Зеркало миров

Шаг шестой. Лица и маски

Утро вышло отвратительным: мало того, что Харелт проспал (вот не надо было вчера так отмечать поступление приятеля в турнейгскую военную академию), и "дядька"[4] разбудил его словно десятилетнего пацана. То есть ведром воды и толчком с кровати на пол. После чего в полуголом и мокром виде отправил во двор делать утренний комплекс упражнений. Хорошо июль на дворе, со старого легионера сталось бы погнать и зимой. Так следом изволила нанести визит двоюродная сестра, дура набитая. И самым кошмарным оказалось, что Уна зашла обрадовать — теперь собирается бывать у Хаттанов гораздо чаще, мама решила "дать дочке подобающее образование" и "запихнула" девушку в какой-то столичный пансион. От мысленного зрелища, как эта пухлая клуша будет дважды в неделю донимать его разговорами о нарядах, женихах и пересказом дурацких сплетен, Харелту стало нехорошо. И захотелось вслед за Булли записаться в Академию, в Легион, ещё хоть куда-нибудь — лишь бы найти повод появляться в городе раз в месяц и в тот день, когда никого постороннего дома точно нет.

Дальше неприятности продолжились. Нет, Харелт уже смирился, что из-за обнаруженных при поступлении способностей к магии он имеет право учиться в университете только на спецфакультете. С шестнадцатилетними недорослями. В то время как остальные друзья и приятели поступили на куда более интересные и полезные специальности навроде химии, алхимии или, скажем, инженерного дела. В конце концов, он спокойно может отучиться положенные минимальные три года и, досдав разницу, закончить что-то стоящее. Смирился и с тем, что каждый второй сокурсник сразу узнаёт в нём дальнюю родню императора (не важно, что в списке наследников он сорок какой-то) и потому через одного пытается набиться в знакомые, а то и в приятели. Смирился со всем… но какого ночного демона им заменили первые две лекции занятиями по медитации!

Теоретически подобные упражнения "развивали концентрацию и умение воспринимать энергию окружающего мира". Вот только на практике все маги давно признали, что накопление этой самой энергии сверх внутреннего резерва вещь достаточно индивидуальная, слабо поддающаяся тренировке "снаружи". Невозможная для начинающих магов до тех пор, пока адепт не научится пользоваться внутренней силой, а такому учили только со второго курса — но "освящённые поколениями традиции нерушимы". Потому как дурак сидишь и молча пялишься в одну точку, "дабы не нарушить сосредоточенности себя и товарищей". Выдержать подобную пытку целых два часа подряд, пусть даже и с перерывом… ладно Харелт, его учили сохранять неподвижность лучшие егеря отцовских лесов — а каково остальным?

После медитаций догнало ещё одно несчастье. И ладно бы какой-нибудь дурацкий розыгрыш от Дугала, на него обижаться не получается. Даже если вся куртка в муке, а на занятия через пять минут. Но сегодня гадостную весть принесла Марион: давняя подруга частенько щеголяла тем, что узнавала университетские новости и сплетни много раньше остальных приятелей — её тётка была одним из проректоров. Вот и сейчас, начав разговор с пустяков, девушка как бы между делом бросила:

— А знаешь, у тебя новый сокурсник.

— Семестр начался два с лишним месяца назад.

— Между прочим уже было, и совсем недавно. Помнишь?

Харелт скривился, словно разом проглотил лимон. Помнит он, очень даже хорошо — и каждый день. Дан Химиш, недавно признанный бастард Кингасси. Наглое хамьё, хороший пример, что благородное рождение и "благородная кровь" не обязательно совпадают. Взять, к примеру, того же Эханна с инженерного — даром, что сын простого, даже без полного гражданства, чиновника из городского магистрата. А в университет попал, выиграв стипендию. Зато в нём чувствуется порода времён Йена Сурового или Ниана Святого, и никто не удивится, если парень заработает дворянство не только себе, но и потомкам. А вот Химиш… папаша пристроил сыночка спустя целый месяц после начала занятий — ведь "мальчик и так перерос, нечего терять ещё год". И Химиш, в очередной раз убедившись, что власть и влияние его отца границ и правил не имеют, тут же начал задирать тех "кто пониже". При этом лебезя и набиваясь в приятели к Харелту. Каждый раз при встрече хотелось врезать от души по начавшей заплывать жиром морде — и каждый раз останавливало, что этот червяк не рискнёт ответить. Даже если Харелт изобьёт его до полусмерти. Ронять же в своих глазах честь, унижая безответного ради удовольствия, Харелт был не в состоянии. И сегодня, судя по всему, у него появится ещё один повод ненавидеть факультет чародеев.

