Запах ненависти (СИ)

Глава 5

Когда оборотни вышли из домика, я почти успокоилась. Вэй оглядел меня и одобрительно кивнул.

— Это не мои вещи, — сказала я. — Там нет ни одной моей.

— Разумеется, — хмыкнул Крый. — Твои мы бы не взяли. Кто бы посмел дать нам те обноски?

— Обноски? — переспросил Вэй. — Селяне настолько не ценили вилу? Я был уверен, что с таких, как она, люди пылинки сдувают.

Я взглянула на своё отражение в ручье. Да, такого сарафана — ярко-синего, под цвет глаз, новенького, как на меня сшитого — у меня никогда не было. И неужели это я? Из ручья смотрела тоненькая красавица с длинными русыми волосами до колена, большими глазами, стройной фигуркой. До этого я и не приглядывалась к себе. Просто помнила: я изгой, я никому не нужна. Теперь стало ясно, почему меня заметил вожак оборотней. Я не уступала красой ни одной из селянок. Даже Илхе — невесте Ремзая.

— Должны были бы сдувать, — заметил Рюк. — Сильна девчонка — ручей за утро оживила. С такой ни потоп, ни засуха не страшны.

Вэй приобнял меня, наклонился к губам. Страх нахлынул с новой силой, почти поборов ненависть. Я отшатнулась. Рука оборотня стала жёсткой, грубой.

— Не противься мне, — в голосе Вэя прозвучала угроза.

Я ощутила гнев воды: мгновенье — и весь ручей зверем кинется на оборотня, собьёт с ног, потащит на дно. "Нет! — мысленно закричала я. — Остановись!" Оборотням не нужно знать, что ручей может защитить меня. Сейчас нельзя этого делать, их слишком много. Вода не остановит всех, кто-то может убить меня, решив, что это я напустила на вожака водяную стихию.

— Я буду делать всё, как ты скажешь, Вэй, — вслух произнесла я. — Только, пожалуйста, дайте мне время. Я не могу сразу привыкнуть к такой жизни.

— Брось, Илиана, — усмехнулся он. — Я всего лишь хотел поцеловать тебя. Учить вещам поинтереснее буду вечером.

Я закрыла глаза, когда губы оборотня приблизились к моим. Вэй целовал властно, я чувствовала во рту его язык, грудь сжимала сильная рука. О том, что будет вечером, я боялась даже подумать. Вечером?! Я вздрогнула, вспомнив чуть неровную кровавую луну.

— Не противься, — повторил Вэй. — Чего ты так боишься?

— Полнолуния! — выпалила я. — Сегодня будет полнолуние.

Краем глаза я увидела, что остальные разбрелись по поляне. Оборотень, имени которого я не знала, пытался раздуть угли костра. Крый куда-то исчез, Рюк уселся в стороне от нас и жадно пил воду из ручья. Шин и ещё один мужчина ломали с деревьев сухие ветки, видимо, для костра.

— Вот и проверим древнюю легенду, — улыбнулся Вэй. — В полнолуние мы действительно теряем над собой власть, становимся волками не только по виду, но и по сути. В такие ночи мы нарочно запирались в доме, чтобы не натворить бед. Говорят, кровь вилы избавляет оборотня от проклятия полнолуния. Если это так, мы не обратимся. Сегодня мы тоже закроемся, на всякий случай. Надеюсь, это будет последнее полнолуние, какое стая проведёт взаперти.

— А я?

— Разумеется, останешься с нами. Не хотелось бы искать тебя по всему лесу, если сбежишь.

Неужели мне придётся провести ночь взаперти, вместе со стаей? Если они обратятся — меня просто растерзают шесть зверей. Я задыхалась от ужаса, а Вэй с усмешкой смотрел мне в глаза.

— Не бойся. Залезешь на печь, прибьёшься к стене, там до тебя никто из волков не доберётся.

— Вэй, пожалуйста, позволь мне ночевать на поляне, — я вцепились в его ладонь. — Я поклянусь тебе, чем захочешь, что не убегу.

— Нет. Спать будешь в доме, — жёстко повторил он. — До того, как выйдет луна, поучишься ублажать стаю, — мягче заговорил вожак. — Узнаешь, какие ласки приятны каждому мужчине. Мы ведь не звери. У тебя, конечно, болит вот здесь, — его рука смяла сарафан там, где действительно болело после вчерашней ночи. — Так что попробуешь поработать по-другому, так, чтобы нам это понравилось.

В этот миг я была готова "поработать" как угодно, лишь бы остаться у ручья на ночь.

