Забытый богом округ

Посылка из даркнета.

Я нажал на экране монитора большую, красную кнопку с надписью на английском «buy», что означало минус сто долларов с моей карты оплаты. «Самое долгое, через неделю. Запилю им такой контент! » — витали мечты в голове. Я не понимал, откуда ажиотаж на подобное барахло, но мои подписчики на ютубе, как один, уже давно просили заказать посылку в даркнете. Внутри нее, по их словам, могло оказаться что угодно: от бесполезных бытовых вещиц до раритетного оружия.

Я без труда обошел защиту через смену ip-адреса, и с помощью Тор браузера вышел в даркнет. Один подписчик скинул мне несколько ссылок на магазины, посоветовав именно их, так как они точно проверены. «Жуткая посылка от маньяка» — так гласила надпись на главной странице одного из тех сайтов. На экране быстро мелькали чёрные и красные тона, призванные, видимо, вызывать эпилептические приступы у посетителей. Создатели сайта утверждали, что при распаковке их товара сердце забьётся чаще, а волосы встанут дыбом. После одного случая в детстве, я думал, что меня сложно чем-то напугать. Мне было восемь лет, когда на меня напала стая бродячих собак, а потом я очнулся в канализации, лишь отрывками помня, как туда попал.

Поэтому я был уверен, что какой-то посылкой меня точно не удивить, и только ради моей аудитории (а это почти сто тысяч подписчиков) я потратил сто баксов на «кота в мешке». Был товар и более дорогой, но я решил на первый раз не сливать кучу денег. К тому же, это все могло быть просто разводом.

В назначенный продавцом день я вбил присланные на почту координаты и рассмотрел пару фото с отметкой, где спрятана посылка. Навигатор выдал мне точку в тридцати километрах от города, невдалеке от старой дороги. Я догадался, что сам должен найти посылку в этом месте. Закинул в багажник своего автомобиля лопату, непромокаемый плащ, фонарик и, на всякий случай, топор. Я даже спланировал немного «постановы», (если вдруг все будет очень уж скучно), заранее приготовив коробку, с купленным в лавке реквизитом в виде колбочек с мутным содержимым и прочей ерундой. Ну и конечно же главные инструменты – экшн-камера, пишущая в разрешении 4к, дорогой стабилизатор, крепление на голову.

Выехал часов в восемь вечера, чтобы добраться до пункта назначения к сумеркам. Так я намеревался спрятаться от лишних глаз. Накрапывал мелкий дождик, небо затянуло монохромной серой пеленой туч. Подобная погода была мне только на руку для создания атмосферы в видео.

Почти уперевшись капотом своего «гольфа» в выцветший и заросший травой шлагбаум, я вдруг понял, где нахожусь. Старый военный полигон, уже давно не действующий. Я взглянул на фотки – посылка должна быть где-то в лесу, у дерева с торчащими корнями. В округе никого не было, тишина, но я все равно огляделся по сторонам, как шпион.

Лобовое стекло быстро покрывалось каплями, стекающими вниз и устраивающими импровизированные гонки. Я последил на несколькими состязаниями невидимых гонщиков, заглушил двигатель и вышел из машины. Закутался в непромокаемую накидку, запечатал камеру в такой же бокс, подцепил оборудование к креплениям, напялив все это на голову. В одну руку взял фонарь, в другую лопату и двинулся на поиски клада, за который сам же заплатил.

Точка на экране телефона привела меня в небольшой лесок вблизи длинного одноэтажного здания, служившего когда-то казармой или чем-то подобным. В лесу уже не так моросило, я снял капюшон. Взгляд зацепился за торчащий из земли объект – крест из трёх сколоченных между собой деревяшек. Как памятник на могиле. Через метров пять ещё один, за ним ещё и ещё. «Респект, мои фолловеры, я нахожусь на заброшенном полигоне, в поисках посылки. И не совсем обычной! Скоро вы сами в этом убедитесь. Вы только посмотрите! » — начал я свой «репортаж», оглядываясь, чтобы заснять все.

Кресты были натыканы, скорее для антуража и служили ничем иным, как указателем. «Продавец нехило постарался, — сделал я заключение на камеру, — уважуха ему, что не просто привез и закопал».

