Выше времени

Глава 11 С любовью к людям

Зайдя в магазин, Зинаида Михайловна внимательно осмотрелась, стараясь, впрочем, чтобы никто этого не заметил. Незачем кому-то знать, чем интересуется аккуратная и подтянутая шестидесятилетняя женщина, выглядящая максимум на сорок пять. Достаточно, чтобы каждому было ясно: она настороже! И всякие штучки с ней не пройдут. Нечего и пытаться залезть в сумочку, не стоит не только хамить, но и косо смотреть в ее сторону.

Небольшие очереди стояли в каждом из трех отделов универсама: в рыбном, в колбасном, и там, где продавали крупу и сладости. Немного поразмышляв, Зинаида Михайловна пристроилась в хвост самой длинной очереди колбасного отдела. И осмотреться можно, и колбаски хочется… Граммов сто, может быть. Или двести. Пока только попробовать. Не то, чтобы денег нет. В библиотеке жалованье вовремя платят, и пенсия, хоть и маленькая, но приходит. К тому же, намечается неплохой заработок. И все равно нужно экономить. Мало ли, какие расходы предстоят…

Очередь продвигалась вяло. Дамочка в широкополой шляпе, стоящая через два человека от Зинаиды Михайловны, казалось, хотела скупить весь магазин. Не иначе, жена какого-то богатея. А скорее всего, любовница. Жены одеваются приличнее, скромнее. Набрала два с половиной килограмма разных колбас, полтора килограмма сыра, семьсот сорок грамм масла, да еще и сгущенки заказала, зеленого горошка, консервированной кукурузы. Как бы тебе не лопнуть, ненасытная!

Когда дамочка с набитой сумкой проходила мимо, Зинаида Михайловна демонстративно поджала губы. Любовница неизвестного богатея сделала вид, что не заметила. Совсем стыд потеряла!

Не успела расточительная мерзавка выйти из магазина, как из недр магазина появился небритый рабочий, тащивший в руках картонный ящик, от которого валил пар. Ящик был только из морозильника, и «потел» в магазинной жаре.

— Что это, что это? — засуетилась сухонькая старушонка впереди. — Мойва мороженая?

— Куриные палочки, — на весь зал проорала продавщица Римма, принимая от рабочего ящик.

— Что еще за куриные палочки? — спросил чудаковатый мужчина в кургузом пиджачке с протертыми локтями. Не иначе, неудачник и бездельник. Кто еще будет стоять в очереди в продуктовый магазин? У этого мужика, наверное, и жены нет. Вот и отирается по очередям сам.

— Палочки из курей! — все так же громогласно сообщила Римма. — Что непонятного? Жарите их, как котлеты, и едите! Можно с макаронами, можно просто так!

С этими словами Римма огромным ножом поддела крышку ящика, заклеенную скотчем, и выставила на обозрение новый чудо-продукт.

При виде куриных палочек стоящий в очереди народ возбудился. Выглядели палочки аппетитно. И, что самое главное, никто прежде такого продукта не видел и не ел.

— Сколько стоят-то, милая? — спросила старушка.

Продавщица сверилась с накладной, рявкнула:

— Сорок рублей килограмм!

Народ загомонил еще пуще. Если куры по восемьдесят рублей, то почему же палочки из них в два раза дешевле? А ведь палочки без костей, без перьев!

— Всего два ящика привезли! На пробу! — продолжала вещать Римма.

При этом известии возбуждение очереди стало нездоровым. Пахнуло забытым уже словом «дефицит», сработали старые рефлексы.

— Как же их жарить-то? — опасливо спросила старушка. — На масле?

— Да хоть на масле, хоть на жиру, хоть на маргарине, — бойко ответила Римма. — Навроде куриных котлет получается. Только лучше. Ну что, берете, бабуля?

— Полкило, — с ходу заявила бабушка, уже собиравшаяся отходить от прилавка.

— Да там, наверное, одна соя! — закричала бойкая женщина, пристроившаяся в хвост быстро выросшей очереди, опасавшаяся, видимо, что ей палочек не хватит. — Цена-то какая? Маленькая цена!

— Сорок рублей, сорок рублей, — на разные голоса отозвалась очередь.

— Соя при жарке выпариваться будет, — задумчиво проговорил неопрятный мужичок-неудачник.

— Авось, вся не выпариться! — гаркнула дородная тетка под полтора центнера весом. — Я килограмма два возьму. На пробу!

Люди забыли, зачем они пришли в магазин. Все стали покупать палочки. Семьсот грамм взял неудачник, килограмм — невзрачно одетая женщина с тусклым лицом, двести граммов попросила бойкая молодая девчонка в испачканном краской синем халате. Ей бы работать надо, а она сбежала в магазин — за продуктами. Как в стране порядок будет, когда не работает никто, только смотрят, где бы что украсть?

Зинаида Михайловна взяла полкилограмма палочек. Цена все же казалась более чем приемлемой. Да и как пропустить новый продукт? Как не похвастаться приобретением перед соседками?

Следом за Зинаидой Михайловной куриные палочки брали уже килограммами. Пока она придирчиво осматривала товары кондитерского и рыбного отделов, первый ящик закончился. Рабочий на нетвердых ногах внес еще один. Глаза его мечтательно блуждали по сторонам. То ли опохмелился, то ли не удержался и попробовал палочек сырыми, и теперь модифицированная на генном уровне соя давала о себе знать.

Покинув магазин в приподнятом настроении, Зинаида Михайловна двинулась в сторону дома. Жизнь была хороша, жить было хорошо.

