Завод: назад в СССР

Глава 10

Здешний контролёр выглядел довольно комично и чем-то смахивал на скрипача Грушу из мультика про Чиполлино. Судя по возрасту, парень пришел на завод сразу после института — он мог похвастаться румянцем на щеках, красным носом картошкой и удивительной формы головой в виде груши, с пушистыми бакенбардами на щеках, а также завидным самомнением. На меня с любопытством смотрели его хитрые глаза с прищуром.

— А где ваш главнокомандующий, так сказать? — спросил он, важно уперев руки в боки.

— Это кто? — Аня явно смущалась, не нравился девчонке этот товарищ Груша.

У меня он тоже не вызывал теплых чувств. Вообще вот так бывает: достаточно одного взгляда, чтобы понять — каши с человеком не сваришь. Этот товарищ был именно из таких.

— Мастер ваш, такой еще плюгавенький, щупленький, — контролёр отмерил ладонью рост моего мастера. — Он же вчера грозился, что приведет какого-то там специалиста, который мне всё объяснит! Ну и начальница вашего БТК могла бы ради приличия прийти!

Аня растерялась, не зная, что ответить.

— Я полагаю, мы и без них справимся, — сказал я.

— Мы? — Груша приподнял бровь, глянул на «бычка», которого я, напрягшись, держал в руках. — А вы вообще кто, кстати? Практикант?

— Я слесарь из седьмого, — я не отвел взгляда, когда глаза контролёра впились в меня. — Как раз с участка, где делаются «бычки»!

— Не «бычки», а… — он назвал полный номер детали наизусть. — А какой у вас разряд?

— Егор ученик, — сказала Аня, чтобы, как ей казалось, выйти из неловкой ситуации. — Но слесарь шестого разряда будет здесь сразу после обеда!

— Так а он…

— Я исполняю его обязанности, — перебил я.

Груша растерялся, но только на мгновение. Все-таки указывать, кого именно присылать в цех, он не мог. Меня, правда, и не присылал никто, но ему не обязательно об этом знать.

— До обеда, говорите? И что я, по-вашему, должен ждать? После обеда к нам на приемку комиссия придет. Я, значит, обед пропускаю, работаю, а седьмой цех не соизволил прислать обещанного специалиста! — завелся он.

Аня с перепугу вжала голову в плечи. Груша пуще прежнего раскалился и выплюнул следующие слова пулемётной очередью:

— Решено, пусть ваша начальница меня извинит, но я сделаю проще. Прямо сейчас напишу браковку, а вы ей вместе с деталью передадите. Вот говорили мне навстречу седьмому цеху не идти… — последнее он добавил уже как бы шепотом, сквозь зубы, но так, чтобы и я, и Аня всё слышали.

— Нельзя браковку, у нас на складе других таких деталей нет, — попыталась возразить наша контролёр.

Но Профессор Груша был непреклонен.

— Браковку, значит, нельзя, а брак гнать можно! — разорялся он.

Я на секунду задумался. Меня, положа руку на сердце, мало заботила судьба «бычка». Всё-таки приехал я сюда не за этим, деталь — это только по пути. Но Анька была славной девчонкой, да и хорошие отношения с контролёром на производстве — важная штука.

— Давайте я посмотрю деталь, — предложил я.

Груша аж закашлялся от накатившего возмущения.

— Вы сейчас оба надо мной издеваетесь? Эта деталь от и до по пятому-шестому разряду делается, а ты ученик!

— И в мыслях нет издеваться, — сказал я, — Давайте вместе посмотрим, куда деталь ставится. Может, я пойму, как вопрос решить. Тем более, я видел, как она делается.

Аня при этих словах покосилась на меня, прекрасно зная, что я не имею к «бычку» никакого отношения. Пока контролёр переваривал предложение, я продолжил:

— Вы-то можете отказаться, но, как я понимаю, если комиссия не осуществит приёмку, то у вас тоже проблемы будут?

Судя по всему, предположение попало в точку. Контролёр поохал, повздыхал и всё-таки отвёл нас к рабочему месту одного из сборщиков. Можно сколько угодно возмущаться и критиковать другие цеха — но если приемки не будет, то начальник не просто погрозит Груше пальцем, а на сто процентов премии накажет. Контролёры — хоть и отдельная каста, формально не зависящая от цехового начальства, но премию по результатам месяца получают так, как им проставят её именно начальники.

