Выключатель

12.

Папаша Бена обожал один древний афоризм, известный в народе в разных вариантах, и часто повторял его сыну, то назидательно покачивая пальцем, то развалясь в кресле и сложивши ручки на круглом пузе: "Вадик, ты должен хорошенько усвоить, что мужчины делятся на две категории. Одни способны порвать медведю пасть голыми руками, а другие способны оплатить услуги мужчин из первой категории. Надеюсь, что ты все-таки умный мальчик, и сам сделаешь верный вывод - к какой категории лучше всего принадлежать".

Да, Вадим был где-то в чем-то неглупый мальчик. Хотя бы в том, что ему хватило ума не сообщать отцу о своем выводе, который был прямо противоположен отцовскому мнению.

Бен всегда, всю жизнь, сколько себя осознавал, мечтал принадлежать к первой половине мужчин из любимого папиного афоризма. Были ли тому виною супермены, герои звездных войн и всякие уничтожители нечисти, виденные в раннем детстве; или же причина его странных устремлений была в том, что в семье, как говориться, не без урода, и именно Бена угораздило родиться моральным уродом в своей семье... Во всяком случае, набраться такого из своего круга общения и получаемого воспитания Бен никак не мог. И брать пример для подражания ему было совершенно не с кого из окружающих.

В детстве он отчаянно гнался за своим идеалом. Если задирали сверстники - не бежал жаловаться родителям, а давал сдачи, дрался, насколько хватало сил, компенсируя средние физические способности яростным напором. Терпел родительские упреки в неумении договариваться и "решать конфликт другими способами" - в переводе с маминого языка это означало "наябедничать взрослым", а на эту подлость Вадим ни за что не желал соглашаться, потому что настоящие (в его семилетнем понимании) мужчины так не поступают. Когда он немного подрос, то попытался заниматься в секции рукопашного боя, но продержался всего месяц - ровно до момента внесения оплаты за тренировки. Родители банально отказались давать сыну деньги на "эту глупую и опасную блажь". Для нормального физического развития мальчику вполне подойдут лыжи, или плавание, или волейбол. А бьют друг другу морды пусть грубые тупые сынки мужичья, которым одна дорога - в ПТУ и в армию. Потом Бен нашел другую секцию - похуже, но зато бесплатную, и еще какое-то время успешно делал вид, что кидает мячик через сетку, но родительский контроль после прецедента стал строже и тщательнее, и обман очень скоро раскрылся. Бойкот родителям и демонстративная голодовка не помогли; одиннадцатилетнему пацану было не по зубам переупрямить отца или взять измором мать; Бен поплакал в подушку, повздыхал и отправился-таки кидать мячик. Потому что это давало хоть какую-то возможность не превратиться в папочкино подобие - колобок на ножках. Но сам себе он дал слово, что когда вырастет и начнет зарабатывать деньги, то уж тогда...

Прошло время, Бен вырос, и с годами постепенно осознал несколько неприятных вещей. И что по-настоящему крутым бойцом ему никогда не стать - потому, что начинать уже поздно... И что склад личности у него для бойца неподходящий... И вообще - что верховодят в жизни отнюдь не те, кто умеет заехать противнику пяткой в нос в прямом смысле слова... Скрипя зубами, он вынужден был внутренне - а это гораздо хуже, чем внешне, напоказ - признать, что отец прав. Надо быть мужчиной из второй категории его любимого афоризма. Не хочется, а надо. Но все-таки полностью наступить себе на горло и подчиниться Бен не захотел, и вместо проторенной и устланной соломкой дорожки на юридический пошел в институт связи, навешав отцу кучу лапши о перспективном бизнесе в области мобильников и интернета.

И насчет армии иллюзии у Бена растаяли после того, как он послушал рассказы старших братьев своих друзей - о том, как там стоят на тумбочке, стирают "дедам" носки и разгружают вагоны. Теперь он был даже рад, что квочка-мамочка заранее обеспечила ему белый билет, таская сына по знакомым врачам и выискивая у него несуществующие болезни. К третьему курсу он уже почти успокоился во всех смыслах - как вдруг жизнь взяла его за шкирку и с маху ткнула носом в его детскую мечту.

