За гранью разумного 2

Глава 17

Отплевываясь от местного силоса, поднялся на ноги:

— Тимка!

— Я тоже рад тебя видеть. — кинулся на грудь Тимофей, обнял лапами шею и заурчал в ухо.

— Прям идиллия… — воздел себя на ноги принц — Даже прерывать стрёмно. Но хочется конкретики.

— Инфокристалл на полу лежит. — подсказал я.

Отряхнув кристалл от мусора, принц вставил его в считыватель. Над его наручным искином возникло зеленое сияние, в котором проявился образ Елены.

— Вы где пропали? — вещал образ — Тут все на ушах стоят. И твои родители, Игорь, и сестра принца, и сотрудники Имперской СБ в скором времени прибудут к нам в гости. Прямо наплыв гостей. — хохотнула Лена — Хотела спокойной жизни, а тут такое. Тут Найку короткое сообщение переслали. — кадр сменился и в нём появилась сестра принца — Найк, сука, ты умудрился без меня улизнуть в неизвестный мир. Учти, моя мстя будет страшна. — далее снова появилось лицо Лены — Сделайте панораму звездного неба. Прогоним через каталоги. И не вешайте нос! Спасательная экспедиция уже собирается.

— Слышал? — обернулся я к Найку.

— Угу… Целая спасательная экспедиция. — глубокомысленно заметил он.

— А нас надо спасать? — спросил я.

— Пока своими силами обходимся. — ответил Найк.

— Ладно, потом видеообращение запишем и перекинем. — решил я — Теперь к тебе. — обернулся я к коту, который устроился в углу и вообще прикинулся ветошью. Здоровой такой ветошью.

— А что я? — сразу окрысился Тима.

— Ты — единственный разведчик-связной между этим миром и нашим! — воскликнул я — Как ты мог рисковать своим хвостом, совершая переход?!

— Назад погонишь? — приуныл котяра.

— Нет… — растерялся я — Конечно же нет! Мы очень рады тебя видеть. Когда ты рядом — победа в любом замесе обеспечена. Но вот так, с бухты-барахты бросаться на грудь… — продолжал бурчать я.

— Скучно мне там… — объяснил Тимофей — Про шестичасовые сеансы связи Лена в курсе. Кто-то будет заходить к этому времени на точку открытия портала и перекидывать инфокристалл, или что вы там еще затребуете. А я лучше с вами прогуляюсь, кости разомну. И не забывай про мою основную функцию. Я — Хранитель Знаний. Ну и твоей задницы, заодно.

Какой наглый кот…

Утро встретило нас совсем не добром. Принесшая еду крестьянка с визгом всплеснула руками, раскидав всю снедь по двору, на которую тут же накинулись куры, и умотала в дом, поддерживая подол сарафана.

— Чего это она? — пробормотал Найк и пощупал свою морду — Вроде бы даже побрился вчера.

— Ты же все луковицы волосяные убрал ниже ресниц. — не понял я — Впрочем, как и большинство жителей Содружества. В смысле, «побрился»?

— Это я образно. — смутился принц — Между прочим, похожий сюжет видел в вашем земном интернете…

Через минуту из того дома, где скрылась крестьянка, начали выбегать вооруженные мужчины. А еще через пять минут к ним присоединилось и население окрестных домов. Расхристанные, волосы во все стороны торчат, но у каждого в руках — то вилы, то топор, а то и копье. И все смотрят в нашу сторону. Надо разруливать.

— Утро вам доброго! — вышел навстречу — Чем так обидели, что гостей сначала пиром встречаете, а потом дубиной провожаете?

— К вам вопросов нет. — ответил старшой — Но Параска говорит, что у вас там тиуг ховается.

— А тиуг — это кто? — спросил я.

— Зверь хищный. Дюже лютый. Одному не одолеть. — ответили из толпы.

— Этот, что ли? — из-за моей спины вышел Тимофей, толпа подалась назад, и уселся рядышком, аккуратно обернув хвостом свои лапки — Так это котейка мой. — я положил руку на голову котика. Погладил. В ответ Тимка заурчал — Еще вопросы?

— Так это просто кот… Кот… Только большой… Выпороть Параску… — раздалось из толпы.

— Здоров он больно у вас… — произнес Корвель, опуская топор, который до этого сжимал перед грудью — И где вчера прятался?

