Записки охотника из Паутины

Ведьма

Дверь таверны с грохотом отскочила в сторону, и на пороге, весь в лучах заходящего солнца, возник тип из породы "ходячая неприятность". И хотя росту в нём не так и много, а фигура не отличается габаритами, но у пояса пристегнут длинный меч, а в осанке, посадке головы просматривается что-то эдакое... Не знаю, как назвать, но я таких ребят за километр вижу.

Тип задержался у входа, обвел оценивающим взглядом посетителей, которых в вечерний час было предостаточно, и ожидаемо направился к нашему столику. Ну, конечно, задире крестьяне с заезжими торговцами неинтересны. Вот героев он обойти никак не может.

- Эй, ты! - заорал он, не дойдя до нас пары метров. - Ты! Со шрамом! Я с тобой разговариваю!

- Воспитанные люди сначала здороваются, - отозвался я, не меняя позы. Собственно, Самурай под рукой, пространства для маневра вполне достаточно. К тому же, после жаркого и пары кружек местного пива мне лень драться.

- Ты меня ещё манерам поучи! - не унимался тип.

При ближайшем рассмотрении он оказался крепко сбитым блондином, с грубоватым лицом и карими, широко расставленными глазами.

- В другой раз. Может быть...

- То есть, тебе нечего мне сказать?!

Я отрицательно мотнул головой.

- Настоящему мужчине всегда есть что сказать! - блондин грохнул кулаком по столу.

Я не выдержал и заржал в голос. Ну просто кадр из старой, смотренной ещё в детстве комедии.

Морда у задиры вытянулась, и он обратился к моим товарищам, с любопытством наблюдавшими за действом.

- Ребят, что это с ним?!

- Это нормально, - успокоил его Чака. - Где так долго пропадал, Шейри? За полгода перелом три раза вылечить можно!

Блондин махнул рукой и полез за стол, втиснувшись между мной и Тайшей.

- Ты, брат, не серчай, - Он протянул мне руку. - Это я так, развлекаюсь. Шейри, кстати.

- Арчи, - я сжал протянутую ладонь. - Да ладно. Что я, шуток не понимаю, что ли?!

Шейри широко улыбнулся, помахал разносчику, сделал заказ и тут же принялся пересказывать историю своих злоключений. Получалось занятно, но сводилось к одному: задире-мечнику катастрофически везло на более сильных противников, поэтому всю зиму он только и делал, что сначала огребал по шее, а потом залечивал раны. Судя по реакции сотоварищей, это для него совершенно нормальная ситуация. Ну, если человек идиот, медицина бессильна.

Впрочем, по меркам данного мира, герой и должен быть таким: храбрец, задира, пьница, балагур, любимец женщин. На его фоне я, тот ещё мастер собирать приключения на голову и прочие части тела, выгляжу скучным до безобразия занудой. О чём мне, кстати, уже не раз намекали и старый друг Чака, и прочие безбашенные герои из нашей ватаги. Тайша, правда, молчала. Но то, с каким поистине детским восторгом внимала она рассказам Шейри, подтверждало постулат о "правильных" и "неправильных" героях.

Глядя на счастливую улыбку девушки, адресованную отнюдь не мне, я вдруг испытал укол ревности. С чего бы, в самом деле?! За полгода совместных странствий мы так и остались просто друзьями, хотя моментами казалось... Впрочем, только казалось. И какого чёрта меня сейчас вдруг клинит? Почему при виде того, как рука этого горе-мечника по-хозяйски обнимает девушку за талию, и девушка совсем не против, кулаки непроизвольно сжимаются, и хочется, вот просто дико хочется подрехтовать гаду физиономию?!

Ладно, вечерок потерпим. А завтра оставим героев совершать подвиги, и двинемся назад, в Паутину. В конце концов, я и так слишком задержался: изначально вся эта затея не должна была продлиться больше пары месяцев. Вот только идиот Шейри, влезая из одной неприятности в другую, никак не мог добраться до своих. А куда ж героям без мечника?!

В общем, я поддался на уговоры товарищей раз, потом ещё раз. А потом понял, что мне совсем не хочется расставаться с этой героической бандой.

После барона-оборотня мы разогнались сражаться с виверной, но опоздали: другая ватага героев просто оказалась ближе. Затем были лесные разбойники, охота на медведя-шатуна, стая волков. На сей раз вполне обычных, но державших в страхе несколько деревень. И так, по мелочам.

Зимой у героев работы мало: драконы принцесс не воруют, злые колдуны у теплых печек сидят, к грядущим пакостям готовятся. Даже разбойники на большую дорогу выбираются исключительно с голодухи. Так что в перерывах между редкими подвигами мы отсиживались по трактирам. И если бы Гри с Чакой не лезли в драку с каждым, кто не прочь почесать кулаки, наше существование могло бы показаться совсем скучным. Впрочем, я научил Диху играть в шашки, соорудив их и доску из подручных средств. Думаю, этот умник вполне потянул бы и шахматы, но на их изготовление моих талантов не хватит.

