Здравствуй, пионерское лето!

Глава 20

— Да не размахивай ты так палкой! — я тяжело вздохнул и поднялся с места. — Мало того, что так не бьют, так ещё покалечишь кого-нибудь. Дай сюда! Смотри как надо! Делаешь широкий замах сверху и вот в этот момент притормаживаешь. Получается, что в кадре видно замах и кажется, что удар сильным будет. А по факту ты его даже не стукнешь. Понял?

— Ага, — Давид, забрал назад своё оружие и смущённо пояснил. — Я драться не умею. Как-то не приходилось. Вот и…

— Забей, — я отмахнулся. — тебе драться и не нужно, тебе надо изобразить драку. Это совершенно разные вещи. Уж поверь специалисту, если бы мне надо было кого-то отоварить палкой, я бы так размахивать ею не стал бы. Даже тяжёлые удары двумя руками, так сказать бейсбольного типа, что наносятся из-за плеча, всё равно пойдут по другой траектории. Это просто эффективнее. Но нам нужно не покалечить друг друга, а создать эффектную картинку. Поэтому нужно чтобы зритель видел движение. Что вы дерётесь.

— А это не будет перебором? — Борис, играющий Костю — Тибальта, почесал в затылке. — Ну то есть слишком наигранным?

— Будет, — я пожал плечами. — Но тут два момента. Во-первых, мы не профессионалы. Так что нам будут поблажки от зрителей. А во-вторых, как я уже сказал, драка в реале и на экране кардинально отличается. И по-настоящему поставить боевую хореографию невероятно сложно. Даже высококлассные актёры без специалиста постановщика боевых сцен не смогут это сделать. Поэтому мы даже не будем пытаться. Так что давайте сейчас ещё раз прорепетируем, а потом снимаем. Значит сначала у нас идёт стычка Геры и Кости. Вы несколько раз сталкиваетесь в воздухе палками, а затем Костя лупит Геру по голове. Аккуратно! Жертвы нам не нужны! Потом Ромка догоняет Костю и сам уже лупит его. Массовка! Вы в это время продолжаете сражаться! Сталкиваетесь палками в воздухе, только следите чтобы по пальцам не попали друг другу! Всем всё понятно?! Тогда начали!!!

Ребята сошлись, старательно дубася друг друга палками, ну точнее делая вид, потому что дракой это не назвал бы даже самый лояльный зритель, но для наших целей сойдёт. Один из них, тот который играл Геру — Меркуцио, был одет нарочито бедно, в старую, порванную одежду, а вот Костя — Тибальт наоборот, носил нечто полувоенного кроя. Или точнее полицейского, но это нюансы. Костюм мы позаимствовали, как ни странно, на той самой киностудии, где имелась неплохая костюмерная, а вот с тряпьём вышла накладка и пришлось искать его по всем лагерям, благо эту роль на себя взяла Полина. Она и притащила из Хрустального оставшиеся от прошлогодней постановки Чиполино штаны и рваную рубаху.

Мы снимали третий день. И уже поняли, насколько это безумно сложно, но сцепив зубы пахали от рассвета до заката, а то и глубоко после. На удивление ребята добровольно отказались от купания, планируя использовать всё доступное время для работы, но тут уже я упёрся и используя весь авторитет и поддержку Полины буквально заставил после обеда всех идти на море. Да, признаюсь честно, я не относился к фильму так же серьёзно, как остальные, считая это баловством, и не мог позволить ребятам загубить свой отдых съёмками никому, по сути, не нужного кино.

Лажанулся, признаю, сначала мне показалось это забавным. Я просто забыл, что в Союзе принято если уж делать, то гореть этим. Идти до конца. К счастью, у меня была Полина, которая тоже не собиралась позволить ребятам загнать себя. Нам удалось составить вменяемый план съёмок, который позволит оставить время для всего остального, но пахать приходилось как проклятым. Многие девчата, раньше мечтавшие о карьере актрисы быстренько сдулись, поняв, что это не только цветы и поклонники, а ещё тяжёлая работа, когда режиссёру ничего не нравится, грим надо постоянно подправлять, холодно, голодно, неудобно, но будь добра изобрази нужную эмоцию.

