Выбор Шивы

Глава 3 «Я – сама смерть…»

Корабль ВКФ Земной Федерации «Днепр» испытал невероятные перегрузки в узле пространства. Несколько мгновений на его флагманском мостике царило невероятное напряжение. Наконец между кораблями замелькали тончайшие сверхплотные лучи коммуникационных лазеров. Начальник разведывательного отдела штаба Реймонда Прескотта коммандер Амос Чанг тут же повернулся к своему командиру. Несмотря на восточные черты лица, его кожа была бледной. Ее не опалили слабые лучи светила в родном мире Чанга под названием Рагнарок. Впрочем, сейчас на щеках Чанга играл возбужденный румянец.

– Господин адмирал, сработало! «Пауки», кажется, не заметили нашего появления в их системе!

– Благодарю вас, коммандер, – негромко сказал Прескотт. Его не раздражал энтузиазм главного разведчика его штаба. Просто в этот момент адмирал должен был олицетворять собой непоколебимое спокойствие и уверенность в собственных силах.

В конце концов, в незаметном проникновении Шестого флота в паучью звездную систему не было ничего удивительного – он появился из неизвестного «паукам» невидимого узла пространства в целом световом часе от главного светила. Разговоры о «космической бесконечности» казались избитым общим местом, и мало кто задумывался о том, что космос действительно безбрежен. Узлы пространства обычно изображались астрографами в виде линий между обозначенными точками системами, и было легко забыть, что каждая из этих точек – целая звездная система размером в сотни тысяч кубических световых минут. Спрятаться в таком огромном объеме не представляло собой ни малейшего труда.

Кроме того, Шестой флот год с лишним тайно прощупывал эту систему стартовавшими из Зефрейна беспилотными разведывательными ракетами второго поколения. Теперь союзникам было известно все о сканирующих буях, расположенных в радиусе десяти световых минут от главного светила звездной системы. Изучив частоту работы этих буев, начальник оперативного отдела штаба Прескотта Жак Бише и его офицеры создали генератор помех, способный незаметно ослепить паучьи датчики. С помощью этого генератора корабли союзников незаметно возникли из невидимого узла пространства, дождались стабилизации бортовой электроники и включили маскировочные устройства.

Эта уловка могла сработать лишь единожды, и она сработала. Корабли, начавшие долгожданное наступление из Зефрейна, перехитрили неумолимый закон подлости.

Прескотт поднялся из адмиральского кресла и подошел к изображавшему паучью систему голографическому дисплею, на котором уже загорались данные, стремительно поступавшие с бортовых датчиков. Как обычно, главное светило системы изображалось желтой точкой в центре дисплея. По устоявшейся привычке Прескотт представил себе дисплей в виде географической карты с главным светилом в центре. Обычно узлы пространства лежали на той же плоскости, что и орбиты планет. Это было очень удобно с нескольких точек зрения. Невидимый узел пространства, из которого вышли корабли союзников, находился «к юго-востоку» от главного светила. Остальные узлы пространства этой системы были пока не известны, но планеты были хорошо видны. Радиус орбиты ближайшей к звезде Планеты I составлял шесть световых минут. В настоящее время эта планета находилась «к северо-востоку» от светила. Планета II вращалась по орбите радиусом в десять световых минут и находилась чуть «восточнее» невидимого узла. На расстоянии четырнадцати световых минут от главного светила находился пояс астероидов. Другие планеты были еще дальше, но они не интересовали Прескотта, потому что задачей Шестого флота являлось уничтожение Планеты I и Планеты II.

Дисплей такого масштаба не мог показать отдельные космические корабли и прочие мелкие объекты, витавшие в пространстве. На подробном дисплее две первые планеты системы светились бы, как добела раскаленный металл, из-за нейтрино, излучаемых этими высокоразвитыми мирами, и из-за силовых полей, снующих вокруг них кораблей. Эта система наверняка была одним из центров цивилизации противника, которые шустрый протеже Леблана лейтенант Сандерс окрестил «паучьими гнездами». Такая звездная система стала бы целью номер один в любой нормальной войне, а текущая война перестала быть нормальной, как только союзникам стала понятна природа существ, с которыми им приходится сражаться. Великий Союз принял решение применить положения Восемнадцатой генеральной директивы, о которой не вспоминали со времен войны с ригельцами. Во второй раз за свою историю Земная Федерация и ее союзники приговорили к уничтожению целую расу разумных существ, если, конечно, «пауков» можно было считать таковыми.

Прескотт решил не ломать голову над этим вопросом, ответить на который он все равно был не в состоянии. Адмирал знал, что даже ученые, вплотную занимающиеся этими проблемами, так и не могут понять, думают ли на самом деле «пауки». Не исключено, что они – кошмарная игра природы и лишь производят разумное впечатление, обладая при этом способностью создавать орудия разрушения на самом высоком техническом уровне. Сейчас Прескотту недосуг было об этом размышлять, и он повернулся к тактическому дисплею.

Корабли один за другим появлялись из узла пространства. На дисплее загорались их значки и условные обозначения соединений Шестого флота. Прескотт наблюдал за этим процессом с довольной улыбкой. После возвращения из альфы Центавра в Зефрейн у него с Заарнаком было еще четыре месяца на подготовку. Ее результаты не замедлили дать о себе знать, и рой огоньков на дисплее стал выстраиваться в боевой порядок с быстротой и ловкостью, которые достигаются лишь упорными тренировками.

Шестой флот состоял из двух ударных групп. Прескотт командовал ударной группой, в состав которой входила большая часть тяжелых кораблей флота: сорок два сверхдредноута, включая «Днепр» и «Цельмитир’Теараан», на котором находился Заарнак. Их сопровождали шесть линкоров, десять эскадренных авианосцев и двадцать четыре линейных крейсера. Командир Шальдар возглавлял вторую ударную группу. Это мощное соединение гормских кораблей включало в себя два тактических подразделения. Клык Орионского Хана Меаран’Раальф командовал тактической группой, состоявшей из двенадцати быстроходных сверхдредноутов и трех линейных крейсеров, задача которых заключалась главным образом в том, чтобы охранять двадцать семь ударных и двенадцать эскадренных авианосцев. Им помогала вице-адмирал Дженет Парквей, командовавшая вторым тактическим подразделением, в состав которого входили сорок восемь линейных крейсеров.

Шестой флот был исключительно ударным соединением. Его не сопровождали вспомогательные корабли, самоходные мастерские и космические госпитали или транспорты, напичканные космодесантниками. Они были не нужны, потому что союзники собирались не завоевывать паучьи миры, а уничтожать их.

Прескотт наблюдал за тем, как Шальдар выполняет план, успех которого полностью зависел от скрытного появления союзников из узла. Адмирал временно передал Дженет Парквей десять из числа эскадренных авианосцев Меарана и приказал ей приготовиться к уничтожению всех сканирующих буев, способных засечь невидимый узел пространства. Прескотт пристально наблюдал за условными обозначениями кораблей тактической группы второй ударной бригады, которые удалялись от узла в сторону буев. Когда авианосцы Парквей катапультируют истребители, электромагнитное излучение которых не скрыть ни одному маскировочному устройству, они будут достаточно далеко от узла, и «пауки» не поймут, где именно он находится. У Парквей были земные авианосцы типа «Ризеншнауцер-М». Сейчас эти корабли были еще более грозными, чем обычно, потому что Прескотт уговорил командование включить в число машин на всех земных авианосцах Шестого флота по две эскадрильи «змееносцев». В биологическом отношении земляне и «змееносцы» были достаточно близки, и их одновременное присутствие на борту одних и тех же кораблей не слишком усложняло работу систем жизнеобеспечения, а ради этих эскадрилий стоило помучиться. Хотя предки нынешних «змееносцев» давным-давно перестали летать, занявшись изготовлением орудий труда, они не утратили врожденной способности прекрасно ориентироваться в трех измерениях. Даже орионцы нехотя признавали, что «змееносцы» – лучшие пилоты в известной части галактики.

Как только соединение Парквей отделилось от главных сил союзников, Прескотта вывел из задумчивости голос связиста:

– Господин адмирал, вас вызывает флагман.

– Свяжите меня с ним.

На экране коммуникационного монитора появилось суровое лицо Заарнака. Прескотт знал, что это сообщение предназначено не только ему, но и Шальдару с Меараном. Поэтому с ним говорил сейчас не его брат по крови, а командующий Шестым флотом:

– Противник нас не заметил, и мы приступаем к выполнению плана «Альфа»!

Этот приказ мог отдать и начальник штаба Заарнака, но командующий Шестым флотом еще не закончил.

