Ричард Швартц

Второй легион


Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтези†°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Die Zweite Legion

Автор: Ричард Швартц / Richard Schwartz

Серия: Тайна Аскира #2 / Das Geheimnis von Askir #2

Перевод: lena68169

Редактор: lena68169






Приложение



Действующие лица:


Новые королевства


Мария — средняя дочь Эберхарда

Лизбета — самая младшая дочь Эберхарда

Зиглинда — дочь Эберхарда, принявшая в себя Серафину

Хольгер — торговец со склонностью заводить себе врагов

Кеннард — учёный-историк

Эберхард — хозяин «Молота», постоялого двора и отец Зиглинды

Лиандра де Гиранкур — полу эльф, хочет спасти свою родину

Зокора — тёмный эльф с чувством юмора

Варош — адепт Борона, меткий стрелок и любовник Зокоры

Янош Тёмная Рука — убийца и вор или же агент и любовник, убедительно играет все роли

Серафина — дух прошедших времён

Поппет — живая кукла

Наталия — ассасин третьего Полотна, агент Талака и верный друг


Бессарин


Хелис — сестра Армина и жертва некроманта

Фард — очень предприимчивый хозяин постоялого двора и хороший повар

Армин ди Басра — слуга саика Хавальда, чрезмерно многословен и мастер в другом

Ордун — мужчина с хорошим аппетитом

Бальтазар — некромант, который слишком долго жил

Голмут — брат Армина, управляет цирком

Файлид — молодая женщина с удивительными талантами

Марина — сестра Файлид, однако дочь из племени Дерева

Фараиза — младенец и наследница из племени Дерева

Селим — вор, который следовал своей судьбе

Джилгар Двойной Кинжал — принц воров

Фала — бабушка Файлид, женщина, которая знает, что хочет

Дераль — капитан Копья Чести


Места, представляющие интерес


Лассандаар, Тольмар и Калат — города в новых королевствах

Келар — место рождение Хавальда, город разрушен Талаком

Колден — самый северный город новых королевств

Газалабад — столица Бессарина

Янас — город на западном побережье Бессарина и родина Армина

Бессарин — пустынное королевство, одно из семи королевств, составляющих старую империю


Боги


Сольтар — бог смерти

Астарта — богиня любви

Борон — бог справедливости



1. Порталы и портальные камни


Я удовлетворённо откинулся на спинку стула. Эберхард, хозяин постоялого двора «Молот», превзошёл на кухне самого себя, и я чувствовал приятную сытость. В зале для гостей было уютно и достаточно тепло, чтобы насладиться прохладным глотком фиоренцского вина.

Возможно, даже слишком тепло, но я сомневался в том, что кто-то на это пожалуется.

Три недели назад здесь, у подножия Громового перевала, свирепствовала магическая буря и угрожала уничтожить нас своим холодом. Только благодаря жертве смелых мужчин и женщин нам удалось победить виновника бури и сломить его силу. Я больше никогда не хотел ощущать такой холод. Или же жаловаться, когда мне становилось слишком жарко.

Так что буря закончилась, но зима точно нет, поэтому мы всё ещё были занесены снегом. Но теперь зима, хотя и морозная, казалась мне мягкой.

У Эберхарда был большой склад, на котором хранилось достаточно запасов еды и дров. Общество было, за некоторым исключением, приятным. А весна когда-нибудь наступит. Я не куда не спешил.

Какой бы мужчина не захотел, чтобы его занесло снегом с очаровательной женщиной?

Я отодвинул вино в сторону, позволил себя сдержанно зевнуть и взял в руки резец и кусок дерева, из которого должна получиться королева. Извлекать из дерева фигуры было скорее не искусством, а даром. Видеть в нём то, чем хотел стать кусок дерева… В этом случае я долго искал подходящий.

Я уже видел её в рисунке дерева — белую королеву. Да и это тоже не было великим искусством, ведь сегодня утром я ещё долго и спокойно созерцал её спящее лицо.

Лиадру, Маэстру де Гиранкур.

— Говорю вам, он что-то задумал! Разве вас не удивляет то, что он пришёл только после того, как всё закончилось?

Я в замешательстве поднял взгляд. Этот скулящий голос принадлежал Хольгару, торговцу из Лосаара. Он был одним из тех немногих неприятных товарищей здесь в зале. Не знаю, сколько раз он уже повторял, что теперь разорён, что та буря стоила ему средств к существованию из-за того, что перевал был перекрыт раньше времени. И что справедливо было бы отдать ему часть сокровища, которое мы нашли под постоялым двором.

Взгляды, которыми его одарили после этого предложения, видимо заставили его изменить свою тактику. Про себя я задавался вопросом, сколько ещё понадобится времени, пока кто-то не найдёт его в снегу перед воротами.

Замороженным.

Астарта нас учит, что неразумно желать несчастья другому человеку, но Хольгар, так я думал, может вывести из терпения даже святого. Однако в наше время сложно найти святых и тем более в «Молоте».

Теперь уже какое-то время он пытался посеять недоверие к единственному гостю, который не испытал на себе эту разрушительную бурю. Он говорил о Кеннарде, мужчине средних лет, учёном историке и рассказчике. Хольгер упрекал его в том, что тот появился вскоре после того, как затихла буря. И что он, по просвещённому мнению Хольгара, знает слишком много о старой империи.

— Почему его никто не спрашивает, откуда он? И прежде всего, как ему удалось преодолеть пургу. Ей, Мария, я хочу ещё вина!

Я со вздохом отложил резец в сторону. Не хотел рисковать, чтобы мой гнев отразился на дереве.

Мария, одна из дочерей хозяина постояло двора, бросила на него полу терпеливый, полу насмешливый взгляд. Я восхищался ею за её спокойствие, когда она размеренным шагом подошла к его столу и подлила вина. Поморщившись, он сделал глоток и сердито огляделся. Казалось, он не сможет найти приверженцев, потому что больше уже никто не сидел за его столом, даже те, кто раньше служил ему охранниками. Поэтому, окрылённый вином, он продолжил говорить громко, чтобы всем было слышно, в то время как остальные прикладывали все усилия, чтобы игнорировать его.

Когда я посмотрел в его сторону, он это сразу заметил, потому что его взгляд остановился теперь на мне.

— Ха! Считаете себя героем… Но позволяете водить себя за нос, словно свинью! Но это как раз отлично подходит, верно, свинопас?

Я встал. В течение своей долгой жизни я научился немного терпению. Совсем чуть-чуть. Возможно, приобрёл также чуточку мудрости. Так как теперь я терял терпение, а моя мудрость советовала не бить его, я решил уйти подальше от его трепотни.

Когда я открыл дверь во двор, в воздухе был виден пар от моего дыхания. В снеге были вырыты канавы, ведущие к колодцу посередине двора, к кузнице и конюшне. А также к заметённым снегом воротам, а точнее к калитке в них.

Если кто не знает историю «Молота», возможно, немного удивился бы, почему постоялый двор так хорошо укреплён. Но он не всегда был постоялым двором, а базой для целой армии: армии старой империи на северо-западе, которая выдвинулась, чтобы освободить страну от варваров.

Во времена наших предков, чтобы освободить страну, отсюда в поход выступило почти тысяча двести человек, и никто из них не вернулся на свою родину.

Не задумываясь, я направился к калитке. За воротами канава в снегу вела к небольшому холму. Там мы после бури похоронили мёртвых, а с ними девять солдат той старой империи, чьи тела мы нашли глубоко под постоялым двором.

Я не собирался подслушивать. Задувал лёгкий ветерок, и он передвигал кристаллы льда в вырытой в снегу канаве, так что постоянное шуршание и хруст заглушали мои шаги. Тем не менее, слова были хорошо слышны.

— Вам легко говорить, мастер Кеннард. Для вас тёмная империя, проклятый Талак, ни что иное, как пятно на карте. Для меня, однако, беспощадный враг, и я планировала найти помощь. Помощь того, кто когда-то послал наших предков сюда, чтобы укрепить свою собственную власть.

— Мне очень жаль, Маэстра, но я уже говорил вам, что Асканнон отказался от трона столетия назад. Империи Аскир больше не существует, она распалась на семь королевств, которые теперь едва можно назвать империей.

Лиандра горько рассмеялась.


— Разве вы не видите иронии, мастер Кеннард? Эту землю заселили только из-за проклятого магического узла под нашими ногами! Чтобы защитить его, жадный до власти маг, Асканнон, отправил наших предков сюда. Но в то же время, это место является также семенем нашего уничтожения, потому что Талак хочет только одно, а именно завладеть этой силой, дремлющей под нашими ногами.

— Я прекрасно это понимаю, сэра, — ответил ей спокойный голос Кеннарда, мужчины, который навлёк на себя негодование Хольгара. Это был голос рассказчика, ясный и мягкий. Голос, как хорошее вино. Можно было наслаждаться им бесконечно долго. Может и он, в качестве благодарности, получил свой голос от фей?

Как Зиглинда.

Зиглинда, самая старшая дочь хозяина постоялого двора, была, вероятно, тем человеком, кто больше всего изменился, благодаря произошедшим за последние недели событиям. В ней пробудилось не только наследие фей, но она несла в себе также душу той женщины-солдата из давно минувших времён. Хотя Зиглинда говорила, что та почти уже ушла, как нам и было обещано, но оставила кое-что после себя: знания, зрелость и уверенность в себе.

Теперь она каждый день тренировалась искусству владения меча с Яношем, другим выжившем, и день ото дня становилась всё лучше. Что совсем не удивляло, если учесть тот факт, что она унаследовала «Ледяного Защитника», изгоняющий меч, от командира отряда. Много столетий назад сержант в первый раз попытался сломить силу Ледяного Волка. В то время эту землю тоже поразила магическая буря.

— Но это ещё не причина отказаться от всякой надежды, — продолжил Кеннард, прерывая мои мысли.

— Ах? Правда нет? — голос Лиандры прозвучал жёстко, так жёстко, как я ещё никогда не слышал раньше.

— Вы Маэстра. Почему не используете силу магии там внизу? — этот вопрос и подавно привлёк моё внимание. В словах прозвучало странное напряжение.

Лиандра горько рассмеялась.


— Вам ли это не знать. Эта дремлющая сила только потешится надо мной. Она обещает спасение для нашей страны, но, если я только посмею прикоснуться к ней, она сожжёт меня ещё быстрее, чем горел Бальтазар! И даже если бы я смогла, всё же не осмелилась бы, потому что такая сила не предназначена для меня. Для этого я недостаточно мудра.

Кеннард тихо рассмеялся.


— И этим вы показываете свою мудрость, Маэстра.

Я только собирался предупредить о моём присутствие, когда Лиандра продолжила.


— Мудрость? Какой в ней прок? Но я сама виновата. Я была такой дурой, что всю свою надежду возложила на кучу руин!

— На какие руины, Маэстра? — удивился Кеннард.

— Руины Аскира, какие же ещё!

— Я не говорил о руинах, сэра. Аскир ещё существует. Хотя империи больше нет, но имперский город процветает до сих пор.

Я прочистил горло и вышел из-за угла. Лиандра и Кеннард стояли перед памятником, который мы поставили для отважных солдат старой империи. Кеннард был одет в льняное одеяние, а поверх длинное пальто с капюшоном.

За исключением небольшого кинжала за поясом и стабильного посоха со стальным концами у него не было оружия. Он кивнул в знак приветствия, в то время как Лиандра всё ещё ошеломлённо на него смотрела. Затем медленно повернула голову в мою сторону.

— Ты это слышал, Хавальд? Кеннард говорит, что город ещё существует! — я подошёл к ней и взял за руку. Она сжала мою с удивительной силой и одарила таким взглядом, что меня охватило тёплое чувство. Затем вновь повернулась к Кеннарду. — Какая мне от этого польза? Время империи закончилось, вы сами сообщили нам об этом.

Кеннард кивнул.


— Да, но семь королевств находятся в союзе. Они разобщены, и каждая королевская семья ищет своё преимущество, но все вместе они образуют то, что когда-то было империей. И если найдётся человек, который сумел бы заставить семьи отказаться от своих мелочных перебранок, они действительно смогли бы помочь вашей стране. Возможно, даже лучше, чем это смог бы сам Асканнон. И случай тоже представится, если конечно вы сможете им воспользоваться.

— О каком случае вы говорите, мастер Кеннард? — спросила Лиандра со светящейся в глазах надеждой.

— Один раз в семь лет, во время летнего солнцестояния, семь королевств встречаются на заседание королевского совета. Оно продолжается три недели иди дольше, — казалось, что ему смешно. — Потому что прежде, чем закончится заседание, они должны разработать консенсус. А это иногда требует время.

— Консенсус? — спросил я. — Мне однажды не повезло и пришлось присутствовать на встрече двух государств, на которой заключался договор. Ни один шут не смог бы придумать комедию получше. Мне часто кажется, что корона давит не только на голову, но и на разум. В течение четырёх недель они спорили о том, кому же принадлежит остров. Ни одна овца не захотела бы жить на этой скале, размером не больше корабля.

— Корабль может потонуть, — заметил Кеннард. — А такая скала нет. В зависимости от того, где она находится, она может иметь первостепенное значение.

Я рассмеялся.


— Неизвестно где в Штормовом море. Я слышал, что картографам короля пришлось искать его целый месяц, прежде чем удалось найти. У меня такой вопрос: кто сможет помешает этим королям сделать то, что они обычно делают и разрешить спор сталью?

Кеннард посмотрел на меня, и его улыбка стала шире.


— Они боятся, что Асканнон вернётся. Когда он отрёкся от престола, он постановил обязательное проведение королевского совета и угрожал вернуться, если они не будут соблюдать указ.

— И они подчиняются?

— В определённом смысле, — сказал Кеннард, став снова серьёзным. — Это не открытая война, но часто делегаты заболевают странной болезнью или появляются другие неблагоприятные обстоятельства. На последнем заседании король Нортгарта подавился яблоком и умер.

— Понимаю, — сказала Лиандра. — Мне слишком хорошо знакома такая дипломатия. Когда состоится следующий королевский совет?

— В следующем году, во время летнего солнцестояния.

