Завет (СИ)

Только Писанием I (4)

Возвеселитесь с Иерусалимом и радуйтесь о нём, все любящие его!

Книга Исайи, 66:10

— Добро пожаловать домой, — едва слышно произнёс Каин, глядя на огни базы.

Как и все войска ОБСК, боевая группа базы «Вигиланс-95» по своей численности была эквивалентна батальону, но продолжала называться полком, следуя какой-то благополучно забытой традиции. Церковь предпочитала отбирать ветеранов из контртеррористических и миротворческих сил европейских стран, а также некоторых частных военных организаций, формируя из них элитный корпус, способный вести боевые действия в городских условиях. Несмотря на заявленную специализацию, многие подразделения были универсальными и могли заменять друг друга.

В остальном база выглядела как обычный военный объект — высокий забор из бетонных блоков, смотровые башни, пулемётные гнёзда, огневые точки, казармы, полоса препятствий и штаб. Среди них выделялось здание церкви — в отличие от остальных уныло-серых построек, её стены были выложены из красного кирпича, а крыша увенчана двумя готическими башенками.

* * *

Едва оказавшись в раздевалке, Каин сел на лавку, отстегнул ремешок шлема и бросил его на пол. Провёл рукой по зачёсанным назад волосам и бритым вискам. В тёмной копне выделялась единственная седая прядь. Стянул с себя бронежилет и пропотевшую грязную куртку. Сам жилет и форму придётся заменить, но этим можно будет заняться и потом. Убрав пластины в шкафчик, Каин подошёл к утилизатору, который тут же распахнул зубастую пасть. Простой алгоритм: отправить испорченные вещи в глотку и успеть отдёрнуть руку, чтобы не остаться без пальцев. Утилизатор тут же проглотил угощение и сыто рыгнул.

Из душевой тянулся запах сырости, дешёвого мыла и забытого за трубой носка, успевшего благополучно мумифицироваться. Каин с ожесточением тёр кожу шершавым мылом, смывая кровь, копоть и грязь с жилистого мускулистого тела.

* * *

В общей столовой собралась целая толпа. Всё внутреннее убранство состояло из длинных столов и лавок, прикрученных к полу.

Каин оказался в очереди за Кальфу. Пока он задумчиво рассматривал её спину, кто-то похлопал его по заднице. Раздались приглушённые смешки. Обернувшись, Каин обнаружил сгрудившихся позади бойцов «Дельты».

— Очень смешно.

— Ещё как смешно, — заверил его Виктор.

Он всё ещё прихрамывал, но держался бодро.

— Тебя уже подлатать успели?

— В работе на церковь есть определённые преимущества. По крайней мере, чинят сразу, живодёров ждать не надо.

Последним явился Девятка, который отделался несколькими ссадинами.

— Девятка! — тут же завопил Скарт.

— Что?

— Отсоси мне!

Традиционное приветствие «Дельты» всегда вызывало бурное веселье. Этот раз не стал исключением.

— У вас все шуточки построены на гомоэротизме или нормальные тоже есть? — спросил Каин, взяв поднос из стопки.

В дополнение к обычному рациону каждый вампир получал флакон донорской крови, которую в виде десятины сдавали прихожане церкви.

Скарт потянул носом.

— Чуешь?

— Что именно? Обед подгорел?

— Говённым сарказмом запахло.

— Пока ты рот не открыл, никаких запахов не было.

Девятка протиснулся вперёд, отодвинув Каина.

— Здесь очередь, если ты не заметил.

— Я знаю.

— И ты в ней не стоял.

— Ага. Я знаю.

— Тогда отвали.

— Надо же, лисёнок показывает зубы, — хмыкнул Девятка. — Но если продолжишь в том же духе, то будешь дёснами улыбаться. Снимай нашивки и смахнёмся.

Рядом с ними возникла Альма. Без снаряжения она стала ещё меньше и походила на недокормленного подростка, собранные в пучок волосы подчёркивали жесткое и сухое лицо. Впрочем, небольшие размеры нисколько не мешали ей успешно руководить взводом в отсутствие Виктора. В этом маленьком теле имелось столько ярости, что никто в «Дельте» не рисковал перечить ей.