– До сих пор Великий Союз лишь контратаковал! – откашлявшись, продолжал он. – Чаще всего мы старались освободить системы, захваченные противником. Даже операция «Дихлофос», уведшая наши корабли в глубь вражеского пространства, была предпринята в ответ на появление противника в альфе Центавра. Сегодня мы впервые наносим удар по «паафукам» с совершенно неожиданного для них направления. У нас есть возможность застать их врасплох. Если мы не воспользуемся ею, в провале нашей операции будем виноваты лишь мы сами, но я уверен в том, что Шестой флот справится со своей задачей! – Янтарные глаза Заарнака вспыхнули свирепым огнем, и он заговорил с еще большим воодушевлением: – Мы совершим «вилькнарму» – кровную месть. Вместе с нами летят, призывая к отмщению, тени жителей Килены и земных звездных систем, сожранных этими гнусными «шофаками»!

Заарнак на несколько мгновений умолк, глядя куда-то вдаль исполненным ненависти взором. Затем он еще раз спокойно скомандовал: „Выполнить план «Альфа“!» – и завершил сеанс связи.

Прескотт официальным тоном повторил приказ Заарнака начальнице своего штаба. Капитан Антея Мандагалла лишь кивнула в ответ и, сверкая белками глаз на иссиня-черном лице, начала отдавать многочисленные заранее приготовленные приказы, потому что на космических кораблях начальник адмиральского штаба выполнял очень многие из обязанностей капитана флагманского корабля на военно-морском флоте.

Первая ударная группа устремилась по растянутой гиперболической орбите, пролегавшей справа от местного светила, к своей цели – паучьей Планете I. Вторая же ударная группа, а точнее, тактическое подразделение Меаран’Раальфа, стала удаляться от светила в сторону Планеты II.

– Вас снова вызывает флагман! – сообщил Прескотту связист.

– Свяжите меня с ним, – повторил Прескотт и улыбнулся, подозревая, что новое сообщение предназначено только ему.

– Как по-вашему, Реймоонд, я не перестарался? – спросил Заарнак с необычно смущенным видом. Несмотря на искренность чувств, последнее выступление Заарнака прозвучало в его устах по меньшей мере странно, потому что орионцы обычно избегали многословия и старались говорить как можно меньше даже по самым важным поводам. Однако в состав Шестого флота входили корабли всех союзных звездных наций, и Заарнак постарался поднять боевой дух этой пестрой компании. Однако он никогда не отличался особым красноречием и сейчас явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Вы говорили прекрасно, – поспешил успокоить его Прескотт. – Впрочем, не все согласны с тем, что «пауков» можно считать «шофаками»!

Этим словом, в щадящем переводе на стандартный английский означающим «пожиратели нечистот», орионцы называли чуждых понятию чести существ, не способных проникнуться заповедями «Пути воина». Кроме того, это был ужасный орионский бранный эпитет.

– Например, владетель Тальфон считает, что и самый гнусный «шофак» гораздо лучше любого «паука», – пояснил Прескотт.

– Я не мастер говорить и называю противника так, как приходит мне в голову, пусть он этого и не заслуживает… Впрочем, довольно разговоров! – расправив плечи, добавил Заарнак. – Когда мы доберемся до Планеты I, я заговорю с «паафуками» на другом языке!

Прескотт кивнул и краем глаза взглянул на дисплей. Небольшая синеватая точка в центре была уже чуть больше, чем в начале ускорения.

Все области космического пространства в принципе одинаковы. Своеобразие им может придать только наличие планет, особенности которых определяет царящий вокруг психологический климат.

Планета, к которой приближались корабли союзников, выглядела зловещей.

Прескотт понимал, что у союзников есть все основания опасаться растущего на глазах небесного тела, – эта самая густонаселенная планета паучьей системы была должным образом защищена. Вокруг нее вращалось двадцать шесть орбитальных крепостей. Каждая из них была на четверть больше любого монитора и – в отличие от корабля, на борту которого много места занимали огромные двигатели, – до отказа нашпигована наступательным и оборонительным оружием. Впрочем, и эти внушительные крепости блекли рядом с управлявшей ими станцией космического слежения. На фоне этого чудовищного сооружения они казались кусочками металлической стружки, оставшимися после его изготовления.

Царившую вокруг них атмосферу мог не ощутить только напрочь лишенный воображения слепорожденный глухонемой. Планета I напоминала мраморный шар с размытыми бело-голубыми прожилками. На фоне мрака безбрежной космической пустоты она выглядела живой. За время службы в ВКФ Прескотт многократно раз видел такие оазисы жизни в бесплодном пространстве, но сейчас красота Планеты I наполняла его особым ужасом при мысли о том, что на ней находится.

Ему казалось, что даже на борт его корабля проник смрад останков существ, сожранных на этой планете сотнями миллиардов «пауков». Даже сама планета казалась ему шевелящимся клубком этих тошнотворных существ, злокачественной опухолью, пожиравшей все живое в галактике.

Прескотт хотел подлететь к планете как можно ближе. Шальдар со своими быстроходными кораблями уже приблизился к не столь отдаленной от узла Планете II. Теперь истребители его ударной группы могли легко достичь этого сравнительно холодного и, по человеческим меркам, не слишком уютного мира. Он был населен не так густо, как Планета I, но все равно хорошо укреплен. Впрочем, казалось, что «пауки» еще не заметили ударные группы союзников.

С Прескоттом снова связался Заарнак.

– Ну что? Пора? – спросил он.

Орионец не приказывал и не настаивал, а просто интересовался мнением Прескотта. Шальдар и Парквей должны были нанести удар сразу вслед за земным адмиралом, чья атака должна была послужить Шестому флоту сигналом к началу боевых действий.

– Почти, – ответил Прескотт. Он был рад тому, что флагман Заарнака входит в состав первой ударной группы и они могут спокойно разговаривать. Ведь – как предсказал мудрый писатель Кларк – на расстояниях, обычно разделяющих планеты, связь без томительных задержек невозможна даже при наличии мощнейшей аппаратуры. Говори сейчас Прескотт с Шальдаром или Парквей, между вопросом и ответом на него неизбежно проходило бы несколько минут.

Прескотт учитывал и то, что Шальдар и Парквей не сразу увидят и всплеск электромагнитного излучения в момент его удара по паучьей планете.

– Прошу прощения, господин адмирал! – Голос Жака Бише вывел Прескотта из состояния задумчивости. – Мы приближаемся к точке «Вилькнарма».

– Начните обратный отсчет перед началом атаки.

– Будет исполнено! – Начальник оперативного отдела штаба Прескотта отвернулся и начал отдавать приказы, а адмирал повернулся к экрану коммуникационного монитора.

– Наш обратный отсчет будет поступать в Боевой информационный центр на «Цельмитире’Теараане», – сообщил он Заарнаку. – Я прикажу нанести удар на счет «ноль».

Заарнак на человеческий манер кивнул и по-орионски утвердительно подергал ушами. Он даже улыбнулся, услышав, как Прескотт назвал точку, в которой они будут так близко от планеты, что противник обязательно засечет их корабли.

Первая ударная группа пролетела точку «Вилькнарма» и устремилась к планете, а Прескотт негромко произнес лишь одно слово: «Действуйте!»

Зазвучали заранее подготовленные приказы, и первая ударная группа приступила к их выполнению с точностью отлаженного часового механизма.

Десять эскадренных авианосцев Прескотта принадлежали к орионскому типу «Манихай». Согласно с орионскими взглядами на корабли этого класса, на них не было почти ничего, кроме сорока двух ангаров для космических истребителей. Теперь они катапультировали половину своих машин, и двести десять новейших земных истребителей типа F-4, сразу ужасно понравившихся орионским пилотам, помчались в сторону паучьих орбитальных фортов. Смертоносные космические аппаратики неслись, как стая барракуд к ничего не подозревающим уснувшим кашалотам. За ними полным ходом устремились больше не прятавшиеся тяжелые корабли Прескотта.

Адмирал с волнением наблюдал за приближением истребителей к целям. Каждый F-4 нес на борту полный груз сверхскоростных штурмовых ракет для ближнего боя, оснащенных боеголовками с антивеществом. Благодаря мощнейшим маленьким двигателям эти ракеты неслись к цели с такой фантастической скоростью, что перехватить их не могла ни одна система противоракетной обороны. Однако, по меркам космических войн, эти ракеты летали на очень маленькое расстояние. Значит, хрупким истребителям придется подойти к целям почти вплотную. Теперь жизнь или смерть пилотов зависит от того, застанут ли они противника врасплох!

