Янтарь рассеивает тьму. Асдэм

Глава 45. Воспоминания прошлых лет. Часть первая

В замке Сладострастия Кай узнал, на какую сторону города Люциан хочет любоваться из окон, и выделил подходящую комнату. Войдя в гостевые покои, владыка Луны спросил:

– Почему твой замок снаружи кажется меньше, чем внутри? Как ты довел пространственную магию до уровня здания?

– Легко. Когда обладаешь достаточным количеством сил, можно довести пространственную магию и до уровня города. Ты разве не заметил, что Асдэм непомерно велик для места, в котором находится?

– Это ты наложил заклятия или владыка демонов?

– Владыка демонов, а я их просто поддерживаю. Он хоть и мерзавец, но на самом деле неплохо похозяйничал в плане инфраструктуры и защиты города. Можно сказать, я пришел на все готовое.

– Странный он… – Люциан подошел к окну, чтобы посмотреть на Асдэм, – этот владыка демонов. Ты говорил, что он делал все из мести, но после того, как обратил весь клан в себе подобных, он никого не убил, – наоборот, сберег.

– Так это же такая сладкая месть, – насмешливо протянул Кай, стоя в дверях. – Клан Ночи был не самым порядочным кланом: у нас существовала привычка заводить гаремы, и адепты к чему только не прибегали в постельных утехах ради развлечения темных душ. Владыка демонов обратил учеников клана демонами, которые могут жить только благодаря соитиям, это ли не издевка?

Люциан распахнул глаза и подумал: «Если знать нюансы, все напоминает тонкую, но весьма неприятную шутку».

– Ты тоже в прошлой жизни содержал гарем? – Он сам не понял, для чего задал этот вопрос.

Кай проигнорировал и не ответил.

– Нам нужно заключить сделку, – напомнил он и сделал шаг вперед.

Люциан хмыкнул, не отрывая взгляда от живописного и яркого пейзажа. Поскольку замок Сладострастия располагался на холме, из окон открывался обширный вид на город. Над разноцветными крышами парили алые бумажные фонари и лунные магические сферы, вдали, чтобы было не слышно, даже взрывались салюты. Сотни маленьких человеческих и демонических фигур сливались в единый разноцветный поток реки, разливавшейся по широким улицам.

Люциан выдохнул и обернулся.

– Что я должен делать?

Кай раскрыл ладонь.

– Дай руку.

Люциан медлил. Сделка с демоном была не простым соглашением, после нее на человеке оставался след проклятья, который не стереть и не спрятать. Хотя Кай сказал, что уговор не очернит его душу, заиметь на теле символическую печать не хотелось.

Заметив чужую нерешительность, Кай многозначительно пошевелил пальцами. Люциан свел брови к переносице и нехотя подчинился, вложив ладонь в протянутую руку. Кай коснулся губами тыльной стороны его ладони.

Люциан обомлел. Черные глаза смотрели в его собственные, пока холодные уста морозили кожу… и саму душу. Этот поступок… Люциан почувствовал, как тело пронзило тонкими иглами, словно Кай вцепился зубами в каждую клеточку. Этот ритуал оказался весьма болезненным, но Люциан не мог его избежать. Он свидетельствовал обо всем: о договоре, власти, жажде, подчинении – как будто владыка Луны в один миг стал чужой собственностью, но при этом не продал душу, не получил метку на теле.

– Готово. – Градоправитель отстранился. – Две недели ты в моем распоряжении, а потом свободен.

Люциан потер большим пальцем замерзшую ладонь.

– А нельзя было договориться на словах? – проворчал он.

– Метку можно поставить только через поцелуй, радуйся, что я не полез к лицу, – хохотнул Кай, но, поймав угрожающий взгляд, с театральным испугом добавил: – Ох, думаю, мне пора оставить достопочтенного гостя, иначе кто-то в этой комнате пострадает. Ложись спать и восстанавливай силы. Я загляну завтра. – С этими словами он растворился в черном тумане.

«Сбежал!»