День удавался. С утра Зинаида Михайловна строжайше отчитала студентку-практикантку, подводившую глазки на рабочем месте. Сообщила ей, что для приведения себя в порядок есть туалет и вообще, библиотека — не лучшее место для того, чтобы искать богатого жениха. Сюда ходят только неудачники — такие же, как и сама девица, в двадцать три года еще не вышедшая замуж и даже не окончившая институт, где все парни моложе ее. После справедливой нотации практикантка не вылезала из туалета целый час. И синей краски на ее припухших красных глазках не осталось совсем.

Потом удалось содрать по двенадцать пятьдесят штрафа с читателей, задержавших книги, и потребовать новую книгу на замену у молодого человека, который, на свое несчастье, не заметил вырванных еще два года назад страниц в учебнике по политологии. Молодой человек сунул Зинаиде Михайловне двадцать рублей, и это ее удовлетворило. А поскольку практикантка отсиживалась в туалете, деньги можно было не приходовать. Таким образом, палочки, привезенные в магазин, были своего рода подарком судьбы.

Потом заведующая, старая грымза Марья Кондратьевна, почувствовала недомогание и уехала домой. Тут и Зинаида Михайловна решила, что без нее библиотека не сгорит и не развалится. Девица и так зря получает деньги — пусть поработает, наберется опыта, пока более опытная напарница займется более важными делами.

Стараясь тише цокать каблуками, Зинаида Михайловна вошла в подъезд. Не то, чтобы она боялась разбудить вкушавших послеобеденный отдых соседей. Этим пьяндалыгам нужно работать, а не дрыхнуть по двенадцать часов в день. Она всего лишь хотела застать врасплох воришек, давно уже покушавшихся на ее почтовый ящик. Именно поэтому пожилая дама вошла в подъезд не прямо с дороги, а прокравшись под окнами, за густым кустом сирени.

Завидев Зинаиду Михайловну, прочь с дороги с громким воплем ринулась полосатая кошка соседей сверху. Но демаскировка уже не имела значения. Зинаида Михайловна уже увидела то, что хотела — мальчика Васю, который сопел и заглядывал в ее добротный, окруженный каркасом из металлических прутьев почтовый ящик.

— Ой, Васек, а что это ты здесь делаешь? — картинно удивилась Зинаида Михайловна, крепко беря мальчишку сухими жесткими пальцами за ухо. — Или ты здесь оставил что-то? Уронил в мой ящик?

Глазки Васи забегали.

— Да, я уронил… — не подумав, ухватился он за версию пенсионерки.

— А, наверное, спичку горящую? — нехорошо усмехнулась Зинаида Михайловна. — То-то я смотрю, два раза за последний месяц почту у меня жгли. Ну, что же, пойдем к родителям, Васятка! От них милицию вызовем.

— Зачем милицию, бабушка! — заскулил мальчишка. — Я не жег вашу почту! И не брал ничего! Только посмотреть хотел! Там что-то такое яркое лежало…

— Бабушка? — оскорбилась Зинаида Михайловна. — Какая же я тебе бабушка, маленький негодяй! Я лишь немногим старше твоей мамы! А что в ящике, я уж без тебя посмотрю… Вам только покажи… Потом и квартиру обворуете… Пойдем к родителям, да побыстрее! — приказала пенсионерка, выкручивая мальчишке ухо.

— Ой, не надо, Зинаида Михайловна! — вспомнил тот имя-отчество мучительницы. — У меня отец телефон мобильный отберет! Только неделю назад купил! Простите меня!

— Хм… — вздохнула пенсионерка. — Что же, получается, ты безнаказанным останешься? Порок должен быть наказан!

— Я вам карточку на оплату телефона на пять долларов дам! — закричал мальчишка. — Я ведь видел, у вас тоже телефон есть!

— Ишь, какой глазастый, — удивилась пенсионерка. — Ну, давай, что ли!

Вася поспешно достал из кармашка зеленую карточку. Зинаида Михайловна проверила целостность защитного слоя секретного кода, спрятала карточку в сумку и отпустила ухо.

— Смотри, Вася, будет почта пропадать — я знаю, кто ей интересовался, — предупредила она мальчишку.

Тот поспешно выбежал во двор, потирая ухо, и припустил прочь, радуясь, что легко отделался.

Зинаида Михайловна открыла одним ключом внешний, решетчатый кожух почтового ящика, вторым — сам ящик. Улов сегодня был ярким и солидным, но не очень богатым. Впрочем, хорошо, что почту не сожгли…

Во вместительном ящике лежали три конверта из Америки: путеводители по штатам Техас и Луизиана, а также годовой отчет компании «Кока-кола» — толстенная бандероль, одна авиапересылка которой влетела отправителям в двадцать долларов. Еще между конвертами затесалась открытка из Парижа с пробником очередных духов от «Шанель».

Зинаида Михайловна покрутила открытку с летящей по волнам женщиной, наморщила нос.

— Хоть бы малюсенький пузырек прислали. Его хоть продать можно. Все открытку намажут, да фольгой заклеят. Мерзавцы жадные! Буржуи…

Побросав конверты в сумку, пенсионерка начала подъем на второй этаж — к себе в квартиру. К компьютеру. Где же обещанные шоколадки, которые она заказывала уже раз десять? Только время и силы тратятся. Одни путеводители и присылают… А путеводитель на хлеб не намажешь. Хотя, опять же, неплохой подарок, если в гости позовут.

