Защита Подземелья

Глава 1: 2 Два Года Назад

Говоря прямо, моя жизнь уже окончена.

Если и есть что-то, что стоит осветить в моей оконченной жизни, так это мой отец. Как человек, мой отец был просто мусором.

Однажды, он напился и домогался девушки. Ученицы старшей школы, если быть точным. Даже я был потрясён, несмотря на то, что это был мой отец и я знал что когда-нибудь что-то подобное произойдёт.

— Если ты хотел приставать к кому-то, почему это должна была быть именно школьница?

— В наши дни молоденькие девушки просто бесподобны.

Вот какой ответ я получил, когда пошел встретиться с ним.

Позвольте исправиться.

Мой отец не просто мусор, он отброс.

— Эта девушка моложе меня на пять лет.

— Только на пять? Ты что, ещё в колледже?

Мой отец сузил брови.

Выражение его лица было невероятно серьёзным.

— Я думал, что тебе уже около 41 года.

— Если бы ты хоть иногда смотрел на меня, то знал бы, что у меня детское лицо.

— Бугага! Не смеши меня. Да у тебя были усы когда ты ещё был младенцем.

Если бы только желание убить действительно убивало.

На его лице сменилось выражение, и он бросил на меня взволнованный взгляд.

— Твоя мать очень расстроилась?

— Которая? — презрительно спросил я, — есть, по крайней мере, четыре человека, которых я могу назвать матерью. Я не совсем уверен, о которой из них ты сейчас говоришь.

— Я говорю о твоей матери.

Я вздохнул.

Вот что я скажу.

Гарем — это преступление.

Как будто было не достаточно завести кучу любовниц, что ещё хуже, ему надо было еще и наделать детей то тут, то там.

Ему-то может это всё нравилось.

Но будучи одним из тех детей, мне хотелось убить себя.

Даже после того как ему стукнуло сорок, матери продолжали кровавое соперничество и вражду за моего отца. Отец был постоянно нерешителен и так и не сделал выбор.

В итоге, теми, кому действительно был причинён вред, оказались дети. Дети, погибающие в этой материнской борьбе, не менее невинные, чем никто из нас.

«Если бы ты был умнее, разве твой отец не обратил бы больше внимания на меня?! Ты должен стать лучшим в школе, не важно в чём!»

Знаете ли вы, каково слышать подобные вещи каждый день? Для меня обстоятельства сложились чуть лучше, ведь я был парнем. Мои младшие сестрички были совсем жалкими. Чтобы получить чуть больше заботы, они должны были льстить ему каждый раз, когда только могли.

С моей же стороны, видевшего всё то что происходит, и имевшего худшее мнение об отце, нельзя было услышать хоть что-то хорошее.

— Слушай внимательно. Я собираюсь медленно и предельно точно объяснить, что ты должен сделать после того как выйдешь отсюда. Ничего ведь плохого не случится, если ты выслушаешь мой совет, верно?

— Естественно. Я готов внимательно выслушать всё, чтобы ты там не сказал.

— Тогда во-первых, сделай всё возможное, чтобы остаться в тюрьме как можно дольше и не выйти отсюда.

— Мм…

Мой отец нахмурил брови.

— Он слегка отличается от того, на который я надеялся.

— Не выходи из тюрьмы, просто останься здесь на всегда. Пока не сдохнешь. Если перед тобой замаячит слово «освобождение», ни в коем случае не иди к нему навстречу. Закончи свою полную сожалений жизнь в клетке.

— Я никогда не сомневался в том что у меня преданный сын, но теперь что-то начинаю сомневаться. Сын. Это действительно лучший вариант?

— Моя мать хочет убить тебя.

Тишина.

Мой отец наклонил голову.

— Ты хочешь сказать, что она так зла, что готова оторвать мне голову?

— Нет. Я имею в виду именно то, что сказал. Она собирается тебя убить[1].

— Могу ли я уточнить значение, которое сейчас используется?

— «Прервать или завершить жизнь другого».

— В этой жизни не было каких-либо надежд или мечтаний…

Отец схватил голову руками.

