Зерно граната. Гадская Академия

Глава одиннадцатая.

Урок закончился неожиданно быстро. Ну, как быстро, проснулся я от того, что полусонный Танатос вещал, что пора домой. Учеников рядом уже не было.

- Тебя искала Катриона, - устало опустился ко мне мой друг и недвусмысленно поиграл бровями, - Ты помнишь, что должен делать?

Я поморщился. Маленькая смертная волновала меня сейчас в последнюю очередь. А вот вопрос племянницы и Прозерпины стоял куда острее, чем мне хотелось. Танатос тяжело вздохнул.

- Танатос, обязательно найду ее. Напомни, что у меня сегодня по плану? - я сделал жалобную моську, стараясь как можно дальше отдалиться от темы Катрионы, - Кажется, завтра урок у мойр.

- Гадес, - тяжелый взгляд Танатоса должен был обратиться к моей совести, но…. Я её несколько тысячелетий в глаза не видел. Так что, не сработало. От слова совсем. - Почему ты упрямишься?

Друг тяжело вздохнул, смиряясь с поражением, но надежд не оставляя. Упорный.

- Я найду время в расписании. Честно, - пообещал я, мысленно скрестив пальцы. - Танатос, а почему тебя это волнует?

- Я один раз потерял Персика, - неожиданно выдал Бог Смерти, а я поежился. - И, если честно, готовлюсь сделать это еще раз. Времени все меньше, а решение мы так и не нашли. Я перебил всех, до кого мог дотянуться. Остались только олимпийцы.

- Алкмена? - выдал я быстрее, чем успел подумать. Друг тихо усмехнулся, щелкнув по мечу. Понятно.

Танатос хлопнул себя по колену и поднялся, разворачиваясь ко мне лицом.

- Идем, мой друг, - произнес Танатос, потирая висок. О, нет! Не надо! - В Аиде какая-то проблема.

Ну конечно! Как всегда. Ну, что там? Олимпийцы? Хомяки захватили власть? Геката разграбила сокровищницу? Или все одновременно? Тогда лучше пересидеть плохие времена где-нибудь подальше! Мы вышли из портала недалеко от фонтана, а до нас тут же донесся крик Катрионы. О, бог терпения, ну что опять ?

- Я тебе сказала, полож, где взял! - орала маленькая смертная на кого-то, а вокруг нее кругами бегала Прозерпина. За спиной смертной прятался маленький призрак. - Никуда она не пойдет! Ты что? По-русски не понимаешь? Пошел вон!

- О чем она? - тихо поинтересовался я у Танатоса, но мой друг только отмахнулся, тихо хихикая и призывая меня к тишине. - Танатос, кто там?

- Орфей, - тихо отозвался Черный Бог снова шикнув на меня, - Смотри внимательно, Гадес. Смотри и внимай.

- Я сделал шаг вперед, поравнявшись с Танатосом. Катриона стояла уперев руки в бока и воинственно сопя на Орфея, который, к слову, был на голову выше моей смертной. Интересно, а что он тут забыл?

- Она моя жена! - повысив тон произнес музыкант, а я нехорошо на него сощурился. Никто не имеет право повышать голос в моих владениях. Кроме меня. - Она уйдет со мной. Я выполнил правило! Я ее забираю!

- Да шас! Ага! Неси седло! - упиралась Катриона, пряча за собой маленькую душу Эвридики. Смертная не хотела идти с Орфеем, а прочитать душу мне не удавалось, потому что постоянно мельтешила Прозерпина. - Пошел вон тебе сказано! Пока Гадеса нет - главная тут я! И я тебе сказала - марш отсюда! Шелести булками на выход! Давай, бренчи отсюда, трубадур! Хреновый ты музыкант, если не знаешь слова “Марш!”.

- Что? - опешил я, пока Танатос тихо хихикал, бросая на меня исподлобья странные взгляды, - Это кто назначил ее главной?

- Смотри, - осадил мою гневную тираду Танатос, заставляя вслушиваться в разговор.

- Меня пропустил сам Цербер! - не отступал Орфей, доказывая свою правоту. Вот больше всего не люблю, когда смертные приходят и начинают качать свои права в МОЕЙ Аиде. Тем более, орать на мою смертную.

