За пригоршню кулаков

ГЛАВА 18 БОЛЬШИЕ ЛЮДИ, БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ

Четыре фургона стояли квадратом, почти вплотную капотами к задним бамперам, для прохода между ними оставалось не более полуметра. Они огораживали лоскуток болотистой земли, создавали арену, пространство, сжатое и обрубленное, заметно меньшее, чем нормальный боксерский ринг. Это был тупичок, медвежья яма, некрасивая, практичная и закрытая - огороженная территория, где двое мужчин должны были свести свои личные счеты, как дикари. Варварский клочок земли посреди цивилизованного общества.

Сэм пробрался через щель между двумя фургонами и стал с неприязнью разглядывать арену. У себя за спиной он заметил Хвостатого и Усатого, нервно скрывающихся в проеме.

Я заслужил их неохотное уважение, ну или, по крайней мере, опасение с их стороны. Это хорошо. Они будут держаться на расстоянии. Про них на время можно забыть и сосредоточиться исключительно на Пэтси... Но где же он?

В ответ на его размышления в пространстве между двумя фургонами появилось чудовищное дьявольское лицо. Оно ухмыльнулось ему из тени, обнажив клыки. Сэм почувствовал, как у него напряглись мышцы живота и застыла в жилах кровь. Его накрыло внезапным непреодолимым чувством неловкости, и, совершенно неумышленно, он поднял руки к груди, пытаясь прикрыть и упрятать микрофон, приклеенный у него под рубашкой. Осознав, что происходит, он сделал вид, будто поправляет пиджак.

Пэтси замаячил на арене, одетый лишь в вельветовые брюки и пару потрепанных рабочих ботинок. Ботинки были настолько изношенными, что сквозь кожу на носках просвечивали стальные вкладки. Сэм тут же представил, как эти ботинки врезаются в голову Паука.

Этим вечером драки здесь быть не должно. Аресты - да, но только не бойня, не свалка, не повторение той дикой неразберихи, что я наблюдал между Пэтси и этим черным боксером, Беном.

- А я у вас, ребята, встретил горячий прием, - сказал Сэм, нацепляя на себя маску этакого мачо, чтобы соответствовать образу продажного копа. И, идя на риск, добавил: - Эти ублюдки хотели обшмонать меня на предмет прослушки.

Пэтси мельком взглянул на него, глазами, яркими и белыми, как кусочки льда. Его лицо было так обезображено ранами и татуировками, что его выражение было практически невозможно прочесть. Гораздо выразительнее его лица был общий дух угрозы и насилия, который говорил Сэму все, что нужно, о том, что происходит внутри лысой, похожей на пулю башки Пэтси.

- Нам надо бы постараться научиться доверять друг другу, - продолжил Сэм. - Ни к чему впадать в паранойю.

Пэтси не сказал ничего, но медленно зашагал к арене, разминая мышцы. Татуировки на его теле подрагивали.

Почему он молчит? Какой смысл идти на такой риск с прослушкой, если этот ублюдок не хочет говорить?!

- Разминаешься, Пэтси? Я бы не беспокоился - я арестую Паука прежде, чем ты получишь шанс дотронуться до него.

Пэтси сложил свои маленькие жесткие ладони вместе и сжал их, заставив выпучиться мышцы на руках и груди.

Скажи что-нибудь, громила, скажи что-нибудь, к черту!

- Знаешь, Пэтси, без нашего... маленького соглашения, мы с моим отделом оказались бы в затруднительном положении. Ты так здорово избавился от следов в квартире у Дензила, что мы действительно не смогли бы завести на тебя дело.

Давай, отвечай, хватит рисоваться, ОТВЕЧАЙ!

- Просто из интереса, Пэтси, как ты разыскал Дензила в спортзале? У тебя были какие-то контакты там? Или ты просто пришел туда на тренировку и вдруг увидел его?

Пэтси стал колотить воздух, похрапывая, как бык. Казалось, он больше не замечал присутствия Сэма. Сэм оглянулся на Усатого и Хвостатого, нервно посматривающих на него из щели между фургонами.

Что здесь происходит? Они же знают, что поединка в этот вечер не будет, что это всего лишь инсценировка. Почему Пэтси так сосредоточен? Ведет себя совсем как Паук...

Совсем как Паук. Да. Паук тоже настраивает себя на драку... однако же, никто из них не должен рассчитывать, что будет драка, они оба знают, что все это только ловушка...

Хотя...

Сэм беспокойно сглотнул.

Хотя они оба намерены драться по-настоящему.

Пэтси фыркнул и ударил кулаком в пустоту, Сэм прижал ко рту руку и крепко задумался.

