За пригоршню кулаков

ГЛАВА 4 В ГРЕЧЕСКОМ ЗАЛЕ

На Манчестер опустилась ночь, и ребята из Отдела уголовного розыска направились к своему прокуренному укрытию - в "Railway Arms". После свидания со Стеллой в Комнате забытых вещей Джина вдруг охватила безудержная жажда; Рэй тоже заработал себе на выпивку, поскольку был вынужден выбить из нее адрес Паука; и даже Крис нуждался в глотке чего-нибудь крепкого, ведь его юные невинные глаза все еще были широко распахнуты от картины, свидетелем которой он стал. Учитывая все предоставленное и полученное от насилия удовольствие, произошедшее за сегодняшний день в Отделе уголовного розыска, Сэм практически ожидал, что из стереоколонок в пабе донесутся мелодии "Blue Velvet" - но нет, там всего лишь "Steely Dan" играли "Do It Again".

- Да ведь это же снова они, страдающие от жажды копы! - ухмыльнулся из-за стойки бара Нельсон. Он усилил свой западно-индийский акцент до максимума для полного их удовольствия.

- Что привело вас обратно сюда - может, пиво, а может, музыка, или мое прекра-а-асное лицо?

- Пиво, музыка, потом лицо, в таком порядке, - сказал Сэм. - Не обижайся.

- Вот если б вы четверо были страстными девицами, я бы обиделся на такие слова, а так! Что я могу вам предложить, ребята?

- Четыре кружки крепкого пива. Видит бог, мы его сегодня заслужили.

- Сделав этот город чуть безопасней для таких, как я - конечно, заслужили! - просиял Нельсон. Он явно разыгрывал сегодня свою роль, прямо как по нотам. Подтолкнув к ним стаканы, он бросил на Джина быстрый взгляд: - Эй, мистер старший инспектор, вы выглядите как кот, объевшийся сметаны!

- Шеф втюрился, - ухмыльнулся Рэй. - Он сегодня встретил девушку своей мечты.

- Есть границы, Рэймонд, - откликнулся Джин. - И я ненавижу, когда ты их переходишь.

- Вам по возрасту она ближе, чем мне, Шеф, - Рэй подмигнул Сэму. - Эй, Крис, если ты не против доесть за Шефом, может, и тебе с ней понравится.

- Со Стеллой?! Да брось ты, я не любитель трогать бабушек! - возмутился Крис.

- Она бы из тебя мужчину сделала.

- Она бы из меня фарш сделала! - воскликнул Крис. - Как бы там ни было, я не имею отношения ко всяким извращениям.

Рэй хихикнул. Джин скептически посмотрел на него. Крис начал защищаться.

- Не имею! - упорствовал он. - Если вы про эти журналы, говорю ж вам, я их для друга присматривал. А ты всегда приносишь ту пластмассовую штучку, Рэй!

- О нет, только не про нее, - простонал Сэм, протянув руку к стакану. - Не хочу даже думать про пластмассовую штучку.

- Никаких пластмассовых штучек, никаких морщинистых извращенок, только не здесь и не сейчас, - распорядился Джин, и они все разом подняли свои стаканы. - Оставьте всю мерзость этого мира за порогом, парни. Сохраним "Railway Arms" священной землей.

- Аминь! - поддержал Нельсон.

Окутанные плотной, злокачественной атмосферой паба, Сэм, Джин, Крис и Рэй подняли полные золотистого пива стаканы и сделали по глубокому глотку.

Как только Сэм вытер пенные усы, Нельсон склонился к нему поближе, отбросил свой преувеличенный акцент и сказал низким голосом: - Сегодня вечером вас только четверо, Сэм?

- Я встречаюсь с Энни чуть позже, кое-где еще, - прошептал в ответ Сэм.

- Маленькое заведение Нельсона для вас двоих недостаточно хорошо, а?

- Мы ужинаем вместе.