Впрочем, нашлись и те, кто, наоборот, был словно рождён для театра и кино. Тот же Дава буквально порхал по площадке, успевая одновременно и играть роль и давать советы остальным актёрам и мне помогать, внося правки в сцены и даже мешать Марку, споря с ним как взять лучший ракурс. К чести нашего оператора, Гельтман отбивался уверенно, полностью сроднившись с камерой и даже по секрету мне сказал, что хочет идти учиться на оператора. Правда ему предстоит жестокий и неравный бой с маменькой, видящей своё чадо в Гнесинке, а после в Большом, не меньше, но Марк был настроен крайне решительно, и я надеялся, что у него всё получится.

Вообще эти три дня были очень интересными. Особенно первый, то бишь следующий за ночью, когда мы полночи искали Бапото. Нет, официально ничего не произошло, никто ничего не знал, дети всё так же веселились и радовались жизни, даже администрация и вожатые Морского и то были не в курсе что происходит. Просто кореша нашего мажорчика вдруг засобирались домой и прямо утром отчалили в Симферополь, а оттуда самолётом в Москву. Откуда я это знал? Так от Никольского. Он заявился прямо после завтрака, и не один, а в компании пары незнакомых мне офицеров КГБ.

Вообще неприметные люди в штатском вдруг наводнили лагерь, прикидываясь дворниками, слесарями или подсобными рабочими. Правда я колол их на раз по слишком внимательным взглядам и непривычной для такого контингента трезвости. Чего уж греха таить, настоящий сантехник он даже в Артеке, где был строжайший сухой закон, и то выпить найдёт. Хоть султыги какой да добудет. А тут вон, сразу видно, что этот работник газового ключа и подмотки сроду ничего хуже Арарата пять звёзд не пивал. Да и то по праздникам, двадцатого декабря, например.

Что они делали я прекрасно представлял, хотя нет, точно знал. Потому что главный особист Артека поделился, по секрету, так сказать. В подобную внезапную откровенность я не верил, скорее уж командованием было решено довести до меня эту информацию, за что я был благодарен. А всё, потому что Бапото не просто пошёл гулять, сорвался со скалы и чуть не умер. Нет, он оказался буквально высушен, у него откачали кровь и энергию. И тот, кто это сделал всё ещё находился в пионерском лагере.

— Демоны? — я не мог не задать этот вопрос, тем более что такое предположение первым просилось на язык.

— Не обязательно, — на удивление Михал Михалыч не спешил делать тот же вывод, что и я, зато объяснил свою позицию. — То, что принято называть демонами на самом деле не какая-то инфернальная сущность. По сути, это целый список разных сущностей, которые могут быть как полезны человеку, так и не очень. Ты бы и так об этом узнал, может попозже, но подписки у тебя есть, даже странно что коллеги из одиннадцатого управления тебе ничего не пояснили.

— Им не до того было, — заступился я за Тихомирова. — Да и что могли они и так рассказывали, разве что в подробности не впадали.

— Так вот, у нас в Союзе, традиционно называют демоническими те сущности или техники, что для своего развития или усиления используют жизнь и энергию человека. — развёрнуто пояснил Никольский. — На самом деле очень многие энергеты используют техники полученные так сказать, от пришельцев извне. Но сами они появляются не так уж часто и каждое такое появление фиксируется почти мгновенно.

— Прорывы, — понял я, на что особист кивнул, мол правильно. — Значит это был не демон?

— Если ты имеешь ввиду иномировую сущность, то с вероятностью девяносто процентов это верно, — вздохнул полковник. — Проблема в том, что основную опасность обычно составляют наши же земляки. В смысле люди Земли.

— Это точно, — я хмыкнул, вспоминая встречу с Одержимым и Егерем. — Людей мало кто переплюнет в вопросе уничтожения близких своих. Куда там каким-то демонам. Но тогда кто это был, есть предположения?

— Американцы, англичане, поляки, но скорее всего французы. Как минимум заказ их, а исполнитель… узнаем, когда найдём. Но это точно операция кого-то из крупных игроков, — покачал головой Никольский. — Возможно турки, кстати, но вряд ли. Гадать можно до бесконечности. Я бы даже на наших азиатских друзей поставил, Китай всерьёз заглядывается на Африку, а в Морском сейчас было несколько детишек китайских партийных товарищей.

— Кинуть лаовая не грех, а доблесть, — понимающе усмехнулся я. — Китайцы никогда не меняются, ни при какой идеологии и власти. Да и хитрости им не занимать. Так что да, я бы со счетов их не списывал, но вам по любому виднее. Однако, вы же всё это мне не просто так рассказываете? Что от меня требуется?

