Зай по имени Шерлок

Знакомство

Зовут меня Уотерсон Кряк – я селезень, если вы не догадались. Что же касается моего имени, то мои папа с мамой обожали давать своим детям звучные имена, причем все как на подбор заграничные. Нет чтобы назвать нашими родными и греющими душу Пушистиками, Пятнышками, Перышками, Поночками и Клювиками! Водный Сын1 – это же надо такое придумать! Воду я, конечно, люблю, как и любая другая утка, но надо и меру знать, согласитесь. Впрочем, я на родителей не в обиде. Пусть моя фамилия самая обычная – Кряк, зато я единственный на всю округу Уотерсон, уж точно ни с кем не спутаешь.

Когда я вырос, тесно мне стало в нашем болоте, тесно, душно и скучно. Да и профессия у меня особенная – дегустатор тонких блюд и по совместительству запаховед или нюхач, как вам больше нравится. А что в болоте дегустировать, скажите на милость? Рыба с коготь да комары двух сортов. О запахах я и вовсе не говорю: за день так гнили нанюхаешься – к вечеру с души воротит.

Перебрался я в Среднелесье. Климат там помягче, болот поменьше, лесов с чистыми реками и прудами побольше, да и питание куда как разнообразней: водоросли разных сортов, рыбка большая и малая – только клювом успевай щелкать. А запахи такие, словами не передать! Поля раздольные цветочные благоухают, дубы с соснами да березами густыми, вяжущими ароматами дурманят. Одно плохо – человеки рядом. Не люблю я человеков – страшные они какие-то, уродливые: клюв короткий, уши несуразные, перепонок на ногах нет, с перьями вообще проблема и лапы загребущие-е: что не так лежит – пиши пропало! А уж если чем им не потрафишь – тут же в ощип и в котел. Это же форменное безобразие! С другой стороны, раздолье, запахи, еда…

Но не все так гладко в Среднелесье. Места хорошие заняты, пролезть к вкуснотище еще умудриться надо, да и огузок пристроить особо некуда – везде плати, плати, плати. Этим рыбу надо, тем комары по вкусу, третьим ягоды подавай. Так к концу дня намаешься, что едва лапы передвигаешь и клюв не разевается. Решил я было заняться икебаной, чутье свое применить, себя показать. Взялся стряпать букеты с балансом аромата и цвета, да кому здесь икебана сдалась: плотоядные ее разве что в лечебных целях пользуют, а травоядным ароматно-цветовой баланс и вовсе до одного места – главное, чтоб пучок побольше был, посытнее. В общем, дело загнулось на корню, так толком и не начавшись. А уж осень на носу, и встал сам собой извечный вопрос: что делать? Вариантов, правда, – кот наплакал: либо приткнуться куда, либо в родное болото повертывать. И тут случайно мне попалось на глаза объявление: «Сдается недорого комната. Спецнавыки приветствуются».

Вот, думаю, счастье привалило, откуда и не ждали. А потом призадумался: очень уж странное объявление – ни цены, ни условий, только требование каких-то навыков, да еще и с приставкой «спец». А вдруг объявление подал аферист – вроде того медведя, что у нас на болоте отыскал дурачка для совместного медвежье-утиного предприятия по выпуску писчих перьев? Как же звали купившегося на подобное идиота, дай бог памяти? Пышный Уть? Или Серенький? Так вот, этот самый серо-пышный Уть по собственной глупости лишился всех перьев, а заодно и пуха, который медведь пустил на подушечки для иголок…

С другой стороны, «спецнавыки» – это однозначно не про перья, а кроме перьев что с меня возьмешь? Разве что удобрения на сельхоз нужды, и то при условии кормежки. Отчего, думаю, не попробовать. Оторвал кусок бересты с адресом, принюхался – зайцем-русаком пахнет. Ну, заяц – не медведь, справлюсь в случае чего. Кстати, а вот рядом и медведево объявление: «Возьму в долю дикобраза для организации совместного предприятия по выпуску дротиков дартс». Нет, вот же нахал!

Выспросил я у прохожих общее направление и потопал. Топал долго – долететь быстрее было бы – и вышел наконец на поляну на окраине леса. Огляделся. Стоит лубяная избушка, вокруг нее – высокий плетень с резной калиткой, а на калитке – вывеска: «Шерлок Зай. Сыщик».

