Вселенка

Глава 1

Я сладко потянулась и пошевелила пальчиками на ногах. Все тело радостно отозвалось звенящей легкостью.

Стоп. Я пошевелила пальчиками на ногах? Нет, стойте — я их и сейчас ощущаю — точно, пальчики на ногах. Похоже, я все еще сплю. Или? Это что же, врачи все-таки ошиблись и двигательные функции постепенно восстанавливаются?! Черт, а ведь сестрица-то, похоже, была права — нетрадиционные методы лечения — это сила! Я аж мурлыкнула от удовольствия: и чего, спрашивается, сопротивлялась — столь категорично отказывалась от посещения этой самой бабки? Белая потомственная колдунья, поди ж ты! Сначала сестра меня жутко разозлила — очередное лечение, надежда, отчаянный страх разочарования… Мне это так надоело за три месяца после аварии, что соглашаться на очередной эксперимент страшно не хотелось. Лучше уж просто смириться с неизбежным. Тогда, как известно, и беспочвенных надежд не будет. Но Алька была настырна до зубовного скрежета. Моего, естественно — свои-то зубы она такому извращению уж точно подвергать бы не стала. Сестра моя — зубной врач и все, что может повредить ее белоснежной эмали в этом мире не имеет права на существование. Она даже спит с какой-то накладкой на зубы, чтобы во сне их не сжимать и челюсти не напрягать. Короче, бабку она мне привела прямо в реабилитационный центр, где я и куковала последнее несколько недель.

Потомственная колдунья, Велеслава, оказавшаяся красивой моложавой женщиной лет пятидесяти, посмотрела на меня, подумала и спросила, чего конкретно я хочу.

— Юность, здоровье и красоту, — раздраженно хмыкнула я в ответ, — и чтобы бегать быстрее ветра. Как, осилите?

Я сердито посмотрела на Алю, взглядом давая ей понять, что, как только посетительница уйдет, нам предстоит серьезный разговор. А Велеслава на меня внимательно взглянула и говорит:

— Можно, вообще-то. Это у вас не кармическое наказание. Случайно отрикошетило. Так что и исправить такое можно. А в уплату — вот это колечко возьму.

И указывает на мой брюлик, что Серый на нашу помолвку год назад подарил. Я молчу и на своего «лучшего друга девушки» смотрю, а Алька вспыхнула сердито:

— Как вы можете! Это ей жених подарил!

— Жених? — как бы удивилась Велеслава. И серьезно так осмотрела меня с ног до головы:

— Значит, жених есть все-таки?

Аля только рот открыла для очередной возмущенной тирады, а я просто сняла кольцо и протянула этой потомственной стерве. Я его вообще выбросить собиралась, только рука пока не поднималась.

— Успокойся, Аля, — вздохнула я, не поднимая глаз на сестру, — Сергей вчера заходил, очень извинялся, но свадьбы не будет. То есть свадьба-то будет, но только не у нас, а у него, и не с невестой-инвалидом, а с вполне себе здоровой дочерью бизнес-партнера его отца. Просил понять и простить, но ему наследники нужны, а не заботы с неходячей женой. Короче — это его жизнь и его выбор, — сжав кулаки и впившись ногтями в ладони, безмятежно сказала я. — Не осуждаю, в общем. Вместе в радости, и в горе, в здравии и в болезни… Такая любовь только в сказках бывает, сама понимаешь. А жизнь — это приземленная проза. Вот так вот, в общем…

Тут я заткнулась, потому как это все начинало походить на жалобы. На Альку я смотреть не могла, она сразу бы поняла, что я совсем не так спокойна, как пытаюсь показать, а сестринской жалости я бы точно не выдержала — того и гляди, позорно разревусь прямо при посторонних.

А гражданка Велеслава колечко взяла и спокойно так говорит:

— Наш договор подтверждаю.

Поворачивается к сестрице и заявляет:

— Завтра в шесть утра вы должны быть у меня в приемной, чтобы не случилось. На телефонные звонки до разговора со мной не отвечать — принимаете такое условие?

Расстроенная Алька только кивнула: она до последнего надеялась спасти наши отношения с Серым, хотя, после того как врачи постановили, что передвигаться без костылей я навряд ли когда-нибудь смогу, лично мне уже стало ясно, что все у нас пасмурно.

В тот вечер, после того как посетители ушли, я долго лежала, укутавшись с носом в одеяло, чтобы было не так слышно, как я скулю от жалости к себе и от обиды, что жизнь такая сволочная. Потом пришла медсестра Леночка, всадила мне в попу что-то успокоительное, и я заснула.

А сейчас вот лежу и ногами шевелю. Может, сплю все еще?

Я так перетрусила, что все это мне просто снится, что тут же подскочила на кровати и спрыгнула на пол. И зарылась пальцами ног в пушистый ворс. Нет, правда, у меня вернулась чувствительность в конечностях? Точно галлюцинации — перебитые нервы же не восстанавливаются. Или не факт?

— Деточка моя очнулась! — вдруг загундосил кто-то рядом.

Я испуганно оглянулась и увидела дородную молодую женщину с заплаканными глазами, поднимающуюся со стоящего рядом с кроватью кресла в стиле Людовика XVI.

Она всплеснула руками и дернула за висевший около нее шнурок. Дверь в комнату открылась и внутрь заглянул старый-престарый дед в каком-то вычурном одеянии. Камзол, что ли?

— Ветер, Ветер, беги, зови госпожу! Радость-то какая — барышня очнулись!

Посмотрела я на деда и усмехнулась — быстрее этого Ветра даже я на костылях бегать бы смогла! Ну если потренироваться. И тут меня как холодной водой облило — я вспомнила про вчерашний визит Велеславы. Как раз по ассоциации — с ветром и моим загаданным в шутку желанием.

Я аккуратно села на краешек кровати, прочистила горло и вежливо спросила:

— Э-э-э, а где это я?

— Деточка моя, неужто не признала? Это же ваше загородное поместье. Вы ведь тут с маменькой каждое лето проводите. Али дохтур прав оказался и на тебя так удар по головушке подействовал, что и не припомнишь ничего, милая?

Я в ступоре уставилась на женщину. Это что — сюжет из самого ширпотребного фэнтези вдруг воплотился и начал меня по своему шаблону строить? Я с сомнением еще раз посмотрела на нее. Она вообще-то кто — сиделка? Ну, наверное, сиделка. Или нянюшка. А может — преданная горничная. Видно же, женщина вся в переживаниях.

А потом подумала — может Леночка мне морфий вколола вместо снотворного, и у меня такие вот глюки полезли? Фэнтези я люблю, от реальности точно сбежать хотелось бы. Ведь я Альке далеко не все про Серого рассказала. Он вчера пришел не просто сказать мне о разрыве нашей помолвки. Он еще кое-что сказал… Тут я прикусила губу и стала глубоко дышать, чтобы перебить подступающие слезы.

У Серого на сегодня свадьба назначена. Он на работу заграницу уезжает, в компании немецких партнеров отца будет стажироваться, и в тесном семейном кругу решили, что раз он изначально планировал ехать туда женатым, то пусть так и будет. Только жену рокирнули — и все. Все главные фигуры все равно на шахматном поле остались — то же количество и тот же номинал. Кстати, нынешняя невеста, оказывается, Серого очень поддерживала все это время — когда он из-за меня убивался. Это он мне так сказал. Объяснил, как тяжело переживал все эти три месяца, а барышня его, короче, утешала. И теперь он ее пусть и не любит так, как меня любил, но испытывает к ней самые нежные чувства и признательность. И еще — она теперь ждет его ребенка, а он, в силу своей порядочности, не может на ней не жениться. Плюс она — дочь питерского партнера отца, так что для бизнеса плохо, если ребенок будет, а штампа — нет. А колечко с нашей помолвки попросил сохранить на память. Вот так. Короче хорошо, что я тот брюлик отдала экстрасенсше — хоть на дело пошел, а то все равно бы выбросила. А еще я, похоже, у Сержа чувство вины вызывала, из-за чего ему сильно неуютно было — за рулем машины тогда ведь Серый сидел. Он на встречку вылетел, и, отворачивая от лобового столкновения, подставил пассажирскую сторону машины под удар. Интересно, а есть в этом мире мужик, который бы в другую сторону отвернул, чтобы любимую девушку уберечь? … Да…

Тут я вынырнула из раздумий, потому что мне под нос стали пихать какую-то гадость. Сиделка-няня-горничная решила, что мне плохо, раз я так надрывно и часто дышу. А запах у этой гадости, подсунутой под мой деликатный орган обоняния, такой мерзкий, что я как-то враз осознала, что никакой это не сон. И еще я вдруг поняла, что все вокруг четко вижу без всяких линз и очков. А при моих минус пяти это гораздо фантастичнее самой крутой фантастики.

Я отпихнула руку со склянкой и нервно отскочила от женщины подальше. Ударилась боком о какой-то угол, повернулась, увидела трюмо с зеркалом, подняла глаза и узрела свое отражение. Мамочки! Нет, не так. МАМОЧКИ МОИ РОДНЫЕ!!! И все, сознание благополучно отключилось. Я же не железная, в конце-то концов!

— Бу-бу-бу…бу-бу…бу-в себя, — неразборчиво доносилось до меня. Похоже, что опять — врачебный обход. Не хочу. Видеть никого не хочу. Серый уже, наверное, женился. Сжала зубы, чтобы не зареветь. Кажется, мне опять снотворного вкололи — голова ничего не соображает и еще сон совершенно нелепый приснился. Будто лежит на тарелке в воде мое бывшее обручальное колечко и брюлик на нем как лазерный луч-проектор, вырисовывает на водном экране мое лицо. А потом оно пошло рябью и наложилось на лицо другой девушки. Кстати, где-то я его уже видела, только не могу вспомнить, где. А вот глаза все равно моими остались, только чуть светлее стали. Но то, что мои — это как-то сразу видно. Наверное, правду говорят, что глаза — это зеркало души. Вот моя из них и выглядывает. И тут я увидела, что рядом с тарелкой стоит моя Алька и внимательно слушает вчерашнюю знахарку, Велеславу, которая в тарелочку вглядывается и что-то моей сестрице втолковывает. Так вот откуда это бу-бу — догадалась я и попыталась повнимательней вслушаться в разговор.

Спустя пару минут, стало понятно, что Велеслава еще та сказочница. А Алька смотрит в блюдце и слушает, как завороженная. Ну кто в здравом уме поверит, что я вселилась в почти умершую девицу, у которой душа отлетела? Ведь совершенно понятно, что в умирающем теле любая подселенная душа вместе с ним и помрет — тело-то смертельно повреждено! Знахарка же не сдается, утверждает, что душа покинула тело из-за испытанного ужаса, а тело умирает не из-за удара в висок, а из-за того, что осталось без души. Я даже головой покачала. И тут Алька очень громко говорит:

— Ника, ты меня слышишь?

И я на полном автомате отвечаю:

— Слышу, конечно. Ты мне еще бы в ухо так заорала.

— Никочка, ты ходить начала? — дрожащим голосом спрашивает сеструха.

— Начала, Алечка! Прикинь, так с кровати подскочила, что только на середине комнаты сообразила, что на своих двоих, а не на костылях. Только понять не могу, куда попала. Тетка какая-то говорит, что в поместье родителей, представляешь? — рассмеялась я. Родители у нас с сестрой погибли, когда ей еще и четырнадцати не было, а мне десять исполнилось, и от них только трешка осталась в спальном районе, которая на загородное поместье точно не тянет.

Отвечаю и ошарашено замечаю, что лицо на водном экране в тарелке губами шевелит и мой голос именно оттуда идет.

Тут Велеслава в наш разговор вклинилась:

— Алевтина, прощайтесь, бриллиант скоро испаряться начнет.

Алька сморщилась, как она всегда делала, если пыталась удержаться от слез, и выдала:

— Никочка, я тебя так люблю! Пусть в новом мире у тебя все будет хорошо. Будь счастлива, родная!

Я растерялась совсем и завопила:

— Какой еще новый мир?!

— Тут твое тело не восстановить. Никак, — ответила Велеслава. — А там у тебя будет полноценная жизнь. Прощайся с сестрой, еще раз я связь навряд ли установить смогу.

— Стой! — как оглашенная завопила я. Но меня резко потянуло вниз, лицо сестры заколыхалось и преломилось, как будто я на нее смотрела из-под воды, и последнее что я увидела, были огромные Алькины глаза, с дрожащими на ресницах капельками слез.

В голове все поплыло, сердце заколотилось и я подскочила на кровати, вытирая потный лоб и ругаясь себе под нос:

— Надо же такому присниться!

— Пришла в себя, роднулечка, — заквохтал сбоку от меня чей-то голос, и я резко обернулась.

Опять та женщина — из времен моего первого глюка. Или все-таки не глюк? Неужели эта Велеслава меня вытащила из моего же тела и транзитом зафутболила в ту самую девицу, что я только что в зеркале видела? Нервы у меня вообще-то крепкие, в обмороки я никогда не падала, единственный раз — во время аварии мое сознание полностью отключилось. Так что то, что я хлопнулась без чувств — это точно не я, это реакции того дохленького тельца, которое в зеркале отразилось. Я как его увидела, так мне совсем плохо и стало. И чувствую я себя неуютно — как будто в чересчур тесной одежде и на ходулях — все как-то неудобно, неловко и давит. В вот если у меня реакция отторжения начнется — из-за несовместимости? Даже органы при пересадке на совместимость проверяют, а тут — целую меня в другое тело пересадили!

У меня аж все вдруг зачесалось — точно аллергическая реакция пошла! И что делать?!

Смотрю я на няню-горничную, нервно почесываюсь и слышу:

— Неужто опять зуд начался? Чешется сильно? — и в голосе такая забота и волнение, что даже неловко становится.

Ладно, предположим, все это на самом деле. И чего делать-то? Я же ничего не знаю, счастье еще — язык понимаю. И то, что это — не русский, тоже осознаю. А вот всякие там памяти тела, вспышки воспоминаний — ничего этого нет. Но: сogito ergo sum[1]. Значит, поборемся. А главное, я теперь не просто существую, я еще и нормально, полноценно, существую — в физическом плане.

Тут я, на всякий случай, пальчиками ног пушистый ковер загребла еще раз и, успокоившись, что все шевелится и совсем даже не парализовано, говорю:

— Чешется. Сильно очень, — и жалобно на эту женщину смотрю.

Та заволновалась, опять шнурок дернула несколько раз и успокаивающим голосом говорит:

— Дохтур сейчас придет, осмотрит и поможет. Полежи пока, деточка. Сейчас легче будет.

А мне что? Мне уже легче стало — понятно ведь, что это у местного тела какие-то почесотки случились, а не то, о чем я подумала. То есть никакого отторжения нет, и слава Богу!

А вот, кстати, такое привычное «Слава Богу!» вслух ляпну, а вдруг у них не Бог, а какой-нибудь демиург? Сразу, в момент, спалюсь. Подумала еще и поняла, что Бога, в нашем смысле, у них нет, потому что это слово я по-русски произнесла. Значит, нет в местном языке эквивалента. А что есть?

Но углубиться в размышления у меня не получилось: дверь в мою комнату открылась и в нее вплыла дама. Статная, красивая, глаза холодные, как сосульки, аж одеялом закрыться хочется, а то дрожь пробирает. А за ней вполне такой приятный дядька лет шестидесяти. С саквояжником — точно как в кино врачей конца девятнадцатого столетия показывают. А дама — это что, моя местная маман? Но ведь не спросишь же! По возрасту — вполне может быть: в зеркале мне показалось, что моему тельцу, дай Бог, лет шестнадцать стукнуло, а может, и того меньше. Ну вот — опять, надо мне эту присказку забыть, а то точно вслух Его имя всуе помяну и всё! Хотя, чего это я? Если я по-русски скажу, все равно никто ничего не поймет! Может я иностранные языки изучаю и попрактиковаться решила? А, кстати, как тут с иностранными государствами?

Меж тем осанистый джентльмен ко мне подошел и говорит:

— Позвольте мне вас осмотреть, Ваше Высочество.

Всё, я в ауте. Я — принцесса крови?! Это… это же круто!

И все время, пока доктор меня осматривал, руками надо мной водил и трубочкой слушал, моя душа парила в высях. Ну а какой девушке не хотелось бы побыть принцессой?

Врач закончил осмотр, сел рядом с кроватью, на которой я лежала, и ласково посмотрел на меня:

— Ваше Высочество, вы в гораздо лучшем состоянии, чем я ожидал.

Я не выдержала и спросила:

— А чего вы ожидали?

— После того, как вас пытались похитить…

— Убить ее пытались, а не похитить, — мрачно прервала его дама-сосулька.

— Мы этого с точностью утверждать не можем, — мягко возразил доктор. — Скорее всего, ее стремились просто оглушить, чтобы она не убежала.

И сам так многозначительно смотрит на Сосульку, что если бы я и сомневалась в том, что меня убить не собирались, то теперь я точно знала — да, пытались именно убить и у них это получилось. То есть, почти получилось — вселенку-то в принцессино тело они не учли!

А врач, решив, что он меня обманул и тем успокоил, продолжил собирать анамнез:

— Я хотел бы удостовериться, что у вас нет провалов в памяти — после ударов по височной части головы такое иногда случается.

Я на такой подарок судьбы даже и не рассчитывала — ну после того, как я ходить начала и принцессой сделалась, это было как в третий раз подряд лотерею выиграть. Не жирно ли? Подумала и решила — нет, такой шанс упускать нельзя! Зачем самой мучиться и исподтишка что-то узнавать, когда решение моей маленькой проблемки само в руки идет:

— Да, доктор, вы правы, у меня просто беда — я вообще почти ничего не помню! Как быстро восстановится моя память? Может, мне надо послушать о знакомых людях, увидеть их в лицо, чтобы ускорить процесс? — Ага, и начнем с тебя, маменьки и папеньки. То, что Сосулька не маман, я уже сообразила потому как врач ее Величеством не назвал. Хотя, теоретически, может моя мать и не королева? Может, она тоже принцесса, или королева-принцесса-консорт, или что у них бывает? А вдруг, я вообще — признанный внебрачный ребенок? Тогда маменька кем угодно быть может…

Врач скис он хоть и очень старался скрыть, что расстроился, но я-то видела.

А дальше стал экстрасенса изображать — поднес руки к моей голове, помахал ими, что-то постряхивал, потом приложил ладони к вискам, подержал их там и спрашивает:

— Воспоминания вернулись, Ваше Высочество?

Мои-то действительно вернулись — я, кажется, всю свою жизнь в мельчайших деталях вспомнила, да вот только заполучить что-либо из воспоминаний принцессы мне не удалось совершенно. Прежний жилец съехал со всем своим хозяйством. Даже обидно стало — у всех попаданок всегда хоть хиленькая, но память прежнего хозяина тела есть — а мне, как обычно, не повезло!

Смотрю на мужика честными обеспокоенными глазами и взволнованно говорю:

— Похоже, что — нет. Ничего не помню, даже как меня зовут.

А потом не выдержала и поинтересовалась:

— А вы — маг?

Доктор от удивления даже рот приоткрыл:

— Да, конечно.

А потом повернулся, отошел от меня к Сосульке и негромко добавил, видно рассчитывая, что я, утомленная осмотром, его не услышу:

— Придется с принцессой поработать подольше. Похитители, очевидно, воздействовали на Ее Высочество артефактом, подавляющим память. Не помнить, что доктором может быть только маг жизни — это меня серьезно беспокоит.

Все, приехали. Тут еще и магия есть! Вот про магию мне надо поскорее все разузнать в подробностях — а вдруг маги могут вычислить, что принцесса-то — липовая?

Я нахмурилась, напряженно соображая, как бы половчее поинтересоваться волнующими меня темами, не вызывая лишних подозрений, и не заметила, как врач снова подошел ко мне:

— Ваше Высочество, не тревожьтесь, я соберу консилиум, и мы найдем способ, как восстановить вашу память. Я сейчас не хочу проводить глубокое сканирование, у вас еще травма свежая, мозг пока нельзя так напрягать, а недели две пройдет и сделаем.

— Что за глубокое сканирование? — это он что — мне в память лезть собирается?!

— Понимаете, Ваше Высочество, воспоминания ваши никуда не делись, просто у вас утрачен к ним доступ. Начнем, так сказать, поднимать пласты памяти, и процесс запустится. Упрощенно говоря.

Ага, поняла — тут меня за недоумка держат. Примитивным языком изъясняются. А у меня, между прочим, высшее образование есть! Ну, самую чуточку незаконченное еще. Стоп, гоношиться в моем положении — дурость. Чем меня глупее считают, тем мне лучше — откровеннее будут. Незачем пыжиться и ум свой демонстрировать.

— А если вы при сканировании государственные секреты увидите? — наивно хлопаю ресницами.

Врач удивленно поднял на меня глаза:

— Такого риска нет, Ваше Высочество.

Потом он переглянулся с Сосулькой и обратился к той самой женщине, которую я самой первой тут увидела:

— Таисса, поговорите с Ее Высочеством, освежите ее память. Ответьте на все вопросы, которые у нее будут. Принцесса испытывает постоянный стресс от непонимания ситуации, в которой она находится.

Так, я что-то не то сказала? Почему такая реакция? Ладно, помолчим, а потом Таиссу допросим, в приватной беседе, без посторонних. И тут меня холодным потом прошибло от осознания ситуации, в которой я нахожусь:

— Преступников, пытавшихся меня похитить, всех поймали?

— Двоих поймали, а третий успел скрыться, Ваше Высочество, — ответила Сосулька.

— И какие меры безопасности предприняты для моей защиты? — тут же озаботилась я. Только вот в новое тело вселилась, а тут такой беспредел! Так дело не пойдет. Придется самой о себе побеспокоиться.

— А причины похищения и заказчиков вычислили? — продолжаю спрашивать, пытаясь сообразить, что нужно сделать в первую очередь, потому что охраны вокруг себя я не заметила, если, конечно, дедулю Ветра за таковую не считать. А Таисса в роли бодигарда меня не впечатлила

Сосулька совсем заледенела, губы поджала и говорит:

— Мы ждем распоряжений Его Величества. Гонец во дворец уже отправлен.

— Безусловно, — отвечаю верноподданнически, — как Его Величество скажет, так и будет, — и тут же добавляю, как бы невзначай, — кстати, а кто из охраны у моих дверей стоит?

Все молчат и на меня смотрят. Я поерзала на кровати, чувствую, что палево серьезное — принцесса, может и слов таких не знала? Или тут с охраной все по-другому? Но, эй, у меня амнезия, в конце концов, ничего не помню. И нечего на меня так смотреть, я за новую жизнь зубами держаться буду. Иначе перед сестрой и самой собой стыдно будет — второй шанс на счастливую жизнь я упускать не собираюсь. А раз эти идиоты не могут о своей принцессе позаботиться, то я и сама могу — не гордая.

— Ваше Высочество, экстренный охранный контур сразу же активировали, дежурный маг его все время поддерживает, — успокаивающе говорит врач.

Тишкина мать, я, похоже, выгляжу как полная идиотка. Все, молчу, пока с Таиссой не поговорю, больше ни гу-гу.

— Заказчиков королевские дознаватели вычислят, не беспокойтесь, тела уже отправлены на опознание.

Головой киваю, но сама — ни слова. И так себя уже дурой первостепенной показала. Ну, скоро они все уйдут? Мне с Таиссой срочно проконсультироваться нужно!

Картинно прикладываю руку ко лбу, устало вздыхаю и отбрасываюсь на подушки. Такая вот, истомленная и печальная я. Самой смешно. Но окружающие принимают все за чистую монету. Врач тут же раскланивается:

— Мы вас утомили, Ваше Высочество. Отдыхайте. Я зайду вечером, еще раз полечу ушиб.

Благодарно ему киваю и только сейчас четко осознаю, что у меня действительно болит голова, а до виска вообще не дотронуться.

Закрываю глаза и притворяюсь, что сплю. Жду, когда все уйдут и размышляю. Почему принцессу хотят убить или похитить? Это какой-то заговор? Тут, похоже, не до постепенного врастания в местную жизнь — надо срочно свои меры безопасности предпринимать. Магический охранный контур, очевидно, сила, но я в этом как свинья в апельсинах, вообще ничего не понимаю. Раз стражников ставить не хотят, надо хотя бы нож раздобыть, буду его под подушкой хранить, а там посмотрим.

Ладно, сейчас бы информацией разжиться. Самое главное, что вся моя паника по поводу нового тела, вся некомфортность, которую я испытывала, испарились перед угрозой моей жизни. Вот это называется — экстренный адаптационный курс. Нарочно не придумаешь! Скоростной метод полного погружения.

Полежала немного, прислушалась — вроде, все, ушли. Открыла глаза. Таисса примостилась все в том же кресле, как и раньше. Я села на кровати, устремила на няню-сиделку растерянный взгляд:

— Таисса, я же вообще ничего не помню! Мне так страшно! Расскажи о моей семье…

И выжидательное на нее смотрю.

— Деточка, с чего ж начать-то? — задумалась Таисса. — Ты — младшая дочь короля, Его Величества Ромира Пятого. Король-батюшка женился на твоей матушке после того, как погибла на охоте его первая жена, королева Бириана. Она оставила после себя двоих сыновей. Старший, кронпринц Тимир, — наследник престола он сейчас с посольством в Лихтенвейском королевстве, а его младший брат, Дармир, учится в столичном Военно-Магическом университете.

— Оба брата — маги? — интересуюсь я.

— Так ведь в королевской семье иначе и не бывает, — удивляется Таисса. Трет лоб в задумчивости и продолжает:

— А через год после смерти королевы, король женился на твоей матушке, и ты у них единственный ребенок.

— А почему женился, — интересуюсь, — наследники у него уже ведь были?

— Так это твой дед, король Варийский, сосватал свою младшую дочь за нашего Владыку.

— И как, брак удачный получился? — продолжаю пытать ее. Надо же мне знать, как родители принцессы относятся друг к другу, а, заодно, и к ней, то есть, ко мне.

Таисса глазки прячет:

— Очень удачный союз — наше королевство получило выход к морю благодаря приданому Ее Величества — провинции Ирта. А ты — единственная наследница этих земель.

То есть, земли сохраняются по линии дочери Варийского короля. Умен дед. Сразу чувствуется — манипулятор. Отлично, неслабая земельная недвижимость у меня имеется! И, как я понимаю, замуж меня в другие королевства из-за этого не отдадут — землишку-то терять кому охота. Понятненько… Что-то меня в этой истории кольнуло, но мысли тут же перескочили на отношения в семье принцессы. Судя по тому, что Таисса сказала, — удачный в политическом аспекте брак моих местных родителей в личном плане таковым не являлся:

— Отец и мать ладят между собой?

Таисса смущенно покачала головой. Плохо.

— А как они относятся ко мне?

Мнется с секунду, потом торопиться оправдать своего короля:

— Твой батюшка выписал тебе лучших учителей и подарил чистокровную аварскую кобылу на прошлый день рождения! А то, что строг — так ведь то чисто внешне в душе он тебя очень любит.

Он меня еле терпит — перевела я для себя. Да, не все здорово в этом королевстве…

— А матушка?

— Ее Величество очень заняты благотворительностью, поэтому не могут уделять семье столько времени, сколько им хотелось бы, — с еле заметным неодобрением отвечает Таисса. Понятно, чужеземную королеву моя информаторша не любит.

— Но летний сезон королева всегда проводит с тобой, в этом поместье, — пытается она подсластить рассказ. Ну-ну…

— Я обручена? — с нетерпением ожидаю ответа, но Таисса отрицательно качает головой. — Его Величиство надеялся, что ты примешь обеты в одном из монастырей Светлейшей, поэтому больше не подбирал жениха. Но королева воспротивилась, и еще вмешался твой дед, — Таисса явно не одобряет заступничество чужого короля, но я чувствую, что и идея «уйти меня» в монастырь ее однозначно ужасает. — Так что нет, деточка, ты сейчас ни с кем не обручена.

И тут меня озарило. Если сослать меня в монастырь не получилось, а отдавать замуж не хочется, потому как мое приданное, провинция Ирта, уйдет из семьи вместе со мной, то что должен решить государь, радеющий о стране? Как он может гарантировать, что выход к морю навсегда останется в королевстве?

— Таисса, если бы меня… не успели спасти… кто унаследует мои земли?

— Так ведь все вернется тогда к твоим матушке и батюшке, — она непонимающе смотрит на меня.

Правильно, не будет меня, все права на землю перейдут обратно к маман, а если и с ней что-то случиться — то все, наверняка, останется королю. Да даже пусть она и до старости доживет — если других детей не будет, а уж за этим король всяко может проследить, то провинция останется в семье, и наследуется моим братом. Я в этом раскладе — человек настолько лишний, что даже странно, что так долго прожила. Да уж, приехали… Похоже, король меня и заказал. Вот ведь… Подфартило, называется. И что теперь делать?!

Помолчала в задумчивости, покрутила браслеты на запястье. Массивные, металлические, с вычурной резьбой. Они меня все это время сильно раздражали, тянули вниз руки своей тяжестью, да еще кожа под ними чесалась. Попробовала их снять, но они были слишком узкими и не пролезали через ладони, а замка я найти не могла. Все больше злясь, что не удается освободиться от этих утяжелителей, протянула обе руки к Таиссе:

— Помоги снять, мне в них неудобно, и кожа под ними зудит!

Таисса, вместо того, чтобы послушаться, только грустно головой покачала:

— Деточка, их только Его Величество или придворный маг снять могут.

Не поняла… Зачем юную девушку в такие кандалы упаковали?!

А Таисса меня дальше просвещает:

— Это блокираторы магии, они на тебе с тринадцати лет, как только твоя магия пробуждаться стала, так и надели.

Не, нормально?

— А как же меня тогда обучают магии? Или на время занятий их снимают? — миролюбиво интересуюсь, думая, что, наверное, необученных магов тут так страхуют, чтобы чего-нибудь не натворили.

Но Таисса почему-то глазки прячет и вздыхает. Помялась, а потом я такое услышала, что ушам не поверила.

Магии меня никто не обучал и не собирался. Зачем, если меня планировали в монастырь сдать? А там послушниц с магическим даром обрабатывали очень просто — заставляли регулярно сливать всю магическую силу в накопители обители. Спустя несколько месяцев это приводило к тому, что послушницы полностью себя опустошали и лишались дара. После этого они становились истинно посвященными Светлейшей и, через пару лет, просто угасали, поскольку их организм не мог справиться с полной потерей магии. Как пояснила Таисса, среди последователей Светлейшей, подарить свою силу ее монастырям и соборам было очень почетно. Правда, добавила она, уходили туда в основном или престарелые магини, или простые люди.

