Второй Легион

— Нет, — сказал я. — Мы должны ещё подождать. Или принять решение.

Его глаза расширились, когда он увидел, как Армин возле костра в тени брезента осторожно кладёт молодую дворянку.

— Боги! Этого не может быть! — воскликнул он и хотел поспешить к ней. Я остановил его.

— Дерал, ради нашей жизни, лучше её не знать, пока не придёт время, — он колебался. — Имя тоже не называйте.

Я незаметно указал на небо. Он посмотрел наверх и увидел одинокого стервятника, который всё ещё кружил над нами.

Я пошёл на корму проверить Наталию. Казалось, она выглядела всё также, а затем начал выбираться из грязной одежды. Хелис, которая нашла там в углу место для себя и Фараизы, взглянула на меня с детской улыбкой, покачивая в руках Фараизу. Младенец спал спокойно у её груди, насытившись грудным молоком.

Ко мне подошла Зокора.

— Это женщина из каравана, — тихо сказала она.

— Да. Скорее всего — это мать, — на Зокоре всё ещё было одето это воздушное платье. — Вам идут эти одежды.

— Я скажу Варошу, что ты восхищаешься моим телом. Это заставит его приложить больше усилий. Ты хороший любовник? — спросила она с взывающей улыбкой.

— Это, Зокора, не твоё дело.

Её улыбка стала шире.

— Я спрошу Лиандру, не одолжит ли она мне тебя на одну ночь.

— Вы этого не сделаете! — испуганно воскликнул я, но она только рассмеялась.

Из лагеря до меня донёсся гневный женский голос.

Брат и сестра, оба спокойно сидели в песке рядом с костром и пили из бурдюка, который протянул им Варош. Если учесть то, что работорговцы считали их такими опасными, то они были спокойны и воспитаны. О молодой дворянке этого утверждать было нельзя. Я увидел, как молодая женщина набросилась на Армина, наградив его градом ударов.

Он не защищался, только прикрывал лицо руками, пытаясь что-то ей втолковать.

Я бросился к ним, Зокора не отставала.

— Успокойтесь, о Цветок Милосердия! Вы… Ай!… здесь среди друзей… прошу вас… прек… ай!… прекратите… только не это!

Она его пнула. Он скорчился и повалился на бок.

Женщина вскочила и подбежала к одному из речных моряков. Тот от неожиданности, подняв вверх руки, отступил, но ей был нужен только кинжал, который она вырвала из его пояса. Оголённая сталь сверкнула на полуденном солнце, когда она угрожающе вытянула его.

Одна её рука была поднята вверх, в то время как сталь в другой медленно вырисовывала узор.

— Не смейте подходить ближе! — крикнула она, когда я выпрыгнул на берег. — Я вспорю вас и скормлю крокодилам!

Она отступала. Варош бросил на меня вопросительный взгляд, речной моряк тоже смотрел испуганно и в замешательстве.

Я даже не обратил на неё внимания, а сразу подошёл к Армину. Когда я помогал ему встать, я увидел, что у него на глазах слёзы.

— Ты в порядке? — спросил я.

Он только кивнул и беспомощно посмотрел на меня.

Появилась Зокора, она держала в руке свою духовую трубку, в её взгляде был вопрос.

— Иди на борт помойся и переоденься в чистую одежду, — сказал я Армину.

— Я сожгу мирру в храме Борона и буду молиться за ваши вечные муки. Бог справедливости услышит меня и одарит палача божественным мастерством, так, чтобы вы умирали тысячу дней. А потом я устрою пир, а ваша голова в заливной и на серебренном блюде с яблоком в зубах, как у свиньи, украсит мой стол.

У неё по щекам бежали слёзы, а гнев, печаль и ненависть в глазах показывали, что прямо сейчас она готова на всё.

Зокора подошла ко мне и теперь заговорила с женщиной.

— Ты слепая? Ты не видишь? — спросила она. Её голос был спокойным и невозмутимым. — Смотри, — молодая женщина заморгала. — Посмотри на чистую одежду. На жаркое над огнём, на чашу с фруктами и на воду рядом. Посмотри на ложе из подушек под прохладной тенью, — Зокора прикрыла глаза рукой и посмотрела на солнце. — Видимо оно всё объясняет, Хавальд, — обратилась она ко мне. — Жара выжгла ей весь разум, — она развернулась и прошла мимо меня к кораблю. — Забери у неё кинжал, пока она не поранилась, — сказала она, проходя мимо и исчезла на борту.