- Не правда! - влезла в разговор Прозерпина, - Он его опоил!

- Алкаш - Цербер - горе в Аиде, - закатила глаза Катриона, - Это он от Гадеса понабрался. Нет бы чему хорошему собаку научил! Надо объяснить песику,что три головы - три похмельных синдрома!

- Да что… - задыхался я от негодования, а Танатос уже ржал. Значит, мало того, что пока меня нет, Катриона объявила себя главной и узурпировала власть, так еще и оскорбляет! - Танатос, ты это мне хотел сказать? Что у меня отжали трон?

- Нет, Гадес, - все еще хихикая произнес мой друг, а потом резко посерьезнел, - Но ее претензии на трон, возможно, обоснованы.

- Что? - взревел я, выдавая наше местонахождение. Все дружно повернули голову в нашу сторону, а Орфей прижух. Еще бы, видимо он хотел забрать душу жены по тихому, а тут…

- Великий, Гадес! - стушевался Орфей, а потом ударил по струнам своего инструмента. В голове резко помутнело, а все звуки, кроме голоса Орфея доносились, как сквозь вату. - Позволь мне забрать мою жену из твоего царства!

Я слышал, как меня звала Катриона и что-то доказывала, размахивая руками. Танатос тер виски и тряс головой, пытаясь избавиться от назойливого голоса Орфея. Хотя… Ничего же страшного не будет, если я просто отдам одну душу? Может никто и не узнает?

- Гадес, открой нам проход, - просил Орфей, и снова удар по струнам. Какое странное ощущение. Я не понимал, что происходит, краем глаза замечая, как Прозерпина хлещет по щекам Танатоса.

Я поднял руку, давая разрешение на проход Эвридики в мир живых. Орфей улыбался, продолжая перебирать струны. Катриона посмотрела на меня, потом на Орфея с инструментом и закусила губу. Образ маленькой смертной расплывался перед глазами, а в голове зашумело сильнее.

- Офонарел? - заорала Катерина, выхватывая у Орфея инструмент и разбивая его о голову музыканта, - Ты что творишь?

- Ничего, - оскалился музыкант, хватая за руку Эвридику. - Владыка мертвых отпустил ее. Слово Гадеса не рушимо, правда, Темный бог?

Наваждение спало, я осознавал, что натворил, но сделать уже ничего не мог. Я разрешил душе покинуть Аиду.

- Да прибей ты его и делов! - орала на меня Катриона, а я мог только отрицательно качнуть головой. - Как это?

- Мое слово нерушимо, - сквозь зубы выдавил я, буравя ненавидящим взглядом музыканта. До меня только сейчас начало доходить что произошло. Кто-то дал ему божественную Лиру. И что-то мне подсказывало, что это Аполлон. Придушу. - Я не могу взять его назад.

Орфей уже тащил Эвридику в сторону Харона, Танатос положил мне руку на плечо.

- Не переживай, он скоро будет здесь, - обнадежил меня мой друг, а я повел плечом. Какой-то смертный смог одурманить меня! Меня! Владыку мертвых! - Он не вечен, а ты злопамятный.

- Ты так и будешь стоять? - вклинилась в наш разговор Катриона, прерывая мой поток мрачных мыслей, - Ты бог или кто? Ты хоть что-нибудь сделаешь?

Персик быстро, насколько позволяло положение, подбежала к Катрионе и что-то быстро зашептала ей на ухо. Маленькая смертная внимательно слушала, кивала и хмурила брови.

- Времени мало, - громко сказала Персик, а Катриона ни слова не говоря сорвалась на бег, по дороге к Харону. Мы с Танатосом переглянулись.

- Что? - состроила самое невинное лицо Прозерпина и пожала плечами. - Ты же обязан держать слово, а Катриона нет.

- Проследи, - коротко я бросил другу, и Танатос, чмокнув Персика расправил крылья и взлетел.

Я направился во дворец, а богиня жизни засеменила за мной. Вот чувствую, что-то ей от меня надо. Зря я отправил Танатоса.

- Гадес, - позвала меня Прозерпина, задыхаясь, спеша по ступеням. Пришлось остановиться и подождать юную богиню. Вот чувствую, добром это не кончится. - Гадес, надо поговорить.

