Вспомнить забытое. Тайна военного лагеря. Книга 1

ГЛАВА 11

На следующий день все было как обычно. Рич, слава Великому, никаких идиотских поступков не совершал, он только поздоровался со мной, когда я вошла в аудиторию. Я решила его проигнорировать. Может быть, такая тактика сработает с ним лучше, и он, наконец, поймет, что ему ничего не светит! Эльза мое решение поддержала. Вчера вечером я ей рассказала о поцелуе Рича, и она, на удивление, была искренне возмущена, несмотря на то, что считает нас потенциально хорошей парой.

Перед вечерней тренировкой я сунула в рюкзак кинжалы, найденные на поляне, в надежде на то, что Йенс согласится потренировать меня в лесу. В том, что он прекрасно метает кинжалы, я даже не сомневалась.

На тренировочном поле, выделенном нам для занятий, по-прежнему красовалась полоса препятствий, установленная специально для меня. Хотя, я подозреваю, что ректор согласился установить ее только с условием, что эстады смогут здесь заниматься, что они и делали эти два дня. И даже наше вчерашнее физическое усовершенствование частично проходило на этом поле — мастер Киллен отправил нас сюда в конце занятия, где мы пробежали полосу вместе с «техниками» с нашего курса.

Так что сегодня я уже больше знала о том, как пройти полосу быстро — вчера я много наблюдала за эстадами, успешно проходящими препятствия, и сделала некоторые выводы.

Регнер ждал меня на поле, он сидел на бревне, свесив одну ногу вниз, а в колено второй упирался локтем — довольно расслабленная поза. Увидев меня, Йенс ловко спрыгнул на землю и пошел мне на встречу.

— Мира на Миите, — официально поздоровался мастер.

— Мира на Миите, — ответила я.

— Не злишься?

Я немного задумалась, вспоминая, на что могу злиться, вспомнила про «хабалку», улыбнулась, понимая, что он просто издевался.

— Нет, к тому же я тебя уже наказала мае-армом, — ответила я, довольно улыбаясь.

— Не плохой, кстати, получился удар. И вообще, учитывая твою скромную комплекцию, у тебя довольно сильные удары — дело в технике. Ты — хорошая ученица, — похвалил Регнер, и я готова была растечься в лужу под его ногами.

Не сдержав довольную улыбку, я приоткрыла свой рюкзак, и поманила Йенса пальцем. Он удивленно приподнял брови, но подошел.

— Я нашла их в лесу, — тихо сказала я, показывая Регнеру кинжалы, — научишь?

— Ты имеешь ввиду, сегодня? — удивился Йенс.

— Да.

— Ника, у тебя меньше, чем через две недели вводный тест в лагере. Тебе надо тренировать полосу…

— Ну, может мы немного задержимся сегодня…давай так, если я покорю твою грязную гору с первого раза, мы пойдем в лес и покидаемся кинжалами, — предложила я.

Йенс скрестил руки на груди, посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

— Идет.

Гора мне покорилась с первого раза. Я еще вчера научилась на нее влезать — тут дело в правильном разбеге. А вот кочки мне давались тяжело, поэтому битых полчаса Регнер гонял меня по ним во все стороны. К концу первого часа я уже проходила полосу без ошибок, но все еще достаточно медленно. Тем не менее, свое условие сделки я выполнила, и Йенс не собирался меня динамить. Я надела свою теплую куртку, закинула на плечо рюкзак и повела Йенса в сторону леса.

— Мы полезем через забор? — решил он уточнить.

— Да, — не задумываясь, ответила я, — так гораздо короче. Пойдем на ту же поляну, где я их нашла? Там девятикурсники устраивали кинжальную вечеринку…

Я начала рассказ и остановилась, вспомнив, что Йенс еще и профессор Регнер. Стоит ли ему рассказывать о проделках эстадов академии? Тем более если в этих проделках замешаны кинжалы и алкоголь.

