Я подарю тебе звезду

Глава 32. "Вкусный завтрак"

Каирин

Как можно так вести себя, когда происходит трагедия? Не могу успокоиться от злости. Лежу на кровати и думаю, что на него нашло? Авис явно в курсе моего похода к Ипоратею. Данисса успела разболтать?

Не важно на самом деле, ведь ничего с Ипо у меня не было. Я пошла к нему ради Ависа, чтобы дело замять, чтобы на него служебное расследование не завели. Опекунство висело на волоске.

А сама, Каирин? Ты же хотела прийти к Ипоратею ради себя?! Ждала его ласк, а потом мечтала сделать больно. Красивый мужчина с чувственным голосом, темными как ночь глазами въелся в сознание и не дает выпотрошить из него свой образ до конца.

В скете опять пропущенные от Ипо. Зачем нам встречаться, что хочет сказать? Он думает. что после слов Даниссы мечтаю продолжить отношения? На самом деле не удивлена. Босс оказался тем мужчиной, желающим много и сразу, переживания девушек его не волнуют. Видимо считает бездушными вещами, которым не стоит мыслить, рассуждать о верности.

Запрещаю себе отныне думать о некогда возлюбленном мужчине, нам не по пути. Да и каков был бы наш путь? Так ли далек и ясен, как мечталось? До очередной увлеченности красавца. Вспоминаю брезгливый взгляд Ипо, брошенный на расстроенную официантку. Это жестоко, на самом деле. Уверена, что у нее, действительно, глубокие чувства. Каково быть на ее месте, униженной, с разбитым сердцем? Страдала при виде босса с другими девушками, но осекала себя, что нет отношений.

Авис. Понимаю, что до конца не осознаю своего замужнего положения, несмотря на удивительно прекрасную близость. Не было совместных прогулок под Инарием (спутник Арадугана), душевных разговоров, многократных признаний в любви. Все слишком быстро, неправильно началось с Ависом. Лишь беда сблизила нас.

Успокаиваюсь и пытаюсь понять парня. Ведь он, в отличие от меня, был давно влюблен. Для него нормально требовать взаимности, ревновать, злиться на непослушную жену.

В момент депрессии людям хочется поддержки, моральной и физической. Я не исключение. Раньше моей опорой и жилеткой был Кивар. Я была счастливая, любимая сестра. Мысль о потере брата шокирует мозг, заставляя вздрагивать меня как от ледяного ветра. Даже не представляю свое будущее без него. Кто разбудет меня сонную, смеясь и брызгая водой? Кто скажет, какая я бука и глупая, бережно целуя в лоб? Слез не остановить при мыслях о Киваре.

Чувствую досаду от того, что Авис сейчас не со мной, не обнимает и не утешает. Я же ждала его, чертов рехегу! Как может лежать в соседней комнате, бросив избитую, измученную страданиями!

Невольно воспроизвожу в памяти нашу близость: горячие поцелуи, крепкое объятия. Его страстные губы шептали о любви, пылающий страстью взгляд поедал мое тело. От одних воспоминаний внизу живота затягивается тугой узел. Ладонью провожу по лицу, снимая наваждение. Хочу обнять его, прижать к себе, но гордость не позволяет пойти и просить любви. Ненавижу!

Он прав, что остался, хоть у кого-то мозги на месте. Фрэд очнется, и ему нужна не только мое участие. Надо как-то привыкать друг к другу. Прекрати уже, Каирин, кидаться на людей с кинжалами. Не хватало, чтобы еще мальчик тебя такой увидел. Хватит страданий, у нас семья.

Заснула вся в слезах и переживаниях только к рассвету, в нашей долготе он наступает к шести утра. Просыпаюсь от вкусного запаха идущего с кухни, одеваю тапки и ползу в санитарную комнату, чтобы умыться. Настроение на нуле, вспоминаю Кивара и поджимаю губы, чтобы опять не разреветься. Смотрюсь в зеркало: скула опухла, стала фиолетовой, но хоть голова прошла.

