Замок на двоих. Пряха короля эльфов

Глава 3 О дружбе и справедливости

– Сиди в комнате! – обломал мои мечтания вредный брауни и, закрутившись на месте, окутался странным сиянием и внезапно рухнул на колени, впечатывая маленькие ладошки в ковер.

По стенам прошла дрожь, и на одной из них стали проявляться контуры двери. Пока лишь рисунком, затейливой изморозью, но с каждым мгновением створка становилась все более и более материальной.

– Айкен?.. – позвала я, с интересом наблюдая за магией в действии. – А что значит “перемести комнату в королевское крыло”? Разве комнаты можно перемещать?

– Это сид короля, а значит, меняется согласно воле повелителя, – снисходительно фыркнул он в ответ. – Сид – пустой холм, человечка. М-м-м… дом, по-людскому. Они бывают маленькие, размером с нору, а бывают вот такие огромные.

Я лишь кивнула. С родной мифологией я, конечно же, была знакома, но все же одно дело – сказки, передаваемые из уст в уста, а другое – достоверная информация от одного из фейри.

Все то, что я знаю, может быть правдой, а может быть лишь слухами или фантазиями, а потому лучше помалкивать и принимать к сведению.

Зубки я показала, стало быть, сейчас стоит скорее наладить взаимоотношения с окружающими. Айкен, конечно, тот еще… брауни, но не стоит забывать, что все фейри те еще пакостники. И распоряжение короля о том, что золотую пряху надо холить и лелеять, он легко может обойти. Если захочет.

В общем – будем дружить! Хочет он того или нет.

– Готово, – удовлетворенно сказал предмет моих хищных дум. – В дверь не ходи ближайшие… – Он загнул пальцы, что-то мысленно прикинул и закончил: – полчаса. За ней будет все, что тебе потребуется.

– Спасибо.

Низший фейри лишь фыркнул:

– Это веление темнейшего Кэйворрейна. Еду тебе принесут духи, а мне пора.

И пропал.

Бравада смоталась от меня в тот же момент, как Айкен Драм растворился в воздухе.

Наигранное воодушевление сменил вполне понятный страх. Мысли крутились в голове, и то, что вспоминалось про обитателей Неблагого Двора, заставляло кровь холодеть в жилах.

Каких только тварей не водилось тут согласно легендам!

Величественные мертвые воины – слуа – пировали под чертогами королевских холмов, чьи своды были настолько высоки, что могли вместить даже горных великанов.

Красноколпачные гоблины, что купают свои головные уборы в крови врагов или просто случайных путников.

Прекрасные гвиллионы, властители подгорных пещер, чье великолепие могло соперничать с небосводом в полдень.

Всадники и гончие Дикой Охоты, дурная слава о которых настолько укоренилась в умах людей, что они до сих пор прячутся по домам в ночь, когда в небесах несется кавалькада волшебных воинов.

В общем, в этом свете гулять по дворцу резко расхотелось.

Я присела на роскошное кресло, бездумно погладила деревянные завитки резного подлокотника и запустила пальцы в волосы. И те практически сразу застряли в переплетении прядей.

– Надо расчесаться, – сама себе сказала я.

Почему-то сейчас мне было особенно важно услышать человеческий голос, пусть даже это и будет мой собственный.

Меня медленно, но верно накрывало страхом и паникой.

Семь лет!

Я тут на семь лет!

День за днем, месяц за месяцем мне жить в окружении дивного народа, и это вообще ни разу не прекрасно.

А родители? А моя старенькая бабушка? А, в конце концов, мое ателье, которое только-только начало приносить стабильный доход?! Притом в первую очередь оно было востребовано из-за моих вышивок, стало быть, заменить меня некому.

А я тут. Буду сидеть за прялкой и прясть для короля чрезвычайно ценные нити, из которых он плетет мироздание.

Пальцы невольно сжались в кулаки, и я прерывисто выдохнула, ощущая боль в корнях волос. Выпрямилась, и едва не отшатнулась!

Потому что прямо передо мной висел в воздухе искристый вихрь, в центре которого крутилась… расческа.

Точнее, массажная щетка. Золоченая, со светлой щетиной и зеркальцем на другой стороне она плыла ко мне по воздухе вместе с шепотом, едва слышным, как падающий снег.

– Госпоже потребуется что-то еще?

К моему стыду протянутая за щеткой рука позорно дрожала. Пальцам было решительно плевать на вопли разума о том, что трясущиеся лапки – это недостойно. Нас тут едва в паучих не обратили! Потом на нас орал брауни, вкрадчиво мурлыкал король, а теперь вот духи летают!

