Заглянуть за горизонт

Часть 2. Заре навстречу

Солнце стояло в зените, когда на следующий день, мы прошли мимо последнего далидорского селения расположенного по правому борту, и, миновав затем Стяг-Гору, оказались в водах Тарии.

В мирный период речную границу с нашей стороны периодически патрулировали небольшие быстроходные ладьи Таможенной Досмотра, но нам они не попались. О чём никто особо не сожалел, ибо пребывающие на их борту чиновники обожали устраивать основательные осмотры на предмет наличия контрабанды. В случае её обнаружения, всю команду обдирали как липку, а груз как легальный так и не очень, изымали в пользу «государства». И только тогда сильно облегчённое судно отпускали. Но иногда в показательных целях привычная грабительская мзда не бралась. Вместо этого на всё имущество нарушителей накладывался арест, сами же они на время разбирательства сажались в портовую тюрьму. Длилось оно зачастую неспешно. По его завершению судовладелец платил крупный штраф, непосредственные виновные отправлялись на год-другой в рудники, остальные для острастки получали назначенное судьёй количество ударов хлыстом. А лично мне, по понятным причинам даже небольшая задержка на отрезке пути до соседнего королевства, была смерти подобна.

Во времена же войн вспыхивающих порой как лесной пожар речные рубежи брали под свой контроль уже боевые корабли. И тогда пойманных контрабандистов или иных личностей желающих проскользнуть через границу в ту либо иную сторону просто вешали на реях. Без суда и следствия. Вот так вот…

В сопредельных водах вышеупомянутые проблемы решались на уровне совершенно идентичном нашему. Но, не смотря на это, теперь я вздохнул свободно, ибо в Тарии Стражи Закона Далидора теряли свою безграничную власть. Конечно, и здесь их тайные агенты могли сделать попытку добраться до меня, да только на чужой территории подобная задача сильно усложнялась. Тем более что путь мы совершали на тарате, а на неё так просто не попадёшь. Вот разве что капитан решит причалить к берегу, но насколько я знал, это не предусматривалось. А по прошествии примерно пары суток Тарийские земли останутся позади. Если конечно не произойдёт ничего непредвиденного.

Миновав затем с десяток деревень, расположенных в основном на левом берегу, мы под вечер оказались вблизи приграничного города Элистрин. Тут то нам и повстречалось судёнышко Таможенной Службы Тарии, подавшее сигнал рожком приспустить парус и стать на якорь. На «Единороге» это требование выполнили немедленно. Вскоре к борту тараты причалил двухвёсельный ялик. Из коего по верёвочной лестнице с кряхтеньем выбрались два весьма упитанных чиновника, в мятых форменных мундирах синего цвета. Их встретили капитан Аррис и маячивший за его спиной помощник Макли. Наша же компания в полном составе заняла места на скамьях неподалёку от тента. Что касается команды, то она во главе с боцманом Дилэйном сгрудилась на корме, в ожидании предстоящего досмотра. Но вместо оного между капитаном и таможенниками произошёл короткий разговор, завершившийся передачей последним, увесистого кожаного мешочка. После чего должностные лица, придирчиво исследовав содержимое, с довольным видом убрались восвояси, предварительно поставив свои подписи и печать в Разрешительной Грамоте. А мы выбрали якорь, подняли парус и продолжили свой дальнейший путь.

Потом со слов Макли подошедшего к нам поболтать, а вернее сказать поглазеть на Хельгу, мы узнали, что сегодня с наступлением темноты в Элистрине будет происходить традиционный летний карнавал, сопровождаемый пьянкой-гулянкой. Естественно наши «трудяги» чиновники спешили на него успеть, и поэтому решили не тратить лишнее время на осмотр судна. Впрочем, в накладе те отнюдь не остались. Даже если учесть что некую часть золота они официально отметят в своих документах как Проходную Пошлину. Что в принципе свидетельствовало о том, что капитан Аррис отнюдь не чурался иметь дело с контрабандой. Летний ли что сегодня с наступлением темноты в Элистрине будет происходить традиционный карнавал.

Сам город возник по левому борту спустя примерно полчаса после встречи с таможенным тарийским судёнышком. А так как уже смеркалось, что-либо разглядеть определённое с середины реки было непросто. И даже зажигающиеся повсеместно огоньки, не могли дать чёткого представления о деталях его архитектуры. Тем не менее, я и в полной темноте мог бы там сориентироваться и выйти в любое нужное место. Хотя надо сказать, что побывал я в Элистрине очень давно. Причиной столь крепкой памяти явилась та, самая первая в моей жизни война, начавшаяся из-за незначительного спорного островка. Война, во время которой мы штурмовали этот неприятельский город, с боем и немалыми потерями овладевая каждой улицей и каждым домом… Теперь, по прошествии множества лет, наверное, вряд ли остались следы тех ожесточённых схваток. Не считая конечно сердец их непосредственных участников…

По прошествии минут двадцати — двадцати пяти, весело множащиеся в наступающей темноте светлячки остались позади. И наша компания отправилась перекусить под тент.

Ненадолго задержался лишь я один, глядя вослед городу из прошлой жизни. Мне… трудно было представить предстоящее веселье на его улицах и площадях. Ведь помнил я их залитыми кровью, уваленными телами мёртвых и раненных, наполненными неумолчным шумом боя, в котором смешались воедино: звон, лязг, яростные крики, стоны, звуки боевых горнов и порой прорывающиеся сквозь этот гам хриплые приказы командиров. И я от души пожелал ему мира — городу Элистрин…

Ночь прошла спокойно. Утро же выдалось погожее, вот только ветер сопутствующий нам столь долгое время утих. Но и на вёслах «Единорог» довольно быстро продвигался вверх по течению. Тут сказывалась как дружная слаженность команды, так и правильная конструкция самого корабля. Что касается Синеглазки, то здесь она стала гораздо оживлённей, чем прежде. Виднелось довольно много рыбацких лодок, грузовых баркасов, средних размеров парусных судов. По обоим берегам раскинулись дома живописных деревень с чисто выбеленными стенами, да золотистыми крышами из соломы либо камыша. За их околицами тянулись сельскохозяйственные угодья, на которых словно муравьи копошились трудолюбивые крестьяне. Ухоженные земли довольно часто сменялись заброшенными пустошами с руинами иногда весьма зловещего вида. А так же городками, обнесёнными, когда высокими, а когда и не очень каменными стенами, с обязательными сторожевыми башнями по углам. В центре непременно располагался замок сложенный из серо-гранитных блоков, на флагштоке, которого, развевалось два флага: первый королевский повыше, второй баронский пониже. Здесь уже почти все строения имели черепичные крыши тёмно-коричневого цвета.

Подобный ландшафт, с небольшими отличиями, повсеместно присутствовал и в Далидоре и в Гринфаль. Так что в принципе ничего особо нового увидеть было нельзя. Но я всё равно много времени проводил на носу тараты. Стоял, озирая открывающиеся по ходу судна окрестности и вспоминал, вспоминал… О чудесном детстве, родителях, дедушке и бабушке, о друзьях сложивших головы на бранных полях Нового Мира, и об отчем доме который мне пришлось уничтожить собственными руками… Это было, не столько окончательное прощание с теми, кого любил больше всего на свете, сколько прощание с самим собой… Ведь, по сути, прежнего Ральфа, известного столичного писателя и прославленного сотника, отмеченного многими боевыми наградами, больше не существовало в природе. Вместо него был просто Ральф, которому теперь всё следовало начинать с чистого листа. А любой человек привыкает к определённому образу жизни и в корне поменять его, не такое уж пустяковое дело. Да только иного выхода лично у меня не имелось. Впрочем, вскоре, на смену светлой грусти по безвозвратно ушедшему прошлому, стали приходить будоражащие кровь мысли про горизонт, и про то, что теперь ничто не помешает мне заглянуть за него. Жаль, конечно, что не в компании с дядей Драко, да только с этим придётся смириться…

Порой рядом возникала Хельга, или кто ни будь другой из моих новых друзей. Но, быстро уразумев, что человеку надо побыть одному, они говорили какие-то мало значащие слова и оставляли меня в покое.

В следующий полдень «Единорог» оказался в виду пограничного городка Флуонстона, на причалах которого стояли пришвартованными с добрых полтора десятка судов. Три из них являлись военными, остальные торговые, рыбацкие и, конечно же — таможенные.

Пройти беспрепятственно естественно не получилось. Со стороны причалов прозвучал пронзительный звук, издаваемый большим сигнальным рогом и, повинуясь ему, на нашей тарате, раздалась команда помощника капитана:

— Суши вёсла, парни!

На этот раз гости, прибывшие на большой шлюпке, всё же не поленились забраться на борт. Было их восьмеро: шестеро солдат и двое таможенников. Капитан предъявил им Разрешительную Грамоту, отмеченную печатью и подписями элистринских чиновников. Обычно её наличие делало второй досмотр чисто формальным делом. Так оно произошло и на сей раз. Гости без особого энтузиазма обошли тарату, а затем убыли, прихватив непременную Проходную Пошлину и в довесок солёную оленью ногу. Это мясо было из числа того, что члены команды «Единорога» доставили в день нашего прибытия.

А ещё спустя час-полтора мы покинули воды принадлежащие королевству Тария.

Теперь по обеим сторонам Синеглазки простирались бескрайние просторы Великой Равнины Поющих Ветров. И не имелось тут ни людских селений, ни даже следа их руин. А был лишь безбрежный зелёный океан колышущихся трав.

Из крупных животных обитали в нём многочисленные стада оленей, бизонов, антилоп, диких лошадей. За ними вели неусыпный присмотр тигры, пумы, гепарды, волки.

В небе же безраздельно царили другие хищники: громадные драконьи орлы, чей рацион составляли: дрофы, утки, гуси, а так же зайцы, лисицы, черепахи и змеи. Обычные орлы, ястребы и соколы пребывали на вторых ролях. Впрочем, и им с лихвой хватало самой разнообразной добычи. Но, не смотря на огромное обилие живности, людей-охотников из близлежащих государств, здесь можно было встретить довольно редко. Сказывалась возможность напороться на отряд троллей-угрюмцев, частенько спускавшихся с Запретных гор в поисках бесплатной рабочей силы для своих рудников. Либо же на серых гоблинов, по иному Живодёров, в последнее десятилетие, массово перебирающихся в земли Равнины, с суровых лесостепей Севера, откуда их стали неумолимо вытеснять снежные эльфы. Имелись тут и представители рода человеческого, по разным причинам предпочитающие держаться подальше от какой никакой, но цивилизации. Знакомство с ними тоже вряд ли могло пойти на пользу компаниям любителей дичи. Обо всё этом, я знал не понаслышке, ибо в своё время совершал длительные рейды по Великой, в составе разведывательного отряда нашего Пятого Штурмового легиона. Известно мне было и то, что сегодня ночью мы распрощаемся с Синеглазкой, по сути представляющей из себя, всего лишь рукав воистину могучей реки Серебристой, берущей начало в Негостеприимных горах. А спустя девять-десять суток, закончится путешествие и по ней самой. И уж дальше придётся топать только ножками. Сначала через вышеупомянутые горы, потом на северо-запад, по краям жуткой дикости и запустения, где до самой Пристани не встретишь ни одного поселения людей. Впрочем, их развалин, облюбованных нечистью, хватает в избытке, полным полно и кровожадных тварей, разгуливающих повсюду в поисках подходящей жертвы. Так что скучать нам по дороге отнюдь не придётся.

О трудностях пути мне рассказывал ещё дядя Драко, да и новые товарищи кое-что добавили от себя. Но все эти поджидающие впереди негоразды меркли перед радостным осознанием того, что теперь ищейкам Радетелей меня не достать. Упустили они свой шанс. Окончательно. Ибо даже за убитого сына одного из ближайших подручных Тарайи, никто не станет посылать отряд квалифицированных убийц, в необозримые дали нашего материка. Чего, увы, нельзя сказать о Братстве Чёрного Черепа, по словам Хельги, устроившего на неё охоту. Эти отмороженные ребятушки способны и до Пристани добраться, только бы поквитаться с тем, кто осмелился обидеть собратьев. И угораздило же девчонку с ними сцепится… Хотя о чём я? Ведь не её же в том вина. Не её…

Погружённый в свои мысли я лежал под тентом, в слегка раскачивающемся гамаке, куда меня загнала довольно сильная жара. Колесо и Журавль сидели на скамье неподалёку, азартно играя в кости на привычные щелбаны и травя нескончаемые анекдоты. Призрак мирно дремал в своём ложе. А вот Хельга, невзирая на сильно припекавшее солнце, пребывала на носу судна. Команда тоже находилась под лучами безжалостного светила, мерно, в такт постукивающего барабана, работая вёслами.

Неожиданно появился, минуя нас, помощник капитана красавчик Макли. И направился прямиком к месту отдыха нашей спутницы.

— Чего ему надо? — сам себя спросил я, с внезапно нахлынувшей неприязнью глядя вослед этому хлыщу.

Дальнейшие события дали мне на это ответ довольно быстро.

Сначала раздался крик:

— Человек за бортом!

После чего тарата ненадолго замедлила ход. Потом, спустя минут пять, появились донельзя сердитый капитан и его помощник, мокрый до нитки.

— Эй, дружище! — громогласно обратился Аррис к Призраку, незадолго перед этим принявшему сидячее положение. — А ну-ка угомони свою девку! Не то я её сам угомоню! Ведь надо же, как распоясалась! Взять и вышвырнуть второе по рангу лицо на судне в реку. Да это, это… Да я просто не нахожу подобному деянию нужного названия! Не-на-хо-жу!

— Во первых: она не девка, а госпожа. Во вторых: она — не моя. В третьих… для разбирательства должны присутствовать обе стороны, — произнёс Призрак, невозмутимо глядя на Арриса. Затем он громко позвал: — Госпожа Хельга, придите, пожалуйста, сюда к нам. Разговор есть.

Девчонка не заставила себя ждать. Но вид у неё был весьма разгневанный.

— Чего хотел? — спросила она у Призрака, напрочь игнорируя капитана с помощником.

— К тебе имеются претензии, — без особой конкретики сообщил Призрак, устраиваясь поудобней. — Что на это скажешь?

— Я сожалею.

— Ха! Вы только посмотрите на неё! Она, видите ли… — возмущённо взвился капитан, но девчонка прервала его настолько крепкой бранью, что дальше он не продолжил.

— Да, сожалею, но лишь о том, что не сломала этому ублюдку руки, прежде чем вышвырнуть за борт, — воспользовавшись наступившей паузой, сочла нужным уточнить свою позицию Хельга. — Вот это был бы ему урок. А не простое купанье в жару.

— И чем провинился мой помощник? — раздражённо, но уже более спокойным тоном поинтересовался капитан.

— Он подошёл сзади и схватил меня за задницу, — без каких либо экивоков, с угрюмым видом поведала девчонка. — А я что, шлюха? Или дала повод? Так вот ни то, и ни другое!

— Ну… э-э, — растерялся капитан, впрочем, обычная самоуверенность моментально вернулась к нему. Он тоже со знанием дела выругался, а потом неожиданно похвалил Хельгу: — А ты молодец. Да. И правильно поступила.

— Мне плевать на твоё одобрение, — крайне грубо бросила девчонка, совершенно не оценив решение капитана пойти на попятную. — Пусть этот олух извинится при всех! Тогда я забуду произошедшее окончательно.

— Да пусть, — развёл руками нахмурившийся капитан, и вытолкнул вперёд себя неуверенно жавшегося позади помощника.

— Я это… — вначале слегка замялся тот. — Прошу прощенья госпожа. Больше такого не повторится. Обещаю.

— Хорошо, — буркнула девчонка, — проехали.

После того как инцидент был исчерпан, Макли моментально испарился. А вот капитан задержался.

Немного помявшись, он спросил у выжидающе застывшей Хельги:

— А как ты, госпожа, осмелюсь спросить, вообще сподобилась провернуть подобное?

— В смысле смогла выкинуть его? — с кривой ухмылкой уточнила девчонка.

— Точно так, — охотно подтвердил капитан. — Ведь Макли парень крепкого телосложения, да и вес у него отнюдь не детский.

— Ну, тут всё очень просто, — на губах Хельги вновь заблуждала нехорошая улыбка. — Берёшь нашкодившего индивидуума за шкирку, словно котёнка и… отправляешь в нужном направлении.

— А пупок не развяжется, госпожа? — недоверчиво вопросил капитан, окидывая взором стройную фигурку девушки.

— Да нисколько, — пожала плечами Хельга и, подойдя к массивному капитану, ухватила его за широкий ремень на штанах. Затем резким рывком она подняла его вверх, секунд пять продержала на вытянутой правой руке и осторожно поставила на прежнее место.

— Мать моя женщина… — поражённо выдохнул капитан и уже без дальнейших вопросов шустро ретировался вслед за помощником.

Мы все четверо естественно остались, но с широко открытыми глазами и низко отвисшими челюстями.

— Я это… — откашлявшись, вскоре первым заговорил Колесо, — с тобой госпожа больше на щелбаны не игрок. Сразу предупреждаю. Ни-ни. Клянусь.

— Присоединяюсь, — с кислой миной пробурчал Журавль. — А то ещё проломаешь череп своими «нежными» пальчиками. А мне оно надо в начале похода? И кстати, борьбы на руках у нас с тобой тоже не будет. Уж не обессудь.

— Угу-угу, — согласился с другом толстяк. — Да и что за интерес? Когда, хм-м, возможности, оказывается, настолько не равны?

— Ну, мужчины расплакались, — беззлобно рассмеялась Хельга, — а ещё хвастались тем, что являетесь крутыми парнями с самой Пристани.

— И ничего не расплакались, госпожа, — сделал попытку сохранить лицо слегка смутившийся толстяк. — Просто твоя сила не совсем честная. Потому как она, от Магии. Разве не так?

— Ну, в некоторой степени, — частично признала девчонка.

— А это как понимать? — по детски простодушно удивился Колесо.

— Видишь ли… — начала Хельга с видом человека ещё не решившего, а стоит ли вообще вдаваться в объяснения. Но толстяк смотрел на неё с таким живым интересом, что она, едва заметно усмехнувшись, продолжила: — В нашей семье, из поколения в поколение передаётся уникальная магическая формула увеличения мощи тела. Дошла она до наших дней ещё со времён Древнего Мира. Впрочем, и там она была известна лишь избранным. Всё же её знание не увеличивало способности человека сразу. Этого надо было терпеливо добиваться годами, чередуя специальные магические упражнения, с довольно тяжёлыми физическими.

— Ну, коли дело обстоит так, то надо признать, силушка тебе не даром далась, — с нескрываемым уважением протянул Кол. — А я сразу подумал наоборот. Извиняюсь, извиняюсь госпожа.

Призрак в разговоре на данную тему не участвовал. Тем не менее, вид у него был довольный. И я его понимал, ибо приобретение в лице Хельги, вдвое увеличило свою и так не малую ценность для Драконьей Дружины. При условии, конечно, что она как маг, тоже окажется на должной высоте.