Да и вообще, путеводитель — штука полезная. Не то, чтобы Зинаида Михайловна собиралась ехать на отдых в Америку. Дорого, денег нет, да и смысла никакого. Посмотреть на пейзажи той же Луизианы — ничего особенного, дальнее Подмосковье. К тому же, ознакомившись со всеми достопримечательностями, и ехать, вроде бы, незачем. Картинки яркие, красивые. Вроде бы самое интересное она уже и посмотрела… К тому же, красочные путеводители по Канаде с недавних пор Зинаиде Михайловне были нужны для дела.

Путеводители хороши еще тем, что их проще всего заказывать в Интернете. И доставляют их надежнее всего. К тому же, в придачу к путеводителям идут хорошие конверты, которые могут сгодиться в хозяйстве. Конверты иногда приходили не со штампами почтовых отделений, а с настоящими марками, которые Зинаида Михайловна продавала придурковатому коллекционеру из дома напротив. По пару рублей за штуку — и он доволен, и она не в накладе.

Зинаида Михайловна приобщилась к Интернету около года назад. Побывала на семинаре библиотекарей в Самаре, где ей, наряду с другими, объяснили, какие необъятные просторы открывает перед человеком Всемирная Паутина. Доступ к библиотеке конгресса США библиотекаря взволновал мало — своих книжек хватает, половину читатели никогда не берут — а вот возможность что-то заказать, да еще и бесплатно, очень сильно вдохновила работающую пенсионерку.

Вернувшись в родной город, Зинаида Михайловна купила мобильный телефон с Джи Пи Эр Эс — подключением к Интернету, которое, ко всему прочему, было безлимитным — плати только абонентную плату за пользование мобильником. И начала заказывать все подряд. Компьютер у Зинаиды Михайловны был давно. Числился он, правда, за библиотекой, но стоял дома. В библиотеке дорогую вещь могли украсть, и заведующая Марья Кондратьевна, которая боялась новой техники, как огня, только обрадовалась, когда Зинаида Михайловна предложила взять заботу о железном монстре на себя.

Впрочем, халявные вещи — не самое полезное, что обнаружила Зинаида Михайловна в Интернете. Сеть оправдывала свое название, заманивая в ловушку доверчивых граждан. Главное здесь — проявить предприимчивость и хватку. И даже без особых технических навыков можно было сделать много полезного и узнать достаточно интересного.

Один из лучших «проектов» Зинаиды Михайловны должен был принести большие дивиденды в самое ближайшее время. Операция была проведена с таким изяществом, что пожилая дама гордилась собой.

А началось все с пустяка — с того, что Зинаида Михайловна завела в Интернете журнал. Собственно, у нее и в мыслях не было делиться своими переживаниями с какими-то дармоедами, которым нечем заняться, кроме чтения чужих дневников и сопливых рассуждений в собственном. Но почитав излияния некоторых доверчивых граждан, Зинаида Михайловна решила, что при случае их можно изрядно потрусить. Попросить денег для каких-нибудь целей. Или узнать что-то полезное.

Сама Зинаида Михайловна завела дневник под именем канадского бизнесмена, выходца из России, которого гложет тоска по родине. Действительно, кому нужен библиотекарь из уездного города, да еще и в летах? Другое дело — преуспевающий молодой человек. Девчонки на таких просто западали. А Зинаиду Михайловну забавляла возможность посмеяться над молодыми дурочками. Желания и устремления их она представляла более чем хорошо. Сама когда-то была молодой и глупой, да и сейчас в библиотеке глаза ей мозолили несколько похожих особей…

Поначалу все больше внимания Зинаида Михайловна уделяла зарубежным и столичным девчонкам. Но потом поняла — от них-то никакого проку нет и не будет. Во всяком случае, сейчас. И библиотекарь с присущим ей педантизмом занялась поисками и скоро нашла молодую домохозяйку, жившую буквально на соседней улицей. Только улица эта состояла не из панельных пятиэтажек, а из очень даже приличных двухэтажных коттеджей.

Звали девушку Леночка. Была она замужем за крупным бизнесменом. Детей у них пока не имелось, и Леночка вечерами отрывалась с мужем в ночных клубах, а днем маялась от скуки, находя утешение в болтовне с виртуальными друзьями. Муж купил ей дорогую игрушку — компьютер, чтобы Леночка, которая училась заочно, не выходя из дома, готовилась к сессиям. Но с помощью компьютера гораздо интереснее было играть в игры и путешествовать по Интернету, чем писать рефераты или пользоваться обучающими программами.

Вкусы Леночки были незатейливы. К тому же, обо всех своих интересах она честно рассказала в анкете, которая прилагалась к дневнику. Танцы, песни, развлечения, ночные клубы, мороженое, шоколад, желание нравиться мужчинам… Дамские романы — куда же без них? А уж по дамским романам Зинаида Михайловна являлась в библиотеке признанным специалистом.

Вот уже месяц пожилой библиотекарь под маской удачливого канадского бизнесмена Сержа Долгова окучивала делянку, которая обещала принести ей неплохой урожай зелени.

Сначала Зинаида Михайловна, будто случайно, прокомментировала несколько глуповатых восторгов, которыми Лена делилась в своем дневнике. «Вчера оттягивались в ночном клубе до трех утра, — писала Леночка. — Ели ванильное мороженое и раков. Пиво с мороженым — гадость». Бизнесмен Серж Долгов отвечал: «Как я устал от работы… Мне тоже хотелось бы потанцевать — я люблю быстрые зажигательные танцы. А раков я не ел уже десять лет». «У вас не продают раков?» — спрашивала любопытная Леночка. «Да, не продают. Я могу их заказывать прямым самолетом из Санкт-Петербурга, но не считаю возможным заниматься чревоугодием. Веду здоровый образ жизни. Не пью пива, не ем раков. Только красное французское вино. Иногда — коньяк».

