Я люблю! (СИ)

Глава 38

На следующий день, после второго завтрака, в дверях наших новых покоев появился секретарь Ее Величества. Признаться, чего-то такого я ожидала, и сборы не заняли у меня много времени. Только и потребовалось, что выбрать украшения, сделать легкий макияж и расчесать волосы, ранее собранные в удобную косу. Платье и удобные, но очень красивые туфли, я отобрала заранее и уже позавтракала в них с супругами, которые быстро разбежались по разным кабинетам, чтобы помогать нашему неугомонному принцу Грольдону.

Идти пришлось недалеко, лишь спуститься на один этаж ниже. Сам слуга со мной не пошел, а остановившись перед дверью, открыл ее самостоятельно, склонившись в поклоне передо мной.

Для меня, леди, не привыкшей к подобному поведению высокопоставленных слуг, его уважение смотрелось непривычным и слегка настораживающим. Неуверенно улыбнувшись, я покорно вошла и обомлела от неожиданности.

— Добрый день, леди Ириссон, — произнес вкрадчивым голосом король, который здесь сейчас быть не должен.

Сделав реверанс, я замерла, пробормотав слова приветствия.

— Не стоит так волноваться. Ведь это я вас спутал. Но, поймите меня правильно, за любой королевской аудиенцией следят крайне внимательно. А вот встречу, пусть и с королевой, дочери ее лучшей подруги, скорее, воспримут как дружескую беседу. Будьте добры, встаньте и устраивайтесь поудобнее, где вам нравится.

— Доброе утро, Ваше Величество, рада вас видеть. Мы будем вместе ждать королеву Уляну?

Выбрав кресло у стола короля, я устроилась на его краю, расправив плечи и опустив взгляд в стол.

— Нет-нет. Моя супруга вызвала вас и ушла тайным ходом. Думаю, сейчас она уже в собственной лаборатории, куда нет входа никому без исключений. А я сам, по мнению стражей и слуг, отбыл с рассветом на проверку одного из непослушных лордов. Не мятежника, конечно, но регулярно отступающего от графика поставок своих товаров. Это никого не удивит, как и мое неожиданное возвращение.

— И зачем Вашему Величеству подобные трудности? — мои ладошки неожиданно стали потеть от неприятного липкого ощущения страха.

— Все подобные ухищрения мы предприняли ради вашего честного имени, леди. Встречаться с чужой супругой, не являющейся твоей близкой родственницей, без свидетелей со стороны, может плохо закончиться для ее репутации. А я слишком вас уважаю, и не хочу оскорбить или отбросить тень на ваше доброе имя. Достаточно уже того, что натворила моя непутевая дочь.

— Спасибо за вашу заботу.

— Вам я обязан куда большим. Не сосчитать, сколько я отправил Нессии писем, в которых просил, умолял и даже требовал отстать от вас и вашего рода. Но она на вас взъелась и не хотела слушать доводы разума. Да, на это у нее была некоторая причина, и только из-за нее я не вмешался в уклад чужой страны, — передернув плечами, король покачал головой.

— Из-за одной важной причины вы позволяли дочери доводить принца Грольдона до нервного срыва годами? В этом, по-вашему, скрывается истинная справедливость? Главное — иметь причину, и можно вести себя, как пожелаешь?

— Нет, не только, — с печальной усмешкой покачал головой мой собеседник. — Моей помощи не желал и самодостаточный король Имересент. Все ему свободы хочется от других сильных мира сего. И ведь не мальчишка уже. Пора понимать, что порой лучше обрубить, чем терпеть. Но нет! Непоколебимого наследника пожелал вырастить. Признаю, план прикрыться вздорной девчонкой от толпы претенденток в новые королевы работает. Но теперь на его совести половина ваших страданий, а на моей — другая. Проси, что хочешь для своей семьи, хоть плодородные земли в моем королевстве. Будет куда перебраться, если устанешь от жизни в привычных условиях, а все знатные рожи порядком утомят. Осарские острова, где вас с радостью примут родственники второго мужа, конечно, хороши, но у нас климат привычнее для вас будет. Да и до родных не так далеко. До дома прежней леди Ириссон.