А теперь весна, и работы для героев скоро станет невпроворот. Однако вернулся Шейри, и я снова чужой на этом празднике жизни.

Напиться, что ли, да хоть раз за всё время самому затеять драку?! Вместо этого, я вышел из трактира и уселся на стоящую возле самого порога скамейку. На колени ко мне тут же запрыгнул рыжий хозяйский кот, выпрашивая ласки. Я почесал его под челюстью, и зверь тут же заурчал, как колхозный трактор.

Эх, рыжий... Всех проблем у тебя: сметаны выпросить да поспать на печке. Даже мышей не ловишь...

Так я просидел какое-то время, прислушиваясь к доносивимся из таверны звукам и наблюдая, как солнечный диск опускается за верхушки ближайшего леса.

Потом скрипнула дверь, и на скамейку рядом со мной кто-то сел. Скосил глаза - Шейри. Протянул мне кружку с пивом.

- Выпьешь?

- Давай.

Я принял из его рук тару, приподнял вверх, сделал глоток.

- За знакомство!

Тот усмехнулся.

- Не шибко ты мне обрадовался.

Я пожал плечами.

- Показалось.

Он тоже отхлебнул из своей кружки и так же, как и я, уставился вдаль.

- Диха говорит, ты - сильный боец.

- Дихе виднее.

Он хохотнул и со всей дури хлопнул меня по спине.

- Дихе, может, и виднее. Но мне вот проверить хочется!

- Прям щас? - лениво поинтересовался я.

- Можно бы, конечно, и сразу, - он снова приложился к кружке. - Но что-то меня развезло с дороги. Давай с утра!

Сказать правду, драться мне с ним не хотелось ни с утра, ни с вечера. О чём я ему и сообщил.

- Что, трусишь? - обрадовался он.

Я хмыкнул.

- Смысла не вижу. К тому же, завтра меня здесь уже не будет.

- И тебе даже не любопытно? - не унимался он.

- Не-а.

Я поднялся, намереваясь вернуться в таверну: по-другому точно не отцепится.

Шейри придержал меня за рукав.

- Эй! А если призом будет Тайша?

Прежде, чем в мозгу успела сформироваться хоть какая-нибудь мысль, мой кулак впечатался гаденышу в нос. Шейри заскулил, схватился рукой за раскрашенный шнобель, из-под пальцев тек ручеек крови.

- Ну, ты и мразь, - сплюнул я и пошёл прочь от трактира. Можно бы и сразу в Паутину, но в съёмной комнате остались все мои нехитрые пожитки, а главное - оружие. Кроме Самурая, меч я всегда держу при себе.

Злость отпустила, и теперь на душе усиленно скребли кошки. И ещё очень сильно хотелось вымыть руки. Перед глазами то и дело вставала счастливая мордашка Тайши, её неприкрытая радость при появлении этого типа. Неужели она не видит, какое это дерьмо?!

Нет, это не ревность. Скорее, братская забота. И пусть родной сестры у меня никогда не было, к Тайше я относился именно так.

Задумавшись, я не заметил как добрался до края посёлка. Здесь проходил так называемый тракт: размытая после прошедших дождей, разбитая тележными колесами и лошадиными копытами полоса, не тянувшая и на приличный проселок. В вечерних час тракт пустовал: любой, кто хоть немного дорожит жизнью, старается до наступления темноты убраться под защиту толстых стен если не дома, то постоялого двора.

Я, хоть и насмотрелся в Паутине всякого, местными забобонами так и не проникся. Да, по лесам да болотам чего только не водится, но нашей ватаге не раз доводилось задерживаться на тракте после заката, и никакая дичь напасть так и не удосужилась. Хотя, герои - народ серьезный, всегда можно поискать добычу полегче.

Потоптавшись на месте, я понял, что всё ещё не хочу возвращаться в таверну и объяснять товарищам, с чего я вдруг обидел их хорошего друга. Правду сказать? Да ну на фиг!

Так что я двинул по росшей вдоль тракта травке прочь от посёлка: туда, где у озера стоят шатры местного кочевого племени. Конечно, в данном мире они не называют себя цыганами, да и окрасом большей частью то русые, то рыжие. Но суть та же.

Пасшиеся на лугу лошади тревожно заржали, почуяв чужака. Тут же из-за ближайшей повозки мне навстречу скользнули две крупных фигуры: высокие, бородатые, у каждого в руках по длинному изогнутому ножу.

