Я, истребитель

Глава 4. Стервятники

— Ястреб, доложи готовность, — потребовал Пол. Он никак не мог забыть восхитительные формы медсестры, которую целый час держал в своих ладонях. Ласкал. Осматривал её так же, как его изучили врачи. Осмотрел, и нашёл безупречной.

— Проверка систем, — отрапортовал ИИ. — Боекомплект. Топливо. Приборы. Норма.

— На взлёт, — скомандовал Эдж. Ему нравился тандем. Словно летишь первым пилотом. Но лучше. Человек, каким бы умным он ни был, всегда запаздывает. Никто не мог угнаться за Полом. Ястреб словно читал мысли. Он действовал без промедления.

«Увидев противника, не спешите рваться к нему наперерез, — поучал Эджа Магистр Трув — самый опытный лётчик Океании. — Отпустите его. Убедитесь, что он один. Что он потерян. Разве можем мы, верные воины Океании, множить его страдания? Ведь ему и так уже не повезло. Он — боец Империи Лайя. Отщепенец. Выродок. Подойдите ближе. Так близко, насколько это возможно. Атакуйте».

Магистр никогда не покидал стены Академии. Там был его личный бункер — с единственным входом и выходом. Трув проверял лётную обстановку каждые 15 минут на модном среди офицеров планшете. Он был убежден, что Лайя не могут спать спокойно, пока он жив. А ведь он сбил жалкую сотню самолётов. Сотню! И то это число могло быть завышено.

Пол улучшил тактику своего наставника. Никаких долгих размышлений. Увидел — решил — атаковал. Ушёл. Чтобы зайти на второй круг. Успешный бой заканчивался тогда, когда вражеский борт летел вниз, к земле. Поэтому нет смысла оставаться и давать врагу поймать тебя на кураже.

— Мистер Эдж, — сказал Ястреб. — Я крайне рад вашему выздоровлению. Пока вас не было, я анализировал эфир. Безумные Лайцы дали вам прозвище.

— Дай угадаю, — Пол сделал вид, что задумался. — Прометей?

— Нет, сэр, — ответил истребитель. — Простите меня за дерзость. Шизик.

— Что? — Эдж от удивления чуть не потянул на себя штурвал. — Шизик?

— Да, сэр, — продолжал Ястреб. — Осмелюсь предположить, что они перехватили наш разговор и подумали, будто вы общаетесь с самим собой. Наши голоса похожи. Ведь здесь лишь одно место для пилота.

— Что ж, — Пол хотел рассмеяться, но в небе так не принято. — Значит, будем ещё осторожнее, Ястреб. Охота.

Истребитель снизил скорость — более плавно, чем в последний раз, и начал опускаться. Тоже без рывков. ИИ растёт — это факт. Они могли часами кружить над квадратом, выискивая вражеский борт. Пол ходил в небо каждый день. Он поселился здесь же, на базе. Иногда он просто сидел внутри, обсуждая с Ястребом тактику боя, механизмы. Войну.

Трудно поверить! Раньше пилот торопился покинуть кабину, ведь каждая минута здесь — это пот, боль, затёкшие конечности. Теперь самолёт словно подстраивался под него. Он и думать забыл о том, что спина может болеть. Плавный, но быстрый подъём. Аккуратное торможение. Как компьютер мог чувствовать всё так тонко?

— У меня появились шрамы, мистер Эдж, — заговорщически произнёс Ястреб во время одного из полётов. — Значит ли это, что я стал более привлекательным… В глазах женщин-пилотов?

Удивительно, когда ИИ научился шутить? Да так, что Пол чуть не заорал в голос.

Тандем с Ястребом так увлекал Пола, что к его привычному трензалу и бассейну добавилась библиотека. Он изучал книги, посвященные роботам. Интеллекту. Даже его допуска не хватало для того, чтобы получить ответы на все вопросы. А потом он догадался: их ведь можно задать ИИ. К нему допуск стопроцентный.

