Затерянные на Венере

21. Под подозрением

Создания Скора обыскивали дом Круны куда тщательнее, чем дома своих собратьев. Вероятно, Скор предположил, что живые люди Кормора скорее всего помогут живым. Но всему приходит конец — они ушли. А я сел на куче грязи, которую сам же и набросал, вытер со лба пот, и это не был пот тяжелого труда. Думаю, что за эти четверть часа я подошел так близко к материализации понятия «кровавый пот», как только может подойти человек.

Когда я вошел в дом, то обнаружил, что Дуари, Налти и Круна сидят в ошеломленном молчании. Казалось, они еще не вполне осознали, что мы успешно прошли испытание.

— Ну что ж, — сказал я. — Все позади.

Мой голос словно нарушил чары.

— Ты знаешь, что нас спасло? — спросила Налти.

— Как что, конечно наша маскировка, — ответил я.

— Да, — признала она, — маскировка помогла, но на самом деле нас спасла глупость тех, кто нас искал. Они едва глянули на нас. Они искали кого-то, кто скрывается, а так как мы не скрывались, они даже не посмотрели на нас второй раз.

— Как ты полагаешь, мы можем уже стереть краску? — спросила Дуари. — В ней очень неудобно.

— Я думаю, нам вовсе не следует ее стирать, — ответил я. — Как мы знаем, они не найдут нас в этом поиске, так что Скор может приказать провести еще один поиск. На следующий раз у нас может не быть времени замаскироваться, даже если нам повезет снова достать краски.

— Наверное, ты прав, — сказала Дуари. — В конце концов, неудобства немного значат по сравнению с тем, через что мы уже прошли.

— Маскировка имеет одно преимущество, — сказала Налти. — Мы можем перемещаться свободнее, не боясь быть узнанными. Нам не придется сидеть в этой затхлой задней комнатке все время. Я, например, собираюсь выйти в переднюю часть дома и подышать свежим воздухом.

Это было неплохое предложение. Я и Дуари присоединились к Налти, а Круна осталась заниматься какими-то делами по хозяйству. Передняя комната второго этажа, куда мы направились, выходила окнами на улицу. Мы слышали, как поисковый отряд обшаривает соседний дом, и видели пешеходов, шаркающих по пыльной улице.

Вдруг Налти схватила меня за руку и показала:

— Видишь этого человека? — прошептала она взволнованно.

По улице шаркал крупный труп, раскрашенный под живого человека. Его одежда была лучше, чем обычно у обитателей Кормора. Только его специфическая походка говорила привычному глазу, что он отличается от нас, живых.

— Да, вижу, — ответил я. — Что в нем особенного?

— Этот тот самый, который выкрал меня из Хавату!

— Ты уверена? — спросил я.

— Совершенно точно, — ответила Налти. — Я не забуду его лица до конца своих дней.

В моем уме вспыхнул план — быть может, лучше назвать это вдохновением.

— Я пойду за ним, — сказал я. — Скоро вернусь. Надейтесь на лучшее.

Я повернулся и выбежал из комнаты.

Мгновением позже я уже был на улице. Мертвец опередил меня ненамного. Если моя догадка была верной, он когда-нибудь приведет меня ко входу в тоннель, ведущий в Хавату. Быть может, не сегодня, но если я узнаю, где он живет, то рано или поздно это случится.

Он шел быстрее, чем средний обитатель Кормора, и с таким видом, будто у него была вполне определенная цель. Я решил, что он представляет собой один из более удачных экспериментов Скора, и по этой причине он был выбран одним из агентов джонга в Хавату. Обычные живые трупы Скора не смогли бы долго выдавать себя за живых людей.

Следуя за ним, я старательно подмечал все приметы на улицах, по которым мы шли, надеясь, что больше не окажусь неспособен вернуться к исходному пункту. Когда мертвец повернул на улицу, ведущую к реке, мои надежды возросли. Я тщательно запоминал все здания на перекрестках.

Около реки мертвец свернул в узкую аллею, прошел по ней до следующей улицы, а затем снова повернул к реке. Прямо впереди нас, даже прежде, чем он повернул туда, я увидел и узнал здание, в котором начинается ведущий в Хавату тоннель.

В воротах, ведущих во двор перед домом, мертвец в первый раз обернулся и осмотрелся, надо полагать, чтобы проверить, не следит ли кто за ним. И увидел меня.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как продолжать идти в его сторону. Я смотрел вниз и не обращал внимания на него, пока подходил все ближе, хотя почти чувствовал на себе его взгляд. Казалось, прошла вечность, прежде чем я поравнялся с ним. Я уже почти вздохнул с облегчением, когда прошел мимо него, но тут он заговорил со мной.

— Кто ты такой и что ты здесь делаешь? — потребовал ответа он.