Вскоре Прескотт убедился в том, что «пауки» не ожидали нападения. Он понял это еще до того, как Бише с Чангом проанализировали поступавшие данные, и начальник оперативного отдела штаба, дрожа от возбуждения, повернулся к своему адмиралу со словами:

– Паучьи форты даже не включили электромагнитные щиты!

– Я вижу.

В тот момент, когда старавшийся сохранить хладнокровие Прескотт произносил эти слова, истребители открыли огонь по обреченным космическим укреплениям. Боеголовка каждой ракеты содержала лишь несколько крупиц антивещества, но сейчас ракеты поражали металл, не защищенный щитами, и форты стали превращаться в огненные шары. Несмотря на расстояние и мгновенно потемневший оптический дисплей, яркие вспышки слепили Прескотта, но он не опустил глаз. В испепелявшем «пауков» неистовом пламени была дьявольская красота. Сердце Прескотта ликовало при мысли о том, как жарятся заживо эти мерзкие твари.

Но вот его тяжелые корабли подошли к гигантской станции космического слежения на дистанцию ракетного огня, и Прескотт с трудом оторвался от гипнотического зрелища гибели космических фортов. Теперь у него были другие заботы. Сможет ли паучья станция вести согласованный огонь с оборонительных систем на поверхности планеты? Прескотт с тревогой заметил, что компьютеры провели по периметру станции светящийся пунктир. Это поднялись ее электромагнитные щиты! Впрочем, навстречу ракетам его кораблей с поверхности планеты и даже с самой станции не устремились ракеты-перехватчики. Кроме того, дополнительная информация, всплывавшая с края дисплея, гласила, что станция оснащена устаревшими щитами.

Адмирал с удовлетворением отметил, что на этот раз Чанг не стал обращать его внимание на очевидные вещи. Вместо этого начальник разведывательного отдела выдвинул осторожное предположение:

– «Пауки», наверное, не стали модернизировать эту станцию, считая, что боевые действия до нее не докатятся.

– Наверняка! Кроме того…

Прескотт замолчал, хотя Чанг пытливым взглядом и приглашал его продолжать. Адмирал хотел сказать: «Кроме того, во время операции «Дихлофос» и штурма Центавра «пауки» потеряли так много кораблей, что им пришлось спешно строить новые и им просто не хватило средств для модернизации космических укреплений», но сейчас ему было некогда об этом рассуждать. Ракеты союзников стали поражать паучью станцию космического слежения, и на Прескотта посыпались доклады. При бездействующих системах противоракетной обороны степень совершенства электромагнитных щитов не играла особой роли. Они вспыхнули так ярко, что ослепили бы безумным фейерверком незащищенный глаз, мгновенно разрушились и погасли. Затем титаническую станцию стали потрясать чудовищные взрывы боеголовок, освобождавших невероятное количество энергии в момент соприкосновения вещества с антивеществом.

Корабли первой ударной группы осыпали тяжелыми ракетами с внешней подвески беззащитные борта станции. Впрочем, они поражали цель неслыханных размеров. Казалось, перед ними не искусственное сооружение, а небесное тело, способное выдержать множество попаданий. Большинство отсеков станции уцелело. Заработала паучья противоракетная оборона. Прескотт сразу заметил, что обстрел станции бортовыми ракетами кораблей стал менее результативным – теперь «пауки» сбивали некоторые ракеты по пути к цели. Что ж, и с этим можно справиться, пусть и не совсем обычными средствами!..

Прескотт повернулся к коммуникационному устройству, встроенному в подлокотник адмиральского кресла, и обратился к командиру «Днепра»:

– Капитан Тураноглы, полным ходом подойдите к станции противника на расстояние действия энергетических излучателей и откроите по ней огонь на короткой дистанции.

Свирепое на вид турецкое лицо капитана «Днепра» озарила кровожадная улыбка.

– Будет исполнено! – рявкнул он, и «Днепр» рванулся вперед в сопровождении остальных тяжелых кораблей первой ударной группы.

Мандагалла, Бише, Чанг и все остальные, слышавшие приказ Прескотта, во все глаза смотрели на адмирала. Он прекрасно понимал причину их возбуждения. В отличие от энергетического оружия ракеты обладали одинаковой разрушительной способностью на любом расстоянии, но на большой дистанции союзникам всегда давали преимущество их более совершенные системы управления огнем и обороной от ответного огня противника. Никому из земных адмиралов еще не приходило в голову добровольно приближаться к «паукам» на расстояние действия энергетического оружия. Прескотт прекрасно понимал это и приготовился объясняться с Заарнаком.

Однако Заарнак так и не вышел на связь. Орионец, связанный с землянином узами кровного братства, держал слово, данное на Ксанаду. Первая ударная группа находилась полностью в распоряжении Прескотта, и Заарнак поддерживал любое решение землянина относительно ее маневров в бою. Вместе с остальными тяжелыми кораблями вслед за «Днепром» несся и «Цельмитир’Теараан». Заарнак лично рисковал жизнью, доверяя решениям своего брата по крови.

По мере приближения к чудовищной паучьей станции она росла на оптических дисплеях, и у офицеров штаба Прескотта вспыхнули глаза. До них дошло, что важнее всего – приблизиться к колоссальному космическому укреплению как можно скорее. Ошеломленные градом ракет, «пауки» наверняка приводили в боеготовность в первую очередь системы противоракетной обороны, позабыв о своих энергетических излучателях. Теперь тяжелые корабли Прескотта безнаказанно кромсали силовыми лучами окутанную огнем станцию, разваливавшуюся на куски буквально на глазах. На фоне идиллического бело-голубого диска планеты зрелище ее разрушения силовыми излучателями, гетеролазерами и не знающими преград тонкими лучами первичной энергии было особенно ужасным. Впрочем, казалось, что пережившая град боеголовок с антивеществом станция выдержит и ливень силовых лучей. Она корчилась и содрогалась под ударами тяжелых кораблей, казавшихся на ее фоне пигмеями, но и не думала гибнуть. Изучая данные на краю дисплея, Прескотт внезапно заметил первые источники излучения Эрлихера. Это паучьи воины где-то в недрах охваченного пламенем огромного шара старались разогреть уцелевшие силовые излучатели и излучатели первичной энергии.

– Господин адмирал, – с благоговейным ужасом в голосе сообщила Мандагалла, – на этом курсе мы пролетим на расстоянии каких-то девяноста километров от паучьей станции.

Прескотт открыл было рот, но не нашелся что сказать. Его первой мыслью было, что это невозможно, в космических сражениях расстояние не измеряется какими-то там «километрами»!

Однако агонизирующая станция уже заполняла собой большую часть огромного оптического дисплея. Это было незабываемое зрелище. Исполинское сооружение горело, рушилось и разваливалось на куски. По ее искореженной поверхности гуляли огненные шары. Это были попадания новых ракет, летевших в недоступном для перехвата сверхскоростном режиме.

«Днепр» промчался мимо станции, и она стала стремительно уменьшаться на его дисплеях. За ним летел следующий сверхдредноут, поливавший станцию огнем силовых излучателей, лазеров и остального бортового оружия.

Внезапно компьютер, бесстрастно защищая человеческие глаза, затемнил экраны. Паучью станцию потряс ряд внутренних взрывов, и ей пришел конец. Когда дисплеи снова посветлели, от космических укреплений Планеты I остались лишь груды раскаленных обломков.

Пропустив мимо ушей радостные возгласы, Прескотт взглянул на хронометр: сражение началось всего двенадцать минут назад! Шальдар возле Планеты II и Парквей возле узла пространства наверняка уже заметили взрывы и нанесли удары по своим целям минуты две назад. Впрочем, докладов об их результатах ждать еще рано…

– Господин адмирал, вас вызывает командующий флотом!

Не успел связист предупредить Прескотта, как на экране коммуникационного монитора появилось лицо Заарнака. Орионец с трудом скрывал кровожадную радость.

– Поздравляю вас, Реймоонд! Но нас еще могут ждать неприятные сюрпризы!

– Вы правы. Мы застали «пауков» врасплох, но они скоро опомнятся. Посмотрите, что видят наши датчики на их планете!

Заарнак взглянул куда-то в сторону и глухо зарычал.

По всей паучьей планете оживали системы противоракетной обороны. Кроме того, в воздух уже поднялись двести пятьдесят базировавшихся на поверхности канонерок.