Наконец, он понял всю серьёзность ситуации.

— Ты долгое время звал мою мать странным словом «цундере», но вот что я скажу тебе теперь. Моя мать — «яндере». Когда женишься на ком-то, озаботься тем, чтобы у тебя не было при этом других жён.

— Но меня так заводило, когда она смотрела этим кровожадным взглядом. Это такой её шарм.

— Как бы было здорово, если бы ты уже умер, — пробормотал я.

Я не верю в Бога. На то всего одна причина. Если бы Бог действительно существовал, то человек передо мной, давно был бы мёртв. Мой отец как слуга сатаны, инфекционный зародыш, что превращает людей вокруг него в атеистов. Я назвал его «Человеческий Мусорный Вирус».

— Во-первых, я не знал, что она была старшеклассницей. Когда я щупал её задницу, я не знал даже, что это женщина. Это несправедливо.

— Т. е. ты задирал её юбку, думая при этом что это мужчина? Мои поздравления. Какая удача узнать о своих настоящих сексуальных предпочтениях под конец жизни. Если бы ты осознал это 25 лет назад, то весь белый свет мог стать более мирным, семьи были бы более спокойными, а моя жизнь более гладкой.

— Я выпил 7 бутылок соджу[2], я был не в себе.

— Ты хоть когда-нибудь был в себе?

Я встал с места.

Пока вставал, я произнес:

— Ни за что не упоминай алкоголь в суде. Если они примут это во внимание, то твой срок скорей всего будет сокращен. А на следующий день, когда ты выйдешь, моя мать будет ждать тебя с ножом.

— Мой любимый сын.

— Да? И что же ты хочешь сказать мне, мой нелюбимый отец?

— Ты должен сделать правильный выбор в жизни.

Я фыркнул.

— Из твоих уст это звучит невероятно убедительно.

— Да?

— Я буду навещать тебя всякий раз, как появится время, так что веди себя хорошо.

Как ни посмотри, мой отец полностью провалился в роли мужа.

Здесь нет места сочувствию.

Тем не менее, он не провалился как родитель. Начиная с меня, шесть моих братьев и сестёр были в состоянии жить безбедной жизнью. Это было невероятным достижением. Кроме того, пока кто-то живет своей жизнью, будь то муж или родитель, пока он успешен хотя бы в одной роли, я считаю он достоин восхищения. И мои принципы в этом всё ещё не изменились.

Остаться в тюрьме навсегда.

Мой отец с радостью последовал моему совету.

В конце концов, так и произошло.

Четыре дня спустя, мой отец умер от сердечного приступа.

«Я полностью опустошен…»

После сортировки моих коробок и мебели, я лежал на кровати.

За последний месяц, я столкнулся с Адом. И это не шутка. Если бы демоны могли видеть мою жалкую, неказистую фигуру, то стали бы испытывать ко мне такое сочувствие, что в итоге бы превратились в ангелов.

Я сложил пальцы вниз один за другим.

«Похороны закончились. Выставил всё недвижимое имущество на продажу. Отдал всё на благотворительность…»

Я грубо отбросил из своей жизни всё, в чём так нуждался.

Отказался от наследства.

Я объявил об этом преприятнейшем известии как только умер отец.

Мать упала в обморок, а половина братьев и сестер устроила переполох. Вторая моя младшая сестренка стала особенно страшной. Она вцепилась в меня так, что чуть не порвала мои штаны. Тем не менее, моя воля была недвижима, как недвижим снег, лежащий на самой вершине Гималаев. Если хотите побороть моё упрямство, вам придётся ускорить глобальное потепление лет на шестьсот. К сожалению, мои матери, братья и сёстры не имеют возможности немедленно поднять в семьдесят раз уровень двуокиси углерода в атмосфере по всему миру.

«Если брат уйдёт, мы тут всё уничтожим!»

«Старший брат идиот!»

«Я больше никогда не буду с тобой общаться!»

Наконец, когда моя вторая младшая сестрёнка сдалась, я сбежал.

Фух.

На моем лице застыла удовлетворённая улыбка.

