Второе правило стрелка

ГЛАВА 1

Фредди Баггини, невысокий молодой человек со столь же низкими моральными устоями, сидел за столом и вписывал в конторскую книгу аккуратные колонки цифр. Любой бизнес требует скрупулезного подхода.

Держа ручку в толстых мясистых пальцах, Фредди подвел баланс, подсчитал прибыль и остался ею доволен. Дела шли неплохо. Гораздо лучше, чем этого можно было бы ожидать от столь тихого и далекого от основных деловых центров захолустья.

Фредди запер конторскую книгу в сейф, достал из бара бутылку кьянти и налил себе полный бокал. Увы, насладиться вкусом и ароматом вина в полной мере Фредди не удалось из-за появления его телохранителя и помощника по хозяйству Сэмми, который вошел в кабинет и возвестил о прибытии дорогого гостя.

Джеймс Гандольфини по кличке Гэндальф[15] был широко известной в узких кругах посвященных лиц фигурой. Обычно он носил длинные серые балахоны, под которыми было удобно прятать любое, даже самое крупнокалиберное оружие, редко стриг волосы и всегда имел при себе массивную дубинку, которую выдавал за свой посох. Он был очень опасным субъектом, замешанным не в одно темное дело, и обычно работал посредником между великими мира сего и такими типами, как Фредди.

Хозяин дома встретил дорогого гостя посреди комнаты. Они тепло обнялись, пожали друг другу руки и трижды расцеловались. В их кругах показное проявление дружбы было в большой цене, и ничто не говорило об истинных взаимоотношениях людей, этими проявлениями обменивающихся.

Фредди усадил гостя в кресло, налил ему вина и угостил толстой гаванской сигарой.

– Я к тебе по делу, – сказал Гэндальф. – Дело это серьезное, деликатное, и нам лучше поговорить наедине.

Фредди стрельнул глазами в сторону Сэмми, и тот тут же испарился. Впрочем, далеко от кабинета он не ушел, остановившись за дверью и приложив волосатое ухо к замочной скважине.

Подслушивает, подумал Гэндальф. Ну и ладно. Все равно гранату без чеки в мешке не утаишь.

– Что за дело привело тебя в мою скромную обитель, Гэндальф? – поинтересовался Фредди. Присутствие Сэмми за дверью не укрылось и от его внимания. Впрочем, у Фредди не было тайн от своего телохранителя. Почти не было.

– Тема мутная, и началась она довольно давно, – сказал Гэндальф. – Ситуация на данный момент обстоит не очень хорошо и с каждой минутой промедления грозит выйти из-под контроля.

– Ну а если в двух словах? – попросил Фредди, зная умение Гэндальфа говорить часами, так ничего и не сообщив о сути.

– Саурон оживился, – сказал Гэндальф. – В смысле воскрес.

– Как это? – удивился Фредди. – Его же вроде бы еще Исилдур на нож поставил?

– Поставил, – согласился Гэндальф. – Но с такими личностями, как Саурон, никогда нельзя быть ни в чем уверенным. В общем, по последним данным, он воскрес. Правда, пока частично. На данный момент в нашем мире присутствует только его глаз.

– Правый или левый? – поинтересовался Фредди.

– Об этом история умалчивает, – сказал Гэндальф. – Сейчас нам неважно, правый это глаз или левый.

– Мне важно, – сказал Фредди. – Я люблю стрелять своим врагам в левый глаз.

– Увы, одной только стрельбой тут не обойдешься, – сказал Гэндальф. – Ты наследство, которое тебе твой дядька оставил, хорошо сохранил? В полном, так сказать, объеме?

– А что конкретно тебя интересует?

– Кое-что из золотишка, – сказал Гэндальф. – А именно – гайка.

– Гайка цела, – сказал Фредди. – Думал я ее в ломбард отнести, так там золота – смех один. И ни печатки, ни камешка. На обручальное кольцо похоже.

– Дай заценить, – сказал Гэндальф.

– Пожалуйста. – Фредди влез в сейф, достал кольцо и протянул Гэндальфу. Тот, обычно до золота падкий, сейчас почему-то не стал брать его в руки и жестом указал, чтобы Фредди положил кольцо на стол. Фредди так и сделал.

– Знакомая вещичка, – сказал Гэндальф. – Явно не бижутерия. Камин растопи.

– На фига? Тепло же, – удивился Фредди.

– А я тут не греться собираюсь, – сказал Гэндальф.

Фредди кликнул Сэмми и приказал зажечь камин. Пока тот занимался с поленьями и растопкой, благородные джентльмены выпили по бокалу кьянти и выкурили по половине сигары.

Наконец огонь весело заполыхал в камине, и Сэмми был вновь выпровожен на его пост за дверью.

– Мне уже жарко, – пожаловался Фредди. Он был повышенно волосат, особенно ниже пояса, посему в жару обильно потел.

– Придется потерпеть, – сказал Гэндальф. – Возьми-ка эту гайку и кинь в огонь.

– Ты что, сдурел? А ну как она расплавится? – удивился Фредди. – Рыжье все-таки. На крайняк, зубы золотые можно вставить.

– Если она расплавится, я тебе столько золота отвалю, что ты себе зубы хоть в три ряда вставишь, как у акулы, – пообещал Гэндальф.

– Смотри, конкретные пацаны за базар отвечают, – сказал Фредди и кинул кольцо в огонь.

– Подождем, – сказал Гэндальф, многозначительно глядя в сторону полупустой бутылки кьянти.

– Почему бы и не подождать, – согласился Фредди, разливая живительную влагу по бокалам.

Гады, подумал Сэмми. Опять все без меня выжрут.

Двумя сигарами и еще одной бутылкой позже Гэндальф решил, что дальше ждать особого смысла нет. Вооружившись каминными щипцами, он разворошил угли и нашел совершенно невредимое кольцо. Жаль, подумал Гэндальф. Если бы оно сейчас расплавилось, не пришлось бы огород городить. Видимо, не судьба.

– Подставляй руку, – сказал он Фредди. – Ты не смотри, что я его щипцами держу, вряд ли оно очень горячее.

Фредди подставил руку, и Гэндальф аккуратно положил на открытую ладонь кольцо. Действительно, на ощупь оно вовсе не было горячим. Так, комнатной температуры.

На внешнем ободе кольца пылали письмена, в обычном состоянии невидимые.

– Я не могу прочитать, что тут написано, – пожаловался Фредди.

– Оно тебе и не надо, – сказал Гэндальф. – Ты и языка этого не знаешь.

– Может, переведешь? – с надеждой спросил Фредди. Он был падок до всякого рода бессмысленной информации.

– Может, позже, – сказал Гэндальф. – Знаешь, откуда у твоего дядьки эта цацка появилась?

– Слыхал, – сказал Фредди, – он по молодости своей бурной с дружками пещерку одну выставил, там и прихватил. С остальным добром сбывать не стал, оставил, так сказать, на память о днях давно минувших.

– Верно, – сказал Гэндальф. – Только, видишь ли, друг любезный, это ведь не просто гайка. Эта та самая гайка, что Исилдур Саурону вместе с пальцем снес.

– Историческая вещица, – восхитился Фредди. – Интересно, почем ее на рынке толкнуть можно?

– Думаю, дорого, – сказал Гэндальф. – Но на рынок мы с ней не пойдем. Дон Элронд приглашает тебя в ближайшее время навестить его на принадлежащей ему вилле в Дольне. Прийти надо вместе с кольцом.

– Дон Элронд меня приглашает? – удивился Фредди. – Что всемогущему дону может понадобиться от такой мелкой сошки, как я?

– Вот это кольцо, например, – сказал Гэндальф. – И ты его туда отнесешь.

– Конечно, – быстро сказал Фредди. Дон Элронд был не из тех личностей, на приглашения которых можно начхать. Если вас приглашает к себе дон Элронд, то единственное, что вы можете сделать, это мчаться к нему на всех парах.

– Цацка дорогая, сам понимаешь, а на дорогах сейчас небезопасно, – сказал Гэндальф. – Так что прихвати с собой пару ребят понадежнее. В смысле покрепче, но чтоб не слишком умные. Нечего всех подряд в дела дона Элронда посвящать.

– И то верно, – согласился Фредди. – Сэмми, собирай мои вещи, мы сваливаем! И найди эту парочку, Бивиса и Батхеда. В смысле Пиппина и Мерина.

– Стволы брать? – осведомился Сэмми из-за двери.

– Перья возьмите, – посоветовал Гэндальф. – Тот, кто в наши времена носит при себе ствол, нарывается на неприятности с законом.

– Саблю мою прихвати, – сказал Фредди.

– Ту, в которой батарейки сели? – уточнил Сэмми.

– Иногда она все еще светится, – сказал Фредди. – Особенно ночью и если орки близко.

– Хорошо, босс, – сказал Сэмми и отправился укладывать вещи.

– Ну а теперь, когда нас никто не подслушивает, ты можешь мне сказать, чего на самом деле хочет от меня дон Элронд? – поинтересовался Фредди.

– Не знаю, – сказал Гэндальф. – Но догадываюсь. Саурон всегда конкурировал с нашей организацией, причем методы использовал самые гнусные, вплоть до войны. А война по определению что? Война по определению вредит бизнесу. Прошли те времена, когда всем рулили парни с мечами и дубинками. Сейчас, когда мы вступаем в эру цивилизации, нам не нужны такие отморозки, как Саурон. Думается мне, что дон Элронд готов принять по отношению к нему адекватные меры. Опять же вплоть до войны.

– Думаешь, мочить придется? – уточнил Фредди.

– Очень даже может быть, – задумчиво сказал Гэндальф. – Значит, слушай сюда. Выйдете ночью, чтоб вас никто не видел, до окраины пробирайтесь огородами. Основных дорог сторонитесь, там и на патруль недолго нарваться. Идите прямиком в город Брысь. Я вас там встречу.

– Где именно?

– В кабаке. Не помню, как называется, но там лошадь на вывеске. Постарайтесь успеть туда хотя бы к следующим выходным.

– Лучше смотри не нажрись там, – сказал Фредди. – Кстати, а чего ты сразу с нами не махнешь?

– Надо мне барыгу одного навестить, – сказал Гэндальф. – Башня у него тут неподалеку. Изенгард называется.

– К Саруману собрался? Опять охотиться будете?

– Не твоего ума дело, – отрезал Гэндальф. – Кстати, чуть не забыл. Искать тебя будут.

– Кто?

– Зондеркоманда, – сказал Гэндальф. – Девять рыл. Ты их легко узнаешь. Худые, ходят постоянно в черном, только без очков. Увидишь таких – сразу беги. Драться с ними не советую – зароют.

– Что, такие крутые? – недоверчиво спросил Фредди.

– Ты уж лучше поверь мне на слово, – сказал Гэндальф.

– А откуда они вообще про меня знают?

– Дядька твой недоработал, – сказал Гэндальф. – Терпила, чью пещерку они тогда с корешами выставили, жив остался да в лицо его запомнил. Недавно парни сауроновские его на какой-то мелочовке прихватили, и он, скотина тупая, чтобы от обвинения отмазаться, всех вломил. Так что зондеркоманда все про тебя знает. Имя, адрес, может, даже фотографию где-нибудь нашли. А терпила пятки жиром смазал и сбежал. Тоже тебя ищет, наверное. Очень ему эта гайка дорога была.

– Какой он из себя-то?

– Маленький, старый, страшный, – сказал Гэндальф. – Только ты не думай, что он лох какой-нибудь. Тот еще тип. Зовут его Горлум. Потому что горло грызть любит.

– Зашибись ситуация, – сказал Фредди. – Слушай, может, ты сам гайку дону Элронду отнесешь?

– Вот уж фигу, – сказал Гэндальф. – Твое это наследство, ты с ним и парься.

– Спасибо, – сказал Фредди. – Большое хоббитское спасибо. Век твоей доброты не забуду.

– Сочтемся, – сказал Гэндальф и ускакал.

Чары Горлогориуса протащили Гарри и Джека через Коридор между мирами и выбросили у подножия башни Молодого волшебника. При виде родного строения с Гарри случился очередной «левел-ап», ознаменовавший благополучное выполнение порученной ему миссии, а когда волшебника перестало плющить и колбасить, к неразлучной парочке присоединился сам Горлогориус, элегантно материализовавшийся из воздуха.

– Неплохо, – сказал он, забирая коробку с рубильником из рук Гарри. – Совсем неплохо. Негоро добыл второй ключ, а у нас теперь есть вот этот. Что ж, полагаю скоро мы узнаем о местонахождении еще парочки артефактов. Были какие-нибудь проблемы?

– Как обычно, – сказал Гарри, не вдаваясь в подробности. Тем более что подробности Горлогориуса и не интересовали. Он просто из вежливости спрашивал. – Но мы справились.

– Вы хорошо поработали и заслужили награду, – сказал Горлогориус.

Гарри застонал. Всем волшебникам было известно странное представление старого мага о заслуженных кем-то наградах.

Горлогориус не разочаровал его ожиданий.

– Наградой за хорошо выполненную работу является другая работа, – возвестил Горлогориус. – Но я не зверь. Я хорошо к вам отношусь и готов дать вам несколько дней отдыха. А именно – три дня.

– Спасибо и за это, – сказал Гарри.

– А чтобы вы не нажрались и отдых ваш был культурным, я припас вам чтиво, – сказал Горлогориус, вытащил из-под своего балахона четыре книги и вручил по две Гарри и Джеку. – Прочтение обязательно, через три дня я проверю, что вы из них вынесли.

После чего Горлогориус хлопнул в ладони и исчез во вспышке фиолетового пламени.

– Старый рисовщик, – пробормотал Гарри и посмотрел на обложку врученного ему издания.

Странный низенький тип с волосатыми ногами и мировой скорбью на лице бросал в жерло вулкана какое-то ювелирное изделие.

– Дж. Р. Р. Толкин, – прочитал Гарри. – «Властелин Колец».

– Приплыли, – сказал стрелок.

ГЛАВА 2

Изенгард, постоянное жилище Сарумана, был типичным образцом волшебной фаллической архитектуры и доминировал над окрестностями, как Останкинская телебашня. Гэндальф спешился, расседлал коня и отправил его пастись. К тому времени как он закончил разбираться со своим скакуном, владелец башни заметил его прибытие и встретил коллегу на ступеньках.

Саруман внешне был очень похож на Гэндальфа. Высокий человек с бородой и посохом, одетый в балахон. Единственное отличие заключалось в том, что у Гэндальфа не было постоянного места жительства, а у Сарумана – было. Поэтому Саруман и его одежда выглядели гораздо чище.

– Какие люди без охраны, – улыбнулся в бороду Саруман.

– Хорошего человека охранять не надо, – парировал Гэндальф.

– И то верно, – согласился Саруман и незаметно дал знак своим телохранителям, чтобы они убрались из поля зрения. Несколько серых теней растворились в кустах. – Зачем пожаловал, коллега?

– Посоветоваться хочу, – сказал Гэндальф. – Проблемка одна возникла, а ты – мужик понимающий, может, и посоветуешь, как ее разрешить.

– Может, и посоветую, – сказал Саруман и жестом пригласил Гэндальфа внутрь. – Заходи, потолкуем.

Бородатые старцы поднялись на шестой этаж Изенгарда и расположились в комфортных креслах в кабинете Сарумана. Хозяин чисто символически накапал обоим по половине рюмочки «Курвуазье».

– И что у тебя за проблема, Гэндальф?

– Судя по всему, проблема не только у меня, – сказал Гэндальф. – Саурон вновь воцарился в Мордоре и мастерит себе армию. Боюсь, что он хочет развязать войну за передел сфер влияния. Первыми под удар попадут Роханская и Гондорская группировки, но сейчас уже никто не может чувствовать себя в полной безопасности. Как ты знаешь, Саурон – полный отморозок, он не чтит понятия, и иметь с ним дело практически невозможно.

– Со всеми можно договориться, – сказал Саруман.

– Это ты к чему? – насторожился Гэндальф. В его голове прозвенел первый тревожный звоночек, но Гэндальф не придал этому значения.

– Это я просто так, к слову, – сказал Саруман. – Ты продолжай.

– Бригада Черных Киллеров шастает по мирным землям, – продолжил Гэндальф. – Отряды наемников стекаются в Черные Врата Мордора. Дон Элронд обеспокоен сложившимся положением.

– Дон Элронд – это уже прошлое, – сказал Саруман. – Он, конечно, еще рулит, но уже подрастерял большую часть своего влияния.

– Не нравятся мне такие разговоры, – сказал Гэндальф. В его голове прозвенел второй тревожный звоночек.

– Извини, – сказал Саруман. – Если ты не в ладах с реальностью, я тебе ничем помочь не могу. Впрочем, Саурон тоже сейчас не в авторитете. Он гайку свою статусную где-то посеял. Братва этого не одобряет, может и предъяву кинуть.

– Я, собственно, как раз по этому поводу. Нашлась его гайка.

– Где? – оживился Саруман.

– В Шире.

– Шир, – задумался Саруман. – Что-то знакомое. Это, по-моему, в Новой Зеландии?

– Нет, это тут, по соседству, – сказал Гэндальф. – Ареал обитания низкорослых уродцев с волосатыми лапами, которые строят дома с круглыми дверями.

– Ты о хоббитах, что ли?

– О них, – подтвердил Гэндальф.

– Не люблю я хоббитов, – сказал Саруман.

– Наверное, просто готовить не умеешь.

– Мои кулинарные способности мы обсудим чуть позже, если ты не возражаешь, – сказал Саруман. – Что там с колечком?

– Нашлось, – повторил Гэндальф.

– У кого? Это штучка знатная, авторитетная. Кому попало ее доверять нельзя. Надеюсь, человека ты подобрал проверенного?

– Проверенней некуда. Только не человека, а хоббита.

– Хоббита? Одного из этих тормозных? Ты меня разочаровываешь, Гэндальф. Хоббиты ничего нормально сделать не могут.

– А ему пока ничего делать не надо.

– Кто он такой? Как фамилия? Где его найти?

– С какой целью интересуешься?

– Безопасность прежде всего, – отчеканил Саруман. – Лучше всего будет, если ты отдашь кольцо Саурона мне. Я сохраню его…

– Для кого? – перебил его Гэндальф. – Не нравишься ты мне в последнее время, Саруман. Не по понятиям ты живешь. Башню себе отгрохал…

– Понятия устарели, – сказал Саруман. – Все эти мечи, сабли, посохи и магические дуэли уже давно не актуальны. Промышленность развивать надо, в том числе и военную. Вся гондорская армия не стоит одного авианосца, а знаменитую роханскую конницу можно разогнать десятком танков.

– Танков еще не изобрели. – Гэндальфу становилось все труднее игнорировать тревожный набат в собственной голове.

– А жаль, – сказал Саруман. – Но я намерен исправить создавшееся положение. Для того чтобы влиять на мировую политику, посоха и бороды мало. Нужна армия.

– Я чую разговоры врага, – сказал Гэндальф.

– Какой ты мнительный, – удивился Саруман. Он наклонился, пошарил в сейфе и вытащил оттуда большой черный шар. – Узнаешь изделие?

– Узнаю, – мрачно сказал Гэндальф. – Сауроновский дизайн.

– Вещь полезная, особенно для связи на большие расстояния.

– С кем это ты на большие расстояния связываешься? Не с Сауроном ли?

– И с ним тоже, – подтвердил Саруман. – В наши неспокойные времена нельзя пренебрегать любыми союзниками.

– У Саурона союзников нет. Только шестерки.

– Плохо, что ты так предвзято к нему относишься, – сказал Саруман. – Потому что я уполномочен предложить тебе к нам присоединиться. Втроем мы можем все грамотно разрулить. Особенно ситуацию с кольцом.

– Никогда Гэндальф не будет рулить вместе с такими, как вы!

– Да ты сядь, – сказал Саруман, видя, что Гэндальф хватается за посох и собирается начать драку. – Пободаться мы с тобой всегда успеем. Только не забывай, что у меня черный пояс по карате и секретная комба – ломик в рукаве. В колледже я бил тебя в девяти схватках из десяти.

– Это я просто не напрягался.

– Если бы ты не напрягался чуть больше, ты бы просто заснул, – сказал Саруман. – Последний раз спрашиваю, будешь сотрудничать?

– Никогда!

– Ты пойми, я ведь чисто из уважения к тебе интересуюсь. Не ценишь ты моего хорошего к тебе отношения. Думаешь, без тебя сауроновскую гайку не добудем? Добудем. И Рохан с Гондором без тебя разобьем. Ты выбрал сторону проигравших, Гэндальф, и ты еще об этом пожалеешь.

Из-за портьеры вышли трое орков с арбалетами в руках. Арбалеты были нацелены Гэндальфу в грудь.

Гэндальф понял, что посох схватить он не успеет. Он хорошо умел просчитывать кризисные ситуации. Здесь и сейчас ему явно ничего не светит.

– Впрочем, у тебя еще есть время подумать, – сказал Саруман. – Посидишь на верхотуре, глядишь, тебе немного мозгов в голову и надует.

– И не рассчитывай, – гордо сказал Гэндальф и позволил оркам себя увести.

Фредди, Сэмми, Мерин и Пиппин отправились из дому вечером, как их и просил Гэндальф. Пробравшись огородами до самых окраин, они вышли на проезжий тракт и ускорили шаг.

У каждого хоббита был при себе большой туристический рюкзак с припасами. Хоббиты слыли большими любителями пожрать, а потому обойтись без некоторого количества провизии они не могли. Вдобавок на Сэмми была навьючена кухонная утварь.

Чтобы не потерять кольцо, Фредди повесил его себе на шею. Заодно у него нашелся прекрасный повод, чтобы нацепить статусную золотую цепь, подогнанную ему местной братвой по случаю совершеннолетия.

– В двух словах, – начал разговор Мерин. – В чем суть нашей миссии? Мочить кого-нибудь надо?

– Не надо, – сказал Фредди. – Миссия простая, как Рисунок твоих мозговых извилин. Сейчас от нас требуется только одно – оттащить гайку к дону Элронду.

– Что там по поводу зондеркоманды? – спросил Пиппин.

– Девять рыл, – повторил Фредди слова Гэндальфа. – Когда-то были людьми, а потом умерли. Теперь они то ли зомби, то ли призраки, но на лошадях. Теоретически ни один смертный муж не может их замочить.

– Погано, – сказал Пиппин. – Не нравится мне эта фигня.

– Ничего, прорвемся, – сказал Сэмми. – Как говорил великий дон Корлеоне, вся история показывает, что не существует в мире такого человека, которого было бы невозможно убить.

– Ты прямо теоретик, – восхитился Мерин.

– Шире шаг, – скомандовал Фредди. – Нам к выходным надо до Брыся добраться. Мне там Гэндальф стрелу забил.

– Смотри, как бы он на эту стрелу чего-нибудь другое не забил, – сказал Мерин. – Гэндальф – динамщик известный.

– Когда это он кого динамил? – возмутился Фредди. – Пример назови.

– Может, я чего и путаю, – легко сдался Мерин. С боссом лучше не спорить.

– Следи за базаром, щегол.

Горлогориус явился через три дня, как и обещал, и нашел Гарри и Джека погруженными в чтение.

– Ну вы и тормоза, – восхитился он. – Тут судьба вселенной решается, а вы жалких два тома за три дня одолеть не можете.

– Помолчите, – попросил Гарри. – Мне две страницы дочитать осталось.

– А я вообще это уже читал, – сказал Джек. – Просто освежил в памяти.

– Жду две минуты, – объявил Горлогориус, наколдовал себе кресло и закурил трубку.

Гарри перевернул последнюю страницу и захлопнул книгу на двадцать секунд раньше назначенного срока.

– Прочитал, – сообщил он.

– Ну и как?

– Обычная история, – сказал Гарри. – Толпа героев, орда врагов, в итоге наши победили. Магия довольно банальная, да и вся история простовата. Швырнул кольцо в вулкан, и все зло в мире рассосалось само по себе. Так не бывает.

– Так бывает, – сказал Горлогориус. – Эта история основана на реальных событиях, даже не все имена изменены.

– Надо же, – удивился Гарри. – А я думал, это беллетристика.

– Что еще раз доказывает, как вредно тебе думать, – сказал Горлогориус. – Какие еще выводы ты сделал?

– Что раз вы подсунули нам эти книги, эта история нас каким-то образом касается.

– Это был проблеск светлого мышления, – сказал Горлогориус. – Ты прав. Эта история вас очень даже касается. Именно туда я и намерен вас отправить.

– В этот мир? – уточнил Гарри.

– Нет, в эту историю.

– Как такое возможно? – спросил Гарри. – Ведь история становится историей, когда она заканчивается. Вот об этой даже книгу написали.

– О ней еще фильмов сняли немерено, – сказал Горлогориус. – В том числе и художественных. Но, как ты знаешь, время в разных мирах течет неодинаково. Для мира, в котором написана эта книга, события давно свершились, но по отношению к нашему миру там все только начинается.

– А откуда тогда книга? – спросил Гарри.

– Ты что, дурак? – спросил Горлогориус. – Элементарной теории темпоральных парадоксов не понимаешь?

– Мы этого не проходили, – сказал Гарри.

– Тогда просто поверь мне на слово, – сказал Горлогориус. – В общем, хоббиты уже вышли из Шира, но до эльфов еще не добрались, и у вас есть шанс сделать дело по-быстрому и без лишних хлопот. Но только действовать надо очень аккуратно. Это ведь история. Постарайтесь в нее не вляпаться.

– Что нам нужно на этот раз? – спросил Джек.

– Сейчас я вам расскажу, – пообещал Горлогориус.

– Надеюсь, не само кольцо? – спросил Гарри.

– Это было бы слишком просто, – сказал Горлогориус. – Так называемые «светлые силы», обладающие кольцом на данный момент, с радостью вручили бы его вам, если бы вы пообещали вынести кольцо за пределы их мира. Увы, ключом к нашей двери является нечто другое.

– И что же?

– Моргульский клинок короля-призрака Ангмарца, главного среди девяти назгулов.

– Это который бессмертный? – уточнил Гарри. – Злобный бессмертный призрак, летающий верхом на птеродактиле?

– Типа того.

– Офигеть.

– Твоя воля. Хочешь – фигей, хочешь – не фигей, но клинок мне добудь.

– И как же я это сделаю? – спросил Гарри. – Впрочем, можете не отвечать. Я знаю все, что вы мне скажете. Скорее всего, посоветуете подойти к этому вопросу творчески.

– Ты умнеешь прямо на глазах, – похвалил его Горлогориус. – Еще немного, и я буду тобой гордиться. И собой тоже. За то, что сделал правильный выбор. Впрочем, выбор, который я делаю, просто не может быть неправильным, ведь его делаю я. Пожалуй, начну гордиться собой прямо сейчас. Шутка.

– Смешно, – оценил Гарри. – Петросян[16] отдыхает.

– Не произноси имени демона, если не хочешь, чтобы он сюда явился, – предостерег Гарри Горлогориус, трижды подпрыгнул на левой ноге и штопором ввинтился в землю.

Старый волшебник просто не мог уйти по-человечески.

– По моему, он кое-что забыл, – сказал Гарри. – А как мы попадем в Средиземье, если он не открыл для нас портал?

– Может, он думает, что ты уже в состоянии решить эту проблему без его помощи? – предположил стрелок.

– Тогда он очень крупно ошибается, – сказал Гарри. – Я даже не представляю, где находится это Средиземье.

– Посмотри вокруг, – посоветовал стрелок.

Башня молодого волшебника исчезла. Вместо привычного домашнего балахона на Гарри была его дорожная одежда, а из нагрудного кармана торчала волшебная палочка. Рюкзак с пожитками лежал у его ног.

Стрелок сжимал в левой руке свой саквояж. Они стояли на проселочной дороге, утоптанной большим количеством ног, в том числе волосатых, и укатанной колесами многочисленных повозок. По обеим сторонам тракта зеленели бесконечные поля.

– Как он умудрился это сделать? – спросил пораженный Гарри.

– Забавно, что именно ты задаешь мне такой вопрос, – сказал Джек. – Потому что я полагал, что из нас двоих волшебником являешься ты.

– Наши старики не перестают меня удивлять, – признался Гарри. – В тот момент, когда я думаю, что видел уже все их фокусы, они выкидывают нечто такое, от чего мне просто башню рвет. Куда пойдем?

– Мы вроде бы одновременно здесь оказались, – сказал стрелок. – Вместе читали книгу, так что наши знания об этом мире одинаковы. Почему бы тебе самому не решить?

– Нам нужен план, – сказал Гарри. – Думаю, что главный назгул – это не доктор Смит, и просто так он нам свой клинок не отдаст. Придется добывать трофей с боем.

– Тут я с тобой согласен, – сказал Джек. – Остается только определить место, где мы будем драться.

– Назгулы обитают в Мордоре, – сказал Гарри. – Что мы знаем о Мордоре?

– Помимо назгулов там обитает большое количество других неприятных существ, – сказал Джек. – Честно говоря, мне не хотелось бы лезть на вражескую территорию.

– А чем мы хуже двух хоббитов?

– Хоббиты идут в Мордор не драться, а совершать диверсию, – сказал Джек. – Они могут действовать скрытно и избегать контактов с местными обитателями. У нас такой номер не пройдет, но если ты хочешь попробовать…

– Я не настаиваю, – быстро сказал Гарри. – Какие еще варианты?

– Если верить прочитанной нами книге, назгулы периодически покидают места своего обитания, – сказал Джек. – Поскольку книга на данный момент является единственным источником информации об этом мире, я предлагаю ей поверить.

– Книги врут, – сказал Гарри. – Не всегда, но очень часто. Нельзя слишком доверять людям, зарабатывающим себе на жизнь сочинением разных историй. Они могут приврать, описывая даже реальные события.

– Я был бы очень тебе благодарен, если бы ты сказал что-нибудь конструктивное, а не занимался литературной критикой, – сказал стрелок.

– Извини, – сказал Гарри. – Просто мне не нравится, что мы строим свою стратегию на чьем-то бестселлере.

– Я тоже от этого не в восторге, – признался стрелок. – Полагаю, самым разумным ходом с нашей стороны было бы присоединение к Братству кольца. Оно встречалось с назгулами по меньшей мере два раза. На Амон-Суле и во время битвы за Минас-Тирит. Кроме того, назгулы частенько просто летали над их головами.

– Между Амон-Сулом и Минас-Тиритом с этими ребятами случилось довольно много неприятных вещей, – заметил Гарри. – Ты уверен, что хочешь разделить с Хранителями все опасности?

– А что ты предлагаешь? – терпеливо спросил стрелок. – Будем вдвоем штурмовать Мордор? Мы с тобой назгулам на фиг не интересны, и сами они к нам не прискачут. И не прилетят.

– Обидно, – сказал Гарри.

– Просто до слез.

– Но это не снимает вопроса о том, в какую сторону нам идти прямо сейчас, – сказал Гарри.

– Предлагаю спросить вон у того прохожего, – сказал Джек.

Гарри обернулся и увидел низкорослого типа, спешащего по своим делам. Тип носил типичную для сельской местности одежду и гулял босиком. Ноги у него были повышенно волосатые.

Гарри понял, что увидел первого в своей жизни хоббита.

– Любезный, вы не подскажете, где мы сейчас находимся? – спросил Гарри.

– На дороге, чувак, – не оборачиваясь, буркнул хоббит и поспешил дальше.

– Не так быстро, уважаемый, – сказал Гарри. – Скажите, а вы знаете Фродо Бэггинса?

– Нет.

– А Фродо Сумкинса?

– Нет.

– А Фродо Торбинса?

– Слушай, чувак, я не знаю никого из парней, которых ты ищешь, – сказал хоббит. – И мне не нравятся люди, которые задают слишком много вопросов. У нас так не принято. Тебя могут неправильно понять, чувак. Тебе нужны проблемы?

– В какой стороне Брыль? – спросил Джек.

– Не понимаю, о чем вы толкуете, – сказал хоббит и вознамерился продолжить путь.

На его плечо упала правая рука стрелка. Хоббит окаменел.

– Так, – сказал он тихо, но угрожающе. – Я сейчас не понял. Что это за жест?

– Тебе вежливо задали вопрос, – сказал стрелок. – Несколько вопросов. И ты не ответил ни на один. Это некрасиво.

– В нашем районе нет города Брыль, – сказал хоббит чуть более вежливо. – Есть город Брысь. Может, вам туда надо, чуваки?