Детская мечта сдохла в жутких корчах; и мало того - Бену теперь было ужасно стыдно признаваться даже самому себе (какое счастье, что он никогда никому вслух не говорил об этом!), что когда-то он хотел стал крутым бойцом.

Потому что даже несмотря на волейбольную секцию и прогулки с тридцатикилограммовым рюкзаком, на полосе препятствий он был "тюфяк" и "беременный таракан", а в тире - "криворукий мазила, косой на оба глаза".

Особенно усердствовал инструктор по стрельбе Иван Ильич, пожилой дядька со сморщенным, как сушеное яблоко, лицом и почти не потерявшей формы атлетической фигурой. Но главной его особенностью была луженая глотка. Он наверняка мог бы без "матюгальника" докричаться до самого дальнего конца полигона; а уж по гулкой коробке тира его баритон раскатывался громче выстрелов.

– ...Ну куда ты стволом ведешь?! Ты хоть вообще смотришь, куда его наводишь?! Силуэт еле-еле по краешку задел. Руки-крюки?! Или глаза в разные стороны смотрят?! Теорию читал?

– Читал, - цедил сквозь зубы Бен.

– Ну-ка зацитируй, как надо целиться.

– Для прицеливания в горизонтальной плоскости надо совместить мушку с серединой прорези прицельной планки, и...

– Ну так совмещай! Совместил? Огонь!

"Калаш" выплюнул короткую очередь.

– Тьфу ты, опять в белый свет, как в копеечку, - Иван Ильич с раздражением оторвался от телескопической трубы.

В голове у Бена от грохота выстрелов трещало не хуже автомата. Зябкий сквознячок холодил взмокшую спину; а цевье и рукоятка скользили в потных ладонях, и казалось, что от отдачи "калаш" вот-вот вырвется из рук. Как Бен ни старался держать ствол направленным прямо в середину мишени, тот все время предательски отклонялся от верной линии. Больше всего ему хотелось бросить эту чертову непослушную железяку и выйти из провонявшего пороховой гарью тира на свежий воздух. Ну, или хотя бы заткнуть фонтан язвительности и недовольства над правым ухом.

– Перезарядил? Давай еще... Огонь!

От резко грянувшей очереди ствол подпрыгнул вверх. А сам Бен инстинктивно дернулся назад.

– Чего прыгаешь, как карась на сковородке?! Плавно спускай крючок, плавно! Ты не должен ждать выстрела. И не задерживай дыхание, не зажимайся.

– Да знаю я...

– А чего ж тогда не делаешь, если знаешь? Вон на ту мишень посмотри - стрелок кладет ровненько, кучно, не то что некоторые... Толку-то от твоего знания, если знаешь, а не делаешь!

– Иван Ильич, - не выдержал Бен, - давайте я вечером еще приду и один потренируюсь?

– Ишь ты, хитрый! Хочешь в спокойной обстановке пострелять? А ведь в бою у тебя ее не будет. Там тебе никто спокойно прицелиться не даст! Учись работать точно и правильно независимо от того, что творится вокруг.

– Иван Ильич, а скажите, правда ли, что обучение строится по принципу "от простого к сложному"? Так ведь? - Бен положил автомат и, обернувшись, невинным взором уставился на инструктора. - Я пока еще не научился самому простому - стрелять в спокойной обстановке, когда ничего не мешает. Давайте, я сначала этому поучусь, а? А потом уже добавим усложняющий фактор в виде шумовых эффектов.

Инструктор побагровел; потом набрал в грудь побольше воздуха и выдал:

– Ах ты, гаденыш, считай, повезло тебе, что ты не в погонах! Иначе сейчас пошел бы сортир драить...

– Зубной щеткой? - с еще более невинным взором уточнил Бен.

– Ты поговори еще, языкастый! Я те быстро язык укорочу! А ну принять положение "лежа"! Целься! - последнюю фразу инструктор рявкнул с такой громкостью, что у Бена заложило уши.