Ну и ну! Какому-то бедолаге тоже не повезло с именем. Где это видано, чтобы зайцев Шерлоками звали?

Постучал в калитку – тишина. Открыл, закрыл… Калитка скрипнула. В доме – ни звука, ни шороха. Я в сомнении пересек двор и подошел к двери. Вновь постучал, уже не особо надеясь, что хозяева дома, но на этот раз мне ответили:

– Входите, несчастный бездомный селезень, открыто!

Ну, чудеса! Откуда заяц знает, что к нему пожаловал селезень, да к тому же несчастный и бездомный? Странно.

Войдя, я с самого порога спросил:

– Комната сдается?

– Сдается, – донеслось из кресла, повернутого спинкой к двери. Я не видел, кто в нем сидит, только над спинкой кресла торчали серые уши да вился сизый дымок. – Заходите. Нет здесь никаких медведей.

Не понял! Откуда ушастый тип знает, что мне вспоминался медведь?

– Все просто, друг мой! Да вы входите, не стесняйтесь.

Я медленно прошлепал к креслу. А ну как это вовсе и не заяц? Вдруг под зайца замаскировался кто-нибудь пострашней? К тому же мысли читает – телепат!

– Не телепат я, а сыщик.

Кресло внезапно повернулось, и на меня в упор уставились два черных глаза.

Заяц как заяц, серый, в меру поджарый, сидел, закинув задние лапы одну на другую. Передние расслабленно лежали на подлокотниках. В правой лапе заяц держал дымящуюся трубку.

– Не крутите мне мозги, господин косой, – перешел я в атаку, отмахиваясь крылом от противного едкого дыма. – Откуда вы знаете, что я бездомный несчастный селезень, думающий о медведях?

– Для начала давайте обойдемся без грубостей.

– Прошу прощения. Немного разволновался. – Мне стало стыдно за свою несдержанность.

– Хорошо, – кивнул Заяц, видно, приняв мои извинения. Затем, поводя ушами и топорща прямо-таки генеральские усищи, уточнил: – Я говорил не о медведях вообще, а о некоем конкретном медведе.

– Предположим, – согласился я, – и все же – откуда вы узнали?..

– Все очень просто, друг мой. – Заяц сунул в пасть вонючую трубку и задумчиво запыхтел ею, потом снова вынул. – Все очень просто: во-первых, я слышал, как вы по-утиному шлепали, когда сюда шли…

– Почему именно по-утиному? – непонятно с чего, но меня это слегка задело. – Может, я пеликан или какой-нибудь гусь лапчатый?

– Не может! – категорично заявил заяц. Да, с самомнением у него явный перебор. – У меня оч-чень тонкий слух, и я специально изучал, кто как ходит. Во-вторых, вы пришли, чтобы спросить о комнате, следовательно, у вас нет дома. А раз нет дома, значит, у вас проблемы. Проблемы же, как известно, любого делают несчастным. Поэтому я и сказал: «несчастный бездомный селезень».

– Круто! – задохнулся я от восторга. – А медведь? Откуда про медведя узнали?

– В вас сразу видно провинциала, причем с болота, а большое болото здесь поблизости лишь одно…

– Почему сразу с болота? – перебил я, с вызовом подбоченившись.

– Простите, пахнет от вас, знаете ли, далеко не фиалками, – ткнул заяц чубуком трубки в мою сторону. – А точнее – болотом.

– Нет, не знаю! – огрызнулся я. Да что ж это такое, в самом деле? Порядочного селезня оскорбляют почем зря.

– Прошу прощения, но я всего лишь объясняю, из чего я заключил, что вы именно с болота.

– Хорошо, я с болота. И что с того?..

– Ничего, собственно. А далее вы прочли мое объявление и нашли его довольно странным. Рядом же висело медвежье объявление про дикобраза и дартс, и вы вспомнили, как этот медведь в прошлом году навел шороху у вас на болоте.

– Гениально! – Я взмахнул крыльями. – Как все просто. Только последовательность действий была несколько иная.

– Не важно! – отмахнулся заяц. – Значит, вы ищете дешевое жилье?

– Откуда вы знаете, что дешевое?

Косой со своей железной логикой уже начинал порядком действовать мне на нервы.

