Записки оруженосца

Пролог

Лес. Чудесный летний лес, где вокруг, на сколько хватает глаз, сплошная зелень. Ты всё бредёшь, бредёшь по высокой траве, слушаешь трели невидимых птиц, барабанную дробь дятла, смотришь вокруг и всё равно насмотреться и наслушаться вдоволь не можешь! Вдыхаешь летний аромат витающий в воздухе, который будто говорит, что нужно спешить домой, что скоро начнётся гроза. А что ты? Ты продолжаешь тонуть в этом великолепии, боясь даже шелохнуться, чтобы не спугнуть белку, засевшую в ветвях неподалёку. Рыжая косится на тебя карим глазом, ожидая опасности.

В этом чудесном лесу, меж деревьев, на небольшой поляне, раздавались подозрительные шорохи. Высокая трава шелохнулась, раздвинулась в стороны, и показалась голова. Маленькая чумазая голова мальчишки лет семи-восьми. Он припал к земле, продолжая мазать соком травы и пыльцой далеко уже не чистую рубаху. Ох, и надаёт ему после этого мать! Но мальчику сейчас было всё равно. Он - охотник. Подняв голову чуть выше, с восторгом в глазах глядит на ящерицу, греющуюся на солнышке. К камню, где отдыхает вожделенная цель, не так-то просто подобраться. Но в этом же и есть весь азарт игры!

Полыхнула молния, раздались первые раскаты грома. Сверкая золотой чешуёй, будто бы дразнясь, хвостатая особа гордо, но быстро покинула место боя. Мальчик, грустно вздохнув, плюхнулся на траву, запрокинул голову и посмотрел на небо. Уже почти вечер, надо спешить. И ничего, что отругают за грязную рубаху, а вот за то, что пришёл домой поздно, получать по шее никак не хотелось. Ещё раз вздохнув, он поднялся с травы, отыскал свою корзинку, поднял охапку цветов и венчал свою голову венком из тех же самых цветов.

Год назад у него появилась сестрёнка. Сначала он даже дулся на родителей по этому поводу - всё внимание уделялось новорождённой. Но спустя несколько дней он тоже проникся к ней теплотой и лаской, полюбил и стал заботиться о ней. Вот и пошёл он в лес, чтобы насобирать для неё ягод и цветов. Хотя, варенье зимой вся семья есть будет, не только младшая.

Выйдя к дороге на деревню, весело насвистывающий себе что-то под нос босоногий мальчишка даже не подозревал о надвигающейся беде. Чудесный летний день, корзина полна черники, в охапке спрятались так любимые матерью ветреницы, за которые, наверное, она простит ему пятна одуванчиков, и вы спросите, чего плохого может случиться в столь замечательный день? Случиться может всё, что угодно. По закону подлости.

Мальчик, раздвинув кусты, вышел к околице. И только сейчас заметил валом валивший в предзакатное небо столб дыма. Деревня горела. Люди, не успевавшие выбежать из своих домов, горели заживо, кричали и просили помощи. Может быть, они бы ещё успели спастись, но двери перед ними захлопывали солдаты. Треск огня, пожирающего дерево, грохот обваливающихся вниз крыш, крики, стоны, мольбы о помощи, ржание оставленных в стойлах лошадей, злобный смех солдат - всё слилось в единую какофонию звуков.

Вдруг кто-то схватил его за руку, рывком оборачивая к себе. Он зажмурился, представляя, что сейчас может случиться. Через тонкую рубаху хорошо чувствовались холодная сталь латной перчатки. Кто это? Вряд ли свой. Тогда, получается, враг?

- Ты здесь жил? - Мальчик услышал слегка хриплый голос и осмелился открыть глаза.

Перед ним стоял рыцарь. Самый настоящий, в сверкающих начищенных доспехах и с щитом в другой руке. Меч покоился на поясе, в ножнах. Поняв, что это не враг, ребёнок кивнул.

- Ты издеваешься?! - крикнув, хлопнул по столу светловолосый мужчина.

- А что тебе не нравится? - склонил остроухую голову к плечу его собеседник.

- Да пойми ты, мне не нужна жалость народная, мне нужно, чтобы все знали, какова на самом деле была моя биография. Это моё житие или сказка?

- Мы должны заинтриговать их, - покачал головой эльф.

- Так, дай сюда быстро перо. Я сам всё напишу, без твоего красивого слога и непонятных, по крайней мере мне, выдумок. - Мужчина выхватил из руки синеокого юноши перо, отодвинул стул с ним в сторону и, сев, склонился над чистой страницей.

- Пшёл вон, щенок!

Плюх!

- Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось, - буркнул я.

Приподнявшись на руках, я увидел в отражении лужи мальчугана лет пятнадцати, с короткими светлыми волосами и изумрудными глазами. Мальчуган улыбнулся и задорно подмигнул мне.

Позвольте представиться, Кристофер Дуэйн Лайкер - моё имя! Собственно, наш род когда-то был поддержкой и опорой всей империи, а сейчас потерял всю свою известность. Вместе с деньгами, ага. Как-то не видел я эти два понятия отдельно. Всё благодаря моему прапрадеду. Как говорится, в семье не без урода. А в семье, где почти каждый герой, великий маг или учёный, такой урод будет представлять из себя мота, обожающего играть в азартные игры. По крайней мере в моей семье всё было именно так. Слил он всё наше состояние в... в общем, проиграл его.

Хотя, мне, в общем-то, какая разница? Начиная с моего прадеда, все уже давно привыкли к такому бедному существованию. К моему рождению у нас осталось одно-единственное поместье. Которое мать продала, чтобы переехать сюда и купить здесь дом. А потом, когда она скончалась, объявился мой отец и вышвырнул на улицу. Так я и оказался здесь.

Здесь, то есть на улице, а не в этой луже. В луже я оказался совершенно по другой причине. Интересно, трактирщик узнал о тех двух монетах или нет?

Поднявшись из грязи аки феникс из пеплу, я тут же вновь в неё бухнулся. Мимо меня к трактиру поспешил какой-то рыцарь. Разумеется, при полном параде - в доспехах и при мече с щитом - и на коне. И ему было наплевать, кто там ошивается под копытами его лошадки. Ну, мы народ не привередливый, ибо уже привычные, и, вновь восстав из грязи, я попытался было отряхнуться, но все мои усилия были тщетны. Ладно, засохнет - сама отвалится. Но браслет, оставшийся мне от матери, я всё-таки вытер о свою и так уже не чистую рубашку. Блеснул в медной цепочке рубин, которым я тут же залюбовался. Красиво.

- Вот он, вот этот мальчишка! - выпалил трактирщик, незаметно подходя ко мне со спины и хватая за шкирку.

Так, похоже, любование красотами, доставшимися от матери, отменяется. Он что, всё же заметил пропажу тех двух жалких серебряников?

- Какой-то он грязный. - Это оказался тот самый рыцарь, в эту самую грязь меня и спихнувший. - И хлипкий.

- Но он принадлежит к Лайкерам!

- Да-а-а? - как-то по-деревенски протянул благородный сир, заломив бровь.- И чем же вы это докажете?

Трактирщик бесцеремонно поднял мою руку с браслетом, сунул её под нос рыцарю, мол, на, любуйся. Тот на время выпал, задумавшись, а потом, кивнув каким-то своим мыслям, сказал:

- Пойдёшь ко мне в оруженосцы? - спросил он.