Он аккуратно положил автомат на служившие опорой мешки с песком и встал.

– Команды встать не было! Эй, ты куда?!

– В туалет, - бросил Бен через плечо. - Мне надо. Или прикажете прямо здесь лужу устроить?

– Чтоб одна нога здесь, другая там!

На самом деле Бен еле сдерживался, чтоб не швырнуть чем-нибудь в орущую рожу, прекрасно понимая, что после нескольких секунд торжества огребет большие неприятности. Да как бы еще морду ему не набил этот солдафон; кто его знает, какие распоряжения отдал Шепелев насчет обращения с "левым" стажером. Вообще-то с ним и так обращаются иначе, чем с другими, на построение не гоняют, например... Но все равно в настоящий момент Бена душила злоба. Ну почему, почему его не могут учить нормально? Почему они не дают ничего спокойно сделать, почему не могут подождать, пока у него что-то получится?! А от окриков и подстегиваний только хуже. Наоборот, все валится из рук. Он же не отказывается учиться, в самом деле... Даже наоборот, упражняться в стрельбе было интересно, Бен еще не перерос мальчишеской тяги к оружию, но сейчас он от души желал только одного: чтоб инструктор не орал над ухом и не дергал.

Светка примчалась в больницу, как только ей позвонил Бен и извиняющимся голосом сообщил о своем отъезде. Очень туманно обрисовал причину своего отсутствия и вовсе умолчал о месте, где он теперь обитает. Хотя и пообещал приехать в воскресенье - значит, это где-то не очень далеко... Но почему вдруг? Наконец до девушки дошло.

– Бен, пожалуйста, ответь только на один вопрос: твой отъезд туда как-то связан с Романом?

Если ответ будет утвердительный - значит, больших подробностей она от Бена не добьется, да еще и по телефону.

– Да, - коротко выдохнул в трубку Бен.

– Ладно, я поняла. Тогда... До воскресенья... Пока... - погрустневшая Светка сложила телефон.

И, еле-еле дождавшись времени посещений, помчалась в больницу.

– Куда и зачем вы забрали Вадима?! - выпалила она, едва влетев в палату.

Глаза девчонки горели яростью и метали молнии.

– Я понимаю - бесполезно требовать, чтоб вы от него отвязались, но хотя бы скажите - куда и зачем?!

– Неужели мы опять перешли на "вы"? - нарочито удивился Роман.

– Не увиливай! Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю! И я понимаю, что ты ничего не решаешь, твое дело - донести, а решают другие... Но неужели ты совсем ничего не знаешь?! Скажи мне - где он?

Роман шутливым жестом поднял ладони вверх:

– Спокойно, спокойно! Умерь свою яростную атаку... Никуда мы его не заперли, в лагерь не сослали, в лабораторную банку не засунули. Приедет к тебе в ближайшее воскресенье.

– Но зачем все это?! - девушка, до того готовая вцепиться в майку Романа и трясти его, как грушу, пока не вытрясет ответ, отступила на шаг назад.

– Мы предложили ему работу...

– От которой нельзя отказаться?! - не утерпев, выпалила Света.

– ...Не перебивай! Да, отказываться от нее невыгодно. Тогда как выполнить - намного выгодней. Но для этой работы Вадиму нужно многому научиться... И теперь он учится. Вот этим он теперь занят и ради этого уехал. Но недалеко, еще раз повторяю; в воскресенье он свободен как муха в полете, и может съездить в город. А звонить тебе может хоть каждый день... Только не жди звонков раньше часов девяти вечера, да и сама раньше не звони - ему просто будет некогда, он или не услышит звонка, или не сможет ответить.

Светка сникла и устало присела на стул:

– Значит, это где-то недалеко, раз он может приехать в выходной...

– Да, это в пригороде. Жить Вадим будет там же - общага, столовка... Но очень не советую тебе самой туда мотаться - только зря время потеряешь, там закрытая территория, и тебя просто не впустят. Кстати, и его не вызовут.

– Это какой-то учебный центр?

