Второй урок. Земля (СИ)

Что есть дружба?

Кир, вернувшийся домой, чтобы передохнуть, ворочался уже битый час на постели, будучи не в состоянии заснуть от терзавших его мыслей. То, что он узнал сегодня на школьном празднике, давало новую пищу для размышлений.

Стоило идее зародиться в голове, как он тут же кинулся назад в школу, к Азулу, требуя, чтобы тот во что бы то ни стало добился от Рин имени подруги, которая так беспечно предложила выстрелить в яблоко, лежавшее на голове. Час спустя, рассерженный и раздосадованный, имрахец принес ответ.

Судя по настроению принца разговор вышел не из легких, но он лишь хмурился и думал о своем, как и Кир, примостившийся на подоконнике класса.

Внизу, под окном школьники разожгли костер, празднуя окончание фестиваля.

— Ты думаешь, это она? — нарушил молчание Азул.

— Не уверен.

Концы все равно не сходились. И даже если Киру удалось уловить некие, ранее невидимые паутинки, протянувшиеся между одноклассницами, это все равно не объясняло всего и не могло привести к однозначному ответу, кто из девочек стал носителем дорогой души.

Парни присоединились к празднующим, среди которых были Рин и Сузу. Отдалившись ото всех, Кир опустился на кромку поля, засыпанного песком, и выдохнув, окружил сознание стеной. Спокойствие — вот что было сейчас так необходимо.

Если вспомнить слова Императора, то выходит, что душа Санары могла оставлять следы собственного присутствия в душах других. Тех, которых она могла назвать друзьями.

Кир снова попытался привязать каждую из девочек к четырем другим близкими и доверительными чувствами, которые хотя бы отдаленно напоминали дружеские.

Но отношения между девочками выглядели такими сложными и запутанными, что разобраться в них никак не удавалось.

Во взаимоотношениях одноклассниц присутствовало все: опасение и скованность — то, как Шизука глядела на Рин, готовая вытянуться по струнке, если та прикажет; ненависть, испытываемая Рин к Игараси и наоборот; уважение — как восхищенно взирала Сузу на Рин, думая, что этого никто не замечает; симпатия Рин к Сузу, как к достойной, и полное отсутствие интереса к Шизуке. То же можно было сказать и о Сузу, ни разу не посмотревшей на Шизу как на живого человека.

Но ведь Кира интересовало не это. Ему нужно было отыскать ту, которая должна дружить с четырьмя другими, и именно это стало непосильной задачей.

Предположим, можно сказать, что Хина дружит с Сузу — та помогает ей с заданиями, общается с Рин и поддерживает тихую Шизуку. Но разве это и есть дружба?

Или Рин. Она определенно симпатизирует умной и усердной новенькой. Ненавидит Игараси и абсолютно не замечает Шизуку. Смотрит на Хину с тем же интересом, что и на всех одноклассников, едва ли переходящим хотя бы в искреннюю заинтересованность. Дружбу не разглядишь и в микроскоп.

Сузу и вовсе недавно перевелась в класс. Когда бы она успела подружиться с девочками? И все же это не касалось Хины — они успели сдружиться и много общались. Возможно, даже можно было предположить, что Сузу всегда восхищалась старостой и наблюдала издалека пока наконец не получила возможность завязать с редактором стенгазеты общение. Но что по поводу Шизуки и Игараси? Между ними, казалось, не было ничего общего…

С последними двумя было еще сложнее. Сказать, что они дружат с кем-либо, язык не повернется. Шизука избегает всех вокруг, а Игараси дерется со всеми, кого случайно встречает на пути к классу. Её никто не любит. Однако из памяти Кира не исчезла та стычка во время кросса, когда Игараси приказала держаться ему подальше от Шизу…

Тем вечером на празднике, взгляд Кира был долго прикован к паре, которую в последнее время можно было часто увидеть вместе. Рин и Азул весело смеялись над чем-то вместе. Но его интересовала совсем не девочка, он смотрел на принца.

Что есть дружба? — размышлял Кир глядя на Азула из тени трибун, куда не дотягивался свет огромного костра.

