Заповедник снов

Глава 27.

Ингельд принес меня в свою комнату, укутал в колючий шерстяной плед и устроил у себя на коленях, неторопливо поглаживая между рожек. Я блаженно зажмурилась и поняла, что соскучилась, драконы драконами, а с людьми мне гораздо комфортнее. Так здорово вернуться! Потерлась носом о его ладонь, выражая свои эмоции.

Ингельд чуть улыбнулся.

— Согрелась?

— Ага, почти. Я так еще полежу, ладно? — хорошо и уютно, пока не гонят, двигаться не хочется.

— Сиди. Уладила свои дела? Как родственники?

— Родственники? — вздыхаю. — Как чужие. Знаешь, я их почти и не помню. Да и они мне не особо рады.

— Что так?

Я мысленно поморщилась, до чего же неприятно взвешивать, что можно ему рассказывать, а что нельзя. Словно заразилась паранойей от других драконов. Неприятно. Хотелось просто и незамысловато рассказать все, о чем он спросит. Ну с какой стати я вообще должна выбирать? Расскажу лишнее, как бы не получилось, что подставлю драконов. Такая вот дилемма, притом, что, казало бы, я решила окончательно порвать все связи с драконами и больше здесь не появляться. Нет, ну какое мне дело до их проблем, а?

Вздыхаю еще раз. Ладно, о "пустых" уже речь заходила, умалчивать нет смысла, сам рано или поздно догадается. Или у командора выспросит, кажется, они с этим человеком нашли общий язык и даже вполне плодотворно общались до моего появления.

— Они думали, что я "пустая", это как замедленное развитие… — сравнение мне самой не нравится, но придумать что-то умней не вышло. — Контрольный срок прошел, а разум так и не появился. Таких детей отдают людям, так у них есть шанс обрести хоть подобие разума. И стараются не привязываться, чтобы было легче отдавать. Никто не беспокоился, когда я пропала, были уверены, что все равно к людям попаду, так или иначе.

Молчит, думает, о чем думает — непонятно. Что он тут мог узнать, пока меня не было? Да что угодно, учитывая, как плотно егеря контактируют с драконами. Во всяком случае, достаточно, чтобы делать выводы.

— Егеря верят, что после смерти станут драконами. Не всем везет, да?

Я сегодня превышу свою недельную норму по вздохам.

— Ты уверен, что тебе это надо, а?

— Не люблю нераскрытых тайн, они ухудшают мой аппетит.

Шутки шутками, но не отстанет же. И догадался уже обо всем, тут уже трудно не догадаться.

— Ладно, я расскажу, но давай ты не будешь ни с кем делиться этим?

— Разумеется. Я не первый год работаю с информацией.

— Ну да… просто тут у всех какая-то запредельная паранойя, как бы чего не вышло, если я тебе лишнее расскажу.

— Давай ты расскажешь, а я уже сам решу, что с этим делать?

И я сдалась. Ну, взрослый, в конце концов, человек, не в первый раз имеет дело с разнообразными тайнами.

— Понимаешь, Заповедник — это своего рода аномалия… очень мощное место силы (я не очень разбираюсь, каким образом это оценивается, но, по-моему, уникальное), скрещенное с древним, еще времен войн кланов, артефактом. И эта штука притягивает к себе души людей из самых разных мест, даже драконы не знают, по какому принципу это происходит, и притягиваются не только те, кто уже умер, но и те, кто только может умереть в ближайшее время, — я помолчала, обдумывая только что сказанное. Надо все самой в голове уложить, а то выдала полный сумбур. — Знаешь, не думаю, что егеря нашли какой-то особый способ увеличить свои шансы стать драконами. Скорее всего, дело лишь в том, что они слишком близко к Заповеднику, потому свободные души в случае чьей-то смерти первыми и подпадают под действие артефакта.

— Значит, разум драконы обретают не сразу? — уточнил Ингельд.

— Так и есть. Примерно от двух до трех месяцев после рождения, потом уже очень мало шансов. Впрочем, иногда случаются такие сбои, как со мной, — тут я вспомнила, что до сих пор не сказала ему об еще одной важной вещи, а именно — об условии, поставленном мне старейшинами. Надо было рассказать все сразу, но неосознанно оттягивала. Не хотелось его огорчать, понятно же, что такой поворот событий Ингельда не обрадует. Согласиться-то я тогда согласилась на выставленные условия, но это не значит, что сделаю все так, как им нужно, тем более что решать в конечном итоге этот вопрос буду вовсе не я.