Уже минут десять, как начался обед, поэтому рабочие места сборщиков пустовали. Несколько мужиков сидели в закутке и играли в карты, на нашу небольшую процессию никто даже внимания не обратил. И не надо. Я сразу нашел нужный верстак, приметив узел, в который монтировался наш кронштейн. Довольно массивный откидной механизм аварийного сброса — не только сложная, но и ответственная позиция на машине. «Бычок» вставлялся в углубление на двери и при нажатии кнопки обеспечивал ее отбрасывание. Рога «бычка» как раз выполняли роли петель. На конечную сборку деталь поступала через сборку внутри цеха — в нее запресовывались подшипники.

Мы подошли к верстаку, и контролёр решил наглядно показать, с какой проблемой столкнулся сборщик.

— Смотрите, что у нас здесь происходит, — он забрал у меня кронштейн и начал тулить его к двери аварийного сброса, одновременно поясняя свои действия. — Значит так, основание изделия должно…

Я не особо слушал. Все было понятно без пояснений. Для сборки использовалось специальное приспособление, на которое устанавливалась дверь аварийного сброса. Чтобы проверить правильность установки двери, использовались штыри. Если деталь не имеет брака, она должна спокойно стыковаться ими в восьми ключевых точках. В самой двери имелось фрезерованное углубление, туда и вставлялось основание нашего кронштейна. Правильность посадки также проверялась заштыриванием — при верной припиловке все четыре штыря должны были входить в контрольные отверстия. И смысл припиловки по эпоксидной оправке как раз и заключался в том, чтобы максимально плотно посадить кронштейн в углубление. То есть основание нашего «бычка» должно было зеркально повторить форму углубления в двери.

Это процедура действительно требовала высшего слесарного разряда. И, признаться честно, ученику или слесарю третьего разряда выполнить качественно такую операцию было не по силам. Поэтому Груша имел все основания для возмущения. Ну как я ему объясню, что у меня опыта — как два его возраста?

Припиловка тут была та ещё головная боль. По-хорошему, если голову включать, обе детали должны были проводиться в одном цеху, что значительно бы улучшило качество сборки. Но детали имели хорошую расценку, поэтому ни наш цех, ни их не хотел их друг другу уступать. Вот и получалась порой такая колготня при сборке. Одни углубление не доделали, другие свою деталь не допилили, вот тебе и результат.

Контролёр это объяснять не стал, он попытался установить кронштейн в углубление, но получилось скверно.

— Т-так… я, наверное, сейчас сборщика позову, он покажет. Мужики!

Обращался он к картежникам, игравшим в подкидного дурака. Мужики то и дело оценивающе поглядывали в нашу сторону, но никто не спешил подходить.

— У нас обед! Чего надо? — откликнулся один из них.

— Да не можем разобраться, тут вон эти из седьмого пришли, — пояснил контролёр. — Им бы показать, в чем проблема с их деталью.

— Дай хоть доиграем, а? Будь человеком.

Впрочем, с этими словами сборщик одну за другой положил на стол несколько карт, а оставшиеся две последние шлёпнул на плечи другого мужика.

— На тебе погоны!

За столом заржали, а сборщик нехотя поднялся и подошел к своему рабочему месту. Зыркнул на меня мимолетом, задержал взгляд на Ане, улыбнулся и, потерев руку об руку, приступил к делу.

— Да тут ничего сложного, если сделано по уму! — прокомментировал он.

Вставил кронштейн в углубление и попытался зафиксировать штырями. И если в два отверстия штыри зашли за милую душу, то ещё в два засунуть их не вышло.

— Ну вот, как-то так! — заключил он, кладя на верстак два неиспользованных штыря. — Не идет. Я уже и киянкой подстучать по штырям пытался, да толку нет. Ни в какую не заходит.

— Ты идёшь? — позвали работягу из-за стола, там уже раздали карты на новую партию.

— Ладно, ещё вопросы есть? — спросил он, уже намылившись обратно к столу.

— Нет, спасибо, все понятно, — контролёр обернулся к нам и коротко пожал плечами. — Анна, ну вы все сами прекрасно видели. Брак.