Где-то неподалёку ухнула ночная птица, зашумели ветви, путавшие в своих сетях поднявшийся сырой ветер. В ярком луче фонарика я разглядел то самое дерево с корнями. Около него тоже стоял крест. Он отличался от остальных, был ещё более похож на настоящее надгробие. Посередине висела табличка: «Роман Попов. 2012 – 2018 гг. Тьма поглощает слабых. »

Я приблизил объектив вплотную, чтобы было видно надпись, потом воткнул лопату в землю, проверяя жёсткость почвы и принялся копать. Со стороны выглядело, будто я мародёр, выкапывающий захоронение, я даже немного чувствовал себя так. Хотя понимал, что это все декорации, для нагнетания жути.

Нервно подхихикивая я продолжал махать лопатой, пока она с глухим звуком не ударилась о что-то. Сердце забухало в ушах, стало жарко. Дальше я выкапывал уже руками, откидывая сырую землю в образовавшуюся кучку. «Да ну нахер?!» — от удивления я аж прикрикнул. Мои глаза вперились в деревянную, темную крышку, очень уж знакомой формы. По спине пробежали мурашки. Это был маленький, будто бы детский, гробик. От испытанных эмоций я даже ненадолго забыл, что снимаю видео. «Вы это видите? Продавец реально заморочился, это жутко, капец. Я в восторге, но посмотрим, что будет внутри. » — сказал я на камеру, потом принялся доставать «гроб из могилы». В голове почему-то крутилась навязчивая мысль «только бы не настоящий гроб, только бы не настоящий», хотя я прекрасно понимал, что это фальшивка. Но все таки заноза сомнения проникла глубоко под кожу, покалывая острой болью.

По дороге сюда я думал, что заберу своё и уеду домой, но пока я ошивался в лесу, в голову пришла другая идея.

А что, если вскрыть посылку прямо тут? Так будет ещё атмосфернее, чем в тесной комнате квартиры. Дождь, лес, вечер и анбоксинг гроба – что может быть лучше?. Уже предчувствовал кучу комментариев и просмотров.

Я чередовал съемки, то снимая себя, держа камеру в руке, то надевая ее на крепление. Иногда использовал стабилизатор, запечатляя обстановку вокруг. Я хотел снять все с разных углов, чтобы ничего не упустить. «Ну что? Пришло время открывать то, чего так долго ждал? Вы ведь тоже этого ждали, верно? Изначально я хотел сделать это дома, но думаю, открыть здесь будет куда лучшей идеей. » — увлеченно рассказывал я на камеру.

Поскольку к вскрытию гроба я не готовился, то пришлось орудовать лопатой. Крышка, на удивление легко отходила под моими нажимами на рукоять, а сердце начинало биться быстрей. Я невольно вспомнил слова, прочитанные на сайте. Не хватало только вздыбленных волос. Когда я наконец открыл посылку, то увидел опилки, набитые почти до краев ящика. На дне крышки обнаружил прикрепленные на скотч резиновые перчатки. Я аккуратно отцепил их, осмотрел и заглянув внутрь, не без усилий натянул на влажные кисти рук. Затем принялся рыться в опилках, комментируя происходящее. «Надеюсь, это не просто коробка опилок за сотку баксов. Должно же что-то быть. » Рука ухватила первый предмет. Холодный, острый. Это оказался хирургический скальпель. Чистый, будто бы новый, он поблескивал при свете фонаря. Этот предмет абсолютно не заинтересовал меня, я решил высыпать все опилки, чтобы не копаться в ящике на ощупь. Первое, что бросилось мне в глаза среди кучи опилок, это уголок фотографии. Я, боясь повредить ее, подкопал вокруг и медленно вытянул карточку. На цветном, потертом изображении часть двери крупным планом, это было ясно по металлической ручке. Сзади надпись «он скребся, как вшивая псина». Сначала я подумал, что текст никак не связан с тем, что изображено на фото, однако присмотревшись повнимательнее, сразу понял, о чем речь. На деревянных досках, составляющих дверь, виднелось множество глубоких царапин с красными разводами.

Ещё в стружке я обнаружил игрушечного, пластмассового солдатика, с обгрызенной головой и конечностями, непрозрачный, герметичный зип-пакет, детские вязанные варежки на бельевой резинке и скомканный кусочек листка из блокнота, на котором корявым почерком выведено «хлеб, молоко, мука». Больше ничего не было.

