Земля с нами. Товарищи земляне.

Глава 15. Потерявшие эгиду.

Яркие солнечные лучи вырвали туманный Лондон из сумерек раннего ноябрьского утра. Старушка Англия встречала новый день и смотрела в него широко открытыми глазами. Биг Бен, никуда не торопясь, медленно отбил десять часов утра. Но его звук не был слышен на окраине, где сейчас решалась судьба этого отнюдь не забытого Богом острова.

Двое мужчин в тёмных плащах и шляпах быстро шли вдоль берега Темзы. Затем они свернули на маленькую улицу, от которой было только одно название. На ней вряд ли уместилось бы что-нибудь шире мотоцикла с коляской. Чем дальше они углублялись внутрь квартала, тем уже становился проход. В конце пути им вообще пришлось встать друг за другом. Наконец, один их двух не самых приятных на вид личностей постучался в дверь двухэтажного дома, построенного, казалось, ещё при Елизавете первой. С другой стороны послышался хриплый мужской голос.

— Какого чёрта, Уэйн?! Ты принёс мне пиво?!

— Того, что ты мне дал, хватило не больше, чем на пинту.

— Хорошо, входи.

Дверь отворилась и тут же закрылась, как только оба проскользнули внутрь. Засов задвинул здоровяк с винтовкой за плечами. Судя по всему, именно ему принадлежал голос, спрашивавший про пиво. Пройдя дальше в дом, путники встретили ещё не менее десятка вооружённых людей. Каждый, замечая их, принимал стойку "смирно".

Два загадочных мужчины вошли в просторный зал. Первое, что бросилось в глаза, — мешки с песком и закреплённый на них пулемёт, стрелок которого ни на секунду не отводил взгляд от мушки. За мешками находилась дверь. Минуя её, путники преодолели длинную лестницу, ведущую вниз, и очутились в подвале дома, который оказался настоящим бункером. Он представлял собой прямоугольник со сторонами примерно тридцать на десять метров. Высокий потолок, каменнные стены, массивные несущие колонны – всё это говорило о том, что архитектор подходил к задумке вполне серьёзно.

В бункере находилось около сотни человек в форме солдат ИРА. Посреди него располагался стол, рядом с которым что-то бурно обсуждали ещё несколько мужчин. Завидев новоприбывших, один из них, воскликнул:

— Беддоуз! Нертон! Мы ждали вас ещё ночью…

— Возникли непредвиденные обстоятельства, господин капитан.

— Какие же?

— За нами была слежка. Пришлось от неё долго уходить.

— Кто за вами следил?

— Не знаю. Но, так или иначе, нам удалось уйти.

— Вы уверены в этом, Беддоуз?

— Так точно.

— Доложите обстановку.

— Как вы и приказывали, все мосты, которыми могут воспользоваться военные для переброски в Лондон тяжёлой бронетехники, заминированы. Десять автомобильных и четыре железнодорожных моста взлетят на воздух по первому вашему сигналу. Ударные группировки также находятся в состоянии полной боевой готовности.

— Соблюдался ли режим радиомолчания?

— Так точно. Все командиры рот ввели у себя в подразделениях наказание, в качестве лишения пайка на одни сутки за использование средств радиосвязи. Но ни одного случая применения данного взыскания мною зафиксировано не было.

— Капитан Уоллс, — обратился другой, стоящий у стола.

— Да?

— Я думаю, пора начинать операцию.

— Я тоже, — поддержал другой.

Минуту подумав и взвесив всё в своей голове, старый офицер выдал то, чего собственно от него все и ожидали, и к чему более всего морально готовились:

— Не нравится мне это…, уж больно гладко всё проходит.

— Не сомневайтесь, господин капитан! Вам осталось сделать только один шаг для того, чтобы привести Ирландию к величию.

Внезапно сверху послышался глухой треск пулемётных очередей.

— Что это? — спросил какой-то солдат.

— Не знаю, — ответил ему другой.

Лицо капитана Уоллса наполнилось диким ужасом и отчаянием. Всем стало ясно, — он знает что-то, чего не знают они. И это "что-то" заставляет его содрогаться от страха.

— В чём дело, господин капитан? — обратился нему Беддоуз.

— Все наверх! Живо! Остановите! Остановите их!

— Верхний гарнизон справится сам.

— Нет. Не справится. Быстрее! Все наверх! Это приказ!

Солдаты резво зашевелились и начали покидать бункер. Снимая штурмовые винтовки с предохранителя, они исчезали во тьме лестничных пролётов.

На некоторое время могло показаться, что наверху идёт самая настоящая война. Треск выстрелов не утихал. Но чем дольше продолжался бой, тем реже всё это доносилось до ушей находящихся в подвале. Страх и опасение на лице капитана Уоллса медленно сменялись на равнодушие. Он стоял в бункере уже один – все убежали наверх, и каждый настаивал на его пребывании внизу. Отказать в данной просьбе означало бы усомниться в воинских качествах каждого, поэтому Уоллс возражал не столь рьяно. Да и годы тоже не придавали ему активности.

Треск выстрелов утих. Бой закончился. Но кто победил? Кто сейчас спустится вниз? Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать.

— Попался! Ха-ха-ха-ха-ха! — раздался позади голос, заставивший Уоллса резко обернуться.

Перед ним стояла рыжеволосая женщина в коричневой кожаной блузке и чёрных штанах, заправленных в такого же цвета сапоги. В руках она сжимала два меча. И одежда, и клинки казалось, скоро полностью выкрасятся в красный цвет от покрывавшей их ирландской крови.

— Висентия… Я не удивлён. Рано или поздно, ты бы до меня добралась.