Впрочем, когда нового студента представили группе, Харелт в мыслях вознёс Господу жаркую хвалу: девчонка, к тому же почему-то на год-полтора младше положенного. Значит, у него с ней проблем не будет — ещё с первых дней выяснилось, что холодного, подчёркнуто-вежливого обращения здешним изнеженным соплячкам достаточно. Хотя, присмотревшись повнимательней, Харелт вдруг подумал, что новенькая не так уж и проста: да, на первый взгляд ничего особенного, таких русоволосых пигалиц на любой улице десять из десяти. Манеры, поведение… типичная провинциальная дворяночка, серая безмолвная мышка. Чем-то похожа на маминого брата — тот, когда захочет, тоже производит впечатление мелкого сельского аристократика, который в жизни ничего опаснее полевых жуков не видел. И не догадаешься, что на самом деле он капитан брига стражи, при чьём имени и контрабандисты, и южные пираты стараются обходить границу как можно дальше. Наверное, именно лёгкая симпатия да неприязнь к Химишу заставили Харелта вмешаться и отогнать нахала, когда Кингасси, заметив у новенькой девушки кинжал, попытался его выхватить и "заценить":

— Не разрешит ли дана сравнить клинки?

Осмотрев клинок, Харелт удивлённо присвистнул: это была не парадная зубочистка, как у остальных парней-сокурсников, а оружие. Когда же девушка в ответ отказалась осматривать его нож, хотя по правилам вежливости имела на это право (да и должна была, редко удастся оценить соседа как бойца без поединка), Харелт сначала запнулся, а потом едва не сделал уважительный поклон как на тренировочном поле. Ведь не каждый день другой воин (пусть даже они оба ещё только учатся этому искусству) признаёт тебя без проверок равным себе. А ничего иного, кроме слов: "Вижу, что твоя рука сильна и потому клинок твой остёр", — жест девушки означать не мог.

В следующий раз новенькая удивила Харелта через две недели на практике по эрду. Занятия шли "со скрипом" — требования университета изрядно отличались от простеньких диалектов, знанием которых было модно щеголять в свете. К тому же большинство откровенно халтурило, пользуясь тем, что "вылететь" со специального факультета намного труднее, чем с обычных специальностей. Спасало бездельников только снисходительное отношение преподавателя да трое студентов, которые и до поступления знали язык вполне прилично — и потому пока старичок делал вид, что смотрит в сторону, подсказывали незадачливым сокурсникам.

В тот день очередная "жертва" хлопала глазами, судорожно пыталась выжать из себя остатки знаний и старалась поточнее повторить шёпот соседа… как девушка громко рассмеялась и весело крикнула на всю аудиторию:

— Дан Харелт, как вам не стыдно! — и пояснила. — Он специально неправильно подсказал форму местоимения, два падежа и созвучный глагол. В результате получилось, что дан Муилис применил к себе пословицу. Если перевести, то примерно получится: "Я ленивый балбес".

После чего затараторила на эрде, обращаясь к Харелту. Тот отвечал сначала бойко, не без оснований считая, что язык знает лучше преподавателя, потом чуть медленнее, затем споткнулся, а в аудиторию полетело:

— Не "понюхал", а "сожрал". Сам не лучше. Он только что признал…

— Не надо, — покраснел Харелт.

В выходной история получила неожиданное продолжение. Когда во время еженедельной вылазки за город один из друзей, несмотря на протесты Харелта, пересказал всё случившееся остальным — весёлая сплетня ходила по университету уже вовсю. Харелт вновь покраснел, вспомнив, что именно он ляпнул, а Марион с глубокомысленным видом добавила:

— Ну хоть один человек не побоялся поставить тебя на место. А то на своём чародейском факультете скоро совсем зазнаешься. В общем так. В следующий раз пригласишь эту, как её там… Лейтис?

— Наверное, — Харелт пожал плечами. — Как-то не запомнилось.

— Во! Я же говорю — признаки зазнайства налицо. В общем, чтобы на следующие выходные она ехала с нами. А то на восемь парней всего три девушки, куда это годится. Понял?