Йенс немного помолчал, а потом поведал мне интересную историю:

— Когда я учился на девятом курсе, мы тоже устраивали такие, как ты говоришь, кинжальные вечеринки, — и я сообразила, что он тоже учился здесь, и, наверняка, знает каждую поляну, знает как будет короче до леса, а Регнер, тем временем, продолжал. — Конечно. Уже много лет прошло, и, наверняка, алкоголь приносят другой, а у нас был самодельный колничный спирт.

Я удивленно посмотрела на Йенса. Во-первых, колника — очень редкая ягода, и в наших лесах найти ее практически невозможно. Раньше она, действительно росла повсюду, но герехтайцы ее быстро повывели. С тех пор она также как и гигантские лаои охраняется на планетарном уровне. А если во времена эстадничества Регнера из нее спирт варили… Великий, это сколько ж ему лет? Должно быть не меньше пятидесяти! У меня закружилась голова… быть не может!

Регнер, пристально наблюдающий за моей реакций, широко улыбнулся и продолжил:

— Спирт варили наши спецы с «технического», я ведь на техника учился. Консульские группы появились, когда я уже был на последнем курсе, — Йенс сделал небольшую паузу, — а колнику выращивали агрономы. Мне тридцать пять, я закончил академию на три года раньше Эда, и колники в лесах уже не было.

Я не сдержалась и с шумом выдохнула воздух. Тридцать пять — не пятьдесят. Но уже через секунду я взяла себя в руки, подумав о том, что мне не должно быть дела до его возраста. И вообще, тренер — бесполое существо. Хотя бицепсы Регнера, четко вырисовывающие на его руках при каждом движении, утверждали совсем другое.

— И ты тоже ходил на эти вечеринки и пил колничный спирт?

— Конечно, — ответил мне Йенс и улыбнулся, — эстадские годы пролетают быстро, и надо успеть взять от них по максимуму. Потом на развлечения времени будет мало… Ты — первый эстад на моей памяти, которому хочется повзрослеть пораньше и рискнуть своей жизнью во имя спасения герехтайтских консулов.

— Очень смешно, — пробурчала я.

— А я и не смеюсь, — среагировал Йенс.

— Вообще-то, скажем так, молодость у меня была довольно бурная.

— Молодость? — удивился Йенс.

— Ну, это я только в академии такая скучная стала.

— Ты не скучная. Просто у тебя взрослый взгляд на жизнь для твоих двадцати лет.

— Еще три года назад Эд считал меня маленьким ребенком…ох, и намучился он со мной.

— А что изменилось?

— Ну, когда я в академию поступила, моя мечта стать консулом стала ближе и реальней, и мне не хочется все просрать… да и на шее Эда сидеть не хочу, поэтому надо повышенную стипендию получать.

Я перекинула рюкзак через забор, забралась наверх по дереву и спрыгнула на землю уже за территорией кампуса. Йенс спрыгнул почти одновременно со мной, и спросил:

— То есть изменения в твоем сознании произошли с началом твоей учебы в академии?

— Не совсем. Немного раньше. Наши с Эльзой загулы я прекратила зимой, как раз три года назад, после одного не очень приятного случая.

Йенс внимательно посмотрел на меня с застывшим в глазах вопросом и аккуратно спросил:

— Расскажешь?

Расскажу? А почему бы и нет…

— На каникулах после Праздника Великого пришествия, как раз перед поступлением в академию, я познакомилась с одним парнем… Эльза улетела отдыхать, Эд был в лагере, а мне было скучно… я вообще тогда со многими встречалась, но ничего серьезного никогда не хотелось… Вот и с этим не хотелось, — я говорила спокойно. Сейчас руки уже не дрожали от одного воспоминания, и я вообще немного изменила взгляд на случившееся — моя жизнь после этого изменилась, — так, пару раз в кафешках посидели, ну поцеловались пару раз, — я бросила взгляд исподлобья на Регнера. Все-таки говорить с ним о поцелуях было как-то неловко. — А он решил, что хочет большего. А меня спросить забыл… мое несогласие его не остановило, зато остановил правый хук и удар по яйцам. Но сопротивляться пришлось довольно долго — здоровый был. Кстати, он тоже пил такой коктейль, как мы с тобой любим. Он меня к нему и приучил.