- Кто таков? - поинтересовался один. - Зачем пожаловал?

- Герой, - представился я без ложной скромности. Впрочем, здесь это - профессия, а не мерило личной доблести. - Так... Зашел на огонек. Музыку послушать, вина в хорошей компании выпить.

- А меч зачем?

- Куда ж герою без оружия? - развел я руками.

Бородачи переглянулись, что-то там для себя решили.

- Звать тебя как, герой?

- Арчи.

- Арчи так Арчи, - кивнул он. - Я - Мирх, это Соххе. Заходи, гостем будешь!

Соххе остался на страже, а Мирх повел меня дальше, вглубь лагеря, где над костром жарилась туша какого-то зверя, а чуть в стороне перебирал струны местного аналога гитары юный Бард.

Я выпил вина, приняв кубок из рук светловолосой красотки, чьё слишком уж откровенное декольте прикрывали многоярусные бусы, присел к импровизированному столу - и понеслось! Я пил, что наливали, ел горячее, исходящее соком мясо, хватая его прямо руками, ничуть не заботясь об отсутствии столовых приборов. Песни, танцы, снова вино...

В общем, когда под утро обнаружил себя под одной из повозок в объятиях симпатичной блондинки, понял: вечер удался на славу. Однако, праздник закончился, пора и честь знать. Я оставил возле спящей девушки свой кошелек: гость - не гость, за удовольствия надо платить. Выбрался из-под повозки и направился на выход из лагеря.

У почти прогоревшего костра, мешая палкой угли и попыхивая трубкой, в гордом одиночестве сидела древняя старуха. Сгорбленная, сухонькая фигура в чёрном балахоне и цветастом, повязанном на манер банданы платке, из-под которого выбивались седые пряди. Карха. Не то шаманка, не то колдунья. Весь прошлый вечер я то и дело ловил на себе её острый, пробирающий до самых печенок взгляд, и сейчас не имел ни малейшего желания пересекаться со старухой.

Как бы тихо я не крался - а может, то мне с бодуна казалось, что тихо - шаманка услышала мои шаги и обернулась.

- Наконец-то, герой! - ворчливо поприветствовала она меня. - Я уж думала, ты на моей внучке жениться собрался!

Я почувствовал себя крайне неловко и пробормотал нечто невразумительное. Чуть не встрял, в общем-то. У кочевников, при всей свободе нравов, есть один премилый обычай. Если мужчина остается с женщиной до восхода солнца, они автоматически становятся мужем и женой. И всем до лампочки: знал ты, не знал, или у тебя вообще жена и пятеро детей. Так что я вовремя смылся.

Старуха подмигнула и похлопала по траве рядом с собой, приглашая составить компанию. Отказаться, не нанеся всему табору смертельную обиду, я не мог, так что приглашение принял.

Карха в очередной раз затянулась, выпустила струйку дыма - судя по дурманящему запаху, курила она отнюдь не табак - протянула мне трубку. Я отрицательно качнул головой. Старуха недобро прищурилась.

- Чего отказываешься, брезгуешь?

- Вообще не курю.

- Хм... - потерла она подбородок. - Девок, значит, портить - это пожалуйста. А трава иллюзий не для героев.

Насчет портить - это она, конечно, загнула, но я предпочел промолчать.

- Тяни! Не крути носом! - Карха силой всунула мне в руку трубку. - Не поймёшь ведь ничего!

- А...

- Давай!

Я поднес к губам трубку, с опаской вдохнул терпкий, слегка горьковатый дым. Голова закружились - а чего, неплохо так!

- Ещё!

Я затянулся снова и... уплыл. Реальность подернулась туманом, сузилась до размеров прогоревшего костра. Я смотрел на тлеющие угольки, цепляясь за них как за единственное материальное в распадающемся мироздании. Где-то на грани восприятия возникла странная, тревожная музыка, она росла и ширилась, заполняя собой всю вселенную. Потом к ней прибавился голос старой колдуньи, но я, какини старался, не мог разобрать ни слова.

Угли костра светились всё ярче, и вот это уже не угли, а звёзды. Сам я плыву в бесконечном космосе, и вся вселенная подвластна воле моей. Я волен творить и разрушать, менять время, играть с пространством. Всевластие пьянило, кружило голову, хотелось сотворить нечто эдакое... И когда я уже окончательно решил, что именно сделаю, какая-то неведомая сила потянула меня вниз.

Я свалился в засыпанные снегами, продаваемые ледяными ветрами горы Халлидара, и остался лежать, не в силах ни подняться, ни даже пошевелиться. А в ослепительно-синих небесах кружил огромный белый дракон. Сквозь завывания ветра долетел смех ледяного бога Твелли. Будь я на его месте, тоже бы повеселился: в этом варианте реальности дракон победил.