— Я буду стараться, чтобы вам понравилось, — пообещала я. — Только выпустите меня из дома перед тем, как запереть дверь.

— Не торгуйся, девочка, — хмыкнул Вэй. — Будешь стараться — это хорошо, сделаешь лучше и себе, и нам. Но на ночь ты останешься в доме. Если хочешь, можешь пока прогуляться по лесу. В доме есть корзина. Набери чего хочешь — ягод, целебных трав… В общем, за чем ты всё время ходила в лес.

Вскоре я уже шла среди деревьев в поисках ежевики. Лечить оборотней я не собиралась, так что целебные травы ни к чему. Что делать, я представляла очень смутно. Знала одно: я должна освободиться от всей стаи. Ошибиться было нельзя: любая ошибка означала бы для меня смерть. Значит, нужно выжидать, присматриваться, копить силы. Пока что оборотни должны быть мной довольны, я стану делать всё, чего они хотят.

Я шла, не разбирая дороги, и опомнилась лишь когда оказалась недалеко от знакомого места. Вон осина, у которой меня оставили селяне, вон кусты ежевики, усыпанные ягодами. Кроме меня, никто не ходил сюда полакомиться сладкими чёрными ягодками. Если бы я только знала, чьи глаза наблюдали за мной из глубины леса, ни за что не ступала бы за пределы селения.

Я представила, как Вэй смотрит на меня из-за какого-нибудь дерева или куста. Наверное, он прикидывал, что и как будет со мной делать. Как лишит меня невинности, как отдаст стае, как оборотни все вместе будут учить меня доставлять им удовольствие. Меня затошнило, когда я попыталась представить, что ещё меня могут заставить делать. Даже сказать это словами было мерзко.

А селяне живут, как жили, — спокойно и безмятежно. Плохо, наверное, только Ирхе — они с Ремзаем скоро собирались пожениться. Я даже немного посочувствовала девушке. Только она одна и не рвалась вчера отдать меня в жертву оборотням. Стояла в стороне, закрыв лицо руками, только плечи тряслись.

Я вышла к кустам ежевики и замерла. Из-за них слышался тихий женский смех, чмоканье, страстный мужской шёпот. Неужели кто-то из селян тайно встречается в этом проклятом лесу? Я ни разу не встречала здесь людей.

— Как вовремя всё получилось, — послышался мягкий, нежный голос.

Я словно вросла в землю рядом с ежевикой. В лесу под кустом развлекалась с каким-то мужчиной Ирха — безутешная невеста, лишь вчера плакавшая об убитом женихе.

— Я же говорил, не отдам тебя.

Второй голос тоже был мне знаком. С Ирхой встречался Крый. Я несколько раз вздохнула поглубже. Голова кружилась, ноги подкашивались. Как это возможно?

— Только зачем ты укусил Ремзая? — мягко спросила Ирха. — Почему не убил сразу, как его отца?

Я затаила дыхание.

— К чему? Мне нужно было забрать парня от тебя. В стае ему жилось бы неплохо. Не знаю, на что он рассчитывал, когда кинулся назад в селение. Звёздочка моя ясная… — за кустом послышалась возня.

Я ненадолго прикрыла глаза. Ненависть разгоралась с новой силой. Значит, вот почему Рюк и Крый вели себя так нагло, когда явились в дом отца. Крыю нужно было подстроить облаву, чтобы лишить Ирху жениха. Селяне готовы были растерзать меня за смерть Ремзая и его отца, а настоящая виновница в это время изображала горе, закрывая лицо руками.

— Как там Илиана? Моя мазь помогла? — спросила Ирха. — Жаль, что пришлось ударить вилу, но иначе она могла убить взглядом кого-нибудь ещё.

— Илиане совсем необязательно знать, кто именно её ударил, — тихо засмеялся Крый. — Мазь помогла, вила потихоньку приживается у нас. А её взгляд оборотням не страшен, не то ночью Илиана бы убила нас всех.

Я почувствовала резкую боль в ладони. Слушая этот кошмарный разговор, я сжала в кулак ветку ежевики, и иголки впились в руку до крови. Только душа болела гораздо сильнее, из неё выдернуть острые шипы не так-то просто.

— И как она тебе? — в голосе Ирхи послышались ревнивые нотки.

— Красивая девушка, ладная, — небрежно ответил оборотень. — Как мужчина, я получил удовольствие. С тобой по-другому, тебя я люблю. Я бы ни за что не привёл тебя в стаю. А Илиана… К таким не ревнуют, душа моя. Ей суждено быть подстилкой для стаи, её будут использовать как еду или питьё, когда возникнет потребность в женщине.