— Сразу видно настоящего комсомольца! — фальшиво восхитился полковник, но тут же перешёл на деловой тон. — Поглядывай вокруг. Я не прошу докладывать о каждом подозрительном человеке, но всё же поглядывай вокруг. Товарищ Стравинский отзывался о тебе крайне положительно, и как об ответственном молодом человеке и как об энергете. Он считает, что ты способен к тонким манипуляциям не только с сатори, а вообще с энергией. Так что вдруг сумеешь что-то заметить.

— Всё настолько плохо? — я внимательно посмотрел на мужчину, и заметил, как он осунулся за эти три дня, словно постарел лет на десять. Раньше это не бросалось в глаза, а вот сейчас, когда Никольский опустил внутреннюю пружину стало видно, что полковник буквально осел под тяжестью обрушившихся на него проблем. — Понятно… что смогу — сделаю. Но я никогда не учился, так сказать, вести наблюдение. Даже не представляю на что обращать внимания. Я больше боевик. Однако, если что-то вдруг замечу — сообщу.

— Мне большего и не надо. — вздохнул Михал Михалыч. — Ты умный парень, опять же с Сикорским знаком, должен понимать, что такие ошибки не прощают. Вопрос лишь в том, куда я уеду, охранять белых медведей до конца жизни или же меня будут охранять в какой-нибудь «Полярной сове». Как по мне разница кардинальная.

— Что смогу — сделаю! — твёрдо пообещал я особисту, и собирался выполнить обещание, потому что сам Никольский ни в чём не виноват. Максимум ему можно халатность в защите Бапото приписать, но и тут я сомневался. Наглый мажор наверняка с помощью своих шестёрок просто обманул охрану.

Чисто по-человечески мне было жаль мужика. Так же, как и того же Сикорского, до сих пор расплачивающегося за предательство прадеда которого он в глаза не видел. Вот уж что-что, а наказывать советская система всегда умела и любила. Как и плевать хотела на все лозунги, мол сын за отца не отвечает. Нет, формально это было так, но на самом деле все знали, что такое коллективная ответственность.

При этом я понимал, что косяк за Никольским есть и без наказания он не останется. Это его зона ответственности и любые проблемы — это его вина по определению. Другой вопрос, что действительно одно дело снять с должности, другое посадить. Надо конкретно на степень вины смотреть, а для этого нужно найти гада, выпившего Бапото словно пакет с соком. Тут уж у меня самого была причина напрячься, мало ли что это за тварь и куда она делась. Если шпион, то это одно, палиться он больше не станет, а ну как реально демон или кто-то с демоническими техниками, остановится он после одной жертвы? Вот то-то же! Правда за три дня я так ничего странного и не заметил, так что сосредоточился на съёмках и отдыхе.

— Стоп, снято! — я остановил Жана лупившего Борю по голове. — Кто-нибудь заберите у нашего Ромео палку! А то прибьёт его, ей богу!

— Ну как я сыграл?! — тут же подскочил на ноги Дава. — А как прозвучало, чума, чума на вас, проклятые капиталисты?!! Классно да?! Я сам придумал!!!

— Ага супер, — я кивнул, подзывая Марка с камерой. — только с такого ракурса твоё лицо не было видно, это раз, а голос без нормального микрофона, которого у нас просто нет, изначально слышно не было.

— То есть всё зря? — у юного армянского актёра даже руки опустились. — Блин.

— Так, цыц! Отставить страдания! — я жестом попросил Марка перемотать запись до нужного момента, а затем посмотрел на нашего оператора. — Как думаешь, если взять крупный план во-о-от оттуда. А голоса всё равно надо будет записывать отдельно.

— Да, нормально получится. Главное, чтобы жест похожий был, — кивнул тут же понявший мою задумку Гельтман. — И подняться повыше, чтобы бы сверху снимать.

— Вон у мужиков сейчас лестницу возьмём, — я удачно заметил двух ремонтников со складной лестницей, меняющих лампочки в фонарях. — Она раскладывается на манер стремянки, с неё и снимем.

— Привет ребята, — мне на плечо легла тонкая, элегантная рука, — Семён привет.

— Надина? — я обернулся, узнав голос. — Привет. Ты с каждым днём хорошеешь. Прям глаз не оторвать! Правда пацаны?!

— Спасибо, — изобразила смущение девушка, стрельнув в меня глазами из-под ресниц. — А вы правда кино снимаете? А то у нас не верят.

— Честно комсомольское, — я перекрестился. — Ставим современную интерпретацию Шекспира. Нет повести печальнее на свете и вот это вот всё.