Я тупо смотрела на эту женщину, и никак не могла понять — как мог отец уготовить такой путь своей дочери? Хотя, может он фанатик веры? Или получает от этого какие-то крутые бонусы для королевства? Ладно, хоть дед вмешался! Видно, маманька как-то вовремя сумела с ним связаться.

— Зачем отец так со мной? — тихо спросила я.

Ответа я, конечно, не получила. Но, по пожатым губам Таиссы, поняла, что та моего вопроса не одобряет. Видно, король в ее глазах был безгрешен.

— Это большая честь! — с пылом возразила она. Вот ведь курица — сама только что сказала, что только престарелые маги в послушницы идут, а то, что туда же планировали запихнуть молодую девчонку, которой жить и жить — это ее не смущает.

Хмм, а я-то думала, что Таисса — моя преданная нянюшка, а, похоже, все ее переживания были совсем не из-за того, что меня чуть не убили.

— Таисса, — отмечаю, как сильно похолодел мой голос, — а теперь, после того, как у отца поменялись планы по поводу монастыря, что он со мной планирует делать? Замуж все-таки отдаст? И что значит «сейчас я ни с кем не обручена»?

Эта клуша помялась, пока до ее умишка что-то дошло, и выдала:

— Тебя, деточка, раз уже сватали. За двоюродного дядю отца, у него как раз жена умерла. Но…

— Но..? — повторила я за ней, пытаясь сообразить, что она сказала. Меня что, за двоюродного деда пытались замуж выдать?!

— Но он тоже умер, — со вздохом закончила Таисса.

— От старости, — догадливо добавила я, а женщина напротив меня вдруг сверкнула глазами, но тут же их выражение изменилось на прежнее, а сама она поднялась с кресла и, с демонстративной заботой, подошла поправить мои подушки.

— Отдохни, деточка, — ласковым голосом попросила она, погладила по голове и, уже отходя, прижала палец к моим губам, жестом совершенно четко показывая, чтобы я молчала.

Я тут же обвела комнату взглядом, подсознательно пытаясь увидеть видеокамеры. В том, что их аналог тут присутствовал, я теперь не сомневалась. Иначе, чем объяснить странное поведение этой Таиссы?

Никаких видеокамер и прочих жучков я, конечно, не обнаружила. Откуда мне знать, как они в этом мире выглядят. Интересная ситуация, может, Таисса все-таки на моей стороне?

— Когда я увижу свою мать? — решила прощупать я почву. Ведь если король с королевой не в ладах, значит, она моя естественная союзница? И от монастыря уберегла.

— Ее Величество уже в пути. Королева прибудет к вечеру — мы получили от нее вестник на заре, — безразлично просветила меня Таисса.

— Моя мать — тоже маг? — было бы удачно, если так.

— В королевских семьях по-другому не бывает, — равнодушно ответила Таисса. — Маг, но не такой сильный, как Его Величество.

И бросает молниеносный взгляд на мои браслеты.

Ага, видно, маменька уже пыталась эти кандалы с меня снять. Интересно девки пляшут…

— Деточка, ты очень утомленно выглядишь, поспи пока, наберись сил, — вот, опять эта сверх заботливая интонация.

— Хорошо, — мой слабый голосок еле слышен, сама я обессиленно откидываюсь на подушки и утомленно закрываю глаза. Надо бы как-то все проанализировать, но у меня вдруг совсем иссякли силы и, с неимоверной силой, потянуло в сон. Тут же вспомнила, что последняя фраза Таиссы сопровождалась каким-то непонятным жестом. Может, это она меня магией усыпила? Плохо, когда ничего не понимаешь… Уже засыпая, спросила:

— А что за госпожу Ветер звал?

— Статс-даму Белмару, доверенное лицо Его Величества. Это она к тебе врача привела.

Понятно, Сосулька, значит. Видно, на принцессиного папика шпионит. Так и запомним. Все, я сплю…

Глава 2

Проснулась я от легкого касания к плечу. Кто-то осторожно пытался меня разбудить.

— Ники, проснись, Ники, — звал меня расстроенный женский голос.

Я с трудом разлепила глаза.

Надо мной склонилась совершенно неизвестная мне рыжеволосая женщина лет двадцати пяти.

— Ники, Ники, — негромко повторяла она.

Я сфокусировала взгляд и, ничего не соображая со сна, удивилась, зачем эта рыжеволосая так принарядилась в больницу, даже бижутерию нацепила, а халат — забыла, спрашиваю:

— А? Что? На процедуры пора?

Эй, почему она на меня так странно смотрит — с какой-то дикой смесью обеспокоенности и радости? А затем незнакомка облегченно вздохнула:

— Слава Светлейшей, ты говоришь!

Светлейшей, что за..? И тут я все вспомнила. У нас с принцессой оказались схожие имена, это — то меня с толку сначала и сбило, не поняла, что не ко мне обращались.

Севшим со сна голосом тяну:

— Э-э?

Рыжеволосая внимательно разглядывает меня — а я её. Мои глаза распахнуты от невинного удивления, у меня же амнезия, я ничего не помню, ничего не знаю… А о процедурах — так это я о враче вспомнила. Большие серые глаза женщины подозрительно заблестели, и она расстроенно вздохнула:

— Ты меня не помнишь? Совсем? Я — твоя мама, леди Аминика, королева Денгрийская.

Она моя местная мама и королева?! Это во сколько же она меня, то есть, ее — Ники, родила?

— Доктор сказал, что у тебя временная потеря памяти из-за воздействия артефакта забвения и заклятия послушания. Ты хоть что-нибудь помнишь? Кого-нибудь узнаешь?

Все еще не могу прийти в себя и ошалело киваю ей головой. Потом спохватываюсь:

— Нет! Вообще ничего и никого! Но Таисса мне кое-что рассказала.

Рыжеволосая печально кивает, на её тонком лице — усталость. Я исподтишка ее рассматриваю, она, похоже, расстроена до слёз. Прикусывает губу, чтобы не заплакать, вскакивает и начинает ходить по спальне, лихорадочно теребя жемчужный поясок. Потом, видимо что-то решив, останавливается и так резко поворачивается ко мне, что лёгкий шелк широкой зелёной юбки взлетает и обвивается вокруг ее ног крылом спугнутой птицы.

— Они-таки тебя в покое никак не оставят, мерзавцы! И жениха твоего убили, и все им с рук сходит! — леди Аминика с ожесточением накручивает на палец выбившийся из причёски длинный рыжий локон. — Но я этого так просто не оставлю!

Ого, да маменька — решительная женщина! И это она не про моего ли жениха, который двоюродный дядя отца, только что упомянула? Так его убили? Да и Бог с ним, зачем мне дряхлый дедок сдался? Пусть ему земля, как говориться, пухом будет.

А искренне расстроенная маменька подходит к трюмо, заставленное изящными баночками и хрустальными флакончиками, берет с него портрет в серебряной рамочке, обвитой черной лентой и задумчиво его рассматривает. Потом возвращается ко мне и присев на краешек кровати ласково гладит меня по волосам. А я смотрю на мужчину на портрете и сердце восхищённо замирает — господи, что за красавец! Орландо Блум и Брэд Питт ни по отдельности, ни в одном флаконе и рядом с ним не стояли

— Кто это? — спрашиваю сдавленным от избытка чувств голосом.

— Верес, твой несостоявшийся жених — грустно отвечает мама — ты и его забыла. Портрет прошлой зимой с натуры писали. Да, сразу, как только вы обручились. Ты попросила мага…, - у леди прерывается голос, но она продолжает:

— Он тут — как живой. Жизнерадостный, молодой — ему ведь еще даже двухсот не исполнилось! Убийцы проклятые… — она тяжело вздыхает, а я впадаю в ступор. Это какая же тут продолжительность жизни?

Странно — почему Таисса позволила мне думать, что жених мой был стар и дряхл? Для чего ей это было надо? А в чем еще она меня обманула? Глупость какая-то — она же должна понимать, что кто-то другой мне правду расскажет?

— Вы с Вересом дружили? — спрашиваю, а рыжая кивает:

— Да. Он — один из немногих близких мне людей при дворе твоего отца… Был…

И, честное слово, мне ее так жалко стало. Я ведь понимаю ее лучше, чем кто-либо: мы обе чужеземки, вынужденные как-то выживать в гадюшнике королевского дворца.

— А что теперь? Почему меня хотели в монастырь отправить? — осторожно пытаюсь направить разговор в нужное мне русло.

— Это все твой отец, — выдохнула с раздражением леди Аминика. — Пожелал тебя главной жрицей Светлейшей сделать, как ты знаешь. Как будто… прости, ты же не помнишь! Его Величество решил, раз в королевской семье тебя больше сосватать не за кого, то станешь жрицей. Чтобы к светской власти ты даже потенциально никакого отношения не имела.

Она передала мне портрет и с яростью сжала кулачки на тонких пальцах сверкнули драгоценными камнями два массивных перстня:

— Совсем из-за своего наследника обезумел!

Я не очень поняла о наследнике, но меня это мало сейчас интересовало. О наследнике — потом. Сейчас — обо мне. И я поспешила напомнить маменьке, что в святилище меня ждала преждевременная смерть:

— А как же отдача силы на пользу храма? Я бы себя опустошила — и все!

Рыжеволосая леди недоуменно вздернула вверх изящно очерченные брови и покачала головой:

— Что за страшилок ты наслушалась? Кто такой темной ерунды тебе наговорил? Таисса, не иначе? Силой наполняют накопители, глупышка, чтобы их потом использовать для лечения людей и изготовления амулетов. Главная жрица как раз этими накопителями и распоряжается. А маги, решившие уйти на перерождение, действительно себя полностью исчерпывают — по доброй воле, заметь отдают не только все магические, но и жизненные силы, и уходят к Светлейшей, на новый круг. И не-маги часто так поступают, когда их путь тут подходит к концу.

Я вообще перестала что-либо понимать. Не знаю, как это другие попаданки в прочитанных мною книжках сразу во всем разбирались и начинали ловко прогресс вперед двигать, тихой сапой королевства завоевывать, дизайнерскую бижутерию и одежду выпускать, а вот я растерялась и совершенно ничего не понимала. Только успела со слов Таиссы картину мира себе нарисовать — а она тут же оказалась перевертышем. Маменька же огорчённо добавила:

— Ты такой наивной стала, как дитя.

У меня прямо скулы свело, как будто я кислющий лимон съела. Это я-то наивная?! Да я столько в жизни перенесла, помудрее ее буду!

Но уже через секунду пришла в себя. Что за странные эмоции и дикие обиды на пустом месте? Интересно, а сколько лет моему новому телу? В зеркале показалось — годков пятнадцать. Значит, переходный период во всей красе. Хотя, может, я просто тут так выгляжу, а мне уже лет сто стукнуло?

Собралась с мыслями и наивно интересуюсь:

— А сколько мне лет?

Королева тяжело вздыхает:

— Шестнадцать исполнится через полтора месяца. А это значит, нам надо серьезно подумать, как все устроить.

Это она о чем? Может, бал планирует на мое шестнадцатилетние?

— Время терять нельзя. Надо решить, как… — тут королева прерывается, сосредоточено замирает на секунду и резко тыкает пальцем в направлении угла спальни. А там — спасите меня! — из пустоты проявляется паук размером с жирную мышь. Может, конечно, и не совсем паук, но у меня с детства арахнофобия, так что я в детали вникать не стала, а, выскочив из-под одеяла, белкой по столбику кровати чуть ли не до балдахина взлетела и приготовилась дальше удирать, рядом как раз удачно окно с тяжёлыми бархатными портьерами оказалось. Влезу, вот ей Богу, — если паучище хоть усом поведет в мою сторонку — тут же влезу вверх, под самый потолок! Я дома скалолазанием пять лет занималась. Но паук вспыхнул и осыпался сверкающим золотистым пеплом, тут же истаявшим в воздухе. А у меня случился культурный шок. Получается, матушка из пальца, как из огнемета, стрелять умеет?

— А я так могу? — ну вот кто меня за язык тянет?! Но знать, конечно, хочется. Спрыгиваю с комода и жадно жду ответа.

— Это — магия, Ники! А она у тебя заблокирована, — отвечает королева, сраженная моими альпинистскими талантами.

— Но почему? Таисса мне уже сказала, что на меня надели блокираторы, — трясу перед собой руками с браслетами. — Почему вы так со мной поступили?

Я, честно, такую горькую обиду почувствовала, как будто уже действительно несколько лет на сердце ее вынашивала. Но очень уж захотелось уметь, как эта королева, одним пальцем прицелился и — фейерверк. Ах, магия… Я фэнтези обожаю во всех ее магических проявлениях. Кстати, как бы спросить, у них эльфы есть?

Но сначала — вопросы поважнее. Указываю на угол:

— Что это было?

— Слухач. За тобой следят. Подослали слухача-хамелеона. И магический почерк мне не знаком, — обеспокоенно отвечает леди Аминика. — Но сейчас нас никто не подслушает, в спальне — чисто, я проверила. И полог тишины навесила. Слушай внимательно, до приезда короля есть еще время, и нам, родная, надо подготовиться. Я хочу, чтобы все поверили, что покушение удалось.

— В смысле, что меня убили? — удивляюсь я.

— Нет, конечно, разве доктор Крат не объяснил? Тебе пытались стереть душу, а затем подчинить то, что останется после этой кастрации. Слава Светлейшей, эти проклятые браслеты хоть не помешали тебе сопротивляться! Знаешь, лучше погибнуть и отправиться на перерождение, чем влачить существование со стёртой душой… Я так рада, что все обошлось! — её лицо осветилось нежной улыбкой, а мне стало очень неловко. Значит, вот что с принцессой случилось. Ее душа, стремясь избежать страшной участи, оборвала связь с телом и ушла на перерождение. Поэтому знахарка меня сюда и заселила — тут оставалась только пустая бесхозная телесная оболочка.

— Но память-то я потеряла, — напоминаю, на всякий случай.

— Да, но это не так страшно, через пару недель тебе ее восстановят, — отмахивается маменька. — Главное, что душа не пострадала.

Она умолкла, на холёном лице мелькнула усиленная работа мысли, но вот решительным жестом она отмела все свои сомнения:

— Все, решено! Тебя нужно спрятать. Отправишься на лечение к Теосию, в обитель Надежды. Он — лучший среди докторов. Никто не сможет против этого возразить. Но ты — молчи, сделаем вид, что тебе стало хуже и ты начинаешь забывать связанную речь.

— Ага, — тяну время, потому что опять ничего не понимаю. Молчать мне не сложно, но очень не нравиться, что никто не сомневается — у меня должна восстановиться память. И что случится, когда этого не произойдет? — А у Теосия я …

— Ах, душа моя — ты туда, естественно, не поедешь. Переправим тебя к деду, а тем временем все будут думать, что ты у Теосия в обители. Милка побудет там, попритворяется тобой. Если я правильно рассчитала, те, кто на тебя покушался, больше пока ничего не предпримут — будучи увереными, что ты не в себе. Ведь с таким диагнозом не выздоравливают.

У меня появилось полное ощущение, что вокруг меня раскручивается интрига какого-то второсортного детектива. Вот если еще сейчас заявит, что главный злодей — король… И матушка не подвела. Ну, почти не подвела:

— Твой отец еще пожалеет, — мрачно провозгласила Ее Величество. — Он должен был — слышишь? Должен был назначить наследницей тебя! Твой дар сильнее, чем у Тимира в несколько раз! Но ведь мальчик, первенец, — скривилась она. — И он решил скрыть твой дар браслетами. Якобы для твоей безопасности! Как будто его дочь — преступница или дурочка, неспособная совладать со своей магией. Никогда не прощу! — яростно прошипела она.

Королева вскочила и размашистым шагом прошлась по комнате, с остервенением топая каблуками. Потом испытующе посмотрела мне в глаза:

— Верь мне: как маг, твой дед сильнее моего мужа. Он снимет эти браслеты, и ты сможешь начать учиться. Обещаю!

На этом нас, однако, прервали. В комнату буквально ввалилась Сосулька, растерявшая всю безмятежность и, дрожащим голосом, произнесла:

— Таисса сбежала…

Королева замерла, бросила быстрый оценивающий взгляд в угол, в котором недавно распылила на составные части паука, и понятливо кивнула:

— Теперь мы знаем, кто был подпиткой для слухача. Если это Таисса подсадила его в комнату к дочери, то ее соучастники выведали планы принцессы, подстерегли ее…

Она замолчала и потребовала:

— Найдите мне эту предательницу, Белмара!

Сосулька, уже вернувшая себе хладнокровное выражение лица, прижала руку к сердцу и, поклонившись, — Да, моя королева! — моментально исчезла за дверями, оставив за собой шлейф тонкого парфюма.

— Ничего страшного, Ники! — приободрила меня королева, — Ты ничего не помнишь и никого не узнаёшь — вот и все, что они знают из подслушанного. Их это только успокоит. А про наш план они ничего не слышали.

Она с озабоченным видом подошла к окну, и раздражённо отдёрнув кружевную занавесь выглянула:

— Кортеж короля уже близок, только что свернули на подъездную дорогу. Ложись и помни, что ты утратила память!

Ненужные указания — я ведь действительно никого и ничего не знаю.

Я покорно натянула одеяло, до самого носа, а рыжеволосая королева опустилась в кресло рядом, взяла мою руку, переплела наши пальцы и успокаивающе их пожала. Потом устремила взгляд на входную дверь, гордо выпрямилась и замерла в напряжении:

— Не верю, что он приехал просто навестить тебя из-за покушения. Причина в чем-то другом. Не соглашайся ни на что, за тебя буду говорить я.

Мы обе сверлили взглядом дверь — минут десять, не меньше. Я настолько уже ошалела от всего происходящего, что с удовольствием наслаждалась этой краткой передышкой. Пока было время, пробовала поразмышлять. Со слов матушки, король не питает ко мне тёплых чувств. Но, мнение — вещь субъективная. Может, это у леди Аминики с ним отношения не сложились, а у меня — все нормально? Отец же!

За дверью раздались голоса, королева чуть сильнее сжала мою руку, и на пороге появился охранник. Это я так поняла, что охранник. Высоченный молодец, двигается мягко и плавно, как кот, рука — на эфесе шпаги. Он бегло осмотрел мою спальню и, поклонившись королеве, распахнул дверь:

— Прошу, Ваше Величество, тут безопасно.

В комнату уверенным шагом вошел высокий темно-русый мужчина. Жемчужно-серый камзол нараспашку, небрежно повязанный черный шейный платок — в пыли. Я… я вдохнула, собираясь поздороваться и забыла выдохнуть — от восторга! Предупреждать же надо! Я чуть косоглазие не заработала, не зная на чем остановить взгляд — то ли на синих глазах в обрамлении длинных чёрных ресниц, то ли на чеканных чертах мужественного лица. Под распахнутым камзолом — белоснежная рубаха тонкого полотна, украшенная изящными серебряными кружевами. Тяжелая бархатная накидка, подбитая белым мехом, массивная золотая цепь во всю грудь, на которой сверкает и искрится драгоценными камнями полукруг. Увидев мою сияющую непрекрытым восхищением физиономию, папа-король неожиданно тепло улыбнулся мне в ответ и его высокомерный ледяной взгляд оттаял.

Но тут я почувствовала движение рядом с собой и, скосив глаза, увидела, что королева поднялась с кресла и, гордо вскинув подбородок, скрестила взгляд с вновь прибывшим. И сразу почувствовалось, как сгущается в комнате напряжение.

Заметив королеву, папенька убрал с лица улыбку, и молча ей кивнул на тонком золотистом ободке в его волосах вспыхнул зеленоватый камень, а глаза короля опять заледенели.

Мне срочно захотелось попкорна — как в кинотеатре, чтобы с комфортом насладится зрелищем: ведь сейчас два мага сойдутся в смертельном поединке! Гендальф против Саурона! Потом мысленно треснула себе по глупой башке — это же все всерьез и, к тому же, непосредственно меня касается. И я решила действовать на опережение.

— Отец, — обрадованным голосом выдала я, — я так рада тебя видеть!

А что, я все равно ничего не помню, а быть заложницей плохих взаимоотношений родителей мне совсем не хочется. А главное, после происшествия с Таиссой, я быстро сообразила, что нельзя давать ходу родным стереотипам, пробравшимся в мои мозги из родного любимого фэнтези: так добрая нянюшка, которая должна была за меня глотку всем перегрызть, оказалась вообще шпионкой и вредительницей. Так что и про королеву-маменьку тоже ничего не известно.

А король, как меня услышал, сразу переменился: замкнутое холодное лицо снова оттаяло, потемневшие было темно-синие глаза посветлели, и он неожиданно ласково сказал:

— Ники, я безумно рад, что с тобой все обошлось.

Вот так — «все обошлось», и это все? Так любящий папа приветствует едва спасшегося ребенка?!

— Здоровью нашей дочери нанесен серьезный ущерб, — решительно подала голос королева, — и я хочу отвезти ее в обитель Надежды, на лечение к Теосию.

Король молча выслушал матушкин ультиматум и, повернувшись к стоящему на пороге комнаты мужчине из сопровождения, приказал:

— Доктора ко мне.

Рыжеволосая ощутимо напряглась. Ага, сейчас будет битва мнений, не иначе.

Врача ждать совсем не пришлось — он, похоже, уже стоял в полной боевой готовности рядом с моими покоями.

— Ваше Величество, — с поклоном вошел он в спальню.

— Как вы оцениваете состояние здоровья принцессы? — повернулся к нему король.

— Все самое страшное — позади, — тут же продал нас с маменькой местный эскулап, — память почти полностью утрачена, но как только заживет травма головы, я восстановлю все связи, отвечающие за ее фактуальную часть. Мышление, ассоциативная память, способность воспринимать и удерживать информацию — из этого ничего не пострадало.

Король посветлел лицом и, гораздо мягче, чем раньше, обратился к королеве:

— Видите, Аминика, совсем не к чему подвергать нашу дочь тяготам дальней дороги. Справимся своими силами. Сейчас главное — безопасность принцессы, а в пути это обеспечить сложнее, чем во дворце.

— Она как раз и была во дворце, когда ее похитили, — не пожелала сдаваться королева.

— Теперь ее будут лучше охранять, — непререкаемым голосом постановил король, давая понять, что уступок в этом вопросе не будет.

А я с ужасом думала, что случится, когда они не сумеет восстановить принцессину память. Как тут к самозванкам в чужом теле относятся? Нет, мне точно надо отсюда выбираться и прятаться, пока не освоюсь. Только как?

Трагическим жестом протягиваю к венценосному папаше руки, трясу браслетами-кандалами:

— Я не могла сопротивляться из-за этих браслетов. Я прошу их снять и учить меня магии, хотя бы для самозащиты!

Король поджал губы и мрачно взглянул на супругу:

— Науськиваешь?!

Упсс, это я что-то совсем не то сказала?

— Отец, матушка здесь не при чем. Но я испытываю тяжелые телесные муки из-за этих браслетов. Они разъедают мне кожу.

Встаю с постели и подлетаю к королю, пока он не успел отказать. Сую ему под нос мои многострадальные запястья: кожа под ними действительно красная, с мелкими пузырьками, как от ожогов.

Один взгляд от короля и подходит доктор, берет мои руки, внимательно осматривает их, поднимает потрясенный взгляд на своего повелителя:

— Ваше Величество, эти артефакты пьют жизненную энергию принцессы. Я вообще не чувствую в ней никакой магии, даже остаточной.

Слышу сзади меня вскрик и глухой удар. Поворачиваюсь. Королева в самом настоящем обмороке — упала на пол и не двигается. Король дернулся было к ней, но тут же остановился и сухо приказал:

— Доктор Крат, помогите моей супруге.

Тот поспешил к королеве, а король обхватил ладонями мои браслеты, подержал их, и они, с еле слышным щелчком, раскрылись. Кожа под ними выглядела жутко.

Король, меж тем, приложил пальце к моим вискам и застыл, вслушиваясь во что-то.

Сзади послышались вздохи, успокаивающий голос врача, всхлипы, потом, с надрывом, голос матери:

— Ромир, скажи, что он ошибся!

Король наконец отпускает мои руки и прячет глаза, отказываясь смотреть как на королеву, так и на меня. Так, что-то я не поняла… А как же насчет того, что я сильнейший маг, силу которого аж прятать пришлось?!

— Аминика, я действительно больше не чувствую никакой магии в нашей дочери, — король, наконец, поднимает глаза и с недоумением смотрит на всех по очереди. — Не понимаю, как это могло произойти…

Тут рыжеволосая буквально взвилась в воздух:

— Ты! Ты! — от брызжущей яростью женщины исходила вполне ощутимая угроза. — Ты сделал это специально! Чтобы не подвергать сомнению право Тимира на трон. Право магически сильнейшего ребенка, теперь, точно его.

Королева потрясла в воздухе сжатыми кулаками:

— Ты погубил нашу дочь! Украл ее магию! Обманул меня про природу этих браслетов! Это не блокираторы, а аккумуляторы энергии! Они пили Никину силу в течение почти трех лет, а теперь перекинулись на саму ее жизненную силу.

Королева замолчала, гневно сверкая глазами. Потом вздернула голову вверх и, взглядом, пылающим ненавистью, уставилась королю в глаза:

— Ты не только убил сильнейшую магиню современности. Ты убил свое родное дитя, Ромир. Она теперь не протянет и месяца.

Я в ужасе посмотрела на короля. Умирать мне совершенно точно не хотелось. Но вид у папули был совсем не обнадеживающий.

— Аминика, клянусь тебе, я точно знаю, что браслеты всего лишь блокируют магию. Я не понимаю, как они могли начать ее поглощать! Верь мне!

Э-э! Алё! Верь — не верь — а как насчет того, что мы, вообще-то, о моей жизни говорим?!

Я дернула Его Величество за рукав. Да, знаю, принцессы так себя не ведут, но родители совершенно не обращали на меня внимания, так что, на войне за спасение себя — все средства хороши. Король перевел на меня яростно-испуганный взгляд, а я, практичным голосом, заявила:

— Стоп! Хватит ругаться, есть дела поважнее! Как будем меня спасать?

Меня уложили в кровать, королева удалилась в свои покои посылать магического вестника отцу — тот тоже владел магией жизни и мог бы помочь в сложившейся ситуации. Доктор начал вливать в меня жизненную энергию. Король, меж тем, требовал ответа, почему тот раньше не заметил, что браслеты начали истощать мои жизненные силы, и не обратил внимания на исчезновение магии. Доктор Крат отбивался изо всех сил, резонно отвечая, что магии у меня, из-за браслетов-блокираторов, он никогда особенно и не чувствовал. Не в этом ли и заключалась их цель? А про жизненные силы понял только сейчас, когда его целительская магия жизни, которой меня напитали под завязку, рассеялась. Еще и укорил короля, де тот не представляет, как тяжело лечить больных, украшенных подобными артефактами.

К вечеру появился придворный маг, Деметрий, осмотрел меня, заставил выпить укрепляющий травяной раствор, подержал меня за руки, потом вздохнул и сказал нетерпеливо переминающемуся рядом с моей кроватью королю:

— Отток сил и жизненной энергии прекратился. Состояние на данный момент стабильное, но никакой магии я в ней не чувствую. Каким-то образом принцесса стала обычным человеком. Все меридианы и каналы тела, по которым обычно течет сила, и которые у всех магов сотканы тысячами нитями с душой, у принцессы сейчас сами по себе. Душа же совершенно отдельно. Не вижу ни одной сохранившейся связи.

Деметрий в задумчивости почесал подбородок, затем оглянулся на меня, чуть понизил голос и слегка наклонился к королю. Это чтобы я, что ли не расслышала? Я тут же навострила слух.

— Что бы эти мерзавцы, похитившие вашу дочь, не пытались с ней сделать, одного они достигли совершенно точно — магическое единение души и тела разорвано. Принцесса больше — не маг… Но ее жизни сейчас ничего не угрожает, — громче и оптимистичнее добавил он.

Вошедшая ко мне в спальню королева, услышав заключение Деметрия, судорожно вдохнула, прижав руку к груди. Король коротко взглянул на нее и мрачно отвернулся обратно к придворному магу:

— Как такое могло случится?

— Ну… скорее всего…но, конечно, это чисто теоретическое рассуждение — принцесса из-за блокираторов не смогла поддержать магический гомеостаз организма, связи не выдержали грубого напора извне и просто оборвались.

— Естественно, это все из-за браслетов подавления, — королева подошла поближе. В руке — вышитый платок, на голове — кружевная мантилья на высоком гребне. — Если бы ты позволил обучать девочку магии, не одел бы на нее эти артефакты, то она бы сама легко справилась с похитителями. Но нет — она же угроза единству королевства! Теперь ты доволен? — весьма патетично воскликнула Аминика, нервно комкая платок. — Ты, нарушивший законы королевства о наследниках и поправший отцовские обязательства перед дочерью? Ты…

Король дальше слушать не стал, его зеленый камень в обруче яростно полыхнул, и королева больше не произнесла ни слова. Поняв, что не может продолжить поток обвинений, она принялась молча испепелять его взглядом.

Король меж тем, одним лёгким кивком, выставил из спальни всех, за исключением придворного мага, проверил, закрыта ли дверь и, задумчиво разглядывая меня, подошел к кровати. Сел рядом со мной, обнял за плечи, на секунду прижал к себе. Меня окутал приятный свежий запах его одеколона — в голове сам собой возник образ полевой травы после дождя.

— Дорогая, я верну вам возможность говорить, но — только если это будут разумные речи, а не истерические обвинения, — холодно проговорил король. — Надо решить, что делать дальше.

Я обеспокоенно напряглась. Сейчас все и определится.

— Ники не может теперь выйти замуж — мы не посмеем прилюдно признать, что наша дочь — не-маг, — твердым голосом начал король. — И она не может стать жрицей. Да и при дворе ей не стоит появляться. Принцесса не имеет права быть простым человеком по определению. Что нам остается?

Мне все меньше и меньше нравилось происходящее. Уж не ждет ли меня печальная судьба Муму? Или Железной Маски? Я слегка дернулась под рукой добренького папочки, но тот только плотнее прижал меня к себе:

— Аминика, Ники должна удалиться от двора. Даже тут, в поместье, она не может оставаться — ты же понимаешь? Надо найти ей удаленную усадьбу и поселить ее там под другим именем. А для всех — она отправится в обитель Надежды для поправки здоровья, как ты и хотела. А с течение времени решит там и остаться, принесет обеты Светлейшей. Так будет лучше, поверь. Ведь ты же понимаешь — никто не должен знать, что членов королевской семьи можно лишить их дара магии.