Прожить остаток своей жизни, вдали от мирских забот. Там, где нет нужды притворяться кем-то другим, покупать вещи, будто ты аристократ. Я слишком занят, чтобы сходить сума и тратить на всё деньги. В то время, как некоторые из моих братьев и сестёр были рады тому что стали главами компаний в таком юном возрасте, младшая сестра продолжала утверждать: «Даже если в итоге, мы разорвём ему (брату) уши, мы не можем позволить ему уйти! Без него наша семья распадется за шесть лет», и я знал что она была права.

«Ладно, я уже повстречался со всем чем мог. Теперь я по-настоящему свободен…»

Спасибо, отец.

За то что скончался в подходящее время.

Кто-то подумает о том, что такие мысли неблагодарные и аморальными, и скажет что мне стоит вколоть 1 мг совести, но если учесть то количество дерьма, которое отец оставил в моей жизни, то всё станет на свои места.

Даже при смерти, я не забуду тот момент, когда он использовал сына в качестве щита, чтобы избежать удара ножом от моей матери (болезненное воспоминание середины лета второго года начальной школы).

Учитывая все обстоятельства, я уже выиграл игру в Жизнь.

В настоящий момент, на моем банковском счету лежит крупная сумма более чем из пятисот миллионов вон[3].

То что я отказался от наследства не значит, что я не набил свои карманы. Теперь я могу наслаждаться оставшуюся часть жизни, не заботясь о работе.

Угу.

Я встал с постели, взял кисть и сделал большую надпись на листе пергамента.

В течении следующих 50 лет эта мантра будет определять оставшуюся часть моей жизни:

«…Как прекрасно.»

Я был тронут своим собственным письмом.

Интересно, был ли Пифагор, когда открыл закон математики, так глубоко тронут, как я сейчас.

Во-первых, не работать.

Это до смешного очевидно.

Я слышал, что в мире есть люди, которые наслаждаются плодами трудов в их жизни. К счастью я не один из тех извращённых мазохистов.

Во-вторых, не заводить друзей.

Это было так же очевидно.

В мире есть только предатели и потенциальные предатели. Дружба — это лишь тщетная мечта, виртуальный образ, фантазия. И я не приму никаких контраргументов.

В-третьих, не жениться.

Это было важно.

Мой отец имел отношения с пятью женщинами. После того, как я, будучи ребёнком, стал зрителем романтической драмы из шести человек, я пришел к тяжёлым и серьёзным выводам.

Брак является актом безумия.

Слова вроде настоящей любви это просто дерьмо собачье.

Любовь это просто способ убийства, которое принимается всеми на удивление спокойно. По сути, это просто желание собственничества и сексуальное желание.

Конечно, растущие члены общества могут иметь мнение, отличное от моего. Это в порядке вещей. Удовлетворяйтесь вашей яркой и прекрасной жизнью в браке. Однако, возможно, только возможно, если в итоге вы разойдётесь со своим партнёром…сравните вашу жизнь в браке с той, что откроется перед вами. Вы вспомните мои слова. Для начала, исчезнет угроза ножевого ранения. Это уже само по себе отличное чувство, вы не находите?

Да.

Я пессимистичный человек.

Я не хотел этого с самого начала. Поверьте мне.

По началу, я был весьма позитивным. Мир был прекрасен и нравственность билась в моей груди как пойманная скумбрия. Если точнее, я был таким еще месяц назад. Однако, после того как я стал свидетелем попытки моей матери устроить дезматч из четырех человек формата «Каждый сам за себя», я вежливо отправил свои надежды и мечты в мусорную корзину.

Вот так. Этот мир трагичен. Но, даже если вас это беспокоит, что вы можете сделать? Это правда. Уровень углекислого газа в атмосфере не начнёт снижаться, Китай всё равно захватит капитал всего мира, Джастин Бибер получит Нобелевскую премию по литературе…, и в 122 года вы будете мертвы, я буду мёртв, все будут мертвы.

О, я даже скажу вам, так, на всякий случай: вашего очаровательного домашнего питомца переедет велосипед и он умрёт… Сожалею, что мне пришлось сообщить вам эту новость, но что поделать? Это правда.