Люциан вспыхнул от негодования. Он еще десять минут разглядывал синячок на ладони, не в силах избавиться от ощущения подвластности чужой воле. Демоническая метка будто кричала: «Мой», – и это казалось унизительным.

Пытаясь унять возмущение, Люциан бегло осмотрел просторные покои, в которых имелось все необходимое для комфортного проживания. В углу стояла кровать с балдахином из полупрозрачной вуали, на деревянном полу лежал мягкий ковер, у стены располагался небольшой шкаф, а по центру комнаты – чайный столик с разложенными вокруг него подушками. Здесь также была ширма для переодевания, зеркало, кресло и небольшая книжная полка. За внутренней дверью – смежная умывальня, которая по размерам не уступала спальне.

Люциан хоть и чувствовал себя усталым, но перед сном решил все-таки омыться, а не завалиться как есть. Он осмотрелся в умывальной комнате, где отыскал душистые соли и благовония. Их было в достатке, потому Люциан подумал: «А владыка тьмы гостеприимен». Он все еще был рассержен из-за того, что оказался приручен на две недели, и поэтому вылил в воду все имеющиеся здесь средства, хотя обычно пользоваться чужим не стремился.

В спальню владыка Луны вернулся в таком же мрачном настроении: купание расслабило его тело, но не разум. Люциан отпустил историю с меткой, след которой уже исчез, однако не мог перестать обдумывать события безумного дня. Ему стоило бы погрузиться в глубокую медитацию, чтобы найти покой, но не успел он коснуться кровати, как почти сразу уснул.

Утренние лучи солнца освещали просторную спальню, отделанную в темных тонах. Элеонора стояла перед высоким зеркалом и приводила себя в благопристойный вид перед завтраком. Люциан не знал, сколько они с Каем не виделись после приезда в клан Ночи, но предполагал, что недолго.

Вскоре пришел темный принц, чтобы позвать подругу на трапезу, но они говорили вот уже десять минут и, казалось, никуда не спешили. Кай сидел на застеленной кровати и просто наблюдал за сборами Элеоноры. Облаченный во все черное, он напоминал огромную тень, и лишь снежные волосы выбивались из образа.

– Я думала, твои родители пригласили меня сюда, чтобы закончить беседу, начатую еще в клане Луны, но вместо этого я живу здесь вторые сутки как обычный адепт. Мне даже позволили посещать ваши тренировки! – сказала Элеонора с удивлением и восторгом, ведь в клане Ночи никто не обучался, кроме самих адептов Ночи.

– Родители поговорят с нами позже. Они даже на мои вопросы не отвечают, и неясно: они не имеют ответов вовсе или не уверены, можно ли их озвучить.

– Но о чем-то ты уже знаешь, ведь так? – Элеонора посмотрела на принца через отражение в зеркале, продолжая заплетать косы. – Скажи мне, что о нас знаешь ты, но не знаю я.

Кай поджал губы.

– Ладно, – выдохнул он. – У меня есть догадки о том, что значат выбранные нами морион и янтарь, но я не могу тебе сказать. Эта тайна принадлежит не только мне, родители приложили много усилий, чтобы сохранить ее, и я не могу их предать.

Элеонора обернулась, одарив принца недовольным взглядом. Как несправедливо! Они были связаны, тайна Кая теперь касалась и ее, но он молчит? Она понимала, что он не хотел предавать доверие родителей, но по отношению к ней это было жестоко. Элеонора чувствовала себя пешкой в чужих руках: повиновалась, позволяла водить себя за нос, пока другие знали что-то важное и умалчивали.

Кай не был глупцом и догадался, как тяжело любимой находиться в неведении, – он и сам на дух не переносил, когда близкие что-то утаивали. Поэтому он поднялся с кровати и подошел к Элеоноре, чтобы помочь ей повязать серебряную ленту на вторую косу и заодно извиниться.

– Прости, – тихо произнес он, перевязывая бант. – Я правда хочу рассказать, но позволь это сделать моим родителям. Они смогут объяснить все так, чтобы не напугать тебя.