Я снова посмотрела на Йенса, как-то стыдно немного стало, но он на меня не смотрел. Он смотрел прямо перед собой с суровым выражением на лице. На самом деле историю я немного сгладила. По факту этот парень меня чуть не изнасиловал. Короткая юбка, которые я постоянно тогда носила, не помогала мне защищаться, а в глубокое декольте было легко засунуть руки, а вино, полбутылки которого я выпила, весомо нарушило мою координацию, и бороться с этим бугаем было действительно трудно. Тот случай полностью изменил мои взгляды на жизнь. Я много об этом думала, и пришла к выводу, что я сама виновата в случившемся. Мое поведение, мои наряды, моя доброжелательность и дружелюбие — все это привело к плачевной ситуации. И все на самом деле могло закончиться гораздо хуже. Но я никому никогда не рассказывала, какой ужас на самом деле пережила. Просто рассказала Эду и Эл, что парень приставал ко мне.

Я продолжила:

— Потом как раз началась проверочная неделя в академии. Все желающие поступать проходили тесты… И я ударилась в подготовку. Я поняла, что эти мои гулянки ни чем хорошим не закончатся…вот и наглядный пример появился. И с тех пор я ни разу не пила, за исключением того ужина у Эда, когда ты мне вина налил, на вечеринки изредка похаживаю, чтоб за Эл присмотреть. Но теперь у нее есть Джеймс, так что…

— Мне очень жаль, — перебил меня от чего-то очень грустный Йенс.

Я посмотрела на него с искренним удивлением.

— Почему жаль? Жаль, что у меня мозги появились, и я не угробила свою жизнь?

— Жаль, что у тебя отобрали молодость.

— Меня все устраивает, — ответила я и скинула рюкзак с плеча, — пришли.

Я достала кинжалы из сумки и протянула их Йенсу. Он посмотрел на меня, кинжалы не взял и пошел куда-то…

— Эй, — окликнула я.

Не ответил. Через минуту Регнер вернулся с большим куском коры от лаоя, прочно закрепил его между ветками дерева прямо напротив меня, молча подошел ко мне, взял кинжалы…и через пару секунд все три моих честно найденных и уворованных кинжала были воткнуты ровненько в середину импровизированной мишени. У меня отвисла челюсть.

— Вот это скорость… Есть хоть что-нибудь, в чем ты не идеален? — спросила я.

Йенс посмотрел на меня удивленно:

— Ника. Поверь, я совсем не идеален. Попробуй.

Регнер протянул мне кинжалы, которые уже успел вытащить из коры, и отошел немного правее меня.

— Встань полубоком, — начал инструктировать меня Йенс, — возьми кинжал за рукоять, чуть ближе к краю. Мишень достаточно близко, чем дальше мишень, тем ближе к середине держи кинжал. Хорошо. Теперь замах. Большим пальцем руки упрись себе в плечо и просто выпрямляй руку, отпуская при этом кинжал.

Я сделала, как он сказал. Кинжал пролетел метра два и упал на землю. Я искренне расстроилась.

— Это сложнее, чем я думала.

— Это несложно, — ответил Йенс и подошел ко мне.

— Вот, — Йенс встал сзади за мной, поправил мою стойку, немного развернув мои колени, уперся одно рукой мне в спину, выпрямляя осанку, второй рукой взял мою руку с кинжалом и разметил обе наши руки у моего плеча. Руку со спины передвинул на мою голову и наклонил ее чуть ближе к кинжалу, так, что я почувствовала щекой холод металла, и Йенс отошел. А меня уже и холод металла не мог остудить, мысли о метании кинжалов пропали, а вот о руках Регнера на моем теле появились. Я так и стояла в той позе, в которую он меня поставил.

— Ника, — заговорил Йенс, — чего стоим?

Чего стоим? Я пошевелиться не могу! Ты только что своими руками меня к земле пригвоздил. Плохая была идея, учиться кинжалы метать…

— Сейчас, — ответила я вслух. И метнула кинжал. Он пролетел до самой мишени, ударился об нее рукоятью и упал на землю. Последний кинжал постигла та же учесть.

