Вторжение

Глава 26

Глава 26

— Поисково-спасательные работы ведутся. — говорит Ирина Васильевна Берн-Уварова. На ее петлицах горят отличительные знаки, она уже майор Службы Имперской Безопасности. И как я мог про нее забыть? Все время на уровне подсознания зудило что-то, но вот что именно? А у меня еще одна жена есть, оказывается. И она — майор СИБ, не хухры-мухры. С самого приезда в Столицу она куда-то исчезла и сперва я о ней помнил, даже интересовался в ведомстве, а потом… потом забыл. Это было нехарактерно для меня. Значит вот эта частичная и выборочная амнезия — следствие внешнего воздействия. Какая-то разновидность ментальной магии, судя по всему. И это мне очень не нравилось… как гвардеец и представитель легкой кавалерии я и так поклонником СИБ не был, а уж сейчас и подавно. Без разрешения мне в голову влезть и порядки наводить… так можно много чего позабыть. Например, вот взяли у тебя на допрос жену, а потом — не вернули. А ты и забыл про нее. Или что тебя допрашивали. Или… да что угодно. И ладно, если это только забыть… а если они могут моделировать воспоминания? Ведь так можно стереть личность как таковую и воссоздать новую.

И в этой связи у меня немаленькие подозрения есть. Если дать волю своей паранойе… а дать ей волю следует, если имеешь дело со спецслужбами, то надо иметь в виду, что эти ребята способны на все. Они никогда не остановятся, никогда не поставят перед собой моральную дилемму, не будут сомневаться в правильности приказов и указаний. Нет таких границ серой морали, которых они бы не пересекли «во имя высшего блага». Для этих ребят цель всегда оправдывает средства, а какая у них цель им уже и не важно.

Таковы были спецслужбы в моем мире, а уж в этом, со всей мощью магии — у меня и вовсе воображение отказывает.

Так что как аналитически мыслящий человек я должен исходить из парадигмы, что вся моя память о Ирине Васильевне — реконструирована, а она сама тоже подверглась ментальной обработке в подвалах и лабораториях СИБ и сейчас является запрограммированным андроидом на службе у Службы Безопасности.

— Не ведутся никакие поисково-спасательные работы. — говорю я: — я только что оттуда. Гладкая земля, огромное озеро, видно все на десятки километров вокруг. Ни одного летающего мага, ни одного аэроплана или дирижабля. Никаких патрулей или казачьих разъездов. Всем плевать. Сейчас вот Пахом мне ванную согреет, переоденусь и снова туда рвану. Глядишь остался кто еще… да и девчонок поищу. Ладно, Маша и Гулька — они тут местные, а сестры Цин могли и заблудиться…

— Для того, чтобы вести поисково-спасательные работы не обязательно над землей носиться на аэропланах, тем более что это запрещено. — говорит Ирина Васильевна: — нельзя этого делать сейчас. Зона Удара сканируется нашей службой, любой, кто все еще живой — отмечается на карте, за ними выезжает спецтранспорт. Просто… не так уж и много людей осталось.

— Хреново работаете, господа безопасники. — говорю я, вставая и запахивая домашний халат. Я наконец согрелся и поел нормально, но руки у меня все еще подрагивали. Сидеть в гостиной особняка Ледяной Княжны было как-то дико. Несуразно. Все вокруг казалось таким незнакомым и чуждым… в то же время — родным. Или это я был тут лишний и чужеродный? В гостиной ничего не изменилось — паркетный пол, диваны, картины на стенах, высокие часы-ходики с массивными грузиками за стеклянной дверцей, фарфоровые пастухи и пастушки на каминной полке, наградная, именная шашка, повешенная над каминной полкой, с надписью «Княжне Зубовой от черкесского полка», низкий кофейный столик с расставленными на нем чашками и блюдцами… все было так, как и всегда. Казалось что сейчас вот распахнется дверь и в свою гостиную влетит моя кузина, озаряя все вокруг своей улыбкой и в своей обычно самоуверенно-высокомерной манере спросит «et qui est cette fille chez moi, мой дорогой кузен?» и усядется на диван и возьмет чашку кофе, оттопыривая розовый мизинец в сторону.

