Выжить нельзя умереть (СИ)

Глава 42

Терра, Кейптаун.

Ранним утром, буквально на восходе солнца, Эльриан и Аннабель пришли в конюшню, к своему удивлению застав там Альберта. Он проминал Солнышко. Заметив дочь с женихом он подъехал поближе, соскочил, подошел, держа кобылу в поводу, и поприветствовал таких же ранних пташек:

— Замечательная лошадь! — воскликнул он, — такой ровный галоп, умная, легкая в управлении. Не нарадуюсь! Спасибо! А у кого ее жеребенок?

— Солнечного Лучика приобрел Наджар, в подарок отцу. Ему только исполнилось два года, был еще до конца необъезжен, пришлось повозиться.

— Если поеду как-нибудь на Джарру, обязательно посмотрю! Два года? Значит она уже вновь может встретиться с жеребцом. Но торопиться не буду. Пусть отдохнет от перелета, тем более у нас скоро зима. А где-то в апреле заберу в нашу конюшню.

В это время вывели Дитя и довольно возрастного мерина для Эльриана.

— Риан, не обижайтесь, Ронни хоть и возрастной конь, но самый опытный в работе с молодыми жеребцами, сами увидите. Мне всегда казалось, что он в прошлой жизни был учителем. Прирожденный педагог!

Эльриан помог Аннабель сеть в седло, проехали круг по беговой дорожке для разминки,

Конь слушался ее идеально. Выехали на площадку для конкура, попрыгали. Все четко. Аннабель была в восторге. Эльриан заметил, что пока, еще два-три дня после перелета, не стоит давать жеребцу большие нагрузки, поэтому, передав коней конюхам решили поехать, посмотреть новый авионик. Перед тем, как отпустить коня в конюшню, девушка, гладя его по лбу, сказала:

— Я придумала новое имя. Он тракенец, а это немецкая порода, поэтому будет Дитер. И звучит похоже, но по-мужски.

— Ты молодец, так сразу сообразила. Очень хорошо звучит! — одобрительно отозвался Эльриан, беря Белль под руку.

— Ты покажешь, как управлять авиоником? — спросила девушка.

— Покажу, но начинать нужно с теории и с тренажеров. А первые полеты совершать на специальном учебном авионике с дублирующим управлением у пилота-инструктора.

— Так скучно! Меня Келвин, это мой старший брат посадил за управление мобивеном, как только ноги доросли до пола!

— Анни, мобивен передвигается по твердой поверхности, худшее, что может произойти — это столкновение или падение в какую-то яму. И то, современные мобивены оборудованы автоматикой, исправляющей ошибки человека, а у вас, на Терре, вообще почти полностью автоматические. В воздухе нет трасс, оборудованных фридонием-рут. Хорошо еще, что сейчас взлет и посадка проходят по маякам из фридония, полностью автоматизированы, лет 50 назад и садиться и взлетать приходилось вручную. Каждый ученик летной школы как минимум 1–2 месяца осваивает управление на тренажере, потом летает с инструктором и только освоив все маневры, способы преодолевать аварийные ситуации, допускается к самостоятельному полету. И да, еще надо освоить как покинуть аварийный авионик, то есть или катапультироваться, или самому выпрыгнуть с парашютом, если автоматика отказала.

— Сложно…

— Ну ты представь, что операцию стал делать в одиночку врач, который ни разу не видел, как оперируют, а только прочитал теорию! Много шансов будет у больного?

— А что ты рассказывал, как вы с кузеном угнали авионик его брата? Как же вы выжили?

— Он был суперсовременный, по тому времени, конечно, у него была функция автоматического возврата на место взлета, подающаяся с земли. Это на случай, если пилоту станет плохо во время полета.

— Как так? Всех же проверяют перед взлетом, показатели здоровья. Почему может стать плохо?

— Выполнение некоторых фигур высшего пилотажа вызывает большие перегрузки, не подготовленный человек впервые выполняющий их, может почувствовать себя плохо.

— Поняла. А ты меня покатаешь?

— Обязательно.

— И фигуры высшего пилотажа покажешь?

— Могу показать, но ты в этот момент будешь смотреть с земли.

— Почему?