— До него меньше семи месяцев! А перевал закрыт! — с разочарованием выкрикнула она.

Мне было больно видеть, как надежда исчезает из её глаз.


— У нас ничего не получится, — продолжила она. Но потом криво усмехнулась. — В любом случае всё было бы напрасно. Я представила себе, как стою перед этими коронованными особами и пытаюсь убедить их помочь нам… Скорее всего, меня ждал бы провал, — она сжала руку в кулак, таким образом стиснув мою ещё крепче. — Но, боги, я бы всё-так хотела попробовать. Даже если бы они десять раз меня высмеяли.

Учёный покачал головой.


— Никто не стал бы над вами смеяться, Маэстра. Многое говорит в вашу пользу. Во-первых, в ваших венах течёт кровь эльфов. Эльфов в Аскире ещё уважают. И вы носите изгоняющий меч — «Каменное Сердце». Уже только вид этого меча гарантирует, что вас выслушают.

— Но я никогда в жизни не доберусь туда вовремя! А через семь лет будет уже поздно. Тогда мы будем уже бесповоротно потеряны.

Кеннард нерешительно кивнул.


— Не нравится мне соглашаться с вами, Маэстра, я бы хотел вам помочь.

— А может всё же сможешь, рассказчик, — этот голос принадлежал Зокоре, одной из самых странных спутников, которые когда-либо сражались на моей стороне.

Когда Зокора так неожиданно появилась позади и вмешалась в разговор, Кеннард резко повернулся. Расставив ноги, руки перед собой, правую вытянув вперёд. Посох находился в левой, зафиксировав под мышкой, он отставил его в сторону.

Зокора довольно ухмыльнулась.

В отличие от Лиандры она была чистокровным эльфом, однако принадлежала к племени, которым пугали детей. К тёмным эльфам. И когда эти дети вырастали, у них были все основания молится о том, чтобы никогда не встретиться со своими кошмарами.

Правда была хуже, чем небылицы.

Здесь и сейчас тёмная эльфийка была одета в тёмное одеяние и выглядела относительно нормально, за исключение цвета её кожи, которая была похожа на тёмное красное дерево. Она была на добрых пол головы ниже Лиандры и миниатюрной. Если так посмотреть на неё, то можно было задаться вопросом, зачем её бояться.

Однако я видел её недавно в своём элементе, внизу в ледяных пещерах, куда никогда не проникает луч света. Там её улыбка была кровавой, а глаза, словно раскалённые угли.

Она сопротивлялась некроманту Бальтазару дольше, чем кто-либо из нас. Я знал, что она способна на ту жестокость, о которой говорили небылицы. Ещё более удивительным, чем её присутствие на поверхности земли было то, что она отлично ладила с Лиандрой. Но Зокора никогда ничего не делала без задних мысли или более глубоких намерений. В этот момент она тоже захотела вызвать реакцию Кеннарда. И ей это действительно удалось.

Лиандра и я удивлённо смотрели на готового защищаться учёного историка, в то время как Зокора смотрела на мужчину с определённым удовлетворением.


— Я уже частенько слышала, что опытной боец на посохах может победить мечника, — сказала она, подняв вверх бровь. — Может ты всё-таки не такой безобидный, как делаешь вид?

— Простите, Зокора, — сказал Кеннард. Вернувшись к своей старой позе, он расслаблено опёрся на посох. — На протяжении моих странствий мне, хочешь не хочешь, пришлось научиться защищаться. Боюсь, вы меня напугали.

Зокора склонила голову на бок. Я заметил, что этот жест означал у неё тоже самое, что у людей пожатие плеч, но иногда она делала так, когда что-то изучала. В этом случае Кеннарда.

— Скорее подходит слово удивила.

— Это тоже, да. Я не слышал, как вы подошли.

— Это было намеренно, — улыбка Зокоры стала шире. — Думаешь, мы могли бы попробовать себя в дружеском поединке. Я ещё никогда не сражалась с бойцом, использующим посох.

Глаза Кеннарда засверкали, и если я не ошибся, то прочитал в них веселье и предвкушение.


— Я в вашем распоряжении, если вы объясните мне значение вашего замечания. Как я могу помочь Маэстре де Гиранкур? Если бы был способ, я бы уже им воспользовался.

— Расскажите ей о магических порталах. Мы знаем, что один находится здесь, в «Молоте». Может можно использовать такой портал, чтобы попасть в Аскир.

Кеннард одно мгновение смотрел на неё, затем его губы расплылись в улыбке.


— Действительно, возможно, такой путь найдётся. Но скажите, Зокора, зачем вы это делаете и вмешиваетесь в дела людей и полу эльфов?

Зокора всё ещё разглядывала его.


— Хавальд несколько дней назад пытался объяснить мне эту так называемую дружбу, которую люди так сильно ценят. Если я правильно поняла, то это очень курьёзная вещь, в которой не преследуется собственный интерес. Я как раз тренируюсь.

— А вы тоже знаете об этих порталах? — теперь захотела узнать у Кеннарда Лиандра.

Кеннард сунул руку в пальто и когда снова её вытащил, в ней была курительная трубка. Хорошая идея, посчитал я, и вытащил свою. Зокора посмотрела на нас и сморщила нос, на что Кеннард коротко фыркнул.

Здесь снаружи снег был почти в два раза выше роста человека. Между тем дул довольно сильный ветер, проносящий снежинки над нашими головами блестящими ледяными каскадами. Сверкающий спектакль, который здесь внизу, в защищённой от ветра канаве, вызывал почти приятное чувство уюта. Было всё ещё холодно, но это нас не пугало. Больше не пугало.

— Что ж, — начал Кеннард спокойным голосом рассказчика, когда набивал трубку, — кое-что я могу рассказать об этих порталах. Они являлись одним из ключей к власти императора. Благодаря им он мог передвигать свои войска за считанные минуты по всей империи, убрать их, усилить или снабдить. Но какими бы важными они для него не были, всё же несли опасность для империи. Ибо, если бы враг завладел таким порталом, то, возможно, смог бы обойти гордые стены столицы империи и одним шагом проникнуть в самое сердце. Неизвестно, мог ли император деактивировать эти порталы. Похоже, что нет, потому что прикладывал большие усилия, чтобы защитить их. Теперь мне известно, что эта защита состояла из нескольких ступеней. Во-первых, сами порталы, за некоторыми исключениями, находились в тайных местах. Эти места, в свою очередь, были защищены крепкими стенами, а иногда ловушками или охранялись с помощью магии или чего-то другого. Часто они находились, например, в центре лабиринта. Следующей защитой был ключ к самому порталу. В большинстве случаев в старых императорских порталах на полу можно найти встроенный восьмиугольник из серебра или золота. В его углах находятся углубления для так называемых портальных камней, а также в центре восьмиугольника. Кто-то, кому был известен секрет порталов, клал в определённом порядке в углубления восемь из десяти портальных камней, а под конец девятый в центр. Таким образом портал активировался, и всё, что находилось внутри металлического пола, переносилось в другое место. Если что-то выходило за полосу, оно отрезалось, будто самым остром из всех клинков, будь то сталь, дерево или живая плоть. Однако камни, которые использовались, оставались на месте. Когда ты прибывал к желаемой цели, там, в углублениях портала, лежали другие камни, следуя другой последовательности и вели дальше, к другому порталу. Можно предположить, что существали порталы, которые вели в тупик.

Он затянулся трубкой, пока она не разгорелась, и вверх поднялось облако дыма, где его унес ледяной ветер. Моя трубка тоже разгорелась, и мне казалось, что я уже чувствую тепло в чаше.

— Нужно не только выложить девять из десяти камней в правильном порядке, начало этого ряда было в каждом портале другим. Иногда отсчёт следовало начинать от двери в сторону портальной комнаты, иногда он шёл влево, иногда вправо, иногда клали два камня одного цвета, а иногда ключевой пункт должен был оставаться пустым. Понимаете, если кто-то не знал точно, куда хочет, и ему были неизвестны необходимые последовательности или он их не понимал, такой портал мог привести куда угодно, даже в пустоту. В любом случае, не туда, куда хотелось попасть. Как вы можете себе представить, тайна этих комбинаций тщательно хранилась в секрете. Только избранные люди получали ключи и часто лишь те, что были непосредственно необходимы. Руководители кланов были, например, такими людьми. Они получали так называемые портальные книжки. Книжки, сами защищенные магией, они, возможно, даже извещали императора, какие порталы использовались, — он посмотрел на Лиандру. — Так что вам нужны не только знания о портале, который приблизит вас к месту вашей цели, но также портальные камни. Даже с ними вы сможете сделать всего один шаг по этому пути, потому что, хотя между тем тот или другой магический портал были найдены, на портальные камни всё же никто нигде не натыкался. Говорят, что Асканнон самолично собрал их, прежде чем отказаться от трона.

— Вот дерьмо, — выругался я. — Я уже подумал, мы нашли способ, но нам не хватает схемы расположения.

— И камней, — заметил Кеннард.

Я рассмеялся.


— У нас есть камни. Полный комплект, двадцать пять штук. Подарок сержанта.

Кеннард тихо присвистнул.


— Он придержал их у себя? Неудивительно, что Бальтазар оказался здесь в ловушке. Но вам всё ещё нужен портал.

— Эберхард нашёл под внутренним двором зал. Там есть такой портал. По крайней мере, я думаю, что это он. Он соответствует вашему описанию. Золотая полоса, шириной в два хороших пальца, выложена в форме восьмиугольника.

— Какой он величины? — спросил Кеннард.

Я вопросительно посмотрел на Лиандру. Это она внимательно разглядывала восьмиугольник.


— Точно двадцать футов в диаметре, — сказала она.

— Тогда это портал, предназначенный для груза. Камни, они у вас с собой?

Я одно мгновение колебался, затем вытащил мешочек и вынув из него один из камней, поднял его вверх. Он был кроваво-красного цвета и блестел, несмотря на тусклый свет, как будто нёс в себе пламя. Уже только если учесть его размер, он был уникальным, но как ключ к магическим порталам совершенно бесценным.

Кеннард быстро на него посмотрел, а затем кивнул.


— Это камни для маленького портала. Камни для грузового портала были больше, размером почти с кулак. Боюсь для этих, вам придётся найти сначала подходящий портал.

— Размером с кулак? — удивился я. — Где вообще можно встретить такие камни?

— Говорят, он их создал, — ответил Кеннард. — Как бы там ни было, вам нужны подходящие камни.

— И последовательность, — сказала Зокора.


Она вызывающе посмотрела на Кеннарда.

— Вы никому не доверяете, верно? — спросил Кеннард.

— По крайней мере, никому, кто небрежно предсказывает мне осуществление моего самого заветного желания. Ты ещё так ничего мне и не объяснил.

Несколько дней назад Кеннард, как бы, между прочим, предсказал тёмной эльфийки рождение дочерей-близнецов, для тёмной эльфийки — знак особой милости богов.

— А что объяснять, — Кеннард поднял подбородок и посмотрел на Зокору ледяным взглядом. — Примите это как дар. Если вы будите проявлять осторожность, то через двадцать два месяца станете матерью двух дочерей. И вам придётся выбирать. Между собой, вашими дочерями и вашим народом.

Зокора некоторое время смотрела на него. Казалось, что их глаза метают молнии, туда-сюда.

К моему удивлению первой взгляд опустила Зокора.

Кеннард снова повернулся ко мне.


— Сержант дал вам не только камни. В своем журнале он отметил три возможных схемы расположения, а также указал то место, где вы сможете найти портал.

Я снова вспомнил призрачную встречу с солдатом из первого горна. Сержант завладел моим телом, и мои собственные руки взяли журнал с его замёрзшего тела. С тех пор я всегда носил его с собой, хотя не мог прочитать. Он был зашифрован. Но Кеннард понимал письменность и шифр.

Даже если мне было это не по нутру, но Хольгар оказался в определённом смысле прав. До тех пор, пока мне не нужно было доверять Кеннарду, это не имело значения, но у меня вполне был к нему тот или иной оставшийся вопрос. Как он на самом деле добрался до «Молота»?

Я стоял у двери, когда Эберхард, хозяин постоялого двора, впустил его. За исключением тонкого слоя инея на его одежде, ничего не указывало на то, что он несколько дней пробирался пешком по снегу. И даже если он до сих пор ни разу не проявил таланта к магии — не считая его пророчества о не рождённых детях Зокоры — я всё же был уверен в том, что за его личностью скрывается больше, чем простой рассказчик или учёный.

— Это всё, что ты можешь рассказать нам о порталах? — спросила Зокора.

Кеннард посмотрел на неё, и снова в уголках его губ заиграла это лёгкая улыбка. Он кивнул.

Зокора выполнила одно единственное призрачное движение.

Я увидел, как блеснула сталь её меча, когда она подскочила к Кеннарду, затем прозвучало стаккато металлических ударов о твёрдое дерево.

Не знаю, что меня впечатлило больше, как орудовала мечом тёмная эльфийка, чего я до этого момента ещё ни разу не видел или как концы посоха Кеннарда описывали кажущиеся спокойными, двойные круги.

Лиандра и я обменялись взглядами и вместе отступили. Она тоже не была уверенна в том, действительно ли тёмная эльфийка имеет ввиду дружеский поединок. Мы оба положили руки на рукоятку своих мечей, но какую сторону выбрать и с кем сражаться?

Так же внезапно, как поединок начался, так он и закончился. После сильного удара клинок Зокоры пролетел остриём вперёд мимо меня, чтобы погрузиться глубоко в снег. Зокора дышала тяжелее, чем прежде, но нельзя было утверждать, что она запыхалась. Однако у Кеннарда на лбу выступил пот, а его грудь поднималась и опускалась, когда он тяжело дышал.

— Ты… теперь… довольна?

Зокора склонила голову на бок. Затем кивнула.


— Думаю, я получила ответы на свои вопросы.

— Какие… вопросы?

Она улыбнулась.


— Я назову тебе их, если ты ответишь.

Кеннард коротко рассмеялся.


— Есть… вопросы, которые… не стоит… задавать, — он коротко поклонился мне и Лиандре, развернулся и ушёл.