— Хреново. Работаете. — повторяю я: — плохо ищете. Где поисковые партии? У вас же вся кавалерия округа под ружьем, отправьте их! На улице минус пятнадцать, одна ночь на открытом воздухе и все! Те, кто был ранен — уже не смогут подняться. Замёрзнут к черту. Потом их не поднимешь.

— Послушай меня, Володя. — говорит она, положив на стол папку с бумагами: — сейчас в округе бардак. Генерального Штаба больше нет.

— Как нет?

— Попал под Удар. Расчеты в отношении радиуса прямого воздействия Портальной Бомбы оказались… ошибочными. В данный момент проводится расследование, была ли это просто добросовестная ошибка, или все же умышленный саботаж.

— Умышленный саботаж? Что за бред, вам повсюду враги мерещатся. — говорю я: — но ладно, продолжай.

— Зря ты так, Володя. — качает головой Ирина: — многие страны и организации хотели бы ослабить военный потенциал нашей страны. И если кто-то хочет объявить войну, то лучшего времени и не найти. Империя одномоментно лишилась цвета боевой магии, все пять команд Императорских Гасителей Обликов — уничтожены. От столичного гарнизона остались одни клочки по закоулочкам. Кирасиры, гусары, казаки — вся легкая кавалерия… артиллерия и гренадеры. Но самое главное, Володя, самое главное то, что в этом Ударе пропали лучшие маги страны. Давай подумаем вместе, ты же умный человек, Володя, кому это выгодно? Какой есть способ лишить страну ее боевого магического потенциала? Убивать магов по одному — не вариант, кроме того, многие из них достигли такого уровня развития, что такие вот убийства практически невозможны. Как убить Светлейшего Князя Голицына, мага Земли запредельного уровня? Даже если выстрелить в него в упор из главного калибра линкора — он просто рассыплется в прах и соберется снова. Кто мог бы убить Ледяную Княжну? Ее защитный лед тверд как алмаз, но в тоже самое время не такой хрупкий. Она словно заключена в прочнейшую броню, которой она может управлять! Маги такого уровня так просто не сдадутся. Но если… если выманить их… собрать в одном месте, заманить их, а потом — всех вместе прихлопнуть…

— Как это возможно? Ты же сама говорила, что их чрезвычайно трудно убить…

— Не обязательно их убивать. Мы полагаем, что эпицентр портальной бомбы сформировал огромную сферу переноса. Все, что находилось в радиусе воздействия — было вырезано из нашего мира и перенесено… куда мы пока не знаем. Но любой маг, даже самый могущественный — может быть перенесен порталом. Для наших врагов неважно, живы боевые маги Империи или нет, главное то, что они не смогут защищать страну и Императора. Потому что они в другом мире. Например — в Преисподней.

— Преисподней? — я быстро прикидываю количество и состав перенесенных людей. Много, очень много, за пять тысяч только военных, хотя какие там пять тысяч, с пехотными частями — уже больше раза в два. Плюс гражданское население, Генеральный Штаб был расположен в городке, оттуда эвакуация не проводилась… значит еще и гражданских… сколько? Десятки тысяч. Это хорошо… то есть плохо, конечно, но и хорошо. Почему хорошо? Да потому, что если человек один попадет в неизвестное место, даже на нашей земле, то его шансы выжить очень малы. Но если в неизвестное место попадает десять тысяч человек, то они не пропадут. Если, конечно, там вообще можно выжить, есть атмосфера, которой можно дышать… то они выживут. Им даже вода не нужна, Ай Гуль может создавать лед из ничего… как правильно говорит Ирина — цвет боевой магии. Они выживут и найдут путь обратно, я уверен.

Я выдыхаю, и падаю назад, в кресло. Нет, ничего еще не закончено, еще много работы, они все еще где-то там, нужно их найти и вернуть назад, но… теперь я уверен что они все — еще живы.

— Вот. — Ирина развязывает тесемки на своей папке для бумаг: — тебе придется подписать соглашение о неразглашении. И конечно, ответить на некоторые вопросы.

— А. Так у меня будет мой личный следователь из СИБ. — замечаю я: — вот как дела обернулись.

