Высшая для Демонов. Узы Тьмы

Глава 87

Где-то в подпространстве мира Домена.

Айданир эс Дарен-Саттранен.

Мне не повезло с самого рождения. Ведь я «родился» неполноценным демоном. Всего лишь часть, некий осколок своего родного брата, практически развоплащенного во время рождения, при неком обряде или ритуале.

Как такое могло произойти, и кто с нами это сделал?

Доподлинно мы с братом не знали, но склонялись к мысли, что к этому приложил руку наш родной отец. По этому поводу у меня были некие мысли, которые всю сознательную жизнь держал при себе.

Но с годами я понимал, моя догадка верна. И вскоре она подтвердилась, когда я совершенно случайно нашел личный дневник отца и припер его к стенке.

Из дневника выходило, что он пытался провести над демоненком в утробе матери ритуал усиления магических сил, который позволил бы первенцу стать на одну ступень по магическому дару с Флагмерами.

Но отец просчитался в расчетах, к тому же не знал, что в утробе не один ребенок, а несколько.

И вышло, как вышло.

Отец, узнав, какую непростительную ошибку совершил, пришел с просьбой о помощи к Его Темнейшеству, и тот, несмотря ни на что, помог ему, обратившись к своей темной силе, проведя сложный ритуал в восход моарги над Алистером, разделив наши сознания. И даже не покарал за мерзкий, недостойный высшего демона поступок, только сухо сказал, что отец сам себя наказал.

Вот только был ли я сам рад подобного рода спасению?

Никем не любимый, почти забытый и обреченный существовать, воплощаясь каждые три месяца на восходе моарги и засыпая в теле и сознании своего родного обрата до следующего восхода?

Однозначно нет. И отец жестоко поплатился за свою ошибку и никому, кроме него самого, ненужную мечту. Он был уничтожен рукой своего родного сына.

Моей.

Единственное кого мне было жаль, свою мать. Она быстро иссохла после смерти отца. Но, ни в чем меня не винила, только плакала, умирая и прося прощения. И тогда я в первый раз за всю свою неправильную жизнь, сам пустил скупую слезу.

Я корил себя за такую же ошибку, но ничего уже было не вернуть. Не исправить.

Я опасался призрения своего брата, но со смирением и гордостью за него, понес бы от его руки любое наказание. Но брат спокойно выслушав мое покаяние, ничего не сказал, даже и тени призрения, и ненависти не было в его глазах. Только понимание и сочувствие.

Всю свою жизнь я считал себя ошибкой, коей не должно было случиться. Мразью и отщепенцем.

Да, я получил даже будучи тенью своего брата, хорошее образование и даже звание Магистра и все тому причитающее. Но только богу-отцу было известно, чего мне это стоило. Да, я знал и имел много женской ласки в свое время, но она не затрагивала мое каменное сердце.

Я считал себя никем. Пустым, без капли эмоций и жалости.

До встречи с ней…

И только она заставила кусок камня в моей груди трепыхаться и биться только при одном ее теплом взгляде. И даже настороженность и капля страха не отвернули меня от нее.

Не спорю, мне было тяжело узнать кто она такая на самом деле.

Но мне ли судить? Я сам такая же тварь, как и она. Даже хуже. А она невинное и непорочное дитя, от которой хочется получить капельку тепла.

Отвернуться от нее? Нет. Никогда! И брату с Рейдениром не позволю!

Я слишком хорошо помнил тот страх и обреченность, когда почувствовал, что моя душа — Вивьесин, умирает. И я не мог и не могу себе позволить, чтобы это произошло. Нет. Не могу. И не позволю.

Или я не Айданир-Даран-Саттранен. Хоть и далекий, но один из потомков бога-отца Ароса.

Вивьесин эс Дрегомор.

— Где там твой ужин? — невинно хлопнула ресницами, совсем успокаиваясь. — Неси! Что-то я проголодалась.

Ила изменилась в лице, изумленно округлив глаза и увидев мои притворно надутые щеки, весело расхохоталась. Я тоже не смогла сдержать слабой улыбки, при виде ее милого и такого счастливого за долгую, слишком долгую неделю обиды и непонимания, личика.