Королева смотрела на мужа совершенно больными глазами. И тот, не выдержал этого тоскливого взгляда, добавил:

— Конечно же, если магия к ней вернется, она снова займет полагающееся ей место при дворе.

Потом посмотрел на меня, обнял еще сильнее:

— Я очень люблю тебя, котенок. И мне немыслимо жаль, что все так случилось. Я буду навещать тебя так часто, как только смогу.

И любящий, заботливый папаша нежно поцеловал меня в макушку.

Я, честно говоря, прониклась — без малейшего колебания, король отправлял единственную дочь в пожизненное изгнание, потому как сам же и накосячил. Нет, не слабо?!

— Ты от меня отказываешься? — уточнила я ради исторической точности.

— Я тебя защищаю, — возмущенно открестился венценосный папаша. — Хочу оградить от ненужного любопытства и обезопасить от дальнейших покушений. И главное — никто не должен знать, что из мага можно сделать простого человека, особенно — из мага королевского происхождения. Ты — принцесса, ты обязана меня понять. Слышишь, цветочек? — заглянул он мне в глаза.

Интересно, как бы повела себя настоящая принцесса? Я же решила подумать об эмоциональной стороне этого дела завтра. Сейчас меня волновало другое:

— А деньги? — в лоб спросила я папашу. — Надеюсь, мне положено достойное содержание? И титул.

Король с удивлением поднял брови:

— Какой еще титул?

— Ты отбираешь у меня родовую фамилию, вынуждаешь называться чужим именем, но простолюдинкой я прожить не смогу. Мне нужен титул, разве я многое прошу? — подняла я брови, намеренно копируя мимику короля.

Что это у него в глазах мелькнуло? Невольное уважение?

— Дитя, мы ведь не оставляем тебя на произвол судьбы! — повысил он голос. — Поживешь в уединении, вылечишься и вернешься к нам с мамой.

Вот это — политик! Только что говорил же, что мое состояние неизлечимо!

Леди Аминика вспыхнула и подступила ближе к кровати. С вызовом глядя королю в глаза, заявила:

— Я поеду с дочерью!

— Нет, — спокойно ответил король, — так будет труднее спрятать Ники. Ты, любовь моя, слишком заметная фигура.

И, увидев, что королева пытается что-то возразить, перевел взгляд на околокроватный шнурок. Тот дернулся, сам по себе. Ма-а-гия…

— Поговорим обо всем завтра, дорогая. Я, в принципе, уже все решил.

Что он решил, Его Величество Ромир не пояснил. Появившейся в дверях мужчина низко поклонился в ответ на приказ короля подать ужин в малую гостиную, а папаша поднялся с кровати и поцеловал меня еще раз:

— Завтракать будем вместе, у тебя в спальне, и я все объясню. Перед придворными тебе, Ники, лучше не появляться. Все знают, что ты в тяжелом послешоковом состоянии, так что никто не удивится, что ты все еще в кровати. А завтра найдем кого-нибудь, чтобы играла твою роль по дороге в Обитель Надежды. Твоя мать будет сопровождать кортеж. Тебя же тайно отправим в одно имение, я уже придумал — куда. А титул… Что ж, будешь дочерью недавно представившегося рыцаря Линсли. Титул не наследный. Но твое происхождение будет достойно уважения, обращаться к тебе будут «леди», а интереса ты при этом никакого не вызовешь — слишком незначительная фигура, кто обращает внимание на дочерей рыцарей? Что нам и нужно.

Он подошел к королеве, предложил ей руку, но леди Аминика молча отшатнулась от него. Король передернул плечом:

— Не стройте из меня монстра, дорогая. Я, прежде всего — король. И должен думать о королевстве.

Маменька вспыхнула:

— Поэтому ты лишаешь нашу дочь защиты имени и положения, принадлежащего ей по праву?!

Король только устало вздохнул, — Не задерживайтесь, моя королева, — и, быстрым шагом, покинул комнату.

Леди Аминика плотно прикрыла дверь, подошла ко мне, склонилась к самому уху и едва слышно, так, что половину слов пришлось угадывать, прошептала:

— Я приду к тебе ночью, после ужина. Ничего сейчас не говори. И не спи! Знай — я получила вестник от твоего деда. Мы еще повоюем…

Все ушли, а я задумалась. Есть факты: принцесса — единственная дочь от второго брака, она — наследница очень нужной королевству провинции, если она умирает, то провинция отходит королю. Что еще? На принцессу покушались, король с королевой в разладе, потерявшую магию принцессу отправляют на выселки, причем матери ее сопровождать не разрешают. Тут поневоле задумаешься — а доживет ли вышеназванная принцесса до приезда в усадьбу?

Что меня смущало, так это отношение родителей к принцессе, а, значит, ко мне. Королева всячески демонстрирует, что меня любит. Но выходит это у нее как-то слишком показушно. Хотя, я могу и ошибаться — темперамент, поведенческие нормы общества, характер королевы и явно неблагополучные отношения в высочайшей семье — все это могло наложить отпечаток на мою интерпретацию. Но, судя по всему, пока что она борется за меня изо всех силенок. Решено, считаем, что она — на моей стороне. Но расслабляться не стоит.

Король. Да… король. Обалденный красавец! Так, не отвлекаемся, Ника. Король ведет себя странно. Такое впечатление, что он любит дочь, но при этом готов ею пожертвовать. Но почему? А главное — зачем? Никто же этого не требует? Единственная дочь. Зачем ее куда-то ссылать под чужим именем? Не очень понятно. Пытается сохранить ей жизнь? Хмм. Байку про сохранение тайны я точно не покупаю — можно найти способ замаскировать то, что у принцессы пропала магия — например, надеть фальшивые браслеты и говорить, что магия блокируется ими, да много можно чего придумать, но он выбирает другой путь. Или папаша-король решил избавиться от дочери? Из-за земель? Все равно — как-то слишком сложно. И его поведение противоречиво. Но что я про королей знаю и про приоритеты в их мышлении? Ничего. Решено, буду с ним чрезвычайно осторожна.

Самое противное — полный информационный вакуум. Надо что-то с этим делать. Хорошо бы послушать, что слуги говорят — наверняка же обсуждают все последние новости.

Я спрыгнула с кровати и подошла к окну, за занавеской обнаружилась балконная дверь, ведущая наружу. На улице уже было темно, в небе — россыпь незнакомых мне звезд и небольшая красноватая луна, почти не дававшая света. Слегка приоткрыв дверь, увидела опоясывающую дом узкую террасу. Подумала, набросила на себя накидку, лежавшую на подоконнике, вышла наружу. И осторожно пошла вперед, аккуратно заглядывая в окна. Прикинула, что из освещенных комнат меня никто не увидит, если не тыкаться носом прямо в стекло.

Я прошла мимо нескольких пустых спален, потом миновала зал, в котором суетились слуги — что они делали, я так и не поняла. Дошла до конца настила, увидела лесенку, ведущую вниз, на такую же террасу, только вокруг первого этажа. Пошла вдоль, все также подсматривая в окна. Поразительно, но не встретила ни одного стражника. Потом вспомнила, что мне говорили об охране моих покоев и сообразила — тут ведь тоже, наверняка, сплошные магические охранки стоят. А поскольку принцесса — хозяйка дома, то магия ее везде спокойно пропускают.

Завернула за угол и увидела несколько кадок с развесистыми растениями. Они располагались перед очередным окном, очевидно, создавая более утонченный вид для находящихся в комнате. Там же приметила и настежь открытую балконную дверь, в проеме которой полоскались задернутые шторы. Подкралась поближе и решила зайти в эту комнату, интересно же! Отогнула краешек портьеры и поняла, что помещение уже занято.

В глубине комнаты, в интересной и недвусмысленной позе король общался с неизвестной блондинистой дамой. Лица дамы я рассмотреть не могла — всё закрывали задранные ей на голову пышные юбки, из-под которых виднелись только ритмично подрагивающие длинные блондинистые кудри, да задранные в экстазе толстенькие ножки в белых ажурных чулках с пышными красными подвязками и расшитых жемчугом туфельках — да, по таким приметам леди опознать будет нелегко…. Дама, разложенная на диванчике, страстно стонала. Хм, интересный аперитивчик у папаши перед ужином. Аппетит нагуливаем, жену обманываем? А ведь королева, похоже, догадывается… Слушать стоны и ахи было не интересно, так что отпустила штору и уже собралась двинуться дальше, но тут блонди, после очередного сдавленного, но пламенного вопля, спросила с придыханием:

— Так она уезжает?

— Одитт, не забивай свою очаровательную головку всякой ерундой, — королевский голос звучал напряжённо и хрипло. — Твоим интересам ничто не угрожает. А что до…

Но столь интересные мне откровения были самым грубым образом прерваны — до меня донесся чей-то приглушенный голос, похоже говорили из-за закрытых дверей:

— Ваше Величество, Вы велели доложить, когда будет подан ужин в малую залу. Ее Величество уже там.

Я не видела, что делали король и его любовница, но голос Его Величества Ромира прозвучал отчетливо, и в нем не было ни следа страсти:

— Одэтт, любовь моя, я ужинаю вдвоем с женой. Я навещу тебя позднее.

Послышались быстрые шаги, открылась и закрылась дверь, затем женщина с тоской голосе произнесла:

— Ну когда же, наконец, это случится?

Интересно, о чем это она?

Я осторожно пробралась между кадками и перилами и подкралась к следующему окну, как оказалось, ведущим в тот самый малый зал, где уже сидели за столом оба родителя принцессы. Но окно было закрыто, так что ничего интересного услышать не получалось.

Решила пройти еще немного, но заглянув за очередной угол, чуть не наткнулась на группу стражников. Один полностью закрывал проход на улицу, но, поскольку стоял спиной к террасе, то меня не заметил. Тихонько отползла назад за угол и попробовала перелезть через перила. Рука уперлась в невидимую стену, свободно пропускавшую воздух, но не меня. Теперь понятно, почему балконная терраса не охраняется: я ощущала дуновение ветерка, проникающего снаружи, но и мизинца просунуть не могла сквозь невидимый барьер. Запомню на всякий случай — таким путем убежать не получится.

Вздохнула и отправилась обратно. Хотела еще раз взглянуть на леди Одэтт. Но не судьба — в той комнате уже никого не было.

В спальне у меня все оставалось по-прежнему. Даже странно, почему к принцессе никого не приставили прислуживать? Горничные не заходят, даже ужина не принесли? Хотя…Подошла и дернула шнурок. В комнату тотчас, как будто стоял и ждал вызова, вошел давешний старичок — Ветер. Жаль, что не женщина, но будем работать с тем, что есть.

— Ветер, ты ведь тут давно служишь?

Дедок растерянно взглянул на меня:

— Ники, я при тебе с самого рождения. Ты так ничего и не помнишь? — расстроился он.

— Нет, — жалобно смотрю на него, — мне Таисса начала было рассказывать, но ты же сам знаешь, что дальше случилось! — и, поскольку сама-то я это представляю плохо, держу паузу — пусть Ветер ее и заполнит. А он, зараза, ничего не отвечает. Я — жду. Потом понимаю, что Уильям был прав, — лучше паузу не делать, но если уж вышло[2]… Подбадривающе киваю Ветеру головой и вопросительно поднимаю брови — у папы только вот сегодня научилась!

Ветер, наконец, выплывает из задумчивости.

— Всю жизнь в двух словах не опишешь, — вздыхает он. — И про Таиссу еще ничего не понятно. Она тебя, Твое Высочество, сама бы ни за что не оставила. И не навредила бы. Я ее уже сколько знаю…Под принуждением она была, Светлейшая видит — под принуждением!

Ветер вздохнул и опять замолчал. Мне что же — из него клещами все тянуть?!

— А король? В смысле — отец?

— Отец твой — человек непростой. Государственный. И ничего во вред своему королевству не сделает.

— А мне? — тут же обеспокоилась я. Заявление Ветра несло какой-то тревожный смысл, но я не могла его уловить. Но попой чувствовала — он есть.

Ветер вздохнул:

— Ты — Денгрийская принцесса, твоя жизнь принадлежит королю и королевству.

Алька! Спаси меня отсюда — это на что же дедок намекает? А Ветер меж тем внимательно меня осмотрел — мне аж неуютно стало под его проницательным взглядом. Глаза у дедка темные, как горький шоколад, и невеселые.

— Но ты — единственная из детей и внуков Варийского повелителя, унаследовавшая дар его жены.

Ого! Наконец-то бонусы пошли! Я аж глазёнки от удовольствия зажмурила. Наконец-то! Но тут же пришла в себя — принцессиной магии-то я лишилась. Нет, ну где справедливость в этой жизни…

А Ветер, бывший не в курсе моих душевных взлетов и падений, продолжал:

— Я сопровождал твою мать, когда она прибыла в Денгрию выходить замуж. И остался с ней, а потом, по велению моего повелителя, стал присматривать за тобой. Чтобы тебя оберегать, а потом — и учить. К сожалению, похитили тебя, когда я был в отъезде.

Я скептически посмотрела на дедка — и что бы он сумел сделать против похитителей, вооруженных мечом и магией? Но дед перехватил мой взгляд и опечалился:

— Теперь я вижу, девочка, что ты действительно память совсем потеряла.

Нет, ну не слабо такие заявления делать? А до этого — что? Думал, что я дурочкой прикидываюсь?

А Ветер серьезно так задумался, молчит, на меня расфокусированным взглядом смотрит. Я даже занервничала — дед чуть ли ни в кому начал впадать. Но нет, смотрю — пришел в себя и здорово так обеспокоился, даже говорить вдруг начал без легкого налета присутствовавшего ранее просторечья:

— Ники, хорошо, что ты меня вызвала, я днем тебя не смотрел, а, оказывается, времени терять нельзя. Магические каналы не восстановились! Удивительно, что ты в себя смогла прийти. Глупец Крат только жизненные силы тебе подкачал, а порванные связи совсем не возродил.

Это что-ж получается — Ветер тоже маг? — опешила я. А он, меж тем, подошел к дверям, провел рукой по створке и замку, повернулся ко мне, собираясь что-то добавить.

Но я успела вперед него, решив напомнить о словах придворного мага:

— Деметрий сказал, что такой обрыв не восстановить.

Ветер хмыкнул:

— Он прав. В отношении других. Но не тебя.

Это он о чем?!

— Дар Скользящих позволил разорвать связи с телом, не дал стереть душу, душа ушла…

Ветер замолчал, а я перетрусила, сердце как у пойманного волком зайчишки заколотилось в безмолвной истерике. Он что — подозревает о переселении души? Нет, нет, нет — на испуг меня не возьмешь. Буду молчать. Пусть что хочешь доказывает. Я — ничего не помню и точка.

— А вернувшись обратно, она не смогла полностью воссоединиться… — плавно закончил Ветер. — Слишком рано все это, — продолжил он, как ни в чем ни бывало. — Я планировал начать тебя учить после совершеннолетия. Неокрепшим душам путешествовать опасно, можно и потеряться. Но ты — молодец! — улыбнулся с одобрением. — Хоть и пролежала в коме почти сутки. По всем правилам — должна бы уйти на перерождение. Не знаю, как, но — смогла вернуться! — ого, сколько у дедули гордости в голосе.

А Ветер сжал правый кулак и с силой ударил себя в раскрытую левую ладонь. — Видит Светлейшая — сумела!

Моя сердечная мышца перестала сходить с ума, уши, правда, все еще были слегка заложены от выброса адреналина, но зрение уже вышло из туннельного режима, и я начала воспринимать информацию. Меня не раскрыли — это раз. Если не ошибаюсь, Ветер считает, что я могу восстановить связи души и тела, а, значит, вернуть магию — два.

— Я могу вернуть магию? — тут же озвучила я.

Дедуля кивает головой:

— Сможешь. Вот представь, кто-то посадил тебя на своего коня. Седло неудобное, до стремян — не дотянуться, уздечка — не по руке. Представила? А теперь тебе просто надо все это подогнать под себя. Только помни: этот конь — твое тело.

Ветер не мигая смотрел мне в глаза, я чувствовала, как тону в их шоколадной глубине, внимание фокусируется на радужках мага, и я с легкостью представила, о чем он говорил — это же как кресло в машине подогнать и зеркала подрегулировать — проще простого. Я так ярко это себе нарисовала, что ощутила, как поскрипывает водительское кресло, как удобно ложится руль в ладони, как комфортно я чувствую себя в салоне, приятно пахнущем кожей — а потом услышала требовательный приказ Ветера: «примерь это чувство на себя».

Наверное, я погрузилась в транс, потому что когда полностью вышла из медитативного состояния, то увидела в комнате леди Аминику, тихо разговаривающую с Ветром. А я сладко потянулась и прислушалась — тело опять радостно отозвалось звенящей легкостью, как в тот, самый первый раз после моего вселения сюда. Замерла — но нет, нигде не зудит, ничего не жмет и не раздражает. Только сейчас поняла, что все это время, находясь в принцессином теле постоянно испытывала легкое неудобство. И никуда оно не уходило, просто периодически я отвлекалась настолько, что забывала про него. Зато сейчас… Я радостно засмеялась… Стоп! Что за эйфория? Вдох — выдох — собралась!

Королева оторвалась от разговора с Ветером и, улыбаясь, смотрела на меня. Положила руку дедку на запястье, благодарно выдохнула:

— Спасибо тебе за дочь, старый друг!

И бросила мне в лицо горящим шариком. Откуда она его взяла — понятия не имею, не до этого! Я только с перепугу рукой отмахнулась. А шарик взорвался! Что за…

Леди Аминика радуется, Ветер улыбается, одна я дура — дурой. Почему королева меня атаковала?

— Что и требовалось доказать, — Ветер произносит это таким тоном, что у профессора физико-математической кафедры лучше бы не получилось.

А до меня, наконец, доходит — это они мою магию так проверяли? Идиоты — я же ожог могла получить!

Леди Аминика решительно встряхивает рыжими локонами:

— Не будем терять время. Ники, я отправляю тебя к деду. То, что придумал твой отец — никуда не годится. Если что — ты даже защититься не сможешь. Сила — силой, а учиться надо.

Я, на всякий случай, спрашиваю:

— Так я опять — маг?

Два кивка в ответ, довольные улыбки. Потом до меня доходит:

— Но как же я к деду? Меня же завтра отец отправляет в какую-то усадьбу…

Леди Аминика небрежно стряхивает пылинку с рукава:

— Не бери в голову — мы все сейчас решим. Заодно и увидим, что за игру ведет мой муж, — и вопросительно смотрит на Ветера.

Я тоже перевожу взгляд и…Ветер исчез. На его месте — какая-то тощая девица, бледная до синевы. Стоит и глазами хлопает.

Я в шоке смотрю на королеву. Та довольно улыбается:

— Один в один — от принцессы не отличить! Великолепно, Ветер!

А до меня — ну просто жирафом себя почувствовала, — наконец, доходит — это же я так теперь выгляжу!

А королева деловым голосом дает указания:

— Завтра заменишь принцессу в поездке, ни король, ни Деметрий не должны ничего заподозрить, главное — пусть так и продолжают считать, что моя дочь утратила магию. И оставайся в том поместье под Никиной личиной, пока не выяснишь, что они для нее планируют. К тому же родственнички Бирианы слишком уж зашевелились в последнее время — знаешь, я убеждена, они приложили руку к похищению принцессы!

— Не уверен, Ами, совсем не уверен. Что они от этого выигрывают? — возразил Ветер. — Их ставленник — Тимир, так он и так — наследник престола, любимец короля, да и простой народ его обожает. Никакой угрозы для его положения нет. А про силу Ники догадаться они не могли — король ей сразу же блокираторы одел. Да и закон тут можно двояко толковать — право первенца и право более сильного магически… — тут королева протестующе подняла руку, но Ветер продолжал:

— Подумай, ведь гражданской войной может все закончиться. А у тебя в королевстве сторонников мало. Да и, потом, твой муж на здоровье не жалуется, до наследования пока дело дойдет.

— Трус, — выплюнула леди Аминика, — какой же он оказался трус! И лжец! Все только ради проклятого Ирта!

— Ами, Ами, — укоризненно покачал головой Ветер, указывая глазами на навострившую уши меня, — твой муж — осторожный политик, а семья Бирианы слишком влиятельна, чтобы с ней не считаться… Как ты хочешь переправить дочь? — перевел он столь заинтересовавший меня разговор на не менее волнительную тему.

Вообще говоря, я не только не горела желанием ехать в какую-то усадьбу, но и не хотела отправляться к отцу леди Аминики. Слишком много вопросов и неясностей: вот почему нельзя рассказать королю о возвращении магии? Зачем надо скрытно перебираться в другое королевство? Почему нельзя открыто навестить деда? А ведь при нынешнем раскладе, я там буду в очень уязвимом положении — все, кроме королевы и Ветра, считают, что я в усадьбе под охраной королевских стражников, а я — в тайне сижу в другом королевстве. Делай со мной, что хочешь. Паранойя? Нет, скорее всего, дело просто в недоверии — я не полагалась полностью ни на слова отца, ни на заверения матери принцессы. Но интуиция молчала — я не чувствовала угрозы от королевы. Да и что я могу? Закатить истерику и вызвать Его Величество Ромира? «Папа, спаси меня — мама меня к деду в гости везет?» Глупо.

И тут леди Аминика произнесла решающую фразу:

— Ники, я попросила твоего деда, чтобы он устроил тебя в Лихтенвейский королевский университет Прикладной и Теоретической Магии, как ты и хотела, — она мечтательно прикрыла глаза. — Я тебе говорила, что и сама училась именно там? — воодушевленный голос королевы звенел от еле сдерживаемых эмоций. — Это — лучшее место для постижения магии.

Маменька помолчала и невесело добавила:

— Твой отец отказал мне, когда я просила отправить тебя туда на учебу… Но мы своего добьемся, да родная? — тут же оборвала она себя.

Я закивала головой как сумасшедшая. Да-да, я уже поняла основной тезис — мой отец тиран и самодур. Я со всем согласна, маменька, только выпустите меня в нормальный мир. Университет — то что мне нужно! Независимость. Информация. Знания. Леди Аминика — да Вы моя героиня!

— Но тебе придется там учиться под чужим именем, как ты понимаешь, — добавил высоким голоском Ветер. Что это за писк? Это я тоже так говорю?!

— Хорошо, — королева достала небольшую золотистую пластинку, и, с торжествующим видом, вручила ее мне:

— Вот твой билет.

Я разглядываю эту пластинку и чувствую себя полной тупицей. И что мне с ней делать? Неодолимо захотелось попробовать ее на зуб. Видя мое затруднение, матушка всплеснула руками:

— Как же я забыла! Ты ведь не помнишь… Ники, этот билет дает право на услугу эльфийской почтово-курьерской службы, на один перелет Пегасом.

У меня отвисла челюсть. Эльфийской?! Так тут и эльфы есть?

Пока я пыталась собрать разбежавшиеся мысли, постоянно разгоняемые закоротившим мой мозг откровением: «тут есть эльфы», леди Аминика подошла к створкам гардеробной, выудила оттуда что-то в серых тонах и велела мне переодеваться — время отбытия приближалось. Натягивая на себя шелковистую тунику и просторные штаны того же жемчужно-серого цвета, я радовалась, что в этом мире нет глупейшего правила средневекового общества, что женщины не носят штаны. Потом, правда, удивилась — а почему я решила, что местное общество средневековое? Из-за длинных женских платьев и сходства мужских камзолов с голливудским изображением этой эпохи? Из-за наличия королей и королев? «Ника, да ты совсем умишком оскуднела!» — укорила я себя. Принимаю внешнее за суть. А ведь главное сейчас — сбудется мечта преданного толкиениста… Не выдерживаю и спрашиваю:

— А эльфы — каковы они?

Ветер неожиданно кривится:

— Антимонопольного закона на них нет, на этих эльфов — все срочные перевозки и экспресс почту, всю медицину и производство амулетов долголетия — все под себя подмяли во всех королевствах!

Что-что? Антимонопольные законы? Тут? Точно — я ослышалась.

— Монополисты и безжалостные дельцы, — продолжал бурчать Ветер, — а король их — еще тот воротила…

В комнате раздался тихий хрустальный перезвон, и леди Аминика, вздохнув, нежно провела по моей щеке:

— Пора собираться. Скоро появиться эльфийский курьер.

Услышав об уже близком отлете, Ветер тут же встрепенулся:

— Леди Аминика, Его Величество, Ваш отец, уточнил, как принцесса должна представиться по прибытии?

— Как появишься во дворце деда, назовешься личным посыльным от леди Ами и проси, чтобы тебя провели сразу к Его Величеству Гремиону Третьему, и не разговаривай ни с кем, — леди Аминика сняла с себя незамысловатый кулон, изображавший стебель с нераспустившимся бутоном цветка, и протянула его мне. — Покажешь охране, это мой личный знак, они сразу поймут, что ты от их младшей принцессы.

Потом рыжеволосая королева задумалась:

— Ах, да, чуть не забыла, — и протянула мне мешочек. — Там мелкие кристаллы силы, дашь парочку на чай сопровождающему тебя курьеру.

Тут меня осенило, что я не умею ездить верхом. А если этот Пегас еще и полетит…

— А я не упаду с коня?

Оба соучастника моего побега из королевства посмотрели на меня в удивлении:

— Какого коня? — озвучила матушка.

— Пегаса, — пояснила я.

Ветер заржал — лошадь, что ли изображает? А королева прищелкнула пальцами:

— Опять забыла, что у тебя эта странная амнезия — то ты совершенно нормально общаешься, то вдруг оказывается, что не помнишь самые обычные явления нашей жизни… Но не переживай, — она взяла меня за обе руки, на удивление сильно пожала их и, глядя мне в глаза, с убеждением сказала, — твой дед тебя вылечит — даже не сомневайся!

— А Пегас — это что? — не дала я увести разговор в другую сторону.

— Это просто один из самых дорогих видов перевозок — ПЕревозки с ГАрантией Секретности, или иначе — перевозки по классу ПеГаС.

— А как же я полечу? — интересуюсь. Класс перевозки мне озвучили, а средство передвижения так и не назвали. Не понесет же меня эльф на ручках? Или… тут сердце у меня ускорилось до первой космической — или понесет? На ручках?!

— Это так говориться, что полетишь, — фигура речи, а на деле эльф тебя просто перенесет в Варийск используя эльфийское волшебство. Кстати, — добавила она, — подожди пока использовать магию, у тебя связи души и тела пока слишком хрупкие, и ты все еще слаба.

— Пора, моя королева, — напомнил ей Ветер, затем повернулся ко мне, — да пребудет с тобой Светлейшая!

Он прошел мимо нас с матушкой и завалился на мою кровать изображать отдыхающую принцессу.

— Похож, — довольно мурлыкнула леди Аминика, провожая его взгядом, и подмигнула мне, — вперед, студенческая жизнь ждет тебя! И помни, Ники, — ты должна стать лучшей!

Она набросила мне на плечи плащ а-ля Констанция Бонасье, натянула на голову капюшон и потянула за собой на уже исследованную мною террасу. И едва мы успели покинуть спальню через балконную дверь, как золотистая пластинка у меня в руке энергично завибрировала и рассыпалась, разлетевшись в разные стороны вспыхивающими искорками. Эти искорки завихрились, образовали воронку, вспыхнули и исчезли. На их месте… — тут я с трудом втянула в себя воздух и, кажется, даже всхлипнула от избытка чувств, — на их месте стоял… эльф.

Он появился из ничего, материализовался прямо из все еще пламенеющих, но уже угасающих искорок. Тряхнул длинными светлыми волосами, расправил мускулистые плечи с наброшенной на них зеленой курткой, цепким взглядом быстро оглядел все вокруг и сконцентрировал внимание на королеве. Я, заядлая толкиенистка, даже дышала через раз: возможность увидеть эльфа — моя мечта, воплотившаяся в реале, — тут же примирила меня со всеми неприятностями, происходившими со мной в новом мире. И да — к эльфу-таки прилагались маленькие аккуратные ушки с удлинёнными заостренными кончиками.

— Заказ на срочную перевозку. Где объект транспортировки? — бесцветным деловым голосом протараторил эльф, обводя спокойным оценивающем взглядом королеву и меня. От предыдущей настороженности — ни следа. Видно, мы попали в категорию — «клиент обычный, не опасный — две штуки».

— Вот эта девушка, — королева указала на меня взглядом. — Ее нужно доставить в резиденцию Его Величества Гремиона Третьего, короля Варийского. Инкогнито.

Эльф выудил из кармана белую пластинку, потыкал в нее пальцем и, занудно-скучающим голосом начал читать условия перевозки, видимо написанные на этой маго-планшетке. Дойдя до адреса назначения, эльф оторвался от текста и заявил:

— Доставка на территорию проживания коронованных особ и их семей оплачивается по двойному тарифу из-за дополнительных затрат на безопасность. Оплата осуществляется перед фактом оказания услуг, — уже не казавшийся мне таким волшебным эльф выжидающе посмотрел на леди Аминику. Та кивнула, протянула руку, коснулась ладонью белой пластины:

— Дополнительную предоплату в 50 лей — подтверждаю.

Над пластинкой вспыхнула изумрудная звездочка, и эльф удовлетворенно сказал:

— Отлично, деньги переведены. Учтите, предоплата возврату не подлежит.

Потом поднес ко мне все ту же пластинку, провел ею вдоль меня, посмотрел и хмыкнул:

— Несовершеннолетний подросток без сопровождения взрослых… по правилам нашей компании требуется добавочная оплата в размере двадцати трех лей за дополнительные услуги при сопровождении.

Матушка нахмурилась, но безропотно повторила процедуру перевода денег.

Сияющий флёр эльфийстости местного «Леголаса» в моих глазах к этому моменту серьезно потускнел. Вел он себя как… как торгаш на вещевом рынке — вот как он себя вёл! Да нет — вру. Нормальный эльф-бизнесмен. Просто разница между ожидаемым возвышенным созданием — поборником добра, и реальным эльфом при знакомстве оказалась столь велика, что все эльфийское очарование испарилось под буквами свода правил компании и под звуки жесткого делового голоса, выторговывающего дополнительные оплаты. Да и вообще — происходящее начинало казаться фарсом — это, в конце концов, побег ведь! Тайный! А мы тут о ценнике на услуги торгуемся. Я серьезно занервничала, да и леди Аминика поднапряглась.

