Выбор (СИ)

Глава 11. Прогулка в прошлое

На следующее утро Вениамин и Пётр отправились в офис компании «Росстрой». Графу предстояло пройти собеседование. Пётр нашёл для него подходящую, как ему казалось, вакансию разнорабочего на стройке.

— Не волнуйтесь, граф, — подбадривал он Вениамина, который очень волновался.

— Я не знаю, что говорить и что делать, как себя вести, — пожаловался Вениамин.

— Работа плёвая, — весело отозвался Власов, — для такого, как вы, она не представляет каких-либо трудностей. Это неквалифицированный труд, ведь у вас нет необходимого образования. Будете рыть траншеи для кабеля, убирать строительный мусор, заливать бетон.

— Что заливать?

— Не важно. Увидите всё сами. Держите ваши документы.

— А вдруг люди заметят, что я не человек? — беспокоился граф.

— Так сделайте всё, чтобы этого не произошло, — наставлял его Власов, — иначе графиня будет в ярости. Вы же понимаете, что не нужно привлекать к себе внимание.

— Понимаю, — пробурчал Вениамин и скрылся за стеклянными дверьми офиса.

Миловидная девушка, узнав о цели его прибытия, проводила графа к потенциальному работодателю. В просторном светлом кабинете молодой мужчина разговаривал по телефону, крутясь в кожаном кресле. Мельком взглянув на посетителя, он жестом предложил ему сесть в кресло напротив. Вениамин повиновался, теребя в руках паспорт.

— Так значит вы хотите работать в нашей компании? — спросил мужчина, окончив разговор.

— Да, сударь, — подтвердил Вениамин.

— Документы ваши, пожалуйста.

Граф протянул фальшивый паспорт руководителю строительной компании.

— Воронов Вениамин Васильевич, — прочитал работодатель. — Что ж, Вениамин Васильевич, как вы указали в своём резюме, строительной квалификации у вас нет. Значит, мы можем вас взять только на должность разнорабочего. Согласны?

— Я согласен, сударь.

Начальник подивился таком устаревшему обращению, но продолжил говорить доброжелательным тоном:

— Должен предупредить, что работа на стройке является тяжёлым физическим трудом.

— Мня это не страшит, — ответил Вениамин, — с детства привык к труду, хоть и знатного происхождения.

— Похвально. Скажите, есть ли у вас какие-либо хронические заболевания?

— Нет, сударь.

— Просто ваш внешний вид знаете ли… — замялся работодатель.

— Что не так с моей внешностью? — напрягся Вениамин.

— Ну просто вы очень бледны…а я, между прочим, несу ответственность за жизнь и здоровье своих сотрудников. Вы давно проходили медкомиссию?

— Если вы имеете введу осмотр лекарем, то смею вас уверить, что в этом нет необходимости. Я здоров. А бледность кожи- это особенность представителей моего рода. Наследственность такая.

— Хорошо. Я могу взять вас на работу, но только неофициально. Понимаете, чтобы оформить вас по всем правилам, по трудовому кодексу, вы должны предоставить не только паспорт, но и ИНН, СНИЛС, а так же медсправку с доступом к работе. Вы можете предоставить мне эти документы?

— Увы, нет, — расстроился Вениамин, услышав кучу непонятных слов.

— Поэтому я могу устроить вас неофициально. Это существенно снизит вашу заработную плату.

— Я согласен! — решительно ответил Вениамин.

— В таком случае мы пришли к соглашению и вы можете приступать к работе, — улыбнулся мужчина, — осталось выяснить один вопрос: нужно ли вам общежитие?

— Общежитие? — удивился граф.

— Ну да. Мы можем предоставить своим сотрудникам помещение для проживания.

— Вы серьёзно? — обрадовался Вениамин неожиданно появившейся возможности не жить под одной крышей с Агатой и Власовым.

— Разумеется, серьёзно, — заверил его начальник, слегка удивлённый радостной реакцией нового сотрудника.

— Я буду очень вам признателен, сударь, если вы предоставите мне право проживать на месте моей работы.

Начальник утвердительно кивнул и подписав нужные документы вручил их новому сотруднику.

— Вот адрес, — мужчина протянул Вениамину листок с указанием местоположения объекта, — езжайте туда и приступайте к работе.

Вениамин, воодушевлённый успехом, поблагодарил своего новоявленного работодателя и поспешил поделиться радостной новостью с Власовым. Несмотря на ту неприязнь, которую он испытывал к Петру, граф всё же был ему благодарен за помощь в трудоустройстве.

— Я буду жить на объекте, — сообщил он Власову.

— Как? Графиня останется не довольна, — запротестовал Пётр.

— Она всегда мной не довольна, — небрежно бросил Вениамин, — и, знаешь, это взаимно. Так что передавай сестре мой пламенный привет.

Власов лишь растерянно пожал плесами.

В этот же день Вениамин приступил к работе. Ему выдали форму, провели инструктаж, познакомили с другими рабочими. Сперва строители и разнорабочие скептически относились к Вениамину, ссылаясь на его внешность, совсем не походившую на внешность физически сильного человека. Утончённые черты лица, средней степени развитости мускулатура наводили их на мысль, что такой работник бесполезен на стройке. Но очень скоро окружающие с недоумением заметили необычную физическую силу нового товарища. Заметили они и некоторые особенности в его поведении. Вениамин не употреблял бранные слова, не пил водку, не курил, а его лексикон был полон устаревших слов, таких как «сударь», «премного благодарен», «голубчик» и прочие. Манеры его были безупречны и выглядели нелепо в среде простых и грубоватых мужиков. Вместе с тем Вениамин выполнял работу на отлично и претензий ни у кого не вызывал. Над ним втихаря посмеивались, но в целом хорошо к нему относились. Некоторые попытались более тесно познакомиться с Вениамином, приглашали в бар после работы или на рыбалку в выходные дни. Однако Вениамин пресекал всякие попытки сблизиться с ним. Лишь одному молодому парню удалось подружиться с Вениамином. Звали его Николаем. Он приехал из далека и в Москве раньше никогда не был. Вениамину понравилась его добродушная и искренняя улыбка и он подпустил парня к себе чуть ближе, чем остальных. Но это ещё не было дружбой. Коля, добрый и сильный юноша, чувствовал в своём новом приятеле какую-то тайну, мудрость, так разнившуюся с его мнимой молодостью. Вениамин давал ему дельные советы, помогал по работе. Но что же Николай мог предложить ему в замен? Он не мог открыть ничего нового существу, прожившему на земле несколько столетий. Разве что в технике помог разобраться. Например с первой зарплаты Вениамин купил телефон. Николай обучил его пользоваться этим неизвестным графу предметом. Разумеется юноша был весьма удивлён, что его товарищ испытывает такие затруднения при пользовании мобильником. Но на все свои расспросы Николай не получил вразумительного ответа и списал всё на чудачество Вениамина.

