Зеркало старой ведьмы

Глава 7 Тим открывает Нигу

– Так-так, а это кто у нас будет? – Лурда склонилась над Хозяйственным, опираясь на посох. – А-а, помню. Королевский кладовщик. Чего ему от меня потребовалось? – она осторожно потыкала посохом в Бонин живот. – Кажется, помирает. Или уже помер, – равнодушно сообщила Тиму ведьма. – Лучше бы он у себя на складе сидел, консервы пересчитывал. Здоровее был бы.

Лурда подошла к пышущей жаром клетке, щелкнула пальцами. Позади ведьмы возник трон из плотного изумрудного тумана; колдунья с удобством расположилась на нем, предварительно аккуратно расправив дорогое платье.

– Почему молчишь? – Лурда подышала на посох, протерла его рукавом. – Почему не спрашиваешь?

– О чем? – Тим сел посреди клетки, по-турецки поджав ноги, засунул сумку за спину. Подальше от ведьминого взгляда.

– Ну, например, как ты оказался в нашем мире. Или для чего я тебя искала. Или, – тут ведьма повысила голос, яростно сверкнула глазами, – что я собираюсь с тобой сделать. Если мы не столкуемся.

– Хорошо. Считайте, что я спросил. – Тимыч подпер руками подбородок.

– Я владею этим королевством давно. – Лурда задумчиво помолчала. – Полтысячи лет я правлю им, незримо вмешиваясь в его ленивую историю. И знаешь, это мне порядком надоело. Надоела власть, надоело само королевство. Замок, где я живу, тоже надоел. Все слишком для меня маленькое!

– Так в чем проблема? – Тим вопросительно поднял брови. – Уходите. Кто вас здесь держит?

– Вот он, – ведьма с ненавистью посмотрела на зеркало. Тим проследил за ее взглядом – Олаф стоял в зеркальной глубине, плотно прижавшись к невидимой преграде, и пытался разобраться, что происходит в зале. Тимыч и Лурда в зеркале не отражались.

– Как так?

– Очено просто. – Лурда повернулась к мальчику. – Убрать магические стены вокруг королевства может только тот, кто их поставил. Я – не могу. И пройти сквозь них у меня не получилось. В свое время попасть в Закрытое Королевство было просто, вместе с торговыми обозами. Теперь же обозы, понятное дело, не ходят. Мда-а… Так что помочь мне может только Олаф. Но выпустить его я не могу, иначе для чего я его туда упекла? Вот и получается, что он мой пленник, а я – его пленница. Забавно, не правда ли?

– Весьма, – спокойным голосом подтвердил Тим. – Я-то здесь какую роль играю? При чем здесь я?

Лурда прищурилась, подула на клетку – пламя прутьев немного потускнело.

– Жарко, – пояснила Лурда, обмахиваясь веером. – Как и любой маг, я не могла смириться с тем, что чужое волшебство стало на моем пути. Раз нельзя его убрать, то можно обойти! Я решила найти выход в какой-нибудь другой мир и, переместясь через него, вернуться назад. Но уже за проклятыми стенами. И надо же такому случиться, что в тот самый момент, когда тяжелейшее, невообразимо сложное колдовство, которое я готовила двадцать лет, наконец пришло в действие, ты грубо вломился в мой магический туннель! – ведьма гневно ударила посохом в пол. Грозовой гул прокатился по дворцовым залам и медленно стих.

– Извините, – Тим потупился, – больше не буду.

– Разумеется, – согласилась Лурда, – уж теперь-то я об этом позабочусь… Теперь следующее: волшебный путь можно быстро восстановить с твоей помощью, потому что ты – частица того мира, куда он был направлен. Твой мир притянет тебя к себе, как магнит иголку, восстановив утраченную связь: ты вернешься к себе домой, а я смогу вырваться из Закрытого Королевства. – Лурда мечтательно закрыла глаза.

– А что будет с Олафом? – Тим покосился на зеркало.

– Тебе-то какое дело? – изумилась ведьма. – Когда ты вернешься в свою реальность, судьба нашего мира уже вряд ли будет тебя интересовать. Своих забот хватит.

– Но все же! – настаивал Тим.

– Будет там же, где и последние пятьсот лет, – Лурда пожала плечами, – что с ним станется? Волшебники бессмертны.

– Всегда-всегда будет? – Тимыч поразился такой жестокости.

– Вечно, – Лурда зевнула, прикрыла рот веером.