Ингельду сообщение о шпионе, разумеется, не понравилось. Я почувствовала себя виноватой. Такую свинью ему подложила. А что было делать?

— Прости, иначе меня бы просто не выпустили, пришлось соглашаться на компромисс. Можно же что-то придумать, да?

— Придумаем. Однако постарайся впредь таких опрометчивых обещаний не давать.

— Да я и это предпочла бы не давать, будь у меня выбор, — соглашаюсь печально. — Хотя, соглашаясь, конечно, имела в виду, что идея вообще малоосуществима. Может, Асмунду этого разведчика подсунуть? И присмотрит, и… вдруг сработаются?

— Ас за такой подарочек меня не поблагодарит, — усмехнулся Ингельд. — Ладно, подумаю.

— Угу. Что у нас там дальше по плану, эта твоя опасная встреча?

— Опасная?

— Да вот не знаю, беспокоит меня что-то. Получается, нам надо ехать обратно в Страйнбор, чтобы поставить этот злополучный подсвечник на окно, а потом снова возвращаться? Два дня как минимум потратим впустую.

Ингельд со мной согласился. Без толку кататься туда-сюда зимой ему хотелось не больше, чем мне, явно предпочел бы остаться здесь и пообщаться с командором, вытаскивая из него разнообразные драконьи тайны.

Мы устроили мозговой штурм и вскоре пришли к простому и элементарному выводу: ехать нам и не нужно. Какая, в сущности, разница, кто переставит этот подсвечник с места на место, главное, знак подать. С этим и ребенок справится. Пошлем гонца.

Позже, вечером, я наблюдала, как Ингельд связывается с Асмундом по своему переговорному артефакту. Выглядит очень забавно, ну, просто гадалка со стеклянным шаром. Странная такая штука, я сначала очень удивлялась, откуда в ней звук берется? Магия меня до сих пор в тупик ставит, как можно заставить издавать звук штуковину, состоящую из цельного куска стекла? Работает, однако, и голос Асмунда вполне узнаваем, тот же мобильный телефон, пожалуй, искажает голоса гораздо больше. Да уж, про мобильные мне уже пора забыть, хотя по сравнению с этой массивной штукой они куда как удобней.

Ингельд с ходу обрадовал друга моей идеей подсунуть ему драконьего шпиона. У графа вытянулось лицо, но, надо отдать ему должное, соображает быстро. Еще недавно он даже не подозревал о существовании разумных драконов, а теперь ни одного лишнего вопроса не задал.

— Ясно, что-нибудь придумаем, возможно, из этого даже удастся извлечь какую-нибудь пользу. Однако сейчас эта ситуация удивительно не вовремя.

— Почему именно сейчас? — насторожились мы дружно. Не знаю, что встревожило Ингельда, а меня тон. Асмунд давно сросся со своей маской жизнерадостного весельчака и балагура, должно случиться что-то по-настоящему серьезное, чтобы он сбросил эту маску. — Ас, твое ранение, оказалось опасней, чем ты пытался мне продемонстрировать?

Ой, он еще и ранен, оказывается! Все даже серьезней, чем мне казалось, не так-то просто достать начальника тайной стражи, окруженного телохранителями.

— Нет, я-то как раз в порядке… — развеял он опасения друга. — Если бы ты сам сегодня со мной не связался, я бы предпочел отложить этот разговор до тех пор, пока ты не разберешься со всеми делами там. Но, может, оно и к лучшему… Его Величество лишился своего фамильяра. И хуже всего, что заменить его сейчас некем, в столице нет ни одного свободного дракона.

Что значит — лишился!? Это же не вещь, а живое существо, просто так никуда не денется! К чему подобные расплывчатые формулировки? Ингельд озадачился теми же вопросами.

— Несчастный случай… официально.

— Это твое "официально" меня особо настораживает. Подробней!

Пока они разговаривали, я пыталась осознать ситуацию. "Король лишился…" и "несчастный случай" — это очень обтекаемые формулировки, мне же просто хотелось понять, что с Тилем. Поверить, что этого жизнерадостного дракона уже, вероятно, нет в живых, просто невозможно.

Асмунд тем временем продолжал рассказывать. Виноват в случившемся оказался тот самый родственник аронтского короля (племянник, брат?), что приехал с посольством. Зачем он, собственно, приехал, до сих пор было неясно, поскольку ни в каких делах посольства не участвовал и вообще скучал от безделья. Раньше Ингельд и Асмунд предполагали, что этот королевский родственник и нужен лишь для того, чтобы посольство пустили во дворец на длительное время. Может, они и правы. Во всяком случае, без него послов вряд ли пригласили бы на зимнюю королевскую охоту.