- Можете отужинать здесь, - усмехнулся Нельсон. - Два бокала крепкого коктейля и широкий выбор рыбных палочек, - и, снова включив свой акцент, он добавил: - Лучшее освещение! За счет заведения! Со всеми почестями!

Сэм засмеялся и приподнял стакан в его честь.

- Значит, - провозгласил Джин, подавая Нельсону знак, что пора налить еще, - пирог с картошкой в компании детектива с сиськами привлекает тебя сильнее, чем выпивка с ребятами, так, Сэмюэл?

- Да он вовсе не пирог с картошкой предвкушает, - сказал Рэй, а Крис захихикал, будто школьник.

- Вообще-то, мы идем в греческий ресторан, так что будет, скорее, кальмар и фаршированные виноградные листья, - с достоинством произнес Сэм, - если кому-то из вас известно, что это такое.

- Я знаю, для чего все эти фаршированные листья, - ухмыльнулся Крис. - Это было в тех журналах, что я искал для своего друга.

- Это потому там странички слиплись? - спросил Рэй.

- Я пролил соус к кальмарам, - сказал Крис.

- И не один раз, - сказал Рэй.

- С вами пить - как с четвероклассниками, - вздохнул Сэм, поставив стакан. - Был бы рад торчать тут и слушать сногсшибательные шутки до самого утра, но столик уже заказан, и Энни будет ждать. Итак, джентльмены, прошу меня извинить.

Крис открыл рот, чтобы сказать еще что-нибудь глупое, но Джин грубо его обрезал: - Не надо больше никаких уморительных острот, Кристофер. Я очень люблю эту рубашку, не хотелось бы, чтобы она треснула от моего хохота. - И он с такой угрозой взглянул на Криса, что тот предпочел укрыться за стаканом. Джин продолжил: - Прежде чем ты нас покинешь, Сэм, у меня к тебе профессиональный разговор - ко всем вам. Кто бы там ни убил Дензила Оби, это опасный человек - крайне опасный - и прямо сейчас, пока мы находимся здесь, он гуляет поблизости, свободный, как шлюхины панталоны. Похоже, он придет и за Пауком как-там-его-по-имени. А еще, похоже, Паук не хочет подпускать нас к себе - он сильнее заинтересован в мести за своего возлюбленного кровного братца. Поэтому - мы не спустим с Паука глаз, и заметим, если убийца раскроется, придя за ним. Но это не означает, что мы можем просто сидеть на жопе ровно. Мне бы хотелось добраться до этого ублюдка раньше, чем в моем поместье прольется еще чья-то кровь, всем понятно?

Сэм, Рэй и Крис в один голос ответили: - Да, Шеф.

- Тот, кого мы ищем, боксер - боксер с маленькими руками, - сказал Джин.

- Насколько маленькими, Шеф? - спросил Рэй.

Джин схватил руку Сэма и силой разогнул ему палец.

- Наша обмерялка, - сказал Джин. - Ширина кулака убийцы той же длины, что и палец Сэма Тайлера.

- А какой еще кусочек босса можно использовать, если до пальца будет не добраться? - с ухмылкой глядя на Сэма, спросил Рэй. - Как видите, мой палец слишком большой. Чересчур большой.

Крис примерил свой собственный палец к пальцу Сэма и с восторгом обнаружил, что они в точности совпадают, - Посмотрите-ка! Как две капли воды! - но Сэм уже вырвал руку из хватки Джина.

- Это последнее, что я хотел сегодня сказать о нашем деле, джентльмены, - сказал Джин. - Завтра мне будут нужны наводки, мне нужна информация, мне нужно имя убийцы, где его можно найти, что он предпочтет заказать к картошке - все. Понятно?

- Да, Шеф.

- Очень хорошо. Сэм, твоя крошка-малышка вот-вот ужрется греческим ликером - проваливай уже развлекать ее.

- Будет сделано, Шеф, - сказал Сэм. - Тогда первым делом увидимся утром.

