Земля землетрясений

ГЛАВА III Землетрясение

Всадник что-то сказал. Бойс с изумлением осознал, что понимает язык. С трудом понимает — это был старофранцузский, язык, на котором французы разговаривали шестьсот лет назад. Слова и интонации были архаичными, искаженными... но понятными.

— Я друг, — медленно, осторожно сказал Бойс. — Я пришел с миром.

Но его напряженные мышцы не расслабились. Если рыцарь бросится на него, то, возможно, Бойс сможет увернуться и каким-то образом выбить его из седла.

— Если ты бежишь от Охотника, значит, ты не друг городским псам, — ответил рыцарь, а его суровые губы чуть-чуть расслабились. — Можешь, по крайней мере, пойти со мной. Где твой дом?

Бойс заколебался. О чем скажут названия современных мест этому древнему человеку?

— Я из другой страны, — наугад ответил он. — Думаю, далеко отсюда.

— За горами? — Голубые глаза округлились. — Или... не из страны ли голубого неба и яркого солнца? Не с земли под названием... Нормандия?

Бойс все еще колебался. Рыцарь подался вперед в седле.

— Судя по твоей одежде, ты не из этого проклятого мира. Но ты говоришь на нашем языке. Во имя Креста, отвечай, незнакомец! Ты знаешь Париж и Рим? А Византию? Отвечай! Из какого мира ты пришел?

— Да, я знаю Париж с Римом, — продолжая удивляться, сказал Бойс. — Но я не понимаю...

Рыцарь хлопнул рукой в металлической перчатке по ноге.

— О, именем всех богов! Даже если бы ты был илотом Охотника или слугой Сатаны, я бы взял тебя с собой в Керак! Забирайся на лошадь — быстрее! Свора может вернуться, или случится что-нибудь еще. Мы патрулируем эти топи. Забирайся, говорю тебе!

Бойса схватила защищенная броней рука. Рыцарь затащил американца на лошадь и посадил позади себя. Огромный конь был прекрасно обучен и стоял неподвижно, пока человек в кольчуге не приказал ему идти. Животное поскакало легким галопом, привычно пробиваясь через туман.

— Я Годфри Морель. Еще меня зовут Длинноногий Годфри, — раздался грубый твердый голос. — На моей памяти из-за перевала не приходил ни один человек. Мы были последними. Великие небеса, как же моя душа болит и жаждет дыхания свежего нормандского ветра! Даже адски жаркий сирокко стал бы настоящим благословением вместо вони этого жилища Сатаны! Может, ты шпион или предатель — мы это узнаем позже. Но сначала расскажи мне, что творится в мире — удерживаем ли мы Антиохию и до сих пор ли Красный Лев ведет турков-сельджуков в бой против наших армий.

Уже собираясь ответить, Бойс открыл было рот, но тут рыцарь ткнул его локтем в бок.

— Пока помолчи, — тихо сказал Годфри Морель. — Керак в осаде. Он всегда в осаде, но в последнее время стало куда жарче. Мы должны соблюдать осторожность. И тишину.

Боевой конь продолжал рассекать сгущающийся туман. У Бойса пересохло в горле. Византия? Антиохия? На Земле прошло более шестисот лет с тех пор, как знамена крестоносцев развевались над крепостями Антиохии!

Бойс глубоко вздохнул. Это было не более странно или фантастично, чем вопрос, бурливший у него в голове. Этот мир не был Землей — теперь он знал это наверняка. Хрустальные ворота, которые он разбил, привели его... куда? Да в ее мир!

Но зачем и что здесь происходит? Бойс знал, что это неважно. Достаточно того, что она была тут — девушка, которую он не мог ни забыть, ни вспомнить, чей образ стал шрамом на его памяти. Но что касается остального, то вопросы должны были оставаться без ответов еще какое-то время.

Броня Годфри Мореля скрипела и звенела. Величественный галоп огромного боевого коня под ними качал в едином ритме их, Бойса и человека, спрашивающего про Антиохию и судьбу сражений, проигранных или выигранных шесть веков назад. Пока он не должен думать о загадке Длинноногого Годфри. Его голова и так кружилась от безответных вопросов.

Туман перед ними рассеялся, и Бойс увидел высоко на скале башни и бастионы огромного серого замка, который он заметил еще с другой стороны долины. На главной башне развевалось алое знамя. Бойс недолго подивился тому, что все-таки оказался рядом с замком. Неужели таково было намерение Охотника? И если да, то зачем ему это?

Бойс увидел, как перед ним выпрямилась могучая спина Годфри. Он услышал, как крестоносец затаил дыхание. Затем гортанный рев заставил окружающий туман задрожать.

— Взгляни... взгляни, преисподняя открывается снова! — закричал Годфри.

Конь под ними пошатнулся. Нет — не сам конь, а сама земля. Бойс увидел, как длинный участок песчаной почвы быстро поднялся, будто вся равнина вздохнула. Между ними и горами с замком на вершине земля на секунду освободилась от тумана, и стало видно, что все пространство страшно колыхалось. Это было нечто большее, чем землетрясение — нечто, имеющее какую-то недобрую цель.

А затем земля раскололась. К основаниям скал, служащих основанием замка, точно гигантские змеи поползли длинные, неровные трещины.

— Керак! — заревел Годфри Морель и огромной рукой махнул в сторону замка, будто его крик мог спасти гарнизон от страшной угрозы.

