Я принесла тебе Бога

Глава 7

– Шепот, – произнесла Эйра, делая глоток из высокого бокала. – Это было просто гениально! Я сначала не поверила, что ты осилишь столько людей. Ты никогда при нас не использовала массовый гипноз. – Она обернулась в сторону бара: – Нам кто-нибудь обновит алкоголь, или мне сюда спецназ вызвать?

Шесть женщин сидели за круглым столом в углу небольшого ресторанного зала в приглушенном свете софитов сцены. В ресторане не было ни одного посетителя, кроме шумной женской компании из Ковена, и ни одного официанта. Через минуту из бара появился пожилой мужчина невысокого роста с двумя бутылками. Он суетливо подбежал к отдыхающим и наполнил бокалы и рюмки.

– Официанты уже разошлись. Остался только я. Я оставлю бутылки здесь? – воровато спросил он. – Если закончатся, в баре можете выбрать что хотите. – Он машинально кивнул в сторону бара. – Простите, но мне тоже нужно домой, к семье. Звоните, если что. – Он постоял немного, пока Эйра не сделала великодушный взмах ладонью, и бегом устремился к выходу.

– Когда столик на вечер заказываешь, не говори, что это для шабаша ведьм! – сказала Каталея, поправляя салфетку на груди Боудикке. – Ресторатор выложил ресторан на продажу, а весь персонал уволился задним числом.

– Я хотела получить небольшую скидку, а не проклинать весь ресторан, – ответила Тамура. – С меня, правда, вообще не взяли денег за банкет.

– Да ладно с рестораном, что насчет шепота? – не унималась Эйра.

– Вы когда-нибудь слышали о практике шепчущих ведьм? – спросила в ответ Рута. – За мной скоро Винс должен заехать, – посмотрела на недоумевающих сотрудниц, в глазах которых читался вопрос, – мой парень, – уточнила она. – Короче, вам потом япошка все расскажет. – Рута показала пальцем на Тамуру. – Может, перейдем к торжественной части? Я понимаю, что я герой, который в очередной раз спас человечество от фанатиков. И я умнее на голову вас всех вместе взятых, – она тихо ухмыльнулась, – но именинница-то – не я. Разливай, Тамурыч, что сидишь – таблом торгуешь?

– Хотите поржать? – Эйра встала и подняла наполненный бокал. – Когда мы уже скинулись на подарок, заплатили за проект разработчикам железа и ПО, заказали меч, Рута вдруг вскрикнула «Твою ж мать! Ей же нужны две катаны. Она же – амбидекстер, как-никак!» Мы все замерли, а Сильвия из техотдела робко так спросила: «А кто такой амбидекстер?» А белая невозмутимо: «Амбидекстер, это человек, которому все равно в какой руке держать пипидастр».

– Катаны? – прервала шумный смех гостей Тамура. – Это же подарок, да? – карие глаза именинницы вспыхнули, словно две сверхновые. – Ну, скажите, что подарок! И ведь это не просто катаны, правда?

– Пока одна катана, – ответила Эйра. – Или как правильно? Один катана? – Она достала из под стола японский меч в черных нефритовых ножнах с такой же черной нефритовой рукояткой

– Пипидастр! – Тамура протянула руки, чтобы взять подарок.

– А что такое пипидастр? – вдруг оживилась Боудикка.

– Подожди! – Эйра отодвинула подарок от именинницы. – Сначала расскажу. Это настоящее произведение искусства и квинтэссенция самых современных технологий, – она оголила лезвие наполовину. – Сплав привычного боевого полимера, из которого делают бойки к огнестрельному оружию, и изотопа титана. В девяносто раз прочнее стали! Оставляет царапины на алмазе, а корунд режет, как хлебушек. Криптонит супермена разбивает в крошку! Самозатачивающееся полотно!

– Здорово! – изумленно воскликнула Тамура, нетерпеливо протягивая руки к подарку.