Пока он шел до двери, он слышал, как Джин осушил свой стакан до дна, с грохотом поставил его на стол и сказал: - Ну что, поговорим о девочках, футболе и машинах.

Сэм шагнул за дверь в глубокую темную манчестерскую ночь, поплотнее запахнув пиджак, чтобы не замерзнуть. Вдалеке, на пустынном открытом пространстве он увидел крутящиеся и мерцающие разноцветные огни, услышал какофонию из визга, громких голосов и шумной музыки. На секунду он почувствовал внезапный укол страха, будто краем глаза углядел задворки преисподней.

Не будь таким идиотом, Сэм, тут же сказал он себе. Это просто ярмарочная площадь.

Ярмарка Тони Барнарда. Он припомнил, как стоял на самом верху крыши участка и смотрел на самолеты, волокущие по небу плакаты. А в следующее мгновение он вспомнил Девочку с Заставки - подзуживающую и дразнящую его.

- Не хочешь узнать правду, Сэм? Не хочешь узнать, что мне известно... про Энни?

Она ходила и ходила вокруг него, жужжа внутри его головы, будто застрявшая там оса, донимая его смутными сомнениями и безымянными страхами, отравляя его чувства к Энни.

Он развернулся спиной к шумной цветной ярмарке и решительно зашагал по улице.

Нет у Энни никаких страшных тайн. Все это ложь. Какая-то дрянь из глубин подсознания, выплывшая на поверхность. Кошмар наяву. Ничего особенного. Даже меньше, чем ничего.

Меньше. Но можно ли быть таким уверенным? Если Девочка с Заставки значит меньше, чем ничего, то почему один лишь вид ее заставляет застыть кровь в его жилах? Почему даже сейчас, всего лишь подумав о ней, он чувствует, как его окутывает тень смерти? Почему, пару мгновений назад, он посмотрел на далекие огни ярмарки и подумал не про что иное, как про преисподнюю?

Он остановился. Прислушался. На город опустилась тишина. Неестественная тишина. Ни одного движения вокруг, только его сердце бешено колотилось.

А потом прямо перед собой он увидел ее, Девочку - залитую неземным свечением оранжевых фонарей. Она неподвижно стояла и смотрела на него, в коротеньком черном платье, с бледным личиком и глазами, полными подобия грусти. Она крепко прижала к себе забинтованную куклу, а потом насмешливо ускользнула вдаль по темной аллее.

Сэм бросился за ней, рванул по аллее и выскочил на улицу в дальнем конце. Все магазины были закрыты. Уличные огни потушены. Целая улица погрузилась в неестественный душный сумрак.

А там, кажущаяся лишь бледной фигурой в темноте, неподвижно стояла, взирая на него, Девочка с Заставки.

- Зачем ты делаешь это? - прокричал ей Сэм. Его глухой голос поглотила отвратительная чернота. - Что за чертовщину ты мне пытаешься сказать?! Почему просто не подойдешь ко мне?!

Он широкими шагами начал приближаться к ней, расправив плечи и крепко сжав челюсти. Темнота, казалось, не просто приглушала его голос, но и сковывала тело, как вязкая жидкость, замедляла движения, тащила его назад, утягивая в могилу. Он пробивался вперед.

- Я знаю, что это не по-настоящему!

Он еле мог шевелиться, с такой тяжестью давила на него назойливая темнота.

- Хватит уже головоломок, маленькая дрянь! Выкладывай! Облегчи душу. А потом проваливай навсегда из моей головы, оставь меня в покое!

Девочка с Заставки не шевельнулась. Ее бледное лицо было смутно подсвечено.

- Мое место рядом с Энни! А ее место рядом со мной! И когда я выбрал вернуться обратно, в это время, в 73 год, я все сделал правильно! И ты не сделаешь и не скажешь ничего, что заставило бы меня изменить свое мнение!