– Ну, тут вы и сами могли бы догадаться. Будь у вас приличная работа, разве пошли бы вы снимать комнату, за которую требуют некий непонятный спецнавык?

– Возможно, – уклонился я от прямого ответа. – Кстати, а что это, собственно, такое – спецнавык?

– То, что вы умеете делать отменно.

– Я умею отменно дегустировать и нюхать.

– Нюхач! – подскочил в кресле заяц. Трубка выпала из его лапы; тлеющий табак просыпался на пол. От лубяного пола потянуло горелым. – Вот везение!

– Знаете, у вас, кажется, пол горит, – заметил я.

– Да-да, вы правы, друг мой! – Заяц выскочил из кресла и заколотил лапой по дымящемуся табаку. К запаху горелого дерева прибавился еще и смрад паленой шерсти. – Подумать только, нюхач!

– Э-э, простите… А что в этом, собственно, такого особенного? – уставился я на зайца, отмахиваясь от вони крылом.

– Особенного? Да вы что! Это же… – Заяц как ненормальный забегал по комнате, потом снова уселся в кресло и уставился на меня немигающим, пронзительным взглядом. – Решено: вы будете жить здесь!

– Спасибо, но мне хотелось бы сначала уточнить условия.

– Они просты: будете работать со мной, а жить наверху. В свободное время можете помогать по хозяйству.

– А что за работа? – насторожился я. Слишком уж заманчивыми оказались условия: ни платы, ни обязательств – здорово смахивало сыр в мышеловке!

– Работа по вашему профилю. Когда понадобится, разумеется. В других случаях будете на подхвате.

– Согласен! – несказанно обрадовался я. Такая удача выпадает раз в жизни. Это же надо, работа по профилю! Но тут я запоздало спохватился. – Прошу прощения, но что конкретно нужно подхватывать?

– Преступников, друг мой. Исключительно преступников – таков мой профиль.

– Не понял, – честно признался я, широко разведя крылья.

– Чего ж тут непонятного? Я занимаюсь расследованиями, разыскиваю и ловлю преступников.

– Нет, не пойдет, – помотал я головой.

– Почему? – внезапно расстроился заяц. – Дело весьма благородное и прибыльное. Хотя, надо признать, несколько хлопотное.

– И опасное, – указал я на главный недостаток.

– И опасное, – согласился заяц, вертя в лапе погасшую трубку. – Но если вас не устраивают условия…

Он не договорил, вопросительно уставившись на меня.

– Нет, я согласен!

Перспектива вернуться в свое болото пугала меня гораздо больше, нежели ярость загнанных в угол преступников. Мало мне было насмешек над моим именем, так еще к ним прибавятся насмешки над моими неудачами.

– Превосходно! Я знал, что вы согласитесь. Давайте сразу уточним некоторые детали: как вас зовут?

– Мое имя Кряк. Уотерсон Кряк, – смущенно произнес я, шаркая лапой.

– Необычное у вас имя, – заметил заяц.

– Да знаю, знаю. Но так уж меня назвали родители, – вздохнул я, а про себя подумал: «Чья бы корова мычала!»

– Вы обиделись, – констатировал заяц, с прищуром вглядываясь в меня.

– С чего вы взяли? – Мне было совершенно неясно, откуда в ушастом зазнайке столько прозорливости. И я поспешно сменил тему: – Сколько у вас книг!

– О, да! – Заяц обернулся в сторону дальней стены, которая представляла собой сплошь уставленный книгами стеллаж. – Половина этих книг – любимые детективы моего папаши. Кстати, он-то и привил мне любовь к детективной деятельности. Остальное – моя специальная литература: основы права, психология преступников, оружие – древнее и современное, яды.

– Яды?

– Именно! Вы не представляете, насколько все это увлекательно.

– Да-да, просто ужас как увлекательно! – пробормотал я. Меня начали одолевать некоторые сомнения относительно умственной полноценности ушастого любителя детективов, похоже, порядком свихнувшегося на своем хобби.

– Вижу в вас ценителя, – с важным видом заметил заяц. – И это превосходно! Да мы с вами таких дел натворим!