В чём все и убедились поздним утром следующего дня.

Произошло это уже на просторах реки Серебристой, берега которой превратились в едва различимые полоски суши. Мы шли на вёслах через район, изобилующий большим количеством островов поросших лесом, когда путь нам преградил высокобортный коглер, на мачте которого развевался чёрный пиратский флаг испещрённый изображением множества белых глаз. Появился же сам корабль из прохода между двумя массивными скалистыми образованиями, практически лишёнными растительности.

— Лево руля! — взревел капитан, обращаясь к кормчему, в надежде обойти неприятеля и оторваться от преследования, пользуясь более ходкими свойствами тараты. Следующую команду он подал уже гребцам: — Навались, орлы! Навались!

«Единорог» ускоряясь, рванул в обход возникшего препятствия, но на враждебном судне тоже наподдали.

Наша компания оказалась свидетелем происходящего с самого начала, так как в полном составе находилась на носу судна, где обсуждался вопрос выбора дороги ведущей через Негостеприимные горы. Естественно нам пришлось отложить решение до более удобного времени и шустро нырнуть под тент, где в числе прочего имущества расслабившихся пассажиров, хранилось оружие. Благо у команды оно всегда находилось под рукой. Сейчас это позволило ей, не отвлекаться на лишнюю беготню.

Оказавшись у своего вещмешка, я расшнуровал его и, первым делом достав эльфийскую кольчугу, протянул девчонке со словами:

— Одевай! Быстро!

— Нет, ни за что! — заупрямилась она.

Но я без дальнейших уговоров просто взял и облачил в неё эту идиотку.

Затем раскрыл ящик, в котором здесь хранились всё моё снаряжение, и зная, что у Хельги ничего подобного нет, кратко бросил:

— Выбирай.

К моему удивлению Хельга предпочла секиру. Я же взял меч с кинжалом, и мы с ней метнулись наружу, вслед за успевшими нас опередить, товарищами. Опять оказавшись на носу, мы увидели, что дело худо. Коглер движимый вдвое большим количеством гребцов, неотвратимо догонял тарату. Вот на нём, повинуясь прозвучавшей команде, одновременно воздели вёсла вверх, и он на достигнутой скорости пошёл вдоль борта «Единорога» ломая наши вёсла, словно сухие спички. Вслед за тем с него полетели «кошки» на цепях, прочно соединившие оба корабля. Потом раздался характерный звук разряжаемых арбалетов. Но за долю секунды до этого, между нами и пиратами внезапно возникла белоснежная завеса, на которой яркими маками расцвели алые вспышки. После чего она пропала так же бесследно, как и появилась. Стальные гостинцы, не проявив себя на смертном поприще, исчезли вместе с ней, оставив после себя лишь запах странной, едкой гари.

— Ого! — округлив глаза, воскликнул поражённый Кол. — Да это же… Нехилое, скажу я вам, други, чародейство.

Хельга в ответ, только пренебрежительно повела плечом.

Но лично я заметил бисеринки пота, усеявшие её чело, что свидетельствовало о том, что занятия боевой Магией — нелёгкое дело.

Едва успели отзвучать последние слова толстяка, как под аккомпанемент диких устрашающих воплей неприятели пошли на абордаж.

И опять появилась пелена, на этот раз нежно-изумрудного цвета. Просуществовав краткое мгновение, она растворилась в пространстве с оглушительным грохотом. Впрочем, для самих пиратов последствия оказались ощутимей простого шума. Всю, дружно ринувшуюся в атаку братию, грубо отшвырнуло назад на исходные точки.

— Бей! Кроши! — громко бросил, первым опомнившийся Призрак, и, подтянувшись, легко перебросил своё тело на палубу вражеского коглера.

Мы с Хельгой без промедления составили ему компанию, Журавль чуть замешкался, помогая своему упитанному приятелю тоже вскарабкаться наверх. Быстро обернувшись назад, удовлетворённо отмечаю, что нашему примеру следуют парни из команды «Единорога». Потом всё завертелось в калейдоскопе яростного боя, в котором не было места ни жалости, ни правилам.

Вот нас пытаются взять в оборот шестеро головорезов, одетые в лёгкие шаровары и кожаные безрукавки, а вооружённые преимущественно саблями да небольшими круглыми щитами с острым шипом посередине. Но в их напоре не чувствуется задора, который без сомнения развеяло осознание того, что в рядах защитников тараты присутствует сильный маг. Нам напротив — решимости было не занимать. А тут ещё подоспели Журавль с Колесом.

Яростно звенит сталь. Вскрики, ругань, вопли боли… И преградившие путь недруги остаются позади, обагряя палубу своей кровью. Мы же спешим дальше по расширяющейся палубе. Впереди, превосходящая по численности группа пиратов теснит пятерых парней с «Единорога». На наших глазах один из них падает пронзённый в живот дротиком.

Мы атакуем молча и без каких либо кличей. Вражины наоборот дико вопят, поддерживая, таким образом, степень боевого духа.

Лихо свистит сабля, чей владелец усердно пытается укоротить мою жизнь. Я уклоняюсь либо парирую удары своим мечом. Затем точно и сильно бью по концу его клинка. В следствии чего тот улетает куда то за борт, я же обратным движением раскраиваю противнику череп. Успеваю заметить, как сражающийся рядом Призрак, рассекает мечом «бастардом» горло пирату с чёрной повязкой на глазу. Из раны хлыщет тёмная кровь. Неподалёку Хельга с впечатляющим мастерством рубится с двумя рыжими молодцами. На моих глазах верхняя конечность одного из них отделяется от тела, а сам он мешком оседает вниз. Но тут девчонку пытается поразить в спину давешний мерзавец с дротиком. Не раздумывая, использую единственную возможность во время прийти на помощь — левой рукой, (я правша) швыряю кинжал. И не удерживаю облегчённого вздоха. Лезвие полностью погружается под левую лопатку нападавшего. Тот издаёт один короткий мучительный стон.

— Респект! — отрывисто благодарит она, отскакивая в сторону от падающего ничком тела.

Вновь схватиться с уцелевшим рыжим, Хельга не успела. На того насел Колесо, с непостижимой быстротой вертевший двумя короткими широкими мечами. Пират безуспешно пытается защититься от этих бешено вращающихся ветряных мельниц, и валится ниц, пытаясь удержать кишки, багровыми змеями расползающиеся из напрочь распоротого живота. За него вознамерился отомстить лысый здоровяк, перед этим уменьшивший команду тараты ещё на одного человека. У здоровяка длинный меч и длинные руки, что делает оного весьма опасным противником для коротышки Кола. Опережая меня, приятеля выручает Журавль, только что скосивший двуручным фламбергом двоих: приземистого бородача и подвижного шустрого парнишку. Он в два молниеносных прыжка оказывается в зоне досягаемости своего волнистого клинка. Здоровяк реагирует на возникшую опасность с небольшим опозданием. Ему не хватает доли секунды до полного разворота и должного парирования сокрушительного бокового удара летящего справа. И как результат — покинувшая могучие плечи голова, кочаном капусты отлетевшая на палубу.

Я задерживаюсь, извлекая кинжал из спины любителя дротиков, потом догоняю чуть вырвавшихся вперёд приятелей. Мы продвигаемся к мачте, вокруг которой, кипит самая массовая схватка, по ходу дела рубясь с возникающими на пути пиратами. Вскоре наша компания в полном составе ввязывается в бой в центре коглера. Вижу капитана Арриса умело орудующего таким непростым оружием как двухшаровый кистень. Его спину прикрывает помощник Макли, в руках коего топор весьма внушительных размеров. Но тут звучит зычный вопль, перекрывающий царящий шум-гам: — Андва-а-ар! Андва-а-ар! Андва-а-ар! Его издаёт пират огромного роста, одетый во всё чёрное и вооружённый двумя кривыми мечами с широким лезвием. Соратники гиганта подхватывают клич и заметно усиливают натиск. Последующая схватка столь бешена и стремительна, что память не успевает фиксировать даже отдельные, особо яркие её фрагменты. Внезапно накал боя стал спадать. Несомненно это было вызвано тем, что ряды пиратов ощутимо поредели. А оставшиеся в живых, поумерили наступательную прыть. Спустя минуту-другую наступил окончательный перелом. Дрогнувшие враги бросали оружие и, сдаваясь, поднимали вверх руки; иные прыгали за борт, в надежде спастись вплавь; но были и такие, что продолжали оказывать ожесточённое сопротивление. Одетый в чёрное гигант входил в их число. Его окружили капитан Аррис, помощник Макли и трое из команды. Но успех им явно не сопутствовал. Могучий пират успешно отбивался, при этом, даже умудряясь контратаковать.

Едва покончив со смуглолицым изворотливым молодцом, чуть не раскроившим мне голову, я сразу же двинулся им на подмогу, но опоздал. Гиганта поразила секира, глубоко вонзившаяся в его массивный лоб. Он закачался и рухнул, будто могучая сосна, подрубленная опытной рукой. А чуть позади меня раздался насмешливый возглас:

— Долго возитесь, мужчины!

Конечно же, это произнесла Хельга, со страшной силой, метнувшая, взятое у меня взаймы оружие.

Все обернулись к ней, по-новому рассматривая нашу совсем ещё юную спутницу.

— Да ты госпожа, словно демоница, а не человек, — поражённо выдохнул капитан. — Так что это… Прости за те, не слишком гостеприимные слова при нашей первой встрече. Не прав был я, старый дурак. Ибо не будь тебя на борту, всем бы была крышка. Как пить дать!

— А я что всегда говорил? — со значительным видом вопросил Колесо. И сам же себе с изрядным пафосом ответил: — Что госпожа ну очень могучий маг! А её талант воительницы — просто выдающийся! Да, да, вот так и говорил. Истинно так!

— Ещё ты утверждал, будто она свирепая тигра, — лукаво улыбнувшись, счёл нужным заметить Журавль.

— Не отрицаю, мой правдолюбивый друг, — спокойно согласился толстяк и потом, уже с возмущением добавил: — Но я ведь имел в виду не что-то обидное. А то… Что госпожа подобна этому величественному царственному зверю.

— О, как хитро повернул! — во весь рот заухмылялся Жура. — Ну, ты толстый, однако и жук!

— Отвянь, птица, — с недовольством буркнул Колесо, — иначе вспомню твои личные высказывания. Боюсь, они точно госпоже не понравятся.

К этому времени все очаги сопротивления были подавлены, пленённых же пиратов парни из команды «Единорога» стали сводить к мачте. Их оказалось семеро: четверо — ранены, трое — невредимы.

— Надо допросить мерзавцев, — ещё раз окинув Хельгу долгим внимательным взглядом, проронил капитан, и направился к узникам.

Призрак двинулся вслед за ним, но почти сразу вернулся.

— Я рад, что в Пристани появятся такие люди как господин Ральф и госпожа Хельга, — несколько официально заявил он. Затем, неожиданно тепло улыбнувшись, Призрак, пожал нам двоим руки, а потом, ушёл догонять капитана.

— Да-а! У нас вы придётесь ко двору. Это уж точно! — охотно присоединился к нему Журавль, заключая нас обоих в дружеские объятия.

— Угу-угу-угу, — филином отозвался Колесо, — я тоже бью челом новым гражданам нашей маленькой, однако прекрасной страны. — Но, после данных слов, его повело немного не в ту сторону, и он брякнул на тему, уже слегка затрагиваемую им: — А то ведь это… бардак получается. Вороний замок Тайндаров есть. Винный погреб есть. Хм-м-м. А хозяин, того — отсутствует. Непорядок… Вот бы ещё в тот славный замок, хозяйку хорошую… — выдав последние слова, толстяк хитро покосился на Хельгу, и укоризненно докончил: — А то мы с Драко вечно закусывали по-походному. Что для здоровья — крайне вредно. Хотелось бы сиё, в корне изменить. Так сказать, ради долголетия и правильного образа жизни.

Хельга проигнорировала «тонкий» намёк Кола, но я заметил, что щёки её слегка порозовели.

— А знаешь, толстый, пошли-ка, прошвырнёмся по всем закуткам этой разбойничьей посудины, — потянув приятеля за руку в сторону открытого трюмного люка, вдруг заторопился Журавль, наверняка так же проявивший наблюдательность. — Авось раздобудем, что ни будь интересное.

— А ведь верно! У этих водяных крыс можно много чем поживиться, — с воодушевлением подхватил идею Колесо. — Айда, только одно маленькое уточнение. Я не толстый, я — упитанный. Уяснил?

— Конечно, конечно, — поспешил согласится Журавль, утаскивая любителя «винных погребов» от нас подальше.

— Новички отнюдь не провалили вступительный экзамен, — криво усмехнувшись, констатировала Хельга, глядя вослед удаляющейся парочке.

— Всё же ты была куда более эффектна при его сдаче, — охотно признал я очевидный факт.

— Что, думали девчонка не та, за кого себя выдаёт? В смысле, что она отнюдь не боевой маг? — коротко рассмеявшись, спросила Хельга.

— За остальных не поручусь, но я тебе верил. Да только я не предполагал, что ты столь сильна и умела в Магическом Искусстве, как впрочем, и в обычном — ратном.

— Да это всё мелочи, — небрежно отмахнулась она. — Действительно могущественные маги, к примеру, такие как мой отец Майтар, — тут Хельга на краткое мгновение запнулась, а по её лицу пробежала едва уловимая тень, — способны мгновенно уничтожить враждебный корабль со всем его экипажем ещё далеко на подходе.

На что я, вполне справедливо заметил:

— Магическое Искусство совершенствуется на протяжении всей жизни чародея. Ты же ещё в самом начале этого пути. А значит всё у тебя впереди. Тем не менее, повторюсь, Хельга Солнышко была и так весьма хороша.

— А знаешь, ты тоже меня приятно удивил, — немного помолчав, заявила она.

— Это чем же? — не дождавшись продолжения, полюбопытствовал я.

— Ральф Тайндар оказался умелым храбрым бойцом. И ещё он спас мне жизнь, — ответила она, с критическим видом осматривая свою забрызганную кровью одежду.

— Я на войне с юных лет, — улыбнувшись, напомнил я. — Поэтому махать мечом моя работа. Чего ж тут поразительного? А насчёт того эпизода с любителем ударить в спину… На тебе ведь была кольчуга. И не успей я, она бы наверняка не подвела.

— Пусть так, — пожав плечами, согласилась она. — Но и её, именно ты меня заставил одеть. Что же касается твоих навыков воина… ну их, до определённой степени заслонял некий повсеместно сложившийся стереотип.

— Ага, если человек пишет книги, значит, он в глубине души бумажный червь не способный за себя серьёзно постоять, — выказал понятливость я. — Верно, моя госпожа?

— Больше да, чем нет, — она тихо рассмеялась, став ещё более привлекательной из-за обворожительных ямочек появившихся на её нежных щеках.

— Давай пройдёмся по судну? — едва сумев оторвать от неё взгляд, предложил я.

— Нет, извини, — отказалась она, — мне надо заняться другим делом. Хочу поработать Магическим Щупом и осмотреть окрестности на предмет нахождения иных враждебных кораблей.

— Да, это необходимо, — признал я, — не то внезапно нагрянет ещё один такой коглер, или даже целая парочка. А мы тут расслабились, победу празднуем.

— Мужчины, — снисходительно усмехнулась она, — что здесь поделаешь. Все вы такие.

— Ну да, верно, — развёл руками я, — но благо есть женщины, способные за нами присмотреть.

Прежде всего, я направился к телу поверженного Хельгой гиганта, и ещё раз подивившись силе броска, с трудом извлёк из его лба, свою секиру. Потом, вытирая её на ходу банданой валявшейся поблизости, пошёл к мачте.

К этому времени допрос был уже окончен, а производившие его капитан, помощник и Призрак отошли от пленных в сторонку.

— Ну, как успех? — поинтересовался я у них. — Или клиенты попались неразговорчивые?

— Выложили всё как на духу, — зловеще ухмыльнувшись, заверил меня капитан.

— Так быстро? — удивился я, ибо и до этого несколько раз имел дело с подобной братией. — А с виду ребята вроде бы кремень.

— Мы им предложили выбор: смерть лёгкая, либо в страшных мучениях, — не скрывая самодовольства в голосе, сообщил его помощник. — Да и к тому же рядовым пиратам таить особо нечего. Вот если бы удалось захватить их капитана Большого Дона… Тогда да, мы могли узнать действительно ценные сведения. Но, увы… ваша блистательная подруга лишила нас подобной возможности.

На что капитан укоризненно проворчал:

— Ты не справедлив, Макли. Мы б не взяли его живым. А продлись бой дольше, сей гад положил бы ещё не одного нашего. К тому же сомневаюсь в возможности развязать ему язык. Вспомни, у всех главарей пиратской Весёлой Республики имеется способность останавливать своё сердце. А это спутает карты даже самому искусному мастеру заплечных дел.

— Верное замечание, — кивнув головой, согласился я. — И мы уже сталкивались с подобной проблемой после разгрома Акульей Армады на Серебристой. Тогда в плен взяли девять капитанов, но допросить никого не удалось. Все как один покончили с собой вышеупомянутым образом.

— Насколько мне известно, это единственный случай в Истории, когда королевства Междуречья совместно давали отпор врагам, — справедливо заметил Призрак, и чуть помолчав, добавил, — что довольно прискорбно, иначе подобных побед было бы великое множество.

— Ты прав, — ответил я, — объединённая армия Междуречья могла б заказать дорогу в наши края основным внешним недругам: пиратам Весёлой Республики с острова Дрэм; колдунам Братства Чёрного Черепа прочно обосновавшегося на Гилльском архипелаге; да и суровым властителям Запретных гор пещерным троллям или по иному угрюмцам — тоже.

— Значит, идеи вашего Верховного Предводителя Радетелей Тарайи, не так уж плохи? — Призрак уставился на меня с нескрываемым интересом.

— По своей сути они даже прекрасны, — скрепя сердце пришлось признать мне, — но вот их исполнение… заранее перечёркивает всё положительное, что можно в итоге достигнуть. В общем как, по-моему — цель никогда не оправдывает средства.

— Пожалуй, не надо быть столь категоричным, — задумчиво протянул Призрак, — ситуации ведь разные бывают.

— Я сам родом из Гринфальского королевства. И у нас, кстати, тоже в последние годы стали появляться свои доморощенные радетели, — заявил прислушивавшийся к разговору капитан. — Правда, государь Блайд большой воли им не даёт. Потому они ведут себя пока смирно да тихо.

На что я сказал, не сумев скрыть в голосе горькой иронии:

— Ну, тут дорогой капитан, ключевое слово — «пока».