— Вот как? — не выдержала я. — У вас ведь, вроде, общие женщины? Может, рассказать о вас Вэю? Тогда подстилок у стаи станет две!

Я обошла куст и столкнулась с Крыем. Он закрывал собой Ирху.

— Вэй знает о нас, — мирно произнёс оборотень. — Общей Ирха стала бы, если бы я привёл её на поляну. Жаль, что ты всё это услышала.

— Сколько себя помню, меня травили и называли "ведьминым отродьем", — с ненавистью прошипела я. — И всё это время в селении жила настоящая ведьма!

— Я тебя не травила, — спокойно сказала Ирха. — Но и на твоём месте оказаться не хотела.

— Зачем ты согласилась выйти за Ремзая? — выдохнула я.

— Согласись, было бы странно, если бы первая красавица селения отказала всем женихам. А теперь я могу говорить, что храню верность погибшему Ремзаю. Это завяжет узелком все злые языки, — Ирха улыбнулась. — Не понимаю, почему тебе вообще это интересно. Твоя судьба была давно уже решена, и Вэй заодно собирался показать в селении, что с оборотнями не шутят. Мы просто выбрали Ремзая как подходящую жертву. Не смотри так, Илиана. Я тебе не враг, — она вышла из-за спины Крыя. — Если хочешь, могу немного помочь. Я умею смешивать разные зелья.

На языке вертелся резкий ответ: "Тогда смешай яд для всей стаи!" Я прикусила губу. Надо молчать. Для всех я должна оставаться кроткой и пугливой, любящей людей больше, чем себя.

— Какие зелья? — выдавила я.

— Могу сделать так, что ты на какое-то время забудешься. Тело будет делать то, чего от тебя требуют, а дух — парить над землёй, где захочешь. Есть другое зелье — ты будешь видеть в каждом из стаи желанного мужчину.

Меня передёрнуло. Мало того, что подстилка, так ещё и подстилка, которая желает каждого, кто к ней подходит. Вряд ли Ирха сама стала бы пить такое зелье. А разделение тела и духа — это темнейшая магия. Откуда такие вещи знает моя ровесница из селения? Её родня ненавидит любые проявления какого-либо дара, любое волшебство. Впрочем, это её дело. А мне, и правда, не помешает хорошо осмотреть окрестности.

— Сколько действует первое зелье? — спросила я.

— Пока не захочешь вернуться, — ответила Ирха. — Как только твой дух соединится с телом, зелье не будет над тобой властно. Хочешь, я передам сегодня через Крыя?

Я колебалась всего несколько мгновений. Почему бы не полетать по лесу, пока тело будет учиться ублажать оборотней? Можно было бы посмотреть, что там, за волчьей поляной, увидеть лесного колдуна и его жену, взглянуть на другие селения за лесом.

— Нет, — произнесла я. — Не нужно мне твоё зелье.

Коварна ведьма, хитра, умела, с тёмными силами общается. А им только попадись, только дай проникнуть в душу — наполнится душа горечью полынной, злобой чёрной, отчаянием без просвета. Нет, обойдусь я без ведьминой помощи.

— Чего ещё ждать, сокол мой ясный? — шепчет Ирха-ведьма ласково, рукой нежной жёсткие кудри любимого перебирает. — Получил ты кровь вилы, и луна не будет над тобой властна. Уйдём туда, где нас не знают, здесь же смерть нам любовь наша может принести.

— Проверить надо, потерпи ещё, только до полуночи. Если не стану зверем при полной луне, приду к тебе. Здесь жди.

— Не станешь ты зверем, свет мой, — обвиваются руки Ирхи вокруг шеи возлюбленного, смотрят глаза ясные умоляюще. — Много тайного мне открыто, правду говорит легенда о крови вилы.

— Не могу я вот так из стаи уйти, — убеждает Крый, а сердцем к любимой рвётся.

Сроднился он с красой-Ирхой, не жить ему без ведьмы ненаглядной. Шепчет Крый:

— Жди меня в полночь у ручья. И собери, что с собой возьмёшь.

— Уйдём сейчас, — уговаривает-ластится Ирха. — Сбежим от всех — и от поселян, и от стаи. А ну как запротивится Вэй?

Долог день до вечера, жарки ласки ведьмины, нежен голос. Шепчет Ирха о том, что для обоих всего больше желанно. Уговорить бы любимого уйти поскорее. Кровь алая, под осиной увиденная, покоя ведьме не даёт. Не к добру этот знак, поскорее бежать любовникам надо.