– Имейте терпение, майор Хоган! – строго сказала командир. – Это только начало презентации самого сурового и смертоносного оружия во вселенной! Несмотря на кажущуюся целостность полотна, оно состоит из трехсот семидесяти слоев. Это оптимальное количество для сохранения прочности меча и функциональности девайса в целом. Если вы внимательно посмотрите в центр рукоятки, то увидите темный экран дисплея, который активируется, – она быстро поднесла рукоятку к лицу Тамуры и тут же ее отдернула, пока именинница не сообразила, что происходит, – при помощи биометрического сканера лица пользователя! Это оружие, которое убьет самого бога!

– А где ты скан моего лица взяла, а?

– В базе! Не отвлекай! Технология работы всего устройства напоминает стандартный нож ведьмы, но! Лезвие осуществляет непрерывный автоматический забор крови жертв по всей поверхности полотна, разделяя ее по типам ДНК уже на этапе формирования индивидуальных протовакуумных ячеек. Процессор непрерывно посылает запросы в базу данных на соответствие ДНК, автоматически формируя в облаке ведьм список убитых людей, помечая время и место убийства или ранения. Сразу после занесения в список, кровь удаляется через кончик острия лезвия. Если соответствие не обнаруживается – проба помещается в протовакуумную ячейку и может храниться там, не сворачиваясь, восемь месяцев! Когда становится не нужной, сбрасывается сенсорной кнопкой на дисплее. Таких протовакуумных ячеек может быть сформировано сорок штук! Вот по этим точкам видно, как заполняются ячейки. Если точка красная, значит ячейка полная.

– Давай уже сюда мой пипидастр! – не удержалась Тамура, отняла катану и обнажила лезвие полностью. – Какая красота! – прошептала она, разглядывая игру отраженного света на орнаментных разводах позолоченного меча. – Я о таком даже не мечтала! Сколько стоит?

– Сколько дашь! – вклинилась в разговор Каталея. – Ты же знаешь правило.

– Конечно, – восторженно прошипела именинница и вытащила из сумочки старинную золотую монету. – Ацтекское золото! – она подбросила монету пальцами, раскручивая ее, и в полете ударила по ней ладонью, прижав к столу.

– Знала, да, что меч подарим? – спросила Эйра.

– Догадывалась. Но думала, сувенирчик какой-нибудь из древнесамурайской Японии. И уж точно не ожидала такого праздника! Спасибо, девчонки! За вас! – она подняла рюмку водки. – Люблю вас всех!

– За тебя, Тамурыч! Дай, бог, тебе здоровье убивать верующих! – крикнула Рута.

– Каламбуришь? – съерничала Эйра. – Давай про практику шепчущих ведьм.

– Ладно, – белая ведьма положила телефон на стол, – все равно Винс задерживается. Слушайте. Если подобрать особый тембр, и на горловом раздвоении шептать стихи, обязательно с дактилической рифмой, типа «боженька», «Серёженька», «веточка», «клеточка», причем окончания рифм должны быть с угасающей амплитудой, а ритм при этом постоянно ломать, не давая привыкнуть испытуемому к такту, то можно напрямую изменять когнитивную парадигму восприятия реальности. Галлюцинации, созданные подкоркой мозга испытуемого – самое безобидное, что может случиться с ним. Как это работает? Сначала шепчешь что-то очень близкое или даже святое для жертвы, но с интонацией на недосказанный страх. «Не воскресшее» и «не распятое» сразу понятно про кого, но отрицание самого априори вызывает защитную реакцию мозга, принудительно вводя человека в альфа-состояние. Дальше весь остальной мотив шепота человек визуализирует во сне, при этом, не понимая, что спит. Это понятно?

– Испытуемого? – спросила Эйра.

– Мне бы человек десять, – Рута отвела взгляд влево и вверх. – Я бы потренировалась.

– Одного не хватит?

– В том то и дело, что не хватит. У меня уже был, и не один! Я хочу научиться управлять поведением человека, а не сводить его с ума, и уж тем более не хочу убивать. А пока только отрицательные результаты! Могу лишь толпе что-нибудь гадкое внушить. А я хочу управлять! У нас в опеке дети сидят нераспределенные. На детях проще всего получится. Обещаю никого не убивать.