Прескотт выпалил несколько приказов. Тяжелые корабли первой ударной группы обогнули остатки космической станции, удаляясь от планеты по гиперболе. Адмирал приказал не менять курс, и «паукам» пришлось броситься вслед за уходящей ударной группой. Несмотря на высокую скорость и маневренность паучьих корабликов, погоня обещала быть долгой, а у Прескотта было кое-что припасено специально для них.

Орионские истребители, расстрелявшие космические форты над Планетой I, перевооружались на борту авианосцев. Тем временем эти корабли катапультировали вторую половину истребителей. В космосе их пилоты сбросили с внешней подвески ракеты, которые не успели выгрузить в ангарах, – не очень дальнобойные ракеты типа FRAM, которыми их вооружили для ударов по космическим укреплениям, не подходили для стрельбы по маленьким корабликам. Чтобы поразить канонерки этими ракетами, истребителям придется приблизиться к ним на дальность действия зенитных ракет, которыми они наверняка вооружены для борьбы с истребителями. Ракеты типа FRAM лишат маневренности истребители F-4, которые расправятся с канонерками и с помощью бортовых гетеролазеров!

Орионские пилоты ринулись на врага. Внезапно на коммуникационных каналах зазвучали торжествующие вопли и кровожадное рычание. Оказалось, что ошеломленные «пауки» не догадались или не успели вооружить свои канонерки для борьбы с истребителями. Союзники нанесли удар так внезапно, что «пауки», опасаясь за свои базы вместе с находившимися на них канонерками, поспешно приказали им стартовать с тем оружием, которое было у них на борту, а оно не включало в себя зенитных ракет.

Истребители и канонерки встретились, и началась бойня. Однако вскоре выяснилось, что на борту паучьих канонерок есть кое-что похуже зенитных ракет. Конечно, это оружие не угрожало истребителям, но и канонерки охотились совсем не за ними.

Прескотт с подозрением наблюдал за тем, как лихо истребители крошат паучьи канонерки. Внезапно он нахмурился, поняв, что «пауки» не отбиваются, а просто пытаются прорваться сквозь строй машин союзников. Впрочем, при этом канонеркам все-таки приходилось отстреливаться, и, наблюдая за перестрелкой, Прескотт был неприятно поражен тем, что несколько подлетевших слишком близко к канонеркам истребителей исчезло в голубых вспышках взорвавшегося антивещества.

– «Паафуки» разработали снаряженную антивеществом ракету для ближнего боя, – мрачно сказал Заарнак, находившийся теперь непрерывно на связи с Прескоттом.

– Ничего удивительного, – сказал Прескотт. – Рано или поздно они все равно додумались бы до этого.

– Так-то оно так, но меня тревожит поведение их канонерок. Они не обстреливают этими ракетами истребители, а пытаются прорваться с ними к нашим кораблям.

Прескотт сразу понял, к чему клонит Заарнак. Типичное для «пауков» равнодушие к смерти и наличие на их канонерках новых ракет с антивеществом не предвещали кораблям союзников ничего хорошего. Адмирал тут же повернулся к начальнику штаба и начальнику его оперативного отдела.

– Антея! Подготовиться к отражению канонерок-камикадзе! – рявкнул он, и черное лицо Антеи Мандагаллы посерело.

Прескотт повернулся к дисплею и немного успокоился. Орионские пилоты так быстро уничтожали канонерки противника, что компьютер сбился со счета. Дисплей был усыпан оспинками вспышек. Это взрывалось антивещество в прошитых лучами орионских лазеров боеголовках ракет на борту у паучьих канонерок. Уцелела лишь горстка этих корабликов, но они повели себя именно так, как и ожидалось. Вместо того чтобы открыть огонь по тяжелым кораблям союзников, они пошли на таран.

Паучьих канонерок уцелело немного, еще меньше достигло своих целей. Расчеты противоракетной обороны на борту земных и орионских кораблей по вполне понятным причинам превзошли самих себя, но в тех случаях, когда канонерке со снаряженными антивеществом ракетами на внешней подвеске все же удавалось таранить корабль…

Прескотт нахмурился, наблюдая за серией взрывов на дисплее. Несколько кораблей погибло мгновенно, а другие повреждены так серьезно, что их придется уничтожить, предварительно сняв с них уцелевших членов экипажа!

Наконец погибли последние канонерки. Прескотт взглянул в глаза Заарнаку, смотревшему на него с экрана монитора. Оба хранили молчание, понимая, что в космическом пространстве у Планеты I не осталось защитников.

– А теперь, – негромко сказал Заарнак, – мы выполним приказ и претворим в жизнь положения Восемнадцатой генеральной директивы.

Опережая мониторы и сверхдредноуты, канонерки неслись к обитаемым планетам от узла пространства. Флот охранял этот узел, считая его единственным в этой звездной системе. Нападения с другого направления никто не ожидал. Впрочем, как только враг внезапно объявил о своем появлении взрывами боеголовок с антивеществом, корабли Флота сразу пришли в движение.

Однако прошло немало времени, прежде чем излучение от этих взрывов достигло места дислокации Флота, а его корабли будут лететь к месту сражения еще дольше. К тому времени как летящие самым полным ходом канонерки достигнут двух жизненно важных планет этой звездной системы, находящихся сейчас с другой стороны ее главного светила, враг уже долго будет их обстреливать. Несмотря на противодействие центров обороны этих планет, потери на их поверхности будут огромными, а может, и катастрофическими! А ведь эти планеты нужно спасти любой ценой!..

Внутренности кораблей Флота обычно представляли собой лабиринты тускло освещенных коридоров, тишину которых нарушало только шуршание по обшивке лап и клешней безмолвных членов их экипажей, деловито сновавших во всех направлениях. Теперь эти коридоры наполнились скрипом, скрежетом и едким дымом. Это работали на пределе мощности двигатели рвавшихся вперед кораблей.

Судя по всему, «пауки» не увлекались сооружением подобных неприступным крепостям центров обороны планеты, какими ВКФ Земной Федерации снабжал каждый континент в населенных мирах. Вместо них поверхность паучьей планеты была усыпана небольшими установками противоракетной обороны. Они были плохо защищены, но их было великое множество, и каждая из них могла вести ураганный огонь по ракетам и истребителям противника.

Как только корабли союзников дали первые ракетные залпы по планете, стало ясно, что «пауки» успели приготовиться к их отражению.

– Мне не хватит ракет, чтобы подавить такую плотную оборону, – без обиняков заявил Прескотт.

– Я и сам вижу, – согласился Заарнак. – Но ведь у нас еще много истребителей.

Сначала Прескотт ничего не ответил. Ему очень не хотелось подставлять пилотов под шквальный паучий огонь. Пилоты первой ударной группы были орионцами, и Заарнаку наверняка тоже не хотелось посылать их на верную смерть.

– Я не хотел первым предлагать это, – сказал наконец землянин по-орионски.

– Я знаю. И понимаю почему. Но ничего не поделаешь. – В голосе Заарнака зазвучала сталь, и Прескотт тут же вспомнил, что перед ним командующий Шестым флотом. – Перевооружите истребители ракетами типа FRAM и установите на них легкие маскировочные устройства. Так им будет легче уходить из-под огня… Катапультируйте все истребители. Сейчас нам не до резервов!

– Будет исполнено! – отчеканил Прескотт и кивнул коммандеру Бише. Начальник оперативного отдела штаба понял, что от него потребуется еще раньше, чем его адмирал смирился с мыслью о необходимости этого решения, и по собственной инициативе уже подготовил приказы, повинуясь которым четыреста с лишним истребителей устремились к обращенному в противоположную сторону от светила полушарию обреченной планеты.

Пилотам повезло в том, что «пауки» не рассчитывали иметь дело с истребителями. Может, они даже подумали, что истребителям приказано отвлечь их внимание от бортовых ракет космических кораблей. Защитники планеты не сразу поняли, что истребители вооружены ракетами типа FRAM, которые летят недалеко, но так быстро, что их не перехватить ни одной системе наведения. Лишь поняв это, «пауки» сосредоточили весь свой огонь на машинах союзников.

На строй орионских истребителей обрушились град зенитных ракет и ливень лазерных лучей. Взрывы расцвели кровавым ореолом над окутанным ночью полушарием. Во время первого же захода погиб сорок один истребитель.

И все же остальные истребители выпустили по Планете I две с лишним тысячи боеголовок с антивеществом.