— Хорошо, — почему-то сказал Йенс, — ты все делаешь правильно. Тебе просто надо нащупать свою технику. Для этого надо как можно чаще тренироваться. У тебя получится.

— Рада, что ты веришь в меня, потому что на мой взгляд — это не то, что мне удается хорошо…

— Ника. Ты хочешь все и сразу. Тебе ли не знать, что успехи достигаются с болью…

— Это да. Это ты мне наглядно продемонстрировал…

Йенс засмеялся, а я пошла поднимать свое оружие с земли.

Раза с десятого кинжал воткнулся в самый краешек мишени, и я радостно взвизгнула!

— Ты видел? Получилось! Завтра весь день буду метать кинжалы! Я тебе обещаю, в понедельник на тренировке все три с первого раза попадут в цель!

— Договорились, — ответил улыбающийся Йенс, — пошли. На сегодня хватит.

Я грустно вздохнула, но чувствовала себя победительницей. Собрала кинжалы в рюкзак и мы отправились в кампус.

Регнера я не обманула. На тренировке в понедельник все три кинжала попали в цель. Я тренировалась все выходные днем, а по вечерам занималась, не забывая о том, что на подготовку к экзаменам у меня будет очень мало времени.

На тренировке в среду я не допустила ни одной ошибки на полосе препятствий, и мы тренировали скорость. До начала зимней смены в военном лагере оставалось всего две тренировки, и в понедельник, тринадцатого числа, на последней нашей встрече с Регнером перед отправлением в лагерь, он решил, что надо посвятить меня в то, что меня ждет.

— Пятнадцатого никаких соревнований в лагере не будет. Мы заедем на территорию управления, где все будущие курсанты дадут клятву…

— Какую клятву? — перебила я его.

— Узнаешь, — ответил Регнер, — военный лагерь — это больше, чем ты можешь подумать. Думаю, тебе понравится все, что ты там увидишь… Пятнадцатого вечером состоится открытие, приуроченное к празднованию дня Великого Пришествия. Ночной костер, песни, танцы и все такое. Но никакого алкоголя, так как на следующий день начнутся испытания на ранг. Как ты знаешь, чтобы попасть в лагерь, надо найти наставника из числа преподавателей, который поручится за тебя. Так вот, первый тест на подтверждение высшего ранга — бой с чьим-то наставником — преподавателем лагеря.

— Это может быть бой с тобой? — спросила я.

— Нет, — ответил Йенс, — я — твой наставник. Ты не можешь драться со мной. Но это и хорошо. Среди преподавателей нет ни одного, владеющего канджу-дэ, разве что Эдди немного, но, надеюсь, он тебе не достанется. Остальных ты с легкостью пройдешь. По крайней мере, точно продержишься по времени и наберешь нужное количество очков.

— Сколько надо продержаться, и как начисляются очки?

— Курсант высшего ранга должен максимум за минуту заработать пятнадцать баллов. Кроме того, каждый пропущенный удар наставника — минус одно очко.

— Ого… Это много…

— Ты справишься.

Мне осталось только пожать плечами. А Йенс продолжил:

— Второй этап — полоса. Здесь уже курсантов делят на ранги, заслуженные в первом испытании. Ты пойдешь на самую сложную полосу для курсантов высшего ранга, — кажется, Йенс был в этом абсолютно уверен, — какая будет полоса в этом году — точно сказать не могу, но ничего, серьезнее кочек и горы. Главное — следи за точностью и временем.

— Все поняла… А в чем особенности дальнейшего обучения курсантов высшего ранга от остальных курсантов?

— Вы получаете больше информации и доступ к оружию. Теперь ты понимаешь, почему ты просто обязана получить высший ранг?

Груз ответственности снова упал на мои плечи. Но если Йенс уверен, что я справлюсь, то, наверное, так и есть. И все же, мне невероятно повезло, что он стал меня тренировать…

Завершили мы наши тренировки отличным спаррингом. Йенс включил на алла секундомер, и мы решили проверить, смогу ли я с ним защитить высший ранг.

Конечно, я не смогла. Но я продержалась минуту и набрала всего минус три очка… А он — мастер канджу-дэ. В общем, уверенности у меня прибавилось.