Я вернулся. Том 6

Глава 26

Громкоговорители, расположенные по всей арене, неожиданно издали мерзкий скрежет и свист. Некоторые зрители прикрыли уши руками от резкого звука, а я же, напротив, максимально напряг слух. На арене собрались не все, и, похоже, некто в этот самый момент включил микрофон.

— Я долго размышлял над тем, как лучше выразить свое отношение ко всему, что когда-либо происходило в стенах этого комплекса, — раздался из динамиков бесцветный, лишенный каких-либо эмоций, голос, и никаких сомнений у меня не возникло в том, кому он принадлежал. — Только не ждите от меня хвалебных речей и похвалы в свой адрес, господа научные сотрудники, потому что совместными усилиями вы сотворили нечто, за что расплатиться при всем желании не сможете никогда.

По рядам «зрителей» побежали взволнованные шепотки, а Пятый с Шестым, явно довольные своей работой, прошли к входным дверям и заняли положенные им места по бокам от нее. Похоже, с возвращением Седьмого все приготовления к отборочным завершились. Однако…

— Имя, данное мне при рождении — Девятьсот восемьдесят четвертый, — продолжил модификант в прежнем тоне, — ведь я девятьсот восемьдесят четвертый по счету потенциальный убийца, которого вы создали, выкормили и взрастили здесь без толики сожаления. Своими бездумными действиями, продиктованными лишь алчностью и жаждой скорой наживы, вы могли поставить под вопрос дальнейшее существование людей как отдельно взятого вида, но, к счастью для вас же, я вознамерился остановить это безумие. Возможно, вы задаетесь вопросом, почему я, модификант, решил поставить жизни остальных людей превыше жизней своих собратьев. Всё просто. Вы недостойны того, чтобы я и подобные мне выслуживались перед вами на задних лапах. Исполняли ваши прихоти, сражались и убивали за вас. Раз уж мы стали для вас всего лишь расходным материалом, обезличенным и безвольным товаром, то вы не оставили нам иного выбора, кроме как утилизировать самих себя.

Утилизировать самих себя… А вот это уже больше похоже на правду.

Действительно, с самой первой нашей встречи Седьмой проявлял ровно такое же пренебрежительное отношение к модификантам, как и я сам, несмотря на то, что вырос среди них. Как раз тогда, навестив меня в больнице, он впервые обозначил мне свою искреннюю позицию:

— Будь ты на моем месте, Алекс Валкер, устроило бы тебя быть всего лишь пешкой в чьей-то напряженной партии? Нет. Я знаю, что нет. Вот и у меня появилось желание стать более весомой фигурой.

Тогда я по ошибке истрактовал его заявление неверно, но в последующую нашу встречу добился от сигмы большей конкретики:

— Мы — всего лишь орудия в руках тех, кто нас породил. И орудием останемся до конца наших дней. Прибавим к этому повышенный уровень клеточной регенерации, который позволит тебе пережить всех своих любимых, приятелей, друзей и знакомых. Так или иначе, в конечном итоге ты останешься один. Один в изувеченном мире, где модифицированные люди отдают всё ради получения новой дозы сыворотки или же помирают в муках, не способные получить ее.

— Как будто до людей тебе есть дело… Святошу вот только из себя не строй.

— Какое бы впечатление у тебя обо мне ни сложилось, я бы не хотел, чтобы всё зашло настолько далеко. Стремление к тирании и превосходству — не признак высокого интеллекта, ну а глупцом я себя никогда не считал, в отличие от отца.

Седьмого выводил из себя сам факт создания модификантов в качестве абсолютного оружия, и всеми силами он стремится указать Хэвону и его людям на их главную ошибку — невозможно контролировать оружие, значительно превосходящее тебя самого и в физическом, и в интеллектуальном плане. Такова была истина, которой придерживался сигма и которая привела нас всех к тому, что мы имеем сейчас.

Однако его способ покончить со всем этим был не менее жесток, чем эксперименты Хэвона, против которых модификант так рьяно выступал. Я и сам с превеликим удовольствием сровнял бы этот научный комплекс с землей, но лишь тогда, когда весь его персонал поднимется на поверхность, будь они хоть трижды отъявленными мерзавцами. Желай я иного исхода, и ничем не уступил бы Хэвону.

Я вдоволь пожил и среди людей, и среди модификантов, чтобы сделать собственные выводы и о тех, и о других: ублюдков хватает всегда и везде, главное — самому не уподобиться им.