– Ну-у-у... Можно и так сказать. Там есть общага для иногородних, домики для заезжего начальства и высоких гостей... Всякие соревнования и показухи там часто проводят. Так что не бойся, это не тюрьма ни разу!

Теперь девушка смотрела на него уже виновато - ну конечно, ворвалась, как фурия, набросилась на раненого, устроила истерику...

– Наберись терпенья, - с покровительственными нотками посоветовал ей Роман. - Скоро увидитесь. Только при встрече не задавай Бену вопросов "куда" и "зачем". Не заставляй его напрягаться и выдумывать ложь. Потому что говорить об этом правду - нельзя. Да и чревато боком. Понимаешь?

Девушка кивнула.

– Ну и замечательно! Успокойся и жди. Чем спокойней ты будешь при встрече - тем спокойнее будет и ему. Ага?

Когда гостья ушла, Роман грустно смотрел на закрывшуюся за ней дверь. Вот ведь везет дуракам! Какую подругу себе отхватил! Да любая из его, романовых, знакомых - вздумай он сейчас ей позвонить - сначала сверится со списком обязательных и важных дел, а уж потом назначит день визита в больницу. И сломя голову не помчится... Да не факт, что вообще согласится прийти!

На следующий день, явившись в назначенное время в тир, Вадим с удивлением обнаружил там нескольких оперативников, тренировавшихся со своим инструктором; естественно, Бена никто и близко не подпустил, не желая брать на себя ответственность. "А Иван Ильич заболел", - объяснили ему. - "Так что гуляй, парень."

Вот новости! Озадаченный Бен не знал, чем занять вдруг свалившееся на него свободное время, да и по какому распорядку пойдут занятия завтра. На полосе препятствий он сегодня уже отбегал; честно говоря, здорово устал, и до вечернего кросса бегать совершенно не хотелось. Единственное, в чем он до сих пор не был последним - это кросс. Выносливость, наработанная за годы занятий в спортивной секции, не подводила; хоть какая-то польза оказалась от волейбола. Но вообще-то и на полосе препятствий Бен понемногу стал осваиваться... Правда, и с Равилем - инструктором, гонявшим народ по полосе, - позавчера тоже случилась неприятность. Свалился с острой болью в животе; "скорая" забрала его в больницу. По базе гуляли слухи про приступ аппендицита; но вчера другие инструктора перетирали между собой, что коллега слег с острым гастритом. Честно говоря, Бена это несколько удивило. Может, он вообще не обратил бы на этот случай никакого внимания, но именно в тот день у него было нехорошо на желудке - обед, обычно неплохой, в тот раз оказался неудобоваримым; после полосы препятствий Бена согнула резь; а инструктор гнал его на второй круг, да еще и покрикивал. Считал, что лентяй Бен притворяется... А теперь сам получил тем же концом по тому же месту?! Забавно, очень забавно... Погонять народ через заборы и под колючкой назавтра нашлось кому; Бена просто присоединили к другой группе, а вот с инструктором по стрельбе вопрос пока подвис.

Ну, так сейчас пойти в комнату и завалиться на койку, или вернуться в тир и заняться разборкой-сборкой учебного автомата? Учебный-то дадут без вопросов. Разбирать-собирать на скорость у Бена пока что плоховато получается, все равно не мешало бы потренироваться...

Занятый своими мыслями, он потихоньку брел мимо спортзала. И тут, в недобрый час, навстречу ему с крыльца сбежал незнакомый здоровяк средних лет, вроде не слишком громоздкий и не похожий на шкаф, но весь целиком состоящий из упруго перекатывающихся мускулов.

– Эй, ты чего тут болтаешься? - без всяких предисловий окликнул он Бена. Спрашивать "кто такой?" не стал; видимо, уже узнал некоего юнца-"вольнослушателя", которого с неясной целью определил на тренировки какой-то родственник-начальник.

– У меня индивидуальные занятия по стрельбе отменили. А кстати, вы не знаете, что случилось с Иваном Ильичем?

– Горло заболело, и температура высокая. Ангина, наверное.... В город, в больницу поехал.

– Значит, завтра его тоже не будет, - пробормотал себе под нос Бен.