– Может быть, – сказал стрелок. – В какую сторону отсюда этот Брысь?

– Туда. – Хоббит махнул рукой туда, откуда пришел. – Еще вопросы, парни?

– Далеко до города?

– Не очень, – сказал хоббит.

– Спасибо за сотрудничество, – сказал Джек, убирая руку. – Счастливого пути.

– И тебе того же самого в то же место, верзила, – сказал хоббит и припустил по дороге.

– Жители сельских районов всегда отличаются чуткостью и добротой по отношению к странникам, – сказал Гарри. – Пойдем проверим, как с этим обстоят дела в городе.

ГЛАВА 3

Питейное заведение с лошадью на вывеске носило название «Рога и копыта». Судя по той же вывеске, хозяином «Рогов и копыт» был человек со странным именем Остап Маслютик.

Он появился в этих краях недавно, открыл свой небольшой бизнес и оказался довольно разворотливым предпринимателем, потому как дело его процветало. Кое-кто говорил, что в прошлом у Маслютика есть темные пятна, но большинство не обращало на это внимания. Каждый человек имеет право на пару скелетов в собственном шкафу.

– Добрый вечер, джентльмены, – приветствовал Маслютик четырех хоббитов. – Могу я узнать ваши имена?

– Мерин.

– Пиппин.

– Сэмми.

– А вы? – обратился Маслютик к Фредди.

Фредди смекнул, что лучше бы ему назваться вымышленным именем, и ляпнул первое, что пришло ему в голову.

– Бонд, – сказал он. – Джеймс Бонд.

– Бонд – это ирландская фамилия или английская? – поинтересовался Маслютик.

– Английская.

– Вы не слишком похожи на англичанина, – сказал Маслютик.

– Ну и что? – спросил Фредди. – Свой «астон-мартин» я припарковал за углом, my dear friend[17].

– Как угодно, – сказал Маслютик. – Что будете пить?

– Мартини есть?

– Нету.

– Тогда пива, – заказал Фредди. Маслютик поставил перед четверкой четыре полные кружки с янтарным напитком. – Гэндальф не заходил?

– Гэндальф? – Маслютик наморщил лоб, явно пытаясь что-то вспомнить. – Это такой высокий старик?

– Типа того.

– С длинным посохом и нечесаными волосами?

– Похоже.

– Постоянно ходит в нестираном балахоне?

– Ага.

– Его еще считают волшебником?

– Да, это он.

– Никогда его здесь не видел, – сказал Маслютик.

– Странно, – сказал Фредди. – Он сам мне здесь стрелу забил.

Маслютик пожал плечами. Личные дела посетителей, по крайней мере до тех пор, пока они не перерастали в поножовщину, мало его интересовали.

Хоббиты устроились за столом посреди обеденного зала и уткнулись носами в свои кружки.

– А я, между прочим, говорил, что Гэндальф может продинамить, – сказал Мерин. – Не доверяю я этим волшебникам. Никогда не знаешь, что у них на уме. Прикрываются тем, что их заботят судьбы мира, а на самом деле их интересует только влияние и власть.

– И бабки, – добавил Пиппин. – Не забывай про бабки, баклан.

– Отставить, – устало сказал Фредди. Ему было не по себе. Он очень рассчитывал, что дальше они с Гэндальфом пойдут вместе.

Фредди был мелкой сошкой и не хотел встречаться с доном Элрондом в отсутствие Гэндальфа. Это могли бы неправильно истолковать.

Нарушение вертикали командования и все такое…

Дон Элронд руководил немногочисленной, но очень влиятельной эльфийской группировкой, имевшей свою долю пирога практически во всех сферах деятельности. Зачастую мнение дона Элронда было определяющим.

– Не оборачивайся резко, – сказал вдруг Сэмми. – Сделай вид, что что-то уронил, и посмотри вон в тот угол. Мне не нравится тип, который там сидит. С того момента, как мы вошли, он с нас глаз не сводит.

Фредди долго искал, что бы ему уронить, но ничего подходящего на столе не обнаружилось. Ронять кружку с пивом было бы чистой воды расточительством. Наконец Фредди отцепил от цепочки кольцо и уронил его на пол. Кольцо подпрыгнуло и закатилось под стул. Фредди полез его искать и заодно бросил взгляд на странного посетителя.

Это был высокий человек в черном плаще, который сидел на стуле в самом темном углу зала и курил трубку. Когда он затягивался, слабый красный отсвет освещал его суровое, обветренное лицо и аккуратную, подстриженную клинышком бородку.

Через минуту Фредди удалось отыскать закатившееся в щель на полу кольцо, и он вылез из-под стола.

– Ты прав, Сэмми. Не нравится мне этот парень.

У хоббитов как раз кончилось пиво, и Фредди жестом подозвал к их столику Маслютика.

– Повторите заказ, – попросил он.

– Конечно, – сказал Маслютик.

– А что это за парень в углу? – спросил Фредди.

– Я и сам толком не знаю, – признался Маслютик. – Иногда каждую неделю сюда наведывается, иногда годами его не вижу. Бродит тут, подряжается на разную работу, в основном опасную. Типа ведьмак. Я его Киллером называю. Не в лицо, конечно.

– Понятно, – сказал Фредди.

Маслютик отошел и скоро вернулся к их столику с заказом.

– Останетесь на ночь, джентльмены?

– Пожалуй, да, – сказал Фредди. – Вдруг Гэндальф просто опаздывает.

– Есть хорошая комната на втором этаже.

– Отлично, мы ее займем, – сказал Фредди. – А пока мы хотим выпить.

Киллер в своем углу тоже был не дурак насчет алкоголя. Перед ним стояла початая бутылка «Хеннесси», и он постоянно наполнял свой стакан. Судя по запаху, доносившемуся от его столика, в трубке Киллера присутствовал не один только табак.

После третьей кружки пива Фредди решил прояснить ситуацию и направился к столу Киллера. Рядом с ним как раз был один свободный стул.

– Я присяду? – спросил Фредди.

– Валяй, – сказал Киллер.

Поскольку стул был предназначен для человеческого, а не хоббитского седалища, Фредди пришлось не столько садиться, сколько карабкаться.

– Я тебя знаю? – спросил Фредди.

– Вряд ли, – сказал Киллер.

– А тогда чего ты на меня весь вечер пялишься? – спросил Фредди. – Нравлюсь я тебе, что ли?

– Это тоже вряд ли, – сказал Киллер. – У меня, между прочим, телка есть, какая тебе и не снилась.

– Тогда почему вдруг такой интерес к моей персоне? – спросил Фредди.

– Скажи мне, Джимми, ты ювелир?

– Это кто это тут Джимми? – спросил Фредди.

– Ты, – сказал Киллер. – Я слышал, как ты представился хозяину заведения. Джимми – это уменьшительное от Джеймса. Если ты придумал легенду, то надо строго ее придерживаться, иначе тупо сладишься.

– Я не понял, ты о чем?

– О цацке золотой, которую ты тут по полу катал, – сказал Киллер. – Ты ее, между прочим, не в ломбард несешь, синьор Баггини.

– Откуда ты меня знаешь? – удивился Фредди.

– Гэндальф попросил меня встретить вашу компанию и проводить в Дольн, к дону Элронду, если он сам задержится. А ты не производишь на меня впечатление человека, способного одолеть такой путь самостоятельно.

– На что это ты намекаешь? – насторожился Фредди.

– По дорогам рыщет зондеркоманда из Мордора, – сказал Киллер. – Как ты думаешь, кого они ищут?

– Неужели меня?

– Поразительная догадливость, – похвалил его Киллер. – Ты как, в рукопашном бою силен?

– Ну…

– С девятерыми профессиональными натренированными убийцами совладаешь? – уточнил Киллер. – Если учесть, что они еще и бессмертные?

– Не уверен, – сказал побледневший Фредди. – А что делать-то?

– Слушай меня, и все будет нормально, – сказал Киллер.

– А откуда я знаю, что тебе можно доверять? – спросил Фредди.

– У меня есть для тебя малява от Гэндальфа, – сказал Киллер. – Надеюсь, ты его почерк узнаешь?

– Узнаю, – сказал Фредди. – Что ж ты сразу про маляву не сказал?

– Хотел удостовериться, что это именно ты.

Киллер подал хоббиту конверт, запечатанный личной печатью Гэндальфа. Судя по состоянию конверта, его долго носили в заднем кармане брюк, но ни разу не открывали.

Фредди надорвал конверт, развернул вложенный в него листок бумаги и увидел неровные строчки, написанные рукой спешащего Гэндальфа.

«Что бы ни сделал податель сего письма, он делает это от моего имени и в интересах государства. Гэндальф.

P. S. Убедись, что письмо не попало не в те руки. Человека, которому я его отдал, зовут Арагорн[18]».

Фредди аккуратно сложил письмо и спрятал во внутренний карман пиджака.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Мое истинное имя не должно звучать в этом зале, – сказал Киллер.

– Боюсь, я не смогу сотрудничать с человеком, который отказывается сообщить мне свое настоящее имя, – сказал Фредди.

– Хорошо, если ты именно так ставишь вопрос, то я скажу, – согласился Киллер. – Но это только между нами.

– Твоя тайна умрет вместе со мной, – сказал Фредди.

– Очень даже может быть, – задумчиво сказал Киллер. – Меня зовут Арагорн.

– Нормальное армянское имя, – сказал Фредди. – Чего из него такой секрет устраивать? Может, ты мне объяснишь, Ара?

– Тише, – прошипел Арагорн. – Слушай меня. Сейчас иди к своим друзьям, быстро допивайте, и валим отсюда.

– К чему такая спешка?

– Не было бы никакой спешки, если бы ты колечко не засветил, – сказал Арагорн. – Ты можешь быть уверен, что в этой таверне нет осведомителей, работающих на зондеркоманду? Лично я в этом не уверен и не хочу, чтобы черные всадники нагрянули в этот тихий мирный городок. По крайней мере до тех пор, пока мы отсюда не уберемся.

– А как же Гэндальф?

– Если он еще жив, то догонит нас в дороге или присоединится к нам в Дольне, – сказал Арагорн. – А если нет, то мне будет его не хватать.

Через два часа после того как хоббиты покинули Брысь в сопровождении Киллера, в «Рога и копыта» заглянули стрелок и молодой волшебник.

– Добрый вечер, господа, – заученной формулой приветствовал их Маслютик. – Могу я узнать ваши имена?

– Джек.

– Гарри.

– Какие красивые имена, – сказал Маслютик. – И главное, редкие. Что будете пить, джентльмены?

– А что есть?

– У нас широкий ассортимент алкогольных напитков, – сказал Маслютик.

– Мне виски, – сказал стрелок.

– А вам?

– А мне какого-нибудь вина, – сказал Гарри. – Я не люблю крепкие спиртные напитки.

Маслютик понимающе кивнул и поставил на стойку бара заказанный алкоголь.

– Останетесь на ночь? – Заполучить на постой хоббитов ему не удалось, да и Киллер куда-то свалил, так что свободных мест было хоть отбавляй.

– Мы еще не решили, – сказал Гарри. – Мы ищем здесь знакомых.

– Вот как? Может быть, я их видел, – сказал Маслютик. – Опишите мне их.

– Это четыре хоббита, путешествующие в компании короля Гондора, – сказал Гарри.

К чести Маслютика стоит сказать, что при таком сенсационном заявлении на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Буду откровенен, такие компании встречаются нечасто, – сказал он. – Особенно если учесть, что в Гондоре уже несколько веков нет короля. Но я видел четырех хоббитов и одного странного типа совсем недавно.

Маслютик замолчал. Гарри понял намек и выложил на стойку бара золотую монету.

– Они ушли пару часов назад, – сказал Маслютик.

– В какую сторону они двинули? – спросил Гарри, выкладывая вторую монету.

– Из этого города ведут только две дороги, – сказал Маслютик. – И по одной из них пришли вы.

Логично, подумал Гарри. Я мог бы и сам догадаться. Сэкономил бы золотой.

– Боюсь, мы не можем остаться на ночь, – сказал стрелок. – Гарри, прикончи свое вино и пошли отсюда. Что-то мне подсказывает, что нам надо спешить.

Еще через час перед трактиром раздалось цоканье копыт и сдавленное конское ржание, а потом, звеня шпорами, в обеденный зал вошла высокая худощавая фигура в черном плаще с капюшоном, полностью скрывавшим голову всадника. Это существо было похоже на Смерть Плоского Мира в описании Терри Пратчетта, милого в общем-то парня, но на самом деле было злобным, коварным и жестоким Королем-Призраком, бессмертным Кольценосцем, главным из девяти Черных всадников.

От его фигуры по залу распространялись холод, страх и запах дорогого одеколона, которым Ангмарец пытался забить исходящее от его скакуна зловоние.

– Д… добрый вечер, сэр, – пролепетал Маслютик. – Чем я могу… В смысле, как вас… Э… Не убивайте меня, ладно?

– Мне нужен хоббит, – прошипел Ангмарец. Он мог говорить и нормальным голосом, но считал, что шипение делает его имидж более зловещим.

– У нас тут недавно было целых четыре, – доложил Маслютик. – Они двинулись на зюйд-зюйд-вест.

– Махни рукой, – прошипел назгул.

– Туда, – указал Маслютик. – Выпьете что-нибудь?

– «Кровавую Мэри».

– Пожалуйста. – Рука Маслютика тряслась, когда он смешивал коктейль. Впрочем, коктейлю это пошло только на пользу.

– Спасибо, – прошипел Ангмарец, осушив бокал. – Я тебе что-нибудь должен?

– Никак нет, – пролепетал Маслютик. – За счет заведения, сэр.

– Хорошо. – Это слово шипеть было особенно удобно.

Спустя минуту до слуха Маслютика донесся только удаляющийся звук подков, цокающих по вымощенной булыжником улице Брыся.

– Спасибо, что хоть на ночь не остались, – пробормотал хозяин «Рогов и копыт», вытирая выступивший на лбу холодный пот. – Пора закрываться, пока еще кто-нибудь не заявился. Нет, черт побери, мне определенно стоило пойти в управдомы, как я и собирался с самого начала.

Каждый вечер Саруман поднимался на обдуваемую всеми ветрами вершину башни, где был заточен Гэндальф, чтобы поизгаляться над своим узником и сообщить ему последние новости.

– Чисто чтобы ты знал, – сказал он. – Зондеркоманда Саурона уже вышла на след твоих хоббитов. Думаю, ждать осталось недолго. Скоро Саурон получит свое кольцо назад. Ты уверен, что не хочешь к нам присоединиться?

– Да я скорее с моста в пропасть вниз головой прыгну, – гордо сказал Гэндальф.

– Никто не знает своего будущего, но зато я знаю твое, – сказал Саруман. – На том пути, который ты выбрал, тебя ждет только смерть.

– Разговоры дешевы, – сказал Гэндальф, – а виски стоит денег.

– Неужели ты на самом деле надеешься, что эти мелкотравчатые волосоногие твареныши способны улизнуть от Девяти Кольценосцев? – вопросил Саруман.

– А это уж как фишка ляжет, – сказал Гэндальф.

Хохот Сарумана был слышен еще минут пять после его ухода.

Едва выйдя из Брыся, Арагорн увел четверку хоббитов с накатанной дороги в лесные дебри, заявив, что так будет безопаснее.

Они двигались без остановки до самого рассвета. Периодически Арагорну приходилось подгонять непривычных к долгим пешим переходам хоббитов. При этом он недовольно ворчал:

– Сразу видно, что никто из вас в армии не служил. Вас бы к моему знакомому сержанту Гальбараду, он бы устроил вам ночной марш-бросок с полной выкладкой, да еще и в костюмах химзащиты. Тогда бы вы точно знали, почем фунт лиха. А кто упал, того подгоняли бы пинком в задницу. Или штыком в то же место. Очень бодрит.

Вскоре хоббиты привыкли к его болтовне и перестали обращать на нее внимание.

– Лучше бы ты песенку спел, – предложил Арагорну Фредди. – С песней и путь веселее.

– Время песен прошло, – сказал Арагорн. – Так же как и время танцев. Впрочем, если вы так уж просите, я спою вам одну древнюю балладу, посвященную людям моей профессии.

И он затянул неожиданно звонким голосом:

Фредди понял далеко не все слова этой песни, но в целом она ему понравилась, и он зааплодировал. Польщенный Арагорн раскланялся и дальше ворчал уже не так злобно.

Огромный орел в последний раз взмахнул крыльями, сложил их и осторожно приземлился на край площадки, в последнее время служившей Гэндальфу жильем.

– Чтоб мне век в небесах не парить! – удивленно воскликнул орел. – Неужто самого Гэндальфа повязали? Да не может такого быть!

– Громкость убавь, Гваихир, – сказал Гэндальф. – Какими судьбами?

– Летел мимо, – туманно ответил Гваихир. – Тебе помощь нужна или сам справишься?

– Издеваешься? – спросил Гэндальф. – Если бы я мог сам справиться, я б тут сидел? Я – волшебник, а не граф Монте-Кристо.

– Да и подкопом тут не поможешь, – сказал Гваихир. – Слушай, а время терпит? Я прямо сейчас не могу, у меня дела.

– Я подожду. Не беспокойся и не торопись, – язвительно сказал Гэндальф. – Мне тут очень хорошо и комфортно. И высоты я уже почти не боюсь.

– Вот и ладненько, – сказал Гваихир, расправляя крылья. – Буду через пару дней. Не скучай тут пока.

– Повелитель небес, – пробормотал Гэндальф, снова оставшись в одиночестве. – Чтоб тебя Торондор забодал.

ГЛАВА 4

– Они наверняка свернули с дороги, – поделился Гарри своими соображениями. – Я видел хоббита. У этой породы слишком короткие ноги, и, идя без остановки всю ночь, мы бы легко их догнали.

– Скорее всего, ты прав, – сказал стрелок. – Но я не хотел бы углубляться в лес. Мы ведь совсем не знаем этих мест, и если заблудимся, то точно никого не догоним.

– А чего мы добьемся, тащась по этому тракту?

– Мы знаем, где находится Амон-Сул, – напомнил волшебнику Джек. – Мы уже трижды уточняли дорогу у прохожих, и все они говорили, что мы идем правильно. И мы знаем, что произойдет на Амон-Суле. Там мы и постараемся убедить Ангмарца расстаться с его клинком.

– Если мы прибудем туда вовремя.

– Ты что, способен идти быстрее?

– Нет.

– Тогда к чему все эти разговоры об опоздании?

– Извини. Я немного нервничаю. Ты же знаешь, я не слишком силен в рукопашной.

– Ты неплохо проявил себя в Матрице, но я надеюсь, что до рукопашной не дойдет. Здесь еще не изобрели огнестрельного оружия, остается надеяться, что оно может сработать против назгула. При ближайшем рассмотрении все эти типы не такие уж бессмертные, какими кажутся на первый взгляд.

– Ты на самом деле так думаешь или просто хочешь меня успокоить?

– Сам подумай.

– Меня очень заинтересовал этот Гэндальф, – сказал Гарри. – Он ведь старый и мудрый волшебник и по идее должен быть похожим на Горлогориуса, но ведет себя совсем не так. Сам отправляется в поход, добровольно подвергается тяготам, опасностям и лишениям и на Морийском мосту принимает удар на себя. Я не могу представить Горлогориуса, жертвующего собой, чтобы прикрыть чей-то отход. Он скорее скормил бы Балрогу кого-нибудь из своих спутников.

– Я не так хорошо знаю Горлогориуса, как ты, но полагаю, что при определенных обстоятельствах возможно всякое, – сказал стрелок. – В критических ситуациях люди проявляют самые удивительные качества, в которых их раньше никто бы не мог заподозрить.

– Знаю, но Гэндальф больше похож на молодого странствующего волшебника вроде меня, чем на одного из наших старейшин, – сказал Гарри.

– Может быть, он просто настолько стар, что впал в детство, – предположил стрелок. – А может быть, является человеком действия и не способен долгое время усидеть на одном месте.

– Мне хотелось бы с ним познакомиться, – сказал Гарри.

– А мне – нет, – сказал стрелок. – Мне хотелось бы закончить наше дело в ближайшие дни, пока хоббиты еще не добрались до Дольна и не воссоединились с Гэндальфом. Потому что в противном случае мы застрянем здесь очень надолго.

– Время в нашем мире течет не так, как в этом, – сказал Гарри.

– Какая разница? Пока мы здесь, мы живем по местным законам. В Средиземье наступают опасные времена.

– Неужели ты боишься опасности?

– Нет, – сказал стрелок. – Но это не значит, что я хочу рисковать лишний раз. Рано или поздно каждый из нас сталкивается с противником, который оказывается сильнее, хитрее или удачливее его. Мне не хотелось бы умереть до того, как я узнаю, какой смысл у всей моей жизни. Можешь считать это моим маленьким капризом.

– У каждого свои слабости, – буркнул Гарри.

Местность вокруг становилась все более лесистой. То и дело появлялись небольшие холмы. Путников на дороге было не так уж много, и периодически стрелок уточнял у кого-нибудь из них направление на Амон-Сул.

Местные жители относились к странной парочке с подозрением, но без агрессии. Времена были еще не настолько смутные, чтобы посланники врага открыто бродили по дорогам общественного пользования в светлое время суток.

Около полудня они остановились на привал и подкрепились дарами скатерти-самобранки. Стрелок сварил кофе. Они выкурили по сигарете и продолжили путь.

Чтобы не свалиться от усталости, Гарри воспользовался нехитрым заклинанием для восстановления сил и предложил свою помощь стрелку, но Джек отказался. Он не нуждался в подобных стимуляторах. При необходимости он мог не спать неделями, и это никак не сказывалось на быстроте его реакции.

Гарри казалось, что стрелок сделан из того же материала, что и его револьверы.

– Мне нравится этот мир, – сказал Гарри. – Я имею в виду его устройство. Здесь все просто и понятно, не то что у нас. Зло находится на востоке, добро на западе. Причем все зло сконцентрировано в одном конкретном месте, обнесенном стеной. Мне это по душе.

– Я думаю, на самом деле все несколько сложнее, чем это описано в книге, – сказал Джек. – Бумага имеет особенность все упрощать.

– Было бы неплохо, если бы это оказалось правдой, – сказал Гарри. – Ты только подумай, как все просто. Выкинул в вулкан маленькое колечко, и кирдык всей империи тьмы.

– Я не верю, что все проблемы целого мира можно решить при помощи одного деструктивного хода, – сказал стрелок. – Хотя, не спорю, выглядит все красиво. Но я думаю, что на самом деле последствия этого противостояния тут разгребали еще несколько веков.

– Даже если так, то это было слишком скучно, чтобы описывать в книге, – сказал Гарри.

– Наверное. Как правило, все истории заканчиваются грандиозной победой или пиром после нее, – сказал стрелок. – О дальнейшем обустройстве мира речи не идет.

– Мне нравится сама идея Мордора, – сказал Гарри. – Чертовски удобно, когда зло исходит из одного конкретного места и тебе не надо разыскивать его источники по всему миру. А если какая-то агрессивная армия хочет с кем-нибудь подраться, достаточно только подойти к Мордору и постучать в его Черные Ворота.

Солнце садилось за лесом, окрашивая верхушки деревьев в цвета лесного пожара, и тени удлинились.

Хоббиты и Киллер вышли на опушку леса. В нескольких сотнях метров перед ними возвышался холм с остатками какого-то древнего строения на вершине.

– Это Амон-Сул, – объяснил Арагорн. – То ли сторожевая башня первых людей, то ли заброшенная турбаза. Как бы там ни было, сейчас от нее остались одни развалины. На ней мы и заночуем. Возможно, Гэндальф встретит нас именно здесь.

– Чудесно, – буркнул Фредди. – У меня уже ноги гудят от этого похода. Тут нигде нельзя лошадями разжиться?

– Лошади по лесу скакать не могут, – сказал Арагорн. – Запнется твой коняга о какой-нибудь корень и ногу сломает. А ты – шею.

– А если по дороге скакать?

– На открытой местности обычная лошадь не может конкурировать со скакунами назгулов, – сказал Арагорн. – На скачках они дадут сто очков вперед почти любой лошадиной породе.

– Почти? – уточнил Сэмми. – Значит, есть и исключения?

– Не надейся на эти исключения, таких лошадок можно пересчитать по пальцам одной руки, – сказал Арагорн. – Может быть, даже твоей, Фредди[19]. Может быть, парочка найдется в конюшнях Рохана, и несколько штук есть у дона Элронда, но сейчас это нам никак не поможет.

– Жаль, – вздохнул Сэмми.

– Шире шаг, кадеты, – скомандовал Арагорн. – Хотелось бы добраться до вершины холма еще при свете солнца.

Желание Киллера не сбылось. Когда они достигли древних развалин, в округе уже окончательно стемнело.

Арагорн разрешил хоббитам развести небольшой костер на предмет погреться и приготовить еды, озаботившись, чтобы огонь не был виден с равнины и не демаскировал позицию. Сделать это было несложно, так как развалины изобиловали остатками высоких стен, загораживающих пламя.

– Отдыхаем до утра, – сказал Арагорн. – Как рассветет, двигаемся дальше независимо от того, явится сюда Гэндальф или нет.

– Отлично, – пробурчали хоббиты.

– Не нравится мне эта ночь, – сказал Арагорн. – Меня терзают смутные сомнения, не совершили ли мы большую ошибку, остановившись в таком приметном месте.

– Я больше никуда не пойду, – сказал Фредди. – Имей совесть в конце-то концов. У тебя ноги вдвое длиннее наших.

– Оружие-то у вас есть? – спросил Арагорн.

– А то.

– Предъявите для осмотра.

Хоббиты обнажили свои короткие мечи, которые для обычного человека сошли бы за кинжалы.

– Тупой, как его владелец, – сказал Арагорн, глядя на меч Мерина. – А этот давно не чищен, но режущая кромка вполне приличная. И этот ничего.

Особенно Киллера заинтересовал меч Фредди.

– Знатная вещичка, – сказал он. – Узнаю работу профессионала. Батарейки рабочие?

– Не совсем, – сказал Фредди. – Но при появлении орков он все еще светится.

– Реагирует на изменения радиоактивного фона, – непонятно объяснил Арагорн. – Не думаю, что эти железки помогут вам выжить при встрече с зондеркомандой, но чем черт не шутит… На всякий случай держите мечи наготове. А теперь можете ложиться спать. Я покараулю.

Нельзя сказать, чтобы речь Арагорна способствовала крепкому и здоровому сну, но хоббиты так устали, что им было все равно. Скоро трое из них храпели и сопели в две дырочки каждый. Не спалось только Фредди.

– Бессонница? – спросил Арагорн.

– Типа того. Немного нервничаю перед встречей с доном Элрондом. Я ведь никогда его раньше не видел. Какой он?

– Эльф как эльф, – пожал плечами Киллер. – Зато дочка у него – закачаешься. Такая, доложу я тебе, деваха…

Арагорн мечтательно закатил глаза и запел:

– Красивая песня, – оценил Фредди. – И девушка, судя по всему, тоже красивая. Хотя, скажу тебе как хоббит, разбирающийся в драгоценных камнях, глаза у нее могли быть и побольше.

– Что бы ты понимал, – сказал Арагорн. – Ее зовут Арвен, Утренняя Звезда. Папочка в ней души не чает.

– Да ты никак в нее влюблен, – догадался Фредди. Он вообще слыл сметливым малым.

– Когда я верну себе мое коро… словом, то, что принадлежит мне по праву, я сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться, – сказал Арагорн.

– Насколько я понимаю ситуацию, главное, чтобы от твоего предложения не отказался ее папа, – сказал Фредди.

Арагорн нахмурился. Видно, сия мысль неоднократно посещала и его голову.

– Вообще-то дон Элронд неодобрительно относится к межрасовым бракам, – сказал он. – А брак между своей дочерью и мной он точно посчитает мезальянсом, но…

– Вот если б ты был королем Гондора, ты, наверное, стал бы равен дону Элронду по положению, – сказал Фредди и тут же испугался смелости подобного предположения. – Ну, почти равен.

– Я тоже думаю, что это сработает, – сказал Арагорн.

– Жалко, что ты никогда не станешь королем Гондора, – посочувствовал Фредди.

– Это уж как масть пойдет, – загадочно сказал Арагорн. – Плох тот бродяга, который не носит в своей котомке королевскую корону.

Фредди хмыкнул, про себя обозвав Киллера «гондорским мечтателем».

– Стемнело, – сказал Гарри.

– Вижу, – сказал стрелок.

– А вдруг это произойдет сегодняшней ночью? – встревожился Гарри. – Мы явно не успеваем к месту событий.

– Если бы ты мог открыть портал…

– Я не могу открывать порталы в незнакомой для меня местности, – сказал Гарри. – Я даже не знаю, как этот Амон-Сул выглядит, и картинок в книжке не было. Ты же не хочешь, чтобы я забросил нас неизвестно куда?

– Определенно не хочу. Но должен заметить, что польза магии во время героических походов сильно преувеличена. Несмотря на наличие или отсутствие в команде волшебника, все равно приходится топать пешком.

– Зато у нас есть скатерть-самобранка и нам не приходится тратить время на приготовление пищи, – встал на защиту магии Гарри. – И волшебная палочка, при помощи которой можно освещать дорогу. И дорожная книга полезных заклинаний…

– Которую ты ни разу не открыл после нашей встречи с метродемоном, – заметил стрелок. – Да и тогда она не показалась мне особенно полезной.

Гарри смутился. От метродемона их команду спасла не магия, а содержимое саквояжа Джека. Гарри до сих пор стыдился, что не смог оказаться полезным в той подземной разборке.

Пожалуй, стрелок спасал ситуацию примерно столько же раз, сколько и Гарри. А может быть, даже чаще.

Как хорошо, что Горлогориус убедил Джека принять участие в походе.

– Мне не хотелось бы тебя обнадеживать, но я вижу отсветы костра, разведенного вон на том холме, – сказал Джек. – Может быть, огонь развели именно те, кого мы ищем.

Гарри даже не стал всматриваться. Он уже давно смирился с тем фактом, что зрение стрелка намного превосходит его собственное.

– Поторопимся, – сказал Гарри. – Возможно, мы еще можем успеть.

Но они не успели.

Арагорн снова принялся напевать себе под нос, и Фредди, убаюканный его пением, как колыбельной, сам не заметил, как заснул.

Судя по ощущениям, проспал он всего несколько минут, когда его разбудил тычок в область ребер.

– Боевая тревога, – шепотом объявил Арагорн.

Хоббиты продирали заспанные глаза и зевали во всю глотку.

– Что стряслось? – спросил Фредди.

– Выследили нас, – сказал Арагорн и подбросил в затухающий костер несколько веток. Теперь маскироваться уже не было никакого смысла.

У подножия холма хоббиты рассмотрели пять высоких черных теней.

– Зондеркоманда, – сказал Арагорн. – По крайней мере большая ее часть. Не зря меня терзали смутные сомнения.

– Что делать-то будем? – спросил Фредди. Его душа уже провалилась в его волосатые пятки.

– А сам как думаешь? Транспорта у нас нет, так что бежать не имеет смысла – далеко не уйдем. Будем драться.

– Это с бессмертными-то? – усомнился Мерин.

– Альтернативные предложения есть? – Ответом Арагорну было молчание, которое вполне могло стать гробовым. – Нет предложений? Тогда хватайте свои ножики и молитесь.

– Кому молиться? – уточнил неугомонный Мерин.

– Кому хочешь.

Тени поднимались к вершине. Арагорн обнажил свой меч, а в левую руку взял горящую ветку из костра. Он не любил драться в полной темноте.

Тени остановились в нескольких метрах от развалин внешней стены. Фигура, которая стояла в середине строя, казалась самой страшной, хотя чем она принципиально отличалась от остальных, не смог бы объяснить ни один хоббит.

– Шли бы вы отсюда, девочки! – храбро выкрикнул Арагорн.

– Знакомый голос, – констатировал Король-Призрак. – Уж не с Киллером ли свела меня судьба?

– Ты угадал.

– Удачная ночка, – прошипел Король-Призрак. – Может, и Арвен с тобой? Хотелось бы прикончить влюбленную парочку одним ударом. Так сказать, они жили вместе недолго, но умерли в один день.

– Арвен тут нет.