Вихрь уплотнился, трансформируясь в подобие детской фигурки. Девочка или мальчик – непонятно. Черты лица смазанные, волосы парят вокруг головы, словно они легче воздуха, а вместо ног все тот же вихрь.

– Как тебя зовут? – спросила я, прижимая к груди обжигающе ледяной металл расчески.

– Тау.

– М-м-м… ты теперь будешь мне помогать, Тау?

Почему-то требовать у короля слуг было просто, а вот спрашивать в лицо, не слуга ли мне этот маленький вихрь, – стыдно и неловко.

– Рад служить золотой пряхе, – поклонился дух.

– Спасибо. А где… туалетный столик?

Зеркал в комнате толком не было, а расчесывать свою копну на ощупь не хотелось.

– Ванная комната еще не готова, но я могу создать вам зеркало.

Не успела я кивнуть, как с потолка посыпались снежинки. Стремительно сливаясь между собой, они сначала собрались в снежный шар, а после он превратился в плоский круг с идеальным покрытием, из которого на меня с удивлением пялилась потрепанная обстоятельствами и фейрями блондинка.

Я дотронулась до царапины на щеке, и лишь вздохнула.

– Благодарю тебя, Тау.

– Если понадоблюсь, то достаточно позвать по имени.

Дух поклонился и оставил меня одну.

Причесывалась я медленно, тщательно и печально. И долго. В результате волосы стали мягкими, прямо шелковыми и создали изрядный контраст с внешним видом.

Царапина – ладно. Она заживет. Как и сбитые коленки, как и изодранные, стертые ноги. А вот одежду остается только выкинуть.

Зеркало, созданное духом, висело в воздухе перед моим лицом, и я умещалась в нем лишь до груди. Но хватило и этого.

С ужасом всмотревшись наконец-то в свое отражение, я опустила глаза. Не поверив им, ощупала себя, осмотрела, насколько смогла, и слезы все-таки потекли.

Платье! Это же мое лучшее, выходное, всего один раз надетое платье! Нежно-сиреневое, сшитое собственноручно, подчеркивавшее все лучшее в фигуре, с невесомой нижней юбкой, скроенной так, чтобы создавать иллюзию облака, обвивавшего мои бедра… Ладно – работа, но и ткань обошлась мне в сумасшедшие деньги!

Вцепившись в изодранный, грязный, мокрый почему-то подол, я всхлипывала, пытаясь понять, какого фейри на мне именно это платье! Хотя… Ну конечно! Я же бежала к своему королю! И одевалась, понятное дело, вовсе не в здравом рассудке! С единственной мыслью: потрясти моего прекрасного короля. Надела лучшее белье – ну хоть с ним ничего не случилось! – лучшее платье, туфли…

Те самые, на высоком каблуке, купленные специально к платью. Они-то мне ноги и стерли, ибо вовсе не предназначены для марафона по неведомой местности. Как еще каблуки не сломала, удивительно! Но туфли можно выкинуть, как и платье. Как и…

Вот что же должно быть в голове, чтобы на все это великолепие надеть длинный махровый теплый халат в котиках?! Мой любимый домашний халат… Превратившийся в безобразную тряпку… Видимо, вместо пальто подхватила – мозги-то не работали.

И в таком вот виде я предстала перед королем Неблагого Двора?! И, кстати, перед его подданными. Мамочка моя, какой позор! Да даже если бы он и питал ко мне какие-то чувства, они сдохли бы мгновенно, едва я ему на глаза показалась!

Потрясла так потрясла!

А через какое-то время позвала его, права качала, шла рядом, разговаривала… То-то он старался держаться от меня на расстоянии…

Я шмыгнула носом последний раз и решительно направилась к двери, сделанной брауни. Полчаса уже точно прошло!

За дверью оказались очень красиво отделанные совмещенные удобства. Шикарно отделанные, честно сказать. Правда, я бы предпочла что-нибудь уютно-бежевое, а не льдисто-морозное, но жаловаться грех.

Отмокая в овальной мраморной чаше, я с интересом осматривала стеклянные флаконы непривычной формы и без этикеток, выстроившиеся на широких бортиках явно на выбор. В них оказались: шампуни с отчетливыми запахами фруктов (пять штук), гели для душа (ягодные, семь штук), лосьоны для тела (четыре, почему-то с древесными запахами), пены для ванны (карамель, кофе, ваниль)… А еще скрабы, зубные пасты… В общем, расстарался зловредный Айкен на славу. Не иначе, чтобы мне не в чем было его упрекнуть. Интересно только, откуда у него такие познания о женских нуждах? И еще одна странность – флаконы-то явно местные, а вот их содержимое точно из мира смертных. Не брезгуют, значит, высокие лорды плодами нашего прогресса.