Похудение также было одной из идей-фикс Лены. И мужчина, который весит восемьдесят килограммов, а не сто двадцать, как ее муж, имеющий пивной животик внушительных размеров, не мог не затронуть тонкую струнку в девичьей душе. А уж Зинаида Михайловна постаралась подобрать для Сержа Долгова подходящую внешность: жгучий мускулистый брюнет с пронзительным взглядом темных глаз, волевым подбородком и высоким лбом не мог оставить равнодушной нормальную женщину. Хорошую фотографию библиотекарь искала в Интернете целых два дня…

Знакомство по Интернету имело и еще одну положительную сторону. Если в ночных клубах Лене не стоило и смотреть на посторонних мужчин — супруг всегда был рядом и проявлял высокую степень бдительности — то в Интернете девушка была почти полностью свободна. Она могла флиртовать, заигрывать с незнакомцами, даже принимать их нескромные предложения — мысленно, естественно… На виртуальном уровне.

Одна запись в комментариях к дневнику Леночки, другая… Несколько продуманных записей в дневнике Сержа Долгова, который Лена, конечно, читала — о том, какие женщины ему нравятся, как бы он боготворил девушку своей мечты — которую, увы, пока не встретил, но которую так хочет найти. И глупышка уже готова бросить мужа и мчаться в Канаду.

Но цель Зинаиды Михайловны была вовсе не в том, чтобы заочно совратить глупую девчонку. Переписка Леночки и несуществующего Сержа Долгова постепенно перемещалась из живого журнала, который вела Лена, в личные письма. Здесь можно было говорить откровеннее. И Серж Долгов заочно душил Леночку в объятиях, танцевал танго на песчаном берегу при свете костра, путешествовал на роскошных океанских лайнерах, ходил в уютные канадские ресторанчики и останавливался в номерах-люкс самых дорогих отелей. Соответствующие фотографии прилагались. Их без труда можно было найти в Интернете, но Зинаида Михайловна не утруждала себя этим — просто листала канадский журнал-путеводитель и сканировала понравившиеся картинки. Иногда накладывая на них фотографию человека, похожего на поджарого темноволосого Сержа Долгова. Точнее, на портрет, изображенный в его дневнике.

Лена поверяла Сержу все свои маленькие горести и радости, а Серж засыпал Леночку длинными посланиями — которые на деле являлись слегка переделанными отрывками из дамских романов.

Скоро молодые люди обменялись фотографиями. Серж блистал во всей красе. Круглое личико Леночки не было лишено миловидности, большие накрашенные глаза доверчиво смотрели в объектив.

Зинаида Михайловна начала искушать девушку, прося ее прислать фотографии в обнаженном виде. «Уж если мы не можем пока встретиться лично, я бы хотел насладиться изящной красотой твоего стана, округлой линией бедер, плавным изгибом колен… Я представляю эти совершенные формы, но твердо уверен — действительность еще прекраснее! Ты — моя богиня!»

Видно было, что Леночке такие предложения очень льстили и нравились. Они ее возбуждали. Тем более, о своей фигурке девушка была очень неплохого мнения. Но Леночка все же оказалась не настолько глупой или решительной, чтобы высылать фотографии неглиже незнакомому человеку. Объясняла она это, правда, своеобразно. «Мне стыдно, Серж… Если бы я знала, что не увижу тебя никогда — другое дело. А если увижу — пусть моя красота станет для тебя приятным сюрпризом. Мне неловко осознавать, что ты разглядываешь мои снимки, может быть, показываешь их кому-то»…

Библиотекарь не была уверена, что сможет убедить девушку изменить мужу мысленно в полной мере в ближайшее время. А забава с Интернетом ветреной красотке может наскучить. К тому же, оказавшись на пороге измены мужу в виртуальном пространстве, она вполне может найти себе настоящего любовника и забыть о Серже из Канады.

Зинаида Михайловна решила идти ва-банк. Серж Долгов признался Леночке, что у него имеются проблемы с опорно-двигательным аппаратом после тяжелой аварии. Большую часть времени он проводит в инвалидном кресле, лишь мечтая о друзьях. Чопорные канадцы избегают посещать его помимо бизнеса, хотя в кабинете едва ли не на коленях ползают — лишь бы дал кредит, или согласился заключить какой-нибудь контракт на пару миллионов. Правда, Серж занимается спортом, каждый день по два часа плавает в бассейне. Он надеется победить недуг. Но для этого у него должна быть цель. Дружба с Леной очень его вдохновляет. И оказывается, что девушка, которая стала ему почти родной, не доверяет ему… Страшный удар!

Как и большинство русских девушек, жалостливая, импульсивная и романтичная Леночка, поплакав над судьбой своего друга и подивившись его самоотверженности и благородству, в тот же день вооружилась цифровым фотоаппаратом и специально для Сержа устроила настоящую фотосессию. Лена в пеньюаре, Лена с обнаженной грудью (Зинаида Михайловна поморщилась, но не могла не признать, что грудка у девушки соблазнительная), в короткой домашней юбочке, томно растянувшаяся на темном паркете особняка… Слишком откровенных фотографий среди присланных девушкой не встречалось. Они были скорее эротического, а не порнографического характера, как рассчитывала Зинаида Михайловна, немного познакомившаяся со вкусами Лены. Но и их было достаточно.