В темноте вспыхнули мириады ослепительно ярких точек. Взрывы подняли в океане расходившиеся во все стороны гигантские волны. Они неслись со скоростью нескольких сотен километров в час, обещая сокрушить все на своем пути. Поверхность планеты опалили новые взрывы, и Реймонд Прескотт вспомнил слова из одной книги. Конечно, он не читал ее в подлиннике, ибо древнеиндийская литература не входила в число его увлечений. Просто он вспомнил, как эти же слова в ужасе прошептал четыреста лет назад один из создателей атомной бомбы, глядя, как над североамериканской пустыней встает порожденный его гением ядерный гриб.

Реймонд Прескотт прошептал:

– Я – сама смерть и конец мира!

Амос Чанг находился неподалеку и спросил:

– Что вы сказали, господин адмирал?

– Ничего особенного, – ответил Прескотт, созерцая на дисплее гибель четвертой части планеты. – Это слова индийского бога смерти Шивы.

Чанг хотел было пуститься в расспросы, но тут его внимание привлек компьютер, и он склонил к нему голову. Через несколько мгновений он заговорил:

– Господин адмирал, происходит нечто странное.

– Что? – Прескотт наконец оторвался от оптического дисплея и нахмурился, заметив удивление на лице начальника разведотдела своего штаба. – О чем вы?

– Компьютер сообщает, что внезапно снизилась эффективность огня противоракетной обороны противника и в остальных районах планеты. Взгляните, как много наших ракет стало поражать ее поверхность!

Прескотт непонимающе заморгал и повернулся к Бише:

– Чем вы можете это объяснить, Жак?

– Не знаю, но это действительно происходит по всей планете, – сказал начальник оперативного отдела штаба Прескотта.

– Информацию ко мне на экран, – приказал Прескотт; Чанг нажал несколько клавиш, и у адмирала от удивления полезли на лоб глаза. – Даже не знаю… Может, мы случайно поразили центр, координирующий всю оборону планеты?

– Господин адмирал, по-моему, дело не в этом. Ведь даже отдельные установки противоракетной обороны сразу стали палить как попало. Кроме того, – продолжал Чанг с энтузиазмом разведчика, севшего на своего конька, – утрата центра управления обычно сказывается на звеньях разветвленной системы постепенно. А здесь все произошло сразу!

Прескотт изучал данные. Чанг был прав, и все же Прескотту почему-то казалось, что не случилось ничего удивительного. «Но почему же?!» Внезапно его озарило.

– Коммодор Мандагалла! Прикажите тяжелым кораблям возобновить бомбардировку планеты! – приказал он и тут же повернулся к связистам: – Свяжите меня с флагманом.

– Он сам вызывает вас, господин адмирал, – доложили они.

– Реймоонд! – не тратя времени на приветствия, начал Заарнак. – Вы видели?..

– Да! И по-моему, я знаю, что это! – Прескотт на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. – Мы выдвинули гипотезу, что «пауки» – телепаты, потому что не понимали, как они общаются друг с другом, и, по-моему, мы только что ее доказали.

– Я не совсем понимаю… – начал удивленный Заарнак, навострив одно ухо и прижав другое.

– Истребители за несколько минут перебили уйму «пауков»! – стал настойчиво объяснять землянин. – А все они на этой планете, а может, и во всей звездной системе наверняка находятся в постоянном телепатическом контакте друг с другом. Мгновенная гибель такого количества партнеров по «телепатической сети» дезориентировала остальных. Они испытали своего рода психический шок!

– Мы и раньше истребляли множество этих тварей, но они никогда так не реагировали!

– Может, дело не в относительном количестве, а в абсолютном. Такой кучи «пауков» нам еще не удавалось прихлопнуть одним ударом. Наверняка все дело в том, что они погибли разом! – Прескотт набрал побольше воздуха в грудь, наподобие Чанга забыв, что разговаривает со своим начальником. – Больше мне ничего не приходит в голову, но, по-моему, этим можно объяснить то, что мы наблюдаем.

– Пожалуй, да, – осторожно сказал орионец, глядя на свой тактический дисплей, где ракеты ударной группы легко прорывались сквозь беспорядочный огонь противоракетной обороны противника. – Но лучше передать эти данные на анализ специалистам. А пока действуйте так, как считаете нужным. – Заарнак откинулся в кресле со спокойствием командира, принявшего бесповоротное решение. – Остается надеяться, что командир Шальдар и мельчайший клык Меаран наблюдают это явление и на Планете II.

– Да уж, – сказал Прескотт, внезапно почувствовав себя полным идиотом, потому что совсем забыл об остальных соединениях Шестого флота. – Кстати, как дела у них и у Дженет Парквей?

– Адмирраал Паркквеей уничтожила все сканирующие буи, способные проследить за нашим возвращением к узлу. Она считает, что ее истребители уничтожили четверть всех буев в этой системе, не встретив при этом ни одного корабля противника.

– Замечательно!

Теперь Шестой флот мог спокойно отступать, опасаясь лишь замаскированных паучьих кораблей, наблюдающих за его отходом.

– Шальдара же, – продолжал Заарнак, – у Планеты II встретили орбитальные форты с поднятыми щитами и готовой противоракетной обороной. Однако у него было намного больше истребителей.

И действительно, тактическая группа не имела тяжелых кораблей, но у нее было в три раза больше истребителей, чем у первой ударной группы.

– Мельчайший клык Меаран потерял три процента истребителей, но уничтожил все орбитальные укрепления. В последнем сообщении говорится, что командир Шальдар только что приказал Меарану перевооружить истребители и отправить их на бомбардировку планеты. Их удар должен был последовать вскоре после вашего.

Прескотт промолчал, задумавшись о тактическом подразделении второй ударной группы с его пилотами-землянами, орионцами и «змееносцами». Он надеялся, что его теория «психического шока» верна.

– Слушать! – рявкнул капитан-лейтенант Бруно Тольятти, командовавший Девяносто четвертой эскадрильей космических штурмовиков с ударного авианосца типа «Сцилла» под названием «Дракон». – Не зарывайтесь и глядите в оба! Я оторву голову любому лихачу! Пока по этой планете ползает хоть один поганый «паук», летайте так, словно противоракетная оборона противника в полном порядке! Без команды ни вправо, ни влево! Ясно?!

– Так точно, господин капитан-лейтенант! – хором ответили пилоты из кабин истребителей типа F-4. Вместе с остальными ответила и младший лейтенант Ирма Санчес, думавшая сейчас совсем о другом. Она то представляла себе планету, к которой ей предстояло лететь, с ее бескрайними пустынями, небольшими синими морями и сверкающими шапками полярных льдов, то вспоминала ужас, пережитый четыре с лишним года назад.

Они с Арманом трудились над искусственным озеленением одной из молодых земных колоний в отдаленной звездной системе Скопления Ромул. Население этой колонии насчитывало всего пять тысяч человек, а Голан-А-II был так мал, что едва заслуживал названия планеты. Впрочем, им с Арманом было на это наплевать. Они жили душа в душу, а у Ирмы под сердцем уже шевелился их будущий малыш.

Потом рядом с планетой появились боевые корабли, и стали ходить слухи о том, что над ее жителями нависла какая-то страшная опасность. Вскоре на планете объявили военное положение, а жителям приказали подготовиться к эвакуации беременных женщин и детей в возрасте до двенадцати лет. Их приняли на борт корабли маленького соединения ВКФ Земной Федерации, пытавшегося оборонять систему. На них не было ни места, ни воздуха, ни пищи, чтобы эвакуировать все население Голана.

Они с Арманом попрощались на краю космодрома. Это была страшная ночь: выли сирены, на толпу ничего не понимающих перепуганных людей светили прожекторы. Повсюду возвышались угрожающего вида космические десантники в боевом снаряжении. Ирма встала в очередь за семейством Борисовых – двумя симпатичными агрономами. Людмила Борисова билась в истерике – у нее только что отняли двухлетнюю дочь. Ирма поддалась сиюминутному порыву и пообещала заботиться о маленькой девочке. Кроме того, она притворилась, что верит обещаниям космических десантников вернуться и вывезти остальных жителей с планеты на транспортах, прибытия которых ждали со дня на день.

При этом она возненавидела десантников за то, что ей пришлось повторять их ложь.

Потом Ирма долго летела на переполненных боевых кораблях, почти таких же переполненных транспортах, жила в унылых лагерях для беженцев, но постоянно заботилась при этом о маленькой Лидии Сергеевне Борисовой. Ирма как раз должна была рожать в одном из лагерей, когда, несмотря на строжайшую цензуру, по нему поползли слухи о том, какой конец ждал тех, кто остался в захваченных «пауками» мирах. У нее сдали нервы, и она потеряла своего ребенка, который заменил бы ей возлюбленного, существовавшего отныне лишь в виде паучьих экскрементов.