Если вы стали грустить, выпейте пива.

Я лично, чтобы начать мою беззаботную жизнь, отправился в магазин и купил 60 банок пива.

Продавщица в магазине взглянула на меня, как бы спрашивая: «Простите, это не моё дело, но в вашей жизни всё в порядке?». Я поблагодарил за такое внимание с её стороны и спокойно оплатил своей картой.

Вот что.

На моей карте лежат чёртовы пять сотен миллионов вон. Пять сотен миллионов вон — это сила!

Вот так-то! Если у вас проблемы, приходите ко мне!

«Сын».

«Что бы ты ни выбрал».

«Что бы ты ни выбрал, сделай лучший выбор чем я…»

Интересно, было ли это из-за пива.

Я вспомнил кое-что неприятное.

Своего рода травму.

Я открыл вторую банку пива и пробормотал:

«Мне удалось сбежать, отец.»

Это были последние слова, обращённые к моему отцу.

Я остался в углу своего своего дома и больше не выходил.

Прощай, труд.

Прощай, мир!

Я буду связываться с тобой посредством монитора.

Adieu[4]

Два месяца пролетели в мгновение ока.

Я победил во всех компьютерных играх, которыми хотел насладиться за последние 4 года.

— Такова жизнь…

Я безмолвно растроган до слёз.

Поскольку питался я только фастфудом, то моя нынешняя фигура приближалась к фигуре гориллосапиенса.

Мусор навален от меня со всех четырех сторон.

Особенно впечатляюще выглядел стол с монитором, возвышающийся над всем этим.

Империя Пустых Стаканчиков Из-Под Рамена и Республика Пустых Пивных Банок вели свою собственную мировую войну на моём столе-континенте. Рисуя на нем все виды геометрических национальных границ. В этом мире, я был тем, кого вы бы назвали Абсолютным Богом. Если Империя начнет проигрывать, я могу добавить чашку рамена. Если такое произойдет с Республикой, я поставлю еще банку пива. Не будет преувеличением сказать, что именно благодаря мне, на этом континенте всё ещё соблюдается баланс сил…

В этот момент, на моём мониторе появилось уведомление.

«О-оу~».

Пришло входящее сообщение.

Переместив свой курсор, я кликнул чтобы открыть его.

Это было обыкновенное электронное письмо.

Мой электронный адрес, вероятно, был подписан когда я купил игру.

Правда, когда я собирался удалить письмо, я заколебался.

«Следующее дополнение, значит?»

Стандартное РПГ по захвату подземелий, «Атака Подземелья».

Это была одна из тех игр, в которые я играл в течении двух месяцев.

Стать героем, и победить Владыку Демонов.

Это было невероятно сложной задачей. В первый раз, я едва смог дойти до середины битвы с боссом. Вторая попытка, третья, и наконец, на шестнадцатой попытке, после утомительного гриндинга[5], я был едва в состоянии победить финального босса.

Мой персонаж становился сильнее после каждой попытки.

С точки зрения Игровых Персонажей, я, наверно, выглядел мошенником, но что поделать? Жизнь была иррациональна с самого начала.

Кто-то начинает жизнь с хорошими статами, а кто-то нет.

Клик.

Я принял участие в опросе щелчком мыши. Вероятно сейчас последуют вопросы типа: было ли мне трудно, испытывал ли я какие-либо трудности с интерфейсом и всё такое. В принципе, я приятно провёл время в «Атаке Подземелья» и был согласен потратить время на этот опрос.

Открылась новая страница на экране моего монитора.

«…»

«Мистер Вопрос, это совсем не то, чего я ожидал!»

Мой взгляд на мгновение потемнел.

Это что же, шутка такая? Нормальные вопросы пойдут после этого?

Подумав минуту, я выбрал номер 2. Если у вас есть хоть толика здравого смысла, то вы выберете номер 2. Педофилия это психическое заболевание.

На белом экране появился второй вопрос.

— Рёбаный йот, да что ж это за опрос такой?! — кричал я на монитор.