– Что должно напугать меня?

– Я.

Элеонора не стала задавать следующий вопрос и вместо этого выжидающе посмотрела на Кая. Однако он не собирался ничего пояснять и просто молчал.

Люциан мысленно закатил глаза. «Вот эту черту – нежелание отвечать – в темном принце не изменили даже годы».

– Я не понимаю, – прошептала Элеонора, и Люциан молча кивнул в знак согласия.

– Я тоже иногда не понимаю себя, – усмехнулся Кай и медленно поцеловал ее в щеку. Элеонора почувствовала, как к лицу прилила кровь, а от шеи, устремившись прямо к пояснице, пробежали приятные мурашки. – Давай не будем говорить об этом, чтобы не омрачать день. Аудиенция пройдет в ближайшее время, а пока позволь отвести тебя на завтрак, – закончил он и отступил.

– Нам можно ходить вместе? Разве это не привлечет лишнее внимание? – Элеонора вышла из комнаты следом за ним.

– Нет. Учитывая происходящее, мой интерес к тебе вполне обоснован. Нам как-никак объявили о мистической связи, должен же я узнать ту, с кем связан?

Элеонора не стала спорить. Она следовала за Каем по коридору со светло-бежевыми стенами; он был достаточно широким, чтобы идти бок о бок с темным принцем, но она не спешила сближаться.

– Так, значит, тебе позволили жить здесь как обычной адептке? – спросил Кай, спускаясь по лестнице из красного дерева. – И как? Посещаешь занятия или только тренировки?

– И то и другое.

– Нравится?

– М-м… Тренировки да, но занятия – скука. Я-то считала, что в клане Неба к ученикам относятся строго, а у вас тут все еще хуже. Мы как будто на службе, а не на уроках: спину не сгибать, кисть держать в правой руке, смотреть только в лист или на учителя, с соседями не шептаться, на переменах зал не покидать, не гулять по нему и не бегать, беседы вести тихо, никого не беспокоить и еще много-много всего. Мне практически сразу выдали книгу с правилами твоего клана, я ее полночи читала… Кажется, даже твои соклановцы не читали, только я…

Кай хохотнул.

– Конечно, не читали. Они выучили ее от корки до корки еще до того, как научились читать. По нам не скажешь, ведь в других кланах мы ведем себя своевольно, но в резиденции адепты неукоснительно соблюдают правила – за нарушение последует наказание. Даже я могу понести ответственность, поэтому веду себя послушно.

– Ты? – удивленно спросила Элеонора, ведь Кай ради желаемого мог нарушить все правила мира, не моргнув глазом.

– Да. Мои наказания всегда выносит отец, поэтому лучше не ошибаться.

– Он сильно бьет?

– Что? – не понял Кай. – А-а… Ну, если только по самооценке и самолюбию. Отец никогда не бил меня, если мы не на тренировке. Когда нужно наказать, он проводит назидательную беседу, после которой я чувствую себя лужей грязи, а это куда хуже побоев…

Элеонора усмехнулась, а Люциан начал медленно проникаться уважением к тамошнему владыке Ночи. Он со стороны наблюдал за отношениями Кая и отца, и те казались ему весьма теплыми. Владыка Ночи мог приструнить сына без применения физической силы – это было достойно похвалы, ведь его отпрыск никого не слушал. Чем злее относились к Каю, тем больше он веселился, однако родители знали к нему подход: не нарушали личных границ, не ограничивали без объяснений, оставались сильнее и умнее, – этим они завоевали его уважение, что помогало поддерживать мирные отношения. «Нужно присмотреться, может быть, удастся понять тактику его отца. Раз я заперт в Асдэме на целых две недели, то не помешало бы научиться совладать с темным принцем».

Кай привел Элеонору в просторную и светлую столовую, где на столе уже были расставлены чай, сладкие булочки с бобовой пастой и пшенная каша с грибами. В помещение сквозь открытые окна проникали утренняя прохлада и шепот листвы. Оттенки бежевого и древесно-коричневого навевали чувство покоя и равновесия.