- Ты избран для великой миссии, человек! - Пророкртало над ухом.

Я хотел послать крикуна, но - проклятое любопытство! - спросил:

- Что за Миссия, и почему я?

Эх, не избежать мне судьбы той самой кошки.

- Придёт время - узнаешь! - Был ответ. - Но, если ты смог изменить мертвое прошлое, то и будущее тебе так же подвластно! Жди, и будет тебе знак!

Ну и ладно! Ждать - не бревна ворочать. Хотел спросить, что хоть за знак-то, но собеседник уже пропал.

Потом я снова летал бестелесным духом, и картины, открывшиеся моему взору, могли быть как горячечным бредом, так и неземным откровением. Впрочем, в первое верится гораздо больше, чем во второе.

Сначала я увидел костёр, в котором металась человеческая фигура. Потом какие-то странные, составленные из обломков камня монстры волокли по серой каменной равнине хрупкую девчонку-подростка с длинными, почему-то ярко-зелеными волосами. Девчонка, судя по всему, была без сознания, но я всё равно слышал её слабый, полный страдания голос: "Помоги, помоги..." И я уже готов был вступить в бой с этими живыми каменюками, пусть даже и голыми руками, но тут м девчонка, и монстры куда-то исчезли, а я оказался в другом месте.

Сжимая в руке окровавленный нож, я стоял на песчаном берегу незнакомой реки, а у ног моих распластался крупный темноволосый детина. Интересно, за что это я его так?!

В следующем слайде тот же тип тряс за плечи огневласую женщину и выкрикивал угрозы, суть которых до меня не доходила. Залитое слезами лицо женщины я увидел лишь мельком, но она так похожа на Джемму...

Вмешаться в происходящее я снова не успел: откуда-то налетела стая крылатых вампиров, и пришлось отбиваться. А потом началась такая фантасмагория, что ничем, кроме глюков, и не объяснишь. После того, как какие-то бабы - пардон, дамы - провозгласили меня своим королём, всё тот же голос объявил:

- Теперь ты знаешь путь!

После чего я наконец-то окончательно вырубился.

***

Когда я проснулся, солнце перевалило за полдень, а от стоянки кочевников осталась лишь притоптанная трава да выжженные круги от давно прогоревших костров. Я сел, стащил с себя пушистое одеяло с коричнево-серым орнаментом - кто это обо мне так позаботится?

Меч лежал в траве парой шагов дальше, возле него - кувшин. Как оказалось, с водой. Добрые люди точно знали, что с утра мне будет хреново. Выхлестав воду, я пристегнул к поясу меч, замотался в одеяло - весна весной, но ветер до костей пробирает - и двинул назад, в поселок.

На душе было неспокойно. Какое-то из ночных наркотических видений царапало и не хотело отпускать. Я очень сильно надеялся, что это - всего-лишь лишь игра воображения, и нет здесь никаких откровений.

Несмотря на послеобеденный час, таверна пустовала. Лишь за столиком в углу заседала парочка местных завсегдатаев, да хозяин, недовольно ворча, возился за стойкой.

- День добрый! - поздоровался я от порога.

Мазик, хозяин, бросил на меня быстрый взгляд, да так и застыл с раскрытым ртом: как призрака увидел.

- У меня что, рога за ночь выросли?! - раздраженно бросил я.

- Так вас же это... всех, - он выразительно чиркнул ребром ладони по горлу.

Мне стало очень нехорошо.

- Как?

Тут Мазик, видимо сложив два плюс два, задал правильный вопрос.

- Ты, вообще, откуда свалился?

- У кочевников гостевал.

Я поправил сползшее с плеча одеяло - прямое доказательство моих слов. Такие умеют ткать только кочевники, и купить у них его практически нереально. Разве что подарят.

- Повезло тебе, - вздохнул Мазик. - Стражники перед рассветом пришли, спали все. Ведьму из проклятых искали. Говорят, порчу на княжьего сынка наслала. И всех, кто с ней был, загребли за компанию. Ваши сопротивляться пытались, да только много навоюешь спросонья да на похмелье?

- Так они всё таки живы! - выдохнул я с облегчением.

- Лучше б сразу умерли, - возразил Мазик. - замордуют ведь. Княжьи дознаватели толк в пытках

знают. Эх, жаль. Хорошие были ребята... Помянем. Чтоб, значит, победоносная Аника их в своё воинство небесное определила.

Он потянулся к ближайшей бутылке, но я придержал его за руку.

- Погоди поминать. Лучше скажи, куда их увезли. Может, ещё можно что-то сделать.

- Поздно, - мотнул он головой. - Оттуда не возвращаются.

- Ещё посмотрим. Рассказывай, как добраться.