А вот шифоньер, в который я заглянула, выбравшись наконец из ванны, не впечатлил. Был он девственно пуст и радовал глаз только искусной резьбой полочек и многочисленных плечиков для одежды. Тоже, понятное дело, пустых.

Завернутая в огромное пушистое полотенце, я переминалась с ноги на ногу перед его распахнутыми дверцами и соображала, что же делать. Потом вспомнила про выделенного мне духа, обрадовалась и уже раскрыла рот – позвать, но тут рядом со мной возник Айкен.

– Все в порядке? – мрачно спросил он. – Или еще чего нужно?

– Одеться, – сообщила я, плотнее закутываясь в полотенце. – Мое платье… ну ты сам видел.

Брауни хмыкнул и задумался.

– Сколько с тобой проблем! – заявил он недовольно. – Я могу привести в порядок то, что на тебе было.

А раньше вот не мог?! И потом, я что, семь лет тут буду ходить в одном и том же платье?

– Погоди! – осенило меня. – А мои собственные вещи, ну из моей квартиры, ты можешь сюда доставить?

– Его величеству смертная одежда не понравится! – заявил Айкен. – Тебе нужны красивые наряды, чтобы услаждать его взор! Раз уж величайший из великих королей соблаговолил дать тебе волю и даже пришел на твой зов, может, и захочет еще с тобой… поговорить. У его величества бывают ну очень странные желания и капризы.

– Вот пусть его величество и обеспечивает меня этими платьями, – огрызнулась я. – А пока принеси мне мои шмотки. Временно.

– Ну… – с сомнением протянул брауни. – Ну ладно. Только ты должна дать мне разрешение.

– Разрешаю! – с облегчением сказала я.

И час спустя обедала, сидя за столиком в стильных голубых джинсах и повседневной клетчатой блузе. Волосы просто скрутила в пучок. Потрясать я никого не хотела – увольте! Достаточно приличного прикида, пусть и – как там выразился Айкен Драм, смертного? Нормального, в общем!

Заказанные мной блюда оказались отличного качества. Вкусные! От себя перевоспитанный королем брауни добавил клюквенное желе и блинчики с нежнейшим творогом. А еще очень старался быть вежливым, хотя это удавалось ему плохо.

Памятуя о том, что с фейри следует дружить, я пригласила его за стол, и Айкен, помявшись, уселся. Щелкнув пальцами, создал себе тарелку и столовые приборы, но ел мало и как-то… осторожно, что ли.

– Все-таки у вас, человечков, нет никаких понятий о субординации, – пробормотал он, принимаясь за блинчик.

– А кто из нас с тобой главнее? – с интересом осведомилась я, отставив фарфоровую чашечку с тонким геометрическим узором. И добавила намеренно: – Ты, наверное?

Вопрос однозначно поставил брауни в тупик. По крайней мере он некоторое время открывал и закрывал рот, видимо, не зная, что сказать.

– Конечно, я! – выдал он наконец. И похвастался: – Больше тебе скажу: в каком-то смысле я здесь главнее некоторых очень даже высокопоставленных лордов.

– Не сомневаюсь, – согласилась я. – Личный слуга короля – это наверняка очень круто. Слушай, а вот я здесь кого-нибудь главнее?

Айкен хмыкнул и пожал плечами.

– Про тебя пока ничего не понятно. Его величество присвоил тебе титул золотой пряхи. Но я не знаю, какие привилегии он дает. Все это, – он обвел рукой комнату, – просто королевская прихоть. А вот что, кроме прихотей… В общем, проблемы одни! Никому не нужные!

Вот и прекрасно. Не у одной же меня должны быть проблемы!

– Тогда давай мы с тобой будем жить мирно? И дружно, – предложила я.

– Ты мне не хозяйка! – мгновенно окрысился брауни.

– Конечно нет! Я и предлагаю тебе дружбу! На равных.

То ли этому фейри никто никогда дружбу не предлагал, то ли не предлагали ее простые смертные, но удивился он так, что я не сдержала улыбки.

– Какой мне от тебя толк, – буркнул он, опомнившись.

– Так можно просто дружить. Без толка!

– Знал я одну человечку… – Он вздохнул и решительно произнес: – Я не могу тебе ответить, пряха! Вдруг наша дружба не понравится королю?

– Я его спрошу, – пообещала я.

– Вот уж не стоит! – с некоторым испугом замотал головой Айкен. – От твоих вопросов одни беды! И меня ни о чем не спрашивай! А то вот так поговоришь с тобой и станешь букашкой, как тот скоге!