Затем он пригнулся в седле и пришпорил верховое животное. Боевой конь собрался с силами на качающейся земле, пошатнулся, затем прыгнул вперед длинным скачком.

Бойс ухватился за пояс крестоносца и закашлялся от пыли, поднятой копытами. Казалось, теперь затрясся весь мир, их бросало из стороны в сторону, как корабль в сильную бурю.

Трещины расползались по всей равнине, сходясь на горах, подобно змеям, направляющимся в одну точку, будто земля собиралась поглотить Керак целиком. Открылись и начали быстро удлиняться огромные расщелины. Равнина у подножия скал, на которых возвышался Керак, стала походить на тающую весной ледовую корку.

— Колдуны! — взвыл Годфри.

Он поднялся на стременах и завопил древний боевой клич, слепо мчась на коне по содрогающейся равнине. Бойс отчаянно вцепился в крестоносца, не смея ослабить хватку.

Он увидел, как равнина перед ними внезапно разверзлась. Взглянул в темную пропасть, куда сыпалась земля, и почувствовал, как жеребец задрожал вместе с равниной. Мощные мышцы под ними напряглись, затем их сила высвободилась, и конь с двойной ношей перемахнул через расширяющуюся трещину.

— Dieu lo vult! — внезапно вырвалось у Годфри, когда они снова оказались на трясущейся земле.

Это был боевой клич крестоносцев, как знал Бойс, но что-то в голосе рыцаря подсказало ему, что в этот раз клич значит нечто больше — облегчение, молитвенную благодарность — «Да будет Божья воля!»

Бойс поднял голову. Дрожащий свет на вершинах Керака расширялся, как гало вокруг самой высокой башни. Он продолжал мерцать и увеличиваться, точно кольца на воде, расходящиеся от падающих камней. Кольцо за кольцом расширялось и медленно опускалось, пока весь замок не стал объят падающими кругами огня...

Они не остановились у основания замка. Они падали дальше, окольцовывая скалы. Круги опускались все ниже и ниже, медленно, беззвучно и постепенно расширяясь, пока самая высокая башня продолжала их порождать.

Где первые из них коснулись равнины, земля там перестала содрогаться... и как раз вовремя. Поскольку к тому моменту уже сам Керак начал понемногу раскачиваться, как громадный галеон, попавший в бурю. От страдающих скал донесся вибрирующий стон трущихся друг о друга камней. Еще чуть-чуть, и Керак бы растрескался, как и равнина.

Но прикосновение огненных колец было подобно попаданию масла на бушующую воду. Земля успокоилась, стон скал стих. Керак продолжал крепко стоять на огромных серых скалах. И пока ниспадающие кольца огня медленно опускались, расширяясь, приближаясь к наблюдателям, трещины на равнине начали закрываться.

Всюду, где движущиеся кольца касались расщелин, земля исцелялась. Огромные разрывы срастались, точно закрывающиеся пасти. Бойс подумал о ртах гигантов, молчащих, но не умиротворенных этой беззвучной магией. При взгляде на оседающую равнину возникало какое-то ощущение угрюмости. Кольца равномерно расходились вокруг скал, заживляя и успокаивая равнину, но земля не была довольна.

Она безмолвно поддалась, но не покорилась. Бойс каким-то образом почувствовал это по наступившей тишине. Огромные земляные пасти закрылись, но только под угрозой. Они решили подождать лучшего момента.

Годфри остановил запыхавшегося коня. Он подождал, пока первая волна огня не накрыла их мягким свечением и не поползла дальше. Затем крестоносец тряхнул разукрашенными поводьями, и конь размеренно зашагал вперед, проходя через одну волну бесшумного огня за другой.

Годфри довольно засмеялся глубоким, грудным смехом.

— Старый маг еще не растерял свою мудрость. Керак в безопасности в руках Танкреда. Но когда-нибудь настанет день... — Он оглянулся через плечо. — Может быть, ты шпион Охотника... или еще хуже, — прибавил он. — А может, ты честный человек. Я гадать не буду. Есть только пара мест, откуда может прийти человек... не считая Города. Если ты шпион, то по возвращении скажи колдунам, что Танкред по-прежнему не слабее их.

— Я не шпион, — неуверенно сказал Бойс, неловко подбирая слова странного, но тем не менее знакомого языка. — Ты видел, как Охотник преследовал меня...

— Никто не знает, что движет Охотником, — заметил Годфри. — Ну, вот и башни Керака. Подними голову, незнакомец. Услади глаза, если ты пришел шпионить. Перед тобой Керак — крепость крестоносцев!

Могучие бастионы огромными гранитными блоками возвышались на недосягаемую высоту. При взгляде на сходящиеся вершины кружилась голова. И знамя словно пыталось сорваться с древка, борясь за свою свободу, когда ветер заставлял алую ткань трепыхаться. Она развевалась над огромными зубцами башни, как знамя огня, воем отвечая ветру на своем языке.

— Теперь ты должен встретиться с Оракулом, — сказал Годфри. — Она решит, жить тебе или умереть. Но даже если она вынесет смертный приговор, незнакомец, ты расскажешь мне, что случилось с моим старым домом, прежде чем умрешь от Копья. Это я пообещал себе.

Железные ворота Керака заскрипели на железных петлях, и конь Годфри прошел через кольца падающего огня. Итак, Бойс впервые попал в Керак, где жили последние крестоносцы.