— Из-за тех же перегрузок. Так можно отбить желание летать вообще. Вон спроси у Джанни, он подтвердит. У нас в первый день занятий уже был печальный опыт с одним однокурсником, бывшем кандидатом в мои напарники. Да ты его знаешь, это Нат. Он стал возмущаться, почему поменяли партнеров в парах, поставили мне в напарники Джанни. Ворчал, ворчал, всем надоел, тогда я предложил спор. Если я его «покатаю», исполняя свою программу для соревнований, и после этого он не откажется со мной летать, то я сам попрошу оставить его в паре.

— И что?

— А то, что теперь он взлететь может, пару виражей заложить тоже, а потом все, стопор, паника. Сейчас даже думают перевести его из пилотов в навигаторы, если не сможет преодолеть страх. Так что будешь смотреть с земли.

Они подъехали с авиадрому, но оказалось, что их опередили Норберт и Джанни. Они уже крутились около стоявшего на взлетной полосе новенького серебристого авионика.

Норберт что-то объяснял Джанни.

— Так, — заметив влюбленную пару высказался Норберт, — в первую очередь у вас, значит, лошади, а потом уже авионы! А я вот объясняю Джанни отличие спортивного авионика от боевого истребителя.

— Ри, — в свою очередь сказал Джанни, — ты как хочешь, но первым машину опробую я!

— Как я понял, первым ее уже опробовал Норберт, — вряд ли он подарил бы кузине необлетанный авионик. А я, в отличие от тебя, на этой модели показательную программу катал. Я сначала просто прокачу Анни, без вывертов, а потом уже крутану свою показательную, уже без нее. Можешь присоединиться.

— Нет уж, я посмотрю с земли. В прошлый раз, на Эллане, я пропустил показательные выступления, потребовался отцу для какой-то подписи на документах. Так что во второй раз не пропущу.

— Хорошо. Норберт, подскажи, есть ли отличие этой машины от такой же, но выпуска 40-го года?

— Практически нет, немного доработан дизайн панели управления, и синхронизировано музыкальное сопровождение. Так что не надо думать, попадаешь ты в такт или нет. Пойдем, покажем Аннабель внутренность кабины, заодно покажу изменения.

— Какое музыкальное сопровождение? На авионике? — удивилась Аннабель.

— В последнее время стало модным исполнять фигуры высшего пилотажа под музыку, как бы танцуя. Не на всех авиониках, только на некоторых самых продвинутых моделях, — пояснил Эльриан, — эта модель оснащена именно таким сопровождением. Музыка звучит у пилота в наушниках и в динамиках на смотровой площадке у зрителей. А на этой модели, еще более прогрессивной, музыка синхронизируется с работой двигателя и штурвала, так, что пилоту не нужно думать, как попасть в ритм.

— На этой еще есть набор индивидуальных наушников для зрителей, на 30 персон, так что в больших динамиках нет нужды, — добавил Норберт, — Белль, имей ввиду, эта функция не для начинающих, начинающий пилот должен быть постоянно на связи с диспетчером и инструктором!

Норберт и принц забрались в кабину и минут десять тихо там беседовали. Вылезли, кивнули Аннабель.

— Пошли переодеваться! — крикнул ей Норберт.

Я забыл спросить, — обратился к Норберту Эльриан, — авиадром имеет программу «чистое небо»?

— Да, конечно, как только будем готовы дам команду включить.

— А это что такое? — спросила девушка.

— Это предупреждение всем авионикам, что определенный участок неба в радиусе не менее 50 км над данным авиадромом закрыт для пролета посторонних машин. Для безопасности. — пояснил Норберт.

Переоделись в летные костюмы. Норберт, закончивший первым, пояснил Аннабель их устройство, обратив особое внимание на встроенный парашют, кнопку его активации и устройство связи пассажир — пилот.

— Я, как даритель, отвечаю за работу аппарата, так что прошу дать мне совершить полет первым! — заявил Норберт.

Эльриан кивнул, соглашаясь, Джанни его поддержал Он уже осмотрел машину, понял, что авионик ему совершенно не знаком и попросил:

— Норберт, разрешите слетать с вами пассажиром, любопытно знать возможности этой модели!

— Я намеревался выполнить пару фигур, как вам такое?