— Что в Далидоре вытворяют эти ребята мне хорошо известно, — задумчиво пожевав губами, сообщил Аррис. — Но у нас, надеюсь, всё же подобное не выйдет. Уж больно крут наш славный король. А насчёт нашествия Акульей Армады, хочу поведать следующее: встретили мы оную в самом начале её страшного пути. В те времена «Единорог» возил грузы по простору Ветреного озера, раскинувшегося между Диром и Брэмором, двумя городами-государствами Риннского Содружества. И однажды идя в Брэмор, мы учуяли впереди, сильнейший запах гари. Снедаемый скверными предчувствиями я решил свернуть и затаиться в лабиринте Звёздных островов. Тем не менее, на одном из клочков суши, примечательном высокими скалами, мной были выставлены дозорные. На следующее утро они заметили множество кораблей под чёрными флагами, которые двигались в сторону Дира. Пришлось нам продолжить своё затворничество, потому как если пираты овладели Брэмором, то наверняка в его порту осталась часть их кораблей. А выскользнуть незамеченными из Ветреного озера в Серебристую, вверх по её течению, или вниз к Свирепому океану, шансов у нас было не много.

— Город расположен на восточной окраине озера, в устье реки Сквернословки, являющейся притоком Серебристой. Обычно его перегораживала массивная защитная цепь, — вновь проявил осведомлённость Призрак.

— Верно, говоришь, — кивнул головой капитан и продолжил: — Но в данном случае следовало ожидать, что сию преграду пираты при нападении благополучно порвали, временно заменив её парой-тройкой своих сторожевых кораблей. Так то вот, значит… А через пять дней, морские разбойники, стали возвращаться назад прежним путём. Правда, горелым, после их визита в сторону Дира, отнюдь не пахло. Но это совсем не означало, что город, расположенный на большом острове — устоял. Объяснение, скорее всего, крылось в том, что практически все постройки в нём, были каменные, в отличие от сплошь деревянных, в Брэморе. Так оно, увы, и оказалось. Дир пал… О чём мы узнали, прибыв в Вилинад, тоже город Риннского Содружества, которого, нашествие к счастью не коснулось. Печальное же сообщение доставила голубиная почта… А сам Брэмор, или точнее говоря оставшееся от него огромное пепелище с обгорелыми трупами, мы видели. Жуткое надо сказать зрелище. Никогда бы с таким больше не сталкиваться.

— Погибшим, повезло намного больше, чем тем бедолагам, кого взяли живьём и отправили в рабство на остров Дрэм, или того хуже, продали Братству Чёрного Черепа, — скрипнув зубами, произнёс я.

— Несколько лет назад, мы заключили контракт с двумя купцами-партнёрами, на доставку продовольственных товаров из королевства Альфесс в королевство Тургон, которые входят, как вы знаете в Фандарский Союз. А у одного из них сын побывал в плену у одного из богатеев Весёлой Республики. Едва не разорившись, отец сумел выкупить его за баснословные деньги. И парень такое поведал… волосы дыбом встают. О чём и я в подробностях узнал, разделяя однажды с тем купцом вечернюю трапезу и солидных размеров винный кувшин с Алым Тарэ, — в свою очередь поведал капитан, уставившись на захваченных пиратов тяжёлым мрачным взглядом.

Мы немного помолчали, наблюдая за деловитой суетой команды «Единорога», осматривающей захваченный корабль. Потом я спросил:

— И что удалось узнать у этих презренных гадов?

— Достойны внимания лишь несколько новостей, — ответил капитан, вновь обратив своё недоброе внимание на пленников. — Первая: готовится большое нашествие Весёлой Республики совместно с Братством Чёрного Черепа. Однако когда это будет и по кому именно они нанесут основной удар, им не известно. Вторая: в конце весны произошло сражение между пиратским флотом и морскими рыцарями Найтмарского Ордена. Верх одержали рыцари, но победа досталась, увы, дорогой ценой. Третья: Примерно в тоже время подох Ильгер Гильотина — глава Совета Адмиралов, человек, стоявший на самом верху иерархической лестницы Весёлой Республики. Вместо него избрали адмирала Тамира Тёмного, чьё имя лично мне ничего не говорит. Да и на закуску, что касается наших «гостей»: они из флотилии адмирала Эгруса Стоглазого, а в поход изначально отправились тремя кораблями. Но ещё в Свирепом океане их потрепал сильнейший шторм и один корабль затонул, судьба второго же им не известна. В Серебристую же пираты попали через Сеть, естественную систему многочисленных притоков, оставшихся ниже по течению. По пути они взяли на абордаж два судна: двухмачтовый драэмон из города-государства Готль и большую торговую тридеру, приписанную к главному порту королевства Тангарин. Именно на ней их ожидал сюрприз — целый сундук драгоценностей, которые перевозил один чрезвычайно богатый купец, перебиравшийся на новое место жительства в королевство Гринфаль.

В этот момент из трюма показалось лицо Кола, с улыбкой, что называется до самых ушей, а затем и он весь. В руках толстяк бережно держал меч. За ним показался Журавль с кинжалом.

— Вот глядите! — выкрикнул, бросившись к нам Кол. — Это я отыскал! Я!

— Бесспорный факт, — охотно подтвердил подошедший следом Журавль.

Меч оказался в заплечных ножнах, обтянутых прекрасно выделанной чёрной кожей, с искусно выполненным тиснением в виде крадущегося тигра. Примечательны были: резная, слоновой кости рукоять; золотое навершие выполненное в форме оскаленной тигриной головы, с глазами-изумрудами; и изящная слегка изогнутая кверху гарда сделанная насколько я понял, из крайне редкого небесного металла, заслужившего славу самого прочного в нашем мире. Кинжал имел идентичные ножны и рукоять. Это позволяло сделать вывод, что они оба составляют единый комплект. И наверняка весьма дорогой. Если же и клинки были откованы из небесного металла… То я даже боялся себе представить, их огромную стоимость.

— По давней традиции Свободных Мореходов добыча обнаруженная на пиратском судне, собирается сначала вся вместе, а уже после делится капитаном между членами победившей команды, — осуждающе напомнил Призрак, покосившись на находки друзей. — Так что губу не раскатывайте. Тащите свои «цацки» в общую кучу.

— Да я же… Да мы же не себе… Мы это для тигры, тьфу ты, для госпожи Хельги Солнышко несли, — буквально задохнулся от праведного возмущения Колесо. — Ведь она совершенно безоружна! А это непорядок! И пусть она действительно оказалась отменным магом, однако и сталь в её руках творит чудеса! А значит надо ей вручить, сии находки. Пусть владеет.

— Подписуюсь под каждым его словом, — без долгих речей, заявил Журавль, демонстрируя одинаковую позицию.

— А ведь парни дело говорят, — неожиданно встал на их защиту капитан. — Но давайте всё же соблюдём древний обычай. А во время дележа захваченных ценностей, я от лица команды подарю госпоже Хельге это оружие. В знак благодарности за магическое мастерство и храбрость в бою.

— Ну, если так, — Призрак улыбнулся, — то я, естественно, только за.

Время до наступления вечера прошло в хлопотах. Весь вражеский корабль тщательно обыскали сверху донизу. И всё что представляло материальную ценность, было перенесено на борт «Единорога». Сам пиратский рейдер запрятали в укромной бухте большого острова по своей форме напоминающего краба. На обратном пути капитан собирался его забрать, а затем продать на Морских Торгах проводившихся первого числа каждого летнего месяца в гринфальском городе Латарвиле. Трупы пиратов сбросили на том же острове в глубокий овраг расположенный рядом с побережьем. Их число пополнили пленные, без всяких формальностей быстро повешенные на рее захваченного коглера. Что никого не покоробило, ибо так столетиями было принято поступать с этой жестокой алчной братией. Восьмерых погибших с «Единорога» похоронили на вершине утёса находящегося на соседнем клочке суши. Троих тяжелораненых с возможными удобствами разместили под тентом, в гамаках спального места команды тараты. К счастью кормчий и по совместительству судовой лекарь Джерам, выказал твёрдую уверенность, что те непременно выкарабкаются. Лёгкие ранения получили едва ли не все, но с ними управлялись самостоятельно, используя различные целебные бальзамы, имеющиеся на подобный случай у каждого. И это было первоочередное дело, которым мы занялись после завершения сражения. Вот и Хельга, закатив тогда штанину на левой ноге, аккуратно наносила мазь розового цвета, извлеченную из тощего рюкзачка, на глубокий порез, прошедший через всю голень. Потом со знанием дела она наложила повязку. А я…я сидел на той же гребной скамье «Единорога», старательно делая вид, что занят только обработкой собственных «увечий». Однако взгляд мой словно магнитом притягивался к прелестной женской ножке. Уловив этот интерес, Хельга неожиданно смутилась. Мне тоже стало крайне неловко. И мы словно по команде отвернулись друг от друга. По прошествии нескольких минут, Хельга, как ни в чём не бывало встала, и сняв с себя кольчугу, протянула её мне со словами:

— Вот возьми… Ральф. Признаю, она оказалась отнюдь не лишней.

— А значит, она пригодится тебе и впредь, — ответил я, возвращая кольчугу назад. — И не возражай. Это подарок.

— Эльфийский доспех стоит баснословно много, а имеющий магическое свойство удобно сидеть на любом владельце, вообще оценивается в целое состояние, — девчонка нахмурила брови. — Поэтому, не обессудь, я всё же отвечу отказом.

— Бери, бери госпожа, — настаивал я, — жизнь ценнее любых сокровищ. А что касается удара по моему кошельку, так я совсем не беден, скорее даже здорово наоборот.

— А как же ты сам, без кольчуги? Ведь дорога то нам, предстоит ещё дальняя.

— Да слово даю, подберу себе, что ни будь путёвое из трофеев, — беспечно отмахнулся я. — Во-он, видишь, целую кучу подобного добра снесли.

— Ну ладно, тогда, я, пожалуй, возьму её у тебя на время, — немного подумав, смягчилась она. — А верну, когда мы прибудем в Пристань.

— И смертельно обидишь меня на всю оставшуюся жизнь, — со всей серьёзностью заметил я.

— Ох, какой же ты оказывается упрямый! — негодующе воскликнула она и внезапно поцеловала в щёку.

Увидевший это Колесо, отиравшийся неподалёку, расцвёл, словно майский мак. Но Хельга деланно грозно показала ему кулак. На что тот отреагировал пальцем, прижатым к губам, а затем, и шустрым побегом под тент.

— А ты знаешь, трое наших спутников, действительно стоящие парни, — констатировала Хельга с лёгкой полуулыбкой, глядя вослед исчезающему толстяку. — И надо признать, мне повезло, что я вас встретила. В ином случае, перспективы у меня были действительно самые безрадостные. А так впереди ожидает новая далёкая страна, новые люди, новая жизнь…

— И если ты захочешь, новый дом в виде Вороньего замка семьи Тайндаров, — неожиданно для себя самого произнёс я.

Хельга промолчала, но в её глазах вдруг появились тёплые огоньки, не виденные мной никогда раньше. Возможно, это и был ответ? Возможно…

Делёж захваченной добычи произошёл ещё до наступления сумерек. С вычетом оставшейся суммы за фрахт судна, каждый из нашей компании получил по сорок золотых монет, шестьдесят серебряных и по три довольно крупных изумруда. Кроме того, как и обещал капитан, Хельге от команды был сделан роскошный подарок: уже упоминавшийся комплект, состоявший из одноручного меча с кинжалом. Лезвие меча, отполированное до зеркального блеска, действительно было из небесного металла, обладавшего свойством на мгновение вспыхивать всеми цветами радуги в момент появления на свет из тьмы ножен. Оно имело: желоб — продольный углубление; прекрасную гравировку в виде цветочного орнамента; и клеймо — всадник на единороге, а над ним три витиеватые руны. Сталь пошедшая на лезвие кинжала оказалась эльфийской, но на ней, присутствовал тот же орнамент, и то же клеймо.

— Отличное дополнение к сделанному мной презенту, — в мыслях порадовался я.

А разжиться кольчугой мне удалось. Её кольца были человеческой ковки, однако, весьма приличного качества. Так что обещание, данное Хельге, я выполнил. И теперь вряд ли она станет себя корить, за принятый подарок.

В дальнейший путь «Единорог» отправился около восьми вечера. Из-за полного отсутствия ветра, идти пришлось на вёслах, часть которых, поломанных при абордаже, заменили запасными. Наша компания гребла наравне со всеми, ибо сразу же вызвалась восполнить недостающих членов экипажа. Капитан, одобривший сию инициативу, тоже не отлынивал от этой довольно тяжёлой работы, впрочем, как и его помощник Макли. Ближе к полуночи, мы уж было собрались, бросив якорь, остановиться на отдых, но подул сильный попутный ветер, и дальше тарата, понеслась под парусом.

Конечный пункт нашего речного путешествия находился в Одинокой Гавани, испокон веков принадлежащей гномам Золотой Горы. В неё заходили торговые корабли из Междуречья, Лейского Договора, Фандарского Союза, либо Риннского Содружества. Доставляли же они товары необходимые подгорным жителям: разнообразные продукты, вино, коньяк, пиво, табак, ткани, кожи, посуду и многое-многое другое. Назад же везли в основном оружие, доспехи и ювелирные украшения. Кстати несколько подобных грузовых судов попались нам навстречу в последующие дни: шли они под флагами: королевства Мадгур, города-государства Лейгарда и королевства Кленори.

Последующая неделя плаванья прошла довольно однообразно. Иногда мы гребли, но чаще бездельничали, радуясь попутному ветру. Впрочем, скучно не было: развлекали различные занимательные истории, запас которых имелся у каждого; чтение книг; игры в карты да кости; а порой и уморительные споры между Журавлём и Колесом. Благо Хельга, словно оттаяв душой, вела себя со всеми вполне дружелюбно. Поэтому, никаких конфликтов больше не возникало.

А на восьмые сутки, впереди, показалась синеющая стена, пока ещё далёких Негостеприимных гор. Это означало, что близок конец нашего речного путешествия. И действительно, спустя ещё два дня, поздним утром третьего, мы, наконец, прибыли в Одинокую Гавань. Это понятие вбирало в себя удобную бухту, над которой господствовала небольшая приземистая крепость, выстроенная на высоком береговом утёсе. Прямо же под ней находилась пристань, способная предоставить место для швартовки пятерым таким судам как наша тарата, и длинные складские помещения. Впрочем, сейчас на самой пристани было пусто. Зато на её деревянном настиле нас уже поджидала встречающая делегация. Состояла она из пары десятков гномов, экипированных в длинные стальные доспехи, а вооружённых арбалетами, топорами, молотами и мечами. Капитан Аррис трижды протрубил в рог, прося разрешение причалить. Нам тоже трижды ответили, что означало согласие хозяев. И вскоре «Единорог» замер, прижавшись к пристани кранцами — плетёнными из прочных верёвок подкладками, призванными предохранить борт от неизбежного трения.

После чего наша компания, стоя у борта «Единорога», ещё некоторое время наблюдала за встречей капитана и его команды, с группой подгорных жителей. Проходила она явно в дружеской атмосфере, указывающей на то, что обе стороны хорошо знакомы.

Потом Призрак вздохнул и произнёс:

— Один путь пройден. Впереди — другой. А значит, пора собирать свои манатки и выдвигаться. К закату у нас есть все шансы добраться до гор.

— Ага, пойдёмте, — пробормотал Колесо, тоже почему-то вздохнув, — негоже нам задерживать парней, им ещё за пиратским коглером возвращаться надо. А то, как бы кто другой его к рукам не прибрал.

— Да, в нашем Новом Мире за этим дело не станет, — согласно ухмыльнулся Журавль.

И мы пошли за своими вещами. А так как все пятеро были опытными путешественниками, сборы заняли не более десяти минут. Затем мы оказались на пристани, среди оживлённо беседующей толпы. Аррис стоял немного особняком, в компании непривычно высокого, но вместе с тем широкоплечего гнома. Едва завидев нас, он призывно помахал рукой, и мы подошли к ним.

— Я Дэйрин, Хранитель Одинокой Гавани, — представился подгорный великан, после обоюдных приветствий.

Мы тоже назвали себя, а после Колесо недоумённо спросил:

— А где же почтенный Румар? В прошлый наш визит, ну когда мы только появились тут, где-то с месяц назад, в Гавани командовал он.

— Позавчера почтенный Румар сдал дела своему сыну, то есть мне, а затем, навсегда, убыл в столицу царства — Златоград, на заслуженный отдых, — улыбнувшись, поведал Дэйрин. — Ибо приходит время, уважаемый Колесо, когда и гному возраст даёт о себе знать.

— Всё равно пусть ещё живёт долго, счастливо и не болеет, — от души пожелал толстяк, и, помолчав, добавил: — уж больно светлый он у тебя старик. Мало ныне таких…

Призрак с Журавлём, так же знакомые с Румаром охотно присоединились к словам товарища.

— Я обязательно передам отцу привет вместе с добрыми напутствиями, — со всей серьёзностью пообещал Дэйрин. — Кстати он тоже отзывался о вас очень хорошо. И говорил, что ваши рассказы про Пристань, его просто заворожили. Ещё он жалел, что никогда там не побывает…

Тут начали подходить парни с «Единорога», и мы стали прощаться. Дни плаванья и кровавое сражение сдружили нас и команду. Наверное, потому, всем было немного грустно. Ведь увидеться вновь, мы вряд ли могли.

И вот мы уже оставили позади Одинокую Гавань. Впереди лежал Караванный Тракт и Негостеприимные горы.

Мощёный серым булыжником Караванный Тракт начинался сразу за складскими помещениями. Нигде не сворачивая, он вёл на север сначала по зелёным волнам Великой Равнины Поющих Ветров, затем через каменистые холмы предгорья к самим горам, преградившим нам путь нескончаемой цепью иссиня-чёрных могучих хребтов, увенчанных белоснежными шапками. Что касается Серебристой, оставшейся позади, то здесь она делала крутой уклон на восток, и дальше несла свои голубые воды параллельно линии гор. Но до самых истоков, низвергавшихся Радужным водопадом с ледников Хмурого хребта, река была уже не судоходна. Причина заключалась в наличии множества порогов, коварных подводных скал, перекатов и мелей. Преграды ещё более серьёзного свойства сулила дорога предстоящая нам. Впрочем, это вряд ли касалось Караванного Тракта, который, как я слышал, находился под жёстким контролем армии Золотой Горы. Мои новые товарищи не так давно прошедшие данным путём соглашались со справедливостью подобного утверждения. Даже говорили, будто гномы в вопросах безопасности Тракта, несколько перегибают палку. И действительно, за два часа понадобившиеся нам на то, что бы миновать Равнину, мы встретили два поста вооружённой до зубов стражи, при появлении чужаков немедленно выходившей к шлагбаумам из небольших казарм. Вели себя служивые по началу крайне настороженно, но стоило им предъявить маленький пергаментный свиток, выданный Хранителем Одинокой Гавани Дэйрином, как отношение сразу менялось. Гномы становились приветливыми и доброжелательными. В предгорьях система охраны несколько изменилась. Кое-где, на самых высоких холмах располагались наблюдательные вышки. Постоянных же постов больше не было. Вместо них Тракт патрулировали мобильные отряды воинов, на злых, косматых коньках, особой горной породы. Они тоже останавливали нас, придирчиво осматривали пропуск, а после отпускали, вежливо желая доброй дороги.