— Утилизировать самих себя⁈ — с искаженным от возмущения лицом приблизился ко мне Пятый. — Что он, мать твою, несет вообще⁈

Шестой выглядел, скорее, задумчивым, нежели удивленным. Будто бы предполагал подобный исход, но делиться своими мыслями с братом не торопился. Более того — тщательно скрывал свои подозрения, чтобы в нужный момент воспользоваться запасным планом.

Ожидаемо от двойника, всегда отличавшегося хитростью, умением лгать и распознавать даже самую искусную ложь. Как бы ни сложилась ситуация лично для него, он уже знает, как найти из нее выход.

Но выступление Седьмого на этом не закончилось. Далее он обратился уже ко мне.

— Алекс или же Нулевой, как прозвали тебя братья, имея на то веские основания. Будучи модификантом по рождению, подобным нам, ты сумел успешно адаптироваться в человеческом обществе, но, согласись, было бы несправедливо, сделай я исключение конкретно для тебя. Мы все неотъемлемая часть друг друга. Своеобразная семья, скованная и связанная по рукам и ногам. Твои способности, полученные с сывороткой, столь же исключительные, как и наши, и ни один человек не имеет права использовать их в корыстных целях, дабы получить преимущество над остальными. Ни один модификант не покинет этот комплекс живым, и к тебе это относится в той же степени. Ну а заботу об оставшихся в живых членах семьи Чен предоставь мне. Совсем скоро господин Чен явится сюда за тем, что ему дороже всего, и тогда ловушка окончательно захлопнется. Я ни о чем не жалею, а жалеешь ли ты о чем-нибудь, Алекс?.. Времени у тебя в избытке, чтобы хорошенько подумать об этом и примириться с самим собой. Тем же могут заняться и остальные, пока время на таймере не истечет. Это всё.

На такой вот негативной ноте речь Седьмого подошла к концу, микрофон отключился, а на арене воцарилась поистине гробовая тишина.

— Харин… — процедил я сквозь зубы, стиснув кулаки, и лишь теперь припомнил слова Шестого, с которыми и связывалось продолжительное отсутствие сигмы на базе.

«Седьмой скоро вернется. Вернется сюда с тем, что вынудит отца присоединиться к нашему представлению, хочет он сам того или нет».

Прежде уточняющих вопросов по этому поводу я задавать не стал, поскольку все мои мысли занимал грядущий массовый подрыв комплекса. Теперь же всё моментально встало на свои места. Харин изначально собирались использовать в качестве наживки для того, чтобы Хэвон добровольно вернулся сюда и позволил поймать себя в ловушку.

Но сейчас было куда важнее добраться до Харин, и раз уж Хэвон поддерживал общение со своими подопытными, находясь на третьем этаже, значит, и вещает Седьмой именно оттуда. Скрываться у меня больше нет нужды, к черту пропуск. Найду способ спуститься туда собственными силами.

Быстрым шагом Пятый с Шестым, теперь уже в моей компании, вернулись к дверям. Свое намерение выбраться отсюда во что бы то ни стало я обозначил Джинхёку коротким кивком, и мужчина, кивнув мне в ответ, незамедлительно поднялся с места.

Несколько раз гамма безрезультатно провел пропуском первого уровня по считывающей панели, всё еще сохраняя удивительное самообладание в отличие от беты, принявшегося барабанить по дверям кулаками. Скорее, чтобы выплеснуть накативший на него гнев, а не с какой-то практической целью.

— Заблокировал, с-с-сука… — хорошенько треснул он по ним резко вскинутой в воздух ногой и замер в таком положении, уставившись на преграду исподлобья. — Сильно же ты нас недооценил, крыса очкастая. Как будто блокировка сумеет спасти твою зазнавшуюся жопу, ха…

Похоже, отборочные игры с участием сотрудников комплекса отошли на второй план. Испуганный гул на арене постепенно нарастал после продолжительного замешательства из-за всех заявлений Седьмого, но поскольку теперь надзирателей в лице моих двойников пленники нисколько не интересовали, я бы обратил вмешательство сигмы в их пользу.

Успею добраться до комнаты управления до прибытия Хэвона, и возможно, многочисленных жертв избежать удастся.

Но даже если мы встретимся с сигмой лицом к лицу, что дальше?.. Неоспоримый факт состоял в том, что Седьмой — сильнейший из созданных здесь модификантов. Подозреваю, что Пятый с Шестым заняли его сторону по той лишь причине, что им нечего было бы противопоставить ему в открытом бою. А то, с каким хладнокровием он избавился от Третьего, только доказывало это.