– Кто? – удивилась я.

– Низший скоге. Фу, до чего ты… необразованная! Скоге – лесной дух, оборотень, в общем-то, – снизошел он до объяснений. – Низшие скоге мелковаты и слабоваты, ни о чем вообще! А языки иной раз распускают, будто и впрямь чего стоят. Как этот твой зайчишка. Да я б лучше сам в болото жабой сиганул, чем смертной такие вещи говорить!

Стоп-стоп… Зайчишка? Тот, который мне дал совет под угрозой запустить иглу под шкурку? Другие мне и не попадались… Тот самый, благодаря которому я осталась в здравом уме?

– Что, ты говоришь, сделали с этим скоге? – встревоженно спросила я.

– Понизили! – ухмыльнулся Айкен. – Был зайчик, стал жучок! Лишать бессмертных жизни очень сложно, его величество и морочиться не стал ради такой твари.

– Но он же не виноват!

– Как это не виноват? Сама ты, что ли, придумала воли просить? Ладно, хватит пустых разговоров! Пойдем смотреть твою мастерскую. Воля волей, а работать ты должна! По договору!

Выходя вслед за брауни из комнаты, я молчала. Но чувствовала себя отвратно.

Есть ли справедливость в мире фейри? И если да – то кто ее вершит? Наверняка сам король.

Если бы я знала, что зайчишку накажут за его совет, не тронула бы его? Вряд ли, на самом деле. В конце концов, он первый начал меня оскорблять!

Но… Так нечестно.

И нужно попробовать это исправить.

Разумеется, вот-прям-щас я никуда не понеслась, были дела понасущнее. Когда я закончила с желе, Айкен немедленно потащил меня из комнаты.

Я на какой-то миг замешкалась, сообразив, что сейчас наконец-то увижу дворец. Настоящий дворец Неблагого Двора! В котором ежечасно и даже ежесекундно все изменяется… Как же это психологически сложно, понимать, что вокруг тебя нет ничего стабильного…

– Элла, что же ты… – проворчал Айкен, дернувмою руку, зажатую в его семипалой ладошке. И добавил: – Как же вы, человеки, медленно привыкаете.

– Фейри иные? – полюбопытствовала я, послушно следуя за брауни, тянувшим меня за рукав. – Люди тоже разные. Кто-то адаптируется ко всему новому быстро, а другие наоборот.

– Значит, самки у вас глупенькие, – все тем же тоном ответствовал провожатый. А на вопрос о фейри и не подумал отвечать.

Никаких странностей я увидеть не успела – вообще ничего не успела! Рядом с моей дверью распахнулась другая – кажется, простая деревянная, и мы оказались в небольшой, но идеально чистой комнатке. В центре, как в страшных сказках, стояла старая прялка, сверкая в свете волшебных огоньков веретеном. Возле нее трехногий стул, примерно той же эпохи, и ярким диссонансом выбивалась поистине драгоценная корзина для уже готовых изделий. Она казалась произведением искусства, несмотря на то, что была сплетена из корней и лозы, а на углах бортика затейливым украшением раскрывали свои бутоны цветы. Подойдя ближе, я поняла, что они не живые. Не лепестки, а искусно обработанные кристаллы.

– Вот! – гордо выпрямился Айкен Драм и уже более деловито спросил: – Господин, конечно, велел отдыхать, но я бы на твоем месте сразу садился работать.

Угу. Разбежалась и села. Потом еще раз разбежалась.

И так до тех самых пор, пока не научусь прясть на доисторических прялках. Притом я не увидела никакой шерсти или других материалов из чего можно было бы свивать нити!

Я уже открыла было рот, чтобы поведать Айкену о том, что я совершенно несостоятельна как пряха, особенно с такими инструментами… но тотчас захлопнула его.

У паучих наверняка никаких проблем с этим делом нет, а я уже и так произвожу впечатление весьма проблемной девы.

Почему-то поднялся иррациональный страх, что со мной могут не захотеть возиться до бесконечности и… да мало ли на что у дивного народца фантазии хватит! Что-то мне подсказывает, что отсутствие здравого смысла было, скорее, милостью по отношению к остальным пряхам.

И кто знает, может, я себе вовсе не привилегии потребовала, а кару?

– Пожалуй, лучше слушаться его величество, – уцепилась я за откровенно натянутый предлог, но брауни воспринял его очень серьезно и согласился, что да, прекраснейшего и великолепнейшего Кэйворрейна несомненно нужно слушаться!

Бросив прощальный взгляд на прялку, я от души понадеялась, что она окажется волшебной и пряжа появится на веретене сразу же, как я сяду за инструмент. По волшебству!