Как и обещал Призрак, незадолго перед закатом предгорья остались позади. Пред нами же возникла череда мрачных гранитных бастионов, скрывавших дальнейший путь Караванного Тракта.

— Предлагаю не соваться в горы, на ночь глядя, а остановиться на отдых здесь, — тяжело отдуваясь, произнёс изнывающий под тяжестью своей ноши Колесо, и указал пальцем в сторону плоского холма, у подножия которого протекала маленькая речушка, обрамлённая яркой изумрудной порослью.

— Что, дружище, недавняя сытая да ленивая жизнь боком выходит? — ухмыльнувшись, не преминул съехидничать Журавль.

— Не голодал, врать не стану, но зато и вкалывал, словно раб на вёсельных галерах. А значит, и в прежнюю колею быстро войду. Так что не переживай за меня, — в ответ возмущённо проворчал толстяк. — Ты то вон сам, даром, что кожа да кости, а тоже, вспотел ведь.

— Верно, подметил, — не стал спорить Журавль, — но учти, я ко всей прочей поклаже, тащу ещё и палатку.

— Подумаешь подвиг великий, — насмешливо фыркнул Колесо, — завтра возможно моя очередь будет её нести. Так что ты на этом не спекулируй. Друг.

— Ладно, подождём, «друг», — пожал плечами Журавль, — и послушаем твою собственную песенку. Которую мы с Призом, за долгий путь в Далидор, уже успели выучить наизусть. И где слова про трудовой героизм только одного человека, то бишь — бедного несчастного Кола, взвалившего лишь на свои плечи почти все тяготы похода.

— Болтун ты, однако, братец. Ну что с тебя взять, — беззлобно отмахнулся толстяк, и направился вслед за Призраком к примеченному холму.

Спустя несколько минут, вся компания была на его вершине, кое-где поросшей чахлыми деревцами да колючим кустарником. Несмотря на близость охраняемого Караванного Тракта, мы решили не афишировать своё присутствие и выкопали яму, скрывающую костёр от посторонних глаз. Затем мы вскипятили воду в котелке, заварили ароматный тургонский чай, и поужинали на скорую руку продуктами, которыми нас щедро снабдили на «Единороге» перед самым уходом.

Последующие час-полтора прошли в неспешных разговорах на самые разные темы. За это время наши любители табака успели выкурить по пару трубок своего пахучего зелья. И всех постепенно начало клонить в сон.

— Кто дежурит первый? — наконец спросил Призрак, выглядевший пободрее других. — Если нет желающих, могу я.

— В этом нет нужды, — заявила в ответ Хельга. — За нас на всём протяжении похода, это будет делать Лунный Страж. Он выставляется одним простеньким заклинанием, но надёжности ему не занимать. Даю слово и гарантию. Кстати Страж начал функционировать, едва мы забрались наверх этого холма.

— Ох, мать моя женщина! Вот ведь счастье! Каждую ночь полноценный сон! — искренне возликовал мигом очнувшийся от лёгкой дремоты Колесо. — Вот что значит иметь в составе отряда настоящего мага!

— Ага-ага, — с энтузиазмом закивал головой Журавль, — а то помнишь, подвизался к нам пару лет назад в Дружину Файрил Капюшон, утверждавший, что он якобы боевой маг, получивший свой диплом из рук ректора Магической Школы расположенной в городе-государстве Дире. На поверку же, сей хлыщ, оказался просто хвастуном и балаганным фокусником.

— Понадеявшись на профессионализм этого подонка, тогда погибли два отличных парня из Драконьей Дружины. И лично мне до сих пор обидно, что он избегнул наказания, — нахмурившись, сказал Призрак.

— Об этом сожалеют все наши, не только ты, — с лёгкой укоризной отозвался Журавль, вороша веткой, угли угасающего костра, — да только ничего тут не поделаешь. Его оправдал Суд Уполномоченных Представителей Общины, хоть и перевесом всего в один голос.

Я хотел, было спросить, в чём здесь дело, но, вовремя осознав явную болезненность данной темы для спутников, успел прикусить язык.

Установилось долгое молчание.

— А то, что Капюшона не казнили, может оно и к лучшему, — первым заговорил Колесо. — Пусть теперь эта вина грызёт его до самой смерти. Да и жалкий он стал, после гибели хлопцев, ну словно изгнанный из дому пёс. К тому же у него больная жена да пятеро детей…

— У Ларка с Натти тоже имелись дети, — тихо напомнил Призрак. Затем без всякого перехода он добавил: — А теперь, давайте, наконец, ложиться спать. Завтра ранний подъём и долгий путь.

Хельга, так же как и я, воздержавшаяся от вопросов, пожелала всем спокойной ночи, после чего принялась поудобней устраиваться на ложе из невысокой, однако мягкой травы.

Следуя поданному примеру, мы ответили ей вразнобой. Несколько минут я ещё слышал тихий разговор между Журавлём и Колесом, а потом сознание моё померкло и унеслось в загадочный мир снов. Вот только жаль, что он редко бывает прекрасным да светлым, по крайней мере, как для меня. Ибо я опять очутился в камере смертников, находившейся глубоко в недрах столичной тюрьмы для особо опасных преступников, носившей не очень оптимистическое название — «Гранитная Могила». Опять увидел своих ненавистных мучителей, ощутил безысходность и дикую непереносимую боль. Очнулся я оттого, что кто-то, успокаивающе гладил меня по голове, ну словно мать или бабушка в уютном мирке далёкого детства. Едва открыв глаза, я увидел в ярком свете луны склонившуюся надо мной Хельгу и уловил беспокойство в её голосе, тихо произнёсшем:

— Что случилось Ральф? Уж прости, что подошла, но ты так стонал. Плохое, наверное, привиделось?

— Иначе не назовёшь, — признал я, приподнимаясь и садясь с ней рядом. — Этот сон… приходит ко мне редко, но очень метко.

— Я могу попытаться растолковать его, — предложила Хельга. — Там где я училась, в Бэйрской Высшей Школе Магии у нас преподавали сию науку. Так что если ты желаешь…

— Нет, не стоит, — наверное, резче, чем следовало, отказался я. Но, побоявшись обидеть девушку, продолжил, хоть без особого на то желания: — И объясню почему. Дело в том, что я порой во сне вновь оказываюсь в своей камере смертников, и опять испытываю невзгоды, выпавшие тогда на мою долю. Поэтому толковать тут особо нечего. Просто в памяти осталась основательная зарубка, изредка напоминающая о себе. Вот и всё. Да мы с тобой немного касались данной темы. Помнишь?

Она утвердительно качнула головой и немного поколебавшись, спросила:

— Тебя пытали?

— Ожидание неминуемой, казалось казни, само по себе являлось изощрённым истязанием. Однако мои недруги на этом не остановились. У меня были сорваны ногти, сломаны почти все пальцы на руках, перебита левая нога, спина и грудь представляли собой сплошной ожог… — криво усмехнувшись, поведал я.

— Твари, — хрипло выдохнула девчонка. — Но чего они добивались? Или это просто недостойная месть твоего «друга» Тарайи?

— Из меня выбивали признания в том, что я якобы состоял в заговоре военных против Их Величества короля Гутлера Первого. Соответственно требовали, дабы я назвал своих сообщников и даже услужливо подсказывали, кто именно это может быть. Таким образом, Радетели хотели избавиться от неугодных им военачальников. Но от меня они ничего не добились. Хоть и старались вовсю… Я навсегда запомнил, двух мастеров пыточных дел, по очереди «навещавших» меня. Тот, кого звали Яво, занимался своим ремеслом с таким неистовым удовольствием, что это вызывало омерзение. Другой, по имени Грэдэр, исполнял свои обязанности бесстрастно. Впрочем, они оба в одинаковой степени знали толк в выбранной ими профессии. Уже потом, после освобождения, отстоявшая меня принцесса Галара, прислала придворного мага-целителя Арая Островитянина. Он буквально за две недели срастил мои кости, залечил раны и даже бесследно убрал совсем ещё свежие шрамы.

— Что неудивительно, ведь Арай, считается лучшим целителем во всём Междуречье, — произнесла Хельга с нескрываемым уважением. — Кстати он хорошо знал моего отца Майтара. Но лично я, даже в глаза его никогда не видела. А мне всегда так хотелось познакомиться с ним поближе.

— Поверь, ты немного упустила, потому как при непосредственном общении этот низенький старый дед весьма зануден, вреден и ворчлив. А его поучающие нотации вообще отдельная история. Они длятся с утра до вечера и могут довести до белого каления самого терпеливого человека. На широкой же публике, Арай Островитянин — одно сплошное очарование, эдакий душка во всех отношениях, что есть просто вопиюще лицемерная маска, — самым бессовестным образом «выдал» я секреты своего врачевателя-«кровопийцы».

— Это всё мелочи. Гениям прощают и не такое, — заявила Хельга с некоторой долей укоризны.

— Вот и мне пришлось, несмотря на четырнадцатидневные издевательства, — произнёс я, едва слышно рассмеявшись. Потом со всей серьёзностью добавил: — А вообще ты права, людей подобных Араю надо на руках носить. Тем более что Островитянин ставит на ноги не только способных заплатить за лечение, но и самых обездоленных бедняков.

— Даже так? А зачем это ему? — искренне удивилась Хельга. — Ведь простой люд сплошь грязное быдло, да неблагодарные хамы. И тратить на них столь драгоценное время… крайне неразумная затея.

Слова девушки словно окатили меня ушатом ледяной воды, поэтому и мой ответ прозвучал резко:

— А как быть с детьми, которые имеются у этого «быдла»? Они, видишь ли, тоже болеют, тоже в мучениях умирают… Родители же, зачастую ничем не могут им помочь, потому что у них, нет средств оплатить услуги целителя. И неужели ты б не помогла ребёнку из простонародья, если была бы в силах? Неужели для тебя это — неразумная затея?

— Ну конечно я не стану помогать. Даже не сомневайся. Я ведь чудовище, — рассерженно произнесла, слегка растерявшаяся Хельга. И уже на ходу холодно бросив: — Спокойной ночи, господин Ральф, — она вернулась на своё место.

— Хороших снов, госпожа Хельга, — с не меньшей официальностью отозвался я, ощущая в душе горечь, оставшуюся после произошедшего разговора. И будь она мне безразлична, всё было бы гораздо проще. Но я вполне отдавал себе отчёт в том, что девушка мне невероятно нравится, хотя порой и сильно отталкивает своим цинизмом и высокомерием. Эти смешанные чувства, вносили сумбур в моё к ней отношение, мешая, точно определится: — А кто же она на самом деле, юная чародейка Хельга Солнышко?

Потом, справившись с душевным смятением, я ещё долго лежал на спине, пытливо вглядываясь в мириады разноцветных мерцающих огоньков, усеявших ночной небосвод. Как утверждали Древние в своих книгах, это были солнца, освещавшие совершенно разные миры, среди которых находились и подобные нашему. — Вот бы взглянуть на них хоть одним глазком, — после череды философских размышлений на данную тему, пронеслась в моей голове последняя мысль, и я уснул во второй раз.

А на рассвете меня разбудили пока ещё не смелые птичьи трели. Однако вставать я не спешил, и, продолжая пребывать в горизонтальном положении, с наслаждением вслушивался в нарастающую звонкоголосую симфонию Матушки-Природы.

Вскоре неподалёку раздались голоса спутников.

— Пойду, пожалуй, воды для чая и каши принесу, — громко зевая, возвещал Колесо.

— Успеешь, — говорил ему Призрак.

— Чего тянуть? — удивлялся толстяк. — Она в речушке-то, прям ледяная. Пока ещё закипит. А ты сам вчера говорил, выйти надо пораньше.

— Потерпи, — стоял на своём Призрак.

— Не-е, я взбодриться скорее хочу, — под нетерпеливое звяканье котелка, несогласно отозвался уходящий Колесо.

— Толстый, ты действительно дурак? Или только косишь под него? — вступая в разговор, задал вдруг вопрос Журавль.

Звяканье стихло. А Колесо с искренним удивлением поинтересовался:

— А в чём собственно дело, други мои?

— Склоняюсь к мысли, что всё-таки дурак, — вздохнув, констатировал Журавль и с коротким смешком добавил: — Что впрочем, вряд ли тебя спасёт.

— Один темнит, другой обзывается! Что вам вообще от меня надо? Объясните толком! — возмущённо пробасил толстяк.

— Ты же видишь, Кол, госпожа Хельга отсутствует. А, где она может быть в это время суток? Учитывая, её любовь к чистоте и водным процедурам? — с прежним терпением произнёс Призрак.

— У-у… речки, — остывая, пробормотал толстяк. — Но… я как-то и не подумал.

— Не подумал, — насмешливо передразнил его Журавль, — вот же балда! Да мы можно сказать жизнь твою сохранили. Или, по крайней мере, спасли от инвалидности. Так что ты это, в большом долгу перед нами.

— Чушь собачья, — в замешательстве пробурчал Колесо, — ничем я вам не обязан. Совершенно ни чем.

— Толстый, какой же ты, однако, неблагодарный тип! — с деланным негодованием посетовал Журавль, и в подтверждение своих слов, привёл освежающий память пример: — Да наша тигра вышвырнула пройдоху Макли за борт «Единорога» только за то, что тот легонько погладил её по попе. — Потом, выдержав эффектную паузу, он с преувеличенной драматичностью вопросил: — Что же госпожа Хельга сделает с тем, кто в наглую припрётся туда, где она купается, э-э-э, скорей всего без одёжки?

— Утопит, наверное, словно щенка беспомощного, — равнодушным тоном предположил Призрак.

— А может всё же и пощадит, — в раздумье проговорил Журавль, — но гляделки выколет однозначно.

— Ну не такой уж я и зверь, хоть и тигра. И если бы подобный инцидент произошёл действительно случайно, я бы удовлетворилась простым извинением. Кстати, вы тут сильно не мечтайте на эту тему, я ведь не всегда моюсь полностью обнажённой, — раздался весёлый девичий голос.

Я привстал на локте и огляделся. Мои спутники стояли неподалёку. Их лица были уже хорошо видны в свете лучей восходящего солнца. Чего нельзя было сказать о низинах предгорий всё ещё пребывающих во власти затопившего их, ночного тумана.

— А вот и Ральф очнулся! А я уж думал наш приятель решил отказаться от приёма утреней пищи в угоду дополнительному сну, — затараторил Колесо, едва встретившись со мной взглядом. Вне всякого сомнения, он был рад перевести происходящий разговор в любое иное русло.

— Лучше лишиться завтрака, чем зрения, уважаемый Колесо, — не отказал себе в удовольствии съехидничать я.

— Ну, вот… И ты туда же, — толстяк безнадёжно махнул рукой. — А я то думал что в нашей компании племянник ярла Драко, самый нормальный человек. Не считая конечно доблестной госпожи Хельги. Ошибался, ошибался… Хотя, оно, конечно и понятно, ведь не даром говорится: с кем поведёшься…

— А ты, куда вообще шёл, мил человек? — прервал его на полуслове Призрак.

— К речке, ежели кто забыл. Водички на чай хотел принести, — язвительно «напомнил» толстяк.

— Так и иди к ней. Только не заблудись, а то ищи тебя потом по всем окрестностям, — напутствовал его Призрак.

— Очень остроумно, — уже уходя, оценил Колесо. Потом, когда его фигура исчезла из виду, напоследок донеслось: — Юмористы недоделанные, мать вашу…

Я встал, и не спеша размялся, игнорируя стоящую неподалёку Хельгу, расчёсывающую роскошные мокрые волосы черепаховым гребнем. Девчонка тоже не обратила на меня внимания, сосредоточенно занятая своим делом. Мысленно я выругался, злясь на неё и на себя одновременно. Произошедшая ссора портила настроение и оставляла крайне неприятный осадок. А ещё, предоставляла пищу к очередным размышлениям…

Распалив затем костёр, мы подвесили над ним два котелка. В одном начала вариться пшеничная каша с сушёной бараниной, в другом — грелась вода для ароматного тургонского чая. После этого вся мужская часть компании тоже в свою очередь отправилась к реке привести себя в порядок.

А спустя час мы уже двигались по Караванному Тракту. Он змеёй вился между внушительными скалистыми нагромождениями, довольно часто подступающими с обеих сторон неприступными, отвесными стенами. Вскоре в одном из таких мест, с права, нам на глаза попалась сторожевая башня, нависающая над Трактом мощью голубовато-серых гранитных блоков. Это сооружение контролировало высокие дубовые врата, усиленные толстыми металлическими полосами на больших заклёпках.

Едва мы приблизились к их закрытым створкам ярдов на тридцать, как откуда-то сверху последовал властный приказ:

— Путники! Стоять на месте!

Когда мы его выполнили, на широком карнизе, расположенном рядом с башней, возникло несколько гномов. И вниз тот час полетела верёвочная лестница. По ней весьма шустро спустился совсем ещё юный огненноволосый гном. Но, едва оказавшись на земле, он сразу приосанился и приблизился к нам уже неспешной, важной походкой.

— Кто такие, и откуда? Да куда путь держите? И есть ли у вас Тайш-Нэр — пропуск через горы? — ломким баском вопросил он.

— Мы воины Драконьей Дружины из Пристани. Ходили по своим делам в Далидор. Теперь возвращаемся домой. Тайш-Нэр имеется. Вот он, — и ответивший за всех Призрак показал пергаментный свиток.

— Ничего себе, надобность, — гном ахнул, — да вам ведь, пришлось, чуть ли не треть материка отмахать! А поподробней, можно? А то мне, чевой-то, не верится в вашу искренность. Чевой-то, мне, вы подозрительны…

Но не успел Призрак и рта раскрыть, как сверху, к ногам огненноволосого гнома, упал массивный стальной ключ и раздался прежний голос:

— Яли, отворяй ворота, я знаю этих людей. Несколько недель назад они уже тут проходили в моё дежурство. Правда, тогда их было на двое меньше. Но нам то, что за дело?

— Здрав будь, Лёрн Снегопад! — в свою очередь откликнулся Призрак, а Колесо и Журавль глядя наверх, приветственно помахали руками. — Благодарим за беспрепятственный проход и желаем спокойной службы тебе и твоим достойным товарищам.

— Доброго пути без потерь да заминок. И пусть в конце вас ждёт уют родного дома, — донеслось в ответ.

Огненноволосый юнец что-то недовольно проворчал себе под нос, но ключ подобрал и внутренний врезной замок открыл быстро.

Мы прошли через приоткрытую створку, за которой вился всё тот же, не претерпевший изменений Тракт. И неожиданно услышали вослед:

— Берегите девушку, господа хорошие, раз уж потянули её с собой. Путь то у вас, вона, какой дальний, да опасный. А она… Она красивая, стройная и юная. Таким бы дома сидеть. Вышиваньем заниматься. На балы во дворцы ходить. Купаться в лучах внимания многочисленных почитателей. Но никак не скитаться по диким дебрям негостеприимного северо-запада.

Колесо с Журавлём не сдержавшись, ответили взрывом весёлого смеха. Приятелей явно развеселило озвученное подгорным юнцом предназначение «тигры».