В его позе и поведении мне чудилась неестественная доброжелательность. Он вел себя неестественно. Как второсортный актер, примиряющий на себя роль, которую не смог понять и прочувствовать до конца.

— Почему вы так благосклонно расположены ко мне? Не поймите меня неправильно, но я же не единственная, к кому королева Нессия постоянно цеплялась. Подобная игра в «похвали-унизь» любимое развлечение королевы Нессии. Множеству девушек и юношей пришлось несладко. Куда сложнее, чем мне, ведь у них не было столь сильного защитника. Так почему именно ко мне такое особое отношение? Чем я его заслужила своими страданиями? Или вы и Его Высочеству, а вместе с ним десяткам других, также предложите земли с преференциями?

— Нет, не предложу, — усмехнувшись, король Констоль отошел от стола, отвернулся к окну и сложил руки за спиной. — Как же сложно подбирать слова для тех, кто тебе важен. Была бы ты из другой семьи, до которой мне нет никакого дела, наградил бы клочком земли и позабыл про тебя на два счета. Но, нет! Ты другая, и с тобой я так не могу поступить.

Вновь опустив взгляд на подол моего платья, я замерла. Переход с обращения с «вы» на «ты» был неожиданным и показательным. Дело не во мне. Оно заключается в тех самых секретах, которые мне откроют здесь и сейчас.

Пока встревоженный мужчина молчал, я старалась дышать глубоко и размышлять, складывать в голове кусочки мозаики. Королева Уляна знает и тепло относится к маме — это первое. Скорее всего, именно их знакомство стало отправной точкой. Второе и немаловажное, настораживает желание королевской семьи что-то мне возместить за действия Нессии. Добавляем к этому молчание о столь близком знакомстве моей мамы с целой королевской семьей, и картинка выходит не такая уж и радужная. От хороших воспоминаний не открещиваются, словно от кошмаров.

— Вижу, что ты сомневаешься. Не думай о своей маме плохо. Она, можно сказать, единственная, кто пострадал со всех сторон в сложившейся ситуации. Но я начну с той стороны, которую считаю нашим настоящим началом.

— Если ваша правда будет тем, что отбросит тень на мою семью, то, пожалуй, я уйду, — встав, я сделала шаг на выход.

— Стоять! — рявкнул король, и резко развернувшись, шумно выдохнул. — Прости, Тиана, но я устал молчать. Как бы к этому не относилась Рассвальсия, я расскажу тебе все сегодня. Пока ты находишься на моей земле и сможешь принять необходимость некоторых ограничений твоего будущего, получившиеся по нашей общей вине.

— О чем вы?

— Сядь на диван и выслушай все спокойно. До самого конца и, желательно, без проявлений чувств.

Не став сопротивляться, я устроилась на небольшом и удобном диване, подготавливая себя к худшему.

— Вот, так-то лучше. Тебя тогда еще и в намеках не было. Расси всегда блистала, как самая одаренная и исключительная леди из высшего света, помогавшая всем, кто только попросит. Она не смотрела, из какой страны пришло письмо о помощи. Осушить топь? Пожалуйста! Восстановить лес? Легко. Первая собирала саквояж и вместе с такими же рьяными ребятами отправлялась в путь. В прошлом академий магии было всего три на весь наш континент, и подобные просьбы не были редкостью. Скорее, они делали честь любой стране, и потому короли поощряли любое сотрудничество. В команде твоей мамы было всего шесть магов, у самого слабого из которых открыты две ступени, — побарабанив пальцами, он повернулся ко мне лицом и усмехнулся. — Именно такой яркой хохотушкой я ее и полюбил. Выискивал любой повод, чтобы быть рядом, бросая работу на советников. Лишь бы посмотреть на нее хоть одним глазком. Но, увы.

— Мама не отвечала вам взаимностью?