Серж Долгов трогательно поблагодарил свою виртуальную возлюбленную за заботу и красивые снимки. Написал ей еще одно прочувствованное письмо, где уверял, что теперь будет плавать в бассейне по три часа — только бы скорее встать на ноги, чтобы если не увидеть свою любимую — то быть достойным ее. Сказал, что идет в бассейн прямо сейчас, и поэтому несколько дней писать не будет. Зинаида Михайловна прямо-таки представляла, как в мыслях девушки после получения письма роятся разные непристойные картинки, которым она едва заметно улыбается.

Леночка летала на крыльях до самого вечера. А ближе к полуночи ей пришло другое письмо — от хакера Отверткина. Ясное дело, хакера такого не существовало в природе. Роль хакера тоже играла Зинаида Михайловна. С бесплатного почтового ящика на популярном сервере Отверткин сообщал Лене, что перехватил ее почту и имеет весьма пикантные фотографии. В качестве доказательства он один из снимков, сделанных самой Леной, прислал.

Ответ Лены был коротким:

Противоречивые чувства бурлили в душе Зинаиды Михайловны. Попросить меньше — продешевить. Переиграть и потребовать непомерную сумму — дурочка признается во всем мужу. Или не во всем, а только в том, что она фотографировалась обнаженной. Для него. Сама Зинаида Михайловна на месте Леночки сделала бы именно так. Но надеялась, что у девушки не хватит ума. К тому же, если потом снимки все же попадут к мужу, подозрения у него могут возникнуть самые серьезные…

Леночка отписала, что подумает над предложением хакера Отверткина. Тот дал ей сутки.

И теперь, стоя в магазине за куриными палочками, выкручивая ухо соседскому мальчишке, Зинаида Михайловна делала это без особого энтузиазма. Главный проект занимал все ее воображение.

Вернувшись в квартиру, библиотекарь первым делом включила компьютер и проверила свой почтовый ящик. Есть! Письмо от Лены пришло два часа назад.

Зинаида Михайловна задумалась. Ишь ты: «приемлемое предложение». Слова-то такие откуда она узнала? Не иначе, посоветовалась с кем-то. А как же быть с такими предложениями? Действительно, раньше шантажисты предлагали выкупить негативы. Сейчас негативов нет. Если снимок сделан, можно скопировать его сколько угодно раз. Контроля над копированием не может быть практически никакого. Остается только полагаться на честность партнеров…

Впрочем, какая честность у шантажистов? Зинаида Михайловна собиралась через пару месяцев, или через полгода повторить «наезд». Карманные деньги у Леночки, если она согласилась на выплату тысячи долларов, водились. Надо помогать ей избавляться от излишка средств время от времени. Чтобы девушка не слишком растолстела на любимом ей ванильном мороженном и пломбире.

«Какие же дать Лене гарантии? Да никаких, — решила библиотекарь. — Кто силен, тот и прав. Пусть верит на слово или расплачивается за свою недоверчивость. И доверчивость тоже».

Впрочем, радость Зинаиды Михайловны была недолгой. Открыв почтовый ящик бизнесмена Сержа Долгова, библиотекарь обнаружила там слезное послание от Леночки, где та в подробностях описывала возникшие у нее проблемы и просила у Сержа тысячу долларов. Неглупо придумано! Только платить самой себе Зинаида Михайловна не собиралась. Послать девочку куда подальше, чтобы мысли ее работали в нужном направлении — то есть над изысканием средств? Нет, бизнесмен Серж Долгов еще может пригодиться. Гораздо лучше сыграть тоньше…

Зинаида Михайловна просто не ответила на письмо. Серж ведь обещал не писать несколько дней. Из бассейна он, наверное, сразу поехал в инвалидном кресле по делам фирмы. Зато хакер Отверткин сообщил:

Лена была в негодовании. Она тут же отправила хакеру записку:

Зинаида Михайловна тут же ответила:

«Муж меня простит и поймет, — ответила Лена на сумбурные угрозы хакера. — Я расскажу ему правду — что фотографировалась давно, еще до встречи с ним, для „Плэйбоя“. А сейчас снимки украли. Если ты продашь хоть один диск, да еще с нашим телефоном, он тебя из-под земли достанет и убьет».

Волнующаяся Лена даже не заметила, что Зинаида Михайловна прокололась с пеньюаром. Хакер Отверткин никак не мог знать о том, что пеньюар у Лены недавно. Впрочем, в электронном дневнике девушка о покупке обновки писала — «под замочком», для друзей… И тоже хотела выложить фотографию — не свою, конечно, а пеньюара. А среди ее «друзей» в Сети были самые разные. Вполне мог оказаться «другом» и подлый Отверткин под каким-нибудь ласковым псевдонимом, вроде «Серый мышонок» или «Бешеный бурундучок».

«У меня есть только семьсот долларов, — сообщила Лена. — Триста я в ближайшее время не найду».

«Займи, — посоветовала Зинаида Михайловна. — Ждать я не стану, на меньшее не соглашусь».

Лена на два часа исчезла из Сети. Библиотекарь присела в продавленное кресло — вязать шерстяные носки. На кухне шипели на сковороде куриные палочки, которые Зинаида Михайловна жарила на рафинированном подсолнечном масле.

Следующее письмо Лены было продуманным:

«У меня нет пластиковой пивной бутылки, — пожаловалась Леночка. — Муж пьет только чешское пиво в стеклянных бутылках. И мы их сразу выкидываем».

