Засланец божий 5

Глава 5

Не знаю, что за мобильная связь у этих ушастых, но через полчаса вокруг дерева собрались уже все обитатели, как сказал король, всей рощи. Ну, или почти все, кто не был занят делами и связан служебными обязанностями. Тем временем слуги таскали на магически выращенные прямо из земли столики выпивку с закусками. Ну и сотворенные мною вальяны с гибкими кальяновыми шлангами. Сами мы вместе с правящей верхушкой местной власти расположились на широком вместительном балконе, выращенном прямо в древе. Перила были украшены, как и трон — густой хвоей, растущей, как мех, хвоинка к хвоинке. Причем балкон этот был так специфично выращен, что с земли его никто бы не заметил. Ну, небольшой нарост на огромном стволе. Бывает.

Местный народ культурно и воспитанно толпился в стороне, не прикасаясь к угощениям. Кто-то что-то обсуждал с другими. Кто-то делал вид, что любуется местными пейзажами. Словно ни разу в жизни их не видел. А хотя, вполне же так и могло быть? Знаю кучу народа, кто за всю свою жизнь из родной деревни даже в город ни разу не выезжал. А уж тем более куда-то за пределы родного края. Так чем эти ушастые отличаются, кроме внешности? Может, гонору то много, а как сидят в своей деревне, так и сидят, по редким праздникам выбираясь в райцентр.

Отдельно из этой толпы выделялась небольшая группка в богатых одеждах, почти как у Ориэлла с Квизариэллом. Они стояли обособленно от толпы с гордым видом, изредка переговариваясь между собой. Больше всех среди них выделялся один, с серебряным обручем вокруг лба и каким-то странным луком за спиной. Словно он взял магический посох из белого полированного дерева, с прозрачным кристаллом с куриное яйцо размером в навершии, и просто согнул этот посох дугой, натянув тетиву.

— Тень, а че это за чувак и почему он мне уже не нравится. — кивнул я на этого чудака, что привлек мое внимание.

— А, это… — усмехнулся повелитель мрака, когда разглядел, на кого я указал. — Глоббанн. Местный бунтарь, предводитель оппозиции и просто неудавшийся революционер. Не нравится он тебе, наверное, именно поэтому. И наверняка потому, что он опять какую-нибудь гадость задумал.

— А что, нельзя его как-нибудь по-тихому того… Ну, под елочкой какой прикопать? — удивился я тому факту, что все вот знают, что местный Ленин ведет подрывную деятельность, но ничего не делают.

— Нельзя. — вздохнул Таналириэлл, он же Тень. — Он из древнего и уважаемого рода. У нас не как у людей, с помощью магии легко отыскать и тело, и убийцу. А уж узнать у наемника, кто его нанял, и того проще. Просто в память заглянул, да посмотрел, даже пытать не нужно.

— А если магией убрать?

— А по магическому следу на убийцу выйти еще проще, чем если просто и незамудренно зарезать жертву в лесу. — ответил на этот вопрос уже сам король. — Да и зачем? Мой сын — повелитель теней. Каждое слово Глоббанна и его соратников фиксируется и в случае, когда речь идет об угрозе правящему роду, информация сразу передается начальнику стражи. Все попытки сплести интриги разрушаются на стадии планирования. А так, как бы, он знает, что мы знаем, что он знает… Иногда мы позволяем ему осуществить какую-нибудь пакость, чтобы думал, что мы тоже не каждый его шаг знаем наперед.

— А, типа ручной оппозиции? Даете выпустить ему пар, а он думает, что все сам? А не боитесь, что он все же обо всем узнает и задумает что-нибудь такое, что никто не разведает? — усмехнулся я, засыпав правителя кучей вопросов. — А че ваще имя у него такое… Даже не Глоббаннириэлл какой-нибудь?

