Земля-2

3

Май был в самом разгаре, когда флот Ксайи достиг Пояса.

Совсем немного оставалось до начала прохладного летнего полусезона, когда и люди, и вывезенные с Земли животные и растения наслаждались умеренными температурами и бесконечными световыми днями. Как и большинство отпрысков высокопоставленных семей, Ксайя неплохо представляла себе механику смены времен года на Земле-2, обращавшейся вокруг звезды, которую Основатели, руководствуясь какими-то своими соображениями, назвали Восемьдесят второй Эридана. Ось вращения планеты была расположена под очень незначительным углом относительно плоскости эклиптики, поэтому в промежутке между весенним равноденствием и летним солнцестоянием северный полюс Земли-2 с каждым днем все больше поворачивался в сторону центрального светила. В результате даже на средних широтах, где находился сейчас флот Ксайи, солнце опускалось за горизонт всего на час-полтора. День продолжал удлиняться, а температура, наоборот, снижалась, поскольку солнце уже не поднималось так высоко в зенит, как в самые жаркие дни апреля — начала мая. А лучшие ученые Четырех Университетов Архипелага когда-то учили Ксайю, что именно высота солнца над горизонтом определяет его способность нагревать воздух планеты.

Разумеется, Ксайя, глядевшая с борта «Коры» на побережье Пояса, была рада наступившей прохладе, но то, что открывалось сейчас ее глазам, ей не очень-то нравилось. Побережье представляло собой красновато-бурую, словно ржавую, пустыню, где не росло почти ничего, кроме вездесущего и абсолютно никчемного пур-пура. Засушливое, пыльное, чуть холмистое пространство выглядело не слишком подходящим для путешествий. Лишь в нескольких местах однообразие пустыни нарушали широкие долины, спускавшиеся к самому океанскому побережью. В устье одной из таких долин — в дельте неторопливой, мутно-красной от несомого водой ила реки — стоял порт Александрия. Он служил морскими воротами Арарата, располагавшегося на некотором расстоянии от берега. Порт был довольно оживленным — сюда заходили и каботажные суда, обслуживавшие прибрежные поселения на самом Поясе, и торговые корабли островных государств Архипелага, в том числе небольшая флотилия британских парусников с беженцами, искавшими здесь укрытия от ужасов войны.

Высадившись на берег, Ксайя первым делом разыскала зиландского посланника — суетливого маленького человечка средних лет по имени Алейн Джефарес. Он сидел один в захламленном маленьком кабинете и отчаянно скучал. Появление высокопоставленной Госпожи застало его врасплох; Джефарес даже слегка растерялся, но это было вполне объяснимо — приезжие из Зиландии бывали на Поясе сравнительно редко. Торговцы не жаловали эти места, поэтому посланнику приходилось иметь дело главным образом с паломниками, учеными и немногочисленными туристами, жаждавшими своими глазами взглянуть на священное место посадки Основателей.

Ксайя была несколько удивлена тем обстоятельством, что официальные власти до сих пор не удосужились связаться с посланником — хотя бы за тем, чтобы узнать, с какой целью прибыл в Александрию военный флот Зиландии. В ответ на ее прямой вопрос Джефарес объяснил, что центральная власть на континенте фактически отсутствует; люди живут в независимых городах-государствах, которые находятся друг от друга на довольно значительном расстоянии и поддерживают между собой почти исключительно торговые отношения. Разумеется, время от времени города объединяются в союзы, которые, впрочем, быстро распадаются. Торговля тоже носит сезонный, спорадический характер. Бывают и конфликты, вызываемые главным образом спорами о таможенных тарифах и протекционистских барьерах, однако посланник не слышал, чтобы города-государства всерьез воевали друг с другом из-за размеров ввозных пошлин. Насколько он знал, никто из местных правителей никогда не пытался подчинить себе соседей и создать крепкое централизованное государство, подобное тем, что существовали на Архипелаге. Не предпринимали подобных попыток и островные державы, хотя некоторые из них, случалось, засылали на пояс небольшие отрядики. Теоретически, такие отряды могли, конечно, захватить один-два города, но на жизнь на континенте это никак не повлияло бы — слишком разобщены и отдалены друг от друга чисто географически были человеческие поселения. Как поняла Ксайя, правительство Александрии, верное политике невмешательства и нейтралитета всех по отношению ко всем, тоже не стремилось форсировать ситуацию. Именно по этой причине местные власти игнорировали стоящий на рейде флот в расчете на то, что чужаки исчезнут так же внезапно, как появились.