Аня крепко задумалась, что делать дальше. Вынула деталь из углубления, положила на верстак. Следом достала штангенциркуль, открыла технологию и начала замеры.

— Ничего не понимаю у нас все в размер сделано… — озадаченно шептала она.

Я пока старался не слишком отсвечивать, только наблюдал.

— Ну вы видите, что я ничего не придумываю, — ответил Груша.

Правда, говорил он теперь уже поспокойнее, но всё равно выходило как-то с поддёвкой.

— Но у нас ведь все правильно, почему так? — не сдавалась Аня.

— Правильно, неправильно, а у вас чертеж цеховой, а у нас — конечной сборки. Задавайте вопросы своим технологам, такой детали пропустить не могу, — отрезал контролёр.

— И что с ней делать?

Груша всплеснул руками.

— Забирайте обратно, дорабатывайте! Ну или новую делайте, я же тут вам не подскажу. А эту деталь я не пропущу, браковку напишу.

— Вы же понимаете, что мы тут ни при чём… — не сдавласьдевушка.

— Ну при чём — не при чём, отвечать за срыв приёмки кто-то должен, — я заметил, что Груша снова начал раздражаться.

Удивительные всё-таки люди, вместо того, чтобы разобраться, как проблему решать, они ищут, на кого ответственность свалить.

— А давайте я посмотрю, — предложил я. — Может, что придумаю на свежую голову.

— И что, от того, что вы посмотрите, деталь в углубление встанет и заштырится⁈ — хмыкнул Груша. — Ха!

И ещё пробурчал что-то вроде — тут вам не школьная выставка. Ну-ну.

Я слушать не стал, взял бычка и вставил в углубление по новой. Нет, встать эта деталь не встанет, как её ни верти, но мне нужно чётче понять, что здесь не так.

— Ты только ничего не сломай, будь так добр, — едко прокомментировал контролёр.

Деталь предсказуемо не встала, я даже не стал пробовать вставлять в отверстие штыри. Невооруженным взглядом было видно, что по одной стороне четыре становятся, пусть и внатяг, а вот с другой стороны не хватает миллиметра четыре.

— Ладно, — Груша взглянул на свои наручные часы. — Я пойду документацию заполню, отвезешь браковку своей начальнице БТК.

— Но… — попыталась возразить Аня, но тот только хмыкнул — мол, чего ещё говорить.

Я же придержал её за локоток и спокойно заверил:

— Погоди, мы сейчас со всем разберёмся.

Аня аж сглотнула, настолько распереживалась девчонка. Правильно переживает, кстати, потому что если приемка сорвётся, то обязательно начнётся поиск крайнего, и с такими приключениями наша контролёр может без месячной премии остаться. Там-то уже никто не будет разбираться, что чертежи в цеху и на сборке различаются.

Я дождался, пока контролёр уйдёт, вытащил кронштейн из углубления, осмотрел его основание — проблема крылась там.

— Разреши воспользоваться инструментом? — терпеть ненавижу, когда мой инструмент берут без спроса, поэтому сам всегда спрашиваю.

— Только потом на место положи, — откликнулся тот самый сборщик, что подходил к нам.

Я оглядел верстак, взял киянку, чернила. Намазал погуще основание, дал подсохнуть и вставил «бычка» обратно в углубление. Затем легонечко постучал киянкой по нескольким точкам на кронштейне. Аня внимательно наблюдала за моими манипуляциями. Стукнув ещё несколько раз, я вытащил кронштейн обратно и снова посмотрел на основание. Аня едва слышно ахнула — тоже заметила.

Все сразу встало на свои места — основание ложилось в углубление не полностью. За счёт чернил стали отчётливо видны места, что мешали кронштейну нормально встать. Судя по содравшейся краске, деталь задирало в 20 мм от края. Вот откуда и перекос. Я взял напильник с крупной насечкой и несколько раз хорошенько ширкнул по поверхности основания, спиливая незаметный выступ. По-хорошему, все то же самое мог сделать сборщик, но тут ведь как — полно таких умников, которые и пальцем не пошевелят. Хотя и их можно понять, ведь если сборка начнёт менять конструкцию детали, то отвечать за сорванную приёмку будут уже они.