Однако Призрак отнёсся к прозвучавшим словам серьёзно. Он обернулся и со всей серьёзностью пообещал:

— Будь уверен, достойный Яли, мы госпожу в обиду никому не дадим.

— Ну-ну, ну-ну, — недоверчиво протянул гном, опять закрывая врата.

Я не последовал ни одному из двух примеров, поданных моими товарищами. Лишь только кинул незаметный взгляд на Хельгу. А она чуть смущённо улыбалось…

Вскоре на Тракте стали попадаться подвесные мосты, переброшенные через широкие головокружительные пропасти.

Колесо, оказавшись у первого, с опаской покосился на него и заявил, что данное инженерное сооружение его сильно нервируют.

— С чего бы это? — удивился Журавль. — Ведь ты уже преодолевал сей мост по пути в Далидор. Да и другие подобные ему. Впрочем, и не только. Вспомни про висячие верёвочные дорожки совершено не надёжного вида, попадавшиеся нам в горах ещё до Тракта. А тут… Смотри, как всё основательно сделано: туго натянутые толстые троса, просторный дощатый настил, высокое ограждение. Всё по гномьим стандартам так сказать!

— Так то оно так, но ты видел, какая бесконечная бездна будет опять у нас под ногами? — с нотками лёгкой паники пробубнил толстяк, хронически боявшийся высоты.

— Ну, оставайся тогда тут, — ухмыльнулся в ответ Журавль, — или же, как всегда, найди в себе силы преодолеть свой страх. В общем, выбор за тобой, друг мой ситный.

Мост Колесо преодолел, но шёл по самой его середине, исторгая невнятные ругательства. В полдень мы встретили вереницу фургонов с запряжёнными в них мощными тягловыми лошадками. Управлявшие ими гномы, таким образом, доставляли грузы на склады в Одинокую Гавань. Это был товар, который предлагали заезжим купцам со всего нашего Нового Мира. Если же, нужного не находилось, или им требовалось что-то особенное, то тогда, торговцы отправлялись в Золотую Гору, где и решали волнующие их вопросы. Подобным же способом, в подземное царство попадали товары с приплывающих отовсюду кораблей.

Колесо проводивший караван долгим взглядом, вдруг задался вопросом:

— А почему это гномы не берут пошлину за проход по Тракту? Это ж немалые деньги! Ну ладно, на таких немногочисленных редких путниках вроде нас много не заработаешь. Но, я слышал, они и с купцов приезжающих в Золотую Гору никаких поборов не берут. Вообще! А ведь могли бы, и ещё как могли! Ведь монополия на лучшие изделия из стали, золота, серебра, платины, драгоценных камешков и прочего-прочего, находится у них родимых.

— Лично я понятия не имею, — безразлично пожал плечами Журавль.

— Подобные, как ты, бурундучок, выразился — «поборы», могут вызвать естественное желание развивать собственные ремёсла. А это в итоге и пошатнёт монополию гномов. Вот они благоразумно и не раскачивают лодку, — высказала своё предположение Хельга.

— Верно, мыслишь, госпожа, — вынужден был согласиться Колесо, — у подгорных скупердяев всё просчитано. И своего, они, отнюдь не упустят.

Так мы двигались ещё пару часов, переговариваясь на различные отвлечённые темы. Но затем, резкий поворот Караванного Тракта на восток, заставил нас остановиться. Как раз в этом месте от Тракта, никуда более не сворачивающего до самых ворот царства Золотой Горы, в северном направлении, ответвлялась дорога, по словам моих спутников прозываемая Скачущей. Мы сошли на неё, оставив позади владения гномов. Последний так сказать очаг цивилизации на нашем долгом пути до Пристани. Придерживаться данной дороги следовало несколько дней, до её уклонения на юго-запад, в сторону Бирюзы — глубоководного озера, и руин древнего города Майр, разбросанных в его живописных окрестностях. Мы же, распрощавшись со Скачущей дорогой, продолжим идти на север, наикратчайшим маршрутом, позволяющим преодолеть стену Негостеприимных гор в самом узком месте. Поправку же в сторону запада мы сделаем тогда, когда вышеупомянутые горы останутся позади.

Уже довольно скоро наверняка не я один с невольной ностальгией вспоминал путешествие по ухоженному Караванному Тракту, ибо Скачущая дорога, несмотря на почти подобную ширину, не шла с ним ни в какоё сравнение. Отличий было много: это и валуны, скатившиеся с окрестных склонов; ямы, рытвины самых разнообразных размеров и глубины, деревья да кусты, выросшие на её поверхности; и всякий прочий разнообразный хлам, скопившийся за множество лет заброшенности. Хватало тут, кстати, и такого добра как кости, среди которых человеческие, редкостью не являлись. Но следовало признать, что даже и по подобному пути идти было неизмеримо лучше, чем по хаотическим нагромождениям камней, царившим повсюду вокруг.

В преддверии надвигающихся сумерек решили остановиться на ночлег. Подходящий укромный уголок для отдыха стали подыскивать подальше от дороги, являющейся потенциально опасным местом в труднопроходимых горах. Минут через двадцать, ярдах в трёхстах с левой стороны, мы обнаружили небольшую пещеру. По всей видимости, в ней когда-то давным-давно, кто-то обитал. На это указывали: закопченный очаг сложенный посредине; лежанка у одной из стен, застеленная полуистлевшим тряпьём; а так же, груда полок в беспорядке валяющихся на полу. В противоположном от входа углу, имелась чистая вода, до краёв заполнявшая относительно круглую впадину, имевшую глубину с ярда полтора и размер с крышку от бочки. Оттуда же проистекал узкий ручеёк, без следа исчезающий под массивным плоским валуном, лежавшим неподалёку.

Не тратя время на поиски древесины, мы быстро разожгли костёр, пустив в ход сухие дубовые полки. Горели те очень хорошо, да и дым не расходился по всей пещере, а вытягивался через отверстие где-то в потолке. И вскоре нехитрый, но сытный ужин был приготовлен и съеден. Потом, настал черёд чаепития, после которого, Колесо с Журавлём, раскурив свои трубки, стали наперебой вспоминать приключения, выпавшие на их долю в Негостеприимных горах, когда они ещё только шли в Далидор. Порой рассказы двух друзей короткой репликой дополнял Призрак. И выходило, что нам по части неприятностей пока везёт. Учитывая, что даже на Караванном Тракте, они подверглись нападению небольшой шайки ушуров. Так в здешних краях называли гномов-изгоев, по разным причинам покинувших царство Золотой Горы.

Иногда я что-то спрашивал у разговорившихся спутников, иногда Хельга, но между собой, мы и словом не обмолвились. И виной тому была прошлая беседа… Спать улеглись спустя пару часов, после того как все начали дружно клевать носами.

Ночь прошла совершенно спокойно. Благодаря Лунному Стражу Хельги наша странствующая компания великолепно отдохнула и часов в семь поутру продолжила свой путь. Незадолго до полудня нам встретилась первая расселина на Скачущей дороге. Шириной она оказалась всего ярдов семи не более, но зато не мерянной глубины. Через неё был переброшен довольно ветхий мостик с полусгнившими досками-перекладинами внизу и верёвочными перилами вверху.

— Ну вот, началось… — обречённо выдохнул Колесо, после чего разразился отменной бранью.

Возникшее препятствие мы благополучно преодолели по очереди, дабы не подвергать «инженерное» сооружение излишней нагрузке. Но вскоре нам попалась висячая дорожка ещё более жалкого вида. Потом ещё одна, и ещё, и ещё… Короче страху натерпелись все, не только излишне впечатлительный Колесо.

Следующую ночёвку провели под открытым небом в небольшой ложбинке по правую сторону от дороги. И по-прежнему она минула без неприятных сюрпризов. Тем не менее, каждый прекрасно понимал, вряд ли спокойная жизнь продлится долго.

Едва мы утром отправились в дальнейший путь, я попытался заговорить с Хельгой, но она сделала вид, что не услышала.

На это отреагировал Колесо, уже не первый раз, за последнее время, бросавший на нас с Хельгой, обеспокоенные взгляды. Вероятно, он считал, что воцарившийся между нами разлад может расстроить его далеко идущие планы, касающиеся винного погреба Вороньего замка и прочих прилагающихся к нему удовольствий.

— Ральф, да ты никак повздорил с госпожой Хельгой? — поравнявшись со мной, театральным шёпотом вопросил он.

— С чего ты взял? — довольно правдоподобно удивился я, избегая вдаваться в подробности недавней размолвки.

— Она уже третьи сутки ходит сердитая; с нами говорит мало; а с тобой вообще молчит, — обвиняющим тоном перечислил, не слишком поверивший мне толстяк.

— Ну… Может у неё женские дни? — понизив голос, предположил я. — Они, знаешь ли, обычную девицу способны превратить в тигру. А уж нашу кису… так вообще в свирепого доисторического монстра.

— Вполне вероятная версия, мой друг, — задумчиво протянул немного успокоенный Колесо.

На этом, тема данного разговора была исчерпана. Но в мыслях я ещё долго возвращался к ночной беседе, окончившейся столь плачевно. Впрочем, виноватым, я себя не чувствовал. Да и с какой собственно стати?

А часов примерно в десять нам повстречался рухнувший вниз мостик.

— Не повезло кому-то… — бросая в пропасть камешек, с философским видом пробормотал Журавль.

— А ведь наша лихая троица тут шла не так давно, — осевшим голосом произнёс Колесо и вдруг громко возопил: — Да мы тогда ещё могли погибнуть!

— Мы могли погибнуть и без этого мостика добрую сотню раз, — бросая внимательные взгляды по сторонам, спокойно напомнил ему Призрак.

— Оно-то так, — зябко передёрнув плечами, согласился толстяк, — но падение с большой высоты лично для меня — кошмарная смерть.

— Ничего, скоро количество верёвочных дорожек заметно уменьшится, а примерно за неделю до Грозового перевала, и вовсе сойдёт на нет. После же, перевала, Негостеприимным горам, по сути — конец, — успокоил его Призрак. — Идём то мы по самому узкому месту в здешних краях.

Ответом Колеса послужил крайне тяжкий вздох.

Последующий путь в обход ущелья, оказавшегося не только глубоким, но и весьма длинным, занял добрых пару часов. И был он изматывающим, а порой и опасным.

Но вот мы уже снова идём по Скачущей дороге, имеющей теперь тенденцию к резкому повышению. Но так как солнышко сегодня пекло немилосердно, а вся компания подустала, то вскоре было решено устроить кратковременный привал. Для этой цели вполне подошёл небольшой распадок, поросший старыми буками, почти впритык подходящий к левой стороне дороги. Кстати для моих новых товарищей место оказалась хорошо знакомым ибо, идя в Далидор, они здесь останавливались на ночлег.

Наша компания довольно комфортно отдохнула в тени больших деревьев, у мелодично журчавшего ручейка, а затем отправилась дальше. Но не успели мы пройти и часа, как Хельга, периодически обшаривающая Дозор — Лучом предстоящий маршрут, неожиданно замерев, подала рукой знак опасности. Мы мгновенно застыли на месте, настороженно осматривая окрестности.

— Навстречу двигается группа двуногих существ. Их… тринадцать либо пятнадцать. И они опасны, — менее полминуты спустя, с сосредоточенным видом, сообщила чародейка.

— Каково расстояние, разделяющее нас, госпожа? — деловито спросил у девушки Призрак.

— Около тысячи ярдов, — известила Хельга. — Ну, или чуть-чуть больше.

— Пожалуй, есть время сделать ноги, — встрепенувшись, предложил толстяк. — Да вон поглядите, нагромождение валунов справа! Укроемся там и переждём, пока бредущая навстречу братия, не свалит отсюда подальше.

— Пересидеть не получится, — отрицательно покачала головой Хельга, — потому как в отряде у «братии», имеется свой маг. И он тоже нас почуял.

— Тогда выбор невелик, — произнёс Призрак, направляясь к расположенному неподалёку продолговатому холму, с относительно крутыми склонами. Вершина его была довольно неровной. На ней росли можжевельник, да тонкие деревца с зонтичными кронами. Кое-где ещё виднелись россыпи камней.

Очутившись наверху, мы скрытно расположились с таким расчетом, что бы хорошо видеть гостей, которые должны были вот-вот показаться. После чего Призрак, Колесо и Журавль извлекли из вещмешков запчасти небольших, однако чрезвычайно мощных арбалетов, и быстро собрав их, зарядили стальными болтами. Мой собственный арбалет всегда висел на ремне за спиной, но мне тоже пришлось лезть в дорожный баул, дабы достать завёрнутую в замшу редкость — оптический прицел. Установить его было делом не долгим. Заодно я достал подзорную трубу, намереваясь передать оную Призраку. Однако сделать это не успел, ибо её без особых церемоний, забрала себе Хельга.

Спустя минут пять из-за поворота дороги появились воины одетые одинаково: в блекло-серые лёгкие куртки с капюшонами да штаны такого же цвета, заправленные в полусапожки. Почти у всех в руках имелись длинные луки, изготовленные к стрельбе.

Я прильнул к прицелу и с удивлением отметил, что незнакомцы являются снежными эльфами, чья родина — Великая Снежная Империя, располагалась на крайнем севере нашего материка. До этого я видел их лишь один раз, лет эдак с пять назад, когда в Далидор прибыло посольство от императора Кархлана Первого. С ними было несколько эльфиек, и признаться, они поразили меня своей, пусть и немного чуждой людям, но божественной красотой. С одной, я даже пытался познакомится, да только, увы, безуспешно. Кажется, надменную девчонку звали — Мариэль, ну или как-то, очень похоже. Она, тогда сразу дала понять, что считает всю людскую расу…

Внезапно, мои не ко времени нахлынувшие воспоминания, были прерваны Хельгой, лежавшей за соседним валуном. Чародейка вдруг поднялась во весь рост, приветственно помахала рукой и выкрикнула:

— Привет господин Рэймфор! Ты вижу опять в пути! Но я признаться, ничуть этим не удивлена!

Эльфийский отряд замер, нацелившись на превосходно открывшуюся мишень. Впрочем, тут же все луки опустились вниз, повинуясь властной команде высокого воина, чьи густые волосы пшеничного цвета были стянуты на затылке в пышный хвост.

Выйдя вперёд всех, он мелодично рассмеялся и произнёс:

— Здравствуй и ты, очаровательная госпожа Хельга! Вот так встреча! И главное где! Хотя и я нисколько не изумлён!

— Отбой тревоге, парни, — обращаясь к нам, возвестила чародейка, не вдаваясь в излишние объяснения. Потом она направилась к наиболее удобному для спуска месту.

Переглянувшись, мы встали и последовали поданному примеру.

— А… Ты убеждена, госпожа, что остроухие не нашпигуют нас своими стрелами? — с тревогой посматривая на стоящий внизу отряд, опасливо вопросил ей в спину Колесо.

— Более чем, — с грубоватыми нотками отрезала Хельга, оборачиваясь назад и меряя толстяка насмешливым взглядом. Правда она тут же смягчилась и добавила: — Предводитель отряда мой очень хороший знакомый из прошлой жизни. И он не сделает ничего плохого ни мне, ни тем, кто со мной.

— Ну, хорошо коли так, госпожа, хорошо коли так, — не без сомнения пробубнил в ответ Колесо.

Внизу, наша компания разминулась с эльфами, продолжившими движение в прежнем направлении, и обменялась с ними приветствиями. Хельга же задержалась с их предводителем. Не желая мешать моментально завязавшейся беседе, мы четверо потихоньку пошли вперёд.

— Как бы сей остроухий молодец, не уговорил нашу красну девицу, отправиться с ним, — уже за поворотом дороги, высказал опасение Колесо.

— С чего бы это вдруг, дружище? — удивлённо вопросил Журавль.

— Да смотрел он на неё так… словно готов был, сию минуту, предложить руку и сердце, — задумчиво молвил толстяк. — Ну не иначе влюбился, гад. Что-то видать их крепко связывает… И опять же тигра, тьфу ты, ну то есть госпожа Хельга, боевой маг каких поискать. Кто ж не захочет переманить подобного, на вес золота, профи?

— А, ты вот о чём. Да не парься, нормально всё будет, — благодушно отмахнулся Журавль. — Вот увидишь! Вернётся наша тигра, никуда не денется.

— Мне бы твою уверенность, длинный, — уныло проговорил Колесо, уже давно оценивший все прелести странствия в обществе мага, и вероятно, теперь, боявшийся их лишиться.

— Эльфы не женятся на человеческих девушках. К тому же у них в отряде имеется свой собственный чародей, — вступил в дискуссию и Призрак, приведя бесстрастным тоном два довода, поддерживающих мнение Журавля.

— Нет правил без исключений. А два мага завсегда лучше, чем один, — упрямо гнул свою линию Колесо. — Вот ты бы, например, отказался ещё б от одного волшебника в нашей компании?

— Ну… нет, конечно, — вынужден был признать Призрак.

— То-то и оно, что «ну нет, конечно», — с кислой миной передразнил товарища Колесо. — Потому, тревога моя, имеет под собой почву, а вот ваш оптимизм — нет.

— Прав ты или не прав, но если госпожа Хельга решит нас покинуть, мы всё равно ничего не сможем изменить, — совершенно справедливо заметил Журавль. — Так к чему тут сыр бор городить? Скоро и без того всё станет ясно. Потерпи.

— Надеюсь в случае своего ухода, она, хотя б догонит нас, что бы попрощаться, — после непродолжительного сердитого пыхтенья, ворчливо произнёс Колесо. — А то как-то не по человечески получится… Всё ж, не посторонние мы друг другу, да и в сражении нешуточном вместе побывали.

Затронутая спутниками тема интересовала и меня. Но большому счёту, я не ведал чего можно ожидать от этой юной, циничной девчонки, действительно, слишком уж тепло обнимавшейся с предводителем эльфийского отряда. Поэтому и шёл, не раскрывая рта, лишь прислушиваясь к разговору, да сдерживаясь от острого желания обернуться назад.

Впрочем, Колесо не дал мне отмолчаться. Внезапно забежав наперёд, он остановился напротив меня и отмочил:

— А чего это суженый нашей тигры язык прикусил? И топает себе такой весь безразличный. Девку-то, ведь твою, увести могут! Ау-у!

— Что за бред ты несёшь? Не суженный я ей, а она соответственно не моя девушка. И вообще, я солидарен с Журавлём в плане бессмысленности разводить панику, по поводу выбора госпожи, — обходя толстяка, холодно заметил я.

— Ладно тебе обижаться, Ральф, ну пошутил я, пошутил, — примирительно пробасил Колесо, догоняя меня семенящими шагами.

— Дело не в обиде. Мне просто надоело, что ты порой пытаешься нас с госпожой Хельгой свести. Так вот огромная просьба, оставь эту затею. Подобные, впрочем, как и иные проблемы, я всегда привык решать на собственное усмотрение, — не скрывая досады, сказал я.

— Всё уяснил и сделал надлежащие выводы! — с подозрительной лёгкостью пообещал Колесо. — Истинно говорю! Ей-ей!

