Зачарованный терем - 2

Глава 2. Новые члены семьи

Вечером, после ужина, мы все собрались в танцевально-концертном зале, чтобы выслушать рассказ Игорька.

Игорёк бежал из города, когда остался без семьи. Отец пропал первым. Его вызвали во дворец Герда, и он не вернулся. Потом исчезла девятнадцатилетняя сестра, а следом старший брат. Мать не выдержала, слегла и вскоре ушла за Грань. Игорёк остался один. На ту пору ему было одиннадцать лет. Пришёл дед Любомир, двоюродный дядя Герда по отцу, и увёл к себе в лесную деревню. Игорёк стал жить с дедом, по сути, человеком чужим. Через четыре года дед ушёл за Грань, и он стал жить один.

Гвидон и Гордий живут в той же деревне с тёткой по матери.

Школы в деревне нет. В соседней есть пятилетка. У всех ребят только пять лет обучения.

Пока был жив дед Любомир, их не трогали. В деревню особая дружина Герда не заглядывала. Потом стали приходить и собирать с жителей «плату на имущество».

На прошлогоднюю «Спортокиаду» ребята тоже приходили пешком, посмотреть на Дев из Пророчества. Вели группу в двадцать человек видящие Дорогу Игорёк и двадцатилетний парень.

После возвращения домой, они не встречались. А когда нынче Игорь стал собирать группу, чтобы сходить на спортивный праздник, старших ребят не нашёл. Теперь он знает, почему. После распутья они шли в разные стороны по одному, два, три человека, и их вылавливали. Нынче выловили бы и их группу.

У деда Любомира есть потайное место, где стоит небольшой дом. Игорёк хотел увести ребят к себе в это место, а сам пойти искать Нюру. Место это охраняет лесная чудь Путаница. Игорёк с ней дружит, поэтому может разобрать любой запутанный след.

- Игорёк, а какая она – Путаница? – спросила Таня.

- Она как лиса, только меняет свой окрас, чтобы её не могли увидеть. У неё большие круглые зелёные глаза и уши большие. Пушистый хвост. Она носиком так потешно крутит! – стал объяснять особенности Путаницы Игорёк. – Путаница потому, что запутывает человека в лесу так, что он не может найти путь. Если она хочет человеку показаться, то становится рыжей, как лиса.

- А кто те Пантеры, которые ребят вылавливали? С ошейниками, – спросила Маша.

- Это Особая дружина Герда, – пояснил Борис.

- А чем живут лесные жители? – поинтересовалась я.

- У нас там большие липовые леса и поляны с душистыми травами. Жители пчёл держат. Колоды делают для пчёл и три – четыре раза мёд берут. Почти весь мёд отправляют в столицу. Ещё немного на ярмарку вывозят, чтобы деньги были платить за имущество. А себе мало что остаётся, – объяснил Гвидон.

- Игорёк, а ты от кого узнал о Нюре? – спросил Елисей.

- Когда дед Любомир ещё был живой, к нему приходил слепой дед, весь белый, с гуслями. Он и спел нам про Нюру.

По залу прошёл лёгкий шумок.

- А ты спеть можешь? – спросила Лада.

- Могу. Только гусли надо, – согласился Игорёк.

Лада встала, подошла к Игорьку.

- Проходи, садись вот тут на ступеньки, сейчас дам гусли.

Прошла за кулисы и вынесла гусли.

Игорёк взял в руки инструмент, присел на верхнюю ступень эстрады, пристроил умело на коленях, тронул струны, прислушался к звучанию. Согласился с услышанными звуками, прикрыл глаза и запел ещё не совсем устойчивым низким тенором.

Как во Княжестве то Белоярском

Да Лес Великий широко раскинулся.

А у края того Леса Великого

Стоит Терем каменный, Зачарованный.

А и ходу нет ко тому то Терему

Да не пешему, да не конному.

А и живут во том Тереме Зачарованном

Да двенадцать Дев диковинных.

Да и у тех то Дев крылья белые.

Да и белее летучего облака,

Да и белее снега сыпучего.

А и глаза у Дев-то тех Ладоньи,

Да и во лбу у каждой звезда горит.

А и служат Девам тем десять Ладонов,

Десять Ладонов могучих, друзей преданных.

А и старшей-то у Дев тех

Дева Нюра Златовласая.

А и Сила Девы той немеряна,

Мудрость Девы той неоспоримая.

Да и служит Дева та

А и самому Триединому.

Он для Девы той родный батюшко.

Сама Леля ей сестрица старшая.