— Нормально, хоть раз полетаю спокойно, без нервов. — Джанни подмигнул Эльриану.

Авионик плавно поднялся в небо, выполнил несколько фигур, от простых до сложных, развернулся и приземлился. К аппарату подбежали техники, проверили машину. Принц подвел Аннабель к кабине, помог забраться, пристегнуться, сам проверил показания приборов на панели управления и связь с пассажиром. Вырулил на взлетную полосу и поднял авионик в воздух. Набор высоты, плавный разворот, полет по кругу, облетая поместье, пара виражей, восьмерка, небольшое плавное пике, подъем.

— Эль, — взмолилась Белль, — покажи ну хоть мертвую петлю, что ли, я часто на аттракционах с ней встречалась, так что не испугаюсь!

— Хорошо, но потом приземляемся.

Мотор заработал более интенсивно, авионик набрал высоту, и затем спокойно выполнил мертвую петлю. В момент полета «вверх ногами» Аннабель все же не удержалась от вскрика. Ощущения совсем не походили на те, что она испытывала на аттракционе. Смотреть на далекую землю, летя вниз головой оказалось страшно. Но машина уже завершила петлю, выравнилась и пошла на посадку.

— Уже? — разочарованно проговорила девушка.

— Мы же договорились, — ответил принц, — хватит для первого раза.

— А теперь? Что ты будешь делать?

— Откатаю свое показательное выступление.

После остановки принц не стал выключать двигатель, коротко переговорил с техниками, отказался от дозаправки. Помог Белль выбраться из кабины, сел обратно на место пилота. Аннабель подошла к Джанни и Норберту, стоящим у края летного поля.

— Вот, возьми, надень, — кузен протянул ей беспроводные наушники.

Спортивный авионик легко начал движение. Неожиданно в наушниках зазвучал Венский вальс, машина оторвалась от земли и резко стала набирать высоту, сначала по прямой, потом — спиралью, как бы следуя тактам вальса. Набрав нужную высоту серебристый авионик начал выполнение программы. Он вертелся вокруг своей оси, выполнял мертвые петли из разных положений, резко пикировал к земле, также резко набирал высоту. Спикировав в последний раз так низко, что можно было прочитать бортовой номер, казалось еще чуть-чуть и все, врежется в землю, но в последний момент аппарат резко задрал нос вверх, начал набирать высоту, и, достигнув максимума как бы застыл в воздухе вертикально, и постепенно заваливаясь назад, как бы оборачиваясь вокруг своего хвоста, занял позицию носом вниз, затем выровнялся горизонтально, перевернулся, плавными виражами стал спускаться и все под музыку Штрауса. Коснулся посадочной полосы и замер около наблюдателей точно с последним аккордом.

Норберт был поражен. Налицо было высочайший уровень пилотирования.

— «А я еще хотел похвастаться своим мастерством, — подумал он, — куда мне с моими жалкими двумя бочками и обратной мертвой петлей»!

Эльриан выбрался из кабины. Было заметно, что он все-таки устал, хотя старался это скрыть, махнул рукой зрителям. Аннабель была бледна и немного испугана. Она подбежала к жениху и, не обращая внимания на Норберта с Джанни, схватилась за его плечи.

— Ты что, с ума сошел, такое вытворять? — выкрикнула она, — я же чуть не умерла, когда ты почти врезался в землю! Никогда не смогу на такое смотреть вновь! Пообещай, что больше так рисковать не будешь!

— Успокойтесь, леди Аннабель, — попытался объяснить Джанни, — это просто один из приемов воздушного боя. Без него тяжелому истребителю не выстоять против легкого. Масса больше, маневренность и скорость ниже. А за счет пикирования скорость нарастает быстрее, чем у легкого, масса помогает, тот отстает, а потом, на подъеме, когда противник еще снижается, его можно сбивать с закрытыми глазами!

— Так вы еще каждый день такое вытворяете??

— Ну не каждый, но два-три таза в неделю выполняем, что бы навык не потерять.