— Каков есть. — я сделал шаг назад и оценил Тимку — Красавец! А вчера ночью мышей полевать убёг. Не хватало еще коту у вас харчеваться. Наелся, набегался — назад пришел. Он у нас умный.

— Не опасный? — продолжал допытываться Кровель.

— Жутко опасный. — ответил я — Для врагов. А для друзей добрый и ласковый.

— Расходимся, мужики. — принял решение Кровель, глядя на мирно сидящего Тимку — Опять эта Параска на пустом месте панику подняла. Еще и снедь похерила. Всыпать ей пять плетей!

— Не надо. — попросил я, подойдя к главе вплотную — Не наказывай девку. Увидела зверя страшного, испугалась. Зато тревогу вовремя подняла. Вон вы как быстро оборону организовали. Или не прав я?

— Так-то да… — признал Кровель — И что, мне ее наградить теперь что ли?

— Отсутствие наказания — уже поощрение. Так у нас говорят. — подсказал я.

— Мудро. — одобрил Кровель.

Краем глаза заметил, что наши спутники, Марик с Натаном, проснулись после весёлой ночки и, потягиваясь, выползли со своего сеновала, недоуменно посматривая в нашу сторону. Попросил по нейросети Найка срочно провести с ними разъяснительную беседу насчет Тимки. Во избежание.

— А можно крога погладить? — нарисовалась рядом с нами мелкая девочка.

— Сгинь! — посоветовал Кровель.

— Ну почему же? — возразил я — Как ты его назвала?

— Крог. — ответила засмущавшаяся девчушка.

— Это кот. — сказал я — Обыкновенный кот, только большой. И у него есть свое имя. Тима. И да. Ты можешь его погладить.

— А не укусит? — с опаской произнесла девочка, приближаясь к Тимке.

— Нет. — ответил я.

В ответ на протянутую руку Тимофей клацнул челюстями, заставив ребенка ойкнуть и спрятаться за мой спиной, потом, все-таки, позволил себя погладить. Через секунду счастливая девчушка со всех ног бежала в дом, вереща что-то на своем, на детском.

— Пойдем мы… — произнес я, провожая ребенка взглядом — А то ведь ваш молодняк сейчас залижет мне кота до смерти.

— Эти смогут. — подтвердил Кровель — Обид ни каких не держите?

— Какие обиды? — возмутился я — Вам спасибо. За хлеб и сыр.

— Добро. — подытожил Кровель — Ступайте вдоль реки. К вечеру доберетесь до Выселок. Там Хромой верховодит. Передавайте от меня мое слово. Хотя, слова может быть и недостаточно… — подозвал мужика, отобрал из рук топор и вручил мне: — Так надежнее будет.

— Уверен? — уточнил я, крутя в руках инструмент, рукоять которого украшал богатый орнамент — Вещь дорогая. Вдруг решат, что мы вас побили и это трофей?

— Хромой тот еще вояка. Дай-кась… — протянул руку.

Получив в руки инструмент, местный вождь извлек нож и нанес на топорище несколько знаков. Сдунул пыль. Полюбовался на свою работу и протянул топор мне:

— Ну вот, теперь точно никто вас за чужаков не примет. А теперь вам пора. Ибо, как я вижу, ваш кот у наших детей интерес вызвал. Я могу, конечно, запретить им к вам приближаться. Но это же дети. — сказал Кровель.

Из дверного проема дома, в котором скрылась давешняя девчонка, выглядывало аж пять детских лиц. А таких домов еще три. Реально пора валить.

— Пойдем мы. — пробормотал я — Вы только своих детишек придержите.

И гоп-стоп зелень, а ну-ка ложки не хватай

На «раз-два» сели и дайте деду первым взять

Учись малыш, чтоб масло первым получать

Тебе еще, еще до осени шуршать.

По привычке бормотал я себе под нос, меряя землю шагами.

— Опять песенки поешь? — спросил принц.

— Ага. Вот только исполнять не буду. Эту точно не поймешь. Чтобы понять эту песню, надо два года в нашей армии отслужить. — ответил я.

