Земля Серебряных Яблок

Глава 22 Сага Торгиль

Расселина, как оказалось, выходила в крохотную лощинку, спрятанную в склоне горы. По одну сторону ручейка поднимался каменный уступ, достаточно широкий, чтобы там можно было расположиться на ночь. В верхнем его конце росла старая яблоня, так плотно затянутая лишайником, что казалась почти серебряной. Белые цветы, густо усыпавшие ветки, еще больше усиливали призрачное ощущение. И, о чудо, на тех же ветвях в изобилии покачивались бледно-желтые плоды. По крайней мере, Джеку показалось, что яблоки — желтые. Темнело быстро, а во мраке поди разбери.

— Думаешь, их можно есть? — прошептала Пега.

Джек вскарабкался к подножию дерева. В воздухе вокруг разливалась будоражащая сладость, ничуть не похожая на аромат липового цвета накануне ночью. Липовый цвет убаюкивал, а от этого благоухания перехватывало дух, словно вот-вот случится что-то увлекательное.

— Думаю, это дерево — доброе, — предположил Джек.

Пега подобрала с земли несколько упавших яблок.

— Покорно благодарю, — произнесла она, кланяясь дереву.

Торгиль фыркнула. Небось считает, что сказать «спасибо» дереву — это ниже ее достоинства, догадался Джек. Развести костер, как и прежде, было не из чего, но ветра в крохотной лощинке не было, и никто особенно не мерз. На ужин пошли яблоки и оставшийся ломтик сыра; вода из ручья утолила жажду. Пега спела песенку про лисицу и курицу, которая ловко одурачила хищника и не позволила себя съесть. Куплетов было много; а Джек с Торгиль дружно подхватывали припев.

— Мне ее мама пела, когда я была совсем маленькой, — объяснила Торгиль.

— И мне тоже, — отозвался Джек, до глубины души растроганный. Торгиль почитай что никогда не упоминала о матери, которую принесли в жертву в земле скандинавов.

— Наверное, и моя тоже — только я ее не помню, — отозвалась Пега.

Дети устроились поудобнее, прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть, и уснули как убитые, несмотря на жесткое ложе. В ночи Джек пробудился: полная луна заливала сиянием узкую лощинку. Яблоня сияла по-нездешнему ярко и казалась в самом деле серебряной.

«Вот странно, — подумал Джек, снова укладываясь рядом с Пегой и Торгиль. — Я мог бы поклясться, что полнолуние было две ночи назад».

Джек с Пегой проснулись от крика Торгиль. Они вскочили на ноги: воительница, обнажив нож, не сводила глаз с яблони.

— Здесь кто-то был, — сообщила она. — Существо какое-то. Я его увидела, чуть открыла глаза, а в следующее мгновение оно исчезло.

Вдвоем с Джеком они осмотрели окрестности.

— А как оно выглядело?

— Сложно сказать. Уж больно шустрое. В зелено-бурую крапинку, пониже человека, но с человеческим лицом.

— С человеческим лицом?

Торгиль улыбнулась, как всегда, когда собиралась сказать какую-нибудь гадость.

— С виду — вроде жабы или тритона: широкая физиономия, плоские ноздри, безгубый рот. И я забыла уточнить, что это существо склонялось над Пегой.

— Клопы клятые! — взвизгнула девочка.

— А еще оно гладило тебя по волосам.

— Перестань ее пугать, — оборвал рассказчицу Джек.

Он вскарабкался по скале к яблоне и осмотрел все вокруг. Никаких следов. Спуститься по камню труда не составляло: позади дерева взгляд различал тут и там удобные точки опоры. Загадочный гость, кем бы он ни был, наверняка давным-давно сбежал.

— Я клянусь Одином, что видела это существо своими глазами, — настаивала Торгиль.

Джек ни на минуту не усомнился в ее правоте. Воительница находила злобное удовольствие в том, чтобы испугать кого-нибудь до полусмерти, что правда, то правда, но лгать она не лгала. На самом деле мальчуган даже порадовался, что Торгиль кого-то увидела. Даже гигантская жаба лучше, чем то, что Джек себе навоображал.