Вениамин периодически виделся с Кристиной. Он старался каждый вечер навещать её. Они много разговаривали. Граф держал от девушки в тайне то, что он теперь трудоустроенный гражданин и полноценный член общества. Агату и Петра он не посетил ни разу за всё это время. Зарплату на стройке выдавали раз в неделю. Через некоторое время после трудоустройства у Вениамина появилась возможность осуществить задуманное. Стоял уже сентябрь и осень позолотила деревья и кустарники. Подгадав день, когда и у него, и у Кристины будет выходной, Вениамин пригласил девушку на необычное свидание. Он приготовил ей шикарный сюрприз. Для данной цели граф заранее взял напрокат исторические костюмы эпохи Петра Первого, мужской и женский.

— Куда мы идём и что это у тебя за сумка такая большая? — сгорала от любопытства Кристина, когда Вениамин вёл её к конному клубу.

— Помнишь, я говорил, что хочу сделать тебе сюрприз? Сегодня у нас состоится прогулка в прошлое. Ты будешь придворной дамой, а я твоим кавалером.

— Ой, как интересно! — обрадовалась девушка, — я просто сгораю от любопытства!

Когда они подошли к конному клубу, Кристина начала догадываться в чём дело.

— Неужели мы будем кататься на лошадях! — восхитилась она.

— Да, сударыня, — подтвердил эту догадку Вениамин.

Войдя в помещение и обговорив все детали с менеджером, Вениамин достал из сумки сумке два пакета и сказал своей подруге:

— Я взял напрокат костюмы.

— В самом деле! — всплеснула руками Кристина.

— Да. Менеджер проводит тебя в женскую раздевалку и поможет переодеться.

У Кристины было такое потрясение, что она не смогла словами выразить свой восторг.

В просторной раздевалке девушка сняла с себя повседневную одежду. Сотрудница клуба помогла ей раскрыть чехол с платьем. Когда Кристина увидела пышное светло-зелёное платье, украшенное кружевом, она так и ахнула.

— Обалденный у вас ухажёр, я вам скажу, — с некоторой завистью заметила менеджер клуба, — я бы на вашем месте влюбилась без оглядки.

Кристина смущённо улыбнулась. Через несколько минут она, сияющая от восторга, стояла перед зеркалом. Платье с пышной юбкой имело изящное, обрамлённое кружевом, декольте. Жёлтые атласные ленты добавляли наряду яркости. Когда Кристина вышла из раздевалки радостная и, немного стесняясь, она увидела Вениамина. Сердце девушки затрепыхалось, а щёки вспыхнули алой зарёй. Он был настоящим аристократом, прекрасным и утончённым, и бледное лицо его дополняло этот образ. Наряд графа был неотразим. Тёмно-зелёный камзол, расшитый золотистыми нитями, высокие чёрные сапоги. Не доставало только сабли, но граф уже давно не нуждался ни в каком оружии, ибо сам был опаснее любого клинка. Но Кристина ничего не знала об этом, она с восторгом смотрела на своего друга. Больше всего её удивил взгляд Вениамина. Не похотливый, но восхищённый. Его голубые глаза казались ещё ярче из-за контраста с чёрными ресницами и волосами. В этих глазах заиграл живой огонёк.

— Сударыня, позвольте пригласить вас на конную прогулку, — торжественно сказал граф и протянул девушке руку в чёрных кожаных перчатках. Кристина, всё ещё смущённо улыбаясь, последовала за своим кавалером. Их ожидали великолепные белоснежные лошади. Кристина так и ахнула, широко распахнув глаза.

— Позвольте, девушка, обучить вас некоторым приёмам… — начал было инструктор, стоящий рядом с прекрасными животными.

— Не стоит беспокоиться, — опередила его Кристина, — я с детства и до самого окончания школы занималась конным спортом.

— О как! — удивился Вениамин, — значит у меня появился конкурент в искусстве верховой езды.

— Возможно, — игриво ответила Кристина, подняв на него прекрасные глаза, — может я даже и перещеголяю тебя в езде верхом.

— Я вижу, что мне здесь делать нечего, — усмехнулся инструктор, с восторгом глядя на эту красивую пару.

— Спасибо вам, но мы справимся сами, — ответил ему Вениамин и слегка поклонился в знак признательности.

Он помог девушке сесть в седло и сам довольно лихо запрыгнул на лошадь.

— Вперёд! Наше путешествие начинается! — задорно, словно мальчишка, воскликнул он.

Небо голубым покровом расстилалось над позолоченной землёй. Осеннее солнце не в силах больше давать тепло пыталось загладить свою вину освещая прекрасные пейзажи. Оно как будто извинялось за нестерпимый холод ночей и за отсутствие жары. Напрасно травы и угасающие цветы тянули к нему свои листья, их надежда оказалась бесплодной. Но деревья всё ещё пировали на празднике жизни, нарядившись на этот огненный бал в свои лучшие костюмы. Два всадника скакали среди разукрашенных берёз, клёнов и ясеней. Кристина и в самом деле оказалась прекрасной наездницей, но всё равно Вениамин старался ехать как можно ближе, чтобы в случае необходимости оказать девушке помощь. Они промчались мимо раскидистого клёна, который хвастался своим багровым одеянием. Нежные берёзы встретили их солнечным хороводом и приветственно замахали позолоченными ветвями, качающимися на ветру. Янтарная осень мастерски орудовала красками, удачно сочетая яркие и тусклые цвета и оттенки. Вот мелькнула тёмно-изумрудная маленькая ёлочка, украшенная упавшими на неё листьями ясеня, который гордо возвышался над своей соседкой. Всё лето он шелестел зелёной листвой, пренебрежительно глядя на подрастающую ёлочку. Он, вредничая, не пускал к ней солнечные лучи. Но теперь ясень, чувствуя, как лысеет, понимал, что его привилегированному положению пришёл конец. Ветви его нервно шептались, роняя на ёлочку пожелтевшие листья. А рядом рябина красовалась своим рубиновым ожерельем, тяжёлые гроздья которого клонили изящные ветви к земле. Лошади замедлили бег. Всадники любовались работой художницы-осени. Они уехали далеко от клуба. В этом месте парк переходил в дикий лес, который чудом уцелел в черте города. Это была природоохранная зона и деревьям, кустарникам и живности нечего было бояться разрушительных действий человека. Однако город сжимал бетонным кольцом этот островок природы. То и дело чиновники старались лишить это место его статуса, чтобы начать беспощадную застройку. Но активисты стояли на страже парка и леса, поэтому жизнь здесь всё ещё кипела, не раздавленная бульдозерами.

Узенькая тропка пряталась среди пожелтевшей травы и вела к большому пруду, окружённому вечно тоскующими ивами. Их не утешали даже чудные золотистые наряды, они всё равно сплетничали и жаловались друг другу на жизнь. Вениамин и Кристина подъехали к глинистому берегу и спешились.

— Какая красота! — восторгалась Кристина.

— Жаль, что здесь нет лодок, — отозвался Вениамин, — надеюсь, здесь нет и бродячих псов.

Лицо девушки приобрело испуганное выражение. Она содрогнулась при воспоминании инцидента с бездомными собаками. Вениамин, взглянув ей в глаза, тут же раскаялся, что вспомнил этот случай.

— Прости, — спохватился он, — я не хотел тебя пугать. Ничего не бойся. Когда я рядом, тебе ничто не угрожает, даже если из чащи вылезет разъярённый медведь. Он напугает тебя лишь на мгновение, так как в следующий миг его мёртвое тело уже начнёт остывать, беспомощно валяясь на земле.