«Пойди, поройся в общественной помойке. Всему тебя учить», — злорадно подхихикивая, написала Зинаида Михайловна. Надо же — кому-то только и дела, что ублажать мужа, жить в роскоши. А другие должны постоянно думать о хлебе насущном. Почему? Только потому, что эта Леночка уродилась со смазливой мордашкой и пока еще молода?

Опухшая от слез Леночка принесла найденную на помойке бутылку в парк, когда опускающееся солнце коснулось верхушек деревьев. Ей было жаль денег, но еще хуже было состояние страха и беспомощности. Кто-то рассматривал ее фотографии, сделанные с такой любовью всего лишь для одного человека, грозил показать их мужу или всему городу. Так мерзко девушка себя не чувствовала давно. Неприметная пожилая женщина сидела на скамейке неподалеку от колонны, читая какую-то книжку в яркой обложке. Больше в парке никого не было.

Вынув из красивого пластикового пакета бутылку, обильно намазанную грязью, добытой в палисаднике перед домом, Лена бросила ее возле колонны. Подумав, бросила там же и испачканный изнутри пакет. Оглянулась по сторонам, опять не увидела никого, кроме старушки, погруженной в чтение, и ушла домой. Встречать мужа и быть с ним ласковее. Готовиться к возможной грозе… Хотя муж стал таким постылым… Жрет, пьет пиво едва ли не ведрами да храпит во сне. Разжирел чуть ли не вдвое с того времени, как они познакомились.

Убедившись, что девушка ушла, и никто не следит за территорией парка, Зинаида Михайловна быстро поднялась со скамейки, подошла к колонне, подобрала с травы пакет и положила в него грязную бутылку. Пересчитать деньги можно будет и дома.

Старушка быстро миновала выход из парка и мелко семенила по асфальту. На лице ее отражалась целая гамма чувств: радость, жадность, опасливость, недоверие к окружающим…

— Здравствуйте, Зинаида Михайловна, — обратился я к ней, когда женщина вышла на перекресток улиц Парковой и Пушкина. — Можно вас на минутку?

Библиотекарь едва не взвизгнула, но визг сдержала, отчего он превратился в приглушенный всхрюк. После этого она быстро пришла в себя и пролепетала:

— Что тебе надо, что тебе надо, бандит?

— Почему же бандит, Зинаида Михайловна? Я, может быть, хочу вам помочь… как ваш читатель…

При слове «читатель» пожилая дама немного успокоилась, натянуто улыбнулась и сообщила:

— Нынче каждый так и норовит другому помочь — от денег избавиться.

— Да, да… Сейчас ведь вы помогли одной девушки избавиться от всех ее денег. Да еще и в долги заставили ее залезть.

Глаза Зинаиды Михайловны метнулись в сторону. Библиотекарь словно бы искала путь к спасению, безопасную подворотню… А может быть, какой-нибудь предмет, которым было бы просто огреть меня по голове. Убедившись, что ничего достойного внимания в поле зрения не находится, старушка заявила:

— Меня попросили. Попросили пакет забрать. Вот этот вот пакет. Трое амбалов здоровенных. Ты что, неприятностей хочешь? Они подъехать сейчас должны!

— Нет, неприятностей не хочу, — покачал головой я. — Я хочу поговорить. А амбалов никаких не будет. Пригласите меня к себе на чай, Зинаида Михайловна?

Библиотекарь едва не завизжала опять.

— Нет! Отстаньте от меня! Вы маньяк, наверное! Я сейчас милицию вызову. Или людей на помощь звать буду!

— Никого вы не вызовете и звать не станете — не в ваших это интересах. Но если домой меня пригласить не хотите — давайте в бар зайдем. Кофе выпьем.

— Я кофе не пью. Давление у меня, — отрезала старушка.

— Тогда я вас мороженым угощу!

— Дороговато мне станет твое мороженое за тысячу долларов…

Я начал злиться, понимая всю неуместность этого чувства.

— Поймите — хотел бы я отобрать у вас деньги — вырвал бы пакет и убежал. Мне поговорить с вами надо.

— Фотографии Ленкины купить хочешь? — хитро прищурившись, спросила старуха. — Любовник ее?

— Не любовник. Будем считать, что фотографии получить, и правда, хочу.

— То-то я и смотрю — чудной ты… Если так — пойдем, потолкуем.

Мы спустились в подвальчик на Парковой, где было много свободных столиков. Я заказал ванильное мороженое. И Зинаиде Михайловне, и себе. Любимое мороженое Леночки. Символично.

Впрочем, библиотекаря мой выбор, похоже, не смутил. Пожилая женщина крепко взяла в руки пластиковую ложечку и принялась поглощать ледяное лакомство с удивительной скоростью. Я и моргнуть не успел, как пришлось заказывать вторую порцию.

— Не жаль вам Лену? — спросил я Зинаиду Михайловну.

— Нет, — коротко бросила она.

— Совсем?

— Совсем! Кто меня жалел? Я тебя спрашиваю: кто и когда пожалел меня?

— А когда вас надо было жалеть? — поинтересовался я.

Ответ был мне известен. О Зинаиде Михайловне я узнал многое. В какой-то степени я стал ее частью. Проник в ее сознание. Хоть это было и тяжело. Очень тяжело. Но Дипломатор помог.