– Какая жалость. Впрочем, я готов временно пощадить тебя, – заявил Король-Призрак. – Мне нравится твой стиль, и я ничем не рискую, если учесть, что убить меня не может ни один смертный муж.

– Каковы условия? – спросил Арагорн, и сердце у Фредди забилось еще чаще.

Он знал Киллера чуть больше суток и не имел ни малейшего представления о его моральных устоях и полученном в детстве воспитании. Вдруг верзила его сдаст?

– Отдавай мальчика, бродяга, – прошипел Король-Призрак, обнажая свой длинный меч.

– Ты получишь его только через мой стройный, стильно одетый, остывающий труп, – гордо заявил Арагорн. Хоббиты оценили красоту его слов. Фредди чуть-чуть полегчало.

– Да будет так, – провозгласил Ангмарец и двинулся на Киллера.

Арвен, прекрасная девушка, чью красоту в экранизации могла бы передать только Лив Тайлер, и то при некоторых изменениях во внешности, в тревоге ворвалась в рабочий кабинет своего отца. Дон Элронд отложил в сторону бумаги, с которыми возился до ее прихода, и посмотрел на дочь.

– Мне не нравится выражение твоего лица, – сказал он. – Что-то случилось?

– Мое сердце чует беду.

– Дорогая, если ты хочешь, чтобы я предпринял по этому поводу какие-то действия, тебе следует выражаться более конкретно.

– Арагорн в опасности.

– Он уже большой мальчик и может сам за себя постоять.

– Папа! – укоризненно сказала Арвен.

– Ладно, я посмотрю, что мы можем сделать, – сдался дон Элронд и нажал кнопку селектора. – Найдите мне Глорфиндейла.

Начальник службы безопасности дона Элронда отреагировал на вызов незамедлительно и чуть не столкнулся с уходящей Арвен в дверях.

– Доложи оперативную обстановку, – приказал дон Элронд.

– Все спокойно, – сказал Глорфиндейл. – В целом. Замечена лишь небольшая активность темных сил в районе развалин Амон-Сула, но Дольна это никоим образом не коснется.

– Есть мнение, не будем уточнять, чье именно, что в данную минуту в этих самых развалинах происходит разборка между Арагорном, ты его помнишь, и зондеркомандой из Мордора, – сказал дон Элронд. – Я хочу, чтобы ты лично отправился на место событий и разобрался, что там к чему. Если Арагорн победит, проводи его сюда, если проиграет, позаботься, чтобы он долго не мучился.

– Понятно, босс, – расплылся в улыбке Глорфиндейл.

– И еще одно. – Окрик дона Элронда застал Глорфиндейла уже на пороге.

– Да?

– По дороге туда особенно не торопись.

Несмотря на подавляющее численное превосходство противника, Арагорн рубился весело и отчаянно и никак не желал умирать. Укоцать неугомонного Киллера оказалось не под силу даже зондеркоманде, хотя никто не смог бы обвинить ее игроков в недостатке старания.

Хоббиты не решались прийти на помощь своему заступнику из опасения помешать. По их мнению, Арагорн и так неплохо справлялся.

Красивым ударом ему удалось нанести рану одному из назгулов, и тот с обиженным воплем, силе и красоте которого позавидовал бы даже Витас[20], покинул поле боя.

Следующего противника Арагорн вывел из строя, воспламенив его одежду при помощи своего импровизированного факела. Когда назгулов осталось только трое, дело пошло куда веселее, и через пару минут Арагорн остался с Ангмарцем один на один.

– Ты совершенствуешься раз за разом, – констатировал Король-Призрак. – Впрочем, это тебе не поможет. Я оттачивал свое мастерство даже не веками, а тысячелетиями.

– Ты плохой ученик, коли тебе требуется так много времени, – сказал Арагорн, и они скрестили клинки.

Выяснилось, что бравада Киллера была несколько преждевременной. Теперь, когда остальные назгулы не путались под ногами своего предводителя, он принялся теснить Арагорна к вершине, где умирали от страха вооруженные короткими мечами хоббиты.

– Фехтование – это искусство, – объяснил Ангмарец, нанося особенно эффектный удар, который Киллер парировал с большим трудом. – Для того чтобы научиться ценить искусство, требуется много времени. У меня оно есть, а вот тебе явно не хватило.

Отражая следующий удар, Арагорн сделал шаг назад, споткнулся об обломок кирпича и упал. Памятуя о том, что лежащий на земле враг может быть особенно опасным, Ангмарец не стал добивать Киллера, а одним прыжком достиг вершины холма и оказался среди хоббитов. Легко парировав удары Мерина и Пиппина, он просто раскидал их в стороны, стукнул Сэмми рукояткой меча по голове, лишив сознания доблестного телохранителя, и улыбнулся Фредди сквозь капюшон.

– Удивительные времена, – сказал он. – Доступ к могущественным артефактам может получить кто угодно. Давай сюда побрякушку, баклан.

Фредди выставил меч перед собой. Поскольку Король-Призрак не был орком, лезвие меча не светилось.

– Ладно, – пожал плечами Ангмарец. – Не хочешь расстаться с кольцом по-хорошему, сделаем по-моему.

И нанес удар своим длинным страшным мечом.

Фредди удалось частично принять удар на свой клинок, и лезвие, которое по задумке Ангмарца должно было пронзить его грудь, впилось в плечо. Тело Фредди пронзила адская боль, и он рухнул на землю, мечтая потерять сознание.

Ангмарец занес меч для нанесения «куп де грасс»[21], но в этот момент в его спину вонзилась холодная сталь. Это поднявшийся на ноги Арагорн решил внести свою лепту.

– Ах ты гад, – сказал Король Ангмарец, развоплощаясь в воздухе для минимизации ущерба. – Не по чесноку в спину бить.

– Так не на спички играем, – попытался оправдаться Арагорн.

– Еще свидимся, – сказал Ангмарец и окончательно растворился.

– Кто бы сомневался, – вздохнул Арагорн, опускаясь на колени рядом с телом поверженного хоббита на предмет определения степени ущерба.

– Слышу звон мечей, – констатировал стрелок, когда до холма оставалось чуть меньше километра. На вершине метались в странном танце неясные тени.

– Неужели мы опоздали? – простонал Гарри. – А счастье было так близко, так возможно…

– Болтай поменьше, дыхание собьешь.

Они бежали трусцой. Стрелок был готов в любой момент перейти на галоп, но волшебник с таким темпом явно не справился бы, а потому Джеку приходилось себя сдерживать. Несмотря на заявленную ранее уверенность в победе, ему не хотелось встречаться с бессмертными врагами без магической поддержки.

ГЛАВА 5

Хоббиты стонали и кряхтели, потирая ушибленные места. Все, кроме Фредди.

Молодой Баггини лежал молча. Он был без сознания и вид имел крайне нездоровый. Хоббит был с ног до головы покрыт холодным потом, капельками свисающим с жестких волос на ногах, лицо приобрело зеленовато-фиолетовый оттенок.

Арагорн сокрушенно поцокал языком.

– Кто-нибудь из вас разбирается в траве? – спросил он хоббитов.

– Нашел время, когда курить, – отозвался Мерин.

– Я сказал, «в траве», а не «в травке», – сказал Арагорн. – Гомеопатия там и все такое.

– Я немного разбираюсь, – сказал Сэмми. – Я по совместительству садовником работал.

– Знаешь, как выглядит ацелас?

– А то, – сказал Сэмми. – Зеленая такая. На земле растет.

– Отлично, – сказал Арагорн. – Иди вниз и постарайся ее найти.

– Хм, – неуверенно сказал Сэмми. – А вдруг там остатки зондеркоманды бродят?

– Не, – сказал Арагорн. – Вряд ли. Я их правила знаю. Не больше одного покушения за ночь.

– Небось ты это правило только что придумал, – сказал Мерин.

– Если ваш приятель ласты склеит, с доном Элрондом сами будете объясняться, – пустил Арагорн в дело последний аргумент, который и оказался решающим.

Бурча себе под нос, Сэмми подобрал с земли меч и поплелся вниз в поисках травы.

Ему повезло. Он нашел заросли ацеласа уже на склоне холма, всего в паре метров от вершины, и спустя несколько минут Арагорн накладывал Фредди травяной компресс, пожертвовав для этого полой своей рубашки.

– Что-то я не вижу, чтобы ему стало лучше, – заметил Пиппин.

– Его бы в больницу, – сказал Арагорн. – Впрочем, и так сойдет. Я, конечно, не специалист, но трепанацию черепа в полевых условиях даже при помощи топора произвести могу.

– При чем тут череп? – спросил Мерин. – Его вроде в плечо ранили.

– Все болезни – от головы, – туманно высказался Арагорн, но за топором никого не послал.

Внезапно он словно окаменел, прислушиваясь к ночной тишине, нарушаемой только потрескиванием костра и писком насекомых. Закончив с прослушиванием эфира, Киллер обнажил меч.

– Кто-то идет, – прошептал он.

– Вот я и говорю, – согласился Мерин, задрожав крупной дрожью. – А ты говорил, правила…

– Это не назгулы, – сказал Арагорн. – И их всего двое.

Подтверждая правоту его слов, из темноты вынырнули Джек и Гарри. Обнаружив наставленные на них обнаженные мечи, они оба замерли.

Арагорн верно расценил степень исходящей от пришельцев опасности и сосредоточил свое внимание на стрелке. Рука Джека находилась в непосредственной близости от рукоятки револьвера. Арагорн не знал, что это за штука, но предположил, что это оружие.

– Вы кто такие? – поинтересовался Арагорн.

– Мы – путники, – сказал Гарри. – Случайно шли мимо, услышали шум битвы и поспешили на помощь.

– Даже не зная, кто с кем сражается? Кому же вы собирались помогать?

– Полагаю, вам, – сказал Гарри. – Если вы – Арагорн.

– Я – Арагорн, это правда, – насторожился Киллер. – Но откуда вы знаете мое имя и место, где меня следовало искать? Вас послал Гэндальф?

– Не совсем, – сказал Гарри. Ссылаться на Гэндальфа было опасно, по расчетам Гарри он вот-вот сбежит от Сарумана и сможет опровергнуть его рассказ. Строить долговременную стратегию на столь очевидной и легко проверяемой лжи было бы большой оплошностью со стороны молодого волшебника.

В числе прочих премудростей в колледже волшебников учили врать. Зачастую умение правильно запудрить мозги составляет больше половины производимого волшебства. Теория лжи гласит: в любой рассказываемой вами байке должна быть часть правдивой и проверяемой информации, способной убедить слушателя в вашей искренности, и для правильного эффекта эта составляющая должна составлять не менее двадцати процентов от общего объема.

А если ваша история состоит из правды на пятьдесят процентов, то в остальной половине вы можете нести все, что придет вам в голову.

– Мы пришли очень издалека, из другого мира, – сказал Гарри. – Меня зовут Гарри, и я известный в своих краях волшебник, а мой спутник – прославленный воин. Мы кое-что узнали о ваших проблемах и поспешили на помощь, так как считаем, что все порядочные люди должны сплачиваться перед лицом страшной опасности.

– Я не верю в альтруизм, – сказал Арагорн.

– В наш? – уточнил Гарри.

– Вообще.

– И ты абсолютно прав, – сказал Гарри. – У нас в этой ситуации есть свой корыстный интерес, но я могу гарантировать, что он никоим образом не пересечется с вашими собственными интересами.

– Кольцом интересуетесь? – подозрительно спросил Мерин.

– Кольцо нам без надобности, – сказал Гарри.

– Сомнительная история, – сказал Арагорн.

Гарри и сам понимал, насколько она сомнительная. В ней было слишком много правды.

– Давайте обсудим подробности позже, – сказал он. – Насколько я вижу, у вас тут больной. Могу я его осмотреть?

– Ты что, парамедик? – спросил Мерин.

– Типа того.

– Откуда мы знаем, что ты его не добьешь? – поинтересовался Сэмми.

– Моя жизнь будет тому порукой.

– Я уже оказал раненому первую помощь, – сказал Арагорн.

– А ты в этом разбираешься? – спросил Гарри. – Может быть, ты нейрохирург?

– Скорее, знахарь.

– Это не наши методы, – сказал Гарри. – Скажи мне, знахарь, чем ранили твоего приятеля?

– Он мне не приятель, – сказал Арагорн. – А ранили его проклятым мечом.

– Вот и ошибочка, – сказал Гарри. – Это был не просто проклятый меч, а моргульский мегаклинок. Ты знаешь, как лечить раны от моргульского мегаклинка? Может быть, ты знаешь, что после удара в теле хоббита остался осколок, который способен путешествовать по его телу вместе с потоками крови, и с каждым днем он будет приближаться к сердцу? И что в итоге этот хоббит будет отличаться от Девяти Кольценосцев, которые его ранили, только ростом?

– Этого я не знал, – смущенно сказал Арагорн. В отличие от Гарри, он не читал «Властелина Колец». – Ты можешь что-нибудь сделать?

– Попробую, – сказал Гарри.

Он включил свое волшебное зрение и просканировал тело раненого. Сразу же обнаружился пробой в ярко-желтой ауре хоббита. Жизненная сила утекала через этот пробой с пугающей скоростью. Еще пара дней, и кирдык.

Причину пробоя – небольшой кусок моргульского клинка, от которого исходил черный свет, обнаружить оказалось несложно. Гораздо труднее оказалось извлечь его из тела хоббита. Гарри пришлось прибегнуть к трансгрессии на сверхмалые расстояния. От напряжения он даже вспотел.

Наградой за его труды послужили полтора грамма металла и стон хоббита, который пришел в сознание, как только эти полтора грамма из него извлекли. Развивая успех лечения, Гарри наскоро залатал ауру Фредди и спрятал трофей в нагрудном кармане, в том самом, где лежала его волшебная палочка.

Он заранее подозревал, что столь небольшого количества металла окажется недостаточно для успешного завершения миссии, но все же испытал приступ разочарования, когда ничего не произошло. В глубине его души жила надежда, что по окончании лечения Фредди их с Джеком выбросит в его родной мир.

Не срослось.

Придется добывать целый клинок.

– Что это было? – спросил Фредди. – Кстати, пить хочется.

Сэмми вызвался поухаживать за хозяином и ввести его в курс дела, а Арагорн отозвал Гарри в сторонку.

– Ты доказал, что ты волшебник и что ты можешь нам помочь, – сказал Арагорн. – Но я все еще не знаю, зачем тебе это нужно. И пока я этого не узнаю, я не смогу тебе доверять. Ты хочешь, чтобы я тебе доверял?

– Да.

– Тогда расскажи, в чем твоя корысть.

– Хорошо, – решился Гарри. – Ты умеешь хранить тайны?

– Умею ли я хранить тайны? Есть ли у Торондора крылья?

– Полагаю, это положительный ответ, – сказал Гарри. – Я знаю, что ты разбираешься в такого рода вещах, поэтому слушай. Проблемы с магическими артефактами делятся на две части. Бывает, что надо избавиться от какого-то могущественного артефакта, который несет в себе зло. А бывает наоборот, когда надо кое-какой артефакт добыть. Вам всем надо избавиться от кольца.

– Тебе нужно кольцо? – спросил Арагорн. – Мы еще не решили, как с ним поступить, но я думаю, что дон Элронд согласится отдать его тебе, если ты пообещаешь убрать его из этого мира.

– Это было бы замечательно, но мне не нужно кольцо, – сказал Гарри.

– О каком артефакте тогда идет речь?

– Мне нужно добыть моргульский клинок Короля-Призрака, – сказал Гарри. – Тот самый, кусок которого я только что извлек из хоббита.

– Эта штука тоже не слишком добрая. Зачем она тебе понадобилась?

– Долгая история, – сказал Гарри. – Мне кажется, достаточно того, что я уже рассказал. А если нет, то все легенды мира не помогут мне добиться твоего доверия.

– Ты прав, – сказал Арагорн. – Я тебе верю. Просто сейчас смутные времена…

– Судя по твоей кислой роже, Саруман, я могу сделать вывод, что назгулы хоббитов на этот раз не забороли, – сказал Гэндальф.

– Рано радуешься, – сказал Саруман. – Это еще не конец истории.

– Не уверен, что лично ты до этого конца доживешь, – сказал Гэндальф. – Дон Элронд предателей не прощает.

– Плевал я на всех, – сказал Саруман. – Даже зондеркоманда Саурона не может выкурить меня из моей башни. А скоро я обзаведусь армией, достойной самого Мордора, и мне вообще никто не будет страшен.

– Не знаю, как насчет армии, но экологию ты уже сильно попортил, – сказал Гэндальф. – Уже на Мордор похоже, с первого взгляда и не отличить. Гринписа на тебя нет, гад. Ну ничего, будет и на нашей улице праздник. Ты еще узнаешь меня с плохой стороны.

– Твои оскорбления с каждым разом становятся все банальнее, – сказал Саруман. – Ты стареешь, Серый. И перестань меня запугивать. Кто выступит против меня? Гондор еле сдерживает натиск Мордора, и у Денетора полно своих проблем. Рохан тоже скоро огребет по полной программе. Дон Элронд собирается отойти от дел и эмигрировать с нашего континента. Кто еще остался? Шир? Не смеши меня. Кто слышал о воинственности хоббитов? Кто видел их армии?

– Глядя на мерзости, которые ты творишь, даже деревья могут отрастить себе ноги с единственной целью – дать тебе пинка под зад, – сказал Гэндальф. – Попомнишь ты мои слова, Саруман. Ты еще будешь землю жрать, умоешься кровавыми слезами и подохнешь без прощения!

– Ну ты и быдло, – сказал Саруман. – Мало того, что не моешься месяцами, так еще и в приличном обществе себя вести не умеешь.

– Я все сказал. I will be back[22], – сказал Гэндальф и прыгнул с башни вниз.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – сказал Саруман и тут увидел Гваихира, уходившего в сторону Дольна и уносящего Серого на своей спине. – Впрочем, может, и свидимся. Нет, ну как он момент рассчитал! Чего у Гэндальфа не отнимешь – умеет он оставлять за собой последнее слово. И ушел красиво. Жаль, стингера у меня с собой нет… Да и не изобрели их еще у нас…

Долго еще стоял Саруман Белый на вершине своей башни и разговаривал сам с собой…

На рассвете раздался цокот копыт, и к Амон-Сулу прискакал Глорфиндейл.

Он увидел, что все относительно благополучно пережили нападение назгулов, и лицо его приняло несколько разочарованное выражение. Арагорн истолковал это по-своему и ободряюще хлопнул его по плечу.

– Нельзя успеть на все битвы, дружище, – сказал он. – И на твою долю выпадет много сражений, не сомневаюсь.

– Э… да, – сказал Глорфиндейл. Надо было как-то объяснить свое присутствие. – Арвен почувствовала, что у вас не все в порядке, и я решил проверить.

– Ты не слишком торопился, – заметил Мерин.

– Поуважительнее, малыш, – сказал Арагорн. – Это же сам Глорфиндейл, преображающийся эльф.

– Волколак, что ли? – спросил Мерин.

– Лучше просто помолчи, – сказал Арагорн.

– Я рад, что у вас все в порядке, – сказал Глорфиндейл. – Я провожу вас в Дольн. Но сначала мы должны выяснить еще один вопрос. Кто эти двое?

– Это со мной, – сказал Арагорн, указывая на Гарри и стрелка. – Они доказали, что они нам друзья.

– Когда дон Элронд приглашал тебя к себе на виллу, он не имел в виду, что ты притащишь с собой целую толпу, – сказал Глорфиндейл. – Впрочем, черт с вами. Я поеду медленно, чтобы вы за мной успевали.

– Разве ты не уступишь своего скакуна раненому? – спросил Арагорн.

– А кто-то ранен? – с надеждой спросил Глорфиндейл. – Уж не ты ли?

– Нет, ранен Фредди Баггини. Племянник Билли.

– Ладно, – сказал Глорфиндейл, спешиваясь. – Небольшой моцион старому солдату только на пользу.

Вечером компания была уже в Дольне. Путешествие прошло без всяких проблем. Наличие в команде двух таких прославленных воителей, как Арагорн и Глорфиндейл, не оставляло шансов местной шпане, а зондеркоманда зализывала раны, полученные ночью, и явно не была готова для следующей попытки.

Дольн не произвел большого впечатления ни на Гарри, ни на Джека. Гарри повидал не так много миров, как стрелок, но даже штаб-квартира гильдии волшебников в его родном измерении выглядела куда внушительнее и импозантнее.

Но деревенские парни из Шира были поражены, удивлены и ошарашены сим нехитрым образчиком архитектуры. Они разглядывали виллу дона Элронда, невежливо открыв рты.

Дон Элронд наскоро осмотрел рану Фредди и нашел лечение Гарри совершенно правильным. Он отсыпал хоббиту горстку пилюль и позволил служанкам проводить Фредди в гостевые апартаменты, где его ожидал сюрприз окрашенный в серые цвета.

– Гэндальф! – воскликнул Фредди. – Ты чего в Брысе стрелу задинамил?

– Были проблемы. – Гэндальф закурил трубку и коротко рассказал Фредди про возникшие трения с Саруманом. – В общем, одним игроком в нашей команде стало меньше, зато у Мордора явное прибавление. Но не волнуйся, маленький хоббит. Наше дело правое, и мы победим.

Арагорн жаждал увидеть Арвен, но она не торопилась приходить в его комнату, а разгуливать по вилле дона Элронда без сопровождения Арагорну не хотелось. На данной стадии он пытался избежать любых возможных осложнений.

После роскошного ужина, поданного Гарри и Джеку в их комнаты и на время избавившего парочку от необходимости пользоваться услугами скатерти-самобранки, которая подавала еду все хуже и хуже, обоих пригласили для аудиенции в кабинет дона Элронда.

Лицо дона Элронда показалось Гарри до боли знакомым, и вскоре он понял, что повелитель эльфов чертовски смахивает на доктора Смита из Матрицы. Но задавать вопросы о предполагаемом родстве Гарри счел невежливым, тем более что шансы на такое родство были мизерными. Арда находилась довольно далеко от мира Матрицы.

– Глорфиндейл сказал, что Арагорн назвал вас друзьями, – сказал дон Элронд. – И раз уж вы здесь, то я хотел бы познакомиться с вами поближе.

Гарри и Джек представились.

– Я вижу, что вы пришли сюда из другого мира, – продолжал дон Элронд. – Что привело вас сюда?

– Необходимость, – сказал Гарри. – Человек, занимающий в нашем мире положение, примерно равное вашему положению здесь, поручил нам достать одну вещь.

– Вы удовлетворите мое любопытство относительно предмета ваших изысканий?

– Конечно, – сказал Гарри. – Это моргульский клинок. Он нужен в нашем мире для проведения очень важного ритуала, от которого зависит судьба всего сущего.

– Хрупкое равновесие нашей Вселенной может быть легко нарушено, – согласился дон Элронд. – Но моргульский клинок принадлежит верховному назгулу, и добыть его будет нелегко.

– Мы это понимаем, – сказал Гарри. – Мы хотели бы присоединиться к отряду Хранителей, который отправится к Ородруину для уничтожения кольца, и сопровождать его до тех пор, пока нам не представится возможность добыть клинок. Мы можем оказаться очень полезны во время этого похода. Я – волшебник, а мой спутник – прославленный воин.

– А который из вас пророк? – спросил дон Элронд. – Мы еще не решили, что делать с кольцом, хотя я и склоняюсь к варианту его уничтожения, и идея с Ородруином мне нравится. Кольцо будет уничтожено там же, где оно было создано. Я вижу в этом поэтическую справедливость. Впрочем, это не снимает с повестки дня основного вопроса.

– А какой основной вопрос? – спросил Гарри.

– Откуда вы знаете о том, что еще не произошло.

– Я просто следую законам логики и делаю выводы на основании уже имеющейся у меня информации, – сказал Гарри, мысленно пообещав себе следить за языком. Еще пара таких ляпов, и для их дуэта все может закончиться не очень хорошо. – Есть магический артефакт, слишком опасный, чтобы им воспользоваться. Его опасно даже просто хранить. Есть место, идеально подходящее для уничтожения этого артефакта. И есть кучка бравых ребят, вполне способных доставить артефакт на место его ликвидации.

– Понятно, – сказал дон Элронд, и по его лицу нельзя было сказать, поверил ли он в недюжинные аналитические способности Гарри или нет. – Завтра состоится совет пяти семейств, на котором будет решена судьба кольца, и я буду иметь в виду вашу просьбу. Вас на совет я не приглашаю, извините. Все-таки вы люди не местные и все такое…

– Мы понимаем, – сказал Гарри.

– Увидимся завтра вечером в это же время, – сказал дон Элронд. – И я расскажу вам, к какому решению мы пришли на Совете.

– Спасибо, – сказал Гарри.

Дон Элронд склонился над древним свитком, который просматривал до прихода Гарри и Джека, дав им обоим понять, что аудиенция подошла к концу.

После разговора с великим мира сего молодой волшебник и стрелок уединились в апартаментах Гарри для обсуждения сложившейся ситуации.

– Ясно одно, – сказал Гарри после того как Джек проверил смежные помещения на предмет отсутствия нежелательных свидетелей. – Мы застряли здесь надолго.

– Скорее всего, – сказал Джек. – Непохоже, чтобы моргульские клинки валялись тут на каждом углу.

– Ты все еще думаешь, что присоединение к Братству Кольца будет наиболее правильным вариантом?

– Не знаю, – сказал Джек. – Давай попробуем обсудить альтернативы. Штурмовать Мордор на пару с тобой мне по-прежнему не хочется. Я готов рассматривать этот вариант только тогда, когда не останется ничего другого. Искать встречи с назгулами в чистом поле можно очень долго. С другой стороны, мы точно знаем, что во время битвы за Минас-Тирит Король-Призрак получит свое, и мы вполне сможем забрать его меч прямо со свежего трупа.

– До этого момента еще много времени, – сказал Гарри.

– Это самый безопасный и наиболее осуществимый вариант, – сказал Джек. – Мы же точно знаем, как тут все закончится.

– Э… Не совсем, – сказал Гарри.

– То есть как это «не совсем»? – удивился Джек. – Мы же оба читали книгу.

– Верно, – сказал Гарри. – Но между книгой и реальностью есть небольшие различия. И одно из них – мы. Потому что в реальности мы есть, а в книге нас не было.

– И что?

– Один даже факт нашего присутствия может повлиять на сюжет, – сказал Гарри. – Сам прикинь. Я вылечил раненого хоббита, хотя по книге это должен был сделать Элронд. Глорфиндейл не поскакал с раненым Фродо в Дольн, и назгулы избежали купания в реке… Чем дольше мы будем здесь находиться, тем сильнее происходящее будет отличаться от книги. А если мы еще и пойдем вместе с отрядом, отличия от сюжета будут нарастать как снежный ком.

– Но пока наше влияние только на пользу этой истории, – сказал Джек.

– Пока, – сказал Гарри. – Путешествуя вместе с отрядом, мы сможем сэкономить им массу времени и нервов, потому что знаем, когда и что может случиться. И я даже почти уверен, что для этого мира все закончится хорошо и все, кто должен был выжить и победить, выживут и победят. Однако на нас с тобой эта уверенность не распространяется. Нас нет в этом сюжете, и если мы выйдем из Дольна в составе отряда Хранителей, еще не Факт, что мы доживем до сражения за Минас-Тирит. Мы не застрахованы ни от каких случайностей, а опасностей будет хоть отбавляй. Снежные лавины, орки, назгулы, в конце концов тот же Балрог.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Джек. – Грузовик мчится по ухабам, но все, кроме нас, пристегнуты ремнями. Зато мы можем вывалиться при любом толчке.

– Я не знаю, что такое «грузовик», – сказал Гарри. – Но в целом подмечено верно.

– Однако большого выбора у нас нет, – сказал Джек. – Пойдем с ними и постараемся сделать так, чтобы нас не ухлопали в пути.

– Это если они нас еще с собой позовут.

– Если нет, придется добираться самим, – сказал Джек. – Хотя я предпочел бы путешествовать по чужому миру с командой людей, которые в этом мире хорошо ориентируются.

Совет пяти семейств состоялся в открытом патио дона Элронда. Кресла для почетных гостей образовывали полукруг, в центре которого стояла то ли большая тумба, то ли маленький столик, очевидно предназначенный для экспонирования предмета обсуждения. Собравшиеся разбились на группы и вполголоса о чем-то переговаривались между собой. Представители разных этнических группировок старались держаться особняком и изредка бросали на соседей недружелюбные взгляды.

Дон Элронд, как и было положено руководителю его ранга, появился среди собравшихся последним и занял свое почетное место в центре полумесяца.

– Ну что ж, – сказал дон Элронд, и все разговоры стихли. – Я собрал на совет представителей пяти самых влиятельных семейств, и, поверьте мне, у меня была на то веская причина. Кое-кто из вас может не знать друг друга в лицо, поэтому я назову диаспоры, которые вы представляете. Это, – он указал рукой, – делегация от эльфийской братвы и ее глава Леголас[23]. По правую руку от него наши низкорослые друзья, контролирующие подземные коммуникации, и их представитель, Гимли, сын Глоина. Рядом с ними парни из Гондора во главе со старшим сыном и наследником хранителя гондорского престола, Боромиром. Это – представители этнической группировки из Шира и их предводитель, Фредди Баггини. Ну Гэндальфа я вам представлять не буду, его и так все знают. Парень рядом с ним – Арагорн, и больше на данный момент вам о нем знать не обязательно. Ну и я, скромнейший дон Элронд. Поскольку все в сборе, я объявляю наш совет отрытым. Фредди, будьте добры, предъявите людям дивайс[24].

Фредди снял кольцо с цепочки и положил его на тумбу, стоявшую в центре образованного креслами полукруга.

– Оба-на, – сказал Боромир. – Нашлось-таки колечко заветное.

– Такие вещи никогда не теряются надолго, – заметил Леголас.

– Это для вас пятьсот лет – один миг, – сказал Боромир. – Не надо всех своей эльфийской меркой измерять.

– Я попросил бы, вас отказаться от высказываний, которые задевают мое национальное достоинство, – сказал Леголас. – Шовинизма я не потерплю.

– Ой, кто бы говорил, – возмутился Боромир. – Вы нас вообще долгое время за людей не считали.

– Именно за людей мы вас всегда и считали, – возразил Леголас. – А за кого еще вас считать? За эльфов, что ли? Уши коротки.

– Ах ты, скотина! – взвился Боромир, выхватывая из ножен меч. – Посмотрим, как ты запоешь, когда я твои собственные уши укорочу!

Впрочем, укорачивать эльфу уши он не торопился Должно быть, все дело было в стреле Леголаса, наложенной на тетиву и смотревшей Боромиру в левый глаз.

– Ты меня знаешь, – сказал Леголас. – С такого расстояния я не промахнусь даже с завязанными глазами. Даже с выколотыми глазами, и то не промахнусь.

– Фиг с тобой, – заявил Боромир, в сердцах бросая меч обратно в ножны. – Жизнь долгая, земля круглая. Может, еще посчитаемся.

– Обратите внимание, благородные доны, – воззвал к присутствующим дон Элронд. – Кольцо находится среди нас всего несколько минут, а вы уже готовы вцепиться друг другу в глотки. По-моему, это несколько нездорово.

– Между прочим, это наше исконное гондорское кольцо, – сказал Боромир. – Исилдур, который это колечко с боя взял, был гондорского происхождения. Так что клан Гондора заявляет свое право на означенный дивайс.

– Здрасте, приехали, – вступил в разговор Гимли. – Вашего Исилдура почитай сразу после боя грохнули, тогда колечко и потерялось. У клана Гондора на него не больше прав, чем у любого другого семейства.

– Вообще-то колечко принадлежит нам, хоббитам, – вмешался Фредди. – По праву нашедших.

– Нашедшим по закону только двадцать пять процентов полагается, – сказал Боромир. – И клан Гондора готов заплатить вам эту цену. Как только вы появитесь в Гондоре, получите золото – четверть от общего веса кольца.

– Может, вообще его распилить? – ехидно поинтересовался Арагорн.

– И кто это у нас тут такой умный? – спросил Боромир. – Кто кольцо пилить будет? Ты, что ли?

– Могу и я.

– Ты кто такой, в натуре? – взвился Боромир. – Ты – никто, и звать тебя никак. Чтоб я бомжару какого-то слушал? Я вообще не понимаю, из какой дыры ты выполз и каким образом сюда пролез!