Мы немного подождали, я даже зашёл настолько далеко, что проверил, не остановился ли он всё же в выкопанной в снегу канаве, чтобы подслушать.

— Зачем вы это сделали, Зокора? — нарушила молчание Лиандра.

— Всё так, как я сказала: я хотела получить ответы на вопросы.

— Ну и как, получили?

— Как давно тебя побеждал кто-нибудь в бою на мечах? — раздался неожиданный встречный вопрос.

Я пожал плечами.


— Давно.

— Ты бы смог победить меня?

— Что это значит, Зокора? Я не собираюсь с тобой сражаться.

— Ответь на мой вопрос.

Я вздохнул.


— Я не знаю. Я никогда не знаю заранее, после, я обычно удивляюсь, что ещё жив.

— Я видела, как ты владеешь мечом. Думаю, всё зависит от обстоятельств. У тебя нет мастерства. Твой стиль ужасен. Это не твоя вина, все якобы такие совершенные фехтовальщики, которые направляли раньше твой клинок, не научили тебя ничему, кроме ошибок. Но у тебя есть их опыт, воля и поддержка. Если будешь сражаться со своим мечом, может случиться так, что ты победишь. Будешь сражаться с обычным, победу одержу я.

Я сказал бы о себе тоже самое: я не герой или мастер меча. Я не хотел этот меч и не заслужил его. Это было совпадение или проклятье Сольтара. Но всё же должен признаться, что был немного огорчён этим упрёком.

— И что теперь вы хотите этим сказать?

— Кеннард без труда меня победил. Он играл со мной, а когда начал задыхаться, закончил игру. У последовательности ударов, которая выбила у меня из руки меч, была вторая часть. Край его посоха смог бы уничтожить мой центр, — она прикоснулась к груди. — Он сдержал удар, так что я почувствовала только лёгкое прикосновение.

— Он начал быстро задыхаться, — попытался я приукрасить.

Зокора снисходительно на меня посмотрела.


— Ты бы испустил дух ещё раньше, Хавальд, — она протянула руку, и её меч вернулся к ней из снега. Она засунула его в ножны. — Ни один смертный не в состояние победить меня в честной битве. Он, однако, способен, — она задумчиво посмотрела в ту сторону, куда исчез Кеннард. — Мне просто интересно, что случится, если я буду сражаться нечестно.

Сказав это, она развернулась и ушла, оставив нас с Лиандрой в канаве одних.

Я смотрел ей вслед.


— Надеюсь, у неё не возникнет идеи попробовать, — наконец сказал я.

Лиандра прижалась ко мне и подняла взгляд.


— Итак, значит ты пытался объяснить Зокоре значение дружбы?

Я пожал плечами.


— Она спросила.

Лиандра рассмеялась, я почувствовал это всем телом.


— Как ты собирался объяснить ей это, используя пример наших друзей?



2. Мера благоразумия


Когда Лиандра и я вернулись в зал для гостей, нас приветствовал потрескивающий огонь в обоих каминах, расположенных возле длинных стен. Хольгер сидел за своим столом и что-то бормотал в свой кубок.

За другим столом сидели Янош и Зиглинда, вместе с Зокорой и Варошем, который тщательно полировал меч Зокоры. Там же устроились Торим, шахтёр и Ульгар, бывший страж Хольгара. Они играли в кости, поставив на кон несколько медных монет. За прилавком, взобравшись на табуретку, стоял Эберхард и мыл поверхности бочек, в то время, как Мария вытирала столы.

Кеннард сидел за столом, которым обычно пользовались мы с Лиандрой. Когда мы вошли он поднял взгляд и улыбнулся.

— Мария, чай для всех нас, — сказал он дочери хозяина постоялого двора.

Она улыбнулась ему, кивнула и поспешила на кухню. Не успели мы сесть, она уже вернулась, принеся на разносе глиняный чайник и три чашки.

Когда я впервые увидел Кеннарда, он выглядел как мужчина, который прожил по крайней мере три десятка и десять лет. Он был высоким и стройным, с плечами атлета и движениями танцора.

Как уже часто при виде его лица я подумал, что уже где-то его встречал, но всё ещё никак не мог вспомнить, где.

Его волосы были цвета старого льда, и хотя густые, подстрижены очень коротко, его зелёные глаза смотрели внимательно и часто сверкали от веселья. В уголках глаз сияли глубокие морщинки от смеха, нос подошёл бы орлу, а энергичный подбородок с его узкими губами превращали всё в лицо, которое выказывало энергию и способность добиваться своего.

И всё же было похоже на правду, что он учёный: кончики пальцев его левой руки были испачканы чернилами, и он многое записывал в одну из своих книжек.

Странный мужчина, этот Кеннард. Но он мне нравился, и он любил смеяться и часто это делал.

— Вы как раз вырезаете королеву? — спросил он, указывая на кусок дерева, который я оставила на столе.

— Вы уже можете её различить? — спросил я, в то время как Лиандра осторожно взяла грубую фигурку, рассматривая её со всех сторон.

— О да, — рассмеялся он, многозначительно переводя взгляд от меня к Лиандре.

— Ты сделал меня моделью? — спросила та.

— А разве я смог бы найти модель получше? — спросил, галантно кланяясь, не вставая. — И кого выбрать чёрной королевой?

— И вы ещё спрашиваете? — Кеннард бросил взгляд на Зокору. — Большого выбора нет, — он затянулся трубкой. — Если хотите, я с удовольствием переведу вам отрывок с описанием портала и последовательности, которая нужна, чтобы активировать его.

— Думаете, мы сможем использовать портал, спустя столько много лет? — спросила Лиандра.

Кеннард оценивающе скривил губы, в то время как я осторожно вытащил вахтенный журнал из дублета.


— Многое из того, что создал Асканнон, ещё работает. Так почему бы не работать и порталам? Знать этого никто не может, потому что кроме вас больше ни у кого нет камней, чтобы выяснить.

Он взял вахтенный журнал с благоговением, которое подходило к почтению учёного к старым документам, но пока ещё не открыл его, а лишь положил ладонь на старую кожу.

— Вам нужно знать ещё две вещи, Хавальд. Когда Асканнон отказался от своей короны, он передал правление старого имперского города коменданту Быков, герцогу.

Он и является его губернатором и по-прежнему номинально управляет от имени императора. Если вы достигните своей цели, завоюете их благосклонность, тогда отдайте эту книгу ему, — он серьёзно посмотрел на Лиандру. — Остальное, по большей части, касается вас, Маэстра. В этих семи королевствах использование магии часто осуждается. Вы видели, что сделал Бальтазар с шахтёром, когда отнял у него душу.

Сложно отличить чистую магию от тёмного искусства некроманта. Люди в этих семи королевствах нашли простое решение: они охотно сжигают любого, у кого есть магические способности. В четырёх из семи королевств творить магию запрещено, и это ведёт к сожжению на костре.

— А в имперском городе?

Кеннард улыбнулся.


— Там тоже смотрят на магию с подозрением, но едва ли её можно запретить. Сам город пропитан магией.

Я хорошо осознавал, что Хольгар на заднем плане всё время что-то бормочет себе под нос, но, если он не начинал говорить громко, я был в состояние игнорировать его. Видимо другие нет, потому что стук опрокинутого стула и звук падающей посуды позади заставили меня резко обернуться.

Варош вскочил и схватив торговца, поднял вверх кулак, собираясь нанести удар.

— Вы все слепые! — выкрикнул торговец, пытаясь отчаянно сопротивляться. — Она всех вас околдовала! Говорю вам, с вами случится тоже самое, что и с моим другом Ригвардом! Он тоже лежал между её ног и посмотрите, что с ним стало!

Варош ударил торговца кулаком, и тот отшатнулся назад, чуть не упав на стул. Он вытер окровавленный рот, сверкая на охранника глазами.


— Бить беззащитного человека, да, это вы можете!

Варош отшвырнул ногой стул, а Хольгар скрылся за одним из больших столов.


— Да, ударьте меня, мой друг, покажите, как она одурманила ваш рассудок и заставила вскипеть кровь! — ему почти удалось уклониться от следующего удара Вароша, но только почти; торговец закачался, ударился о стену и едва смог избежать следующую атаку рассерженного мужчины.

Щека Хольгара была разбита и кровоточила. Варош выглядел так, будто хотел размазать его по стенке, но торговец и правда, казалось, сошёл с ума. Продолжать подстрекать разгневанного мужчину, по моему мнению, не свидетельствовало о его благоразумии. Если никто не вмешается, то всё может закончиться плачевно.

Большинство других видимо были готовы наблюдать за спектаклем, вряд ли Хольгару стоит ожидать сострадания. Редко я встречал кого-то, кто мог так быстро навлечь на себя негодование других, как этот торговец. Я встал, чтобы вмешаться.

— Разве вы не видите, что она всего лишь шлюха? Она ложится с любым, кто ей нравится, как похотливая сучка, — выкрикнул Хольгар.

Варош издал нечленораздельное рычание и через стол вцепился бы Хольгару в глотку, если бы я тем временем не добрался до него и не удержал в последний момент.

— Она монстр! — орал во всё горло Хольгар. У этого мужчины просто нет предела. — Разве вы не видите, что она делает? Вон доказательство!

Он окровавленной рукой указал в угол залы, где сидел человек, о котором мы предпочли бы забыть.

Это была красивая женщина, с длинными, заплетёнными в косу, каштановыми волосами и ярким лицом. Она была тщательно одета и сидела прямо, каждая складочка её одежды спадала вниз так, как и должна, словно украшение.

Как и любой из нас, я тоже пытался не обращать на неё внимания, когда Зокора кормила, мыла и переодевала её, всё прямо здесь, в зале для гостей. Возможно, Зокора действительно не знала, что такое стыд, но я полагал, что это была скорее хитроумная часть наказания, которое Зокора придумала для неё.

Менее, чем две недели назад эта женщина застрелила арбалетом любовника Зокоры, торговца Ригварда.

И если бы собственный выстрел Зокоры в своё время промазал, то эта женщина прервала бы и мою жизнь; так что у меня тоже не было причин любить эту безымянную девицу.

Однако Зокора попала в неё стрелой из своей духовой трубки как раз в тот момент, когда та хотела перерезать мне глотку. Это случилось во время нашего отчаянного штурма подземного храма, где некромант Бальтазар вызвал магию, которая убила бы нас всех.

Никто из нас не знал, каким ядом Зокора намазала стрелу духовой трубки, но его эффект был пугающим. Если Зокора поднимала руку своей пленницы, то та держала её так, порой даже на протяжение нескольких часов, пока Зокора не отпускала руку снова вниз.

Живая кукла. Единственное, чего не коснулся яд, были глаза. И прежде всего эти глаза делали женщину такой привлекательной: красивые, янтарные, умоляющие, в которых читалось отчаяние, страх и безнадёжность.

Каждый раз, когда Зокора ухаживала за ней с этой на вид любящей улыбкой, мыла или переодевала, расчёсывала волосы или кормила, можно было слышать голос тёмной эльфийки, как она подробно описывает своей жертве, какие ту ожидают пытки.

Как и другие, я предпочитал не присутствовать, когда Зокора заботилась о пленнице, и всё же достаточно часто слышал этот тихий голос. До сих пор Зокора не повторила ни слога. То, что с таким очевидным предвкушением и удовлетворением описывала эльфика, было ужасным концом для любого человека, жестоким, но всё же неизменным концом. Однако Зокора умела исцелять.

Этой безымянной женщине, единственной выжившей из группы Бальтазара, предстояли десятилетия, проведённые в пытках. Пытки, а затем исцеление и снова пытки. Всегда, когда я об этом думал, мне становилось плохо, особенно потому, что я верил каждому слову Зокоры.

Но тёмная эльфийка не только указала мне на тот факт, что действует в соответствие со своим законом и не даёт нам людям наставлений, как поступать с нашими собственными пленными. Тёмные эльфы предъявляли права на глубокие пещеры под землёй и называли их своим королевством, и там, в ледяных глубинах, Зокора захватила в плен свою узницу.

Всё же я уже не раз подумывал, избавить женщину от этой участи ударом кинжала.

— Хольгар, это не даёт вам права так её оскорблять, — сказал я, пока Варош в моих руках пытался взять себя в руки. — Просто нам не привычны её поступки, так же, как наши ей, — успокаивающе добавил я. Но благоразумие видимо совсем покинуло Хольгара.

— А у неё нету права порабощать людей! Святые боги, да она открыто в этом признаётся! И посмотрите на Вароша, когда-то он был самым спокойным и осмотрительным мужчиной из моей охраны. Теперь он вне себя, потому что она раздвинула для него ножки ещё до того, как Ригвард лежал в могиле. Посмотрите на жажду крови в его глазах. Какое вам ещё нужно доказательство, что она его околдовала?

В этот раз мне понадобились все мои силы, чтобы сдержать Вароша, но, если бы тёмная эльфийка не заговорила, возможно, я бы не смог.

— Варош, — раздался спокойный голос Зокоры. — Остановись. Он этого не стоит.

Я почувствовал, как Варош заставил себя успокоится и посмотрел на него.

— Я могу вас отпустить?

Он кивнул.


— Можете, сэр Хавальд. Даже если бы я с удовольствием заткнул клюв этой вороне.

Я убрал руку с его плеч.


— Зокора права. И поверьте, не разумно вестись на такие злобные слова. Если принимаете вызов, вы только ввязываетесь в его игру. Лучше послушайте, что вам говорит рассудок…

— Вы воистину, как раз тот человек, чтобы проповедовать подобное. Вы не меньше Вароша во власти другой эльфийской шлюхи! — взревел Хольгар, перебив меня.

Думаю, в конечном итоге от Хольгара меня оттащил Янош. Я не обратил внимания, кто это был, слишком уж наслаждался тем, что наконец выпустил свой гнев. Уж слишком долго этот маленький, злобный человечишка безнаказанно брызгал ядом. Если бы Янош и Варош не остановили меня, я бы его убил. Но так я смог ударить его только один раз, затем другие оттащили меня назад.

Мой удар был удачным. Хольгар закрыл своё грубое хайло и соскользнул под стол, лишившись сознания.