– Ну, и что ты теперь делать собираешься? Так и будешь по базе мотаться, как вещество в проруби? Что у тебя там дальше по графику?

– Да ничего до вечернего кросса, - пожал плечами Бен. - Я сейчас как раз хотел позвонить, спросить, прикрепят ли меня к другому инструктору на время...

– Кому звонить? - в голосе здоровяка послышались подозрительные нотки.

– Вот, - Бен вытащил из кармана куртки помятую визитку, - мою подготовку курирует Вячеслав Андреевич, и по всем вопросам он велел обращаться лично к нему.

Вячеславом Андреевичем назвался тот самый "бесцветный" немногословный человек, присутствовавший вместе с Шепелевым при разговоре.

– Ну-ка, - здоровяк отобрал у Бена картонный прямоугольник и достал телефон. - Здравствуйте! Вячеслав Андреевич? Это говорит Парфенов Олег, да-да, инструктор с базы, по поводу вашего подопечного. Я хотел бы уточнить насчет его программы... Рукопашный бой предусмотрен? Ага... Да его "стрелок" заболел, болтается парень - не пришей кобыле хвост; может, мне пока его взять? Да, понял... Спасибо, до свидания.

– Пошли, - Парфенов кивнул в сторону спортзала. - Твой шеф сказал - "раз свободное время есть, то пусть занимается, ему не повредит".

"Да, в очередной раз попал..." - Бен подавленно втянул голову в плечи. А деваться некуда...

Его еще ни разу не гоняли на рукопашный бой - даже с индивидуальным инструктором, учитывая полную неподготовленность парня в этой сфере. То ли решили в первую очередь сделать упор на стрельбу; то ли решили, что Бену вообще не придется ни с кем сходиться врукопашную - а стало быть, незачем тратить силы и время. Как бы то ни было, а в зал он плелся ошарашенным и испуганным. За несколько дней тренировок обжигался уже столько раз, что теперь боязно было даже вообразить, каким беспомощным он окажется на ковре. Или на татами - что у них там в зале на полу?..

И насчет "не повредит" куратор ошибся. Очень намного ошибся... Парфенов, похоже, из своей природной вредности для демонстрации приемов выбрал его, абсолютно неумелого новичка. Со стороны это смотрелось, наверное, даже нелепо - щенок Бен в принципе не мог не то что причинить какой-то вред, а хотя бы задеть Парфенова кулаком или ногой. А тот легко, как куклу, швырял Бена на маты. К чему тут приемы? Он мог бы просто поднять пацана на вытянутой руке и встряхнуть за шиворот, чтоб надолго отбить охоту лезть с кулаками - если на минуточку представить, что вдруг Бену в реале пришла в голову блажь напасть на Парфенова... Бен молчал и терпел. Летел раз за разом на пыльные маты, шмякался об них то спиной, то носом. Вставал и снова по приказу бросался на инструктора, снова летел... Молча. Только, вися на заломленной за спину руке, не удержался и коротко вскрикнул, когда плечо пронзила острая боль. Тут уж и Парфенов почуял неладное. Выпустил. Наклонился: "Эй, с тобой все в порядке?" Бен валялся на матах и не сразу смог подняться. Наконец встал... "Быстро в медпункт!" - скомандовал инструктор. - "Может, тебя проводить?" Бен отрицательно помотал головой и побрел в раздевалку за курткой. Его душила бессильная злоба.