— Кто она такая, что осмелилась говорить со мной так? — ошеломлённо спросила молодая женщина.

Я не сказал ни слова, сел у костра и положил рядом Искоренителя Душ. Из чаши я взял яблоко и откусил. Ещё и месяца не прошло с тех пор, как я мог есть только сморщенные зимние яблоки, поэтому я наслаждался свежим вкусом.

— Идите, — сказал я. — Если хотите умереть и больше никогда не увидеть свою дочь, тогда идите!

Она плюнула мене в ноги.

— Ты монстр! — крикнула она, набросившись на меня.

Идиот! — подумал я, имея в виду себя, потому что вряд ли мог выразиться ещё более глупо. Я с трудом уклонился от её кинжала. Она даже умела им пользоваться.

— Прекратите, эссэра, я неправильно… выразился! — отпрыгнув назад, я схватил её за руку с кинжалом. — Что я имею в виду… прекратите царапаться!… это то… что вы свободны… и можете… проклятье!… уйти!

Я оттолкнул её назад и отбросил в сторону кинжал.

Она, тяжело дыша, стояла передо мной.

— Браво, Хавальд, — сказал Варош с того места, где стоял рядом с братом и сестрой. — Это было очень чутко.

Я бросил на него сердитый взгляд, он ухмылялся. Брат и сестра тоже стояли и с любопытством наблюдали за происходящим.

— Сядьте, наконец! Вы гости! — крикнул я, и к моему изумлению, они одновременно опустились вниз, действуя так согласованно, что серебренные цепи даже не натянулись.

Вот тебе и ничего не понимают.

— Что вы имеете в виду? — с подозрением спросила молодая женщина.

— Если бы я мог исполнить три ваших желания, какие бы вы загадали?

— Моя дочь, моя свобода, твоя голова.

Боги, вот же упрямая женщина.

— Я исполню первых два. Однако хочу сохранить свою голову, — ответил я. — Сейчас стало немного яснее?

— Я не понимаю! — выкрикнула она и заплакала. — Моя дочь потеряна!

Боги, почему это досталось мне.

Я залез в сумку, и когда протянул руку, на ладони лежало шесть бусин янтаря.

Её глаза округлились.

— Где она? Где моя дочь! — она снова попыталась наброситься на меня.

— Если вы немедленно не сядете и не выслушаете меня, клянусь богами, я вас отшлёпаю! Она в порядке, и если бы вы меня выслушали, то уже давно держали бы её в своих руках.

Она не слушала. Конечно же нет. Она оглядывалась по сторонам. Здесь, на суше, ребёнка не было. Значит оставался корабль. Она побежала к нему.

— Нет, подождите!

Слишком поздно.

Я побежал за ней. Варош медленно захлопал в ладоши.

— Молодец! — крикнул он вслед.

Наверное, я позже убью его. Я мчался за ней по пятам.

Она добежала до корабля, экипаж уступал ей дорогу, решение, которое я не мог одобрить, но понимал их. Она увидела Хелис и бросилась на неё.

— Ты ведьма! Отдай мне мою дочь!

Хелис, защищая, накрыла собой Фараизу, Армин попытался встать между ними, но молодая женщина была быстрой и схватила Хелис за волосы. Сестра Армина начала плакать.

Армин попытался оторвать молодую женщину от сестры, но та, казалось, даже не замечала его.

— Ведьма! Дочь Болотной Змеи, отдай мне моего ребёнка!

Она поцарапала ногтями лицо Хелис, и Хелис испуганно вскрикнула.

Армин схватил молодую дворянку за руку, развернул её и дал пощёчину.

— Никто, даже вы, не будет так разговаривать с моей сестрой! — крикнул он, и в этот раз она его заметила, что неудивительно, потому что я ещё никогда не слышал, чтобы Армин так повышал голос. — Она даже ещё большая жертва, чем вы! — крикнул он. — Некромант забрал её душу и ребёнка. Она кормилица вашей дочери и любит её всем сердцем, и даже вам я не позволю её бить! Её грудное молоко спасло вашей дочери жизнь, и я не допущу, чтобы вы так отблагодарили её!

Он с негодованием оттолкнул её, чуть не швырнув в руки Зокоры. Та схватила молодую женщину за плечо.