– Аккуратнее, – предупредил его Леголас. – Следи за базаром.

– Я – Арагорн, – сказал Арагорн Боромиру. – Сын Арахорна.

– Эти имена мне ни о чем не говорят, – сказал Боромир.

– Любой мало-мальски образованной личности эти имена говорят о том, что их обладатель – законный наследник Исилдура и истинный король Гондора, – эффектно закончил за Арагорна Леголас. Было видно, что эту парочку связывают давние деловые интересы.

– У нас в Гондоре нет короля, – сказал Боромир. – И не нужен нам никакой король. У нас почти демократия.

– С делами престолов мы будем разбираться позже, – сказал дон Элронд. – В первую очередь нам надо решить судьбу кольца.

– А чего тут решать? – спросил Боромир. – Исилдур был наследником правителя Гондора, и кольцо принадлежит нам.

– А на законного потомка Исилдура вам уже наплевать? – поинтересовался Арагорн. – Поймите меня правильно, господа, я не за кольцо рублюсь, я из принципа…

– Исилдур был большой баран, – подал голос Гэндальф. – Если бы он тогда не напортачил, у нас сейчас вообще с Мордором никаких проблем не было бы.

– Я на той разборке, кстати, тоже присутствовал, – сказал дон Элронд. – Мы бились у Черных Врат Мордора и начали брать верх. Мы ворвались в черную страну, и закипела битва на склонах Ородруина, когда Саурон вышел на поле боя сам. А роста он, кстати, был нехилого, да и силой его валары не обидели. Там пал мой отец Гил-Гэлад, там пал Элендил, правитель Гондора. Но его сын Исилдур подобрал обломки отцовского меча и срубил Саурону кольцо вместе с пальцем. Саурон временно умер, а Исилдур решил забрать кольцо себе как небольшую компенсацию за смерть родителя. Это вместо того, чтобы сразу его в Ородруин бросить. Благо мы тогда совсем недалеко от кратера стояли.

– Что ж вы ему ничего не объяснили? – поинтересовался Леголас.

– Все я ему объяснял, – сказал дон Элронд. – Даже картинку нарисовал. Но Исилдур меня не послушал и кольцо прикарманил. Вот ему и аукнулось орочьей стрелой в спину.

– И все равно я считаю, что законный хозяин кольца… – начал Боромир.

– У этого кольца есть только один хозяин, – перебил его Гэндальф. – И среди присутствующих я его не нахожу.

– Только не надо этих дурацких намеков, которые вы, волшебники, так любите, – попросил Гимли. – Прямо скажи, кого ты имеешь в виду.

– Выражаясь языком «Звездных войн», это кольцо принадлежит темной стороне силы, и ни один джедай не сможет использовать его для благих целей, – сказал Гэндальф. – Ибо со временем любой владелец артефакта встанет на черные пути ситхов.

– Классно объяснил, – пробормотал Гимли.

– Поясняю специально для гномов. Истинный хозяин кольца – Саурон, – пояснил Гэндальф. – И если кольцо вернется к нему, а оно к нему обязательно вернется, если мы чего-нибудь не придумаем, то сила Саурона неимоверно возрастет.

– Я, конечно, в волшебных делах не очень хорошо разбираюсь, – сказал Боромир. – Но, как следует из донесений наших разведчиков, Саурон ныне существует в виде огромного светящегося глаза на верхушке башни. На какое же место он кольцо себе надевать будет? На зрачок, что ли? Палец-то ему еще Исилдур оттяпал.

– Несведущему в делах магии человеку может показаться, что лишенное пальца существо не сможет воспользоваться зловещей мощью кольца, но это не так, – сказал Гэндальф. – И вообще, Саурон воскрес из мертвых в виде трансформера и умудряется существовать в образе человека-прожектора. Кто помешает ему пойти по пути трансформации чуть дальше и вырастить себе палец?

– Это верно, – согласился Боромир. – В Мордоре экология плохая, какая дрянь там только не растет. Так чего делать-то?

– Есть мнение, и я с ним вполне согласен, что артефакт следует уничтожить, – сказал дон Элронд. – Причем уничтожить его нужно именно там, где Саурон сотворил кольцо. Можно, конечно, попробовать и в другом месте, но так, как я предложил, будет красивее. Я голосую за Ородруин. Кто против?

Противников у этого предложения не оказалось. Так уж было заведено, что с доном Элрондом все соглашались. Тем, кто с ним спорил, приходилось сразу валить в Мордор, и если они успевали это сделать, то считались везунчиками.

– Теперь обсудим другой вопрос, – сказал дон Элронд. – Кто пойдет в Мордор?

– Я могу сходить, – предложил Боромир. – Мне как раз по дороге.

– Простите, что вмешиваюсь, – сказал Леголас. – Но опытным путем установлено, что кольца имеют тенденцию влиять на людей самым негативным образом. После одного такого эксперимента девять добровольцев до сих пор летают по небу на птеродактилях и гадят на нас сверху. Ввиду полного отсутствия средств противовоздушной обороны это довольно неприятно.

Боромир одарил Леголаса недобрым взглядом, обещающим эльфу пару несчастных случаев уже в ближайшем будущем.

– Намек понял, – сказал дон Элронд. – Какие еще предложения?

– Я сам отнесу, – сказал Леголас. – Я вообще люблю путешествовать.

– Давайте мы его лучше по почте отправим, – предложил Гимли. – Не хочу обидеть никого из присутствующих, но данная операция требует большой мобильности и собранности, а эльфы не отличаются ни тем, ни другим. Они постоянно отвлекаются на любование природой и распевание своих баллад.

– В Мордоре природы нет, – сказал Леголас. – Одни камни.

– Все равно, я скорее соглашусь жить на одну зарплату, чем увижу кольцо в руках эльфа, – заявил Гимли.

– Жаль, не прорыли в Мордор подземного хода, – сказал Леголас. – А то бы и ты мог туда прогуляться.

– В Средиземье люди являются наиболее многочисленной популяцией, поэтому идти должен человек, – сказал Боромир.

– Орков в Средиземье больше, чем людей, – заметил Гимли. – Давайте туда орка зашлем.

– Орки – вымирающий вид, – сказал Боромир. – И Гондор делает так, чтобы вымерли они как можно быстрее. Так что вы можете не принимать орков в расчет.

Фредди слушал перепалку великих мира сего вполуха, а сам лихорадочно соображал. Было очевидно, что представители самых влиятельных семейств никогда не договорятся, кому нести кольцо, опасаясь роста влияния того клана, на представителя которого падет выбор.

Это предоставляло хоббитам пару интересных вариантов. Надо только правильно распорядиться ситуацией.

Фредди кашлянул.

– Только не надо всех этих заходов издалека, – сказал дон Элронд. – Кто хочет высказаться, тот высказывается. Кто не хочет – пусть даже не кашляет.

– Мы можем оттащить кольцо в Мордор, – сказал Фредди. – Я и моя бригада. Она как раз тут неподалеку ошивается.

На несколько секунд воцарилось молчание. Все обдумывали предложение хоббита и просчитывали варианты, ища в нем подвох.

Очевидного подвоха не обнаружилось.

– Допустим, – сказал наконец дон Элронд. – И сколько это будет нам стоить?

– Мы хотим расширить сферу влияния, – сказал Фредди. – Сельскохозяйственные продукты из Шира должны поступать на рынки сопредельных государств без всяких пошлин.

– Полагаю, это можно устроить.

– Кроме того, мы хотим, чтобы вы отменили ограничения на импорт хоббитанского табака, – сказал Фредди, имевший концессию в этом бизнесе.

– Что, контрабанда вам уже наскучила? – спросил Боромир. – Официально табак никто не закупает, но в Гондоре курит уже каждый пятый. А что будет, если мы снимем ограничения? Незачем нашей молодежи здоровье портить.

– Как знаете, – сказал Фредди. – Только что будет с вашей молодежью, если мы кольцо в Ородруин не бросим?

– Хоббиты – оптимальный вариант для нашего предприятия, – сказал Гэндальф. Как всем было известно, он тоже курил и имел долю во всех мало-мальски выгодных предприятиях. – Хоббиты наиболее устойчивы к зловещим эманациям артефакта Саурона.

– Все присутствующие знают мое отношение к наркотикам, – сказал дон Элронд. – Но критические ситуации обычно требуют решительных мер. Я готов вернуться к обсуждению вопроса о табаке после того, как дело будет сделано.

– Согласен, – сказал Фредди, сообразив, что большего он сейчас не добьется. Впрочем, и уже полученные обещания можно было считать хорошим результатом. – Только я дороги в Мордор не знаю. Мы, хоббиты, обычно так далеко не забираемся.

– Боромир тебе покажет, – сказал Леголас. – Он все равно там рядом живет.

– Но я надеюсь, что храбрый Леголас не откажется сопровождать наш отряд, – сказал Боромир. – Ведь эльфы не боятся встречи с орками, троллями, назгулами и прочим сбродом?

– Будь уверен, не боятся, – мрачно сказал Леголас.

– И король пусть тоже с нами пойдет, – сказал Боромир. – Заодно и на владения свои хоть раз глянет. Или слабо?

– Ты меня на «слабо» не бери, – отозвался Арагорн. – Я и так с вами собирался. На обратном пути и трон себе верну.

– Ага, если доживешь, – сказал Боромир вполголоса.

– Я тоже с вами прогуляюсь, – сказал Гимли. – Надо бы в Морию наведаться, с братаном моим Балином поговорить.

– Тогда пусть и Гэндальф идет, – сказал Боромир. – Подсветит нам, если что, или мост какой подвзорвет. Ты свой партизанский опыт не забыл еще, Серый?

– Не забыл, – сказал Гэндальф, и взгляд его не обещал Боромиру ничего хорошего.

– Вот и славно, – сказал Боромир. – Хорошая компания подбирается. А еще…

– Ты заканчивай, – посоветовал ему дон Элронд. – А то еще и меня на это дело подпишешь.

Спустя полчаса дон Элронд принял в своем кабинете Джека и Гарри и милостиво разрешил им присоединиться к отряду Хранителей.

В кабинете дона Элронда горел приглушенный свет. Арагорн нерешительно переступил порог, и его походные сапоги утонули в высоком ворсе ковра.

Арагорн был храбрым воином, но разговор тет-а-тет с доном Элрондом пугал его до колик. Помимо того что дон Элронд являлся главой могущественной эльфийской группировки, он был еще и отцом Ар вен.

– Догадываешься, о чем я хотел с тобой поговорить? – спросил дон Элронд, даже не предложив Арагорну сесть.

– Догадываюсь, – сказал Арагорн.

– Значит, я в тебе не ошибся. Умный ты малый. – Дон Элронд налил себе красного вина. – Сам понимаешь, дочь – самое большое мое сокровище, и меня очень волнует ее дальнейшая судьба. Я хотел бы устроить ее личную жизнь и выдать ее замуж, но, сам понимаешь, обычный смертный вряд ли является выгодной партией для эльфийской принцессы.

– На что это ты намекаешь? – насторожился Арагорн.

– Я очень высоко ценю твою помощь, – сказал дон Элронд. – Уважаю твои бойцовские качества и чутье следопыта. Но моей дочери нужно нечто большее.

– Может, мы у нее самой спросим?

– Нет, у нее мы спрашивать не будем. Она еще молода и мало что понимает в этой жизни. Прежде всего тебе придется решить эту проблему со мной.

– И…

– Грядет большая война, – сказал дон Элронд. – А большая война предоставляет множество возможностей для сметливого человека. При условии, что он сумеет ими правильно распорядиться. Скажи, ты азартный человек?

– Ну, играл пару раз в рулетку и блэк джек, а что?

– Предлагаю тебе пари, – сказал дон Элронд. – Оно будет состоять из двух частей. Выиграешь пари – и мы еще раз поговорим о вашей с Арвен семейной жизни. Не выиграешь – забудь ее и ищи какую-нибудь красотку на стороне. Согласен?

– Сначала хотелось бы услышать условия пари.

– Это мудро, – сказал дон Элронд. – Но разве ты не готов пойти ради моей дочери на все что угодно?

– Так-то оно так, – осторожно сказал Арагорн. – Но я ж не знаю, на что ты хочешь поставить. Играть в такие игры с закрытыми глазами очень рискованно.

– Ты прав, – сказал дон Элронд. – Первая часть нашего пари – это что-то вроде скачек. У нас есть четыре лошади… точнее, четыре хоббита. Я ставлю на то, что ни одному из этих низкорослых субъектов не удастся добраться до Ородруина и швырнуть кольцо в лаву.

– Не слишком рискованный ход? – спросил Арагорн. – Если они потерпят неудачу и кольцо вернется к Саурону…

– Ничего страшного не произойдет, – сказал дон Элронд. – Точнее, ничего необратимого. Когда Саурон был повержен в прошлый раз, он обладал кольцом и был в полной своей силе.

– Тогда полегло много хороших парней, – сказал Арагорн.

– Меня это не касается, – сказал дон Элронд. – Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, и все такое… В любом случае наш клан собирается оставить эти территории и перебраться в Валинор. Мы уже и грин-карты оформили. И вообще, почему это тебя беспокоит? Ты же ставишь на победу хоббитов.

– Верно, – сказал Арагорн. – Ставлю на хоббитов.

Он бы с большим удовольствием поставил против хоббитов, но эта ставка была уже занята.

– Но тут есть одна тонкость, – сказал дон Элронд. – Больно у вас команда крутая подобралась. Волшебники, эльфы, гномы… Бойцы один другого страшнее. При таком раскладе вы хоббитов в Мордор на собственных плечах доставите, и это меня не устраивает.

– Что же ты предлагаешь?

– Пусть сами топают, – сказал дон Элронд. – Я понимаю, вы слово дали, Братство Хранителей и все такое… Можете часть пути вместе пройти, я не возражаю. Но при первой же возможности ты оттуда срулишь и всех, кто не хоббит, с собой уведешь. Их и так четверо. Если хоть один до Ородруина доберется, считай, что ты победил.

– Да как же я оттуда срулю? А вдруг мне не представится такой возможности?

– Ты уж постарайся, – сказал дон Элронд. – Если тебе моя дочь дорога.

– Это уже все? – спросил Арагорн.

– Нет, конечно. Надо, чтобы и ты кое-что совершил, покрыл себя доблестью и славой, так сказать. А заодно и бабок раздобыл.

– Конкретнее можно?

– Я слышал, что ты – законный король Гондора, – сказал дон Элронд. – И я считаю, что сейчас настало самое время подсуетиться и законный престол себе вернуть. Ты так не считаешь?

– Можно попробовать, – сказал Арагорн.

– Сам понимаешь, тебя в Гондоре с раскрытыми объятиями не ждут, – сказал дон Элронд. – Наместник Денетор тебе трон без боя не сдаст. Но это уже твоя проблема. Принимаешь пари?

– У меня со своей стороны тоже небольшое условие есть, – сказал Арагорн.

– Излагай, – насторожился дон Элронд.

– Просьба несложная, – сказал Арагорн. – У вас тут обломок меча Исилдура, предка моего, на хранении находится. И кузнецы на жалованье искусные состоят. Понимаешь мой намек?

– Понимаю. Думаешь, с мечом тебе попроще будет?

– Есть такое мнение.

– Ладно, посмотрю, что там можно сделать. Как выкуем твою железку заново, я тебе ее с кем-нибудь перешлю.

– Договорились, – сказал Арагорн.

– Пожмем друг другу руки, – сказал дон Элронд. – Но чтоб до окончательной победы сил добра ты к моей дочери на пушечный выстрел не подходил.

– Милый, а почему ты такой грустный? – спросила Арвен.

Арагорн поднялся с кресла и обнял ее за талию.

– Папа твой, – сказал он, – прессует меня не по-детски.

– Не думай о нем. Мы все переживем.

– Ты-то точно переживешь, – сказал Арагорн. – А меня он посылает на верную гибель.

– Моя любовь будет хранить тебя в пути, – сказала Арвен.

– Мне б еще пару танков, – вздохнул Арагорн.

– Пойдем, милый. Погуляем, на звезды посмотрим.

– Не могу я с тобой на звезды смотреть – папе твоему обещал.

– Ну, милый, – Арвен обиженно надула губки, – а вдруг я больше тебя не увижу?

– Звучит оптимистично, – сказал Арагорн. – Так и быть, уговорила. Пойдем, ночным небом полюбуемся. Может, и еще чего-нибудь сообразим.

ГЛАВА 6

Вернувшись в отведенные ему покои после совета, Фредди обнаружил там своего дядю, знаменитого Билли Баггини, вольготно расположившегося на кровати племянника в компании двух симпатичных эльфиек, прижимающихся к нему всем телом.

При появлении племянника Билли щелкнул пальцами, и эльфийки покинули помещение, соблазнительно покачивая бедрами. Билли почесал волосатый живот, заметно выросший после отбытия из Шира, и вежливо рыгнул в кулачок.

– Как все прошло? – спросил он.

– Как мы и планировали, – сказал Фредди. – Легализация табака уже почти у нас в кармане.

– Неплохо, племяш, неплохо, – одобрительно покивал головой Билли. – Я знал, что со временем мы это колечко себе на пользу обратим.

– Одно только меня пугает, – сказал Фредди. – А ну как перемочат нас всех по дороге?

– У меня по этому поводу есть для тебя подгон, – сказал Билли. – От сердца, можно сказать, отрываю.

Билли чуть приподнялся и протянул Фредди сверток, на котором лежал. В свертке обнаружилась блестящая металлическая рубашка причудливой ковки.

– «Саваж»? – спросил Фредди.

– Обижаешь, племянник. «Прада».

– Знакомый материал.

– Мифрил. На голое тело ее не надевай – волосы защемит.

– На тельняшку надену, – сказал Фредди. – Больше ничего не припас? Золотишка там на дорогу, пару гранатометов?

– Гранатомет я вам не дам, – сказал Билли. – Вот если бы я с вами пошел, тогда другое дело. А так – не дам. Один он у меня.

– Ладно, обойдемся без гранатомета, – сказал Фредди. – Как сам-то?

– Нормально, – сказал Билли. – Фитнес, тренажеры, правильное питание. Ну и культурный досуг, конечно.

– Неплохо устроился, – заметил Фредди.

– Сделай то, о чем договаривались, и тоже так устроишься, – сказал Билли. – Глядишь, еще и в Валинор вместе свалим. Я как раз справки для консульства собираю, к твоему возвращению думаю закончить.

– Умеешь ты жить, – восхитился Фредди.

– Я с Гэндальфом свое уже отгулял, – сказал Билли. – Теперь твоя очередь. Кстати о Сером. Хочу тебя сразу предупредить – пить с Гэндальфом не садись. Я один раз попробовал, а проснулся уже в зоопарке рядом с трупом дракона.

– Гэндальф утверждает, что это ты его задушил, – сказал Фредди.

– Фигня. Я только клетку открыл и за хвост держал, – сказал Билли. – По крайней мере, так мне рассказывали.

– Кто рассказывал?

– Гномы.

– Разве гномам можно верить?

– Смотря в чем, – сказал Билли. – Если они не видят для себя прямой выгоды, то врать не будут. В двух случаях из десяти. Да, еще одно. Встретишь Горлума, не убивай его.

– Тебе оставить?

– Нет, просто не убивай. Не надо.

– Почему?

– Долгая история. Я тебе ее в другой раз расскажу[25].

Воспользовавшись последней передышкой перед долгой дорогой, стрелок разобрал свои револьверы и занялся их чисткой. Гарри, чья волшебная палочка в особом уходе не нуждалась, валялся на кровати и курил сигарету за сигаретой.

У него уже имелся опыт героических походов, и этот опыт его отнюдь не радовал, ибо по большей части был негативным.

Перебои с питанием, длительные пешие переходы, ночевки под открытым небом и постоянная угроза физического насилия не улучшали настроения еще ни одному волшебнику.

Кроме Гэндальфа. Если судить по книге, он получал огромное удовольствие от всей этой ерунды. Скакал верхом, как гусар, сражался в самой гуще боя, как берсерк, и взрывал под собой мосты, как партизан-камикадзе.

Что он делал крайне редко, так это прибегал к настоящей магии. Такие случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. Часто обещал превратить кого-нибудь в лягушку, но так никого и не превратил.

Гарри хотелось порассуждать на эту тему вслух.

– Что ты думаешь о Гэндальфе? – спросил он стрелка.

Джек Смит-Вессон пожал плечами.

– Храбрый, самоотверженный, возможно, не очень умный, – сказал стрелок. – Допустил несколько проколов, в том числе с Саруманом и Балрогом, но в конечном счете все обошлось. Значит, еще и везучий.

– Внешне он очень похож на Горлогориуса, – сказал Гарри. – Посох, борода, балахон. Но ему недостает полета мысли. Мне кажется, всю эту бодягу можно было расхлебать гораздо проще. Странно, что Гэндальф ничего не слышал о трансгрессии.

– Если бы он слышал о трансгрессии, никакого похода не было бы, – сказал стрелок. – Доставь он хоббита к Ородруину через портал, Мордор пал бы в несколько минут. Где бы мы тогда искали моргульский клинок?

– Я ж не предлагаю им помочь, – сказал Гарри. – Я просто рассуждаю вслух.

– Меня удивляет другое, – сказал стрелок. – В этом мире нет молодых волшебников, парней вроде тебя, на которых обычно принято сваливать всю грязную работу. Что будет с магией, когда уйдет поколение Гэндальфа?

– Магия способна сама позаботиться о себе, – сказал Гарри. – А может быть, ее место займет наука. И чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к этой мысли. В Арде магия представлена в основном как сила, как оперирование голой мощью. Это тупиковый путь.

– Что ты имеешь в виду?

– Магию можно разделить на две составляющие, – сказал Гарри. – И могущество любого мага зависит именно от них. Первое – это сила. Умение накапливать и использовать как можно большее количество энергии. А вторая составляющая – это искусство, которое позволяет добиваться результатов при минимальных затратах этой энергии. В нашем мире волшебники развивают оба навыка, а из того, что я прочитал в книге, можно сделать вывод, что Гэндальфу искусство незнакомо. Он добивается результатов, полагаясь в основном на свою силу, которая не уступает силе Горлогориуса и намного превосходит мою. Но с искусством, с изяществом решения проблем и общей эстетикой у Гэндальфа наблюдается большой провал.

– Примеры, – потребовал Джек. Он видел, что Гарри нервничает перед походом, и решил подыграть ему. Пусть молодой волшебник выговорится, глядишь, ему и полегчает.

Стрелок поймал себя на мысли, что раньше такие вещи его совершенно не заботили. Ему доводилось играть в команде, но еще ни одна игра не была столь долгой, как та, которую они вели сейчас.

– Самый наглядный пример – это случай с Балрогом на Морийском мосту, – сказал Гарри. – Для того чтобы грохнуть Балрога, совсем необязательно было рушить мост, прыгать вслед за Балрогом в бездну и пытаться заколоть его мечом. В сущности, что такое Балрог? Это обычный элементаль огня, пусть и акселерат. Будь я на месте Гэндальфа, я бы просто наколдовал себе огнетушитель. Или материализовал бы над Балрогом тонну-другую воды. Случился бы большой «пшик», немного пара и никакого геморроя с подъемом из бездны наверх. Я, знаешь ли, не альпинист.

– Не хочешь помочь коллеге? – спросил стрелок. – Дай ему огнетушитель, глядишь, и без падения обойдется.

– Во-первых, это будет неэтично по отношению к истории, которая уже завершена и даже изложена на бумаге, – сказал Гарри. – Во-вторых, это может повредить самому Гэндальфу. Насколько я понимаю, именно после падения в бездну Гэндальф получил свой «левел ап» и из Серого стал Белым. Если я ему помогу, вдруг он так и не станет Белым и останется на предыдущем уровне?

– Даже предупреждать старика не будешь? – спросил Джек.

– Помнишь, что говорил Горлогориус? Он советовал нам не влезать в местные события и не вляпаться в историю. О нас с тобой, между прочим, никто книги не пишет.

– В таких вещах никогда нельзя быть уверенным до конца.

Отряд Хранителей в составе одиннадцати разумных существ, представляющих разные народы и даже разные миры, вышел из Дольна утром следующего дня. Дон Элронд провожал их, стоя на ступенях своего дворца, а Арвен помахала Арагорну платочком с балкона.

Вопреки вчерашнему воодушевлению, сегодня спасатели Средиземья от Саурона выглядели довольно хмурыми и задумчивыми.

Чтобы подбодрить отряд, Арагорн затянул веселую песню:

Печаль Арагорна из-за отсутствия танков принимала самые причудливые формы.

Гарри с любопытством внимал фольклору, но остальные не выказали энтузиазма и подпевать не спешили.

Гимли догнал Гэндальфа, шедшего впереди отряда.

– Я думаю, надо идти через Морию, – сказал он. – Заодно у братана моего Балина пару дней погостим, оттянемся.

– Мы пойдем через Карадрас, – сказал Гэндальф решительно.

– Не люблю я горы.

– Я тоже не люблю горы, – сказал Гэндальф. – Независимо от того, лезу ли я сверху или ползу под ними. Но через Морию мы пойдем только в самом крайнем случае. У меня какие-то нехорошие предчувствия насчет того, что там происходит.

– Ничего там не происходит, – сказал Гимли. – Там мой брат порядок навел.

– Подземелья слишком велики, а народу у Балина совсем немного было, – сказал Гэндальф. – Вряд ли он контролирует всю территорию. А орки там издавна ошивались. И не только орки.

– А кто еще? – встревожился Гимли.

– Бичи всякие, – сказал Гэндальф и втянул голову в плечи. – И вообще, так нечестно. У меня и крыльев-то нет.

– Ты это о чем? – не понял Гимли. А кто бы понял?

– Сам не знаю, – признался Гэндальф. – Навеяло что-то туманное.

– Не бери в голову, – посоветовал Гимли. – Мне с утра тоже постоянно что-то веет. Особенно с перепою. Забудь.

– Да я и так толком ничего не помню, – сказал Гэндальф. – Но мы все равно пойдем через горы.

Несмотря на сильное и немотивированное желание Гэндальфа идти через горы, им все-таки пришлось лезть под землю. К тому моменту как отряд добрался до гор, погода испортилась окончательно, на перевале мела метель, температуры стояли отрицательные, и камни то и дело срывались с вершин, провоцируя лавины.

Гэндальф упрямо вел спутников наверх. С каждым новым днем отряд все громче ворчал, недовольный своим предводителем, но до открытого бунта дело все-таки не дошло. После того как отряд откопался после шестой по счету лавины, Гэндальф, выплевывая снег изо рта и выковыривая сосульки из бороды, признал свое поражение и повел отряд обратно.

Этому решению обрадовались все, а не только Гимли, как можно было бы ожидать. Лишь Гэндальф был мрачен и неразговорчив.

Сходить с горы было веселее, чем подниматься, и со спуском отряд уложился всего в несколько дней. Покинув зону снегов, Хранители еще прибавили в скорости и вскоре оказались напротив входа в древнее подземное королевство гномов.

Как и следовало ожидать, дверь была заперта.

– Почтовый ящик «Мория», – торжественно объявил Гимли. – Режимный объект повышенной секретности. Периметр охраняется сторожевыми псами.

– Что-то непохоже, – сказал Гэндальф, глядя на массивную дверь, покрытую слоем пыли и исписанную неприличными словами.

Внимание Гарри привлеки две надписи. Одна была сделана красным цветом и гласила: «Балин – чемпион». Вторая была длинней и гораздо более информативной, потому что была написана на двух языках. «Гномы must die. Балрог – forever[26]». Способ написания говорил о достаточной образованности художника.

– Наверное, собаки просто разбежались, – предположил Арагорн. – Я слышан, так бывает, если их не кормить. Но нам от этого не легче. Без пароля мы внутрь не попадем.

– Я пароля не знаю, – сказал Гимли. – У меня другой уровень допуска.

– Ерунда, – сказал Гэндальф. – Через пару минут лунный свет озарит секретную надпись, и мы узнаем подсказку, которая поможет нам найти пароль.

Гарри посмотрел на затянутое тучами небо. Просвета в облачном слое не наблюдалось, и лунного света можно было ждать очень долго.

Он знал секретную надпись и знал пароль, но не мог подсказывать из опасения нарушить ход событий. Еще больше ему не хотелось выставлять на всеобщее обозрение свои обширные знания о данной эпохе Средиземья. Поди объясни этим парням, откуда тебе секретные пароли известны.

Заподозрят приспешника врага и зарежут на фиг.

– Впрочем, пока можно попробовать другие варианты. – Гэндальф тоже посмотрел на небо. – Есть у меня универсальная отмычка для подобных дверей, – возвысил он голос. – Сим-сим, откройся!

В далеких арабских песках открылся хорошо замаскированный сим-сим. Дверь в Морию осталась неподвижной.

Гэндальф нахмурился и повторил заклинание, вкладывая в слова большую силу:

– Сим-сим, откройся!

Сим-сим попытался открыться еще шире, не преуспел и оставил свои попытки. Похоже, его попросту заклинило. На двери в Морию это никак не отразилось.

– Сим-сим, откройся!

– По-моему, ты тупишь, Гэндальф, – сказал Арагорн. – Если с первого раза не сработало, значит, пароль у тебя неправильный.

– Может, просто замок заржавел, – возразил Гэндальф. – Сим-сим, откройся! Сим-сим, отдайся! Сим-сим, не бойся! И не стесняйся!

– Да, ты не взломщик.

– Окстись, дружище. Таких запоров открыл я тыщу, – сказал Гэндальф.

– Браво, – зааплодировал разбирающийся в поэзии Леголас. – Хоть вы и потерпели неудачу, но сделали это красиво.

– Мне кажется, я могу вам помочь, – сказал Гарри.

– Ты медвежатник?

– Нет. Но я могу создать искусственный лунный свет, чтобы вы могли прочитать надпись.

– Странно, как я сам до этого не додумался, – сказал Гэндальф. – Давай, засвети нам по-взрослому.

Гарри махнул волшебной палочкой, и свет искусственной луны залил массивную сейфовую дверь. Над проемом неоновыми буквами засветилась надпись, начертанная древними рунами.

Гарри всегда было любопытно, почему судьбоносные надписи пишутся исключительно древними рунами. Неужели современные руны для этого не подходят?

– «Скажи волшебное слово и проходи», – прочитал Гэндальф.

Гарри удивился. В книге и надпись, и пароль были несколько иными. Это еще раз доказывало, что любая литература в первую очередь является вымыслом.

– Теперь я справлюсь, – сказал Гэндальф и стукнул посохом о землю.

Хранители на всякий случай отошли подальше. Вдруг сигнализация сработает?

– Абракадабра! – сказал Гэндальф.

Эффект нулевой.

– Сим салябим! – сказал Гэндальф.

– Чундра-махундра! – сказал Гэндальф.

– Рабиндранат Тагор! – сказал Гэндальф.

– Эники-беники! – сказал Гэндальф.

– Откройте, полиция! – сказал Гэндальф.

– Именем Мордора! – сказал Гэндальф.

– Трах-тибидох-тибидох! – сказал Гэндальф[27].

– Чтоб сдохли те маленькие бородатые мерзавцы, которые поставили здесь эту дверь! – сказал Гэндальф.

Прошло полчаса.

Старый волшебник перебрал уже все известные ему волшебные слова и пошел на второй круг. Хранители заметно нервничали, с каждой очередной неудачей теряя веру в своего предводителя. Гарри подумал, что ситуацию надо спасать.

– Скажи «друг», – попросил он Гэндальфа.

– С какой это радости? Тамбовский волк этим коротышкам друг, – окрысился Гэндальф. – И потом, чего такого волшебного в этом слове?

– А ты попробуй, – поддержал Гарри Арагорн. – Что мы потеряем в случае неудачи? Еще пару секунд?

– Друг! – выпалил Гэндальф, и Гарри подумал, что старый волшебник вкладывает в это слово некий новый смысл. – Видите, не сработало.

– Скажи по-эльфийски, – сказал Гарри.

– Это просто тупо, – сказал Гэндальф. – Если кто и является другом гномам, то только не эльфы.

Но после некоторых уговоров Гэндальфу все-таки удалось переступить через себя и произнести слово «друг» по-эльфийски.

– Камрад! – сказал он.

Дверь осталась незыблемой. Гэндальф с торжеством посмотрел на Гарри. «А я тебе говорил!» – сказали его сияющие глаза.

