Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 17. Правды пролившийся свет

— О чем ты хотел поговорить, сын? У Каролины всё в порядке? — Голос лорда Ангэлера старшего, искаженный кристаллом связи, звучал как из колодца, но в нем всё же слышались привычные властные нотки.

— У Каролины всё отлично. Ей понравился дом, и она с головой погрузилась в его благоустройство, — заверил отца Арланд, придвинув ближе переговорное устройство.

Впервые за долгое время на рабочем столе царил безупречный порядок. И хотя Ренард Ангэлер не мог этого видеть, — визуальная связь была возможна лишь из храма Смерти — зная его педантичность, так было спокойнее.

— Единственное, что ее тревожит — это предстоящий выход в свет, — усмехнувшись, добавил Ангэлер младший. — Но с ее светобоязнью мы как-нибудь справимся…

В кристалле что-то хрустнуло и крякнуло, делая смешок отца едва различимым. Арланд покосился на изобретение магов с тревогой: связь с побережьем всегда была скверной даже в ясную погоду, а уж когда небо над Мальбургом затягивали грозовые облака, то и вовсе могла оборваться в любую минуту. Это было бы весьма досадно, ведь некромонг как раз планировал перейти непосредственно к цели своего звонка.

— Маргарет тут подсказывает, что из роскошных колье получаются отличные амулеты от боязни высшего света. Посоветуй Каролине попробовать! — К голосу отца едва слышной скороговоркой добавилось щебетание леди Ангэлер. — Да, вот еще… в сейфе украшение возьми, в коричневом футляре. Твоя мать велит передать его Каролине, пусть наденет на прием.

— Всё сделаю, не волнуйтесь, — пообещал Арланд и нахмурился, не зная, как перейти к занимавшей его мысли теме.

Разговор предстоял непростой, и он не предполагал свидетелей. А их, как назло, стало еще больше: судя по топоту и смеху, доносившимся по связи, в комнату к родителям ворвались внуки.

— Ты что-то еще хотел, сын? Мы могли бы устроить сеанс связи вечером, совместно с Каролиной…

— Есть еще один вопрос, который нам нужно обсудить, отец! Это очень важно, — Арланд подскочил с места и навис над кристаллом, взволнованный тем, что Ангэлер старший готов отключить связь.

— Хорошо… Секунду… Все кыш из комнаты! — притворно грозно прозвучало на том конце. Последовал писк, топот детских ножек, строгий окрик леди Ангэлер и шум захлопнувшейся двери. — Говори, Арланд!

— Я пытался отыскать планы подземных переходов, соединяющих особняк Сен-Грейс и королевский дворец, но не нашел никаких сведений о них. Как и уточнения, почему проход был запечатан…

— С чего вдруг такой интерес к старому подземелью? — ожидаемо удивился Ренард Ангэлер.

— Была попытка открыть проход. Мне нужно понять, для чего это делалось. Что в том подземелье?..

— Рассказывай всё! — отрывисто бросил отец. Вся расслабленность вмиг улетучилась из его голоса.

Арланд обреченно вздохнул. Как же чертовски хотелось этого избежать! Избежать необходимости посвящать в случившееся родителей. Он планировал самостоятельно решить все проблемы и уже потом поведать родным о кознях врагов, которые к тому моменту были бы расстроены. Теперь же он чувствовал себя маленьким мальчиком, докладывающим мудрому и сильному отцу о постигших его напастях, в надежде что родитель всё исправит.

Однако же разговор вскоре потребует от Ренарда Ангэлера немалой доли откровенности, а за откровенность принято платить той же монетой. А потому, собравшись с духом, Арланд пересказал отцу всё произошедшее в день злосчастного бала, внутренне готовясь к суровой отповеди за то, что не сделал этого ранее.

Кристалл напряженно молчал с минуту. Арланд уже было решил, что связь прервалась, когда послышался усталый голос отца:

— Что именно ты хочешь узнать?

— Что такого произошло в подземелье, из-за чего потребовалось запереть проходы и засекретить все данные?