Его Величество всегда любил зимнюю охоту и Тиля с собой брал. Последнего охота, впрочем, не слишком-то интересовала, его больше привлекало большое скопление людей. Тем более странно, почему он оказался там, где людей было не так уж много? Это был просто классический несчастный случай на охоте. Множество свидетелей клялись, что виновник происшествия (а им оказался ни кто иной, как аронтский гость) стрелял по мелькнувшему в кустах тетереву. Можно ли перепутать крупного черного дракона с тетеревом? Может и можно. Но как Тиль, прекрасно знающий, что такое арбалет и как опасно соваться под руку увлеченным охотникам, оказался там, никто так и не объяснил. Даже его охранники, а у королевского дракона, разумеется, была своя охрана, хотя людям и трудно уследить за столь шустрым и подвижным созданием. Вот и не уследили.

Я слушала и беззвучно глотала слезы. Тиля безумно жалко, он был совсем ребенком, пусть и вечным ребенком. Но ему до всей этой политики не было никакого дела, но политике, похоже, было дело до него.

А аронтского гостя всего лишь аккуратно выставили из страны. Даже еще и не выставили, а всего лишь порекомендовали уехать в ближайшее время, вежливо порекомендовали. Выглядело все как несчастный случай, доказать обратное пока невозможно, да и не человека ведь убили, как это ни обидно. Ради дракона никто не станет портить отношения с соседями, они и так натянутые. Грустно, но получается, что в смерти Тиля как бы никто и не виноват.

Разговор тем временем продолжался, мужчины пытались предположить, зачем аронтцам могла понадобиться эта диверсия. В первую очередь, и это закономерно, думали о попытке повлиять на короля путем темной магии. Если честно понятие "темная магия" мне совсем не нравится, какое-то оно сказочно-фэнтезийное, но местные маги с этим не заморачиваются, скопом называя "темной" всю магию, которая основывается не на местах силы, а на крови и жертвах. А иногда у меня возникает смутное ощущение, что я не совсем правильно перевожу или же понимаю это слово по отношению к магии, потому что в него вкладывалось гораздо больше смысла, чем казалось на первый взгляд. И очень жаль, потому что сейчас мне было бы гораздо понятней, о чем идет разговор.

Вопреки мнению большинства обывателей, драконы защищают своих хозяев не только от проклятий, но и вообще от всей "темной магии". А этого всего там много, некоторое даже совсем не опасно для того, на кого накладывают заклинание, что не отменяет человеческих жертв. И теперь двое друзей путем простого перебора вариантов пытались определить, какую именно гадость готовят Его Величеству. Проклятие отпадает сразу, оно убивает не мгновенно, дракона даже из самых дальних питомников привезут раньше. Остается еще множество вариантов: воздействие на разум, с разным результатом — свести с ума, подчинить… и еще много всякого неприятного, на что у меня не только фантазии не хватает, но и знания языка.

Так или иначе, если кто-то и попытается сделать с королем подобное, он наткнется на серьезное препятствие, рядом с Его Величеством и без того постоянно находятся квалифицированные маги, а сейчас, когда он лишился фамильяра, они удвоили, если не утроили, бдительность. Проверяют по несколько раз в день, любое вредоносное воздействие заметят очень быстро. Так ни к каким определенным выводам они и не пришли.

Но теперь ясно, по крайней мере, почему Асмунд считает драконьего шпиона таким несвоевременным. Если мы с ним вернемся в столицу раньше, чем королю привезут нового фамильяра, никто и спрашивать не станет, что это за бесхозный дракон и откуда, мигом конфискуют в пользу короны. И вряд ли правильно поймут, если попытаться не отдать.

— Начинаю подозревать, что упустил что-то, и это и впрямь несчастный случай, — поморщился Асмунд. — Или аронтцы с драконами договорились.

Я фыркнула. Драконы! Хотя они, пожалуй, и могли бы, параноики несчастные. Ох, если это и в самом деле так, то я из шкуры вывернусь, но придумаю, как избавиться от этого шпиона. Сама, без помощи Ингельда.