Он пытался настичь ее, но был уже повален на колени невидимым прессом, прижимающим его к земле. Он сопротивлялся, но для него это оказалось слишком тяжелым. Его будто завалило огромной лавиной из мокрой грязи, она крушила его тело, заполняла рот, выжимала из легких воздух.

Будто он был похоронен заживо...

А потом все довольно неожиданно изменилось. Кошмар наяву исчез. Пустынная центральная улица снова кишела людьми и машинами. Он увидел огни ночных газетных киосков и алкогольных магазинов, расцвеченные витрины ресторанов и кафешек, ярко светящийся вход в кинотеатр, где сейчас шел "Иисус Христос - суперзвезда". Девочку с Заставки нигде не было видно. Манчестер снова стал обычным Манчестером. А снаружи греческой таверны Элени стояла Энни, притопывая ногами, чтобы не замерзнуть в ожидании. В эту минуту она казалась эмблемой самой Жизни как таковой. Сэм вытолкнул из мыслей жуткие воспоминания об удушье и смерти, поправил пиджак, провел рукой по волосам - и зашагал вперед, решительный, непримиримый, не поддавшийся самым худшим кошмарам, которые могла принести ему Девочка с Заставки.

Сегодняшний вечер не для соплячки с куклой в руках. Сегодняшний вечер для меня... и для Энни.

А когда Энни повернула голову и заметила его, ее улыбка неожиданно разметала все ужасы и страхи, будто снегоочиститель прошел по сугробу.

Таверна Элени была подлинно греческой лишь постольку, что в ней присутствовала мусака в меню, а на заднем плане бесконечно крутилась мелодия из "Зорбы". Еще там на стенах висели пустые бутыли из-под сангрии, а под сомбреро болталась пара кастаньет, что создавало весьма путаное представление о жизни и культуре Греции[14]. Но при всем этом, еда была сносной, атмосфера приятной, и Энни выглядела счастливой и расслабленной, а больше Сэма ничего и не волновало.

- Не думаю, что наш официант и в самом деле из Греции, - по секрету поведал он, подливая вино в бокал Энни.

- Он разговаривает, как грек, - сказала Энни.

- Вроде того. Как-то необычно. Но только с посетителями. Я слышал, как он орал на шеф-повара на кухне. Там он разговаривал, как Бобби Чарльтон[15].

- У них есть модель каких-то старинных строений, - сказала Энни, указывая на туристическую рекламу в нише.

- Энни, это модель Коллизея, - сказал Сэм. И добавил: - Знаешь, мы могли бы посмотреть на него вблизи. Вместе.

- Да и так все видно, Сэм, прямо отсюда.

- Нет-нет, я про настоящий. В Риме.

Она, поддразнивая, улыбнулась ему.

- Я возьму тебя в Рим, - пообещал Сэм. - Как тебе такое?

- Туда далеко ехать, Сэм. И дорого!

Сэм открыл было рот, чтобы сказать, что они могут просто смотаться туда на выходных - и вспомнил, что на дворе 1973 год, и позволить себе между делом съездить в Рим скромные детективы вроде него не в состоянии.

- Я свожу тебя туда когда-нибудь, - пообещал Сэм.

- Сначала в Грецию, потом в Италию, - сказала Энни, подняв брови. - Вот тебе на месте-то не сидится.

- Я веду образ жизни интеллигентного плейбоя. Разыграй карту правильно, и можешь стать частью этого.

- Возможность пожить во сне, да? Как себе можно в таком отказать?

Жить во сне. Именно этим Сэм и занимался - жил во сне, в фантазиях? Его так долго преследовала мысль, что все происходит лишь у него в голове.

Это существует на самом деле, сказал он себе. Это настоящее. В любом случае, более реальное, чем жизнь в 2006 году. Хватит об этом думать. Не давай сомнениям себя поработить.