Остановилась Прозерпина на нескольких ступеньках ниже меня, переводя дыхание. Я закатил глаза.

- Можно подумать у меня других дел нет, - бубнил я, спускаясь по ступеням и беря на руки богиню жизни, стал подниматься в замок. - Надеюсь, у тебя действительно что-то важное, потому что я…

- Катя беременна. - в лоб выдала Персик, а я чуть ее из рук не выпустил. Богиня жизни пискнула и вцепилась мне в тогу. А меня, как молнией пригвоздило. Я был прав. - Гадес, я так рада за тебя!

Предала. Она меня предала…. Но глупая смертная не знает, что я не могу иметь детей… Наивная половинка души думала, что я - обычный бог… Но она предала меня… Зюся? Это не ты меня сейчас молнией прошиб? А то что-то я даже пошевелиться не могу!

- Гадес? - Прозерпина обеспокоенно заглядывала мне в глаза, пока я с окаменевшим лицом ставил ее на дворцовые плиты. - Гадес, ты рад?

- Безмерно, - бросил я, размашистым шагом удаляясь по коридорам дворца. Предала. Я так и знал, что от смертных только вред. А все Танатос со своим “дай шанс!”. Прилетит - все выскажу.

Я сидел в тронном зале, объявив, что кроме Танатоса никого не хочу видеть и души сегодня не принимаю. В голове крутились мысли : когда она успела? Кто отец? Кому, так сказать обязан подарочком? Вот знал же! Знал! Знал, что так получится, а все равно надеялся на что-то! Это не Аполлон - идиот, это я. За дверью послышалось хлопанье крыльев, а меня обдало прохладой. Танатос.

- Гадес! Ты не поверишь! - начал сходу друг, но видя мое лицо, его радость поумерилась, - Что произошло?

- Катриона беременна, - равнодушно отозвался я, откидываясь на спинку трона. У Танатоса отпала челюсть. - Мои новости оказались круче?

Бог смерти мог только как рыба открывать и закрывать рот. Танатос поднял руку и уже хотел что-то сказать, но резко передумал. Я хмурился, готовя гневную и язвительную речь о предоставленных шансах, о том, что нельзя всех смертных ровнять под одну гребенку и так далее. Меня распирало ткнуть бога смерти в шанс, который я любезно предоставил по его просьбе. С одной стороны я чувствовал триумф, который чувствуешь, когда выигрываешь спор. А с другой стороны… Я стиснул зубы.

- Поздравляю, - пожал плечами Танатос, колдуя себе трон, - Теперь ты сможешь все навыки полученные с Гекатой на своих детях.

Титан откинулся на спинку трона и засмеялся, протирая пальцами глаза. Ну, я жду что-то вроде: “рога мне очень к лицу”.

- Ушам не верю, - хихикал мой друг, усиливая мое негодование, - А я ведь говорил…

- Что ты говорил? - взревел я, вскакивая со своего трона, а Танатос нехорошо на меня посмотрел, - Чтобы я дал шанс? И что? Кто мне оставил подарочек? Гефест? Зевс? Арес? Аполлон? Геракл? Кто этот проворный любитель смертных? Методом исключения подходит любой бог!

- Гадес, - припечатал титан, а я поежился от такой резкой смены настроения Бога Смерти. - Я бы не спешил с выводами. Да и словами бы следил тоже.

- С чего бы? - не унимался я, сверля друга ненавидящим взглядом, - Ты говорил, что я должен дать шанс. Говорил, чтобы я не ровняю всех смертных! А что получил? Предательство!

- Я бы не делал такие скоропостижные выводы, - пожал плечами Танатос и скрестил руки на груди, - Персик, входи. Гадес, мы хотим с тобой поговорить!

Дверь в тронный зал открылась слишком резко и Богиня Жизни чуть не ввалилась прямо на каменные плиты. Тьма, что исходила от Танатоса подхватила Персика и буквально внесла в зал.

- И что? Будешь оправдывать подругу? - с насмешкой бросил я, стараясь не смотреть на идиллическую картину - сидящего Персика на коленях у Танатоса, - Или наоборот - сделаешь доброе дело и сообщишь имя счастливого отца. Можно по секрету. Его потом можно будет узнать по сломанной руке и вмятине моего кулака на лице!