Но, наконец, последние леи поменяли руки, королева нежно обняла меня, вручила письмо для передачи деду и, поправив отданный мне ранее кулон, попрощалась:

— Твой дед подскажет, как ты сможешь со мной связаться из университета. Но лучше, если все наше общение будет идти через него. Береги себя, дитя!

Она подтолкнула меня к гению по выкачиванию денег на транспортировках тот, не теряя ни секунды бросил нам под ноги какую-то штуковинку, которая беззвучно взорвалась миллионом серебряных снежинок и превратилась во вьюжный фонтан, укутавший нас с эльфом снежными брызгами. Я на секунду совершенно ослепла от их серебристого сияния, а когда проморгалась, то поняла сразу три вещи: окружающий пейзаж изменился, эльфа со мной рядом больше не было, вооруженные стражники же, окружившие меня, наоборот — были. В большом количестве. И людей, и оружия вокруг оказалось непропорционально много на одну маленькую меня. Что особенно нервировало — все эти колющие и режущие предметы устрашения были обнажены и направлены в мою сторону.

Я поспешила достать кулон королевы. Вытащила его из-под рубахи, потрясла им у всех на виду:

— Курьер к Его Величеству от леди Аминики! — закричала звенящим от волнения голосом.

Ко мне подступил один из охранников и — я даже не успела возмутиться, — молниеносно обыскал меня. Закончив, отрицательно качнул головой в ответ на вопросительный взгляд стоящего рядом сурового воина.

— Растих, — раздался его зычный голос у меня под ухом, — проведи посланницу от леди Ами в приемную Его Величества.

Глава 3

Я страшно волновалась. Как примет меня дед? Какой у него во всем этом интерес, помимо выполнения просьбы дочери? Поможет ли он мне, или не станет ввязываться в дела другого королевства? Ведь, хоть я и приходилась ему внучкой, но при этом являлась принцессой соседнего государства. Ну что ж, скоро я получу ответы. Понравятся ли они мне?

Торопливо шагая вслед за длинноногим Растихом, изредка переходя на трусцу, чтобы не слишком от него отставать, я не очень изящно ввалилась вслед за моим сопровождающим в небольшую боковую дверь, сливавшуюся со стеной здания. Совершенно очевидно, что она предназначалась для прислуги. Странно, что меня повели через черный ход. Хотя, они ведь не в курсе, что я — внучка их короля, а для простых посыльных служебный вход, видимо, — самое то. Растих недовольно оглядывался, периодически притормаживая и давая мне возможность его догнать. Интересно, как бы перенесла такое обращение настоящая принцесса?

Мы проскочили несколько постов с охранниками в великолепной насыщенно-зеленой форме с золотистыми перевитыми шнурами, свешивающимися из-под погона на левом плече, свернули в пару разных коридоров и, наконец, подошли к тяжелой двойной двери, украшенной вычурным резным орнаментом.

Вошли в комнату, вернее, в просторную залу с разбросанными по всему периметру диванами, креслами и, впритык к ним, невысокими столиками с темными шарами на подставках. У задней стены, прямо перед еще одной дверью, стоял широченный письменный стол, за которым чинно восседал охранник, а может — гвардеец или, скорее всего — адъютант. В общем, кто их тут разберет. Та же зеленая форма с одним погоном, только без шнуров, тот же оценивающий настороженный взгляд, и все та же готовность пустить в ход шпагу, лежащую на столе около руки хозяина, — все как и у ранее виденных мною вояк. Вот зачем им эти шпаги и мечи, если есть магия? Или это для тех, кто магией не владеет? Интересно, а много тут магов? Только сейчас, увидев несколько магических фокусов, я осознала, чего лишили настоящую принцессу. Я бы на ее месте возненавидела отца, одевшего на нее блокираторы. У Его Величества Ромира должна иметься очень серьезная причина для этой вопиющей несправедливости — или он просто тиран и козел.

Растих подошел к церберу у дверей, а я, предоставленная сама себе, с облегчением свалилась в ближайшее кресло. Сил у моего нового тщедушного тела было удручающе мало, и недавняя пробежка отняла почти их все. Хозяин стола положил руку на темный шар, такой же, как и на столике рядом со мной. Потом то же самое сделал Растих. Это что — проверка личности? Но тут адъютант опять положил руку на тот же шар. Нет, это явно не идентификаторы. Скорее — переговорники. Или «перемысленники»? Вслух-то никто ничего не говорил!

— Курьеру леди Аминики дозволяется войти к Его Величеству, — торжественно провозгласил адъютант, оторвав ладонь от шара.

Я поднялась и неуверенно пошла к столу, но на полдороге меня перехватил Растих. Он открыл ту дверь, что располагалась за спиной адъютанта, и, выразительно мотнув мне головой, вошел в другое помещение. Я последовала за ним.

Следующая зала была не больше приемной, но обставлена куда как изысканнее. У широкого окна, доходившего почти до самого потолка, в пол-оборота к нам стоял молодой мужчина в светлой тунике, подпоясанной широким поясом с висящими на нем простыми ножнами, в которых было что-то типа кинжала. Я хорошо разбиралась только в кухонных ножах, поэтому опознание вида холодного вооружения господина у окна на этом завершилось. А тот смотрел на меня со смесью легкого интереса и ожидания:

— Ты курьер моей дочери, леди Аминики?

Дочери?! Это — король? Да ему и тридцатника на вид не дашь! Стою в полном ступоре и таращусь на Гремиона Третьего. Но тут мне прилетела помощь в виде крепкого тычка от мерзкого Растиха. Я не удержалась на ногах и упала вперед, больно ударившись коленями об пол.

— С королем говоришь, дура безмозглая, кланяйся, — свирепо прошипел мой сопровождающий.

С трудом поднялась, зло зыркнула на охранника и, закусив губу, изобразила куртуазный, в моем понимании, поклон: витиевато махнула правой рукой и наклонила голову.

Его Величество Гремион Третий с нескрываемой насмешкой дождался завершения моего приветствия:

— Что-то курьеры совсем учтивость и хорошие манеры позабыли. Это уже граничит с профессиональной непригодностью, — саркастически посетовал он. Потом холодно добавил:

— И долго мне еще ждать?

Я слегка зависла, потом сообразила — письмо! Достала его из-за ворота рубашки и пошла было к деду, но не успела и шага сделать, как грубая рука Растиха вернула меня на место, а затем бесцеремонно выхватила письмо прямо из моих ушибленных пальцев. Я только возмущенно пискнуть успела, а он уже сосредоточенно водил над матушкиным посланием рукой, затем расслабился и понес его королю.

На меня перестали обращать внимание. Король углубился в чтение письма. Я вздохнула и потерла ушибленное колено, поморщилась от того, что ладони тоже саднили и тут услышала приглушенное восклицание короля. Подняла голову, и наши глаза встретилась. Гремион Третий разглядывал меня с таким жадным любопытством, с таким восторгом, и сожалением, что я даже затрепетала от напора его эмоций. Но наш обмен взглядами длился не более пары секунд. Миг — и эмоции короля исчезли, как будто над ними занавес опустили.

Король задумчиво покрутил письмо, перевел взгляд на Растиха, приказал:

— Оставь нас.

И, не дожидаясь, пока тот выйдет, обратился ко мне спокойным голосом:

— Подойди ко мне… курьер, расскажи о моей дочери, о леди Аминике.

Но едва за Растихом закрылась дверь, как я оказалась крепко прижата к монаршей груди:

— Ники, как же ты выросла! — дышал мне в макушку мужчина, обнимая меня так, что даже ребрам больно было.

— Я тебя видел только два раза, оба — до того, как тебе исполнилось семь лет. Ты меня помнишь? — король отодвинул меня на расстояние вытянутой руки, вопросительно заглядывая в глаза. Я отрицательно покачала головой.

— А я ведь тебя совсем не узнал, — опять прижал меня к себе Гремион Третий. — У тебя аура сильно изменилась. Твоя мать все мне объяснила в письме. Но Ники, потерять память из-за обрыва связи тела с душой… Я не уверен, что смогу тут помочь. Это, скорее, надо к жрецам и жрицам Светлейшей обращаться. Но мы что-нибудь все равно придумаем! — утешающе погладил он меня по голове, а я чуть не запрыгала от радости: у меня появилась легальная отмазка, почему не восстанавливается память принцессы. Слава Богу! Слава Светлейшей! Слава… Больше никто на ум не приходил, поэтому я, все еще витая в эмпиреях от облегчения, радостно заполнила паузу:

— Я тоже очень рада тебя видеть!

Общение с дедом оказалось совершенно необременительным. Из письма королевы и моих объяснений четко вытекало, что мой визит должен сохраниться в секрете. Никакого представления двору, никаких балов на шестнадцатилетние — ничего этого для меня устраивать было нельзя. Дед — я никак не могла приучить себя к мысли, что этот молодой мужчина на самом деле уже разменял восьмой десяток, — решил, что до поступления в Академию мне необходимо пройти ускоренный начальный курс введения в магию. Потом подумал и добавил историю и политическое устройство государств, и обзор рас. Представляли меня всем как сироту, которая якобы была двоюродной племянницей начальника охраны короля — того самого сурового вояки, поручившего Растиху отвести меня к Его Величеству. Позаботиться обо мне он решил во имя светлой памяти кузины и в соответствии с ее предсмертной просьбой, изложенной в письме, с которым я якобы приехала. Девушка — курьер, доставившая письмо от леди Аминики, демонстративно покинула резиденцию короля, а племянница бравого капитана гвардии тем же вечером прибыла во дворец в наемной разваливающейся карете. Кстати, начальника охраны звали очень поэтично, почти как горный цветок, — Эдэль Вейс, а сокращённо — Дэл, но вот в характере у него поэзии не было ни грамма. Суровый неулыбчивый тип приземленный до невозможности. Он стал единственным, кому король раскрыл мое инкогнито, и именно Дэл продумал весь план моего превращения в Веринику Вейс. Он обеспечил меня бумагами, подтверждающими происхождение Риники Вейс из безтитульного и безземельного дворянства. Рики была из низов, но все-таки дворянкой, а не простолюдинкой.

В Лихтенвейский королевский университет Прикладной и Теоретической Магии принимали всех. Но иерархия в университете была очень жесткой, несмотря на декларируемое равенство всех студентов. Мне предстояло испытать это на собственной шкурке, играя роль неприметной Верики Вейс, без денег, титула и без связей. Моя легенда не должна была вызывать ни грамма любопытства, ни проблеска интереса. Рика Вейс станет тихо и спокойно учиться и проживет на территории университетского комплекса до двадцати одного года — совершеннолетия, как раз приходившегося на последний, пятый год обучения.

Я узнала, что в двадцать один год все маги проходят испытание Силы, а мне предстояло не просто испытание: если мой дар окажется сильнее, чем у моего старшего брата, то между нами должен состояться магический поединок для определения наследника.

— Поединок силы? — заинтересовалась я.

— На одной чистой силе некуда не выедешь, — ответил дед. — Нужны знания, умения, опыт.

— Значит то, что меня не учили пользоваться магией…

— Да, тебя готовили к заведомому проигрышу. Или же твоя сила, к которой ты не имела доступа из-за блокираторов, могла уменьшиться может, даже вообще — атрофироваться. Это как мышцы тела — если магией не пользоваться, то она перестает работать.

— И в этом заключался план отца? — обескураженно спросила я. — Навсегда ослабить меня как мага?

— Ты смогла бы начать пользоваться силой после совершеннолетия. Что-то бы да удалось восстановить, может, не в полном объеме, но…

Вот интересно, а ведь дед отца не осуждает. Как король короля. Да уж, такая отцовская любовь только принцессам понятна. Хотя матушка принцессы ведь не смирилась…

— Но почему я обязательно должна вызвать наследника на поединок? Я ведь не обязана это делать?

Гремион усмехнулся:

— Ты — нет, но наследник — обязан. Иначе свет твоего кристалла затмит сияние его камня, и все всё равно будут знать, кто — истинный наследник. Победа по умолчанию.

— А, значит, — гражданские волнения, возможные заговоры… — задумалась я, размышляя, как поэтично дед называет силу моей магии — «свет моего кристалла» …

— Нет, еще хуже. Все магические артефакты рода и королевства, все магические накопители, принадлежащие государству, — всё настроено на короля. Если он — истинный король. Порталы, сторожевые камни границы, кристаллы публичного вещания — все начнет перенастраиваться на другого, более сильного члена семьи, и если это не король, то…

— Ни один король этого не потерпит, — закончила я.

Дед грустно кивнул:

— Выбор сложный. В королевских семьях первый ребенок всегда рождается самым магически сильным. Но ты — тоже первый ребенок, вот только от второго брака, и, потенциально, ты очень сильна.

Вот такая никому не нужная накладка. Как бы от этого избавиться?

— А если я сама не хочу править?

Гремион Третий невесело усмехнулся:

— В это никто не поверит. Выигравший маг должен официально отказаться от власти и покинуть королевство. Ни один победитель за всю историю так не поступил.

— Хорошо. Но какой еще есть выход?

— Замужество. Но тут замешано твое наследство — провинция Ирта, которая когда-нибудь перейдет к тебе, — король вздохнул. — За кого бы ты не вышла, земли уйдут из королевской семьи после смерти твоей матери вслед за тобой. Распоряжаться ими Ромир не сможет, поскольку они — майорат.

Дед нежно погладил меня по руке:

— Ну да это еще нескоро произойдет. Одно хорошо — твой отец прилагает максимум усилий для обеспечения безопасности своей жены, — насмешку в голосе деда я уловила совершенно четко.

— Но как ты позволил матери выйти замуж за короля другой страны? Ведь Варийское королевство теряло эти земли?

— Аминика унаследовала провинцию от своей матери, моей второй супруги, погибшей во время родов, — ответил в задумчивости Гремион. — Для меня особой пользы от Ирта нет, вся его ценность только в расположении, а вот для Денгрии выход к морю меняет все. И твоему отцу эта провинция показалось лакомым куском, — тут дед хитро прищурился. — Взамен же он по брачному договору отдал мне горы Хардаша.

Он поднялся с дивана, на котором до этого сидел рядом со мной, и прошелся вдоль стеллажа с книгами и свитками. Достал тонкую брошюрку и бросил ее мне на колени:

— Вот, полистай. Тут карты наших королевств и княжества Ирта.

Дед опять сел в кресло, вытянул длинные стройные ноги, обтянутые лосинами — кажется, так они называются — и прикрыл глаза. Кстати, точно такие же, как у меня.

— А уж какие страсти тут кипели. Ами пылко влюбилась в твоего отца…

— А он? — полюбопытствовала я. Отец, на мой взгляд, особой влюбленности в супругу не демонстрировал.

— А он влюбился в провинцию Ирта, — отрезал дед. — Так что, сама понимаешь… Так просто тебя из семьи никто не отпустит.

— Если бы у мамы первым родился сын…

— Тогда земли бы остались в королевском роде. Но, ты — женщина, и когда выйдешь замуж, то поменяешь семью родителей на род мужа.

— Голова пухнет, — пожаловалась я. — Одно понятно — я должна научиться защищать свою жизнь. Теперь я понимаю, почему леди Ам… почему мама сказала, что я должна стать лучшей…Успеть бы…

— Ники, — дотронулся до моего плеча Его Величество, — очень важно, чтобы тебя с принцессой Денгрийской не связывало вообще ничего, за что мог бы зацепиться магический поиск. Поверь, если у Ветера что-то пойдет не так, маги и ищейки Ромира будут разыскивать тебя неустанно. Ты — наследница Ирта, и Ромир не успокоится, пока ты не окажешься под его полным контролем.

— А может, он просто объявит о моей безвременной кончине? Ведь его главная цель — Ирт. Не думаю, что он сильно опечалится, если земли станутся в семье. Разве он не за этим отослал меня в дальнюю усадьбу? И докторам не показал, — я никак не могла пережить, что отец принцессы не попытался помочь с восстановлением якобы утраченной мною магии. Или это тоже — всего лишь удачное для него стечение обстоятельств, выигрышный джокер, который он и не собирался ни на что менять?

Гремион с удивлением посмотрел на меня, потом вспомнил:

— Ах, да — твоя память тебя опять подводит. Никто и не подумает, что ты погибла. В родовой часовне на алтаре горят кристаллы, связанные с теми, в ком течет чистая кровь Денгрийскоих королей, — с твоим отцом, братьями и тобой. Пока горит твой кристалл, все будут знать, что ты жива.

«Ого, а поэзия тут и близко не стояла — дед-то в буквальном смысле говорил про свет кристаллов!» — ошеломленно осознала я.

А дед меж тем продолжал:

— И не думай, что Ромир тебя не любит. Но он — король, его главная забота — его государство. Да и если умрешь — у твоих родителей всегда есть вероятность рождения другого наследника.

— А вот если и мама погибнет… — продолжила я его мысль.

— Да, твоя жизнь — залог долгих лет Аминики, — подтвердил дед. — И я сделаю все, чтобы вы обе жили.

А потом он добавил то, что навсегда поселило деда принцессы в нашем с ней теперь общем сердце:

— Я очень люблю тебя и твою маму, Ники, — говорю не как король, а как отец и дед. Вы — почти все, что у меня осталось от Ириды, матери Аминики, — Гремион посмотрел на меня с непонятным выражением в глазах. — Я заключил второй брак по большой взаимной любви, Ники. По очень большой, — он замолчал.

— Но как же получилось, что бабушку не спасли после родов, — не поняла я, — ведь маги, амулеты…

— Она умерла не от самих родов, — глухой голос король был полон застарелой боли. — Просто сильно ослабла и не убереглась — заболела: магический мор, от которого в первую очередь гибли маги. Выкосило почти треть населения, прежде чем удалось его остановить.

Ого! А я-то думала, что магия может все. Какое разочарование! И тут свой птичий грипп и эбола.

Я тяжело вздохнула. Посмотрела с сочувствием на деда. Тот глубоко погрузился то ли в воспоминания, то ли в размышления, и я не стала ничего говорить. Наоборот, тоже захотелось помолчать, сберегая теплое чувство, появившееся к этому, неожиданно ставшему мне близким, мужчине. Я исподтишка разглядывала Его Величество Гремиона Третьего. Он выглядел чуть старше тридцати, может, на лет тридцать пять, и радовал взгляд типичным ирландским раскрасом — темный шатен с синими глазами. В отличие от расфуфыренного костюма папы-короля, одеяние деда почти всегда казалось почти аскетичным сегодня его чёрную шелковую тунику украшала лишь тяжёлая золотая цепь с подвеской в виде звезды. А внешность… тут моё подсознание сделало кульбит, и я увидела перед собой штандартенфюрера СС — истинного арийца фон Штирлица: тонкое интеллигентное лицо, породистый нос, проницательный взгляд. Только в чуть более молодом исполнении. Что удивительно — сходства короля с леди Аминикой категорически не наблюдалось. А вот я, самым явным образом, унаследовала цвет глаз и нос деда, да и мой решительный разворот хрупких девчачьих плеч — тоже от него.

Высокомерную осанку принцессиного тела вообще спрятать оказалось невозможно. Моя новая шея категорически ни перед кем не сгибалась, грудная клетка гордо разворачивалась, а плечи отказывались сутулиться. Из-за этого отношение во дворце деда ко мне было неприязненным.

— Гордячка, — несся шепоток за моей спиной, — надменна не в меру и не по чину, ишь подбородок вверх задрала, принцессу из себя строит.

Когда лорд Вейс доложил об этих сплетнях королю, мне здорово попало. Дед ядовито осведомился, как я собираюсь пять лет подряд прятаться ото всех, скрывая не только личность, но еще и происхождение с воспитанием, когда за каких-то пять дней меня раскусили практически все местные придворные. И Его Величество, твердой рукой, внес в список моих занятий искусство немагического преображения.

С королем мы встречались только в его кабинете и еще — за столом. Как объяснила мне одна из придворных дам — для меня сделали немыслимое исключение только благодаря уважению, испытываемому Его Величеством к капитану королевской гвардии. Лорд Вейс тоже старался относиться ко мне как к своей племяннице, но вот ему уроки актерского мастерства бы точно не помешали.

Да, когда он понял, что я — одна из принцесс Варийского королевского дома, и вспомнил, что один из его гвардейцев облапал меня сверху донизу во время обыска, бедному лорду Вейсу стало совсем нехорошо. Он покраснел, затем побледнел, потом принес свои объяснения королю, извинения — мне и, судя по выражению лица, стал ждать, не иначе, как немедленной казни. Насколько я поняла, преступление капитана попадало под раздел «оскорбление действием лица королевской крови». Но дед хлопнул его по плечу и, после того как мимоходом велел наказать Растиха «за превышение полномочий», велел Вейсу не переживать, а продумать скрытую охрану принцессы во время ее учебы, в Лихтенвейском королевстве. Кстати, оказалось, что оно принадлежит эльфам. И я впервые серьезно задумалась о денежном аспекте моего обучения.

Сегодня мы как раз встретились у деда в кабинете. Меня, как обычно — тайком, провел туда лорд Вейс. Все занятия на сегодня закончились, приближалось время ужина, на который «дядя» отводил меня каждый вечер, сопровождая с таким видом, будто я — величайшая драгоценность из королевской сокровищницы. Над ним посмеивались, намекая — тонко, а иногда — и не очень, — что его племянница рыльцем для такого отношения не вышла. А я радовалась, что никто из придворных, очевидно, не встречался с настоящей принцессой и не мог ее опознать. Хотя, кто запоминает всех невзрачных девочек-подростков, встреченных на пути? Да и дед, если бы такая опасность существовала, не был бы так спокоен. Я, похоже, никого не заинтересовала. Вот ведь точно — прячь на самом видном месте, то что хочешь действительно скрыть от поиска.

Когда меня разместили во дворцовых покоях для гостей, я, наконец-то, получила возможность спокойно рассмотреть тело, в котором теперь обитала. В спальне стояло огромное зеркало и я, как только осталась одна, тут же поторопилась туда взглянуть. На меня смотрела глазами в пол-лица девочка-веточка Твигги — эталон шестидесятых прошлого века. Та же хрупкость полудетской фигуры и беззащитность оленёнка Бэмби во взоре, те же слегка припухлые губы, тот же налет невинности…да… и этот ребёнок — угроза спокойствию Денгрийского королевства?

Хотя, под всей этой внешней хрупкостью прятались довольно легко определяемые независимость, гордость и настойчивость. Твердый подбородок, прямой взгляд, упрямо сжатые губы. Олененок был не так уж и беззащитен. И, скорее всего, именно это видел дед, когда насмешливо напоминал мне о поведении, подобающем дочери мелкого безземельного дворянина. Я все время выбивалась из образа. Особенно трудно приходилось с поклонами. Не привыкшая к этому на Земле, я или просто кивала, или — к ужасу деда — на автомате пыталась пожимать руки при знакомстве с новыми людьми. Гремион не понимал, откуда взялись эти варварские привычки, и пытался вдалбливать в мою голову принятые в обществе нормы поведения. Но времени на это было мало — едва у него выдавался свободный момент, как король старался проводить его со мной в разговорах — мы стремились получше узнать друг друга и получали от этого огромное удовольствие. В один из таких вечеров, дед пригласил жрицу Светлейшей — на предмет разговора о восстановлении моей памяти. Я страшно паниковала ровно до того момента, как, осмотрев меня, жрица постановила, что если будет воля Светлейшей, то все вернется, а нет — значит, на это есть причины. Ну кто бы сомневался!

И дед оставил эти попытки. Теперь он просто набивал мою голову всевозможными фактами и требовал полной отдачи от занятий с учителями.

А сегодня должен был состояться последний ужин перед моим отъездом. Завтра лорд Вейс лично отправлял меня в столицу Лихтенвейского королевства — Вейск.

Главное же — я решила свое маленькое денежное затруднение — договорилась с дедом о займе под залог дохода от моего небольшого…баронства! Принцесса, оказывается, обладала неплохим приданным — помимо Ирта, ей принадлежала небольшая территория в центре страны, приносящая недурственный доход. Деньги, полученные от налогов и пошлин в баронстве, отправлялись в эльфийский банк на мое имя. Сама я их, естественно, оттуда сейчас взять не могла, в вот попросить денег у деда под долговую расписку догадалась сразу. Конечно, король предлагал мне профинансировать обучение как подарок от него, но зачем, когда у меня и свои деньги, оказывается, есть? Да и просить я не люблю. Дед только одобрительно покивал головой и выдал мне кошелек местных монет и название банка в Вейске, где для меня открыли счет. А деньги у эльфов мне понадобятся в большом количестве — это точно.

Войдя в обеденную залу, присела в недавно разученном придворном реверансе и поспешила занять место за столом. Короля еще не было и придворные, в ожидании монарха, обменивались последними сплетнями. К сожалению, моей соседкой оказалась одна из стервозных блондинок с ядовитой лопатой вместо языка. Она виртуозно закапывала любого непонравившегося ей несчастного под тоннами грязи. Нет, я ничего против блондинок не имею — сама теперь такая, правда с легкой рыжинкой. Да и леди Делла была не глупа, просто желчь из нее изливалась как из чаши изобилия.

— Дорогая Рики, — приторная улыбка, — говорят, вы нас завтра покинете?

Я молча кивнула.

— Уезжаете на учебу, не так ли?

Опять киваю. Ну вот что ей надо?

— А сможете ли поступить? Там ведь только одаренных принимают.

Лорд Вейс не выдерживает и вступается за честь своей принцессы:

— Леди Делла, Рика обладает хорошим магическим потенциалом, она конечно же, поступит.

Леди Делла ослепительно улыбается моему «дяде»:

— Вне всякого сомнения, лорд Вейс, вне всякого сомнения!

Язва! А ведь у пятнадцатилетней девчушки так легко поколебать уверенность в своих силах.

Я молчу и улыбаюсь в ответ, а леди Деллу это почему-то бесит.

— Сын Его Величества, Его Высочество Арлиан сейчас тоже в Вейске, — сообщает она.

Я опять киваю. Дед мне уже рассказал, что мой дядя, кронпринц Варийский, участвует в Великом Сборе в Лихтенвейне. Так же, как и мой старший брат Тимир. Кажется, там обсуждают многосторонний торговый договор между королевствами. Этакая Большая Пятерка. Только вот названия остальных двух королевств я не запомнила. От всех проглоченных за последние три недели знаний, голова в Википедию еще не превратилась, а вот ссылки уже все перемешались.

Своего сына в наши дела Его Величество решил не посвящать. Видел он меня до этого только раза два, когда принцессе еще и пяти не было. Правда, имелся один опасный момент: дед сказал, что я — вылитая бабка, а Арлиан ее, естественно, очень хорошо знал. Ну да пересекаться нам с ним негде — он в эльфийском дворце, я — в университетском общежитии. Опасности — ноль. К тому же… Я подняла глаза на портрет последней королевы, моей бабки, висевший в зале рядом с еще одним, в такой же золоченной рамке, но с изображением первой жены короля. Вторая жена деда, леди Алинтия, была воздушна и классически очаровательна. Синеглазая блондинка с необыкновенно лукавым взглядом. Я особого портретного сходства с собой не видела, как не замечали его и придворные, ежедневно лицезревшие меня за столом. Ну да деду виднее. Кто я, чтобы отнимать у него кусочек счастья? Да и мне, честно говоря, это на пользу — помогло сразу установить доверительные отношения с мужчиной, неожиданно ставшим таким близким и родным.

Разговоры прервались, все поспешили встать — мажордом объявил Его Величество.

Дед вошел, приветственно улыбнулся… мне и лорду Вейсу, занял свое место за столом и, кивком, разрешил всем сесть. Я поймала несколько завистливо-недоумевающих взглядов, брошенных на меня. Да, дед-то палится! А я сама? Постоянно совершаю ошибки. До чего же трудно будет мне в этом университете играть роль принцессы, в свою очередь притворяющейся бедной дворянкой. Ну да ничего. По крайней мере, деду это даст необходимое время на расследование планов папочки-короля. Я знаю, что Гремион приказал своей разведке связаться с Ветером — узнать последние новости из моей предполагаемой ссылки в некой усадьбе. Да и матушка почему-то на связь все это время не выходила. А еще дед велел придворному магу расследовать разрыв связей души и тела, приводящий к невозможности пользования магией. Я от испуга разоблачения даже несколько дней есть нормально не могла, но все обошлось — маг найти ничего не смог, за исключением запрешённого ритуала стирания души.

В течение всего застолья, дед больше не обращал на меня внимания, но под конец ужина велел лорду Вейсу с племянницей зайти к нему в кабинет. И едва мы с Дэлом там оказались, Гремион начал с упоением меня наставлять. Как себя вести, как избегать ненужных знакомств, как заботиться о безопасности. Последнее в равной мере относилось и к капитану, ехавшему со мной, чтобы организовать охрану. Безопасность в университете гарантировалась всем студентам, а вот при выходе в город многие учащиеся задействовали личных охранников — большинство студентов принадлежало уж к очень высокопоставленным семьям.

Дед волновался. Я — тоже. В какой-то момент он даже предложил все переиграть и отправить меня учиться в местный университет магии. Но я только руками развела — моя мама-королева настаивала именно на Лихтенвейне. И, подумав, дед решил, что обучение там действительно пойдет мне на пользу, да и разыскивать меня в Вейске никто не будет — слишком уж неправдоподобно, чтобы принцесса Денгрийского королевского дома училась под чужим именем в самом снобском заведении из всех пяти королевств. Там же связи на всю жизнь нарабатываются, а какая от них польза, если никто даже и не знает, кто ты? Ну и потом, там все слишком уж на виду. Прятаться в Лихтенвейском королевском университете от ищеек — авантюра чистой воды, поэтому и искать меня в нем будут в последнюю очередь.

— Нет, там тебя точно искать не будут, — решил дед, — Ами права. Гораздо умнее было бы учиться у меня под крылом, в Варийском королевстве. Впрочем, если все раскроется, эльфийская защита Лихтенвейского университета не позволит нарушить студенческий контракт на обучение, — если ты только сама не вылетишь по неуспеваемости, — подумав, добавил он. — Да и, если Ветер хорошо сыграет твою роль, никто тебя вообще искать не будет.

Потом подошел и поставил передо мной шкатулку:

— Тебе. Пригодится.