— Ты охренел, боец? Давай вали в конец.

— Да что…

— Потеряйся, говорю.

Девятка получил пинка под зад и уныло потащился в конец очереди.

— Забей, картофельная башка иногда забывает, кто тут главный, — сказала она Каину.

— Я думал, что это последствия сотрясения.

— У него там пятнадцать сантиметров кости и затылок, нечего сотрясать.

— Так-то Девятка смелый, — заметил Скарт. — Боится одну лишь маму Альму.

— Можно подумать, ты не боишься.

— А надо?

Альма скорчила зверскую рожу. Скарт поднял руки, капитулируя.

— Ладно, уговорила.

— Сбежал в ужасе.

Стоящая впереди Кальфу отошла с раздачи и двинула Каина плечом.

— Смотри куда прёшь, — сказала она.

— Ничего не путаешь?

— Отвали.

Кальфу протиснулась через «Дельту» и ушла за дальний стол.

— Да ладно, не переживай, — ободрил его Скарт. — Лузеры всегда рады видеть тебя в своих рядах, подсаживайся к нашему столу.

— Кого это ты лузерами назвал, Грязный? — спросил Девятка. — Мы хищные ублюдки, мать твою.

— Своим сравнением ты оскорбляешь ранимую душу и высокое происхождение Виктора. Он же из благородных, не то, что мы, простые парни с помойки.

— Грязный, ты только что оскорбил все городские помойки, — сказала Альма, грохнув подносом по столу. — Сдвинь зад, места достаточно.

Скарт поёрзал, но остался на месте.

— Лейтенант Нокс, у меня произошла ситуация!

— Критическая? — лениво поинтересовался Виктор.

— Нет.

— Тогда обратитесь к непосредственному командиру, сержант.

— Старшина Фаркаш! Я к лавке прилип.

— Купи себе памперсы для взрослых и штаны почаще в прачечную сдавай.

Альма ткнула его коленом в бок.

— Грязный, ты вообще задумываешься над тем, какую хрень несёшь? Хотя бы иногда?

— Нет, конечно. Иначе сбиваюсь с ритма.

Взвод продолжил рассаживать за длинным столом. Подошедший Сицеро без труда отодвинул Скарта, расчистив место.

— Так ты её уже трахнул? — спросил Виктор, уставившись на Каина.

— Нет.

— И долго тянуть собираешься? Не томи девчонку, недотрога, ей уже неймётся.

— Тебя Альфред покусал, что ли? Или обратил в свою веру под названием «устрой личную жизнь ближнего»?

— Оставь святошу себе, меня он не интересует.

— Зато интересую я и Кальфу.

— В первую очередь Кальфу. Прости, брат, но у тебя нет таких шикарных сисек.

— Вик предпочитает девок помоложе, — подсказал Сицеро. — Лет так на двести.

— Одно радует — он не безнадёжен.

Девятка замер, не донеся ложку до рта.

— Это Виктор-то не безнадёжен?

— Да.

— Поясни.

— Легко, — сказал Каин. — Вот когда он возьмёт пончик и трахнет его, тогда всё, можете списывать. Хотя ничего лучшего он и не заслуживает. Всё равно ни одной приличной руки во всей «Дельте» не сыскать.

На некоторое время все молчали. Виктор расхохотался первым.

— Я понял, почему тебя раньше на задания не пускали, — сказал он, утирая выступившие слёзы. — Ты слишком крутой, и яйца болтаются, где положено.

Джен толкнула Каина бедром и устроилась рядом.

— Лисёнок тебя сделал, Вик. Чем ответишь?

— Ледяным презрением.

— Думаешь, у Каина яйца есть? — с сомнением поинтересовался Скарт. — Винтеркорн, проверь.

Каин успел перехватить руку, метнувшуюся к его паху.

— Расслабься, красавчик, я на твоё достоинство не собираюсь покушаться. — Джен хитро прищурилась. — Пока что.

Некоторое время они боролись.