— Сэр Хавальд, подумайте, что говорит рассудок, — услышал я Вароша.

Янош рассмеялся.


— Да, сэр Хавальд, проявите мудрость!

Я сверкнул газами на Яноша, но должен был догадаться, что это не произведёт на него особого впечатления. На голову ниже меня, он был намного массивнее, и даже когда разыгрывал главаря бандитов, его никогда полностью не покидало озорство. Его единственным ответом был всё тот же громкий смех.

Я стряхнул их руки, поправил одежду и бросил на них взгляд, который заставил их смеяться ещё громче. Затем величественно развернулся и вернулся к Лиандре и Кеннарду. Хольгер под своим столом начал храпеть.

— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — спросила Лиандра ледяным голосом, когда я сел. — Думаешь, женщине нравится, когда кто-то из-за неё дерётся, словно шелудивая псина?

— Он назвал тебя шлюхой.

Она пожала плечами.


— Если бы я убила всех, кто меня так называл, то королевский замок в Иллиане был бы теперь безлюден. Нет смысла в том, чтобы вколачивать маленьким людишкам мозги. Когда ты так реагируешь, это тоже не приносит мне чести.

— Хорошо. Ты смотришь на это так. Но я ударил его не для того, чтобы оказать тебе услугу, а ради самого себя. Этот негодяй уже на протяжение многих дней отравляет воздух… В какой-то момент это надоест даже самому терпеливому человеку.

— А ты воистину образец терпения, — сказала она, но уже снова улыбалась. Её рука нашла мою. — Забудь про него. И следуй своему собственному совету.

Кеннард прочистил горло. Тем временем он совершенно невозмутимо изучал книгу сержанта.


— Поскольку негодяй теперь храпит, я, возможно, смогу пробудить ваш интерес. Речь пойдёт о маршруте к следующему порталу.

— Я слушаю.

Кеннард указал чубуком своей курительной трубки на север.


— Следующий портал, к которому подойдут камни, находится в Громовой крепости.

Я посмотрел на него и застонал.


— Нет, только не это! С тем же успехом он может находится и на луне.

Горный массив, расположенный перед постоялым двором «Молот», был известен как Громовые горы. Перевал через ледяные высоты носил тоже имя, а старая крепость, построенная в скалах над перевалом, именовалась Громовой крепостью.

Единственный вход в эту крепость, которая охраняла перевал и лишала варваров доступа в три королевства, обвалился уже столетия назад. Только ещё орёл мог добраться до неё, даже для горного козла стена была бы слишком крутой.

Я почувствовал разочарование Лиандры, как будто оно было моим собственным. На каждом шагу всплывали всё новые неприятности.

— Вы уже видели крепость раньше, мастер Кеннард? Она расположена прямо на крутой стене. Высокий забор из гладкого камня загораживает перевал. Каменная стена, такая высокая и крепкая, как будто её построили титаны, а в ней ворота к перевалу. Говорят, понадобилось несколько лет, чтобы пробить в этих воротах дыру достаточно большую, чтобы могла проехать телега. В зимнее время ворота находятся под снегом и льдом, но снег никогда не достигает вершины этой стены или крепости.

— Есть способы, как можно вскарабкаться на крутую стену, — сказал Кеннард. — Нужно только поискать и всегда найдёшь.

Я откинулся на спинку стула и потянулся за кубком с вином.


— Не знаю, как долго крепость уже недоступна, но о ней существует более, чем достаточно историй. Теперь мы знаем, кто её построил, так что эта загадка решена, но она всё ещё считается заколдованной. Говорят, что никто когда-либо ступивший в неё, так оттуда и не вышел. Там, якобы, водятся привидения и монстры, обитающие в старых стенах.

— Мне просто интересно, кто же тогда об этом рассказал, если, как вы говорите, никто никогда из неё не выходил, — прокомментировал Кеннард с улыбкой на устах.

Я ненавидел, когда кто-то настолько украшал свои аргументы логикой. Тогда это звучало так… рассудительно.

— С таким же успехом мы могли бы попытаться пересечь перевал. Бессмысленная затея.

— А может и нет, — сказала Лиандра. — Крепость находится на самой высокой точки перевала, это верно, но отсюда до неё — это всего пятая часть пути.

— Даже уже это расстояние будет достаточно сложно преодолеть. Самой нашей большой проблемой будет холод, снег утомит нас, а если внезапно начнётся метель, то найдут нас только весной. Такая судьба настигла здесь уже многих других.

— Хм, — сказал Кеннард. — В этой книге есть ссылка на подземный ход, который ведёт отсюда к крепости.

— Это хороших двадцать миль, — сказал я. — Никто не строит подземные ходы такой длинны.

— А в этом нет необходимости, — услышал я голос Зокоры.


Она подошла к нашему столу. Я поднял взгляд, и как уже часто бывало, её красота сбила меня с толку.

Если бы не тёмный цвет кожи, то она и Линдра могли бы быть сёстрами. У них у обоих были тонике черты лица их эльфийских предков, узкий, прямой нос, смело очерченные губы, высокие скулы… Лица, которые можно встретить в фресках на стенах старых храмов или же в бюстах давно ушедших царских династий.

Возможно, красота было не подходящим словом, более уместно было бы сказать характер. Это сумма всех деталей так трогала меня. Видеть на таком лице холодные глаза Зокоры всегда производило на меня странное впечатление, как будто всё должно быть иначе, как будто и в её взгляде должно присутствовать тепло, которое так часто можно было встретить в фиолетовых глазах Лиандры. Но глаза Зокоры были чёрными, словно уголь или самая тёмная ночь. Лишь в редких случаях я видел в них какое-то чувство.

Однажды я заметил в них гнев и ненависть, и в то время они зловеще святились тёмно-красным светом.

Однако больше всего меня сбивала с толку её способность всё время незаметно пробираться мне за спину. Я мог бы поклясться, что она прекрасно это знает и делает нарочно, даже по пустячному поводу. Так как сейчас. Почему о боги, она не может, как и любой другой человек, просто подойти к нам?

— Что вы имеете ввиду? — спросила Лиандра, отодвигаясь, чтобы освободить на скамейке место для Зокоры.

Тёмная эльфийка села, гибкая, словно кошка.


— Весь горный хребет пересекают пещеры, — объяснила она. — Когда-то за Громовыми горами прудило старое море. Оно искало и нашло себе путь через камень. В пещерах под нами можно встретить следы этого огромного подземного потока.

Я вспомнил сверкающие пещеры с их заледенелыми, могучими колоннами и кивнул: только у воды есть сила создать такие катакомбы.

— Вы сами видели часть пути, о котором говорит этот тип, — Зокора вызывающе посмотрела на Кеннарда, но тот лишь улыбнулся.

— Верно, — согласилась Лиандра. — Мы видели следы каменотёсов и один мост. Но некоторые следы также оставили гномы.

— Гномы исчезли ещё раньше, чем легионы империи, от которой ты, видимо, всё ещё хочешь получить спасение, — добавила тёмная эльфийка.

— Откуда вы всё это знаете? — спросил я.

Зокора перевела взгляд на меня.


— Так же, как ты находишь свой путь на поверхности, так и я нахожу свой в пещерах. Я хорошо знаю тёмную страну. Поверь мне, гномы уже давно ушли. Оставили лишь своих стражей.

Лишь? Я вспомнил зомби-гномов, которые спустя столетия после своей смерти, движимые магией, всё ещё пытались защитить то, за что отдали свою жизнь.

Я был благодарен за то, что другие перед нами уничтожили большую часть этой нежити.

— Их осталось не так много, — с надеждой сказал я.

Лиандра наклонилась вперёд, изучая Зокору.


— Значит вы предлагаете пойти по этому старому пути? В надежде, что он ещё цел и приведёт нас в окрестности или даже в саму крепость?

— Возможно, он и запутан, но я уверена, что он короче и его легче пройти, чем путь на поверхности. Здесь наверху снег, там лёд. Лёд нравится мне больше, он твёрдый, и, если относиться к нему с уважением, он остаётся там, где должен, а не катится на тебя с грохотом, — она встряхнулась, словно замёрзла.

— Вы уже попадали в лавину? — удивился я.

— Вопросы Хавальд. Каждый раз вопросы! Почему ты задаёшь вопросы, ответы на которые не имеют для тебя никакого значения?

— Вы пробудили во мне любопытство, — честно ответил я.

Она покачала головой.


— Привычки людей передаются. Я уже сама говорю слишком много. Если вы пойдёте этим путём, я проведу вас. Вот, что я хотела сказать, — она встала. — Варош ничего не спрашивает. Это нравится мне больше, — многозначительно добавила она и посмотрела на своего любовника.

Я остановил её жестом руки.


— Это было не просто любопытство. Если мы пойдём к перевалу, для нас тоже существует риск попасть в лавину. Лишь немногим удаётся её пережить. Вы можете рассказать, как смогли сбежать из этой белой могилы?

Одно мгновение она пристально на меня смотрела, затем кивнула.

— Нужно плыть.

Мы смотрели ей вслед, как она возвращается к другому столу.

— У неё хороший слух, — заметил Кеннард.

— Она часто следит за нашим разговором, — ответил я, — хотя так осуждает своё любопытство.

Кеннард усмехнулся.

— Что она подразумевает под нужно плыть? — спросила Лиандра.

Я пожал плечами.


— Если вдруг окажемся в таком положении, я надеюсь, нам это откроется.


Я сделал глоток вина, последний, потому что увидел дно своего кубка. Бутылка тоже оказалась пустой. Я бросил взгляд на Кеннарда, перед ним тоже стоял кубок. Полный.

— Пейте чай, — посоветовал он.

Чай тем временем остыл. Всё же я его выпил.

— Что такое? — спросила Лиандра. — Я вижу, что ты о чём-то размышляешь.

— Если я когда-нибудь попаду в лавину, надеюсь, что её совет не означал в буквальном смысле то, что она сказала, — я посмотрел на чайную чашку в моих руках. — Я никогда так и не научился плавать.



3. Второй легион Быков


Этот старый постоялый двор хранил много секретов. В том числе и комнату, которую мы обнаружили совсем недавно: кабинет коменданта этого сооружения, когда над оборонительной башней ещё развивался золотой дракон, флаг Асканнона.

На стене, позади письменного стола, висела ломкая и дряхлая от возраста карта. Лиандра была очарована ею, потому что считала, что на карте изображён весь мир.

Возможно так и было. Но для меня она выглядела не как плоская земля.

Последние несколько дней она проводила вторую половину дня, тщательно копируя эту старую карту. Ей нравилось, когда я составлял ей компанию. Но хотя я обычно мог наблюдать за ней часами, не слишком ценил то, как она выглядит, когда, высунув язык и бормоча себе что-то под нос, рисует на пергаменте странные знаки.

Поэтому во второй половине дня у меня было свободное время. В первые дни я это приветствовал: почистил обмундирование, осмотрел подвалы постоялого двора, вырезал из дерева другие шахматные фигуры, которые пообещал Лиандре. Я почистил лошадь, смазал седло, наблюдал, как Лизбета, самая младшая дочь Эберхарда, готовит еду и вообще, действовал на нервы людям, у которых у самих были дела.

Нужно было выучится чему-то другому, а не солдатскому ремеслу. Когда наступает мирное время, сразу понимаешь, что тебе не хватает толкового занятия. Зиглинда одолжила мне старую книгу с балладами. Я сказал спасибо и полистал в ней, но как-то она не особо мне понравилась.

Поэтому, кода услышал, как ударяется металл о металл, был прямо-таки этому рад: кто-то упражнялся в фехтовании на мечах. Звук доносился из кузницы, где было самое большое, открытое помещение после конюшен.

Я старался не шуметь, когда открывал дверь в кузницу. Янош и Зиглинда упражнялись с оружием. Несмотря на холод, оба были легко одеты, верхняя часть тела Яноша была обнажена, Зиглина перевязала свою грудь платком. Это выдало мне происхождения Яноша. Хотя направляемые ими клинки были тупыми, всё же любая ошибка оказывала явный и болезненный эффект. Только в Тольмаре практиковали такой бой с мечами.

Одно мгновение я восхищался стройной фигурой Зиглинды. Янош не щадил её. Её бледная кожа ужа была отмечена кровавыми рубцами, но и у него кровоточил порез, пересекающий грудь. А припухлость на правом плече обещала к вечеру стать хорошим синяком.

Когда они прекратили сражаться, и Янош стал объяснять ей ошибку, я прочистил горло.

Зиглинда улыбнулась, в то время как Янош, казалось, не особо рад меня видеть. Я мог его понять.

— Вижу, вы делает успехи, — сказал я, опускаясь на тяжёлую наковальню.


Кто-то, возможно сама Зиглинда или одна из её сестёр, расстелила на старом рабочем столе полотенце, на нём лежали колбаса и сыр, а также несколько яблок. Я бессовестно украл яблоко и откусил.

— Да, — сказал сдержанно Янош.


Он бросил на меня взгляд, который говорил, чтобы я не смотрел с таким интересом на стройную особу рядом с ним. Я весело улыбнулся в ответ и напомнил ему своим взглядом, что ещё не так давно мы хотели защитить Зиглинду от него.

— Это благодаря Серафине, — сказала Зиглинда. — Однако она недовольна моей выносливостью, я ещё слишком быстро устаю.

Серафиной звали духа из первого горна, который завладел её телом, когда мы отправились искать храм Ледяного Волка. Всё же она не была одержима, она была сама собой, только… немного другой. Духи обещали снова нас оставить.

Мной самим тоже некоторое время владел дух предводителя, сержанта, однако он, как и обещал, ушёл. Лишь иногда всплывали воспоминания, в которых я не был уверен, мои ли они собственные или нет.

Зиглинда однако, так мне казалось, приняла в себя дух разведчицы с открытым сердцем. Являясь дочерью хозяина постоялого двора, она научилась, как управлять постоялым двором, но события последних недель показали, как сложно ей будет защитить себя, если кто-то пожелает ей зла.