А и приходят к Деве той,

Да и ко Нюре Златовласой

Со Нуждою своей неизбывною.

Обогреет, обласкает она каждого

Неизбывную Нужду развеет по́ ветру.

Да и пойдёт человек из Терема,

Да из терема Зачарованного

С сердцем праведным, с душою чистою.

А и станет Девам тем другом преданным,

Да и защитником смелым, отчаянным.

Умолк певец, отзвучали струны гуслей, а мы все сидели, боясь разрушить очарование былинного звучания. Игорёк встал, положил гусли на сцену, и только тогда по залу прошелестел вздох, и на парня обрушился шквал аплодисментов.

- Ну, Дед, ну, Вековун, устроил нам славу на всю Роксолань! – воскликнула я, когда стихли аплодисменты. – И где это видел он Дев со звёздами во лбу, да Нюру Златовласую?

- Ань, это же аллегория, приукрашение, преувеличение для красоты слога, – заступилась за Деда Таня.

- Ничего не преувеличение, – возразила Лана. – На свадьбе у кого звезда во лбу сияла? А когда Анна луч пускает, вы лицо её видели? У неё же на середине лба сияет солнышко размером с маленькую монетку – «звёздочку». И у остальных тоже. А сегодня во время работы с Зеркалом, у неё волосы на солнце золотом отливали. Так что из песни слов не выкинешь. Да и не надо. Всё в ней, правда. А то, что сказано, будто Триединый ей «родный батюшко», а Леля «сестрица старшая», так это для полновесности.

Речь Ланы сопроводили дружными аплодисментами.

Да-а-а… попала я в местный фольклор. Уже песни слагают. Старается Дед-Вековун, известность мне создаёт, словно без него не обойдутся.

- Игорёк, – обратилась я к пареньку, – так зачем тебе нужна была Нюра?

- Как зачем? Я же сказал, чтобы ты мне силу дала и смелость, – удивляясь беспамятности Нюры, проговорил Игорёк.

- Но ты и так очень смелый. Вон как за друга заступился! На такого здоровенного мужика кинулся! – с восхищением сказала будущая его тётушка Таня.

- Игорёк, ты очень смелый и сильный, – добавила я. – Только сила твоя не в кулаках, не в крепком теле. У тебя другая сила. Сила в твоём духе. А это важнее любой другой силы.

А потом в спальне я, действительно, очень понадобилась мужу. Он мне тоже. Мы разжигали друг в друге пламя Леля, полыхая ничего не воспламеняющим, кроме нас самих, огнём.

Триединый, разве можно не любить этого мужчину?! Мой! Мы сливались в любовном пламени и раскатывались в стороны. Потом снова устремлялись друг к другу, отдаваясь и беря, впитывая возлюбленного всеми порами тела и фибрами души, становясь единым целым.

***

На следующий день, после обеда в кабинете собрались я, Елисей, Борис и Таня.

- Аня, мы с Борисом сегодня в Ильмерь ходили, в школу. Договорились об обучении ребят экстерном, – сообщила Таня. – Парням по шестнадцать – семнадцать лет, не садиться же им за одну парту с шестиклассниками. А Игорьку восемнадцать, через три месяца девятнадцать исполнится.

- Тань, а как же Ломоносов учился?

- Так, то – Ломоносов, да ещё где и кода? Здесь всё по-другому. Да и Ломоносов один был, а их десять. Отдельную группу сделают, в виде исключения.

- Ага, по блату, – засмеялась я.

Елисей с Борисом, слушая нас, недоумённо переглядывались.

- Аня, вы это, о чём сейчас говорили? – спросил удивлённо Елисей. – Кто такой Ломоносов?

- Это в нашем мире был величайший учёный своего времени. Он в школу пошёл в возрасте наших пареньков и учился с малышами.

- Почему?

- Потому что, где он жил, школы не было.

- Что такое «по блату» и «экстерном»? – спросил Борис.

- Ну…, это по знакомству, по-родственному. А экстерном, значит ускоренно, вот как вы договорились.

- Анна, а разве ты не забываешь свой мир? – обеспокоенно спросил Елисей. – Ведь у тебя все обороты, ты детей родила. Должна бы уже забыть.

- Увы, Елисей, не всё забывается. Язык – да, забывается. Если бы нам не запретили общаться между собой на родном языке, то и он не забылся бы. Да и то не полностью забывается. Когда слов не хватает для определения какого-то действия, явления, описания чего либо, возникают из сознания слова нашего мира. Значит, это не противоречит указу Хранителей. Нам и срок-то определили в три года. А ещё нужно учитывать, что нас наши родные, оставшиеся на Земле, держат. Памятью своей, переживаниями из-за неизвестности о нашей судьбе. Но мы же не для этого собрались. Я хочу поговорить о дальнейшей судьбе Игорька.

