Я – Товарищ Сталин 6

Глава 9

Сергей, сидя в своём кабинете, ждал доклада Бокия. Накануне тот позвонил и сообщил, что у него срочная новость. Бокий должен был прийти с минуты на минуту. Сергей подозревал, что разговор будет касаться шпионажа, иначе Бокий не стал бы просить срочной встречи, ограничиваясь плановыми докладами дважды в неделю.

Дверь кабинета скрипнула, и в проёме появился Глеб Иванович Бокий, глава ОГПУ. Его сухощавая, подтянутая фигура, словно вырезанная из старого дуба, излучала сдержанную энергию. Лицо Бокия с резкими чертами и глубоко посаженными глазами казалось высеченным из камня, но взгляд выдавал усталость человека, который редко спит. Он вошёл, держа в руках тонкую папку, и остановился у стола, ожидая разрешения заговорить.

— Глеб Иванович, — Сергей кивнул, жестом приглашая сесть. — Что у вас? Опять заговоры или что-то новое?

Бокий сел, положив папку перед собой. Его пальцы нервно постукивали по кожаной обложке.

— Товарищ Сталин, — начал он, — у нас серьёзное дело. Вчера вечером в Москве задержали подполковника ОГПУ. Он работал на французскую разведку.

Сергей поднял бровь. Французская разведка? Это было неожиданно. Франция 1930-х годов ассоциировалась с политической нестабильностью, Народным фронтом и экономическими проблемами, но никак не с активной шпионской деятельностью против СССР. Он наклонился вперёд.

— Французы? — переспросил он, и в его голосе скользнула нотка удивления. — Что они хотели? И как вы его поймали?

Бокий открыл папку, вытащил несколько листов, исписанных мелким почерком, и начал докладывать:

— Подполковника заподозрили ещё месяц назад. Один из наших агентов в радиотехническом отделе засёк странные сигналы, исходящие из заброшенного здания на окраине города. Мы установили наблюдение. Вчера ночью его задержали на месте — в подвале стоял радиопередатчик. Он передавал зашифрованные сообщения. Судя по всему, он работал один.

Сергей нахмурился, постукивая пальцами по столу. Один? Это звучало неправдоподобно. Шпионы редко действовали в одиночку, особенно если речь шла о серьёзной разведке. Он знал, что разведывательные сети обычно строились на сложной системе связных, шифровальщиков и информаторов. Один человек с передатчиком в заброшенном подвале выглядел подозрительно.

— Один? — переспросил Сергей, его голос стал резче. — И вы в это верите, Глеб Иванович? Французы не такие простаки, чтобы отправлять одного человека с передатчиком и надеяться, что он не попадётся.

Бокий слегка кашлянул, словно пытаясь скрыть неловкость.

— Мы допросили его. Он утверждает, что действовал в одиночку. Говорит, что его завербовали два года назад, когда он был прикомандирован к посольству в Париже. Французы предложили ему деньги и… — Бокий замялся, — обещали помочь с эмиграцией в случае провала.

Сергей хмыкнул. Эмиграция? Это было старо как мир. Обещания западных разведок всегда строились на одном и том же: деньги, безопасность, новая жизнь. Но что-то в этой истории не складывалось. Франция не была главным противником СССР в 1936 году. Германия с её растущей военной машиной или Британия с её имперскими амбициями казались куда более вероятными игроками в этой игре. Французы же… что они могли хотеть?

— И что он передавал? — спросил Сергей.

Бокий перелистнул страницу в папке.

— Его сообщения касались наших международных контактов. В основном это были данные о наших военных советниках и поставках оружия. Французы, судя по всему, обеспокоены нашим влиянием за границей. Он утверждает, что они боятся усиления СССР в регионах, где у них есть свои интересы.

Сергей откинулся в кресле, задумчиво глядя на карту мира, лежавшую на столе. Французы, обеспокоенные советским влиянием? Это было возможно, но неубедительно. Их колонии и политическая нестабильность делали Францию скорее наблюдателем, чем активным игроком. Он постучал пальцами по столу, обдумывая услышанное.

— Французы, — медленно произнёс Сергей, словно пробуя слово на вкус. — Вы уверены, что это были французы? А если кто-то действует от их имени? Британцы, например. Или даже итальянцы. Муссолини сейчас лезет в свои авантюры, и ему выгодно стравить нас с французами, чтобы мы отвлеклись.

Бокий нахмурился, его пальцы замерли на папке.