– На Винсе потренируйся, – прошептала Тамура, пародируя Руту.

Молодая ведьма вскочила на стол и зашипела. Тамура мгновенно обнажила подарок и сделала сильный замах, остановив меч прямо у шеи Руты.

– Что здесь происходит? – раздался заикающийся мужской голос сзади.

Ведьмы посмотрели на молодого человека лет тридцати. Парень явно был шокирован происходящим. Трясущимися руками он держал небольшую черную коробку, обмотанную золотой ленточкой.

– На левую не сбалансирован, – делая вид, что не обращает внимание на пришедшего, сказала Тамура. Затем повернулась к молодому человеку: – Мне меч подарили. Смотри какой, – она повертела его перед Винсом, – красивый, правда?

– Мы тебе его под правую руку брали, – ответила Эйра.

– Ладно, я его доработаю потом сама, – она ткнула лезвием в коробку, с которой пришел молодой человек. – Мне?

– А что такое пипидастр? – Боудикка уже нервничала.

– Вот зачем праворукий меч балансировать до левой руки? – не унималась Эйра.

– А вдруг мне правую отрубят! Я катану на антресоль закину, да? Пусть пылится, да? – Тамура вновь обратилась к парню: – Так это мне?

– Да, ть…. Вам, – ответил он.

– Мальчика моего до икоты довели. – Белая ведьма зашла со спины к парню, обняла и поцеловала в шею, – здравствуй, котик. Не обращай внимания на престарелых идиоток, – она взяла парня за руку и обратилась к сидящим: – это Винс, мой молодой человек. Винс – художник. Он рисует сюжеты известных произведений простым карандашом.

– Давай уже подарок, Винс, – Тамура лезвием подцепила петлю золотого бантика на черной коробке. – Что там у нас? – она быстро развязала узелок, открыла коробку и вытащила стеклянную колбу, запаянную с обеих сторон. В колбе неподвижно лежало огромное насекомое с глянцевыми прямыми сложенными крыльями и длинными усами. – Это то, что я думаю?

– Это красноярский таракан, – ответил Винс. – С зараженных приграничных территорий. Он в анабиозе. Или она. Я не разбираюсь, если честно. Знаю только, что надо надломить кончик и пустить туда воздух. Таракан оживет. Там есть специальный надрез на стекле. Так в магазине сказали. А вы коллекционер?

– Ну, как коллекционер? – улыбнулась Тамура, вытряхнула таракана на стол и стянула перчатку с левой руки. – Это для Митсу!

Боудикка посмотрела на таракана и начала подвывать.

– Мы пойдем, на балкончик покурим, – сказала Каталея, подхватила подмышки Боудикку. – Я расскажу тебе, что такое пипидастр. – Ведьмы встали из-за стола и медленно двинулись на улицу.

– Сколько жутких смертей видела, а на такое смотреть не могу, – прокомментировала Сныть и демонстративно отвернулась.

Таракан упал на спину и начал медленно шевелить усами. Затем вскочил, быстро сориентировался и побежал к краю стола, где сидела девушка модельной внешности с рыжими волосами. Из рукава Тамуры тут же выпрыгнул паук и в два счета догнал таракана. Запрыгнул ему на спину и начал вязать паутиной беглеца. Через пару мгновений таракан сдался. Паук перевернул его, залез на брюшко и на мгновение взглянул на Винса.

– Благодарит, – прошептала именинница, прикрывая ладонью рот.

Паук медленно вонзил жвала в брюшко таракана, прокалывая свою паутину и мягкую ткань панциря насекомого. От боли таракан выдавил тонкий писк, который через секунду перешел в хрип, а затем просто стих.

– Всякое дыхание да славит одноглазого! – быстро прошептала белая ведьма.

– Этот паук, он живет в прямо в вас? – Винс выглядел явно растерянно, не ожидая такого исхода.