Вытираю лицо, иду в отсек мальчика. Фрэд безмятежно спит на на мягкой раскладушке под одеялом, положив руку под щеку. Он еще бледен, но выглядит лучше. Недаром мама говорила в детстве: “Сон- второе лекарство”. Хочу обнять, но не рискую тревожить, пусть еще отдохнет.

Слышу звон посуды, Авис орудует на кухне. Наш “папа” решил приготовить завтрак? Вспоминаю, что сутки ничего не ела, как и Фрэд. Какая забота.

— Привет, — говорю тихо, почему-то стыдно смотреть на Ависа за вчерашнее.

— Привет, я приготовил завтрак, тебе надо поесть, — муж слегка нервничает, увидев меня, — как висок? Болит?

— Немного, я разбужу Фрэда, — отвечаю, отводя взгляд в сторону.

— А я уже здесь, очень хочу есть. — мальчик стоит в проходе в одних пижамных штанах и протирает сонные глаза. Я все же его разбудила.

— Сначала умыться и одеться, привет, малыш, — Авис подхватывает мальчика на руки и целует в щеку.

— Мы скучали по тебе, Авис, Кивара увезли! — с сожалением говорит ребенок, обнимая Ависа за шею.

— Я знаю, Фрэд, мы его найдем, не переживай! — ласково успокаивает муж.

От этой картины защемило сердце. Отец и сын, совершенно чужие люди нашли друг друга и купаются в нежности. Мои слезы опять грозятся выползти, но я отвлекаю себя нарезкой тостов.

— Ты поиграешь со мной? — спрашивает ребенок.

— Конечно, пару часов можно, потом мне надо на работу, — бодрый голос успокаивает.

Мы сели за стол и начали поедать вкусный завтрак. Кивар сварил кашу, вместе со специями и орехами она получилась аппетитная, тосты с маслом и сахаром также пришлись Фрэду по вкусу. Ребенок рассказывал Авису, как жил в бараке с отцом, как они также готовили еду, ходили на рынок. Я лишь улыбалась, и радость моя была искренней от того, как хорошо себя чувствует мальчик. Ему теперь ничто не угрожает. Мне будет спокойно хотя бы за него, когда буду выходить из дома.

Авис часто посматривает на меня, в его глазах читаются мольба и разочарование, но я не придаю им значение. Мое выражение лица при взгляде холодит равнодушием. Может, нам следовало поговорить, пора, наконец, признаться, что связывает меня с Ипоратеем, но я пока не готова. Слишком неловко говорить о сокровенном, чувствах, которые испытывала тайно вот уже четыре года.

Фрэд поел и убежал в комнату Кивара, спросив разрешение взять понравившиеся комиксы. Небогатое наследство брата теперь для мальчика ценнее золота. Авис и я остались за столом, почему-то было неловко, вот так, сидеть вдвоем и пить чай. Я решила встать и отнести кружку в раковину. Слышу, как Авис поднялся следом и подошел сзади. Обнимает под грудью и припадает лицом к волосам, вдыхая запах. Мне так этого не хватало! Не отстраняюсь, в блаженстве прикрываю глаза.

— Я безумно хочу тебя, этой ночью будем вдвоем, милая, — шепчет часто дыша. От его слов по телу бежит табун мурашек. Теплое дыхание опаляет шею, нежно целует в больной висок. Кожа слегка покалывает, но мне очень приятно, — я с ума сходил вчера один, почему не пришла ко мне? Чувствовал твое желание. Больше не прогоняй, не выдержу и возьму силой.

Каким образом чувствовал? Он что, мысли читает, или просто фантазирует? Авис поворачивает меня и целует, да так, что дышать трудно. Сильные руки обвили мой стан и впечатали в тело. Дымящееся от желания естество мужчины через одежду плотно прижимается к моему животу.

Вдруг в дверь стучат. Я смотрю на Ависа с тревогой. Он не сводит с меня влюбленных глаз, слегка отстраняется и поправляет спереди брюки.

— Каирин, бестия, открывай! — слышу женский крик.