— Мы рассматриваем такую возможность, товарищ Сталин. Но шифры совпадают с теми, что мы ранее перехватывали у французской разведки. Подполковник назвал имена двух связных в Париже, которые, по его словам, завербовали его. Мы проверяем их через наших агентов за границей.

Сергей кивнул, но его мысли уже унеслись далеко. Он знал, что разведки часто использовали ложные флаги, чтобы запутать противника. Французские шифры могли быть подставой. Кто-то хотел, чтобы СССР поверил в угрозу со стороны Франции, а на деле это могли быть британцы, желающие ослабить советское влияние, или итальянцы, стремящиеся отвлечь внимание от своих действий. Или даже кто-то внутри страны, плетущий интриги против него самого.

— Допросите его ещё раз, — сказал Сергей, его голос стал твёрже. — И не верьте его байкам про одиночную работу. Найдите его связи. Кто ему платил? Кто давал инструкции? И главное — кто знал, что он работает на иностранцев? Если он подполковник ОГПУ, кто-то из его окружения должен был что-то заметить.

Бокий кивнул, записывая что-то в блокнот.

— Уже работаем, товарищ Сталин. Мы проверили его квартиру, нашли несколько зашифрованных писем, спрятанных в тайнике под половицей. Сейчас наши криптографы работают над расшифровкой. Но есть ещё одна деталь… — Бокий замялся, словно не решаясь продолжить.

— Говорите, Глеб Иванович, — Сергей прищурился. — Не тяните.

— Подполковник упомянул, что его задачей было не только собирать информацию о наших международных операциях, но и следить за одним из наших военных советников. Он назвал Вяземцева. Утверждает, что французы интересовались его перепиской и контактами.

Сергей замер. Вяземцев. Это был ключевой человек в Абиссинии. Если французы — или кто-то, выдающий себя за французов, — следили за Вяземцевым, это могло означать, что кто-то пытается сорвать советские операции.

— Вяземцев, — повторил Сергей, постукивая пальцами по столу. — Что именно он сказал о нём?

— Ничего конкретного, — ответил Бокий. — Только то, что французы просили перехватывать его донесения и следить за его встречами. Но он клянётся, что не успел передать ничего важного. Говорит, что только начал собирать информацию, когда мы его поймали.

Сергей хмыкнул. Слишком уж всё это выглядело как спектакль. Подполковник ОГПУ, работающий на иностранцев, случайно попадается с передатчиком, да ещё и успевает рассказать ровно столько, чтобы посеять сомнения, но не дать ничего конкретного. Это пахло подставой.

— Глеб Иванович, — сказал Сергей, вставая и подходя к окну. — Я хочу, чтобы вы лично занялись этим делом. Проверьте всё, что связано с этим подполковником: его связи, семью, коллег. И не доверяйте никому, пока не будете уверены на сто процентов.

Бокий кивнул, поднимаясь со стула.

— Будет сделано, товарищ Сталин. Я доложу о результатах через два дня.

— Через день, — поправил Сергей, не оборачиваясь. — И ещё одно. Никому об этом не говорите. Даже внутри ОГПУ. Если это ловушка, кто-то из наших может быть замешан.

Бокий молча кивнул и вышел из кабинета, оставив Сергея наедине с его мыслями. Тот смотрел в окно, но его разум был занят не погодой, а сложной паутиной интриг, в которую он попал. Французы, британцы, итальянцы — или кто-то ещё? Кто-то явно пытался манипулировать СССР, и Сергей не собирался становиться пешкой в чужой игре.

Сергей вернулся к столу, на котором лежала карта мира, и провёл пальцем по контурам Абиссинии. Итальянцы Муссолини вторглись туда, стремясь расширить свою империю. Британцы и французы, несмотря на громкие протесты в Лиге Наций, втайне боролись за влияние в регионе. Германия, хоть и не имела прямых интересов в этой стране, всегда была готова насолить, чтобы ослабить конкурентов. СССР же использовал Абиссинию, чтобы ослабить фашистов, поставляя оружие и военных советников. Вяземцев был ключевой фигурой в этой игре. Если кто-то действительно следил за ним, это могло поставить под угрозу всю операцию.

Сергей снял трубку телефона и коротко приказал:

— Судоплатова ко мне. Немедленно.

Вскоре дверь кабинета скрипнула. Павел Анатольевич Судоплатов. Его невысокая крепкая фигура излучала уверенность, а взгляд, острый и цепкий, словно сканировал всё вокруг. Судоплатов был моложе Бокия, но его репутация в ОГПУ уже гремела. Он был мастером разведки, человеком, который видел связи там, где другие замечали лишь хаос. В руках он держал потёртый кожаный портфель — верный признак того, что Судоплатов редко сидит на месте.

