Я хочу жить

1. Саркисоид

Однажды Гронос занимался своим любимым делом — пытал одного старого флекса. Бедный старик был настолько истерзан, что практически утратил способность двигаться. Его только носили слуги. Глаз у него не было: Гронос выжег ему все три во время одной из пыток. Из-за перенесённого страдания флекс потерял даже своё от природы чуткое обоняние. Теперь единственным, что он чувствовал, была боль.

— Не надо! Убей меня, Гронос, умоляю, убей!

Самодовольная улыбка скользнула по лицу тирана, и он на мгновение ослабил было пальцы, сжимавшие кровоточащие жабры флекса, но тут же сдавил их ещё сильнее.

— Ну что, старый хрыч! Хочешь умереть, тогда скажи мне, какая планета… Назови мне самую светлую и добрую планету в Галактике! Я наверняка туда ещё не наведывался, — задумчиво произнёс Гронос.

— Самая светлая планета… — задыхаясь, повторил флекс. — А-а!.. Саркис!

— Повтори ещё, что ты сказал? — Гронос продолжал сжимать жабры.

— А-а! Не надо… Саркис! Саркис, система Намарту!

— Саркис… — повторил Гронос, отпустив, наконец, флекса. — Пожалуй, я даже не слыхал о такой планете…

Он прошёлся взад-вперёд около стола для пыток, погрузившись в думы. Флекс продолжал издавать слабые стоны и бульканье.

— Убей меня… — слабым голосом попросил он.

— Так и быть, — отозвался Гронос, любуясь звёздами за иллюминатором. — Если эта твоя планета покажется мне достаточно светлой, ты отправишься на тот свет. А пока, — обратился он к слуге, — курс к системе Намарту! Дьявол отправляется на завоевание царства света!

Слуга покорно удалился, чтобы подкорректировать маршрут корабля.

— Моё тело высыхает… — пробулькал флекс. — Если не собираешься убивать меня сейчас, то отпусти в воду…

От сухости его покровы постепенно из фиолетового становились голубыми. А израненные жабры уже не могли в таких условиях выполнять свою функцию. Флекс задыхался.

— Эй, ты! — подозвал Гронос слугу. — Убери эту писклявую амфибию!

Планета Саркис превзошла все ожидания тирана. Звезда Намарту ласково сияла высоко в голубом небе, нежная розоватая трава покрывала сушу. В свежем невесомом воздухе стоял сладковатый аромат, но Гронос, конечно, не мог этого чувствовать. Ступив на землю, он тотчас же двинулся гигантскими шагами в сторону деревьев, приказав слугам следовать за собой.

В тенистом лесу земля была почти лишена растительности. Только возле корней деревьев росли нежно-зелёные мхи. Тихое спокойствие прерывалось щебетанием птиц, скрытых розовой листвой деревьев. Подойдя к солнечной поляне, Гронос и его подчинённые притаились в кустах, потому что на поляне они увидели их. Три существа, по-видимому, разумных, сидели на камнях, о чём-то беседуя на своём языке. Их ничем не покрытые тела обдувал лёгкий ветерок, большие ясные глаза блестели на солнце. На голове, животе, плечах и ногах у них росли тонкие плазменные поляризаторы, заострённые приподнятые ушки поворачивались из стороны в сторону. Они улыбались, и было видно, как они ровно дышат, вбирая прохладный воздух широкой грудью. Тоненький сканер торчал у каждого на макушке.

«Засекут», — подумал Гронос. Но существа всё так же беззаботно наслаждались светом и теплом. Тогда злодей включил определитель жизненных форм и направил его на них. На экране прибора появилась надпись:

Саркисоид. Материальная форма жизни. Клеточное строение. Жизненная простраль — эфир. Обитает на планете Саркис, система Намарту. Питание гетеротрофное (плоды растений, водоросли, мясо мелких животных), а также солнечная полуэнерготрофность (приёмник — в ушах). Для дыхания необходим кислород (~35 %). Слюна обладает выраженным заживляющим действием. Сканер средне развит. Необходимая концентрация эфира в пространстве — не ниже 1,5 %. Способ размножения — фотомиолизация.

Этот прибор всегда был у Гроноса под рукой: помогал в охоте на незнакомых планетах. При направлении датчика на самого Гроноса он всегда показывал «неизвестную форму жизни». Вероятно, он слишком мутировал, или же его раса не была занесена в базу данных. «Гетеротрофность — это плохо, — подумал он. — Придётся захватить чего-нибудь, чтобы не сдох с голоду. Кислорода больно много ему надо…» Мгновение он колебался: может, не стоит брать? Но желание исследовать в своих интересах новую незнакомую расу взяло верх, и он приказал слугам идти в атаку.

Саркисоиды разбежались ещё до того, как из кустов выскочили ловцы. Бросившись вдогонку за самым слабым, они загнали его вскоре в тупик между скалами. Бедняга пометался недолго в поисках лазейки, а потом обернулся и, прислонившись спиной к скале, обречённо взглянул на своих преследователей. Скоро подошёл и сам Гронос. Осмотрев добычу, он остался доволен. Ему не терпелось дотронуться своей рукой до этого хрупкого тела. Но он знал: без предварительных мер это может быть опасным. На вид у саркисоида не было никаких средств защиты, но внешность может быть обманчивой. Гронос подошёл на несколько шагов ближе. Саркисоид вжался в скалу. Он дрожал от страха и часто дышал.

— Вот ты какой, самое светлое существо в Галактике, — произнёс тиран.

В ответ на реплику Гроноса, которую тот невольно выдал на своём языке (точнее, это был язык купцов, подобравших его), саркисоид что-то пробормотал по-своему.