Я даже слегка расстроился, высказавшись об этом на запись. Однако снимая на камеру сложенные в одну кучу вещи, я вдруг заметил на одной рукавице бурое пятно, которое немногим ранее принял за узор. На второй варежке такого пятна не имелось. Я взял вещь в руки и ощутил что-то твёрдое, лежащее внутри нее. В предчувствии чего-то стоящего я беспокойно заерзал коленями по грязи, собираясь вывалить содержимое, но вдруг услышал едва уловимый гул двигателя. Я замер, прислушиваясь к шуму ветра и дождя. Звук усиливался. Точно, тачка. Надо валить. Не дай бог это полиция, мне долго придётся объяснять им, что я тут делаю.

Собрал вещи в рюкзак и, выключив фонарик и камеру от греха подальше, зашлепал ботинками по размокшей глине, в сторону припаркованного авто.

Уже дома, закинув рюкзак на стол и сложив оборудование по местам, я нырнул в душ. Горячая вода смыла все неприятные мысли от поездки за посылкой. Я стоял под напористыми, массирующими спину и плечи струйками воды, размышляя о том, какой отзыв написать продавцу. С одной стороны приятные, даже жуткие декорации произвели свое впечатление, с другой – совершенно неинтересная начинка. Решил посоветоваться с подписчиками. Я уже давно осознал, что готов во всем с ними советоваться, разве что с подтиранием задницы я справлялся пока без чужой помощи.

Когда я снова включил камеру на запись, то в двух словах описал, почему я смотался с полигона. Достал рюкзак, педантично выложив каждую вещицу в ряд. Мне не терпелось посмотреть, что же там в рукавицах, но я решил оставить это на потом.

Игрушечный, темно-зеленый солдатик не вызывал заинтересованности, как и бумажка со списком продуктов. Я рассмотрел их, зафиксировав на видео и отложил в сторону. Покрутил очень острый скальпель, подумав, что может пригодится в хозяйстве. Затем взял в руки запечатанный зип-пакет, нарочито аккуратно распечатал его, высыпал содержимое на стол.

Буря эмоций. Страх сменился отвращением, потом жалостью, потом все смешалось вместе, отойдя на задний план. «Нет, этого не может быть! » — пробурчал я под нос. Передо мной россыпью лежали осколки зубов. Некоторые будто покрыты засохшей, бурой слизью. Из желудка наружу чуть не вышел бутер с колбасой и помидорами, но кое-как удержался. Начал вслух размышлять, что это просто хороший реквизит. Видно, что зубы не настоящие. Да даже если настоящие, может их сперли из кабинета стоматолога. Надел перчатки, рассмотрел пару осколков. Поверхность имела странные шероховатости и трещины.

Сердце выбивало в моей груди барабанную дробь, когда я тянулся к вязаным варежкам. Заметил, что руки едва заметно трясутся. Может от волнения, может от вскользь ощутимого запаха опасности. Заглянув вовнутрь, я моментально отпрянул назад, отбросив рукавицу от себя. Нет, я не играл на камеру, в тот момент мной реально овладел ужас. Внутри лежали детские пальцы. Во второй варежке ничего не нашлось.

Трясущимися руками, на грани срыва, я доставал засохшие, сморщенные пальчики. Пять штук. Выглядели они невероятно правдоподобно, с коркой крови у основания и огрызками костей, с забившейся грязью и большими занозами под поломанными, окровавленными ногтями. «Если это реквизит, то я готов выслать этому сайту все свое бабло». — мыслил я вслух, как уже привык за годы блогинга, но что-то мне подсказывало, что все настоящее, и это ужасало.

Стоило лишь взгляду зацепиться за жуткое фото исцарапанной двери, как вдруг в мою голову пулей ворвалась кошмарная теория. Перед глазами сложилась страшная картина, в которой маленький ребенок сидит в закрытой комнате, голодный настолько, что грызёт единственное что есть, игрушку-солдатика, ломая об нее зубы. Представил, как он царапает закрытую дверь, оставляя своими пальцами кровавые бороздки на шершавых досках. А затем кто-то переламывает скребущиеся пальцы и отрезает их один за другим, скальпелем.