— Я же говорил, здесь нет ровным счетом ничего, за что стоило бы сражаться, — насмешливо сказал Тейф, когда Ксайя поделилась с ним новостями. С адмиралом трудно было не согласиться, однако оставить все как есть было не в характере Ксайи. Для начала она распорядилась отправить в Александрию двух офицеров, в обязанности которых вменялось начать процедуру конфискации находящихся в порту бритонских кораблей, а Джефаресу приказала организовать конвой, который доставил бы ее со спутниками в Арарат.

Первую ночь они провели в роскошной гостинице на окраине Александрии. Гостиница носила название «Отдых Основателей» и была украшена вырезанными из дерева портретами всех пятнадцати звездных путешественников. Ксайю как почетную гостью поместили в номере имени Томаса Уиндрупа. Похоже, легендам об Основателях придавали в Александрии особое значение.

Спала она, впрочем, не слишком хорошо. Некстати разболелась раненая рука, к тому же Ксайя уже отвыкла спать на суше. За годы войны покачивающаяся под ногами корабельная палуба стала ей гораздо привычнее.

К утру Джефарес сумел нанять несколько экипажей, чтобы доставить в Арарат Ксайю, Тейфа, Мэнду и полсотни отборных солдат. Головной экипаж, предназначавшийся для Госпожи, был запряжен четверкой могучих боевых коней, столь рослых, что обычный человек не доставал им и до плеча. Остальные повозки тянули волы с огромными, тяжелыми рогами.

Покинув порт, конвой двинулся в глубь континента по пыльной, изъезженной дороге. На протяжении нескольких первых километров путников преследовали портовые крысы — откормленные коричневые существа размером со среднюю собаку. Они бежали по обочинам и время от времени выскакивали на дорогу, норовя вцепиться в ноги волов кривыми желтыми зубами. Джефарес, ехавший в экипаже вместе с Ксайей, отгонял тварей ударами плоской стороны ржавого меча.

— Вот еще одно наследие старой Земли, — проговорил запыхавшийся посланник, отирая пот со лба. — Наверное, ни на одном острове Архипелага нет такого количества крыс.

— В Зиландии их действительно мало, — согласился Тейф. — Во всяком случае, таких крупных тварей я еще никогда не видел.

— Это имеет какое-то отношение к пониженной силе тяжести, — пояснил Джефарес. — Земные животные вырастают здесь более высокими при той же костной массе, к тому же воздух у нас более разреженный, чем на старой Земле, а это значит, что тварям небольшого размера не хватает кислорода. Они вынуждены развивать легкие, а это опять-таки имеет отношение к размерам. Вот почему на Земле-2 крысы вырастают такими большими. Так считали Основатели.

Ксайя покачала головой. Она пробыла на Поясе всего день, но постоянные упоминания об Основателях успели ей порядком надоесть.

Дорогу до Арарата проложили почти по прямой, а глубокие колеи свидетельствовали, что ею пользовались достаточно часто. Окружающий пейзаж, впрочем, выглядел довольно уныло. Дорога вела через пустыню, сплошь покрытую мелкой ржавой пылью. Лишь кое-где валялись обломки камней, да на горизонте маячили невысокие, пологие холмы. Ксайя никогда не интересовалась геологией, но у нее сложилось впечатление, что местность, по которой они движутся, буквально дышит древностью: в окружающем ландшафте преобладали плоскости и плавные линии, разительно отличавшиеся от резких, изломанных очертаний молодых вулканических гор, к которым она привыкла на островах Архипелага.

По пути им несколько раз встречались небольшие поселки — и больше ничего. Земной растительности почти не было, если не считать кактусовых зарослей да нескольких лужаек, покрытых выгоревшей травой, зато пур-пур попадался довольно часто. Казалось, он захватил все сколько-нибудь пригодные для произрастания участки почвы и благоденствовал. Несколько раз Мэнда развлечения ради заставляла своего погонщика направлять экипаж прямо на скопления пур-пура и злорадно смеялась, когда копыта волов превращали растения в пылящие облака спор.