— Сядь, — сказала Зокора таким тоном, который проник в сознание молодой женщины. Или это хватка Зокоры заставила её опуститься на доски «Копья»?

— Боги, — произнёс я, когда сел рядом. Она смотрела не на меня, а на Хелис, которая плача, пыталась успокоить Фараизу. Каждый раз, когда молодая дворянка хотела встать, мышцы на руке Зокоры напрягались, и молодая женщина снова сидела неподвижно.

— Неужели так трудно передать хорошие известия, Марина, Дочь Льва! Вы свободны, а ваш ребёнок жив!

— Что? — спросила она, и теперь, наконец, я увидел, что достиг её сознания. Я вздохнул.

— Хватит кричать, словно истеричный мужик! — сказала Зокора со сталью в голосе. — Ты женщина, значит веди себя так!

Я заморгал.

— До вас, наконец, дошло? — всё ещё возмущённо спросил Армин. — Боги услышали вашу мольбу, — он вопросительно посмотрел на меня. — Это её ребёнок?

Я кивнул.

Он наклонился, забрал у немного сопротивляющейся Хелис из рук младенца и осторожно протянул его молодой дворянке.

По палубе пронеслась тень. Я подал Варошу сигнал. Он встал и подошёл ближе. Сестра и брат переглянулись и тоже встали.

— Варош, — сказал я, когда он был достаточно близко. Я поднял взгляд на стервятника. — Он летает для вас слишком высоко?

Он проследил за моим взглядом.

— Только почти.

— Было бы неплохо, если бы он упал вниз. Я бы также не имел ничего против, если бы это оказалось для него сюрпризом.

— Я постараюсь это устроить.

Брат и сестра стояли на берегу и с милой улыбкой наблюдали, как Марина обняла своего ребёнка. Молодая дворянка тихо, но душераздирающе плакала.

Зокора ее отпустила.

— Я знал, что она не может быть вашим ребёнком, эссэри, — тихо сказал Армин. — Не с этой кожей и глазами. Но что это её ребёнок… Вы же знаете, кто она?

— Да.

— С каких пор?

— С сегодняшнего утра, когда ты рассказал мне о племени Льва.

Он посмотрел на молодую мать, затем снова на меня.

— Вы отправились в путь не для того, чтобы спасти её?

— Ты знаешь, кого я ищу. Позаботься о них и о Хелис.

Я снова сошёл с корабля, подойдя к сестре с братом.

— Следуйте за мной, — сказал я и немного отошёл от корабля.

Они последовали за мной, и когда я сел, они тоже опустились на землю, внимательно за мной наблюдая.

Кланггг!

С высоты донёсся крик, который для стервятника был слишком человеческим. Я проследил взглядом падение птицы, пока та не плюхнулась перед нами на землю. Варош вышел из тени брезента и присоединился к нам.

— Хороший выстрел, — сказал я.

Он кивнул.

— Я тоже им доволен. Вы слышали крик?

— Да. Думаю, вы кого-то глубоко ранили.

— Это, Хавальд, так и было задумано.

Я повернулся к брату и сестре.

— Вы понимаете мой язык?

Девушка взглянула на брата. Тот покачал головой.

— Но ты недавно меня понял?

Он кивнул. Варош сел рядом, перевёл взгляд с брата и сестры на меня и пожал плечами.

— Ты меня понимаешь?

Он снова кивнул.

Боги. Он меня понимал, но не мой язык… пусть будет так.

— Вы свободны и можете идти.

Он покачал головой и поднял руку с серебреной цепью. Что с этой цепью не так? Она была такой тонкой, что он мог бы с лёгкостью её разорвать.

Оба одновременно дёрнули за цепь, так что та сильно натянулась… Раздался высокий звук, когда цепь завибрировала, но не порвалась.

Боги, они читали мои мысли!

Брат кивнул.

— Покажи мне цепь.

Он протянул свою руку. Манжеты были закреплены простым шплинтом, его смог бы вытащить даже ребёнок. Он поднёс к нему палец, и я внезапно почувствовал запах сожжённой плоти, он убрал палец и потряс рукой, так что манжета немного сдвинулась. Я увидел, как там образовались свежие пузыри от ожога.

— Вы не варвары.

Он покачал головой.

Я посмотрел на Вароша.

— Что мне вам посоветовать? Я и сам не знаю, — заметил он.