— Какие уместные друг другу вопросы. — неожиданно развеселился король. — Дело в том, что постоянное имя эльфу присваивается в возрасте пяти лет, взамен первичному, детскому, и имя примерно отображает характер и способности ребенка. Доподлинно не известно, чем таким отличился Глоббанн, будучи ребенком, не принято о таком распространяться… Но, чтобы заслужить орочье имя, светлому эльфу прям постараться нужно! Но оно прям полностью отображает его сущность. Глоббанн — примерно можно перевести с языка орков, как тупейший из дураков. Из магии ему доступны лишь простейшие системные способности, сам он даже простейшую печать запомнить не может. Он совершенно не способен к созданию плана с двойным и более дном, все свои идеи он обсуждает с более умными единомышленниками, но эти слова слышат тени. А то, что он задумывал и делал лично, никому не рассказывая, напоминает действия неразумного ребенка. Уверен, что сегодня он устроит какую-нибудь наполненную пафосом речь про пир на смертном одре.

Словно подслушав его слова, Глоббанн вышел примерно на середину свободного от эльфов пространства, став посреди столиков с угощениями. После чего, заняв удобную, на его взгляд, позицию, снял со спины тот странный лук. Тетива словно втянулась в древко, и оружие превратилось в посох, распрямляясь и набирая свечение внутри своего кристалла.

— Квизариэлл! — неожиданно громко, словно через усилитель, прогремел над площадью звонкий голос остроухого парня. — Древа Молодости во всех светлых рощах чахнут, пожираемые неведомой напастью, светлый народ начинает роптать. Мол, верховный маг занимает свой пост незаслуженно. И вместо того, чтобы искать способы справиться с гибелью Древ, ты устраиваешь пир на смертном одре?

— Я же говорил. — даже с какой-то грустью вздохнул ушастый король. — Предсказуем вплоть до цитат. Готов поспорить на бутылку вайльниерра, что он в течении двух минут бросит мне вызов на дуэль, воспользовавшись судом Великого Древа.

Тем временем, пока король это говорил, Глоббанн заливал что-то про честь предков, про то, что центральная елка была посажена отцом нынешнего правителя, и что настала пора проверить, насколько само дерево доверяет свои листья нынешнему королю.

— Кстати. А че вы все про листья что-то говорите? — поинтересовался я. — Древо ж хвойное.

— Мы называем листом маленькую веточку, покрытую хвоинками. — пояснил Тень. — Если посмотреть на листок дерева на просвет, то видно кучу мелких веточек, отходящих от центрального стержня листа. Как хвоинки от веточки, только иголки общей листовой пластинкой не соединены.

— …Таким образом, я решил воспользоваться правом свободного поединка за справедливость! — пафосно стукнул Глоббанн по земле посохом. — И пусть Великое Древо нас рассудит.

На площади повисла напряженная тишина. Все присутствующие застыли и даже замолчали от неожиданности. Да че там, даже слуги застыли с разинутыми ртами.

— Да будет так. — встал со своего кресла король, и его голос громом пронесся по площади, силовой волной расходясь от правителя. — Пусть Великое Древо рассудит, кто из нас прав.

После чего просто перепрыгнул через перила. С десятиметровой то высоты. Я подскочил к краю и, вцепившись в перила, посмотрел вниз. Но вместо того, чтобы превратиться в ушастую отбивную, правитель мягко слевитировал на площадь, приземлившись метрах в пяти от Глоббанна. Повинуясь жесту руки короля, мягко раздвинулись заполнявшие пространство между дуэлянтами столики.

— Во славу Светлого Леса. — кивнул Квизариэлл.

— Во славу Светлого Леса. — кивнул революционер, и с его посоха сорвалась какая-то паутинистая сетка, едва заметная глазу, устремившись в сторону короля.

— Сука. — прошипел рядом Тень. — Прекрасно же знает, что у Древа нет сил на суд, и вызвал его, по сути, на дуэль.

— А что, это ваше древо реально может судить? — удивился я. — Это не просто красивый и пафосный оборот речи?

— Конечно же может. — ответил бог тьмы. — Древо обладает субразумом, и, если его хранителей вызывают на дуэль, оно помогает тому, кого считает более достойным занимать эту должность. И нет, это не только верховный маг. Король, наследник трона и наследник верховного мага — всех кандидатов на эти должности выбирает само древо.

— А какие вообще силы нужны вашему чудо-растению? — Мана, прана, шаманская сила духа?

— В основном, подпиткой чахнущих растений занимаются дриады. — ответил Тень, глядя на поединок. — А маги подпитывают дриад своей маной.

— Скъяаррл, что там с подпиткой духов? — спросил я спокойно сидящего в углу балкона тролля с небольшим ведром местного бренди, выглядевшего в его руке небольшим стаканом.