– Э-э… Я, видите ли, не совсем уверен…

– Глупости! – отмахнулся заяц от моих сомнений. Глаза его округлились, уши встали торчком. – Как сейчас вижу: Шерлок Зай и Уотерсон Кряк ведут громкое расследование: нервы напряжены, словно стальные канаты, неистовая погоня, сопротивление загнанных в угол преступников и…

– Знаете, мне, кажется, пора, – я медленно попятился к двери.

– Стоп! – вскочил заяц. – Куда?

– Я туда, в дверь, – ответил я, втягивая шею и нащупывая за собой дверную ручку. – Мне нужно сходить… по одному очень важному делу. Ну просто во как нужно! – полоснул я крылом по горлу.

– Вы считаете меня ненормальным, – разочарованно вздохнул заяц. – Многие так считают. И пусть! Мне это только на лапу.

– Почему? – невольно заинтересовался я. Если заяц действительно того, с отклонениями, по крайней мере, хоть не буйный.

– Преступники меня недооценивают и совершают ошибки, а я их ловлю! – Заяц сделал хватательное движение лапами, едва не угодив чубуком трубки себе в глаз.

– И много преступников вы уже поймали? – уточнил я, наконец взявшись за дверную ручку. Теперь я медлил, так как можно было ретироваться в любой момент.

– Ни одного, – честно признался заяц и горько вздохнул. – Но я ведь только начинаю карьеру сыщика. Потому и ищу себе помощника.

– Так вы к тому же дилетант?

– Дилетант! – Шерсть на щеках зайца возмущенно встопорщилась. – А как я вас с медведем раскусил?

– Может, вы это специально подстроили? – не унимался я.

– Каким же образом?

– Не знаю! Мало ли у вас разных фокусов в запасе. Кстати, забыл уточнить: откуда вы узнали, что я думал про телепата?

Заяц, уставившись на меня, похлопал огромными глазищами.

– Ну, это еще проще, чем про медведя.

– Возможно. И все же?

– Вы боялись застать здесь медведя, о чем я не преминул вам заметить, желая развеять всю несостоятельность ваших домыслов. Из чего, разумеется, вы заключили, будто я читаю ваши мысли. А кто читает чужие мысли?

– Телепат!

– Вот именно! Как видите, опять ничего сложного, если подумать хорошенько вот этим. – Заяц постучал лапой по черепушке. – Что ж, друг мой, я вас больше не задерживаю. Можете идти. – Заяц отвернулся к книжной полке и с гордым видом сложил лапы на груди. – Я не предлагаю вам отужинать, поскольку вы сильно торопитесь.

– Отужинать? – При упоминании о еде мой живот просительно заурчал. Я, признаться, уже и забыл, когда в последний раз мне довелось толком поесть.

– Да-да, только сегодня бобер принес мне целую корзину рыбы за помощь, оказанную в розыске его исчезнувшего бревна. Но рыбу, как вы догадываетесь, я не ем. А у вас, к сожалению, совсем нет времени.

Заяц замолчал, похлопав себя зачем-то по бокам, хотя прекрасно знал, что в заячьей шкуре карманов не бывает. После прошел к камину, выколотил о низенькую решетку давно погасшую трубку, достал из небольшого секретера рядом с камином кисет с табаком и принялся неторопливо и вдумчиво набивать трубку.

Все это время я, мучимый сомнениями, топтался у дверей. С одной стороны, заяц однозначно не в своем уме – бобер, какое-то исчезнувшее бревно! – а с другой, рыба – безусловно, стоящая вещь. Просто кошмар как хотелось есть. К тому же дым в комнате немного рассеялся, и теперь я понял, чем так аппетитно пахнет: рыбой, очень свежей рыбой и, судя по структуре запаха, не иначе как карпами! Да вот же они, лежат в корзине, небрежно прикрытые лопухом! Превосходные, просто отменные маленькие карпики!

Заяц раскурил трубку, и комнату вновь заволокло едким дымом. В горле у меня запершило, глаза заслезились, а в носу ужасно засвербело. К тому же дым вновь перебил аромат рыбы, и меня взяла злость.

– Послушайте, если вы собираетесь травить меня этой своей гадостью, от моего острого нюха вскоре ничего не останется.

– Вы же все равно собирались уходить, – пожал плечами заяц и, не оборачиваясь, подвинул корзину с рыбой чуть поближе ко мне, как будто она ему мешала.

– Думаю, я могу задержаться ненадолго, – сказал я, пожирая глазами прекрасных упитанных карпов. – Дело у меня вовсе не столь срочное и неотложное.