Идя вдоль речки, мы добрались до следующей деревеньки, где со всем почтением вручили топор Кровеля Хромому. В ответ получили кров и пропитание. И вот тут уже Тимка получил по полной! Сначала местные его опасались, а потом девки и детишки затискали чуть ли не до смерти. Тимофей пищал, жмурил глаза, но терпел. Лицо нашей компании получился. Не хухры-мухры. Но вольностей в свою сторону не допускал. Одного особо наглого ребенка, который позволил себе дернуть его за хвост, тут же мгновенно цапнул зубами. Прихватил слегка, напугав мальца. Благо, Хромой был рядом и все прекрасно видел. В итоге детеныш еще и звиздюлей огреб от собственной мамки, которая сначала кинулась на помощь плачущему чаду.

Передвигаясь таким образом, от деревни к деревне, мы приближались к местному стольному граду. За это время мы успели отснять панораму ночного неба и перекинуть ифокристал Лене. Толку, правда, с этого не вышло никакого. Ибо Императорская Служба Навигации не нашла совпадений на своих серверах.

По душам поговорив с нашими спутниками, те обещали молчать как рыба об лёд, достали и навесили на себя наше длинноклинковое оружие. Алебарду доставать не стал. Не очень удобно было с ней передвигаться. Достал с десяток шаров-накопителей, которые, после попадания в этот мир, повели себя очень необычно: вначале ощутимо нагрелись, потом заметно охладились. При этом полностью утратив свой заряд. А я в рюкзак их клал заряженными под завязку. Что-то не помню, чтобы накопители, бывшие на рюкзаках и во мне, так себя вели при попадании сюда. Впрочем, мне тогда не до наблюдений за накопителями было. После чего шары, добытые из рюкзака, начали медленно, но уверенно накапливать заряд и уже через пару дней их вполне можно было использовать. Что это за шары такие пацанам не объясняли. С них и шпаги с мечом и котом хватит. По паре автоматических аптечек заняли место в наших рюкзаках и на этом решили закругляться.

Шли мы по старинке, от деревни к деревне, где за свои трофеи получали еду и кров. Причем, трофеем мог быть и какой-нибудь местный олень. Совсем необязательно было раздавать налево и направо вещи, взятые с тарков. Ну и за рассказы, конечно. Тут люди могли поколениями жить на одном месте и в то, что за сто — сто пятьдесят километрах от них тоже живут люди уже не то, чтобы не верили, но сомневались. В поселениях я с любопытством выслушивал рассуждения крестьян о том, что земля тут довольно плодородна. Урожай зерновых редко когда бывает меньше «сам-пять». То есть, мешок посеял — пять собрал. Именно зерновые, похожие на пшеницу, а может рожь или овес, я в них не очень разбираюсь, и составляли основу рациона питания у крестьян. Хотя бывали и напасти, иногда урожай «горел» в засушливую погоду. Или подвергался заражению какой-то плесени и становился ядовитым. Тогда все приходилось сжигать, дабы люди не потравились. Могло зверье дикое на поля зайти и больше вытоптать, чем пожрать. Или саранча местная тучей налететь, что тоже бывало. Да даже мыши в амбарах попортить, ежели нашествие случится. Рисков хватало. Но такого голода, которые случались у нас на Земле, тут не было. Местные активно выращивали различные овощи. Леса и реки щедро делились своими природными дарами. Обычая рубить руку пойманному в лесу крестьянину, у которого на лук натянута тетива, местные феодалы, по крайней мере барон, еще не придумали. И если бы не тарки — вообще бы было замечательно. Впрочем, даже с такими соседями как тарки, тут жилось лучше, чем за большой рекой Вогой. Во всяком случае, так говорили первые переселенцы, а народная память пронесла эти знания через поколения.

С любопытством посмотрели на местный обряд погребения в одной из деревень. Новопреставленного без затей сожгли на куче дров, пепел собрали в горшок и закопали в поле. Некогда крестьянам долгие проводы устраивать. Работать надо.

Помимо земледелия, крестьяне разводили птицу и животных, похожих на коз. С остальным животноводством тут как-то не очень сложилось. Разве что собака какая будет в деревеньке. Лошадка местная, если деревня зажиточная, иначе сами в плуг впрягались. Да кот, самый обычный, домашний, в доме заведется. А зачем больше? Когда вышел в лесостепь подальше — а там всяких животин аж до горизонта. И не очень-то и пуганные. Хотя, можно запросто из охотника в дичь превратиться. Помимо охоты занимались рыбалкой. Сами ткали полотно, делали глиняную и деревянную посуду. Короче, не особо отличались от земных крестьян средневековья. Ежели бортничал кто — охотно делился идеей с пасекой. Мне не жалко.