Еще не прошло и года с тех пор, как ненависть к принцу испарилась, сменившись чем-то новым. Они провели плечом к плечу не так уж много времени, но произошедшее с ребятами, дало им гораздо больше, чем годы общения.

Они пролетели миллионы лет и смогли выжить во времена гибели Сидериса. Работая бок о бок, выживая и идя к общей цели они узнали друг о друге многое. Азул не бросил его, и только благодаря этому Кир остался жив и смог вернуться в свое время. А после он зачем-то решил отправиться с ним обратно, хотя не был обязан делать это. Более того, он не мог не понимать, что снова рискует. И рискует не только престолом, но и самой жизнью. Зачем?

Неужели они теперь друзья?

Было сложно поверить, что ненавидя и презирая друг друга так искренне, они могли подружиться. Эта мысль вернула его к другому человеку.

Еще раньше он так же смотрел свысока и презирал Санару, считая ее заносчивой аристократкой голубых кровей в обличии мальчика. Скажи ему тогда, на Цезаре, когда он впервые летел на Геркон о том, что они подружатся, рассмеялся бы от души.

Но это случилось.

Могло ли это произойти снова?

Скрепя сердце, Кир признал, что да, могло. А значит, дружба это не только сплошная поддержка, понимание и жизнь душа в душу. Людей могут связывать многие чувства. Чувства и эмоции, которые составляют сложный калейдоскоп переживаний, строящий мостики между людьми так же легко, как и картинки в подзорной трубе.

Думая о воображаемых мостиках, Кир подразумевал связи, могущие быть неоднозначными и даже противоположными друг другу, но они неизменно соединяли людей… Почему не представить, что эти связи могли развиваться, меняться, становиться чем-то новым. Привязывать одного к другому, вплетаясь нитью в душу.

Тогда можно представить, что чувства девочек друг к другу могли быть гораздо плотнее и шире, чем представлялось на первый взгляд. Мало кто бы поверил в то, что еще совсем недавно он и Азул были непримиримыми врагами, а теперь никто не сомневался и не сверкал подозрительным взглядом, когда они назывались друзьями.

Из двухмерной картинки дружба превратилась в объемное понятие, содержащее множество нюансов и оттенков, не все из которых были понятны.

Воскресный день Кир решил не тратить впустую и вместе с Азулом направился к Игараси. Еще в первый день пребывания ребят на Земле Азул проследил за одноклассницей и прекрасно помнил, где она живет.

Многоэтажка с комфортабельными квартирами встретила их распахнутой решеткой узкого дворика, окружавшего дом кольцом.

— Она не станет с тобой разговаривать, — словно промежду прочим заметил Азул, когда Кир нажал кнопку слева от которой значилась знакомая фамилия. Ничего не ответив, Кир надавил на звонок еще раз.

Ответа не было.

— Может, нет дома?

— Да, — раздался в ту же секунду раздраженный сонный голос.

— Привет, Юа, — твердо поздоровался Кир, понимая, что уговорить одноклассницу на разговор будет не просто.

— Кто это еще? — грубо спросила та.

— Это я, Кир. Твой одноклассник.

Коммуникатор ненадолго замолчал.

— Чего надо? — раздалось наконец.

— Мне нужно с тобой поговорить. Открой, пожалуйста.

— Нам не о чем говорить. Проваливай.

— Постой! — поторопился парень прежде, чем она бросила трубку. — Мне очень нужно кое о чем с тобой пообщаться.

Новая паузу длилась немного дольше.

— И о чем же?

— Это личный разговор. Давай обсудим с глазу на глаз.

— Считаю до трех и вешаю трубку. Раз, два, — начала считать та, не делая пауз.

— Ладно, ладно, постой. Я… мне нужно поговорить с тобой о Сузу.

Шорох соединения исчез, означая, что больше слушать некому.

Азул уставился на Кира, подняв брови, словно напоминая ему о том, о чем говорил — слушать его никто не станет. Но разозленный вредной девчонкой, Кир не собирался так просто отступать — у него была цель и он ее добьется, несмотря ни на что.

— Я иду к Сузу, — решительно произнес он и рысцой слетел со ступеней крыльца, свернув за калиткой к дому девочки.