— Ты чем в «Дельте» занимаешься, Джен? — спросил Каин, продолжая пригибать её руку. — Бумажки перекладываешь?

— Ладно, ты победил.

Джен сердито отбросила упавшие на лицо рыжие волосы. Каин обнял её за плечи.

— Не обижайся, в следующий раз повезёт.

Симпатичная рыжая валькирия ему нравилась, несмотря на некоторые прошлые разногласия.

— Знаешь, как понять, что ты нравишься девушке? — спросил Виктор. — Нужно снять с неё трусы и подбросить их к потолку.

— И что будет?

— Если прилипнут, то всё в порядке.

— Так что, организуем похищение трусов? — оживился Девятка, который был рад любому развлечению.

— Не обязательно, Джен может одолжить свои для демонстрации моей правоты. Хотя «Дельта» всегда готова помочь братьям своим меньшим и умом скорбным.

— Даже если придётся вломиться в расположение «Искариота»? — уточнил Каин.

— Люблю сложные задачи.

— Не обращай внимания на Виктора, — сказала Альма. — Когда заняться нечем, он начинает приставать к окружающим со своими бредовыми расспросами. Это один из его пороков, причём не самый худший. Так что относись с пониманием. Или попробуй сбежать, пока он тебя до смерти не заболтал.

— А достойные граждане и дальше будут нести свои денежки и кровь. Всё ради того, чтобы Виктор мог и дальше совершать военные преступления на благо страны и церкви, — добавил Скарт. — Всё как Инри Эн-Касира[1] завещал, да?

Виктор хмуро покосился на него.

— Хлебай молча, Грязный.

— Да ты сам только ради кормёжки в «Дельту» записался.

— Не отрицаю, — сказал Виктор, подбросив флакон с кровью. — Всё лучше, чем торчать в бесконечной очереди за подачками.

— Тебе предоставили выбор между голодной жизнью и сытым рабством, и что ты выбрал?

— Я выбрал настоящую пищу богов, обогащённую полезными для здоровья витаминами. На вкус, правда, как полное дерьмо, зато с голоду не помрём.

— А ты дерьмо пробовал, что ли?

— Мне Девятка рассказывал. Он в армии точно пробовал, не сомневайся.

Скарт толкнул орка локтем.

— Проснись, тут на твою бригаду наехали. Время убивать.

Девятка покосился на него.

— Что правда, то правда, — нехотя ответил орк. — Кто хоть раз побывал в столовке двадцать четвёртого разведывательного батальона и выжил после этого, тот сможет чё угодно стрескать.

— Даже это? — Скарт уныло поковырялся в тарелке и отодвинул её. — Байда какая-то.

— А мне нравится.

— Ты и соплю из носа у покойника выгрезешь, если хавка вдруг закончится, не побрезгуешь. Или старую подмётку заточишь, если дадут. А ещё…

— Кончай ныть, — оборвал его Виктор. — Хлебай свою байду и набирайся сил перед следующим самоубийственным заданием. И помолиться не забудь, я прослежу.

— Перед заданием молиться или перед обедом? Если я загнусь от этой кормёжки, то не забудь заказать мне заупокойную мессу и свечку в Чёрной церкви[2] поставить, как на родину двинешь.

— Хонтерус[3] в гробу перевернётся от такого кощунства.

— А ты словечко за меня замолви, объясни, что и как. Ты же свой, он прислушается.

— Обязательно. А если пообещаешь в штаны себе нассать, то я тебе ещё и ящик пива подгоню. Если не получится, то позови Девятку, он поможет.

— Всего один? Мне не хватит.

— Остальное придётся заслужить.

— Ты помягче с ним, шеф, — сказал Девятка. — Солдат, который всем доволен, — это мёртвый солдат.

— Ты ещё жив вроде. Хотя воняешь как сдохшая собака, так что могу ошибаться.

— Отправь Девятку обратно в армию, — предложила Альма. — Там оценят его привычку перед каждым заданием приклеивать к ботинку стикер с группой крови.

— Нашла чем напугать, — ответил орк. — Как будто я мало в говне бывал.