Жизнь ее, действительно, не баловала. Но и Зина с ранней молодости не была мягкой и пушистой… А с чего все началось? Сейчас уже трудно сказать. Сломалось ли что-то в ее душе, когда мать заставляла ее нянчить капризного брата, вместо того, чтобы девочка поиграла с куклами и с подругами? Или тогда, когда ее обманул и бросил молодой человек, которого Зина в первый и, может быть, в последний раз в своей жизни полюбила? Или все началось только тогда, когда она холодно и расчетливо увела у знакомой мужа — чтобы бросить его через два года, когда подвернулась лучшая партия? Или когда судьба отняла у нее второго мужа, который боялся попасть под суд из-за хищений и застрелился, чтобы избежать позора? Но благосостояние семьи это не спасло. Часть имущества была конфискована государством, часть отобрала у Зинаиды Михайловны, состоявшей с самоубийцей в гражданском браке, его прежняя жена…

Била жизнь Зину и била сильно. Она не оставалась в долгу.

— Не надо меня жалеть, парень! — зло заявила старуха. — Молодость не вернется, чувства не разгорятся вновь. Ко мне были злы, и я буду зла. Даже не зла — справедлива!

— А если отвечать на зло добром? — спросил я.

— Ты пробовал?

— Пытался…

— Вот и пытайся дальше… А меня не трогай.

— Может быть, вы вернете Лене деньги? Сотрете с «винчестера» ее фотографии, которые она послала вам из лучших чувств? Вы ведь очень ее обидели. Обманули лучшие чувства. А у девушки вся жизнь впереди.

— Потаскуха она. И ничего хорошего не заслуживает, — сверкнула глазами Зинаида Михайловна.

— Я бы мог вам помочь…

— Что ты меня лечишь? На жалость давишь! Будь ты проклят! — на весь подвал закричала старушка.

Меня словно отшвырнуло от нее. Посетители подвала неохотно оглянулись на наш столик, но быстро вернулись к своим занятиям. Подумаешь, мать что-то не поделила с сыном, или бабка с внуком… И проклинает его во все горло. Эка невидаль!

— Мне тяжело находиться с вами в контакте, Зинаида Михайловна, — сообщил я. — Проклиная кого-то, вы ломаете ему жизнь. Точнее, не ему, конечно, а себе. Исключаете человека из орбиты своих интересов. Но изменяете этим действием только свою жизнь, свое восприятие мира. Я не смогу удержаться здесь, если вы будете относиться ко мне так враждебно. Наша связь и так слишком слаба.

— Пошел ты к черту, — опять прошипела библиотекарь.

Наш столик вновь качнуло.

— Неужели чужие страдания доставляют вам радость? Зачем вы предали доверившуюся вам Леночку?

— Что ты ко мне прицепился? Чужие страдания не доставляют мне радости. Но они не доставляют мне и горя, — ответила Зинаида Михайловна. — Понимаешь? Почему я должна беспокоиться о ком-то?

— Потому что только настоящая любовь дает нам силы жить. Только в любви радость.

— Мне не надо никаких сил. Я жила так, как считала нужным. И буду жить так же. И деньги я ни тебе, ни Ленке не отдам. Заработала их своими мозгами и своим трудом. Клювом щелкать не надо. Не расслабляйся — будешь жить лучше.

— Вы заработали эти деньги трудом?

— Да, трудом! — вскипела Зинаида Михайловна. — Не то, что эта дармоедка, которая деньги известно за что получает!

— Пусть Лена и не заслужила такой роскошной жизни… Но это ведь не значит, что вы имеете на нее право?

— А ты знаешь, на что я имею право? Можешь судить?

Я отдалялся от Зинаиды Михайловны все сильнее. Проваливался сквозь слои реальности, оставляя в мирах, через которые проходил, слабых, бессильных двойников. Тени своей монады… Нам с Зинаидой Михайловной не хватало места в одном мире. Желания наши взаимоисключались.

— Вы ведь разумная женщина! Изобретательная. С богатой фантазией. Вы можете быть счастливой! — попытался я убедить ее напоследок.

— Я счастлива, пока кто-то не пытается залезть ко мне в карман! — глаза старухи полыхнули злобным огнем.

В голове у меня раздался спокойный голос:

Я понял, что это — Дипломатор.

— Снова Ницше? — поинтересовался я.

— Что ты, — даже мысленный голос Дипломатора стал веселым. — «Речи Гримнира», «Старшая Эдда». Что Ницше? Подражатель… Так и отирается где-то по задворкам миров в образе сверхчеловека… Не видит никого вокруг с высоты своего величия. Вот уж ад, так ад…

— Эй, ты что сам с собой разговариваешь? — насторожилась Зинаида Михайловна.

— Вам-то не все равно? — спросил я.

— Сам ты хоть огнем гори, лишь бы на меня искры не полетели, — ответила библиотекарь. — Я опасаюсь. Может, ты взбесился, сейчас в горло мне вцепишься.

— Не беспокойтесь, бабушка, я вас покидаю, — помимо своей воли заявил я. Похоже, моими устами говорил Дипломатор.

— Бабушка? — вскипела Зинаида Михайловна. — Да я тебя едва ли на десять лет старше!

Положим, старше меня она была, как минимум, лет на сорок, но я не стал акцентировать на этом внимания. Не знаю, зачем Дипломатор задел больной для любой женщины вопрос. Может быть, таким образом проявилось его своеобразное чувство юмора.

А в баре словно бы гас свет. Надвигалась темнота, вещи вокруг становились все менее прозрачными… Глупо звучит, правда? Но совершенно верно. Непрозрачные и в обычном восприятии столы, стулья, пол и стены обретали словно бы другую материальность. Становились такими плотными, что даже находиться рядом с ним было тяжело.

— Уходим! — заявил Дипломатор.

— А как же Зинаида Михайловна?

— Она сама выбирает, где ей быть. Здесь никакой Удук не поможет.