Или Пэтси намерен обойти сделку и убить сегодня Паука? А Паук намерен забыть про операцию и вместо этого отомстить Пэтси? И оба они решили, независимо друг от друга, использовать меня, чтобы добраться до противника?

Это было, конечно, безумием. Это же в интересах Пэтси - увидеть, как Паук отдувается за убийство Дензила Оби, так же, как в интересах Паука - увидеть, как Пэтси арестуют за совершенное им преступление. Зачем же, черт возьми, им устраивать битву?

Может, они так не думают. Может, они не думают ни о чем, кроме мести... желания избить друг друга.

- Пэтси, - осторожно проговорил Сэм. - Ты ведь помнишь о нашей сделке, правда?

- Со всеми сделками покончено.

Это сказал не Пэтси. Это был Паук. Паук без предупреждения выступил на арену, раздевшись до пояса, обнажив свою плотную, грациозную мускулатуру и бледную кожу, такую чистую и незапятнанную по сравнению со шкурой Пэтси, исчерченной в несколько слоев чернилами.

В Сэме всколыхнулось раздражение. Что за чертовщину задумал Рэй, выпустив так быстро Паука? Ему нужно время! Нужно время, чтобы Пэтси заговорил - боже правый, он же еще ни слова не сказал - ему нужно время на арест этого подонка, после того, как он себя выдаст... и Энни нужно время наедине с Трэйси в фургоне, чтобы уговорить ее, завоевать ее доверие, достучаться до ее здравого смысла.

Оглядевшись вокруг, Сэм заметил в проемах между поставленными в кольцо фургонами лица - много мужских лиц, пялящихся на них - лица ярмарочного персонала, бродяг, рабочих, тружеников - лица людей Пэтси О'Риордана, пришедших посмотреть на разборки, поприсутствовать при самом интересном, что может произойти на обратной стороне ярмарки. В эту минуту Сэм понял, что его одурачили. У Пэтси не было намерения стать частью какого-то полицейского мошенничества в целях возвести поклеп на Паука. Он хотел лишь остаться на ринге один на один с тем, кто однажды пытался убить его.

И в то же самое время Сэм понял, что Паук тоже его использовал, что он никогда не собирался подыгрывать им в операции, что вместо этого он хотел отомстить человеку, убившему его кровного брата - или же умереть самому в случае неудачи.

Пэтси и Паук молча пялились друг на друга из противоположных углов арены. Сэм стоял там - неуверенно, нерешительно, чувствуя себя судьей на боксерском поединке.

Но это не боксерский поединок. И нет никаких судейских требований, потому что нет правил...

- Рэй! - прошипел Сэм в спрятанный под рубашкой микрофон. - Все пошло наперекосяк! Бегом сюда! И вызывай поддержку!

Он инстинктивно ожидал ответ - и лишь потом вспомнил, что это не полицейская рация.

Мне остается только рассчитывать, что он меня слышал.

Но стоило ему об этом подумать, как он услышал голоса Криса и Рэя, раздававшиеся из-за арены.

Сэм увидел их сквозь одну из щелей в углу. Их грубо волок какой-то крупный мужчина. Рэй бросал исподлобья злобные взгляды, из его носа текла кровь, пропитывала усы и крупными каплями срывалась с подбородка. Крис жалобно верещал, и пока он крутил головой по сторонам, Сэм увидел, что на одном его глазу разбухал огромный черный фингал.

- Рэй! Крис! - машинально окликнул их Сэм. И тут же услышал свой собственный голос, доносящийся из радиоприемника, который один из бандюг поднял высоко над головой. Приемник с силой бросили на землю и растоптали. Вдребезги.

- Они появились откуда-то ниоткуда, босс! - завопил Крис. Его тут же заткнули, скрутив ему ухо. - Эй! Осторожно!

- Эти ублюдки бросились на нас, - прорычал Рэй, пытаясь остановить кровь, струящуюся по его лицу. - Они схватили нас... всех нас... как вы видите.

Сэм понял его с полуслова - они нас всех схватили, как вы видите...

Энни здесь нет. Он говорит мне, что они ее не взяли. Она в порядке. Она на свободе.

Во всяком случае, уже что-то.

Сэм резко развернулся к Пэтси и взревел: - Что за ерунда здесь творится, кретины! Твои головорезы напали на моих офицеров! Отпусти их - сейчас же! У нас с тобой сделка, Пэтси!

Теперь, наконец, Пэтси обратил на него внимание. Он повернул к нему свою мерзкую, уродливую, отмеченную сине-зелеными пятнами голову и оскалил в злобной ухмылке зубы. Глаза его злорадно вспыхнули.