— Пусть клеит, не жалко. Всё равно же не помнит ни хрена. А так санитарам не придётся ждать, когда Девятка наконец-то перестанет тупить и сможет внятно изъясняться. Кровь его группы они всё равно не найдут, но пусть старается, это похвально.

— Мне и тут нормально.

— Ещё бы. «Вигиланс-95» существует лишь с одной благородной целью — дать тупым кривозубым выродкам вроде тебя шанс на лучшую жизнь. Мы — маленький злобный пёс на службе церкви. Нас бьют, ненавидят и изредка натравливают на врага, чтобы мы вцепились ему в глотку и превратили в кучу обосранных тряпок. Так что радуйтесь, что попали в разведку ОБСК. Каждая зарплата — праздник, каждый обед — роскошный банкет, а командир вам отец родной…

Сицеро поднял голову.

— Получается, я сын дебила, что ли?

— …так что будьте готовы насовать любому, на кого укажут.

— Всегда готов.

На некоторое время воцарилась тишина.

— Я слышал, нам пришлют салаг, — сказал Скарт. — Пехоте нужно несколько хороших парней…

— Заканчивай смотреть правительственные агитки по телеку, они от твоего внимания тупеют.

— Лучше бы новых калек на гражданские должности прислали — на них хотя бы смотреть смешно, — сказал Девятка. — А то старые уже поднадоесть успели.

— Твой пример показывает, что скорее грустно.

— Аминь.

— И где ты только все эти сплетни собираешь, Грязный? — спросил Виктор — Я ещё рапорт не успел подать, а тебе уже всё известно.

— В штабе, где ж ещё, — влезла Альма. — Опять к секретарше яйца подкатывал, да, сержант?

— Это уже моё дело, не ревнуй.

— Ты разбиваешь мне сердце.

— Это не наше начальство придумало, запрос пришёл от инквизиции.

— Заканчивай трепаться.

— Каждая потеря в отряде — это ошибка командира, — внезапно заявил Девятка. — Если бы наш лейтенант не лез, куда не надо…

Виктор подался вперёд.

— Лучше заткнись.

— А что, не так, что ли? Скажи ещё, что Мясник не из-за тебя погиб. Ему будет интересно это послушать.

— Мяснику уже никто ничего не скажет.

— Ага. А последним, что он услышал, был твой приказ. Такая вот жопа, Вик.

— Про Гробовщика и Святошу ты почему-то не вспомнил.

— В первую очередь я вспоминаю друзей. И потом, ты сам кончил Мясника.

— Тебя это несказанно удивит, но когда в нас стреляют, то и попасть могут. Мы все в одинаковом положении, понял? Каждый может поймать пулю бестолковкой. — Виктор постучал себя пальцем по лбу. — Вот этим самым местом. А когда раненых невозможно эвакуировать, их приходится добивать. Тебе ли не знать.

— И, тем не менее, это ты его похерил.

— Задницу с башкой местами поменяй, не тем местом думаешь.

Виктор встал.

— Куда собрался? — спросила Альма.

— Пойду прогуляюсь, рожа Девятки аппетит испортила. Кончайте жрать и шуруйте в расположение.

Он хлопнул Каина по плечу.

— Ты тоже зайди, есть разговор.

Когда Виктор ушёл, Девятка спросил у Каина:

— Знаешь откуда у Вика погоняло?

— Нет, просвети.

— Он прославился тем, что добивает раненных и собирает их жетоны. Слышно, ещё до «Дельты» его заслужил. За это его боятся и уважают.

Орк указал на Каина ложкой.

— У тебя лицо такое, будто ты его отсидел.

— Приобщился к нашим порядкам и слегка удивлён, — пояснила Альма.

— Да его этот мелкий китаец из «Лиса» задрочил до состояния полнейшей невменяемости.

Скарт перегнулся через стол.

— Всё в порядке, Джен всё-таки схватила его за яйца.

— Не заглядывайся на чужих парней, Грязный, — сказал Джен. — Всё равно тебе ничего не светит.

— Чего замерли, девочки? — спросила Альма, внимательно осмотрев взвод. — Хавайте быстрее и бегом в расположение.