Серафина, воительница старой империи, забыла о сражениях больше, чем большинство когда-либо узнавали в своей жизни. Я подозревал, что Зиглинда попросила духа остаться с ней подольше. Однажды я спросил её об этом, и она ответила, что сама знает, что делает.

— Что вы имеете ввиду? — спросил я её теперь. — В этой последней пробной схватке вы смогли хорошо защититься.

Она покачала головой.


— Нет. Всё лишь потому, что он меня щадит. Мужская рука сильнее женской, и даже если я буду тренироваться до конца жизни, я никогда не обрету его силу. Но я быстрее, чем он, а мои удары точнее. Я учусь, как сделать так, чтобы его клинок соскользнул, при этом распределяю свои силы и жду ошибку с его стороны, — она сдула волосы с лица. — Но он не делает ошибок.

Янош улыбнулся.


— Ошибки причиняют боль.

Я кивнул.


— Вам обязательно настаивать на том, чтобы тренироваться подобным образом? Завтра вы об этом пожалеете. Ватный мундир, по крайней мере, немного защитил бы.

— Меня так устраивает, — ответила она. — Любая боль напоминает лучше об ошибках, чем что-либо другое, — она лукаво улыбнулась. — Кроме того, это иногда отвлекает его.

Я приподнял вверх бровь.


— Только иногда?

— Хавальд, у вас есть своя возлюбленная, которую вы можете осыпать комплиментами. Сделайте мне одолжение, пусть это так и останется, — прорычал Янош.

Я рассмеялся, не смог ничего с этим поделать.


— Простите, Янош, — наконец сказал я, когда он сердито на меня посмотрел. — Но…

Он поднял руку.


— Ладно уж. Мне просто интересно, как долго вы собираетесь продолжать попрекать меня этим.

— А как вы сами смотрите на свои успехи? — спросил я Зиглинду, в этот раз глядя ей в лицо.

Она пожала плечами. Святые боги. Чудо, что это не Янош был избит до синяков.

— Я должна стать более выносливой и быстрой. Серафина говорит, что скорость может не только возместить силу, но даже больше, — она выглядела так, будто сомневается в этом.

— Она права. Вам лучше продолжить, прежде чем закоченеете от холода.

— Вы хотите ещё немного понаблюдать за нами? — спросила Зиглинда.

— Или, возможно, сами осмелитесь сразиться? Я никогда не видел, чтобы вы тренировались, — продолжил Янош.

Я покачал головой.


— Я не был бы вам полезен. Зокора только что засвидетельствовала, что я понятия не имею, как правильно сражаться на мечах. Так что я только научу Зиглинду плохим манерам. Говорят, что уроки брать лучше только у одного учителя.


— Вы оба сумасшедшие, — сказал Янош позже вечером. — Вы хотите рискнуть и ещё раз спуститься в эти ледяные пещеры и через туннели подобраться к крепости. А потом использовать старый магический портал. Если вам удастся пережить это, вы хотите поехать в Аскир, ворваться на конференцию коронованных особ, чтобы там просить помощи против Талака. Затем вы вернётесь с армией, кораблями и магией и одержите победу над Талаком, которая будет настолько сокрушительной, что он сдастся. Таков примерно ваш план?

Лиандра кивнула.

— Не совсем, — сказал я. — Но вроде того.

— Чего не хватает? — спросил Янош.

— Старая империя заселена гораздо более густо, чем страны здесь, — я наполнил свою трубку табаком.

— И что?

— Келар был одним из наших крупнейших городов. По крайней мере, прежде чем Талак завоевал его. Я не слишком хорошо могу обращаться с такими цифрами, но не думаю, что в Келаре было больше, чем пятьдесят тысяч жителей, — моя курительная трубка разгорелась, и я откинулся на спинку стула.

— Я всё ещё не понимаю, куда вы клоните, Хавальд, — сказала Зиглинда.

— В семи королевствах — так теперь называют то, что когда-то было империей — насколько велик их самый большой город, мастер Кеннард, сколько там живёт людей?

— Тогда вы имеете ввиду имперский город Аскир, — сказал учёный. Он внимательно на меня посмотрел. — Думаю, в нём живёт примерно два миллиона человека.

— Что такое миллион? — спросил Варош.

— Тысяча раз по тысячи.

— Это невозможно! — Зиглинда ошеломлённо уставилась на Кеннарда. — Вы ведь не серьёзно, верно?

— Вполне серьёзно, — сказал Кеннард.

— Я не могу в это поверить, — сказала Зиглинда. — В этом городе живёт почти что больше людей, чем в наших трёх королевствах вместе взятых?

Кеннард кивнул.


— В семи королевствах живёт примерно двадцать один миллион людей. Грубо говоря.

— Я даже не знал, что на всей плоской земле существует столько людей, — прокомментировал Варош.


Он как раз массировал Зокоре плечи. В пятый раз за сегодняшнее утро. Я предположил, что она как раз этому учится.

— Я тоже, — сказала Зокора. Она перевела взгляд с меня на Кеннарда. — Никто этого не знал, — добавила она и глубоко задумалась.

— Как насчёт того, чтобы объяснить нам наконец остальную часть вашего плана? — негодующе спросил Янош.

— Терпение. Я как раз собирался, — я посмотрел на Лиандру. — Как ты думаешь, сколько людей насчитывает наша страна?

— Я могу говорить только за Иллиан, но оно самое большое из всех королевств. Там будет около пятисот тысяч.

— Что ж, вот и ваш ответ, Янош. Асканнон знал, что делает, когда основал здесь колонию. Наша страна богата и плодородна. Земли здесь почти такие же обширные, как империя или когда-то были такими же обширными. У нас есть кое-что, чего нет у людей в старой империи: место. Зато в Аскире есть кое-что другое.

Все с нетерпением посмотрели на меня.


— Что? Да говорите уже наконец, — Янош пристально на меня смотрел.

— Знание, как основать легион, обучить его, снабдить и управлять им. Все армии, которые я когда-либо встречал, передвигались не только на ногах своих солдат, но также по улице из бумаги. Если Аскир не рухнул, то там должны быть архивы. Там мы найдём всё, что нужно. И людей, которые, вероятно, помнят свою старую, военную мощь.

— Вы надеетесь найти книгу, в которой записано, как обучить легион по старому методу? И людей, которые помогут вам основать легион? — Янош с потрясением смотрел на меня.

Кеннард улыбнулся.

— Ты хочешь поехать в Аскир и основать легион? — спросила Лиандра.

— Это лежит в человеческой природе, — ответил я, наслаждаясь теплом курительной трубки в руке. — Представьте, вы живёте в стране, которая была когда-то самой могучей империей на плоской земле. Могу поспорить на свою лошадь, что там есть много баллад, прославляющих старую империю. Её видь никогда не побеждали, верно?

Кеннард покачал головой.


— Император отрёкся от престола. Это всё.

— Друзья, как вы думаете, сколько молодых юношей мечтает там об этих старых временах? Ведь как говорят, раньше всё было лучше. Хочется приключений и тому подобное.

Янош вдумчиво кивнул.


— Это может сработать. Прийти из потерянных колоний в Аскир, громко постучать и напомнить о старой славе. Затем завербовать солдат и самому обучить их по старым правилам империи. Но как вы собираетесь это сделать? Откуда взять оплату и снаряжение для мужчин?

Я подозвал жестом Эберхарда. Хозяин постоялого двора подошёл и вопросительно на нас посмотрел.

— Бокал фиоренского вина для всех, мастер Эберхард. Но это ещё не всё, вы можете описать нам, что нашли за замурованной дверью подвала?

— С удовольствием. Огромный склад, полный оружия и доспехов.

— Спасибо, Эберхард, — я огляделся и не смог сдержать усмешки, когда увидел, как другие постепенно начали понимать.

— Святые боги. Это же была когда-то база! Склад со снаряжением! Я чуть не забыл! — наконец тихо, почти благоговейно сказал Янош.

— Я могу добавить кое-что ещё, — сказал Кеннард. Мы удивлённо посмотрели на него. Он улыбнулся и жестом подозвал к себе Эберхарда. — Мастер Эберхард. Вы нашли где-нибудь флаг?

— Какой флаг, сэр?

— Флаг легиона.

— Нет, сэр.

— В кабинете коменданта ещё стоит старый письменный стол, верно?

Хозяин постоялого двора кивнул.

— Идите туда и попытайтесь убрать переднюю стенку письменного стола. Там часто хранили флаг. Посмотрите, сможете ли найти его и если найдёте, принесите нам.

— Сию минуту.

Эберхард поспешил прочь.

Кеннард улыбнулся, когда увидел наши взгляды.


— Происходит удивительное явление, когда дело касается традиций, легенд и баллад.

Скажите, как по-вашему: второй легион выполнил свою миссию?

— Да, — подтвердил я. — Страна была освобождена, и магия устранена. Они были успешными.

— Однако никто не выжил, — тихо произнесла Лиандра.

Кеннард не отводил от меня взгляда.


— Но это неважно. Второй легион выполнил свою задачу. Смотрите, Эберхард возвращается.

Так и было. И у него был с собой большой, плоский кедровый ящик. Он осторожно положил его на соседний стол. Мы все встали.

— Позвольте мне, — попросила Лиандра, когда Эберхард хотел поднять крышку ящика. Эберхард кивнул, и Лиандра подошла к столу. Она сделала глубокий вздох и открыла крышку.

Там лежал сложенный флаг. Лиандра осторожно развернула его, а мы все завороженно наблюдали. Думаю, ни один из нас не остался равнодушным.

Флаг шириной был примерно в рост человека, а длинной в полтора. Он был красный, кроваво-красный. Наверху, в левому углу, красовался императорский дракон. Вдоль верхнего края проходил ряд символов или гербов. На тяжёлой ткани был до мельчайших подробностей вышит чёрный, фыркающий бык. Между рогами у него находились две золотые буквы I. Золотыми буквами под серебреными копытами были написаны следующие слова:


за Аскир, за императора, ради нашей чести и долга


Там, где стоим, никогда не отступаем.


— Второй легион Быков, — сказал Кеннард, осторожно проводя пальцами по вышитому гербу и символам. — Асканнон вёл три войны. Второй легион Быков участвовал во всех трёх. И он всегда побеждал, — он поднял взгляд. — Он самый известный из всех легионов. Ещё и потому, что бесследно исчез, и о нём больше никто никогда не слышал. О нём существуют десятки легенд и баллад, — Кеннард обратился ко мне. — Сэр Хавальд. Вы меня пугаете. Если вы хотели воскресить призрака, вам вряд ли удалось бы найти другой, который тронул бы чувства людей в старой империи больше, чем этот. С ним для вас будут открыты все двери.

— У нас есть снаряжение, — ответил теперь Янош на свой собственный вопрос. — У нас есть золото для жалованья внизу, в озере. Военное жалование для легиона на пять лет. У нас есть флаг.

— И у нас есть их задание, — сказал я, поднимая вверх вахтенный журнал, который отдал мне сержант. Я протянул его Кеннарду. — Прочитайте служебное задание.

Он взял книгу и медленно открыл первую страницу.

— От имени Аскира я призываю второй легион Быков в действующую армию. Второй легион Быков отправляется на защиту новых колоний. Его миссия, восстановить мир в новой стране, защитить её и противостоять всем врагам империи. Асканнон.

Янош покачал головой.


— Это и впрямь короткий приказ. Я помню более подробные инструкции, когда речь шла только об уборке туалетов.

— Возможно, Асканнон решил, что его люди и сами могут шевелить мозгами, — немного язвительно сказала Зиглинда.

Я не стал обращать на них внимания.


— А дата есть? — тихо спросил я.

— Да. В седьмой день новолуния, в семьсот шестьдесят второй год моего правления, — прочитал Кеннард.

— А есть дата истечения срока действия?

Он посмотрел на меня.


— Нет. Обычно легионы отзывали назад, когда приходило время.

— Но этот никогда не был отозван назад. Миссия ещё не закончена.

— Боги, — прошептала Лиандра и посмотрела на меня. — Клянусь богами, Хавальд, ты опасный человек.

— Я бы скорее назвал его самонадеянным, — произнёс Кеннард.

Я пожал плечами и ответил Лиандре.


— Когда мы впервые увидели друг друга, тебе нужен был совет. Теперь я тебе его дал. Но это не более, чем совет. Мы стоим здесь, и этот флаг единственное, что осталось от легиона. Пока у нас ещё нет второго легиона Быков, который заставит врага бежать от страха. Пока это ещё не более, чем вымысел. Но теоретически приказ ещё существует, и если мы придём туда с флагом Быков, они поймут, что колонии по-прежнему нужно защищать, — я по посмотрел на остальных. — И наше задание заново основать этот легион — в Аскире. Поэтому мы отважимся на это путешествие, и я спрашиваю вас: кто присоединится к нам.

— Я, — самой первой вызвалась Зиглинда. Янош удивлённо посмотрел в её сторону. Затем и сам кивнул.

— Мы, — сказала Зокора.

— Я…, - Варош замолчал, бросил сначала взгляд на Зокору, затем ухмыльнулся в сторону Яноша.

— Чего ухмыляешься? — спросил Янош, приподняв вверх бровь.

Улыбка Вароша стала шире.


— Я только что понял, что разница между расами не такая уж и большая, как можно было бы подумать.

— Что ты имеешь ввиду? — с подозрением спросил Янош.

Варош весело ответил:

— Нас обоих назначили добровольцами.

Зиглинда начала смеяться. Затем засмеялась и Лиандра, и, в конце концов, к ним присоединились Варош и Янош.

Зокора смотрела на нас, не понимая, в чём дело.


— Что тут смешного? — наконец спросила она.


В этот момент и я потерял самообладание и тоже прыснул со смеху.

— Из-за того, что идёт Зиглинда, Янош, конечно, идёт вместе с ней, — попытался объяснить я.

Они кивнула.


— И что?

— У нас нет матриархата. У нас решение принимает мужчина.

Она склонила голову на бок.


— В это верите только вы сами.

— Мария! — позвал я. — Ещё вина, пожалуйста!



4. О надежде и собаках


— Вы совсем обезумели? — спросил меня Янош, когда я выходил из отхожего места.

Я вздохнул, затягивая пояс.