— Работорговец сказал, что я никогда не должен снимать с них цепи. Для меня достаточная причина, чтобы сделать наоборот. Я вытащил шплинт, и манжета открылась. Я ожидал реакцию, но они только продолжали на меня смотреть. Затем девушка протянула руку.

Я освободил их от обоих цепей и бросил цепи в песок. Оба встали на колени и одновременно шаркнули правой рукой по песку. Затем встали, развернулись и ушли, всё такие же обнажённые, как создали их боги.

Варош и я смотрели им вслед.

— Это они так поблагодарили? — спросил Варош.

Я изучил следы на песке, но не увидел в них ничего особенного.

— Может быть. Надеюсь, боги присмотрят за ними.

Я смотрел вслед брата и сестры, пока те не исчезли за холмом.

— Эти двое были странными, — наконец промолвил Варош.

— Знаешь, Варош, работорговец сказал, что они чрезвычайно опасны. Ты видишь причину верить ему?

Тот покачал головой.

— Нет. Причин нет. Всё же я думаю, что он сказал правду, — он наклонился и подобрал оковы. — Я ещё никогда не слышал о магических оковах. Но, кажется, они существуют. Думаю, они не носили бы их без причины.

К нам подбежал Армин.

— Куда они ушли?

— Я их отпустил.

— Эссэри, благодарю вас! Было бы грехом продолжать держать в плену этих двоих, — он посмотрел на оковы в руках Вароша. — Выбросьте эти безбожные оковы! Заройте глубоко в песок или утопите в Газаре!

— Что ты о них знаешь? — спросил я Армина.

— Они дети святого народа, живущего в пустыне. О нём постоянно рассказывают, но до сих пор ещё никто их не видел. Но эти двое как раз подходят под описание.

— Голые в пустыне? И при этом бледные и светловолосые? — спросил Варош.

Армин кивнул.

— Они святы. Кажется, солнце касается их не так, как вас, — он посмотрел на меня. — Кожа на вашем носе уже шелушится.

— Спасибо, что сказал. Иначе я бы и не заметил.

— Что теперь? — спросил Варош.

Жаркое прожарилось, и Армин накрыл для нас стол на борту «Копья». Сейчас был примерно полдень.

— Не знаю. В чёрном шатре работорговцев стоят три клетки для «особого товара». Торговец сказал, что ожидает доставку, которая запоздала, но уверен, что она прибудет ещё сегодня ночью.

Зокора отрезала себе кусок жаркого.

— Может Лиандра, Зиглинда и Янош?

Я бросил на неё угрюмый взгляд.

— Не знаю! В этом-то вся и проблема! Я надеюсь, что Лиандра смогла освободиться, и работорговцы ждут напрасно.

— Вы предположили, что если наши спутники смогли освободится, то они, возможно, направились к дорожной станции, чтобы найти вас, Хавальд, — заметил Варош. — Если они прибудут туда, им скажут, что вы уехали в Газалабад. А в Газалабаде нашим спутникам скоро укажут на Дом Сотни Фонтанов. Прошло достаточно времени, поэтому, возможно, они уже ждут нас там.

— Или же они всё ещё под снотворным, и лежат в клетке, направляющейся сюда.

— Тогда не остаётся ничего другого, как дождаться этой ночи, верно? — спросила Зокора.

— Да, но мне это не нравится. Нужно учесть и другое. Эссэру Марину и Фараизу. Наталию. Маэстро или некроманта, который наблюдал за нами через эту птицу. Эти портреты, которых здесь быть не должно. И нападение на Файлид.

— Сестру Марины? — спросила Зокора.

Я кивнул.

— Армин рассказал мне, что пол страны почитает её как святую. Он даже предположил, что эмиры выберут её калифой. Я знаю, что нападение грифона не было случайностью, но никто другой, кажется, даже не рассматривает эту возможность.

— Если мы ей поможем, возможно, что она будет у нас в долгу, когда Лиандра захочет выступить перед королевским советом, — сказал Варош. — Это может быть нам на руку.

Я только кивнул и продолжил есть. Жаркое было отличным. Крольчатина. Кролика подстрелил Варош. Я уже часто ел крольчатину, но специи Армина придали мясу вкус.

Варош потянулся.

— Это странно, что их держали так близко от города.