— Володя. Я особо попросила, чтобы это доверили мне. — говорит она серьезно: — потому что ты нам нужен. И потому что я знаю твое отношение к моим… коллегам. Были уже прецеденты. А у нас сейчас и так мало людей, не хватало еще чтобы ты следователям голову оторвал и в Сибирь поехал. А то и на плаху. Слышал? Императорским Указом возобновляют смертную казнь карательного характера. То есть все эти крючки на стенах, виселицы и плахи. Так что подписывай… а потом поговорим.

— Что с Мещерской? — спрашиваю я, пододвигая к себе бумаги и изучая их: — есть сведения?

— Она была в госпитале, когда Удар накрыл их. — отвечает Ирина: — и про сестер-оружейниц тоже ничего не известно, но они были в первых рядах, помогали с эвакуацией раненых, так что… скорей всего и они тоже.

— Черт. — я подписываю бумагу и откидываюсь назад: — и что теперь? Нужно искать, где они…

— Пошли третьи сутки. Если бы они были перенесены куда-то в пределах нашей планеты — они бы уже вышли на связь. — отвечает Ирина: — в ГШ на момент Удара находились маги, которые в состоянии обеспечить мгновенную и устойчивую связь в пределах атмосферы. И, даже если они были бы выведены из строя — достаточное количество скоростных боевых единиц для полета. Даже если бы это было в Антарктиде или в жерле действующего вулкана — они бы выжили и вышли на связь. Но…

— Ясно. Никто и не думал, что будет легко…

— Володя. — она забирает подписанную бумагу и прячет ее в свою папку: — нам будет нужна твоя помощь. Сейчас управление военным округом и гражданской администрацией только восстанавливается, повсюду бардак. Многие люди остались без домов, без средств к существованию. Но это не наша головная боль, этим занимается Имперская Канцелярия и Кабинет Министров, да и сам Император лично. Однако нужно проводить расследование инцидента, нужно искать наших людей… и здесь без тебя не обойтись.

— Без меня? Какой из меня поисковик… но я готов помочь чем могу. — отвечаю я: — я и так собирался на поиски уже. Но… как искать, если они не на нашей планете? В другом мире, другом измерении, в другой реальности?

— Это засекреченная информация. Но если ты присоединишься к нам… тебе будет дан доступ. И ресурсы. Все, что необходимо. Твои уникальные способности нужны нам. — она достает из папки еще один лист бумаги: — почитай.

— Что это? — я беру в руки лист бумаги и изучаю его: — ты уже проводишь вербовку?

— Володя… ты можешь внести немалый вклад в дело поиска и спасения всех этих людей. — говорит она: — а про то, что ты заключил соглашение о работе на СИБ никто не узнает.

— Я буду знать. — отвечаю я: — знаю я ваши методы. Видел.

— Володя! Частности не характеризуют целое. Я не понимаю тебя, что за высокоморальное пренебрежение и брезгливость? Вы, военные, с удовольствием пользуетесь разведданными, но вы не желаете знать, как именно они добывались, не так ли? Что ради добычи сведений кому-то пришлось обмануть, украсть, убить или переспать — вам неохота об этом знать. Вы же воины, рыцари в сверкающих доспехах, да? Между прочим, это ты сам хотел меня в лесу прикопать, думаешь я забыла? И нет, я не таю обиды, но именно потому, что я — профессионал, а не истеричная гимназистка. Я — готова пожертвовать всем ради страны, ради ее благополучия и ради Императора. У тех, кто служит в Службе Имперской Безопасности не бывает славы, орденов и всеобщего восхищения, мы работаем в тенях, но кто-то должен там работать! Иначе оттуда и будет нанесен удар в спину. Мы не имеем права носить белые перчатки и страдать угрызениями совести!