Но меня он не убедил. Меня почему-то брали очень большие сомнения…

Пару минут мы прошли молча, затем Колесо стукнул себя кулаком в лоб и уже сам высказался в пользу того, что чародейка вернётся:

— Ба! Да ведь у госпожи, нешуточный конфликт с Братством Чёрного Черепа! А значит, у неё один разумный вариант! Поскорей убраться от основных очагов цивилизации, где у чернокнижников полно тайных агентов, куда ни будь подальше в глушь материка. В данном случае подразумевается наша славная далёкая Пристань. Эльфы же, судя по всему, направляются именно туда, куда путь ей, напрочь заказан. А значит, мои волнения действительно не оправданы.

— Вот сейчас в этом и удостоверимся, — в который раз оглянувшись, сообщил Журавль. — Госпожа показалась из-за поворота.

Мы остановились, поджидая Хельгу, идущую своей обычной пружинистой походкой.

А та подошла и весело бросила:

— Я думала мои спутники уж с милю прошли, а они почти с места не сдвинулись! Что за леность, что за непорядок!

— Мы не спешили, дабы ты могла нас быстро догнать, — бодро отрапортовал толстяк.

— Бурундучок, а я, по-твоему, безногий инвалид? — деланно сердито нахмурив брови, возмутилась Хельга.

Ну-у… ни в коем разе, — слегка растерялся Колесо. — Всё же я думаю, госпожа, наша неторопливость должна быть тебе приятна. Ведь она свидетельствует об уважении.

— Ладно, замяли тему, — тон чародейки заметно подобрел, — только теперь, господа хорошие, надо поднажать. И так уйму времени сегодня потеряли. Иначе мы, до вашей благословенной родины и к весне не попадём! А я, хоть ко всему привычная особа, но… всё же уют обожаю. Поэтому зимнюю непогоду с холодами предпочитаю проводить под надёжной домашней кровлей. Уж простите.

— Будьте спокойны, госпожа, прибудем в Пристань вовремя. А значит — самое позднее, под конец осени. Но скорей всего, мы там окажемся даже где-то в её середине. Следовательно — когда ударят лютые трескучие морозы, а белые буйные метели заметут дороги, ты будешь сидеть возле пылающего камина с фужером отменного вина в руках, — соловьём запел Колесо.

— Я девушка простодушная — поверю. Если же выйдет не по обещанному, я кое-кому припомню эту похвальбу, — мелодично рассмеявшись, ответила Хельга. Потом чуть поколебавшись, она неожиданно спросила: — А ты уверен, бурундучок, что нам вообще есть куда идти? В смысле по-прежнему ли существует страна Пристань? Ведь вы сами не раз упоминали про нарастающие приметы грядущей беды. Так может она уже грянула?

На что вместо толстяка, сухим тоном ответил Призрак:

— В любом случае, госпожа, нам некуда больше податься. Да полагаю, и тебе тоже.

— Ничего не могу возразить, — с кривой усмешкой на устах, промолвила Хельга. — Но неопределённость всё же гложет…

— В этом ты не одинока. У каждого из нас на душе, висит этот тяжёлый камень, — вздохнув, заверил чародейку Журавль.

— Тем не менее, други мои, в будущее надо смотреть с оптимизмом! — бодро заявил Колесо. И тоже не сдержал тяжкого вздоха…

Мысли о ситуации в Пристани посещали и мою голову. Ведь ой как не хотелось добраться в далёкую страну из сказочной дымки и увидеть там лишь дымящиеся руины да разлагающиеся трупы. С учётом подобного развития ситуации я наверняка лишался дома, завещанного мне родным, близким человеком. А это было б более чем обидно, особенно после потери старинного гнезда Тайндаров превратившегося в пепел. Впрочем, если рядом будет Хельга… я легко выдержу подобные удары. Потеряю её — и ничто за горизонтом не принесёт мне радости. Ничто. Сиё осознание пришло внезапно, во время недавнего отсутствия девушки. И оказалось оно двояко: наполняло сердце счастьем и одновременно печалило. Потому что девушка эта, сама была крайне неоднозначна…

Воцарившуюся тишину первой нарушила Хельга. Она передала предупреждение предводителя эльфов, которого звали Рэймфор, о том, что в дне пути отсюда на их отряд напали два дракона. Остроухие встретили атакующих десятками стрел и грохотом магических молний, после чего те, почли за благо ретироваться.

— Наша компашка повстречала, вероятно, этих же крылатых бестий примерно в указанном районе, когда ещё только шла в Далидор. Благо они оказались вовремя замечены, и мы успели укрыться в гроте, находившемся поблизости, — трагически закатив глаза, сообщил Колесо.

— Ага, и просидели мы в нём полдня словно робкие мышки, пока смертоносная парочка не убралась восвояси. Потому как шансов отбиться, у нас практически не имелось. Уж больно большие были твари, — не преминул добавить Журавль, к сказанному другом.

— Пусть попробуют напасть сейчас, когда с нами могущественный боевой маг, — расплылся в довольной улыбке Колесо. — Вмиг пожалеют, гады!

— Лесть в меру, любой нормальной девушке приятна, но тут ты дружок, сильно загнул, ибо до могущественной, мне ещё очень далеко, — строго одёрнула толстяка Хельга, и вопреки тону, одарила его весьма благосклонным взглядом.

— Я не буду спорить с госпожой, — смиренно ответил Колесо, — однако останусь при своём мнении.

Часов в шесть вечера небосвод начал затягиваться тёмными тучами, грозящими разразиться проливным дождём. Не дожидаясь его начала, мы свернули с дороги на тропинку, ведущую, в расположенную неподалёку долину, покрытую небольшими группами молодых сосен. Там выбрали место на плоском взгорке, в паре десятков ярдов от довольно мелкой речки и принялись за установку палатки. А надо сказать, подобные походные жилища, изготовленные в Пристани, стоили в Новом Мире немалых денег, ибо были очень легки, прочны, не продувались ветром, не протекали, и вдобавок ко всему имели пол, легко превращающийся в надувной, упругий матрац.

Едва мы управились, как упали первые тяжёлые капли. И не прошло пяти минут, как порывы холодного шквального ветра стали швырять в туго натянутую палатку потоки воды, обильно хлынувшие с разверзшихся небес. Но нам, с доступным комфортом, расположившимся в своём уютном мирке, они были уже не страшны. Ужинали мы естественно на скорую руку, без чаёв и горячей пищи. Затем вся компания предалась отдыху, под аккомпанемент не на шутку разгулявшейся стихии. Правда палатка, рассчитанная на четверых, была слегка тесновата, поэтому всем пришлось, немного потеснившись, лечь рядком. И как то так получилось, что Хельга оказалась с краю, но по соседству со мной. Дальше лежал Колесо, Журавль и Призрак. Толстяк несколько минут жалобно стенал, расстроенный всеобщим категорическим запретом на раскуривание его трубки, после чего быстро уснул, иногда всхрапывая и что-то невнятно бормоча. Журавль с Призраком ещё некоторое время тихо переговаривались, вспоминая былой поход, к какому-то кургану Лунной Тени. А потом и они умолкли. Я же долго лежал без сна, слыша ровное, глубокое дыхание девушки и ощущая исходящее от неё тепло, пронизанное нежным ароматом дикого мёда и каких то дивных цветов. Их название я не смог определить, сколько не старался, хотя и считал себя знатоком по этой части. Возможно, с мысли сбивали дикие завывания распоясавшегося ветра, возможно, это я был такой липовый специалист. Незаметно я уснул. И привиделось мне что-то совсем уж невероятно прекрасное. Очнулся я под впечатлением, хотя совершенно ничего не помня. Стояла ещё полная темень, но несмелые птичьи голоса говорили о начинающемся зарождении утра. Впрочем, и без его света, я мог сказать, что на моём правом плече лежит голова Хельги, с разметавшимися волосами, а на моей груди покоится её рука. Было так приятно… хоть я, и понимал всю случайность данной ситуации. Вскоре девушка перевернулась на другой бок.

Спустя примерно час, проснувшийся Призрак негромко произнёс:

— Подъём!

И вся компания зашевелилась.

А минут через десять мы выбрались наружу. Там, оказалось, ощутимо прохладней, чем обычно. Зато ливень, заставивший нас вспомнить о палатке, прошёл. И видимо уже давно. Сейчас о нём напоминала лишь вышедшая из привычных берегов речушка, несущая свои забурлившие воды, откуда то из верхней части долины. Бесследно исчез и распоясавшийся вчера разбойник-ветер. Но восходящее солнце светило тускло, с трудом пробиваясь сквозь дымку довольно густого тумана. Тем не менее, птичьи трели звучали весьма уверенно. Помимо них отовсюду слышалось энергичное жужжание насекомых, деловито снующих над густым ковром из трав и горных цветов. Эти знаки матушки-природы, всё же позволяли надеяться на предстоящий погожий денёк.

Не тратя время попусту, мы спустились к речке умыться. После, с некоторым трудом приготовили завтрак на дровах пропитанных водой. Затем быстро управились с ним, споро собрали палатку, остальное имущество и без сожаления распрощались с приютившей нас долиной.

К половине десятого утра постепенно истончавшееся плотное белёсое одеяло, наконец, исчезло совсем. И в бездонной прозрачной синеве действительно засияло солнышко. Впрочем, хорошая погода радовала, но с оглядкой. Ведь все прекрасно помнили, кто летает в здешних местах. Как бы там ни было, но наступил вечер, а драконы нам так и не встретились. Не появились они к счастью и на следующий день. Зато нагрянули другие непрошенные гости…

Это произошло чуть за полдень, перед самым расставанием со Скачущей дорогой, в месте её уклонения на юго-запад, в направлении озера Бирюза и развалин древнего города Майр.

Мы тогда едва успели остановиться на краткий отдых среди каменистых холмов, поросших вереском, как Хельга вдруг кратко бросила:

— К оружию! Нас атакуют!

— А подробней что скажешь? — спокойно поинтересовался Призрак, привычно извлекая из ножен свой меч «бастард».

— Двигаются неизвестные двуногие по холмам со стороны Майра. Очень быстро двигаются. Их около сорока. С ними рядом бегут какие-то животные, вероятно обученные нападать. Расстояние… ярдов девятьсот, но оно катастрофически сокращается. Вот, пожалуй, всё.

— Возможно это гоблины-аркуты, — проворчал нахмурившийся Колесо, и смачно сплюнув на землю, стал поигрывать начищенными до зеркального блеска двумя короткими широкими клинками.

— Похоже на то, учитывая упомянутых госпожой тварей. Уж больно они напоминают специально обученных крыс-людоедов, без наличия которых аркуты редко вступают в бой, — высказал сходную точку зрения с приятелем и Журавль.

С упомянутыми, с позволения сказать, разумными существами я раньше не сталкивался. Но от ветеранов Дальней Разведки знал, что живут они в развалинах и подземельях заброшенных городов, разбросанных по просторам Негостеприимных гор. Кроме того я был наслышан об их патологической жестокости, частично проявляющейся в неуёмном стремлении придумывать своим пленникам, крайне изощрённые изуверские пытки. За что собственно эту ветвь народа гоблинов не без своеобразного юмора и прозвали — аркутами, что в переводе на всеобщий язык, означало — «весельчаки». Попадать к ним в руки мои знакомые разведчики сильно не советовали, впрочем, я и не собирался. Рассказывали они ещё и том, что «весельчаки» добились впечатляющих успехов в дрессировке свирепых руинных крыс, которые порой достигали размеров средней собаки, и обладали мощными челюстями, усеянными зубами впечатляющих размеров.

Мы успели подняться на соседний, более высокий холм, как со стороны юго-запада показались несколько десятков гоблинов, впереди коих, натягивая поводки, быстро бежали громадные визжащие крысы.

— Укус сей погани, очень часто заканчивается заражением крови. Ежели, конечно, не сразу смертью, — скороговоркой выпалил Колесо, передёрнувшись от одного вида омерзительных животных.

— Не дрейфь, — криво ухмыльнулся Журавль, — мы тоже ведь кусачие.

— Так-то оно так, да только их вон сколько, вон сколько смотри! Я бы даже сказал что их до хрена! И даже сверх, чем до хрена! — продолжил нервно тараторить толстяк.

— Какой же ты, хомячок, непоследовательный, — насмешливо заметила Хельга, держа наготове в одной руке меч, а в другой, свой дубовый магический жезл, с резным навершием в форме головы кобры, загадочно поблёскивающей глазами-изумрудами.

— Ты о чём, госпожа? — толстяк бросил на чародейку непонимающий взгляд.

— Ты говорил: — Мы идём вместе с превосходным боевым магом! А значит, никакие драконы нам не страшны! И вообще, где тут они? Подайте их сюда немедленно! На вертела насадим и поджарим! — напомнила ему девушка. — А теперь… теперь, испугался жалких оборванных карликов, всё воодушевление которых держится на прирученных мышах.

— Ну… слова у меня несколько иные были, хотя их смысл, ты, верно, передала, — смутившись, произнёс Колесо. — Но видишь ли, дело в том, что…

— Толстый с детства панически боится крыс, — вместо внезапно умолкшего товарища, не без ехидства досказал Журавль.

— Довольно скоро он либо избавиться от этой фобии, либо погибнет от неё, — с коротким смешком заверила Хельга.

— Клин клином выбивают, да только не всегда успешно, — охотно согласился с ней Журавль.

— Это жизнь. Что уж тут поделаешь… — с обычной краткостью отозвался и Призрак.

— Спасибо друзья, поддержали, — обиженно проворчал Колесо, напряжённо всматриваясь в фигурки приближающихся врагов.

— Всё же я, как маг, постараюсь повысить шансы нашего бурундучка на выживание, — отстранённо заявила Хельга, одновременно вычерчивая жезлом перед собой в воздухе древние руны, мгновенно наливающиеся тревожным алым светом. И едва была изображена последняя, как послышался довольно сильный треск. Дохнуло чем-то неимоверно раскалённым. А сами руны вдруг превратились в большой гудящий рой, суматошно мельтешащих золотистых частиц. После чего новое повелительное движение жезла указывает этому рою в сторону неприятеля. Гул многократно возрастает. От него даже заложило уши. Но вот он почти исчезает, потому что частицы уносятся в направлении аркутов и их «ручных зверушек». Вслед затем раздались крики, исполненные боли, истошный громкий вой. Остро запахло палёным мясом, шерстью, чем-то ещё незнакомым и неприятным…

В результате этого магического удара примерно половина атакующих, либо катались по земле, либо лежали неподвижно. Но следует отдать должное уцелевшим, они не запаниковали и лишь слегка замедлив темп, продолжили наступление.

— Дальше на Магию особо не надейтесь! — крикнула Хельга, пряча жезл, в специальный кожаный чехол на поясе.

— Что ж мы совсем бессовестные?! Да ты и так за нас пол работы сделала! — воскликнул заметно воодушевлённый Колесо.

— Не сомневайся госпожа, с остальными мы вполне управимся сталью, — заверил девушку Журавль, поудобней перехватывая длинную рукоять фламберга.

— Претворяем слова длинного в жизнь… — выдохнул Призрак, делая шаг навстречу врагам, успевшим первыми одолеть не слишком крутой юго-западный склон холма.

Самых шустрых аркутов, оказалось шестеро, у четверых из них с поводков остервенело рвались здоровенные крысы. Впрочем, уже нет. Словно по команде гоблины отстёгивают своих питомцев и те впечатляющими скачками несутся на нас. Успеваю заметить как Призрак переполовинил «бастардом» прыгнувшую на него тварь. А в следующее мгновение уже сам делаю выпад, глубоко вонзая остриё меча в ощерившуюся пасть, возникшую рядом как по мановению волшебной палочки. И тут же, обратным движением извлекая клинок, получаю сильный болезненный удар в грудь, заставивший пошатнуться. Бросаю взгляд наземь, где валяется угодивший в меня предмет. Им оказывается боевой топорик, не сумевший пробить кольчугу. Следующая попытка лишить жизни бывшего сотника, могла стать куда удачней, будь она чуточку точнее. Предстала же она в образе арбалетного болта, чиркнувшего по голове над правым ухом. В глазах вспыхнули яркие фиолетовые круги, в мозгу раздался оглушительный колокольный звон. Не успеваю прийти в себя, а меня, уже атакует злобно вопящий аркут, вооружённый кривой саблей. Рассматривать мерзавца времени нет, но отмечаю, что тот ростом повыше, чем обычно бывают равнинные гоблины, и подвижен, словно пролитая ртуть. Первые мгновения парирую удары по наитию, потом зрение проясняется, и шум в голове стихает. Это хорошо, ибо натиск противника усиливается. Выравниваю баланс, сосредотачиваю внимание аркута на моём мече, затем улучаю момент, наношу кинжалом укол в бедро. Тот вскрикивает. Опять яростно наседает на меня, что-то выкрикивая на своём лающем языке. Но… Его задор иссякает с обильно льющейся из раны кровью. Вот он начинает медленно пятится. Пользуюсь ухудшившейся реакцией врага, и в очередной раз, отклонив искривлённый клинок сабли, бью ногой в грудь. Аркут отлетает, падает на спину, неуклюже пытается вскочить. И тут же вновь падает, но уже с разрубленной головой. Впрочем, радоваться победе некогда. На меня наседают сразу трое гоблинов, да ещё огромная крысища норовит напасть из-за спины. Это означает что поспела вся остальная рать… Держу их на дистанции, отпугивая выпадами меча и кинжала. Крыса делает неожиданный прыжок, пользуясь тем, что моё внимание привлекло движение одного из аркутов, собравшегося метнуть топорик. Едва успеваю от него увернуться, и одновременно умудряюсь полоснуть по брюху твари клинком. Та обрушивается наземь выпуская багровые парующие верёвки кишок. Слышу разъярённый клич: — Рах-х-х! Рах-х-х! Рах-х-х! — И троица моих врагов идёт в решительное наступление, которое сопровождается усиливающимся свистом и лязгом стали; криками; летящими во все стороны искрами. Вскоре, делаю вид что уступаю бешенному напору их полукольца, отступаю. Аркуты торжествующе орут, усиливают давление, считая, что я начинаю выдыхаться. Это хорошо, хорошо… Неожиданно подцепляю носком сапога сухой ком земли и швыряю его в лицо аркуту справа. Тот, на какие то мгновения замешкался, моргая запорошенными глазами. Мне достаточно этих мгновений. Шаг в его сторону и с плеч кочаном капусты летит голова. Тело оседает, исторгая брызжущий кровью фонтан. Вражины опять вопят, но теперь радостные интонации отсутствуют. Закрепляю успех рубящим ударом по слишком далеко выставленной ноге противника, находившегося слева. Аркут вскрикивает и волоча конечность подаётся назад. Я не пытаюсь его добить. Успеется… Сейчас главное завершить данное начатое дело. Стоим друг против друга. Этот гоблин поатлетичней уже виденных. В его руках меч примерно равный по длине моему, и боевой топор. Пользуясь моментом, быстро осматриваюсь. Ближе всех ко мне Журавль, теснящий своим фламбергом противника с саблей и круглым щитом. Чуть дальше Хельга. Вокруг неё тела крыс и гоблинов. Все неподвижные… Колесо рубится с двумя мерзавцами, от края холма к нему на помощь спешит Призрак. Увиденное говорило — победа практически наша. Осталось несколько последних штрихов. Делаю, свой — с атаки. Мой противник ожесточённо сопротивляется, несмотря на очевидный разгром остального отряда. Но я напираю на него, напираю с определённой целью. И вот она достигнута! Гоблин, постепенно смещавшийся в нужную сторону, оказывается напротив ярко сиявшего солнца. Пользуясь тем, что тот в значительной степени им ослеплён, совершаю молниеносный выпад в его лицо, и тут же добавляю в бок кинжалом. Гоблин рушится как подкошенный. Клинок угодил ему прямо в рот, откуда теперь толчками извергалась густая тёмная кровь.