К счастью, скучное путешествие оказалось коротким. Вытянувшийся почти от полюса до полюса Пояс был довольно узким — всего несколько сотен километров шириной, — поэтому скоро над горизонтом показались очертания удивительного города. Своими размерами Арарат не превосходил большинство городов Зиландии, но выстроен он был из камня такого же красного цвета, что и пустыня вокруг. Впрочем, даже издалека Ксайя различала пятна зеленой растительности на крышах и стенах. Город стоял на берегу еще одной широкой, медлительной реки, в которую погрузили свои лопасти огромные, неторопливо вращавшиеся колеса водяных мельниц и электростанций. Необычной оказалась и планировка города. Он был сильно вытянут с севера на юг и окружен высокой стеной, которая при взгляде сверху напоминала очертаниями водяную каплю.

— Он похож на корабль! — крикнула Ксайе Мэнда из своего экипажа. — На корабль из камня, который повернут носом на юг, а кормой на север.

— Для чего такая странная форма? — спросила Ксайя у посланника. — Чтобы привлечь побольше паломников?

— Вряд ли, — отозвался Джефарес. — Насколько я знаю, стена вокруг города имеет чисто утилитарное назначение. — Он поглядел на солнце. — Думаю, через пару дней вы сами все поймете.

— Что ж, подождем…

Уже на самом подъезде к городу они миновали несколько фермерских полей, на которых догнивали остатки не до конца убранного урожая, вновь запаханного в землю. Никаких строений здесь не было — только поля. Когда Мэнда спросила, где же живут сами фермеры и почему они не до конца убрали летний урожай, Джефарес только пожал плечами.

— Потерпите немного, и вы все узнаете.

У широких металлических ворот, сделанных заподлицо с поверхностью стены, посланник вступил в переговоры с городскими стражами, вооруженными карикатурными алебардами. Прислушавшись, Ксайя поняла: жители Арарата говорят на том же варианте амблийского, который использовался на Архипелаге, хотя в их речи присутствовали и выразительные местные диалектизмы. Выяснив, что придется платить входную пошлину, Госпожа испытала новый приступ раздражения.

Пока посланник договаривался со стражами насчет размеров платы, Ксайя выбралась из экипажа и подошла к стене. Вблизи она выглядела еще внушительнее, вздымаясь как минимум метра на три над ее головой. Гладкая, будто отполированная, каменная поверхность тянулась влево и вправо насколько хватало глаз.

Тейф, подошедший к Ксайе сзади, задумчиво провел кончиком пальца по цементному шву между каменными блоками.

— Как странно… — проговорил он задумчиво. — Эти камни такие гладкие! Непохоже на дело рук человеческих.

Приглядевшись, они обнаружили, что поверхность стены над их головами была совершенно обычной, грубо-шершавой, как простой камень. Отполированной оказалась только нижняя ее часть на высоте двух — двух с половиной метров от земли.

— Может быть, это ветер? — озадаченно пробормотала Мэнда.

— Странный ветер, — пожал плечами адмирал. — Почему он дует только понизу?

Пока они обменивались впечатлениями, Ксайя услышала звук, похожий на далекий гром или орудийную канонаду. Звук доносился с севера, и, взглянув туда, она увидела над горизонтом растущую полоску красно-оранжевой пыли. Должно быть, подумала она, надвигается песчаная буря.

Тем временем Джефарес договорился со стражами и пригласил Госпожу и ее спутников пройти в ворота. Город оказался настоящим лабиринтом узких, мощенных красноватым булыжником улочек, над которыми нависали фасады каменных, с толстыми стенами домов, разделенных широкими полосами огородов и небольших полей, засеянных кукурузой, пшеницей, овсом. И повсюду им встречались люди… Вдоль неряшливой, выщербленной мостовой, по которой вел караван посланник, сновали оборванные дети, сбегавшиеся поглазеть на невиданное зрелище, молча стояли угрюмые взрослые. Почему все они живут здесь, в этой тесноте и грязи, спросила себя Ксайя. Не лучше ли было построить дома за городской стеной, на полях, которые они видели при подъезде? Ведь, как сказал посланник, на континенте не было войн, и угроза не нависала над городом. Зачем же тогда жить друг у друга на голове, внутри каменных стен?