— Сложно там с подпиткой. — спокойно ответил каменный великан. — Чем больше им передаешь, тем больше они вливают в древо, и тем сильнее становится паразитическая откачка. Самим древом усваивается лишь та субстанция, что получается из соединения измененной магией дриад силы духа с маной живых магов. Но и этого тоже крайне мало. Боюсь, с тем вампирским навыком, что у паразита, древо максимум неделю протянет.

— Вот и у нас такой же прогноз. — нахмурился Тень.

Я еще раз взглянул вниз на дуэлянтов. Битва заклинаний пока была равной, и видимо потому у короля на лице застыла маска искреннего удивления. М-да. Вот так и надейся на прослушку. Явно эти чудаки в своем штабе нашли способ заглушить теневые жучки и придумали, как усилить своего оппозиционера. А еще этот тупейший из тупейших потихоньку сокращал дистанцию. Королю же отступать не позволяли либо самоуверенность, либо гордость. Не удивлюсь, если и то, и другое сразу. Все же, каким бы он ни пытался показаться «своим чуваком», нотки эльфийского высокомерия нет-нет, да и проскакивали.

Ну что ж. Вам нужен коктейль из живой маны и дриадской магии, запитанной силой духа? Бармен, подай шейкер! И похер, что в магакадемиях не кончал. Главное, чтоб дриады знали, что делать нужно!

Слегка принырнув в астрал, я попробовал воссоздать в памяти образ той самой дриады, что оглядывалась на меня тогда, в лесу, и которую, я вроде как, видел и тут. И неожиданно, это принесло свои плоды. Только не меня к ней принесло, а ее ко мне. Соткавшись из астрального тумана, дриада зависла передо мной. А я ощутил эмоцию недовольства, что я оторвал ее от важного дела. А также чувство голода. И любопытства. Мол, чего хотел ваще? Я же молча прокинул энергетический канал от своей головы к голове духа и, сосредоточившись, сформулировал мысль. Некоторое время дриада неподвижно висела в воздухе, после чего кивнула и растворилась.

Я же, наполнив тело силой духа, вышел из астрала. Дриада уже висела рядом, нетерпеливо дергая за канал, который нас так же соединял. Усмехнувшись, я раскинул руки в стороны. А дух природы подлетел и, чуть поколебавшись, слился со мной.

Слияние тела и духа. Помнится, тогда, на турнире, этот, считающийся устаревшим и малоэффективным метод помог нам с Гуалом выиграть время, да и вообще стал фактором неожиданности. Увидев, что я опять прибег к такому примитивному методу, Скъяаррл даже ведро-стакан отложил, внимательно принявшись за мной наблюдать.

Я же, осмотрев свои руки, покрытые сверху полупрозрачным переплетением корней, лиан и прочих стеблей, достал свой, оставшийся уже единственным, анх. И, включив напоследок творящую ульту, передал управление телом духу. После чего просто принялся наблюдать меняющимся зрением за тем, что творит дух.

Мана вполне себе ощутимо потекла по энергоканалам тела. Ощущение от этого было, как вот когда руку отлежишь во сне до такой степени, что она висит тряпочкой, а потом встаешь, а каждую струйку свежей крови чувствуешь, как она по каждому сосудику течет. Только без мурашек и иголок. Горячую, обжигающую ману дриада разбавляла силой духа, и та становилась мягкой и нежно теплой. И через свободную от анха руку получившийся коктейль утекал прямо в перила балкона. А еще через ноги. Призрачные лианы, покрывавшие мои конечности, зашевелились и начали змеями заползать прямо внутрь священного эльфийского растения. И я ощущал эти отростки, как продолжение своих пальцев. А еще жуть как захотелось сказать «Я есть Грут!». Ростки втягивались в глубину Древа, разветвлялись, словно корешки, и каждый сантиметр древесины словно делал глубокий вздох после удушения. И чем глубже проникали эти отростки, тем сильнее я начинал ощущать Древо… Нет, не так. Тем сильнее я сам становился древом. Вот правда, только субличностью и назовешь то, о чем говорил Тень. Чисто эмоции. Отчаяние, усталость, ощущение умирания. Никаких мыслей, никакого мышления в человеческом понимании этих процессов. Но приходило понимание, что у растения есть душа, и не просто душа, а душа разумная и сильная. И нити-щупальца этой души медленно, но разрывались, теряя связи с хвоинками, веточками, ветками, ветвищами…

Дерево медленно умирало, и то, что мы делали, лишь замедляло процесс. И вот хер его знает, смогу ли я прям воскресить это же само древо. А для того, чтобы не обречь на вымирание эльфийскую расу, необходима была именно эта душа. Понимание этого факта приходило само, от дриады. И на мысленный вопрос «откуда ты знаешь?» пришел мысленный же ответ. Только не словами, а образами.