– Названый дядя, ты будешь завтракать с нами?

Кай замер в дверях, с недоумением глядя на расположившегося за длинным столом старика. Он был одет в белый, как цветы яблони, халат с широкими рукавами, а его седые волосы были собраны у висков и закреплены нефритовой заколкой.

– Да, твои родители, между прочим, уже поели. Если бы ты пошевелился, то успел бы застать их.

Элеонора забыла, как дышать.

– Родители хотели провести совместную трапезу? – с подозрением уточнил Кай.

– Да, они чувствуют вину за то, что притащили Элеонору в чужой клан без должных пояснений, и хотели продемонстрировать жест доброй воли. Надеюсь, ты здесь не страдаешь? – спросил старик у Эленор.

– Н-нет… все хорошо… Простите, что задержала темного принца, я не знала, что владыка и владычица Ночи желали провести совместную трапезу. Обязательно принесу им извинения при встрече.

Названый дядя снисходительно улыбнулся.

– Не стоит, они не злопамятны. И это им стоит извиняться. – Он взмахнул рукой, подзывая их к себе. – Ну же, чего застыли на пороге? Проходите к столу.

Кай предостерегающе посмотрел на Элеонору, взглядом пытаясь передать сообщение: «Ни о чем с ним не говори». Когда они вдвоем заняли места напротив, названый дядя снова обратился к девушке:

– Я слышал, ты уже посещала тренировки и занятия. Как тебе в клане? Адепты не докучают?

– Нет, все хорошо.

– Правда? – Он усмехнулся. – А до меня дошли слухи, что ты едва не оказалась втянута в драку, да и в классе к тебе относятся недружелюбно из-за того, что ты светлый маг и попала сюда по неизвестным причинам.

У Элеоноры каша встала в горле. После слов названого дяди Кай бросил на нее такой тяжелый взгляд, что она забыла, как дышать.

«Можно ли это счесть за неосознанную месть? Он не рассказал ей свою правду, а она не поделилась своей».

– Э-эм… – неуверенно протянула Элеонора. – Я не привыкла заострять внимание на плохом. – Она неловко рассмеялась. – Я понимаю их недовольство и вполне могу его вытерпеть.

– Дядя, почему ты мне не рассказал? – процедил Кай.

– А должен был? Я не ваш третий друг-сплетник, да и ты ей не настолько близок, чтобы так волноваться, – скорее спросил, чем утвердил названый дядя; в его скрипучем, старческом голосе звучало лукавство. – Девочка справляется самостоятельно, я поинтересовался просто на случай, если нужна поддержка.

– Все в порядке, благодарю, – отозвалась Элеонора.

Названый дядя расплылся в улыбке, но в его взгляде, устремленном на Кая, читалось подозрение. Принц с хмурым видом уткнулся в тарелку и молча продолжил есть.

– Могу я спросить, к какому клану вы принадлежите? – Этот вопрос давно мучил Элеонору, но задать его не было возможности. – Пусть я не вижу вашей ауры за скрывающим барьером, но чувствую, что вы не темный маг.

Старик удивленно вздернул бровь.

– Чувствуешь?

– Да. В вас много света. Ты ведь тоже это чувствуешь? – Элеонора посмотрела на Кая.

Темный принц прищуренными глазами глянул на дядю, но, явно ничего не ощутив, странно покосился на Элеонору.

Старик хлопнул в ладоши.

– Прелестно! Ты можешь чувствовать мою силу, даже когда она скрыта. Удивительное совпадение, учитывая случившееся с вами двумя. Скажи мне, а в нашу прошлую встречу ты это тоже заметила?

– Нет. – Элеонора нахмурилась, мысленно перебирая события прошлого. До этого момента она не могла разобрать, какие силы скрывает старец, а сейчас у нее словно открылся третий глаз. Задумавшись, она вдруг поняла, что вся магия мира с недавних пор ощущалась как-то иначе.