***

За полгода странствий с героями, я всего пару раз покидал их мир, и то исключительно для того, чтобы повидаться с Доро. Старому разбойнику понравилось быть владельцем таверны, и потому он почти не ворчал из-за моего долгого отсутствия. Хотя и жаловался, что я совершенно не интересуюсь делами, а "Веселый Роджер" мне принадлежит точно так же, как и ему. Как всегда, в общем.

На этот раз я объявился всего на пару часов, да и то, ради экипировки. Стражники, чтоб у них ручки загребущие поотсыхали, забрали с собой все вещи героев, не забыв и мои пожитки. И если шмотки - дело наживное, то наваха и серебряные метательные ножи очень бы пригодились.

Прошвырнувшись по торговым рядам, я быстро восполнил потери. Правда, за навахой придется отправиться на Землю, да и в новых метательных ножах серебра не оказалось. Потом - гулять, так гулять - заглянул к торговцу магическими артефактами и приобрел несколько дорогущих, но очень полезных штучек. Калаш бы не помешал, или генератор огненных шаров. Но первый в мирах магии не функционирует - проверено. А за обладание вторым пришлось бы продать "Веселый Роджер", и то не факт, что хватило бы.

***

Облачившись в грязно-серый бесформенный балахон пилигрима, я вошёл в город. Наряд не слишком удобный, однако для моих целей идеальный. Кроме того, что под ним совершенно не заметно оружие, а капюшон надежно скрывает мою чересчур приметную физиономию, он ещё и страхует от чрезмерного любопытства окружающих. Пилигриммы, посвященные Троппы, ветренной богини странствий - неприкосновенны. С ними даже заговорить нельзя, если только они сами не изъявят желания пообщаться. И кормят их в любой харчевне совершенно бесплатно.

Вопрос: почему в пилигримы не идут все окрестные бездельники? Наверное, далеко не каждому понравится ночевать под открытым небом, надеясь лишь на защиту богини, и в любую погоду бить ноги по жутким дорогам этого мира. К тому же, как гласят местные легенды, ступившему на путь пилигрима нет возврата к прошлой жизни. Он отказывается даже от имени, навсегда становясь слугой Троппы.

Надеюсь, мой маскарад не повлечет за собой непредвиденных последствий. Или Дрон Пыльник, покровитель бродяг Кардваша, засупится за меня перед своей коллегой. Зря я ему, что ли, выпивку в Храме оставлял?!

Устроившись за столиком в недорогой, зато расположеной возле рынка харчевне, я неторопливо обедал, попутно прислушиваясь к разговорам посетителей. Благо, народу набилось, как селедки в бочку, и все что-то да обсуждают. Главное, вычленить в общем шуме действительно важную информацию.

Как пилигриму, мне подали жирную, заправленную салом кашу и кружку простокваши. Съедобно, но я бы предпочел кусок мяса да кубок вина. Увы, нельзя выходить из образа.

Народ обсуждал что угодно, от цен на рыбу до новой любовницы князя, вот только о содержащихся в застенках героях не было сказано ни слова. Так что, покончив с едой, я выбрался на улицу.

Немного потолкавшись по базару, я направился туда, где над рядами одноэтажных домишек возвышался добротный, сложенный из красного камня замок местного князя.

На площади перед замком шли плотницкие работы. Помост то уже соорудили, теперь на нем лепили какие-то непонятные надстройки. Не плаха и не виселица. Что ещё?

Почему-то я так и не удосужился поинтересоваться местными способами казни. Не интересно мне это было, ни с какого боку. Теперь вот стой, затылок чухай. Впрочем, вокруг полно зевак, так что не грех немного порасспрашивать.

Я подошел к группе каких-то подмастерий и, копируя манеру речи пилигримов, заговорил.

- Да пребудет с вами благословение ветренной Троппы, добрые люди.

- Да будет твоё странствие легким, пилигрим, - ответили мне.

Я кивнул в сторону помоста.

- Разрешите поинтересоваться, для чего строится это непонятное сооружение?

Если мой вопрос и показался собеседникам странным, вида никто не подал.

- Да, ясное дело, для чего. Ведьму жечь будут. И приспешников её за одно...

- Ведьму? - мой голос звучал слегка удивленно, слегка заинтересованно, никак не выдавая засевшего в душе липкого страха. - Так они же, вроде, ничего плохого не делают. Лечат, там, нечисть всякую отгоняют...

- Обычно - да, - подтвердил собеседник. - Но, знаешь, сила у некоторых совсем дурная, да и с головой проблемы. Вот и получается...

- Что получается? - искренне не понял я.

- Да то и получается, - обреченно махнул он рукой, - ты, пилигрим, как будто совсем жизни не знаешь. Вот эта дурочка, которую завтра сожгут... Чай не принцесса, с героями шляется. Все знают, зачем герои девок с собой таскают...