— Вы хотите взять в привычку подкарауливать меня здесь?

— Здесь вас можно поймать одного.

Я снова вздохнул.


— Составите мне компанию и прогуляетесь со мной?

— Прогуляться? — он подстроился под мой шаг. — Что ж, пусть будет прогулка. Хавальд, я серьёзно. Это безумие.

Мы вышли через кузницу во двор и последовали по вырытой в снегу канаве к павильону с колодцем. Там я прислонился к низкой стене и посмотрел наверх. Вечер пришёл и ушёл, и наступила ночь. На небосводе сверкало созвездие Волка.

— Смотрите, Лиандра не успокоится, пока не попробует всё. Я согласен с вами, в конечном итоге, скорее всего, всё будет бессмысленно. Мы не сможем победить Талака. Возможно, это смогла бы сделать старая империя, но один легион не изменит ситуацию.

— Тогда зачем всё это? — спросил он.

— Ради надежды. Без надежды человек умирает. Вы читали священное писание?

— Я уже раз был в храме, — сухо сказал он.

Я рассмеялся.


— Я тоже. Когда я был молод, я с удовольствием и часто туда ходил. Это был храм Сольтара. Причина, почему я так часто навещал бога мёртвых, была прагматичной: его дом находился по соседству, там было тепло, всегда имелась чистая вода и немного поесть. Один из священников вскоре начал обо мне заботиться. Он научил меня, свинопаса, читать и писать. Он рассказал мне, как боги создали людей. Как вы знаете, мы самая молодая раса. Титаны были созданы первыми богами. Они были большими и сильными, но неуклюжими. Их потребности были ничтожны, они почти не о чём не заботились. Редко почитали богов, только, когда им это было выгодно. Они оставили после себя мало наследия. Подумайте, боги — это создатели, им нравится, что-то создавать. Поэтому они хотели добиться лучшего успеха и создали эльфов. Стройных, изящных, чувствующих природу, обладающих магией и ценящих красоту. Никто никогда не строил более красивых храмов, чем эльфы. Они работали на ними столетия и никогда не завершали до конца.

Лицо Яноша расплылось в улыбке.


— Это я припоминаю. Говорят, что это надоело даже богам, и чтобы подбодрить эльфов, они создали гномов.

— Да. Гномы — практичные строители, и у них почти нет терпения. Они живут всего пару столетий, весёлые и любят смеяться. И им нравится дёргать за острые уши эльфов. Обе расы развеселили богов, мир больше не был таким однообразным. Титаны были забыты, и в какой-то момент последний из них просто лёг и умер. Однако эльфы и гномы продолжали жить.

— Тогда Безымянный создал орков, чтобы внести в общество оживление.

— Правильно. Орков. Умных, нетерпеливых и ужасно выносливых. Только они ничего не строили, скорее наслаждались тем, когда разрушали. Из-за этого другие боги начали жаловаться. «Зачем ты их создал?» — спросили они Безымянного. Он ответил, что для того, чтобы могло возникнуть новое, старое должно исчезнуть. Астарта пожаловалась, что орки нападают на поселения других рас и разрушают их храмы, что они не приносят никаких жертв и не почитают никаких богов. Мы ведь знаем, что для неё уничтожение — это мерзость, а жизнь — свята. Поэтому неудивительно, что это так её рассердило. Безымянный рассмеялся и сообщил своим братьям и сёстрам, что орки почитают его, Безымянного, именно тем, что оскверняют и разрушают храмы его сестёр и братьев. Другие боги озадаченно обратились к богу-отцу Нертону, который удерживает вещи в равновесии и сообщили, что Безымянный поставил под угрозу их творения и посеял между ними раздор. Отец богов сказал, что, видимо, пришло время создать людей. И боги должны создать их вместе, чтобы между ними больше не было раздоров. Все с этим согласились, также Безымянный. Казалось, он даже рад тому, что сможет вместе с братьями и сёстрами оформить новое творение. Астарта дала людям их внешний вид, подобный эльфам, которые ей так нравились. И добавила любовь.

Тимар, бог гномов, дал им усердие гномов, но сократил продолжительность жизни. Чтобы не обделить людей, он также дал им магию. Сольтар дал им душу, чтобы они могли достичь мудрости, хотя их продолжительность жизни была такой короткой.

Борон дал им честолюбие, а Янеас плодовитость. Так все боги способствовали созданию человека. Только Безымянный держался в стороне. Его спросили, что он хочет дать, но тот ответил, что ждёт, пока остальные закончат. Так всё и случилось.

Сильванус тоже долго колебался, но дал им ещё любовь к природе, чтобы они могли ценить творение. Затем все посмотрели на Безымянного. Тот улыбнулся и одарил людей отчаянием и страхом перед смертью. Тогда среди богов поднялось волнение, потому что они все пытались дать людям что-то хорошее или то, что считали хорошим. Некоторое вещи были палкой о двух концах, как изобретательность, но люди всё могли использовать во благо. Но отчаяние? Дав им его, Безымянный всё уничтожил. «Я ещё не закончил», — сказал он тогда. И добавил ненависть. «Так», — произнёс он. «Теперь я сделал свою часть, и человек покажет, что почитает меня больше всего. Он будет плодиться и размножаться, в отчаяние, полный ненависти и с изобретательностью бродить по земле и уничтожит другие расы вместе с их творчеством, а в самом конце и самого себя.» «Но ведь я дала людям любовь, чтобы защитить их от подобного», — крикнула Астарта. Однако Безымянный высмеял её: «Любой знает, что отчаяние сильнее любви. Мы создали поистине великое творение, и я с нетерпением жду их страдания!» «Но ты кое-что забыл» — сказал Нертон, отец богов. «Я решил, что в творении должны принять участие все боги.» «Да», — сказал с триумфом Безымянный. «И они приняли, каждый из них, даже Сильванус, о котором я знал, что он испортит моё произведение, если я не подожду до самого конца. Я был последним и завершил работу!» «Нет», — ответил Нертон. «Я удерживаю равновесие, и ты хочешь сказать, что я не бог?» Безымянный испуганно отпрянул, когда отец богов наклонился вперёд и вдохнул последний из даров: надежду.

Какое-то время мы стояли у павильона с колодцем.

Янош нарушил молчание.


— Я должен с вами согласиться, Хавльд. Надежда сильнее отчаяния. Я всё ещё считаю, что ваш план — это безумие, но, — он широко усмехнулся, показав свои зубы, — я надеюсь, что мы его переживём, — он ударил меня по плечу. — Хавальд, вы странный человек, но вы начинаете мне нравиться.

Затем он, насвистывая, ушёл. Он насвистывал балладу о сэре Родерике, хотя отлично знал, что я терпеть её не могу.

— Ты веришь в эту историю творения?

Я резко повернулся, моя курительная трубка упала в снег. Рука уже лежала на рукоятке меча, другая на груди, где сердце бешено стучало.


— Святые боги, Зокора! Вы не могли бы хоть раз, хоть один единственный раз, перестать так подкрадываться! Вы ещё загоните меня в могилу. Вам всегда нужно меня подслушивать?

— Таким образом можно многое узнать, — невозмутимо ответила Зокора. — Я всегда так хожу. Что я могу сделать, если люди настаивают на том, чтобы шуметь?

Я угрюмо на неё смотрел.


— Чего вы хотите?

— Может быть надежду? Думаешь, история правдива?

— Я не знаю. Что мы вообще можем знать о богах? Почему вы спрашиваете?

— Я не знала, что существует так много людей.

Я заморгал.


— Что?

— Я не знала, что существует так много людей, — повторила она.

— Я услышал вас ещё в первый раз, только не понял смысла ваших слов.

Она посмотрела на меня своими чёрными глазами.


— Я недавно поняла, что ни тёмные, ни светлые эльфы не могут делать вид, будто людей не существует. Нам придётся жить вместе с вами или же погибнуть. Вы чувствуете угрозу от Талака. Он тоже человек. Один из вас. Но в целом люди, в свою очередь, угрожают всем другим расам. Если вы боитесь Талака, как думаете, как сильно должны боятся вас другие расы?

Я с удивлением посмотрел на неё. Для Зокоры это была необычно длинная речь.

— Вы можете плодиться со всеми, любая раса годится вам в партнёры, — продолжила она. — Даже с орками и с нами, эльфами, — она положила руки на свой плоский живот. — Я ощущаю в них силу людей. Семя Ригварда изменит мой мир.

Я улыбнулся.


— Им всего лишь четыре недели.

— Но вы же слепы к магии. Уже сейчас это жизненные искры, которые я могу чувствовать. И они сияют. Однажды я уже была беременна. Тогда всё было совсем по-другому. Хаваль, я боюсь.

— Вы боитесь?

— Думал я не знаю, что это такое? Просто я не позволяю страху управлять собой. Если моя мать умрёт, я подниму меч, чтобы сразиться за её место. Впоследствии я буду вести мой народ. В отличие от мой матери или тех, кто правил перед ней, я знакомлюсь с людьми. Мне семьсот лет. Когда я была моложе, я видела, как к берегу причалило двадцать кораблей, и люди начали строить примитивные дома. Тогда я над этим смеялась. Там был основан твой город, место твоего рождения. А Лиандра сообщила, что этот город был взят несколько месяцев назад. Что в течение одной ночи все жители были убиты. Хавальд, в ту ночь там погибло людей больше, чем существует тёмных эльфов. За одну единственную ночь, — она посмотрела на меня. — История нашей расы насчитывает сто тысяч лет. Когда я буду управлять своим народом, одна ошибка может привести к тому, что и нас уничтожат за одну ночь. Это меня пугает. Прежде всего, потому что я поняла, что люди разрушают всё, чего боятся. А они боятся нас.

Я не задумываясь сделал шаг вперёд и обнял её.

Если бы я подумал, то не осмелился бы или ожидал кинжал в живот. Но она положила голову мне на грудь и тихо стояла.

— Зокора, — сказал я. — Вы предприняли кое-какие шаги. Вы знакомитесь с людьми, а они с вами. Вы отличаетесь от нас, это верно. Но большинству здесь вы нравитесь.

— Нравлюсь? — я едва мог её понять, так тихо она говорила.

— Да. Клянусь богами.

Она слегка шевельнулась, и я отпустил её.

— Хавальд, — сказала она. При этом смотрела мне прямо в глаза.

— Я приму участие в вашей миссии, буду сражаться рядом с вами, умру, если потребуется, за надежду Лиандры. Но если ты будешь управлять королевствами, Хавальд, не позволь людям уничтожить эльфов, будь то тёмные или светлые. Дай мне своё слово.

Я рассмеялся, и её лицо потемнело. Её глаза сузились до щёлочек, и она уже собиралась отвернуться.

— Нет, Зокора, я смеюсь не поэтому. Я бы с удовольствием дал вам это обещание, но я никогда не буду управлять королевствами. Я свинопас. Уже забыли?

— Ты был свинопасом. Так же, как твой город Келар когда-то состоял не более, чем из двадцать кораблей.

— Если я буду управлять королевствами, то не позволю людям уничтожить эльфов. Я клянусь. Довольна?

Она кивнула, развернулась и хотела уйти.

— Зокора.

Она остановилась и оглянулась.

— Вы хотели знать, что я думаю об истории творения, верно?

Она кивнула.

— Я думаю, что между нами почти нет разницы. Эльф, человек, гном или даже орк, мы все очень похожи. И можем размножаться друг с другом.

— Эльфы и орки! — вырвалось у неё. Она встряхнулась. — Никогда в жизни. Это ещё более отвратительно, чем с гномами!

— Необязательно, чтобы это случилось, но мы все одно. В природе спариваться друг с другом могут только себе подобные. Так и с нами. Мы похожи.

— Как ты можешь так говорить? Разве ты не видишь различий?

— У меня было две собаки, — сказал я. Она, ничего не понимая, посмотрела на меня. — Одна была чёрной и едва доставала мне до колен. Она постоянно бегала туда-сюда и гонялась за крысами. Другая была белой и доставала мне до бёдер. Она всегда только лежала и жрала. А в чём-либо другом была бесполезна, если только дело не касалось битвы. Но обе были собаками.

Зокора расхохоталась, так сильно, что пришлось вытирать слёзы.

— Что здесь смешного? — я был озадачен. Никак не мог понять юмор Зокоры.

Она всё ещё смеялась, но постепенно успокоилась, даже если веселье всё ещё читалось в её глазах, когда она дала мне ответ:


— Я никогда не думала, что человек однажды сравнит меня с собакой, и я оставлю его в живых! — она снова прыснула со смеху. — Если бы мои сёстры это знали…


Когда она ушла, она всё ещё хихикала.

Я посмотрел ей вслед, пожал плечами и наклонился, чтобы подобрать мою курительную трубку.

— Хавальд, — произнёс спокойный голос, и из канавы, вырытой в снегу и ведущей от колодца к конюшне, вышел Кеннард. На нём был одет плащ, а на плече он нёс свою котомку.

— Да здесь почти как на рыночной площади! — крикнул я. — Я просто хотел побыть один, но всё время кто-нибудь да приходит! Здесь снаружи холодно, внутри тепло…

— Я подумал, будет вежливо, если я с вами попрощаюсь.

— Вы собираетесь уходить? — спросил я. — Сейчас ночь и холодно.

— Погода хорошая, а я не хочу столкнуться с очередной бурей, — он внимательно на меня посмотрел. — Вы поражаете меня снова и снова. С Яношем вы цитируете святое писание, а затем успокаиваете тёмную эльфийку, — он увидел мой взгляд и ухмыльнулся. — Да, я вас подслушивал. Вы действительно удивляете меня своей многогранностью.

— Я просто делаю то, что могу. В этом нет ничего удивительного.

Он кивнул.


— Верно. Иногда действительно всё так просто. Я пришёл, чтобы попрощаться. И отдать вам вот это.

Он что-то мне протянул, кольцо.

— Что это? — я исследовал кольцо. Оно было сделано для мужского пальца и казалось в моей руке на удивление тяжёлым. Это было чистое золото. На печатке я увидел дракона, а по краю круга были расположены девять маленьких драгоценных камней.