– Интересно, – протянул названый дядя. – Позволишь мне после трапезы проверить твой пульс?

Элеонора не знала, почему ее об этом просят, но кивнула, не найдя причин для отказа.

Кай посмотрел на дядю.

– Могу я понаблюдать?

– А ты усидишь целый час в тишине, не беспокоя нас? – недоверчиво спросил старик.

– Конечно, можете мне верить.

Закончив трапезу, они перешли в гостиную, где названый дядя взял запястье Элеоноры и стал прислушиваться к потокам магии в ее теле. Тест позволял оценить уровень духовных сил заклинателя и его здоровье, выявить скрытые болезни, проблемы, искажение ци и многое другое – это была полноценная проверка души и тела, на основе которой делался общий вывод о состоянии человека.

Элеонора лежала на софе, уставившись в потолок и погрузившись в глубокие раздумья. Кай читал книгу поодаль, а названый дядя сидел рядом. Он прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на деле, и даже пропустил через девушку часть своей магии, которая оказалась поразительно чистой и светлой.

«Как он стал названым дядей принца? – недоумевала Элеонора. – Светлый маг, затесавшийся в компанию темных… комфортно ли ему здесь? Откуда он? Клановые одежды не носит, значит, вольный заклинатель? А может быть, даже бессмертный? Так мастерски скрывать душу способны только бессмертные…»

– Я закончил.

Названый дядя убрал пальцы с чужого запястья. После часового лежания в одной позе рука Элеоноры затекла, и потому она пошевелила холодными пальцами.

– Вы что-нибудь расскажете мне?

– Твои настоящие силы начали пробуждаться и возросли. Думаю, с каждым днем ты будешь чувствовать мир все лучше, возможно, даже поймешь Кая.

– Настоящие силы? Пойму Кая?

– Да, – протянул названый дядя и обернулся к племяннику. – Он у нас особенный мальчик, – сказал он со смешком. – Кстати об особенностях, твой пульс я тоже хочу прощупать.

– Мой? – Кай вскинул брови. – Я не хочу. Это еще час здесь сидеть.

– Ну, никто не заставлял тебя быть здесь, пока я изучаю Элеонору. – Старик пожал плечами и медленно приблизился к Каю. – Будь послушным племянником.

С вымученным вздохом принц закатал рукав.

– Но зачем? Ты и так обо мне все знаешь, какой толк в этой проверке?

– Мне интересно, что скрывается у тебя внутри и изменилось ли оно. Хочу сравнить ваши с Элеонорой духовные потоки, а поскольку вы можете оказаться янтарем и морионом, то они должны быть похожи.

– Как светлый и темный потоки ци могут быть похожи?

– Если они части целого, то довольно легко. – Названый дядя взял запястье Кая. – Элеонора, можешь идти. Если почувствуешь прилив сил, не удивляйся и никому не рассказывай, кроме нас. Хорошо?

– Ладно… – неуверенно отозвалась та. Элеонора бы хотела узнать больше подробностей, но была не вправе требовать этого. Возможно, будь она менее воспитанной и более своевольной, то настояла бы, но вместо этого покорилась.

Смиренно вздохнув, она попрощалась и уже собралась направиться на занятия, как названый дядя внезапно сказал:

– Хотя, если хочешь, можешь остаться. С ним, – уточнил он.

Элеонора растерялась. Кай застыл, словно статуя.

– Я… не хочу…

– Не пытайся обмануть меня. – Старик махнул на Элеонору рукой. – Как бы вы ни пытались скрываться, я о вас все знаю, у меня глаза даже на стенах.

На мгновение воцарилась гробовая тишина.

– Дядя, о чем это ты? – пробурчал Кай.

– О вашей любви, конечно.

Принц резко дернул рукой, но чужие пальцы удержали его запястье.

– Разве я позволял отстраняться? – Старик нахмурился. – Не нервничай, я не осуждаю. Твои родители не знают, и даже старший дядя пока ничего не разведал, так что можешь быть спокоен.

– Вы следили… – процедил Кай.

– Конечно, я вечно за всеми слежу, ты знаешь.

Будь темный принц чайником, то он бы точно закипел с диким свистом – настолько выглядел недовольным.

– А младшие дяди знают?

– Нет, они нечасто с тобой встречаются, откуда им знать?

Кай скрипнул зубами, сетуя на свою неосмотрительность.

Элеонора хоть и удивилась, но такого гнева не испытывала – напротив, почувствовала облегчение от того, что им не стали запрещать общаться. Судя по тому, что названый дядя никому не рассказал, он и впрямь не возражал.

Она не пыталась объясниться или добавить что-то еще, а просто выполнила указание названого дяди. Элеонора аккуратно взяла с полки книгу и, присев за стол, раскрыла ее.

Темный принц какое-то время сверлил старика угрожающим взглядом, но, ощущая близость Элеоноры, вскоре расслабился. Рядом с ней Кай всегда быстрее успокаивался в любой, даже самой неприятной ситуации.

Оставшееся время они провели в безмятежной тишине.

– Так и думал, – выдохнул названый дядя, отпустив запястье Кая. Он отстранился, задумчиво потер пальцами подбородок и пробормотал: – Интересно, почему сейчас… Хм… – Старик посмотрел на ребят, которые ждали пояснений. – Сколько вам лет?

– Девятнадцать.

– Но скоро будет двадцать, – добавила Элеонора. – Мне уже в этом месяце.

Кай удивленно посмотрел на нее:

– Правда? Мне вроде тоже.

Заклинатели редко праздновали дни рождения, поскольку не считали это чем-то важным, а многие и вовсе не помнили даты. Ни Элеонора, ни Кай за годы дружбы взросление не отмечали.

– Двадцать? – пробурчал названый дядя себе под нос. – Двадцать, двадцать… Что-то такое было, когда ты… М-м… – Вдруг он ахнул и вскочил на ноги. – Мне надо поговорить с твоим отцом! Память меня совсем подводит.

Кай не успел даже вставить слово, как названый дядя оставил их – испарился так быстро, словно оседлал ветер.

– При чем здесь наш возраст? – спросила Элеонора, глядя на захлопнувшуюся дверь.

– Не знаю. – Кай замолчал, а через несколько минут раздумий обернулся на Элеонору: – У тебя нет воспоминаний, связанных с числом двадцать?

Она с задумчивым лицом покопалась в уме, а затем подняла указательный палец и сказала:

– А! Мама говорила, что в день моего рождения с неба упало двадцать звезд. Она всегда считала это божественным предзнаменовани… ем… – Элеонора запнулась, внезапно вспомнив о янтаре, который выбрала во время проверки уровня магических сил.

– Странно… Двадцать звезд, двадцать лет, мы родились в одном месяце, возможно, даже в один день… Мой день рождения где-то через неделю, а твой?

– Примерно тогда же.

Кай внимательно изучил Элеонору, словно видел ее впервые. Он смотрел не в лицо, а на грудную клетку – туда, где скрывалась душа. Он будто бы пытался там что-то найти.

– Слушай, – тихо произнес он, а потом оглянулся, как будто проверял, не подслушивают ли за ними. – Я должен высвободить силы целиком, чтобы присмотреться к твоей ауре. Сможешь потерпеть и никому не рассказывать об этом?

Элеонора насторожилась, вспомнив, как тяжело находиться рядом с Каем, когда он демонстрировал свою ауру. Темный принц был сильным магом, однако об этом мало кто знал, потому что он тщательно скрывал свою суть, из-за чего мог не видеть каких-то особенностей чужой духовной силы.

– Долго придется терпеть?

– Нет. – Кай поднялся и запечатал входные двери простым заклятием. Затем достал белый мел из поясного мешочка и быстро начертил на деревянном полу сдерживающий круг. – Встанем сюда, иначе родители прибьют меня, узнав, что я высвободил ауру.