— Эту историю ты слышал много раз, и, в то же время, правда о произошедшем не звучала ни разу. Я расскажу… Но прежде ты должен поклясться, что всё сказанное останется между нами.

— Боюсь, не смогу дать такой клятвы, отец. Я должен поделиться сведениями с Дэлавером.

— Хорошо… Пусть Рэйвен узнает. Но только он, и никто больше. Вы оба дадите клятву неразглашения.

— Согласен.

— Когда-то я сам был связан клятвой, данной королю Вильгельму, и лишь его кончина позволяет мне открыть правду о тех событиях. Что ж… Это случилось в тот день, когда король подписал указ об устранении Роланда. — Говорил лорд Ангэлер медленно, слова давались ему с трудом, словно старая клятва противилась, не позволяя пролить свет на то, что так тщательно скрывали много лет. — Моему отряду карателей было поручено привести указ в исполнение. Это был первый случай, когда мы должны были убить одного из своих. Немыслимо… Невообразимо сложно смириться с подобным приказом… Ведь Роланд не был врагом в привычном понимании. Да, в некотором смысле он был опасен для королевской семьи, но не заслуживал смерти…

Арланд отчетливо представил, каково было тогда отцу, возглавлявшему карателей, получить подобный приказ. Ведь сам по себе он был предательством: король приговорил к смерти не врага, а верного слугу, того, кто, связанный кровной клятвой, никогда не поднял бы руку на королевскую кровь.

— Поэтому я и послушал Аронса, когда тот пообещал образумить Роланда, — продолжил старший Ангэлер. — Исчезновение последнего из Лидегории можно было бы отчасти считать выполнением королевского указа. До сих пор меня мучает ощущение, что тогда я совершил роковую ошибку, дав Аронсу отсрочку. За проявленную слабохарактерность мы заплатили высокую цену. А, возможно, и то, что происходит сейчас: убийство в Сен-Г рейс и попытка открыть проход, — также последствия моей ошибки…

Рассказ отца был прерван звоном упавшего в бокал льда, за которым последовало характерное бульканье. Судя по всему, воспоминания давались Ренарду Ангэлеру нелегко.

— Не понимаю пока, каким образом Роланд с Аронсом оказались в школе Сен-Г рейс? — недоуменно спросил Арланд.

— Роланд желал увидеться с принцессой. Чтобы попрощаться, как он сказал Аронсу. На деле оказалось, что отчаявшийся влюбленный надеялся уговорить Магдалену бежать вместе с ним… Вход во дворец уже был для него закрыт. Тогда Роланд и вспомнил про подземный ход, соединявший особняк Сен-Г рейс с малой анфиладой дворца. Воспользовавшись им, он миновал бы пост дворцовой стражи и при удачном стечении обстоятельств мог бы незамеченным добраться до покоев принцессы. Должно быть, тем же самым путем он планировал вывести возлюбленную из дворца…

— И что ему помешало?

— Спешка и банальный человеческий фактор. Они с Аронсом весьма торопились и упустили из виду элементарную предосторожность. Наведавшись в школу, попались на глаза всем, кому только можно: и воспитанницам, и директору. Тогда школу возглавлял Остин Пранж, крайне осторожный человек. Он сразу заподозрил неладное и отправил ко мне во дворец посыльного раньше, чем Ароне раздобыл ключи от подземелья. Мои каратели заняли позиции в малой анфиладе, а я, прихватив нескольких самых надежных, спустился вниз. Пришло время действовать. Уже тогда я понял, что совершил ошибку, позволив твоему брату уговорить меня бездействовать какое-то время. Ошибку предстояло исправить, но так, чтобы это не навредило Аронсу. Ведь Роланд обманул его доверие и, по сути, сделал заложником ситуации.