— Ловко! — слышу голос подходящего Журавля. — И хочу заметить, года три назад я таким же образом подловил одного типа из ватаги Паука. Он… Впрочем, подробности этой история сейчас не актуальны. Но, когда нибудь, я тебе обязательно их расскажу.

— С удовольствием послушаю, — бросил я, направляясь к аркуту, раненному мной в ногу и успевшему отползти ярдов на двадцать.

Подойдя к нему, я наступил сапогом на руку, сжимавшую большой охотничий нож, и, дождавшись когда та разожмётся, отбросил оружие подальше.

— Откуда вы пришли? И какова численность воинов? — затем спросил я на всеобщем языке.

В ответ раздался издевательский смех. Мой поверженный враг явно не был настроен на конструктивный разговор. И я просто перерезал ему горло.

— Поспешил, — с сожалением произнёс пошедший следом за мной Журавль. — Ведь есть способы развязать язык самым упрямым. И этот бы мерзавец заговорил, никуда не делся.

— Не спорю, — криво усмехнулся я, — но у меня на пытки аллергия.

Всё же нужные сведения мы получили. Их предоставил аркут с распоротым животом в обмен на быструю смерть. Оказалось, что напавший на нас отряд явился не из руин древнего Майра, как следовало предположить, а из Червоточины. Так назывался скальный массив, расположенный за городом и испещрённый многочисленными отверстиями, через которые можно было попасть в разветвлённую систему подземных ходов, ведущих в пещеры обжитые аркутским Кланом Тар-Гударглан. Боеспособное количество тамошнего населения составляло около пятисот воинов. К ним следовало ещё прибавить чуть более двух сотен крыс, специально обученных для участия в сражениях. За вычетом, конечно, всех тех, двуногих и четверолапых, что остались лежать на этом холме… Нас же, разведчик гоблинов увидел с помощью подзорной трубы с вершины одной скалы, о чём немедленно сообщил предводителю отряда, расположившегося неподалёку на отдых в укромном распадке. Тот немедленно принял решение взять в оборот пятерых путников. И наверняка, он очень обрадовался, узнав, что среди них пребывает весьма симпатичная молодая девушка. Знакомство, правда, состоялось не из приятных. Потому как вследствие него, у главного гоблина во лбу и груди образовались сквозные прожжённые отверстия размером с приличную сливу. Самого предводителя мы нашли, осматривая тела погибших ещё на подступах к нашему холму, а узнали, по более богатой одежде и оружию.

В общем же, виденные мной аркуты, не слишком походили на гоблинов Великой Равнины Поющих Ветров. А отличались они: более высоким ростом и крепким телосложением; волосами заплетёнными в косы; и необычной пепельно-серой кожей.

Несмотря на несостоявшийся отдых, вскоре мы покинули холмы, усеянные трупами поверженных врагов. Торопила нас близость Червоточины, и остававшаяся в ней рать Клана Тар-Гударглан. Но перед тем как отправиться, мы обработали полученные раны, которые оказались у всех без исключения. Благо это никому ничем серьёзным не грозило.

Путь на север ещё пару часов вёл по холмистой местности, а потом начался край хаотически нагромождённых вздыбленных скал, заставивший нас пожалеть о расставании даже с такой некомфортной для путешественников дорогой, как Скачущая. А ведь не так давно мы здорово сокрушались по поводу встречи с ней. Но что поделаешь, всё в жизни относительно…

К вечеру, наша компания одолела этот трудный, изматывающий силы участок. Сменили же его, опять каменистые холмы, подобные оставшимся за спиной. Единственная несхожесть состояла в том, что здесь вереск уступил место чахлым деревцам. На ночлег остановились в укромной ложбинке на вершине возвышенности, смахивающей на оплывший от времени древний курган. Там мы разожгли в вырытом углублении костёр и из остатков продуктов, которые нам выдали на «Единороге», принялись готовить ужин. Пока же в котелке булькала рисовая каша с сушёными: мясом и грибами; мы позволили себе кратковременный отдых. А устали все без исключения довольно сильно. Что было совсем не удивительно, учитывая непростой характер прошедшего дня. Поужинали мы быстро, без долгих чаепитий и разговоров. Мои курящие товарищи даже чадить своими трубками не стали в сей вечер. Всем хотелось поскорей предаться сну… Поэтому быстро вымыв котелки, миски, ложки и кружки, в ручье протекавшем между двумя соседними холмами, мы дружно разлеглись на низкорослой, но густой травке, устилавшей поверхность ложбинки. Перед этим, Призрак предложил поставить на ночь палатку, учитывая тучи, клубящиеся на юге, только его никто не поддержал. И тот тоже махнув рукой на свою затею, едва слышно пробормотал:

— Да ну его возиться. Авось пронесёт.

Свято уверовав в надёжность Лунного Стража, выставляемого Хельгой, мы изрядно разбаловались, позволяя себе в тёмное время суток снимать кольчуги. Что и вышло боком. По крайней мере, мне…

А началось всё со странного дискомфорта, который я ощутил, ещё пребывая в цепких объятиях сна. Вероятно, я хотел перевернуться, но… не смог. После чего мозг, натренированный за долгие годы военной жизни, сразу же подал сигнал: — Опасность! — Что меня мгновенно и пробудило. Я открыл глаза, пока воздерживаясь, от каких либо лишних движений. Увиденный мной ночной мир, был безмятежен и красив: в нём ярко мерцал золотой диск полной луны; всеми цветами радуги, сияли драгоценные каменья звёздных россыпей; и где-то далеко-далеко, лениво трещали цикады. Не ощутив ровным счётом ничего настораживающего, я решил встать, дабы осмотреться. Но не тут то было. Нечто невидимое и упругое, мешало мне это сделать… Всё же, предприняв весьма ощутимое усилие, я превозмог сопротивление неизвестной субстанции и приподнялся, опираясь на локти. Зрелище представшее моему взору, оказалось не из разряда приятных. А представляло оно собой странную фосфоресцирующую сеть, формой плетения похожую на паучью. Сеть, накрывавшую всю ложбинку… Я едва открыл рот, что бы разбудить спутников, но меня опередила Хельга. Она громко крикнула:

— Подъём! Тревога, мать вашу!

Мои пробудившиеся товарищи завозились, пытаясь вырваться из коварных тенёт. Не отставал от них и я, стараясь вытянуть из ножен кинжал, по обыкновению висевший на ремне. Но накрывшая нас сеть обладала свойством основательно прилипать, что сильно сказывалось на свободе движений, и так затруднённых её необычайной пружинистостью.

— От-т-куда сия х-хрень? — запинаясь, прохрипел барахтавшийся неподалёку Колесо.

— Не знаю! — в отчаянии выкрикнула Хельга. — Но в любом случае от неё надо поскорей избавиться!

— Так шандарахни по этой дряни заклинаниями! — пыхтя от прилагаемых усилий, предложил Журавль.

— Ты думаешь, я не пыталась? Не получается… Она их просто отбрасывает назад словно резиновый мячик!

— Пробуй ещё, пробуй, пока не получится, — посоветовал своим обычным невозмутимым тоном Призрак.

— Только время потеряю, — едва не плача, ответила Хельга. — Единственный, реальный вариант, использовать мой жезл, при необходимости многократно усиливающий магические мыслеформулы.

— Ну, так примени упомянутую тобой штуковину! — изрыгнув непристойное ругательство, потребовал Колесо.

— Жезл в чехле на поясе. А тот… я сняла и положила в изголовье… Сейчас мне до него не дотянуться быстро.

— Вот дура малолетняя… — забыв про былую почтительность, выдохнул толстяк. — Ох и дура-а…

— Язык прикуси! — гневно бросила Хельга. — Не то… раскаешься потом.

— Все сожаления придутся на сейчас, и никакого «потом» после этого не произойдёт, — язвительно заметил Колесо. — Э-эх, доверились девчонке. Болваны…

Тем временем, я, наконец, исхитрился извлечь кинжал. И вот его остро отточенное лезвие уже касается мудрёного, слабо светящегося плетения, невесомого на вид. Раздаётся тихое угрожающее шипение, нарастающее по мере продвижения гномьей стали. Игнорирую его… С трудом, однако всё же разрезаю странную паутину, затем принимаюсь её с себя сосредоточенно отдирать. Всё, управился… Теперь следует заняться Хельгой.

Благо наружный фосфоресцирующий покров не лип к ногам, а лишь слегка под ними пружинил. Это позволило, быстро достичь цели.

Мне удалось освободить Хельге лишь только руки, как со всех сторон появились стремительные смазанные тени. Я ещё успел передать девушке магический жезл, и, подхватив с земли прихваченный с собой меч, резко развернуться, пронзая одну из фигур, возникших напротив. После чего в моей груди вдруг полыхнул жгучий огонь такой силы, что сознание, не выдерживая накала боли, отключилось, и я стал неотвратимо проваливаться в небытие.

— Ну вот и всё… Вот и конец… — было последнее, что промелькнуло в моём угасающем мозгу.

Незнакомые голоса людей возникли где-то очень далеко. Почти за гранью моего восприятия. Но они странным образом и довольно быстро, обрастали иными, попутными звуками: шелестом листвы, щебетом птиц, гудением пролетавших насекомых, шумом воды на речных перекатах. А ещё, они становились более внятными и громкими.

— А я, между прочим, мой длинный друг, лет шесть назад, на ежегодных городских состязаниях в Форпосте, перепил хозяина трактира «Бездонная Бочка», самого Чарли Больше Тролля. Сумма же выигрыша составила пятьдесят золотых таров. Не принимая во внимание выпивку, которая мне, как триумфатору, досталась совершенно бесплатно! — вещал один из них.

Второй, весело отсмеявшись, отвечал:

— Никогда не поверю в подобную дикую чушь! Никогда!

— Это почему же? — с явной обидой вопросил первый.

— Да потому что Чарли ещё никто не побеждал в подобных соревнованиях. И он, вот уже десять лет подряд выходит из них абсолютным чемпионом, — с авторитетом знатока заявил второй.

— Ой-ой-ой! Смотри-ка, умный, какой выискался! Да ты в стольном граде Форпосте, три раза в жизни то и был. Откуда ж тебе, деревне, знать сии точности?! — возмутился первый.

— Слышь, «столичный», давай поспорим, что я прав, а ты нет, — вкрадчиво предложил второй.

— Значит… по твоему, я нагло вру, насчёт своей победы над Чарли Больше Тролля, в указанное время? — сварливо уточнил первый.

— Вот! Самое оно! В десяточку, так сказать! — охотно подтвердил второй.

— А что на кон? — после продолжительной паузы, проскрипел первый.

— Ну… всё те же, пятьдесят золотых таров, — ответствовал второй.

— А давай, — невнятно ругнувшись, согласился первый.

— По рукам?

— А по ним, родимым! Только чем доказывать будешь мою «ложь», длинный?

— Документами, мой упитанный друг, документами. Ибо мой источник, по своей сути ими и является.

— Ха-ха-ха! И что же это, интересно?

— Сейчас объясню. У меня дома полная подписка Вестника Форпоста за последние пятнадцать лет. Там всё, в подробностях расписано про затронутые тобой, братец, события. Надеюсь, ты не оспоришь, достоверность их освещения в нашей столичной, уважаемой всеми газете?

— А-а-а… я-а-а… тут упустил одну деталь, то есть запамятовал…. А сейчас вдруг вспомнил. Э-э-э… Видишь ли, друг, я взял верх над Чарли в тренировочном поединке, который проводился… хм-м-м, перед очередным, ежегодным состязанием. Естественно он проходил без свидетелей и его никто не освещал. Поэтому в Вестнике Форпоста, о нём не должно быть ни слова. Ну, ни гу-гу! По крайней мере, я думаю так, — растерянно проблеял первый, резко идя на попятную.

— Толстому прижали хвост дверью! — торжествующе воскликнул второй. — Только теперь не надейся что…

— Всё, довольно! Прекратили балаган, — внезапно обрывая речь второго, потребовал девичий голос. Был он очень приятный, но с ощутимо прозвучавшими стальными нотками. Потом голос ещё более строго продолжил: — Не то растревожите своим галдежом Ральфа, и он очнётся, несмотря на сонные капли. А ему после такого тяжёлого ранения надо спать да спать. На данном этапе именно в этом залог выздоровления. Сами ведь знаете.

— Лично я всё глубоко осознал и уже молчу, — в ответ охотно заверил первый. — Вот ей-ей!

— Я тоже закрываю рот на замок, — подтвердил второй, и с коротким смешком добавил, — тем более, что никто не мешает вернуться к затронутой теме, когда Ральф пойдёт на поправку. Так что подожду. Куда спешить? Время хватает.

— Если же вновь приметесь за подобную болтовню, обоих превращу в болотных лягушек, — напоследок пригрозила им девушка.

И мне, почему то поверилось в её обещание…

Затем, я вдруг остро захотел увидеть лица говоривших людей, но веки были налиты такой свинцовой тяжестью, что я не смог их поднять, как не пытался. А вскоре моё сознание убаюкивающе закачалось на внезапно возникших невидимых волнах, и постепенно растворилось в их таинственной глубине. Я опять крепко заснул…

Следующее пробуждение оказалось более познавательным. Мне, пусть и с трудом, но удалось открыть глаза. И первое, что я увидел, были таинственно мерцавшие звёзды. Вокруг царила ночная тьма, однако на моё лицо ложился багровый отсвет близкого костра, от которого доносился приглушённый говор. Минут пять я вслушивался в него, но ничего разобрать так и не смог. А так как меня мучила жажда, я, с трудом шевеля сухими потрескавшимися губами, едва слышно произнёс:

— Пить…

Впрочем, и этого оказалось достаточно, что бы возле меня возник, чей то силуэт.

— Ральф, дорогой, ты как? — прозвучал уже слышанный мной ранее, девичий голос. Правда теперь он был не только приятный, но и участливый.

— Не… знаю… — честно ответил я, и опять попросил: — Воды… дай, воды…

— Да, сейчас, дорогой, сию минуточку, — заторопился голос, прикладывая к моим устам горлышко фляги.

Я сделал жадный глоток и поперхнулся столь желанной прохладной жидкостью. Заботливые руки приподняли меня, пить стало удобнее, и я уже без проблем отвёл душу. Почти сразу сознание прояснилось. Но тело по-прежнему не слушалось. О чём свидетельствовала неудавшаяся попытка просто пошевелить пальцами.

Рядом, возникли неясные очертания, ещё троих фигур.

— С возвращением, брат! — радостно произнесла одна из них.

— Добро пожаловать в жизнь, дружище! — в унисон ей молвила вторая.

— Молодец, выкарабкаешься, вижу, — со сдержанным одобрением, добавила третья и осторожно пожала мою безвольную ладонь.

Голоса двух из них, помимо девичьего, были знакомы, ибо это они в моё прошлое пробуждение весьма бурно собирались спорить о… Впрочем, причина их разногласий, в памяти не удержалась. Да и совсем не это меня сейчас волновало.

— Что со мной? — собравшись с силами, спросил я.

— А что ты сам помнишь? — вопросом на вопрос ответил девичий голос.

— Свою жизнь в Далидоре. И то, разрозненными кусками, — признал истину я. — А вас никого не знаю. Никого…

— Память дело тонкое, но поправимое, — откашлявшись, буркнула одна из фигур, нарушая повисшее затем напряжённое молчание. — Сама ушла, сама и вернётся. Когда время придёт.

— Так что со мной? — повторно поинтересовался я.

— Ральф! Мы твои друзья. Вместе идём через дикие просторы нашего мира в далёкую страну Пристань. В одну из ночей на нас напали враги. Они использовали странную загадочную сеть, дабы всех обездвижить и прикончить без проблем. Но ты сумел освободиться и разрезать путы на моих руках. Потом ты ещё успел вложить в них магический жезл и сразить наповал одного из нападавших. После чего получил три ранения: одно, самое тяжёлое — задело сердце; второе, едва не разрубило череп; третье, пронзило плечо. К счастью, я практически мгновенно уничтожила проклятую сеть с помощью жезла. А потом мы вчетвером задали жару неприятелю. Живым никто не ушёл… — несколько расстроенным тоном поведала девушка.

— Вот оно что… — едва слышно выдохнул я, не зная как отнестись к полученной информации. Уж больно сильно она меня огорошила…

— В твоё следующее пробуждение, мы проведём более содержательную беседу, — торопливо пообещала девушка. — А сейчас глотни из этого флакона. В нём отвар корня Дартган, пожалуй, лучшего снотворного нашего мира. Тебе следует много и крепко спать. Так что делай небольшой глоток, и на боковую. А все хлопоты оставь нам.

Испытывая накатившую усталость, я послушно исполнил полученное указание, и сознание моё почти сразу померкло.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я вновь пришёл в себя. Светило солнце; дул лёгкий, приятно освежающий ветерок; в небесной прозрачной синеве одинокой точкой застыла хищная птица. Осторожно поворачивая всё ещё тяжёлой головой, я провёл исследования непосредственно окружающего меня мира. Оказалось, что громады гор остались далеко позади, вокруг расстилается холмистая равнина с выделяющимися на ней валунами различных размеров, довольно щедро разбросанными по её поверхности. А сам я бревном лежу на носилках. Совсем же неподалёку, на изумрудной траве отдыхают четверо: трое мужчин и девушка. Я понимаю, что это те самые незнакомцы, голоса которых я слышал в два своих прошлых пробуждения. Но вот кто они, и как я вообще оказался в компании, идущей в столь дальние края, для меня была загадка. Неожиданно девушка приподнялась, и взгляды наши встретились. И я вдруг вспомнил, увидев эти слегка удлинённой формы глаза, цвета светлой морской волны, что их владелицу зовут Хельга. Хельга Солнышко… После чего, пред моим мысленным взором, словно по мановению волшебной палочки, замелькал дикий калейдоскоп видений, сложившийся затем в логически связанную мозаику. И всё забытое мной вернулось. С трудом улыбнувшись, я произнёс:

— Хельга… Привет…

— Ральф! — она бросилась ко мне, и нежно поцеловав в щёку, осторожно прильнула к груди.

— Пробелов в моей памяти больше не существует, — тихонько сообщил я ей.