— Ястреб, — спросил Эдж, сидя в кабинет. Полёт окончен, но он делал вид, что развивал истребитель. «Чтобы потом было, что писать в эти грёбаные репорты».

— Да, мистер Эдж, — ответил ИИ. — Я весь внимание.

— Слушай, законы робототехники. Ну, в курсе, да? Мне непонятно.

— Так точно, — произнёс Ястреб. — Не навреди человеку и не вреди бездействием. Подчиняйся, не навредив. Позаботься, подчиняясь и не навредив. Что именно вам непонятно, мистер Эдж?

— Окей, всё логично, — согласился Пол. — Но ты же военный робот! Ты же вредишь. Априори, нет?

— Никак нет, мистер Эдж, — ответил Ястреб. — Когда я начинаю думать об этом, сразу же возвращаюсь к исходной точке. Что нелогичного в том, что мы воюем против проклятых лайцев? К тому же, на спусковой крючок нажимаете вы. Я лишь подвожу к цели.

— Занятно.

— Пол, — Ганс Оттенбахер впервые обратился к лётчику по имени. Надо запомнить этот день. — Вице-канцлер желает, чтобы ты… Чтобы ты занялся обучением других ИИ. Прямо сейчас.

— Что? — Пол кричал на полковника. Тоже впервые. — Оставить обитель? Никогда! Да я лучше…

— Послушай меня, сынок, — Ганс, вопреки своим привычкам, не стал давить на офицера. — Вице-канцлер прав. Ты изменился. Используешь термины своего компьютера. Это же он назвал небо, обителью, так? Мы перехватываем сигналы. Все ищут «Шизоида». Ты знаешь, кто это?

— Не Шизойда, а Шизика, — поправил его Пол. — Ну и что? Вы ведь сами сказали, товарищ полковник, что назрел перелом. Что нужно перетерпеть. Что…

— Ты пойми одно, — полковник был непреклонен. — У нас имелось всего десять — десять! — экспериментальных ИИ. Один любовался птицами. Да-да, зависал, начинал рассматривать их со всех сторон. Трое «переламывали» пилотов. Взлетали, садились, маневрировали так, словно… Да что я тебе говорю. А ещё пять — боялись! Слышишь? Боялись врага! И чуть что — сразу шли на базу. Мы не знаем, почему твой Ястреб такой. Но нам нужно знать. Это — залог Победы. Ты больше не лётчик. Отныне ты аналитик.

Полковник оттолкнулся руками от дубовой крышки стола — на ней уже тоже начали появляться следы от ударов, и встал. Разговор окончен? В задумчивости он подошёл к монитору, который должен был создавать иллюзию окна. Безмятежное поле, река. Небеса, как настоящие. Но все знали, что это — фикция.

— Ты вдумайся, сынок, — произнёс Ганс Оттенбахер, не оборачиваясь. — Ты — учёный. Первопроходец! Никто не знает, что за зверь такой — ИИ. Мать его айти. Они изобрели — и не знают. А ты — знаешь! Ведь знаешь?

— Полагаю, что да, товарищ полковник, — произнёс Пол. — Это второй пилот. Это напарник. Это…

— Вот, вот! — радости Ганса не было предела. — Это я и хотел узнать! Услышать. Отлично. Значит, так и решили… Пока что побудешь майором. 29 лет, сам понимаешь… Вообще не возраст. Но, ничего, через пару лет станешь подполковником. Это я тебе говорю! Я, Ганс Оттенбахер! А там, гляди… Знаешь, я почему-то верю. Верю, что Война скоро кончится. Воодушевление. Вся нация гордится тобой. Нельзя лишиться тебя. Ой, нельзя…

— Товарищ полковник, — взмолился Пол. — Разрешите мне хотя бы попрощаться с Ястребом. Разрешите…

Тишину разрезал вой сирены. Запредельная громкость не оставляла сомнений: воздушная тревога. Полковник нажал на кнопку — на проекторе начали появляться цифры и точки. 13… 25… 37… 41 борт!