— Ты так запросто справишься с медведем? — усмехнулась девушка из-за такой завышенной, по её мнению, самооценки спутника.

— Без труда, — невозмутимо ответил Вениамин, — ибо сила моя превышает силу живущих на земле существ.

Кристина вспомнила то, что она читала о порфирии. Её подозрение, что Вениамин не совсем здоров психически усилилось. Но она не боялась его, чувствуя, что друг не способен причинить ей вред. Зато она боялась за него. Что сделает с ним болезнь?

Вениамин привязал лошадей к стволу осины, красные листья которой танцевали, колышимые холодеющим воздухом. Граф приблизился к Кристине и сказал:

— Смотри: там, на другом берегу особенно красиво. Но берега здесь весьма крутые и лошади рискуют соскользить по мокрой глине в воду. Я предлагаю отправиться туда пешком.

— Давай, — согласилась Кристина.

— Только позволь я понесу тебя на руках, — предложил граф.

— Боишься, я запачкаю шикарное платье и тебе придётся платить штраф?

— Нет. Я боюсь, что ты подскользнёшься и получишь какую-нибудь травму.

При этих словах Вениамин нежно, но с некоторой тревогой посмотрел на девушку.

— Ну хорошо, — согласилась она и опять смущённо покраснела.

Вениамин аккуратно, словно хрустальную вазу, взял свою спутницу на руки. Он осторожно понёс её вокруг пруда. Кристина почувствовала необычайную мощь его тела и очень удивилась этому. Руки его не дрогнули под тяжестью человека и ни разу не задрожали, словно изготовлены из стали. Поступь его была твёрдой, не допускающей слабости. Кристину поразило такое несоответствие утончённой внешности и физической силы, удивительной для серьёзно больного человека.

Граф доставил девушку на противоположный берег и поставил её под ветвистым рубиновым клёном. В этом месте берег был пологим и песчаным. Вениамин и Кристина подошли к самой кромке воды. Кристина присела и приложила ладонь к песку. Мокрый песок хищно всасывал тепло её рук. Она поглядела на студёную поверхность. Этот уединённый пруд с тёмной водой казался сказочным в обрамлении цветного леса. Зеркало ледяной воды отражало лазурное небо.

— Как прекрасна всё-таки осень, — тихо произнесла Кристина.

— Но ты ещё прекраснее, — услышала она голос Вениамина у себя за спиной и обернулась.

Он стоял как всегда бледный, но какой-то величественный. В своём наряде он казался воплощением ушедших веков. Кристина словно попала в прошлое, загадочное и благородное, полное отчаянных битв и великих свершений. Тогда люди меньше думали о своей выгоде. В них было больше благородства, романтической веры во всепоглощающую и вместе с тем жертвенную любовь. Вениамин смотрел на неё так, словно это смотрит человек из ушедшей эпохи. Смотрит сквозь зеркало времени. Девушка вдруг почувствовала какую-то незримую пропасть между ними. А Вениамин не просто чувствовал эту пропасть, он знал какова её непреодолимая глубина, какая бездна между ним и этим прекрасным существом. Даже во время столь романтической прогулки ужасная участь мучала его своей безысходностью.

— Вениамин, ты подарил мне сегодня сказку, — тихо сказала Кристина и улыбнулась.

— Для близких людей я превратил бы в сказку всю жизнь, если б мог.

— А у тебя есть близкие? Ты ничего не рассказываешь мне о своей семье.

— Почти все мои родственники умерли, — печально ответил граф, — а другая… — он запнулся и поморщился.

— Другая? — переспросила Кристина. — Была какая- то девушка? Да?

Вениамин, насупившись, молчал, отведя от спутницы взгляд.

— Ты можешь рассказать мне. Мы же друзья, — сказала Кристина.

— Хорошо, — вдруг неожиданно согласился граф. — Давно, я бы сказал очень давно, была у меня невеста. Мне тогда было девятнадцать лет. Отец считал, что молодым людям надо рано обзаводиться семьёй, дабы не болтаться по злачным местам, а духовно и интеллектуально расти. Он-то и познакомил меня с Елизаветой, пригласив её вместе с матерью на бал в честь дня рождения моей сестры Агаты. Агата тогда тяжко заболела, и отец помимо лечения решил развлекать её, чтобы вернуть тягу к жизни. Лиза была юна и прекрасна. Особой любви я тогда не испытывал, но готов был исполнить волю родителя, тем более что девушка была видная.

— Волю родителя? — удивилась Кристина.

— Да, — слегка улыбнулся Вениамин, — в те времена, как ты наверняка знаешь, пассию для своих чад выбирали родители сами. Я был согласен с выбором отца. Мы с Лизой стали часто видится. Она была дочерью одного дворянина, который был непрочь породниться с нашей семьёй. В общем дело шло к свадьбе. А потом… потом Агата предала всех. Предала Бога, родных, близких, а главное она предала себя.

— Что ты имеешь ввиду? — полюбопытствовала Кристина, решив докопаться до сути психических отклонений своего друга, вызванных, как она полагала, порфирией.

— Она, не желая смириться с волей Всевышнего, пришла к ужасной ведьме. Сестра решила обрести мнимое бессмертие, бежав от истинной вечной жизни, к которой приходят люди после земного своего бытия. Агата же вздумала обмануть смерть, став вампиром.

Он сделал паузу и посмотрел Кристине в глаза. Девушка не отвела взгляда, готовая продолжать внимательно слушать невероятную историю.

— Хуже всего то, что она решила обратить в этих мерзких существ своих близких: меня и отца, — продолжил Вениамин свой рассказ. — Я-то всегда был её игрушкой, младшим братом, за которого она всё решала. Коварством заманила она меня во владения злой колдуньи. Когда колдовской клинок вошёл в моё сердце, я с печалью подумал о своей Лизе. Как она переживёт гибель жениха своего? Ведь это ужасно лишиться любимого накануне свадьбы. Но реальность оказалась ещё чудовищнее. Когда я понял, что произошло, уже невозможно было что-либо сделать. Я скитался по лесам, не чувствуя осенний холод, питаясь кровью животных, которых теперь мог поймать, не прилагая никаких усилий. Душа моя разрывалась от боли. Я никак не мог понять, за что сестра так со мной поступила. Перед рассветом мне приходилось искать себе убежище, хоть и колдовской кулон защищал от солнца, но всё же не мог избавить от нестерпимой тоски, вызванной солнечными лучами, напоминавшими о былой счастливой жизни.

— То есть ты вампир? — уточнила Кристина, пытаясь систематизировать в голове бред больного человека.

— Я говорил тебе уже об этом, — мягко ответил граф, не желая сильно пугать девушку.

— Что же было потом? — спросила она.