Гэндальф вообще ревниво относился к тому факту, что он в отряде не единственный волшебник, и обычно не упускал случая, чтобы доказать свое превосходство.

Не прокатило, подумал Гарри. Но попробовать все равно стоило. Интересно, чем же они эту дверь запаролили?

– А я знаю волшебное слово, – заявил неугомонный Мерин. – Пожалуйста.

С видом оскорбленного достоинства Гэндальф произнес слово «пожалуйста», но дверь так и не подумала открываться.

– Извиняюсь, – сказал Гимли. – Но в языке гномов нет слова «пожалуйста». Это новообразование, придуманное людьми. Гномы обходятся без церемоний.

– Тогда сам чего-нибудь придумай, бородач! – взорвался Гэндальф. – Ты среди нас единственный гном и должен знать, о чем думали твои сородичи!

– Есть один древний боевой клич, и я попробую его применить, – сказал Гимли и проорал во всю мощь своей луженой глотки. – Барук казад!

От его крика с двери слетела большая часть пыли, но продвижению отряда внутрь это не поспособствовало.

– …ды немытые! – сказал Гимли. – Какой …ный …ок …ым… ом… ударенный …ался …ить здесь это … во?! Козлы …тые, …н им в ухо!

Послышался страшный скрежет, как будто кто-то пытался отворить дверь простоявшего запертым всю зиму гаража, и проход в Морию открылся[28].

ГЛАВА 7

Опять подземелье, думал Гарри. Третий героический поход в жизни, и все время приходится лезть куда-то вниз. Так и до клаустрофобии недалеко.

Гарри интересовало, кто страшнее, Балрог или метродемон. Демона он видел, а о Балроге только читал. Горлогориус сэкономил на DVD-проигрывателе и не стал показывать Гарри фильм, хотя так ввести волшебника в курс дела было бы гораздо быстрее.

Наверное, и хорошо, что Гарри не видел фильм. У Питера Джексона Балрог получился уж очень страшным. БАЛьшой, РОГатый, состоящий частично из плоти, частично из огня, и с очень длинным пламенным мечом.

Если убрать рога, получился бы истинный апологет коммунизма. У него и вместо сердца наверняка что-нибудь огненное.

Отряд шел по подземному проходу. Путь освещал мягко светящийся факел Гэндальфа, по-прежнему идущего впереди. Вслед за ним топал Гимли, за Гимли – хоббиты, потом следовали Джек, Гарри и Боромир, а замыкали шествие Арагорн с Леголасом. В общем, процессия получилась внушительная.

Арагорн с Леголасом немного отстали от остальных, чтобы спокойно поговорить. Несколько дней назад Арагорн просветил Леголаса относительно его пари с доном Элрондом, и теперь два пытливых ума интенсивно работали в поисках решения.

– Я тут пораскинул немного мозгами, и вот что я тебе скажу, – начал обсуждение Леголас. – Хоббитов надо отправлять в одиночное плавание только после того, как мы проведем их через Лориен. Они – ребята тормозные, сами не справятся. Эти сектанты наверняка им мозги запудрят. Один взгляд в зеркало, и кольцо окажется у Галадриэли.

– Только надо избавиться от Гэндальфа, – сказал Арагорн. – У него с хоббитами общий бизнес, так что он Фредди одного не отпустит.

– Зачем одного? Пусть все четверо валят.

– Он и четверых не отпустит, с ними пойдет, – сказал Арагорн.

– И что ты предлагаешь? Мочить его как-то неудобно. Старый он, уважаемый. При этом еще и волшебник.

– Надо его временно нейтрализовать, – сказал Арагорн. – И сделать это так, чтобы он не догадался, что это наших рук дело.

– Толково придумано, – признал Леголас. – А как это сделать?

– Не знаю. Надо внимательно смотреть по сторонам, может, и подвернется удобный вариант.

– А гном? – спросил Леголас.

– Гнома с собой возьмем, – сказал Арагорн. – Во-первых, он сын самого Глоина, а с Глоином мне неприятности на фиг не нужны. Во-вторых, боец он неплохой. А в-третьих, с мозгами у него – полный напряг, и мешать он нам не будет.

– А эти двое? – спросил Леголас, имея в виду Гарри и Джека.

– Они не в теме, у них свои цели, и мы можем их использовать.

– С Боромиром такой номер не пройдет, – сказал Леголас. – Он – наследник Денетора и твой прямой конкурент.

– Не нравится мне этот Боромир, – задумчиво сказал Арагорн.

– Мне тоже.

– Значит, будем мочить, – сделал вывод Киллер. – После Лориена двинем в Рохан и попробуем набрать ополчение из лошадников. Минас-Тирит встречает по одежке. Придешь за троном без собственной армии, и уже на следующий день твоя голова окажется на пике.

– Думаешь, Рохан нам поможет?

– У Теодена дочь на выданье, – намекнул Арагорн. – А потенциальный король Гондора – выгодная партия для дочери табунщика.

– Ты же все это дело из-за Арвен затеял…

– Я не собираюсь жениться на дочери Теодена, – сказал Арагорн. – Я просто намекну ее папочке на подобный исход, а потом, после того как добуду трон как-нибудь извернусь.

– Ловко. Я смотрю, ты опытный интриган.

– Да, но кто сейчас это ценит, – вздохнул Арагорн. – Это политика, друг мой. В политике по-другому нельзя.

Через три часа стало ясно, что они заблудились. Гэндальф остановился, почесал в затылке и сел на подходящий по размерам валун.

– Давненько я здесь не бывал, – пробормотал он. – Как-то тут все по-другому. Гимли, ты не знаешь, где твой брат окопался?

– Когда мы только сюда вошли, знал, – сказал Гимли. – Теперь уже понятия не имею. А ты что, заблудился?

– Нет, просто немного сбился с пути.

– А, – облегченно вздохнул Гимли и отошел в сторонку.

Все курящие члены отряда закурили. Все некурящие закашлялись. С вентиляцией в подземельях Мории дела обстояли неважно.

Собравшись с мыслями, Гэндальф вспомнил направление или только сделал вид, что вспомнил, и отряд двинулся дальше. Вскоре под ногами захрустело. Посмотрев вниз, Хранители обнаружили, что идут по костям.

– Нездоровый симптом, – пробормотал Арагорн себе под нос.

– Берцовая кость орка, – сказал Гэндальф, рассматривая один экземпляр. – Локтевой сустав орка. А этот череп принадлежит гному.

– Как ты определил? – спросил Гимли.

– Объем слишком маленький, – объяснил Гэндальф. – Так что либо гном, либо хоббит. Но хоббиты так далеко под землю еще не забирались.

Среди костей было разбросано старое, покрытой ржавчиной оружие. Боевые топоры и молоты гномов, короткие кинжалы и кривые мечи орков.

– Похоже, кирдык твоему братану Балину, – тактично сказал Гимли Боромир.

В ответ гном пробормотал что-то невразумительное и вряд ли цензурное.

Чем ближе отряд подходил к подземному чертогу Балина, тем больше останков попадалось на пути. В некоторых местах стены тоннеля были закопчены, местами даже оплавлены. Кости под ногами чередовались с золой.

Гэндальф задумчиво провел рукой по оплавленной стене. Вселенная явно пыталась на что-то намекнуть Гэндальфу, но старый маг никак не мог сообразить, на что именно.

Украшенные причудливой каменной резьбой двери подземного чертога Балина стояли открытыми настежь.

Внутри древних останков было еще больше.

Посреди огромного помещения, потолок которого скрывался в темноте, находилось небольшое возвышение, на котором стоял каменный гроб. Гэндальф подошел поближе и обнаружил плакат, нарисованный кривой орочьей рукой.

На плакате значилось:

«Здесь лежит последний гномий царь Балин. Не будите его, с похмелья он еще страшнее».

– У орков странное чувство юмора, – пробормотал Гэндальф. – Мне очень жаль, Гимли.

– Мне тоже жаль, – сказал Гимли. – Не то чтобы мы с Балином были близкими друзьями, но это вопрос принципа. Никто не может безнаказанно убивать гномов. Я объявляю орочьему племени вендетту. Клянусь, не успокоюсь, пока не убью по сто орков за каждого погибшего здесь гнома и пятьсот орков за убитого ими царя.

– Это тебе тысяч десять убить придется, – сказал Арагорн, быстро произведя подсчеты в уме.

– Жизнь длинная, – сказал Гимли. – Иногда приходится строить долгосрочные планы.

Отряд разбрелся по залу.

Гарри с любопытством осматривал гигантские каменные колонны, уходящие вверх, во тьму, и прикидывал, сколько лет понадобилось гномам, чтобы выкопать себе такую норку.

Арагорн с Леголасом надергали из стен факелы и нашли канистру масла для их розжига. Боромир хмурился, глядя по сторонам. Ему было интересно, куда делись орки, устроившие здесь резню.

Мерин и Пиппин обнаружили в углу зала то ли колодец, то ли вентиляционную шахту и принялись швырять в нее камешки на предмет установления глубины.

– Ни фига не слышно, – сказал Пиппин. – Надо что-нибудь побольше туда закинуть.

– Точно.

Мерин выбрал скелет в более-менее сохранившихся доспехах и подтащил его к краю колодца. Вместе с Пиппином они перевалили скелет через край колодца и устремили свои взоры вниз, наблюдая за последним полетом гнома.

Спустя двадцать секунд снизу послышался страшный грохот и неслабо полыхнуло отсветом пламени.

– Bay, – сказал Мерин. – Не знал, что гномы после смерти взрываются.

– Уроды тупые! – воскликнул оказавшийся рядом с ними Гэндальф и отвесил каждому по подзатыльнику. – Вы ж позицию засветили!

– Да тут вроде нет никого, – попытался оправдаться Мерин.

Грохот внизу повторился.

– Вы разбудили Древнее Зло, – сказал Гэндальф. – И навлекли на наши головы проклятие Балина.

– Это хорошо, – сказал Гимли. – А то у меня топор без крови совсем соскучился.

– Тебе бы только топором махать, дровосек, – сказал Гэндальф. – Общий сбор! Надо отсюда валить! И побыстрее!

Свалить побыстрее не получилось. Едва отряд собрался в одном месте, как появился размахивающий зажженным факелом Арагорн и сообщил о прибытии орков.

– Примерно две роты, усиленные пещерным троллем, – сказал он.

Отряд расчехлил оружие и приготовился к обороне.

Местные орки оказались гораздо мельче той породы, что водилась в родном мире Гарри. Они были менее свирепы и отличались полным отсутствием воинской дисциплины. Вместо того чтобы наступать строем и попытаться окружить уступающего числом противника, они неорганизованно пошли в лобовую атаку, за что и поплатились.

Штук пятнадцать Леголас положил из лука еще на подходе. Эльф стрелял так быстро, как будто вместо лука у него было помповое ружье с автоматической перезарядкой.

Примерно столько же было на счету Джека.

Потом в дело вступили Арагорн, Боромир, Гимли и Гэндальф. К величайшему удивлению Гарри, Гэндальф дрался без применения магии. В одной руке у него был его меч Гламдринг, другой он орудовал волшебным посохом, используя его как дубину.

Гарри не вступал в схватку. В реальном мире он мог сражаться только с помощью волшебства, но не хотел смущать этим старого волшебника.

В первые минуты схватки орки ложились под мечи свирепых Хранителей, как перезревшие колосья, и казалось, что у них нет вообще никаких шансов, но потом в битву вступил пещерный тролль, и расстановка сил изменилась.

Ростом тролль был около четырех метров и напоминал случайно ожившую скульптуру вируса гриппа работы Зураба Церетели. В руках тролля была каменная дубинка, длиной не уступавшая росту Гэндальфа, самого высокого человека в Братстве Кольца.

Тролль ворвался в ряды защитников и очень быстро устроил там хаос.

Гимли получил удар дубинкой в бок и отлетел отдыхать к стене. Внезапно воспылав любовью к гномам, Боромир бросился посмотреть, как у него дела. Леголас отскочил на несколько шагов и выпустил три стрелы почти в упор. Тролль не обратил внимания на три щепочки, торчащие у него из груди, и попытался размозжить голову Арагорну.

Арагорн увернулся. Отлетевшие от удара каменные обломки брызнули во все стороны. Один из них попал Мерину в лоб.

– Я ранен! – возопил Мерин, схватился руками за лицо и рухнул под ноги Пиппину и Сэмми.

– Мы тебя спасем! – крикнули те, подхватили его под руки и потащили подальше от места схватки.

– Я с вами! – крикнул Фредди, но они его уже не слышали.

Арагорн рубанул тролля мечом, обломал клинок[29] о металлический нагрудник и схватил валявшееся на полу копье. Тролль занес дубину для удара. В этот момент Фредди как раз сделал шаг назад, избегая удара кривой орковской заточки, поскользнулся в луже свежей черной крови, нелепо взмахнул руками, и светящееся лезвие хоббитского клинка вонзилось в щель между доспехами тролля.

Тролль взревел и от удивления выронил дубинку. Арагорн вонзил копье троллю в грудь. Джек аккуратно прицелился и выстрелил троллю в голову. Пуля взвизгнула, отрикошетила от толстого черепа и ушла в потолок.

Тролль схватился обеими руками за грудь, вырвал копье из раны и отшвырнул его в сторону. По несчастливой случайности, копье угодило в живот пытавшемуся сохранить равновесие Фредди и отбросило его прямо под ноги атакующих орков.

– Упс, – сказал Арагорн.

Пришедший в себя Гимли на пару с Боромиром рванулись отбивать у орков не столько тело хоббита, сколько кольцо, которое он нес.

Леголас всадил в тролля еще несколько стрел, но они оказывали на исполина примерно такой же эффект, как мелкая дробь, предназначенная для стрельбы по рябчикам, на африканского слона.

Джек наскоро зарядил один из своих револьверов разрывными пулями.

Тролль попытался схватить Арагорна, но бесстрашный Киллер сумел уйти от смертельных объятий монстра. Леголас кинул партнеру запасной меч.

Стараниями Гэндальфа, Гимли и Боромира орки подходили к концу, но с троллем надо было уже что-то решать. Гарри наскоро сотворил заклинание мега-инфаркта и изготовился швырнуть его в живучую скотину.

Заклинание настигло тролля одновременно с двумя разрывными пулями из револьвера Джека и грозным боевым кличем Арагорна. Тролль громко хрюкнул и рухнул на пол, чуть не задавив замешкавшегося с мечом Киллера.

Отряд осмотрелся по сторонам. Живых врагов в поле видимости не наблюдалось.

– Так будет с каждым, – гордо возвестил Арагорн, поставив ногу на голову поверженного тролля. Труп рефлекторно клацнул челюстями и едва не откусил Арагорну половину ступни.

– Похоже, хоббиту кранты, – сказал Боромир, роясь в горе орочьих тел.

– Фигня, у нас еще трое в запасе, – сказал Гэндальф. – Главное, кольцо найдите.

– Да ищем мы, ищем, – пробормотал Гимли.

Под трупами кто-то застонал. Гимли сдвинул в сторону еще несколько тел, и Фредди выбрался на свободу. Притворяться мертвым особого смысла уже не было.

– Вы продолжаете меня удивлять, синьор Баггини, – сказал Гимли.

Фредди расстегнул рубашку и осмотрел свой живот. Увиденное привело его в ярость.

– Ты че, муфлон! – заорал Фредди, обращаясь к мертвому троллю. – Ты прикидываешь, сколько мифриловый прикид от «Прада» стоит? Ты ж его поцарапал!

Увы, обстоятельства сложились таким образом, что времени на зализывание ран отряду не предоставили. Едва Фредди закончил свою прочувственную и полную эпитетов речь, как темный проход осветился багровым светом и послышались тяжелые шаги, которым позавидовал бы и Каменный Гость.

– Никак не соображу, кто бы это мог быть, но встречаться с ним мне бы точно не хотелось, – пробормотал Гэндальф. – Отступаем к мосту. Если что, взорвем его за собой.

Отряд счел тактический план Гэндальфа единственно верным и приступил к его претворению в жизнь.

Гарри с замиранием сердца ждал появления Балрога и сцены на Морийском мосту. В его понимании битва с Балрогом являлась кульминацией карьеры Гэндальфа, и если бы «Властелина Колец» писал сам Гарри, он попер бы против исторической справедливости и разместил бы схватку поближе к финалу. Правда, тогда осталось бы слишком мало времени на второе явление перекрасившегося старого мага.

Мост оказался довольно далеко от чертога. Отряд уже полчаса бежал по темным, петляющим коридорам, а шаги за спиной становились все громче.

Наконец они достигли моста, и быстроногий Леголас, бежавший первым, в нерешительности замер на краю бездны.

Мостом это сооружение мог бы назвать только самый оптимистично настроенный архитектор. Узкая, не более семидесяти сантиметров, полоска камня перекинулась над стометровым разломом, и не было под мостом ничего, кроме бездны и тьмы.

– Гимли, твои соплеменники называют мостом вот это? – спросил Леголас. – Мне надо взять тебя на экскурсию в Санкт-Петербург.

– На ту сторону! – скомандовал Гэндальф. Из-за ближайшего поворота уже вырывались протуберанцы пламени.

Гимли форсировал мост первым, чтобы доказать другим его полную безопасность. Вслед за ним бежали хоббиты, Джек, Гарри, Боромир и Леголас. Арагорн был предпоследним, а замыкал отступление Гэндальф с задумчивым лицом. Он все никак не мог вспомнить, какие еще виды существ обитали в Мории помимо гномов и орков.

Появление черной фигуры, окутанной языками пламени, освежило память старого волшебника.

– Балрог, – прошептал он. – Вон оно, проклятие Балина!

Арагорн и Боромир обнажили мечи и сделали маленький шажок в сторону моста, просто чтобы обозначить свое намерение.

– Ваши мечи тут не помогут, – остановил их Гэндальф. Парочка с выражением явного облегчения на лицах спрятала клинки в ножны. – Остановить его можно только при помощи магии. Гарри, ты не хочешь попробовать?

– Нет, спасибо, – сказал Гарри. – Уступаю эту честь тебе.

– Я хочу, чтобы ты запомнил этот момент, – сказал Гэндальф. Утвердившись таким образом, он обнажил Гламдринг и шагнул на мост.

– Удачи, – сказал Леголас, незаметно для всех доставая из кармана пачку презервативов и наполняя один из них маслом для факелов.

Гэндальф и Балрог сошлись на середине моста.

– С дороги! – проревел Балрог, вырастая в размерах. – С дороги, или ты превратишься в кусок волшебного люля-кебаба!

– Но пасаран! – ответил Гэндальф. – Я служу Тайному Пламени и владею Огнем Анора! Но пасаран! Темное Пламя Удуна не поможет тебе! Иди к черту!

– Изобилие заглавных букв не спасет тебя от моей ярости! – возопил Балрог, и из тучи огня вылетел пламенный меч. Ему навстречу взметнулся Гламдринг, светящийся, как меч генерала Кеноби, и оружие Балрога разлетелось на куски.

А ведь у Балрога есть крылья, сообразил Гарри, глядя на внушительную фигуру Огненного Бича. Почему же он упал, а не попытался воспарить? Наверное, аэродинамика плохая.

Гэндальф совершил еще один выпад Гламдрингом, и Балрог попятился, уменьшаясь в размерах. Видя, что наша вот-вот возьмет верх, и желая примазаться к славе, Арагорн, Леголас и Боромир бросились на мост с обнаженными мечами и криками:

– Не бойся, Гэндальф, мы с тобой!

Тут Гэндальф вспомнил свое партизанское прошлое и со всей силы шарахнул посохом по мосту. От места, где посох коснулся поверхности моста, по камню побежала трещина.

– Не хочу! – заорал Балрог и попытался напасть на Гэндальфа.

В следующий момент произошло очень много событий.

Балрог замахнулся на мага своей огненной плеткой-семихвосткой.

Гэндальф еще раз стукнул посохом по мосту.

Леголас швырнул наполненный маслом презерватив.

Позже Леголас оправдывался, что метил маслом под ноги Балрогу, чтобы тот поскользнулся и упал с моста, но не рассчитал силу броска и не принял во внимание скорость встречного ветра, поднятого крыльями «проклятия Балина». Как бы там ни было, снаряд не пролетел и трех четвертей разделяющего их с Балрогом расстояния и плюхнулся на мост позади Гэндальфа. Масло растеклось по камню, образовав небольшую лужицу.

Мост треснул и развалился на две половинки. Следуя замыслу Гэндальфа и противореча законам гравитации, часть моста, на которой стоял Балрог, начала крениться и обваливаться, а та, на которой находился сам волшебник и его соратники, осталась совершенно недвижимой.

– Гады! – проорал Балрог в последнюю секунду перед падением. – Я ж последний в семье остался! Меня бы в Красную книгу!..

Его уже не было видно внизу.

Улыбающийся и довольный собой Гэндальф развернулся лицом к отряду и сделал шаг вперед.

– Осторожно! – крикнул Боромир.

Но было поздно. Правая нога старого волшебника скользнула по разлитому маслу, Гэндальф потешно взмахнул руками, теряя Гламдринг, посох и равновесие, и полетел вслед за Балрогом.

– Вот ведь фигня! – донеслись до отряда его последние слова.

ГЛАВА 8

– Мне очень стыдно, – сказал Леголас. – Я же не думал, что все так получится. Давайте оставим этот эпизод между нами и не будем о нем никому рассказывать.

Произнося речь, Леголас невзначай поглаживал серое оперение выглядывающей из колчана стрелы. Хоббиты завороженно следили за его движениями и кивали.

– Не бери в голову, – сказал Арагорн и незаметно подмигнул эльфу. – Такое могло случиться с каждым из нас.

– Это точно, – согласился с ним Боромир. – Может оно еще и случится.

– Мы тоже согласны, – сказал Гарри от своего имени и от имени стрелка. Раздувать скандал им было ни к чему.

– А всем, кто спросит, мы скажем, что Гэндальфа утащил с собой Балрог, – добавил Гимли. – Я уверен, Гэндальфу понравился бы такой финал.

Прошло уже два дня с тех пор, как отряд покинул подземелья Мории и двигался по сильно пересеченной местности предгорий. Сегодняшним вечером они достигли границ леса, но Арагорн с Леголасом в один голос заявили, что соваться в Лориен после темноты будет чистым безумием, и предложили переночевать здесь.

Поскольку нормальной еды у них не осталось, пришлось прибегнуть к помощи скатерти-самобранки. Отряд морщился, но ел.

– Не понимаю, чего такого опасного вы тут нашли, – ворчал Гимли после пятнадцати минут похода по Лориену. – Лес как лес. Деревья, перегной…

– Что еще ты знаешь о лесах? – поинтересовался Боромир. – Кроме деревьев и перегноя?

– Дело не в самом лесу, а в тех, кто здесь живет, – объяснил Гимли Арагорн.

– И кто тут живет? – спросил Гимли.

– Сектанты, – сказал Леголас. – Они называют себя галадримами. Поклоняются они Владычице Галадриэль, ее мужу Владыке Келеборну и ее зеркалу.

– Зеркалу? – не понял Гимли. – Что такого особенного в зеркалах? У гномов вообще нет зеркал. Мы их делаем только на продажу и никогда не пользуемся сами.

– Оно и видно, – сказал Боромир. – Зеркала, в которые посмотрелся хоть один гном, вам уже никогда не продать. Они теряют прозрачность.

– Зеркало Галадриэли волшебное, – сказал Леголас. – Тот, кто смотрит в него, видит прошлое, настоящее и немного будущего.

– Круто, – сказал Гимли.

– Кстати, ты бы побрился, – сказал Леголас.

– С чего это?

– Галадримы бородатых не любят.

– Арагорн тоже бородатый. И Боромир.

– У них бороды стильные и ухоженные, – сказал Леголас. – А у тебя – как мочалка, причем бывшая в употреблении не один год, и похоже, что употребляли ее исключительно в общественной бане. Галадримы могут принять тебя за ваххабита.

– И что?

– Галадримы не любят ваххабитов. Так что лучше бы ты побрился.

– Гномы не бреются, – сказал Гимли. – Когда борода начинает мешать нам ходить, мы подравниваем ее топором.

– Я предпочел бы не узнавать прочие подробности вашей личной гигиены, – сказал Леголас[30].

– Гиены – это такие звери, типа шакалов, – сказал Гимли. – Они в подземельях не размножаются, поэтому личной гиены у меня нет.

– А как выглядят галадримы? – спросил Джек.

– Технически они эльфы, – неохотно признал Леголас. – Только чокнутые.

– Интересно, а откуда мы можем знать, что ты сам не галадрим? – спросил Боромир.

– Они одеваются в белые одежды, – ответил Леголас то ли Джеку, то ли Боромиру, то ли обоим сразу.

– Наверное, в вечно зеленом лесу это их здорово демаскирует, – заметил Джек. Люди в белых балахонах следили за отрядом с нижних веток соседних деревьев уже минут десять.

– О нет, – сказал Леголас. – Галадримы – это истинные дети леса. Они могут передвигаться по лесу скрытно, как лучшие снайперы из числа «зеленых беретов», они бесшумны, как телевизор с нажатой кнопкой «mute», они способны прыгать с ветки на ветку, как самые ловкие обезьяны…

Рассуждения Леголаса о галадримах прервал резкий, оглушительный треск. С громким криком «Бляха!» существо в белых одеждах плюхнулось на землю в нескольких метрах по ходу отряда. Сверху на существо упала сломанная ветка около двух метров длиной.

– В семье не без урода, – заметил Леголас.

– У уродов тоже есть семьи, – сказал Гимли, внимательно разглядывая стрелу, неожиданно вонзившуюся в землю у него под ногами.

– Глядя на гномов, понимаешь, как это верно, – заявил Боромир.

Галадримы сыпались с деревьев с грацией перезревших яблок. Их развевающиеся белые одежды наводили на мысль о довольно неуклюжих привидениях. Спустя несколько минут отряд Хранителей был окружен сектантами, вооруженными большими белыми луками.

Как уже упоминалось выше, в галадримах белым было все, что только могло, быть белым у любого живого существа. Белые одежды, белые волосы, белые луки с белыми стрелами, ослепительно белые зубы[31] и мертвенно-бледная кожа.

– Порекомендуйте мне вашу прачечную, – попросил Арагорн.

Из толпы галадримов вышел сектант выше и белее прочих. У него не было лука, зато на поясе висел большой меч в белых ножнах.

– Меня зовут Хэлдир, – сказал он, наполовину обнажая меч и демонстрируя остро заточенную белизну его лезвия. – Спасены ли вы, братья?

– Смотря от чего именно, – сказал Арагорн.

– Атеисты? – подозрительно осведомился Хэлдир. Его меч был вытащен из ножен уже на три четверти.

– Эру Илуватар, – сказал Арагорн.

– Воистину Илуватар, – сказал Хэлдир. – И Галадриэль – пророк его. – Тут его блуждающий взор наткнулся на Гимли. – А ты, случаем, не ваххабит?

– Нет, – твердо сказал Гимли. – Я – гном.

– Мы тоже не ваххабиты, – сказал Мерин. – Мы просто хоббиты.

– Хоббиты, ваххабиты – все едино неверные, – проворчал Хэлдир. – Что, помимо мучительной смерти, вы ищете в наших краях?

– Беспрепятственного прохода к территории Рохана как минимум, – сказал Арагорн. – Еще было бы неплохо постираться и получить в подарок пару моторных катеров.

– Владычица Галадриэль решит, что с вами делать, – сказал Хэлдир. – Я пустил бы вас в расход прямо сейчас и даже не стал бы хоронить, потому что лесным хищникам тоже надо что-то есть, но у меня приказ доставить вас на аудиенцию. Топайте за мной, и без глупостей. Шаг вправо, шаг влево, и вы сами знаете, что с вами будет.

Базовый лагерь сектантов в Лориене своей структурой больше всего напоминал военную базу. Шатры были выставлены строго по линейке, самый большой, как и положено, принадлежал начальнику, курились дымком несколько походных кухонь. Во всем чувствовалась строгая армейская дисциплина.

Владычица Лориена Галадриэль оказалась высокой статной блондинкой. Ее просторный балахон был сшит из материала, напоминавшего марлю, и представители Братства Кольца не могли отвести глаз от того, что под этой марлей пряталось.

Этот факт не укрылся от внимания Владыки Келеборна, грозно хмурившего брови и нервно покусывавшего нижнюю губу.

Галадриэль шевельнула мизинцем правой руки, и Владыка Келеборн начал свою изысканную речь.

– Я насчитал среди вас десять рыл, – сказал он. – Вроде бы это на одного больше, чем должно быть, но кое-кого все-таки не хватает. Бородатый старик с посохом, зовут Гэндальф, помните? Где он? Я хотел бы с ним перетереть.

– Гэндальф, он, как бы это потактичнее сказать, склеил ласты, – сказал Арагорн. – Так сказать, остался на предыдущем уровне. Двинул коньки. Поставил лыжи в угол. Его ослабевшие пальцы не удержали знамени.

– Не понял, – сказал Келеборн. Когда Галадриэль выбирала себе мужа, интеллект среди критериев отбора не фигурировал. Главное, чтобы супруг выгодно оттенял величие Владычицы галадримов, и у Келеборна это получалось.

– Помер Гэндальф, – пояснил Фредди.

– Не понял, – повторил Келеборн. – Как это помер?

– Натурально помер, – объяснил Мерин. – С Морийского моста навернулся.

– Вместе с Балрогом, – торопливо добавил Леголас.

– Что-то непохоже, – сказал Келеборн. – Обычно, когда загибается деятель такого калибра, мы в Лориене узнаем об этом первыми. Ты что-нибудь слышала, Гала?

Владычица отрицательно покачала головой.

– В данный момент Гэндальф скорее жив, чем мертв, – сказала она. – Хотя возможно и обратное. Наступают смутные времена, и тень надвигается на Средиземье со стороны Мордора. Покайтесь, братья, ибо близок час Апокалипсиса, и дожди из серы и серной кислоты прольются на головы грешников, и вороны будут терзать их плоть, и огонь выйдет из-под земли и поглотит все живое, и небо обрушится вниз, погребя всех под обломками хрустального свода.

– Bay, – сказал Мерин. – Нехилые спецэффекты ожидаются.

– Я извиняюсь, – сказал Арагорн. – Вы все это так живописно рисуете, но Саурон еще не получил кольцо, и мы постараемся сделать так, чтобы он его вообще не получил. Вы нам поможете?

– Пусть вы и не галадримы, но служите делу света, иногда и вопреки своей воле, – сказала Галадриэль.

– Я не понял, это «да» или «нет»? – уточнил Арагорн.

– Проси, смертный, – сказала Галадриэль.

– Нам бы пару катеров моторных, – сказал Арагорн. – Да дюжину плавающих танков, о большем я и не заикаюсь.

– Ради борьбы с Сауроном не пожалеем мы всего, что накопили галадримы за долгие тысячелетия, – сказала Галадриэль.

– Получите три лодки, – перевел Келеборн. – Весельные. Танков нет. Боевыми слонами возьмете?

– Слонов трудно прокормить в походе, – сказал Арагорн.

– А солярка у нас тут повсюду фонтанами бьет, – съязвил Келеборн. – Ладно, не хотите – как хотите. Наше дело предложить.

– Мы можем оказать вам другую помощь, – сказала Галадриэль. – Взгляните в мое зеркало, и вы узнаете, что ждет вас в будущем.

Они вошли в шатер владык, который оказался изнутри гораздо просторнее, чем снаружи. Примитивный магический трюк, подумал Гарри, но на его спутников он произвел впечатление.

Посреди шатра росло дерево, в корнях которого было установлено что-то вроде колодца с довольно мутной водой. Отряду было велено выстроиться в ряд и ждать своей очереди. Галадриэль бросила в воду шепотку волшебного белого порошка, другую щепотку вынюхала через изящную серебряную трубочку и подозвала первого глянуть в колодец, который, как выяснилось, и был тем самым зеркалом.

Первым в зеркало решил посмотреть Арагорн. Едва он подошел к колодцу, как по поверхности воды побежала серая рябь статических помех, потом изображение обрело четкость и яркость. К сожалению, со звуком были проблемы.