Я с любопытством подняла крышку шкатулка оказалась наполнена бронзовыми пластинками, назначение которых мне было совершенно непонятно. Вопросительно взглянула на короля, и он не замедлил пояснить:

— Это — билеты на одноразовую перевозку Песто. ПЕревозка СТандартная Одноразовая, — уточнил Гремион, в то время как мой рот заполнился слюной при одной только мысли о любимом итальянском соусе. Нервно сглотнув, я рискнула открыть рот:

— Спасибо!

— Билеты — эконом-класс. Более дорогие тебе не положены по легенде, сама понимаешь, — развел руками дед. Подошел поближе, нежно обнял, поцеловал в лоб:

— Береги себя, милая. На каникулах приедешь сюда, к «дяде», к тому времени у меня будет больше информации — что там задумал мой зятек.

На следующее утро мы с Вейсом и еще двумя неприметными господами в штатском стояли на площадке стационарного телепорта, готовые к отправке в столицу Лихтенвейна. И да — вокруг сновали исключительно деловые эльфы, занимающиеся отправкой и приемом пассажиров. Как на подбор — красивые, ловкие, уверенные в себе ходячие тестостероны. Подошла наша очередь, Дэл отдал одному из эльфов наши билеты — на этот раз не пластинки, а какие-то металлические кругляши, и мы прошли в огороженную зону, встали на зеленый круг, по его сторонам поднялись стены-лепестки, а когда они вновь опустились, мы увидели перед собой радушно улыбающуюся эльфийскую деву:

— Добро пожаловать в Вейск!

У девы, как у толкиеновских нолдор, были тёмные волосы и серые глаза. На этом комфортное чувство узнавания привычного застопорилось. Девица, в отличие от величавых эльфиек земного кинематографа, была смешлива, подвижна и кокетлива. Сразу выцепив среди нас наиболее интересный экземпляр — сурового симпатягу лорда Вейса, она провела стремительную атаку и через пять минут лорд капитан капитулировал, согласившись на осмотр достопримечательностей столицы в сопровождении прекрасного сероокого гида.

— После того, как устрою племянницу, — добавил он. — Рад тебя снова видеть, Аверья, — лорд нежно улыбнулся, — Соскучился…

Нолдорка послала Дэлу многообещающий взгляд, точно описывающий, какие достопримечательности она ему покажет, а я с любопытством уставилась на эльфийку. Неудивительно, что лорд Вейс никем во дворце деда не интересовался, если у него такие подружки водятся.

Мы покинули здание телепортальных услуг, а Дэл, мечтательно улыбнувшись, лаконично пояснил:

— Давняя приятельница.

Угум, я так и поняла. Интересно, у эльфов, похоже, отношения между мужчинами и женщинами не такие регламентированные, как у людей. Хотя, до сих пор я видела только ограниченный придворный мирок, так что полной картины поведения в обществе в человеческих государствах не имела.

Кстати, а куда неприметные «люди в штатском» делись? Я, в удивлении, заозиралась, пока Дэл не пояснил:

— Они приступили к охране.

Я их так больше и не заметила. Профессионалы… Уважаю.

А лорд предложил мне опереться на его руку и повел вперед, по широкой и, на удивление, — чистой улице. Нет, этот мир на наш, времен Генриха Восьмого, совершенно не похож. Надо перестать ориентироваться на камзолы и плащи-накидки как основной показатель средневековости общества. Иначе попаду впросак из-за глупых стереотипов.

— Моя леди, Вы не против прогуляться? До Университета тут рукой подать, — поинтересовался Дэл.

— С удовольствием, — улыбаюсь ему. Я и сама собиралась просить о том же. Интересно ведь! К тому же, мы налегке. Багаж весь остался во дворце — его перебросят одноразовым телепортом, как только я устроюсь на новом месте. Вот только зря я это телепортом называю — тут говорят «перевозки». По-моему, глупый термин, но что поделаешь? Может, озаботиться и ввести правильную терминологию? А что — пусть это будет мой подарок этому миру! Но после нескольких минут объяснений, кто в чьем теле, и при чем тут морской порт, и нет — я не оговорилась, это не тело-порт, я быстро осознала, что этот мир не дорос до высокотехнологических терминов и резко свернула все пояснения — особенно когда Дэл начал интересоваться про тела и их перенос. Не, ну не дура?! Так вляпаться и тянет — прогрессорша фиговая… Местные телепорты просто сворачивают пространство, а не… А как вообще-то телепорты у нас в фэнтези работают? — зависла я.

Из-за расстроенных чувств, я почти не смотрела по сторонам, поэтому красоты города пролетели совершенно мимо сознания.

— Университет, моя леди, — торжественно вторгся в мысленные метания мой сопровождающий.

Я оторвалась от бросания косых взглядов на лорда Вейса, чем занималась последние минут десять в попытке оценить размер ущерба от моих неудачных лингвистический нововведений. Но лорд, похоже, отнёсся к этому как к одному из проявлений моих странностей, проистекавших из-за потери памяти. Все — я больше ни словом, ни делом, вокруг не дураки. Ах, да — мы же пришли!

Смотрю вокруг. Одна высоченная стена, из-за которой ничего не видно. А прямо перед нами — массивные ворота, не иначе как противотаранные.

— У нас сегодня будет доступ только во внешний парк и здание администрации. Когда поступите — получите допуск в сам Университет и общежитие, которые за внутренней оградой.

Откуда он все тут так хорошо знает?

Лорд Вейс посмотрел на мою удивленную физиономию и улыбнулся:

— Я тут тоже, в свое время, учился.

Так он тоже — маг?! И, похоже, из знатной семьи… Да, Ника, наблюдательности и сообразительности у тебя на троечку. А ведь могла бы и понять — ну кто, как не маг, окажется капитаном дворцовой гвардии и старинным другом деда, которому уже не первая сотня лет? Все же очень тяжело отказаться от стереотипов родного мира, и они все время меня подводят.

Рядом с закрытыми воротами — маленькая калиточка. Я указываю на нее и вопросительно поднимаю брови:

— Может, зайдем через нее?

Лорд Вейс довольно кивает. Хмм, рад, что я скромна и не ломлюсь в главные ворота? Оказывается, нет, причина в другом: калитка прикрыта иллюзией, и только при наличии склонности к ментальной магии можно ее увидеть. Кстати, отметим, у капитана — дар Менталиста, раз он ее тоже видит. Настороженно спрашиваю:

— А мысли Вы не читаете?

Лорд удивляется, затем, осознав причину вопроса, одобрительно улыбается:

— Нет, моя принцесса, Ваши — не читаю.

Три раза ха! Значит, может. Я тут же принялась не думать о белой обезьяне. Ведь известно, что это — самый лучший способ!

Но лорд поспешил рассеять мои опасения — вернее, это он так думал:

— Читают не мысли, а только эмоциональный фон. Но ментальные маги умеют внушать, — что гораздо опаснее. Поэтому желательно купить и носить амулет зеркального отражения — пока сами не научитесь защищаться.

И он мне только сейчас это говорит!

— Может, быстренько сходим, купим, а потом вернемся сюда? — заглядываю ему в глаза.

— Во время приемного экзамена нельзя иметь на себе ничего магического— ни амулетов, ни артефактов, ничего — выразительно снизив голос, напомнил лорд Вейс.

Да знаю я, мне об этом уже учитель магии рассказал, я просто про защиту от внушения ничего не знала, но теперь — куплю ее себе, обязательно.

Меж тем мы подошли к одному единственному зданию посреди парка. Ничего такого необычного, чем-то напоминает императорский лицей в Царском Селе. Зачем только такое огромное здание под административные нужды? Но спросить не успела, мы уже заходили в само помещение.

На пороге оглянулась, как-то неуютно стало. Лорд Вейс ободряюще улыбнулся. Хорошая у него улыбка! Бросила взгляд на парковую стену, за которой лежал Вейск, и увидела, как открываются створки ворот. Интересно, а мы почему тогда через калитку зашли? В воротах показалась целая кавалькада — впереди расфуфыренный молодчик на гнедом жеребце, за ним — несколько парней и две девушки. Самыми последними въехали охранники в форме цвета хаки с золотистыми нашивками. Лорд Вейс прищурился, рассматривая прибывших, затем повернулся ко мне:

— Моя принцесса, поспешим, — и сжав мой локоть, твердой рукой повел меня внутрь.

Интересно, что это за люди, что невозмутимый капитан вдруг обеспокоился? Или мне показалось?

Оказавшись в холле, осмотрелись, подошли к столу, за которым что-то писала золотоволосая эльфа. При нашем приближении, она подняла голову и, официально улыбнувшись, ткнула в меня цветком на коротком стебле, которым только что делала записи в книге:

— Поступать?

Интересно, она что, цветочным соком на бумаге строчит?!

Лорд Вейс кивнул и, назвав имя, которое будет моим все последующие пять лет, протянул фальшивые документы на имя Вериники Вейс. Вообще-то, они были не таким уж и липовыми — дед велел сделать официальную запись о племяннице лорда Эдэл Вейса в регистре населения королевства, так что мои бумаги выдержат любую проверку. К тому же лорд капитан был не из последних по значимости фигурой при дворе, и предполагалось, что шпионы других государств все равно не преминут собрать сведения о его внезапно появившейся племяннице. Так что — да, Вериника Вейс действительно существовала на документальном уровне.

Эльфийка вложила мои бумаги в свою книгу, закрыла ее, а когда вновь открыла, то информация с моих метрик уже отпечаталась на страницах ее талмуда. Получалось, она как бы магически отсканировала мои документы. Класс!

Мне кивнули на дверь в другое помещение и велели туда пройти, а сопровождающим лицам подождать тут, в приемной.

Вошла. За дверью оказалась большая зала, в центре которой полукругом стояло несколько глубоких кресел, в каждом — люди и эльфы. В самом последнем — широкоплечий коротыш с аккуратной бородкой. Приемная комиссия?

— Подойдите, встаньте в центре. Не нервничайте. Отвечайте на вопросы.

Подошла. Встала.

— Во сколько лет у вас открылся дар?

— В тринадцать.

— Почему вы совершенно его не развивали? Вы разве не знаете, что это опасно?

— Так получилось. Болела.

— Вам уже исполнилось положенные шестнадцать лет?

— Исполнится завтра, — вру, но не совсем: это Рике, по документам, завтра будет шестнадцать, а Нике этого еще почти месяц ждать.

— Коллеги? — а, это уже вопрос не ко мне.

Я ничего не замечаю, никакой реакции, но спрашивавший меня эльф, тем ни менее, через пару секунд поворачивается ко мне:

— Вы приняты. В приемной вас оформят, но студенткой вы будете только с завтрашнего дня, в день своего шестнадцатилетия. Тогда же вступит в силу студенческий контракт. Все подробности — тоже расскажут в приемной. Поздравляю!

Я в полном недоумении выхожу из зала. А испытания? А магический шар, на который полагается возложить руку? Задали три вопроса и гуляй, девочка, до завтра?

Лорд Вейс встревоженно всматривается мне в лицо, и я успокаивающе киваю:

— Приняли.

Подходим к секретарю приемной комиссии, ну, это я ее так для себя назвала, она берет меня за руку, прикладывает всю мою ладонь, целиком, к странице, на которую уже сосканировала мою информацию. Белая, мгновенно гаснущая вспышка, и я ощущаю, как страничка, прямо под моей ладошкой, леденеет. Эльфийка отпускает мою руку а я с удивлением смотрю на появившийся у меня на запястье серебристый браслет.

— Браслет станет активным завтра, когда ваш студенческий контракт вступит в силу, — сообщает мне золотоволосая. — К сожалению, право на размещении в общежитии у вас тоже только с завтрашнего дня.

Я киваю, лорд Вейс же вопросительно смотрит на эльфийку.

— С вас тридцать лей за оформление и браслет учащегося, — тут же сообщает секретарь.

Ага, точно — я же к эльфам попала, сейчас с меня за все деньги снимать будут, дед же предупреждал.

Мы успели расплатиться и подойти к выходу, когда двустворчатые двери резко раскрылись, нараспашку, и появились те самые молодцы в хаки, которых я недавно видела в воротах. Двое из них придержали двери, еще двое прошли вперед, окидывая помещение профессионально-въедливыми взглядами. За ними веселой толпой ввалились молодые люди во главе с тем самым расфуфыренным блондинистым молодчиком.

Лорд Вейс отступил с их пути за правую створку распахнутых дверей, аккуратно утянув меня за собой, так, что мы оказались прикрыты спиной охранника. Не удовлетворившись этим, он лёгонько подтолкнул меня к стоящим у стены креслам и, усадив в одно из них, встал перед ним в пол-оборота, прикрыв меня от вошедших. Что за странности? Или принцесса была знакома с кем-то из вновь прибывших? Я с любопытством высунула нос из-за спины лорда, чтобы рассмотреть молодых людей, стараясь, впрочем, чтобы мое лицо оставалось в тени — лорд Вейс, как я уже заметила, никогда не совершал бессмысленных действий.

Блондин, меж тем, первым переступил через порог, а затем галантно подал руки обеим девушкам по очереди, помогая им перейти через порог.

Вошедшие молодые люди выглядели значительно старше шестнадцати и, пока они все, за исключением своего блондинистого предводителя, направились к столу, я попыталась тихонько расспросить об этом моего «дядю». Но тот только отрицательно качнул головой, не желая вступать в разговор и внимательно отслеживая динамику перемещений заполнивших приёмную людей. Он, очевидно, выжидал момент, когда можно будет незаметно выйти на улицу.

Я не слышала, о чем говорили оформляющиеся первыми девушки, и какие они назвали имена и титулы, но по их внешнему виду поняла, что обе они из высшей знати. Хотя дед же сказал, что тут других студентов практически не бывает. Одна из них — хорошенькая шатенка, что-то сказала своей русоволосой подруге и та, кивнув в ответ с довольно высокомерным видом, направилась к дверям, ведущим к залу с приемной комиссией. Блондин, меж тем, хлопнув по плечу одного из молодых людей, ждущих своей очереди у стола эльфийки, рассмеялся и направился к выходу, договаривая по дороге:

— Мы условились с Дэймионом, он ждет меня у фонтана. Как освободитесь — подходите туда, пойдем в ресторан, отметим ваше поступление!

— Не сглазь, Алекс, еще надо вступительный сдать, — недовольно проворчал его приятель.

— Братишка, ты же не опозоришь наше семейное имя? — шутливо откликнулся блондин и, мимоходом мазнув взглядом по напряженной спине лорда Вейса, вышел на улицу.

Мы подождали c минуту, потом лорд подал мне руку и тоже повел на выход.

Мы уже почти вышли, как что-то громыхнуло, по помещению пронесся порыв ветра, и обернувшись, увидели, что двери, в которые недавно вошла русоволосая, распахнуты, а она сама влетает в приемную, как будто ей придали ускорение, тем самым, вполне определенным образом. Но, надо отдать девушке должное, на ногах она удержалась. Коса, прежде уложенная короной вокруг головы, превратилась в нечто неописуемо-паклеобразное, как будто из нее сначала выдрали клок, а потом ее владелицу еще долго трясли вверх тормашками.

— И если соберетесь действительно поступать, то извольте следовать правилам! — донеслось до меня из зала приемной комиссии. — Ишь, какие шустрые, артефакты в волосы вплетают, думают, умнее магистров…Следующий!

Шатенка вздрогнула и, извиняющеся взглянув на подругу, поспешила предстать под очи высокой комиссии. А русоволосая, вздернув точеный носик, оглядела ошарашенных друзей, все еще в недоумении таращащих на нее глаза:

— Да забыла я просто, вплела удлинитель волос себе в косу, а эти решили, что я обманом хочу поступить. Да у меня магия посильнее, чем у многих будет, очень надо, — с вызовом заявила девица, повышая голос и поворачиваясь к уже закрытым дверям. — Ничего, завтра прием все еще открыт, снова приду. Примут, никуда не денутся!

У меня только брови наверх полезли — это она всех тех магов обмануть собиралась? Очень неумно. К сожалению, русая увидела выражение моего лица, прищурилась, и я поняла, зря мы не ушли — я стала свидетелем ее позора, и она мне этого не простит, как пить дать. Похоже, лорд Вейс пришел к аналогичному умозаключению, поэтому он поспешил уменьшить потенциальный ущерб быстро утянув меня на улицу.

Я огляделась, вокруг парк, никаких фонтанов. Интересно, а где это блондин встречается со своим другом? Все про этот фонтан знали, значит — это какая-то достопримечательность? Кстати, про расфуфыренного:

— А почему, — вернулась я к интересующей теме, — вы меня прятали от того блондина?

— Вы неправильно поняли, моя принцесса, — отозвался лорд, — я просто не хотел, чтобы нас видели вместе. Я — приближенное лица вашего деда, зачем давать подсказки тем, кто впоследствии может вас искать?

Ну да, с одной стороны. А с другой — если что, то это доказывает сопричастность деда к моему бегству, а подводить своего короля Вейс не станет ни за что. Я знала, его преданность принадлежит не мне, а его монарху. Для меня-то, при моем невзрачном положении бедной дворянки, наоборот — было бы выгодно проафишировать родство с лордом капитаном, но сам лорд заботиться в первую очередь о своем суверене. Что ж, верность всегда заслуживает уважения.

Мы шли по улицам Вейска, и я наслаждалась теплой солнечной погодой, летяще-воздушной архитектурой зданий, аккуратными полисадничками перед домами. Удивило, что почти все постройки — двух- и трехэтажные, ни выше, ни ниже. Потом увидела, как какой-то эльф в рубашке с закатанными рукавами поливает мыльным раствором мощенную мостовую перед домом и намывает ее шваброй. Оказалось, каждый владелец дома отвечает за чистоту дороги перед своим жилищем. Невыполнение грозило штрафом. Ну что можно сказать? Эльфы…

Потом удалось уговорить Вейса зайти в лавку, под предлогом, что мне нужны письменные принадлежности. Заодно купила карту — для последующих вылазок в город.

Вечером, за ужином в ресторане дорогущей гостиницы, где мы остановились переночевать, лорд Вейс совершенно покорил меня рассказами об университете и о тех временах, когда он там учился. А потом предупредил:

— Старайтесь избегать знакомств с теми, с кем могли сталкиваться при дворе родителей. Очень, конечно, плохо, что вы ничего не помните. С другой стороны, искренность реакции сыграет вам на руку. Моя леди, ваша легенда хороша, Рики и принцессу крови совершенно ничего не связывает. Но если все когда-нибудь раскроется, причастность вашего деда к этой истории сильно осложнит его положение, все-таки у вашего отца очень большой политический вес.

Это он про Большую Пятерку, что ли?

— От меня про деда никто не узнает, — резко перебила его я. — Все придумала я сама и сама же и осуществила.

Вот понимаю, что он прав, а все равно раздражает. Извинилась и пошла в дамскую комнату носик припудрить. А по дороге в туалет вспомнила, что так и не спросила, кем были тот блондин и его компания. А ведь Вейс совершенно точно их узнал.

Но спросить не удалось — едва вернулась за столик, как мой лорд капитан объявил, что никаких больше разговоров — пора на покой, и возражения не помогли. Похоже, мой статус Вериники Вейс, а не принцессы Ники, плохо влияет на лорда. Да и ладно — сама разберусь. А то я не поняла, что за его ранним отходом ко сну длинные уши эльфийки с утреннего телепорта торчат!

Глава 4

Утром началось с того, что мне прислали вещи из дворца деда — через настроенный на меня телепорт. Дешевый, одноразовый. Как будто кому-то есть до этого дела — каким классом «перевозки» ко мне прибыл багаж. Однако дед соблюдал легенду настолько тщательно, словно и правда был киношным разведчиком, на которого так походил внешне. Но, подозреваю, даже фон Штирлиц бы не придумал, что я должна жить буквально на гроши — ради соблюдения достоверности. Дед подумал и решил, что наличие больших средств в банке выпадает из создаваемого мной образа. Для всех — за учебу оплачивает мой дядя-опекун, а вот на проживание я должна экономно использовать свое собственное маленькое наследство, доставшееся мне от почивших родителей. Только король совершенно упускает из вида, что проведенной по бумагам официальной суммы, «унаследованной» мной, едва хватит на ежедневную горячую похлебку — ведь в эльфийской же столице жить предстоит! Цены тут просто заоблачные. Дед, на двух страницах, очень подробно описал, как денежный след подвел уже не одного шпиона, и посоветовал мне не попадаться в эту ловушку. Конечно, не попадусь — деньги-то он на счет мне не перевел! Тут и захочешь след оставить — а не из чего. Ну дед! Еще и письмо приказал сжечь. Да с превеликим удовольствием! Но сначала придется его Вейсу показать — велено ознакомить.

Слуга, прибывший с багажом и передавший мне письмо, все еще терпеливо дожидался ответа, когда в комнату постучался и вошёл лорд Вейс. Довольный огонек в глазах, суровое выражение лица, которое совершенно меня не обманывало — лорд олицетворял собой образчик человека, с толком проведшего ночь.

— Его Величество принял правильное решение, — просветил он меня, откладывая только что прочитанное письмо короля, отсылая слугу в коридор и наливая себе стакан воды. — Слишком большие денежные средства совершенно выбиваются из вашей легенды. Хорошо, что король об этом подумал!

Угу. Кому — хорошо-то? Тоже мне — Станиславские нашлись: верю — не верю, по средствам живешь — не по средствам. Как я теперь должна себе на пропитание деньги добывать? В университетской столовой питаться? Сам же вчера рассказывал — еда там дешевая, но порции мало того, что крошечные, так еще и невкусные. И почти все студенты ходят обедать в платную таверну «У фонтана», примыкающую к стене внешнего парка. Вчера я ее не увидела, потому что она ближе к северным воротам, а мы вошли через южные. Но что же мне делать-то? Стипендий и грантов тут не дают, даже за отличную успеваемость — в университете обучаются платно, и только те, у кого есть достаточные денежные средства. Ага — это теперь все, кроме меня.

— Моя леди, раз других капиталов в банке не будет, то я отдам вам амулет пространственного кармана, где сейчас хранятся «унаследованные» вами деньги. В банк теперь смысла идти нет, — лорд допил воду и задумчиво добавил:

— Да и по банковским счетам слишком легко отследить источник денег. Все должны верить, что средств у вас мало — тогда и интереса к вам будет ровно столько же.

Я молча накинула плащ, обдумывая только что услышанное. Значит, мое безденежье — еще одна защита от чужого любопытства, состряпанная дедом? Но все-таки, почему он так резко все переиграл? Мы же договаривались о займе. То, что королю денег на меня не жалко, я знала точно. Тогда — почему?

— Лорд Вейс, а студенты могут подрабатывать во время учебы?

Красноречивое молчание.

— Я лично не знаю никого, кто занимался этим во время учебы, — наконец, несколько смущенно, отвечает мне, — но, это не запрещается. Кажется, у нас на курсе кто-то делал и продавал амулеты и притирания для омоложения кожи.

Ну что ж, у меня в активе — земной студенческий опыт, который, как известно, не пропьёшь там крутилась и тут приноравлюсь. Тоже какие-нибудь амулеты понаделаю, буду ими торговать. И тут я рассмеялась: в принцессы попала, а денег даже на шпильки нет.

— Леди Ники, пора, — напоминает лорд Вейс. — Я вас до внутренних ворот провожу, а дальше — сами.

Понятно — лорд светиться не хочет. Зачем только мой багаж сюда приволокли, нельзя разве было сначала в общежитии поселиться и прямо туда все доставить? Спросила лорда капитана, оказалось, на территории университета частные перевозки-телепорты не работают, только официальные, служебные

А потом лорд достал из пространственного кармана шкатулку, и я познакомилась с унаследованными денежными средствами воочию. Капитан передал мне амулет-привязку к карману, показал, как им пользоваться, и я убрала туда сначала шкатулку, а потом и обе сумки, принесенные слугой. Вот и вопрос с багажом решился, а я переживала. Слишком еще мало знаю об этом мире… Но, все-таки, что затеял Его Величество Гремион Третий?

Энтузиазма у меня насчет учебы резко поубавилось. Правда, вспомнив, что через пять лет мне придется драться за свою жизнь на магической дуэли, я все же решительно встала и сказала:

— Поехали!

Все-таки странный этот мир, сплошные контрасты: мгновенные перемещения — и езда на лошадях, стрельба с пальца влет — и шпаги и мечи на поясах у мужчин. Поехали мы не телепортом. Опираясь на подставленную руку лорда Вейса, я выпорхнула из нанятого нами фиакра, на котором мы подъехали ко внутренним воротам университетской территории. Тут уже столпилось несколько подобных нашему экипажей, но были и частные ландо, с фамильными гербами, которые мне ничего не говорили. Лорд капитан подвел меня ко входу на закрытую территорию теперь уже моего учебного заведения, легко прикоснулся к воздуху около моей щеки и, с напутственным — удачи, ждем на каникулах! — подтолкнул меня к воротам. Ученический браслет на руке слегка похолодел, отметив мое вступление на территорию университета. Я оглянулась напоследок — лорд-капитан, уже сидя в фиакре, махнул мне рукой, и экипаж тронулся. Задумчиво потерла чуть замёрзшее запястье — начальная активация браслета потребовала много энергии. Еще вчера Вейс объяснил, что браслеты — это не только пропуск на территорию, но и указатель моего местонахождения на ней, и начнет он действовать при моем первом вступлении на университетские земли. Подпитывались браслеты очень просто — из магических сил своего носителя поэтому людям, не обладающим магией, такие штучки никогда не надевались — простого человека они быстро убивали из-за растраты единственного доступного браслету источника — жизненной силы не-мага.

По широкой дороге, ведущей через внутренний парк к корпусам, шло еще несколько человек, все — небольшими группками, все — явно знакомые между собой. Люди и эльфы — все намного старше меня. Впрочем, сегодня меня это уже не удивило — оказывается, обычно в университет поступали после завершения домашнего образования или окончания школы. В любом случае — после совершеннолетия. Получилось, что практически всем первокурсникам тут уже исполнилось от двадцати одного до двадцати пяти лет — у эльфов совершеннолетие наступало позднее.

Я на этом фоне выделялась как белая ворона. Похоже, дед прав, придется строго придерживаться своей роли — слишком уж бросаюсь в глаза, вызываю вопросы и интерес, а никто не должен ни на секунду усомниться, кто я такая. Да и с учебой придется сложно.

Всю дорогу до общежития я ловила удивленные взгляды, бросаемые на меня. А когда подошла к корпусу, то привратник заботливо спросил:

— Потерялись? Или родственников навещать пришли?

Отрицательно покачала головой. Молча. А что говорить-то? Показала ему браслет. Привратник поводил над ним ладонью, задумался, потом посветлел лицом:

— Идите за мной.

Привел меня в закуточек с дверью, расположенный в конце коридора на втором этаже:

— Вот это — ваша комната.

Что ж, жить можно: стол, полки, два стула, даже умывальник имеется и кровать вроде приличная.

Обустроилась, разложила вещи, сходила на разведку — поискать душ и туалет.

Вечером отправила вестника деду, ни слова не сказав о его неожиданном отказе мне от банковского счета.

Через полчаса получила ответ. Вот тогда-то все и разъяснилось. Чертова Большая Пятерка!

Сын деда, представший Варийск на переговорах и при подписании торгового договора между королевствами, наконец вернулся домой и отчитался о всех достигнутых соглашениях. Одним из них стало ужесточение процедуры открытия банковских счетов и осуществления межгосударственных банковских переводов. Теперь при открытии счета банковский маг считывал ауру и подтверждал личность клиента. А поскольку до наступления двадцати одного года я могла открыть счет только с позволения отца или опекуна, то… Проще уж самой к папаше вернуться, все равно из банка с ним свяжутся для подтверждения разрешения. Вот ведь непруха! И ауру не подделать, и отца не поменять… А дед точно — Штирлиц: поскольку первое письмо передавал через слугу, то никаких подробностей он там не изложил — старый параноик опасался утечки информации.

Магический вестник растаял, а я направилась в туалет. Возвращаясь обратно в комнату, остановилась в общем холле, рядом с лестницей, — там на стенде вывешивали расписание занятий для всех курсов. Удобно. Рядом со мной столпилось еще несколько студентов — тоже знакомились с расписанием.

Терпеливо снесла пару любопытных взглядов, одно нахальное:

— Девочка, ты из детских покоев потерялась? Гы-гы…

Чем уж я так развеселила этого молодого лорда? Воспитание, как… Нет, не буду ругаться я — скромная, осторожная девушка, нежная как пугливая лань.

А лорд, проказливо поблёскивая черными глазками, все никак не успокаивался:

— Что ты, цветочек, тут делаешь? Мама тебя, наверное, обыскалась уже — молоко пора на ночь пить.

— Я — круглая сирота, — отвечаю с достоинством. А что? Это самом-то деле — правда. Лорд Вейс еще после приемных экзаменов восхищался моим ментальным контролем — обмануть артефактную регистрационную книгу совсем непросто, но моя настоящая биография настолько похожа на историю сиротки Вейс, что у книги не было ни единого шанса.

Студент неловко замолк и кивнул на браслет:

— Первокурсница?

Молча киваю. Парень воодушевился:

— Я тоже только сегодня поступил, — тут же продемонстрировал схожий с моим серебристый браслет. Пока чистый. Завтра наступят занятия и на браслете появится одна золотая полоска, а к концу нашего обучения их будет пять.

А мой новый знакомый слегка кивает и продолжает:

— Разреши представится. Я — лорд Ольгер Кемваж.

В глазах — вопрос, ждет мое имя в ответ.

— Леди Вериника Вейс, — делаю полу-реверанс, — из Варийска. Вы — первый студент, с кем я тут познакомилась.

— Да давай на «ты».

Согласно киваю. Выясняется, что лорд Кемваж тут тоже пока не встретил никого из своих приятелей, но его брат закончил этот же университет несколько лет назад и посвятил младшенького во все тонкости студенческого жития.

Мне имя Кемваж ничего не говорило. Совершенно не представляю, из каких он краев и насколько знатен. Но парень мне нравился, и я предложила:

— Может, завтра утром встретимся, вместе на занятия пойдем? Ты тоже на этом этаже живешь?

В общежитии, разделенные широченной парадной лестницей, — два крыла. Женское и мужское. Магическая защита не позволяет пройти в чужое крыло, если только тебя туда не пригласят и не выдадут разрешение на посещение, зафиксированного на студенческом браслете.

К чести Ольгера, он не колебался ни секунды:

— Буду счастлив, моя леди! — подмигнул он мне. — За завтраком — с тебя рассказ, как ты оказалась в универе в таком детском возрасте.