— Егор, — напряжённо зашептала Аня мне под руку, — ты точно понимаешь, что делать?.

— Если долго мучиться, что-нибудь получится, — улыбнулся я.

Я ещё не закончил — нужно было повторить процедуру несколько раз, только тогда выступов на основании не осталось. По новой вложив кронштейн в углубление, я тщательно осмотрел конструкцию ещё раз и попытался заштырить, проверяя свою теорию.

Состояла она в следующем. Если кронштейн становился на оправку, но не становился при сборке, значит, дело в эпоксидке. Вполне возможно, что наша отправка стерлась. По итогу и получалось, что наши спиливали один из выступов больше, чем следовало, а второй делали в размер, и вот деталь, ложась в углубление, оказывалась как бы перекошена.

Моя теория подтвердилась, когда я зафиксировал штыри. Теперь на место встали все восемь, но для этого нужно было чуть приподнять деталь. Перекоса больше не наблюдалось, но после моих манипуляций деталь как бы немного болталась в углублении, не соприкасаясь с ним. Следовательно, зафиксировать кронштейн болтами так, чтобы крепление оставалось надёжным, было невозможно. У такого крепления не хватало бы должной жёсткости, а это всё-таки аварийный сброс — случись что, либо кронштейн вырвет, либо он в самый ответственный момент вообще не сработает.

— Егор, что ты наделал — теперь это точно брак, — ни жива ни мёртва, выдавила Аня.

— Погоди ты, Москва не сразу строилась, — отмахнулся я.

Дело и вправду было ещё не кончено — и я знал, что до конца обеда никто мне не придёт на помощь, но зато и дёргать никто не будет. Нашел листовую резину, положил на неё кронштейн. Аккуратно обвёл чертилкой, сделав разметку, и вырезал подобие прокладки для основания. Баночка с клеем лежала на полочке, подвешенной над верстаком. Я тщательно намазал и резину, и основание кронштейна. Приложил прокладку к кронштейну, дал подсохнуть. Потом сунул получившуюся прокладку в углубление, поставил сверху «бычка» и наживил крепежные болты.

Аня больше не возмущалась, а, открыв рот, наблюдала за моими манипуляциями. Мужики из-за карточного стола тоже то и дело поглядывали в нашу сторону, но не вмешивались. Пока ничего не навернулось и никто не орёт благим матом — у них законный перерыв в работе. Я попробовал засунуть штыри — не встало. можно было, конечно, чуть подкрутить болты, но я пошёл другим путём. Киянкой легонечко вбил штыри в отверстия, а затем в таком положении докрутил болты. Обратно штыри вышли плавно, как нож из куска масла. Чтобы уж всё было наверняка, я проверил, как становятся штыри в ушки рогов нашего «бычка». Отверстия там разворачивались под пробку, и штыри встали как влитые.

— Ну вот, то, что доктор прописал, — хмыкнул я.

В принципе — ловкость рук и никакого мошенничества. Но на Аню мои манипуляции произвели впечатление, она захлопала глазами от удивления.

— Ладно, Анюта, пока ты своего коллегу ждёшь, я пойду знакомых мужиков навещу, — сказал я. — Нет здесь брака.

Оставив изумленную Аню, я пошел дальше. Родной цех располагался в другом конце корпуса. Пришлось прогуляться, народу внутри практически ни души и тишина, а ещё свет везде выключен. Положено так, в обед всё обесточивать. Я позаглядывал в пустые ряды, и из работяг обнаружил только фрезеровщика с горизонтального станка. Тот сладко спал, укутавшись в робу, прямо на рабочем месте.

Трансформаторная будка была уже установлена, о чем свидетельствовала табличка с информацией о дате осмотра и времени его действия. Осмотр значился вчерашним днём, а срок, через который требовалось провести повторно осмотр, составлял 12 месяцев.

Понятно все…

Обошлись, значит. Никто ничего, по факту, не проверял. Кто бы сомневался…

— Егорище! — окликнул меня кто-то со стороны.

Я обернулся и увидел идущего ко мне Ярика. Выглядел он неважно: лицо заспанное, глаза красные, да и несло от него перегаром за версту.

— Здорово! — мы обменялись рукопожатиями.

— Ну ты как после вчерашнего? Выглядишь, как огурчик, — пошутил я. — Весь зеленый и в пупырушку.