Посмотрев в бледное лицо девушки Джанни прикусил язык и замолчал, справедливо полагая, что ему не следует сообщать Белль о том, что крайне низкий выход из пике, на грани возможности, это фирменный трюк Эльриана, за который ему не раз доставалось от преподавателей, и что на истребителе им приходилось выводить машину на подъем вдвоем, синхронно, что бы избежать катастрофы, но побеждали они за счет этого маневра всегда, каждый раз проходя по грани.

— Пошли переодеваться, — позвал Норберт, что бы разрядить обстановку, — завтрак пропустим!

В мужской раздевалке он все же высказал принцу свое восхищение его мастерством и поинтересовался, как его отец разрешил ему подобные трюки в воздухе.

— А он не разрешал, — беспечно ответил Эльриан, вытираясь после душа, — он просто не представлял себе, что такое высший пилотаж. Даже спортивный авионик лично подарил на 17-ти летие, посла первой победы в первенстве. Тогда мы много спорили, я настаивал на поступлении в академию на Морионе, а он предлагал военно-воздушный факультет на Эллане. Ну, а я за год освоил подарок, первенство выиграл не на нем, на стандартном, как все, а потом крутанул вот это. Я вчера сказал, что отец кричал на меня два раза в жизни, так вот, после этого полета он не орал только потому, что у него слов не было. Только спросил, собираюсь ли я такое проделывать, учась в нашей академии Я заверил, что регулярно. Тогда он решил, что космос все же менее опасен. — Эльриан засмеялся.

Норберт исподтишка рассматривал фигуру жениха без одежды. Практически идеален. Куда там Юстиниану. Ноги у младшего братишки все же были слегка коротковаты и кривоваты, талия широковата, а плечи по сравнению с принцем наоборот, узковаты. Так что и здесь сравнение не в его пользу. Надо будет по его прибытии серьезно с ним переговорить, объяснить, что ему ничего не светит. Выбор Белль очевиден. И интуиция и собственные глаза подсказывали Норберту, что, несмотря на очевидную молодость, связываться с этим принцем себе дороже. Просто сметет препятствие со своего пути и не заметит. Он переключился на другую тему.

— Эльриан, — спросил он, — служебные обязанности Джанни позволят ему оставить вас на вилле без присмотра сегодня? Я хотел предложить ему съездить на мыс Доброй Надежды. Давно там не был, лет десять. А для Джанни быть в Кейптауне и не увидеть мыс было бы очень обидно. Мы бы вернулись вечером, пообедаем на Старом Маяке!

— Конечно, Джанни может спокойно поехать. Я не собираюсь покидать виллу до завтра, так что у него сегодняшний день полностью свободен. Джанни, поедешь?

— С удовольствием! Не все одному Мишелю хвастаться поездкой!

— Вот и хорошо, выезжаем после завтрака, — подвел итог Норберт.

После завтрака большая часть родственников и гостей разбежались по своим делам. Бернардетт, увлекшись обсуждением планов Мариты на субботний праздник, упустила принца, с которым очень хотела побеседовать подольше. Эльриан сбежал вместе с правнучкой одним из первых, сразу по окончанию завтрака. Норберт и Джанни вежливо попрощались с дамами, и отбыли на экскурсию. Марита извинилась и занялась хозяйственными делами. Бернардетт повернулась к Женни, тихо смотрящей в окно.

— Ну и что ты думаешь о женихе Белль? — спросила ее Бернардетт, — у тебя большой опыт общения с молодыми людьми, больше всех нас. И как я знаю, среди актеров те еще стервецы попадаются. Выскажи свое мнение.

— Бабушка, — тихо ответила Женни, — ты не равняй локтями и зубами пробивающих себе путь наверх юнцов с женихом Белль. Он родился на самом верху. Выше некуда. И сражаться за положение в обществе, за богатство, за женщин, у него причин нет, разве что со своими же братьями за престол, но, как я понимаю, об этом он не думает. Но и избалованным «золотым мальчиком» я бы его не назвала. Четко знает, что он хочет, и планомерно этого добивается. Скорее всего под хорошими манерами, вежливостью и спокойствием он скрывает очень страстную натуру, бесстрашие, желание побеждать и бешенный темперамент. Так что я еще поговорю с Юсти. Боюсь, что он попытается отбить Белль и нарвется на большие неприятности.