Радостно улыбаюсь. Пока что я не столкнулась с проблемами из-за «низкого происхождения», которыми меня так пугали лорд Вейс напару с дедом. И — ура! — завтрашней день начнется не в гордом настороженном одиночестве, а в компании слегка грубоватого, но, в общем-то, милого парня.

Утро началось совершенно не примечательно. Натянула обязательную к ношению во время занятий мантию — зеленую, как молодой щавель, заплела простую косу и помчалась на назначенное место. Ольгер встретил меня на площадке у лестницы, как и договаривались, а затем мы сходили в столовую на завтрак и направились в соседний корпус на занятия. Мой новый приятель радовался как ребенок — он грезил Универом все время, пока он доучивался в школе, и его старший брат, приезжая на каникулы домой, привозил с собой бесконечные байки о веселых студенческих буднях. Наверное, обучение тут должно сильно отличаться от привычного мне института в родном городе. В сердце кольнуло — нет, не надо сейчас вспоминать. Не вспоминать…

По Альке я страшно скучала, но верила, что когда-нибудь мы свидимся. Найти способ — как это сделать, стало для меня одной из главных целей учебы — поэтому заниматься я собиралась на совесть. Но еще меня терзали воспоминания о Сером. Его прикосновения, в которых теперь купается другая его губы, к которым теперь льну не я его улыбка, которая теперь тоже — не для меня.

С усилием сконцентрировалась на настоящем. Мой новый знакомый, почти бегом, тянул меня под локоток вперед по коридору — к аудитории.

Правильно торопился — мы вошли одними из последних. Я, по старой студенческой привычке, тут же потянула его на задние ряды, подальше от преподавательской кафедры. Но на «Камчатку» не попала — Ольгер отрицательно качнул головой и с загадочным — потом объясню — перенаправил меня чуть ли не на самый первый ряд. Мне, впрочем, где сидеть, было без особой разницы.

Преподаватель появился почти сразу за нами — мантия глубокого синего цвета, золотой герб Университета слева на груди, глубоко посаженные темные глаза, тонкий длинный нос и нахмуренный высокий лоб. Лорд Уривал. Магистр Высшей магии. Первое впечатление — у него на занятиях будет нелегко. Особенно мне — ибо лорд начал знакомство с аудиторией именно с меня.

Получилось это совсем неожиданно для меня — лорд Уривал сделал странное круговое движение указательным пальцем и в воздухе затрепетала крылышками малюсенькая птичка, похожая на земную колибри. Я, дурища, еще на нее любоваться стала. Совсем нюх потеряла!

— Начнем с тех, кто наименее подготовлен к моему предмету. Учтите, я говорю не о способностях, а именно о предшествующей подготовке. Всех, кого обозначит туик, приглашаю на еженедельный факультатив — будете догонять основной поток. И да, начинать занятия будем точно так же — мой маленький помощник с легкостью определяет не сделавших задания. Помните — основы общей магии слишком важны, чтобы ими пренебрегать. Больше предупреждений не будет.

Я переглянулась с Ольгером, но он только ободряюще кивнул. А магистр слегка прищёлкнул пальцами, отправив своего туика в полет. И эта мелкая зараза тут же нацелилась на меня.

— Леди, представьтесь, — лорд Уривал вежливо смотрит на меня, ждет ответа.

Что ж, этого следовало ожидать — хотя я и усиленно готовилась почти месяц, но все остальные в аудитории занимались несоизмеримо дольше.

— Леди Вериника Вейс, — не знаю, надо ли вставать с места, поэтому продолжаю сидеть, просто вежливо склоняю голову.

— На территории университета редко можно увидеть столь юных студенток. Я бы не удивился, если бы вы были столь хорошо подготовлены, что перегнали программу обычной обще-магической школы и решили поступить сюда. Но, похоже, это — не так.

Моим щекам стало горячо, а сердце заколотилось. Провал в первый же день? Но меня же приняли!

— Однако вы тут, ваш потенциал… — тут он расфокусировал взгляд, глядя сквозь меня, — да, потенциал — вполне приличный. Поэтому для вас мой факультатив — обязателен. Будете первое время приходить ежедневно.

Облегчение окатило меня от макушки до пяток, напряжение отпустило плечи и шею, и я даже смогла повернуть голову, следуя за дальнейшим полетом туика. Тот завис еще перед парой студентов, но остальных эта участь миновала. Пока отслеживала птичку, наткнулась на уже знакомую с приемного дня группку, сидевшую несколько обособленно от всех остальных на самом последнем ряду. Обе девушки — шатенка и русоволосая снисходительно оглядывали выделенных недотеп. А потом взгляд русой пересекся с моим, секунда на узнавание, и в ее карих глазах появилась острая неприязнь. Все, узнала. Придется ее сторониться — во избежание неприятностей.

— Ольгер, а кто это там наверху? — указываю на русоволосую.

Лорд Кемваж оглядывается и учтиво склоняет голову в поклоне. Досадно. Теперь русоволосая знает, что я о ней спрашивала.

— Леди Таяниса Делорой, — шепотом просвещает он меня. Судя по его тону, я точно должна знать о Делороях.

Все, сегодня же иду в библиотеку, — за справочником. Пора изучать благородные семейства всех пяти королевств.

А потом началось само занятие. Да, увлечение фэнтези и все предварительные занятия с магом у деда не смогли подготовить меня к восторгу, с которым я внимала магистру и смотрела на демонстрацию объясняемых им концепций. Совершенно другой уровень.

А потом он предложил каждому создать простейший силовой шар. И у меня получилось! Небольшой, полупрозрачный, с серебристыми вспыхивающими искорками внутри. Красиво! До этого ничего подобного у меня никогда не выходило, и я ужасно обрадовалась. Длилась эта радость секунды три, а потом подошел магистр и небрежным движением руки развеял мой шарик.

— Плохая концентрация внимания, леди. Попробуйте теперь создать шар синего цвета и не позволяйте никому его развоплотить.

И отошел. Даже не похвалил! И шар мой грохнул! Я обижено фыркнула, но тут же напомнила себе — у меня другая цель — знания. А будет меня кто-то хвалить или нет — мне без разницы.

После занятия пришлось утрясать расписание факультатива. Подождала, пока оба товарищи по несчастью получат указания магистра и, оставшись в аудитории последней из студентов, подошла к нему. Ольгер сказал, что подождет меня в коридоре. И хорошо, потому что после разговора с лордом Уривалом мне понадобилось дружеское плечо. Еще лучше бы — стакан водки, но пришлось довольствоваться плечом.

— Леди Вейс, если не хотите, чтобы все знали о вашем… хм… происхождении, то не надо демонстрировать в силовых шарах чистую магию вашего рода, — откинувшись на спинку кресла и пристально смотря мне в глаза, спокойно заявил магистр.

Не поняла… Это что сейчас было?! Что за — «хм… происхождение»? Внебрачное, что-ли? Или он раскрыл мой обман?

Озадаченное выражение моего лица просто-таки вопило о глубоком непонимании ситуации, и лорд Уривал удивленно поднял брови:

— Вы не знали?

— Не знала — что? — отозвалась я. Пусть сам скажет, о чем он там догадался.

— Что в вас, однозначно, течет кровь князей Ирта, последней известной обладательницей дара Скользящих была королева Ирида Варийская, в девичестве — княжна Иртская. Ни у ее сына Валиона, ни у дочери Аминики дар не проявился. Но родовые способности иногда передаются через поколение. Официальных детей у лорда Валиона нет, а дочь леди Аминики пока никакого магического потенциала не проявила, к тому же она серьезно больна. Следовательно…

Он что, в бюро генеалогических сводок подрабатывает?!

Мне-Нике было совершенно наплевать на некрасивые намеки, с какой стороны простыней появилась на свет Вериника Вейс, но, логично рассудив, что меня-Рику это должно оскорбить, я надменно прищурилась и холодно заявила:

— Ваши намеки, лорд, совершенно неуместны!

Но магистр вдруг тепло улыбнулся:

— Леди Вериника, ваш дар уникален, ваши настоящие родственники должны о нем знать. Как и о вас. И… — сделал он паузу, — лорд Валион — мой друг, так что вам совершенно не нужно меня опасаться.

Провал. Нет, точно, — это полный провал! Первый же день в университете — и такое… Почему дед меня не предупредил, чтобы я родовую магию не показывала?! Или он просто не знал, что у меня проявился дар Скользящих? Ведь такой шар я создала впервые.

— Это все бездоказательные умозаключения, лорд Уривал, — со злостью выплюнула я. — К тому же, в высшей степени оскорбительные.

А магистр только удивляется:

— Простите, но в чем тут оскорбление? Вы же маг! И мы сейчас говорим о родовой магии, — вижу, что лорд-преподаватель в недоумении. А я… Я тоже — теряюсь в догадках. Может, не надо переносить привычные мне нормы и условности на другое общество? Но тогда я вообще ничего не понимаю! А лорд продолжает:

— Свяжитесь с родителями…

— Я — круглая сирота, — перебиваю его, с ехидством ожидая привычное «сожалею».

— Тогда все еще проще, — заявляет этот непробиваемый тип. — Я, конечно, сожалею, но как маг — вы однозначно не сирота и принадлежите ко вполне определенному роду.

Вот злит он меня — самоуверенный …баклан. Что значит «как маг»? И как можно по таким косвенным доказательствам строить целую теорию? Что я ему и озвучила.

— Еще одно подтверждение, что на факультатив вам ходить обязательно, — воскликнул магистр, — как можно не знать столь элементарных вещей!

Спросить, что он имеет в виду я не успела — дверь открылась и в помещение начали входить студенты, пришедшие на следующее занятие. В дверном проеме виднелся отчаянно жестикулирующий Ольгер — похоже, мы опаздывали на вторую лекцию.

— Идите, леди Вериника, мы все обсудим позднее, на факультативе. Приходите к четырем в мою лабораторию, — лорд Уривал встал и полностью переключил внимание на входящих.

Я проскользнула в дверь, Ольгер тут же подхватил меня под локоть и потащил в конец коридора — на наше счастье, следующая пара была на этом же этаже.

В голове у меня вертелась только одна мысль — срочно связаться с дедом! Как мне себя вести? По-моему, так надо идти в полную несознанку. Но посмотрим, что дед скажет. Вот ведь, казалось, все предусмотрели, а первое же испытание боем — и полный провал! Что еще я не знаю? На чем еще я с такой же легкостью спалюсь?

На следующей паре была лекция об истории развития магии. Курносая магиня, ведущая занятие, с упоением демонстрировала основные этапы при помощи возникающих в воздухе движущихся кинематографических сценок — в 3D формате. Лично мне было страшно интересно, а вот народ вокруг постоянно перешептывался и отвлекался.

После истории магии для первого и второго курсов по расписанию — обед. И Ольгер, наконец-то, встретил одного из своих знакомых — лорда Ардена Пикарда — так что за стол мы уселись втроем. За пустой стол. Я тут же подорвалась пойти поискать раздачу еды, но мой приятель, покачав головой, — откуда ты только такая взялась — ничего не знаешь, — показал полукруглое углубление сбоку стола и провел по нему своим браслетом. Поднос с едой возник перед нами, прямо в центре столешницы. Я в изумлении смотрела на творящееся волшебство — все-таки к такому трудно привыкнуть! Особенно среднестатистической землянке.

Пикард смотрел на мое удивление с нескрываемым любопытством, а в ответ на мой недоуменный взгляд сказал:

— Леди Вериника, такое впечатление, что вы нигде, кроме дорогих ресторанов с живым обслуживанием, никогда не питались.

Мои брови поползли вверх, и Ольгер поспешил мне на выручку:

— Ард, Рике только шестнадцать исполнилось, и она получала образование дома, в школу не ходила. Где она могла познакомиться с дешевыми забегаловками, с маго-обслуживанием?

Я даже не знала, что на это ответить, поэтому согласно покивала головой и сделала свой заказ. Буду применять метод попугая — смотреть, как поступают другие и делать так же. И — поменьше эмоций, Ника!

— Алекс! — раздался вдруг у меня над ухом женский вопль, — идите к нам!

Я нервно обернулась. Леди Таяниса Делорей, оказавшаяся за соседним столиком, с умильной улыбочкой махала рукой тому самому блондину — с дня приемного экзамена, только что вошедшему в столовую. Рядом с ним шел высокий темноволосый парень.

— Лорд Дэймион, — продолжала зазывать парней русоволосая леди, — сюда, присоединяйтесь!

— Кто это? — спросила я своих сотрапезников.

— Птицы высокого полета, — ответил Ард, а Ольгер подтверждающе кивнул.

— Высоко летаешь — больно падаешь, — на автомате пошутила я, но тут же поняла, что мое остроумие осталась совершенно неоцененным — социально-культурная несостыковочка-с.

— Это лорды Алексис Лерей и Дэймион Корвал — оба в родстве с семьей Дараш, — многозначительно проговорил Ард.

Ну да, конечно, конечно, — сама семья Дараш! Вспомнить бы еще — что за род. Основные семейства по всем пяти королевствам я, вроде, зазубрила, но этот — вспомнить никак не могла. Однако, с не меньшим пиететом покивала головой:

— А-а, семья Дараш…

— Они с третьего курса, — продолжал просвещать меня Ард. — Похоже, леди Таяниса знакома с ними лично. Из приближенных, как ты думаешь? — обратился он к Ольгеру.

Честное слово, если бы они говорили по-китайски, было бы легче. Я совсем потеряла нить разговора и поэтому, с чистой совестью вернулась к обеду и размышлениям. Надо успеть связаться с дедом до назначенного факультатива, ведь я так и не решила, что ответить лорду Уривалу. Парни за моим столом погрузились в беседу о неведомых мне людях, а я, решив не терять время, достала магического вестника, нашлёпнула его на лоб и стала составлять мысленное послание деду.

Вестники приводили меня в полное восхищение: их нельзя было перехватить — они появлялись только в руках адресата их нельзя было прочитать постороннему — они активировались только при соприкосновении с аурой получателя и после определения ее идентичности и, наконец, их нельзя было подделать — они хранили отпечаток биополя отправляющего, который, при активации вестника, в первую очередь генерировал образ этого человека. Единственным неудобством, с моей точки зрения, был процесс записи мысленного сообщения — вестник приходилось прикладывать ко лбу, иначе не получалось нужной четкости, особенно если послание было не просто текстовым, но и содержало образы. Проще было с голосовым вариантом, но сейчас он мне не подходил— я все же была в столовой.

Наконец, изложив возникшую проблему во всей ее жуткой неприглядности и добавив жалобное — «Ответ нужен срочно!» — я активировала вестника и отослала его деду. Приглушенная вспышка — и он уже в пути. Отлично, ничем не хуже СМС-ки. А имел бы еще и функцию телефона — цены бы ему не было. Надо, кстати, выяснить, а почему нет артефакта, работающего как мобильник? Может, запатентовать идею? Я уже знала из разговора с лордом Вейсом, что патентное дело у эльфов поставлено на широкую ногу, патенты выдавались на что хочешь, лишь бы идея была оригинальной единственное «но» — их регистрация стоила довольно дорого.

— Только деревенщина и способна на такое вопиющее… — донеслось до меня из-за спины. Ого — знакомый голосок. Леди Таяниса кому-то косточки перемывает. А почему это оба моих сотрапезника такие смущенные? И разозленные? Ард Ольгера даже рукой за локоть придерживает? Что это я пропустила?

Повертела головой, хотела у Ольгера спросить, в чем дело, но ученический браслет меня опередил — стал назойливо оповещать, что пора шевелиться, чтобы не опоздать на третью лекцию. У Арда расписание занятий с нашим не совпадало, поэтому мы с ним распрощались до вечера, условившись вместе поужинать. И нет, не в столовой, а в ресторанчике — в том самом, «У фонтана». Я решила, что один-то раз я ужин осилю, наскребу деньжат.

— Ольгер, а что там в столовой случилось? Я отвлеклась на запись сообщения…

Приятель на меня посмотрел смущенно, мотнул головой, даже свои цыганские глазищи зажмурил и, наконец, собрался с духом:

— Рика, мысленная запись на вестник в общественном месте… обычно не делается. Так, понимаешь, принято, и… вот.

Я — в полном недоумении. Что тут может быть неприличного? Или у них табу — нельзя ничего ко лбу прикладывать на людях?

Мы идем по полупустому коридору, последние студенты спешат к аудиториям, а я пытаюсь сообразить, в чем тут заковыка.

— Да? А что тут такого? Это что — непристойно?

Похоже, угадала — лорд Кемваж забавно сморщил свой прямой аккуратный носик и все его по эль-грековски удлиненное лицо комично перекосилось. Смущение, замешательство и тщательно подавляемое веселье перемешались в одно неописуемо-обескураженное выражение, и он остановился перед входом в нашу аудиторию, беспомощно вскинув вверх руки:

— Рики, я сдаюсь! Да, поступать так считается совершенно неприличным в обществе равных или вышестоящих по положению. Будь ты королевой или, скажем, принцессой из правящего дома, ты могла бы позволить себе такое а в исполнении кого-либо другого — это большая бестактность, пренебрежение, или, — тут он откашлялся, — … э-э… вопиющая невоспитанность.

Я смотрела на парня и молчала. А что тут скажешь? Что ни шаг, что ни поступок — все время делаю что-то не так. И не потому, что глупа. Просто я ничего толком не знаю и сыплюсь не на больших и серьезных вещах, а вот на таких мелочах — о которых не прочитаешь в учебнике и которые приходят только с опытом жизни в конкретном обществе. Решение пришло мгновенно:

— Ольгер, мне нужно тебе признаться…

Рискованно? Ну, будем считать, что я — любитель шампанского.

— Да, я должна тебе раскрыть мой секрет, но пообещай, что это останется между нами.

Ого — похоже я опять что-то не то сказала: Ольгер окинул взглядом пустой коридор, решительно задрал подбородок, сложил перед грудью руки лодочкой, а затем резко развел их в стороны:

— Принимаю твой дар и клянусь хранить его в тайне.

Это что — клятва такая? Ну…давай, Ника, думай!

— Принимаю твое обещание и безбоязно доверяю тебе свою тайну, — высокопарно ответила я, надеясь, что не мажу пальцем в небо. Но, кажется, мой лорд-приятель воспринял это нормально, наклонил голову, чтобы смотреть мне прямо в глаза и всем своим видом просигналил: жду!

— Ольгер, я…

— А вам, молодые люди, особое приглашение надо? Почему не заходите в аудиторию? — раздался за моей спиной недовольный хрипловатый голос.

Я виновато посмотрела на парня:

— Потом скажу, — прошептала с облегчением. Отсрочка. Или знак свыше — не говори, подумай еще раз?

Ольгер вошел в дверь, я прошмыгнула за ним, вслед за нами прошествовал мэтр Саллион. Это он так представился, после того как мы торопливо уселись за первый ряд. Интересно, почему мэтр, а не магистр? Полезла в браслет — смотреть словарь со всеми треволнениями только сейчас вспомнила, что там есть такая функция. Оказалось, что мэтр — это то же самое, что и магистр, но не-маг. Мне тут же за мэтров стало обидно — вот так, влет, сразу клеймо— «не-маг». Порыскала еще по браслету — как же я про этот словарик-то до этого совсем забыла? — выяснила, что не-магов вторым сортом людей никто не воспринимает, и с облегчением вздохнула: а то у меня уже классовая солидарность взыграла — я тоже больше двадцати лет не-магом прожила!

Увлеклась, читаю про основные не-магические профессии, и тут чувствую, меня в бок осторожно толкают. Оглядываюсь и обнаруживаю, что лектор стоит прямо передо мной, и как раз задает мне вопрос:

— … поэтому, хотелось бы узнать, студентка, вашу точку зрения: как можно охарактеризовать политику Варийского государства за прошедшее десятилетие?

— Как самую прогрессивную, — немедленно откликаюсь. Дед у меня молодец, какая же еще у него политика может быть?

— В списках имен значится, что вы родом из этого королевства. Поэтому подумайте о своей повседневной жизни и приведите примеры для доказательства своих выводов.

Хорошо-хорошо, что у нас может быть прогрессивной политикой? Ну, кроме того, что он внучку от родителей со странностями спас?

— Модификация некоторых видов налогов, развитие внешнеполитических связей, обеспечение правовой базы принимаемых нововведений… Вот, вкратце, — радуясь своей находчивости перечисляю я.

— Мы говорим об одном и том же королевстве, студентка? — спокойно спрашивает мэтр. — А то мне показалось, что вы в принципе характеризуете некое абстрактное государство. Придется вам, леди, поосновательнее подготовится к следующему занятию, или…, - тут мэтр выдерживает многозначительную паузу, понижает голос и договаривает, — …или вам следует слушать мои лекции!

Так, Ника, никакой больше классовой солидарности — видели, а? На первом же занятии — опросы устраивать! А главное — ответ-то мой вполне прилично прозвучал! А потом хриплоголосый мэтр до конца лекции простоял чуть ли не над моей душой, так что от чтения браслета пришлось отказаться.

Четвертая пара проходила в той же аудитории, поэтому, в ожидании ее, мы с Ольгером отошли к окну, и я приготовилась открыть ему правду — конечно, в слегка урезанном и модифицированном виде. Но все равно, правду — про сильно болевшую Рику, с которой приключилась частичная амнезия. И приходится держать это в тайне, потому что в университет принимают только здоровых, а невылеченную амнезию могут посчитать преградой для освоения ментальной магии и отчислить до лучших времен. Вот мне и приходится крутиться. Ольгер, кажется, вообще не слышал, что бывает неизлечимая потеря памяти, но проникся и даже посочувствовал. Хотя я поняла, что он явно готовился услышать что-то другое. Но нет, мы с тобой не настолько знакомы. Да и навряд ли я решусь хоть кому-либо рассказать вообще все. Нет, такую глупость я точно не сделаю.

Глава 5

После заключительного занятия, развития пространственного воображения, я начала серьезно нервничать — время факультатива приближалось, а от деда вестей не было. Два часа визуализации — это многовато даже для меня, всегда любившей помечтать. Но все когда-нибудь кончается, и вот я — перед лабораторией лорда Уривала, вся в терзаниях и без окончательного решения, как строить с ним разговор.

Ольгер — мой самоназначившийся рыцарь-конфидент, чей новый статус выяснился по ходу его объяснения о связывающей нас клятве, шел рядом — задавая вопросы и пытаясь прояснить для себя степень моей невежественности. А клятва… клятву он произнес по примеру рыцарей древности, приносивших обет любви своим дамам-амарант[3] почти теми же словами: «Принимаю твой дар и клянусь хранить его в своем сердце». Только заменил «сердце» на «тайну» и поэтому теперь утверждал, что я — его дама-конфидент и что все поверенные друг другу секреты мы будем теперь хранить по праву лучших друзей и доверенных лиц. Ну, и поскольку клятва давалась магами, то она имела совершенно реальную силу. Вот так, Ника, думай, прежде чем рот открывать!

Приближаясь к лаборатории, я невольно замедлила шаг, но коридор был не бесконечен, поэтому в итоге мы все-таки дошли до тех самых дверей, которые мне так не хотелось открывать.

«А все-таки есть Светлейшая в этом мире!» — согласилась я с неоспоримым визуальным подтверждением ее существования. Оно явилось мне в виде прицепленной к ручке дверей таблички, гласившей: «В связи со срочным отъездом магистра, факультатив переносится на следующий день. Лекции — по расписанию».

Я подняла сияющий взгляд на Ольгера и, скрывая непомерное облегчение, предложила:

— Раз мои занятия отменились, может, успеем прогуляться до ужина с Ардом?

Дорога к «У фонтана» шла через парк, а сам ресторан находился впритык к внешней стене университета, естественно, с наружной стороны. Самый простой способ туда дойти — именно прогулка через университетский парк.

Я с удовольствием шла по дорожке, рядом с Ольгером, вдыхая ароматы свежей зелени деревьев, сочной травы и пробивающихся тут и там цветов. Новоявленный «лучший друг», памятуя об амнезии, без устали обогащал мои познания об окружающем мире, а я только что глазами не хлопала, пытаясь понять, как до сих пор никто не заподозрил меня в самозванстве.

Пара часов до начала ужина пролетела совершенно незаметно. У назначенного места мы оказались вовремя и сразу же увидели Арда, сидевшего на бортике фонтана-основоположника названия самого ресторана. К моему великому сожалению, на том же бортике сидели еще два человека — леди Тая… хм, забыла-как-ее, и ее подруга-шатенка.

Ард весело рассказывал им о своей последней поездке на море, и выходило это у него столь артистично, что мне так и представлялся золотистый песочный пляж, слышался неторопливый рокот волн и чувствовались пылкие солнечные лучи, ласкающие мою кожу, как нежные пальцы Серого… Я очнулась — Серый теперь женат и готовится стать отцом. А пальцы его… Все, забыли. Что за галлюцинации посреди белого дня? Я расстроенно вынырнула из затянувшихся ревери — пустыми мечтаниями делу не поможешь.

Девицы слушали сладкоголосого Арда, а Ольгер со снисходительной усмешкой смотрел на меня, медленно приходящую в адекватное состояние:

— Ард посещает занятия по магическому воплощению и убеждению, — прокомментировал мой приятель. — Они там учатся создавать голосовые и визуальные образы и влиять на сознание разумных. И, естественно, осваивают защиту от подобных воздействий.

Приятель кивнул головой на завороженных девиц:

— Похоже, он на них решил попрактиковаться!

— Какой-то набор умений уж очень специфичный, — лично мне это сильно напоминало подготовку агентов для службы в спец подразделениях — все прямо как в художественных фильмах.

— Ард собирается пойти на службу в ведомство отца, а он — глава внешней разведки, — Ольгер запнулся, узрев мое изумление. — Неужели ты не в курсе? Я думал, что глав таких служб и в других королевствах знают, — удивился он в свою очередь.

Какой еще внешней разведки?! Разве такие люди не должны быть супер-засекреченными?

— А меня теперь полагается убить? Чтобы информация никуда не просочилась? — только наполовину пошутила я.

— Рика, ты смешная до невозможного!

Нет, а чего ржать-то? Что он тут потешного нашел?!

А Ольгер уже глаза вытирает — от смеха слезы выступили:

— Это же практически наследственная должность! Уже несколько поколений сохраняется в семье, — и с гордостью добавляет, — у короля до сих пор не было причины передать полномочия другому роду!

— Понятно, значит, наш лорд Ард пойдет по стопам своего отца — в разведку, и об этом все во всех королевствах знают, — я все равно искренне озадачена таким несоблюдением секретности.

— При чем тут отец Арда? — удивился Ольгер. — Я говорю о лорде Брэге, моем отце.

И, в ответ на мой недоумевающий взгляд, пояснил:

— Генерал Брэг Кемваж, глава внешней разведки Денгрийского королевства, — это мой отец.

Я оледенела. Хотя, может, название государства мне просто послышалось? Но мой рыцарь-конфидент тут же с гордостью добавил:

— Кстати, папа на очень хорошем счету у Его Величества Ромира Пятого!

Нет, не показалось… Я, на слабеющих с каждой секундой ногах, побрела к бортику фонтана и примостилась рядом с Ардом. В голове зародилась и впилась в глубину сознания четкая установка — императив: никогда, категорически, — никогда не попадаться папе Ольгера на глаза! Ни при каких обстоятельствах! А то он быстро организует мне встречу с моим собственным папой — Его Величеством Ромиром.

— Рика, тебе плохо? Ты вся побледнела, — забеспокоился Ольгер. — Может, пойдём уже вовнутрь, закажем тебе воды?

— А…да… — откликнулась я, — давай, пойдем.

— Ард, мы тебя подождем внутри, — с этими словами Ольгер протянул мне руку, помогая подняться на ноги, и повел меня в гостеприимно открытые двери ресторана. В голове у меня царил полный хаос.

Нас усадили за небольшой круглый столик около окна, выходящего на ворота в университетской ограде, и мы даже успели заказать напитки к тому времени, как к нам, наконец, присоединился Ард.

— Так вы, значит, оба из Денгрии? — не удержалась я.

— Конечно, а ты что, до сих пор не посмотрела списки студентов? — удивился Ард, и, в ответ на мой искренне недоумевающий взгляд, пояснил:

— Их же можно вызвать через ученический браслет.

Подошел официант, принес нам вино и воду с лимоном, и парни погрузились в обсуждение меню, а я — в мрачные размышления. Пожалуй, самое умное — ничего не спрашивать про Денгрию и ее правящий род. Так будет безопаснее всего. Но я ничего не смогла с собой поделать — любопытство неудержимо несло меня, как мотылька к обжигающему свету, вперед. Потребность в информации пересилила осторожность:

— А я слышала, что у вас недавно было какое-то странное происшествие в королевской семье… — закинула я удочку, в надежде на жирный улов новостей из жизни принцессы Ники, точнее — из моей собственной.

Увы! Выражение лиц обоих парней тут же ощутимо похолодело, но, после секундной заминки, видимо вспомнив про мою амнезию, Ольгер расслабился, улыбнулся и со спокойной непререкаемостью в голосе сказал:

— Рика, дела королевской семьи Денгрии мы обсуждать не будем.

Ну вот — даже никакого толку нет от того, что парни наверняка в курсе всех событий, происходящих в доме моих местных родителей!

— Ну хоть расскажите мне о принцессе— какова она? Вы ее когда-нибудь видели? — не сдаюсь, надеясь узнать о принцессе побольше, надо ведь как-то начинать создавать полную картину жизни Ники. Что в народе-то говорят? Хотя, эти, как раз, от народа далеки — элита.

Ард переглядывается с приятелем, потом пожимает плечами:

— Да о ней ничего особенного не известно. Несколько лет назад она заболела и перестала показываться даже на детских праздниках в королевском дворце. А потом у нее нареченный жених погиб, и ее вообще перевезли в одно из личных поместий королевы. Так что за последние года три нашу принцессу почти никто и не видел.

Ого — значит, на бедную девчушку надели браслет и все — отлучили от светской жизни. Ну, …папаша!

— А почему тебя так интересует наша принцесса, Рика? — вкрадчиво продолжает Ард и при этом начинает модулировать речь так же, как только что делал у фонтана. Не, серьезно, он что — собрался проводить сеанс магического гипноза? Выпытывать мои секреты? Да я проста — как фанера! Под которую поют. И столь же многоголоса.

— Говорят, она моя ровесница — поэтому мне и интересно, — наивно хлопаю ресницами как сама невинность во плоти. — А еще мне ее жаль: такая молодая и — больная.