Когда врачи привели ее нервы в порядок, она сделала три вещи. Во-первых, она официально удочерила Лидию. Во-вторых, она слетала к родителям на Орфикон и оставила на их попечение приемную дочь. А в-третьих, она отправилась на ближайший вербовочный пункт.

Она никогда не относилась с особым уважением к военным, а после страшной ночи на Голане-А-II стала думать о них еще хуже, чем раньше, но лишь военная жизнь могла отвлечь ее от непрерывных мыслей о прошлом.

Ирма с радостью перекладывала бы бумажки из одной пачки в другую, регулировала бы движение грузовиков на перекрестке или чистила бы сортиры, освободив от этих обязанностей тех, кто бил «пауков», но отдел кадров решил по-другому. Тесты показали, что она – прирожденный пилот космического штурмовика, и ее направили на прародину-Землю в знаменитую брисбенскую школу пилотов.

Растущие потери и быстрое строительство новых кораблей требовали множества пилотов. Поэтому при их подготовке стали уделять намного меньше внимания идиотской шагистике, официально именуемой «строевой подготовкой». Однако учеба все равно показалась Ирме невыносимо долгой. Лишь потом она с некоторым облегчением поняла, что именно из-за казавшейся бесконечной полной программы подготовки она не успела принять участие в окончившейся трагическим провалом операции «Дихлофос»…

– Внимание! Говорит седьмой! – Прогнавший воспоминания голос в наушниках Ирмы принадлежал «фаршаток’ханхаку» ударной группы капитану Диане Хсяо.

В отличие от некоторых твердолобых военных «старой закалки», с которыми Ирме уже приходилось сталкиваться, она сама не удивлялась тому, что ВКФ Земной Федерации вопреки всем традициям ввел у себя на авианосцах чисто орионскую должность, название которой в приблизительном переводе означало «повелитель разящей длани». На самом деле этим заковыристым титулом величали просто старшего пилота всей ударной группы. Диана Хсяо представляла интересы пилотов в штабе ударной группы, отвечала за их подготовку, за планирование их действий и следила за их дисциплиной. Кроме того, она защищала их от вышестоящего начальства и, насколько было известно Ирме, не отличалась при этом излишней робостью. Однако важнее всего сейчас для Ирмы было то, что капитан Хсяо как раз собиралась скомандовать пилотам ее эскадрильи ударить по «паукам».

– Говорит седьмой! Выполнить план «Омега»! – рявкнула Хсяо. – Повторяю! Выполнить план «Омега»!

– За мной! – эхом отозвался бас командира Девяносто четвертой эскадрильи капитан-лейтенанта Бруно Тольятти.

Машины его эскадрильи пристроились к нему в хвост, опустили носы и рванулись вперед. Их пилотам не нужно было объяснять, что от них требуется. Они знали, какую часть поверхности планеты им приказано поразить, и, как коршуны, ринулись навстречу интенсивному электромагнитному излучению в местах скопления «пауков».

Машины эскадрильи следовали за Тольятти, и вскоре Ирма услышала пронзительный свист – это ее F-4 вошел в верхние слои атмосферы. Зенитный огонь противника, как и обещали, был хаотичным и неточным. Ирма не стала думать о том, почему «пауки» плохо стреляют, и сосредоточилась на маленьком тактическом дисплее, всплывшем у нее перед глазами вместо мелкомасштабной карты.

На дисплее возникла цель Девяносто четвертой эскадрильи. Паучьи ракеты, предназначавшиеся для безжалостного уничтожения космических штурмовиков, выписывали где-то в стороне безумные зигзаги, а лазерные лучи дырявили пустую атмосферу. Ирма навела оружие своей машины на цель, а точнее, дала команду невероятно мощному бортовому компьютеру. Как только истребитель Ирмы вышел на дистанцию огня, компьютер тут же дал залп.

Ракеты типа FRAM понеслись к цели, и Ирма резко вышла из пике. У нее потемнело в глазах, но она быстро пришла в себя и устремилась к точке сбора остальных машин эскадрильи. Впереди мерцали только равнодушные звезды, но перед глазами Ирмы стояло улыбающееся лицо Армана. Сейчас она думала лишь о нем и о своих ракетах, с воем мчавшихся к паучьей планете, чтобы испепелить тварей, сожравших ее возлюбленного. Чем дольше Ирма думала о нем, тем сильнее терзало ее сердце безутешное горе и тем жарче разгоралась в нем жажда мести.

Внизу, за кормой ее космического истребителя, разрушилось силовое поле, разделявшее вещество и антивещество в боеголовках ракет. Паучья планета содрогнулась. Ее поразили такие волны энергии, по сравнению с которыми гром и молния самых страшных земных божеств показались бы коротким замыканием в кофемолке. На несколько мгновений вся зона поверхности, по которой ударила эскадрилья, озарилась ярким пламенем. Затем над ней стали расти огненные грибы. Они распухали и сливались в раскаленное облако, распространившееся вплоть до тех слоев атмосферы, где для горения уже не хватало воздуха.

Наблюдавшая это апокалиптическое зрелище Ирма внезапно поняла, что свирепо скрежещет зубами.

– Великолепно! – завопил Тольятти. – Если и остальные эскадрильи не подкачают, мы прихлопнем «пауков» одним ударом!

Оказалось, одного удара мало. Хотя тактическая группа второй ударной атаковала Планету II позднее, чем первая ударная группа Планету I, она все равно справилась со своим заданием раньше.

Из-за задержек связи Заарнак с Прескоттом узнали об этом не сразу. Пока им было известно лишь то, что они сами начали отход от Планеты I через час десять минут после первого ракетного удара по ней, уничтожив не менее девяноста пяти процентов ее населения. Уцелевшие же «пауки» получили слишком большую дозу радиации, чтобы пережить ядерную зиму, надвигавшуюся на планету, скрытую от лучей светила непроницаемыми облаками пыли.

Кроме этого, они понимали, что к ним мчатся паучьи корабли, в присутствии которых в этой системе не приходилось сомневаться.

Авангард паучьих канонерок достиг окрестностей Планеты I сразу после начала отхода первой ударной группы. Далеко за кормой датчики кораблей обнаружили неумолимо приближавшиеся паучьи тяжелые корабли: тридцать мониторов, семьдесят сверхдредноутов и двадцать два линейных крейсера, среди которых были и носители канонерок.

Впрочем, внезапное замешательство, поразившее паучью планету, царило и на этих кораблях. Это стало очевидно, как только были обнаружены канонерки. Прескотт видел, как беспорядочно они летят. Заарнак тоже это заметил, хотя и сомневался по поводу теории «психического шока», последовавшего за бомбардировкой планеты.

Сейчас Прескотт с Заарнаком следили на экранах мониторов за тем, как их ударная группа и тактическая группа Шальдара идут на соединение с тактическим подразделением второй ударной возле невидимого узла пространства, координаты которого, по уверениям Парквей, не знал ни один «паук». Наконец землянин и орионец переглянулись.

– Мы ведь не собирались вступать бой с эскадрой противника, – сказал Заарнак, но при этом все время косился куда-то в сторону, и Прескотт понял, что орионца гипнотизируют багровые точки паучьих кораблей, хаотичным строем преследующих союзников.

– И правильно делали… Кроме того, паучьи канонерки теперь оснащены снаряженными антивеществом сверхскоростными ракетами для ближнего боя, подобными нашим ракетам типа FRAM!

– Это точно, – честно признал Заарнак.

– А еще, – неумолимо продолжал Прескотт, решив до конца сыграть роль самого осторожного из адмиралов, – Дженет Парквей утверждает, что уничтожила все сканирующие буи, которые могли бы засечь координаты невидимого узла, через который мы скроемся, а ее истребители расправятся со всеми канонерками, которые попытаются за нами проследить. Иными словами, мы можем скрыться незаметно, и «пауки» не узнают, где узел, из которого мы появились.

– Что мы и планировали, – закончил за Прескотта Заарнак, – чтобы не подвергать опасности Заайю’Фараан.

– Сам владетель Тальфон подчеркивал, что «пауки» ни в коем случае не должны узнать, где лежит ведущий туда узел!

– Я помню, – сказал Заарнак, бросив на своего брата по крови взгляд, в котором сквозило с трудом скрываемое разочарование. – Пожалуй, наш долг состоит в том, чтобы действовать именно так, как вы говорите… – начал было он, но тут же навострил уши, услышав хорошо знакомый смех Прескотта.

– А ведь я хотел посоветовать вам ударить по паучьим кораблям!