— Как твоё имя? — громко спросил Гронос на галактикуме.

— Луксонт… — ответил туземец.

— Теперь ты мой пленник, — сказал Гронос. — Взять его!

Слуги набросили на саркисоида мешок и потащили к судну. Всю дорогу до корабля пленник ворочался в мешке, пытаясь выбраться, но на борту слугам показалось, что он успокоился.

На самом деле саркисоид, оказавшись на корабле захватчиков, ощутил сильный недостаток кислорода. Прекратив двигаться, он сосредоточил все силы на дыхании. Но, скрючившись в мешке, дышать было очень трудно. Стигмы, нёсшие мешок, отличались неважным слухом и не заметили, как Луксонт задохнулся и потерял сознание. Когда в зале пыток мешок развязали, оттуда вывалилось посиневшее от недостатка кислорода тело пленника.

— Неужели уже помер?! — с сожалением воскликнул Гронос, толкнув его ногой, и приказал: — Активировать эфирный генератор! Поднять кислород до тридцати пяти!

Когда счётчик, показывающий концентрацию кислорода в воздухе, остановился на тридцати пяти процентах, Гронос обратился к одному из слуг:

— Ты! Восстанови ему эту идиотскую функцию! Зачем только вообще нужно дышать…

Слуга принялся проводить Луксонту искусственное дыхание, хотя спазм мышц, стиснувший его грудную клетку, затруднял эту процедуру.

Через некоторое время, когда Гроносу надоело ждать, и он хотел уже приказать выкинуть тело пленника, саркисоид ожил и судорожно вдохнул широко открытым ртом. Воздух показался ему затхлым, несмотря на оптимальную концентрацию кислорода.

Гронос же оживился от одного только вида этой сцены.

— Зафиксировать! — приказал он, потирая друг о друга мозолистые трёхпалые руки.

Двое слуг подняли саркисоида, всё ещё продолжавшего усиленно дышать полной грудью, и положили на стол, где его конечности автоматически зафиксировались захватами.

Размяв руки, Гронос наконец дотронулся и провёл своей грубой рукой по животу жертвы. Сначала осторожно касаясь нежной кожи, потом сильнее, ощущая упругость мышц и пульсацию сосудов. От этого Луксонту становилось нехорошо.

— Пожалуйста, отпусти меня… — попросил он жалобно. — Я погибну здесь! Я не хочу умирать!

Что-то не понравилось мучителю в этой реплике, и он угрожающе прорычал:

— Да ты хоть знаешь, кто я?

— Гронос, — верно ответил саркисоид.

Этот ответ тоже не удовлетворил тирана. Хотя ему, конечно, польстил тот факт, что его знают в столь отдалённых районах Галактики. Но показалось дерзким, что пленник так просто назвал его по имени.

— Да, это я, — согласился он, тщательно ощупывая тело саркисоида. — А ты… как там тебя?

— Луксонт… — тихо повторил тот.

— Будем знакомы. А ты хоть знаешь, Луксонт, что я могу с тобой сделать? — пленник молчал. — Я могу доставить тебе такие нестерпимые мучения, что ты сам будешь молить о смерти!

Глаза Луксонта расширились.

— Нет! — вдруг выкрикнул он. — Такого не будет!

— Поначалу все так думают, — недовольно проворчал Гронос. Злорадная ухмылка, всё же, сползла на миг с его лица. — Ещё посмотрим, как ты захнычешь, когда ощутишь всё на себе.

Он отдал распоряжение слугам, и саркисоида перенесли на одну из машин. Как только его тело коснулось холодного металла, один ремень плотно обхватил его грудь, другой — живот, а третий — шею. Постепенно ремни всё сильнее сдавливали тело. Луксонт прилагал колоссальные усилия, чтобы дышать, сопротивляясь их мощи. Гронос положил руку ему на грудь: ему нравилось ощущать напряжение мышц. Саркисоид дёрнулся и захрипел. Лицо его посинело, в висках больно стучала кровь. Он чувствовал её давление в глазах и в мозгу. Конечности онемели.

— Стоп машина! — скомандовал Гронос, и ремни исчезли, оставив яркие шрамы на теле жертвы.

Луксонт жадно задышал, зажмурив глаза и напрягая вспотевшую грудь. Воздух обжигал измученные лёгкие. Гронос провёл пальцем по его животу и выдернул голубой волосок поляризатора.

— А!.. — вскрикнул саркисоид. — Не рви поляризаторы! Моё поле ослабнет…

Гронос прямо вскипел: ну что это за беспардонное поведение?! И как после того, что только что испытал, этот наглый чудак может думать о каком-то там поле?!

— Слушай, я что, похож на твою мамочку?! — рявкнул он, опершись при этом рукой о живот Луксонта. — По-твоему, я с какой-то стати должен о тебе заботиться?!

Его взгляд упал вдруг на сканер саркисоида. Эту зловредную штучку, благодаря которой остальным двоим землякам его удалось спастись.

— А это тебе больше не понадобится! — маньяк схватил со стола ножницы и перерезал тонкую проволоку, идущую от макушки Луксонта.

— Нет… — саркисоид увидел свой отрезанный сканер, и отливающие зеленоватым прозрачные слёзы потекли по его щекам.

— Можешь взять на память!

Безжизненный хвостик упал на стол рядом с Луксонтом.

— Осмелюсь доложить, — вдруг обмолвился слуга, — что у него новый вырастет!

— Молчать! — прикрикнул на него Гронос. — Унести его в комнату к флексу! Да, и принесите самого флекса!