— Мои скитания продолжались несколько недель. Я совершил непростительную ошибку, эгоистично убиваясь из-за своей участи. Я не подумал об участи отца и других домочадцев. Агата успела за это время совершить чудовищные преступления. Слава Богу, Лиза была какое-то время в отъезде. В Твери у них умерла родственница, и она два месяца вместе с матерью провела в этом городе. Вернувшись, моя невеста первым делом пожелала встретиться со мной. В сопровождении служанки она вместе с матушкой поехала в наш особняк. В это время я, очнувшись от своих страданий, вознамерился проведать родных. Гонимый плохим предчувствием бежал я к дому, который Агата успела превратить в прибежище адских тварей. Посетительницы тем временем ничего не подозревая вошли в особняк, удивившись отсутствием слуг. Солнце уже готово было закатиться за горизонт, но пока ещё сдерживало вампиров в тёмном подземелье. Но только не Агату. Для нас с Агатой солнце не представляло серьёзной опасности, ведь на шеях у нас были вот эти кулоны.

Вениамин нащупал на шее цепочку и вытащил колдовское украшение из-под одежды. Кристина с любопытством наблюдала за этими действиями. Она было протянула руку, чтобы потрогать кулон, но Вениамин отстранился.

— Не стоит тебе его трогать? — предостерёг он.

— Почему? — изумилась девушка.

— Он причинит тебе боль, — пояснил граф, — это заколдованное украшение. Я бы давно его снял при свете солнца, чтобы прекратить своё мучительное существование, но магия его такова, что как только меня посещают подобные мысли, руки мои безвольно опускаются и я не в силах ими управлять. Простым же смертным прикосновение с кулоном грозит жгучей болью, а возможно и смертью. Безболезненно снять его может лишь девственник, мужчина, сохранивший своё целомудрие.

— Во как! — поразилась Кристина фантазии друга. — Ну так что там дальше было?

— Ах, да, — спохватился Вениамин, — моя Лиза, её мать и служанка стояли посреди большого зала и звали по имени то моего отца, то меня, то Агату. Никто им не отвечал, но потом в тёмном дверном проёме появилась моя сестра. Жажда крови и чувство безнаказанности и всемогущества совсем опьянили её. Она не думала о последствиях своих действий и представляла серьёзную угрозу для окружающих. Агата бросилась на гостей. Ближе всех к ней стояла несчастная служанка. Вампирша вцепилась ей в шею. Она вгрызалась в плоть, не обращая внимание на истерические крики своей жертвы. Лизина мать была настолько шокирована, что её парализовало от страха. Лиза же издала пронзительный крик. Её полный ужаса голос я узнал, приближаясь к особняку. Я ускорил и без того стремительный бег. Когда сестра, отбросив обескровленное тело, хищно взглянула на Лизу, я ворвался в помещение, как вихрь.

— Вениамин! Берегись! — закричала моя невеста. — Это не твоя сестра! Это вампир!

Я горестно усмехнулся, оценив жестокую иронию судьбы: моя Лиза хотела спасти вампира от другого вампира. Я бросился на сестру и между нами завязался настоящий бой. В глубине тёмного подвала послышалась возня. Люди не слышали этого, но я, наделённый теперь сверхъестественным слухом, сразу понял, что это новообращённые вампиры вылезают из подземелья, ибо солнце уже закатилось. Мы с Агатой наносили друг другу жестокие удары. Клыки мои удлинились и я терзал ими ненавистную родственницу. Потом Агата отбросила меня и я оказался рядом с Лизой, но тут же вскочил. Я повернул лицо к своей невесте, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. И она увидела… увидела, что я больше не человек. Меня выдал звериный оскал, бледная кожа и светящиеся от гнева голубые с красным отблеском глаза.

— Не может быть… — пролепетала Лиза.

— Бегите! — только и смог выпалить я. — Я буду сдерживать вампиров, а вы уезжайте! Срочно!

Лиза принялась тормошить свою мать, которая наконец пришла в себя. Женщины побежали прочь из особняка. На улице их ждал ничего не ведающий извозчик. Я услышал звуки отъезжающей кареты и лошадиный топот и храп. Теперь мне предстояло удерживать вампиров в особняке, чтобы они не бросились за беглянками. Большинство из чудовищ были новообращёнными, ещё не набравшими силу вампирами. Мне легко удалось отбивать их попытки кинуться в погоню. Но Агата была могущественной и доставила мне много хлопот. Однако я продержался достаточно долго прежде чем избитый совей сестрой упал на каменный пол. Кости мои были все переломаны, а неживая плоть порвалась в нескольких местах.

— Как ты жалок, брат, когда пытаешься спасти эти ничтожные жизни, — презрительно фыркнула Агата, — но ничего. Скоро вся округа будет трепетать от страха. Сердца людей скуёт ледяная жуть.

— Зачем тебе это? — прохрипел я. — Неужели тебе мало наших загубленных жизней? Остановись пока не поздно!

— Уже поздно, Вениамин! — воскликнула она. — Мы вампиры. Прими же этот дар!

— Это не дар, а проклятье! — ответил я, — ты же погубила и себя, и меня! А где наш отец? Ты и его обратила?

На этот вопрос она ответила злорадной усмешкой.

— Хорошая идея, брат, — прошипела она, — думаю из нас получится крепкая вампирская семья.

— Не смей! — прохрипел я, но силы покинули меня. Тело моё оказалось беспомощно, истощённое схваткой. Моё сердце радовало лишь то, что Лиза и её мать смогли спастись.

Прошло несколько дней, наполненных чудовищными событиями. Я оставался в особняке, надеясь сдерживать Агату. Она на какое-то время затаилась. Быть может тому причиной были слухи о прибытии в соседнее село охотников на нечисть.

Как-то утром я услышал, как в окно кинули маленький камешек. Он ударился о стекло, не разбив его, однако привлекая моё внимание. Я спустился на первый этаж и открыл двери. На пороге лежал конверт с написанном на нём моим именем. Это было письмо! Письмо для меня от Лизы. Моё перерождённое сердце учащённо забилось. В волнении я долго не мог прочесть послание.

— Разве у вампиров бьётся сердце? — скептическим тоном спросила Кристина. — Во всех фильмах вампиры- живые мертвецы. Плоть их мертва.

— Это не совсем так, — улыбнулся Вениамин такой наивности, — просто сердца наши замедляют свой ритм, но не останавливаются совсем. Они перерождаются вместе с телом. Только тело обретает способность быстро восстанавливаться, но если ранить вампира в сердце, он умрёт.

— Нужны серебряные пули? Осиновый кол? — припомнила Кристина древние легенды.

— Да. В этом вранья нет. Нужно серебро или осиновый кол. Простой пулей биение нашего сердца не остановить. Как бы там ни было, я надеялся, что жизнь мою прервут охотники. Но в то же время, как и любое существо, продолжающее свою жизнь, я боялся умереть окончательно. Набравшись храбрости, я вскрыл конверт. Лиза писала следующее: «Возлюбленный мой Вениамин! Душа моя нестерпимо страждет, осознавая постигшую тебя участь. Я убеждена, что в душе ты всё ещё человек, ведь ты спас меня и мою матушку. Нам необходимо объясниться. Я готова принять тебя любым, ведь истинная любовь не ведает границ».

— Письмо это меня немного приободрило. Я понимал, что нечего теперь и думать о бракосочетании. Не мог же я обречь девицу на жизнь с чудовищем. Но попрощаться было необходимо, и я устремился к имению, в котором проживала Лиза. Закат в тот вечер полыхал особенно ярко, так как на небе не было ни облачка и ничто не мешало умирающему солнцу изливать чудные краски на небосвод. С волнением приблизился я к дому своей невесты, теперь уже бывшей. После захода солнца я ещё около часа не решался войти. Когда же я поднялся по ступеням, то удивился, что дверь оказалась не заперта, а войдя, я не обнаружил слуг.