– А если я не соглашусь? – мальчик твердо посмотрел ведьме в глаза.

– Заставить колдовством тебя мне помогать я, увы, не могу, – с сожалением призналась Лурда, – не действует на тебя магия слова. Но зато могу морить голодом. Или не давать воды. – Ведьма задумалась. – Могу отрубить тебе все пальцы, один за другим. По очереди. Да много чего могу. – Лурда встала с трона, с треском захлопнула веер; трон растекся зеленым дымом.

– Короче, выбора у тебя нет. – Женщина в черном мило улыбнулась Тимычу. – Куда ты денешься! Мне нужно только твое устное согласие. Неважно, что ты будешь думать на самом деле. Но слово! Одно произнесенное вслух слово! Маленькое «да». Его достаточно, чтобы я оказалась за волшебными стенами… И тогда весь мир открыт для меня! Я стану королевой Вселенной! Поверь, я все сделаю, чтобы ты сказал это «да». Все! – Лурда опять улыбнулась и направилась к выходу из кабинета.

– Надо немножко порядок навести, – мимоходом сообщила она, – очень вы тут… э-э… набезобразничали. А ты пока посиди, подумай часок-другой, пошевели мозгами. Кстати, чуть не забыла! – ведьма щелкнула пальцами, прутья решетки набрали былой жар. – Это чтобы думалось быстрее.

Постукивая посохом, Лурда неторопливо ушла. Издалека донесся ее повелительный окрик:

– Эй, пальцы драные! Последите за мальчишкой, чтобы он чего с собой по глупости не сотворил. Живо в кабинет!

В комнату бесшумно вплыли две зловещие монашеские фигуры, нерешительно остановились у входа.

– Вот как? – удивленно просвистел Средний. – Это вы? Стало быть, со свиданьицем. Все-таки попались. Жа-аль. Мы так надеялись! Можно сказать, грезили о вашей победе.

– Еще не все потеряно, – Тим расстегнул курточку, стряхнул пот с лица. Становилось невыносимо жарко. – Вы по-прежнему хотите стать самостоятельными?

Пальцы переглянулись.

– Хотим, – хрипло пробурчал молчун Указательный, – но что ты можешь теперь сделать?

– Наш договор в силе? Насчет нейтралитета? – Тимыч продолжал гнуть свою линию.

– Да, – неуверенно подтвердил Средний, – но помочь мы тебе никак не можем. Никак. Нейтралитет! Выкручивайся сам. А мы посмотрим, чья возьмет.

– Тогда уйдите, – жестко приказал Тим, – или отвернитесь. Хотя бы на десять минут.

Пальцы сблизились капюшонами, зашептались. До Тима доносились лишь обрывки фраз:

– …опасно, она может заметить… черт с ней, а вдруг… попробуем…

Средний повернул капюшон к Тиму. Серые пятна глаз бесстрастно уставились на мальчика.

– У тебя ровно десять минут, не больше. – Фигуры плавно удалились в соседний зал.

– Боня! Бонифаций! – пронзительным шепотом закричал Тим. – Очнись! Кому говорю, очнись!

Хозяйственный слабо застонал, пошевелил рукой и стих.

– Зеркало доставай, – подала Нига голос из сумки, – и меня Олафу покажи. Не копайся, ну же!

Тим достал Нигу и зеркальце, встал в полный рост – высота клетки позволяла. Повернувшись к Лурдиному зеркалу, Тимыч стал семафорить предметами: Олаф, чтобы не мешал зазеркальный свет, перископом приставил ладони к глазам, словно покупатель у темной витрины магазина. Нига вспыхнула, залив комнату молочным сиянием.

– Что-то зажглось, – приглушенно донеслось из соседнего зала.

– Заткнись, – посоветовал свистящий голос, – пока что наше дело – сторона. В окно лучше смотри. Глянь – птичка!

Олаф отступил на шаг, исступленно закивал: отбросив волосы за спину и перекинув бороду через плечо, он зашевелил губами, одновременно делая руками сложные пассы. Тимыч поднес зеркальце поближе к золотой застежке Ниги. Волшебник ткнул вытянутым указательным пальцем в мерцающую перед ним преграду: палец медленно погрузился в нее, одновременно высовываясь из Тимкиного зеркальца.

Тим приложил книжную застежку к подушечке пальца, Нига слабо охнула. Палец волшебника рывком втянулся назад, в зеркальное стекло. Тимыч посмотрел на Олафа: волшебник, подпрыгивая от боли, тряс рукой с окровавленным пальцем, по его лицу текли слезы. Но Олаф улыбался!