Мужчины попрощались, пожелав друг другу быть осторожными и следить за спиной. Ингельд глубоко задумался, явно переваривая только что полученные новости, я какое-то время молчала, ожидая, когда он вынырнет из своих размышлений и наконец обратит на меня внимание, однако молчание все длилось, и это начинало нервировать.

— Ингельд, а почему в столице сейчас нет ни одного свободного дракона? — не то чтобы это на данный момент вопрос первостепенной важности, однако вот вырвалось вдруг.

— Я уже заметил, что ты не знаешь элементарных вещей, которые ТЕБЕ знать, казалось, положено, — чуть улыбнулся он. — Потому что к зиме драконы яйца не откладывают. Только ранней весной и в конце лета. К нынешнему моменту весь молодняк уже разобрали.

— А разве не оставляют, ну, хотя бы парочку, на всякий случай?

— Обычно так и бывает, двух-трех придерживают на всякий случай, до следующей кладки. Если они не находят хозяев, остаются в питомнике вместе с другими, отобранными для разведения. Однако это редкость, обычно разбирают всех, резервных всего лишь в последнюю очередь.

— Погоди, что-то я не поняла. Это же получается, в питомниках множество свободных драконов, почему не взять одного взрослого? Не думаю, что это будет так уж критично для дальнейшего разведения.

Ингельд посмотрел на меня слегка печально, как человек, которого достали многочисленными бестолковыми вопросами, но смирился и принялся читать целую лекцию о драконах и питомниках. Если коротко, то:

а) в питомниках обитают в основном самки, самцов очень малое количество, для разведения чаще используют привлеченных со стороны. Так, например малыш Тиль, как королевский дракон, оказывается, уже несколько раз успел стать папой,

б) драконы, не ставшие фамильяром в первые полгода своей жизни, с возрастом теряли возможность обрести разум, даже такой не вполне полноценный, как остальные их сородичи. Так что, беря повзрослевшего без хозяина дракона в фамильяры, человек должен быть готов к тому, что получит всего лишь зверька, вроде кошки, с весьма ограниченным количеством полезных свойств. Все-таки все они завязаны на ментальную связь хозяина и дракона. Потому большинство становилось фамильярами работников питомника. А меньшинству отсутствие разума размножаться не мешало совершенно,

и в), мне напомнили, что в неволе драконы плохо размножаются, в питомниках, где подобран правильный и постоянно поддерживаемый магический фон, а также температура, дело обстояло чуть лучше. Но даже там малыши порой гибнут, не успев вылупиться, а иногда и драконихи, особенно уже несколько раз рожавшие прежде. У них наступало нечто похожее на истощение, однако, более магическое, чем физическое. Это и являлось причиной того, почему на данный момент в питомнике не доставало драконов. При последней кладке погибли две драконы, их яйца тоже. Это три-четыре малыша, а при совсем уж большой удаче — и все шесть.

— Ох ты ж! Это как я тебя, получается, подставила! Если мы вернемся в столицу раньше, чем королю привезут дракона из другого питомника, то этот шпион прямиком к Его Величеству попадет.

Ингельд только поморщился.

— Пошлют, скорее всего, уже достаточно взрослого, а драконы Заповедника и так считаются не самыми умными, если не докажет, что он достаточно разумен…

— А это трудно, можно подумать. Слушай, — осенило меня, — тут в форте, я заметила, полно "пустой" малышни. Они егерям зачем-то нужны? Отдадут одного, если попросить на благо короны? Я так понимаю, при наличии выбора королю достанется тот, что младше. Есть гораздо больше шансов, что из него удастся воспитать более-менее разумное существо.

— Это лишь в том случае, если драконы и в самом деле не сотрудничают с аронтцами. Тогда нам наоборот будут всячески препятствовать.

— Сумасшедшие они, что ли? — возмутилась я. — Аронтцы к драконам относятся далеко не с таким пиететом, как твои соотечественники. Дай им волю — и весь Заповедник на жертвы и магические эксперименты пустят.

— Всех не пустят, — меланхолично возразил Ингельд. — Они тоже люди разумные. Будут аккуратно отбирать какую-то часть, то же самое, чем сейчас занимаются егеря. Возможно, драконы вполне согласны пожертвовать некоторой частью сородичей ради большей выгоды.

— Черт! — я скривилась. Очень не хотелось верить, что такое возможно, но что на самом деле я знаю о драконах кроме того, что успела узнать от двух заточенных в Жемчужине магов? Может, у них там интриги не хуже, чем у людей.

— Знаешь, что, — Ингельд задумчиво набил трубку и закурил. — Поговорю-ка я с командором. Что-то мне подсказывает, он об этом не знает.