Арагорн заглянул в зеркало Галадриэли и увидел осажденный Минас-Тирит, горстку защитников на его стенах и целое море нападающих под ними. Еще он увидел, как ведет в бой армию мертвецов, и ему не слишком понравился такой знак. Следующим видением стало счастливое лицо Арвен и несчастное лицо дона Элронда. Потом перед его взглядом возникли Черные Ворота Мордора, из которых потоком вытекает черное воинство Саурона, а потом все пропало.

Сэмми увидел темный подземный ход и гигантскую черную паучиху. Потом он увидел своего хозяина Фредди, лежащего мертвым. Увидел Мерина и Пиппина, которых пленили и собираются сожрать орки. Увидел Арагорна, Леголаса, Гимли и почему-то Гэндальфа, ведущих небольшой отряд в обреченную атаку. Последней его взору предстала картина, на которой колорадский жук поедал всю картошку на его личном картофельном поле в Шире, и Сэмми, испугавшись, задрожал с головы до пят.

Пиппин увидел светящийся под водой зловещий шар и свои волосатые руки, тянущиеся к этому шару. Увидел себя, запакованного в железные доспехи и приносящего присягу перед пьяным человеком, сидящим на высоком троне.

Мерин увидел толпу орков, которая несет его куда-то, и табун лошадей, который его куда-то везет. Увидел слона, птеродактиля и девушку в мужской одежде, и сердце его преисполнилось печалью.

Леголас увидел толпу визжащих от восторга и обожания шестнадцатилетних девчонок и Орландо Блума, садящегося в длинный белый лимузин, и ни фига не понял эльф в этом видении.

Джек увидел два черных револьверных дула, направленные ему в лицо. Он попытался взглянуть поверх револьверов и рассмотреть своего врага, но у него ничего не получилось. Изображение поплыло, и Джек уступил свое место волшебнику.

Гарри увидел мертвого стрелка, страшную битву, в которой принимали участие люди, орки, призраки, эльфы и волшебники. Он не понял, в каком мире происходит битва, в этом или в его собственном. Он увидел лежащий на земле моргульский клинок и самого себя, почему-то не спешащего его подбирать. Последней картинкой был портрет злорадно улыбающегося Горлогориуса, грозящего Гарри пальцем.

Последним в зеркало Галадриэли заглянул Фредди.

– Теперь можете идти отдыхать, – скомандовал Келеборн. – Мы под ваши нужды целую палатку выделили.

– Э… Скажите, а то, что мы видели в зеркале, это правда? – спросил Фредди.

– Конечно, ведь зеркало Галадриэли никогда не лжет, – сказал Келеборн. – И валите отсюда, а то я уже устал с вами разговаривать.

Едва отряд покинул шатер владык, как по воде снова побежала рябь, и зеркало показало российский автомобиль, по качеству не уступающий «мерседесу», обнимавшихся эльфа и орка, а также высадку американцев на Луне.

Когда белая тень, принадлежавшая Владычице галадримов, беззвучно проскользнула в палатку, где отдыхал отряд, проснулся только Джек Смит-Вессон, для которого острый слух являлся частью профессии. Убедившись, что непосредственной опасности нет, стрелок перевернулся на другой бок и тут же заснул.

Галадриэль с трудом растолкала крепко дрыхнувшего Фредди, приложила палец к его губам и подала знак следовать за ней. Заспанный хоббит продрал глаза и вышел из палатки.

Галадриэль привела его в свой шатер. Неизвестно, где проводил эту ночь Келеборн, но внутри его не было.

– Можешь не рассказывать мне о том, что ты видел в моем зеркале, – сказала Галадриэль. – Я подсматривала.

– О, – сказал Фредди и преисполнился восхищения перед ее мудростью.

– Ты видел, как распадается Братство Кольца и все вы расходитесь в разные стороны, – сказала Галадриэль. – Еще ты видел Глаз.

– Да. – Фредди содрогнулся от кошмарного воспоминания.

– Это был Глаз Саурона, – сказала Галадриэль. – Его взор рыщет по всему Средиземью, и трудно найти тот уголок, что уберегся от всевидящего ока. Саурон ищет тебя, Фредди. Тебя и кольцо, которое ты несешь.

Фредди опять содрогнулся. На этот раз от кошмарного предчувствия.

– Кольцо Саурона является средоточием великой силы и великого зла, – сказала Галадриэль. – Не каждый может хранить его без негативных последствий для здоровья и рассудка, и не каждый способен расстаться с ним, когда придет срок.

– Да?

– Именно, – сказала Галадриэль. – Тебе кольцо точно ничего хорошего не принесет. Сначала у тебя вылезут волосы, а кожа покроется язвами и наростами. Потом у тебя выпадут все зубы. Ногти почернеют, а пальцы станут толстыми, как сосиски. Потом у тебя начнутся внутренние кровотечения, из носа выльются литры слизи, а уши приобретут фиолетовый оттенок и отвалятся. Потом с тобой произойдет еще очень много неприятных вещей, можешь мне поверить, гораздо более неприятных, чем те, которые я тебе уже описала, и в итоге ты умрешь мучительной смертью.

Фредди подумал, что легализация табака ему не так уж и нужна.

– И, что самое ужасное, ты будешь видеть, как с твоим организмом происходят изменения, ведущие к летальному исходу, – сказала Галадриэль. – Но ты ничего не сделаешь, потому что кольцо полностью поработит твой разум и ты не сможешь оставить его.

– Э… – сказал Фредди, и его рука сама нащупала цепочку, на которой висел артефакт. – Хотите, я вам его прямо сейчас отдам?

– Вот так просто возьмешь и отдашь? – уточнила Галадриэль, несколькими движениями взбивая гриву своих волос и эротично изгибая спину. – Безо всяких условий?

– Да, – сказал Фредди, глотая слюну. – Безо всяких условий.

– Не буду лукавить, заманчивое предложение, – сказала Галадриэль. – Долго я мечтала о том, чтобы заполучить колечко Саурона. Ух, я бы с ним развернулась. Но я не была бы темной, нет. Я была бы светлой, ослепительной, яркой, и вместо Темного Властелина вы получили бы Белую Королеву, жестокую, но справедливую. Я бы заборола зло по всему Средиземью, я причиняла бы добро насильно и насаждала всюду милосердие и любовь к ближнему. Все бы уважали меня и склоняли предо мной свои головы. Вы преклонялись бы предо мной, и я правила бы этим миром вечно. Вечно!

– Так правь! – вскричал Фредди.

– Обойдетесь, – сказала Галадриэль на полтона ниже. – Не заслужили вы еще такую Владычицу, как я. Лучше уж я останусь Галадриэлью и буду руководить достойнейшими из достойных. Галадримами то есть. А с кольцом ты сам парься. Тебе его вручили, у тебя пусть уши и отваливаются.

Измотанные походом Хранители не возражали бы если бы им дали выспаться, но звук горна был неумолим. Вставайте, кричал горн. Вставайте! Дорога ждет вас!

– Убить бы этого трубача, – ворчал Арагорн, вылезая из спального мешка. – Шесть утра, а он тут разоряется, как полоумный.

Невыспавшихся Хранителей накормили холодной овсянкой, Келеборн толкнул небольшую речь в стиле «Мы в вас верим, а фиг ли еще остается?», потом Хранителей проводили на берег реки и выдали им три хилые байдарки.

– Вот ваши лодки, – напутствовал их Келеборн. – А вот и весла. Так что гребите отсюда побыстрее.

А Галадриэль, чей носик был припудрен волшебным порошком, стояла на берегу и еще долго махала рукой неизвестно кому.

ГЛАВА 9

Три дня отряд передвигался на байдарках.

Плавание проходило спокойно и без приключений, что несказанно радовало всех членов Братства.

Хорошая погода, ясное небо, неторопливое течение реки, монотонная работа веслами и полное отсутствие орков – что еще может доставить людям удовольствие во время героического похода?

Фредди тревожило только одно – как там дела в Шире. Он опасался, что за время его долгого отсутствия другие семьи могут обрести силу и вытеснить клан Баггини из бизнеса. Таталья, Барзини и в особенности Cопрано готовы были использовать любую возможность для усиления своего влияния.

После выполнения порученной доном Элрондом миссии об этом надо будет позаботиться в первую очередь. Что толку от экономических соглашений, если сливки со сделки будут снимать другие?

Остальные хоббиты мыслили примерно в том же ключе.

Леголаса и Арагорна больше всего беспокоил Боромир. Он наверняка так и не расстался с идеей завладеть кольцом в пользу Гондора и не допустить смены власти в своем родном государстве. Будучи прямым наследником Денетора, он был кровно заинтересован в том, чтобы Арагорн не воплотил в жизнь свои притязания на престол.

У Джека и Гарри хватало своих забот.

И лишь один Гимли, сын Глоина, мог похвастаться полной незамутненностью сознания.

Ближе к вечеру отряд причалил к берегу возле очередных живописных развалин.

– Это бывший порт Гален, – сказал Арагорн. – Переночуем здесь, а утром переправимся на ту сторону реки и дальше пойдем пешком.

– Может, сразу переправимся? – спросил Гимли. – Чего зря время терять?

– Ночью там полно орков, – сказал Арагорн. – Их там и днем полно, но днем они более медлительны и нам будет легче прорваться сквозь их патрули.

– Наконец-то будет драка, – сказал Гимли. – А то я с самой Мории никого не убивал. Скучно.

За неимением бочонка пива и толпы гномьих женщин Гимли мог развлечься только в бою.

Продолжая что-то ворчать себе под нос, гном занялся разведением костра, а Гарри со вздохом развернул скатерть-самобранку. Когда все это закончится, подумал он, сяду на овощную диету и буду чистить организм. Эта скатерть постоянно все пережаривает. Страшно подумать, сколько шлаков я уже нахватал.

Арагорн закурил трубку и подозвал к себе Леголаса.

– Надо уже что-то решать, – сказал он. – Боромир не нравится мне с каждым днем все активнее и активнее.

– Мочить его надо, – сказал Леголас.

– Я сам, – сказал Арагорн. – Такие дела тонкого подхода требуют. Вот ты вроде бы эльф, а работаешь топорно. Удивляюсь я, как после Мории никто ничего не заподозрил.

– Пришлось импровизировать, – признался Леголас. – Не каждый день под руку так удачно подворачивается Балрог. Вот во времена Моргота их было много…

– Тогда все и резали друг друга почем зря, – сказал Арагорн. – Скажи, правду ли говорят, что эльфы отличаются тонким зрением и слухом?

– Конечно, – сказал Леголас.

– Орки поблизости есть? – спросил Арагорн.

Леголас прислушался.

– Копошится кто-то неподалеку, – сказал он. – Подожди, сейчас разговор подслушаю. Ага, отряд, рыл сто-сто пятьдесят. За главного у них некий Углук.

– Известная личность, – сказал Арагорн. – Встречался я с ним при довольно пикантных обстоятельствах, тот еще тип. Далеко они?

– Километров пять к югу.

– Так-с, – прикинул Арагорн. – По пересеченной местности орк бегом километров десять в час выдает, даже при полном снаряжении. Выходит, они могут быть здесь в течение получаса.

– Ты что задумал, Киллер?

– Используем орков так, как ты использовал Балрога, – сказал Арагорн. – Тут главное – трупов побольше навалять, чтобы потом никто лишнего мертвеца не заметил.

– На Боромира намекаешь?

– А на кого ж еще, – подтвердил Арагорн. – Только как бы нам их внимание привлечь?

– Это я могу устроить, – сказал Леголас.

– Тогда обсудим остальные подробности, – сказал Арагорн. – Я беру на себя Боромира, а ты проследи, чтобы хоббиты откололись от отряда и двинули в сторону Мордора. Особенно тот, что с кольцом.

– Кстати, что-то я его не наблюдаю.

Киллер осмотрелся и признал правоту слов Леголаса. Фредди в лагере отсутствовал.

– Мерин, Пиппин! – крикнул Арагорн. – Где ваш босс?

– Он покурить пошел, – отозвался Мерин. – Хочу, говорит, в одиночестве воздух никотином попортить.

– Только сдается мне, что не одним только никотином он там балуется, – сказал Пиппин.

– И Боромира давно не видно, – заметил Леголас. – Не опоздали ли мы?

– Не думаю, – сказал Арагорн. – Даже если Боромир Фредди и прирежет, далеко он не уйдет. А у нас все равно три хоббита в запасе. Начинаем действовать по плану «разгром».

Фредди Баггини сидел на огромном валуне с поросшими мхом боками, задумчиво курил трубку и болтал ногами в воздухе. Он смотрел на другой берег реки, который контролировали орки. Именно в том направлении, скрытый от всего остального мира высокими горами, лежал Мордор, царство тьмы и родина всего зла, что расползлось по Средиземью за последнее время.

Фредди пытался представить себе Мордор. Место, где вольно разгуливают орки, где ни от кого не скрываясь парят в небесах оседлавшие птеродактилей назгулы, куда стекаются со всего Средиземья толпы наемников, где стоит высоченная башня, на вершине которой находится единственный Глаз темного владыки Саурона. Любопытно было бы на все это посмотреть.

Послышался треск, словно сквозь кусты ломился охваченный либидо лось, и на небольшую полянку, облюбованную Фредди для перекура, вывалился Боромир.

– Приветик, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Табачком не угостишь?

– Пожалуйста, – сказал Фредди и кинул Боромиру кисет.

Гондорец поймал кисет левой рукой, набил свою трубку и задымил.

– Мы сейчас находимся на последнем перекрестке, – сказал Боромир. – После того как мы форсируем реку, дороги назад уже не будет.

– Угу, – сказал Фредди.

– Я все еще считаю, что уничтожать кольцо глупо, – сказал Боромир. – В нем сосредоточена великая сила, и эта сила поможет Гондору сокрушить Мордор и занять его место… Я не это хотел сказать…

– Знаю я все, что ты хотел сказать. – Фредди как бы невзначай положил руку на эфес своего меча. – Власти ты хочешь.

– А кто ж ее не хочет-то? – удивился Боромир. – Это хорошо, что ты все правильно понимаешь. Скажи, а ты никогда не задумывался, что иметь дело с Гондором будет куда легче, чем с Дольном?

– Под дона Элронда копаешь?

– Дон Элронд, при всем моем к нему уважении, это уже прошлое, – сказал Боромир. – Мы с тобой – современные люди и должны смотреть вперед. Нужно видеть перспективу, Фредди. У эльфов в этом мире перспективы нет. Будущее за людьми, Фредди, и хоббитам стоит держаться к нам поближе. Гондор – самое могучее человеческое государство на континенте, а с кольцом мы станем единственным государством. Это будет великая империя, правящая всем миром, и сейчас ты имеешь шанс застолбить место рядом с троном. Могу предложить тебе портфель министра здравоохранения и отдать в твои руки контроль над игорным бизнесом. Как тебе предложение?

– Предложение козырное, – сказал Фредди. – Если бы не одно «но». Империи-то у тебя еще нет, и далеко не факт, что все пройдет так гладко, как ты описываешь.

– Трудностей боишься? – спросил Боромир.

– Слишком все это рискованно, – сказал Фредди. – Кольцо в руках лучше, чем назгул в небе. Я уж лучше к Ородруину прогуляюсь.

– Жаль, – сказал Боромир, вставая в боевую стойку и вытаскивая меч, – что не достигли мы с тобой консенсуса. Ладно, не принимай свою смерть близко к сердцу. Ничего личного – чистый бизнес.

Леголас уселся на бревно рядом с Гимли и протянул ему фляжку, украшенную причудливой эльфийской вязью.

– Вискарь? – недоверчиво спросил Гимли.

– «Особое эльфийское» двухсотлетней выдержки, – сказал Леголас.

– Ого, – сказал Гимли и приложился к фляжке.

– Все не высоси, – предупредил Леголас.

– Знатный вискарь. – Гимли отдал полупустую фляжку эльфу, и тот тоже хлебнул. – Знаешь, что мне хочется после хорошего вискаря?

– Знаю, – сказал Леголас. Собственно говоря, на этом знании и строился его план по привлечению внимания орков.

– Ты подпоешь? – спросил Гимли. – Знаешь песенку про Царя-под-Горой?

– Начинай, – сказал Леголас. – Я подхвачу припев.

Гимли запел.

В конце песни воодушевленный Леголас выхватил свой охотничий рог и трижды в него протрубил. Эти звуки разнеслись на многие километры вокруг. Если уж орки не отреагировали на песню, оставить без внимания звук эльфийского рога они просто не могли.

– Бизнес, говоришь? – прошипел Фредди, вытаскивая свой меч. – Когда в мою сторону тычут острыми железками, это перестает быть чистым бизнесом. Я склонен воспринимать такие выпады как очень даже личные.

– Выбор твой, – сказал Боромир и атаковал.

По меркам хоббитанского захолустья Фредди был неплохим бойцом, хотя в последнее время он удалился от активной деятельности и вместо себя посылал на разборки Мерина и Пиппина, вооруженных бейсбольными битами.

Боромир же считался одним из лучших бойцов Гондора. Он был выше Фредди, тяжелее, сильнее, опытнее, и меч его был в два раза длиннее, чем хобиттанский кинжал. В такой схватке у доблестного представителя клана Баггини не было никаких шансов.

Поэтому он быстренько отскочил назад и надел на палец волшебное колечко, сразу же сделавшись невидимым.

– Ах ты тварь волосатая, – пробормотал Боромир, пронзая мечом воздух. – Не по чесноку волшебные прибамбасы в драке использовать. Сними кольцо, мерзавец!

Боромир не был сторонником грязного боя. Особенно в тех случаях, когда грязные трюки использовал его противник.

– Орки, – предупредил Леголас. – Через пару минут будут здесь.

– Интересно, откуда они взялись? – спросил Гимли, хватаясь за свой топор.

– Сэмми, найди своего босса, – коротко приказал Арагорн. – Мерин, Пиппин, вы тоже можете поискать.

– Мы тоже пойдем, – сказал Джек. – Мало ли что там случилось…

– Только идите в разные стороны, – сказал Арагорн. – Чтобы охватить как можно большую зону поиска.

– Не учи ученых, – отозвался Мерин.

Хоббиты и пришельцы из другого мира скрылись в лесу.

– Разомнемся, – сказал Гимли, когда из леса на поляну посыпались орки.

Невидимый хоббит проскользнул мимо орков, и половина отряда Углука обрушилась на Боромира.

Они не представляли себе, с кем связались. Наследник Денетора и штатный киллер Гондорской группировки укладывал врагов пачками, и скоро земля вокруг Боромира была залита черной орочьей кровью.

Фредди справедливо рассудил, что наиболее безопасным для него является место возле прославленного воителя Арагорна, и двинул к лагерю. С кольцом на пальце он чувствовал себя не очень уютно, особенно после рассказов Галадриэли, поэтому содрал гайку с пальца, как только оказался вне зоны видимости орков. Это была ошибка. Как только хоббит снова стал видимым, в ствол растущего за его спиной мэллорна тут же вонзилась стрела. Фредди быстренько надел дивайс обратно и внимательно рассмотрел стрелу.

Характерное оперение, которым оснащал свои стрелы Леголас, сразу бросилось ему в глаза.

Всюду враги, подумал Фредди. Что за времена такие, когда никому верить нельзя?

Видимо, пора откалываться от отряда и пускаться в одиночное плавание. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо… И так далее.

Фредди бросился к байдаркам и столкнул одну из них в воду.

Вместо того чтобы искать своего босса, Мерин и Пиппин беззаботно гуляли по лесу и были застигнуты отрядом Углука врасплох. Они даже не успели выхватить из ножен свои символические мечи, как были схвачены крепкими руками воинов Мордора.

– Кому руки вяжете, волки позорные! – успел крикнуть Мерин перед тем как рукоять орковского топора почти нежно опустилась на его голову.

– Коротышек приказано брать живьем! – рявкнул Углук на чересчур ретивого подчиненного. Командир отряда подошел к Пиппину и поднял руку перед его лицом. Учуяв запах подмышки Углука, хоббит закатил глаза и потерял сознание. – Вот так надо действовать! – сказал Углук. – Тонко, с импровизацией. Уносите этих, а мы пойдем за остальными.

Боромир орудовал мечом и кинжалом, периодически поднося ко рту рог и пронзительно трубя. Таким образом он подзывал к себе следующую порцию орков, когда расправлялся с предыдущей.

Гарри и Джек, случайно оказавшиеся на фланге орковской атаки, быстро расправились с доставшейся им долей созданий тьмы и не лезли на рожон. Они оба знали, чем закончится эта битва, и не собирались менять течение событий. Кто знает, как сложится дальнейшая судьба Средиземья, если Фредди и Сэмми сейчас не уплывут на другой берег, а Боромир останется жив.

Боромир не нравился Гарри, а потому волшебнику совсем нетрудно было стоять в стороне и ждать развязки.

Арагорн, Леголас и Гимли перебили всех, кто на них нападал, и бросились вниз по склону небольшого холма. Они бежали туда, где бился с врагами Боромир.

Леголас сделал вид, что споткнулся (вот позор, это эльф-то!), и рухнул под ноги Гимли. Гимли перелетел через голову, роняя топор, и покатился вниз по склону. Его продвижение остановил только раскидистый дуб, в ствол которого гном врезался головой. Дерево покачнулось, осыпав Гимли дождем из желудей. Леголас подошел к гному и проверил его самочувствие. Шлем смягчил удар, да и голова у гнома была покрепче самого дуба.

Леголас убедился только, что Гимли не придет в сознание еще по крайней мере полчаса, и поспешил к Арагорну.

Двое претендентов на престол Гондора, потомок Исилдура и наследник Денетора, бились с орками плечом к плечу. Говоря по правде, у Сарумановых выкормышей было очень мало шансов против двух длинных сверкающих мечей профессиональных убийц, танцующих, как принято говорить в таких случаях, завораживающий танец смерти.

Скоро половина отряда Углука была порублена в капусту, и два человека обнаружили, что им больше некого убивать.

Разве что…

Они встали лицом к лицу.

– Полагаю, у нас есть хороший шанс уладить наши небольшие разногласия, – сказал Боромир.

– Верно, – согласился Арагорн. – А того, кто окажется менее удачлив, спишем за счет орков.

– Так чего же мы ждем? – спросил Боромир, и они скрестили мечи.

– Странное зрелище, – заметил Гарри, наблюдая, как пустая байдарка отплывает от берега.

Особенно странным Гарри показалось весло, один конец которого погружался в воду, а другой парил в воздухе.

– Он уплывает, – сказал стрелок. – Вместе с кольцом.

– Это часть истории, – сказал Гарри. – Правда, я не вижу Сэмми.

– Наверное, Сэмми его потом догонит.

– Наверное.

Когда Фредди отгреб от берега на расстояние полета стрелы, он стянул с пальца кольцо.

Куча провизии, сваленная на корме лодки, зашевелилась, и из-под нее выбрался бледный Сэмми.

– Босс, как я рад вас видеть, – сказал он.

– Что ты здесь делаешь?

– Меня послали искать вас, и я решил проверить байдарки, – сказал Сэмми. – Видите, я вас нашел.

– Кто кого в данном случае нашел, это вопрос спорный, – пробурчал Фредди, но в глубине души он был доволен появившейся компанией. Сэмми, конечно, не гений, зато он довольно упитанный, а дорога предстоит длинная.

В этой части повествования мы прощаемся с доблестными хоббитами Фредди и Сэмми. Их путь в Мордор, долгий, нудный и полный скучных приключений, достаточно подробно описан товарищем Толкином, и у нас нет оснований ему не доверять. Может, какие-то мелочи его рассказа и не соответствовали действительности и он не до конца разобрался с мотивацией Горлума, но в целом все было именно так, как в книге. Нас же больше интересует другая часть приключений отряда, и мы будем пристально следить за передвижениями Гарри, Джека и примкнувших к ним местных жителей.

Когда Гимли пришел в себя и добрался до места, где принял свой последний бой Боромир, Арагорн сидел на корточках и вытирал лезвие своего меча пучком травы. Леголас ходил вокруг и выковыривал из орочьих трупов свои стрелы.

– Что тут произошло? – спросил Гимли, тряся головой. На его шлеме была огромная вмятина.

– Боромир умер, – сказал Арагорн. Упрямое пятнышко красного цвета никак не желало сходить с его лезвия. Кровь орков была черного цвета, поэтому пятнышко могло скомпрометировать Киллера. – Инфаркт миокарда, должно быть.

– А хоббиты?

– Мерин и Пиппин, скорее всего, захвачены орками.

– А куда делись двое других?

– Вон. – Арагорн махнул мечом в сторону реки. Байдарка с двумя маленькими фигурками преодолела уже половину расстояния до другого берега.

– Так чего мы тут прохлаждаемся? – спросил Гимли. – Надо догонять!

– На фиг, – сказал Арагорн. – Пусть гребут. Есть мнение, что вдвоем они лучше справятся. Чем меньше диверсионный отряд, тем труднее его обнаружить.

– Это точно, – сказал Леголас. – Там, где десять человек будут пробиваться с боем, двое могут пройти незамеченными.

– Это правда, – сказал Джек.

Бой закончился, и они с Гарри решили, что уже можно объявляться на глаза остальной компании.

Арагорн и Леголас были рады, что в вопросе с хоббитами стрелок занял их сторону, и даже не стали спрашивать, где они с Гарри пропадали и сколько убили народа.

– Ну раз вы все так считаете, то пусть плывут, – согласился Гимли. – А мы тогда чем займемся?

– Двинем в Рохан, – сказал Арагорн. – Кавалерия нам точно не помешает.

– Может, по пути отобьем у орков Мерина и Пиппина, – сказал Гимли.

– Тебе лишь бы подраться, сын Глоина, – проворчал Арагорн. – Ладно, если встретим орков, которые утащили эту парочку, можешь их всех убить. А теперь поспешим ко двору Теодена. Нас еще ждут великие дела!

ГЛАВА 10

Наверное, никто не удивится, узнав, что Горлогориус был неуживчивым человеком и не слишком хорошо ладил со своими коллегами. Волшебники нетерпимы по определению, и чем значительнее роль волшебника в Гильдии, тем выше он поднимается по асоциальной лестнице.

Одним из немногих людей, с которыми Горлогориус мог более-менее нормально общаться в течение продолжительного времени, был Мэнни. Именно поэтому руководство гильдии назначило Мэнни куратором операции по сбору артефактов, которой руководил Горлогориус, и именно поэтому двое старых волшебников в последнее время часто виделись друг с другом.

Очередная встреча произошла на вершине личной башни Мэнни, с которой открывался прекрасный вид на окрестные горы.

Мэнни глотнул коньяка и отложил в сторону второй том «Властелина Колец».

– Если вдуматься, довольно странная история, – сказал он.

– Не более странная, чем наша собственная, – сказал Горлогориус.

– У меня нет претензий к основной концепции, – сказал Мэнни. – Тем более что этот мир является одним из узловых миров нашей Вселенной, и его влияние распространяется на другие измерения, в том числе и посредством этой книги. Но некоторые детали вызывают у меня лишь недоумение.

– Например?

– Например, кольцо.

– Хорошенькая деталь, – сказал Горлогориус. – И что тебя смущает в самом кольце?

– Много чего. Взять хотя бы его дизайн. Насколько я помню, в том мире существует много колец. Три кольца у эльфов, семь колец у гномов и девять колец у людей…

– Ага, – сказал Горлогориус. – Чем ущербнее раса, тем больше колец она получила в качестве компенсации.

– Ты не любишь людей, – заметил Мэнни.

– Не люблю, – сказал Горлогориус.

– Это странно, если учесть, что ты один из них.

– Я – не человек, – сказал Горлогориус. – Я – волшебник, венец эволюции, вершина пищевой цепочки. Я не люблю людей, но не вижу в этом никакой катастрофы. Я также не люблю гномов, не люблю эльфов, не люблю орков, троллей, и гоблинов я тоже не люблю. Я и тебя не люблю, Мэнни, и не собираюсь этого скрывать. Единственная положительная эмоция, которую способны вызвать у меня другие разумные существа, это уважение. Я уважаю тебя, Мэнни, уважаю многих своих коллег по гильдии, уважаю некоторых из своих врагов, тех, которые этого заслуживают. Уважение рационально и мотивированно, оно всегда основывается на реальных фактах, личных или профессиональных качествах людей и их поступках. Любовь же не имеет под собой никакого фундамента, и потому она неприемлема для человека, стоящего на моей ступени разумности.

– Это жестко, – заметил Мэнни.

– Зато правда, – сказал Горлогориус. – Любовь ошибочно принято считать могучей созидательной силой, но она не имеет ничего общего с инстинктом продолжения рода. Даже самый романтично настроенный человек не признает за орками способности любить, что не мешает оркам размножаться не менее успешно, чем это делают люди. Любовь – это болезнь, и она поражает слабых.

– Хорошо, что никто, кроме меня, не слышит твоих рассуждений, – сказал Мэнни. – Людей, произносящих такие речи, принято закидывать гнилыми яблоками и тухлыми яйцами, и это в лучшем случае. Потом у этой медали есть обратная сторона. Тебя ведь тоже никто не любит.

– Очень хорошо. Я не хочу быть объектом чьей-то эмоциональной нестабильности. И если ты не против, то я хотел бы вернуться к тому, с чего мы начали, и услышать, какие у тебя есть вопросы по дизайну кольца.

– Больно он простенький, – сказал Мэнни. – Другие кольца с наворотами, с камнями там и прочими финтифлюшками, а это – вообще без ничего. Одна только надпись, которую большую часть времени и не видно.

– На обручальное похоже, – сказал Горлогориус.

– Вот именно, – сказал Мэнни. – Что Саурон хотел сказать этим кольцом, похожим на обручальное?

– Что он верит в брак, – сказал Горлогориус. – Или что хорошее слово «браком» не назовут. А может быть, это был план, рассчитанный на долгосрочную перспективу, и подобным дизайном Саурон хотел дискредитировать саму идею брака в веках.

– Правды мы уже все равно не узнаем, – сказал Мэнни. – Саурона замочат, а даже если бы и не замочили, то вряд ли бы он стал что-то кому-то объяснять.

– А я бы с ним поговорил, – сказал Горлогориус. – Только как это сделать, когда твой собеседник представлен в реальном мире одним только глазом?

– И что бы ты ему сказал? – полюбопытствовал Мэнни.

– Мне нравится его стиль, – сказал Горлогориус. – Конечно, он темный, злобный, коварный и неоправданно жестокий, но стиль его мне все равно нравится. Он вызывает уважение. Воспылав желанием установить мировое господство, Саурон выбрал самый рациональный способ достижения результата и создал нечто, что позволяло бы ему контролировать уже имеющиеся в его мире могучие силы. Одним ударом он получал в свои руки мощь и отбирал ее у своих врагов. Это же чистое айкидо. Еще мне нравится его упорство. Его убили, а он воскрес. Не думаю, что на его месте я поступил бы так же. Неплох также подбор союзников – бессмертные назгулы, могущественный Саруман, орки, имеющие численное превосходство над другими расами Средиземья.

– Но в итоге он все равно проиграл, – напомнил Мэнни.

– Верно, – сказал Горлогориус. – Против законов вселенной не попрешь.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Мэнни. – Что за законы?

– Вообще-то пока это тайна, – сказал Горлогориус. – Я собирался обнародовать свой доклад на очередном съезде гильдии, но раз уж мы заговорили об этом, то я тебе расскажу. Только ты мне пообещай, что об услышанном распространяться не будешь.

– Зуб даю, – сказал Мэнни.

– Я провел фундаментальные исследования и перелопатил информацию по огромному количеству миров нашей множественной вселенной, – сказал Горлогориус. – И вывел основной закон. У меня еще нет точной формулировки, но общий смысл сводится к тому, что в нашей вселенной добро всегда побеждает зло.

– Да ну? – удивился Мэнни.

– В длительной перспективе, – сказал Горлогориус. – Рано или поздно, но зло обязательно проигрывает. Не всегда окончательно, но всегда с треском. Не нокаутом, так по очкам.

– И что из этого следует? Зачем ты вообще проводишь такие исследования?

– Я пытаюсь создать психологический портрет Создателя, – сказал Горлогориус. – Из открытого мною закона следует, что он является добрым и, возможно, немного наивным существом.

– Практическое применение у твоего закона есть?

– Нет, – сказал Горлогориус. – То, что я называю длительной перспективой, может превышать срок жизни одного конкретно взятого волшебника, пусть даже этим волшебником буду я, и в этой жизни ничто не предрешено заранее. Но мне приятно сознавать, что я нахожусь на стороне правого дела, и оно все равно победит. Рано или поздно.