— Лиза! — позвал я. — Лиза! Я пришёл!

— Вениамин, — послышался милый голос откуда-то сбоку.

Я разглядел в тёмном, почему-то не освещённом, проёме коридора её. Она стояла бледная, смертельно напуганная. В прекрасных глазах блестели слёзы.

— Лиза! — с жаром выкрикнул я и приблизился к девушке. Но она отпрянула от меня, как от чумного.

— Тебе нечего бояться, — мягко сказал я, — не мыслимо, чтобы я причинил тебе вред. К тому же ты видишь меня в последний раз. Я уеду. Покину эти края. Буду скитаться по лесам, влача жалкое существование. Тебя же я освобождаю от уз, наложенных нашей помолвкой. Ты достойна семейного счастья. Я хочу лишь, чтобы ты помнила, что я любил тебя.

— Вениамин, — плача промолвила она, — мне жаль, но ты должен умереть.

— Что? — не понял я.

— Я вынуждена была так поступить…теперь ты чудовище, которое надлежит уничтожить. Прости…

Я в недоумении смотрел на неё. Неужели эта слабая девушка надеяться убить меня…Ветер вдохнул в помещение свежую струю воздуха, и только тут я почуял посторонние запахи. Внезапно из-за двери выскочили три человека. В ту же секунду раздался выстрел, и острая боль пронзила всё моё тело. Серебряная пуля прошла в сантиметре от моего сердца. Я рухнул на пол, сотрясаемый конвульсиями.

— Быстрее! — крикнул один из мужчин. — Добейте пего! Осиновый кол! Скорее!

Это были охотники. Лиза своим письмом заманила меня в ловушку. Но я не виню её. Что ещё ей оставалось делать? Хотя, если честно, душевные мои муки, вызванные таким предательством, в какой-то момент превзошли физические страдания. С человеческой точки зрения Лиза поступила верно. Нас надо уничтожать. Но всё же она предала… Ей пришлось сделать тяжкий выбор: предать человеческий род или предать меня. Она выбрала сторону людей. И она права.

— Но ведь ты спас ей жизнь, — возразила Кристина, — ей и её матери.

— Но всё же я оставался опасным монстром, — отозвался Вениамин, — я не только спасал жизни, но и отнимал их…Хотя я и питался лишь кровью животных, но во время схватки, а у нас таких схваток после было несколько, я убивал. Не взирая на желание умереть, во время сражения появляется страх смерти, а точнее какой-то гипертрофированный инстинкт самосохранения, и я всегда отчаянно отбивался.

— Как же тебе удалось спастись тогда, во время этой первой встречи с охотниками? — спросила Кристина. — Ведь ранение серебряной пулей лишило тебя возможности двигаться.

— Письмо, которое написала мне Лиза, я оставил на столе в отцовском кабинете. Отца я не видел давно и я, тоскуя по нему и по невесте своей провёл несколько часов в этом помещении. Агата знала об этом. Она всё ещё надеялась, что я смирюсь со своим обращением и приму так называемый дар. Она захотела позвать меня на охоту…на людей. Сестра вошла в кабинет, разыскивая меня. На тот момент я уже покинул особняк. Сестра нашла письмо и прочитала его. Её подлая душа почувствовала такую же подлость, подвох, который помешала узреть моя наивность. Как только солнце зашло, она собрала вновь обращённых, и эта чудовищная стая устремилась к дому моей невесты. Когда надо мной уже был занесён осиновый кол, вампиры ворвались в здание. Завязался бой. Один охотник был убит. Вампиров же погибло много, ибо охотники эти были из рода Святославских, а они- опытные воины. Агата вынесла меня на руках на улицу.

— А что случилось с Лизой? — спросила Кристина.

— Её мать была убита вампирами, а Лизе с помощью охотников удалось бежать. Через год я узнал, что Лиза вышла замуж, переехав жить в Тверь к мужу. Я даже навестил её однажды.

— И как она смотрела тебе в глаза после всего, что наделала?

— Никак, — простодушно ответил граф, — она даже не узнала, что я наблюдаю за ней. Я прятался в тени огромного дуба, росшего возле величественного особняка. Была глубокая ночь, дворяне разъезжались после бала. Лизу я обнаружил по запаху. Она шла под руку со своим мужем. Проходя мимо дуба, они не заметили меня. Мне ничего не стоило броситься на них и за несколько мгновений лишить их жизни. Но, разумеется, я не стал этого делать. Какой смысл был бы в этом убийстве? Мне бы их смерть уже не помогла бы. Я вознамерился было написать ей прощальную записку, но вдруг увидел её округлившийся живот. Она была беременна, и я передумал писать. Представь, как бы она испугалась, получив от меня письмо. Я решил навсегда исчезнуть из её жизни.

— И ты простил её?

— Да. Я понимал, почему она так поступила со мной.

— И почему же? — Кристина смотрела Вениамину в глаза.

— А как ещё нужно поступать с чудовищем? — вздохнул он.

— Но ты не чудовище! — запротестовала Кристина, — ты не можешь быть монстром! Ты просто… просто…

— Договаривай, — попросил граф.

— А ты не обидишься?

— Нет, — уверил спутницу Вениамин, — мне будет приятно, если ты откровенно поговоришь со мной.

— Я считаю, что ты ни какой не вампир, — неуверенно начала девушка, — ты просто болен.

— Болен?

— Да. Есть такое генетическое заболевание. Оно называется порфирия. При этой болезни нарушается синтез гемоглобина, появляются признаки, характерные для мифических кровососов, но на самом деле человек просто болен. На фоне недуга появляются психические расстройства. Вероятно, Агата тоже страдает этой болезнью.

— Ты заблуждаешься, — густно ответил Вениамин, — я и в самом деле вампир.

— Тогда докажи, — потребовала девушка, — оскаль свои клыки или порази моё воображение невиданной силой.

— О нет, — застонал граф, — неужели ты думаешь, что я хочу показаться тебе в таком виде? То недолгое время, что провожу я с тобой, я чувствую себя снова человеком. Не кради у меня эти мгновения.

— Хорошо. Давай пока отложим этот разговор, раз уж он тебе неприятен, но обязательно вернёмся к ему позже.

Он печально посмотрел на Кристину и обречённо покачал головой, но потом всё-таки улыбнулся.

— По-моему, нам пора продолжить наше путешествие по осенней сказке, — прощебетала Кристина.

— Как пожелаете, сударыня, — согласился Вениамин и подал девушке руку. Они направились к лошадям, и граф вновь взял спутницу на руки.

В это время Святославский нервно загребал ногами опавшую листву и злобно пинал попадавшиеся палки. Стрельцова стояла невдалеке, скрестив на груди руки.

— Проклятье! Уже три недели не можем их выследить, — сетовал Георгий, — эти твари, видно, почуяли что-то. Они ушли у нас из-под носа! Лучше бы я остался в монастыре.

— От кого ты бежишь? — спросила Лида.