— Ну конечно. Ради Императора и отечества. Не надо себя жертвами выставлять, отказываются они от славы и орденов. Славу и ордена еще заслужить надо! Ударами в спину и отравленными перстнями славы не добудешь. Потому вы и не хотите, чтобы про вас знали… ведь если люди узнают — они ужаснутся. Лес рубят — щепки летят, это же ваша пословица, да? Не разбив яиц, не приготовить яичницу. И я на самом деле понимаю ценность разведки и контрразведки, агентурной работы и профилактики заговоров в государстве. Но вы же все через некоторое время крышей едете, начинаете сами себе всемогущими богами казаться, эдакими мучениками во имя Отечества. А все, что вы делаете — это иголки под ногти засовываете тем, кто непричастен и рядом не был. Если бы вы такие крутые были — то надо было предотвращать, а не по хвостам бить! Вот ты говоришь, что этот Удар портальной бомбой мог быть саботажем… и конечно же ваши утащили этих бедолаг ученых в свои подвальчики и они очень быстро во всем сознаются. Их повесят, у вас будут премии и секретные медали, но толку-то⁈ Вот если бы предотвратили — тут да, вопросов нет. Вы же не предотвратили, а сейчас на каких-то людей вину повесите и себя оправдаете. По-хорошему после такого вас нужно всех наказывать… но кто будет сторожить сторожей?

— Что же… я попыталась. — говорит она: — если не выходит по-хорошему, Владимир Григорьевич, то будет по-плохому.

— А вот сейчас на твоем месте я бы был очень осторожен. — говорю я, изучая ее взглядом: — ты серьезно хочешь начать давить на меня?

— Какие способы воздействия ты мне оставил? — отвечает она, пожимая плечами: — я же предлагаю тебе помощь в поисках. Ты сможешь делать то, что и собирался, но с нашей помощью. Самостоятельно ты только ломать и умеешь, тебя нужно направлять. Потому у меня в запасе остались только угрозы. Если ты не будешь сотрудничать с СИБ, то тебе будут предъявлены обвинения по всем статьям, как и положено.

— Да? И какие же у вас обвинения?

— Достаточно веские. Начать с убийства двоих сотрудников СИБ на Восточном Фронтире. Угрозы и попытка помещать следствию. Взятие в заложники сотрудницы СИБ. И конечно измена Родине.

— Измена Родине? Не надо ассоциировать Службу Имперской Безопасности с Родиной. Когда это я Родину предать успел? — я поднимаю бровь. Разговор начинает меня забавлять. Что они могут? Я все еще Неуязвимый Отшельник, сила начинает возвращаться ко мне, я чувствую это. Зато Ирина Васильевна Берн-Уварова показала мне свое истинное лицо. Снова. Права была Машенька, нужно было ее там в лесу и прикопать… эх, да чего сейчас-то жалеть. С другой стороны — вроде и не поздно еще… интересно, как тут развод происходит?

— Службу Имперской Безопасности? Нет, Владимир Григорьевич, ты предал Родину с того момента, как согласился работать на агента Преисподней. Давно ты работаешь на Ту Сторону? Давненько, а? — Ирина откидывается назад, на спинку кресла и складывает руки на груди: — как, потянет на измену? Сотрудничество с представителем Преисподней, передача информации и сведений на Ту Сторону?

— … — я смотрю на нее и у меня в голове мелькают мысли. Мелькают со скоростью скоростного поезда. СИБ знает про Акай. Знает, что она — с Той Стороны. Это плохо. Действительно, даже простой разговор с ней может трактоваться как «передача информации», а с Той Стороной мы находимся в состоянии необъявленной, но перманентной войны. Передача информации, сотрудничество с врагом… и то, что я и сам не знал откуда она и что она вообще такое — попробуй докажи. А этим ребятам и доказывать ничего не надо, им главное подозревать… что делать? Бежать глупо. Убить Ирину? Еще глупее, если она с этой папкой ко мне домой пришла, то они давно все знают. При необходимости еще папки такие сделают. А уж она и вовсе легко заменима. Не разбираешься ты в бабах, Уваров, думаю я, права была Маша, ой как права.

— Интересный эффект от Удара, утрата способностей. — говорит Ирина и я вдруг ощущаю тяжесть на запястьях. Опускаю глаза. Холодный металл с сине-зеленым оттенком. Антимагические кандалы.

В комнате вдруг ниоткуда появляются люди с оружием, они держат меня под прицелом. Только сейчас я понимаю, что они были в комнате всегда, просто пелена вдруг спала с моих глаз. Мне позволили увидеть их, позволили увидеть кандалы на руках.

— Она может быть временной, но может стать постоянной. — продолжает Ирина, вставая с кресла: — уведите его. Продолжим разговор на наших условиях, Уваров.

— Я определенно подаю на развод. — говорю я, пробуя кандалы на прочность. Слабость снова накатывает на меня.