— Возможно, в городе даже ничего не знают о судьбе эссэры, — я вытер рот и откинулся назад. — Кроме того, не думаю, что её должны были увести куда-то далеко. Кто-то использовал работорговцев, чтобы держать её наготове возле города. И эта наша следующая проблема. Работорговец сказал, что скоро ожидает первоначального покупателя. И то, как он себя вёл, покупатель должен быть какой-то важной шишкой. Может быть будет полезно узнать, кто он.

— Думаете, он ещё появится? — спросил Варош.

— Это зависит от того, кто наслал на нас птиц, — я посмотрел в ту сторону, где за поворотом реки находился лагерь работорговцев. — Вы что-нибудь слышали? — спросил я.

Варош покачал головой, но Зокора кивнула.

— Крики в лагере рабов.

Я схватил Искоренителя Душ, вскочил на ноги и побежал, Варош и Зокора не отставали.

37. Возвращение

В первый момент я не увидел ничего необычного. Рабы в клетках смотрели на нас округлившимися от страха глазами, вышедшие из своей летаргии, но больше я ничего не нашёл.

— Работорговцы, — заметил Варош.

— Что с ними?

Я огляделся, но прямо сейчас не смог обнаружить ни одного.

— Они исчезли, — сообщил он.

— Не может быть!

Но всё было именно так. Мы обыскали весь лагерь, и не нашли даже и следа от работорговцев.

— Хавальд! — позвала Зокора из чёрного шатра.

Варош и я поспешили к ней.

— Боги! — промолвил Варош. — Кто может творить подобное?

Клетка брата и сестры была уничтожена. Казалось, её расплющили, как будто по ней ударил огромный кулак. Прочные железные прутья были согнуты, частично даже сломаны.

— Лучше спросите, что, — заметил я.

Зокора втянула в нос воздух, как будто брала след.

— Кошка, — сообщила она. — Дикая кошка. Была здесь.

Она наклонилась. Между двух прутьев решётки висел пучок светло-коричневых волос.

— Какие дикие кошки ломают клетку, а всё остальное оставляют нетронутым? — удивился я.

— Что теперь? — захотел узнать Варош.

— У нас нет выбора. Нужно подождать, — сказал я.

— А что будем делать с рабами? — спросил он.

— Освободим — это то, что приходит мне в голову. Но лучше я спрошу Армина, не хочу вызвать ещё больше неприятностей.

Зокора сморщила нос.

— Теперь я понимаю, что вы подразумевает под рабством, — сказала она. — Наши рабы так не воняют.

— Это проблема, эссэри, — заметил Армин, когда мы вернулись на борт корабля. — Всё не так, как, возможно, кажется на первый взгляд. Похищать людей и делать их рабами обычно у нас не принято. Часто происходит так, что их легально приобретают. Продают детей, чтобы заплатить за долги, или это пленники из приграничных районов. Эти торговцы дали вам документы для эссэры и брата с сестрой, верно?

Я почти забыл про свитки, которые дал мне работорговец, почти.

— Вы слышали, какую историю он рассказал о брате и сестре. Если бы они действительно были детьми вождя варваров, по закону, было бы совершенно легально поработить их, — он пожал плечами. — Если вы освободите рабов, это и вправду можно посчитать воровством. Однако работорговцы ушли, оставив товар. Кто узнает, кто открыл клетки? — ухмыльнулся он.

— Ты прав. Пойди туда и посмотри, сможешь ли выяснить, кто это был, — заметил я.

Он вскочил.

— Всё будет так, как вы приказываете, эссэри! — поклонившись, крикнул он и поспешил прочь.

Я подозвал капитана.

— Дерал. Сколько нужно времени, чтобы добраться до Газалабада?

Он посмотрел в сторону города и почесал голову.

— Если отправимся сейчас, до города доберёмся завтра в полдень. Ветер пока ещё неблагоприятный. В лучшем случае, если он поменяется, то рано утром.

— А сколько, чтобы доехать на лошади?

— Немного меньше. Вы сможете прибыть туда ночью. Знаете, сегодня утром мы набрали приличную скорость?

Да. Я помнил, что благодаря течению и ветру, мы почти достигли скорости скачущей галопом лошади. Только лошадь нельзя часами гнать галопом. Нет, можно, если хочешь загнать её и рискнуть добираться пешком.

Я поблагодарил Дерала и направился к эссэре Марине из племени Льва. Она сидела в носу корабля и глубоко задумавшись, держала в руках ребёнка и смотрела на воду. Фараиза спала.