— А я с Вороном, все равно надо будет встречаться, чтобы узнать, не нашли ли они кого постороннего в Заповеднике. — Ворон, конечно, личность мрачная, но честный служака. Попробую бросить пару намеков.

— Осторожней, если ты в нем ошиблась…

— Да уж понятно… а может, это все-таки совпадение?

— Посмотрим.

Бывают такие моменты, когда спинным мозгом чуешь назревающие неприятности, и не какие-нибудь гипотетические, в отдаленном будущем, а вполне конкретные, в ближайшее время и опасные для собственной шкуры. Забавно, в последнее время его несколько раз пытались убить, вокруг разыгрывались какие-то малопонятные интриги, но вот такого остро чувства надвигающейся опасности советник до сих пор не испытывал.

Он выбил трубку и снова закурил. Тихий одинокий вечер, даже Кэт, закончив непростой разговор, сбежала пообщаться со своим закадычным другом Бьёрном. Самое время поразмышлять без помех. Например, о том, какая выгода драконам от предполагаемого сотрудничества с аронтцами. Прокрутил в голове разнообразные, иной раз даже слегка фантастические, варианты. Выходило, что в долгосрочной перспективе один только вред.

"Женщину бы сейчас", — пришла внезапная мысль. Ингельд хмыкнул, выпуская в потолок кольцо дыма. Можно было бы сейчас выйти из комнаты и прогуляться по коридорам форта. Женщин тут достаточно, не все из них замужние, да и особой строгостью нравов не отличаются. Но гордые. Что-то подсказывало — предложение скрасить одинокому мужчине ночь любая из них сочтет оскорблением.

А можно и вовсе далеко не ходить, постучаться с нескромным предложением в соседнюю комнату. И получить какой-нибудь особо заковыристой магией между глаз. Советник на миг представил взбалмошную и до неприличия прямолинейную Ингу в своей постели и беззвучно рассмеялся.

Желание отправиться куда-то на поиски сомнительных постельных приключений так и не пересилило уже охватившее его ленивое умиротворенное спокойствие с трубкой в зубах, которым, впрочем, тоже не довелось наслаждаться слишком долго.

В комнату ворвалась Кэт и тут же, не успев завершить крутой вираж, с горящими глазами выпалила:

— Это не драконы!

— А теперь остановись и повтори помедленней, — спокойно попросил он.

Она села перед ним на стол, сморщилась, демонстративно помахав перед носом кончиком крыла.

— Фу, а накурил-то! Я поняла, это не драконы… ну, несчастный случай с Тилем, — наткнулась на скептический взгляд советника и, тяжело вздохнув, принялась излагать свои мысли четче: — Мы почему на драконов подумали? Все это случилось буквально на днях, как я поняла, и тут же мне навязали такое условие, теперь я даже начинаю подозревать, что и задерживать в Заповеднике меня никто не собирался, просто запугивали, чтобы согласилась быстрей. Но они же не могли знать о том, что я скоро приеду в Заповедник. Обо мне вообще забыли и не ждали возвращения, — Кэт на пару мгновений задумалась. — Ну, ладно, они могли получить сообщение от Геста, из Страйнбора, но максимум дня за три до нашего приезда в Форт, да и то при условии, что у драконов есть быстрая связь вроде переговорных шаров. И за это время им нужно было быстро связаться с аронтцами в столице, подготовить убийство Тиля, причем так, чтобы оно выглядело несчастным случаем и вызывало как можно меньше подозрений. Да и шпиона надо тоже подготовить. Думаю, они просто не успели бы.

— Неубедительно, — возразил Ингельд. — При наличии быстрой связи такую операцию можно провернуть и за три дня. К тому же вполне вероятно, что и данная операция и шпион готовились заранее, совместно аронтцами и драконами, или же независимо друг от друга. Но больше чем уверен, с тобой это чистая импровизация. У них должен быть некий запасной план, однако, он наверняка и остался, на случай, если у тебя ничего не выйдет. Так что твои размышления ничего не доказывают, равно как и мои.

— Но зачем им я, если есть другой план!?

— Ну, это как раз понятно: гораздо проще попасть во дворец с тем, кто туда вхож. И потом никого особо не удивит, если я привезу дракона из своей поездки. Учитывая, что я инспектировал егерей, дорогие подарки…

— Взятка, — уточнила Кэт.

— Да… взятка никого не удивит.