— Принцессе пока сейчас пятнадцать лет, так что да, она даже младше тебя, — Ард прекращает свои вокальные эксперименты и откидывается на спинку стула.

— И она поправится, — добавляет напряженным голосом Ольгер, — ее обязательно исцелят!

— И чем, ты говоришь, она больна? — интересуюсь как бы невзначай, но Ольгер одаривает меня непроницаемым взглядом, и становится понятно, что сплетников за этим столом, кроме меня, нет. Да, придется плотно пообщаться с женской частью студенческого коллектива…

А вот и некоторые его представительницы! Не успела о них подумать, а они уже вплывают павами, цепляясь за локоток своих кавалеров.

Входивший в ресторан блондин со свитой на секунду застыл в обрамлении арки проема входного холла, осматривая зал. Ну просто Микеланджело — столько же пластики, драматизма и внутренней напряженности в позе. Красив, ничего не скажешь — этакий юный Адонис, а не просто какой-то лорд Алексис. Рядом с ним — наша блондинистая леди Тая чтобы соответствовать кавалеру, девушка вытянулась чуть ли ни в струнку, демонстрируя безупречность осанки, и задрала подбородок выше носа.

Нет, с этими дамами у меня задушевно посплетничать точно не получится. Надо присмотреть кого-то попроще. Кошу глазом на вошедшую компанию — их уже ведут к накрытому на шестерых столу, и он, к моему сожалению, — рядом с нашим. Проходящие мимо ребята приветственно кивают, — то ли уже знают Арда с Ольгером, то ли просто опознают в нас студентов-первокурсников родного университета. На всех четверых парнях — синие цвета третьего года обучения, и только обе барышни с нашего курса выбиваются из общего фона зеленью своих мантий.

— А они откуда, в смысле — из какого королевства? — киваю на только что пришедших третьекурсников.

— Из Энидора, — Ольгер понижает голос, — и пара из них принадлежит к правящему роду Дараш.

— Принцы? — удивленно раскрываю глаза.

— Ну почему сразу — принцы! — хмыкает приятель. — Кронпринц Энидора уже давно своё обучение закончил, а младшие учатся в их собственном Военно-Магическом университете.

— Как ты все и про всех знаешь? — не выдерживаю я. — У тебя что — досье в голове на каждого?

— На тебя нет, девочка-загадка, — хитро прищуривается парень, — так что — нет, не на всех.

Я пожимаю плечами:

— Нет во мне никаких тайн и загадок, ты же знаешь! — отворачиваюсь от Ольгера — клятва клятвой, но лишний раз затрагивать щекотливые темы не хочется — и натыкаюсь на скучающий взгляд темноволосого соседа лорда Алексиса, — кажется, это тот самый Дэймион, которого так добивалась в столовой белобрысая Таяниса. Лорд безразлично пробегает глазами по моему лицу и, прислушиваясь к тому, что ему говорит леди Таяниса, возвращает взгляд на мой лоб. Затем брезгливо кривит губы и что-то ей отвечает. Та заливается смехом, а я злюсь — вот ведь мерзавка — как пить дать, это она ему про мой вестник только что насплетничала. Потом приказываю себе успокоиться — какое мне дело до этого типа? А вот с блондинистой стервой надо быть поосторожнее — чем меньше мое имя на слуху, тем лучше для моей безопасности.

Ужин продвигался своим чередом и, расправившись с горячим мясом, мы перешли к приятному времяпровождению за бокалом белого вина и беседой. Мне почему-то казалось, что нежный возраст Рики может создать препятствия при заказе алкоголя, но никто даже ухом не повел. Совершенно бесподобное белое эльфийское чем-то напоминало мускат, но без его приторности, и таяло во рту, оставляя послевкусие свежей лесной земляники. Мы приканчивали уже вторую амфору вина на троих и дивное чувство внезапной взаимной дружбы расцветало с необыкновенной скоростью. Пожалуй, впервые с момента моего появления в этом мире мне стало спокойно и весело, отпустила постоянная насторожённость, а взамен наступило расслабление и умиротворение. Меня обуяла любовь к новому миру и новым товарищам, и я, расчувствовавшись, даже предложила спеть, но парни не поддержали моего выбора места и проголосовали за перенос предполагаемого действа в парк. Мы расплатились и нацелились на выход, не забыв прихватить недопитую амфору с эльфийским. Потом мы долго провожали друг друга до наших комнат и даже прицепили к браслетам взаимные разрешения на посещения, чтобы магический полог, разделяющий женское и мужское общежитие, пропускал нас друг к другу.

Проснувшись на следующее утро и не ощутив никакого похмелья, столь хорошо знакомого мне по земным студенческим попойкам, я поняла, что жить в этом новом мире действительно — хорошо! Намурлыкивая под нос бравурный мотивчик, быстро оделась и примчалась завтракать одной из первых. И уже сидя за столом с чашкой горячего напитка, похожего на какао, вдруг сообразила, что так и не получила вестника от деда. На него это совсем не похоже — значит, что-то случилось. Не получил моего послания? Я задумчиво водила пальцем по столешнице, следуя контурам рисунка древесины, и пыталась сообразить, как поступить. Отправить еще один? У меня оставалось всего два вестника, и я собиралась приберечь их на черный день — стоимость этих магических штучек была настолько велика, что на мои скромные ныне средства мне их просто уже не восполнить.

— Леди Вейс? — вырвал меня из раздумий мужской голос. Молодой человек в красных цветах пятого курса протягивал мне свернутый листок. Я в недоумении протянула руку, чтобы его забрать, но пятикурсник ловко отвел письмо в сторону:

— Прошу удостоверить личность.

Я растерялась, не понимая, как это сделать.

— Сейчас подойдут мои друзья, они смогут подтвердить, кто я, — неуверенно сообщила парню. Тот удивленно открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут у меня из-за спины прозвучало:

— Я же тебе говорила — вопиющая безграмотность на фоне плачевной невоспитанности. Из какой дыры она выползла?

Леди Стерва, кто же еще! Я непроизвольно сжалась, удерживая себя от опрометчивого желания обернуться и облить ее горячим какао, и, взамен, вопросительно взглянула на пятикурсника. Тот не подвел:

— Видимо, легкая утренняя рассеянность? — улыбнулся он, тщательно изображая, что он не слышал ничьих ядовитых реплик. — Леди, просто дайте мне дотронуться до вашего браслета — там есть функция идентификации личности.

Я поспешно протянула руку с браслетом, он провел над ней рукой, на секунду замер, потом ободряюще улыбнулся и, вручив мне бумагу, отошел от моего столика.

Я развернула листок.

«Леди Вейс, напоминаю вам о дополнительном занятии, которое состоится сегодня в четыре часа у меня в лаборатории. — Лорд Уривал».

Значит он вернулся. Ну почему дед не отвечает?! И что мне сделать, что бы стерва Тая оставила меня в покое? Пристальное внимание блондинки начинало вызывать страх, что в своем желании напакостить, она заметит или нароет нечто действительно опасное для меня.

Осторожно оглянулась. Таяниса увлеченно что-то рассказывала, сидя в компании наших вчерашних соседей по ресторану. А я опять натолкнулась на скучающий взгляд серых глаз темноволосого приятеля лорда Алексиса. Я вызывающе расправила плечи и вопросительно подняла брови. Но лорд Дэймион посмотрел на меня, как на пустое место, и безразлично отвернулся к Таянисе, чьи пальчики как раз легко прикоснулись к его запястью. Вот интересно, эта девица охотится на него или все-таки на блондина — Алексиса?

Я вернулась к своему уже остывшему напитку и к разбегающимся мыслям. Говорить ничего вообще не буду. Пусть сам доказывает, что я чья-то внебрачная дочь. Мне об этом ничего не известно — даже если он попробует читать мои эмоции, это — чистая правда.

Наверное, я должна была нервничать из-за лорда Уривала и что-то делать, решать, что-то предпринимать. Наверное. Но я сидела за столиком в неземной столовой, катала во рту послевкусие иномирного шоколадного напитка, качала ногами под стулом — проверяя, что ноги все еще работают, — и в голове не было ни одной мысли, а на сердце — ни одной заботы. Полный штиль в душе. Ни дуновения тревоги, ни водоворота беспокойств. Единственный отголосок напряженности, единственное, из-за чего томилась мое сердце — была Альки. Как она там? Ей ведь скоро придется меня хоронить. Тело без ушедшей души скорее всего находится в бессрочной коме. Как долго это тело продержат в больнице под капельницами, искусственным питанием, под аппаратным дыханием? Эх, слетать бы туда, вселиться бы обратно на часик, обнять сеструху, рассказать ей об этом мире, чтобы она уже и не волновалась обо мне и знала — она все сделала правильно, и я ей очень благодарна. А еще мне страстно хотелось сказать ей, как сильно я ее люблю. Почему-то обычно мы избегали это упоминать, надеясь, что все и так очевидно. Но сейчас мне хотелось произнести это вслух, прижаться к ней, как в детстве, и на секунду забыть обо всем, а ей — дать уверенность, что я — счастлива. Чтобы она сама могла жить дальше и не оглядываться на то, что сделала для меня, терзая себя вопросами и неопределенностью… А может, такой способ все же есть?

Посидела, проглотила последнюю каплю какао, огляделась и, заметив, что половина присутствующих студентов что-то считывает со своих браслетов, решила, что именно так, через мой ученический браслет, а потом — университетскую библиотеку, и можно начать поиски этого способа. А вдруг? Кстати, непонятно — почему информацию на браслетах за столом читать можно, а вестники составлять — нельзя? В чем тут принципиальная разница?

Так ничего и не сообразила по этому поводу и, решив, что потом спрошу приятелей, заодно осознала, что пора на первую лекцию. Ни Ольгер, ни Ард на завтраке так и не появились, похоже, придут прямо на занятие. И я поспешила на первую пару по страноведению и истории рас, искренне рассчитывая застать их там.

В аудитории я села на третий ряд, рядом с двумя студентами двойняшками — братом и сестрой, оказавшимися близкими мне по возрасту им только-только исполнилось по семнадцать лет. Выяснилось, что мои погодки тут есть, и их немало, но почти все поступающие сюда до двадцати — двадцати одного года делают это вынужденно. Чаще всего такими студентами были осиротевшие дети тех родов, которые могли осилить эльфийские расценки на приобщения к знаниям. Оказалось, что студенты-сироты до двадцати одного года получали значительную скидку на обучение, поэтому родственники старались пристроить их сюда пораньше, хотя учиться в этом возрасте было значительно тяжелее из-за не полностью сформированного дара. Мне, наконец, стало понятно, почему мои шестнадцать лет совершенно не поразили ничье воображение наоборот, мой возраст только подтверждал, что да, я — сирота.

Ольгер на лекцию так и не пришел, не появился он и на второй паре, где нас начали просвещать о принципах магического воздействия. Слегка обеспокоившись и едва дождавшись обеденного перерыва, я помчалась в его комнату — посмотреть, все ли с ним в порядке.

В коридоре общежития было совершенно пусто, мои шаги глушило половое покрытие, чем-то напоминавшее толстый упругий ковер. Оно совершенно скрадывало шаги, и только поэтому я и услышала не предназначавшуюся для моих ушей беседу.

Дверь в комнату Ольгера находилась сразу за одной из широких круглых колонн, украшавших ниши — предбанники перед каждой студенческой комнатой. Я как раз подходила к нужной мне, когда ее дверь открылась и я услышала почтительный голос Арда:

— Всего хорошего, лорд Кемваж.

Это он к Ольгеру так обращается — с перепою, что ли?! Но нет — в ответ раздался незнакомый мужской голос:

— Арден, вернись на минутку, вот — возьми слепок ее ауры. Сделан меньше года назад, как раз на последний день рождения.

Еще одни лорд Кемваж? Тут меня осенило — это же отец Ольгера, глава службы внешней разведки Его Величества папы-Ромира!

Ард направился обратно в комнату, но дверь за ним прикрылась неплотно, и я услышала продолжение разговора:

— Внешность у нее наверняка изменена, а аура поможет там, где обманутся глаза. Будете в городе — присматривайтесь. Мы пока не представляем, где ее искать, поэтому задействованы обе службы внутренней безопасности и внешней разведки. Подключены все наиболее доверенные офицеры и даже некоторые кадеты службы, такие как ты и мой сын, из семей приносивших родовую клятву королю. Да, кстати, это засчитается вам в качестве одной из обязательных практик по индивидуальным операциям.

У меня по всему теле вдруг пробежал озноб нехорошего предчувствия. Кого это они ищут?

— И запомните — хотя у принцессы сейчас нет магии, она истощена после похищения, но применение амулетов никто не отменял. А с головой у нее точно не порядок — иначе она бы не убежала из поместья, где лечилась. Скорее всего — сработала одна из внушенных ей похитителями установок, которые просмотрели наши лекари.

— Это ее портрет? Ее Высочества Никии? — раздался приглушенный голос Ольгера.

— Ее последнее официальное изображение в день помолвки. Но это — почти два года назад, сейчас принцесса сильно изменилась, особенно после болезни. Говорю же вам, сличайте ауру, по ней не ошибетесь.

Мое сердце заколотилось как после марафона, и я не села на пол только потому, что упиралась спиной в стенку, а руками опиралась на колонну. В голове звенела пустота — ни одной мысли. Только бессильный ужас загоняемого зайца. А глава службы внешней разведки, видимо спохватившись, добавил:

— Да, вот еще: основная причина, почему я решил привлечь вас — принцесса всегда хотела поступить учиться в этот университет. К следующему приему ей как раз будет шестнадцать, так что она уже сейчас может появиться здесь для предварительного собеседования. Так что, лорды кадеты, присматривайтесь ко всем приезжающим на консультации потенциальным абитуриенткам.

Я судорожно подумала о том, чтобы срочно изменить внешность — например, перекраситься.

— Ну и практика показывает, — продолжал доноситься до меня глубокий голос Кемважа-старшего, — что раз она блондинка, то скорее всего перекрасится в брюнетку или шатенку — все дилетанты так поступают. Магическую личину ей не надеть из-за запрета на артефакты при поступлении в университет.

Тьфу ты! Обидно понимать, что я дилетант и есть! Я знала, что надо уходить, чтобы меня не застали за подслушиванием, но все никак не могла решиться — а вдруг еще услышу что-то важное? И оказалась совершенно не готова, когда дверь в полуметре от меня распахнулась, и Ард вышел в коридор. Я стояла с другой стороны колонны, в тени, но если бы он повернул и пошел в мою сторону, то увидел бы меня, вне всякого сомнения. Но — слава Светлейшей! — Ард направился в свою комнату, которая располагалась дальше по коридору. А я, прежде чем дверь захлопнулась, и на это раз — плотно, отрезая звук, успела услышать, как Ольгер спросил отца:

— Отец, какая-то мутная история. У нас с Ардом сложилось ощущение, что принцессу не ищут, а скорее — охотятся на нее. А она старательно прячется. Что она натворила?

Ответа лорда Кемважа я уже не услышала.

Но мне он был не так уж и важен. Я осторожно выглянула из-за колонны, и, не увидев Арда в коридоре, осторожно, на цыпочках, отошла от комнаты Ольгера и помчалась в столовую. Не буду ничем выбиваться из обычного распорядка дня, заодно и подумаю над ситуацией, пока обедаю. Я старательно гасила панику и тревогу, понимая, что они только помешают принять правильное решение.

Сев в самый темный угол, дождалась своего заказа и изображая полное погружение в процесс дегустации супа с фрикадельками из какой-то птицы, принялась раскладывать по полочкам все, что я знала о ситуации. А еще через пять минут, застыв с полуопущенной к тарелке ложкой, я весело рассмеялась.

В одном из разговоров, дед сказал, что моя аура, после обрыва и восстановления связей души и тела, изменилась и стала носить отличительные признаки всех Скользящих, которых раньше у принцессы Ники не было. То есть — не было до моего появления, прокомментировала я мысленно. Я, правда, полагала, что главную роль сыграла смена души, но если дед говорит «отличительные признаки Скользящих», то кто я такая, чтобы возражать? Не в силах сдержаться, я тут же продирижировала ложкой, под звуки воображаемых начальных аккордов торжественного вальса. Слепок с ауры-то у этих недотеп годичной давности! Все! Свободу попугаям! Если еще по внешнему виду и можно было как-то определить, что я — это пропавшая принцесса, то с аурой у них теперь полный облом будет. Ныне только анализ крови вам, лорды сыщики, поможет! Я откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула. На душе стало так хорошо! Душе хотелось петь!

— Такая-сякая сбежала из дворца, такая-сякая расстроила отца, — зажмурив глаза от удовольствия, замурлыкала я песенку из «Бременских музыкантов», отбивая пальцами ритм на столешнице.

— Что это ты поёшь? — оборвал мой сеанс ликования Ард, присаживаясь за столик. — Язык совершенно незнакомый. Что это за наречие?

Я недовольно открыла глаза.

— Где ты пропадал? И где Ольгер? — не отвечая на вопрос, поинтересовалась я.

— К нему приезжал отец — навестить он прямо на пару подойдет, — ответил Ард, заказывая обед. — Так что ты там напевала?

— Это песенка, которую мне пела няня, — про принцессу, влюбившуюся в менестреля и сбежавшую с ним из дворца. Король посылает в погоню стражу, а…

Но Ард меня уже не слушал. С тихим — «ну конечно же!» — он вскочил со стула и, на ходу бросив, «извини», умчался.

Я сначала остолбенела от удивления, а потом, сообразив, почему так подорвался кадет разведслужбы, искренне, в голос расхохоталась. Судя по всему, поиски пропавшей принцессы только что получили новое направление!

Глава 6

Остаток учебного дня прошел плодотворно. Я отсидела лекцию по магическому конструированию пространства, затем отзанималась медитацией и управлением потоками энергии, а потом наступило время идти на факультатив лорда Уривала. Вот тут мое хорошее до этого настроение стало стремительно портиться. И оно становилось все мрачнее по мере моего приближения к лаборатории лорда.

Еще раз повторив про себя, «я ничего не знаю, и не оскорбляйте память моих родителей», я постучалась в дверь.

Увидев меня, лорд Уривал тут же поднялся из-за стола, подошел и заявил:

— Леди Вейс, сегодня наше занятие пройдет в парке, идите за мной!

И приглашающе открыл дверь, через которую я только что вошла.

Мы действительно направились на улицу, прошли насквозь внутренний парк и оказались у внешней стены, точнее — у ворот, за которыми находился ресторан «У фонтана». Я в недоумении посмотрела на лорда преподавателя. А тот встал передо мной и заявил:

— Сегодня мы изучаем основы создания морока, или, как чаще называют эту технику, наложение личины. Смотрите, студентка!

Лорд медленно провел перед собой рукой, как будто откидывал мешавший ему на проходе занавесь, и я увидела перед собой совершенно другого человека — единственным, что осталось от прежней внешности лорда, был рост.

— Теперь я наложу личину на вас, а вы постарайтесь прочувствовать и отследить весь процесс изнутри, так сказать.

Я совершенно ничего не почувствовала, но поняла, что процесс завершен, когда моя мантия превратилась в обычное платье горожанки, ничем не отличимое от сотен других. А лорд Уривал довольно кивнул и приглашающе повел рукой:

— Прошу! Теперь мы проведем полевое испытание надежности личины.

И он повел меня… в ресторан!

Я смотрела на лорда вытаращенными глазами — что это значит? — но не возражала, мне было интересно, чем все закончится. То, что он не случайно надел на нас личину, я уже поняла, но ничего, кроме любопытства, пока не чувствовала.

Вежливый официант провел нас вглубь помещения, где оказались частные кабинеты, и открыл дверь в один из них. Вот на этом месте мне стало не по себе. Но лорд Уривал, заметив мое испуганное выражение лица, отпустил официанта и, наклонившись ко мне, негромко сказал:

— Вам совершенно не о чем беспокоиться, леди.

Он впустил меня в комнату, закрыл за нами дверь и, после какого-то хитрого паса рукой, бросил на пол золотую пластинку, похожую на портал Пегас, через который я уже путешествовала.

Как и в прошлый раз, пластинка рассыпалась мерцающими искорками, создавая сверкающую туманную пелену. А когда она рассеялась, я увидела, что на ее месте стоит закутанный в плащ мужчина. Нетерпеливым движением он сбросил с лица капюшон, и я, не удержавшись от радостного восклицания, с восторгом завопила:

— Дед!

Я бросилась обниматься, но оказалась заблокирована жёсткой рукой лорда Уривала подлететь к Его Величеству Гремиону мне не удалось, и я возмущенно попыталась вырваться из захвата.

— Отпусти ее, Тимьян, — властный приказ прозвучал так, что рука моего преподавателя общих основ магии разжалась сама собой, и я, наконец, смогла прижаться к твердой груди мужчины, не просто ставшего моим дедом по воле случая, но и превратившегося в очень близкого, родного мне человека.

— Мой король… — начал было лорд Уривал, но дед просто отмахнулся от него:

— Я тут инкогнито, — это, во-первых, а во-вторых, мы с Никиэнной действительно близки и да, ей можно меня обнимать.

Потрясенное лицо лорда, недоумевающее — мое… Дед окинул нас взглядом:

— Ники, это — потом, лорд Тимьян тебе все объяснит. Сейчас важно другое. Ветер раскрыт. Он ушел, но теперь твой отец знает, что тебя подменили, в курсе — кто, но еще не определил — когда. Я поручаю лорд Тимьяну твою охрану на территории университета, — король обошел стол и сел лицом ко входу, приглашающе кивнул мне на сидение рядом с ним. Лорд Уривал сел рядом с дверью.

— Удачно, что ты прислала мне вестник, пока бы мы с Вейсом сообразили, что Тимьян преподает у вас, могло пройти время, а пригляд тебе нужен сейчас, — тут король задумчиво наклонил голову, рассматривая меня. — Ты не удивлена и не испугана известием. Расскажешь, в чем дело?

И я рассказала — про услышанный разговор Кемважей, мою оценку степени опасности ситуации, и о том, что моей главной проблемой остается незнание элементарных вещей и правил хорошего тона.

Дед успокаивающе положил руку мне на плечо:

— Память вернется — как только того пожелает Светлейшая. Мы это уже обсуждали.

Он откинулся на спинку кресла, в глазах мелькнула смешинка:

— А до того, как это произойдет, ты будешь плохо воспитанной, почти-что-селянкой, леди Вейс. Кстати, само такое поведение и полное отсутствие манер, скажем — великосветских манер, естественных для принцессы, — поправился он в ответ на мои сузившиеся глаза, — дает тебе еще один дополнительный слой защиты. Я поэтому и не включал в твое расписание уроки жесткого этикета, — пояснил он. — Очаровательная непосредственность, не правда ли, Тимьян?

Я расстроилась. Но нет, от деда подлянки я не ожидала, значит, он действительно считал правильным поддерживать мое невоспитанное, с точки зрения бомонда, поведение.

Мы провели пару часов за неспешной беседой и отличным ужином, и к концу нашей трапезы я уже знала, что лорд Тимьян Уривал — сын племянницы моей покойной бабки, а соответственно, двоюродный кузен младшего сына деда, принца Валиона. Вот почему он сразу определил мою чистую силу в шаре как магию Скользящих. А с Валионом они дружили с самого детства, продолжая поддерживать отношения и сейчас. Так что дед его хорошо знал, и получив мой вестник, просто решил, что Светлейшая точно приглядывает за его внучкой. Лучшего опекуна и более преданного человека было трудно и придумать.

А вот широкомасштабный поиск принцессы действительно вызывал тревогу хоть он и проводился в тайне, но отец задействовал обе службы безопасности, видимо предполагая, что птичка уже улетела с территории королевства. И только когда я попросила деда еще раз подтвердить, что моя аура изменилась, он расслабился и, просканировав ее, кивнул:

— Да, она отличается от того слепка, что использовал Ветер, изображая тебя. А, значит, и у короля только старый образец.

И тут меня осенило:

— Тогда, мне можно открыть банковский счет? Ведь моя нынешняя аура официально зарегистрирована на имя Рики Вейс — значит, препятствий нет?

Дед задумчиво посмотрел на меня:

— А ведь и правда, можно. Сразу даже мне тяжело сообразить, что это никак не свяжет тебя с принцессой Ники — ведь ауры меняются настолько редко, что практическая возможность этого даже не учитывается.

Он помолчал, а потом добавил со странным предвкушением в голосе:

— Пойдешь открывать счет, возьми с собой младшего Кемважа, пусть он точно знает, что ты — Рики Вейс и никогда в этом не сомневается. Все знают, в определении личности банковские служащие никогда не ошибаются.

Дед у меня умница — обожаю!

Морок с нас лорд Уривал снял, как только мы завернули за стену парка, я опять ничего не почувствовала, только заметила, что моя зеленая мантия вернулась на место. А магистр велел мне прочитать главу о мороках и завтра на факультативе ему изложить и перенёс наши встречи на более позднее время — за час до ужина.

Вернувшись в общагу, я пошла было к себе, но потом передумала. Не навестить ли мне Ольгера? Заодно, как и велел Гремион, договорюсь, чтобы он со мной завтра в банк сходил.

Пропуск на территорию мужской общаги все еще был в силе, и я беспрепятственно подошла к комнате приятеля. На мой стук никто не открыл, и, подождав минутку, я уже собиралась было уйти, как дверь все-таки распахнулась, и в проеме появился встрепанный Ольгер. Впервые его такого видела — рубашка заправлена наполовину, верхний сюртук снят, волосы всклокочены.

— Я не вовремя?

Ольгер колеблется, одно мгновение, но я замечаю, потом отступает вглубь комнаты:

— Проходи!

В глубине помещения, около стола, вижу Арда, который машет мне рукой.

— Ты так быстро убежал из столовой — что случилось? — спрашиваю, а сама шарю взглядом по сторонам — в комнате явно только что пораскидали все по углам, вопрос — что-то прятали? Или просто прибирались? Замечаю плохо задвинутые ящики, из которых торчат прищемленные уголки бумаг, на столе — карта с пришпиленными флажками. Тут что — генеральное сражение что ли планировали?

Лорд Арден пожимает плечами, раздраженно откидывает с высокого лба прядь русых волос, которая упрямо падает обратно.

— Я волновалась, что вас не было сегодня на занятиях, — поворачиваюсь к Ольгеру, тот освобождает от бумаг стул и предлагает мне присесть. Я устраиваюсь поудобнее и с любопытством жду ответа.

— Отец приезжал, мы провели весь день с ним, а потом я тренировался с наложением плетений на одежду — как-то неохотно отвечает мой приятель, отходит к окну, усаживается на широкий подоконник, предварительно отодвинув в сторону лежащую там рамку с чьим-то портретом. — Выполнял задание по бытовой магии — учился чинить одежду и ремонтировать разные предметы, — поясняет он, бездумно поднимая отложенный портрет и начиная крутить его в руках.

Я киваю и принимаюсь рассказывать о пропущенных им занятиях. Ольгер внимательно слушает, периодически поглядывая на рисунок в рамке, и я, наконец, понимаю, что у него в руках — изображение девушки.

— А это кто? Невеста? — от любопытства вытягиваю шею.

Ольгер отвечает не сразу, задумчиво глядя на меня, но едва Ард отрывает рот, чтобы что-то сказать, перебивает его:

— Хочешь взглянуть?

— Что — правда невеста? — удивляюсь я. — Конечно, хочу — интересно же!

Ольгер подходит ко мне и протягивает портрет в простой деревянной лакированной рамке. На нем юная невысокая девушка в длинном богато разукрашенном платье. Девчушка пытливо смотрит прямо вперед — серьезное выражение лица, округлые щечки с аппетитными ямочками, огромные оленьи глаза — их пронзительная синева подчеркивается синими камнями в диадеме, украшающей густые светлые волосы, красивой волной падающие на лоб и плечи. Хотела бы назвать ее куклой Барби, но мешает грустно-сосредоточенное выражение глаз. А так — лет четырнадцать — пятнадцать, не больше. А может даже и младше — просто отсутствие наивности во взгляде делает ее более взрослой.

— Красавица. Но ведь совсем еще ребенок, — поднимаю я глаза на Ольгера, который как-то странно на меня смотрит. — Не рано ли в невесты? Сколько ей тут лет? — подначиваю я его.

— Почти четырнадцать, — отвечает, продолжая пристально разглядывать меня. Опять что-то не то сказала? Может, нельзя про возраст невесты спрашивать?

— И когда же свадьба? — не отстаю я. — Пригласишь?

Ольгер закрывает глаза и встряхивает головой, как будто отгоняя воспоминания о принцессе своего сердца. А, может, он ее терпеть не может и поэтому весь такой странный? Брак-то, наверняка, — договорной.

— Или ты совсем не рвешься под венец? — догадываюсь я.

Ард встает и подходит к Ольгеру, вопросительно смотрит на приятеля. Похоже, переживает за друга.

— Ты чем-то напоминаешь мне ее, — неожиданно говорит Ольгер, — Ард, правда Рика похожа на портрет?

Ард в полном недоумении переводит взгляд на меня, потом — на портрет у меня в руках, опять — на меня. Я прекрасно представляю, что он видит: худющая длинная девица с синяками под глазами и впавшими щеками, из-за чего небольшой прямой носик кажется значительнее длиннее, чем на самом деле единственное настоящее достоинство — густые светло-золотистые волосы — гладко зачесаны назад и заплетены в тугую косу.

— Да не напрягайся ты, Ард, — пожалела я парня, явно неловко чувствующего себя из-за невозможности сказать «да, ты так же прелестна, как она!», — единственное сходство у нас с невестой Ольгера — цвет волос. Мне до этой красотки как до Хардашарского пика[4] пешком!

Ард покраснел и принялся было убеждать меня, что я очень даже по-своему хороша, но я только рукой махнула. Ольгер же с отсутствующим видом вытащил из кармана подвеску с прозрачным кристаллом и принялся в задумчивости крутить ее на пальце. Камень красиво преломлял свет, разбрасывая вокруг радужные отсветы. Меня совершенно очаровала игра граней кристалла и Ольгер, заметив мой интерес, предложил:

— Хочешь посмотреть?