Выполнить обещание получилось только через месяц, и упрекнуть приятеля не смогла даже Марион. Хотя сталкивались за пределами университета Харелт и Лейтис не реже двух раз в неделю. Оказалось, что девушка начала заниматься фехтованием у мэтра Ренана, а как мастер гоняет новичков, Харелт помнил очень даже хорошо, пусть и прошло с тех пор лет семь, не меньше. Зато, когда Лейтис всё же смогла согласиться, им неожиданно повезло с погодой: словно извиняясь за хмурый и холодный август, солнце вдруг разогнало тучи все до одной и начало припекать жарче, чем в июле. Потому и отправились на пикник не в пригородный парк, а в поместье Дугала. Причём больше всех далёкому путешествию радовался наследник семьи Хаттан: незадолго до обеда к ним пришла мать Уны, которая "приехала проведать дочку и сестру". И заодно рассказать, какие замечательные девушки на выданье хотят "с мальчиком познакомиться". А когда узнала, что Харелт уезжает, пообещала его дождаться. Вот только нынче у него есть замечательный повод вернуться домой после заката, когда правила приличия уже выгонят тётю из особняка Хаттанов.

Ленивое спокойствие пикника длилось самого вечера, пока ждавший весь день удобного момента Дугал не ускользнул от бдительного ока Марион, не затеял спор с Лейтис, и "случайно" не возникла идея определить кто прав, положившись на волю Единого — то есть соревнованием. Поскольку спор был несерьёзный, да и участвовала в нём девушка, словно само собой были выбраны скачки на лошадях… после чего интерес у всех пропал. На подначку попался в своё время каждый, и результат можно было предсказать ещё до старта: клан Морей издавна имел репутацию завзятых наездников. Лучше остальных оказался Харелт, но и он отстал почти на минуту. Дугал и сегодня пришёл к финишу первым… обогнав соперницу на половину корпуса.

Обратно все возвращались непривычно тихие, а едва проводив Лейтис, чей дом был самым ближним к поместью Мореев, один из парней высказал мучавший всех вопрос вслух:

- Интересно, чья же всё-таки она дочь?

Харелт из чистого упрямства попытался было высказаться против, что, мол, не стоит городить всяких "конспирологических" теорий. Но ему тут же возразил молчавший с самого соревнования Дугал:

— Тогда почему она так держится в седле? У неё, конечно, талант — с этим спорить не буду. Только вот одного таланта мало, у нас начинают учить лет с пяти. И поверьте моему чутью, эта девушка первый раз оказалась на лошади не сильно позже.

— Вообще-то она маг.

— Харелт, вот уж ты бы на эту тему молчал. Сам такой. Только вот нет магии, чтобы с лошадью совладать. У эльфов, говорят, была — но они давно вымерли. Не-е-ет, тут хорошие учителя. Но если тебе мало… Кто рассказывал, что её взял к себе Ренан? А сколько людей может похвастаться, что мастер прислушается к его пожеланию? Не трудись, весь десяток я назову тебе и сам. Включая твоего покойного деда. Значит, кого-то за девчонку попросили. Или, — Дугал хитро прищурился, — может, ты будешь утверждать, что всё намного проще? И этот, как его там — Ивар — просто победил Ренана на мечах и потребовал взять ещё одну ученицу?

Стушевавшийся Харелт был вынужден признать, что последнее невозможно. Скорее Единый сойдёт на землю. Да и мечник из опекуна Лейтис не очень, пронырливая Марион уже выяснила, что в столицу тот приехал как специалист по редким языкам — а когда книжные крысы были хорошими бойцами?

Словно в насмешку за пренебрежительные слова, судьба столкнула Харелта с северянином на следующий день в кабинете отца. Ивар внимательно посмотрел на юношу, почему-то попросил сделать его несколько дурацких упражнений наподобие тех, чем его мучали в университете, после чего обратился к Малколму Хаттану:

— Очень интересно. Крайне редкий случай, маг двух стихий. Земли и Огня. Причём маг сильный. Пока рано говорить о потенциале, но я бы оценил не меньше чем второй ранг. Может быть даже первый. Вы потому пригласили меня?

— А при проверке в университете оценили как Земли пятого ранга… И это люди, которые считают, что готовят лучших магов страны. Нет, я не предполагал. И приглашал вас исключительно как преподавателя эрда.