– Должно быть, это согревает тебя долгими зимними вечерами, – заметил Мэнни.

– Это и еще немного хорошего коньяка, – сказал Горлогориус.

В той климатической зоне, где могущественный маг разместил свою башню, с технической точки зрения зимы вообще не было.

Прошло уже три дня с момента трагической гибели Боромира. Все эти три дня заметно поредевший отряд двигался практически без остановки. Ели на ходу, а про сон вообще пришлось забыть. Арагорн гнал и гнал их вперед, опасаясь, что весть о смерти Боромира опередит их, Денетор объявит Киллера своим личным врагом и запретит ему вход в Минас-Тирит.

Арагорн знал Денетора, наместника Гондора, не понаслышке. Денетор был умным, жестким и очень амбициозным человеком. История о смерти Боромира от рук орков могла бы обмануть кого угодно, но только не его родного отца.

По странной случайности орки, пленившие Мерина и Пиппина, отступали тем же путем, а потому со стороны могло показаться, что отряд Арагорна преследовал именно их, а не королевские амбиции своего предводителя.

У гнома, привыкшего к тесным и затхлым подземельям, в бескрайних степях Рохана началась агорафобия, и теперь он вообще не снимал шлема с узкой прорезью, утверждая, что шлем сужает его восприятие окружающего пространства. Гарри держался исключительно на заклинании неутомимости и сознании того факта, что единственный в их компании волшебник не должен падать в грязь лицом. Он был уверен, что Гэндальф на его месте бежал бы впереди и задавал темп всему отряду.

Внезапно Леголас остановился и приложил руку козырьком ко лбу, всматриваясь вдаль. Вслед за эльфом притормозили и все остальные.

– Что ты там видишь? – спросил Арагорн.

– Белое пятно, – сказал Леголас. – Нетипичный для степи цвет.

– Это не просто белое пятно, – сказал Джек, чье зрение не уступало по остроте зрению эльфа. – Это человек в белых одеждах.

– Может, это галадрим? – предположил Арагорн.

– Не похож он на эльфа, – сказал Джек.

– Он старше средних лет, – сказал Леголас.

– Намного старше, – поправил его Джек. – Скорее, это почти старик.

– Я и пятна-то не вижу, – сказал Арагорн.

– Высокого роста, – сказал Леголас.

– Волосы тоже белые, – сказал Джек.

– Он движется в ту же сторону, что и мы, – сказал Леголас.

– У него белая борода, – сказал Джек. – Она развевается на ветру.

– Родинка на правой щеке, – сказал Леголас.

– Вообще-то он к нам спиной повернут, – сказал Джек.

– Ты прав, – сказал Леголас. – Про родинку это я приврал. Но у него в руке большая палка.

– Это посох, – сказал Джек. – С весьма нехилым набалдашником.

– Белые одежды, белые волосы, белая борода и посох с набалдашником, – задумчиво подытожил Арагорн, и его лицо озарила внезапная догадка. – Это Саруман!

– Что бы Саруману делать одному пешком в степях Рохана? – спросил Гимли.

– Не знаю, – сказал Арагорн. – Зато я знаю, что мы с ним сделаем. Вперед!

Волшебник в белых одеждах – Джек, Гарри и мы с вами точно знаем, что это был не Саруман, – никак не реагировал на топот, лязг и сопение за своей спиной. Он не прибавлял и не сбавлял темпа своего передвижения и даже не оборачивался.

То ли эльфов не учили, что нападать со спины нехорошо, то ли Леголас был неправильным эльфом, но он выпустил стрелу, как только они приблизились на достаточное для выстрела расстояние.

Волшебник шевельнул левым ухом[33], и стрела ушла в небо по высокой дуге.

В тот же миг Гимли выронил из рук раскалившийся докрасна топор, а Арагорн проделал тот же трюк со своим мечом.

Отряд замер на месте. Трое его бойцов не ожидали подобного развития событий.

– Ну ты и гад, Саруман! – воскликнул Гимли. – Хорошо еще, что я в перчатках!

– Это кто тут Саруман? – спросил волшебник, оборачиваясь.

– Гэндальф! – воскликнул Арагорн.

– Да, это я, – сказал Гэндальф. – Как видите.

– Не иначе крылья себе отрастил, – пробормотал Гимли.

– Но ты стал белым теперь, Гэндальф! – воскликнул Леголас.

– Побелеешь с вами, – сказал Гэндальф. – То в бездну вместе с Балрогом бросают, то стрелами в спину тыкают.

– Глубока и никем не мерена пропасть под мостом Дарина, – сказал Гимли. – Но никогда я не думал, что мой народ издревле хранил там нехилые запасы мела.

Друзья мои, вам, наверное, очень любопытно узнать, что было со мной после того, как я рухнул с моста и отправился в долгий и одинокий полет. Да, одинокий, ибо Балрог был гораздо тяжелее меня, и, согласно законам гравитации, падал быстрее. Догнать его мне удалось только на дне пропасти.

Не удивляйся, Гимли, и у пропасти под мостом Дарина существует дно.

Я упал в воду, и тут же на меня набросилось скользкое и противное чудовище. Сначала я убил его, а потом понял, что это был Балрог, который при соприкосновении с водой тупо потух.

Убив Балрога, я заработал много экспириенса и получил «левел ап». Не грузитесь и не расстраивайтесь, если не знаете, что это такое. Гарри – волшебник, он меня понимает.

В моем возрасте «левел ап» – не шуточки. Колбасило меня не по-детски. Отпустило только дня через три. Силы мои были на исходе, и я вырубился.

Пока я лежал без сознания, у меня было видение. Будто бы явился ко мне человек в белой одежде, увидел меня и закричал:

– А, так вы все-таки кипятите! Тогда я не зря сюда пришел!

Сорвал он с меня одежды и убежал. Я был слишком слаб, чтобы ему воспрепятствовать.

Потом он вернулся и принес мои шмотки, только были они белого цвета. Пытался я оплатить счет за химчистку, но воспротивился странный человек[34], сказал, что я ничего ему не должен, и обозвал меня неизвестными мне словами «рекламная акция».

Когда я пришел в себя, я был уже в таком виде, в каком вы наблюдаете меня в данный момент. Почему волосы тоже белые? Полагаю, они побелели от пережитого.

С превеликим трудом удалось мне найти пожарную лестницу, ведущую наверх, и так долго я взбирался по ней, что опять посерел, на этот раз от напряжения. Однако мне так понравился мой новый имидж, что я сделал небольшой крюк, забежал к галадримам и выпросил у них комплект чистой одежды. Теперь вот иду к царю Теодену, чтобы организовать Гондору кавалерийскую поддержку, а потом атаковать Мордор. А у вас что случилось?

Арагорн коротко обрисовал Гэндальфу события последних дней, начиная с бегства из Мории и опустив свою роль в трагической кончине Боромира.

– Что ж, – сказал Гэндальф, выслушав подробный отчет. – Полагаю, помочь Фредди мы уже никак не сможем. Насчет Мерина и Пиппина не переживайте – вчера я встретил отряд пленивших их орков и всех поубивал, а хоббитов отправил со спецзаданием в местное отделение Гринписа. Наша следующая цель – царь Теоден и его лошади. А то надоело мне пешком ходить. Стар я уже для подобных штучек.

В Средиземье хорошо известно, что самым значительным деянием Мерина и Пиппина была спровоцированная ими боевая акция Гринписа, в результате которой высокотехнологичное производство Сарумана была закрыто по причине нарушения экологического баланса. Вполне возможно, что этот ход затормозил технический прогресс Средиземья на несколько веков. Как бы там ни было, ни Мерина, ни Пиппина в ходе нашего повествования мы больше не увидим.

Столичный город табунщиков с гордым названием Эдорас был типичным образчиком примитивной деревянной архитектуры. Одноэтажные домики, невысокий заборчик, назвать который крепостной стеной не поворачивался язык, широкие, загаженные лошадиным навозом улицы. Дворец местного правителя Теодена был ненамного выше остальных строений, и дворцом его называли только из большого уважения к тому, кто его занимал.

Единственные ведущие в город ворота оказались открытыми, и рядом с ними никто не дежурил. Гэндальф нашел это неразумным в столь смутное для Средиземья время.

Отряд беспрепятственно добрался до самого дворца и только там встретил стражу.

Если двоих невооруженных парнишек без всяких следов доспехов на теле можно было отнести к числу охранников.

– Мы хотим видеть царя Теодена, сына Тенгеля, – заявил им Гэндальф.

– Легко, – сказал один из стражников. – Оставьте свое оружие и входите.

– Прости, браток, я не расслышал, – сказал Арагорн. – Что именно мы должны здесь оставить?

– Свое оружие, – терпеливо повторил стражник.

– Я – Гэндальф, – сказал Гэндальф. – Меня здесь все знают. Ты что, думаешь, что я способен зарезать твоего царя?

– Нет, не думаю, но вход во дворец с оружием запрещен, – сказал стражник. – У нас тут теперь зона, свободная от насилия.

– Прости, браток, я опять не расслышал, – сказал Арагорн. – Тут у вас что?

– Зона, свободная от насилия, – повторил стражник.

– И это говорит мне гордый всадник Рохана, воин бескрайних степей? – уточнил Арагорн.

– Грима Златоуст помог нам пересмотреть наши жизненные приоритеты, – сказал стражник.

– Я балдею, Клава, – сказал Арагорн.

– Я не Клава, – сказал стражник.

– А я все равно балдею, – сказал Арагорн.

– Из этой истории явно торчат уши Сарумана, – сказал Гэндальф. – Оставим оружие и посмотрим, что можно сделать.

Оружие тут же было свалено в кучу. По счастью, стражники были людьми отсталыми и не усмотрели ничего опасного в револьверах, висевших на поясе стрелка. Иначе Джек просто не вошел бы внутрь. Первое правило стрелка – никогда не расставайся со своим оружием.

Отряд проводили в главный зал царского дворца, где восседал на троне сам Теоден. Глава табунщиков оказался человеком чуть старше средних лет, с аккуратно подстриженной бородой, широкими плечами и не царским смирением во взоре. По правую руку от него находился Грима Златоуст, симпатичный молодой человек в роскошном камзоле, расшитом золотыми узорами.

– Здравствуй, Теоден, сын Тенгеля, – сказал Гэндальф.

– Здравствуй и ты, Гэндальф, сын неизвестно кого, – сказал Теоден. – Что за странную компанию ты привел в мой дворец?

– Это Арагорн, сын Арахорна, – сказал Гэндальф, и Арагорн коротко кивнул, подтверждая, что речь идет именно о нем. – Леголас, эльф из Зеленого Леса, Гимли, сын Глоина, из Одинокой горы, Гарри, сын Гарри и Джек, сын Смит-Вессона. Мы принесли тебе тревожные новости, Теоден. Грядет война.

– Я не удивлен, – ответил вместо Теодена Грима. – Это вполне в твоем стиле, Гэндальф. Где ты, там и война.

– А мы разве знакомы? – спросил Гэндальф.

– Да тебя тут каждая собака знает, – неучтиво сказал Грима.

– Точно, – сказал Теоден. – Шел бы ты отсюда, Гэндальф. И война вслед за тобой.

– Эта война не пройдет мимо, – сказал Гэндальф. – Она затронет всех, и каждого, и я пришел призвать тебя взяться за меч.

– Нет, это не наши методы, – сказал Теоден. – Меч – далеко не лучший способ для решения проблем. Рохан встал на тропу пацифизма.

– Куда он встал? – шепотом уточнил Гимли у Леголаса.

– Я тебе потом объясню, – шепнул в ответ Леголас.

– Как это понимать? – громовым голосом осведомился Гэндальф. – Тропа пацифизма ведет к обрыву!

– А ты вообще никуда не ведешь, – сказал Теоден. – Мы много лет воевали, ничего в итоге не выиграв. Теперь решили попробовать непротивление злу.

– Твоими устами говорит Саруман! – заявил Гэндальф. – Он жаждет погубить Рохан!

– Неужели ты хочешь чего-то иного? – спросил Теоден. – Ты просишь, чтобы я взялся за меч, а тот, кто берется за меч, обычно от меча и гибнет. У нас и мечей-то нет. Грима позаботился, чтобы искушение нами не овладело.

– Куда ты дел мечи? – грозно спросил Гэндальф у Гримы.

– Не твое дело, – сказал Грима. – На металлолом сдал.

– И ты ему позволил? – спросил Гэндальф у Теодена.

– Конечно, – сказал Теоден. – И не просто позволил. Я ему приказал. Мы отныне люди мирные, и мечи нам ни к чему.

– Мирные, ты говоришь? – спросил Гэндальф. – Хочешь мира – готовься к войне.

– Ага, – буркнул Гимли. – Хочешь мира – готовься к войне. Хочешь войны – готовься к войне. Иными словами, хочешь не хочешь, а война все равно будет.

– Ты меня утомляешь, Гэндальф, – сказал Теоден. – Ты явился сюда вербовать армию, но люди Рохана больше не будут погибать в войнах.

– Вот так, значит? – Голос Гэндальфа стал очень тихим, и люди, хорошо знавшие старого волшебника, попятились и втянули головы в плечи. – Значит, не нужен тебе больше меч?

– Не нужен, – подтвердил Теоден.

– Отлично, – сказал Гэндальф и в два прыжка оказался рядом с троном. – А как ты отреагируешь, если я сделаю вот так?

И на глазах у всех волшебник отвесил царю полновесную оплеуху.

Безоружные стражники Рохана даже не шелохнулись. Теоден улыбнулся, и от этой улыбки отряду Гэндальфа стало еще больше не по себе.

– Я отреагирую таким образом, – сказал Теоден и повернулся к Гэндальфу другой щекой.

– С Сауроном у тебя этот номер не пройдет, – сказал Гэндальф. – Потому что он ударит тебя мечом, а второй головы я у тебя не наблюдаю.

Саруман довольно потер руки.

Его политика в отношении Рохана приносила свои плоды. Грима отлично справился с порученным ему заданием.

Саурон любил пацифистов и считал пацифизм одним из полезнейших изобретений. Внуши своему врагу, что он пацифист, и его можно будет брать голыми руками.

Каждый день Саруман посвящал немного времени наблюдению за деятельностью своего агента при дворе Теодена, используя для этого палантир. Сегодняшняя трансляция оказалась особенно познавательной.

Значит, этот бродячий хорек все еще жив. Саруман очень надеялся на Балрога, но Огненный Бич не справился с возложенной на него задачей. Саруман жалел, что не прирезал Гэндальфа, пока тот был в его власти.

В принципе он совершил одну из самых распространенных ошибок, которые совершают злодеи всех мастей в разных мирах. Если ты добился преимущества над своим врагом, не надо над ним глумиться и показывать, какой ты крутой. Не надо изобретать для него самые изощренные виды смерти. Не надо выбалтывать ему все свои секреты, доказывая, что ты гораздо умнее и коварнее.

Лучше проведи бритвой по его горлу, воткни нож ему в сердце или ударь топором по голове. Задуши его подушкой, угости его вином с цианистым калием, дай ему подержаться за оголенные провода. Столкни его под поезд, прикрепи взрывное устройство к его машине, познакомь его с крокодилами, живущими в твоем бассейне. Может быть, результат будет выглядеть не слишком эстетично, зато в будущем он избавит тебя от множества проблем.

Злодеев обычно губит чрезмерная изобретательность. Они настолько уверены в своих силах, что хотят обставить свою победу с излишним шиком, который впоследствии выходит боком им самим.

Заманивать Гэндальфа в Морию и надеяться на Балрога оказалось большой ошибкой. Что ж, еще есть время ее исправить. Орки, вот кто поможет решить проблему. Главное, чтобы орков было побольше.

– Грядет последняя война, и никто не может остаться от нее в стороне, – в очередной раз повторил Гэндальф.

– Ты – жуткий демагог, Гэндальф, – сказал Теоден. – Не существует такой вещи, как последняя война. В Средиземье война является излюбленным видом спорта с самого начала времен. Когда-то было принято воевать с Морготом. Люди, эльфы и гномы нападали на Моргота примерно каждые сто лет, и это так ни к чему и не приводило. Ну, если не считать, что воины с обеих сторон гибли тысячами. Потом воевать с Морготом стало немодно, и его решили вынести на пинках. И что получилось в итоге? Моргота вынесли, его место тут же оказалось занято Сауроном, и все покатилось по новой.

– Интересная теория, – сказал Гэндальф. – Ты расскажешь ее еще раз, когда сюда придут орки?

– Когда сюда придут орки, меня здесь не будет, – сказал Теоден.

– Вот как? И куда же ты денешься?

– Мы уйдем на север, – вмешался Грима.

– Что я слышу? – удивился Гэндальф. – Воины Рохана собираются бежать от своих врагов? Что ж, вам придется бежать очень быстро. Когда мы шли сюда, то видели армию орков на марше. Примерно тысяч восемь голов.

– Девять тысяч двести семьдесят две, – поправил его Леголас. – Плюс-минус три головы. У меня было не очень много времени, чтобы подсчитать.

– Вот так, – сказал Гэндальф. – Похоже, Теоден, тебе надо начать собирать вещи прямо сейчас.

– Ну и ладно, – сказал Теоден. – Я и так все свое ношу с собой.

Внезапно из толпы придворных выскочила девушка.

– Папа! – закричала она. – Как ты можешь говорить такое? Мы должны встретить врага лицом к лицу!

– Умолкни, женщина, – сказал Грима. – Не слушайте ее, повелитель. Мы пойдем на север.

– Правда, Эовин, не вмешивайся, – сказал Теоден. – Тут все-таки серьезные мужчины разговаривают.

– Твоими устами говорит не воин, сын Тенгеля, – сказал Гэндальф. – Твоя дочь гораздо больше мужчина, чем ты.

Гарри подумал, что это весьма сомнительный комплимент для Эовин. Она была довольно симпатичной девушкой, хотя, конечно, и в подметки не годилась ни Галадриэли, ни Арвен.

– Ты утомляешь нас, Гэндальф, – заявил Грима.

– Ты говоришь, что вы пойдете на север, – сказал Гэндальф. – Но ты не уточняешь, что ждет всадников Рохана на севере. Лично я думаю, что их ждут топоры орков.

– Это домыслы! – взвизгнул Грима. – Какие ваши доказательства?

Вместо ответа Гэндальф запел.

Это была древняя боевая песня. Поначалу она казалась неуместной в зоне, свободной от насилия, но звучный голос Гэндальфа пробуждал к жизни неведомые силы, и мужество начало просыпаться в сердцах новоявленных пацифистов. Гарри подумал, что без магии тут явно не обошлось, но сканировать пространство и проверять свою догадку не стал. Ему было гораздо интереснее узнать, чем кончится дело.

Припев исполняли уже несколько голосов. Помимо Арагорна, Гимли и Леголаса песню подхватили придворные Теодена.

– Эх, держите меня семеро! – вскричал Теоден, соскочил с трона и пустился в пляс.

– Тьфу, блин!

Саруман плюнул на палантир, и попавшая на магический шар слюна мгновенно испарилась. Смотреть, как Теоден требует себе шашку, сводя на нет многомесячные усилия Гримы, было Саруману почти физически больно.

Поскольку подданные Теодена не подвергались психологической обработке Златоуста, а только выполняли приказ Теодена, свои мечи они просто спрятали подальше, и сейчас воины снова вытащили оружие из недавно оборудованных тайников. Тронный зал Эдораса блистал и звенел оружием.

– Снова я тебя недооценил, Гэндальф, – пробормотал Саруман.

Он жил в своей башне один и за последние века успел обзавестись дурной привычкой разговаривать сам с собой.

– Ну ничего, – продолжал бормотать Саруман. – Мы еще посмотрим, кто кого. Посмотрим, как вы, ребята, с орками справитесь. Будет, будет праздник и на нашей улице.

А из леса уже выходили одетые в пятнистую камуфляжную форму активисты Гринписа.

ГЛАВА 11

Через час после возвращения Теодена в ряды воинов, ликвидации свободной от насилия зоны и церемониального выдворения Гримы Златоуста за пределы Эдораса в пиршественной зале дворца состоялся военный совет.

– Орки будут здесь уже к вечеру, – сказал Леголас.

– Фигово, – сказал Теоден. – У меня половина армии на патрулировании.

– На патрулировании? – удивился Гэндальф. – Когда ж ты успел их туда отправить, пацифист?

– Говоря по правде, они просто ушли, – сказала Эовин. – Эомер, сын Эомунда, увел с собой всех, кто не пожелал расстаться с мечом.

– И ушла всего половина? – удивился Гимли.

– Вернемся к нашим оркам, – торопливо сказал Теоден. – Я предлагаю отступить к Хельмовой Пади и дать бой там.

– А чем эта Падь принципиально лучше Эдораса? – спросил Гимли.

– Она каменная, – сказал Теоден. – Очень удачно расположена со стратегической точки зрения, и тамошний замок еще ни разу не поддавался силе.

– Может, раньше просто силы ни у кого не было? – предположил Гимли.

– Стены высокие? – спросил Леголас.

– Высокие, – заверил его Теоден. – Только идти надо прямо сейчас.

– Не нравится мне эта идея, – сказал Гэндальф. – Чтобы я, великий маг и волшебник, драпал от каких-то орков, пусть их даже почти десять тысяч?

– Мне тоже драпать не пристало, – сказал Арагорн. – Это может плохо отразиться на моем будущем имидже правителя Гондора. Но, похоже, выхода нет. Защищать деревянный город весьма проблематично. Одна спичка, и все мы превратимся в шашлык.

– Тогда давайте дадим им бой в поле, – предложил Джек.

– Очень свежая мысль, – одобрил Гэндальф. – Как говорится, лучший способ защиты – это нападение.

– Это будет очень интересное нападение, – сказал Теоден. – Учитывая, сколько там орков и сколько мы можем выставить всадников.

– А сколько мы можем выставить всадников? – спросил Арагорн.

– Здесь, в Эдорасе, около двух тысяч воинов, – сказал Теоден. – Без людей Эомера…

– Порядок бьет число, – сказал Джек. – Если пехота плохо организована, у нее нет никаких шансов против кавалерии.

– Я бы не сказал, что орки плохо организованы, – заметил Теоден.

– Значит, надо их дезорганизовать, – сказал Джек.

– Даже дезорганизованные, они превосходят нас числом в соотношении пять к одному, – сказал Гэндальф.

– Две тысячи воинов против десяти… – задумчиво сказал Гимли. – Это ж верная смерть. Так чего мы ждем?

Конечно, орки не читали Толкина и не видели фильм Питера Джексона.

Поэтому они не знали, что решающее сражение, которому Толкин посвятил три страницы, а Питер Джексон – около полутора часов экранного времени, должно было состояться в Хельмовой Пади.

Они двигались походным маршем на Эдорас, когда на холме перед ними возникла фигура одинокого всадника.

Существа поумнее призадумались бы, что это может означать, и как минимум сбавили бы ход. Но орки продолжали движение.

Несколько особей попытались подстрелить фигуру из своих тяжелых луков, но стрелы не пролетели и половины расстояния. Орки решили, что это обычный разведчик Теодена, и перестали обращать на него внимание. При их численности они делали ставку отнюдь не на эффект внезапности.

Джек спрыгнул с лошади, вытащил из притороченного к седлу саквояжа три армейских миномета, установил их на земле, прикинул дистанцию стрельбы, сделал поправку на ветер и опустил первую мину в ствол.

Орки, услышав характерный для миномета свист впервые в жизни, озадаченно уставились вверх. Увидев летящий на них небольшой предмет и будучи незнакомы с подобным видом оружия, они приняли предмет за обычный камень и рассмеялись. Бросаться в десятитысячную армию камнями – это действительно смешно.

Они осознали свою ошибку, только когда мина упала в середину их строя и взорвалась. Ввиду большой скученности орков эффект получился впечатляющий.

Следом прилетели еще две мины, потом еще три, потом еще, и только после шестого залпа орки бросились врассыпную. По направлению к Джеку выдвинулось лишь несколько их воинов, очевидно, они сделали это случайно. Не в обычаях орков атаковать людей, обладающих сверхъестественными с их точки зрения способностями.

Джек спокойно положил их из револьвера и продолжил обстрел.

Когда хаос и сумятица в стане орков достигли своего апогея, из-за холмов появилась хваленая роханская конница и нанесла удар по правому флангу орков, сократив численное преимущество противника примерно на треть.

Орки ринулись наутек.

Джек кинул еще пару мин им вдогонку, затем сложил минометы в саквояж и вскочил в седло. Минуту спустя рядом с ним появился Гарри, который ждал неподалеку для осуществления магического прикрытия на случай, если что-то пойдет не так.

– Ты не думаешь, что мы немного подкорректировали местную историю? – спросил он стрелка.

– Она с самого начала была не слишком похожа на то, что мы читали, – сказал Джек.

– Каждый рассказчик добавляет что-то от себя, – сказал Гарри.

– Вот именно, – согласился Джек. – И я уверен, что, как бы дело ни повернулось, от нас в этой истории не останется и следа. Присутствие двоих парней из другого мира не вписывается в философско-моральную притчу.

– Особенно ситуация с минометами, – сказал Гарри. – Минометы – это аморально.

Роханская конница гнала орков до самого леса, где их уже ждали взбешенные после разгрома Изенгарда гринписовцы.

ГЛАВА 12

Гэндальф гоголем прошелся по крепостной стене Минас-Тирита и направился во дворец наместника.

И. о. законного короля Гондора товарищ Денетор кушал, что Эру послал. Сегодня Эру послал Денетору жаренного на вертеле кабана. Денетор отрезал от туши небольшие ломтики, разделывал их при помощи ножа и вилки и отправлял в рот.

– Не время жрать, – сказал ему Гэндальф. – Враг почти у твоих ворот.

– Опять ты, – вздохнул Денетор. – Ни минуты покоя от тебя. Вот ты сейчас зачем пришел? Аппетит портить?

– Твой аппетит ничем не испортишь, – сказал Гэндальф. – Ты б лучше об обороне подумал.

– А на фига? – поинтересовался Денетор. – Я о ней думал, а потом ты прискакал. Ты теперь о ней и думай.

– Вот так, значит? – нахмурился Гэндальф.

– Именно так, – сказал Денетор. – Ты сюда зачем явился? Думаешь, не знаю я, что на самом деле не оборона города тебя заботит? Ты этому своему Арагорну дорожку протоптать хочешь. Нарочно мне тут все завалишь, чтобы народ наследника Исилдура как спасителя принял.

Рассекретил, стервец, подумал Гэндальф. А как все было тонко задумано…

– Я отправлюсь в Гондор прямо сейчас, – заявил Гэндальф. – Постараюсь прозондировать почву и подготовить плацдарм для возвращения короля.

– Отлично, – сказал Арагорн. – А мы подтянемся, как только соберем достаточно народу.

– В Гондоре сейчас небезопасно, – заметил Теоден. – Я слышал, что орки готовятся к большому штурму.

– Нам это только на руку, – сказал Арагорн. – Мы ворвемся в местную политику на гребне поднятой орками волны.

– А что мы будем с этого иметь? – сказал Теоден. – Я имею в виду всадников Рохана. Арагорн поимеет корону, сделает вас всех своими министрами с портфелями и без, а что получим мы?

– Помимо королевской благодарности? – уточнил Арагорн.

– Королевская благодарность – штука хорошая, но на хлеб ее не намажешь, – сказал Теоден.

– Какой вы, однако, корыстный, – заметил Леголас.

– В первую очередь я должен думать о своих выго… о своих людях, – сказал Теоден. – И о своих конях.

– Кстати, я слышал, что ты продаешь своих коней Мордору, – сказал Арагорн.

– Вот еще, – фыркнул Теоден. – Они там их портят.

– Они и свиней портят, и коз, – сказал Гимли. – Даже у энтов жен увели. У них в Мордоре просто женщин не хватает.

– Что касается твоих выгод, Теоден, – сказал Арагорн, – тебя устроит эксклюзивный контракт на поставку в Гондор органических удобрений?

– На десять лет, – сказал Теоден.

– Хоть на двадцать, – сказал Арагорн. – Лишь бы хватило.

– Этого добра у нас на всех хватит, – сказал Теоден.

– Вот и отлично, – сказал Арагорн. – Когда ты думаешь собрать все свое войско?

– Через неделю будем готовы выступить.

– Я поскачу завтра с утра, – сказал Гэндальф. – Хотелось бы, чтобы и вы успели в Гондор до того, как орки там все изгадят.

– Лично мне по фигу, – сказал Арагорн. – Минас-Тирит, как известно, каменный, а камень не так уж трудно отмыть.

Денетор тщательно прожевал очередной кусок вепрятины и запил его добрым кубком вина.

– Только ни черта у вас не выйдет, – сказал он Гэндальфу. – Народ Гондора привык к демократии, и возвращение монархии будет для него большим шагом назад.

– Ничего страшного, история развивается по спирали, – сказал Гэндальф. – Шаг вперед, два шага назад. Ты что, первоисточников не читал?

– Ты мне еще Маркса вспомни, – сказал Денетор. – Я вообще не уверен, что этот твой Арагорн – наследник Исилдура. У него какие-нибудь документы есть?

– Давай еще Исилдура эксгумируем и генетическую экспертизу проведем, – сказал Гэндальф. – Одного взгляда на Арагорна достаточно, чтобы разглядеть королевскую печать на его лице.

– Сейчас времена такие, мало ли кто чем себя украшает, – сказал Денетор. – Ты мне документ с печатью покажи, а не лицо. Мол, сим удостоверяется личность Арагорна, сына Арахорна, короля Гондорского. Сам знаешь, бумажка – это вещь. А без бумажки… Без бумажки сейчас ничего не делается.

– А печать на эту бумажку кто должен поставить, Манве? Или сам Илуватар?

– Лишь бы человек уважаемый, – сказал Денетор. – Причем уважаемый всеми, а не только теми, кому ты своими фокусами мозги запудрил.

– Ты меня не зли, – сказал Гэндальф. – Когда я выхожу из себя, то делаюсь очень неприятным.

– Только угрожать мне не надо, ладно? Может быть, ты и волшебник, а дружбан твой на самом деле потерянный наследник Исилдура, но я пока – правитель Гондора и чихать хотел на вас обоих.

– С огнем играешь, Денетор, – сказал Гэндальф. – Карма у тебя плохая. Смотри, как бы с тобой несчастный случай какой-нибудь не произошел. Веди себя аккуратно, на лифте не катайся, дорогу осторожно переходи, со спичками не играй…

После окончания военного совета Арагорн вернулся в свою келью. Вообще-то в Эдорасе подобное помещение именовалось апартаментами, но по сравнению с Дольном или тем же Минас-Тиритом это была всего лишь келья, и Арагорн не мог думать о ней иначе.

Арагорн зажег факелы и обнаружил, что в келье он не один. Было странновато, как это чуткое ухо Киллера не уловило ни шороха в тишине роханской ночи…

Но все встало на свои места, как только индивидуум в черном плаще откинул скрывавший лицо капюшон и продемонстрировал свои заостренные кверху уши.

– Дон Элронд! – удивился Арагорн. – Ты был последним, кого я ожидал увидеть в своей спальне ночью.

– Не знаю, о чем ты сейчас подумал, но явно не о том, о чем следовало бы думать накануне войны, – сказал дон Элронд.

– Что значит «накануне»? – удивился Арагорн. – Мне казалось, что мы уже воюем.

– По сравнению с тем, что ждет тебя в Минас-Тирите, твои роханские разборки покажутся тебе просто возней в песочнице, – сказал дон Элронд.

– Подбодрить меня решил?

– Тебе подгон, – сказал дон Элронд и швырнул Арагорну длинный сверток, который Киллер поймал одной рукой.

Он развернул плотную ткань и увидел изогнутую саблю дизайна времен гражданской войны.

– Теперь это то, о чем я подумал? – спросил Арагорн.

– Восстановленный клинок Исилдура, – кивнул дон Элронд. – Извини, на полноценный меч металла не хватило, да и кузнеца нашего трудно застать трезвым… Отсюда и благородный изгиб лезвия.

– Спасибо и на том.

– Драться им, конечно, не очень удобно, но, когда ты начнешь доказывать свои права на трон, эта штука может тебе пригодиться.

– Думаешь, люди ее узнают?

– Рукоятку-то мы не трогали, – сказал дон Элронд.

