Земля-2

5

Приближался вечер, когда Ксайя и ее отряд достигли Рифа. Оазис лежал посреди километров и километров сухой красноватой пыли и имел форму впадины, окруженной выступающими из песка плоскими древними скалами — свидетелями какого-то давнего геологического катаклизма. Вода из водоносных пластов поступала в центральный водоем, вокруг которого росли земные растения — зеленая трава, зеленый мох, несколько чахлых финиковых пальм. Кое-где среди нагретых солнцем камней краснели небольшие комки пур-пура.

Здесь Ксайя скомандовала привал. Огромных коней распрягли и повели поить. Полсотни воинов, большинство из которых были женщинами, сложили поклажу в тени деревьев и сняли пылевые маски, а Мэнда, вооружившись подзорной трубой, стала карабкаться на одну из скал, чтобы обозреть окрестности.

Сама Ксайя в сопровождении Тейфа отправилась на поиски Чана Гила. Смотритель музея, расположившись на мягкой траве под пальмой, уже снял тяжелые походные ботинки и, переобувшись в мягкие лагерные сандалии, разворачивал палатку. Увидев Ксайю, он почтительно встал.

— Что угодно Госпоже? — спросил Чан.

Навигатор «Коры» снабдил Ксайю схематической картой этого района Пояса, которую она по мере продвижения на север заполняла достоверной информацией.

— Сейчас мы должны быть здесь, — сказала Ксайя, показывая пальцем точку на карте. — У самого Рифа. Вот координаты, которые ты нам дал — широта и долгота, а вот мои расчеты…

— Говорил я тебе: нужно было выслать вперед разведчиков, — проворчал Тейф.

— Мы уже близко, — упрямо возразил Чан. — Если только все, что мы в Арарате знаем о Рифе, не является одним большим заблуждением.

Сейчас, два месяца спустя после того, как экспедиция покинула город, смотритель выглядел по-другому. Его обожженная солнцем кожа высохла, как пергамент, и покрылась ровным коричневым загаром, нагулянный в городе жирок исчез, щеки ввалились, одежда болталась, словно на вешалке. По мере того как экспедиция приближалась к месту, где якобы находился загадочный Риф, Чан все заметнее нервничал. Вскоре выяснилось, что сведения, которыми располагал проводник, были весьма приблизительными, поскольку никто из ныне здравствующих жителей Арарата никогда не достигал Рифа и не мог подтвердить, насколько точны координаты, найденные в записях давно умерших путешественников.

— Я думаю, осталось немного, — добавил Чан. — Мы уже должны быть на Рифе.

— Вот и нет, — покачал головой Тейф. — Мы вовсе не должны там быть.

Ксайя бросила на адмирала острый взгляд, но ничего не сказала. Она уже привыкла к ворчанию Тейфа, который не считал нужным скрывать, насколько не по душе ему эта экспедиция. Путешествие и впрямь оказалось куда более продолжительным и тяжелым, чем она рассчитывала. Отряд, который сопровождали два судна, двигался вдоль берега двумя сменяющими друг друга группами, время от времени совершая вылазки в глубь континента. Местность была в основном засушливой, лишь иногда путникам попадались спускающиеся к морю глубокие долины, по которым текли начинающие высыхать реки. Переправы через такие долины, больше похожие на ущелья, каждый раз давались очень нелегко — во всяком случае времени на это уходило довольно много. В глубине континента однообразие пустыни нарушалось скальными обнажениями причудливой формы. Когда-то давно их вытолкнули из земных глубин бурные геологические процессы, но со временем мягкие горные породы разрушились под действием ветров и температурных перепадов, и теперь древние скалы напоминали своими очертаниями фантастических зверей и птиц.

К счастью, с продовольствием затруднений пока не возникало. Пеший отряд добывал пресную воду, следующие за ним на кораблях экипажи ловили рыбу и ракообразных. Первое время путникам попадались деревни, где можно было купить мясо, овощи и зелень. Правда, стоили они недешево, но Ксайя, не желая создавать отряду трудности на пути, которым, возможно, придется возвращаться, запретила мародерство. Однако по мере продвижения на север такие поселения встречались все реже, а вскоре этот источник пополнения запасов окончательно иссяк. Почти одновременно исчезли и зеленые земные растения; теперь вокруг, насколько хватало глаз, виднелись только красный песок и вездесущий пур-пур, которому, казалось, нипочем были адская жара и отсутствие воды. Безлюдье тоже действовало на путников угнетающе. Сама Ксайя выросла на сравнительно густо заселенном острове и теперь особенно остро сознавала, как мало на этой планете людей даже после четырех столетий колонизации.

Возникали и другие трудности. Составлявшие отряд жители островов больше привыкли к морю, чем к суше, и совсем не умели охотиться, к тому же они быстро уставали. Сказалось и утомление многолетней войной, поэтому скорость передвижения отряда катастрофически упала. Большие надежды Ксайя возлагала на Тейфа, но вместо того, чтобы поддержать Госпожу, адмирал не переставал ворчать.

— Я уже много раз говорил тебе, Ксайя: наступил август, и солнце снова стало уходить за горизонт. Прохладная половина лета почти закончилась… — сказал он.

— Да знаю я!.. — с досадой огрызнулась Ксайя. — Ты действительно говорил это уже раз сто или тысячу. Надоело!

— Это путешествие способно убить нас, если мы не будем осторожны, — не сдавался адмирал. — А мои слова не нравятся тебе просто потому, что это голос твоей собственной совести. И здравого смысла.

— Возвращаться будет проще, — возразила она. — У нас река под боком: можно сократить путь, сплавившись по течению на плотах.

Они действительно уже некоторое время шли по берегу широкой реки, которая текла вдоль вытянутого в длину континента с севера на юг и, сворачивая, впадала в море, образуя широкую дельту.

— На плотах через эти пороги? Ну, это без меня!.. — адмирал фыркнул, и Ксайя, теряя терпение, отвернулась.

— Если бы этот доморощенный ученый не перепутал координаты, сейчас бы мы об этом не спорили, — резко сказала она, выплескивая свое раздражение, хотя и понимала, что Чан ни в чем не виноват.

— Он ничего не перепутал, — сказала Мэнда, вернувшаяся со своего наблюдательного пункта. Она слегка запыхалась, сложенная подзорная труба торчала у нее из-под мышки. — Он не перепутал, — повторила Мэнда. — Риф совсем рядом. Взгляни сама.

Следом за Мэндой Ксайя, Тейф и Чан поднялись на гребень одного из холмов. Там генеральша указала на высокую каменную стену, сложенную из частично разрушенных осадочных пород, которая вздымалась над пустыней совсем недалеко от оазиса. Стену пересекала какая-то темная полоса. У основания стены горело несколько огоньков, которые становились все ярче по мере убывания дневного света.

Выхватив у Мэнды подзорную трубу, Ксайя поднесла ее к глазам.

— Ну-ка, поглядим, что там…

— Я видела несколько хижин и палаток, — сказала Мэнда. — Деревню настолько занесло пылью, что даже при дневном свете рассмотреть ее не очень-то легко.

— Это и есть Риф! — взволнованно проговорил Чан, указывая на темную полосу, хорошо заметную на фоне розовато-желтого песчаника. — Я так думаю… — тут же поправился он. — Там, кажется, какая-то ограда?

Ксайя, вооруженная подзорной трубой, рассмотрела правильной формы прямоугольную панель, подвешенную на торчащем в центре поселка подобии столба. На панель падали последние лучи заходящего солнца, и она отсвечивала оранжевым.

— Теперь понятно, откуда они берут электричество, — заметила Госпожа.

Мэнда кивнула..

— Солнечная батарея?

— Технология Основателей. Откуда она здесь? — Ксайя опустила трубу и еще раз посмотрела на россыпь электрических огней, тонущих в густых сумерках. — Что ж, до утра энергии им хватит.

Никто не возразил — ночи все еще были очень короткими.

— Я распоряжусь, чтобы вокруг лагеря поставили стражу, — сказал Тейф.

Утром Ксайя поднялась рано, чтобы как можно скорее преодолеть последние километры, отделявшие ее от Рифа. С ней отправились Мэнда, Тейф, Чан и десяток воинов. Оставшимся солдатам адмирал приказал быть наготове на случай каких-нибудь осложнений, а на гребень холмов вокруг оазиса посадил наблюдателей.

Когда путешественники приблизились к деревне почти вплотную, навстречу им выехал на рослом, медленно шагавшем коне какой-то мужчина. За его спиной Ксайя разглядела несколько жителей деревни: женщину, которая с вызывающим видом стояла перед хижиной, сложив на груди руки, и с дюжину оборванных детей, выглядывавших из дверных проемов. Вокруг деревни было расчищено в пыли несколько полей, между постройками свободно бродили свиньи и пара худых коз. Судя по количеству домов и палаток, жителей в деревне насчитывалось не больше сотни.

— Хотел бы я знать, как они зимуют, — вполголоса пробормотал Тейф. — Должно быть, прячутся в погребах. — Он мрачно покосился на Чана. — Почему ты не сказал, что здесь кто-то живет?

— Я и сам не знал, — возразил Чан. — Я ведь уже говорил… На протяжении моей жизни — даже дольше — никто из араратцев не бывал на Рифе.

— Тебе бы радоваться, что жители Арарата настолько ленивы, Тейф, — усмехнулась Ксайя. — Если бы сюда добрались ученые, на нашу долю не осталось бы ни одной тайны, ни одного секрета.

Мужчина тем временем подъехал ближе, и Ксайя увидела, что он одет в некое подобие военной формы. Его черный с серебром мундир когда-то выглядел очень представительно, но сейчас ткань выгорела и обветшала, на локтях виднелись заплаты, да и рукава казались чересчур короткими, словно мундир был с чужого плеча. Конь под всадником, несмотря на солидные габариты, тоже не производил впечатления боевого животного — для этого его движения были слишком медлительными, а мерная, тяжелая поступь выдавала привычку ходить в упряжке. Тем не менее мужчина не побоялся отправиться в одиночку навстречу отряду вооруженных воинов, и это заставило Ксайю почувствовать к нему нечто вроде уважения.

Подъехав к путешественникам на несколько шагов, мужчина остановил своего тяжеловоза и, сбросив с седла короткую веревочную лестницу, спешился. Потрепав коня по морде (для этого ему пришлось подняться на цыпочки), мужчина оставил его пастись на крохотном пятачке травы, а сам подошел к Ксайе, в которой сразу опознал предводительницу отряда.

— Добро пожаловать, — проговорил он глухим, гортанным голосом. — Мое имя Осси Ленг; я староста этого научного поселка, жители которого посвятили свои жизни изучению Рифа. Мы называем наш поселок Рифтаун.

Ленг говорил на какой-то разновидности араратского диалекта, и хотя некоторые произнесенные им слова звучали грубой пародией на тот амблийский, к которому привыкла Ксайя, она понимала его без особого труда. Выглядел Ленг лет на пятьдесят или около того, хотя обожженная солнцем морщинистая кожа и длинные седые волосы, собранные в пучок на затылке, старили его. Один глаз у старосты отсутствовал. Вместо него в пустой глазнице Ксайя увидела влажный серый шар, сделанный, похоже, из самой настоящей стали.

Ксайя в свой черед представилась, назвав себя соправительницей Зиландии. Пока она раздумывала, что нужно сказать еще, в разговор неожиданно вмешался Чан.

— Что это еще за научный поселок? — подозрительно спросил он у Ленга. — Я работаю в Арарате смотрителем Святилища Шлюпки и отлично знаю всех ученых и исследователей. Ни о каком научном поселке я никогда не слышал, в архивах тоже нет сведений о том, что такой поселок существует. Зато мне прекрасно известно, что последняя исследовательская экспедиция отправилась на Риф больше сотни лет назад.

— Эту экспедицию возглавлял мой дед, парень. Его звали Хейни Фредерик Ленг. Поройся как следует в своих архивах, когда вернешься — ты обязательно найдешь упоминание об этом славном походе. Этот мундир… — Ленг похлопал себя по груди, — этот мундир тоже принадлежал ему. Думаю, военную форму гвардии Арарата ты должен узнать!

Ксайя бросила быстрый взгляд на Чана, но ученый только пожал плечами.

— Я знаю, что Хейни Фредерик Ленг открыл Риф, вернее — он первым увидел его своими глазами. До него о существовании Рифа говорили только фотографии, сделанные автоматическим зондом Основателей.

— Разве Ленг не вернулся, чтобы рассказать о своем открытии?

— Деду не повезло, — ответил староста. — Обстоятельства были против него, несколько участников экспедиции умерли. Когда дед наконец добрался до Рифа, он обнаружил здесь крошечную деревню — люди жили в палатках возле источника пресной воды. Что они делали так далеко на севере, как сюда попали — неизвестно. Как бы там ни было, дед решил остаться с ними, чтобы обследовать Риф в течение одного-двух благоприятных сезонов.

— Но почему Хейни Ленг не вернулся в Арарат? — повторила Ксайя.

Ленг пожал плечами.

— Здесь он обрел свое счастье. Дед женился, потом появились дети, и он, вероятно, побоялся везти их через пустыню обратно в Арарат. — Ленг бросил взгляд на черную полосу, пересекающую каменную стену. — Кроме того, Риф находится здесь, а не в городе, а мой дед был настоящий ученым. Всю жизнь он посвятил изучению этого феномена, этой величайшей реликвии древнего народа. А когда дед умер, его дело продолжил старший сын — мой отец. Когда же и он погиб…

— Разве за все эти годы здесь так никто и не побывал? — с сомнением перебила Мэнда. — И ты, в свою очередь, тоже не попытался добраться до Арарата, чтобы рассказать о сделанных открытиях?

— Почему не побывал? — Ленг с вызовом вздернул подбородок. — Сбившиеся с пути исследователи, торговцы с кораблей, потерпевших крушение у побережья, — все они приходили сюда в поисках пресной воды. И, разумеется, бандиты… — Его лицо исказила суровая гримаса, и стальной глаз в пустой глазнице странно сверкнул. — Но всем им пришлось заплатить…

— Заплатить?.. — Тейф качнул головой. — Теперь я не сомневаюсь, что в жилах твоего деда текла кровь одного их хранителей Святилища Шлюпки в Арарате. Они тоже обкладывают приезжих данью, а сами только стригут купоны…

Ксайя тронула адмирала за плечо.

— Не трать свой гнев понапрасну, — пробормотала она. — И он, и его предки просто глупцы, жадные глупцы. Только взгляни на этот поселок… Быть может, у него где-то действительно зарыт горшок с деньгами, но здесь их абсолютно не на что тратить.

Ленг то ли не заметил оскорбления, то ли намеренно пропустил его мимо ушей.

— Мой дед был первым ученым, достигшим Рифа. Сами Основатели никогда здесь не появлялись — только посылали свои летающие машины. Но даже они не осмелились отправиться дальше на север.

Ксайя нахмурилась.

— Ты уверен? Неужели к северу отсюда никто не живет?

— Никто. Слишком жаркое лето и слишком холодные зимы. — Ленг покачал головой. — У меня есть доказательства. — Он зачем-то повернулся и бросил взгляд на покосившиеся хижины. — Иногда у нас здесь происходят, гм-м… разногласия. Ссоры между братьями, соседями, все такое… Случается, кого-то изгоняют из поселка. — Он обвел рукой пыльный горизонт. — Если люди уходят на восток, на запад или на юг, рано или поздно они дают о себе знать — просят прощения и умоляют разрешить им вернуться. Но тех, кто отправился на север, больше никто никогда не видел. Там никого нет — на севере нельзя жить.

Ксайя смерила его взглядом.

— Если Основатели, как ты говоришь, не осмелились обследовать север, откуда же тогда взялись истории о Городе Мертвых?

Ленг презрительно рассмеялся.

— Это просто сказки, выдумки, которыми кормят доверчивых простаков в гостиницах и тавернах. Путешественники любят преувеличения. Здесь и только здесь пролегает граница, пересечь которую не может ни один человек. А Риф… — он жестом указал на скалы позади, — единственный след, оставленный Мертвыми в нашем мире, если не считать руин на Малой Ямайке.

Мэнда мрачно взглянула на него и повернулась к Ксайе.

— Этот человек лжет, Госпожа. Он хочет, чтобы мы думали, будто свет клином сошелся на его Рифе.

Ленг внимательно рассматривал обеих и что-то прикидывал.

— Я буду рад приветствовать вас в моем доме, Госпожа, — сказал он после небольшой паузы. — Моя жена умеет готовить отличный кактусовый чай, который…

— Нет, — резко сказала Ксайя, начиная злиться. — Мы пришли сюда, чтобы увидеть Риф. Чем быстрее мы его осмотрим, тем скорее сможем двигаться дальше. — И, повернувшись, зашагала к каменной стене с загадочной черной полосой.

Позабыв про свою лошадь, Ленг бросился за ней.

— Госпожа, как насчет платы?..

— Заплати ему, Тейф, — не оборачиваясь, бросила Ксайя. — Дай ему столько денег, сколько заработали его отец и дед вместе взятые: пусть почувствует себя богачом. Мы можем себе это позволить.

Адмирал недовольно нахмурился, но все же запустил руку в один из поясных кошельков и, достав пригоршню бритонских украшений, сунул их в протянутые ладони деревенского старосты.

Торопливо рассовав драгоценности по карманам, Ленг провел пришельцев через калитку в проволочной изгороди, преграждавшей путь к Рифу всем, кто не мог или не хотел заплатить положенное.

Собственно, Риф представлял собой выход какой-то темной породы, чуть выступающий из довольно высокой каменной стены. День выдался жарким, и путешественники почувствовали облегчение, вступив в прохладную тень у ее подножья. Вблизи было хорошо видно, что Риф сильно отличается от оранжево-розового песчаника, залегавшего выше и ниже него. Он имел толщину около полутора метров и состоял из какой-то пестрой черно-серой породы, которая даже на вид казалась более прочной, чем песчаник. Собственно говоря, выступ на стене и образовался потому, что выше и ниже мягкие осадочные породы выветрились. Над слоем Рифа Ксайя увидела вырубленную в песчанике пещеру, к которой вела грубая деревянная лестница. В этом месте край выступа обвалился или был обрушен, несколько крупных и мелких обломков темного цвета валялись у подножия скалы. Сделав шаг в ту сторону, Ксайя внимательно их рассмотрела и наконец подобрала кусок похожей на сланец породы размером с человеческую ладонь. С одной стороны он был гладким, но с другой Ксайя увидела странный отпечаток почти правильного пятиугольника.

Тейф в нескольких шагах от нее разочарованно оглядывался.

— И ради этого мы проделали такой путь? — спросил он. — Это и есть твой Город Мертвых?

Ленг рассмеялся — то ли с вызовом, то ли по глупости.

— А что вы рассчитывали найти через столько-то лет? Здания, улицы, машины? Нет, приятель, время оставляет нам в лучшем случае обломки. Здесь, в этом камне — тысячелетняя история, сжатая, спрессованная, будто между страницами огромной книги. Если бы не случившееся полмиллиарда лет назад наводнение, все это могло превратиться в пыль, в прах, и тогда мы не нашли бы вообще ничего.

— Наводнение?.. — Адмирал скептически оглядел засушливую пустыню. — Здесь?!

— О да! Место, на котором вы стоите, когда-то было дном моря, и не один раз.

Ксайе пришлось сделать усилие, чтобы понять, о чем говорит Ленг. На Земле-2, как и на старой Земле, горные породы подвергались эрозии, превращались в гальку и песок, который потом размывали реки, но это касалось только скал и утесов, находящихся на суше. Под водой, на дне морей и океанов, горные породы, напротив, постоянно формировались. Песок, ил, останки водных животных и растений веками накапливались на дне, сжимались под собственной тяжестью — и в конце концов превращались в песчаник и другие осадочные породы. Их характерной особенностью была выраженная слоистая структура, причем каждый слой толщиной в несколько сантиметров соответствовал подчас целой геологической эпохе.

— Обычно осадочные горные породы залегают ровными пластами — такими же ровными, как поверхность океана, благодаря которому они появились, — заявил Ленг. — Но в дело могут вмешаться вулканы, карстовые процессы и даже подвижки континентов, хотя на Земле-2 это далеко не главный фактор. Под действием этих сил пласты осадочных пород могут изгибаться, трескаться, перемещаться, подниматься на поверхность, снова уходить под воду… — Он сделал несколько движений руками, словно пытаясь наглядно проиллюстрировать свои слова, и Ксайя невольно подумала, что Ленг всю жизнь ждал, когда ему представится возможность блеснуть своими полученными по наследству знаниями.

— И где-то между очередным подъемом и очередным погружением, — проговорила она, разглядывая странный черный камень, который по-прежнему держала в руке, — произошло нечто необычное.

— Мы считаем, что на этом месте когда-то пролегала речная дельта, — сказал Ленг. — Большая речная дельта. Сама река давно поменяло свое русло, но на самых старых камнях еще видны следы водных потоков. На этой-то дельте, на ее плодородной почве они и выстроили свой город. Сейчас, конечно, трудно представить, как он мог выглядеть, однако нет никаких сомнений, что это был город каменных зданий и железных орудий, возможно — весьма похожий на людские поселения старой Земли и Земли-2. И появился он по геологическим масштабам буквально в одно мгновение — всего за какую-нибудь тысячу с небольшим лет. Только представьте: миллионы лет пустоты и безлюдья, и вдруг — город! Но и просуществовал он тоже недолго — наводнение снова отправило его в небытие.

— Его затопила река, на которой он стоял? — поинтересовалась Мэнда.

— О нет! — Ленг покачал головой. — Это сделало море. Как и на старой Земле, уровень океана внезапно начал подниматься, и его воды, конечно, в первую очередь хлынули в низину — в речную дельту, где стоял город. Бурные волны захлестнули самые высокие здания, и жителям пришлось спасаться бегством, бросив все свое имущество. В этом отношении им не повезло, зато повезло нам: благодаря внезапности катастрофы город, в считаные дни оказавшийся на морском дне, более или менее сохранился. Вода предотвратила ветровую эрозию, к тому же река продолжала нести в море тонны ила и песка. Постепенно он заполнил улицы, потом под его тяжестью стали обрушиваться крыши и подвалы. Город оказался погребен под слоем грунта. Миллионы тонн продолжали давить сверху, сжимая осадочные породы, в плену которых очутился город, пока от слоя толщиной в несколько сот метров не осталось… не осталось того, что вы видите сейчас. Тысячелетия, записанные в камне, оказались заключены в тонкой прослойке, толщина которой местами измеряется уже не метрами — сантиметрами. И лишь благодаря случайности эта прослойка снова оказалась над уровнем моря. Несколько землетрясений и несколько веков непрекращающейся работы холода, жары и ветров — и мрачная гробница приоткрылась.

Ксайя с удивлением заметила, что Мэнда, никогда не отличавшаяся богатым воображением, была, похоже, целиком захвачена цветистым повествованием.

— И как же ты понял, что это именно город? — спросила она. — Откуда тебе известно, как он выглядел?

Ленг моргнул своим единственным глазом.

— Идите за мной, и все увидите сами.

Он первым вскарабкался по лестнице к пещерке, вырубленной в песчанике над темным городским слоем. Чтобы попасть внутрь, путникам пришлось опуститься на четвереньки. Оказавшись в пещере, Ксайя сразу заметила следы подтески кайлом на потолке и небольшие ниши-углубления в неровных стенах, в которых, похоже, что-то лежало. Может, это светильники, подумала она. Но если это и были какие-то лампы, сейчас они не горели.

Ленг позволил путешественникам осмотреться, выжидая, пока их зрение приспособится к царящему в пещере полумраку.

— В окрестностях Рифтауна есть места, где находятся другие, э-э… культурные ландшафты, — сказал он и пояснил: — Так называл их мой дед. Мы нашли там следы ферм или чего-то подобного. Во всяком случае в одном месте совершенно отчетливо отпечатались оставленные плугом борозды, только они почему-то проведены перпендикулярно друг другу. Ну а здесь, конечно, находился центр древнего города… — Ленг небрежным жестом указал на пол пещеры.

Ксайя опустила взгляд. Порода под ногами была раздроблена, из груд щебня выступал правильный красновато-коричневый прямоугольник. Несомненно, это были развалины какого-то здания: они буквально вросли в камень, однако сомневаться в их искусственном происхождении не приходилось. Рядом негромко выругался Тейф. Поглядев в его сторону, Ксайя увидела, что адмирал обнаружил в куче каменного мусора круглый воронкообразный обломок: то ли раструб древней флейты, то ли отбитое горлышко амфоры, а может, деталь какого-то неизвестного механизма. Выглядел обломок как каменный, но его ржаво-коричневый цвет заставлял предположить, что его сделали из металла.

— Видите? — Ленг ухмыльнулся. — Когда-то здесь возвышалось важное правительственное здание. Мой дед обнаружил его при раскопках древних фундаментов. На мягкой наносной почве в дельте реки только так и можно было строить дома: сначала вырыть глубокий котлован, добираясь до прочного скального основания, а уже на нем сооружать фундамент. Когда под напором воды здание рухнуло, обломки стен рассыпались во все стороны, только фундамент и остался. Строители выложили его из прочных бетонных блоков, но сейчас они буквально крошатся в руках. Бетон со временем ветшает — содержащиеся в воде кислоты вымывают из него цемент, арматура ржавеет, остаются только песок и гравий, но если действовать осторожно, в толще фундамента можно обнаружить следы водопровода и даже места, где когда-то проходили электрические кабели. Рядом с фундаментом я видел обломки каменной мостовой, а на ней — большие пятна ржавчины. Я думаю, это все, что осталось от раздавленных механических экипажей. Ну, и так далее…

Ленг перевел дыхание и быстро облизнул губы.

— Но главное сокровище вот здесь, — добавил он после паузы и, достав из ниши за своей спиной какие-то предметы, стал по одному передавать путешественникам. При виде их у Ксайи буквально захватило дух. Матовый стеклянный кругляш когда-то был, вероятно, донышком бутылки. Тонкий прямоугольник казался сделанным из пластмассы — он все еще был гибким и теплым на ощупь, хотя и обесцветился, словно выгорел. Передавая ей этот артефакт, Ленг заметил, что за миллионы лет большинство пластиков превратилось в нефтяные пятна, которые были смыты водой или впитались в пористую породу. Но самым примечательным в этой коллекции древностей оказался предмет из блестящего желтого металла, похожий на расплющенные ударом молота механические часы.

— Это… золото? — спросила Ксайя, не в силах выпустить из рук загадочный предмет.

— Нет. Это вообще не металл, а минерал — железный колчедан. Когда-то этот предмет действительно был сделан из железа, но время и внешние условия превратили его обратно в руду. Кто знает, что это было — часы, астрономический прибор или что-то такое, о чем мы понятия не имеем… Что бы это ни было, за миллионы лет железный механизм превратился в каменную копию самого себя. — Ленг слегка откашлялся и поглядел в сторону входа в пещеру, где под жаркими лучами солнца сверкала раскаленная красно-коричневая пыль. — Я так уверенно говорю о миллионах, потому что возраст этой культуры — полмиллиарда лет с небольшим. Мой отец определил это при помощи стратиграфического анализа. Высокоразвитый разум появился на Рифе внезапно, и гораздо быстрее, чем на старой Земле. Не успели первые земноводные выбраться на сушу, и вдруг — р-раз! — города, машины, культура! А еще через несколько тысячелетий — раз! — и на месте города вновь плещется безжизненный океан. — Ленг снова ненадолго остановился, потом продолжал чуточку спокойнее: — Сейчас уже трудно сказать, что находилось здесь раньше. Возможно, вся эта пустыня была застроена городами, дорогами, фермами… Риф сохранился до наших времен лишь благодаря стечению обстоятельств. Однако если судить по тому, что мы уже нашли, цивилизация древних людей — Мертвых, как их теперь принято называть, — владела всей планетой, а не только северной частью этого континента. Мой дед говорил, что если сравнить слои, залегающие выше и ниже города, можно увидеть существенную разницу. Изменения претерпели и биологические структуры, и даже состав атмосферы. Каким бы кратким по геологическим масштабам ни было существование этой древней цивилизации, она успела многое изменить, дать толчок новым процессам. К сожалению, их время закончилось слишком быстро. Прямо поверх городского слоя мой отец обнаружил прослойку вулканического пепла. Возможно, именно многочисленные извержения и последовавшие за ними климатические изменения и подкосили эту цивилизацию.