— Ну что же. Позвольте поздравить вас с исключительной интуицией. В Империи и правда о двустихийниках почти забыли, но за её пределами — не все. Ошибка же университета объясняется довольно просто, они увидели лишь ту силу, которая на данный момент чуть ярче. Настоятельно советую о, скажем так, дополнительных способностях не распространяться. Зная нынешнее руководство Гильдии, ничего доброго эта новость вам не принесёт. Хорошо, я готов взяться за обучение. Только один вопрос. Что вы думаете об Ордене сберегающих?

— При чём тут Псы Господни? — удивился Малколм. — Ну… в принципе у меня с ними вполне неплохие отношения.

— Когда в полную силу начнёт проявляться дар Огня, поведение у вашего сына, какое-то время будет весьма… сложное. Порывистое, с резкими перепадами настроения. Священники Ордена сберегающих владеют методами концентрации и самоконтроля, причем не только для себя — но могут удержать и того, кто находится рядом. Если вам удастся уговорить кого-то из них работать вместе со мной, и вообще первый год-два постоянно быть рядом — вашему сыну будет намного легче.

— Хорошо. Харелт, пока ты нам больше не нужен. Но будь добр, зайди ко мне часа через два.

Для Харелта состоявшийся разговор означал только одно — ненавистных занятий по магии теперь станет куда больше. Ругался парень много, со вкусом, а настроение было испорчено надолго… впрочем, протестовать всё равно не имело смысла — отец уже решил, и переменить мнение его не заставит даже сам Единый. Впрочем, через пару недель неприязнь слегка поутихла: преподавал дан Ивар очень интересно, хотя и необычно. Например, список трудов, которые он составил новому ученику для обязательного ознакомления, отличался от университетского значительно — признанные классики трактатов по магии в него почти не вошли. Зато в избытке оказалось трудов по знахарству, химии, алхимии, физике и даже целая стопка книг по мифологии и сказаниям. А появление отца Энгюса с пропавшим свободным временем примирило окончательно — слишком уж необычным был священник.

Харелт привык, что святые отцы — люди в возрасте, блюдущие степенность. Или послушники, которые стараются им подражать. Мало уделяя внимания таким далёким мирским занятиям, как физические упражнения. Отец Энгюс рельефной мускулатурой похвастаться тоже не мог… вот только специфичные мозоли на руках выдавали привычку не только к чернильнице и перу, но и к мечу. Сними с этого высокого, склонного к худобе мужчины рясу, дай аккуратно подстриженной бородке чуть отрасти — и не отличишь от какого-нибудь графского дружинника или солдата "Вольной корпорации". Зато голос словно принадлежал другому человеку — негромкий, мягкий, вдумчивый. Сразу заставляющий почувствовать уважение к собеседнику, невольно располагающий расслабиться и забыть о том, что перед тобой — инквизитор. И, наверняка, немалого ранга.

— Харелт, позволь представить отца Энгюса. Когда дан Ивар посоветовал обратиться к Сберегающим, я почти сразу подумал именно о нём. Мы знакомы сколько?..

— Три года назад, в Халберри. Я как раз завершал расследование.

— Да, и меня пригласили утвердить светскую часть приговора. Сложное было дело. Как, кстати, поживает та ведьмочка?

— Если верить преподавателям из школы святой Элсбет, через пару лет будет очень хорошей Ведающей.

— У девушки оказался очень сильный талант, — пояснил Малколм Хаттан, — даже без обучения она могла по вещи определить, через чьи руки та прошла. И по малолетству и наивности всё, что узнавала — говорила сразу. В деле были замешаны и бургомистр, и городской совет. Даже настоятель местной церкви отметился. Незаметно убить в переулке не получалось, в тех краях сильно поверье, что ведьма утянет обидчика за собой в могилу. Вот и подстроили обвинение в тёмном колдовстве. Улики были сфабрикованы так хорошо, что если бы не отец Энгюс…

— Вы преувеличиваете мои заслуги. Единый всё равно не дал бы совершиться неправому делу. Но запутано было изрядно, я просидел в городе почти полтора месяца.

Отец Энгюс учил не только сохранять выдержу в любых обстоятельствах. По роду занятий священник объездил всю страну и охотно делился обычаями, поверьями и особенностями разных провинций: всему тому, что не найдёшь ни в одном справочнике — но полезно знать любому путешественнику. Особенно такому как Хаттан, их семья не первое поколение служит по всей империи. Через какое-то время с разрешения родителей отец Энгюс даже взялся обучать подопечного основам сыскного дела, а когда в ноябре Сберегающий уезжал по делам инквизиции и предложил юноше место младшего помощника светского дознавателя — тот сразу же согласился.