— Отвечала? Нет-нет. Ей было всего шестьдесят. Росточком не вышла, а вот фигурка уже тогда была хорошая. И волосы. Волосы до земли носила. Заплетала в косу тугую, и плевать хотела на выразительные взгляды знатных леди. Ношение прядей ей тогда было недоступно, — покачав головой, он усмехнулся. — Я решил не проявлять свой интерес к одаренной малышке. Ее же могли из принципа увести у меня, прикрывшись поездкой на ее родину, куда я отлучится, увы, не мог. А я любил уже.

— Но если вы не вместе, то значит, не ответила мама вам и позже?

— В том-то и дело, что ответила! — возмутился король, ударив рукой по столу, за которым сидел, и уронил голову на спинку своего кресла. — Она ответила мне такой же любовью через сорок лет. Прибыла, как и вы, с делегацией ради развлечения, да только она уже была не одна и не могла похвастаться свободой. Пока я ждал и думал, что времени у меня полно, твоя мама нашла себе трех мужей. Любимых и дорогих ее сердцу мужчин.

В горле образовался ком, мешавший дышать. Если бы мама полюбила короля, то при браке с ним, всех других супругов храм бы отвадил. Не знаю, как и каким обрядом, но в истории были подобные темные моменты. Исчезали и мужья, и жены, не нужные правителям. Как после жила подобная семья, умалчивалось, но раз очень громких скандалов не случалось, мир в своих душах они находили.

— У нас может быть сколько угодно фавориток, королев или же невест. Но вот носитель высшей крови у своей избранницы может быть лишь один. Только один, и сомнения в том, чьи дети растут в покоях правителя, не должны быть озвучены ни одним длинным языком, даже ради возможности просто поболтать.

— Вы просили ее отказаться от супругов?

— Да, просил. Не смог устоять, и глубоко в душе мечтал услышать слова согласия. А увидел истерику не своей, но чужой нимфы, — посмотрев на меня в упор, он произнес самые страшные для меня слова. — Из-за меня она и потеряла ребенка, после которого не смогла рожать привычным путем. Так что и тут я виноват больше остальных. Сломал девочке, моей любимой, всю жизнь, пойдя на поводу у своих низменных желаний заполучить ее лишь для себя одного.

Знала ли бабушка, что мама пережила выкидыш, а не болезнь? Не думаю. О таком не расскажешь за чаем со сладостями. Но и ему не было легко.

— Вы все еще вините себя за это?

— А как ты думаешь, а, Тиана? — грустно усмехнулся король. — Остальные дети, кроме тебя, умерли от болезни, а она пережила подобное горе и ни о чем меня не упрекнула. Ее ответы на мои письма всегда были наполнены добром и сопереживанием. По крайней мере, до того момента, пока не перестал писать первым.

— Сейчас у нее море забот с шестью мелкими. Можете считать, что вашу оплошность я исправила, пусть и случайно.

— Спасибо, но это не вся грустная правда. Мой грех простирается куда дальше одной раны в ее душе, — покачал головой король Констоль.

— Вы не отступились от своей любви?

— Я не заставлял ее и понимал, что теперь-то между нами точно ничего не будет. Нет, я не заставлял твою маму выбирать. Хотел отпустить ее, как только ей стало легче. Она сама не уехала. Не отпускали ее наши чувства, будь они неладны. Маялись мы почти полгода впятером, сердца друг другу разрывали. Уляна видела все, так как приехала вместе с подругой и выхаживала ее именно она, не допуская слуг, что треплют языками, как помелом. Именно она и предложила нам выход, что помог бы всем разойтись почти довольными, — фыркнув не аристократично, он покачал головой. — Ладно, не довольными, а с чем-то, что мы могли увезти с собой. Или, как в моем случае, оставить рядом с собой. В коконе Расси оставила мне троих дочерей, и имена их тебе хорошо известны. Чтобы любовь материнская взыграла в Уляне, она тоже вложила часть своей силы и прошла обряд в храме со мной. Не настоящий, а подложный. У королей есть такая лазейка, если любовь не вспыхнула и не предвидится уже никогда. Как видишь, я смог прожить столько лет без любви к супруге. Построил отношения с той, кто понимал скверность ситуации. Я даже смог в какой-то мере полюбить ее, как друга, соратницу и верную помощницу в государственных делах, но не обожаемую женщину. На моем пьедестале так и остался образ твоей мамы.