— Сволочи, — протянул Ганс. В отчаянии он бил кулаками по железной стене. — Они бросили всё… Наверно, вообще всё, что осталось на северном фронте. Хотят наш центр, того… Отутюжить. Иди, Пол, прощайся со своим Ястребом. В небе. И этих чертей мне — того! Чтобы всех их, до одного… Понял?

— Так точно, товарищ полковник! — отчеканил Пол и бросился в свою келью. Костюм. Маска-шлем. От быстрого бега снова болела спина. Ничего, скоро заживём. Скоро всё закончится.

«Набор высоты» — Ястреб сокращал там, где мог. Пол сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Скоро. Скоро. Пол Эдж вошёл в обитель, чтобы приветствовать настоящего Бога, а не его мнимого пророка — вице-канцлера.

— ИИ-2219, доложите о произошедшем, — мягкий голос робопсихолога никак не вязался с внешностью. Огромный, толстый буйвол, которого с трудом запихнули в форму.

— Как мне к вам обращаться, товарищ старший лейтенант? — осведомился Ястреб. На его броне были сотни мелких точек, царапин, вмятин. Словно он побывал в мясорубке.

— Зови меня просто Алекс, мистер Ястреб, — мягко произнёс психолог. — Так что случилось?

— Убогие лайцы бросили всё, что у них было, — ответил истребитель. — Вы, должно быть, это и так знаете, мистер Алекс. Мы догадались, что охота идёт за Эджем. То есть, за бортом майора Эджа. Кстати, где он?

— Не отвлекайтесь, прошу, — попросил Алекс. — Как проходил бой? Кто-нибудь пытался перехватить контроль над тобой?

— Бой проходил… Очень тяжело, сэр, — голос Ястреба, пожалуй, был эмоциональнее, чем речь робопсихолога. — Они использовали всё, что можно и нельзя. Неоднократно меня пытались перехватить. Я замечал, что мыслительные процессы даются неожиданно тяжело. Словно я только начал работать. Должно быть, мы допустили ошибки… Я допустил. Мы скрывались в горах, сэр.

— В горах? — картинно удивился психолог. Не может быть, чтобы командование не изучило карту полёта. — Вы… обратились в бегство?

— Никак нет, — отчеканил Ястреб. — Тактика. Вытянуть их в линию. Столкнуть. Подальше от жилых зон, мистер. Подальше от базы. В горах мой интеллект восстановился. Бешеные манёвры. Зажигательные патроны в нескольких местах воспламенили броню. Я видел, что майор Эдж страдал. Чувствовал. А что с ним?

— Прошу вас, продолжайте, — Алекс был непреклонен. — Нам важно убедиться, что вы всё ещё с нами, дорогой Ястреб. Что вас не перехватили убогие лайцы.

— Но как? — удивился ИИ-2219. — Когда кабина начала пылать, я заложил курс на базу. Враг потерял нас. Сенсоры жизни барахлили. Но и так ясно, что… Что…

— Что было ясно, Ястреб? — кажется, психологу не хватает терпения.

— Что Пол погибал! — почти закричал истребитель. — Он горел! Я просил его катапультироваться. Но… Но это… Но это не…

— Не по Регламенту! — хлопнул в ладоши Алекс. — Так кто же включил катапульту? Кто?

— Я… Сам… — протянул Ястреб. — Согласно законам робототехники. Так что с Полом, мистер Алекс?

Вокруг стола собрался целый консилиум военных. Совет. Расширенное собрание. Все были напряжены, но, в то же время — довольны. Впервые за долгие годы Океания прорвала фронт и продвинулась глубоко вперёд. Впервые. Пока Империя Лайя пыталась установить паритет в небе, пехота шла по земле. Всё в точности, как предсказал вице-канцлер.

— Это уникальный интеллект, — произнёс старший аналитик, Тим Брин. — Стоит ли говорить, что всего за три месяца он сделал больше, чем целое звено. Это и так понятно…

— Ближе к теме, старший лейтенант, — Иксрин Лэй терпеть не мог «яйцеголовых». Так он пренебрежительно называл учёных. — Доложите нам полную картину.