- А что с ним не так? – удивилась Таня.

- Наоборот, с ним очень даже всё так. Он прирождённый Проводник.

- Это у него от его родного деда Славомира Златогорского, маминого брата, передалось. Он Проводником был, Кудесником. Они с Любомиром друзьями были. Славомир и подарил тому Путаницу, – объяснил Борис. – А ты что-то предложить хочешь?

- Хочу. С ним ещё индивидуально заниматься нужно медитацией. В школе им основы дадут, а тебе, Борис, придётся выкроить время, для основательных занятий. Да и двойняшкам тоже. Взросленькие уже. Вон, Ярунку шестнадцать было, а мы его к Граалю с собой раз в месяц брали. Игорьку развиваться нужно. А потом я с ним начну работать. Но сначала с Филимоном познакомлю.

- С Филимоном то зачем? – удивилась Таня.

- Он с лесной чудью легко в общение входит. Вот и с нашими Путаницами познакомится.

- А разве они у нас есть?

- Должны быть. Ведь водит же кто-то в лесу людей. Вон махоткинцы из-за чего в Великий Лес не ходят? Потому что блудят там, выйти не могут. И нас в первое время Филимон водил. Он нас так Путаницам представлял, чтобы знали, что свои. И в ельник тоже люди не ходят. Вот Игорёк и узнает. Борис, а у Гвидона с Гордием есть какие-нибудь способности?

- Не знаю. Я их в последний раз десять лет назад видел.

- Вот и познакомься поближе. Теперь об их друзьях. Семь человек «чистокровных». Из «новых»?

- Нет. Они из «старых».

- Тогда, Таня, позанимайся с ними математикой, прощупай насчёт склонности к точным наукам. Может, для Дарвении своих Ломоносовых да Лобачевских вырастим? Мне кажется, что среди «старых чистокровных» проявятся склонные к наукам молодые ребята. Сима что-то с Ярунком и его компанией затевают. Надо и этих ребят с ними свести. Вдруг толк будет.

- Анна, когда ты всё успеваешь видеть, обратить на всё внимание? У тебя же маленькие дети! – удивился Елисей.

- Милый, это у тебя маленькие дети, а я пока только кормилица. У моих детей няня есть.

Все засмеялись.

- Да, а родителям детей сообщили? – спохватилась я.

- Я уже связался кое с кем. Родителям намекнут, что с детьми всё в порядке, но где находятся, им знать не нужно, – сообщил Борис.

Вечером мы всем Теремным братством собрались в читальном зале.

Разговор шёл о магической чуме. Мы с девчатами давно выискиваем в библиотеке хоть какое-то описание, что это такое. Откуда взялась магическая чума и что она из себя представляет? Почему она возникла?

Небольшой лист бумаги, испещрённый убористым почерком, с многочисленными исправлениями, зачёркиваниями и рисунками чудовищ, обнаружил Гвидон, с утра засевший в библиотеке. Это оказалось стихотворение неизвестного автора. Но почерк точно не Борислава Белояра.

Читать попросили меня.

Среди дня вдруг померк

Яснолицый Сурий.

Чёрным пламенем полыхнув,

Заря Полуночная

Ночь привела на Сурейн.

Примчался из далей космических

На чёрном коне Карачун –

Дух, проклятый всеми богами,

Властитель зловещий мрака и тьмы.

Скрылись звёзды и Месяц –

Братец Селены прекрасной,

Что бледной тенью её

В ясный день чуть заметен.

С воем и визгом в кромешной тьме

Несётся чудовищ невиданных сонм,

С рогами, клыками и рылами,

Длинными хоботами повисающими.

В клубах мрака кромешного укрываясь,

Охоту затеяли бескровную, дикую.

Прячьтесь люди, в домах запираясь,

В щели забейтесь, в пещерах укройтесь!

Будет поживой для чудовищ невиданных

Ваша сила магическая, сурица жизни.

С рёвом и воем несётся по миру

Дикой охоты рать небывалая.

Славно пируют злобные духи

И Карачун, повелитель свирепый.

Падают люди,

Лишённые жизненной силы,

Сном беспробудным заснув.

Вдруг Месяц, страданий людских

Не выдержав, вспыхнул

И огненной лавой пролился

На Сурейну-страдалицу.

Взвыли злобные духи,

Корчась, в небесном огне сгорая.

Клубы мрака и тьмы разгоняя,

Яснолицый Сурий пробился сквозь тучи.