— Существо принесло нам еще горшочков, — сообщил мальчик, опускаясь на колени рядом с гигантскими грибами, что словно бы выросли за ночь у подножия дерева.

Пега и Торгиль поспешили к нему. Как и прежде, в горшочках обнаружился теплый хлеб, масло, мед и сыр.

— Это чудо, — промолвила Торгиль, жадно вдыхая аппетитный аромат хлеба, от которого просто-таки слюнки текли. — Что за магия доставила все это сюда?

— Наверное, это наш гость оставил, — предположила Пега.

— Я слышала, что есть на свете существа, которые наводят такие особые чары, чтобы грязь выглядела точно еда, — небрежно заметила воительница. — Вот только в желудке снедь снова превращается в грязь.

— А ты только гадости говорить и умеешь! — рявкнул Джек.

Торгиль усмехнулась в ответ.

Дети забрали еду, спустились на каменный уступ у ручья и с удовольствием позавтракали. Яблоки послужили отличным десертом.

— А теперь расскажи, как ты здесь оказалась и как застряла во мху, точно в ловушке, — обратился Джек к Торгиль. — Вчера я не стал тебя расспрашивать — ты выглядела такой… усталой.

Вообще-то он собирался сказать «напуганной», но вовремя удержался: ему совсем не хотелось злить воительницу!

— Мы отправились в поход, — начала Торгиль.

— Мы — это кто? — уточнил Джек.

— Ну, Скакки, Свен Мстительный, Эрик Безрассудный — словом, все наши.

— И еще какой-то незнакомый мне мальчишка.

Потрясенная Торгиль резко выпрямилась.

— А ты откуда знаешь?

— Ну так я же скальд, — небрежно обронил Джек. — Мне полагается знать такие вещи.

— Тогда ты и все остальное без труда вычислишь, — не осталась в долгу Торгиль.

— А я как же? Я-то ничего не смыслю, — вмешалась Пега. — А мне бы так хотелось узнать, что привело прославленную воительницу на наше побережье.

Джек мысленно поздравил Пегу: девочка совершенно случайно нашла ту единственную похвалу, от которой Торгиль сразу сделалась сговорчивее.

— Мы, как водится, собирали урожай с трусливых саксонских деревень, — продолжила воительница. И помолчала, давая собеседникам возможность осмыслить оскорбление. Джек героически молчал. — Однако ж нам случилось прознать про тайный путь в Эльфландию. Руна случайно услышал про него на невольничьем рынке — тебе, Джек, это место должно быть памятно.

— Продолжай, — стиснув зубы, велел Джек.

— Скакки торговался с пиктами, а у тех не хватило оружия, чтобы обменять его на наш товар. Так что они предложили принести недостающее на пустынный берег. Само собою, такие обещания стоят не больше, чем горсть грязи. Но не успел Скакки сказать «нет», как Руна отвел его в сторонку. Сам-то он помалкивал да слушал, как пикты спорят промеж себя. Они очень не хотели показывать нужное место на берегу, потому что там якобы находится пещера, через которую можно попасть в Эльфландию. Услышав про такое, Скакки решил попытать счастья.

— А зачем вам в Эльфландию? — спросила Пега.

— Как это зачем? Пограбить, конечно! У эльфов полным-полно серебра и драгоценностей, и кони у них отличные. Словом, высадились мы на берег в нужном месте, и, хочешь — верь, хочешь — нет, оружие лежало там, поджидая нас. Мы обыскали окрестности, и Эрик Красавчик нашел-таки пещеру…

— Эрик Красавчик? — переспросила Пега.

— Это викингская шутка такая, — объяснил Джек. — Лицо его обезображено ужасными боевыми шрамами. А ногу чуть тролль не оттяпал.

Глаза Пеги изумленно расширились.

— Но Руна кое-что знал про Эльфландию. По всей видимости, для взрослых забрести туда небезопасно, а вот дети могут свободно ходить туда-сюда, — продолжала между тем воительница.

Джек тут же вспомнил, что нечто похожее слышал от Барда.