Выяснилось, что ребята гуляли до утра. Поэтому подъём с утра получался крайне тяжелым. Корешок предложил мне похмелиться, но я вежливо отказал.

— Ну, конечно, ты-то рано свинтил, — с дружеским пренебрежением ухмыльнулся Ярик. — Тебя, кстати, наш боксёр искал.

Этого перца только мне не хватало.

— И чего не нашел? Я же говорил, что если вопросы какие-то возникнут, то я в комнате.

— А… — друг отмахнулся. — Ладно, бывай, если я сейчас не похмелюсь, то до конца смены точно не доработаю. Фу-ух…

— Погоди, — остановил его я. — Только дыши в сторону… С электричеством проблему решили, работает всё?

— Да, с утра электрики ввозились, часам к девяти уже все работало. Ну, я пойду, после работы ещё поговорим.

— Бывай.

Он ушел, а я ещё не несколько минут постоял возле трансформаторной будки. Как всё исправить? Мыслей пока не приходило. Что ж, будем разбираться по ситуации.

На сборку я вернулся одновременно с товарищем Грушей. Тот с важным видом держал в руках лист-браковку и вручил Ане.

— Ознакомьтесь, распишитесь — и хорошего вам трудового дня… — он высказал заготовленное и только тогда заозирался: А где деталь? — спросил контролёр, не найдя её на верстаке.

— Так вот она, Егор посмотрел, все исправил, и никакого брака больше нет! — с гордостью заявила Аня, довольная и сияющая.

— Это как такое возможно? — изумился Груша, и почесал пушок бакенбарда.

— Как невозможно, только наоборот, — я не удержался от подколки, уж больно здешний контролёр был борзый. — Мы прокладку положили, чуть где напильником чуханули, и оп-ля — три рубля.

— Так, э-э, — контролёр нахмурился. — Не положено же, не по технологии. Там же написано…

— На заборе тоже написано, а там дрова, — возразил я. — Нам приёмку проходить надо или как? А еще мне почему-то кажется, что так понадёжнее будет.

— Почему это? — с подозрением уточнил Груша.

— Слышал от наставника, что на испытаниях часто при сбросе петли вырывает, — с ходу сочинил я. — С прокладкой такую технологическую особенность можно исключить.

Контролёр проверил собранный узел, по несколько раз вставил и убрал штыри и, наконец, хоть и нехотя, но удовлетворённо закивал.

— Потом технолога вызовешь, он внесёт прокладку в технологический процесс, — подсказал я ноу-хау.

— Это если приемку пройдёт… — всё ещё пытался возражать Груша. но сам понимал уже, чтопроиграл…

— Не пройдет, а пролетит, — я взял документ о браке из рук Ани, и, широким жестом порвав, выкинул в контейнер с использованной ветошью.

Обед подошел к концу, поэтому к своему рабочему месту вернулся сборщик, который несколько изумлённо смотрел теперь на собранный узел аварийного сброса.

— Нихер*се! — ёмко выразил он свои эмоции. — Это кто до такого догадался?

— Наш ученик, Егор, — с гордостью сообщила Аня.

Я невольно пошире расправил плечи. Что сказать, приятно, когда девушка вот так от результатов твоей работы улыбается.

— Во голова у пацана варит! — похвалил меня мужик. — Так, а это что. Ну ё! Я же говорил, если какой инструмент берёте, то надо на место класть…

Шепча, он поправил банку с клеем и отодвинул киянку. На самом деле я всё вернул на место, где оно и было, просто мужик не хотел признавать, что какой-то ученик справился лучше него.

— А вот и комиссия подоспела, — зашептал Груша, вновь мигом раскрасневшийся. — По ним можно часы сверять.

Действительно, в ворота корпуса зашло несколько человек в пиджаках. Те самые приемщики, которых контролёр ждал. Нам с Аней здесь больше нечего было делать, и мы зашагали к выходу. Один из приемщиков на меня посмотрел, я приветственно кивнул и пошёл дальше.

На выходе мы столкнулись с нашим рабочим из седьмого цеха. Рудик, очевидно, отправил спеца.

— Анька, ну куда идти? — спросил он.

— А никуда, Егор все сам уже сделал! — звонко ответила она.