Мне стало не по себе, я выключил камеру, ещё минут двадцать прокручивая в голове, все что случилось. Рука все время тянулась к телефону, чтобы позвонить знакомому медику, но поздний час был этому преградой. Он-то точно бы распознал, настоящие это зубы и конечности или бутафория. Решил завтра, сразу же с утра к нему и наведаться. «Если это настоящее, человеческое, — звенело в голове сиреной, — то ребенок в беде, но возможно ещё жив. Тут точно нужна помощь полиции. »

Долго ворочался перед сном, думая то о детском гробике, то об обгрызенном солдатике, то о ужасающем содержимом варежки и зип-пакета. Я не знал, что это на самом деле, но мое сознание и фантазия представили картину в самых сочных красках. Неужели из-за ста баксов можно сотворить такое с ребенком? Искренне надеялся, что это не так.

Проснулся ночью от кошмарного сна. В нем полицейский гнался за мной по лесу, а я держа в руке гробик, бежал. Бежал, спотыкаясь о корни, а полицейский приближался ближе и ближе. Я чувствовал, как сейчас он схватит меня со спины и выкрутит руки. Но вместо этого я провалился под землю, в ловушку. Чем интенсивнее я пытался выбраться по сыпучим, земляным стенкам глубокой, холодной ямы, тем больше они обваливались. Я закричал от страха и подскочил в своей постели.

На кухне налил себе стакан воды и залпом опустошил его. За окном темнота всматривалась в меня, затуманенные легкой дымкой фонари сторожили безлюдную, ночную улицу, дождь по прежнему побрякивал по стальному карнизу. Что-то тихонько зашуршало и тут же затихло. Так быстро, что я даже не успел понять, откуда исходил этот звук. Сделал ещё пару глотков и пошёл в спальню.

Плюхнувшись в постель, я уже почти провалился в дрему, как услышал тихий, глухой бубнеж. В начале мне показалось, что звук исходил от соседей, иногда они позволяли себе пошуметь. Стоило лишь немного приподняться с теплого места, как я понял, что голос этот вовсе не за стеной. Он раздавался из гостиной комнаты, из-за приоткрытой двери.

Я бесшумно встал на ноги, все еще не полностью проснувшись, прислушался вновь – тоненький голос монотонно повторял одну и ту же фразу, но какую, я не мог разобрать. Ладони взмокли, мысли путались : «Кто-то проник в квартиру. Что ему нужно? Черт, что делать в таких ситуациях? Звонить ментам? Самому попытаться справиться со взломщиком или бежать из дома нахрен? Что делать, думай. Думай же! »

Рука сама схватила висящую над телеком биту, ноги повели в гостиную. Чем ближе я подходил, тем отчетливее становился голосок и уже разборчиво долетали отдельные слова. Детский голосок считал, неимоверно картавя: “…Четыре, пять.. “ и что-то про пальчик.

Не знаю, как я осмелился заглянуть в комнату, может быть храбрости прибавляла сжатая в потной ладони бита, которую мне прислал один преданный подписчик. Стоило лишь двери распахнуться, как я услышал стишок, который, наверное, никогда уже не забуду:

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышли пальчики гулять,

Этот пальчик землю рыл,

Этот пальчик гроб открыл,

Этот резал, этот ел,

А последний лишь глядел.

Я сделал ещё шаг, пытаясь присмотреться к почти незаметному силуэту, пока свободная, трясущаяся рука вслепую тянулась к выключателю.

Бледно желтый свет залил помещение, и я увидел стоящего посреди комнаты мальчика в грязной, оборванной кофте и шортах. Он, словно не замечая меня, продолжал повторять жуткую считалку, по очереди загибая пальцы на левой руке. Другую он прятал за спиной. Его голос звучал размеренно, тихо, в речи слышались дефекты. Ребенок еще и шепелявил. Я часто задышал и вновь ощутил приход неконтролируемого страха. Как тогда, с собаками, в детстве.

Страх ждал удобного момента.

— Мальчик, ты кто? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал вообще? — из меня непроизвольно посыпались вопросы.

Он не отвечал, продолжая бубнить странный стишок. Как только я подошёл к нему, чтобы выпроводить из квартиры, как мальчишка поднял взгляд, уставившись на меня. Белки его глаз испещрены красными прожилками, зрачки чернели мутной точкой. Цвет его лица казался бледным, безжизненным. В таком виде он напомнил мне зомби из дешевого ужастика старых лет.