— А как же твоя репутация? Если я что-то понимаю, для твоей должности она необходима.

Советник лишь плечами пожал, он сомневался, что сородичей Кэт беспокоит его репутация. Всех нюансов его придворной должности не понимают даже люди, далекие от дворцовой жизни, что уж говорить о драконах, живущих практически в изоляции. Тем не менее, недооценивать их тоже не стоит.

— Да, что-то я недодумала, — прервала Кэт затянувшееся молчание.

— Поздно уже, спать пора, — невпопад ответил советник.

Последующие дни прошли для Ингельда в осторожных беседах с командором, куда более осторожных, чем прежде. Но выяснить что-то новое ему так и не удалось, командир егерей по-прежнему разговаривал не слишком охотно, не желая выдавать тайны своих обожаемых драконов. Постепенно советник пришел к выводу, что либо командор очень хороший актер, либо о сотрудничестве драконов с аронтцами он и впрямь ничего не знает. Что, впрочем, абсолютно ничего не доказывает. К тому же оставался еще один вариант, о котором в первый момент просто не подумали: интриги среди самих драконов. Учитывая, что этим крылатым сообществом управляет некий совет старейшин и не имеется единовластного правителя, вполне вероятно, что кто-то решил потянуть одеяло на себя.

Что ж, об этом тоже нужно будет подумать. Потом.

Кэт нашла общий язык с фамильяром командора, который оказался существом весьма скрытным и необщительным, очень умело держался вдали от посторонних глаз. Кроме того Кэт ежедневно летала в Заповедник, ненадолго, на час-два. Общалась с драконами, патрулирующими территорию. Те, однако, никого пока не заметили, Ингельд пока смутно понимал, каким образом ему сообщат о точном времени и месте встречи. В Страйнборе за ним, очевидно, наблюдали, это подтверждает и записка в комнате и знак с подсвечником. Однако в форте посторонних нет. Кроме драконов.

Последняя мысль советнику не понравилась. Никуда без этих драконов!

Кэт сообщила, что ее знакомый, тот самый Ворон, что помогал ей с поиском чужаков, ничего о контактах драконов с аронтцами не знал, что, собственно, ни о чем еще не говорило. Попросила подробности о жертвоприношениях. Ингельд пожалел, что сам не догадался расспросить друга о подробностях, отложив на потом, но все, что знал, охотно рассказал. Утаивать эту информацию бессмысленно, при желании о магических разработках соседей драконы вполне способны узнать и самостоятельно. Разве что времени на это потратят чуть больше.

И вот однажды вечером советник нашел на пороге своей комнаты записку:

"Завтра в шесть после полудня у тройной сосны. Можете взять с собой троих телохранителей, но не более".

— Знаешь, что за тройная сосна?

Кэт сунула любопытный взгляд в записку.

— Да, есть тут такая, очень старое дерево, три ствола из одного корня. Завтра днем встречусь с Вороном, пусть патрулирует внимательней.

— Хорошо. Вмешиваться он не будет?

— Не знаю. Вряд ли, Ворон хочет контролировать чужаков на своей территории, но встревать в твои дела ему нет смысла.

— Кэт… давай без излишнего геройства, ты слишком любишь кидаться под незнакомую магию, — сказал и сам себе удивился, до сих пор Ингельд считал, что не настолько альтруистичен, чтобы отказываться от собственной безопасности ради чьего-либо благополучия. Но, как оказалось, успел по-настоящему привязаться к своему непоседливому фамильяру.

— Обещаю не кидаться под чужую магию, если будет другой выход, — легко пообещала она.

Советник лишь молча кивнул, удовлетворившись этим ответом.

Зимой к шести часам вечера уже начинает темнеть, но они вышли на час раньше. Ингельд взял с собой лишь Бьёрна и Ингу, командор, так же как и драконы недовольный присутствием чужаков на своей территории, предлагал своих людей, но советник вынужден был отказаться, попросив лишь быть настороже и прийти на помощь, если потребуется. Сомнительно, что в случае серьезных неприятностей егеря успеют вмешаться, однако чувствуя за спиной некоторую поддержку, идти на эту встречу было немного спокойней.

Ингельд мельком взглянул на своих спутников, оставалось надеяться, что двоих телохранителей хватит. Инга как всегда выглядела недовольной тем, что ей ничего не говорят и не объясняют, рыжий же демонстрировал привычную невозмутимость, утром Кэт о чем-то долго совещалась с ним при помощи пантомим и записок, а позже вновь умчалась в Заповедник, пообещав встретить по пути. До места мог проводить и Бьёрн: несмотря на то, что он много лет здесь не был, но дорогу до сосны прекрасно помнил.