— Интересно, — вступила в разговор внезапно появившаяся в дверях Марита, — что ты, Женни, пришла точно к таким же выводам, что и я, только я подсматривала за его фехтовальными поединками с Сержем и вторым его телохранителем, Мишелем, а ты…

— А я не поленилась встать пораньше и тайно поехала на авиадром. Норберт сказал мне, что они условились полетать сегодня утром. И увидела, что этот принц творит в воздухе. Вот из этого и сделала свои выводы.

— Меня же больше всего волнует то, что Белль так и не смогла сказать Юстиниану о помолвке, не обрезала надежды. А учитывая, что он знает Эльриана как простого курсанта, боюсь он действительно может наделать глупостей. Тем более, что пока помолвку надо держать в тайне. Особенно от Юсти. — задумчиво проговорила Марита.

— Из-за чего?

— Юстиниан близок к Уитни Сардору, а они последнее время очень интересуются Элланой. Альберт считает, что это может подставить под удар Белль.

Бернардетт понятливо кивнула. Теперь ей стала ясна подоплека секретности в отношении Белль и Эльриана. — «Надо будет поговорить с Альбертом, узнать поподробнее» — отметила про себя она, отметив, как неожиданно изменилась в лице Женнни. — «Надо же, переживает за сына».

Пойду, пройдусь, — поднимаясь на ноги сообщила старая женщина, — прогуляюсь в саду, пока не жарко. Женни, ты останешься помогать Марите, или составишь мне компанию?

— Иди, Женни, сегодня я только принимаю все, заказанное к празднику, и распределяю по складам, а вот завтра мне действительно будет нужна помощь, отдать столько команд роботам, ничего не перепутать, одной просто не под силу, так что попрошу вас всех о помощи!

— Аннабель завтра пойдет в университет? — спросила Бернардетт.

— Боюсь, что тоже нет. Эльриан улетает только во второй половине дня, так что вряд ли она откажется от возможности провести утро с ним!

— Ну и ладно, потом они долго не увидятся, почти до помолвки!

Бернардетт под ручку с Женни медленно шли по уже частично приведенным в порядок дорожкам парка, направляясь к спрятанному в кустах плетистых роз павильону, как вдруг до них донеслись голоса. Видимо, строение было уже занято. Бернардетт сделала знак рукой Женни, которая уже хотела повернуть назад.

— Подожди, давай сядем вот здесь, — старушка показала на стоящую в кустах скамью. — Я что-то устала, голова кружиться, — с улыбкой прошептала она.

— Бабушка, может не здесь? Давай чуть отойдем, неудобно.

— Неудобно сама знаешь что со штанами делать, садись давай. И тихо!

Голоса из павильона теперь слышались отчетливо.

— Анни, — сказал мужской голос, — ну что ты так переживаешь! Ничего действительно опасного в моем полете не было. Все элементы давно просчитаны, сотни пилотов исполняют их по десятку раз в неделю. Это только кажется страшно, так это все эффект на публику, на неподготовленного зрителя. Ну успокойся, хватит уже о полетах, у нас и так мало времени. Лучше расскажи, как у тебя учеба, нравится?

— Да все хорошо с моей учебой. Просто я как подумаю, что ты уедешь на три месяца, и будешь там каждый день эти кренделя вертеть, я же с ума здесь сойду! Когда у тебя эти соревнования?

— В последнюю неделю декабря, потом сессия, полетов уже не будет.

— А когда ты приедешь в Петербург?

— А это зависит от отца. У него саммит всех планет Унии, проходит раз в два года, обычно в последнюю неделю января. Так что числа 30–31, крайний срок 1-го февраля мы приедем.

— Долго как… Слушай, а мы успеем?

— Когда у тебя начинаются занятия?

— Десятого февраля.

— А у меня только 15-го, так что я поеду тебя провожать, выедем чуть пораньше, числа 7-8-го, все успеем, а потом я прямо отсюда и улечу. Главное, что бы на Эллане к тому времени все закончилось!

— Это да! Надоела конспирация, твоя ширма, надоело скрываться.

— Ширма нам еще в этот раз пригодиться! Как ты насчет того, чтобы прошлый фокус повторить? Только я в этот раз раньше уехать должен буду, летим обычным рейсовым авионом, а не сразу челноком до Селены! Меньше времени останется!