— Прекрасно… — словно довольная кошка промурлыкала она.

— А знаешь, что именно, послужило ключом к их восстановлению?

— Даже не догадываюсь…

— Твои прекрасные глаза…

— И всё-то ты врёшь! — девушка привстала, с озорством тряхнув копной роскошных чёрных волос, ещё не заплетённых в две толстые косы.

— Я говорю правду, — запротестовал я, — чем хочешь поклянусь.

— Ладно, не буду утруждать раненого героя. Поверю на обычное слово, — рассмеявшись, шутливо снизошла девушка.

— Ты больше не сердишься на меня? — пользуясь удобным моментом, спросил я.

— Нет, нисколько, — слегка нахмурившись, ответила она. — Да и как иначе, Ральф? Ведь в произошедшей тогда ссоре, виновата была я. Наболтала невесть что… Только, увы, что бы осознать это, понадобилось случится тому, что случилось…

— Мы оба погорячились в одинаковой степени, — счёл нужным признать я. — Поэтому давай забудем проклятую размолвку, будто её и не было.

— С огромным удовольствием, — охотно согласилась она.

Мы ещё успели перемолвиться с Хельгой парой-тройкой фраз, как из травы одна за другой показались головы Призрака и Журавля. Они уставились на довольно высоко поднявшееся утреннее солнышко и Призрак недовольно проворчал:

— Заспались мы сегодня, будто знатные городские барышни, — после чего бесцеремонно пнул ногой, лежащее рядом короткое плотное тело, которое в ответ заворочалось и невнятно забормотало.

— Да оставь его в покое. Пусть ещё хоть немного подрыхнет. Ведь умаялся за эти дни бедняга, — вступился за друга Журавль.

— Хорошо, тридцать минут у него есть, — уступил Призрак, обращая внимание на нас с Хельгой.

Журавль тоже обернулся в нашу сторону.

И оба дружно заулыбались, увидев меня, сидящим на носилках. Конечно, мне помогла Хельга, и без её поддержки я бы непременно упал, но всё равно это было несомненное достижение.

В мгновение ока друзья оказались рядом.

— Ну, наконец-то наш друг Ральф пошёл на поправку! — с ликованием воскликнул Журавль.

— Да, явные признаки улучшения на лицо, — охотно признал Призрак. — И это очень радует.

— Что, надоело таскать бесчувственное тело? — улыбнулся я.

— Если я скажу что сие нам в удовольствие, я совру, — едва заметно усмехнувшись, ответил Журавль. — Но иного варианта то нет. Не бросим же мы побратима в беде. А значит, тянули и будем тянуть, сколько потребуется. К тому же если б не ты, нас бы на этом свете уже не было. А мы люди благодарные. Ко всем своим прочим достоинствам.

— Ну, надеюсь теперь я быстро стану на ноги, — с оптимизмом заявил я, попутно с удовольствием отмечая прозвучавшее слово — побратим.

— Лично я в этом нисколько не сомневаюсь, — принимая сидячее положение, пробасил проснувшийся Колесо. Потом он сладко потянулся и поинтересовался: — Ральф, а как дела с воспоминаньями о былом?

— Всё на месте до последних мелочей, — счёл нужным, похвалится я.

— Это прекрасно, мой друг, просто прекрасно, — одобрил Колесо, опять скрываясь в траве.

— Эй, а ну подъём! — с возмущением бросил Призрак. — Хватит толстые бока вылёживать. Полдень не за горами.

Из зелёного ковра не без ехидства донеслось:

— А я тоже, кстати, на память не жалуюсь. И слух у меня хороший. Это я об обещанном мне дополнительном получасе.

— Ну, надо же, про отдых и во сне услышал, — поразился Призрак. — Ну, ты и лодырь, Колесо. Нет, честно!

— Да не спал я уже тогда. Просто лежал с закрытыми глазами, — буркнул в ответ толстяк.

В путь отправились по быстрому перекусив. Меня кормила с ложечки мясным бульоном Хельга. Так было стыдно за свою беспомощность… Но ещё более отвратительно стало на душе, когда она взялась за носилки. Я даже пожалел о том, что уже всё осознаю и понимаю. Что ни говори, а в отключенном состоянии переносить подобное отсутствие сил проще. Спустя какое то время товарищи сменили Хельгу с Колесом. И девушка пошла рядом.

— Тяжело? — с чувством вины, спросил я.

— Нет, что ты, дорогой, я сильная, — улыбнулась она. — Да ты и сам знаешь. Любому воину фору дам.

— Это верно, — признал я. — Но всё же женщина есть женщина. И таскать подобный груз ей не на пользу.

— Женщинам может и не на пользу, а девушкам в самый раз, — тихо рассмеялась она.

— А откуда вообще взялись носилки? — помолчав, вдруг спохватился я.

— Ну, тут всё просто, — взялся ответить Журавль, несший упомянутый предмет сзади и поэтому идущий почти рядом с Хельгой. — В одном из наших вещмешков находился маленький свёрток с материей идентичной той, что пошла на изготовление палатки. То есть лёгкой прочной и со специальной кожаной шнуровкой по краям. К ней приспособили два срубленных деревца, тщательно очищенных от веток. И готово!

— А вы предусмотрительные… — с одобрением пробормотал я.

— На том дружище стоим, — усмехнулся Журавль.

Непривычно длинный разговор сильно утомил меня. И я, даже не глотая отвар из корня Дартган, крепко уснул, под лёгкое, мерное покачивание носилок.

Пробудился я в лёгких сумерках, невесомым синим покрывалом, застилающих волнистые дали равнины.

Совсем рядом в вырытой яме горел костерок, над которым висел аппетитно булькающий котелок, распространяющий дразнящий аромат. Мои друзья сидели вокруг огня и о чём то беседовали. Я прислушался.

— Мы сильно запаздываем, — говорил Призрак. — И уже вряд ли успеем до наступления холодов в Пристань.

— Да… Белые мухи застанут нас либо в степях Шрэра, либо на Дамонских болотистых равнинах. С учётом, конечно, что скорость нашего продвижения останется прежней. А она ей и останется, даже если Ральф через двадцать-тридцать дней потихоньку пойдёт и сам… — задумчиво вторил ему Журавль.

— Ни там, ни там, мы по глубокому снегу не пройдём. А он в первый месяц зимы гарантирован на сто процентов, — со вздохом подытожил Колесо. — К тому же зимой, нечисть, вообще звереет с голодухи. Со всех сторон нападать будут. Только успевай отбиваться…

— Не забудь и про обычное хищное зверьё, — со вздохом добавил Журавль, — им в холода тоже кушать хочется. И хочу, заметить, в разы больше, чем в тёплое время.

— Подумаешь, сделал открытие, — язвительно буркнул Колесо, — а то мы этого не знали.

— Толстый, то, что ты сказал про белых мух, нам тоже было не в диковинку, — хмыкнув, не без иронии бросил Журавль. — Так что не строй из себя великого мудреца! Пожалуйста!

— Прекратите свои вечные подколы, Надоело! — прикрикнул на обоих Призрак. — Ведь серьёзные вещи обсуждаем.

Они все немного помолчали.

Потом Призрак сказал:

— Спустя месяц или чуть меньше, мы дойдём до Совиного леса. Предлагаю остановиться в нём на зимовку. В разных его местах, мне известны две, подходящие для сей цели хижины. Возможны они не пусты и в них обосновалась гнусная нечисть. Но разве мы её оттуда не выметем?

— Да запросто! — с энтузиазмом поддержал друга Колесо. — Тем более с нами наше славное ясное Солнышко! Наша Хельга умница и красавица!

— Вот негодяй! — рассмеялась в ответ на его слова девушка, помалкивавшая до сих пор. — Сейчас мёдом поливаешь, а в момент нападения Волчьих Теней хаял, и обливал грязью!

— Так я ж… я ж был тогда в шоковом состоянии… — стал оправдываться толстяк. — К тому же не знал, что ты, по сути, не виновата в том, что нас спеленали той мерзкой паучьей сетью, будто сопливых младенцев. И я уже извинялся за свои необдуманные слова. Десять раз, или нет… Одиннадцать!

— Ладно, хомячок-бурундучок, проехали, — с шутливыми нотками, снизошла девушка и после краткой паузы, совсем другим тоном добавила: — К тому же, доля моей вины, в том, едва не окончившемся трагически случае, несомненно есть. И я её, с себя отнюдь не снимаю.

— Да-а, всего не предугадаешь. А потому даже у знаменитейших магов бывали проколы, — задумчиво произнёс Призрак.

— Утешили, — тихо рассмеялась Хельга. — Хорошо хоть не упомянули, что и на старуху бывает проруха.

И опять все умолкли, но на этот раз уже надолго.

Молчание прервала Хельга, затронув, так до конца и не решённый вопрос:

— Значит наша конечная цель на данном этапе — Совиный лес? Я правильно понимаю?

— Думаю, у нас нет иного, лучшего выхода, — ответил Призрак. — И лично я за это!

— Присоединяюсь, — сказал Журавль.

— И я, конечно! — поддержал Колесо.

— Самое оптимальное решение, — завершила голосование Хельга. — И в первую очередь для Ральфа. За зиму он окрепнет и действительно станет на ноги. Долгий же путь в холода, может наоборот, перечеркнуть весь достигнутый кропотливым леченьем эффект.

— Значит, решено, друзья мои, — подвёл итог Призрак, — до наступления весны останавливаемся в Совином лесу.

— А моё мнение, что ни будь решает? — подал голос и я.

— Если бы голоса разделились поровну, то да, — ответила усмехающаяся Хельга, возникая рядом. — А так, сам понимаешь.

Вслед за ней подошли остальные друзья и поприветствовали меня.

— Ну, я в принципе тоже не против зимовки, — заявил я. — Хотя конечно хочется поскорей, без затяжек попасть домой… ну то есть я хотел сказать в Пристань.

— Ничего, никуда Пристань не денется, — успокоил Призрак, — к тому же тебе, будет намного приятней добраться туда на своих ногах, а не на носилках… Разве не так?

— Не спорю, — охотно согласился я.

В этот раз, кроме мясного бульона, мне дали уже немного каши. И вскоре я незаметно уснул, разморенный едой.

Следующим утром в дальнейшую дорогу отправились, едва проснувшись и перекусив на скорую руку. Первыми тянули носилки с моим бренным телом Хельга и Колесо. Призрак с Журавлём ушли вперёд. Их насторожила огромная птица, сидевшая на голове весьма примитивной каменной скульптуры, возвышавшейся на крутобоком холме.

— А куда мы так спешим? — поинтересовался я у Хельги. — Ведь до Совиного леса путь, по сути, не долгий.

— Верно. Но его могут затруднить и удлинить различные непредвиденные обстоятельства, — напомнила мне девушка. — Поэтому время нам лучше впустую не терять.

— Наверное, пока я был без сознания, много чего случилось? — помолчав, спросил я.

— Даже не сомневайся! Такое бывало! Ого-го! Жутко вспомнить! — затарахтел Колесо не дав Хельге и рта раскрыть. — Пару раз шли ливни, которых мы отродясь не видели. Ураган налетал страшной силы. Град сыпал с неба размером с гусиное яйцо. Лютоглазы преследовали довольно большой стаей. Костяки или по иному, склепняки нападали из засады. С драконом даже пришлось схватиться. Эта сволочь пожелала умыкнуть лань, подстреленную Призраком. Ну, наша Хельга, морду ему и припалила. Ну и мы, правда, тоже его малость пощекотали. После чего, мерзавец, благоразумно решил оставить нас в покое. Ещё, однажды, несколько мглистых ведьм пытались застать нас врасплох в предрассветный час. Но… Ничего хорошего из этого для них не вышло. Лунный Страж поднял тревогу, и мы встретили незваных гостий во всеоружии. А за день до того как ты очнулся, на нас налетела шайка орков верхом на злобных тварях, лишь отдалённо напоминающих коней, однако и они ушились прочь, не солоно хлебавши.

— Да-а-а, я много пропустил, — только и осталось, что протянуть мне.

— Не сожалей, — усмехнулась Хельга.

— Не буду, — пообещал я, тоже сделав попытку улыбнуться.

В этот момент, громадная птица взмахнув крыльями, взлетела со своего постамента и медленно набирая высоту полетела прочь. Издали она напоминала грифов, виденных нами в Негостеприимных горах, но гигантских размеров.

Вскоре мы поравнялись с поджидавшими нас друзьями и Журавль задумчиво заметил:

— Никогда о подобном пернатом чудище не слыхал… Да она поди не меньше среднего дракона…

— Я тоже о такой «милой пташке» до сего момента не ведал, — присоединился к нему Призрак. — Благо мы её не заинтересовали.

— Ха! Да ладно вам страхи сеять! Открутили б сей твари голову на раз! И не таких ведь видали! — захорохорился Колесо. — Лично мне даже жаль, что она слиняла, курица эта. Так бы мясом на месяц вперёд разжились…

— Лично б я, плоть этой «курицы» стал бы есть только с большой голодухи, — брезгливо скривился Журавль. — Уж больно она на стервятника похожа…

— Ох-хо-хо, вот как заговорил! — возмутился толстяк. — А помнишь, как четыре года назад, ну, когда наш драккар в Мирном море налетел на подводную скалу, и нас выбросило на пустынный островок, мы ели даже…

— А вот представь, не хочу вспоминать! И тебе не советую! По крайней мере, вслух! — раздражённо бросил Журавль. — Иначе надолго испортишь всем аппетит.

— Подумаешь, какие мы нежные, — пробурчал в ответ Колесо. — А вот я, например, не из таких. Мне, подобными воспоминаньями, желание плотно откушать не перебьёшь.

На что Журавль довольно сухо ответил:

— Друг, рад за тебя! Но давай завяжем с этой темой.

— Да без проблем, друг, — согласился толстяк, предварительно скорчив язвительную гримасу.

До того момента, пока за мои носилки не взялась другая смена, я успел ещё кое что выяснить. Оказалось, что напавшие на нас с сетью злодеи, коих Хельга именовала Волчьими Тенями, были посланы Братством Чёрного Черепа. И естественно пришли они в первую очередь по её душу. Кроме сюрпризной сети, на которую почему то не среагировал Лунный Страж (хотя должен был всенепременно) у них с собой имелся ещё один магический предмет, специальный — «маячок» в виде костяной массивной пластины с вырезанными на ней двумя глазами, со зрачками из самоцветов. И если с усилием нажать и утопить в костяной толще зелёный, то на Гилльский архипелаг мрачным колдунам улетал сигнал — «работа» успешно выполнена. Красный же, означал провал задания. Об этом узнали мои товарищи, обстоятельно допросив единственного пленного. После чего Братству, был отправлен знак удачного исполнения задания, посланной группой. Это позволяло надеяться на то, что сии могущественные ребятки больше не станут интересоваться юной девушкой по имени Хельга, а по прозвищу Солнышко. Конечно, невозвращение отряда Волчьих Теней может вызвать некоторые вопросы. Но вряд ли их свяжут с вышеупомянутой девушкой. Скорее исчезновение своих элитных бойцов колдовская братия спишет на иные опасности, грозящие на данных диких просторах буквально отовсюду. Всё же их упорство меня поразило. Ради мести отправить своих людей в такие дали… Да, оказалось, что мои познания о Братстве Чёрного Черепа, порой выглядевшие невероятными, отнюдь не преувеличены. Отнюдь…

Узнал я и о том, что лечили мои раны в первые, самые критические дни одним из лучших целительских артефактов ушедшего в небытие Древнего Мира. Название он имел весьма мудрёное, и моя неокрепшая память не смогла удержать его в своих недрах. Предоставил же данный артефакт Призрак, и как я понял, без оного, мои шансы выжить практически равнялись нулю…

Я поблагодарил товарища, но тот в ответ лишь пожал плечами. Мол, мы ведь свои.

На ночлег остановились у продолговатого озера с чистой водой, отливающей бирюзовой синевой. На противоположном от нас берегу в лёгких, едва намечающихся сумерках, виднелись живописные руины замка. Мы же, устроились в ложбинке, прекрасно защищённой от сильных порывов северного ветра, несколькими высокими холмами. Но, несмотря на это, неожиданно резко похолодало. Пришлось ставить палатку, в которую меня занесли со всеми предосторожностями. В очередной раз было стыдно за свою беспомощность…

Утром температура ещё более понизилась и я, сильно замёрз, лёжа без движения на опостылевших носилках, несмотря на то, что был укрыт, чем только можно.

Журавль сказал, что в здешних краях температурные колебания обычное дело. И действительно, к вечеру опять стало тепло.

А следующим утром, едва тронувшись в путь, мы встретили сотню всадников возвращающихся в Пристань, после выполнения секретного задания Мэра Форпоста и его Городского Совета. У Призрака, Журавля и Колеса, среди них нашлась уйма товарищей и просто знакомых. Поэтому без особых расспросов нас взяли с собой. Моим спутникам выделили запасных коней, кои имелись в отряде в избытке, а мне, предоставили место в фургоне с брезентовой крышей. В нём уже находились двое раненных воинов. Я с ними познакомился, но разговаривал, в основном с одним, которого звали Нэйд. Второй, назвавшийся Эриком, страдал от раны, рассёкшей наискось его лицо. В силу чего, ему, естественно, было не до бесед. Тем не менее, скучать мне не доводилось. Друзья по очереди сидели рядом, и если я не спал, занимали беседой. Продолжительность нахождения возле меня Хельги, ощутимо превышала пребывание всех прочих. И это очень радовало. Кроме того я душой ощущал, что девушке не безразличен. Что… Вызываю в ней несомненный интерес и… что-то ещё… Какое-то гораздо большее и сильное чувство, в корне отличное от простой симпатии. Несомненно, сие осознание, само по себе действовало, словно чудесное лекарство. Наверное, и поэтому тоже, моё здоровье стремительно пошло на поправку. Да и дальнейшее путешествие наше способствовало выздоровлению. Ибо отряд из сотни мечей не выглядел лёгкой добычей ни у тварей, обитающих в местах нашего следования, ни у бродячих ватаг, состоящих из двуногих разумных созданий, имеющих наклонности: ограбить, убить, а то и съесть. Соответственно двигались мы спокойно, быстро и без помех.

Вскоре, я уже мог на привалах вставать со своего матраса и, держась за борта фургона совершать «кругосветные путешествия». Потом, пришёл черёд осваивать пространство вокруг самого средства передвижения. Сначала, конечно, с помощью заботливой «мамы» Хельги, а потом уже и сам.

Спустя три дня такой самостоятельности, я даже совершил прогулку к протекающей неподалёку речке, где принял участие в рыбной ловле. Правда, толку от меня в этом деле, было довольно мало. Но всё равно, я чувствовал себя весьма счастливым.

А ещё по прошествии двух суток, поздним ноябрьским утром, впереди, в лёгкой туманной дымке, замаячили высокие сторожевые вышки.

И Колесо, находившийся рядом со мной, в фургоне, приподнявшись, тихо, с благоговением выдохнул:

— Ну, вот мы и добрались, вот мы и дома… Пристань… Родимая…