Он приложил усилия, чтобы очистить свои мысли от того яда, что напустила туда Девочка с Заставки. Когда он был с Энни, мир становился чувственнее. Сидеть рядом с ней в ресторане казалось правильным и естественным - даже в таком, как этот - пить вино из одной бутылки и перекидываться шутками. Его место рядом с Энни. Глубоко внутри он это знал, без оговорок. Будь он проклят, если позволит кому-то или чему-то разрушить это чувство. К чертям Девочку с Заставки и все ее постоянные выдумки; они не значат ничего - струйки дыма из его подсознания - дурные сны, проснуться и забыть.

И все же. Все же.

- Расскажи мне о своем прошлом, Энни, - сказал он, наполняя вином ее стакан.

- О моем прошлом?! - воскликнула Энни. - Да это сплошное изобилие очаровательных людей и экзотических местечек.

- Я ничего не знаю о твоей семье, о родителях...

Энни закатила глаза. - Я же сюда пришла не про них рассказывать!

- Мне интересно. Какие они, твои мама и папа? Есть у тебя братья или сестры?

- Ты начинаешь вести себя, как работник иммиграционной службы

- Просто хочу узнать, - сказал Сэм. - Как обстояли дела в университете, когда ты училась на психологии? Много у тебя было друзей? Поклонников? Что было, когда ты начала работать в полиции, до того, как я там появился?

Но Энни лишь улыбнулась и махнула рукой. Почему? Почему бы ей не обсудить с ним свое прошлое? Ей действительно неинтересно? Или она что-то скрывает? Или есть другие причины?

Внезапно у их стола остановился официант - тот, который отзывался на имя Ставрос.

- Все ли в порядке? - осведомился он.

- Si, grazie mille, - сказал Сэм по-итальянски.

- О, вы знаете греческий! - просиял Ставрос.

- Свободно говорю, - сказал Сэм, пристально глядя на него.

- А! Отлично! Отлично! - оскалился Ставрос, его лицо так и застыло в этой причудливой гримасе. - Moltos bonnos, monsieuro. Avanti, avanti.

С этими словами он быстро слинял на кухню.

- Беру свои слова обратно, - сказал Сэм. - Он стопроцентный грек. Совершенный.

- Я целую вечность никуда вот так не выходила, - сказала Энни. - Знаю, что это дурацкое место, но оно идет мне на пользу. Работа меня полностью поглотила.

- Ты все еще надеешься вывести эту девушку на разговор?

- Трэйси Портер? Нет. Нет, она отказывается признавать, что ее избил ее дружок. Она ушла из госпиталя и вернулась обратно к нему. Вот так-то. Дело закрыто... покуда она снова не окажется в неотложке, избитая до полусмерти. И тогда, я так думаю, мы снова услышим все те же отговорки.

- Как я уже говорил, ты можешь сделать лишь то, что можешь. Но, Энни, я пришел сюда не для того, чтобы разговаривать с тобой о работе. Я хотел бы поговорить про нас.

- Конечно, Сэм. Прости. У меня вся голова забита этим.

- Понимаю. Не нужно извиняться. - Он улыбнулся, и она в ответ тоже заулыбалась. - Помнишь, Энни, совсем недавно я говорил тебе о странном чувстве, будто мне нужно быть в каком-то важном месте... но я не знаю, где и зачем. Помнишь такое?

- Помню, - сказала Энни. - Конечно, помню. Я тогда сказала, что чувствую то же самое.

- И чувствуешь до сих пор?

- Иногда. А ты?

- Часто, - сказал Сэм. - Почти всегда, вообще-то. Оно не прекращается.

- И что это значит, Сэм? Мы вместе потихоньку съезжаем с катушек?

- Не думаю. А если даже и.. ну, не могу придумать, с кем бы я охотнее разделил до конца дней палату в психушке, чем с тобой.

- Как романтично, - сказала Энни.