В самом центре Арарата высилось какое-то массивное здание. Вытянутое в длину, украшенное башенками, барельефами и статуями Основателей, оно напоминало главный Христианский собор в Зиландии, но имело какие-то неестественные, увеличенные пропорции. Скорее всего, это было пресловутое Святилище Шлюпки. Ближайшие к нему дома, увенчанные зелеными шапками устроенных на крышах садов, тоже производили впечатление общественных. Отвечая на вопрос Ксайи, Джефарес подтвердил ее догадку, сказав, что именно здесь разместилось городское правительство, его министерства и службы, а также обслуживающие чиновников уборщики и повара.

Путешествие Ксайи и ее спутников завершилось у входа в лучший отель города, названный, как нетрудно было предположить, в честь Основателей. У дверей многоэтажной каменной башни Джефарес снова вступил в какие-то переговоры с охраной гостиницы. Заметив, что посланник передал воинам еще пачку зиландских долларов, Ксайя почувствовала, как к ней возвращается давешнее раздражение.

— Что с тобой? — Тейф, прекрасно чувствовавший настроение Госпожи, дружески тронул ее за плечо.

— Ничего. — Ксайя нахмурилась. — Просто я чувствую себя словно в лабиринте: кругом сплошные стены, загадки и… Основатели. Неужели я отказалась от возвращения домой ради посещения паршивого музея? Здесь же нет ничего, достойного внимания!

Адмирал шевельнул кустистыми бровями.

— Тебя предупреждали, но ты не послушала.

Не ответив, Ксайя шагнула вперед и окликнула посланника, оторвав его от переговоров.

— Джефарес… да прекрати ты кланяться! Я хочу, чтобы ты устроил мне экскурсию к Шлюпке. Я хочу взглянуть на посадочный челнок, и меня нисколько не интересует, какие шлюхи будут развлекать моего адмирала сегодня ночью.

— Да, разумеется, Госпожа. Сюда, пожалуйста… — Застигнутый врасплох посланник быстро справился с растерянностью. Одного из офицеров Тейфа он оставил заканчивать переговоры с гостиничными стражами, а еще двоих отправил вперед, в Святилище, чтобы предупредить хранителей Шлюпки о прибытии высокопоставленной соправительницы Зиландии.

От отеля до Святилища было совсем недалеко — не больше пяти минут пешком. Под его высокой сводчатой крышей сияло множество электрических лампочек с розоватым стеклом, изготовленным, по всей вероятности, из красно-бурого песка пустыни. На пороге их уже ждал главный жрец — молодой, чисто выбритый парень лет двадцати с небольшим, одетый в пыльную бархатную хламиду, расшитую изображениями звезд и планет. Сам он, впрочем, назвался смотрителем музея Основателей.

— Чан Гил к вашим услугам, Госпожа… — Произнеся эту единственную разумную фразу, он понес околесицу насчет того, что, хотя с простых паломников взимается немаленькая плата, которая идет на содержание, уход и т. п., для правительницы великой Зиландии он готов сделать исключение. Лицо у парня было умное, но он явно переволновался; ему, впрочем, хватило самообладания, чтобы незаметно спрятать в карман хламиды небольшую мзду, переданную ему Джефаресом.

— Добро пожаловать в музей, Госпожа. Смотровая галерея вон там. Именно оттуда лучше всего виден наш бесценный исторический экспонат.

Несмотря на то что и в Зиландии на увековечивание памяти Основателей расходовалось немало социальной энергии (и материальных ресурсов), Ксайя довольно критически оценивала их вклад в становление современной цивилизации. Однако сейчас, поднимаясь по лестнице, высеченной в каменной кладке стены, она почувствовала, как сердце ее начинает биться чаще. И то сказать: не каждый день ей доводилось прикоснуться к Истории.

Наконец они поднялись на балкон-галерею, вдоль которой выстроились в ряд ящики для пожертвований. Шлюпка находилась метрах в двадцати под балконом и была похожа на жирную, уродливую птицу с широким туловищем, нелепыми короткими крыльями, белой спиной и черным брюхом, которая — словно не в силах лететь дальше — припала грудью к слежавшейся оранжевой земле. За Шлюпкой тянулась широкая полоса взрытого грунта. Вдоль борта посадочного челнока Основателей было написано крупными рублеными буквами: СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. Эти слова ничего Ксайе не говорили.