Многоточие и восклицательные знаки в конце предложения выглядели беспричинно яркими. Все это выглядело, будто я признаюсь в своих тайных сексуальных желаниях…

Я посмотрел на монитор с брезгливым взглядом.

На данный момент, я выбрал номер 2. Получить удар или ударить самому. Если бы мне пришлось выбирать, то я выбрал бы последний вариант. Я слышал, что существует группа людей, которые испытывают удовольствие от боли, но, слава небесам, я не извращенец.

Наконец-то пошли нормальные вопросы.

Вероятней всего, они поместили такие странные вопросы в начало опроса, чтобы завладеть вниманием опрашиваемого.

Не знаю, хвалить ли их за проявленную смекалку, или жаловаться что они так серьезно отнеслись к простому опросу.

Без каких-либо колебаний, я выбрал номер 2.

Я прекратил решать свои проблемы силой с того момента, как был побит девочкой в детском саду. Людей вроде меня, зовут чистым пацифистом.

Опять же, без колебаний, я выбрал номер 2.

В детском саду, как только я узнал, что та девочка каждое утро мочит постель, я воспользовался этим на полную катушку. После того как я так поступил, я познал величие информации. Дипломатические исследования называют этот вид политики «вооруженным нейтралитетом».

Ох, я не знаю кто написал вариант номер два, но они должны воздать овации тому человеку.

Теперь, когда я думаю об этом, я выбирал только второй вариант. Видимо, номер один указывает на ненормальных, а номер два на адекватных.

Думаю, прошло около тридцати вопросов.

Впервые появился вопрос в другом формате:

Я остановил свою мышь.

… Этот вопрос был задан абстрактно специально.

Он был сформулирован так, что только те, кто очень добросовестно играл в эту игру могли понять.

Герой побеждает Владык Демонов.

Всё очень просто.

Однако… в итоге, мир вероятно ожидает уничтожение. Причина, по которой слово «вероятно» была включено в предложение, проста. Игра не стала любезно сообщать вам, что случилось с миром после её окончания. Это был лишь вывод, к которому я пришел, проходя компанию.

В «Атаке Подземелья», Владыки Демонов являются обладателями магической энергии, это люди, с огромным количеством энергии сконцентрированной в них. Что произойдет, когда все эти люди будут убиты?

Магическая энергия переполнится.

Как и в случае уничтожения многих водохранилищ, вызывающего наводнения.

Герой, убил Владык Демонов, чтобы защитить человечество, уничтожил баланс магической энергии, и затем, вопреки его целям наступает конец человечеству и разрушение мира…

Вот чем я называл «истинное окончание» игры.

«Благодарим главного героя.

Благодарим игрока.

Тем не менее, мы должны извиниться, но из-за ваших усилий мир был разрушен.»

Нет надежды и мечты.

Вот почему мне понравилось.

Пессимистическое мировоззрение… оно мне подходит.

Я сказал «да», и кликнул мышью.

Как будто потребовалось что-то подсчитать, прошло некоторое время, чтобы появился следующий вопрос.

Появившееся предложение снова оказалось абстрактным.

Интересно.

Защитить человечество, и при этом не убивать демонов.

Другими словами, принести мир между этими двумя расами.

Согласно истории, люди и демоны сражались друг с другом в течении почти трех тысяч лет. Вероятно, было бы легче примирить лидера исламских экстремистов с президентом Соединенных Штатов Америки.

Я был бы в состоянии сделать такое…

Я начал думать.

Затем подумал ещё.

И…

Прозвучал звук щелчка, и в тот же момент.

«…!»

Яркий белый свет засиял из моего монитора.

Это было последнее, что я смог вспомнить.

Где-то пробили колокола. Нет, возможно это был звук взрыва. Я потерял ориентацию, такое чувство, будто мой череп расширяется со всех четырех сторон.

Я оглох и всё стало таким далёким.

Мой взор продолжал мигать.

Я не мог сам пошевелить своими веками.

Как будто, кто-то другой открывал и закрывал за меня глаза.

Моё сознание замерло.

Затем.

Затем….

Затем, я открыл глаза.