- Не уверен, что это окажется совершенно правильным. В любом случае, это все ерунда, потому что я вполне уверен, что с ума мы не сходим, - он постарался вытолкнуть из головы воспоминания о том, как шел в ресторан - безумные воспоминания о Девочке с Заставки и галлюцинаторных мирах, куда она продолжала тащить Сэма. - Ты веришь в судьбу, Энни?

- Не знаю. Я об этом как-то не задумываюсь. А что? Думаешь, это судьба заставляет нас чувствовать себя так?

- Эти чувства, - он попробовал подобрать правильные слова, но совершенно в этом не преуспел. - Ой, ну не знаю. Не могу выразить.

- Можно, я тебе что-то скажу, Сэм? - понизив голос, спросила Энни.

- Кое-что по секрету?

- Да. Про ту девочку, которую избили - про Трэйси Портер - но это будет и про меня тоже.

- Давай.

Энни на секунду задумалась, а потом произнесла: - Что-то есть в ней такое, что не перестает играть мне на нервах. Я лишилась от этого сна. Думала, это просто одна из этих штук... ну, знаешь, напряжение от работы... но теперь я в этом так не уверена. - Она примолкла, подбирая слова, затем медленно продолжила говорить: - Я не могу выразить это лучше, чем ты, Сэм, но... это как... будто, когда я смотрю на Трэйси, я чувствую, что смотрю как бы на себя... или... какую-то свою разновидность. Нет, это не совсем так. Это... это как...

- Как будто тебе нужно спасти Трэйси Портер, чтобы спасти саму себя, - произнес Сэм.

- Может быть. Что-то такое, - сказала Энни, пристально наблюдая за ним через стол. - Но... в этом никакого смысла. От чего мне спасать себя?

- Вопрос на миллион. Я чувствовал то же самое. И задавал себе тот же вопрос, Энни: что же там такого, что я так боюсь этого?

- Потому что это что-то там... не такое, Сэм.

Сэм кивнул и произнес: - Бог знает что, но да, я тоже так думаю.

Они незаметно для себя склонились над столом поближе. Переплели пальцы.

- Чем бы оно ни было таким страшным, - сказала Энни, - оно совсем не такое, как Пэтси О'Риордан. Это что-то... что-то совсем другое.

- Пэтси О'Риордан?

- Это парень Трэйси, - сказала Энни. - Бандит, который работает на ярмарке Барнарда. Это именно он ее избил.

- Пэтси О'Риордан...- пробормотал под нос Сэм. Имя было знакомо ему. Черт, он его где-то раньше слышал. Но где? И когда?

- Я не боюсь таких, как Пэтси, - продолжала Энни. - Он просто дикарь. А в действительности меня пугает нечто другое, что-то, на что я не могу указать.

- Пэтси О'Риордан... Пэтси О'Риордан, - шептал себе под нос Сэм.

- Сэм? Ты меня слушаешь?

У Сэма в голове возникла картинка - Стелла в туфлях на шпильках и полосатой майке, скованная наручниками в Комнате забытых вещей, и Джин, отвешивающий ей оплеуху.

- Дензил и Паук выступали против натуральных ублюдков, - сказала Стелла.

- Имена! Назови имена! - настойчиво повторял Джин, шлепая ее по лицу то с одной, то с другой стороны. - Назови мне имена!

- Ленни Горман, Бартли Шоу, Пэтси О'Риордан из Килберна. Крупные мужчины... настоящие... крепкие...

- Пэтси О'Риордан однажды дрался с Дензилом Оби! - мысли Сэма стремительно заработали. - Пэтси прибывает в город с ярмаркой... и в то же самое время Дензил Оби оказывается убит. Вот! Это наша зацепка! Это наша первая настоящая зацепка!

Сэм инстинктивно отпустил руку Энни и начал шарить по карманам, ища мобильник. Сейчас позвонить бы Шефу в офис, оставить ему сообщение, чтобы первым делом с утра...