Тропинка ушла в сторону от реки и превратилась в накатанную колею, сдобренную навозом. Идти пришлось по обочине. Деревни превратились в нормальные поселения на пятьдесят и больше домов нормального размера. Народ, завидев Тимку, вначале воспринимал нас негативно. Но потом сарафанное радио сработало, что ли, или жители были не пуганные. На Тимофея смотрели как на диковинку, но в сторону уже не шарахались. Нам и оставался-то один дневной переход до Заречья и впереди лежала только одна деревня. Когда…

— А где жители? — заозирался Найк, когда мы вошли в поселение.

Действительно. Околица будто вымерла. Не, местные куры за заборами кудахтали, но…

— Вон пацан местный. — сказал Натан, указывая на ребенка лет шести в серой рубахе до колен, из-под которой выглядывали голые ноги, стоящего за плетнем — Давайте спросим?

— А то вы не знаете? — ответил пацан, кося глазом на Тимку.

— Знали бы — не спрашивали. — ответил Натан.

— Дык это… Церковники ведьму поймали. — ответил пацан — Сжигают на площади. Вот всех туда и погнали. А что это у вас за зверь такой?

— Кот это. — пробормотал я — И не зверь вовсе. Что еще за ведьма?

— Во как! — восхитился пацан — А выглядит как зверь. Но такой хороший… И мягкий… Можно погладить?

— Что за ведьма? — проигнорировал я вопрос пацана.

— Да какая там ведьма… — махнул рукой ребенок — Так, стыд один. Ни дождь на поле привадить не может. Ни заговор от зубов сотворить. Молодая больно. — и, увидев наши изумленные взгляды, засмущался: — Мамка так говорит.

— За что же ее жечь? — влез в разговор Натан.

— Не знаю. — пожал плечами мальчишка, в данный момент времени его внимание целиком и полностью захватил Тимофей — Так можно вашего зверя погладить?

— Гладь. — разрешил я — И покажи в какой стороне у вас тут площадь.

— Знамо где. — ответил ребенок, осторожно поглаживая Тимку — В центре деревни. Как у всех.

— У вас девок живьем жечь национальная забава, что ли? — спросил Найк парней, шагая по улице.

Краем глаза я отмечал, что далеко не все жители отправились посмотреть на бесплатное зрелище. Из-за некоторых заборов-плетенок на нас настороженно поглядывали разномастные глаза. Ну, а посмотреть было на что…

Мы с Найком в легких скафандрах «Турист\Охотник», сейчас сменившие окраску на оливковый, соответствующая треккинговая обувь на ногах, а к одежде и, тем более, к обуви, тут относятся более чем серьезно. Это дорого. Это очень дорого. Одежда и обувь тут носится до последнего, когда совсем уже приходит в негодность. И это некий показатель статуса. Встреченный нами первым мальчонка в рубахе — скорее всего, не обычный житель, а сын, может внук, зажиточного жителя этой деревни. Ибо основная масса детишек в таких поселениях гоняет голышом, максимум тряпку вокруг бедер обернут, когда подрастут немного. А девки верх надевают только тогда, когда грудь набухать начинает. На Земле одежда в средневековье тоже была очень дорогая и показателем статуса.

За спинами объемные рейдовые рюкзаки. Не сказать, что тут народ заплечных котомок не знает, но с рейдовыми рюкзаками на сто литров у меня и сто двадцать у принца вряд ли знакомы. Мечи наши, опять же. Длинный клинок — это тоже статус. Как мы сами видели, местные воины обходятся копьем и топориком. Булава иногда. Кинжалы. Но меч — это уже уровень не меньше сотника. А глядя на наши богато разукрашенные ножны, можно было и выше статус поставить.

Рядом с нами, такими красивыми, выступали Натан и Марик. К этому времени сменили большую часть одёжки на местную. Портки, рубаха кожаные остались от тарков. Безразмерные сапоги поменялись на лапти с онучами прям в первом поселении. Хреново, имея размер ноги тридцать один, носить классные сапоги размером сорок четыре. Вот сколько ты туда сухого мха не напихай — все равно ноги собьешь. А еще, с большой вероятностью, еще и заражение получишь. Так что прямо в первом поселении выменяли им лапти с онучами. И в итоге проблем не знали.

Ну и наш Тимофей. Который красиво выступает головняком, распугивая клацаньем зубов и низкочастотным урчанием вкупе с пристальным взглядом зеленых глаз всех встречных-поперечных.