- Это ты, Гадес. - нахмурилась Персик, скрестив руки на груди и глядя на меня, как на предателя, - Помнишь, пока ты гостил у меня в Мире, я показывала тебе Мифы Древней Греции? Так вот, ты же их даже не читал. А если бы читал, то знал, Гадес, что у тебя будет ребенок. Правда, в них указано, что это ребенок Персефоны…. Вероятно, люди что-то напутали с переводом. Я когда училась на историческом, Всеволод Станиславович нам рассказывал…

- Довольно! - рявкнул я, опираясь руками на спинку трона и пытаясь продышаться, - Прекрати нести чушь! Я - Темный Бог, правитель царства мертвых! МЕРТВЫХ, Прозерпина! Я не могу создавать жизнь! Все, что ты видишь вокруг себя - творение Танатоса! Я не могу создавать жизнь! Не могу! А мифы как обычно все переврали! Эти мифологисты мне что? В штаны заглядывали? Нет! А то много желающих туда заглянуть! Я отказываюсь нянчить чужого ребенка! Пусть его растят какие-нибудь нереиды!

- Гадес, прекрати истерику, - спокойно отозвалась Персик и чмокнув Танатоса в щеку, продолжила, - Так вот, Всеволод Станиславович, нам рассказывал, что ты на самом деле, убил Персефону. А вместо нее, ты встретил смертную. Смертную, которая не побоялась умереть, чтобы править с тобой. Ведь только так смертная женщина сможет с тобой править, верно?

Я смотрел на Персика не моргая. Она слишком много знала о нашем мире, как раз этих мифов. Кто такой Всеволод? Имя то какое странное… Он - оракул что ли? Но даже если и так, то в этот раз он ошибся.

- Гадес, послушай, - снова начала Персик, но я только отмахнулся, - Ни одна из богинь с тобой не сможет ужиться здесь. Они не смогут долго выдерживать зов Аиды. А вот смертная, решившая разделить с тобой вечность - сможет.

- Персик, тебе своих проблем мало? - уже взвыл я, надеясь скорее закончить этот разговор, - Я понимаю, что ты все сделаешь, чтобы выгородить Катриону, но… Нужно было не выгораживать ее сейчас, а остановить тогда! Вы навязали мне ее! Это ваша вина, что я теперь - позор всех богов! Мне проще сказать, что ребенок вылупился из коленной чашечки, которой я наподдал Катрионе напоследок со словами: “Шоб ты жила!”.

- А ты спроси у Гекаты, - припечатала Прозерпина, а меня аж перекосило, - Она ведь богиня судеб и перекрестков. Может это ее тебе подарок?

“Я ее убью” - пронеслось в голове, но я тут же отогнал эту мысль. Даже Геката не в силах исправить то, каким я родился. Как бы она не пыталась.

- Мойры! - осенило Прозерпину, она даже вскочила с колен Танатоса и заходила вокруг трона моего друга, - Гадес, ты можешь сходить к мойрам! Если не веришь нам, то пусть мойры рассудят!

- Идем, - перебил Танатос Прозерпину, а та непонимающе посмотрела на него. Все верно, идите. А по возвращению, принесите мне напильник! Вы же все равно вернетесь! Не первую тысячу лет вас знаю! - Ему нужно побыть одному. Потом я отведу его к мойрам.

Танатос растворился со своей женой, подарив мне под конец нехороший и многообещающий взгляд. Может Катриона скажет, что мы не пара и уйдет к отцу ребенка? Это было бы правильно. Я не претендую на смертную. И с удовольствием подарю парочку асфоделей, поздравляя счастливых родителей.

Но что, если она будет доказывать, что отец я? И слова Танатоса, что ее притязания на трон Аиды - обоснованы. Он знал или догадывался? Да кого я обманываю! Знал конечно! Он же читает мысли Прозерпины! “Плохи дела!”, - закусил губу я, вспоминая, как измывался над Зюсей.

“ Я все слышу” - эхом отдался в голове голос Танатоса. - Ты бы подумал, Гадес. Хорошенько подумал. Твоя ситуация, в отличии от моей, решаема”.