- Пэтси! Я требую, чтобы твоя толпа обезьян убрала лапы от моих офицеров!

- Ты на арене, - прорычал Пэтси низким нечеловеческим голосом. - На моей арене...

- Сделка, Пэтси! Вспомни про сделку!

- Никаких сделок... Не здесь...

Сэм повернулся к Пауку: - Назад, Паук! Это не наш способ!

Но Паук его не слышал. Он полностью переключился на своего врага. Глаза его сверкали. Каждый мускул был туго натянут. Он был нацелен в одну точку, как летящий снаряд за несколько секундах до взрыва.

С колотящимся сердцем и пересохшим ртом, Сэм дерзко шагнул в сторону этих двух мужчин и встал между ними.

- Я арестовываю вас обоих, - заявил он. - Я всех арестовываю!

Пэтси поднял правую руку и положил ее Сэму на грудь, прямо туда, где был прилеплен жучок. Но это больше не имело никакого значения - операция была провалена. Маленькая шершавая разрисованная рука Пэтси на мгновение задержалась у Сэма на груди - легонько, будто проверяя биение его сердца - а потом с неожиданной показной силой, взявшейся, казалось, из ниоткуда, толкнула его назад. Сэм споткнулся и упал, тяжело приземлившись на задницу в перемешанную грязь на арене.

Подняв глаза, он увидел, как Пэтси и Паук врезались друг в друга, словно два курьерских поезда, лоб в лоб. Они столкнулись в ошеломляющей силы ударе, и ураганом замелькали кулаки, так быстро и бешено, что видны были лишь размытые пятна. Кровь брызнула по стене фургона.

Сэм поднялся на ноги и выкарабкался из грязи, сторонясь их, будто они были бешено крутящимися лезвиями какой-то убийственной машины. Он видел мужские лица, втиснутые в каждый проход между машинами, с широко открытыми глазами, искривленными губами, оскаленными зубами - они поглощали эту безжалостную жестокость, развернувшуюся на арене. Он видел даже лицо уставившегося на него Рэя, залитое кровью. И на мгновение краем глаза он заметил, как Крис пытается разглядеть, что за чертовщина творится, одним своим уцелевшим глазом.

Обернувшись лицом к дерущимся, Сэм увидел, как Паук наносит серию по-настоящему колоссальных ударов по лицу Пэтси. Его кулаки врезались в великана, будто киянки, отбрасывая голову Пэтси в разные стороны, снова и снова. Пэтси вслепую отбивался, пытаясь защититься, но лишь беспомощно отступал. Он врезался в стену одного из фургонов, изо всех сил стараясь опереться на нее.

Не могу поверить! Паук его побивает! Он побеждает!

Едва Пэтси поднял руки, прикрывая лицо, как Паук возобновил атаку, вгоняя одим за другим быстрые удары в живот и под ребра Пэтси. Пэтси сложился пополам, Паук снова вмазал ему по лицу.

Ни у кого бы не получилось ударить крепче - даже у О'Риордана!

Сэм внезапно почувствовал восторг, опьяняющую радость от наблюдения вблизи такого жестокого насилия. Или что это? Нет - что-то еще - это было глубокое, порочное удовольствие от того, что Дьявола во Тьме избивают до смерти. Эта загадочная кошмарная сила, протянувшая с таким злым умыслом руку к Энни, нашедшая свое выражение в татуированном теле Пэтси О'Риордана, сейчас сдавала позиции, раздавленная, растерзанная, разбитая, сломленная.

Выруби его, Паук! Сэм чувствовал, как бешенство пылает в его крови. Порви его в клочья! Ради Энни! Сделай это для Энни! И для меня! Сделай это ради нас!

В этот момент Сэм не думал ни о чем, не чувствовал ничего, кроме экстаза от вида заклятого врага, которого систематично избивают до смерти. Он смутно сознавал, что Паук, должно быть, чувствует то же самое.

Сделай это ради Энни! Ради Энни!

Энни.

Ее имя, как горсть холодной воды в лицо, вернула его к здравому состоянию ума.

Убийство, подумал он. Я свидетель убийства.

И потом - ты же коп, Сэм. Действуй как коп.

А потом - Энни было бы отвратительно видеть, что ты радуешься насилию. Останови эту драку, Сэм. Сделай это ради нее - ради Энни - будь мужчиной - настоящим мужчиной, а не проклятым троглодитом - прекрати, прекрати эту драку - сделай это ради Энни!

Он поднес руки к лицу, помотал головой и двинулся вперед останавливать поединок. Он и так длился уже достаточно долго.

Но в то же самый момент Пэтси тоже решил, что поединок длится уже достаточно долго.