Заарнак еще не владел человеческой мимикой так же виртуозно, как Ктаар’Зартан, но у него совершенно на человеческий манер отвисла челюсть.

– Но вы же сами только что говорили… – прижав уши, начал он.

– Я просто излагал все возможные возражения против такого удара. Видите ли, нам недосуг ждать выводов разведчиков о том, что привело «пауков» в замешательство после бомбардировки планеты, но мы видим, в каком плачевном состоянии преследующая нас паучья эскадра. Другой такой возможности у нас не будет!

– Но ведь у них же тридцать мониторов!

– Значит, будет на тридцать мониторов меньше! Сколько раз мы говорили о том, что менее крупные, но более быстроходные тяжелые корабли могут под прикрытием истребителей расправиться с мониторами, если только завладеют инициативой! Сейчас мы можем проверить эту теорию.

– Но ведь «паафуки» могут узнать, где лежит узел, ведущий в Заайю’Фааран!

– Верно! Но вы не хуже меня знаете, как мощно укреплен Зефрейн. Вряд ли мимо нас проскочат какие-нибудь паучьи корабли, но даже если это произойдет, их расстреляют космические укрепления Зефрейна.

Заарнак несколько мгновений пристально смотрел на Прескотта, а потом выдавил из себя:

– Но ведь владетель Тальфон приказывал нам не провоцировать противника на удар по Заайе’Фааран.

– Он действительно говорил, что не следует провоцировать ответный удар «по политическим соображениям», – с мрачным видом согласился Прескотт, но через несколько мгновений просиял. – Но ведь мы, строго говоря, ни на что не провоцируем противника.

В янтарных глазах Заарнака вспыхнул огонь.

– Конечно нет! Мы просто осознанно рискуем тем, что противник может засечь узел пространства. Но ведь этого может и не произойти, а мы можем упустить редчайшую возможность уничтожить мощную неприятельскую эскадру. Полагаю, наши действия надо расценивать именно так.

– Совершенно с вами согласен! – Прескотт и Заарнак с серьезным видом кивнули друг другу, наконец договорившись сделать то, что с самого начала страстно хотел каждый из них.

Полетели новые приказы. Все три соединения Шестого флота продолжали двигаться к месту своей встречи под защитой действующих на полную мощность маскировочных устройств и туч истребителей. Наконец они встретились, и Заарнак’Тельмаса, опираясь на огромный боевой опыт, накопленный бесчисленными поколениями воинственных предков, двинул свой флот на врага.

Внезапно произошло нечто совершенно неожиданное.

Во второй раз за всю войну огромная паучья эскадра, не служившая на этот раз приманкой, попыталась уклониться от боя.

Несмотря на полную потерю ориентации, командование Флота понимало, что сражения нужно любой ценой избежать до тех пор, пока боеспособность экипажей не восстановится.

Ни один из жизненно важных миров еще не подвергался такому опустошению, и последствия этой ужасной катастрофы оказались самыми неожиданными.

Испытав внезапный психический шок, Флот по инерции двигался к первой из опустошенных планет. Когда Флот до нее добрался, неприятеля уже и след простыл. Логичнее всего в данной ситуации было преследовать врага, чтобы определить координаты невидимого узла пространства, из которого он появился.

Однако соединившиеся неприятельские эскадры повели себя агрессивно, а командование Флота достаточно пришло в себя, чтобы понять, что в таком состоянии ему не до битвы.

Флот с трудом встрепенулся и начал медленно разворачиваться.

Корабли Шестого флота были быстроходнее паучьих, их бортовые системы действовали безукоризненно, а Заарнак’Тельмаса горел желанием не дать «паукам» скрыться. Противник изо всех сил пытался оторваться от союзников, но на четвертый день погони они его нагнали.

Заарнак сидел на флагманском мостике «Цельмитира’Теараана» и наблюдал на дисплее за условными обозначениями истребителей, бросившихся на противника. Экран был усеян ими, как крупицами золотого песка. Казалось, они летят крыло к крылу, но на самом деле даже таким маленьким космическим аппаратам требовалось изрядно места, чтобы лететь правильным строем на огромной скорости. И все же дисплей не лгал: истребителей действительно было множество. Авианосцы опустошили свои ангары, и их машины неслись на врага, как огромная стальная стрела, нацеленная в паучье брюхо.

Первыми летели пилоты «змееносцев», базировавшиеся на земных авианосцах. Они открыли огонь ракетами по паучьим канонеркам, пытавшимся заслонить собой тяжелые корабли. Впрочем «пауки» по-прежнему двигались как во сне, и в пространстве, где только что двигались вражеские кораблики, вновь распустились огненные цветки. Если бы воины Орионского Хана могли испытывать жалось к таким гнусным «шофакам», Заарнак даже посочувствовал бы канонеркам, наблюдая, как они, с трудом преодолевая оцепенение, пытаются отогнать истребители.

С самого начала войны Заарнаку не приходилось видеть таких неуклюжих маневров. Паучьи канонерки рыскали в разные стороны, порой сталкиваясь друг с другом, и гибли в тисках огня «змееносцев», как жалкие «херечеки» в когтях «зегетов». Несмотря на отчаянные попытки, им не удалось сбить и двадцати истребителей союзников, погибших в основном по чистой случайности. Теперь главные силы космических штурмовиков неслись сквозь раскаленные обломки канонерок прямо к тяжелым кораблям, которые те тщетно пытались защитить.

Земляне и орионцы не обратили внимания на потрепанные остатки канонерок, предоставив «змееносцам» возможность их добить. У них самих была другая цель – они летели прямо на мониторы.

Эти гигантские корабли внутри паучьего строя были хорошо видны датчикам, а бросившиеся на них истребители несли недавно сконструированные внешние излучатели первичной энергии. По сравнению с силовыми излучателями, имевшими большую выходную апертуру, излучатели первичной энергии испускали мощные, но очень тонкие и короткие лучи, искажающие гравитационное поле. Эти тончайшие лучи одинаково легко прошивали и электромагнитные щиты, и толстенную броню, вонзаясь раскаленными спицами во внутренности кораблей.

Юркие истребители F-4 легко зашли бы в мертвую зону за кормой неуклюжих мониторов, даже если бы управлявшие ими существа не испытывали психический шок. В распоряжении пилотов имелись разведданные, накопленные Марком Лебланом, и они сразу бросились на поиски командных кораблей.

Сейчас и это оказалось гораздо легче, чем предполагалось. Обычно маскировочные устройства скрывали характерное энергетическое излучение командных кораблей, но теперь паучьи маскировочные устройства, наравне с остальными системами их кораблей, действовали как попало. Поэтому вооруженные излучателями первичной энергии истребители легко распознали командные мониторы.

Несмотря на психический шок, «пауки» достаточно владели собой, чтобы осуществлять маневры, обычные в момент налета космических истребителей. Казалось, они сейчас вообще способны только на стандартные действия, которые машинально предпринимают с обреченностью фаталиста, как неисправные роботы, повинующиеся скверно написанной программе.

Впрочем, мониторы и сейчас оставались грозным противником для малюсеньких истребителей. Паучьи корабли летели так, чтобы прикрывать друг другу мертвые зоны, и, несмотря на замешательство их экипажей, бортовая кибернетика действовала исправно. Боевые группы мониторов изрыгали тучи ракет и снопы лазерных лучей, вели огонь силовыми излучателями и даже излучателями первичной энергии. В пространстве вокруг мониторов бушевал заградительный огонь, под которым погибло много истребителей, и все же возможности компьютеров и их программ ограничены, особенно если их операторы ошеломлены и не понимают, что попытки управлять оборонительным огнем только снижают его эффективность. Заарнак наблюдал, как мониторы давали залпы из всего бортового оружия по одной эскадрилье. Эта эскадрилья тут же гибла – ведь ничто, и особенно хрупкий космический истребитель, не может выжить под таким плотным огнем, – но за такой плотный огонь по эскадрильям «пауки» заплатили страшной ценой. Экипажи мониторов явно заставляли компьютеры сосредоточиться лишь на одной угрозе, которую распознавали их затуманенные мозги, при этом остальные эскадрильи, ускользнувшие от их внимания, прорывались в бреши, возникшие в заградительном огне.

Подавляющее большинство истребителей пронеслось мимо огненных шаров и облаков испарившегося металла, оставшихся на месте машин, которым не повезло. Уцелевшие пилоты понимали, благодаря чему им открылась сравнительно безопасная дорога к целям, и с мрачной решимостью неслись прямо к ним. Они кружили вокруг командных мониторов, кромсая их корпуса не знающими преград лучами первичной энергии, пронзавшими устройства для создания информационной сети внутри чудовищных кораблей.