— А Леночка?

— И Леночка разберется со своими проблемами сама. В конце концов, она виновата в сложившейся ситуации. Никто не заставлял ее заигрывать с канадцем и посылать ему свои фотографии в голом виде. Она знала, что муж ее действия вряд ли одобрит… А теперь боится его. Пусть определяется — свободна она делать то, что хочет, или должна оглядываться на других. И если оглядывается — пусть не сетует, что с ней обошлись жестоко люди, от которых она зависит.

Стены и мебель вокруг вдруг разом исчезли. Я оказался в пространстве, где не было ничего. Ни черноты, ни света, ни предметов, ни воздуха… Что-то серое, непонятное, неосязаемое и невидимое. И все же пространство воспринималось.

— Куда теперь? — раздался в моем мозгу голос Дипломатора.

— Нужно обязательно выбрать? А как же случайное действие Удука?

— Действие Удука строго закономерно. Но твоя монада адаптировалась к нему. Выработала противоядие. Еще одно перемещение — и ты вновь будешь двигаться в обычном потоке времени и вероятности. До поры до времени.

— Это страшно?

— Тебе виднее, — голос Дипломатора стал веселым. — Если ты хочешь сохранить телесную сущность — это не очень удобно. Если хочешь перейти в разряд иных существ — нет никакой разницы…

— Я хочу еще пожить, — заявил я с внезапной тревогой за свою судьбу. — Хочу общаться с людьми. Они мне еще не надоели!

— Да никуда люди не денутся… Но впрочем, я тебя понимаю. Куда? Домой?

— То есть?

— В ту точку вероятностного пространства, откуда ты прибыл?

— Почему именно туда?

— Обычно все хотят вернуться назад. Понимают, что они жили в лучшем из миров. Что ориентация их монады изначально была наиболее правильной. Потому что случайными метаниями не достигнешь того же, чего можно достичь размеренной, плавной жизнью.

— Не знаю… — я хотел пожать плечами, но у меня не было плеч, как таковых. Хотел улыбнуться — но мне было нечем улыбаться, не было средств выразить свое веселье. Да и веселье — очень отдаленное понятие мое тогдашнего состояния. Я воспринимал себя, я существовал — как идея. Это было немного страшно и в то же время очень приятно. Возможно, сейчас я был ближе всего к абсолюту. — А как же Инна? Она так и останется на острове? И Юля, что считает себя Олей… Я хотел ей помочь… Я хотел всем им помочь…

Справа от меня проявилась какая-то искра. Она быстро росла. Я почему-то был уверен, что так выглядит в этом странном месте Дипломатор.

Искра вспыхнула, и ко мне пришли слова:

— Неужели ты до сих пор не понял? Некоторых миров, таких, какими ты их увидел, нет и не было. Ты вообразил их. Представил в очень искаженном виде. Там твоя монада имела дело лишь с тенью других. Потому что сам ты, конечно, не в состоянии создать мир. Пока не в состоянии. В некоторых мирах ты был всего лишь гостем. И, когда ты перестал воспринимать их — это не значит, что ты куда-то исчез. Для Инны ты будешь таким, каким она хочет тебя видеть. Для Юли — тоже. И для Зинаиды Михайловны… Полагаю, она договорится с твоим аналогом в своем сознании. Сунет ему долларов пятьдесят — он и отстанет. Таким она видит тебя — мелким вымогателем.

— Ну да — это только ты — джентльмен в белых одеждах.

Искра Дипломатора просияла.

— Это твое восприятие меня как разумного существа. У Зинаиды Михайловны оно несколько другое. Полагаю, меня она увидела бы как черную фигуру с хвостом и рогами. Или как огненный столп… Все зависит от субъекта восприятия. Почти ничего — от того, кто пытается найти контакт.

— Зинаида Михайловна так несчастна?

— Нет счастливых. Нет несчастных. Зинаида Михайловна ненавидит людей. А от ненависти до любви один шаг. Ведь, ненавидя кого-то, ты пытаешься воздействовать на него, стать для него заметнее. Все великие негодяи хотели, чтобы на них обратили внимание. Или вспомнили… Взять хотя бы Герострата[11]…

— Нет несчастных? — не поверил я. — Только вот об этом не надо рассказывать. Повидал я всякого… Даже без Удука.

— Нет безнадежно несчастных. Полностью несчастных. У каждого были в жизни светлые моменты.

— У родившихся инвалидами детей?

— Да. А если не было — то такие моменты будут. И будет их много. Очень много. Больше, чем у других. Может быть, в другой жизни. Потому что они знают разницу. Так куда тебе, Никита? К Инне, на остров? Оттуда и к Юле можно будет вернуться.

— Ведь в том мире Латышева убили? — уточнил я.

— В том — убили, в точно таком же — нет.

— А если я вернусь, и меня убьют опять?

— Ты сможешь возвращаться сколько угодно раз, потому что миров — бесчисленное множество.

— То есть, возвращаясь, я, по сути, ничего не меняю? Меняю положение только в одном отдельно взятом мире?

— Нет, — ответил Дипломатор. — Ты меняешь себя и только себя.

— Нельзя дважды войти в одну реку, — заметил я. — Наверное, так. И все же я попробую. Я хочу не просто назад… Мне хотелось бы поступить в другой университет… Иметь на тот момент чуть больше опыта… Потому что философия — не та наука, с помощью которой можно познать мир. Такое желание можно реализовать?

— Все возможно, — ответил Дипломатор. — Не всегда так, как хочется нам, но возможно все.