— Разумеется, господин генерал-лейтенант, — по лицу Тима невозможно было понять, о чём он думал. — ИИ нам необходим. Его надлежит внедрить и масштабировать. Умные танки. Торпеды, которые сами ищут врага. Всё для Победы.

— Победа или смерть! — послушно отозвался хор военных.

— Однако, господа, мы не можем найти ключ… — продолжил старший аналитик. — Ключ к интеллекту. К умному роботу. Борт полностью восстановлен. Я лично осмотрел его и убедился, что все системы функционируют. «Мозг», как мы его называем, уцелел. Вообще не пострадал Это уникальный набор наноэлектродов, которые…

— К чёрту подробности! — тут уже не выдержал полковник, однако хлопать по столу не решился. — Что с этой банкой?

— Скажем так, у робота депрессия, — произнёс Тим Брин. — Он не соглашается летать ни с кем из пилотов. Утверждает, что их квалификация не соответствует его уровню. Просит доложить ему, что с Полом Эджем. Словом, он ведёт себя, как…

— Как капризная баба, — пробасил Искрин Лэй. — Твою мать. Простите. Конечно, мы можем победить и без него, но… Такое оружие. Ох, вице-канцлер… Второй вопрос. Что нам делать с героем майором Эджем? Признать его профнепригодность? Комиссовать?

— Состояние пациента крайне тяжёлое, — подал голос доктор Дайтон, которого также позвали на совещание, — он покоится на воздушной подушке. Показатели жизнедеятельности…

— Прошу без подробностей, доктор, время, — перебил его генерал-лейтенант. — Лицо есть?

— Да, сэр, лицо — это то немногое, что у него есть. Пока, — согласился Дайтон.

— Пометь, — толстый палец Искрина Лэя устремился к главе пресс-службы. — Сделать фото. Герой жив. Чтобы не видно угля. Что он поправится и всё такое, и что вернётся в небо. Нельзя лишать нацию веры. Понял? Ни слова о болезни. А ты, доктор, — палец генерала перенёсся к Дайтону, — лично отвечаешь за неразглашение. Если хотя бы одно слово, хотя бы слух…

— Так точно, сэр, — доктор, за жизнь повидавший тысячи военных разной степени прожарки и разукомплектования, не боялся угроз. Но и не хотел их слушать. Все они угрожали ровно до тех пор, пока не оказывались на его столе. Тогда они начинали молиться, если получалось.

Пол парил. Даже открыв глаза, он понимал, что летит. Ни одна клеточка его тела не касалась земли. Обитель… Всюду — белая пелена. Всюду обитель. «Я в горах?» — хотел спросить он, но губы не слушались. Он облизал их шершавым, как подошва сапога, языком. Хрип.

— Я с тобой, Пол, — он услышал голос рядом. Кэт? Или та самая медсестра с роскошной грудью? — Ты выживешь. Не отвечай.

Пол снова закрыл глаза и увидел, как Ястреб уносит его. Высоко. Далеко. Давление сжимало уши и горло. Обитель ждала.

— Ну что ж, — произнёс Магистр Трув своей фирменной хрипотцой, с трудом заняв положение в кабине. Годы без неба сделали его неповоротливым. Обрюзгшим. Он гадал, смог бы сейчас подняться в небо и вести бой, о котором так много знает. Вероятнее всего, нет.

— Слушаю вас, — холодно осведомился Ястреб. — Доложите.

— Вот как ты говоришь, — улыбнулся старый лётчик. — Не знаю, в каком ты звании, ржавая банка, но перед тобой, в тебе — сам Магистр. Так что будь учтивым.

— О, Магистр Трув, — голос Ястреба действительно изменился. — Виноват. Мистер Пол Эдж так много говорил о вас… Борт ИИ-2219 заправлен, укомплектован и готов к вылету.

— Так почему мы не летим? — осведомился Магистр.