– Премного благодарен, – сказал Арагорн. – Твоя доброта безгранична.

– Я сам бы никогда не пришел, – сказал дон Элронд. – Думал кого-нибудь из детишек к тебе с железкой послать, но дочь уж больно за тебя переживает. Я начинаю подозревать худшее.

– Не было у меня с ней ничего, – быстро сказал Арагорн. – В смысле было, конечно, но не до такой степени. Объятия, поцелуи…

– Подробности оставь при себе, – сказан дон Элронд. – В общем, решил я тебе помочь.

– Это здорово, – сказал Арагорн. – Где я могу получить свои танки?

– Ты не дослушал, – сказал дон Элронд. – Я решил помочь тебе советом.

– С твоей безграничной добротой может сравниться только твоя щедрость, – сказал Арагорн. – И что за совет?

– Этих лошадников тебе на разгон орков у Минас-Тирита не хватит, – сказал дон Элронд. – Не говоря уже о том, чтобы продемонстрировать свою военную мощь Гондору. Согласись, что твое явление под стены величайшего человеческого города с горсткой немытых табунщиков со стороны будет довольно смешно выглядеть.

– Вот я и говорю, танки могли бы исправить положение.

– Может, и могли бы, – сказал дон Элронд. – Но про танки я тебе уже все объяснил. Не время сейчас народ гусеницами давить. Тут неподалеку пещерка одна есть, которая ведет в целую сеть подземных коммуникаций. В народе называют это место Тропы Мертвых. Кстати, это самый короткий путь отсюда и до Гондора.

– Слышал я про этот путь, – сказал Арагорн. – Его потому и называют Тропы Мертвых, что еще ни один человек оттуда живым не вернулся.

– Я верю, что у тебя это получится, – сказал дон Элронд.

– А зачем мне туда? Пусть это и короткая дорога, но ни одна нормальная лошадь под землю не полезет.

– Пешком пойдешь, – сказал дон Элронд. – Теоден со своими лошадниками пусть отдельно скачет.

– А какая мне с того польза? – спросил Арагорн.

– Существует версия, что поблизости от Троп Мертвых находится место массового захоронения жертв политических репрессий, – сказал дон Элронд.

– Целая гора трупов, – перевел Арагорн. – Очень большая гора диссидентских трупов.

– Можно и так сказать, – согласился дон Элронд. – Но истлевшие кости не должны тебя интересовать, потому что они тебе не помогут.

– А что мне поможет?

– Души этих диссидентов не нашли упокоения ни в этом мире, ни в загробном. Они до сих пор обитают под землей, и, поверь мне, их там немерено.

– Призраки?

– Призраки. Целая армия призраков.

– Призраки могут быть хороши в бою, – сказал Арагорн. – Только наши разборки их не особенно интересуют.

– Я думаю, что тебе удастся заинтересовать именно этих призраков, – сказал дон Элронд. – Видишь ли, парней казнили короли Гондора, и только они могут дать им амнистию, отпустить грехи и позволить упокоиться с миром, чего желает любой призрак.

– Я еще не король Гондора.

– Но у тебя есть мегасабля, – сказал дон Элронд. – Будь тверд, будь убедителен, и они пойдут за тобой. Их армия не гарантирует тебе победы, но без них у тебя вообще никаких шансов нет.

– Спасибо. – На этот раз Арагорн благодарил почти искренне. У него еще оставались кое-какие сомнения относительно предложения дона Элронда. Возможно, тот просто придумал очень элегантный способ избавиться от потенциального зятя.

Покидая обеденный зал Денетора, Гэндальф в дверях столкнулся с его младшим сыном Фарамиром и увлек его за собой.

– Вообще-то я с докладом шел, – попытался протестовать Фарамир.

– Мне докладывай, – приказал Гэндальф. – Папа твой самоустранился от дел.

– С дозорной башни уже видны передовые отряды орков, – сказал Фарамир. – Они тащат с собой осадные башни, катапульты и здоровенный таран. Я таких таранов еще в жизни не видел. Очень большой.

– Любимое оружие Ангмарского Короля-Призрака, – определил Гэндальф. – Думаю, бессмертные кольценосцы тоже примут участие в этом бою.

– Нельзя сказать, чтобы такие новости сильно обнадеживали, – признался Фарамир.

– Я же с вами, – успокоил его Гэндальф. – Ты думаешь, я торчал бы здесь, если бы дело было изначально обречено на провал?

– Наверное, нет.

– То-то же. Когда орки достигнут стен?

– К вечеру.

– Полагаю, они сразу бросятся в бой, – сказал Гэндальф. – Саурону наверняка не терпится сровнять ваш город с землей. Кроме того, в темноте орки дерутся лучше.

– И что же делать? – спросил Фарамир. Возможно, это был чисто риторический вопрос, но Гэндальф на него ответил.

– Нам бы только ночь простоять, – сказал он. – Да день продержаться.

Гэндальф оседлал самого быстрого скакуна из конюшен Теодена и покинул Эдорас на рассвете. Его провожали первые люди государства и сопровождающие их лица. От большого количества сложнопроизносимых и еще более сложнозапоминаемых имен у Гарри заболела голова.

– Я тоже скоро отчалю, – сказал Арагорн, махая Гэндальфу вслед.

– И куда это ты намылился накануне наступления? – поинтересовался Теоден.

– Авторитетные люди посоветовали мне отправиться в Гондор Тропами Мертвых, – сказал Арагорн.

– Если те же авторитетные люди сляпали тебе кривульку, которая висит на твоем левом бедре, то я бы на их авторитет сильно не рассчитывал, – сказал Эомер. Он был высокий, кряжистый и тяжелый. Наверное, лошади, которая носила на себе такую тушу, приходилось несладко. – Многие пытались ходить Тропами Мертвых, и все они стали такими же мертвыми, как эти тропы.

– Я готов рискнуть, – сказал Арагорн. – Мне нужна армия диссидентов. Боюсь, иначе мы можем не справиться.

– Мы справимся, – сказал Теоден. – Конница – это сила. Да и наш друг со своими плюющимися огнем штуковинами по военной части заткнет за пояс любого дракона.

Джек скромно кивнул головой. Местные ребята еще не знали, что Минас-Тирит будет не последней битвой в Войне Кольца и что, скорее всего, следующую битву им придется вести без помощи стрелка. Впрочем, Теодену это должно быть без разницы. Он Минас-Тирита не переживет.

– Если Арагорн пойдет Тропами Мертвых, я тоже пойду, – сказал Леголас.

– И я, – сказал Гимли. – Живых диссидентов никогда не видел, так хоть на мертвых посмотрю.

Проходя по стенам в последний раз перед боем и проверяя, не забыл ли он чего-нибудь важного, Гэндальф обнаружил среди воинов низкорослую фигурку.

– Детям здесь не место, шкет, – сказал он, хватая мальца за плечо.

– Убери руки, небоскреб, – не оборачиваясь, отозвался малыш, и его голос показался Гэндальфу до удивления знакомым. Он рванул мальца за плечо, разворачивая его на сто восемьдесят градусов, и чуть не ахнул от удивления.

– Мерин?

– Нет, блин, тень отца Гамлета, – ответил хоббит[35]. – Чего так орать-то?

– Ну просто не ожидал, – смутился Гэндальф. – Ты какими судьбами здесь?

– У меня поручение от Гринписа, – сказал Мерин. – Я там у них теперь почетный гринписовец, вот меня и попросили.

– Что за поручение?

– Во-первых, найти тебя и передать тебе сообщение от местной ячейки, – сказал Мерин.

– Вижу я, как ты меня искал, – сказал Гэндальф. – Наверное, мозоли на пятках от усердия натер.

– Никогда раньше в большом городе не был, – сказал Мерин. – Ну вот и ошарашило меня малость от всего этого великолепия.

– Это ты еще в Москве не гостил, – сказал Гэндальф. – В чем суть сообщения?

– Изенгард разрушен, – сказал Мерин. – Почти весь, только башня осталась. В ходе оперативно-следственных мероприятий удалось установить, что Саруман и его сообщник по имени Грима Златоуст блокированы в башне. Опасности они более не представляют, но на всякий случай вокруг башни выставлены патрули и введен в действие план «перехват». Кстати, тебе какую-то хреновину передали.

Мерин вынул из наплечной сумки шарообразный предмет и передал его Гэндальфу. Предмет был довольно тяжелым и горячим.

– Это ж палантир! – второй раз за день ахнул Гэндальф. – Ты в него смотрел?

– Нет, – быстро сказал хоббит. – А чего мне там смотреть? Если б это «пентиум» был, а так…

– Может, и не врешь, – с сомнением сказал Гэндальф, оглядывая хоббита с головы до ног. – Иначе ты бы тут не стоял и разговоры со мной не разговаривал. Что еще тебе Гринпис поручил?

– Их лидеры, то есть теперь уже наши лидеры, обеспокоены тем, что экологическая обстановка, испорченная Мордором, расползается по всей стране, – сказал Мерин. – Есть мнение, что надо это дело прекратить, и есть мнение, что Гондор это дело прекратить не в силах. Меня попросили понаблюдать за тем, как у вас тут все пойдет, и передать сообщение.

– Сами они сюда не придут?

– Нет, у них камуфляж степной еще не разработан.

– Жаль, – сказал Гэндальф. – Лишняя помощь нам бы не повредила.

– Кстати, о боссе моем никаких известий нет?

– Ты о Фредди? Точно не знаю. Наверное, они с Сэмми уже где-то в окрестностях Мордора шарятся.

– Он вообще жив, а?

– Жив, – сказал Гэндальф. – Если бы он был мертв, Саурон получил бы кольцо. А если бы Саурон получил кольцо, то здесь, в Гондоре, об том узнали бы первыми.

– Несправедливо это, папа, – говорила Эовин Теодену. – Всем, значит, на войну можно, а мне нельзя?

– Не женское это дело, – ответил Теоден. – Да и лошадей у нас лишних нету.

– Себе ты лошадь нашел, хотя уже не мальчик, – заявила Эовин. – А ну как сразят тебя, и не окажется никого рядом, чтобы заслонить тебя от опасности?

– Значит, судьба такая, – сказал Теоден. – Смерть в бою – мечта всей моей жизни. Что толку длить годы, если ты не можешь вскочить в седло, взять в руки меч и помчаться навстречу врагу со скоростью торнадо?

– Поосторожнее с метафорами, – сказала Эовин. – Со скоростью торнадо только «порше» да «феррари» ездят, а наши лошадки – всего лишь со скоростью сквозняка.

– Я слышал, «бугатти» тоже тачка не хилая, – ввернул случайно оказавшийся поблизости Эомер.

– Значит, ты едешь на войну, папа, – продолжала Эовин, не обращая на Эомера никакого внимания. – Эомер едет на войну. Для двух чужаков вы тоже лошадей нашли. Арагорн с его спутниками вообще Тропами Мертвых отправились. А я одна должна дома сидеть и переживать за вас за всех?

– Такова женская доля, – сказал Теоден. – Закончим этот разговор, дочка. Мне еще меч почистить надо. Ржавеет он от оркской крови быстро.

– Это потому, что у орков кровь порченая, – сказал Эомер. – У меня уже два клинка ржавчина сожрала. Чисть их, не чисть, одна фигня. Все испоганили. Хоть совсем с орками не воюй, зараза.

– Мама родная! – выдохнул Денетор, увидев беснующееся под стенами города море орков. – Где же мы их всех хоронить-то будем?

– Вопрос несвоевременный, – сказал Гэндальф. – Но об этом тоже надо подумать. Похоронные команды организуем из тех, кто хуже всех проявит себя в бою. Фарамир, позаботься, чтобы эта информация дошла до солдат.

– Хорошо. – Фарамир сделал пометку у себя в блокноте. – Думаю, это заставит наших воинов проявить чудеса доблести. Орки достаточно неприятны и в живом виде, мертвые же они просто отвратительны. Что же касается слонов…

– Каких слонов? – спросил Гэндальф.

– Боевые слоны, – сказал Фарамир. – Вон там.

– Точно, – сказал Гэндальф, посмотрев в указанном направлении. – Мне показалось, что это крупные тролли, но теперь я вижу разницу. Если есть слоны, значит, есть и люди. Орки с этой скотиной не совладали бы.

– Это не люди, – сказал Фарамир. – Наемники Мордора, продавшиеся Саурону, существа с черными душами.

– Может быть, – задумчиво сказал Гэндальф, набивая свою трубку табаком и закуривая.

– Тебя что-то тревожит? – спросил Фарамир. – Ты все время смотришь на небо, а не на землю.

– Я не вижу назгулов, – сказал Гэндальф. – Но не сомневаюсь, что они примут участие в битве. Гондор – это последний оплот Средиземья. Если он падет, тьма Мордора придет в Рохан, Дольн и Шир и прочие приятные места.

– А я что-то не наблюдаю ни роханской конницы, ни твоего драгоценного короля, – сказал Денетор. – Если он не явится, его и без того смехотворные претензии на престол превратятся в пыль.

– Он явится, – сказал Гэндальф с уверенностью, которой не испытывал. – Главное в битве – это своевременность.

– Главное в битве – это победа, – не согласился с ним наместник.

– Несвоевременно добытая победа приравнивается к поражению, – сказал Гэндальф.

На самом деле он так не считал, но просто не мог признать правоту Денетора.

– Это кем же оно так приравнивается? – осведомился Денетор.

– Мной, – отрезал Гэндальф.

– Когда Гондор выиграет эту битву, твое слово ничего не будет стоить, – сказал Денетор. – Впрочем, если проиграем, тоже не будет. Я – правитель Гондора, и победа будет принадлежать мне, а не какому-то бродяге. Не советую ему даже появляться в моем городе. У нас тут бомжей не любят.

Перед входом в пещеру они расседлали лошадей и отправили их домой. Теоден утверждал, что умные коняшки способны сами найти дорогу в свои конюшни.

– Так ты на самом деле собираешься туда лезть? – удивился Леголас. – Идти Тропами Мертвых?

– Конечно, – сказал Арагорн.

– Я думал, ты блефуешь, – признался эльф. – Просто не хочешь всю дорогу ехать с этими лошадниками.

– Странно, – сказал Гимли, глядя в черный зев пещеры. – Первое подземелье, в которое мне не очень-то хочется лезть.

– Я могу и один, – сказал Арагорн.

– Я с тобой, – сказал Леголас.

– Тогда и я с вами, – сказал Гимли. – Где это видано, чтобы эльф лез под землю, а гном оставался на поверхности.

И спустя несколько минут всех троих поглотила тьма.

Предводитель орков стоял на холме рядом с Королем-Призраком. Он жалел, что у него нет бинокля. До стен города оставалось несколько километров, и ему очень хотелось рассмотреть эту громадину поподробнее. Предводитель орков видел немного городов, и все, которые он видел, его войско захватывало. Минас-Тирит произвел на него особенно сильное впечатление.

Птеродактиль Ангмарца щипал травку поблизости.

– Ничего, птичка, – прошипел ему верховный назгул. – Я знаю, что ты – хищник и трава тебе не по душе. Скоро у тебя будет возможность полакомиться свежатинкой.

Пожалуй, ездовые животные Ангмарца были единственными живыми существами, к которым он испытывал хоть какую-то привязанность.

– Здоровенная фигня, – сказал предводитель орков, имея в виду то ли город, а то ли огромный таран, который приводили в действие несколько десятков горных троллей. Как раз сейчас они катили таран мимо наблюдательного пункта.

– Нервничаешь? – прошипел Ангмарец.

– Есть немного, – признался предводитель.

– Не переживай. Это же тебе не Троя, да и ты не слишком похож на грека. Мы возьмем город в двадцать четыре часа.

– Ходят слухи, что на их стороне Великий Белый колдун, – сказал предводитель.

– Я повергну его во прах, – прошипел Ангмарец. – Не забывай, что меня не сразить ни одному смертному мужу. Что Гондор сможет сделать с таким врагом, как я?

– Пожалуй, ничего не сможет.

– Помни об этом, – сказал Ангмарец и махнул правой рукой, закованной в латную перчатку. – Начинайте мочить козлов.

– У меня уже все мягкое место до крови стерто, – пожаловался Гарри. Конница Теодена третий день двигалась походным маршем, а волшебник все еще не очень хорошо держался в седле.

– Думаешь, надо было пойти Тропами Мертвых вместе с Арагорном? – спросил Джек.

– Не думаю, – сказал Гарри. – Не забывай, здесь нам нужна не глобальная победа сил света над силами тьмы, которую парни в состоянии добыть и без нас, а один вполне конкретный предмет. И чтобы его заполучить, нам нужно находиться рядом с Теоденом.

– Тогда на что ты жалуешься? – поинтересовался стрелок.

– На жизнь вообще, – сказал Гарри.

Он нервничал.

Согласно истории, рассказанной Толкином, Король-Призрак смертельно ранит Теодена, а потом будет сражен его дочерью Эовин, одетой в доспехи воина. План Гарри строился на том, чтобы вынуть клинок из руки окончательно укоцанного Ангмарца и ретироваться из Средиземья в свой родной мир, где Горлогориус одарит парочку новым заданием.

У этого плана имелось несколько очевидных минусов.

Во-первых, кое в чем Толкин все-таки ошибался и в реальности некоторые вещи происходили совсем не так, как они были описаны в книге. Вдруг Короля-Призрака завалит кто-нибудь другой и под какой горой трупов тогда прикажете искать моргульский клинок?

Во-вторых, и это больше всего нервировало молодого волшебника, – Джек и Гарри были чужими в этой истории. Лишними персонажами. И если всем остальным действующим лицам был гарантирован мало-мальски благоприятный исход, это не значило, что стрелка и волшебника не могут убить в этом бою наравне с тысячами безымянных воинов, сложивших свои головы за правое дело. Проблема выживания усложнялась еще и тем, что Теоден наверняка сунется в самую гущу боя, вдохновляя своих солдат личным примером, и паре героев из другого мира, хотят они этого или не хотят, придется следовать за ним.

– Я веду прямой репортаж с игры Гондор – Мордор, – наговаривал Мерин на подаренный гринписовцами диктофон. – Игра проходит на поле Гондора, но будет ли ответный матч на территории Мордора, мы пока не знаем. Возможно, ситуация сложится таким образом, что в ответной игре не будет необходимости. Точно известно только одно – сегодняшняя встреча будет крайне интересной. За команду Мордора выступят девять бессмертных форвардов, зато на стороне Гондора играет величайший хавбек всех времен и народов – Гэндальф Белый по прозвищу Парашютист. Прежде чем сделать свой первый ход, сборная Мордора пытается оказать на противника психологическое давление, перебрасывая через стену отрезанные головы игроков второго состава команды Гондора. Защитники отвечают им криками и нецензурной бранью. К сожалению, судья на поле отсутствует, так что подобные выходки могут повторяться на протяжении всего матча. Могу добавить лично от себя – зрители и ваш покорный слуга в том числе очень надеются, что матч пройдет на территории специально подготовленного стадиона, и игра не перекинется на остальную часть города, но быть в этом абсолютно уверенным не может никто. Также очень хотелось бы, чтобы в игре приняла участие сборная Рохана по конным видам спорта, но мы не знаем, успеют ли они добраться до стадиона, прежде чем раздастся финальный свисток. Так, команда Гондора решила обострить ситуацию и задействовала свои катапульты. Огромные каменные глыбы летят со стен в сторону орков. Не хотел бы я оказаться на месте тех, в кого эти глыбы попадут. Есть! Попали! И команда Гондора зарабатывает первое очко. Но что это? Что я вижу? У противника тоже есть катапульты, и он не побоится применить их по назначению… Я вижу снаряд, он летит… Еще один… Еще… Мамочка, он же сюда летит… Ложись! Аааа! Я слишком молод, чтобы умирать… Фу, кажется, пронесло. Так и есть, пронесло. Дамы и господа, у нас небольшая рекламная пауза. Вашему комментатору надо поменять штаны.

На Тропе Мертвых неразлучная троица быстро потеряла счет времени.

Иногда им казалось, что они вошли в зловещую пещеру только пять минут назад, иногда – что они провели здесь уже целую вечность.

В общем, как принято говорить в таких случаях, долго ли они блуждали во тьме, коротко ли, то нам неведомо.

Внезапно перед Арагорном выросла призрачная фигура, через которую просвечивала стена. Фигура отдавала нездоровым зеленым оттенком и была одета в столь же прозрачные живописные лохмотья.

– Стоять, бояться! – сказал призрак. – Кто такие и по какому праву тревожите наш покой, в натуре?

– Я думал, призраки диссидентов должны разговаривать более интеллигентно, – заметил Леголас.

– У нас тут только половина политических, – объяснил призрак. – Половина – банальные уголовники. Вот и поднабрались друг от друга за века-то. Теперь уже не поймешь, где кто. Кстати, мое объяснение не избавляет вас от необходимости ответить на мой вопрос, и больше не пытайтесь заговаривать мне зубы, в натуре.

– Я уже и вопрос-то забыл, – сказал Гимли.

– Я спросил, кто вы такие и по какому пра…

– Я помню, – остановил призрака Арагорн. – Это Леголас, эльф. А это – Гимли.

– Гном, путешествующий под землей в компании эльфа. Такое не часто увидишь. А сам ты кто такой?

– Тот, кто может даровать тебе посмертную амнистию.

– Мельчают земные короли. Не похож ты на наследника Исилдура, в натуре. Поклянись!

– Гадом буду, – сказал Арагорн.

– Зацени перо, в натуре.

Арагорн вздохнул и вытащил восстановленный клинок из ножен. Призрак заржал, как породистый роханский конь.

– Хорошо, что я мертвый, в натуре, – сказал он. – А то бы сейчас от смеха точно сдох. Ты наследник Исилдура или Чапаев, в натуре? Может, еще танец с саблями спляшешь?

Сабля сверкнула в темноте пещеры и замерла в опасной близости от призрачного горла.

– На рукоять посмотри, мертвяк, – посоветовал Арагорн опасным шепотом.

– Bay! – сказал призрак, оценив изящную работу древнего оружейника. – Извиняюсь, ваше величество, в натуре, ошибочка вышла. Чего изволите, сир?

– Сам знаешь. Помогите мне выиграть одну битву, и я объявлю вам амнистию.

– Всем или только политическим?

– Всем, – сказал Арагорн.

– Братва, выходи строиться! – завопил призрак, как будто его резали. – Бугор драться зовет!

Арагорн подумал, что стоит натравить это войско на назгулов и посмотреть, как мертвое вцепится в мертвое и что может из всего этого получиться. А потом войско построилось перед ним, и Арагорну стало не до праздных раздумий.

Он шел по Тропе Мертвых, и армия диссидентов следовала за ним.

ГЛАВА 13

Когда к месту событий прибыла роханская конница, битва вовсю кипела под стенами Минас-Тирита, и, как сказал бы в своем репортаже Мерин, «счет был явно не в пользу хозяев поля».

Несколько огромных осадных башен уже стояли вплотную к стенам. Защитники едва сдерживали напор орков, и было понятно, что долго им не продержаться. Восемь больших черных птиц с длинными клювами вились над полем. Периодически они пикировали на армию Гондора, хватали когтями очередную жертву, взвивались с ней к небесам и бросали вниз. Катапульты продолжали забрасывать камни за стену, а у ворот разворачивался чудовищных размеров таран, сделанный в виде крокодила.

Что касается орков…

Их было много. Их было очень много, что еще можно об этом сказать?

Узрев «бьющийся волнами об утес-город океан орков», храбрые роханские воины немного спали с лица. Они ожидали, что численный перевес будет не в их пользу, но не до такой же степени…

Джек Смит-Вессон намертво прикрутил саквояж к седлу своего скакуна и повесил на грудь два автомата «узи» дополнительно к обычным револьверам. Гарри извлек из кармана волшебную палочку и придал ей размер, по его мнению более, подходящий для битвы.

У молодых волшебников существуют свои представления о боевой трансформации волшебной палочки. Если старшее поколение предпочитает биться полноразмерным посохом, молодежь увеличивает свои волшебные палочки до размеров бейсбольной биты.

Гарри навесил на себя стрелоотталкивающее заклинание, а также мечеотталкивающее и копьеуворачивающееся. Он как раз думал, что бы предпринять по поводу копыт, если он вдруг вылетит из седла, когда Теоден обратился к своему воинству с речью.

– Глядя туда, – Теоден указал обнаженным мечом на беснующуюся орду орков, – кое-кто из вас думает, что будет жить вечно. Когда я был молодым, я тоже про себя так думал. Но чем старше я становился, тем отчетливее я понимал – существует только один путь к бессмертию. Чем бы ни закончилась эта атака, она останется жить в песнях и легендах и переживет не только нас, но и наших детей, внуков и прочих потомков. А посему я говорю вам, воины Рохана, вперед!

И Теоден пустил своего скакуна галопом, увлекая людей за собой. Первыми за ним последовали Джек и Гарри, стремившиеся не упустить престарелого маньяка из поля зрения. А за ними ринулась вся роханская конница – больше восьми тысяч голов, если считать головы и скакунов, и их всадников.

Гэндальф рубился на крепостной стене среди обычных солдат. Он стоял прямо напротив осадной башни орков, и взбирающиеся на стену воины Мордора сразу попадали на старого мага. Мечом Гэндальф рубил орков на части, а посохом спихивал их со стены вниз. Падение с такой высоты на землю было таким же фатальным, как и удар Гламдринга.

Король-Призрак опустил подзорную трубу, через которую наблюдал за действиями Белого мага.

– А вот и Гэндальф, – прошипел он и пальцем поманил своего птеродактиля, пасшегося неподалеку. – Пришло время умирать. Должен остаться только один.

Под ногами орков задрожала земля. Они не сразу сообразили, в чем дело, а когда сообразили, было уже поздно. Орки не успели перестроить свои ряды для отражения конной атаки, и кавалерийский клин Теодена смял их ряды. Сам Теоден по-прежнему был впереди и орудовал мечом, как молодой. Гарри, как мог, отмахивался своей битой, а стрелок раздаривал свинцовую смерть направо и налево.

Войско диссидентов во главе с Арагорном было уже на подходе, но в ближайшие полчаса Гондору и Рохану требовалось обходиться без него.

Гэндальф заметил пикирующего на него назгула в последний момент и едва успел отпрыгнуть в сторону, наугад ткнув посохом. Набалдашник прошелся по бронированному боку Ангмарца и не причинил кольценосцу ни малейшего вреда. Птеродактиль зацепил когтями двоих солдат, скинул их со стены, развернулся в воздухе и пошел на второй заход.

– Что-то мне надоело воевать, – пробормотал Гэндальф.

Он пригнулся, пропуская воздушную угрозу над собой, добрался до ближайшей лестницы и кубарем скатился вниз. Узкие улочки Гондора, начинающиеся сразу под стеной, не позволили бы птеродактилю маневрировать, и Ангмарец с сожалением отказался от третьей попытки укоцать несговорчивого мага.

Король-Призрак решил поискать цели подоступнее.

Боевые слоны хороши против пехоты. Они врываются в ряды пеших воинов, топчут их ногами, отбрасывают в сторону бивнями, а размещенные на их спинах стрелки вносят в ряды противника еще больший хаос. Но против легкой и маневренной кавалерии Рохана слоны оказались не на высоте.

Мощные и тяжеловесные, они страдали от собственной инерции. Всадники Теодена легко уходили от столкновения, проскакивали у слонов между ног, резали сухожилия и метали копья в незащищенные боевой попоной животы. Составители Красной книги наверняка не одобрили бы подобного обращения с экзотическими животными, но слоны гибли на поле боя десятками.

Для противостояния коннице нужна либо нормально обученная пехота, либо другая конница. Войско Мордора не имело ни того, ни другого.

Орки были не слишком дисциплинированны, и их боевые ряды рушились, как карточные домики, при малейшем намеке на опасность.

А монополией на разведение лошадей в Средиземье владел Рохан, который, как вы помните, категорически отказывался продавать скакунов в Мордор. Да и сами лошади на дух не переносили запах орков.

Теоден попытался закрепить достигнутый успех, и в этот момент произошла трагедия.

Гэндальф вошел в сторожевую башню, откуда наблюдал за ходом сражения наместник Гондора Денетор, и приказал стражникам оставить их наедине.

– Рохан подоспел вовремя, – заметил Гэндальф.

– Мы бы и без них справились. И тем более без твоего Арагорна.

– Вижу, ты негативно настроен к парню, хотя еще даже с ним толком незнаком.

– Я скажу тебе один раз, Гэндальф, а ты запомни мои слова и не проси, чтобы я их повторял. В общем, отнесись к ним серьезно, – попросил Денетор. – Диктую большими буквами. Этот парень сядет на трон Гондора только через мой труп.

– Договорились, – сказал Гэндальф и оглушил Денетора ударом посоха по голове.

Канистру с бензином и спички он припас заранее.

Птеродактиль камнем спикировал к земле, расправив крылья и затормозив в самый последний момент. Правым крылом он задел коня Теодена и отбросил его в сторону.

Скакун завалился на бок, подмяв пожилого царя под себя. Что-то в бедре Теодена очень нехорошо хрустнуло.

Вот оно, подумал Гарри и принялся озираться по сторонам в поисках переодетой в мужчину Эовин.

Периферийным зрением он заметил, как конь Джека от испуга поднялся на дыбы и сбросил своего седока.

Вломив ближайшему орку волшебной дубиной по голове, отчего тот сразу превратился в противную болотную жабу, Гарри бросился на выручку.

Еще не вставая с земли, Джек выпустил обе обоймы из пары своих «узи» и расчистил пространство по сторонам. Единственное, чего стрелок не мог предусмотреть, так это что следующий за ним всадник не успеет затормозить. Копыто со всего маху врезалось стрелку в живот.

Всадник, ненамеренно нанесший урон стрелку, перепрыгнул через его бьющуюся в судорогах лошадь и атаковал Короля-Призрака, одним мощным ударом срубив голову любимому птеродактилю Ангмарца.

– А птичку жалко, – прошипел Ангмарец, легко спрыгивая на землю и снося всадника вместе с конем одним ударом здоровенного кистеня.

Гарри подумал, что, если это Эовин, вряд ли теперь она будет в состоянии намазать ласты Короля-Призрака клеем.

Спешившийся Гарри склонился над стрелком. Джек был в сознании, но смертельно бледен. Его кожаная рубашка оказалась порвана, а на животе красовался кошмарного вида кровоподтек. Гарри не хотелось даже думать о том, что могло твориться с внутренностями стрелка.

– Кто на новенького? – прошипел Король-Призрак, и Гарри совершенно внезапно для себя обнаружил, что они остались один на один. Рядом не было ни орков, ни всадников Рохана, ни наемников Мордора.

От первого удара кистеня Гарри закрылся битой, и она разлетелась в щепки, наплевав на всю свою волшебность. От второго удара молодой волшебник увернулся чудом, к которому магия не имела никакого отношения. Третий удар должен был стать последним.

Кистень уже поднялся для удара.

Гарри рухнул на колени, судорожно пытаясь найти хоть какое-нибудь оружие.

Кистень начал опускаться. Если бы это было кино, здесь стоило бы пустить замедленную съемку.

Приподнявшись на одном локте, стрелок сорвал с бедра револьвер и всадил две пули в грудь верховного назгула. Ударной силой пуль Ангмарца отбросило назад, и кистень пролетел в двух сантиметрах от головы Гарри.

К сожалению, этим дело не кончилось.

Кистень вырвался из руки своего владельца и угодил Джеку в грудь. Гигантский шип, венчавший зловещее приспособление для распространения смерти среди солдат, пробил стрелку правое легкое, и следующие две пули Джека ушли в молоко.

Стрелок продолжал стрелять уже после того, как потерял сознание.

Рука Гарри нащупала рукоятку меча. Как выяснилось позднее, это был кривой оркский меч очень плохой закалки. Отбалансирован он был тоже неважно.

– Странное ощущение, – прошипел Король-Призрак немного удивленно. – Но все это бесполезно. Меня не убить смертному мужу.

Вытащенный из ножен моргульский клинок принялся описывать круги перед лицом Гарри.

– Всяк смертный муж, поднявший на меня руку, да будет повержен, – возгласил Король-Призрак страшным шепотом. – Бей первым, смертный муж, и убедись в правоте моих слов.

– Я холостяк! – в отчаянии крикнул Гарри и со всей силы ударил мечом в грудь Ангмарца.