— Я только за! Жалко, что времени так мало! Давай не будем его терять!

— Ну все, теперь целоваться будут. Пошли, Женни! — прошептала Бернардетт, медленно поднимаясь со скамейки.

Но через несколько секунд она застыла и снова сделала Женни знак соблюдать тишину. Голоса послышались вновь.

— Анни, — хрипло произнес Эльриан, — Анни, моя волшебница, мое наваждение!

— Эль, любимый, единственный, умоляю, будь осторожнее, не рискуй собой, хотя бы ради меня, потому что я не смогу существовать без тебя! Господи, как же я тебя люблю. Девушке нельзя так открыто признаваться мужчине, но мне уже все равно.

— Анни, моя Анни, ты мое счастье, моя жизнь. Я обещаю тебе, я буду осторожен, не волнуйся, клянусь, ничего опасного в полетах нет. Подумай, что с нами будет, если я начну летать в космосе, а у тебя начнется практика. Мы же оба изведемся от переживаний!

— Я — да, а тебе-то зачем за меня переживать? Что опасного в медицине?

— На Терре, может и ничего, а вдруг тебя отправят на практику на отдаленную планету, а там эпидемия?

— Эль, но это уже паранойя какая-то.

— Паранойя, значит? Знаешь, по какому поводу у меня настоящая паранойя?

— Интересно, по какому?

— Представляю, как возвращается твой Юсти, обнимает тебя по старой памяти, тянется поцеловать, а ты позволяешь!

— Фу, Эль, так ты мне совсем не доверяешь!

— Доверяю, Анни, доверяю, только ты же сама сказала — паранойя! А это болезнь, значит ее лечить надо!

— Тогда срочно лечиться! Так подойдет? — пауза продлилась минуты две. — Помогает?

— Знаешь, Анни, по-моему доза маловата, нужно увеличить!

Женни решительно потянула Бернардетт подальше от павильона.

— Все, бабушка, все самое важное услышали, дальше подслушивать уже просто неприлично.

— Да, Женни, ты права, — вздохнула старушка, позволяя увести себя подальше от влюбленной парочки, — но как приятно, словно сама себя ощутила молодой. У меня же не было этого самого приятного периода в отношениях — влюбленности, ухаживаний, поцелуев… Меня выдали замуж почти не познакомив с женихом. Хорошо, что Серж оказался настоящим мужчиной и все-таки стал за мной ухаживать, только уже после свадьбы!

На обед Аннабель и Эльриан не пришли. Вернувшихся с прогулки Женни и Бернардетт встретила Марита, которая и сообщила, что Альберта срочно вызвали по делам Холдинга, он обещал вернуться завтра вечером и уже попрощался с Эльрианом, пригласив посетить Петербург вместе с отцом зимой, а молодая пара, взяв корзину с едой, отправилась верхом на пикник, выбрав специально приученных к горным тропам лошадей. Обещали вернуться к ужину. К ужину не вернулись, Аннабель соединилась с Маритой и сообщила, что они с Эльрианом находятся в Орлином Приюте, небольшом домике, устроенном специально для пикников на берегу горного озера с водопадом в небольшой долине на границе территории поместья. Чуть-чуть не рассчитали погоду, тронулись в обратный путь, но на горы опустился туман и они вернулись обратно, предпочитая не рисковать на горных тропах. Еда у них есть, в домике полно дров, так что они тронуться обратно как только рассветет настолько, что станет хорошо видно тропу, а туман рассеется. Естественно, новость вызвала бурное обсуждение родственников. Масла в огонь подлил вернувшийся Норберт, неуклюже пошутив, что, возможно, спустятся они уже втроем. Дамы накинулись на него с возмущением. Помирил всех Джанни, твердо заявив, что это полная ерунда, так как ставить под сомнение чистоту невесты и происхождение ребенка никто из династии Этерлингов никогда не будет. Расшалившийся не к месту Норберт предложил пари, которое Джанни с возмущением отверг, а дамы с негодованием накинулись на шутника, так что тому весь оставшийся вечер пришлось оправдываться, извиняться и просить прощения.