«Думается, вы достаточно юны, чтобы не поддаться очарованию эльфов, — говаривал старик. — Занятно, но в этой единственной области дети сильнее взрослых. Они не так легко подпадают под власть иллюзий, а эльфы, превыше всего прочего, мастера иллюзии».

— Так что в пещеру отправили нас с Хейнриком.

— Это и есть незнакомый мне мальчишка, — догадался Джек.

— Он приходился племянником Ивару Бескостному, — пояснила Торгиль. — Ему только-только исполнилось двенадцать, и Ивар настоял, чтобы мы взяли его с собой. Ну, знаешь, как один человек способен испортить другим развеселую прогулку? Мамочка избаловала Хейнрика так, что мало не покажется. Он все время ныл и капризничал. Стоило нам причалить к берегу в расчете пограбить, и он требовал, чтобы его пустили первым. Он набивал брюхо восковником и хватал себе лучшую добычу. А еще велел, чтобы мы называли его «Хейнрик Хищный». Причем такого прозвища ни разу не заслуживал. Чего в нем хищного-то? Не больше чем в любом другом двенадцатилетке, несмотря на то, что он своими руками пытал трэлей…

— Ну довольно, — оборвал ее Джек. Слушать, как пытают рабов, да тем более в присутствии Пеги, ему совсем не улыбалось. Девочка глядела на Торгиль с неприкрытым ужасом. — Ты лучше про поход рассказывай.

— Хейнрик, как всегда, настоял, чтобы идти первым — оружием похвастаться хотел. Представляете? Взял с собой меч, копье, щит, и в придачу еще запасной щит — собираясь, в сущности, лезть под землю! Вот дурак-то! Как бы то ни было, на второй день Хейнрику втемяшилось в голову осмотреть отходящий в сторону коридор. «Ты что, не помнишь, что сказал Руна? — возмутилась я. — Никаких ответвлений!» Хейнрик обозвал меня трусихой и свернул в сторону.

Торгиль сглотнула и перевела дух. Джек уже заподозрил страшную правду.

— Он… он крикнул мне, что застрял, — рассказывала воительница. — Я слегка отстала: я же тащила на себе все припасы. Слышу: Хейнрик вопит как резаный. Я подняла факел повыше, гляжу и вижу…

Голос Торгиль прервался.

Джек и Пега терпеливо ждали. Воительнице явно стоило немалого труда облечь в слова, что именно она видела. Солнце наконец-то проникло в тесную лощинку и разбудило семейство выдр. Звери проплыли вниз по ручью, как по команде нырнули — и вынырнули снова с серебристыми рыбешками в лапах. Люди на берегу не внушали им ни малейшего страха.

— Когда я была совсем маленькой, — давясь слезами, выговорила Торгиль, — я однажды выкапывала в лесу дикий чеснок и наткнулась на змеиное гнездо. Змеи там кишмя кишели: свивались в клубок, шипели, скалили клыки. Я побежала домой и получила хорошую взбучку за то, что не принесла чеснока. Вот что-то такое я в пещере и видела, только это гнездо было куда громаднее. Там извивались сотни и сотни змей, а в самой середине был Хейнрик. Змеи оплетали его руки и ноги, а одна прямо у меня на глазах обвилась вокруг шеи. Но не успела я ничего предпринять, как земля задрожала! Я в жизни ни с чем подобным не сталкивалась. Стены начали обваливаться, я не устояла на ногах. И тут что-то ударило меня сзади. Когда я пришла в себя, туннель, по которому мы пришли, обрушился, а в своде сверху зиял проем.

— А как же Хейнрик? — спросила Пега.

— Он погиб. Погребен под завалом камней. — Торгиль не поднимала головы.

— Он провалился в логово накера, — объяснил Джек. — Мы тоже чуть не угодили в ту же ловушку. Эта тварь похожа на гигантского клеща.

— Да нет же, на клопа! — настаивала Пега.

— Одином клянусь, это было змеиное гнездо, — уверяла Торгиль.

— Возможно, что все мы правы. Думается, накер принимает обличье наших худших кошмаров, — догадался Джек.