— Как понять «от кого»? — возмутился Георгий. — Ни от кого я не бегу!

— Бежишь. Бежишь от самого себя в монастырь.

— Вздор! — ещё больше разозлился мужчина.

— Ты бежишь в монастырь от себя самого, — повторила его напарница, — от жизненных трудностей.

— Ты считаешь, что люди уходят в монастырь, прячась от проблем?

— А как же иначе? — усмехнулась Лида.

— А тебе, милочка, ни разу не приходило в голову, что в монастырь уходят не от кого-то или чего-то, а к Кому-то? Уходят к Богу, ясно?

— Ясно. Только это не твой случай. Ты не похож на монаха.

— А я пока ещё и не монах, я послушник…А на кого я, кстати, похож?

— На психа.

— Так! Ты опять меня заводишь! — вспылил охотник, — лучше бы помогла выследить монстров.

— Ну это же ты у нас специалист по всякой чертовщине…если ты не хочешь этим заниматься, зачем согласился на новое задание? Сидел бы в своей келье.

Святославский пристально посмотрел на напарницу, сверля её жёстким взглядом, но потом, немного успокоившись, вздохнул и ответил:

— Не мог я отказаться…Должен я им…

— В смысле должен? Руководству твоему? — удивилась Лида.

— Грешок один за мной есть…Долгая история. Понимаешь, я вспыльчивый очень…

— О! Это я уже заметила.

— Неуравновешанный я человек. Это моя беда. Я долго боролся с самим собой, со своими страстями. Победил страсть блуда…

— Даже так, — усмехнулась Лида, — то есть ты у нас не герой-любовник?

— Нет, конечно, — отозвался Георгий, — но кроме блудной похоти гнездятся в сердце человека и другие монстры. Меня например терзает гневливость. Закипаю я быстро, понимаешь?

— И ты решил бороться со страстями, уйдя в монастырь?

— Если честно, то я всегда ощущал в себе склонность к уединению. Одному мне как-то комфортно. Так легче понять свои внутренние стремления. Я хочу стать лучше, чем есть. Но не только в этом причина, побудившая меня стать послушником. Ты права, я бегу. Бегу от страшных вещей.

— Может расскажешь? — уже без насмешки попросила Лида.

— Я совершил жуткое преступление, — горестно вздохнул Георгий. — Мы тогда выслеживали один могущественный клан, чтобы полностью его истребить. Кровь во мне бурлила от ярости. Нас было много, ибо враг имел большую численность. Там были не только вампиры, но и люди, которые им помогали. Когда завязался бой, я пришёл в бешенство, стал одержим злобой. Со мной часто такое бывает, но в тот раз я особенно сильно разозлился, даже не знаю почему. Может, потому что слишком много людей погибло. Так или иначе ярость, живущая в моём сердце, вышла из-под контроля. Мы уничтожили кровососов. Людей убивать охотники не имеют права, если те согласны сдаться. Они запросили пощады. Стояли на коленях, клялись что никогда больше не будут служить вампирам. Однако я, разгорячённый битвой, не желал останавливаться. Мои коллеги расслабились, ничего не подозревая о том, какая буря бушует у меня в груди. Они отошли поодаль, обсуждая дальнейшие действия, а я тем временем устроил настоящую бойню. При мне был меч, покрытый серебром. Я сносил им головы пленников с особенным удовольствием. Эти люди молили меня о пощаде, но я был непреклонен, считая, что они заслужили смерть. Я убил их всех. Пленникам не помогли их крики, не помогло и то, что другие охотники кинулись в нашу сторону, я был слишком стремителен в своих действиях. Когда другие охотники увидели, что я натворил, они пришли в ужас, а опомнившись связали меня. Потом состоялся суд. Но не обычный уголовный, нет. У нас свой суд, он проходит в древних стенах, где располагается главный штаб нашей службы. Соратники мои, ценя мой охотничий дар, скорбели о моей страсти к убийствам. Эти люди, мною убиенные, могли ещё покаяться, могли загладить свою вину добрыми делами. Я и сам раскаиваюсь в содеянном. Меня пощадили, хотя должны были казнить. В место смерти мне было предложено уединение в монастыре до тех пор, пока в моих услугах не появится надобность, и вот она появилась. Я не собирался больше заниматься охотой, но не смог им отказать, ведь меня не только не казнили, но и в тюрьму не отправили. Моё преступление тщательно скрыли, а я отправился искать утешение в общении с Богом. Но когда у нашего начальства возникли подозрения, что объявились вампиры, а сотрудников на тот момент не хватало, они вспомнили обо мне. А я-то надеялся, что прошлое ушло навсегда, что в монастыре я встану на путь исцеления души. Но, как видишь, мне вновь пришлось браться за оружие.

Он замолчал. Молчала и Лидия, не зная верить ли словам этого безумца.

— Ну а ты? От чего бежишь ты? — помолчав спросил Георгий.

— Я ни от чего не бегу, — буркнула Стрельцова.

— Бежишь. Иначе бы не согласилась со мной работать. Я тебя раздражаю, что, признаюсь, взаимно. Но ты всё равно не требуешь у начальства другого напарника.

— Я выполняю приказ, — сухо ответила Лида.

— Нет. Приказ можно нарушить, уж я-то этим постоянно грешу, — возразил охотник, — и с твоим характером это сделать весьма просто.

— Откуда ты знаешь, какой у меня характер? — приподняла бровь Стрельцова, — мы с тобой едва знакомы.

— Ты такая же, как и я, — заявил Святославский, — бунтарка. Если бы ты так рвалась назад в свой отдел, давно бы наплевала на все приказы. Ну выговор бы получила с занесением в трудовую книжку. И что? Фигня! Премии лишили быть может, но разве тебя это бы остановило? Ты здесь, со мной, следовательно ты тоже отчего-то бежишь.

— Бегу, — призналась Лида, — ты на редкость проницательный, хоть и тупой.

— Это две грани моего интеллекта, — усмехнулся Георгий, — спасибо за комплимент.

— В общем там есть один тип в отделе… мой бывший напарник…не хотелось бы его видеть…

— Ясно. Он разбил тебе сердце, — предположил охотник.

— Типа того, — уныло повесила голову его напарница.

— Позволь, милочка, дать тебе один совет: никогда не допускай мужчину до своего тела, если вы не женаты.

— Что? Ты хочешь сказать, что до свадьбы ни-ни?! — поразилась его словам Лида.

— Именно это я и хочу сказать, — пояснил Георгий. — Не случайно в прежние времена от молодых требовали целомудрия. Люди боялись блуда, как огня, который если уж разгориться в душе, потушить ох как не просто. Этот грех разрушает отношения. Любовь только зародилась, а её уже запятнали. Женщины стали доступны, а мужчины превратились в подлецов.

— Но воздержание до свадьбы — это совсем не современно, — ответила Лида, — кто станет встречаться с особой, которая не хочет вступать в интимные отношения до свадьбы?

— Вероятно тот человек, который её по-настоящему полюбит, — заявил Георгий. — Всё просто: если мужчина любит, то ждёт до свадьбы, если слился, значит, это не любовь у него. Индикатор такой получается, выявляющий настоящие чувства.