Прям музыки эпичной не хватает. Четверо героев при поддержке одного шибко хитрого животины идет освобождать принцессу из лап… Кстати, а из лап кого?

— Парни! — обратился я к шагающим рядом со мной Натаном и Мариком. — Насколько мы поняли, служители культа и маги в конфронтацию не входят?

— Куда не входят? — не понял Марик.

— Ну, не враждуют между собой. — пояснил я — А тут прямо уничтожение. Физическое и болезненное уничтожение мага.

— Это деревенская знахарка маг что ли? — хохотнул Марик — Издеваешься? Настоящие маги их на дух не переносят.

— Много вы видали магов. — буркнул мрачно шагающий Найк.

— Ну… — поперхнулся Марик. Крыть было нечем.

— Почему ее решили сжечь? В чем причина? Молодая, неопытная девка… — спросил у Марика Найк.

— Не знаю. — пожал плечами Марик.

— Их тут тарки на шашлык поджаривают, так им этого мало! — с горечью всплеснул руками принц — Надо еще и друг друга жечь. Узнаю человеческую природу.

— А ежели в самом деле виновна? — я хитро посмотрел на Найка — Вот мы сейчас, все в белом, придем, спасем молодую, красивую ведьму. А потом окажется, что она и в самом деле по ночам у младенцев кровь пила.

— А ты на что? — возмутился принц — Правду от лжи отличить не сумеешь? — и добавил по нейросети: — Сделай артефакт, да и всё. Ну и мне, на убеждение. Попробую местного святошу уговорить подсудимую отпустить, ежели не виновата. Не из станеров же тут всю деревню укладывать?

— Сумею, конечно. — ответил я, выискивая по дороге подходящие камешки.

— Так, теперь насчет вас. — сказал принц, обращаясь к парням — Насколько я понял, местная церковь имеет много власти, среди обычного населения, раз так запросто крестьянок по деревням жгут. Правильно?

— Ну да. — кивнул остроухой головой Натан и уточнил: — Только она не крестьянка, а ведьма.

— Какая из нее ведьма ты от пацаненка слышал. — ухмыльнулся я — Сам же рассказывал, про хозяйку твоей лавки. Только видимость создает.

— И такое может быть… — задумался Натан.

— А к магам они такие же репрессии применяют? — продолжил допрос принц.

— Чего применяют? — не поняли парни.

— Жгут налево и направо. — пояснил Найк.

— Не, что ты! — даже руками отмахнулся Марик — Судить мага может только маг.

— И деревенские знахарки, ведьмы под защитой магов не находятся? — еще раз уточнил принц.

— Нет. — подтвердил Марик — Не знает никто почему, так уж издревле повелось.

— Тогда так… — на секунду задумался принц — Делаете вид, что нас не знаете. Мы маги и церковники нас не тронут. А вот на вас могут отыграться. Так что как-нибудь сбоку зайдите на площадь.

— Мы не боимся… — начал Марик, гордо расправляя плечи.

— А мы — боимся! — оборвал пререкания принц — За вас. Мы что? Пришли и ушли, а вам тут жить. Стоило вас тогда от тарков спасать? С собой тащить? Кормить, поить? Так что вон в тот проулок шагом марш!

— Пока вы тут телитесь, на площади уже маслом хворост поливают и обвинительный приговор зачитывают. — очень вовремя прискакала Нара.

— Ускорились! — скомандовал я, срываясь на бег — Тима, не допусти поджога, пока не разберемся. — попросил.

— Сделаю. — ответил кот, растворяясь во дворах.

В центре местной площади возвышался помост с вертикально торчащим столбом посередине. Вокруг помоста навалены вязанки хвороста, которые усиленно поливал маслом один из охраны клирика. Богато живут. У столба стояла на коленях почти обнаженная рыжеволосая девушка. Вся одежда которой составляла длинная рубаха, порванная в нескольких местах. Под левым глазом начинал наливаться синяк. Видать девка так просто в руки не давалась. Бойкая. Руки, ноги заведены за столб и стянуты ремешками. Тряпка во рту. Кожаный ремешок не позволяет выпихнуть кляп… Перед помостом местный клирик с поддержкой в виде четырех воинов с копьями и щитами, и толпа народа. Успели в духе голливудских фильмов — в последнюю секунду.