— Ее лобовые иллюминаторы похожи на глаза, — пробормотала Мэнда, не в силах скрыть беспокойства. — Я просто не могу оторвать от них взгляд!

— Это самая настоящая реликвия Основателей, — негромко сказал Тейф. — Первая, какую я вижу своими собственными глазами, если не считать Четырнадцати Сфер, которые носит на шее наш Спикер. Подумать только — эта летающая лодка была сделана руками наших далеких предков еще на старой Земле! От одного этого кому угодно станет не по себе.

— Представьте себе такую картину… — Чан Гил окончательно пришел в себя и заговорил голосом профессионального экскурсовода. — Четыреста лет назад, когда Основатели совершили Посадку на этом самом месте, здесь не было ничего — ни Святилища, ни даже самого города. Отделившийся от корабля челнок сел в голой пустыне, среди многих квадратных километров оранжевой пыли и зарослей пур-пура. Прежде чем остановиться, Шлюпка некоторое время катилась по земле, и ее колеса оставили в пыли глубокие следы. Эти следы, бережно восстановленные нашими экспертами по фотографиям, сделанным еще Основателями, тянутся почти на полтора километра. В городе за пределами Святилища следы защищают от разрушения специальные панели из прочного стекла. А недавно нашим ученым удалось выяснить, что первым из землян, ступившим на землю новой планеты, была Кора Рубельс — предок вашего уважаемого супруга, Госпожа…

— Сейчас она уже общий предок, смотритель. Ваш в том числе, — поправила его Ксайя. — Скажите лучше, зачем здесь столько ящиков для пожертвований?

Чан Гил виновато развел руками.

— Как я уже говорил, Госпожа: хотя в нашем музее только один экспонат, содержать его обходится недешево. Наши предки умели строить, однако годы берут свое, и Шлюпка требует периодического ремонта.

— Мне кажется, — вмешалась Мэнда, — хвостовое оперение смотрит не в ту сторону, в которую нужно. Но ведь Шлюпку сохранили такой, какой она была, когда приземлилась, не так ли?

— Не совсем, — пояснил Чан. — Челнок с самого начала был спроектирован таким образом, чтобы после посадки первые колонисты могли использовать его детали для строительства жилищ. Так появился Арарат — первый город на этой планете, построенный из панелей Шлюпки. Лишь впоследствии потомки Основателей разыскали разбросанные по всему городу части и снова смонтировали их согласно сохранившимся чертежам.

— Неужели удалось найти все детали? — удивился Тейф.

— Почти все, — кивнул Чан.

— А вы уверены, что Шлюпка установлена именно на том самом месте, где она приземлилась в первый раз? — спросила Ксайя.

Чан Гил открыл рот и снова его закрыл.

— Скажем так: мы почти уверены… Не хотите ли подняться на борт, Госпожа? Там вы сможете увидеть койки Основателей и воспользоваться их туалетом. Он до сих пор отлично работает!

Мэнда покачала головой.

— Мне одно непонятно, почему Основатели совершили посадку именно на Поясе? Ведь одного вида этого пустынного континента должно было хватить, чтобы отбить у них желание остаться здесь навсегда. На их месте я бы, скорее, выбрала один из островов Архипелага.

— Основатели были учеными, пытливыми исследователями, — жизнерадостно пояснил Чан Гил. — Им показалось удобным, что именно на Поясе представлены все климатические зоны и почти все возможные типы природных условий: речные долины, прибрежные экосистемы, полярные области и прочие. Основатели стремились узнать как можно больше о новом мире, пока действуют их приборы и функционируют электронные архивы. Это было их наследство и их дар нам — грядущим поколениям. Кроме того, Архипелаг они тоже обследовали и даже побывали на Тарелке. И все это — в течение жизни двух первых поколений.

— Но теперь это мертвые знания, не так ли? — перебил Тейф.

— Что ты имеешь в виду? — Ксайя недоуменно нахмурилась.