Она услышала, что я иду и подняла взгляд.

— Эссэри, я ещё не поблагодарила вас, — тихо промолвила она.

— Я уже рад тому, что вы больше не бросаетесь на меня с кинжалом в руке, — отмахнулся я. — Я принял решение. Мои спутники вернут вас в город. Но есть несколько вещей, которые я хочу сказать по этому поводу. Слушайте внимательно, это жизненно важно для вас и вашей семьи.

— Я вас выслушаю, эссэри.

Я вытащил курительную трубку и набил её.

— То, что с вами случилось, не было случайностью, — начал я. — Мы все здесь чужие, поэтому я не знаю политической ситуации и могу ошибаться. Мой слуга рассказал, что ваше племя является одним из самых важных в королевстве и даже, возможно, выдвинет на трон следующую калифу.

— Да, мою сестру Файлид.

Я кивнул.

— Кто-то хочет помешать, чтобы племя Льва снова взошло на трон королевства. Вы и ваша дочь единственные выжившие из каравана, ясно, что вас хотели похитить. Зачем, я не знаю, возможно, в качестве рычага давления. Вы этого не знаете, но позавчера вашу сестру Файлид чуть не убили, когда смотритель за животным так сильно раздразнил грифона, что животное напало на неё и почти растерзало, — она в ужасе смотрела на меня, и я поднял руку. — Подождите, позвольте мне договорить. Говорят, что чудо в храме Сольтара полностью её исцелило. Я также слышал от слуги, что вас ожидают в Газалабаде, но, кажется, никто не знает, когда именно вы пребудете.

— Мы выехали раньше, я хотел провести время с сестрой, прежде чем она вступит в должность отца и получит его звание. Мы встречаемся слишком редко, и она ещё никогда не видела Фараизу. Я была так рада, что снова увижу Файлид…

По её щеке покатилась слеза, и она тихо засопела.

Боги, почему так тяжело смотреть на слёзы женщины? Я отчаянно искал чистый платок. Конечно, у меня его не было. Она вытерла слезу и посмотрела на меня.

— Куда вы клоните, эссэри?

— У меня к вам просьба, которую будет трудно выполнить. Я хочу, чтобы вы cпрятались, пока я не дам вам знать, что стало безопасно. У меня есть основания полагать, что тот, кто похитил вас, стремится к политическому влиянию и власти, а значит это кто-то, кто занимает высокое положение. Поскольку вы тоже не знаете, кто это, вы не будете в своём доме в безопасности. Если вы отдадите мне свою одежду, я могу позаботиться о том, чтобы вас считали мёртвой.

— Значит, я должна прокрасться в город, словно бездомная собака и позволить думать семье, что я мертва?

Она в ужасе смотрела на меня.

— У вас есть идея получше, или вы знаете как предотвратить, чтобы этого не случилось? Не забывайте, эссэра, мы здесь чужие, наши возможности ограничены.

— Но вы доверяете своему слуге.

— Да. Но и ему известно не всё. У нас тоже есть враги в городе, и мы даже не знаем, почему. Возможно, лишь потому, что наши пути пересеклись.

— Почему вы всё это делаете? — наконец спросила она.

— А что мне ещё оставалось? Я должен был оставить вас в клетке? — я пожал плечами. — Одно следует из другого. Но не обманывайтесь. Мою возлюбленную тоже похитили, и, возможно, в этот момент она находится в тех же когтях, из которых я вырвал вас. Мой интерес к другим вещам, кроме как вашего спасения, незначителен.

Я бросил на неё проницательный взгляд.

— Интриги вашего королевства только мне мешают, понимаете? Всё это не имеет для меня значения. Мы здесь просто проездом. Месяц назад я даже ещё не знал, что это королевство существует. Я сделаю для вас то, что смогу, но только потому, что не могу иначе.

— Я поняла, эссэри, — сухо сказала она. — Мой ребёнок и я для вас бремя.

Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Да. Даже если племя Льва падёт, для меня это ровным счётом ничего не значит.

— Это жестоко, но прямолинейно. Я сделаю, как вы требуете и спрячусь. Но только на три дня. И я не хочу, чтобы распространились новости о моей смерти.

— Хорошо, как хотите. Значит на три дня. Вас узнают на улице? — спросил я.

— Не думаю. Прошло три года с тех пор, когда я в последний раз была в городе.