- Например, в качестве мистиков, - высказал я предположение.

- Да они, брат, пилигримы эти, все как один обет безбрачия давали, - вступил в разговор парень постарше, - откуда ж ему знать, зачем вообще бабы нужны?!

Оба заржали. Я скрипнул зубами, но промолчал. Как-то не удосужился поинтересоваться особенностями личной жизни пилигримов. Впрочем, мне нужно, чтобы они продолжили говорить. Рыло начистить всегда успею.

- Какое тебе дело до моих обетов? - проронил, когда народ отсмеялся. - Дальше, про ведьму.

- А чего? Гостили они тут с героями прошлой осенью, после того как гарпий погоняли. Ну, приглянулась девка князеву сынку - дело молодое, а она и впрямь хороша собой. Только дура, как есть дура... Ну, согрела бы ему постель раз, другой - не убыло бы от неё. Тем более, с мужиком её сторговались, тот не взражал...Так нет, мало того, что не дала, так ещё хворь неведомую напустила - ни один лекарь врачевать не берётся. Вот... Князь же не зверь какой, добром просил: сними! А она говорит: не могу, потому как навела не по умыслу, а с перепугу. Брешет, змеюка - с чего вдруг бабе этого самого бояться? Тем более, князенок, не свинопас какой с грязными пятками. Ну, князю и сказали: сожги ведьму, хворь с сынка сама сойдёт. Вот завтра на рассвете, значит, и того... и её, и героев этих недоделанных...

- А героев за что?

- Дык, князь себе не враг. Кто ж врагов на свободе оставит? А в темнице держать - себе дороже. Казна не безразмерная, да и герои же. Кто знает, что удумают. Но ты, пилигрим, сюда завтра лучше не ходи. Не надо оно тебе, правда...

Я сделал пару шагов в сторону, обернулся.

- А держат их где?

- Известно где. В темнице под замком. Только зачем оно тебе?

Я пожал плечами и не ответил.

Завтра на рассвете. Времени в обрез. Ох, чувствую, задачка предстоит посложнее, чем убийство несчастного дракона. Шейри, сволочь... Попадись ты мне! Впрочем, в его же интересах сдохнуть раньше, чем я до него дрберусь. Но всё это позже...

Весь день я крутился по городу, вынюхивая, прислушиваясь, присматриваясь... А вечером, как и положено пилигриму, покинул город через главные ворота и ушёл в закат.

Через час вернулся, перемахнув через крепостную стену со стороны озера, и уже без балахона. В сумерках добравшись до замка, активировал отводящий глаза амулет и вслед за ночным сторожем проскользнул в калитку для прислуги. Осмотрелся, пересек заросший сад, дальше вдоль стеночки до дверей караулки. Немного подождать: рано или поздно кто-нибудь выйдет. Здесь и сейчас торопиться нельзя, ни к чему хорошему это не приведёт. Прошло с полчаса, и дверь таки открылась. Молоденький вояка, на ходу ослабляя завязки штанов, протопал к ближайшим кустикам, а я нырнул внутрь.

Дальше проще: дождаться обхода, отправиться следом. Жаль, я никак не могу повлиять на внутреннее расписание этой конторы. Пришлось довольно долго просидеть в углу, прежде чем вытянувший короткую соломинку бедолага отставил кружку и, прихватив связку ключей, покинул караулку.

Мы спустились по старой каменной лестнице, миновали две запирающиеся на тяжелые замки решетки. Однако, как тут у них всё серьёзно. Спустились ещё на этаж - в нос шибануло тяжелым запахом сырости, плесени, мочи...

Стражник шёл, колотя дубинкой по решеткам, за некоторыми из них угадывались силуэты пленников. Рассмотреть что-либо в тусклом свете фонаря, который охранник держал в поднятой руке, проблематично, да и не надо. Клетку со своими я без проблем определил благодаря ещё одному артефакту, вот только Тайши с ними не оказалось. Да и вообще, не было её в подземелье.

Я дал охраннику уйти, и только после того, как закрылся последний замок, взялся за дело. Собственно, сначала планировал освободить только своих, но потом подумал: какого чёрта?! Чем больше народу будет бегать по замку, тем легче ускользнуть. Так что, избавив избитых и помятых героев от цепей - вряд ли бы эту компанию удержали обычные решетки, я пооткрывал все камеры, после чего отправился исследовать замок. Ребята рвались со мной, да куда там, еле на ногах держатся. Договорились о месте встречи и разбежались.