Обратно Харелт ехал в отвратительном настроении. И дело было не только в том, что работа следователя, особенно "мальчика на побегушках", тяжела, полна рутины и множества обязанностей. К такому он был вполне готов. Как почти готов увидеть не обычную жертву ложного навета, а настоящих демонопоклонников с кровавыми ритуалами. Но вот смотреть, как всегда мягкий и отзывчивый отец Энгюс безжалостно истязает на дыбе обычную семейную пару, каких в родном Турнейге двенадцать из дюжины, выбивая нужные сведения… Умом он понимал, что цель оправдывала средства. Пытка вынудила признаться, где расположено главное капище — и предназначенных Хозяевам ночи детей успели спасти. Но противный привкус не хотел уходить до самого возвращения… А дома встретила новая неприятность — Лейтис вместе с опекуном бежала из города, спасаясь от гнева лорда Кингасси. И виноват в случившемся был подонок Химиш!

Интенсивность занятий не сократилась — взамен Ивара отец пригласил обучать сына пару магов из тех, что сотрудничали с семьёй Хаттан не один год. И в чьей компетенции, а главное умении молчать Малколм не сомневался. Не отставал и Энгюс… только это и спасало. Помогало хоть как-то забыть — другу нужна была помощь, а его не было рядом. Будь Харелт на том приёме, наверняка бы не допустил безобразной сцены и дуэли. Или попросил отца заступиться за Лейтис, влияние и связи семьи Хаттан много больше, чем у лорда Шолто. Который и в имперский-то совет вошёл не столько из-за заслуг рода, сколько благодаря деньгам.

Харелт терзал себя полтора месяца — пока отец в один из вечеров вдруг не вызвал его к себе в кабинет. Когда сын переступил порог, глава семьи стоял у окна, словно высматривая что-то в глубине густого снега, не переставая сыпавшего уже третий день. Харелт аккуратно сел в кресло, стараясь не потревожить отца, и от нечего делать принялся рассматривать ворох бумаг на столе… взгляд постоянно спотыкался о странный конверт, выглядывающий снизу. Странный, потому что письмо было частным, но красовался на нём вензель канцлера — хотя, насколько знал Харелт, знаком отец с лордом Арденкейплом был только по заседаниям в Совете. Пауза длилась долго. Наконец, Малколм Хаттан оторвался от серой белизны снега за окном, повернулся и сказал:

— Ты стал учиться намного прилежнее, это радует. Вот только причина… ты до сих пор считаешь, что не уедь ты из города — мог всё изменить. Я угадал? Зря.

— Но…

— Ты до сих пор за нашими светскими пустозвонами считаешь, что Единый наконец-то покарал Франгана за погубленные безвинные жизни? Возможно… только господь всегда выбирает умелую руку. Например, такую, как руку дана Ивара. А Раттрей всё же поганец, раз впутал в это дело ребёнка.

— При чём тут "хранящий покой"? — растерялся Харелт.

— Потому что организовал всё он. Нет-нет, их не принуждали. Таких как Ивар и его приёмная дочь вообще нельзя заставить силой. Только долгом перед Империей. Я даже почти уверен, что предложил всё сам мастер Ивар. У них не было выбора… и у нас тоже нет выбора. Но я позвал тебя не только затем, чтобы ты перестал себя терзать. Через неделю император подпишет один указ. Но до того как его содержание зачитают в сенате и бумага официально уедет с мормэром Леваанном, на юг и восток отправится инспекция. Проверять состояние гарнизонов. Поедет человек опытный, но до легата дослужился из младших чинов, без дворянства. Потому лорд Арденкейпл попросил отправить вместе с ним тебя. Я согласился, для тебя это будет хорошей школой, да и отец Энгюс как твой духовный наставник будет в тамошних местах нелишним. Кроме того я хочу, чтобы ты заодно навестил кое каких людей. И "поднял" кое-какие связи.

Обсуждение деталей затянулось надолго, и к себе Харелт отправился в состоянии, когда тело ещё может выполнять работу — но голова уже не вмещает ничего. Завтра он ещё раз всё обдумает, оценит будущее путешествие и что ему понадобиться в дорогу, но пока цифры, имена и названия сплелись в невообразимую кашу. И лишь странные слова, брошенные отцом, продолжали стучать в висках: "У них не было выбора — как нет и у нас".