— Я ищу себе другой дом, в котором можно жить, — прокудахтал я. — В моем доме поломались все окна и двери.

— Здесь нет домов для тебя, — рявкнул он. — Вашему роду не дозволено появляться в этом районе. Убирайся, и чтобы я больше никогда тебя здесь не видел!

— Хорошо, — послушно ответил я, и повернул назад.

К моей великой радости он позволил мне уйти, и через минуту я повернул в аллею и скрылся из поля его зрения. Но я уже узнал то, что мне было необходимо, и моя кровь трепетала от счастья. Теперь только потрясающее невезение могло помешать мне вывести Дуари и Налти в безопасность Хавату.

Когда я возвращался обратно в дом Круны по улицам Кормора, мои мысли были заняты планами бегства. Я решил отправляться сразу, как только стемнеет, и уже с нетерпением ожидал возвращения в Хавату и строил планы того, что буду делать по возвращении.

Войдя в дом Круны, я тотчас увидел, раньше чем кто-либо успел заговорить, что далеко не все в полном порядке. Дуари и Налти бросились ко мне, и было очевидно, что обе обеспокоены. Круна и старик, который принес нам краски для маскировки, о чем-то возбужденно кудахтали друг с другом.

— Наконец ты вернулся! — воскликнула Налти. — Мы думали, что ты уже не придешь.

— Быть может, даже сейчас еще не поздно, — сказала Дуари.

— Я хотела, чтобы они пошли со мной и позволили мне спрятать их, — прокаркала Круна, — но ни одна из них не соглашалась идти без тебя. Они сказали, что если тебя схватят, пусть тогда их схватят вместе с тобой.

— О чем, во имя всего святого, вы все говорите? — спросил я. — Что стряслось?

— Это недолго рассказывать, — сказал старик, который принес нам макияж. — Косметолог, у которого я позаимствовал краски, чтобы превратить вас в стариков, выдал нас, чтобы заслужить благодарность Скора. Один живой человек слышал, как он велел своему слуге пойти во дворец и сказать Скору, что он может привести людей Скора туда, где вы укрываетесь. Этот человек — мой друг, он пришел и рассказал мне. Люди Скора будут здесь с минуты на минуту.

Я быстро обдумал ситуацию и повернулся к Дуари и Налти.

— Стирайте маскировку так быстро, как только можете, — велел я, — и я поступлю так же.

— Но тогда мы наверняка пропали! — воскликнула Дуари.

— Совсем наоборот, — ответил я, начиная убирать краску со своих светлых волос.

— Они нас сразу узнают без нашей маскировки, — настаивала Дуари, но я был рад видеть, что и она, и Налти последовали моему примеру и снимали краску с волос и лиц.

— В этой крайней опасности наша собственная молодость будет лучшей маскировкой, — пояснил я. — Эти создания Скора не очень сообразительны, и если их пошлют на поиски трех беглецов, замаскировавшихся под стариков, они будут присматриваться только к старикам. Если мы сумеем выбраться из дома прежде чем они придут, у нас есть шансы избежать опознания.

Мы действовали быстро и скоро избавились от последних следов нашей маскировки. Затем мы поблагодарили Круну и старика, попрощались с ними и покинули дом. Когда мы вышли на улицу, то увидели отряд воинов, приближающийся со стороны дворца.

— Мы не совсем успели, — сказала Налти. — Повернемся и побежим от них?

— Нет, — ответил я. — Это только немедленно возбудит их подозрения. Они бросятся за нами в погоню и скорее всего, схватят нас. Пойдемте! Мы отправимся им навстречу.

— Что? — в изумлении переспросила Дуари. — Мы собираемся сдаться?

— Никоим образом, — ответил я. — Мы собираемся пойти на серьезный риск, но у нас нет выбора. Если они увидят трех человек, идущих прочь от них, они захотят проверить и могут опознать нас. Но если они увидят, что мы идем в их направлении, то решат, что нам нечего бояться, и будут убеждены, что мы не те, кого они ищут. Идите шаркающей походкой мертвецов, и смотрите вниз. Дуари, иди вперед. Налти через несколько шагов следом. Я перейду на другую сторону улицы. разделившись, мы привлечем меньше внимания. Они ищут трех человек вместе.

— Надеюсь, что твои рассуждения верны, — сказала Дуари, но было ясно, что она относится к ним скептически. Я и сам не был в восторге от своего плана.

Я пересек улицу и перешел на ту сторону, по которой приближались воины. Я знал, что они с меньшей вероятностью распознают меня, чем Дуари, которая некоторое время пробыла во дворце Скора.

Должен признать, что я чувствовал себя весьма неуютно, когда расстояние между мной и воинами постепенно сокращалось. Но я держал глаза опущенными и медленно шаркал вперед.