Пользуясь тем, что стражники слишком заняты, я не скрываясь взбежал по лестнице. Действие отводящих глаз чар должно закончиться с минуты на минуту, но это уже не важно. На второй и третий этажи даже сворачивать не стал: меня как магнитом тянуло в башню. Скорее, скорее!

Охранявший дверь стражник меня увидел, поднял пику... Я метнул нож и, оттолкнув обмякшее тело, ногой распахнул дверь.

Никогда бы мне этого не видеть... В комнате, освещенной лишь пламенем камина, находилось трое слабо одетых мужиков и избитая, окровавленная девушка, разложенная на столе. Руки связаны, во рту кляп... Один как раз пыхтел над ней, двое других увлеченно наблюдали.

Кровавая пелена заволокла взор, Самурай сам лёг в руку... Я резал их, рубил, как свиней, не давая никаких шансов. Всё заняло от силы полминуты. Переступив через труп, подошёл к столу.

Тайша, маленькая моя... За что?! Развязал, вытащил кляп, приложил к разбитым губам флягу с водой... Она сделала пару глотков и отключилась. Наверное, так лучше. Содрал с окна тяжелую штору, замотал в неё девушку... Прежде чем уйти, вытащил из камина тлеющую головешку и бросил на застеленный медвежьими шкурами пол. Потом поднял на руки невесомое обмякшее тело и поспешил прочь. Сгорит замок или нет - не важно. Главное, его хозяин получил сполна.

***

Следующие два дня мы отсиживались в глухой деревне у симпатичной вдовушки, дамы сердца нашего Гри.

Тайша была плоха. Но раны на теле излечимы. Гораздо хуже, что теперь она нас боялась. Вообще, всех. Стоило кому-то из нас появиться в поле зрения, как начиналась истерика. Так что мы старались лишний раз на глаза не наворачиваться, оставив все заботы о ней Майле - ну, той самой вдовушке, и её дочери.

Мы же топили боль в местном самогоне, впрочем, стараясь не напиваться др невменяемости. В конце концов, после убийства князя и пожара в замке, нас просто не могли не искать. А я не слишком-то полагался на экспериментальный путающий следы артефакт маэстро Чучбея. Как-то не привык доверять тому, что парят за три гроша с комментарием: я, собственно, его ещё не проверял, но по идее должно работать.

Утром третьего дня собрался в путь. Князь князем, но оставался ещё один тип, напрямую виновный во всём случившемся. И спокойно спать, зная, что эта мразь где-то жрёт, пьёт и радуется жизни, я не мог. И если, не обнаружив Шейри вместе со всеми в камере, я ещё не был до конца уверен в его виновности, то после рассказа Чаки всё сошлось. Потому что Шейри был с ними до последнего, а потом вдруг исчез. И кстати, по его версии, в нашей с ним ссоре всё было с точностью до наоборот.

Так что, несмотря на слабые протесты Чаки, а так же попытки прихрамывающего Дихи увязаться следом, я ушёл один.

Я понятия не имел, где искать мерзавца, но жажда мести - острая, как запах свежей крови - вела вперёд. Мне пришлось дойти аж до столицы, где этот тип прекрасно проводил время в обществе кувшина вина и пары продажных девиц., Конечно, стоило бы подождать, пока он выйдет на улицу, но зачем? Всё можно решить на месте!

Я пересек зал, подошёл к Шейри со спины, положил на плечо руку. Он поднял голову, сфокусировал взгляд, скривился.

- Ты! Гляди, живучий...

Я кивнул на дверь.

- Выйдем?

- Не хо-очется, - лениво протянул он.

- Значит, прирежу тебя прямо здесь.

В руке, как по волшебству, оказался длинный охотничий нож, до того прятавшийся в рукаве: дешевый фокус, зато эффектный.

Шейри раванулся, свалил стул - я еле успел отпрыгнуть - и с неожиданной для пьяного ловкостью, вскочил на стол.

- Стража! - заорал он. - Стража! Держи душегубца!!!

Страже в этом притоне взяться было неоткуда, но народ вокруг зашевелился, головы повернулись в нашу сторону. И то, когда ещё такая забава выдастся?!

Шейри выхватил меч, и теперь, по его собственному мнению, находился в куда более выгодной позиции.

- Ну, давай! - Завопил он с пьяной бравадой, - Режь меня! Не достанешь!

Он взмахнул мечом, пошатнулся, спрыгнул со стола, намереваясь разрубить меня в полёте. Я отступил на шаг, и придурок, не удержав равновесия, некрасиво раскорячился на полу.

Из зала раздались смешки.

- Вставай, - приказал я. - Пошли.

Он поднялся, выставил вперед подбородок.

- Честный поединок! - выкрикнул с вызовом.