— Вы сказали, что все разошлись почти довольными. Что получила мама? Ее подруга стала королевой, и все? Разве она столь властна? Если так, то я не заметила подобных черт при нашем знакомстве.

— Уляна и властность — понятия не совместимые, — рассмеялся король. — Ее выбором стал подарок иного характера. Она никогда не смогла бы стать матерью без чьей-то помощи. Без еще одной женщины, участвовавшей в обряде с коконом. Подобное проводилось, но всегда был страх, что вторая леди потребует детей себе. Именно это и было ее сокровенной мечтой — своя семья. Дети, а не власть.

— Видимо, мама ей, и правда, очень доверяла, раз оставила, по сути, троих своих детей от любимого мужчины. Это на нее похоже. Для близкого круга она никогда не стала бы чинить ограничения, нанося вред. Физический или душевный, не важно. Ваши дети жили в полноценной семье. Вашей семье, без ее призрака рядом.

— Да. Расси именно такая, добрая и умная. Но вот обойтись без призраков не вышло у меня самого. Я запихнул их во все наши шкафы, испортив жизнь моей средней дочери ложными надеждами, но об этом позже. Сперва я должен поведать, как я обманул твою маму.

— Что вы ей дали? Чем одарили, отпуская из своей страны, получив частички любимой навсегда? У вас-то точно никто их не смог отобрать.

Он направлял разговор, и я была готова подыгрывать, пока поток откровенности не прояснит ситуацию полностью. Как я буду относиться к всем участникам событий после, я не знаю.

— Именно. Я ее обманул. Так уж вышло, что она хотела камень с моей силой, чтобы в коконе зародить жизнь с крупицей моей силы. А я подговорил ее супругов, и они в равных долях наполнили камень только своей энергией. Нет, я не боялся, что ее дети, то есть и ты в том числе, смогут стать претендентами на мой трон. Это мелочи, если сравнивать с тем, что подарила мне она. Скорее, был шанс, что именно вы, ее еще пока не рожденные детки, могли подстраховать трех зародышей, которые часто умирают еще в детстве. Я просто не хотел, чтобы ее любимые смотрели на детей и искали в них мои черты. Ищущий достаточно тщательно, всегда подтвердит свои подозрения. Это могло стать проблемой для Расси и ее мужей. Еще больше страданий приносить в ее жизнь, я точно не хотел.

— И когда мама думала, что вы участвуете в рождении детей, мои отцы, по крайней мере, трое из них, знали правду. Как мужчины, сжигаемые ревностью, так и любящая женщина, всегда поверят своему воображению и отыщут в чертах лица ребенка схожее с тем, кого представляют. Тут и думать долго не нужно, — тяжко вздохнув, я грустно усмехнулась. — А отцы, они, скорее, были благодарны вам. Что отпустили и что помогли им избавиться от вашей тени мелкими затратами. Да, с потерями, и не шуточными, но с ними они уже смирились.

— Именно. Я все просчитал и взвесил. Спас семью любимой, продлил свой род, получил жену, которая никогда бы не ушла от меня, — растрепав волосы, он тяжко вздохнул. — Я подлец, что обманул поверившую в меня женщину. Ведь просила она всего-ничего, и я сделал вид, что исполнил ее желание.

— Оставьте такие громкие слова для страданий в одиночестве. Или я навскидку озвучу то, в чем я бы стала вас винить, взглянув на ситуацию со своей стороны, — уважение и трепет растаяли, оставив после себя чувство пренебрежения и брезгливости. — Почему королева Нессия ненавидит меня и Грольдона?