– Я почему-то так и подумал, – кивнул заяц, обернувшись ко мне, и еще чуть-чуть, будто невзначай, двинул корзину в мою сторону.

Нет, это было просто невыносимо! Он меня покупал, покупал со всеми потрохами. Разве утка способна устоять против аппетитной рыбешки?

– В таком случае, если вы решили задержаться, не желаете ли заодно все-таки осмотреть комнату? – спросил заяц, нахально продолжая пыхтеть отвратительной трубкой.

– А может, сначала пообедаем? – с надеждой спросил я.

– Это всегда успеется, – заявил заяц и сделал приглашающий (скорее даже повелительный) жест.

Нет, в самом деле форменное издевательство: сначала подсовывает мне под нос благоухающую рыбьими ароматами корзину, а после тащит смотреть комнату, не дав утолить голод!

Вздохнув и повесив крылья, я послушно двинулся за хозяином дома вверх по лестнице – спорить со странным зайцем было совершенно бесполезно.

Мансарда, хотя и несколько более скромных размеров в сравнении с гостиной, оказалась вполне приличной и светлой. Свет проникал в комнату через два небольших квадратных окошка и падал на низкую лежанку, застеленную стареньким лоскутным покрывалом. Рядом с кроватью стояли стол и два стула. Узкий и высокий двухдверный шкафчик выглядел вполне вместительным и уютно вписывался в интерьер. На окнах висели легкие занавесочки. Больше в комнате ничего не было.

– Как вам комната? – спросил заяц, продолжая и здесь дымить трубкой. – Она вас устраивает? Я спрашиваю на тот случай, если вы все-таки решите задержаться не только на ужин.

– Вполне устраивает, – сдержанно и несколько суховато ответил я на неприкрытую иронию, хотя и вынужден был признать, что комната действительно меня полностью устраивала. – Вот только лежанку заменить бы на сенцо, – я вопросительно взглянул на Шерлока Зая. – Думаю, мне так будет привычнее. Если, разумеется, все-таки решусь после обеда снять у вас комнату, – сделал я акцент на слове «обед», но заяц, казалось, не расслышал намека.

– С вашего позволения, мой друг, я бы предпочел, чтобы вы обошлись именно лежанкой. Мне совершенно не улыбается, чтобы мне на голову все время сыпалось прелое сено, – тактично запротестовал заяц.

– Печально, конечно, – вздохнул я. Никогда не спал на кроватях. У нас дома их отродясь не бывало, так как родители считали сено более здоровой подстилкой. Но здесь, похоже, без вариантов.

– Ну как, вы согласны остаться? – нетерпеливо забарабанил лапой Шерлок Зай.

– Согласен! Только нельзя ли поскорее перейти к главному? – обернулся я к нему.

Морда у зайца от удивления вытянулось, а уши возбужденно встали торчком: похоже, я мгновенно сильно вырос в его глазах.

– Вы имеете в виду работу?

– Нет, я имею в виду обед.

Заяц скуксился.

– Что ж, если вы ни о чем, кроме еды, не способны думать, пожалуй, можно и пообедать, – согласился Шерлок Зай, поворачиваясь ко мне спиной. – Только я полагал, что вас больше мучит интеллектуальный голод, нежели…

– Интеллект спит, пока желудок требует внимания, – важно заявил я.

– Не обижайтесь, но, по-моему, он у вас спит независимо от потребностей желудка, дорогой Уотерсон, – хмыкнул заяц, спускаясь по лестнице. – Но мы его обязательно пробудим. Можете в этом не сомневаться.

Тоже мне, ушастый академик!

Меня столь пренебрежительное отношение к моим умственным способностям порядком задело, но, надо отдать должное проницательности Шерлока Зая, я действительно никогда не блистал особыми способностями к учебе, уделяя больше внимания, так сказать, практической стороне дела.

И пусть я и дальше не очень-то продвинулся в науках, которыми усердно пичкал меня мой новый друг Шерлок Зай, но зато загорелся желанием записать несколько самых удивительных дел, непосредственным участником которых мне привелось быть. И очень надеюсь, из вашего покорного слуги получился хотя бы неплохой историограф Шерлока Зая, хотя судить о том, разумеется, только вам.