«Пламенный росчерк явно огромного астероида на полнеба, скрывающийся где-то за горизонтом. Огненная волна, идущая затем с той стороны, сметающая зеленые леса, поля, и превращающая в пар водоемы. И следом ударная волна, поднимающая, словно воду, землю со скалами, и превращающая верхний слой земли в натуральный фарш. И то тут, то там, несколькикилометровые сверкающие, но при этом прозрачные, сферы. Я нахожусь в одной из таких сфер, и ее подбрасывает в воздух, но земля остается под ногами, вопреки законам физики. В общем то, и силовое поле, исходящее от огромной секвойи, тоже привычной мне физике противоречит. Шарик с деревом и разумными, населяющими окрестности, плавно приземляется на опаленную и развороченную землю.»

Следующий образ явно содержал в себе события спустя какое-то время.

«Древо, коим и являлась та секвойя, наполовину облысело, а на половину было покрыто желтой хвоей. Никакой защитной сферой уже и не пахнет. С неба падают редкие капли дождя, оставляющие мучительные ожоги. Кислота. Кругом истощенные, измученные люди. Нет, не люди. Заостренные уши и специфический разрез глаз явно выдают в них эльфов. Их одежда и кожа обожжены кислотой. Нас немного, и мы, несмотря на льющуюся с неба кислоту, стоим на площади. Нет, не стоим. Уходим. В портал, за пленкой которого виднеется сочный, зеленый лес. Возле портала стоит мужик с густой седой бородой, в сером камзоле на эльфийский манер, с эльфийским же разрезом глаз и острыми длинными ушами. Но фигура и само наличие у него бороды выдают в нем чужака. Так мог бы выглядеть эльф-байкер. И кислота, льющаяся с небес, не причиняет ему никакого вреда.»

И вновь часть воспоминаний пропущена, и следующий образ вновь приходит о событиях, происходящих спустя некоторое время. Правда, это скорее размышления, сопровождающиеся изображением светящегося в солнечных лучах молодого хвойного побега.

«Мы нашли подходящее место для нового Древа молодости. И я посадил его. Из последнего, уцелевшего в суматохе катаклизма, плода проросло лишь одно семя, но этого достаточно. Да, в запасе у меня есть еще парочка столетий на старение, и я даже смогу протянуть еще тыщенку-другую лет, омолаживаясь плодами молодого древа. Но самое главное — мы спасли наших детей. И, если они сохранят Древо, то смогут вернуть нашему народу славу добрых лесных магов. И пусть там я был лишь егерем, но в этом мире мне придется уделить особое внимание именно магическим наукам. В этом мире недавно произошла глобальная война, почти уничтожившая местное население, а выжившие, отринув богов, одичали. И я выполню просьбу Сефоттина. Я возьму их под свое крыло и верну в лоно цивилизации…»

И как только я закончил смотреть это кино от первого лица с полным погружением, какое и не снилась нашим три-четыре-десять-ДЭ-кинотеатрам, я увидел перед глазами открытое окно «Скульптора душ». Редактор, с помощью которого я задавал свойства новым существам и через который проводил слияние душ. И сейчас в двух слотах новосинтезируемого существа, образом которого было огромное раскидистое дерево, находились душа дерева и… И моя собственная душа. А курсор уже тянулся к кнопке «создать».

Сука ты эльфийская, мы так не договаривались! Я не хочу быть деревом! Даже грутом!!!

Я попытался вернуть себе управление телом, но дриаде на эти попытки было глубоко похуй. Вот он, побочный эффект этого метода. Нельзя доверять незнакомым духам, даже если те прикидываются потерявшими личность элементалями.

И в этот момент дух нажал на кнопку подтверждения создания новой сущности.