— Дядя, отдай мои пальчики? Мама говорила, что чужое брать нельзя! — вдруг произнес он, достав из-за спины правую руку. Кисть без пальцев была перебинтована, грязная повязка в чем-то красном. Зубов у него почти не было, виднелись одни обломки. «Поэтому он так шепелявит. — пришло в голову, — Но такого не может быть. Неужели это мертвый ребенок, чьи пальцы лежат у меня на столе? »

В мозг ударила кровь, голова закружилась. Дальше все было как во сне, я уже не управлял собой. Бита прорезала воздух коротким движением руки, опустившись на голову пацаненку. Послышался хруст ломаемого черепа, что-то тёплое брызнуло в лицо. Ребёнок моментально обмяк и с грохотом рухнул, из головы на пол растеклась лужа крови.

Когда до меня дошло, что призраки не падают от удара битой по голове, и уж тем более не истекают кровью, нахлынула новая волна ужаса. Страх перед тающим на глазах будущим. Кто бы ни был этот мальчуган, я его убил. Я понял, что натворил, но было поздно.

Выход из такой ситуации один – избавиться от трупа. Закопать в лесу, уничтожить улики. Или бежать из страны и скрываться. А может сдаться полиции? Нет, меня точно посадят, это даже не самооборона.

Поскольку я не эксперт в избавлении от тел, улик, да и смелости бы мне не хватило (натворил бы ещё больше дел), а в тюрьму и вовсе не хотелось, то собранные за несколько минут вещи были закинуты в сумку. Я выгреб все свои сбережения наличкой, которые копил на новую камеру и микрофон. Понимал, что оставляю прежнюю жизнь в этой квартире, больше никогда не смогу вернуться в родной город. Не увижу знакомых, друзей, родителей. От этого руки опускались, не решаясь повернуть ключ зажигания.

Я ехал мимо спящих домов и улиц, хотел побыстрей и как можно дальше сбежать от всего этого кошмара. Глаза щипало от страха и усталости. Старался не думать о содеянном, выкручивая ручку громкости радио до предела, но чёрные черви недавних событий все равно пробуривали ходы в мой мозг. Я зашуганно вжимался в кресло, когда проезжал мимо очередного экипажа полиции – они, как специально, попадались часто. Я ждал, когда же кто-нибудь из них поднимет жезл, чтобы проверить документы, и тогда все закончится. Ждал, что услышу сирену, а через мгновение полиция подрезав мой авто, вышвырнет меня из машины, напялив наручники. Но все лишь провожали меня взглядом, или проезжали мимо.

Спустя пару дней, в одном из придорожных, захолустных мотелей, просматривая новости в интернете, я наконец-то нашёл то, что искал. Статья называлась «Розыгрыш блогера обернулся убийством. » Я щелкнул на заголовок. «26 сентября в городе Пермь произошло ужасающее происшествие. Известный на ютуб-портале видеоблогер Иван Самаров убил ребёнка и на данный момент скрывается от правосудия. Блогера решили разыграть его подписчики и устроили «адский» розыгрыш. Они подстроили цепочку событий, которая, к сожалению, привела к трагедии. Горе-шутники снимали все на скрытую камеру, в данный момент видео изъято и изучается следствием». Потом шли показания пострадавшего, о том, что он с младшим братом решил разыграть блогера, чьи выпуски они смотрели не пропуская. Ребята приготовили реквизиты, продумали сценарий, но что-то пошло не по плану. Каким образом этим шутникам удалось забраться в квартиру, не уточнялось. Я отбросил планшет, не в силах продолжать читать. Сознание помутилось, меня вырвало на грязный пол, зацепив штаны. Выходит, у полиции даже есть видеозапись момента убийства. Мне конец, если она попадет в сеть. Мои родители этого не выдержат.

Пришлось избавляться от телефона, по которому меня могли с лёгкостью выследить. То же самое я проделал и с машиной. Как бы не жалко было ее оставлять – на любом посту ДПС меня бы «приняли». Удивительно, что это не произошло раньше, чем я додумался бросить тачку. Дальше решил двигать только на попутках, на автобусах и электричках. Как угодно и куда глаза глядят. А глядели они очень далеко.

P. S Гребаный шутник, если ты читаешь это, спасибо за розыгрыш и испорченную жизнь. Будь проклят, сука!