* * *

Перед входом в казарму «Дельты» лежал потрёпанный разноцветный коврик с надписью «Самое гейское место в мире». Каин толкнул дверь и вошёл.

Большая часть коек и шкафчиков пустовала — «Дельта» уже давно действовала в усечённом составе. Оружие и броня валялись на полу или койках, а солдаты резались в карты или занимались на тренажёрах. Джен и Сицеро заняли скамью для жима лёжа.

Вниманием его удостоил только Скарт. Дроу лежал на койке и читал книгу. «Симпатия к Дьяволу», прочёл Каин.

— Ты же видел нашу приветственную надпись? — спросил Скарт, перевернув страницу.

Каин кивнул.

— Ну так готовься, она там не просто так…

Мимо него промчался Девятка. Следом неслась вооружившаяся шваброй Альма.

— Грязный, лови его!

Скарт лишь отмахнулся и продолжил чтение.

— Да был я в душе, старшина! — вопил Девятка.

— Тащи сюда свою жопу, получишь по ней.

Орк вылетел из казармы, едва не сорвав дверь с петель. Альма не отставала.

— Теперь вся база будет смотреть на клоунаду.

— И что это было? — спросил Каин.

— Помывка, — объяснил Скарт. — Сперва Альма загонит его в угол, а потом начнёт драить шваброй. Если будет сопротивляться, то ручку засунет ему куда поглубже и провернёт пару раз.

— Занятно… Виктор у себя?

— Занят он. Так что располагайся и приобщайся к нашему зоопарку.

Каин пододвинул стул и сел.

— Весело у вас тут, ничего не скажешь. Откат что надо.

— Ты почаще заглядывай, ещё и не такое увидишь. А если понравишься парням, то они разрешат тебе трахнуть сестрёнку Виктора.

— Если она такая же страшная, то я воздержусь. Если попаду с ней на необитаемый остров, то лучше умру девственником.

— Не знаешь, от чего отказываешься. Говорят, она порядочная потаскушка, сосёт как пылесос с термоядерным движком.

— Ты проверял, что ли?

— Обижаешь, Каин. В «Дельте» принято верить на слово, своих не обманываем.

Джен громко выдохнула и снова подняла штангу.

— Джен!

— Чего тебе, Грязный?

— Завязывай качать железо.

— Боишься продуть в армрестлинг? Ты мне ещё с прошлого раза двадцатку должен, не забыл?

Она снова выжала штангу и сказала Сицеро:

— Убирай.

Сицеро легко подхватил штангу и вернул её в пазы стойки. Габаритами он уступал разве что Девятке.

Джен встала, отбросила со лба волосы и потянулась. Тонкая майка соблазнительно обтянула грудь. Фигура у неё была что надо.

— Тебе говорили, что ты на мужика похожа? — спросил Скарт.

— Нет. А тебе?

— Ты первая.

— Хоть в чём-то я первая, уже неплохо. — Джен поймала брошенное Сицеро полотенце и вытерла пот со лба. — Гони бабки, Грязный.

— Ты же знаешь, я на мели.

— Опять всё на ставки слил? Тогда чем отдавать планируешь?

Скарт сложил средний и указательный пальцы в букву V, поднёс ко рту и просунул между ними язык. Джен засмеялась.

— Не пойдёт, сначала с долгами расплатись. А потом я, возможно, дам тебе полизать. Если рот с хлоркой прополощешь. Или можешь Сицеро очко вылизать, он против не будет.

Скарт замялся.

— А за двадцатку? — спросил Сицеро, помахав купюрой.

— С козырей зашёл, сладкий. Давай уединимся.

Джен подошла к Каину сзади и положила руки ему на плечи.

— Что-то ты напряжённый, Каин.

Сильные пальцы начали разминать его мышцы. Каин схватил её за запястье, встал и заломил руку за спину.

— А ты прыткий. Предпочитаешь сзади?

— Только если дама не против.

— Это ствол мне в зад упёрся?

— Ствол, ствол, — заверил её Скарт. — Но не тот, о котором ты подумала.