— Товарищ Сталин, — Судоплатов кивнул, но не стал садиться, пока Сергей не указал на стул.

— Павел Анатольевич, — начал Сергей, не теряя времени на формальности, — дело срочное. Вяземцев, возможно, под прицелом. Бокий только что доложил, что задержанный подполковник ОГПУ, работавший на французов, упомянул его имя. Говорит, что французы следили за его перепиской и контактами. Что вы знаете об этом?

Судоплатов слегка нахмурился, его пальцы на мгновение замерли на ручке портфеля. Он явно обдумывал, с чего начать.

— Товарищ Сталин, Вяземцев в курсе всех рисков. Он не новичок. Мы обсуждали с ним возможные угрозы ещё перед его отправкой в Абиссинию. Он знает, что на него ведут охоту. И не только французы.

Сергей прищурился, откинувшись в кресле. Его пальцы привычно постукивали по столу — признак того, что он внимательно слушает, но уже начинает выстраивать в голове свою версию событий.

— Кто ещё? — спросил он. — И почему вы так уверены, что Вяземцев в курсе?

Судоплатов открыл портфель и достал несколько листов, аккуратно сложенных. Он положил их на стол, но не стал раскрывать, словно ожидая разрешения продолжить.

— Вяземцев стал мишенью сразу после ликвидации резидента Абвера Мюллера в Аддис-Абебе. Абвер не простил нам этого. Они знают, что Вяземцев координировал операцию, и теперь он для них цель номер один.

Сергей кивнул. Но упоминание французов в этом контексте всё ещё не укладывалось в голове.

— Продолжайте, — сказал он. — Кто ещё?

Судоплатов слегка кашлянул, словно подбирая слова.

— Британцы. Они не в восторге от нашего присутствия в Абиссинии. Их разведка, MI6, активно следит за нашими советниками, особенно за Вяземцевым. Они считают, что мы пытаемся подорвать их влияние в регионе. У них есть свои люди в Аддис-Абебе, и они не раз пытались перехватить наши донесения. Но их методы более утончённые, чем у немцев. Они предпочитают подкуп и дипломатические интриги, а не прямые действия.

— А итальянцы? — Сергей наклонился вперёд. — Они больше всех заинтересованы в ликвидации Вяземцева.

Судоплатов кивнул, его лицо стало ещё серьёзнее.

— Итальянцы злы. Очень злы. Муссолини в ярости, что столица до сих пор не взята. Мы перехватили их шифровки, и там упоминалось имя Вяземцева. Они считают его ключевым препятствием для их планов в Абиссинии. Но, товарищ Сталин, итальянцы не работают через французов. Это не их стиль. Они предпочитают действовать напрямую или через своих агентов в Африке.

Сергей задумчиво постучал пальцами по столу. Картина становилась сложнее, но упоминание французов по-прежнему выглядело чужеродным элементом в этой головоломке. Он посмотрел на Судоплатова, ожидая продолжения.

— А французы? — спросил он. — Бокий утверждает, что задержанный подполковник работал именно на них. Шифры, по его словам, французские. Имена связных в Париже тоже указывают на Францию. Но вы говорите, что французы не особо активны в Абиссинии. Как это объяснить?

Судоплатов слегка улыбнулся, но улыбка была холодной.

— Товарищ Сталин, я почти уверен, что это провокация. Французы в Абиссинии действительно не проявляют особой активности. Их интересы сосредоточены на своих колониях. Они следят за нами, конечно, но их разведка, Deuxième Bureau, не настолько наглая, чтобы вербовать подполковника ОГПУ и отправлять его с радиопередатчиком в Москву. Это слишком грубо для них. Я подозреваю, что за этим стоят немцы.

Сергей поднял бровь. Немцы? Это было правдоподобно, но требовало доказательств. Абвер был известен своими хитроумными операциями, и ложные флаги были их излюбленным приёмом.

— Объясните, — сказал он коротко.

Судоплатов раскрыл один из листов, который до этого лежал на столе. Это была копия перехваченной шифровки, испещрённая пометками аналитиков.

— Мы уже несколько месяцев отслеживаем активность Абвера в Европе и Африке. Одна из их тактик — подставлять другие разведки. Они используют французские шифры, французские каналы связи, даже французских агентов, чтобы создать видимость, что за операцией стоит Париж. Задержанный подполковник, скорее всего, был завербован немцами, но ему сказали, что он работает на французов. Это классический приём Абвера: запутать противника, заставить его искать врага не там, где он есть.