— Принца за сам факт его рождения, а тебя… Она знает правду. Ей и ее потомкам нельзя минимум три поколения пересекаться с твоими и остальными детьми Расси. Это не та просьба, которую я бы стал выдвигать в мягкой форме. Но и не объяснить, почему столь уверен в этом, я, увы, не мог. Несси всегда обвиняла Уляну в занятости, холодности и не заинтересованности в ней. Выдумывала она все это или просто придиралась к моей жене, рассуждать не стану. Для меня, как непосредственного участника событий, все было совсем не так. Моя супруга отдавала всю свою нежность всем девочкам в равной степени. Всегда была рядом, слушала их и помогала в любой мелочи. Но вот беда, их у нее было трое, а у Расси долгие годы не было детей. Вернее, были на тот момент, когда Несси приехала в ее страну. Все они были маленькими и не представляли из себя помеху. Она увидела ту маму, о которой мечтала всегда. И только она, Нессия, смогла бы общаться с мамой на равных, как уже взрослая и сознательная.

При всех этих молодых лицах и возрастах, которые осознать и объединить порой было далеко не просто, столкнулись мать и дочь. Внешне не похожие из-за шутки генов, ведь Нессия больше, и правда, походила одновременно на бабушку, короля Констоля и королеву Уляну. Ничего общего со светлыми мной или мамой.

— Вот же хитросплетение судьбы! Это выходит, что королева Нессия — моя сестра на одну треть, и она портила мою жизнь из ревности?

— Да, — рассмеялся король и посмотрел на меня с улыбкой. — Так уж вышло, что вы, и правда, родные друг другу, но Расси оттолкнула девочку, что мечтала открыть всему миру правду о своем рождении. Моя глупая и самоуверенная дочка примчалась к той матери, чей образ возвела, как и я, на пьедестал, и ошиблась, надеясь, что ее ждали в чужой семье с распростертыми объятиями.

— Мама оттолкнула… — едва слышно прошептала я, испытывая ужас и отвращение.

Какой бы она, Нессия, не была, прежде всего девочка искала любви и материнского тепла, а получила категорический отказ. А какой она бывает порой несгибаемой, я прекрасно знаю и сама.

— Может быть, Расси испугалась нависшего над ней возможного позора. Может, не хотела косых взглядов и грязных слухов. Дети не сорняки, так просто не появляются. Общество не посмотрит, кто другие родители и почему решились на подобное, — невеселая усмешка растянула его губы, а вот глаза уже давно были печальными.

Надеюсь, после всей той грязи, что сегодня вылилась на меня, я смогу посмотреть на родных людей. Видеть их глаза и не сомневаться.

— Вот и затаила Несси злобу, которую вылила целиком на тебя, умножив на ненависть к наследнику престола и свою ошибку при выборе супруга. Никакая власть не заменит душевного тепла.

— Ваши откровения озадачивают меня все сильнее и сильнее.

Это если не сказать больше, признавая, что они едва не сводят меня сума. Стоит убраться из этого кабинета и забиться в угол потише, пока не наступил момент восприятия всего случившегося на себя. Боюсь, без слез не обойдется.

— Еще потрясения будут или лимит на сегодня исчерпан? Мне нужно время, чтобы подумать и все осознать. Желательно до того момента, как вернутся в покои мои мужья. Их я посвящать во все здесь сказанное не горю желанием. Уж простите, но за чаем обо всем прозвучавшем не сообщишь.

— Секреты из сундуков закончились. Ну, быть может, только то, что оставшиеся две твои сестры жаждут общения с тобой. Внуков, понятное дело, мы не посвящали, как и мужей девочек, а вот они сами тобой и Расси восхищаются. Не отталкивай их, не поступай, как она. Письмо-другое в год не обяжут тебя помнить и одаривать их, а они почувствуют себя нормальными. Не пустышками из кокона, которыми заткнули дыры в ветви наследования.

— Что за глупость. Я сама из кокона, и возможно, самой придется так же детей заводить, если здоровье не позволит родить. Забивать голову подобной чушью не стоит, или же у нас проблемы с девочками еще острее станут. Ведь в коконе есть возможность выбирать самостоятельно пол ребенка.