Пусть времени прошло уже порядочно, подавляющее воздействие блокиратора на мой организм ощущалось до сих пор. Одно неосторожное движение, один ошибочный выпад, и смерть от массового взрыва мне не грозит. И всё это на глазах Харин…

Но другого выбора, кроме как спуститься на третий этаж и разрушить планы Седьмого, у меня не было. Мы с самого начала не были союзниками — где-то в глубине души я и так это понимал. Успел понять, что он собой представляет, изучить его движения в бою во время спаррингов… Если полученной информации мне не хватит, то новую всё равно уже не добыть. Придется работать с тем, что есть, и попытаться выжить.

Джинхёк подошел к нам, когда Пятому с Шестым совместными усилиями удалось раздвинуть металлические створки двери. Синхронно модификанты взглянули на меня, как бы предлагая первому выбраться из западни. Неожиданное содействие с их стороны, а потому грех было бы им не воспользоваться.

— Останься здесь, — попросил я детектива, тут же изумленно вскинувшего брови. — Тут будешь полезнее. Если начнется паника, сможешь вразумить их, ну а я вернусь, как только закончу.

— Помнится, перед приездом сюда, ты говорил мне примерно то же самое, — прищурился лейтенант. — Что вернешься, как только закончишь здесь. Слишком уж долго эта развязка длится, тебе не кажется?

— Всё именно так, если не мы имеем план, а план имеет нас, — усмехнулся я. — Но на этот раз всё иначе. Седьмой просто не даст мне промедлить и секунды. В отличие от того же Хэвона, живым я ему без надобности, и ты и сам понимаешь это.

Тяжело вздохнув, детектив сделал шаг назад, принимая окончательный расклад, ну а я, в свою очередь, сделал широкий шаг в коридор. Пятый и Шестой прошмыгнули за мной, и двери, ведущие на арену, вновь захлопнулись с металлическим скрежетом.

В относительном молчании мы пересекли коридор, ведущий к лифту. Относительным оно было, потому что на протяжении всего пути Пятый бормотал под нос всякую бессвязную нецензурщину в адрес Седьмого, и мне как-то сама собой вспомнилась довольно ёмкая, но правдивая характеристика от Третьего в отношении младшего братца:

— Ну-у-у… Пятый ругается матом. Иногда.

Странно, но всего за несколько дней, что я знаком со своими сыновь… двойниками, они смогли раскрыться передо мной во всей полноте. Такие, казалось бы, одинаковые, но в то же время совершенно разные. Возможно, в иных обстоятельствах я пересмотрел бы мнение о них и нашел бы в этом огромном мире место для каждого, но сейчас мыслить в подобных масштабах я не мог.

Подойдя к лифту, который так же оказался заблокирован, модификанты опять-таки сообща силой раздвинули дверцы. Дверцы в пустоту, а вернее, в шахту. Сама кабинка сейчас располагалась на уровне третьего этажа. Если попытаться спуститься к ней по тросам…

— Вы как хотите, а я вот сваливаю, — поделился с нами бета своими дальнейшими планами. — Прежде чем меня утилизировать, пусть сперва отыщет. Задачка будет не из простых.

Продолжая хранить молчание, гамма вопросительно уставился на меня.

— Втроем шансов у нас будет больше, — ответил ему, но мое мнение вряд ли возымело бы на них двоих какой-то эффект.

— Шансов нет, — качнул головой Шестой. — Против Седьмого? Ни единого.

Они уже всё решили. Скрыться, смешаться с толпой в ближайшем крупном городе и добиться долгожданной свободы. Даже поодиночке эти ребята достаточно сильны, чтобы заиметь влияние в тех кругах, в которых окажутся. Пусть и не настолько сильное, на которое рассчитывали, присоединяясь к лживой авантюре Седьмого, и всё же.

Но могу ли я позволить им уйти? Выбраться на поверхность и свалить на все четыре стороны, делая всё, что вздумается?

Нет. Разумеется, нет.

Сделав шаг назад, выхватил из-за пояса два позаимствованных ранее у охранников белых пистолета, заряженных патронами с концентрированным транквилизатором, и выпустил по две пули в каждого. Результат дал о себе знать моментально, и обмякшие тела гаммы и беты провалились в шахту лифта. Грохот их приземления на крышу кабинки эхом отразился от стен, а после снова воцарилась тишина.

На крайний ведь случай приберег… хотя побег даже одного из моих двойников — случай как нельзя подходящий. Да, мое отношение к некоторым из них претерпело какие-то изменения в позитивную сторону, но от своих изначальных намерений я всё равно отступать не собирался.

Никто из модификантов не должен покинуть стены комплекса, и в этом я был солидарен с Седьмым. Слишком опасны были эти существа, выращенные в лабораторных условиях. Они просто не смогут мирно жить среди людей, а значит, никто из них не должен оказаться снаружи.

Никто… кроме меня.