Сергей нахмурился. Мысль о том, что немцы могли использовать подполковника как пешку в своей игре, была неприятной, но логичной. Абверу выгодно было отвлечь внимание СССР от их собственных операций, направив его на Францию. Франция, ослабленная внутренними проблемами, была удобным козлом отпущения. Но если это правда, то кто-то внутри ОГПУ мог быть замешан. Подполковник такого уровня не мог действовать без прикрытия.

— Вы хотите сказать, что подполковник мог не знать, на кого работает? — спросил Сергей.

Судоплатов кивнул.

— Именно так, товарищ Сталин. Немцы — мастера таких игр. Они могли завербовать его через подставных агентов, представившихся французами. Возможно, он искренне верит, что работал на Deuxième Bureau. Но шифры, которые он использовал, — это старый французский код, который Абвер уже давно перехватил и использует для своих операций. Мы нашли подтверждение этому, когда поймали одного из их агентов в Варшаве. Он тоже передавал сообщения, используя французские шифры.

Сергей откинулся в кресле. Он смотрел на Судоплатова, пытаясь понять, насколько тот уверен в своих выводах. Павел Анатольевич не был из тех, кто бросается предположениями без оснований, но и он мог ошибаться. Если это была немецкая провокация, то её цель была не только в том, чтобы дискредитировать СССР. Возможно, Абвер хотел вывести Вяземцева из игры, сорвать советские операции в Абиссинии и заодно посеять недоверие внутри ОГПУ.

— А Вяземцев? — спросил Сергей. — Если немцы охотятся за ним, почему он до сих пор жив? И почему он не сообщил о слежке?

Судоплатов слегка замялся, но быстро взял себя в руки.

— Вяземцев осторожен. Он знает, что за ним следят, и принимает меры. Мы получаем от него регулярные донесения, но он не упоминал ничего конкретного о французах. Это ещё одно подтверждение, что упоминание Франции — подстава. Что касается того, почему он жив… Абвер, скорее всего, не хочет его убивать. Они хотят его дискредитировать или захватить. Живой Вяземцев для них ценнее, чем мёртвый. Он знает слишком много о наших операциях в регионе.

Сергей кивнул, но его мысли уже унеслись дальше. Если Абвер действительно стоит за этим, то задержание подполковника могло быть частью их плана. Возможно, они специально позволили ОГПУ его поймать, чтобы запустить цепную реакцию: недоверие, проверки, внутренние чистки. Это ослабило бы советскую разведку, отвлекло бы внимание от Абиссинии и дало немцам больше пространства для манёвра.

— Павел Анатольевич, — сказал Сергей, вставая и подходя к карте на столе. — Я хочу, чтобы вы лично занялись этим делом. Скоординируйтесь с Бокием, но не раскрывайте ему всех деталей. Проверьте все связи задержанного подполковника. Кто с ним работал? Кто мог знать о его деятельности? И главное — выясните, действительно ли это немцы. Если это их игра, я хочу знать, кто из наших мог быть втянут в неё.

Судоплатов кивнул, его лицо осталось непроницаемым.

— Будет сделано, товарищ Сталин. Мы уже начали проверку его окружения. Я также отправлю шифровку Вяземцеву, чтобы он усилил меры предосторожности. Если это провокация, мы не дадим немцам добиться своего.

Сергей посмотрел на карту, его взгляд остановился на Абиссинии. Он знал, что эта страна — лишь одна из точек на глобальной шахматной доске, где великие державы боролись за власть. Но каждая фигура, каждый ход имели значение. Вяземцев был одной из таких фигур, и его потеря могла дорого обойтись.

— И ещё одно, — добавил Сергей, не отрывая взгляда от карты. — Если это немцы, я хочу, чтобы они заплатили за это. Найдите их агентов. Выясните, как они работают. И, если получится, используйте их же методы против них. Пусть думают, что мы клюнули на их удочку.

Судоплатов кивнул, и в его глазах мелькнул азарт.

— Понял, товарищ Сталин. Мы сделаем всё возможное.

Он собрал свои бумаги, кивнул и вышел из кабинета. Сергей остался один, глядя на карту. Его мысли были подобны бурлящему потоку: немцы, французы, британцы, итальянцы, внутренние предатели… Паутина интриг становилась всё гуще, но он был готов распутать её. Он не мог позволить себе слабость. Только не сейчас, когда враги окружали его со всех сторон.