Кэт, как и обещала, перехватила их по дороге, просто рухнула откуда-то с начинающего медленно розоветь закатом неба.

— Ну, что? — тихо поинтересовался советник, согревая руками озябшие крылья. Нести ее на руках было не слишком удобно, за прошедшее время дракона успела изрядно подрасти, едва ли не в два раза.

— Все очень странно, — Кэт, подрагивая от холода, с удовольствием подставляла ледяные крылья под горячие человеческие ладони. — Там нет никого. И за все это время не было, кроме какого-то молодого егеря. Приходил часа три назад, положил какую-то некрупную вещь между стволов той самой сосны и сразу после этого ушел.

— Это и в самом деле странно, — согласился Ингельд. Неужели те, кто назначил встречу, даже не попытались проверить, нет ли в назначенном месте засады? — Именно егерь?

— Ну, не знаю, на вид просто какой-то незнакомый парень. Но Ворон уверено заявил, что это именно егерь. Понятия не имею, по каким признакам он их отличает, может, в лицо всех знает.

На месте встречи они оказались первыми, никого там пока еще не было, а на снегу имелись следы лишь одного человека, уже слегка оплывшие и заметенные поземкой.

Ну и где же те, кто назначил эту встречу? И как они собираются на нее попасть, если до сих пор даже не пересекли границ Заповедника?

Впрочем, долго гадать не пришлось: между стволами той самой сосны что-то вдруг затрещало, а затем словно бы плеснуло прозрачной водой, однако мерцающая прозрачной чистотой струя почти сразу расправилась в тонкую, подрагивающую мелкой рябью пленку.

Советник едва сдержался, чтобы не присвистнуть удивленно. С такой редкой вещью, как порталы, ему прежде сталкиваться не случалось, да и увидеть вживую довелось впервые. Портал штука сложная, дорогостоящая и подвластная далеко не каждому магу. Да и в эксплуатации не слишком удобная — чтобы переместиться куда-то, необходимо на этом месте заранее установить ключ-маяк, одноразовый.

Но, надо признать, для конфиденциальных и достаточно важных встреч вещь вполне удобная. Если они, конечно, стоят тех денежных и магических затрат.

Сквозь тонкую мембрану шагнули пять человек, и Ингельд, не сдержавшись, скрипнул зубами. Столько лет прошло, но одного из этих пятерых он узнал мгновенно.

— Ну, здравствуй, старый друг, — ухмыльнулся тот.

— Мы с тобой давно не друзья, Ульв, — едва заметно поморщился советник. Вот уж кого он совсем не рад был видеть, так это "старого друга". — Так и знал, что без тебя во всей этой истории не обойдется.

Ульв открыл, было, рот, собираясь сказать нечто язвительное, Ингельд помнил, он всегда был несдержанным и острым на язык, но едва зарождающуюся перепалку прервал один из его спутников.

— Господа, к делу, у нас не так много времени, — мужчина говорил уверенно и властно, что заставляло невольно к нему прислушиваться. — У нас к вам выгодное деловое предложение, советник, соизволите выслушать?

— Разумеется. Я вас внимательно слушаю, господа.

— У вас есть нечто, что нам весьма необходимо, мы хотели бы это купить. Поверьте, советник, цена вас устроит.

— И что же это? — Ингельд догадывался, конечно, чего от него хотят, однако это не значило, что стоит озвучивать собственные догадки вслух, сначала надо поторговаться, попытаться выведать что-нибудь.

— Архив графа Грайна. Назовите вашу цену, советник.

— Господа, думаю, вы ошиблись, боюсь, не могу продать вам то, чего у меня нет. Я здесь, а архив в столице, у графа Лайра, в сейфе Тайной стражи. Ничем не могу помочь, к моему глубочайшему сожалению.

— Брось, — вмешался Ульв. — В вашей компании всегда все решаешь ты, захочешь — уговоришь.

— Прошу прощения, господа, но я действительно ничем не могу вам помочь, это наследство нашего старого учителя и оно весьма дорого моему другу. Разве что вам нужен не весь архив, а какая-то отдельная информация. В таком случае мы могли бы попробовать договориться.