Ничего не подозревающая о кипящих внизу страстях влюбленная пара тем временем расположилась на большой шкуре хищника, напоминавшего расцветкой тигра, а лохматостью медведя привезенного еще дедом Аннабель с планеты Ирис. Камин ярко горел, освещая погруженную в полумрак комнату. Аннабель сидела, опершись спиной о сиденье кресла, задумчиво перебирая волосы Эльриана, растянувшегося на шкуре и устроившего голову на коленях девушки. За сегодняшний, такой длинный день они оба порядком устали. Ранняя проминка лошадей, полеты на авионике, затем горная дорога, купание в прозрачной, холодной воде горного озера, пикник, вновь купание, дорога обратно, возвращение в домик, ужин… День казался бесконечным, таким насыщенным, таким романтичным, что ни ему, ни ей не хотелось его заканчивать. Сегодня все казалось правильным, даже то, что с полдороги им пришлось повернуть назад, словно сама судьба решила подарить им этот волшебный вечер. За все короткое время, проведенное вместе, они впервые оказались действительно совершенно одни, только вдвоем. Нигде в отдалении не маячили ни родственники, ни охрана, можно было быть уверенными, что до утра их никто не потревожит.

— Анни, — прервал затянувшееся молчание Эльриан, — я теперь знаю, куда мы поедем после того, как поженимся в Кейптауне. Здесь же будет конец лета, еще тепло. Вот сюда мы и спрячемся ото всех. Я надеюсь, у нас будет хотя бы три дня, так что бы только ты, только я, горы, озеро, водопад и больше никого.

— Господи, Эль, я не знаю, как дожить до этого момента, так долго!

— Доживем, Анни, доживем! Иначе и быть не может.

Девушка молча наклонилась и поцеловала его в губы. Эльриан притянул ее к себе, извернулся, привстал на колени и заключил Аннабель в кольцо своих рук. Пальцы девушки как бы сами по себе потянулись к пуговицам спортивной рубашки, расстегнули, скользнули под ткань, спустились вниз по плечам. Эльриан вздрогнул, чувствуя, как теряет над собой контроль. Руки сами скользнули под широкую футболку, которую Аннабель надела после купания, прямо на голое тело. Одним движением он стянул футболку, и приник губами к вершинке задорно торчащей аккуратной груди, поласкал языком, переключился на вторую. Аннабель выгнулась и застонала, а потом чуть отстранилась и тоже рывком стянула с него рубашку. Эльриан продолжил ласкать языком то один сосок, то другой, а его руки спускались все ниже и ниже, пока не наткнулись на преграду в виде ремешка на поясе брюк. Быстро справившись с пряжкой он потянул брюки вниз, Аннабель заерзала, пытаясь скинуть узкие сапожки для верховой езды.

— Эль, помоги, — шепнула она.

Эльриан стянул один сапог, сдернул длинный носок и нежно огладил тонкую, изящную ступню, поцеловал каждый пальчик и только потом стянул второй сапожок, носок, а затем и брюки. Теперь на девушке оставались только тонкие, простые трикотажные трусики.

— Так нечестно, — прошептала Анни, — ты все еще в брюках! — Она протянула руки к пряжке ремня, и попыталась расстегнуть ее. Эльриан отстранил ее пальцы и освободился от брюк сам, предусмотрительно оставив плавки, опустился на шкуру, потянул Аннабель за собой. Вновь потянулся к груди девушки, поцеловал и медленно, целуя каждый сантиметр кожи стал спускаться все ниже и ниже. Вернулся обратно к груди, свободная рука коснулась края трусиков и скользнула внутрь, Анни чуть вздрогнула, но не протестовала. — «Хорошо, что я решилась на эпиляцию»- мелькнула у нее совершенно дурная мысль, и тут же вылетела из головы, как только умелые пальцы партнера коснулись чувствительного места. Девушку охватило такое сильное, непередаваемое наслаждение какое она еще не испытывала никогда, она застонала и инстинктивно подалась навстречу дарившим ей наслаждение пальцам.

— Еще, Эль, еще! — И вдруг содрогнулась в поглотившем ее всю экстазе, взлетая к небесам. Минутами позже она лежала в кольце таких надежных, таких любимых рук и плакала от счастья.