— Я нашёл его в комнате коменданта. Это то, что вам ещё потребуется для легиона. Кольцо коменданта. Его печать и власть.

— Я надёжно его сохраню. Спасибо.

— Вы не хотите его примерить?

Я уже почти хотел это сделать, но остановился.


— Что случится, если я его одену?

— Вы всегда такой подозрительный.

— Да, и у меня есть на это все основания. Итак, что тогда случится?

— Пока вы живы, оно будет оставаться на вашем пальце. Если только его не заменят другим кольцом.

Я окинул взглядом учёного.


— Я не собираюсь становится комендантом легиона.

Он прищурился.


— У вас есть выбор. Но кто им тогда станет?

— Найдётся кто-нибудь подходящий.

— Возможно, — он забавлялся. — Думаю, наступит момент, когда вам понадобится легитимность, которую дает кольцо. Но это ваше решение.

Я кое-что вспомнил. Он сам носил кольцо.


— Покажите мне своё кольцо.

Он без слов протянул руку. Его кольцо было похоже на то, что он только что дал мне. С тем отличием, что на печатке был только дракон, чьи глаза были сделаны из двух маленьких рубинов.

— Что означает ваше кольцо? — спросил я, когда он убрал руку.

Он поставил свою котомку на землю и снял кольцо с пальца.

— Ничего. Как видите, я могу его снять. Я родом из Аскира. Оно напоминает мне в моих путешествиях о родине, — он снова одел кольцо. — Пусть боги сопровождают вас на вашем пути, — наконец сказал он.

— И вы тоже ступайте с богами, — ответил я, слегка поклонившись. — Мы вас ещё увидим?

Он немного помедлил.


— Возможно.

Затем ушёл, а я задумчиво вытряхнул пепел из моей курительной трубки и набил её заново. Было почти неожиданностью то, что я смог спокойно покурить и меня больше никто не беспокоил. Я ещё раз посмотрел на созвездие бога-Волка.

Варвары называли его Волком Зимы. К этому моменту я знал о нём больше. Его можно было увидеть примерно каждые семьсот лет. Он олицетворял изменения и новую весну после ледяного периода. Только теперь я заметил, как замёрз. Я вернулся в зал для гостей, в конце концов, мне нужно было ещё вырезать королеву.

Добравшись туда я заметил нечто, что меня напугало.

Зокора сидела перед своей пленницей и только смотрела на неё. До сих пор она ещё никогда так не делала. Глаза женщины были полны страха, ужаса и паники.

— Она кроме этого делала что-нибудь ещё? — спросил я Лиандру, когда сел за наш стол.

Лиандра покачала головой. Она тоже наблюдала за Зокорой.

— Она вошла и села там. И сидела так всё время.


Лиандра посмотрела на Вароша, который стоял возле прилавка и разговаривал с Эберхардом. Время от времени он поглядывал на Зокору, но не собирался приближаться к ней.

— Завтра мы отправляемся в путь?

Я кивнул.


— Нет смысла ждать дольше. В пещерах погода не будет нас волновать. Чем быстрее мы сможем пройти через портал, тем лучше.

— Кеннард ушёл. Я надеялась, что он будет нас сопровождать.

— Ты действительно так думала?

— Нет. Я понимала, что он не будет этого делать. Но его знания были бы нам полезны.

Я вспомнил разговор с Яношем.


— Он уже был нам полезен. Он дал нам надежду.

Она накрыла мою руку своей.

— Если мы завтра отправляемся в путь, нам лучше лечь спать пораньше, чтобы хорошо отдохнуть.

Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.


— Думаю, это хорошая идея.



5. Поппет


На следующее утро я плохо выспался. Всё же чувствовал себя лучше, чем на протяжение уже многих лет.

— У вас хорошее настроение, сэр Хавальд? — спросил меня Эберхард, когда я обсуждал с ним некоторые заключительные вещи. В том числе то, что должно случиться с моей лошадью.

— Да. Вы, напротив, выглядите подавленным.

Он кивнул.


— Я простой человек, сэр Хавальд. Я не привык принимать участие в событиях, которые могут изменить судьбы людей. Вы знаете, что я пообещал сэре де Гиранкур свою полную поддержку. Хочу сделать всё, что в моих силах. Но… мне тяжело отпускать дочь.

— Если бы она была моей дочерью, я бы запретил ей.

Он покачал головой.


— Она даже в половину не такая послушная, как вы думаете. Нет, я должен её отпустить. Но это не так-то просто. Сэр, у меня есть к вам одна просьба.

— Какая просьба?

— Не выпускайте из виду этого Яноша. Я знаю, он говорит, что лишь играл роль главаря разбойников, но у нас есть только его слово, что это действительно так. Пожалуйста, приглядывайте за моей дочерью.

— Они любят друг друга, — сказал я.

Он наклонился ко мне.


— Это волшебство фей. Она сотворила его, когда ещё думала, что должна отдаться разбойникам. Она думала, что если он её полюбит, то защитит.

Что он и сделал. Я слишком хорошо помнил, как она смотрела на него, когда играла на своей магической скрипке.

— Ты уверен, Эберхард?

Тот покачал головой.

— Больше не упоминай об этом, — наконец сказал я тихо. — Надеюсь, что ты не прав. Но я пригляжу за твоей дочерью.

— Спасибо, сэр. Я буду молиться, чтобы ваше предприятие было успешным. И чтобы моё дитя вернулось ко мне назад.

— Что ж, — сказал я несколько часов спустя. — Вообще-то, я не хотел больше мёрзнуть.


У моих ног находилось отверстие в шахту, ведущую в комнату глубоко под нами, к входу в ледяные пещеры.

— А кто хотел? — спросил Янош, смотря на Зиглинду. Она была немного бледной, но выглядела решительной.

Я начал спускаться по верёвке первым. Ещё три недели назад мне пришлось бы снять кольчугу, в противном случае, не хватило бы сил. Теперь я мог это сделать, хотя было не так просто. Бальтазар, чтобы отвести от себя подозрение, превратил одного из других гостей, шахтёра, в оборотня. Когда я с ним столкнулся, мне пришлось использовать мой изгоняющий клинок, который из всех мечей, когда-либо созданных Асканноном был тем, что скрывал в себе самое сильное проклятие: он передавал мне жизненную энергию и молодость моих жертв в тот момент, когда я их убивал. Прежде я был стар, состояние, которое мне не нравилось, но которое многому меня научило.

Шахта вела вниз на добрых десять длин, равных росту человека и заканчивалась высоко над полом подземной комнаты.

Эта комната когда-то должна была стать узловой точкой для магических энергий. Она была также тем местом, где после предательства умерло девять хороших солдат, и они, заключённые в лёд, оставались здесь целых семьсот лет.

Вначале эта комната наводила на меня необъяснимый ужас, но теперь с этим было покончено. Беспокойные души обрели покой. За исключением одной. Я наблюдал, как Зиглинда умело спускается по верёвке.

Следующий человек проплыл вниз не двигаясь. Это была пленница Зокоры, её живая кукла.

Когда она достигла пола, она, к моему удивлению, сама отошла в сторону. Думаю, это на мгновение поразило каждого из нас. Затем следовала Зокора.

— Она может быть полезной. Я отдала ей часть того, что забрала, — в глазах Зокоры было странное выражение, когда она говорила мне это. — Возможно, я также обнаружила в себе то, что вы называете милосердием. Всё зависит от неё.

— Как её зовут? — спросил я.

— Теперь она Поппет. Это её имя, пока я не разрешу чего-то другого.

Если это избавит её от пыток, я был готов взять её с собой. Видимо, другие тоже так считали, потому что никто не стал возражать.

— Ты меня слышишь, Поппет? — заговорил я.

Её лицо всё ещё было бесстрастным, но она один раз моргнула.

— Можешь говорить?

Она моргнула два раза подряд.

— Это было да и нет?

Одно мигание глаз.

— Тебе не нужно говорить с ней. Просто ты должен знать, что она выполнит любой наш приказ. Любой. Скажешь, чтобы она бросилась на твой меч, и она это сделает. Её наградой будет смерть. Но я дала ей надежду. Если она будет служить нам достаточно убедительно, даже сможет обрести свободу, — глаза Зокоры пылали красным светом. — Слышишь, Хавльд? Я дала ей надежду.

Я посмотрел на Поппет. Её глаза умоляли меня дать ей этот шанс. И Зокора была права: отчаяние уступило место надежде.

Я закрыл глаза и сглотнул. Затем кивнул.

— Согласен.

Зокора удивлённо посмотрела на меня.


— Я не просила у тебя разрешения.

— Вы получили моё одобрение, это то, что я хотел вам сказать.

Она склонила голову на бок.


— Согласна, — наконец произнесла она.


Может дело было в слабом свете здесь внизу — на моё поясе висел всего один фонарь — но мне показалось, что она улыбнулась.

— Не хочу вас беспокоить, — крикнул Янош сверху. Я поднял взгляд, тот весел на верёвке прямо надо мной. — Но вы загораживаете мне путь.

Мы отошли в строну, и он приземлился рядом с нами. Сверху я услышал тихое проклятие, а затем появился Варош.


— Сюда вниз должен существовать ещё другой путь, — сказал он, когда добрался до земли. — Иначе в этом нет никакого смысла. Постоянное карабканье просто слишком обременительно, — он тряхнул своей правой рукой.

— Что случилось? — спросил я.

— Я соскользнул, рукавица выдержала, но стало немного… жарковато!

Я рассмеялся.


— Хорошо, что вы смогли удержаться. Вы не ранены?

Он покачал головой.

— Вы правы, должен быть другой путь, — сказала Лиандра. — Но мы его ещё не нашли. Коридор в подвале может быть таковым, но он заканчивается стеной.

— Замурован? — спросил Янош.


Он стоял под шахтой и принимал наши сумки и снаряжение, которые Эберхард опускал сверху.

Леандра покачала головой.


— Нет. Из натурального камня. Выглядит так, будто его не достроили. Но из-за проложенных повозками дорожек мы знаем, что его использовали. Это действительно загадка.

— Может Эберехард найдёт разгадку, пока мы в пути, — я затопал ногами. Я был достаточно тепло одет, но из-за того, что стоял без дела, я замёрз. — Это может ещё иметь первостепенное значение.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Янош.


Он протянул мне мой рюкзак и помог одеть. Святые боги, каким же он был тяжёлым, мне действительно нужно таскать всё это с собой?

Но от чего можно отказаться? Мы даже не знали, что нас ждёт, а самый большой вес, несомненно, представлял собой провиант. Ведь боги для таких тяжестей придумали вьючных лошадей. Если бы они хотели, чтобы я носил их, то дали бы мне четыре копыта, длинные уши и серый мех!

— Что ж. Колден довольно новый город, земли же, хоть и немного холодные, но плодородные. Талак, возможно, сможет дойти до сюда, но если старую крепость занять, например, войсками, это стало бы концом его расширения. Пройти дальше он ни в коем случае не сможет, — объяснил я Яношу.

— Любая стена может рухнуть.

— Эта нет. Когда увидите её, то поймёте. Громовые врата — это чудо.

— Было бы иронией судьбы, — сказала Лиандра, — если бы крепость, которая должна защищать нас от варваров, окажется бастионом с другой стороны.

— А что, собственно, случилось с варварами? — спросил Варош.

Я беспомощно пожал плечами.


— Не знаю.

Зокора звонко рассмеялась, и я удивлённо посмотрел на неё.

— Что ж, Хавальд, посмотри на себя и Вароша. Если вас обоих облачить в шкуры и дать в руки дубинки, у вас появится ответ. Нет людей и варваров, есть только люди.

— Мне нравятся шкуры, — рассмеялся Варош. — Но только, чтобы это был не единственный предмет одежды!

Я заморгал. Лиандра тоже улыбнулась.


— Скорее всего, она права. Хотя легион убил в борьбе много варваров, но они не собирались их искоренять. У каждого из нас течёт в жилах варварская кровь. Они торговали с нашими предками, в какой-то момент стали цивилизованными, и тогда разница между ними исчезла. Варош. например, это имя из старого языка варваров.

Оно означает искатель света.

— Как мило, — сказал Варош, широко ухмыльнувшись.

Янош похлопал его по плечу.


— Тебе повезло, — сказал он. — Оно звучит лучше, чем другие имена. Могло бы также означать тот, что с ослом…, - Зиглинда заехала Яношу локтем в бок. Тот поднял руку и рассмеялся. — Ну всё, всё!

Когда мы отправлялись отсюда в ледяные пещеры в последний раз, это разительно отличалась от сегодняшнего дня. В то время не было слышно смеха. Я огляделся. Все надели свои рюкзаки и держали наготове снаряжение. Сверху прозвучало далёкое приветствие от Эберхарда. Зиглинда встала под шахту и выкрикнула слова прощания в ответ.

Пришло время уходить.

Я проверил, могу ли свободно дотянуться до мечей; дополнительно к Искоренителю Душ, я взял с собой ещё обычный меч. Если столкнёмся с гномами-зомби, я не хотел, чтобы Искоренитель Душ проткнул их. Кто знает, что можно заработать от гномов-зомби.

Я поднял вверх фонарь.


— Пойдёмте.



6. Любовь дракона


Мы хорошо продвигались вперёд. Первая часть пути была нам знакома, и хотя мы всё ещё были осторожными, но не ожидали никаких неприятностей, и их действительно не последовало.

Мы без проблем дошли до того места, где дорога к Громовой крепости отделялась от тропинки, которую мы выбрали тогда, чтобы добраться до храма Ледяного Волка. Каждый из нас бросил взгляд в ту сторону, когда мы молча повернули на дорогу к крепости.

С этого момента было необходимо проявлять осторожность. Не только потому, что, возможно, нам могли ещё повстречаться неживые гномы-стражники, от Зокоры мы знали, что пещеры были не такими безжизненными, как казалось на первый взгляд.

Подземный пейзаж был захватывающим. Прошло много времени с тех пор, как каменотёсы империи проложили путь через пещеры. Иногда сталактиты и сталагмиты тянулись друг к другу прямо на дороге. Всё было покрыто сверкающим слоем льда.