— Ты говоришь, цивилизация Мертвых просуществовала всего одно-два тысячелетия, — задумчиво проговорил Чан. — Наверное, она действительно была технологически очень развитой, если за это время Мертвые сумели навсегда изменить облик планеты, ее дальнейшую судьбу. В результате их деятельности на Земле-2 не осталось ни запасов ископаемого топлива, ни месторождений металлических руд и других невозобновляемых ресурсов. В этом смысле у Земли-2, точнее — у человеческой цивилизации на этой планете, нет никаких перспектив. Я правильно понял?

Ленг хотел что-то ответить, но ему помешала Ксайя.

— Значит, никаких следов этой цивилизации не сохранилось? — спросила она. — Я имею в виду Мертвых… ну, или тех, кто построил Риф.

— Никаких, — подтвердил Ленг и, собрав артефакты, благоговейно уложил их на прежнее место в одной из стенных ниш. — Ну как, Госпожа, вы довольны?.. Не жалеете, что пришлось заплатить за вход?

Ксайя посмотрела на своих спутников.

— На сегодня достаточно, — решила она. — Давайте выбираться отсюда.

Когда они спустились вниз и вышли за проволочную ограду, Ксайя остановилась, чтобы посоветоваться со своими помощниками.

— Нам необходимо решить, как быть с тем, что мы только что узнали и куда мы отсюда направимся, — начала она.

— Относительно последнего, ответ должен быть очевиден, — фыркнул Тейф. — Домой, конечно!..

— Риф является ценнейшей научной реликвией, — сказал Чан. — Нельзя допустить, чтобы он превратился в груду щебня… в том числе и усилиями здешнего старосты. Ленг ведет себя так, словно Риф находится в его безраздельной собственности, а между тем у меня сложилось впечатление, что его дед был единственным, кто пытался вести здесь настоящую научную работу. Необходимо вернуть это место под управление Арарата… Если потребуется — вашим именем, Госпожа. — Он чуть заметно запнулся на последних словах.

— Я согласна, — кивнула Ксайя. — Нужно как можно скорее раскопать это гнездышко Мертвых.

— Раскопать? Гнездышко?! — пронзительно выкрикнул Ленг, и все вздрогнули. Никто не заметил, как он подошел к группе. Деревенский староста был вне себя от ярости — его лицо покраснело, на лбу надулись жилы, и Мэнда невольно потянулась к оружию. Воины, стоявшие неподалеку, тоже обнажили мечи, и Ленг попятился, торопливо нащупывая что-то под пыльным мундиром.

— Я знал, что рано или поздно это случится! — выкрикнул он с какой-то странной смесью злобы и отчаяния. — Я давно предвидел, что однажды в Рифтаун явится какой-нибудь пуп земли и попытается отнять то, что принадлежит мне по праву. Вас, Госпожа Ксайя, даже не интересуют мои открытия, хотя я изучал Риф всю свою жизнь! Вы… Ксайя вздохнула.

— Похоже, жизнь в этих пустынных местах не слишком здоровая, — сказала она. — Этот парень явно повредился в уме. А может, это у него наследственное… Он вооружен, Мэнда?

— Нет, насколько я могу судить.

— В таком случае свяжи его.

Но прежде чем Мэнда успела сделать хотя бы шаг в его сторону, Ленг взвизгнул и, отпрыгнув назад, выхватил из-под мундира какую-то белую коробочку.

— Не подходите! У меня машина Основателей. Мой дед нашел ее на месте посадки Шлюпки вместе с солнечной батареей и принес сюда.

Мэнда в растерянности замерла на полушаге.

— Что это такое? — спросила Ксайя. — Что у тебя в коробочке, Ленг?

— Я знал, что этот день придет!.. — Слезы ручьем покатились из пустой глазницы старосты. — Знал и готовился. Еще в молодости я пробил отверстия в потолке пещеры и вложил в них заряды. Уходите! Убирайтесь отсюда, иначе я взорву Риф!

— Останови его, — тихо приказала Ксайя, и Мэнда стремительно бросилась вперед, но помешать Ленгу не успела. Прежде чем она швырнула старосту на землю, он нажал на белой коробочке какую-то кнопку.