– Ну, какой это паук? – ласково произнесла Тамура, поглаживая мохнатую спинку увлеченному трапезой Митсу. – Безобидный паучок. И вообще, он еще маленький мальчик. А тараканы с восточных зараженных территорий – его любимое лакомство. – Паук закончил высасывать жидкость уже из сухого и сильно исхудавшего таракана и запрыгнул на тыльную сторону ладони, затем побежал по верхней одежде к лицу именинницы и шмыгнул в ноздрю.

– Винс, котик, пойдем отсюда. Видишь, тёти ненормальные, – Рута взяла за руку парня и потянула к выходу. – Девушки, пока! – бросила она, не оборачиваясь.

– Мы тоже пойдем, – сказала Каталея, вернувшаяся с балкончика. – Завтра на работу. Спасибо за алкоголь и еду. И вот, держи, я тебе тоже кое-что приготовила, – она вытащила из сумочки металлическую стрекозу с сетчатыми крыльями. – Это от сглаза и от проклятий. На поясе носится.

– Рыжая, ты его с трупа сняла, да? – спросила Тамура, вешая брелок на пояс.

– Хозяин мертв, но точно не проклят. А как ты знаешь, смерть очищает амулеты. К тому же, я знаю, что ты любишь такие штучки.

– Хорошие девчонки, – допивая шампанское из бокала, сказала Эйра.

– Да не знаю я, – ответила Тамура. – Скучные они. Предсказуемые, что ли. Вот Рута классная. А Каталея… Разве что амулеты таскает. Руте, вон, стрелу любви подарила на прошлую днюху. И повезло же.

– Ага, повезло. Такая счастливая. Сколько работаю с ней, ни разу не такой не видела. А что с прошлым ухажёром случилось?

– А она когда рифмы объясняла, Сереженьку ведь не зря упомянула.

Эйра широко раскрыла глаза, демонстрируя граничащее с шоком удивление.

– Угу, – закивала Тамура. – Был у нее мальчик лет тридцати пяти. Мачо такой, встречаться начали. И тут он ей волю стал свою навязывать. Мужик, мол, а ты малолетка зеленая. Мужик сказал – мужик сделал. Она надыбала где-то в лаборатории инфузионную систему, Сереженьку к стулу колготками привязала, мишку плюшевого кляпом в рот засунула и донорскую иглу капельницы прямо в мозг ему воткнула. А обратную иглу себе в вену на локтевой чашечке поставила. Затем залезла на него и трахать начала. А когда он кончал, все гормоны оргазма себе перекачивала с помощью насоса инфузионной системы. У него предынсультное состояние, а она двойной кайф получает. И так в течение недели, пока он кукушкой не тронулся. При этом стишок ему шептала каждый раз. Сейчас найду, был где-то у меня, – она достала телефон, – слушай:

мой Серёженька

жидким воском

глазницы пустые

заполню

и две свечки

как в церкви положено

чтоб как будто глаза

только ложные

и бежит восковая слеза

а в душе моей

черный боженька

аккуратно

десертной ложечкой

выедает сердечко

под еще пока теплой кожицей

осторожно так

чтобы не сразу тебя

мой Сережёнька

забирал чертей автозак

– Да ладно! – протянула Эйра. – Я думала, это ты у нас самая больная. Но чтобы такое! Да такое в страшном сне не увидишь. Жуть какая-то! Стих, кстати, не менее жуткий. И самый что ни на есть вещий же! Давай за нее, что ли, – она подлила бокалы шампанское.

– Давай лучше за Митсу. Он ведь часть меня, как-никак.

– Кстати, ты ничего не рассказывала никогда про свою паучка. Откуда он у тебя?

– Мне никто не верит. Поэтому и не рассказываю.

– А мне расскажешь?