— Хорошо, что ты это понимаешь, де Голль. Или как там тебя называли эти никуда не годные мальчишки? Капитан Уоллс? Ха-ха-ха-ха. Ну что, Шарль? Ты сильно нам не понравился. Думаю, не обязательно объяснять, что мы делаем с подобными личностями…

— Да, не стоит, — Шарль говорил без каких-либо эмоций, глядя на свою собеседницу совершенно пустыми глазами.

Хитрый лисий взгляд Висентии острой щекоткой пробежался по Де Голлю. Насмешливо фыркнув, она заставила катаны исчезнуть, и в её руках образовались молнии.

— Что-то совсем скучно сегодня. Эти солдатики совсем меня не порадовали. Может, хотя бы с тобой получится поиграть.

— Знаешь, Висентия, я должен перед тобой извиниться.

— За что?

— За то, что я лишу тебя удовольствия понаблюдать за моей смертью!

В следующий же миг Шарль отскочил в сторону, дав молнии Висентии пронестись мимо него.

— М-м-м-м! Я смотрю, айсерийцы успели тебя кое-чему научить, старый пёс! Игра будет весьма интересной! Ха-ха-ха!

Де Голль молчал. Не желая тратить силы на ответы насмехающейся над ним Висентии, он прыжок за прыжком устремился к выходу. Тягаться с той, которая смогла внушить чувство беспомощности целому батальону свирепых, сильных и опытных солдат, а потом вырезать их словно свору слепых щенков, он не видел никакого смысла. Единственно верное решение здесь было очевидно. Не первый раз тот, кому выпало несчастье стать противником Висентии, решил, что лучше всего будет убежать. Скрыться от глаз этой хитрой и беспощадной дьяволицы, один вид которой вселяет панический страх, несмотря на красивый, статный облик и лицо, способное многим показаться милым.

Планы француза оказались настолько предсказуемы, что Висентия, без каких-либо мыслительных усилий догадавшись о них, тут же метнула молнию наперерез ему. Увидев, проскочивший перед лицом смертоносный заряд, де Голль поскользнулся на каменном полу и неловко упал на спину. Казалось, столь крепкий удар по старому организму поставит крест на его дальнейших прыжках. Но, не желая давать Висентии время на прицеливание и нисколько не жалея себя, француз мигом вскочил и продолжил бесполезные попытки убежать. Если бы он внезапно понял, насколько разнится восприятие происходящего у него и у неё, то полностью осознал бы всю бесполезность своих действий. Прыжки Де Голля, с первого взгляда казавшиеся стремительными и ловкими, виделись гракской воительнице настолько медленными, что она даже могла себе позволить всячески экспериментировать над тем, кого можно было условно назвать её врагом. Висентию изрядно забавляло и то, что Шарль действительно верил в свои шансы на спасение. Во весь голос насмехаясь над ним, она специально метала молнии мимо, создавая для своей игрушки иллюзию того, что прыжки вовсе не бесполезны.

— Давай, давай! Беги! Ха-ха-ха! — кричала она французу, — беги быстрее, а то погибнешь!

Со временем возраст Де Голля начал давать о себе знать. И без того медленные в глазах Висении прыжки превращались в неуклюжие раскачивания старого тела из стороны в сторону. По мере того, как Шарль выдыхался, она начинала терять к нему интерес. Игрушка становилась не такой заводной, как до этого, и начинала доставлять ей всё меньше и меньше удовольствия. Наконец, полностью разочаровавшись во французе, Висентия кинула сразу две молнии.

Две синие линии врезались под колени де Голля, повалив его на пол. Но явное нежелание сдаваться на милость инопланетной садистке владело им, несмотря ни на что. Парализованные ноги не двигались и, опираясь на ладони, он пополз к выходу, полностью игнорируя тот факт, что это бесполезно. И снова вспышка! И снова тот же зловещий грохот! Ещё две электрическе дуги больно ударили на этот раз по рукам, полностью обездвижив Шарля. Только теперь он остановился, с вынужденным смирением ожидая смерти. Внезапно, громко стукнув каблуками, прямо перед его лицом оказались два чёрных кожаных сапога. Де Голль поднял взгляд и увидел стоящую прямо над собой Висентию. С ухмылкой на лице, она подпёрла носком сапога подбородок француза, не дав его голове опуститься и заставив парализованного землянина смотреть в её хитрые глаза.

— Ты случайно ничего не хочешь у меня попросить?! — с притворной любезностью поинтересовалась рыжая воительница.

— Что, например? — прокряхтел де Голль.

— Как это "что"?! Ха-ха-ха! Глупый землянин, ты можешь попросить быстрой смерти. Заманчивая перспектива, не правда ли?

— Отправляйся к дьяволу, стерва! — злобно рявкнул француз.

— О, да! Я надеялась, что ты это скажешь. В таком случае ты доставишь мне больше удовольствия.

Пнув ногой Шарля, она перевернула его на спину. Следующие несколько ударов пришлись прямо по грудной клетке. Чувствуя при каждом из них хруст костей, ломающихся под подошвой и каблуком сапога, Висентия в наслаждении закрывала глаза, словно дорогое вино, вкушая крики боли де Голля. Посмотрев на поверженного сверху вниз, она с ещё большей улыбкой увидела, как из его рта сочится алая кровь.

— Эх! Жаль, что я не смогу насладиться картиной полностью. Дела не ждут. Надеюсь, последние секунды твоей жизни будут сполна насыщены болью и страданием. Прощай, де Голль. Ха-ха-ха-ха-ха!

Ни на секунду не прерывая смех, Висентия исчезла в телепортационной капсуле, оставив умирающего Шарля среди проникнувших в подвал далёких звуков полицейских сирен.

День 9 ноября 1970 года стал для планеты Земля поистине трагичным. Погиб ещё один настоящий француз.