Эти устройства были невероятно сложны, и все их компоненты – тесно взаимосвязаны. Они не переносили и малейших повреждений, даже отверстий по пять сантиметров в диаметре, прожигавшихся в них лучами первичной энергии. Удар такого луча в устройство для создания информационной сети напоминал укол иглой в назревший нарыв.

Изрешеченные корпуса командных мониторов стали терять кислород. По мере утраты централизованного управления оборонительный огонь отдельных боевых групп становился еще более хаотичным. Заарнак и Реймонд Прескотт наблюдали на дисплеях за постепенным превращением паучьей эскадры в скопище обособленных кораблей, утративших объединявшую их информационную сеть. Им было не устоять против плотного огня флота с безукоризненно работающими системами на борту его кораблей.

Заарнак повернулся к разделенному на две части экрану коммуникационного монитора.

– Командир Шальдар, отзывайте истребители. Пусть они отгоняют от первой ударной группы уцелевшие канонерки. Тяжелые корабли клыка Прресскотта тем временем разделаются с эскадрой противника.

Прескотт откашлялся:

– Полагаю, вы как командующий флотом сами поведете первую ударную группу в бой.

– Ни в коем случае. Вы же помните, о чем мы договорились. Ударной группой командуете вы.

Прескотт взглянул прямо в глаза Заарнаку, смотревшему на него с экрана коммуникационного монитора, и через несколько мгновений заговорил на Великом языке орионцев:

– Благодарю вас, брат мой, за то, что позволили мне самому растерзать подлого врага. Я этого не забуду.

Под прикрытием истребителей, отбивавших с флангов отчаянные нападения канонерок, грозные корабли первой ударной группы решительно двинулись вперед.

Прошли земные сутки, и вновь совещавшиеся друг с другом командующий Шестым флотом и командиры его соединений наконец узнали, что уничтожен последний из пытавшихся спастись бегством паучьих кораблей. Хотя погоня за «пауками» и затянулась, предшествующее ей сражение длилось всего два часа.

Без информационной сети противоракетной обороне отдельных паучьих кораблей было не справиться с обрушившимся на них градом ракет. С мрачной решимостью «пауки» пытались таранить корабли союзников, но паучьи боевые единицы и в лучшие времена не отличались быстроходностью и маневренностью, а теперь…

Никто не сомневался в исходе сражения.

Несмотря на это, его итоги были впечатляющими. Если кто-то еще и сомневался в способностях Реймонда Прескотта, прославившегося во время сражений за Килену, операции «Дихлофос» и обороны Центавра, теперь все в них окончательно убедились. Прескотт управлял тяжелыми кораблями с ловкостью искусного фехтовальщика, а их экипажи выполняли его команды с мастерством, которым овладели под его же руководством во время многомесячных учений в Зефрейне. На этот раз «пауки» были не просто побеждены, а полностью уничтожены.

Однако истребители дальней разведки донесли, что Шестой флот все еще не один в этой системе.

– Ничего удивительного, – задумчиво сказал Шаль-дар. – Мы знали, что эта система – один из центров паучьей цивилизации. В ней наверняка есть узлы пространства, ведущие в другие системы противника. Как только «пауки» обнаружили нас, они наверняка отправили беспилотные курьерские ракеты с просьбой о помощи. Мы потратили пять дней, чтобы уничтожить паучью эскадру, и за это время к ней подоспели подкрепления.

– Это точно, – пробормотал Заарнак.

Прескотту, в отличие от большинства землян, было нетрудно понять, какие чувства снедают орионца. Только что закончившаяся удачная охота лишь разожгла аппетит.

– Новые «пауки» не знают, сколько у нас кораблей и где они находятся. Почему бы не подкараулить их под защитой маскировочных устройств и… – Тут Заарнак заметил, с каким выражением на него смотрит Прескотт, и замолчал, потому что тоже научился читать мысли землянина.

– Посмотрим правде в глаза, – начал Прескотт в воцарившейся тишине. – Мы тоже понесли потери: девять сверхдредноутов, семь линейных крейсеров и семьсот с лишним истребителей. А также израсходовали немало ракет всех типов. Кроме того, разведывательные истребители сообщают, что новые «пауки» ведут себя совершенно нормально. Очевидно, «психический шок» не кочует из одной системы в другую. В этом «паучьем гнезде» нам представилась единственная в своем роде возможность, и мы ее не упустили. Но давайте не будем путать дерзость и безрассудство!

Шальдар улыбнулся улыбкой, особенно странной на его почти человеческом лице:

– Насколько я знаю, земной философ Клаузевиц писал, что удавшийся план обычно называют дерзким, а провалившийся – безрассудным.

Прескотт улыбнулся ему в ответ:

– Совершенно верно. А в нашем случае засада на свежие боевые группы мониторов противника может войти в историю как пример безрассудства.

По лицу Заарнака было видно, что его раздирают противоречивые чувства, и Прескотт вновь убедился в том, что, в отличие от земных кошачьих морд, лица орионцев очень выразительны. Наконец Заарнак навострил уши и печально мурлыкнул:

– Вы правы. Мы сделали больше, чем требовалось, и, согласно первоначальному плану, возвращаемся в Заайю’Фараан.

Шестой флот начал отход к узлу пространства под прикрытием истребителей, пилотируемых усталыми пилотами, которым пришлось на пределе дальности своего полета несколько раз отражать атаки паучьих канонерок, далеко выдвинувшихся перед главными силами своей эскадры.

Все вражеские корабли покинули опустошенную ими звездную систему.

Флот не сумел спасти жизненно важные планеты. Подкрепления тоже не успели помочь соединению, базировавшемуся в этой системе, отбиться от неприятеля. Потеря двух бесценных планет не замедлит сказаться на общем течении войны, а бесцельная гибель такого множества кораблей по меньшей мере досадна…

И все же все не так плохо, как кажется. Канонеркам приказали проследить за отходящими вражескими кораблями и любой ценой обнаружить невидимый узел, сквозь который враг проник в систему. К счастью, им это удалось. Несколько канонерок даже просуществовали достаточно долго, чтобы передать главным силам эскадры координаты невидимого узла.

Корабль ВКФ Земной Федерации «Днепр» преодолел узел пространства раньше «Цельмитира’Теараана», и Реймонд Прескотт мог несколько мгновений спокойно любоваться мягким желтым светом главной звезды Зефрейна и оранжевым мерцанием далекого второстепенного светила. Потом он повернулся к экрану коммуникационного монитора и официальным тоном заявил:

– Клык Заарнак, я принимаю командование флотом на себя.

– Передаю вам командование флотом, клык Прресскотт.

Они договорились об этой маленькой церемонии заранее. Зефрейн был официально передан Орионским Ханом Земной Федерации, и на его огромных космических крепостях было гораздо больше военнослужащих ВКФ Земной Федерации, чем орионцев среди экипажей кораблей Шестого флота. Поэтому в Зефрейне кораблями флота командовал Прескотт. Закончив формальности, Прескотт с Заарнаком улыбнулись друг другу.

Впрочем, они тут же погрустнели, вспомнив о тех, кто навсегда остался по ту сторону невидимого узла: в паучьей системе погибло 22 605 военнослужащих союзников, а на борту кораблей находилось 5 017 раненых.

Однако скоро Прескотт с Заарнаком снова повеселели.

– Скажите мне, Реймоонд, не прикинул ли начальник вашего разведотдела, сколько «паафуков» могло проживать на уничтоженных нами планетах?

– Коммандер Чанг тщательно сопоставил электромагнитное излучение обеих паучьих планет, а потом сравнил его с уже собранными нами данными. Он считает, что там было…

– … по меньшей мере двадцать миллиардов «пауков»! – Капитан-лейтенант Тольятти оглядел уцелевших пилотов Девяносто четвертой эскадрильи, устало расположившихся в креслах штабной рубки. – Разведчики считают, что на планете, которую мы разбомбили, было восемь или десять миллиардов этих тварей. А на второй – еще двенадцать или четырнадцать миллиардов!

Пилоты смотрели на своего командира осоловелыми глазами. Они несколько дней сражались без сна и отдыха, поддерживая силы искусственными стимуляторами, и пробудились от глубокого сна лишь после того, как «Дракон» материализовался в Зефрейне. Сейчас на них уже ничто не производило впечатление.

На слова командира с разочарованным видом откликнулась только Ирма Санчес:

– Всего двадцать миллиардов?! Стоило пачкаться!