«История сплошного предательства, — с грустью отметил про себя Арланд. — Верного карателя должны были умертвить лишь за то, что полюбил принцессу и посмел добиться взаимности, тем самым создав угрозу династии Меровингов. Король предал доверие некромонгов, каратели предали своего боевого товарища. Ароне предал доверие отца, помогая Роланду увидеться с принцессой, а тот, в свою очередь, предал их дружбу ради любви. Эта история дурно началась и так же закончилась…»

— Мы встретились в одном из подземных залов. Роланд первым обнажил оружие, поскольку навредить друг другу некромагией мы не могли. Ароне еще пытался воззвать к здравомыслию друга, но я отослал его прочь. Когда в разговор вступают клинки, дружеские уговоры уже бессмысленны. Мне удалось ранить Роланда. Но он предпочел смерть пленению и обрушил часть каменного свода.

— Зачем?! Ведь карателям хватило бы пары минут, чтобы превратить камни в пыль и разобрать завал! — воскликнул Арланд, взбудораженный рассказом.

— А ему вполне могло хватить этой пары минут, чтобы умереть… Так бы, наверное, и произошло, но… — Отец тяжело вздохнул, прежде чем продолжить: — Но вмешалась та, чье присутствие в пылу схватки мы даже не заметили.

— Неужели принцесса?

— Нет, слава Темнейшей, не принцесса! Ее звали Элизабет Беккер. Не самый знатный и влиятельный род, как ты знаешь, но Беккеры состояли в каком-то дальнем родстве с матерью Роланда. В ту пору девочка училась в Сен-Грейс. Она видела, как Ароне с Роландом спустились в подземелье, и последовала за ними. Влюбленная девчонка, бесстрашная и глуп… — Удар кулака по столу заглушил конец фразы. Взяв себя в руки, Ангэлер старший продолжил повествование: — Роланд был при смерти, когда на него рухнул свод. И его смерть, пожалуй, была бы лучшим исходом для всех… Но не для Элизабет. Она потребовала сделку с ангелом Смерти, назвавшись невестой Роланда! Священное право любого некромонга — выторговать у Смерти жизнь любимого… Мы ничего не могли на это возразить. Да и возможности, признаться, не было: как только девчонка произнесла сакральную фразу, мы все застыли во времени, как мошки в янтаре…

— Хм… В истории о влюбленном в принцессу некромонге никогда не упоминалось, что у него была невеста…

— В том-то и дело, что Элизабет не была его невестой. Но, видимо, очень этого хотела. Вот только выдавать желаемое за действительное — плохая идея. А пытаться обмануть Смерть — и того хуже! Девочка была жестоко наказана за свою самонадеянность… Не смея вмешаться, мы могли лишь молча наблюдать, как она просила, чтобы Роланд не умирал и всегда был с ней, как согласилась заплатить ту цену, что была ей озвучена. А потом… в одно мгновение она состарилась. Темные волосы словно покрылись инеем, тонкие пальцы скрючились, выронив фонарь… На испещренном морщинами лице испуганно распахнулись глаза… В жизни не видел ничего более жуткого! Элизабет расплатилась молодостью за свое желание, да только исполнила его Смерть на свой лад…

Арланд сглотнул горький ком. Доселе неведомые детали давней истории шокировали своей трагичностью. Как же несправедливо обошлась судьба со всеми ее участниками! Было жаль Роланда, жаль влюбленную в него девушку… Обрати он на нее внимание, и всё сложилось бы по-другому! Судя по рассказу отца, Элизабет Беккер стала бы для него достойной парой: Роланд бросил вызов королю и многовековым устоям, а юная Элизабет дерзнула бросить вызов самой Смерти… Храбро, но безрассудно… Все некромонги знают: спасти готовую оборваться жизнь могут лишь ближайшие родственники умирающего или нареченные возлюбленные. Только им доступна сделка с ангелом Смерти. Элизабет нарушила данный постулат и понесла наказание…

— Роланд всё-таки умер? — склонившись над кристаллом связи, почти шепотом спросил Арланд.