— Ну ты точно больной, — вдруг разозлилась Лида и отвернулась от собеседника, пряча слёзы, и двинулась по направлению к тропинке.

— Может я и больной, но это не мешает мне говорить правду, — прокричал ей вслед мужчина.

Он встал и поплёлся за напарницей. Лида шла раздражённая и опечаленная, осознав, что её возлюбленный никогда не любил её по-настоящему. Он действительно довольно быстро получил доступ к её телу и, попользовавшись ею, переключился на новый объект любовного вожделения. А она-то поверила в большую любовь.

— Ты что обиделась на мои слова? — охотник догнал Стрельцову и попытался заглянуть в её заплаканные глаза.

— Ещё чего не хватало! — грубо отрезала Лида, — обижаться на слова безумного святоши! Твоя чушь меня ничуть не задела.

— Почему это я говорю чушь? — возмутился Георгий.

— Ты что не понимаешь, что никто не будет терпеть до свадьбы? — вспыхнула гневом Лида, — ты, должно быть, единственный, кто так мыслит.

— Ну почему же? — не согласился Георгий, — есть большое количество людей, готовых хранить целомудрие.

— Неужели? — с кривилась в язвительной усмешке Лида. — В любом случае мне-то об этом поздно думать.

— Ничего не поздно, — возразил Георгий. — Жизнь всегда можно начать с чистого листа и не повторять ошибок, по крайней мере крупных ошибок.

Лида ничего не ответила, она молча продолжала идти по парку, задумчиво глядя на опавшие листья и загребая их ногами. Георгий шёл позади. Вдруг он остановился перед информационным стендом.

— Лида! — позвал он напарницу. — Я нашёл!

— Что нашёл? — удивилась женщина. — Там что вампиры объявление наклеили с адресом, по которому можно их найти?

— Почти, — довольно улыбнулся Георгий.

Лида, удивлённая, подошла и принялась изучать информацию, размещённую на стенде. Георгий во все глаза смотрел на большую афишу, которая гласила: «Уважаемые дамы и господа! 30 сентября в нашем парке состоится концерт рок-группы «Созвездие». Ждём вас около сцены под открытым небом. Мы подарим вам незабываемый вечер романтики и энергичной музыки! Начало в 20:00. Вход свободный».

— И что это? Концерт? — скептически спросила Лида.

— Это самый подходящий момент для засады! Парк. Темно. Люди расслаблены, отвлечены от окружающего концертом. Уверен, вампиры не упустят такой шанс поохотиться. Тут-то мы их и будем поджидать. Всё! Пошли на квартиру, будем готовиться к схватке!

— Как скажешь, — буркнула Лида.

И тут она повернула голову и расплылась в улыбке, увидев двух всадников.

Это были молодой мужчина и девушка, одетые в исторические костюмы. Они были не достаточно близко, чтобы чётко различить их лица или детали шикарного платья, облегавшего стан наездницы. Но их образ казался какой-то фантастической картинкой из прошлого.

— Какая красота! Георгий, смотри! Там на лошадях люди, переодетые в даму и кавалера.

— Наверное подрабатывают какими-нибудь аниматорами или предлагают сфоткаться с ними за деньги. Нет времени на эту ерунду.

Он отвернулся и ускорил шаг. Ветерок, дувший с утра, утих, и погода теперь стояла безветренная, а воздух сделался неподвижен, поэтому охотник не учуял вампира. Он направился в квартиру, что арендовало для них начальство. Лида уныло поплелась следом, вернувшись к своим невесёлым мыслям.

Лошади шли медленно, так как всадники теперь хотели насладиться созерцанием золотых клёнов, росших на центральной аллее парка. Поравнявшись с информационным стендом, они не могли не заметить афишу, сообщающую о концерте.

— Как здорово! — обрадовалась Кристина. — Это классная группа! Начинающие музыканты. А солист их вообще очень талантлив, сам песни сочиняет. Пойдём на концерт?

Вениамин не отвечал. Он сидел на лошади неподвижно, как античная статуя, лишь ноздри его усиленно втягивали в себя воздух.

— Вениамин? — позвала его Кристина.

— Прости. Я задумался что-то.

Он спешился и начал озаряться по сторонам, присматриваясь к прохожим.

— Что-то не так? — встревожилась Кристина.

— Да нет, всё хорошо, — улыбнулся он девушке, но в его голубых глазах проскользнул тревожный огонёк. — Нам пора возвращать скакунов, а после я провожу тебя до дома.

Они миновали ещё несколько стендов с такой афишей. Через полчаса Вениамин, переодевшись, поджидал спутницу. Кристина долго провозилась в уборной, но в результате всё-таки вышла к ожидавшему её графу как всегда ослепительно красивая.

— Жаль, что платье нужно вернуть, — немного грустно сказала она. — Я бы носила такую красоту, не снимая.

— Можешь не беспокоиться. — ответил Вениамин, — ты прекрасна в любой одежде.

— Спасибо, — смутилась девушка.

— Теперь, сударыня, мой долг доставить вас домой.

Они направились к выходу их парка. Вениамин был так счастлив, что сумел подарить Кристине столь чудный день. Он забылся, затерялся в этой сказке и шёл бодро. Кристина была счастлива, но валилась с ног от усталости. Наконец Вениамин заметил состояние своей спутницы.

— Позвольте, барышня, я понесу вас на руках.

И прежде чем девушка успела что-либо сказать, граф с лёгкостью поднял её на руки и понёс по сверкающей золотом аллее, заставив прохожих улыбаться.

— Все смотрят на нас, — прошептала Кристина и спрятала раскрасневшееся лицо, уткнувшись ему в грудь.

— Пусть, — ответил Вениамин, — ведь ничего предрассудительного мы не делаем.

Он доставил свою драгоценную ношу до самого подъезда и, бережно поставив девушку на землю, сказал:

— Я благодарен тебе за столь дивный день.

— Это я тебя должна благодарить, — отозвалась Кристина, — и в знак признательности позволь пригласить тебя на чашечку чая.

— Сейчас?

— Конечно.

Вениамин засомневался, стоит ли принимать приглашение. Он конечно хотел провести рядом с девушкой ещё часок, но с другой стороны чувство щемящей тоски от понимания безнадёжности своего положения терзали и без того измученную душу.

— Ну же, Вениамин, пойдём, — упрашивала его Кристина.

— А твои родители? Их опять нет дома?

— Они будут позже и они у меня не кусаются, честное слово.

— Хорошо, — согласился Вениамин, — только ненадолго.

— Договорились.

Кристина взяла его за руку и тут же нахмурилась, почувствовав холод.

— Ты замёрз? — встревожилась она. — У тебя ледяная кожа.

— Я никогда не мёрзну, я уже говорил. Мои конечности становятся холодными, если я давно не ел.

— Тем более надо подкрепиться. Пойдём.

Они поднялись на нужный этаж и зашли в уютную квартиру.

— Не стесняйся, — подбадривала друга Кристина, — ты же уже здесь был. Давай я налью тебя чай.

— Благодарю, но вынужден отказаться, — виновато улыбнулся граф, — налей только себе.

Кристина списала его отказ на чудачество, свойственное больным порфирией, и не стала настаивать.