— … и если есть тот, кто может встать на защиту сей порочной девы… — драл горло в финале своей обвинительной речи толстый клирик — … то пусть не убоится гнева триединого и выйдет сюда. Есть такие? — самодовольно посмотрел на толпу служитель культа. Дело в шляпе уже. Когда…

— Есть! — раздался над площадью голос.

Толпа селян подалась в стороны, аки воды Красного моря перед Моисеем, и явила взору клирика двух возмутителей спокойствия. Высокие. В неизвестной броне. На поясах мечи. Сурово сдвинутые брови. Незнакомцы синхронно сделали шаг вперед и направились к центру площади. Послушник третьей ступени Олхор понял, что успех простейшего дела, которое гарантированно перемещало его на вторую ступень висит на волоске. Судя по мечам — это явно аристократия, а с ними лучше проблем не иметь. С другой стороны — тут не видно баронской дружины, так что это аристократия пришлая. И никого за ними нет. А за ним — храм триединого. И возвышение на вторую ступень.

— Приказываю вам остановится. Именем триединого! — решился Олхор.

— Приказывать ты своей жене в постели будешь. Или вам только с послушниками можно? — отозвался один из приближающихся, вызвав смешки в толпе крестьян.

— Да вы что… — задохнулся Олхор.

— Это ты что тут устроил, бестолочь? — спросил один из подошедших. Охрана взяла клирика в полукольцо, закрылась щитами и ощетинилась копьями — Костер решил устроить посередине деревни? Сухостой дней тридцать стоит. Ту не то что девки, тут деревни не будет! Кто тут верховод?

— Я. — вышел вперед из толпы здоровенный такой мужик — Говорил я им, да рази этим клобукам управа есть на свете?

— Барон — ваша управа — пояснили пришлые — Пишите челобитную. Мол, пытались спалить твою вотчину, барон. И в свидетелях — чтобы вся деревня. Еще и мзду с этих получите.

— Мзда — это хорошо. — прогудел верховод.

— Какая мзда! — опомнился Олхор — У нас тут ведьма!

— Ах да… — откликнулся один из пришлых — Ведьма… Кстати, ты бы своему слуге посоветовал факел подальше от помоста убрать, а еще лучше затушить. Во избежание.

Бросив взгляд в сторону воина храма с факелом, Олхор с трудом сглотнул ставшей вдруг тягучую слюну. Сзади воина мирно, пока, сидел один из ужаснейших зверей Заречья. Тиуг. И если он пока не нападает, то это означает… В этот момент воин, увидев, куда смотрит Олхор оглянулся себе за спину охнул и, отбросив в сторону факел, отпрыгнул в сторону, вырывая кинжал из ножен, висевших на поясе. Толпа охнула: факел полетел точно в сторону помоста. Тиуг, до этого мирно сидящий на земле, распластался в красивом прыжке, цапнул факел зубами прямо в воздухе и, приземлившись, злобно посмотрел на толпу, задержав взгляд на клирике. Толпа охнула еще раз. Быстро, буквально в три гребка мощной лапой, зверь вырыл небольшую ямку, засунул туда горящую часть факела и засыпал землей. Толпа охнула в третий раз.

— Вы маги? — обреченно спросил Олхор одного, глядя как второй ловко взбежал на помост и уже освобождает ведьме рот.

В ответ тот, что остался на земле вытянул вперед руку и над ней зажегся яркий шар, который бывает в сильную грозу. Такие шары сильные маги могли вызывать по своему желанию и швыряться им во врага. Олхор непроизвольно икнул вспомнив, как однажды видел последствия попадания такого шара в амбар. Только крыша на земле догорала.

— Просто люди. — ответил спрашиваемый — И тебе советуем оставаться просто человеком. Вас и так тарки на кострах поджаривают. Зачем еще друг перед другом это зло творить?

— Так мы ради очищения. — начал оправдываться Олхор — Нам донесли, что тут ведьма непотребства творит, вот мы и…

— Это… — сильным голосом крикнул маг на помосте и продемонстрировал толпе зажатый в руке камень — Камень Истины. Ежели кто соврет перед ним — красным станет. Ну а от правды зазеленеет. Вот ты… — он указал на стоящего в переднем ряду кряжистого мужика — Солги чего-нибудь.

— Я? — мужик растерянного оглянулся на односельчан — Чего солгать-то? И почему я?