Словно на автомате, я говорила, даже улыбнулась один или два раза. Однако, во мне взыграла истинная леди, спрятав мою чувствительную часть куда-то очень глубоко. Под самые надежные щиты и пару десятков замков. Все личное будет позже и не под прицелом королевского всепонимающего взгляда.

— Хорошие слова, верные. Не откажи и озвучь их моим девочкам в подходящем разговоре. Пусть не только мы с женой будем твердить им об этом постоянно. Порой слова того, чье мнение уважаешь, куда эффективнее родительского.

— Не давите на меня. Ни сегодня, ни завтра я не стану общаться с вашей семьей в частной беседе. Не стоит относиться к этому с любым эмоциональным окрасом. Я всего лишь хочу обдумать и уложить в голове вашу историю. Неизвестное прошлое моей мамы и ваше с королевой Уляной… Вы наворотили дел, поддавшись эмоциям, а пострадали ваши дети, и возможно, будущие внуки и правнуки.

— Ты осуждаешь нас?

— Простите, Ваше Величество, но я устала. Не сочтите за наглость и отпустите меня в мои покои, так любезно предоставленные вами.

Посмотрев на короля без стеснения, приподняла бровь. Хотел он от меня честности, пусть получает ее в полном объеме. А вместо обещанных мне земель, простит мое к нему неуважение. Король он или нет, сейчас, после той правды, которую я узнала, из сильного и непогрешимого, он стал другим. Запачкавшимся, наверное. Как и мама.

— Идите. Не смею вас больше задерживать, — тяжко вздохнув, отпустил меня на все четыре стороны явно огорченный Констоль, и я вылетела пулей из личного кабинета королевы Уляны.

Неподалеку в коридоре меня дожидался все тот же секретарь, он и провел меня обратно, правда, используя уже другие коридоры. Выход на другой этаж был в этот раз ближе, а сам путь короче. Хотя, судить хладнокровно я сейчас точно не могла. Неспокойно было на моей душе, а нервы — не самые надежные советники.

Мечтала остаться в тишине и реветь, пока никто не видит. И не знаю, от чего я так размякла в этот момент. Плевать мне хотелось на чувства сочинившего себе любовь короля, какие муки бы он мне не описал в подробностях. Меня тревожила мама, со всеми ее ошибками и пережитыми тревогами.

Как назло, в гостиной наших покоев меня ждала за чашечкой чая скучающая Кристаль. Только взглянув на меня, девушка подскочила, едва не опрокинув низкий столик.

— Что случилось? Кто тебя обидел? Что им вообще от вас нужно? — закидала меня вопросами встревоженная подруга.

Оказавшись рядом со мной и подхватив мою руку, она повела меня к дивану.

— Ничего не случилось, — покачала я головой, отгоняя душевную боль, вымаливая еще хоть чуточку времени.

Тревожилась я за маму, отцов или даже Нессию, сказать сразу не вышло. Просто боль упавшим камнем разогнала привычное спокойствие в моем тихом озере души.

— Ну, нет! Ты бледная, даже губы посинели. Глаза перепуганные. Чем тебе помочь?! Ты только скажи, и я это сделаю.

— Ничего не нужно, — насилу улыбнувшись, я попыталась убедить встревоженную девочку, но у меня потекли слезы, и не просто одна или две, а целый поток.

— Ну, не плачь! Прошу тебя!

Прижав меня к своему плечу, Кристаль крикнула свою личную горничную. Один раз, затем второй. Однако, та не пришла. Никто не пришел, кроме Альяна.

Он-то и принес холодной воды, а за ним и свежего мятного чая с успокаивающими травками. Пересадил меня поудобней и сам поил маленькими глоточками из стакана, куда его сестра буквально по глотку наливала чай из пузатого чайника, игнорируя неудобные фигурные кружки.

— Ти, что случилась? Кто виноват во всем этом.

Сперва я закусила губу, но вновь потекли слезы. Не помогли даже два судорожных глубоких вздоха.