— Дерал и мой слуга узнали вас.

— Это достаточно странно, потому что я не думаю, чтобы они когда-либо видели меня без вуали.

Верно, я и забыло об этом обычае.

— Почему вы сейчас без вуали?

Она поднесла руку к лицу и покраснела.

— Работорговцы отобрали её у меня… И до сих пор я больше о ней не думала. Вам нельзя на меня смотреть, эссэри, это запрещено и наказывается законом.

Я вздохнул.

— Подождите.

Я нашёл у Хелис вуаль и дал её эссэри.

— Теперь вы чувствуете себя лучше? — спросил я, когда она закрыла лицо.

— Это защита. Вид незащищённого вуалью лица женщины пробуждает в мужчинах сильное вожделение, — серьёзно заявила она.

Боги.

— Хорошо, — вздохнул я. — Я дам вам золота. Купите себе новую одежду, но не такую, какую вы обычно привыкли носить. Также используйте других торговцев или портных, покрасьте волосы и держитесь в стороне, пока не получите от меня сообщение. И не встречайтесь с людьми, которые могут вас узнать.

— Как я узнаю, что сообщение от вас?

— Посланник назовёт имя, или же оно будет в сообщении: Серафина.

Её глаза расширились.

— Дочь Воды? — тихо спросила она.

— Я думал, что её имя неизвестно.

— Его запрещено знать, — сказала она. — В этом есть разница. Племя Льва было когда-то тесно связано с племенем Орла.

— Надеюсь, — сказал я, оттолкнувшись от перил, к которым прислонялся, — когда-нибудь вы сможете рассказать мне всю историю полностью. Но сейчас мне пора.

— Пусть с вами прибудут боги и защитят, — тихо сказала она.

— И вас тоже.

— Что именно вы собираетесь сделать? — спросил Варош, когда помогал мне выбрать шесть лучших лошадей работорговцев. При этом за нами наблюдали. К моему удивлению большая часть рабов не сбежала, некоторые даже ещё сидели в своих клетках, хотя дверь была открыта. Я не понимал почему, но это было их решение.

— Вы вернётесь в город. Зокора должна позаботиться о нашем пленном охотнике за головами. Я хочу знать, кто натравил на нас эту свору.

— Зокора сказала, что у неё уже есть идея, как это сделать, — сообщил Варош. — А что будите делать вы?

— Я отсюда поскачу к дорожной станции, а уже оттуда в город. Где-нибудь по пути я надеюсь что-нибудь выяснить о Лиандре.

— Но это два дня пути! — удивился Варош.

— Да. Я загоню лошадей и отобью себе весь зад. Я должен что-то сделать, не могу просто сидеть и ждать у моря погоды.

— Хавальд, — сказал Варош, когда я забрасывал седло на первую лошадь. Оно отличалось от тех, что были мне знакомы, но я надеялся, что мой зад и я привыкнем к нему. — Не то, чтобы вы лениво сидели без дела. Прошло всего три дня с тех пор, как вы восстановили своё зрение. Мы многого достигли.

— Прошло четыре. И я мало чего достиг, судьба Лиандры и остальных всё ещё неясна.

— Они живы, — промолвил Варош. — Я это чувствую.

Я взобрался на лошадь. Здесь лошади были меньше, чем я привык, да и сама лошадь не выглядела счастливой, почувствовав необычно большой вес на своей спине.

— Я тоже думаю, что узнал бы, если бы Лиандра вошла в царство Сольтара, но не могу быть уверенным. Он не всегда придерживается правил. Берегите себя, — сказал я, хватаясь за поводья других лошадей.

— А вы себя, — крикнул Варош, когда я уезжал. — Хавальд! — крикнул он вслед. — Каких правил?

Расскажу в другой раз, мой друг, подумал я, когда лагерь работорговцев остался позади.

Поиски пути в старый имперский город Аскир продолжаются в следующем томе «Тайна Аскира»: Полный решимости освободить Лиандру, Хавальд возвращается в Газалабад и попадает прямо в волнения, возникшие из-за борьбы за трон эмирата. Хавальд и его спутники раскрывают сложную интригу, сплетённую вокруг Глаза Газалабада и уже вскоре сталкиваются с тёмными силами, стремящимися заполучить контроль над страной.

Удастся ли Хавальду и его спутникам выбраться из жаркой пустыни Бессарина и, наконец, добраться до имперского города Аскир?