— Когда внуки Основателей перестали изучать планету и начали строить собственный мир, именно тогда и началась настоящая История. — Адмирал сплюнул на пыльный пол галереи. — Вот только предки нынешних жителей Арарата в этом уже не участвовали. Они утратили дух инициативы и любознательности и в результате до сих пор живут на том же самом месте, где когда-то приземлился челнок с первыми Пятнадцатью. Они ничего не строят и ничего не создают — только взимают денежки с паломников и ученых за возможность взглянуть на это собранное из деталей древнее чудо.

— Я здесь не ради Основателей и их реликвий, — отрезала Ксайя и снова повернулась к Чану: — Я ищу Город Мертвых.

Смотритель пораженно уставился на нее.

— Bay!.. — вырвалось у него. Ксайя еще никогда не слышала это диалектное словцо, но оно показалось ей достаточно выразительным.

— Основатели тоже его искали, — добавил Чан, справившись с первоначальным изумлением. — Точнее, они искали следы расы разумных существ, которая когда-то обитала на этой планете. Вы, конечно, знаете, что это они открыли руины на Малой Ямайке и Риф…

— Риф? — Ксайя нахмурилась. — Это еще что такое?

— Еще одни древние развалины, которые находятся к северу от Арарата. К сожалению, это просто руины, ничего больше. Но если вам, Госпожа, хочется узнать, куда ушли Мертвые, вам придется отправиться дальше, гораздо дальше…

— Ну вот, я так и думала… — Ксайя покачала головой. — Что ж, по крайней мере у нас есть откуда начать. Осмотрим Риф, а там видно будет.

— Далеко до него? — практично осведомился Тейф.

— Приблизительно тысяча километров к северу, — ответил Чан.

Адмирал сокрушенно покачал головой, а Мэнда рассмеялась.

— Вы это серьезно? — Тейф все еще не верил.

— Почему бы нет? Часть флота можно отослать домой, — рассудительно сказала Ксайя. — По крайней мере, матросы будут счастливы… во всяком случае, большинство из них. Останется только пара кораблей, которые смогут подстраховывать нашу экспедицию, следуя за ней вдоль побережья. Только нужно отобрать самых надежных людей — тех, кто любит приключения. Будем охотиться и ловить рыбу, так что с продовольствием проблем не возникнет. Во всяком случае, эта причина не заставит нас повернуть назад, даже если путешествие получится долгим.

Издалека снова донесся глухой рокот, похожий на гром. Ксайе даже показалось, что массивное здание Святилища слегка задрожало. С потолка посыпалась побелка, странно похожая на снег.

— Что это? Землетрясение? — встревожилась Мэнда. Джефарес, о котором все забыли, поскольку он не участвовал в общем разговоре, неожиданно рассмеялся.

— Здесь не бывает землетрясений, генерал.

Мэнда грозно нахмурилась. Она терпеть не могла, когда над ней смеются. Схватив посланника за лацканы сюртука, она без особых усилий оторвала его от земли.

— Тогда что это, говори, ты, ничтожество!

— Не сердитесь! Я вам все покажу! Постойте…

Дождавшись кивка Ксайи, Мэнда поставила посланника на пол. Джефарес пошатнулся, откашлялся, поправил сюртук и первым зашагал к выходу с галереи.

Снаружи таинственный грохот слышался гораздо лучше. И он не был прерывистым, как во время грозы или бури, а постоянным, нарастающим. Ксайя заметила, как Тейф и Мэнда тревожно переглянулись — вероятно, им казалось, что где-то поблизости идет нешуточное сражение.

Вслед за посланником и Чаном трое зиландцев направились к городской стене и, поднявшись по еще одной каменной лестнице, вышли на галерею, тянущуюся вдоль парапета. Там уже собралась небольшая толпа горожан, которые внимательно смотрели на север.

Равнина больше не была пуста. Сплошной стеной, перекрывавшей весь горизонт от края до края, на город накатывала настоящая лавина животных. Ксайя видела огромных диких лошадей, рядом с которыми лучшие боевые кони Зиландии и Бритонии казались карликами, рослых быков, длинноногих овец и даже птиц — голенастых индеек, которые неслись по равнине наравне с четвероногими. Над стадом, летевшим с огромной скоростью, поднималось в воздух густое облако красной пыли — наверное, именно его они заметили над горизонтом несколько часов назад. Время от времени кто-то из животных спотыкался и падал; упавшего тотчас затаптывали бегущие сзади, потом в дело вступали хищники — коты, собаки и похожие на крыс существа, которые в считаные мгновения разрывали несчастную жертву на кровавые лоскуты. В такие мгновения в бурлящем, как река, потоке зверей возникали небольшие водовороты, но уже через минуту спины бегущих снова смыкались, скрывая от взглядов наблюдателей и хищников, и их добычу.