Дорога привела нас в пещеру, которая была настолько большой, что свет от моего фонаря не доставал ни до стен, ни до потолка, так что мне казалось, что существуем только мы, этот круг света от фонаря, кусок заледенелой дороги и… больше ничего. В пещере даже шёл дождь. Только мелкие, холодные капали, которые промочили нашу одежду до нитки, были на вкус солёными.

— Зокора рассказывала о море, которое пробилось сквозь гору. Может где-то ещё сохранилась вода или она протекает через соль, — предположила Лиандра.

— Мне всё равно, откуда она, только чтобы не затекала мне за шиворот, — проворчал Янош.

Мы находились прямо-таки на поле из обломков.

Валуны, частично величиной больше, чем дом, отвалились от потолка и лежали, наложенные друг на друга, как будто их небрежно бросил великан.

Известковые образования выглядели так, будто чёрные скалы кто-то окропил глазурью, огромные, выросшие столбы тянулись от пола к невидимому потолку. Дорога, которую инженеры старой империи проложили через эту удивительную страну чудес столетия назад, была ещё по большей части свободна от сталагмитов. Для горы это время было лишь одним мгновением.

Мост, длинной около пятнадцати шагов, вел дугой через расселину, которая была глубже, чем доставал свет. Снизу до наших ушей доносился далёкий гром и шум. Здесь вверх поднимался влажный холод, развевая нашу одежду. Он нёс с собой запах морской воды. Возможно, Лиандра была права.

Осторожно и связанные между собой верёвкой, мы пересекли мост и отошли от него на некоторое расстояние.

Зокора подняла вверх руку.


— Подождите здесь, — тихо произнесла она.

Я кивнул. Мы были в дороге возможно пять, шесть часов, и мой рюкзак, который уже в самом начале казался тяжёлым, стал за последнее время во много раз тяжелее.

Мы ждали. Мне было холодно, я устал и был слишком измучен, чтобы разговаривать. Возможно, я снова и стал молодым, благодаря моему проклятому мечу, но одна только молодость не придавала телу спортивной формы. Котомка Лиандры наверняка была не легче моей, всё же её походка ещё была пружинистой.

Я прислонился к камню — не хотел садиться, потому что боялся, что больше не смогу встать — и закрыл глаза. Трюк, который наверняка знал любой пехотинец.

— Её долго нет, — тихо сказала мне Лиандра.

— Она знает, что делает.

— Я бы предпочёл идти дальше. Я промок до костей, — произнёс Янош.


Он сидел, прислонившись спиной к другому камню и бросал маленькие камешки.

— Я не знала, что существуют такие большие пещеры. Здесь прямо-таки жутко, — сказала Зиглинда. Она сняла зубами перчатки и потирала друг о друга руки. — Можно ли развести костёр?

— Эй! — крикнул Янош. — Эй… эй… эй, — вернулось эхо. Он повернулся к нам и ухмыльнулся. — Она действительно большая!

Его глаза расширились, когда вдалеке внезапно раздался звук подающих вниз камней.

И тут из темноты появилась Зокора. Она бежала и выглядела сердитой.


— Слабоумный человек, ты нас ещё убьёшь! Быстро, следуйте за мной! Если кто-то упадёт, оставьте его лежать, у нас больше нет времени!

Она бросилась бежать в лабиринт из известняковых столбов, упавших вниз каменных плит и предательских трещин в полу, оставив дорогу позади. Я был тем, кто споткнулся, но Варош, без комментариев, увлёк меня за собой.

Я как раз хотел спросить Зокору, что всё это значит, когда услышал кое-что позади.

Шуршание и царапанье, щелканье и треск, звуки, которые на поверхности земли были мне не знакомы и которые здесь внизу вселили глубокий страх.

— Сюда! — крикнула Зокора. Она достигла небольшого плато.

В этом месте валуны упали друг на друга, а между ними выросли колонны, так что образование напоминало пасть дракона, с колоннами в качестве забора из зубов.

— Распределитесь, колонны должны послужить вам убежищем!

— Боги! — вырвалось у Лиандры, стоящей рядом. Она вытащила свой меч и смотрела мимо меня в темноту. Я ещё ничего не видел.

— Внимание, я зажгу свет! — крикнула Зокора и вытянула руку.


На кончиках её пальцев появилась яркая точка света и улетела прочь, чтобы описав дугу, поднять вверх. На высоте примерно двадцати длин, равных росту человека, световая точка остановилась, разгораясь всё ярче и ярче, так что в конце концов, чтобы не ослепнуть, мне пришлось отвести глаза.

— Проклятье! — выкрикнул Янош.

— Святое дерьмо!


Это был голос Вароша.

Я ничего не сказал, потому что потерял дар речи.

Вокруг нас двигалось около тридцати… тараканов?

По крайней мере, они были на них похожи, но величиной от двух до трёх длин, равных росту человека.

Они были тёмно-серого цвета, самый большой из них белого. Он держался позади, примерно в сорока шагах от нас, забравшись на валун. Когда появился свет Зокоры, бестии застыли в своём движении.

Один из них выпрямился, его живот пульсировал и струя зеленовато-коричневой слизи выстрелила между мандибул вверх, туда, где зависал свет Зокоры. Пока ещё струя находилась в воздухе, монстр резко отпрыгнул назад примерно на пять длин, равных росту человека и замер там так же неподвижно, как раньше.

Струя попала бы в свет Зокоры, если бы он состоял из материи, но так пролетела мимо и немного справа от нас закапала на покрытые льдом камни. Лёд зашипел, и в воздух поднялись клубы дыма. Пещеру наполнил отвратительный запах.

— Лиандра. Щит! — выдавила Зокора сквозь зубы. — Поторопись. Свет сейчас потухнет!

Лиандра кивнула, залезал рукой в поясную сумку из которой извлекла несколько мешочков. Она открывала их один за другим, заглядывая внутрь, потом просто бросала на пол, пока не нашла тот, что искала. В этот она окунула кончики пальцев, что-то пробормотала и снова их вытащила. Между её пальцев и мешочком появилась лента из блестящей пыли. Полностью сосредоточившись, она быстро подозвала нас к себе другой рукой, в то время как сама подошла ближе к Зокоре.

Мы поспешили последовать жесту её руки, все кроме одной. Поппет неподвижно стояла, широко распахнув глаза. Я тихо выругался, сделал три шага назад и потащил её за собой.

Одним резким движение Лиандра повернулась вокруг, полоса из пыли находилась горизонтально в воздухе. Я заметил, как мои волосы на затылке встали дыбом, а затем внезапно вокруг нас образовался шар из блестящей, танцующей пыли.

В тот же момент свет Зокоры потух.

Её свет был таким ярким, что понадобилось какое-то время, пока я заметил, что было не совсем темно; блестящий шар излучал слабый, бледный свет.

Зокора зашаталась и, вероятно, упала бы, если бы Варош не поспешил к ней. Он одно мгновение держал её, затем опустил на пол, сам встал перед ней на колени и положил её голову к себе на ноги.

Она потеряла сознание. Её лицо расслабилось, стало мягким, и Варош вздохнул. Он нежно погладил её по волосам.

— Разве она не похожа на маленькую девочку? — благоговейно спросил он. — Если кто увидит её такой, обязательно полюбит, верно?

— Что случилось? — спросил хриплым голосом Янош.

— Вы когда-нибудь видели такой яркий свет? — спросила в ответ Лиандра.


Янош покачал головой.

— Чтобы создать такой свет, ей понадобилось много энергии. Она обессилила. Всё же нам нужно её разбудить, она знает этих тварей и…

— Я в сознании, — Зокора говорила тихо и не двигалась, оставив глаза закрытыми. — Поппет.

Поппет подошла ближе.

— Камень — это твой талант. Используй его как-нибудь. Нам нужен звук в камне, медленный и регулярный. Там-та-та-та-там. Даже если ты просто будешь ударять камнем о землю… нам нужен этот звук. Поддерживай его столько, сколько сможешь. Начинай.

Поппет отступила на шаг. Она принялась раскачивать левой ногой.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— Хорошо, — Зокора открыла глаза и посмотрела на сверкающую стену из магической пыли. — Она работает?

Лиандра кивнула.

— Хорошо. Это, возможно, спасёт наши жизни. Варош… мне нужны эти сухие фрукты, всё, что сможешь раздобыть и эти орехи.

— Изюм?

— Да.

Изюм и орехи. Однажды я наткнулся на эту комбинацию провианта, и у Эберхарда оказалось пол бочки изюма на складе. Их вес был почти на вес золота, и, собственно, не предназначен для потребления, а скорее для торговли, но для нас отличная еда в дорогу. И в этот раз у каждого из нас тоже был полный пакет.

Я без слов протянул Варошу свою долю.

Он начал кормить Зокору, она жевала и глотала, как будто от этого зависела её жизнь.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— Надеюсь, что в этом есть более глубокий смысл, — произнёс Янош. — Этот звук сводит меня с ума.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— Она никогда ничего не делает бессмысленно, — сказал Варош, не поднимая взгляда.

— Хотела бы я узнать, как у неё это получается, — Зиглинда взглянула на Поппет. Но женщина смотрела мимо неё, испуганно направив взгляд на Зокору.

— У неё есть талант манипулировать камнем. В храме Волка, чтобы напасть на меня, она вышла из скалы. Она двигается в камне, словно это вода, — объяснил я.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

После третьего пакета Зокора начала давиться, но продолжала есть.

— Что она делает? — спросил я тихо Лиандру. Я пытался различить что-нибудь за пределами сверкающего шара, но всё было бесполезно.

— Ей нужны новые силы. Варош? Она горячая?

Варош кивнул.

— Она ускорила функции своего тела, она поедает и сжигает саму себя, чтобы восстановить силы, — объяснила Лиандра, и это произвело на неё впечатление.

— Почему она не возьмёт силу из окружающей среды, как ты?

— Она не может. Она жрица, а не Маэстра. Она получает свои силы из медитации, молитв и ритуалов. Или из самой себя. То, что она только что сделала со светом, было для неё смертельно опасно.

— А разве ты не можешь создать свет?

— Могу. Но не такой яркий. Боюсь, есть причина, почему он должен быть настолько ярким.

— Лиандра, — Зокора села.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— Да?

— Как долго продержится щит?

— Не знаю. Возможно, один отрезок свечи, не дольше.

— Сколько тебе нужно время, чтобы убрать его?

— Это можно сделать мгновенно.

— Хорошо, — Зокора снова опустилась на землю.

— Что… что это за монстры?

— Мы называем их Глубинными ползунами.

— Какое безобидное имя для таких чудовищ, — сказала Зиглинда и встряхнулась. — Я правильно поняла, что они распыляют кислоту?

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— Да, — когда Зокора продолжила говорить, она тяжело дышала. — Это их кровь, а кислота в ней каким-то образом создаёт тепло, так что они не замерзают. Нет почти никаких способов избавится от них. Они вроде ваших тараканов; при воздействии яркого света, они застывают на месте или убегают прочь.

— И как же их можно победить?

— Это очень трудно. Варош. Ты видел королеву?

— Альбиноса?

— Да.

Он кивнул.

В верхнем краю панциря, между мандибулами есть два отверстия. Величиной, как мой большой палец. Ты сможешь попасть в него болтом?

Во взгляде Вароша читалось сомнение.


— Возможно. Может, если выстрелю три, четыре раза.

— У тебя есть только один выстрел. И только одна доля секунды, чтобы прицелиться.

— Нет. Я ведь не Бриджит.

Бриджит была легендарным лучником из баллад и легенд. О ней говорили, что она может попасть в муху с расстояния в сто шагов. Я в этом сильно сомневался, с такого расстояния я даже больше не мог видеть мухи.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— А разве наши мечи бесполезны? — спросил Янош.

— Чтобы пробить панцирь, нужно нанести удар с силой. И тогда тебя окатит струёй кислоты. А Глубинный ползун даже не заметит, что ты его ударил.

— Злобные монстры, — сказал я. — Что можно сделать ещё?

— Раздавить их камнями. Утопить. Поджарить в лаве. Если ударить топором между отверстий, то доберёшься до мозга. Он величиной с орех. Только не сможешь этого пережить.

— А что с королевой?

— Любой ползун сам по себе глуп и убегает, если слышит звук. Но вместе с королевой у них общее мышление, и они гораздо более опасны. Если убить королеву, остальные разбегутся. Или начнут нападать на всё, что двигается, включая других ползунов.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

Мы посмотрели друг на друга.

— А для чего она барабанит?

— Это наш единственный шанс, — ответила Зокора.

— Здесь что-то не так, — сказала Зиглинда. — У меня кружится голова.

— У меня тоже, — сказала Лиандра. Она потёрла вески.

Зокора горько рассмеялась.


— Леандра, этот щит, что он не пропускает во внутрь?

— Основой служит представление алмаза. В его состав входит алмазная пыль.

— Значит воздух тоже? — спросила тёмная эльфийка.

— Да. Но ведь его здесь достаточно.

— Но нам, чтобы дышать, нужен свежий воздух.

— Но и пусть немного воняет, какая разница.

— Нет, мы отравляем себя, — попыталась объяснить Зокора.

Я бестолково посмотрел на неё.


— Как это?

— Когда мы дышим, мы потребляем часть воздуха и превращаем его в кое-что другое, что мы больше не можем использовать. В яд.

— Мы выдыхаем яд? — недоверчиво спросил Янош. — Как это возможно?

— Поверь мне, — сказала Зокора.

ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.

— Значит нас либо сожрут, либо растворят в кислоте, либо мы задохнёмся, — произнёс я. — Как обнадёживает.

ТАМММ-ТАММММ-ТАМММММ!

Земля тряслась с каждым ударом.

— Поппет, остановись! — крикнула Зокора. Затем подняла взгляд на Лиандру. — Все вниз, Линдра опусти щит. И… молитесь!

Я съёжился на земле, и щит погас.

Мы все лежали друг на друге, а в одном шаге передо мной находился Глубинный ползун. Он почти прогрыз известняковую колону. Впереди от земли поднимался дым, одна единственная лужа из кислоты и только круг из камня и льда, на котором мы все собрались, вдавался в эту лужу.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник