Я, виконт и прочие чудовища (СИ)

Глава 4

Я проснулась от собственного жалобного крика.

Свет полной луны неприятно бил в лицо, а к телу прилипла мокрая от пота ночная рубашка.

Я зажмурилась и с головой накрылась одеялом; немного полежала, давая возможность сердцу успокоиться. Но гнетущее впечатление от ужасного сна не проходило.

Откуда только могли взяться эти жуткие образы.

Я еще раз осторожно вспомнила сон.

Заброшенное поместье, полное паутины и старомодной мебели. И мужчина, склонившийся надо мной. На нем старинный доспех, а лицо закрыто забралом. Из прорезей же глаз сочится липкий мрак, страшный и притягательный одновременно.

Но не сам рыцарь напугал меня. Ледяной холод сдавил грудь, когда в глубине зала я увидела папеньку. Он стоял поникший и расстроенный, держа в руках стебли с красными розами. Они, как капли крови алели в полутьме, внушая непреодолимый ужас.

И я заплакала при этом воспоминании. Горько так, навзрыд. И плакала до самого утра, пока не провалилась в тяжелый сон.

Снова проснулась я на рассвете. Нарядилась в самое свое простое платье, нахлобучила соломенную шляпу и тихо спустилась вниз.

Прихватила с собой только книгу. И еще взяла корзинку яблок в кухне. Кухарка с удивлением на меня посмотрела и предложила свежеиспеченных булочек. От выпечки я не отказываюсь никогда, даже в самые тяжелые минуты. Поэтому я взяла и их.

Надеюсь, старушка Роза не доложит о моем раннем визите нянечке.

В саду я пряталась несколько часов. Сидела в маленькой сосновой роще на поросшем мхом камне, у самой ограды; грызла яблоки; пыталась читать стихи.

Но спокойствие не шло. Предчувствие тревожно шептало, что с отцом приключилась беда.

Тетя меня, естественно, не хватилась. А няня, как проворонила, ума не приложу. Наверное и нелюдей нюх иногда подводит. Я немного порадовалась, что обманула вездесущую матрону, но мрачные мысли тут же отравили мое торжество и я понуро побрела домой.

Террасу перед домом я перебежала рысцой. Быстренько завернула за угол и крадучись направилась к черному кухонному ходу, где и была схвачена няней. А я, наивная, думала ее обмануть.

Пришлось долго выкручиваться и объяснять заплаканные глаза мигренью. По этой же причине мне было позволено не выходить к гостям.

Весь день я пролежала в постели и пускала только няню с бульоном и сладостями. Она качала головой и рассказывала, как тетка совсем с ума сошла и развратничает, почти не скрываясь.

Я же решилась пересказать няне сон и, клянусь, впервые в жизни увидела ее побледневшей.

Она замерла и закрыла рот ладонью.

– Это же проклятый король Кохунто был, – сдавленно выдавила она.

– Откуда вы знаете? – удивилась я.

– Из описания вашего догадалась, – няня помрачнела еще больше.

– И?

– Вы не слышали о Кохунто?

Я пожала плечами. Что я слышала о Кохунто? Только разрозненные легенды.

Кохунто – вымершая страна. Там никто не живет. И никто туда не ездит вот уже уйму столетий. Что там искать, кроме привидений.

Все это я и сообщила няне. А она присела на край кровати и, прокашлявшись, начала рассказ. Довольно жуткий рассказ, должна заметить.

– Когда-то давно, лет шестьсот назад, Кохунто было процветающим могучим государством, – говорила няня, вперив застывший взгляд в стену над моей головой. – И правили им Ботрелы – короли-кабаны, то бишь оборотни.

Я хмыкнула. Вот же, какая незадача – оборачиваться кабаном.

– Не повезло беднягам, – протянула я грустно.

Няня нехорошо сверкнула глазом, но рассказ продолжила.

– Были они могущественны и влиятельны. И состояли в родстве с нашими королями-ястребами. Кохунто с Амберией всегда выступали вместе против общих врагов, особенно Лурда. Но была у Ботрелов и одна слабость – они поклонялись богу войны. И поклонялись столь рьяно, что стали от войны зависеть, жаждать войны и постоянно войну искать. И Лурд всегда с радостью давал им повод. Ведь и Волки, правители Лурда, недалеко ушли от Ботрелов, продались богине хаоса. И Центральные земли поглотили тьма и война. Тогда люди впервые увидели всадников – Войну, Глад, Мор и Смерть.

Няня замолчала, задумалась. А я попыталась понять, как это все с моим сном связано. Никак, наверное.

Учитель нам говорил о темных веках в истории – о войнах, о голоде, об эпидемиях и стихийных бедствиях, но все эти ужасы остались в далеком прошлом и мало кто о них помнил. Даже летописей не осталось. Все сожгла война.

Я зевнула. Няня любит страшилки рассказывать, про гномов всяких, лютенов и людоедов. Сколько крови мне в детстве попортила. Потому, наверное, Нинелль выросла жестокой фурией.

– И тогда вмешались драконы с Золотых берегов, – продолжила няня заунывным голосом.

На драконах я поуютнее устроилась под одеялом. Слыхала я и такие легенды. Но кто знает, что творилось тогда на самом деле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Волки бежали в Бездну, а тогдашнего короля Кохунто, Роланда-Демона, поймали и наказали. Кинули в белый огонь очистительный. Но столь велик был его грех, что он огня не выдержал и испустил дух. Не сгорел, нет. Белый огонь тело не трогает, только душу выжигает. Спасает или калечит.

А это уже интересно.

– Значит король не сгорел?

– Нет. Просто дух испустил в огне. И присоединился к свите Эллекена, к проклятым рыцарям, живым мертвецам, до сих пор блуждающим по Центральным землям. Крестьяне часто видели их, проносящихся через деревни с грохотом и улюлюканьем. Говорили, Роланд-Демон стал у них вожаком. И беда тому, кто попадет в их руки.

– Интересно-то как, – протянула я.

– Потом Святые короли Лурда всех магов и оборотней изгнали, а кто убежать не успел, тех на кострах загубили. И власть с тех пор у человеческих королей. Кохунто перестал существовать, превратился в прах. И не ступала там больше нога человека. А Лурд от магии отказался. Только нам тогда удалось сохранить нейтралитет. И может быть еще Санктуму. И магию мы сохранили, и ястребов-королей.

Няня тяжело вздохнула.

– Но используем мы колдовство бестолково. На чары, на глупости и фокусы обезьяньи растрачиваем. А король в ястреба поди уже лет сто не оборачивался.

– А при чем здесь мой сон? – решилась спросить я.

– При том, – сухо ответила няня, – что рыцарь из сна Роланд-Демон и есть. Я ж говорю.

Я натянула одеяло на голову. Вот не надо было слушать. Ведь знала же, что ничего хорошего няня не расскажет. Только жути нагонит и настроение испортит.

Дверь с грохотом распахнулась и тетя Кларисса ворвалась в комнату. Споткнулась на пороге, но равновесие удержала. Не так элегантно, как обычно, но, видимо, чем-то была сильно взволнованна.

– Как так! – простонала она, – Лили, почему ты в постели?

– Я в депрессии, тетенька, – сдержанно ответила я.

– Но тут такая новость, а ты не одета. Лили, вылазь сейчас же оттуда!

– Какая новость, тетенька?

– Какая новость?! Король едет! – Завопила она неожиданно.

Няня на известие никак не среагировала.

А тетя Кларисса подбежала к моему гардеробу и начала доставать из него платья, отбирая нарядные, а остальные раскидывая вокруг. Она всегда умела создавать обворожительный кавардак. Потому я и старалась не допускать ее в свою комнату.

Щеки у тети раскраснелись, а темные густые волосы топорщились в стороны. Явно чары навести забыла.

– Король едет, а у нас только старые тряпки, – орала она истерично. – Что он подумает. Что мои родственники – деревенщины!

Несколько юбок и кринолин полетели в угол.

– А Нинелль будет? – осторожно осведомилась я.

– Конечно же нет. Она в опале.

А это новость. Интересно, за какие проступки кузина лишилась королевской милости? Мимо пролетели панталоны и кружевной платок.

– О Боги, – возопила тетенька, – я изнемогаю.

Она повалилась в кресло и устало посмотрела на меня.

– Король едет не один. С ним друг, некто из старой знати Кохунто. Не знала, что кто-то из них уцелел.

Мы с няней открыли рты и переглянулись.

А ведь няню Милисент удивить или расстроить не так-то легко. И в этот момент мне стало по настоящему жутко.