— Анни, что с тобой? — тревожно шептал Эльриан, — тебе плохо?

Аннабель высвободила руки, обхватила его лицо, поцеловала, и тихо прошептала:

— Это было прекрасно, извини, я от счастья, Эль, любимый!

Аннабель пошевелилась, устраиваясь поудобнее в его объятиях, и тут заметила … Она развернулась к юноше.

— Эль, мне хорошо, а тебе?

— А мне хорошо, потому что хорошо тебе!

— Эль, я серьезно, я могу что-то сделать, ну, вроде того, что сделал ты, что бы ты тоже получил удовольствие?

— Не испугаешься? — улыбнулся Эльриан, — можешь повторить почти тоже, что делал я. Просто положи руку сверху.

Аннабель, чуть подрагивающей рукой коснулась плавок, и ощутила Это.

— «Смелее, медик недоделанный», — подбодрила она сама себя, погладила, ощущая под пальцами напряженную гладкость, провела чуть сильнее, Эльриан с трудом сдержал стон. Девушка посмотрела на него с тревогой:- Я, я же не знаю как!

— Все хорошо, Анни, все правильно, — прошептал он, — это просто нормальная реакция, если тебе неприятно, я могу все закончить сам.

— Нет уж, я, конечно, неумеха, но если не начну, то и никогда не научусь!

Она двинула рукой смелее, еще раз, еще, но вдруг Эльриан схватил ее руку и быстро отвел ее в сторону.

— Все, Анни, все, спасибо, все уже хорошо! — Он вновь обнял девушку и поцеловал ее. Аннабель ответила.

— Я тут вроде душ видел, — прошептал он ей на ухо, — нам бы он сейчас пригодился.

— Душ есть, только здесь его топить дровами нужно, что бы воду нагреть.

— Ладно, тогда приведу себя в порядок обычной водой, подожди минуту!

Он вернулся буквально через пять минут, уже в спортивных шортах, подкинул еще дров в камин, накинул на Аннабель захваченный с собой плед с дивана и устроился рядом.

— Может пойдем в спальню? — спросил Эльриан.

— Давай еще немного полежим у камина, — пробормотала девушка, устраиваясь на его плече, — ты такой теплый, такой…

Ее глаза закрылись и Аннабель мирно заснула. Эльриан, чувствуя себя абсолютно счастливым, еще несколько минут боролся со сном, но вскоре уснул и он. Он проснулся незадолго до рассвета потому, что банально замерз. Камин потух, небо за окном только-только начало сереть. Выбирая между разжиганием камина и переездом на кровать, все-таки выбрал кровать. Аккуратно выбрался из-под пледа, что бы не тревожить Аннабель, зажег ночник в спальне, вернулся, подхватил спящую невесту вместе с пледом и аккуратно перенес ее на кровать. Девушка так и не проснулась. Вытащил плед, закутал Белль в одеяло, а сам пристроился рядом, укрывшись тем же пледом. Сон не шел. Волшебный вечер закончился. Как-то сразу нахлынули мысли о предстоящих делах. Попытался мысленно рассортировать их на главные и не главные, неотложные и те, что могут подождать. Самое тревожное было то, что «ловля на живца» не давала никаких результатов. Умом он понимал правильность слов Мишеля о коте у мышиной норы, но ему претило это ожидание у моря погоды. Была, правда, надежда на ту, запланированную на Эллане диверсию со взрывом. Может что-нибудь сдвинется с места! Принц еще раз перебрал в памяти куски разговоров, сообщения Хейза, наличие оружия, попытался все это сложить вместе. С одной стороны, с другой, вертел их и так, и этак, и вдруг его осенило! Все так просто! Ответ лежал прямо под ногами. Первым порывом было вскочить и связаться с Элланой, предупредить, но он сдержался. Это можно сделать и чуть позже, обсудив его догадку с Мишелем и Джанни, в первую очередь с Мишелем, так как именно его учили, как из разрозненных фактов, обмолвок, недоговорок выстроить вероятную картину событий, как в детстве складывали картинку из кусочков. От принятого решения как-то стало легче, он покрепче прижал к себе Анни, чувствуя ее тепло даже через одеяло и неожиданно быстро заснул.