Элеонора посмотрела на магический круг и, смиренно вздохнув, поднялась из-за стола. Она верила принцу настолько, что даже собиралась вытерпеть воздействие его гнетущей ци, ведь он сказал, что так нужно.

«А я бы лучше все как следует обдумал, прежде чем соглашаться; его ци ужасно едкая и легко навредит душе, – рассудил Люциан. – Кстати, надо будет спросить об этом у Кая, ведь сейчас его тьма вполне ласкова. Как же так вышло?»

Как только они встали в круг, темный принц высвободил силы, и Элеонора почувствовала убийственную мощь ауры, накрывшую ее с головой. Она заранее воздвигла барьер вокруг души, чтобы не получить повреждений, но даже так влияние Кая отчетливо ощущалось. Вязкая, злобная тьма словно жаждала захватить ее и сожрать. Принц не выказывал неприязни, чего не скажешь о его энергии, которая, будто осознавая, что все это время была заперта, сейчас буйствовала.

Как и обещал, Кай мучил ее недолго. Ему хватило всего одной минуты, чтобы осмотреть чужую ауру и душу, а затем он упрятал свои ужасающие способности и разрешил покинуть магический круг.

Элеонора едва не вывалились из него, однако Кай подхватил ее, уберегая от поцелуя с полом, и помог присесть. Она рухнула на софу и шумно выдохнула, будто пробежала несколько тренировочных полей со скоростью звука.

– Почему родители заставляют тебя учиться на второй ступени заклинательства вместе со всеми, если твои силы можно приравнять к уровню бессмертных? Разве ты не подавляешь себя, тренируясь со слабыми?

Кай вздохнул и принялся оттирать мел с пола.

– Я неоднократно обсуждал это с ними. В детстве меня раздражали ограничения, наложенные матерью и отцом, но когда я начал сходить с ума от собственных сил, то понял: родителям лучше знать, как сделать мою жизнь комфортной. Ты ведь помнишь мои срывы. – Кай взглянул на нее. – Знаешь, каким опасным я могу быть, если не сдерживаюсь.

Элеонора приподнялась на локтях, посмотрев на возлюбленного. Она помнила эти срывы – времена, когда Кай становился совершенно другим человеком. Однажды Элеонора даже попала под его горячую руку, и единственное, что она запомнила, прежде чем потерять сознание, – это полностью черные глаза, смотрящие на нее. После этого она долго лежала в лазарете, пытаясь восстановиться, а когда исцелилась, Кай не стал обсуждать с ней детали того дня, ведь тоже мало что помнил.

– Может, все дело в том, что тебе не позволяют работать с заклинателями твоего уровня? Вот ты и не можешь удержать контроль.

Кай невесело усмехнулся, покачав головой.

– Я не могу удержать контроль не поэтому, а потому что моя сила… не важно.

Элеонора вскинула брови и подумала: «Еще одна тайна, о которой он не может рассказать?» Она устало вздохнула и решила вернуться к насущным проблемам:

– Ты что-нибудь нашел внутри меня?

– Да. Как и сказал дядя, твои способности и правда возросли.

– И все?

– Возросли настолько, что твоя аура приобрела золотые частицы божественной сущности.

Элеонора невольно вздернула брови. Слова Кая глубоко поразили ее, но потом она истерично рассмеялась, думая, какая это отличная шутка.

– Эленор, я не шучу. Не все бессмертные смогут это увидеть, но в твоей ауре есть божественное начало – такое же, как у одного из моих младших дядь.

Элеонора внезапно перестала смеяться. Вот таких новостей о младшем дяде она не ожидала услышать!

– Что? Каким образом один из твоих младших дядь таит в себе божественное начало?

– Не могу рассказать, это тоже не моя тайна. Но я видел ауру младшего дяди, так что знаю, как выглядит божественное начало.

– Хочешь сказать, после смерти я могу вознестись и стать божеством?

– Вполне возможно. Думаю, именно поэтому ты и выбрала янтарь – камень света и жизни, камень добра. Напоминает сущность божества, не так ли?