– Нига, – Тим постучал ногтем по обложке, – получилось?

– Вполне! – звонко ответила Нига. Ненужная теперь застежка пружинисто отскочила прочь, пронеслась сквозь огненный прут клетки и золотой капелькой пролилась на пол.

– Можешь открывать, – торжественно возвестила волшебная книга и Тим, затаив дыхание, раскрыл ее. Под усыпанной драгоценными камушками обложкой был один-единственный, но очень толстый лист из мутно-прозрачного вещества.

– А где все остальное? – с подозрением спросил мальчик. – Куда страницы с заклинаниями подевались? Опять развлекаешься, голову мне морочишь.

– Темнота! – Нига вздыбила мутный лист, тот распался на тысячи тончайших, почти прозрачных листиков – смутными тенями на них проступали таинственные знаки и символы заклинаний.

Нига вновь сложила листики вместе.

– Ты мне только говори, что тебе надо, а я сама подберу подходящее заклинание, – поучала книга Тима, – высвечу его огненными буквами. Удобно, правда?

– Я по-колдовски читать не обучен, – хмуро ответил Тим, – без толку мне такая помощь.

– Чучундра ты этакая, – от души развеселилась Нига, – это же заклинания, а не высшая математика! Все поймешь, не бойся.

– Тогда давай мне такое, чтобы клетку убрать, – потребовал Тимыч.

Немедленно внутри толстой страницы розово засияла короткая строчка из совершенно непонятных символов. Но Тим – странное дело! – и прочитал их, и понял. Он торопливо произнес заклинание вслух: с газовым шипением прутья клетки погасли, оставив после себя только марево горячего воздуха.

– Сработало! – поразился Тим. – Честное слово, сработало! Вот разве что… – Тимыч нахмурился. – Я почему-то больше не помню заклинание. Как сказал его, так сразу и забыл.

– Все в порядке, – успокоила мальчика Нига, – это только обученные волшебники заклинания помнят. Обычные люди их враз забывают, как только используют по назначению. Ничего, надо будет – напомню, высвечу.

– Тогда понятно, – успокоился Тим. Он перебросил сумку через плечо и подбежал к Хозяйственному. – Хочу, чтобы Боня был совершенно здоров! – Тимыч склонился над рыцарем.

– Есть! – радостно доложила Нига, зажигая очередное заклинание.

Бонифаций очнулся сразу. Резко сев, он схватился за рот.

– Зуб на месте! – расплылся в улыбке Боня. – И ничего не болит. О! Ты открыл Нигу. Вон оно что…

Хозяйственный вскочил, бодро выхватил меч.

– Теперь мы – сила! Подать сюда Лурду! Вот я ей перцу задам!

– Тс-с. – Тим прижал палец к губам. – Ведьма здесь уже была. Она вовсе не выжившая из ума бабулька, она самая настоящая колдунья! Тебе повезло, что лежал без сознания, Лурда тебя за мертвого приняла. Иначе с тобой чего похуже могло статься.

– Ага, – с присвистом произнес за их спинами Средний. Тим с Боней обернулись на его голос – пальцы, боязливо высунув капюшоны из-за дверного косяка, с мрачным удивлением смотрели на них.

– Он из клетки вылез, – сообщил Указательный напарнику, – прыткий мальчик.

– Книжку открыл, – пояснил Средний, – слышишь, Лурда идет? Сейчас здесь весело будет. Удираем, пока не поздно.

– Счастливо оставаться, – ухмыльнулся Указательный. Пальцы исчезли за стеной, раздались звон разбитого стекла и хлопанье могучих крыльев.

– Боня, держись за моею спиной, – попросил Тимыч, – теперь мое время настало. Буду колдовать!

Мальчик подошел к ведьминому зеркалу, достал из кармана свое зеркальце и приложил его, зеркальной стороной наружу, к защитному голубому сиянию. Блеск колдовской пленки потускнел – Тимкино зеркальце вплавилось в колдуньино, словно раскаленная серебряная монета в ледяную плиту; из зеркального отверстия явственно потянуло сквознячком.

Олаф приник ртом к дыре:

– Мальчик! Я не знаю кто ты, но нынче в твоих руках моя судьба и судьба всего Закрытого Королевства. Разбить колдовскую преграду можно только… – волшебник отпрянул в глубину зеркала.