Утес за их спинами содрогнулся.

Ксайя обернулась.

Из пещеры вырвался клуб черного дыма. Потом в воздух взлетели облака пыли и обломки камней. Часть стены чуть ниже входа в пещеру медленно сползла вниз. Когда пыль немного рассеялась, стало видно, что заряды Ленга сработали — пещеры больше не существовало.

— Какое варварство! — прорычал Тейф. — Уничтожить ценнейший памятник просто из самолюбия!

Чан неожиданно рассмеялся, и адмирал повернулся к нему.

— Ты спятил?

— Ничего подобного, — парировал тот. — Просто этот человек только что доказал нам, что он действительно глуп и нисколько не похож на собственного деда. Да, он уничтожил место раскопок, но я готов поспорить, что город — точнее, слой осадочных пород, в котором он законсервирован, — тянется еще на многие километры. Действительно, город пока скрыт в камне под песком пустыни, но раскопать его не так уж трудно. Нужно только вызвать сюда рабочих с соответствующим оборудованием, и мы отыщем здесь еще не такие сокровища! У Тейфа сделалось такое лицо, словно он силился что-то понять.

— Ладно, — протянул он наконец. — Придется поверить тебе на слово, смотритель музея. — Адмирал повернулся к Ксайе: — А что скажешь ты, Госпожа? Ты нашла свое сокровище: черные камни, древнее стекло и следы ржавчины. Хватит этого, чтобы утолить твое тщеславие? Может, пора вернуться домой?

Ксайя не ответила. Мэнда, сидя на Ленге верхом, прижимала его руки к земле, но староста не сдавался. Извернувшись, он злобно плюнул в сторону Госпожи.

— Да, убирайся, откуда пришла, и забирай с собой своих дрессированных сук! Возвращайся домой, самовлюбленная дура! Пусть у тебя на родине тоже узнают, как ты потерпела поражение из-за собственной глупости и тщеславия!

Он захрипел, собираясь плюнуть еще раз, и Мэнда, схватив его левой рукой за челюсть, запустила пальцы правой в пустую глазницу. Раздался сдавленный вопль, брызнула кровь. Ленг отчаянно забарахтался, но Мэнда уже подняла руку, сжимая в кулаке окровавленный стальной шар.

Чан содрогнулся.

— Что вы делаете?!

— Просто хочу доказать, что он не только дурак, но и лжец, — хладнокровно ответила Мэнда.

Ксайя шагнула вперед и, не обращая внимания на кровь, продолжавшую капать с искусственного глаза, взяла его в руки. Из ее груди вырвался крик удивления.

— Это же Сфера! — воскликнула она. — Тейф, посмотри!.. Она тоже сделана из стали Основателей, и на ней изображены все острова и континенты. Вот Пояс, а вот Архипелаг… Совсем как на остальных четырнадцати.

Мэнда осклабилась.

— Мне давно казалось, что на шарике, который этот прохвост запихнул себе в глазницу, выгравирован один из островов Зиландии, — сказала она.

— Я всегда спрашивала себя, почему Сфер только четырнадцать, если по всем сведениям Основателей было пятнадцать человек, — задумчиво произнесла Ксайя и посмотрела на своих спутников. — Думаю, вы понимаете, что это значит?

— Это значит, что теперь ты тоже хранительница Сферы, — почтительно ответил Тейф. — И, как и твой муж, обладаешь высшей властью.

— А еще это доказывает, что Ленг лгал, — добавила Мэнда, не выпуская всхлипывающего в бессильной ярости врага. — Никто будучи в здравом уме и трезвой памяти не посмел бы вынести подобную ценность из Арарата. Всем известно, что потребовались усилия нескольких поколений, прежде чем самые уважаемые роды Зиландии сумели собрать все Сферы в Ожерелье Четырнадцати. И тот факт, что пятнадцатая Сфера оказалась здесь, может означать только одно: кто-то из Основателей побывал на Рифе. И если он шел на север…

Ксайя кивнула.

— Если он забрался так далеко, то, конечно же, двинулся дальше.

Тейф, с беспокойством выпрямившись, заглянул ей в глаза.

— Даже не думай, — предупредил он негромко. — Если мы пойдем дальше, нас наверняка захватят зимние холода, и тогда…

Ксайя посмотрела на него в упор, потом рассмеялась и крепче сжала в кулаке стальной шар.

— Верните этого глупца его семье, — распорядилась она, кивнув в сторону Ленга. — И пусть солдаты сворачивают лагерь. Мы возвращаемся на побережье, а утром… — Она немного помолчала и твердо закончила: — Мы пойдем дальше.

— Дальше?! — по-собачьи взвыла Мэнда.

— Да, — подтвердила Ксайя, не глядя на нее. — На север!