Друзья сидели на кухне. Вениамин с интересом рассматривал интерьер, пестревший обилием разнообразных статуэток.

— Родители мои много путешествуют. Они геологи, — сказала Кристина.

— Геологи?

— Да. Карты составляют и всё такое. Привозят из своих командировок эти милые безделушки.

Граф встал и с позволения хозяйки взял в руки несколько фигурок. Он внимательно их рассмотрел и обнюхал.

— И чем пахнет? — удивилась Кристина такому странному поведению.

— У каждой из них свой запах, — объяснил Вениамин. — А это что?

Он указал на неказистую небольшую картинку с бездарным изображением какого-то натюрморта с дурной композицией.

— Это… — Кристина поморщилась, — это Костя подарил. Не хот ела его расстраивать, пришлось повесить, а потом снять забыли.

— Костя — это тот мерзавец, которому я преподал урок хороших манер?

— Да. Тот, от кого ты меня спас тогда.

Вениамин снял со стены картину и по своему обыкновению обнюхал её. И тут он учуял знакомый запах! Конечно! Это тот самый запах, который был в квартире Власова! Тогда, в той квартире Вениамин никак не мог понять, почему посторонний запах показался ему знакомым. Теперь всё прояснилось. Неужели этот подонок каким-то образом связан с его сестрой? Нетрудно было догадаться какого рода эта связь. Глаза Вениамина вспыхнули. Ужасная догадка медленно заползала в его сознание.

— Извини, мне пора, — буркнул Вениамин и поспешил к выходу из квартиры.

— Ты так быстро уходишь? — огорчилась Кристина, не понимая причины такой внезапной перемены настроения.

— Мне надо срочно увидеть сестру.

— Хорошо, — окончательно растерялась девушка, — но на концерт-то мы пойдём?

— Пойдём.

Он быстро ушёл, чтобы отправиться в вампирское логово.

Солнце только закатилось, и Агата ещё не успела отправиться на охоту. Вениамин ворвался в квартиру и сразу накинулся на сестру. Он схватил её и швырнул об стену.

— Где этот урод?! — взревел он. — Где Костя?!

Агата вскочила на ноги, зашипела, обнажив клыки.

— Зачем это тебе понадобилась моя игрушка? — злобно процедила она, яростно сверкая покрасневшими глазами.

— Ты обратила его?! — ужаснулся граф.

— И что с того? — прокричала Агата. — Я же не заставляю тебя отчитываться, почему от тебя пахнет женскими духами! Значит ты тоже нашёл себе игрушку!

— Она не игрушка! — рассвирепел Вениамин. — Как тебе вообще пришло в голову обратить этого выродка?

— И не только его, — усмехнулась Агата.

— Что! Власова тоже?

— Нет. Этот червь пусть продолжает копошиться у меня в ногах, — презрительно фыркнула графиня. — Я собираю армию, Вениамин.

— Ты спятила! — возмутился Вениамин. — Охотники уже здесь!

Агата поменялась в лице. Губы её задрожали, глаза суетливо забегали из стороны в сторону.

— Откуда ты знаешь? — сдавленным голосом спросила графиня.

— Я учуял одного из них. Он из рода Святославских.

— Не может быть! Ты уверен?

— Абсолютно. Знаешь, когда я был ранен серебряной пулей и меня обступили охотники, готовясь пронзить моё сердце, их запах врезался мне в ноздри. Это был запах смерти. Я запомнил его навсегда. Видно, потомки Святославских продолжают заниматься семейным ремеслом.

— Плевать! — истерично вскрикнула Агата. — Очень скоро они нам будут не страшны! Придёт вечное владычество бессмертных!

— Эй! Ты это о чём? — насторожился Вениамин.

— Я уже тебе говорила, что собираюсь вызвать к жизни демона крови.

— Ты не посмеешь! — взъярился Вениамин. — Никто из существующих ныне вампиров тебя не поддержит.

— Поддержат новообращённые, — победоносно заявила графиня, — а старичков уже почти всех перебили.

— Но это чудовищная ошибка! — запротестовал граф. — Ты погубишь весь мир!

— Вот только не надо читать мораль о необходимости равновесия между людьми и нами, — проворчала вампирша, — я уже устала слушать эту устаревшую чушь. Люди- наша еда! С едой не договариваются и не считаются.

— Этот монстр уничтожит всё человечество. Город за городом, страну за страной. Он всё утопит в крови. И что тогда?

— Мы с ним будем править мудро, поддерживая необходимую численность людей, — невозмутимо ответила Агата.

— Но это чудовище — совершенное зло, способное лишь разрушать. С ним нельзя договориться. По этой-то причине древние категорически даже думать об его призыве в этот мир. Да и откуда тебе знать, как осуществить этот безумный план?

— В отличие от тебя, братец, я сдружилась с нашей благодетельницей гораздо ближе, чем ты.

— Не смей называть ведьму нашей благодетельницей! — вспылил Вениамин. — Уверен, что это отродье корчится в аду!

— Как ты бессердечен и неблагодарен, — вздохнула графиня. — Но так или иначе, я знаю как осуществить необходимый ритуал. Скоро, очень скоро в мире воцарится всемогущий ужас. С приходом в мир демона крови вампиры получат необычайную силу и власть. Под солнцем сможем ходить не только мы, но и все остальные. И колдовские кулоны станут не нужны. Это будет абсолютная власть!

— Я уверен, что Бог этого не допустит, — возразил Вениамин, пытаясь вернуть себе хладнокровие.

При упоминании о Создателе Агата скривилась, словно её в лицо брызнули из перцового баллончика.

— Не смей! Слышишь? Не смей больше упоминать о Нём! — прошипела она.

— А что такое? — приподнял бровь Вениамин. — Твою мерзкую душу обжигает имя Божие?

— Заткнись! — взревела вампирша. — И убирайся вон! Но запомни: я осуществлю задуманное, и тогда меня уже ничего не испугает!

— Нет! — грозно ответил Вениамин. — Это ты запомни, сестрёнка: я тебе помешаю! Я разрушу твои планы чего бы мне это ни стоило!

— Вон! — взвизгнула Агата. — Предатель!

Вениамин исчез в дверном проёме.

Сумерки, сгустившись, обратились в тьму. Осенняя ночь сковала лужи и кромку воды пруда в парке. Вениамин от волнения немного обессилел. Да и не ел он давно. Пришло время охоты. Он предчувствовал, что скоро силы ему понадобятся очень скоро. Душу терзала тревога. Если Агата осуществит задуманное, это станет глобальной катастрофой, которая поставит человеческую цивилизацию на край бездны. Граф очень переживал за Кристину Если Константин обращён, он попытается завладеть девушкой в самом ужасном смысле. «Эту шайку безумцев надо остановить любыми способами, — размышлял Вениамин, — прежде всего я должен устранить угрозу, нависшую над Кристиной. Необходимо убить Костю. Но как его выследить? Концерт! Они наверняка захотят воспользоваться таким событием, чтобы поохотиться, а может и найти новых кандидатов для обращения. Да! Они выйдут на охоту, а я поохочусь на них!» Приняв такое решение, Вениамин направился на пустырь, где обитали бездомные собаки. Он нуждался в подкреплении своих физических сил.