– Тимыч! – предостерегающе воскликнул Боня. Тимка успел вовремя обернуться: в зал входила Лурда.

– Защиту мне! – крикнул Тим книге. Через секунду между ним и колдуньей возник едва видный переливчатый занавес, похожий на слабые всполохи северного сияния. Лурда увидела раскрытую Нигу в руках мальчика, живого Хозяйственного с обнаженным мечом, и все поняла. Подняв посох над собой, она замахнулась им, словно собираясь метнуть его в Тима наподобие копья: сине-зеленая молния сорвалась с конца посоха и с высоковольтным шипением ударила в защитное сияние – ведьма впопыхах не заметила его. Отразившись от занавеса, молния вернулась назад, впечатав Лурду в стену зала. Кроваво-красный бархат драпировки вокруг нее затлел, по нему потекли вверх струйки дыма.

Боня пригляделся:

– Обгорела, как ворона в дымоходе! Неужели все?

– Посох, – шелестом донесся голос волшебника, – дайте мне ее посох!

Тим с Нигой в руке пробежал сквозь поставленную им защиту, но Хозяйственного занавес не пропустил.

– Эй! – крикнул Боня, размахивая мечом. – А я?

– Сейчас, – Тимыч подбежал к ведьме. Обугленная, высохшая как мумия, колдунья цепко сжимала в руках рубиновый посох: мальчик попытался выдернуть его из скрюченных пальцев, но безуспешно.

Внезапно Лурда дернулась и открыла глаза. Ледяной вихрь окутал ее, оттолкнув Тима прочь, в сторону соседнего зала. Ведьма медленно встала. Обгорелые лохмотья, остатки волос, черное закопченное лицо – все плыло и искажалось в волшебном смерче.

– Я тебя предупреждала! – низким голосом проревела Лурда, пуская изо рта струю дыма. – Волшебники бессмертны!

С колдуньей творилось что-то жуткое: шея вытянулась, голова неестественно сплющилась, челюсти выдвинулись вперед; из-под губ выползли острые клыки, плечи раздались вширь, а тело удлинилось и покрылось зеленой чешуей. Длинный шипастый хвост подергивался между тумбами ног монстра, волшебный посох выглядел школьной указкой в его когтистой лапе. Огненные глаза с вертикальными зрачками уставились на Тима; чудовище задрало голову и завыло, часто колотя хвостом по полу.

– Пустите меня! – Боня бился в прозрачную преграду, как муха о стекло. – Тим, это моя работа. Дайте в конце концов человеку мечом помахать!

– Драконус магикус, – авторитетно определила Нига вид ящера. – Древнее вымершее существо.

– Не знаю, вымершее оно или нет, но мы от этой твари сейчас точно вымрем! – Тим подпрыгнул и дал стрекача. Сзади забухали удары, словно в пол вколачивали сваи – драконус кинулся в погоню. К счастью, Лурда со злости не рассчитала, что в таком обличии проходы между залами будут ей тесноваты – протискиваясь сквозь узкий для нее дверной проем, она застряла. Да так плотно, что потеряла целую минуту, в ярости круша стену и двери в ней.

Тим был уже далеко: страх придал ему такой силы, будто он отвару болотного отшельника лизнул. Тимыч бежал, как заяц – зигзагами, с подскоками, огибая бестолково суетящуюся мебель, путаясь в каком-то разбросанном по полу тряпье, оскальзываясь на мусоре: запущенный, неухоженный дворец в большей своей части походил на свалку ненужных и поломанных вещей. Видимо, Лурда не особо заботилась о чистоте своего дома.

– Хватит бежать! – до Тимки наконец дошло, что Нига давно и безуспешно что-то кричит ему. Тимыч перешел на быстрый шаг, сердце выскакивало из груди, в горло словно иголок натыкали. Давно Тимка так не бегал! Впрочем, за ним давно никто из чудовищ-убийц и не гонялся.

– Дальше замка все равно не убежишь, – втолковывала Нига мальчику, – головой думай, что теперь делать. С ведьмой не силой бороться надо, а хитростью!

– Тогда, – задыхаясь, предложил Тим, – я спрячусь на чуть-чуть. Отдышаться надо, подумать. – Мальчик свернул в боковой проход и присел на ступеньку каменной лестницы, одной из многих, что соединяли этажи замка между собой.