Словно в калейдоскопе, замелькали картинки. Взгляды Нессии и ее жестокие слова ко мне, все обрело новый смысл. То, как рьяно она привлекала к себе внимание. Не мое, как выяснилось. Моей мамы. Нашей общей мамы. И ведь она могла ответить ей взаимностью, раз не забыла Констоля. Девочка Нессия, всю жизнь мечтала обрести подходящую маму, что не станет разрываться между ней и сестрами, примерно одного с ней возраста. А нашла ту, кто ее прогнал. Прошли годы, и в роду Ириссон осталась лишь я, но и это не сблизило леди Рассвальсию с прошлым. Мое общение с наследником престола развело нас на разные берега окончательно. Для Грольдона мама всегда находила доброе слово, так чем же ей не угодила Нессия?

— Хватит лить слезы. Что бы не случилось, любую проблему можно разобрать на детали и решить постепенно. Не по щелчку пальцев. А мы с Крис никому не скажем.

— Правда-правда. Ты же нам столько добра сделала. Я любую клятву тебе дам, только не молчи. Расскажи нам все, что тебя тревожит.

— Поклянитесь, — хрипло потребовала я, решив поделиться с ними.

С теми, кто не связан с моей семьей и чьим словам не поверят местные знатные леди и лорды. Хотя, нет. Не из-за этого. Прежде всего, они не станут меня жалеть.

Получив две клятвы, я, закусив губу, на целую минуту замолчала.

— Когда-то очень давно король знал мою маму и любил ее. Для отношений время было неподходящее. А когда они встретились во второй раз, мама была в браке с тремя любимыми, и королю отказала. От перенесенной душевной боли мама потеряла своего первого ребенка, а позже не смогла родить самостоятельно.

— Такое случается, — кивнул головой Анатоль, — пока ничего страшного не вижу. Если вы похожи на нее, то я не удивлен. Красота пленяет любых мужчин, даже самых сильных и властных.

— Что было дальше? — спросила Кристаль, отмахнувшись от слов брата, отвешивая ему легкий шлепок по ноге.

— Она откупилась от него тремя дочерями из кокона. Его наследницами, а он обманул ее, наполнив энергоемкий камень силами моих отцов, уже вступивших с мамой в союз. Обещал маме частичку себя, но обманул. А ведь этим он и их втянул в свою ложь. И они согласились!

— Если подобрать слова, то можно убедить любого сыграть ему на руку. А короли это умеют лучше всех остальных, — спокойным, располагающим к себе голосом, продолжил говорить со мной Альян. — Более того, их подобному годами учат. Могу поспорить, что твои отцы много раз пожалели, что согласились. Тебя они воспитывали и любили. Ну, был бы еще один слепок у тебя среди отцов, и что с того? Хранить секрет годами куда сложнее, чем полюбить доброго и отзывчивого ребенка, доставшегося с таким трудом.

Он говорил правильные слова. Им хотелось верить, но на этом не настал конец истории, ведь и моя дорогая мама сама совершила огромнейшую ошибку.

— Нессия и остальные принцессы знали правду, возможно, со своего совершеннолетия, и когда она приехала в Саравию, то надеялась сыскать любовь мамы. Раз та, кто участвовала в обряде, как вторая мама, не смогла оправдать ее надежды. Мама прогнала ее, отказав в общении. Может, Нессия из-за этого меня невзлюбила? Еще и наша дружба с принцем явно повлияли на нее отталкивающим фактором.

— А погода на королеву Нессию не повлияла? — усмехнулся бывший принц.

— Что?

— А то! И мама плохо встретила, которая ее лично и не знала никогда. Да, помнила, ведь сердце у нее не камень. Но какой смысл искать любви у той, что не стремится к этому? Как бы в свете про их общение говорили?

— Брат прав. Со стороны всегда видно, когда между кем-то просто дружба, а когда нечто родственное. Слухи бы пошли, пересуды. Они не смогли бы общаться только наедине, а во дворце и у стен есть уши.

— Она имела право на принятие мамой, — продолжала упорствовать я.