— Я рад, что вы увидели это своими глазами, Госпожа! — закричал над ухом Ксайи Джефарес, с трудом перекрывая гром и топот множества копыт. — Животные могут идти мимо города несколько дней.

— Теперь я понимаю, почему остатки урожая брошены, а поля не обрабатываются для следующего посева, — громко сказал Тейф, наклоняясь к Ксайе с другой стороны. — И почему город имеет форму лодки. Взгляните сами… — Взмахом руки адмирал указал на север. Там, где стены сходились под острым углом, напоминая нос корабля, огромное стадо разделялось на два потока, обтекая город с двух сторон. Так река огибает остров или глинистую отмель, подумала Ксайя. Не удивительно, что нижняя часть стены была гладко отполирована прикосновениями тысяч и тысяч мчащихся тел.

— От чего они бегут? — спросила она у Чана.

— В это время года — от жары. В жаркий летний полусезон, когда северный полюс обращен непосредственно к солнцу, тамошние земли буквально поджариваются и становятся непригодными для жизни. Зимой, когда полюс отклоняется в сторону, морозы достигают такой силы, что даже самые большие реки промерзают до дна. В таких условиях животным остается только впадать в сезонную спячку или мигрировать. Многие виды пересекают экватор и уходят в южное полушарие. На нашей планете земные животные вырастают большими и сильными, они очень выносливы и умеют быстро бегать, потому что расстояния, которые им приходится преодолевать, очень велики. Но только на Поясе, который тянется почти от полюса до полюса, животным есть куда бежать — вот они и бегут. В детстве мы с братом даже пытались подсчитать, сколько разных зверей проходит мимо города в один час, но это оказалось невозможным. Это и в самом деле очень интересно, — добавил Чан после паузы. — Можете мне поверить: прежде чем стать смотрителем в музее, я некоторое время увлекался изучением сезонных миграционных процессов.

— Похоже, в вашем городе подобная любознательность — явление редкое.

— Что поделать, Госпожа… — Чан пожал плечами. — Возможно, мы здесь и впрямь немного разленились. Паломники, туристы, ученые едут к нам, чтобы взглянуть на Шлюпку, а мы… мы только собираем деньги и с каждым годом становимся богаче, не прилагая при этом особых усилий. Что касается меня, тут, наверное, дело в моем восхищении миром, в котором я живу. Мне нравится знать, как он устроен, поэтому я в конце концов и стал ученым-самоучкой.

— Самый лучший тип ученых, — пробормотала Ксайя вполголоса и, повинуясь внезапному импульсу, добавила: — Там, куда мы направляемся, нам может понадобиться проводник. Не хочешь отправиться с нами?

— К Рифу? Вы это серьезно? — Чан в изумлении уставился на нее.

— Абсолютно.

— Еще бы! Можете голову прозакладывать!

Последних слов Ксайя не поняла — наверное, это была еще одна местная идиома, но улыбка на лице смотрителя не оставляла сомнений в положительном ответе.

— Смотрите, что там творится! — воскликнула Мэнда, указывая вниз, и Ксайя перегнулась через парапет. Горожане с помощью блоков и канатов опускали со стен длинные бревна, с которых свисали прочные сети. Бегущие животные — кони, быки, овцы и даже несколько длинноногих свиней — запутывались в них, и тогда бревна под визг ручных лебедок снова поднимали.

— За пару дней гона можно добыть мяса на несколько месяцев, — пояснил Чан. — У нас в Арарате даже дичь сама приходит к охотнику.

— Если пойдешь со мной, на легкую жизнь можешь не рассчитывать. Это я тебе обещаю.

Смотритель снова ухмыльнулся.

— Вот и отлично.

Тем временем сети с барахтающейся добычей втянули через специальные проемы в стенах. Пойманных животных — многих с переломанными ногами и спинами — тут же забивали, а туши волокли прочь. Потом сетчатые ловушки снова опустились в живую реку, чтобы подниматься еще много, много раз.