Молотобойный топот Лурды-драконуса приближался, сопровождаясь треском и грохотом рушащихся перекрытий; мощное дыхание звероящера паровозными гудками отражалось от стен. Тим невольно поднялся по лестнице выше, подальше от коридора. Змеиная голова на гибкой шее заглянула в проход, мазнула лучами глаз по ступеням ниже Тимыча и пропала. Тяжелые шаги удалились, замерли; разочарованный голодный вой всколыхнул воздух.

– Учуяла, – понял Тим, – по запаху идет. Вот динозавра поганая! – он сорвался с места и побежал вверх по лестнице; шлепки босых ног далеко разносились во внезапно наступившей могильной тишине. Коротко рыкнув, драконус сунулся было к лестнице, но влезть в узкий для него проход у ящера не получилось.

Тимыч мчался, перепрыгивая через ступеньки. Он не видел, как ящер стал изменяться, превращаясь в бронированную ядовитую многоножку с крючьями острейших жал и множеством хватательных клешней по всему телу. Извиваясь, многоножка шуршащей лентой потекла в погоню: за ней по ступенькам тянулся слизистый след – Лурда в буквальном смысле истекала ядом от ненависти.

Тимка бежал и бежал, изредка останавливаясь, чтобы обрушить заклятием на лестницу позади себя потолок или стену. Но ведьму завалы останавливали ненадолго, она или расшвыривала их магией, или проскальзывала в щели между камнями.

Путь Тимычу перегородила крепкая дверь, заложенная крест-накрест стальными рельсинами. Двумя короткими словами, словно двумя пушечными выстрелами, Тим разнес ее в стружки и железные опилки. Миновав пролом, Тим понял, что оказался на покатой крыше замка, на самом ее верху. Грозовые облака висели почти над головой, внутри них полыхали извилистые молнии; гром рычал непрерывно, сотрясая железо крыши воздушными ударами. Мелкий дождик холодным туманом оседал на нее: было очень скользко. Тимыч сделал шаг и вдруг поехал по мокрому железу… Балансируя Нигой, он скатился на пятках к самому краю крыши.

Тимка зацепился свободной рукой за рогатую голову какого-то каменного чудища, одного из тех, что украшали крышу замка: от самолетной высоты захватывало дух и кружилась голова. Тим посмотрел перед собой. И в ярком дневном свете, обтекающем надзамковый грозовой зонт, увидел такое, что заставило его хорошенько протереть глаза. Но видение не пропало: к замку, на малой скорости, летел пестро одетый бескрылый дракон Каник. Он сидел на деревянной раме вроде велосипедной и старательно крутил педали: впереди рамы расплылось пятно пропеллера. Вся эта конструкция была прицеплена к громадной сетке, внутри которой необъятным воздушным шаром раздулся Шут. Из пасти дракона ко рту резинового человечка тянулся длинный шланг – Каник все время подкачивал Шута своим горячим дыханием.

Тим замахал над головой Нигой, волшебная книжка засверкала короткими вспышками, привлекая к себе внимание дракона. Каник заметил мальчика и сильнее нажал на педали – воздушный велосипед повернулся пропеллером к моргающему на крыше маячку.

Из дверного пролома вынырнула многоножка. Держа в жвалах волшебный посох и стуча твердыми ножками по железу крыши, она осторожно стала спускаться к Тиму.

– Тим, опасность! – Нига в волнении полыхнула всеми цветами радуги. – Придумай, что мне делать! Какое тебе нужно заклинание?

– Самое морозильное! – вскинулся Тим. – Лурда стала многоножкой. Насекомым. А насекомые от холода мигом замерзают. Хочу лютую зиму на крыше!

– Готово, – Нига высветила заклятие, Тим торопливо прокричал его в сторону ощетинившейся жалами многоножки.

Над крышей прокатился немыслимой силы гром, водяная пыль замерзла прямо в воздухе, заискрилась по-зимнему; Лурда-насекомое застыла в стремительном атакующем броске, превратилась в собственное ледяное изваяние. Из туч пошел крупный снег, завыл ветер. Началась метель.

– Ура! – крикнул Тим и отпустил рогатую голову. – Мы победили! Уходим с крыши, а то я замерз, – он осторожно пошел вверх, но на полпути в лицо ему ударил порыв колючего ветра, босые ноги предательски скользнули по сплошной ледяной корке. Потеряв равновесие, Тим словно на санках покатился вниз. Набрав скорость, он пулей домчался до изогнутого края крыши и, как лыжник с трамплина, вылетел с нее высоко в небо.