— Скажи, сколько раз ты свою Олушку за ночь кричать заставляешь! — посоветовали из толпы, вызвав бурю веселья.

— А ну тихо! — прорычал маг на помосте — Скажи любую ложь, небо красное, например. А потом любую правду, чтобы все увидели, что Камень Истины работает.

— Ну… Небо красное. — неуверенно произнес мужик и толпа в очередной раз ахнула: серый камень стремительно покраснел.

— Теперь правду. — потребовал маг.

— Небо голубое. — приободрился мужик и камень стал зеленым.

— Так сколько раз, Митруха? — все не унимался из толпы веселый голос.

— Все видели: камень работает. — повернулся к Олхору маг — Теперь ты, священник, можешь задать вопросы этой деве и услышать правдивые ответы. Соврать она не сможет. Ежели ты прав и обвинения твои не голословны, препятствия мы тебе чинить не будем. Сможешь запалить тут костер. Ну а ежели нет…

Олхор молчал, исподлобья глядя на мага, стоявшего на помосте. Занесло же этих двоих… троих в деревню в столь неудачный час. Нет бы им появится на десять минут попозже. Все бы уже довольны были. Маги… Порождение бездны! Если сейчас выяснится, что он пытался сжечь ведьму по ложному обвинению, это сильно ослабит веру в этой деревне. Да и в соседних тоже — такие слухи быстро разойдутся. Видя его затруднение к нему шагнул тот, что остался внизу:

— Ты ничем не рискуешь, священник. — сказал он — Если твои обвинения ложны, это не ты виноват. Это тебя обманули. И кстати, советую взять под стражу того, кто донес на эту девку.

— Я не могу при всех открывать тайну исповеди. — прошептал Олхор.

— Еще и исповеди?! — присвистнул маг — Тогда чего тебе боятся?

— Хорошо. — решился клирик и шагнул вперед: — Скажи ведьма, это правда, что ты ночами перекидывалась в черную кошку и сдаивала молоко у коз жителей этой деревни?

— Что за чушь?! — возмутилась стоящая на коленях девушка.

— Отвечай. — жестко сказал стоявший у ведьмы маг.

— Нет! Не правда! — камень в руке мага позеленел.

— Это ты специально отваживала от деревни дожди, чтобы урожай «сгорел» на полях, и жители померли с голоду? — продолжил Олхор.

— Я и делать такого не умею! — воскликнула девушка и, глянув на мага, добавила: — Нет. Я так не делала. — камень остался зеленым.

— Да уж… — с тоской произнес клирик — Ты специально уморила младенца Тоськи, опоила злыми травами, дабы потом использовать его тело в своих злых ритуалах?

— Не правда. — ответила ведьма — Я три дня его пыталась выходить изо всех сил. Но младенец был слишком слаб. — и снова правда.

— Ну что, священник, все еще хочешь сжечь эту девку или будем освобождать? — спросил маг, стоящий на помосте.

— Освобождай. — махнул рукой Олхор.

— Приятно встретить здравомыслящего священника. — улыбнулся маг — Что делать будешь с тем, кто поклеп навел — тебе решать. Чуть не вверг тебя в грех смертный.

Ну вот и всё. Представление окончено. Причем, артефакт был настоящий и отработал штатно: девка ни разу не соврала. Кто-то очень сильно ее не любит в этой деревне. Есть большое подозрение, что та самая Тоська. Хотя странно, по идее, у них тут детская смертность должна быть запредельная и к смерти младенца должны относиться философски. На Земле, вон, до определенного возраста и не крестили даже в средневековье: еще не понятно, будет жить или нет. Убрав камень в карман, я обернулся к девке и быстро перерезал ей путы на руках и ногах. Подал руку, помогая подняться на ноги:

— Свободна.

— Спасибо, господин маг. — сверкнула на меня зелеными глазами, под одним из которых уже отчетливо проступил синяк, молодая ведьмочка. Или знахарка — Жизни в этой деревне мне все равно не будет после всего. Возьмите меня с собой?

— На кой ты нам? — довольно грубо спросил я — У нас свой путь. У тебя свой.

— Хотя бы до первого крупного поселения… Пожалуйста. — попросилась девчонка.

— Ладно. Мы все раво в Заречье собирались. Так что можем довести. — со вздохом согласился я — Сколько времени на сборы нужны?

— За час управлюсь. — заверила ведьма.

— Зовут-то тебя хоть как? — спросил я.

— Элиот.