Когда я поравнялся с ними, их предводитель остановился и обратился ко мне. Мое сердце замерло.

— Где дом Круны? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я и пошаркал дальше. Я ждал, что меня схватят в любую минуту, но воины направились своей дорогой и позволили мне идти своей. Моя уловка возымела успех!

Как только я счел себя в безопасности, я перешел на другую сторону улицы, и поравнявшись с девушками, велел им следовать за мной в некотором отдалении.

Был еще час до заката, и я не осмеливался подходить ко входу в тоннель, пока не стемнело. Пока нам нужно было найти место, где можно спрятаться. По крайней мере, убраться с улицы, где каждый миг нам грозила опасность возбудить чьи-то подозрения.

Свернув в боковую улицу, я вскоре нашел пустой дом, которых много в Корморе. И мы вновь скрывались, сидя в изнуряющей тишине.

Обе девушки были в унынии. Я мог об этом судить наверняка по их молчанию и вялости. Будущее должно было им казаться безнадежным, однако они не жаловались.

— У меня есть для вас хорошие новости, — сказал я.

Дуари посмотрела на меня со слабыми признаками интереса, едва ли не вовсе без интереса. Она была необычно молчалива со времени нашего бегства из дворца. Она редко заговаривала, если к ней не обращались непосредственно. И она, как только могла, избегала разговоров с Налти, хотя ее манеру поведения по отношению к Налти нельзя было определенно назвать недружелюбной.

— Какие хорошие новости? — спросила Налти.

— Я обнаружил вход в тоннель, ведущий в Хавату, — ответил я.

Мое заявление оказало на Налти потрясающее действие, однако вызвало только пассивный интерес у Дуари.

— В Хавату, — сказала она, — я буду по прежнему недостижимо далека от Вепайи.

— Но твоя жизнь не будет в опасности, — напомнил я.

Она пожала плечами.

— Не знаю, хочу ли я жить, — ответила она.

— Не теряй надежды, Дуари! — взмолился я. — Как только мы окажемся в Хавату, я уверен, что найду способ найти Вепайю и вернуть тебя к твоему народу.

Я думал об аэроплане, готовом и ожидающем в своем ангаре на Кантум Лат, но я ничего не сказал ей о нем. Я хотел сберечь эту новость в качестве сюрприза для нее. Кроме того, мы еще были не в Хавату.

Два часа, которые мы ждали, пока город окутала сплошная тьма, были самыми долгими двумя часами в моей жизни. Но в конце концов я счел, что время уже сравнительно безопасное для попытки добраться до тихого заброшенного дома близ реки, где сосредоточились все наши надежды.

Когда мы покинули дом, где скрывались, улица была пустынна. Я твердо знал дорогу к нашей цели, и без задержек и приключений мы наконец добрались до пришедшего в упадок сооружения, скрывающего путь к свободе.

Я завел девушек в здание и там мы притаились в темноте, прислушиваясь. В этот миг я пожалел, что у меня не было возможности вернуть себе меч, который я отобрал у Скора и потом закопал во дворе дома Круны. Сейчас он дал бы мне ощущение гораздо большей безопасности.

Наконец мы убедились, что в доме, кроме нас, никого нет, и никто не шел за нами следом. Я подошел к двери, за которой скрывался вход в тоннель. Дуари и Налти следовали за мной по пятам.

Я без труда нашел задвижку и мгновением позже мы спускались в темный коридор. Свобода и безопасность были уже почти в наших руках.

Существовала, конечно, возможность встретить одно из созданий Скора, возвращающееся из Хавату. Но я чувствовал, что все складывается в нашу пользу, учитывая, что одно из них только что отправилось в направлении Хавату, а свидетельств того, что их в Хавату много, никогда не было. Я считал, что те двое, которые напали на меня и Налти, были единственными мертвецами, задействованными в этой операции. А если это сответствовало действительности, то тогда также могло оказаться верным, что Скор никогда не посылал более одной пары лазутчиков в Хавату одновременно. Я всем сердцем надеялся, что я прав.

В молчании и полной темноте мы ощупью пробирались по холодному влажному коридору под Рекой Смерти. Я шел быстрее, чем в первый раз, по пути в Кормор, поскольку теперь я знал, что на моем пути нет ловушек.

Наконец я нащупал лестницу, ведущую вверх в конце тоннеля, и мгновением позже остановился перед дверью, которая впустит нас в Хавату. Я не ждал и не прислушивался. В этот миг ничто не могло меня остановить. Я бы схватился с дюжиной отвратительных трупов Кормора, если бы они встали у меня на дороге. И я уверен, что победил бы их, так решительно я был настроен.