Но тут он прекратил поиски мобильного телефона и напомнил себе, где он находится. Некоторые привычки никак его не отпустят.

- Энни - ты сказала, что встретила Трэйси, когда она пришла на прием в госпиталь, так? Можно, я тоже схожу туда. Позволь, я поговорю с ней. Может, она расскажет мне, или, по крайней мере, начнет мне доверять. Я с ее помощью подберусь поближе к Пэтси О'Риордану. Как думаешь, Энни? Думаешь, это сработает?

Он взглянул на Энни и тут же понял, что прочувствованное расположение между ними разрушено. Он сам его и разрушил. И даже мелодия из "Зорбы", играющая в миллионный раз, не могла вернуть его.

- Такая работа, да, Сэм? - сказала Энни.

На улице было очень холодно и темно, когда они вышли из уютной таверны. Сэм предложил проводить Энни домой, но она сказала, что лучше будет взять такси.

- Ты же меня не спроваживаешь? - спросил Сэм. - Когда ты упомянула имя Пэтси О'Риордана, меня как озарило. Я вдруг увидел связь, - пожал он плечами. - Знаешь ведь, как бывает, когда работаешь над делом. Иногда просто не получается отключить мозг.

- Я знаю, как это бывает, - сказала Энни. - И не бойся, я тебя не спроваживаю. Мы провели прекрасный вечер - почти как в настоящей Греции.

- А. Ну может быть.

- И я не расстроюсь, если ты попросишь меня еще как-нибудь посидеть с тобой.

- А не обидишься, если я сделаю так?

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

- Ну так что? - спросил он. - Не слишком... обидно?

- Не уверена, - сказала Энни. - Попробуй еще раз.

Он попробовал.

- Присяжные все еще не решили, - сказала Энни. - Еще раз. Просто чтобы привести мысли в порядок.

- Если ты совершенно точно настаиваешь.

Их третий поцелуй был прерван свистом и завываниями с другой стороны дороги. Они оглянулись, почти ожидая увидеть там Джина, Рэя и Криса - но нет, в это раз это была всего лишь группа ребят, возвращающихся с ярмарки, принявших на грудь и перевозбужденных,

- Нам, похоже, никогда не улучить момента, - сказал Сэм.

- Ну, ты, по крайней мере, можешь рассчитывать на жаркое свидание, куда я тебя приглашаю. - А когда Сэм беспомощно посмотрел на нее, она игриво ущипнула его за щеку и добавила: - Завтра. В больничке. Встречаемся с Трэйси. Помнишь?

Он обхватил Энни за руку и повел ее в сторону стоянки такси. Во тьме вдали были видны мерцающие огни ярмарки Терри Барнарда. Вопли и громкозвучная музыка прокатились по ночному городу и превратились в мерзкое месиво, бурлящее, будто что-то из кошмарного сна. Сэм на мгновение увидел фигуру, силуэтом на фоне разноцветных огней. Высокую, широкоплечую, неподвижную. Он следит за ними?

Не впадай в паранойю, Сэм.

Рой красных и голубых лампочек оживленно пробежал вокруг аттракционов, осветив аккуратный, четко очерченный костюм неподвижной фигуры. Он было до нелепого старомоден, даже для 1973 года. С косым срезом, без лацканов и воротника, он напоминал те костюмы, что были популярны в шестидесятых.

Как же он называется? Костюм-неру[16], кажется?

Цветные огни плясали по всему телу мужчины, но его голова и лицо, как ни странно, оставались в тени, неприметные, неузнаваемые, затемненные.

Мимо пронеслась шайка разгоряченной молодежи, и пока они убегали прочь, с воплями и смехом, фигура исчезла. Это внезапное отсутствие тревожило даже сильнее. Сэм притянул Энни поближе к себе, чтобы защитить.

Бояться нечего, кроме самого страха, сказал он себе.

По крайней мере, на тот момент, рядом с Энни, прижавшейся к нему, он в это верил.