– Ладно, слушай. У меня была старшая сестра по имени Линда. Арахнофилка. Испытывала дикий восторг перед всеми представителям этого отряда членистоногих. Выращивала их и разводила. Более шестидесяти экземпляров в коллекции. И ужасно любила их трогать. А еще больше любила, когда они по голому телу лазали. Мурашками вся покрывалась и постанывала, когда пауки кусали ее. Большинство из них были сильно ядовитыми, и тело со временем вырабатывало противоядие. Родители не разделяли ее изощренное хобби, но и не запрещали. Но сильнее пауков Линда любила свою младшую сестренку. Души во мне не чаяла. Говорила, что никогда не оставит меня одну и будет заботиться до скончания времен. Но однажды оставила. Ей уже было четырнадцать, и ее мальчик пригласил на свидание. А мне соответственно исполнилось девять. Она посадила меня в автобус и отправила домой. В салоне ехал фанатик с взрывным устройством, которое он взорвал, когда автобус едва отъехал от остановки. Я сильно обгорела, а один осколок попал в сердце. Собирали меня по частям, а вот сердце спасти не смогли. В общем, мне требовалось детское сердце с большим фактором совпадений. Я не видела, как в это время мучилась Линда, но знаю, что она сделала. Посадила на себя самку отшельника, самого ядовитого паука нового мира, и тот ее укусил. На него не было противоядия в организме, и через час Линду нашли синюю, покрытую какой-то слизью. Она была мертва, и родители приняли решение спасти хотя бы одного ребенка. Врачи отказались пересаживать сердце, в котором уровень токсинов превышал все допустимые нормы. Тогда отец им хорошо заплатил. Сердце пересадили, но оно не билось, несмотря на прямой массаж, дефибрилляторы и все действия врачей. И вот здесь началось самое странное и загадочное событие. Я открыла глаза во время моей реанимации и отчетливо увидела, как с потолка на паутинке спускается паук-отшельник. В какой-то момент времени он замер, мне вдруг показалось, что он смотрит на меня всеми четырьмя парами глаз. Затем паук оторвался от паутинки и упал мне прямо в открытую грудь между ребрами. И сердце сделало свой первый удар, затем еще один и еще. Меня спасли. Мне никто не верит, ведь я не могла этого видеть, так как была мертва в этот момент. Но я это помню очень отчетливо и ясно. С тех пор этот мальчик живет во мне. Заботиться обо мне, залечивает любые открытые раны, останавливает внутренние кровотечения, впрыскивает в тело антидоты и противовирусные, намертво фиксирует переломанные конечности.

– Круто! – закивала Эйра. – Правда, круто. А лучевую не лечит?

– Не хочу проверять. Но есть у меня маленькая женская тайна, – Тамура по-заговорчески наклонилась через стол и приложила палец к губам, – т-с-с-с-с. Я ни разу не сидела ни на одной диете, – прошептала она. – Весь лишний гликоген потребляет он. Вот кто это, если не перевоплощение Линды? Да, я не отрицаю силу своего стагнума, и что если бы не стагнум, возможно и Митсу бы сейчас не было. Но откуда взяться стагнуму у девятилетней ничем не выдающейся девочки?

– Хорошо, но у меня есть вопрос, который меня мучает с момента нашего знакомства. Позволишь?

– Да, валяй!

– Как ты снимаешь пальцами с себя паутину, прочность которой позволяет останавливать пули и, как ты говоришь, намертво фиксировать конечности при переломах?

– Да никак! Митсу позволяет мне это делать. Словно постоянно контролирует весь покров на мне, и, когда я начинаю рвать на себе паутину, он ослабляет эти места. Я не знаю, как это объяснить с научной точки зрения, но, думаю, дело в белке, из которого состоит паутина. Словно паук меняет его молекулярную структуру. Или разлагает какой-то компонент, связывающий белок. Но паутина всегда снимается легко и так же легко смывается в унитаз.

– Обалдеть! А к мужикам тебя не ревнует?

– Ооооо! Это особый случай! Митсу понимает, что мой партнер будет испытывать как минимум неловкость, если обнаружит на себе или на мне паука во время секса. Поэтому он покидает меня, забирается на самую высокую мебель в помещении и тихо наблюдает. А когда мужчина начинает проявлять доминирующие намерения, он приподнимает попку, готовясь к прыжку.