– Постой. – Элеонора села, чтобы лучше видеть принца. – Но ведь мы с тобой связаны, значит ли это, что ты тоже должен стать богом?

Кай ухмыльнулся. Он смотрел на нее с немым вопросом в глазах: «Ты же понимаешь, что из меня бог, как из петуха наседка?»

Элеонора бездумно пялилась на него, а потом вдруг обомлела от посетившей голову мысли:

– Ты морион! Сама тьма! Ты… станешь демоном?

Кай лишь нахмурился в ответ на бурную реакцию и проворчал:

– Давай ты не будешь гадать, как на чайных листьях. – Он поднялся с корточек и отряхнул руки от мела. – Не стоило мне волновать тебя раньше времени и рассказывать о божественном начале. Я решил поделиться, чтобы ты не возненавидела меня за бесчисленные тайны. Пожалуйста, не думай об этом. Лучше дождемся аудиенции с родителями, названый дядя наверняка доложил им, что увидел внутри тебя.

Элеонора помрачнела, осознав, что Кай пытался закрыть перед ней приоткрытую дверь в его душу. Пусть он не хотел над этим раздумывать, она так не могла. Если Кай не ошибся и в ней действительно есть божественное начало, то все способно обернуться именно так, как предположила Элеонора: она пойдет по тропе света, а он – по тропе тьмы, но их путь при этом станет единым. «Будем ли мы врагами или союзниками? Но если мне суждено стать богом, то почему Кай сказал, что мы „начала“?»

– Ладно, – произнес Кай, стирая подошвой сапога оставшуюся часть белой линии. – Тебе пора на занятия, а мне на тренировку. Думаю, названый дядя знает, что мы задержались в комнате после его ухода, если спросит – ври про поцелуи.

– Серьезно?

– Да, – ответил Кай как ни в чем не бывало и открыл двери. – Дядя же осведомлен о нашей связи.

Элеонора покачала головой.

– Ты же понимаешь, что даже будь это правдой, я бы не смогла сказать ему это. К тому же меня беспокоит то, что он не стал нас ругать.

– Меня тоже, но причина скорее всего в камнях: они поставили нас на одну жизненную тропу, и если названый дядя в это верит, что ж, я не удивлен его нейтральной позиции.

Элеонора задумалась. Неужели из-за ситуации с камнями у них и правда появился шанс быть вместе? Возможно ли это?

– А что, если все это из-за наших отношений? – тихо поинтересовалась она, подходя к стоящему у двери Каю. – Что, если мы выбрали те странные камни из-за того, что встали на путь парного совершенствования и это повлияло на наши души?

Кай покачал головой.

– Во-первых, тропа парного совершенствования намного серьезнее, чем держание за ручки и поцелуи. А во‑вторых, почему ты отбрасываешь другие сопутствующие факторы? Божественное начало, случай на кроличьей поляне – разве это может быть результатом парного совершенствования? Оно точно не способно на такое.

Элеонора сложила руки на груди. Она испытала слабое чувство обиды из-за того, что ее теорию мгновенно разбили о стену.

– Идем. – Кай скользнул ладонью по ее талии. – Хватит прохлаждаться, если продолжу позволять тебе стоять без дела, еще чего-нибудь напридумываешь. Просил ведь не беспокоиться об этом раньше времени, пока не встретимся с родителями. – Он направился к выходу из главного дома и уже во внутреннем дворе спросил: – И вообще, почему ты не сказала, что у тебя проблема с соучениками?

Элеонора пожала плечами.

– Ты не спрашивал, а я не говорила.

– А без уточняющих вопросов ты теперь о своей жизни мне не рассказываешь? – фыркнул он.

– Но ты ведь мне не рассказываешь. – Слова вырвались прежде, чем Элеонора успела подумать. Она тут же хлопнула себя по губам и исправилась: – И-извини. В следующий раз расскажу о таких вещах.

Кай, скривив губы, бросил на нее осуждающий взор.

– Уж будь добра, – буркнул он и отвернулся, больше ничего не говоря.