— Прикольно, — девушка улыбнулась так, что у меня аж сердце зашлось. — Всегда мечтала Джульетту сыграть.

— Ты бы смогла, — я почувствовал, что горло пересохло.

И было от чего. С последними событиями мы не виделись дня три, как-то всё не досуг было, и сейчас Надина показалась мне особенно привлекательной. Она слово светилась изнутри, а каждый изгиб девичьего тела манил, обещая неземное наслаждение. Коралловые губки так и хотелось попробовать на вкус, и я с трудом удержал себя в руках, чтобы прямо тут не сграбастать девчонку и не уволочь в ближайшие кусты. Та-а-ак, а это уже серьёзно. Вот что значит отсутствие регулярного секса.

Я надеялся, что смогу продержаться, однако, по всей видимости, разогнанное тело энергета оказалось куда более любвеобильным чем я ожидал. До этого мне удавалось держать либидо в узде, под рукой всегда кто-то был или Ленка или соседка или ещё кто. А тут выпал из размеренного графика и организм решил напомнить, мол, хозяин, ты там не офигел? Баки заполнены, необходим сброс, а то давлением клапана вырвет!

— Сёма, а ты не хочешь вечером погулять? — и слово подслушав мои мысли черноволосая красавица мило улыбнулась, проведя ухоженным ноготком по моему плечу, да с таким видом, что я отчётливо услышал, как парни вокруг сглотнули, и думать, забыв о каких-либо съёмках. — мне так нравится ночное море. Оно такое… загадочное. Так приятно сидеть с кем-то близким на берегу и слушать плеск волн.

— Кх-кх-конечно, — я с трудом подавил картинки в голове, что именно я бы сделал с этой засранкой под плеск волн, и быстро кивнул. — Давно пора развеяться, а то всё дела какие-то, будто я не на отдыхе, а на галерах. Сходим…

— Семён, ты обещал сегодня заняться главной музыкальной темой и песней, — я не знаю, откуда появилась Сикорская, но она ловко сграбастала меня за руку, злобно зыркнув своими голубыми глазищами на Надину. — У нас нет времени на гульбища, все работают в поте лица!

— Ну один вечер ничего не изменит, — лукаво улыбнулась та, прекрасно понимая, что происходит. — Семён успеет…

— Ты обещал! — Софья развернула меня, заглядывая в глаза. — ты ребятам слово дал! Мы поверили тебе, когда ты сказал, что мы сможем…

— Ладно, ладно! — я поднял руки, с трудом удерживаясь, чтобы не послать настырную стерву в пешее эротическое путешествие. — Раз я обещал, значит сделаю! Довольна?!!

— Вполне, — кивнула Сикорская, и думая, что я не замечу, бросила торжествующий взгляд на Надину. — Ладно не буду мешать, вам же закончить съёмку сцены нужно. Пойду с девочками поработаю над сценой встречи Ромео и Джульетты.

— С-с-сценаристка, — только и сумел выдавить я и повернулся к Надине. — Извини, сегодня не получится. Я действительно обещал, и композитор ноты прислала. Надо посмотреть, как стихи на них ложатся, а сам я в этом вопросе… короче слуха у меня нет совсем. Так что хотел с Марком поработать. Прости.

— Да ничего страшного, — на удивление, ничуть не обиделась та. — Не получится сегодня, погуляем завтра. Завтра же ты никому ничего не обещал?

— Вроде нет, — я облегчённо вздохнул. — Так что обязательно погуляем.

— Тогда пока, — девушка мило улыбнулась, и вдруг, подойдя ближе, поцеловала меня в щёку. — я буду ждать.

— А уж я-то как. — мне лишь невероятным усилием воли удалось не сорваться с места вслед за уходящей красавицей, да и остальные парни словно заворожённые следили за движением её ягодичек под форменной юбкой. — Ну всё девочка, ты попала. Я тебя на таких волнах прокачу, ты на всю жизнь запомнишь. Но Сикорская всё-таки с… сценаристка.

— Держись, брат, — Жан хлопнул меня по плечу, а с другой стороны, молча встал Марк. — Как у вас говорят… нам бы только день простоять, да ночь продержаться?

— Точно, — я кивнул пацанам, принимая поддержку. — Но это будет очень, очень тяжёлая ночь. Бог мне свидетель. Но если и завтра всё сорвётся, Сикорской конец. Я заставлю её заплатить за каждую минуту ожидания в пустую. И она тоже этого никогда не забудет.