“Она не настолько мне дорога, чтобы я прослыл среди богов “почетным Гефестом” - огрызнулся я, понимая, что чем-то мне Катриона нравилась. И, наверное, даже буду скучать. Но не долго. Минут пять - десять. - Танатос, я хочу, чтобы она сама сказала”

Друг согласился, а в моей голове уже зрел план. Наверняка, как и всех остальных смертных, Катриону интересует только власть. Ну, что же. Я потер руки, предвкушая выведение лгуньи на чистую воду.

- Гадес! Ты - ничтожество, как бог! - разъяренная и запыхавшаяся Катриона влетела в залу, а я поднял бровь, стараясь не показывать свое недовольство, растекаясь в притворной улыбке..- Почему я должна наводить порядок в Аиде! Это твоя обязанность! Пока ты шляешься непонятно где у тебя уже пол Аиды вынесли!

- Продолжай, - я подался вперед с трона, в ожидании “отличной” новости. - Катриона, ты хотела мне что-то сказать. У меня сейчас как раз есть время.

Маленькая смертная опешила, а я наслаждался ее неловкостью. Странно, раз она хотела поговорить со мной до этого, должна была уже подготовить речь. Пусть начинает, пока я вспоминаю, где у меня сердце, чтоб театрально схватиться за него.

- Я не думаю, что сейчас подходящий момент, - замялась Катриона и закусила губу, вытаращив на меня глаза. - Гадес, давай в следующий раз.

- Ну, почему же, - откинулся я на спинку трона, наблюдая за растерянностью Катрионы. - Мне кажется, что сейчас самое подходящее время. Чтобы не быть ничтожеством, как бог, и как-то подняться в твоих глазах, я решил начать решать проблемы, возникающие в моем царстве. Итак, я тебя слушаю.

Катриона жалась, а я специально не давал ей ни малейшего шанса соврать. Пристальный взгляд на смертную, однобокая ухмылка - всегда действовала на души ужасающе и эта ситуация не стала исключением. Я - Бог, а обычным смертным пора знать свое место.

- Ты только не нервничай, - начала издалека Катриона, а я кивал, подтверждая, что “спокойствие” - мое второе имя. - Гадес, ты…. Я…. В общем, мы… Станем родителями. Вот.

Маленькая смертная скукожилась, ожидая от меня реакции, но я был спокоен. Уже спокоен. Внешне. Внутри же, я с удовольствием представлял как сворачиваю ей шею и забываю место в Аиде, где находится ее Элизиум.

- Ты не злишься? - Катриона приоткрыла один глаз и посмотрела на меня. Осмелев смертная сделала несколько шагов к трону, а я даже заставил себя улыбнуться. - Странно, я почему-то думала, что ты… А как ты себя чувствуешь? Гадес?

- Прекрасно, чувствую, - я встал с трона и подал руку Катрионе, - Идем, я кое что тебе покажу.

Мы оказались в подземной части моего дворца. Мало кто знает, но здесь находятся казематы для таких, как Алкмена, Катриона и прочие, кто решил добиваться власти любой ценой.

- Что это? - опешила Катриона, глядя на роскошные комнаты с красивыми женщинами. Кто-то из них смотрел в окно, кто-то метался по комнате, кто-то прихорашивался. - Кто они?

- Это мой гарем, - невозмутимо пожал плечами я, наблюдая за реакцией Катрионы, - Все те, кто хотят стать правительницей Аиды попадают сюда. Честно говоря, их столько, что я уже не помню их имен, но многие все ждут моего визита. А вот, кстати, и твоя комната. Нравится?

Перед Катрионой появилась роскошная комната, обитая золотом с шелками, наполненная дорогими платьями и украшениями. Смертная недоверчиво посмотрела на меня, делая вид, что не понимает в чем дело.

- Не стесняйся, - приглашающе вскинув руку, произнес я, - У тебя здесь будет все, что ты захочешь. Одно условие - не покидать комнату.Никогда. Без моего разрешения. А то, знаю я Вас. То отравите друг дружку, то подеретесь. А я пока выберу достойную для себя королеву. Думаю, с тобой как раз будет достаточно. Пока я освежу память об остальных - ты как раз родишь и мы обсудим этот щекотливый вопрос правления и наследия Аиды.