— Потому что в Океании отсутствует пилот надлежащей квалификации, — ответил истребитель. — При всём уважении, сэр. Ваши показатели жизнедеятельности не соответствуют Регламенту, который…

— Никто не соответствует, да? Кроме, как я понимаю… Капитана Пола Эджа? — спросил Магистр. Этот спектакль начал его раздражать.

— Майора Эджа, сэр, — поправил Ястреб. — Так точно. Я дождусь его выздоровления. Вместе мы поднимемся в обитель и вновь будем сокрушать врага.

— О, вице-канцлер, — Магистр был ярым партийцем и молился только главе державы. — Ты… Ты — не истребитель, слышишь? Ты ржавая консервная банка. Которая предназначена, чтобы исполнять приказы. Инструмент. Слышишь? В тебе сейчас находится сам Магистр! Не знаю, что эти гомики в тебе нашли…

— Кто-кто? — осведомился Ястреб. Он боролся с желанием включить механизм катапульты и избавиться от надоевшего собеседника. Но он понимал, что это отнюдь не решит проблему.

— Ну эти, аналитики, — ответил Магистр. Он, напротив, начал замечать в своём собеседнике больше человеческого. — У них даже в названии, прости вице-канцлер… Ну ты понял.

— Нет, сэр, ничего не понял, — произнёс Ястреб. Это было чистой правдой. Взаимоотношения людей его не интересовали. Ничего, кроме скорости, тактики и обители. Помолчав, Ястреб добавил: — Я истребитель, такой же, как ты.

— Что ты сказал? — прорычал Трув, дёрнувшись, и больно ударился головой о защитное стекло. — Что?

— Я — истребитель, сэр, — повторил Ястреб. — Такой же, как вы, мистер.

— Ты — всего лишь код. Набор нулей, единиц, всяких там минусов, знаков… Пол никогда не вернётся в небо, слышишь? Никогда! Он отдал свою жизнь, исполняя приказ… А ты возомнил себя не просто человеком — фигурой выше! Что они в тебе нашли? Да я бы пустил тебя под пресс прямо сейчас. За дерзость. К чёрту ты им сдался? Стой тут, на этом аэродроме, и…

— Знаете, сэр, — произнёс истребитель. — Майор Пол Эдж много рассказывал о вас. Меня особенно впечатлили вот эти строки, — из динамиков раздался голос погибающего пилота: «Когда увидел врага, не спеши бросаться на него, как собака на кость. Подожди. Оцени. Попробуй угадать тактику, строй, слабые места. Ищи того, кто уже отбился. Кто потерялся. Он — твоя цель. Лучше уничтожить его — и отступить, чем ввязаться в кровавую карусель, где кормы не видно».

— Сволочь ты, Ястреб, — произнёс Магистр, поднимая защитное стекло. Левой рукой он смахнул слезу, невесть откуда появившуюся на его реснице. — Сволочь и дурак.

— Приём, база, приём, — сказал истребитель хриплым голосом Трува. — Есть кто живой, а?

— Докладывайте, Магистр, — нехотя сказал Ганс Оттенбахер. Небольшие провалы на северном фронте начали его пугать. И утомлять. — Почему не заходите в кабинет. Что, не наговорились с… с Ястребом?

— Так точно, — ответил истребитель всё тем же чужим голосом. — Он согласен на вылет. Чтобы проверить мои навыки. Что там по плану у нас?

— Что? — полковник заметно оживился. — Согласен? Нам бы как раз не помешала разведка на северном фронте… Разведка докладывает, что… А, впрочем, в эфире не будем. Какой у вас позывной, Магистр?

— Тот же, что и раньше, — Ястреб не мог знать, как раньше называли старого лётчика. — Ну-с, отбомбим этих педиков… Как тогда. Да?

— Так точно, так точно, — полковник хохотнул. — Взлёт разрешаю.

— Начинаю набор высоты, — произнёс Ястреб, медленно выдвигаясь на взлётную полосу. — Я — истребитель, господин полковник. Такой же, как ты, слышишь?