— И у нее она была! Как и отец, и сестры, а потом и свой собственный трон с короной. И с чего это Нессию нужно принимать и любить, если она сама не полюбила пасынка? В чем он перед ней виноват оказался? Что не она его родила? Ее приняли в род королей Саравии только при условии, что она станет для него матерью. Настоящей матерью, а не той, что развлекается лишь тем, что доводит ребенка. Вот в чем настоящее предательство надежд и стремлений. Король Имересент искал, если не любовь, то доверие и поддержку на жизненном пути. Грольдону требовалась… Да, любовь, но подошла бы и просто забота мачехи о ребенке и будущем короле.

— Она не имела права требовать от твоей матери ничего, — отмахнулась Кристаль, скривившись, как от чего-то кислого. — Главный подарок для Нессии от твоей мамы — ее жизнь. Росла она не в доме купца или еще кого ниже, она родилась принцессой. Ее не продали, как мешок картошки. Даже королевой ее никто не заставлял становиться. К подобному не принуждают.

Принцесса покачала головой, приводя свои доводы.

— Вот, видишь. Даже моя младшая сестричка понимает, насколько глупо с твоей стороны осуждать маму. Она пострадала куда больше других. Ведь ей пришлось выбирать между теми, кто уже жил в ее сердце и тем, кто требовал ее сердце полностью и безраздельно. Всех она любила… Такого и врагу не пожелаешь.

— А мама жила с этим грузом на сердце, и еще, наверное, корила себя за то, что не может родить. Она не смогла бы забыть ни одного из своих детей, и не важно, живых или мертвых, — проговорила я, успокаиваясь больше от их тона, чем от значения слов. — Моих, так и не повзрослевших братьев и сестер, она точно не забыла. Не перестала скорбеть.

— Вот и продолжай думать о ней только так. Леди Ириссон это заслужила.

— Когда ты расскажешь мужьям о том, что сегодня узнала? — спросила Кристаль, поймав мою руку и сжав ледяные пальцы.

— Не знаю. Я и вам не должна была ничего говорить, — сокрушенно покачав головой, я сделала глубокий вдох и медленный выдох.

— Твое право и твой выбор. Мы будем молчать, — поднявшись, Анатоль поклонился и поцеловал мою руку.

Именно в это момент зашла служанка Зефта. Тихая и скромная девушка жила по заветам островов, и была предана своей истории. Для преданности нам с мужьями, ей был отведен маленький уголок среди правил и обязанностей родной страны. Этим она бесила, но и лучшей помощницы для Зефта я не видела. Теперь же ее устои грозили нам некоторыми проблемами.

Шокировано распахнутые карие глаза, недовольство и страх. Пока не дошло до ненависти от силы моего предательства, я встала, и отняв свою руку, словно ничего не происходит, попросила приводить гостей.

— Спасибо за ваше разъяснение. Порой я все еще теряюсь от чужих устоев и правил. Да и в голове перемешались порядки всех стран.

— Нам не сложно, леди Ириссон, — подхватил мою скудную игру Анатоль-Альян.

— Я вам многим обязана, Тиана, и только рада по крупице возмещать свой огромный долг, — Кристаль просияла и подошла к все еще стоящей в дверях горничной. — Пожалуйста, подготовьте для вашей леди легкий обед и что-нибудь из местных книг о истории правящих родов этой страны.

— Пусть книги для леди найдут распределители библиотеки, обязательно только актуальную информацию, — уверенно подхватил Альян, — я был тут более десяти лет назад и мои знания могут быть в некоторой доле пустыми. Бесполезными. Но если у нас есть время до ужина, стоит подготовиться. Мужчинам из семьи Ириссон сейчас некогда. Вся надежда на вас.

Огорошенная служанка кивнула и проводила моих гостей. В кротчайшие сроки меня накормили, а потом принесли три увесистые книги. Пришлось читать и запоминать.

Уверена, как только Зефт вернется, она им с Рольфом доложит и о визите брата с сестрой, и о моих неожиданных слезах без причины. Пусть так. Это лучше той правды, что была сегодня открыта мне.

Слова Альяна попали на благородную почву. Никто не желает разочаровываться в близких и родных. Но мне все еще нужно больше времени. Еще хоть пару дней на осмысление.