Оказалось - растяжение связок; "ничего страшного" - лениво и равнодушно успокоил врач. Бен с затянутым эластичным бинтом плечом вернулся в комнату. Сел на койку, прислонился спиной к стене... Хотелось рвать и крушить все вокруг, но он сидел неподвижно. Потому что все бесполезно. И дальше будет только хуже... Допустим, на неделю или даже две он избавлен от спортзала, тира и полосы, он может на это время даже уехать домой, заглушать обиду фильмами, играми и заливать пивом; а потом его опять припрут к стенке, и все продолжится... И домой ехать тоже бессмысленно. Ведь никакую свою комнату он не снимал, а появиться у родителей - лучше убейте сразу! Сожрут живьем, не дадут ни минуты покоя... К Светке? Честно говоря, появляться перед ней сейчас было стыдно. Конечно, можно не говорить всей правды, да только она все равно поймет своим женским чутьем, что Бен в растрепанных чувствах, и домыслит остальное... И домыслит даже хуже, чем есть на самом деле! "Нет, к Светке не поеду!" А Ромка, наверно, еще в больнице. Хоть к нему съездить, что ли... В прошлое воскресенье так и не смог. Сил не хватило. За неделю вымотался до того, что проспал полдня, как суслик. А потом уже поздно было ехать, потому что далеко...

Пустой желудок напомнил о себе бурчанием. Вот ведь кому хоть бы что; война - войной, а обеда требует по расписанию! Наверно, надо все-таки пойти в столовую. Вдруг неожиданно запиликал мобильник. Бен стиснул зубы: сейчас ка-ак с удовольствием хлобызнул бы его об стенку! Но на экранчике мигал номер с подписью "Роман". Ба! Ромка... Какими судьбами? Бен нажал кнопку ответа.

– Привет! - раздался из трубки вполне бодрый голос. - Ни от чего не отвлекаю?

– Неа...

– Ага, я ж помню, что на базе в это время обед, так и подумал, что от тренировки не оторву. Как успехи?

– Да ниче... - Бен не захотел вдаваться в подробности.

– А я уже дома.

– Здорово! А я ведь не смог приехать в прошлый выходной... Ты извини, так уж получилось.

– А, забей, - отмахнулся Ромка.

– Слушай, а можно, я сейчас к тебе приеду? - вдруг озарила его идея.

– Я не против, но... Ты хочешь сбежать с занятий? Тебе же влетит...

– А мне пока и не надо на тренировки, я травму получил, - голос Бена все-таки сорвался на сарказм.

– Травму?!

– Связки в плече растянул.

– А-а, понятно... Ну, ты доложись, прежде чем уходить. А так - давай, жду! Записывай адрес.

– Подожди, Ром, - Бен закрутил головой в поисках чего-нибудь пишущего. - А, ладно! Говори, я так запомню. На крайняк, еще раз перезвоню, когда к городу подъеду.

В столовую он все-таки решил заглянуть, даром что желание набивать желудок пропало совершенно. Но стоило прихватить в буфете хотя бы коржик и стакан чая, до города вообще и ромкиного дома в частности пилить еще долго. Бен в который раз пожалел, что питательные таблетки - всего лишь выдумка писателей-фантастов... На пол-пути до ворот его внимание привлекла суета возле спортзала.

У входа стояла служебная грузовая "Газель" с раскрытой задней дверцей, а здешний врач помогал взобраться туда Парфенову. Правая рука Парфенова была примотана к проволочной шине; он вперемежку охал и матюгался.

В первую минуту Бен удивился; во вторую поймал себя на злорадной мыслишке "так тебе и надо!". Но все-таки, что случилось-то? Он подошел к одному из топтавшихся на крыльце любопытных парней:

– А что тут произошло?

– Да Парфеныч с крыльца навернулся, - вполголоса пояснил тот. - Тут лестница-то - четыре ступеньки, он на нижней стоял и поскользнулся, что ли... Ка-ак шарахнется - и об верхнюю плечом! Док говорит, что перелом. И похоже, серьезный.

– В больницу едут?

– Ага...

Ну и ну! Второе совпадение за неделю... Или нет, третье! Болезнь Равиля тоже считаем. Но почему? Откуда столько явно неслучайных совпадений на единицу времени и пространства?! В голове у Бена скреблась смутная догадка, но... Да нет, ерунда. Голимая мистика. Так не бывает.

Парфенов смотрел на него из открытой дверцы. Как-то очень нехорошо смотрел... И Бен, намеревавшийся было обнаглеть и попросить шофера захватить и его до города, предпочел проскользнуть мимо. И вообще дождаться, когда "Газель" выедет за ворота, и только после этого топать к трассе - ловить попутку.