Вспомнив, как ужасно себя вела в отношении этой хрупкой доброй девочки, болезненно скривилась.

«Да, твое поведение, Ви, — как бы сказала моя справедливая сестренка, — мягко сказать скотское. И даже потеря мужей, твое поведение никак не оправдывает, Вивьесин».

— Хватит сидеть на полу, — пробурчала смутившись. — Принеси, пожалуйста, ужин.

Я поднялась, стараясь не замечать обиду, вспыхнувшую в глазах норы. Мне понадобилась минутка, чтобы прийти в себя и мысленно подобрать слова о прощении.

Отвернувшись от девушки, подошла к шкафу и, выбирая, во чтобы такое одеться для вечерних посиделок с подругой. Надеюсь, все-таки еще с подругой.

— Что предпочтете на ужин? — тихо спросила нора дрожащим голосом, стараясь спрятать горечь. — Сегодня наш шеф, приготовил нежную телятину, овощи, овощной суп…

— Принеси то, что посчитаешь нужным, — прервала ее перечисления, добавив: — Пожалуйста.

Вытащив из шкафа мягкий «домашний» комбинезон, положила его на кровать и вдогонку норе сказала:

— Ила, возьми на двоих.

Девушка недоуменно посмотрела на меня, тихо переспросив:

— На двоих?

— Да, — кивнула с улыбкой. — Для тебя и меня.

Человечка ахнув, прикрыла ладошкой рот, просипев:

— Госпожа…

— Иди, Ила, — попросила ее. — Я такая голодная, что смотри и тебя съем.

Рассмеявшись и получив легкую улыбку в ответ, подождала, пока за норой закроется дверь, устало присела на кровать, отрешенно погладив по мягкой ткани штанов комбинезона.

Это будет не так просто, как я ожидала. Совсем не просто. Улыбаться сквозь боль было тяжело, но кто как не я сама поможет справиться с собой?

Вяло улыбнувшись, сходила в купальню, умывшись и натянув комбинезон, посмотрела на свое отражение, весело фыркнув.

Мой облик был до смешного милым. Эти мягкие штанины были большего размера, чем верх едва прикрывающий грудь, но приятными на ощупь.

— Да и никого кроме Илы не жду, — пробормотала вслух.

Пока человечка ходила за ужином, я аккуратно перебрала фолианты, раздумывая о том, чтобы тщательней поискать в библиотеке о магии слова.

Она хоть и опасная магия, но научиться ей управлять хотя бы в теории, надо обязательно.

А то, мало ли.

Ила принесла обильный ужин, поставив его на столик, и вопросительно подняла брови, чуть настороженно смотря на меня, ожидая приказов.

— Присаживайся, — кивнула на стул.

Усевшись напротив, стянула крышку и облизнулась от вкусного аромата мяса и свежих овощей. То, что нужно.

Молча утолив первый голод, внимательно посмотрела на хмурую человечку, вяло капавшуюся и перекатывающую по тарелке овощи, к которым она почти не притронулась.

Мысленно скривившись, покачала головой:

«Нда уж. Да ты просто монстр, Ви. Вон до чего человека довела».

Опустив голову, сделала несколько вдохов, собираясь с мыслями, отпила глоток прохладной воды.

Уверенней посмотрела на грустную девушку, хриплым от волнения голосом произнесла:

— Прости меня, Ила. Я… — сглотнув, встретившись с напряженным и неверующим взглядом, смутилась покраснев. — Я вела себя отвратительно. Даже не так. Отвратительней, отвратительного. Упиваясь своей болью потери и отыгрываясь на тебе. Моей подруге. Я плохо умею дружить. Даже сестре доставалось от меня.

При воспоминании о рыжей непоседе, горькая улыбка набежала на лицо, как и предательские слезинки.

Сморгнув их, посмотрела в глаза той, кого смела назвать подругой и так больно обидеть:

— Прости меня, пожалуйста.

Ила легко, но с примесью горечи, улыбнулась, покачав головой:

— Уже простила, подруга.