— Нет, нам нужен весь архив, целиком. Возможно, вы все-таки уговорите вашего друга с ним расстаться? Мы вполне способны предложить не только деньги, возможно, вас и вашего друга заинтересуют высокие должности при дворе одного из соседних государств? Не менее высокие, чем ваши нынешние. Плюс немалая сумма.

Ингельд удивился. Он предполагал, что предметом торга являются те самые разработки о форсировании магических способностей, но уж никак не весь архив. Теперь он невольно задумался: эти люди пытаются скрыть, какая именно информация им нужна, или же там имеется и нечто другое, не менее ценное? Впрочем, архив и сам по себе немалая ценность.

— Один вопрос, господа, обещаю, что если получу правдивый ответ, серьезно обдумаю ваше предложение.

— И что же вас интересует, советник? — переговорщик оказался человеком опытным, неизменно сохраняя спокойный доброжелательный тон.

— Имеете ли вы, господа, какое-либо отношение к моему проклятию? — он совершенно не ожидал правдивого ответа на этот вопрос.

— Нам об этом ничего неизвестно, советник, — вежливо ответил так и не удосужившийся представиться переговорщик. И Ингельд перехватил его выразительный взгляд, брошенный на Ульва. Случайность? Как бы не так! Трудно поверить, что столь опытный человек мог так бездарно проколоться, не сдержав своих эмоций.

От Ульва этот обмен взглядами не укрылся, как и его значение. Дураком он не был никогда.

— Так что же вы решили, советник?

— Вынужден вас огорчить, но…

В кустах, куда буквально перед самым появлением гостей нырнула Кэт, что-то громко затрещало, и с этого момента события понеслись вскачь.

Все дальнейшее уложилось буквально в несколько коротких минут.

— Это засада! — закричал Ульв и, прежде чем кто-то успел его остановить, выстрелил из наручного арбалета, почти такого же, какой уже много лет носил сам Ингельд. Бьёрн, настороженный и взведенный, словно стальная пружина, оттолкнул своего подопечного в сторону, каким-то чудом успевая подставить под отравленный дротик один из любимых катаров.

Из злополучных полузасыпанных снегом кустов заполошно выскочили одна ворона и два дракона, чудом уворачиваясь от выстрелов не разобравшихся в ситуации людей. Самой невезучей оказалась ворона.

Инга, реагируя на угрозу, швырнула в противников несколько сгустков магии, не особо заботясь, в кого они попадут. Один попал по назначению, зацепив в плечо моментально скорчившегося от боли Ульва, остальные же словно врезались в невидимую стену, не причинив никакого вреда, после чего уже самой магичке пришлось срочно защищаться от чужих выстрелов и магии.

"Защитные и атакующие амулеты. У троих. Это плохо", — машинально отметил Ингельд, выбираясь из сугроба, куда его уронил телохранитель, и тоже отстреливаясь.

Все было даже хуже, чем он подумал в первый момент, потому что Инга против троих хорошо обученных пользоваться своим магическим арсеналом бойцов держалась с большим трудом, не говоря уж о том, чтобы защищать еще двоих. На защиту для советника ее способностей еще хватало, а вот рыжему телохранителю приходилось рассчитывать лишь на свои штатные защитные амулеты.

— Уходим! — наконец кто-то из отстреливающихся аронтцев (а то, что это именно они, сомнений уже не осталось) осознал полную бессмысленность боевых действий. И четверо дружно отступили назад к порталу, даже не пытаясь забрать с собой все еще корчащегося на снегу Ульва, не способного сделать ни одного лишнего движения. Его, похоже, уже списали со счетов.

И в тот момент, когда уже почти все аронтцы скрылись в мерцающей пленке портала, из кроны сосны на замыкающего рухнули два дракона, опрокидывая его в сугроб, отсекая от товарищей. Пленка портала в последний раз дрогнула и погасла.

Ульв закашлялся, забрызгав вытоптанный снег алыми брызгами крови, в последнем судорожном движении вытянул руку в сторону советника, до хруста что-то сжимая в кулаке.

Вот когда Ингельд понял: вчерашние предчувствия не обманули. Тут-то ему конец и придет. Он все видел и понимал, словно мозг всеми силами пытался оттянуть время гибели, начав с бешеной скоростью обрабатывать информацию, но сделать уже ничего не успевал.

Видел, как на него несется темный сгусток магии, как отчаянно спешит ему наперерез Кэт. Как падает на него Бьерн, стараясь закрыть своим телом, и как это тело, содрогнувшись в короткой судороге, становится вдруг неестественно тяжелым. И в уши ввинчивается отчаянный крик.