Но мы не встретили ни живых, ни мертвых, когда выбрались в нижний этаж мрачного здания в стороне от Хавату Лат. Мы быстро перешли в переднюю часть здания и вышли на улицу. Через мгновение мы уже стояли на Хавату Лат, блистающей огнями, с оживленными потоками движения.

Мы представляли собой довольно подозрительную троицу — в наших жалких лохмотьях, которые служили нам маскировкой в Корморе. Многие бросали подозрительные взгляды в нашем направлении.

Так быстро, как только мог, я остановил общественный экипаж и велел водителю отвезти нас к дому Эро Шана. Когда мы уселись на мягких сиденьях машины, то смогли немного расслабиться — впервые за много дней.

Во время поездки мы много разговаривали, особенно я и Налти. Дуари была очень молчалива. Она говорила о красоте Хавату и окружающих нас чудесах, новых и незнакомых для нее, но очень кратко, и затем снова погружалась в молчание.

Наш водитель смотрел на нас подозрительно, когда мы садились в машину, и когда он высадил нас перед домом Эро Шана, он вел себя странно.

Однако Эро Шан был счастлив видеть нас. Он приказал принести пищу и питье, и засыпал нас вопросами, пока мы не рассказали ему всю историю несколько раз. Он поздравил меня с тем, что я отыскал Дуари, но мне было очевидно, что самое большое счастье для него — возвращение Налти.

Девушки устали и нуждались в отдыхе, и мы собирались отвезти их домой к Налти, когда разразился первый удар, который поставил жизни двоих из нас в опасность и сбросил нас всех с вершин счастья в бездны отчаяния.

У главного входа послышался шум, и вскоре появился слуга, за которым шли воины во главе с офицером.

Эро Шан удивленно посмотрел на них. Он был знаком с офицером и назвал его по имени, спрашивая, что привело его сюда с вооруженными людьми.

— Прости, Эро Шан, — ответил тот, — но у меня приказ Санджонга арестовать трех людей подозрительного вида, которых видели входящими в твой дом некоторое время назад.

— Но, — воскликнул Эро Шан, — никто не входил в мой дом, кроме Карсона Нэпьера, который вам известен, и этих двух молодых женщин. Все они мои друзья.

Офицер рассматривал наши жалкие одежды внимательно и явно не без подозрения.

— Должно быть, это те, которых меня послали арестовать, если никто больше не входил в твой дом сегодня вечером, — сказал он.

Нам ничего не оставалось делать, кроме как последовать за воинами, что мы и сделали. Эро Шан отправился с нами, и через некоторое время мы предстали перед расследовательским бюро из трех человек.

Свидетелем против нас выступал водитель, который привез нас от дома, скрывавшего вход в тоннель, к дому Эро Шана. Он сказал, что живет там же, по соседству; и, зная о похищении Налти, он немедленно проникся подозрениями, когда увидел трех людей в лохмотьях вблизи от этого места.

Он обвинил нас в том, что мы шпионы из Кормора и настаивал, что мы раскрашенные трупы — как тот человек, с которым я сражался, когда похитили Налти.

Расследовательское бюро выслушало мой рассказ, затем они кратко проверили Налти и Дуари. Они расспросили Эро Шана на наш счет и, не покидая комнаты, они сняли обвинение с меня и Налти, а Дуари приказали вернуться для аттестации официальным экзаменационным бюро на следующий день.

Мне показалось, что у них остались какие-то подозрения насчет Дуари. Так же показалось и Эро Шану, хотя он признался в этом только после того, как мы отвезли девушек домой к Налти и остались одни.

— Суд Хавату иногда ошибается, — сказал он серьезно. — Отвращение, которое мы чувствуем к Кормору и всему, что с ним связано, эмоционально окрашивает наши решения по связанным с ним вопросам. Дуари признает, что она некоторое время жила в Корморе. Она признает, что жила во дворце джонга Скора. Экзаменационное бюро не знает о ней ничего, кроме того, что она сама утверждает и того, что рассказал ты. Но они не знают, могут ли верить ей и тебе. Вспомни результаты своей экзаменации, и ты поймешь, что Санджонг не может испытывать к тебе большого доверия.

— Ты полагаешь, что Дуари может оказаться в опасности? — спросил я.

— Не могу сказать, — ответил он. — Все может решиться благополучно. Но, с другой стороны, если у экзаменационного бюро будет хотя бы малейшее подозрение в адрес Дуари, они прикажут уничтожить ее. Ибо наша теория справедливости гласит, что лучше допустить несправедливость по отношению к одному индивиду, чем рисковать безопасностью и благополучием многих. Иногда эта политика оказывается жестокой, но результаты доказали, что с точки зрения интересов расы такая политика лучше политики слабой сентиментальности.

Этой ночью я спал плохо. Меня угнетала тяжесть страха за исход завтрашнего судебного процесса.