- Честный? - прошипел я и, шагнув вперёд, резким ударом ножа выбил меч из его руки. - Честный? - Мой кулак впечатался ему в челюсть. - Ты честно поступил, предав товарищей? - Ещё одни удар, в живот. - Ты честно продал ту, что тебе верила?

- Она - моя сестра! - выкрикнул с обидой Шейри. - Я в своём праве!

Я ударил ещё - ногой и с разворота.

В праве. Твою мать! Действительно, в праве! В отсутствии родителей, старший брат имеет все права на жизнь и честь сестры. Дикое варварство, но так оно и есть. Что ж, пусть я не могу изменить обычаи, но мерзавца это не спасёт.

И ещё удар, и ещё. Шейри, конечно, пытался сопротивляться, только нет у него за плечами ни десяти лет занятий карате, ни школы боя КС. Я свалил его на пол и продолжил бить - ногами по голове, по почкам - под свист и улюлюканье толпы.

Когда багровая пелена ярости спала, и я, тяжело дыша, остановился, в бесформенной, окровавленный куче мяса под моими ногами вряд ли можно было опознать человека.

Я развернулся и пошёл на выход. Народ торопливо расступался, освобождая дорогу. Даже предполагать страшно, как я в тот момент выглядел...

Я ушёл в Паутину, едва переступив порог заведения, и весь следующий месяц беспробудно пил, благоразумно стараясь держаться подальше от Кардваша и Патруля. Так мерзко мне ещё не было. Месть... Убийство Шейри не принесло облегчения. Наоборот, осталось чувство чего-то липкого и несмываемого, въевшегося не в кожу - в душу.

Ничейная Зона огромна, и поиски человека в ней - занятие практически безнадежное, но если задаться целью... Чака объявился в самый разгар пьяной драки, стремительно перероставшей в поножовщину, в которой я принимал самое непосредственное участие. Бесцеремонно помахав внушительным топориком перед мордами моих противников, Чака, как нашкодившего кота, прихватил меня за шкирку и потащил на выход из притона.

В себя я пришёл уже в "Веселом Роджере", где Доро, незлым тихим словом поминая всех моих родичей до седьмого колена, влил в это не вяжущее лыка тулово порцию своего термоядерного "Горлодера". Дым из ушей, ощущение, что глотнул ртути - и я трезв как стеклышко.

- Снова баба? - неодобрительно поинтересовался старый разбойник. - Ничему жизнь не учит!

Доро ушёл, мы остались вдвоём с Чакой. Я уставился на него с неприкрытым вызовом: давай, мол, ещё ты расскажи! Но он молчал, кряхтел, пыхтел, сгибал и разгибал ложку...

- Тайша спрашивает о тебе, - сказал он наконец. - Каждый день спрашивает.

Горло перехватило.

- Она... как? - спросил хрипло.

- Уже хорошо. Всё зажило, дичиться перестала... Вот, взяла с меня слово, что обязательно тебя приведу.

Я резко кивнул.

- Подожди полчаса. Хоть побреюсь, что ли.

****

Я чувствовал себя дурак дураком, топчась во дворе вдовушкиного дома с букетом ромашек в руках. В мире заканчивалась весна, с вишен опадал последний цвет, усталая изумрудную траву белыми, похожими на снег лепестками.

Тайша появилась на пороге - ещё более хрупкая, чем я её помнил, в простом, подпоясанном плетеным шнурком крестьянском платье, с собранными в косу волосами.

- Арчи! - Она бросилась ко мне, но остановилась, не дойдя пары шагов. На серьезном, повзрослевшем личике - нерешительность и тревога. - Ты пришёл...

- Пришёл, - я протянул ей букет. - Вот. Это тебе.

Она взяла цветы, поднесла к лицу, улыбнулась.

- Такие красивые...- она подошла ближе, протянула руку, провела пальчиками по моей щеке. - Спасибо, Арчи! Ты спас меня... нас... Диха рассказывал.

- Диха мог бы и промолчать, - отозвался с нотками недовольства.

Мне не нужна её благодарность. Мне нужен ее смех - веселый и беззаботный, такой как раньше. И сияние её глаз, и то безграничное доверие, с которым она прижималась ко мне во сне, совершенно точно зная, что я её не трону, не причиню зла.

Но всего этого никогда уже не будет. Потому что в ту единственную ночь, когда действительно был ей нужен, меня не оказалось рядом! А весь мой последующий "героизм" - бестолковые попытки хоть что-то исправить.

- Ты останешься, Арчи?

Я отрицательно мотаю головой.

- Не могу...

А она вдруг обнимает меня, прижимается всем своим хрупким тельцем.

- Возвращайся. Когда захочешь. Когда сможешь... Возвращайся...

- Конечно, - отвечаю, перебирая пальцами её волосы. - Конечно, малыш.

Это ложь. Я не вернусь.