И Карачун, коня подгоняя,

Прочь помчался в космический холод.

Живы остались лишь малые дети,

Но кровь не чиста их –

Зараза проникла сквозь стенки сосудов,

Навечно потомков лишив оборотов,

Долголетья и силы магической.

- Значит, произошла какая-то космическая катастрофа, – сделала вывод Маша.

- А кто такой Карачун? – спросил Игорёк.

- В древних сказаниях – это властитель тьмы, злых сил, – пояснил Ольх. – В этом сказе описано событие, когда Сурейна лишилась второго спутника – Месяца. В то время и произошла магическая чума. Взрослые оборотные были словно выпиты. Они уходили за Грань во сне, лишённые жизненной и магической силы. А дети, когда вошли в возраст оборота, не смогли этого сделать. И самый центр катастрофы пришёлся на Дарвению. Автор, скорее всего студент или старший школьник, под впечатлением рассказа преподавателя, написал этот сказ.

- Но написано замечательно! – похвалила неизвестного автора Лада.

- А я не согласна с утверждением, что на Дарвению пришёлся центр катастрофы, – заявила Маша. – Если на планету упала малая планета-спутник, то должна быть глубокая впадина, разлом, разрушение. Лава, конечно, могла пролиться, выжечь огромную территорию, оплавить камни, скалы.

- Я согласна с Машиным утверждением, – поддержала подругу Таня. – В нашем мире есть следы подобных катастроф.

- Может, был ещё материк, погибший в этой катастрофе? – предположила я. – Тогда можно согласиться, что рисунки не иномирные, а местные. Что, если погиб материк, населённый эльфами? А те, что спаслись, поселились на Роксолани, в Великом Лесу, отгородив себе участок. И часть пегасов спаслась на каких-нибудь островах. В моря-то не плаваем.

- Айзвана большей частью покрыта оплавленными чёрными камнями, обломками скал и целыми оплавленными скалами, – тихо проговорил Брагат. – А если плыть к Великой Степи, то в стороне виднеются горы-острова.

- Послушайте! Помните, в летописи Трогорда Редогоста упоминается тоже какая-то катастрофа планетарного масштаба. Горы содрогались и подросли, вулканы открылись, ущелья водой залило, северное море замёрзло. – Напомнила Маша описание катастрофы из летописи. – Не это ли событие там описано? Ладоны не видели всего, что происходило, потому что запечатали себя в пещерах – этим и спаслись.

- Вся наша беда в том, что мы не помним своей истории, не знаем своего мира. Вот нас боги и наказали за беспамятство и не любознательность. И начали человеческая и эльфийская расы хиреть, застаиваться, как вода в заброшенном пруду, – сделал печальный вывод Елисей. – Триединому нужно каждый день благодарственные молитвы возносить за подарок, какой он нам сделал в виде вас.

***

Вот и закончилось лето. Наступил очередной учебный год.

Таня, Маша, Варя и Сима продолжают преподавать в Миррейской Академии Магических Наук. Елисей с Кудесником Братиславом, с двумя Кудесниками из Гардарийской Академии Магических наук и Военной Академии, специалистами по камням записи и передачи изображения и звука, потрудившись основательно летом, изготовили шары для записи уроков по новым знаниям и передаче их в другие Академии.

Для изготовления этих камней гомозули прошарили все горы, но нашли нужный «живой» материал с чистейшей прозрачностью и приятным звучанием. Камень легко поддался магической обработке. Получились шары идеальной формы. По три шара в каждую Академию. В Миррее ведётся занятие и по шару передаётся в Гардарийскую и Военную Академии. Там студентам идёт «трансляция» занятия через шар.

Мальчики из Дарвении с жадностью набросились на учёбу. Как я и предполагала, «безоборотные» оказались весьма склонны к точным наукам. Мы официально заменили выражение «чистокровные» на «безоборотные», обратившись к Главным Хранителям и Совету Князей. Потому что, как раз «оборотные» и есть настоящие «чистокровные». Их кровь не пострадала от магической чумы. Но, как показало время, мы ошибались.

Девушки-хазратки приступили к учёбе в Ильмери, в старшей школе. В младшей школе начали учиться юные хазраты от шести лет.

Девочкам нашим пошёл четвёртый месяц, и я много времени провожу с ними. С Есенией делаем по утрам с ними активную гимнастику, массаж. Днём плаваю с дочками в купальне. Гуляю в саду. Для малышек Сима с ребятами смастерили двухместную коляску. Это послужило толчком к налаживанию производства детских колясок.