— Нет, он не умер, — опроверг предположение отец. — Но и не ожил. Застрял где-то между жизнью и смертью… Вот он вроде бы рядом и вместе с тем не здесь…

Из обломков гранита сложился каменный саркофаг, в котором Роланд уснул беспробудным сном. Подземный зал превратился в усыпальницу. Когда к нам вернулась возможность говорить и двигаться, всё что нам оставалось — это доложить о произошедшем королю. Вильгельм приказал запечатать подземелье и взял с нас всех клятву молчать о случившемся. Принцесса Магдалена так никогда и не узнала, что случилось на самом деле. Ей была озвучена версия, что Роланд отказался подчиниться королевскому приказу и погиб в стычке с карателями.

— А что стало с девушкой?

— Ее оставили при школе, пока Беккеры не оправились от шока. Семье воспитанницы рассказали изрядно сокращенную версию произошедшего.

— Получается, правда была известна лишь Его Величеству и весьма ограниченному кругу некромонгов, — рассудил Арланд. — Мог кто-то из них проболтаться? Когда клятва покойному королю перестала действовать…

— Увиденное произвело на всех гнетущее впечатление. О таком не рассказывают за семейным ужином… Поэтому я уверен, что тайна надежно хранится всеми и по сей день.

Кристалл связи тускло мигнул на прощание, когда разговор с отцом завершился. В кабинете воцарилась тишина. Пробившись сквозь тучи, в окно заглянул скупой луч солнца, пробежал по темному паркету, солнечным зайчиком запрыгнул на стол и сверкнул хрустальными гранями пузатого графина. Арланд откинулся в кресле и, запустив пятерню в волосы, задумчиво поскреб затылок.

Не таких откровений он ожидал от отца… Вместо того, чтобы стать проще и понятнее, история еще сильнее запуталась. И что теперь с этой правдой делать — неясно… Первым делом, конечно, следовало поделиться информацией с Рэйвеном, а дальше вдвоем они что-нибудь придумают. В любом случае, Арланд на прощание пообещал отцу во всем разобраться и не позволить недругам разрушить амбициозные планы брата.

Отправив Дэлаверу сообщение, но так и не получив ответа, лорд Ангэлер засобирался по делам. Возможно удастся застать Рэйвена дома. Если нет, то придется наведаться во дворец. Им следует переговорить безотлагательно. Удивительно, но Дэлавер оказался того же мнения, словно умел читать мысли на расстоянии. Не успел некромонг и шагу сделать от дверей особняка, как улицу перед ним перегородил подъехавший кобальтово-синий ренмобиль.

— Всё же у тебя слишком приметный транспорт, — поприветствовал друга Ангэлер.

— Так и задумано, — ухмыльнулся Рэйвен. — Иногда очень удобно оказываться не там, где находится твой приметный транспорт. Кстати, пусть отгонят ренмобиль на бульвар Монтрёз, — с этими словами он бросил ключ подоспевшему лакею.

— Запарковать надо у дома номер три, — поспешил уточнить указание Арланд. — А то можно ненароком скомпрометировать какую-нибудь даму, неосторожно оставив твой ренмобиль под ее окнами.

— Браво, Ар, уже мыслишь, как служащий моего ведомства! Но, ты прав, сегодня никакого коварства: этим вечером Рэйвен Дэлавер побудет домоседом.

— Идем, домосед! Мне есть, что тебе рассказать, — пригласил друга в дом Ангэлер.

Когда в малую гостиную были поданы напитки и закуски, и дверь за дворецким плотно закрылась, Арланд пересказал всё, что часом ранее узнал от отца. Вопреки ожиданиям Рэйвен не выглядел удивленным — скорее задумчивым, неторопливо покачивая в ладони бокал вина.

— Занятная история, — наконец вымолвил он. — Но я расскажу тебе еще одну, не менее увлекательную…

Оказалось, что утром Дэлавер был вызван на частную аудиенцию к Ее Величеству. Разговор носил весьма конфиденциальный характер. Королева Магдалена сообщила, что среди корреспонденции обнаружила анонимное послание, в котором говорилось о Роланде. Она позволила Дэлаверу прочесть это письмо. В нем неизвестный отправитель заверял, что некромонг не погиб, а был замурован в подземелье, где и находится по сей день. Королева призналась, что соблазн проверить ложь это или правда был настолько велик, что она почти спустилась в подземный ход. Но осторожность всё же возобладала, и рисковать Магдалена не стала. Ведь всё сказанное могло запросто оказаться ловушкой. Поэтому она и пригласила Рэйвена: ей нужен доверенный некромонг не из совместной с королем службы охраны, которому она могла бы поручить проверить подземелье.