— Держи свой ствол в штанах, парень, — добавил Сицеро. — Джен у нас специалист по физике твёрдого тела.

— Твёрдого и пещеристого.

Каин наклонился к её уху.

— Уже течёшь? — шепнул он.

— Постарайся сперва.

Джен вырвалась. Каин обнял её за талию и привлёк к себе.

— Потанцуем?

— Отвали.

Джен толкнула его в грудь, но тут же улыбнулась, гордо вскинув голову на пару секунд. У вампиров этот жест имел и другое значение — демонстрацию безграничного доверия. Они никогда не показывали незащищённую шею тем, кто вызывал сомнение. Джен хватило всего лишь одного мимолётного движения, чтобы заявить серьёзности своих намерений.

— Хочу тебя, — сказал Каин.

И тут же добавил:

— В напарники.

— Вот ты козёл…

Тем временем Сицеро переключал каналы телевизора в поисках чего-нибудь интересного. На экране мелькнули кадры с очередного митинга католиков-социалистов, требующих улучшения условий труда. Они толпились на площади Героев, держа плакаты с надписями «Каждый имеет право на хлеб и на труд», «Бедный имеет право брать, что ему необходимо», «Наступающий век должен принадлежать не капиталистам, а народу» и раздавали листовки под бдительным присмотром полицейских.

Стоящая поодаль группа штрейкбрехеров устроила контрдемонстрацию и развернула свои плакаты. Кое-где мелькали флаги с изображением скрещенных стрел. Между двумя группа собралось немало растерянных колеблющихся рабочих. Они бродили туда-сюда, выслушивая аргументы обеих сторон.

Группы увеличивались в размерах, но забастовщиков по-прежнему было больше. Обстановка стала накаляться, и полиция задействовала наблюдателей.

На разных краях площади появились аморфные существа, левитирующие над землёй. Из складок морщинистой шкуры на толпу смотрело множество глаз; они постоянно меняли своё положение, возникая то тут, то там. Из-под брюха свешивались длинные щупальца. В промежутках между наблюдателями шли полицейские отряды, укомплектованные щитами и снаряжением для разгона демонстраций. Над площадью остановились фуникулёры, готовые сбросить в толпу дополнительные силы.

— А этим всё неймётся, — сказал Скарт, на мгновение отвлёкшись от книги.

— Они безобидны. Среди этих бастующих клоунов осведомителей больше, чем реальных участников.

Альма вернулась, неся швабру на плече.

— Оттопыриваетесь, засранцы?

— Заканчивайте дрочить, пора службу тащить — мама Альма на палубе!

— Вольно, сержант Райх.

Скарт раскинул руки и ноги в стороны, изображая морскую звезду, но тут же вернулся к чтению.

— Ну как? — спросил Каин.

— Сбежал, мудаки из «Гелиоса» его прикрыли. Ничего, им тоже достанется хорошая порция ссаных тряпок. Но потом. — Альма поставила швабру в угол и хрустнула пальцами. — А всё из-за тебя, Грязный.

Скарт посмотрел на неё поверх книги.

— Из-за меня?

— Неподчинение прямому приказу, сержант.

— А, это теперь так называется.

— Расположение взвода — это личная зона тактической ответственности. И убери эту говножадную ухмылку с рожи, выглядишь как идиот.

— Может, тебе ещё и мою коллекцию порнухи показать?

— Пощади, все знают, что тебя не просто так к домашнему скоту не подпускают. Лучше на своё одеяло посмотри — на него можно сесть и забеременеть.

— Поверь, тебе не грозит.

В глубине казармы приоткрылась дверь. Из проёма выглянул Виктор.

— Наконец-то явился, — сказал он, увидев Каина. — Давай сюда.

[1] Инри Эн-Касира — местный аналог Иисуса Христа.

[2] Чёрная церковь (также известна как церковь святой Марии) — лютеранская церковь в юго-восточной Трансильвании. Крупнейшее готическое зданием Румынии.

[3] Йоханнес Хонтерус — трансильванский учёный и теолог немецкого происхождения. Известен работами в области картографии Трансильвании и инициацией протестантской Реформации среди немецких общин.