— Теперь сомнений нет — кто-то не удержал язык за зубами! — нахмурился Арланд. — Но какого черта в это решили втянуть королеву? Кому и зачем это понадобилось?!

— Думаю, ответ на вопрос «Зачем?» тут очевиден: чтобы она сняла печать с прохода. И она это сделала.

— Как?!

— Когда открыла потайную дверь в малой анфиладе…

— Нет, я имел в виду: как ей в принципе это удалось? Как смогла разрушить магическую печать короля Вильгельма? Отец упоминал, что тот собственноручно ее поставил…

— И подозреваю, что печать-то стояла двусторонняя, не позволяя открыть дверь даже со стороны Сен-Грейс. Только королева и кронпринц, прямые потомки Вильгельма, могли ее снять.

— Но королева не маг!

— С чего ты так решил? — хитро улыбнулся Рэйвен. — Если женщина не пользуется магией, это еще не значит, что она ей не владеет… В любом случае, теперь проход открыт.

— Проклятье! — Арланд поднялся из кресла и взволнованно зашагал из угла в угол. — Ты туда спускался?

— Да.

— И видел… Роланда?

— Только каменный саркофаг. Знаешь ли, там весьма неуютно, так что я не стал задерживаться…

— Мы должны восстановить печати и вновь закрыть проход.

— Я тоже поначалу так думал… Но тогда тот, кто это затеял, попытается снова. И будут новые жертвы.

— Предлагаешь дать им закончить начатое и поймать с поличным?

— Читаешь мои мысли, — хмыкнул Рэйвен и, порывшись в кармане сюртука, достал небольшую коробочку с оттиском известного артефактора Магнуса Тилни. — Вопрос упирался лишь в надежное и незаметное наблюдение за входами, и я его уже решил, — добавил радостно.

— Что это? — Арланд кивнул на приоткрытую коробку, в которой перекатывались странного вида шарики, напоминающие орехи.

— Экспериментальное изобретение Магнуса. Он назвал их «сигналки». Нужно спрятать их рядом с дверью, со стороны дворца и школы; если проход откроют, мы мгновенно об этом узнаем.

— Думаешь, это хорошая идея — доверить безопасность дворца и Сен-Грейс экспериментальному изобретению?

— Ну, Магнус говорит, что уже их опробовал, застав жену с любовником.

— Хм, наверное, в тот момент он пожалел, что изобрел эти «сигналки».

— Да как бы не так! — со смехом возразил Рэйвен. — Он пожалел, что женился.

Дэлавер вознамерился тем же вечером наведаться в Сен-Г рейс и установить там

свои «сигналки». А утром проделать то же самое во дворце, расставив таким образом ловушки. Ангэлер порывался поехать вместе с ним, но друг заявил, что визит лорда- попечителя в школу привлечет ненужное внимание, а потому он отправится один, наняв неприметный кэб.

В душе Ангэлера заворочалось глухое раздражение. Умом лорд понимал, что Дэлавер прав, но желание хотя бы ненадолго оказаться под одной крышей с Элеонорой было так сильно… Он так соскучился по ней, что готов был ухватиться за призрачный шанс случайно столкнуться в коридорах школы. Даже злость взяла на самого себя! К счастью, непреклонность Дэлавера не позволила совершить глупость. Оставалось утешать себя мыслью, что не за горами благотворительный вечер, где он сможет увидеться с малышкой Дюбар. Правда, в такой толпе надежду нормально поговорить можно сразу оставить. Хотя, как знать… Если Эла остыла и готова к спокойному диалогу, то Арланд придумает, где им уединиться.