Он вложил подвеску мне в руку и отвернулся к Арду, который недоуменно таращил глаза. Я неуверенно смотрела на лежавший в моей ладони кристалл, почему-то начавший наливаться аквамариновым цветом. Испугавшись, что я что-то делаю не так, вопросительно посмотрела на приятеля и поразилась его нетерпеливо-пристальному взгляду, устремленному на камень, но через мгновение выражение его глаз неуловимо изменилось и в них проскользнуло разочарование, быстро сменившееся облегчением. Совершенно запутавшись в происходящем, я бросила взгляд на кристалл и замерла от восхищения: первоначальная синева разбавилась серебряными всполохами и светло-голубыми искорками, кружившимися внутри граней. Потрясающе красиво!

— Что это за кристалл? — зачарованно спросила я. — Я бы себе такой тоже купила! Покажешь мне, где их продают? Завтра?

— Завтра? — удивился Ольгер.

— Да, — спохватилась я, — не мог бы ты сходить со мной завтра в банк? Мне надо открыть счет. Поможешь?

— С удовольствием, — ответил приятель, хотя вид у него был какой-то отсутствующий. Неужели так скучает по своей юной деве? Я даже прониклась к нему уважением — какая сила чувств!

На следующий день после занятий мы действительно отправились в банк — все втроем, потому что Ард тоже решил прогуляться с нами.

Встретивший нас эльф сухо осведомился, чем может помочь, но, узнав, что я хочу открыть счет, сделался поприветливее.

Уже через минуту мы с ребятами сидели перед одним из его коллег. Спросив мои данные — имя, возраст, королевство, откуда я родом, имя опекуна, — эльф провел рукой над лежавшей перед ним пластинкой и на ней, прямо из воздуха, соткался прозрачный кристалл. Эльф велел мне взять его в руку, и тот тут же изменил цвет на насыщенно-синий. Эльф удовлетворенно кивнул мне:

— Леди Вейс, осталось связаться с вашим опекуном. Как только он подтвердит разрешение на открытие счета и сделает перевод средств, вы сможете начать ими пользоваться. Приходите через три дня, все уже будет готово.

Я благодарно улыбнулась, и мы пошли обратно в университет — мне еще нужно было успеть на факультатив.

— А что это за кристалл? Зачем мне нужно было его держать?

— Проверка, правду ли ты сказала о том, кто ты, — ответил Ольгер, — ты что, никогда не видела такие артефакты? Хотя, извини, — тут же добавил он, — я все время забываю…

Черт, это же, похоже, и был тот самый определитель истинности ауры!

Ребята довели меня до ворот, а сами вернулись обратно в город — прогуляться. Я же помчалась в библиотеку. Одна мысль не давала мне покоя. Быстро нашла краткий справочник с картинками по всем пяти королевствам. В разделе по Денгрии и правящему роду Ремул, я нашла копию портрета вчерашней «невесты» Ольгера. Под рисунком шла надпись: «Младшая принцесса правящего дома Денгрии — Никиэнна Ремул». Ну Ольгер! Это что же — он меня заподозрил?! А я-то хороша — не узнать саму себя на потрете!

Обижаться на Ольгера я не стала — мы были еще не настолько близкими друзьями, но отомстить решила — просто, чтобы у меня не осталось никакого осадка от его поступка. Типа, отомстила и забыла. Нелогично? Ну и что! К тому же меня впечатлила его проницательность — даже предположить, что Рика — потенциальная принцесса было немыслимо сложно лично я бы на его месте меня даже и не заподозрила. Но, в глазах Ольгера, я, пусть только потенциально, могла быть принцессой — и мне по какой-то причине это страшно льстило, хотя я прекрасно понимала, что его проницательность характеризует не столько его отношение ко мне, сколько тот факт, что мой приятель умеет мыслить вне обыденных рамок. Очевидно, со временем, из него получится действительно хороший офицер разведки. А потом мне пришла в голову ошарашивающая мысль — а вдруг папа-король действительно пообещал мою руку младшему сыну семейства Кемваж?! Ольгер же так и не стал отрицать мое предположение, что девушка с портрета — его невеста!

Я еле дождалась факультатива — последние минут пятнадцать я просто околачивалась перед закрытой дверью лаборатории, изнывая от нетерпения увидеть лорда Уривала и попросить развеять мою тревогу. Он наверняка сможет узнать, правдивы ли подобные домыслы. Поэтому первым вопросом, едва лорд провел меня в помещение и закрыл дверь, стало: «Меня а последнее время еще кому-нибудь сватали?» — шедшее вкупе с объяснениями того, что произошло вчера у Ольгера в комнате. Мой дальний родственник расхохотался, а потом вдруг рассердился и велел мне не ходить в комнату к парням, особенно — в одиночестве:

— Это неприлично! Только в сопровождении! Разве же можно, вы — и наедине с двумя молодыми лордами!

Я скептически смотрела на магистра — еще вчера, сообразив, что лорд Уривал, по сути, является моим троюродным дядей, и неосторожно пошутив на эту тему, я поняла, что совершила ошибку. Дед тогда задумчиво кивнул, а сам лорд пораженно замер на несколько секунд, а потом, с удивлением в голосе, признал — действительно, — дядя. И вот теперь я пожинаю плоды своих генеалогических рассуждений. Интересно, что это за особенность такая, судя по всему — прописанная на уровне генетического кода: родичи мужского пола тут же начинают подозревать всех остальных окружающих мужчин в потенциальном посягательстве на честь своих молодых родственниц? Вот и сейчас — анекдот, да и только!

— А как же моя мама тут училась одна?

Оказалось, нет — не одна, всех леди столь высокого положения в университеты сопровождают компаньонки, которые и учатся вместе с ними, и живут в смежных комнатах. Кстати, тут же, в общежитии, но на последнем этаже, располагались покои для самых высокопоставленных студентов. С отдельным входом на пентхаус. Принцессы жили только там и только под присмотром сопровождения. Ну и ну, а я уже было подумала, что тут вообще никаких средневековых заморочек нет. Нравы среди студентов, насколько я уже заметила, были достаточно свободными.

Разубеждать новоявленного дядюшку я, естественно, ни в чем не стала — бесполезно. Обещать, что ни к кому и ни одной ногой — тоже. Но, видимо, магистр и сам понимал особенности моего положения, поскольку, подумав, предложил научить меня личной защите, — чему мы и посвятили остаток занятия. Теперь я могла, пусть пока и не очень уверенно, но запустить шоковый разряд в тело потенциального супостата — при лёгком касании пальцем. Я тут же вспомнила, как леди Аминика расстреляла паука у меня в комнате, но оказалось, что до бесконтактного владения огнем мне еще учиться и учиться. В заключение же занятия, лорд Уривал пообещал узнать насчет предполагаемой помолвки.

На ужин я шла в глубокой задумчивости, прикидывая принципиальную возможность соглашения между отцом и лордом Брэгом Кемважем, но для каких-либо выводов у меня отчаянно не хватало сведений. С головой погрузившись в размышления, я даже не обратила особого внимания, что врезалась в кого-то парня, наступив при этом ему на ногу. Отстранённо бросила «Простите!» и пошла было дальше, но тут за мое левое плечо больно ухватили жесткие пальцы и ледяной голос потребовал:

— Леди, извольте принести извинения надлежащим образом!

Какого черта?! Я резко обернулась, безуспешно пытаясь стряхнуть державшую меня руку. Передо мной оказался мрачный блондин, лорд Алексис, стоявший с протянутой левой рукой, все еще цепко сжимающей мое плечо. Левша, что ли? А, нет — просто бережет перебинтованную правую руку. За спиной лорда — его приятель, явно раздосадованный происходящим, но тем не менее, ни во что не вмешивающийся, — темноволосый Дэймион.

— Извинения! — опять потребовал блондин.

Я недоуменно дернула плечом:

— Я уже сказала — простите! И потом, я же не вас толкнула!

— Вы посмели…

— Алекс! — прервал его приятель, подходя поближе и прихрамывая на одну ногу. Актер! Изображает, что я ногу ему отдавила! Блондин судорожно сжал пальцы, клещами вдавливая их в мою несчастную плоть, так что у меня чуть слезы не выступили.

— Последний раз, леди, — ваши извинения лорду Дэймиону! — тряхнул меня этот придурок.

И я не выдержала — мое дворовое детство без родителей дало о себе знать. Я резко ухватила правой рукой за его большой палец и, с силой выворачивая запястье парня, добавила только что изученный под руководством дядюшки шоковый разряд, вмиг заставляя этого отморозка отпустить меня. Отскочила назад, с воплем «придурки!», заметила, что чуть подальше, открыв рот, стоят появившиеся откуда-то леди Тая с подругой и еще какой-то лорд из их компании. Почему они не вмешиваются?! Но раздумывать не стала, развернулась и помчалась по пустому коридору к столовой. Вот интересно, где весь народ и преподаватели, когда на студенток разные маньяки по углам нападают! И что это за извинения я должна ему принести? Я же этого высокомерного удода толкнула не специально!

Уже в дверях в столовую обернулась. Погони за мной не обнаружилось, и я спокойно вошла вовнутрь. Будем считать, что легко отделалась. На людях они явно не посмеют на меня снова наброситься. В полупустой столовой за разными столиками сидело студентов пятнадцать-двадцать, не больше, и я припомнила, что почти все учащиеся уходят ужинать в город или к «Фонтану». Похоже и оба имбицила, попавшиеся мне в коридоре, тоже направлялись как раз туда, судя по их лоснящемуся прилизанному виду.

Ни Ольгер, ни Ард в столовую не пришли — они тоже собирались ужинать в городе. А если судить по подслушанному вчера разговору, то скорее всего не ужинать, а бегать и искать пропавшую принцессу. Я ехидно хмыкнула, приходя в хорошее настроение: «я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…» Закончив ужин, помедитировав над чашкой неизменного какао о своем тяжелом будущем и поразмышляв о перспективе получить Ольгера в женихи, я, все еще пребывая в добродушном расположении духа, стала подниматься к себе в комнату.

На моем этаже, в холле, примыкавшем к лестничной площадке, сегодня толпилось необычайно много студентов. Решив, что вывесили изменения в расписании, подошла поближе и поняла, что народ обсуждает результаты дуэли, состоявшейся несколько часов назад между третьекурсниками. Меня это не интересовало, поэтому я спокойно отправилась к себе. Завернула за угол, в родной закуток, и опешив, остановилась. На моих дверях висел алый вестник. Не такой, как я обычно отправляла к деду, а простой, для письменных сообщений. Из деканата? Я едва успела дотронуться до него, как прозвучало: «Доставку лично в руки подтверждаю!» Вот это да — доставка ценной бандеролью под расписку! Вестник развернулся вниз, как лист пергамента, и первым, что мне бросилось в глаза, была подпись внизу:

«Лорд Дэймион Корвал и лорд Алексис Лерей».

Ну что же, решили все-таки принести извинения, поняла я. Хотя могли бы и лично, а не в письменном виде. Вошла в комнату и, устало развалившись в кресле, приготовилась посмаковать оправдания этих ненормальных. Но по мере чтения, все еще не совсем веря собственным глазам, я поняла, ненормальные — это мягко сказано.

В вестнике было совсем не извинение. И не оправдания их похабного поведения. Мамочка моя! В вестнике был вызов на магический поединок в связи с нанесенным мною оскорблением двум высшим лордам королевства Энидор.

Я ошеломленно смотрела на бумагу в руках. Но я же девушка! Как они могут вызвать меня на дуэль?

Ровно через пять минут, пролетев как метеор, все расстояния до комнаты Ольгера, я повторила именно эти слова.

— Вериника, тебя вызывают не как леди Вейс, а как мага, студентку магического университета. В Уставе университета дуэли разрешены, разве ты не знала? — удивился приятель.

И подумав, сказал:

— Но третий курс, оба — маги с уже раскрывшимся даром… И ты? Рассказывай все подробно, что произошло?

Я рассказала. И добавила, что так и не поняла, почему два взрослых парня наехали на маленькую меня. Я, конечно, не ощущала, что они старше меня: их двадцать-один — двадцать-два года — почти такой же возраст, как у меня-Ники, но студентке Рике было шестнадцать, и она не выглядела ни на день старше. И оба лорда вызывают первокурсницу на дуэль? Разве это не позорит их в глазах остальных студентов? Оказалось, что — нет. Это, кстати, было еще одной причиной, почему в университет поступали не шестнадцатилетние подростки, а совершеннолетние молодые люди — дуэли происходили постоянно, а для несозревшего дара существовал значительный риск перегореть во время магической схватки — от перенапряжения. Но если ты маг — будь готов доказать это на деле и в бою. Со мной все было хуже — ни принцесса, ни я магии не изучали, за исключением нескольких недель занятий у деда. Выиграть дуэль против магов, обучавшихся искусству волшебства в школе, а потом — два года в универе? Не смешите меня. Надо было что-то придумывать — и срочно.

— Но из-за чего такая обида — такая непонятная реакция? Ну толкнула я его случайно. Из-за этого посылать вызов? — пыталась понять я.

— Вызов из-за того, что ты наступила на ногу лицу королевского рода. Даже если он — самый младший сын самой младшей ветви королевского дома, его родовая честь, тело и кровь не могут быть попраны ничьими ногами, — вздохнув, ответил Ольгер. — Это — закон, действующий везде, даже на территории университета. И сами лорды не могли это проигнорировать, иначе были бы виновны в неуважении к своему королю и роду. Из-за этого даже как-то раз война случилась, — Ольгер покачал головой. — Эх, Рика, нет чтобы вежливо выразить сожаление и попросить прощение, ты драться полезла!

— Да извинилась я! — расстроено проворчала в ответ. — Даже повторила «простите» два раза.

Я судорожно искала выход. На Земле тоже были страны, где нельзя наступать на тень короля, или смотреть королю в лицо, или вообще смешное — показывать подошву своих туфель — все это расценивалось как глубочайшее оскорбление. Если я нарушила один из уставов чужого монастыря, то я готова это исправить — это будет только справедливо. И вообще — скромная Рика Вейс должна оставаться в тени, а не лезть на дуэльное поле — мне ведь дед голову снесет в противном случае!

А Ольгер, услышав мои слова, аж подпрыгнул:

— Так ты готова принести извинения?

Нет, он что, меня совсем не слушает?!

— Рика, я все время забываю, что ты ничего толком не помнишь после своей болезни! О, храшш! Признающий свою вину должен выразить это традиционным способом! Отказ — как плевок на честь короля.

Поздно вечером, я и Ольгер стояли в парке, напротив Алексиса и Дэймиона. Дуэли традиционно назначались либо на полдень, либо на полночь, наша должна была состояться в двенадцать ночи. Но, вместо сражения, я просто стояла перед заложниками высокой королевской чести и следовала ритуалу, показанному мне Ольгером. Правда сначала пришлось признаться в своем вопиющем незнании традиций пяти королевств. Ну, селянка я, что с меня возьмешь?

Короче, всего-то надо было прижать руки ко лбу, потом — ко рту, к сердцу, затем — развести раскрытые ладони в стороны и сказать, что ни в помыслах, ни на словах, ни на деле я не замышляла оскорбления королевскому достоинству рода Дараш. И все! Нет, неужели трудно было сразу меня просветить!

Мои извинения были приняты, лорды с облегчением расслабились, а белобрысый Алексис вдруг ухмыльнулся и сказал:

— А неплохо вы меня сделали, леди Вейс — очень эффективный захват большого пальца!

А что, может этот Алексис не так уж и плох?

На следующее утро, за завтраком, оба лорда подсели к нам с Ольгером. Белобрысая леди Таяниса разве что ядом не плевалась из-за своего столика. Начало нашего небольшого столкновения вчера никто не видел, а когда леди Таяниса появилась там с друзьями, на момент моих «обнимашек» с Алексисом, она подумала, что я пыталась повесится ему на шею, и очень огорчилась, когда скандал не подтвердился. Вся же история с вызовом так и осталась между нами четверыми, даже Арда в нее посвящать не стали. А Алексис и Дэймион начали с нами изредка общаться. Особенно — Алексис и особенно — со мной.

Глава 7

Приближались зимние каникулы, а с ними — экзамены. Я успешно обреталась в списке лучших студентов и поэтому, ближе к сессии, с большим сожалением узнала, что практика постановки автоматов тут совершенно отсутствует. Но ничего: всего четыре экзамена — и можно было ехать на каникулы к деду, т. е. — к опекуну, строго поправила я себя. За несколько месяцев пребывания в университете я почти совершенно сроднилась со своей легендой, лишь изредка допуская ляпы.

Самый сложный для меня экзамен предстоял по общей магии — и не потому, что я отставала по предмету, нет. Просто дядюшка требовал с меня так, что остальные студенты не сомневались: лорд Тимьян Уривал серьезно недолюбливает студентку Вейс. Ард даже советовал подлизаться к нему, написав дополнительный реферат о принципах построения многоуровневого заклинания пространственно-временного кармана, которое у меня плохо получалось, но я сварливо отказалась: времени критически не хватало ни на что.

Дед исправно переводил мне необходимый минимум денег, настойчиво принуждая меня демонстрировать соответствующий легенде финансовый достаток, так что денег мне постоянно не хватало. Хотелось новой одежды, обуви, амулетов и дорогой эльфийской косметики, от которой у меня часто захватывало дух — как от цен, так и от качества. К ней меня изначально приобщили те самые семнадцатилетние двойняшки, с которыми я познакомилась в один из первых дней: зеленоглазая леди Аэлла Фарвен и ее брат, лорд Нейсон Фарвен. Ну, вообще-то, приобщала меня Аэлла, а ее брат только недовольно качал головой — нерациональное использование денежных средств.

Двойняшки оказались эльфами и мыслили, как типичные представители этой расы. Их заострённые ушки начинали подергиваться при одном только упоминании доходов, прибыли, заработков — короче всего, связанного с получением денег. Правда, видеть это удавалось нечасто — обычно их эльфиные уши надежно прятались в густых кудрях цвета каштана. Молодежь у эльфов чаще всего поступала с ними именно так — иначе, по их подергиванию, можно было понять слишком многое. По мере взросления, эльфы начинали лучше контролировать поведение своих непокорных ушей и необходимость их прятать исчезала. Так что я наконец-то поняла, почему совершенно не видела эльфов в первые дни пребывания в университете — просто не могла отличить от людей.

А еще лорд Уривал наконец смог выяснить совершено ошеломительную новость: папа ведет переговоры о моем замужестве! С лордом Брэгом Кемважем!

Предполагалось, что, младший сын Кемважей, Ольгер, станет приемным ребенком нашего рода Ремул, женится на мне и будет моим принцем-консортом. Я остаюсь в семье, земли Ирта — тоже. А главное — будучи замужней дамой, с мужем, по происхождению не подходящим для трона, я перестаю быть претенденткой на наследование королевского венца и угрозой для моего старшего брата Тимира. Мне в этом папином плане все нравилось, за исключение той части, где я должна выйти замуж за Ольгера: мы с ним очень подружились, но эмоции наши были именно дружескими, а не романтическими. Ктому же Ольгер чрезвычайно трепетно относился к Аэлле, причем симпатии их были взаимными.

Я с аппетитом завтракала булочками с какао, предавалась мечтам о недосягаемой чашке капучино и совершенно не смотрела по сторонам. Поэтому даже вздрогнула от неожиданности, когда над ухом прозвучало:

— Привет, — ко мне подошел Алексис Лерей.

Мы здоровались при встречах, часто перебрасывались короткими репликами, несколько раз вместе завтракали и обедали, и я просто кожей осязала — блондин получает удовольствие от нашего общения. И это страшно раздражало леди Таянис, его неизменную спутницу. Она поглядывала на меня с таким видом, что хотелось срочно надеть бронежилет и вооружиться. А если к нам присоединялся Дэймион, то я всерьез начинала думать о незаменимости подземных бомбоубежищ — взгляд Таянис в этих случаях, по разрушительной силе, не уступал многотонной ядерной боеголовке. Аэлла, увидев однажды пылающий взор этой ревнивицы, предложила мне всерьез задуматься о способах защиты от сглаза, хотя официальная магия сглаза, как реального проявления магического воздействия, не признавала.

— Доброе утро, лорд Алексис, — улыбнулась ему я, с интересом встречая его взгляд.

— Мы с Дэймионом собираемся пойти завтра на городской турнир по магическим системам защиты и кандидатуры победителей, вошедших в первую тройку, будут рассмотрены Дихборским банком и получат контракты на работу.

— О! — вежливо сказала я, не совсем понимая ценность странного призового фонда турнира.

— Многие маги мечтают о подобной работе — самые высокие заработки, — пояснил Алекс.

— А-а, ты хотел бы тоже работать таким специалистом по охране после окончания учебы? — удивилась я. — Странно, я думала, что у твоей семьи есть какое-то неплохое фамильное дело.

Блондин удивленно сощурил зеленые глаза. Красивые глаза, подумала я, — когда он смеялся, в них загорались золотистые точечки. Вот и сейчас:

— Нет, я думал не о себе, а о твоем будущем, малышка Рика, — улыбнулся он, обходя вопрос о своей семье и поблескивая теми самыми искорками в радужке глаз, — Ольгерд говорил, что твой дядя оплачивает обучение тут и, по окончании университета, тебе придется возвращать ему немалую сумму. В банках же магам платят очень хорошо — и работа престижная. Подумай.

На этом наш разговор прервался, потому что Алексис увидел кого-то за моей спиной, помахал рукой и, поднимаясь, добавил:

— Мы будем рады, если вы с Ольгером присоединитесь к нашей компании. Выходим завтра в десять утра.

Ольгер заинтересовался, вместе с ним — близнецы и Ард, так что к моменту выхода из универа, нас набралось семь человек. Что удивляло — неизменная спутница блондина, леди Тая, отсутствовала.

Турнир проходил на огромном поле около ворот города и оказался популярнейшим мероприятием зрители съехались с разных городов, а участниками стали выпускники маг университетов и академий всех пяти королевств.

Поле было поделено на несколько зон для разных категорий зрителей их обозначили развевающимися флагами и отгородили яркими лентами, висящими в воздухе сами по себе, без видимых подпорок. Тут и там пестрели палатки, в которых продавались напитки, сладости и разные сувениры, а в центральной палатке — даже телепорты и смешные магмаски-личины с двадцатипроцентными скидками. Личины пользовались огромной популярностью и расходились влет. Покупавшие их покидали палатку под забавными мороками — кто с лицом животного, кто — в образе любимых персонажей литературных произведений, а кто просто в личине-гламур, усиливающей природную привлекательность человека.

За исключением участников соревнования, магией во время турнира пользоваться было нельзя — из-за подвешенных по периметру ограничителей. На маски-личины наносилась специальная руна, позволяющая обходить запрет, а участникам выдавался амулет — в тех же целях. Конечно, некоторые пытались жульничать. При мне наряд стражников из пяти эльфов задержал парня, пытавшегося подделать разрешающую руну и отконвоировал его в зону задержания. Как объяснил Алексис, парню предстояло выплатить немаленький штраф.

Ольгер и Ард изо всех сил крутили головами, выискивая знакомых, а мы с Аэллой наслаждались неожиданно широким ассортиментом охлаждённого молочного лакомства, напоминавшего земное мороженое, только продававшегося вразвес, мелкими шариками — как конфеты-драже.

Я совершенно измазалась, и рот, и руки, и даже нос, так что даже пришлось доставать платок и вытирать лицо. И в этот момент Ольгер заметил очередного знакомого, просиял и засемафорил руками, выкрикивая:

— Дармир! Дармир!

Высокий темно-русый парень, стоявший на отгороженной площадке — только для ВИП-посетителей, — обернулся, увидел Ольгера и дружески помахал рукой. А потом, сопровождаемый несколькими мужчинами, двинулся в нашем направлении. Аэлла восторженно тукнула меня в бок — дескать, приглядись! Знакомый Ольгера действительно производил сильное впечатление своими ярко-синими глазами, окаймленными длинными чёрными ресницами, решительным выражением лица и волевым подбородком. У меня промелькнуло впечатление, что я его откуда-то знаю. Но нет, я бы точно не забыла такую харизматичную внешность. С удвоенной силой стала оттирать мороженое с лица, надеясь предстать перед красавцем в приличном виде.

Ольгер, меж тем, повернулся к нам и довольно улыбнулся:

— Запомните этот день! Сейчас я вас представлю Его Высочеству Дармиру — мы с ним вместе учились в кадетской школе, еще до поступления в университет. Только он поступил не сюда, а в столичный денгрийский Военно-Магический.

И сияющий Ольгер снова повернулся к приближающемуся приятелю, а я так и замерла с платком у носа. Вот и сходила на турнир, блин!

Я застыла, из-за состояния совершенной паники не в силах сообразить, что делать. Бежать? Прятаться? Зрение сузилось в почти туннельное, выхватывая отдельные центральные картинки: Ольгер машет рукой, Ольгер улыбается и идет вперед, радостный братец стремительно приближается, широко шагая нам навстречу, к нему подходят двое в эльфийской форменной одежде стражей правопорядка, брат останавливается. Перевожу дыхание — слава Богу, мне дается отсрочка. Надо что-то придумать — или просто положиться на то, что я сильно изменилась? Я совершенно не представляю, какие у нас отношения с Дармиром, когда мы в последний раз виделись, и насколько велика вероятность, что он меня узнает.

Брат что-то говорит эльфам, потом поворачивается и призывно машет Ольгеру, приглашая: иди сюда! Ольгер тянет нас с Аэллой к нему навстречу, ввинчиваясь в толпу я тут же пользуюсь суматохой и отступаю назад, пропадаю из вида среди снующего туда и сюда народа. Навыки коренного жителя мегаполиса вспоминаются с легкостью — ловкое лавирование и я таю среди людей, как призрак.

— Рика, а где твои друзья? Потерялись? Хочешь, идем с нами, — неожиданно вынырнувшие из-за палатки с напитками Дэймион с Алексисом подхватывают меня с обеих сторон под руки, — мы хотим познакомиться с участниками турнира.

А эти-то откуда взялись?

— Я с вами, — радуюсь, что меня тянут в другую сторону, подальше от родственника. Алексис сегодня весел и доволен жизнью, так и излучает радость вокруг себя, — заразительно! Заигрывает с проходящей мимо горожанкой в летящих цветастых юбках, раскланивается, шутит, посылает ей воздушный поцелуй и провожает засмущавшуюся девушку взглядом. Даже Дэймион скинул с себя обычный скучающе-снисходительный вид и широко улыбается, видя, как флиртует его друг. Вдруг выражение лица у него становится совсем по-мальчишески хулиганским и, подмигивая мне, он быстрым движением натягивает на меня маску-морок. Алекс оборачивается к нам, да так и застывает с полуоткрытым ртом, а Дэймион заливается смехом. До Алекса доходит, что это розыгрыш и он сердито хмурится:

— Морок-ментат? Сними!

— Что за ментат? — любопытничаю я, потому что никогда не слышала про такую разновидность. Хоть и прожила тут уже несколько месяцев, а очень многое еще не знаю.

— Ну эта маска — ограниченный ментат — только на три слепка, — небрежно говорит все еще веселящийся Дэймион. — Позволяет заложить только три образа. Представляешь лицо или образ, и они фиксируются на маске.

— И кого она сейчас показывает? — интересуюсь я, но маску не снимаю — вдруг брателло где-то поблизости?

— Великую охотницу! — ухмыляющийся Дэймион поднимает вверх указательный палец и, в ответ на мои недоуменно поднятые брови, поясняет, — охотницу на женихов — леди Таянису.

Я подавила желание тут же сбросить морок. Вместо этого попросила:

— А поменять нельзя? Какие там остальные два образа?

Показали. Один — брутальный эльф, — его я отмела сразу, а второй — Таинственная Незнакомка, — примерила на себя. Неясный облик, слегка затуманенный, с плавающей вокруг лёгкой дымкой — вроде и лицо не меняется, но угадать можно только его очертания, а увидеть — только изредка проявляющиеся сквозь колеблющееся марево отдельные черты, что еще больше сбивает с толку. Все это я рассмотрела в зеркале в одной из палаток, в которую мы зашли. Там продавали магические украшения и амулеты, и их можно было примерить и полюбоваться на себя в подвешенном в воздухе зеркальце.

Алекс увидел меня в мороке незнакомки и одобрительно присвистнул, а Дэймион неожиданно замолчал на полуслове, задумался и сказал:

— Ты кого-то мне сильно напоминаешь… Вот только сейчас это понял — когда увидел твои глаза, а все остальное было скрыто дымкой.

— И кого же? — кокетливо похлопала я ресницами, забыв, что их под мороком и не разглядеть.

— Вот вы где! — услышала я в ответ — только совсем не голос Дэймиона, а радостный тенорок Ольгера, — Дармир, познакомься! Это — леди Рика, а это…

— Мы знакомы, — перебил его Дэймион, — рад тебя видеть, Дармир.

— Привет, Дармир, — тут же поддержал друга Алекс, — мы с Дэймионом вот тоже этот турнир решили посетить, а вообще мы все вместе тут учимся, в эльфийском универе. Странно, что ты решил поступить не сюда.

— Отец почему-то не захотел, — со вздохом ответил Дармир, — но я все еще надеюсь его уломать на перевод. Кто знает, может в новом семестре и получится!.. Приятно познакомиться, леди Рика!

Э-эх, придется встретиться с ним лицом к лицу. Я отвернулась от зеркала, заметив, что в этот раз из-под туманной дымки морока проявились оба моих глаза, повернулась к Ольгеру и его спутникам. Мой взгляд уперся в точно такие же, как и у меня, синие очи. Ну, здравствуй, брат!

— О-о, — «Таинственная Незнакомка»! — радостно заулыбался он. — Очень рад нашей встрече, леди! Полагаю, что мы продолжим знакомство и снимем маски?

— Нет, — твердо отказалась я. — Маска не снимется до окончания турнира.

— Даже для меня? — в голосе — бархатное мурлыкание кота на мартовской охоте.

Мне стало смешно, и я просто молча покачала головой. Ну и бабник у меня братец! Но, по крайней мере, я хоть перестала бояться разоблачения — морок надежно прятал меня за иллюзиями тайны и клубящегося тумана.

— Ты тут один, или с братом? — неожиданно резко вмешался в попытку флирта Дэймион. Я взглянула на него с благодарностью — мне чем меньше внимания от Дармира, тем лучше.

Отвернулась к прилавку, рассматривая понравившиеся сережки — на серебряных цепочках были подвешены маленькие лазоревые шарики, изображавшие планету. Меня постоянно удивляло, что при видимой средневековости стиля жизни в этом мире, некоторые достижения обычной и маг-науки тянули скорее на наш девятнадцатый век. Хотя, сравнивать, конечно, не стоило вообще — другой мир с уникальным путем развития.

Хозяин лавки, заметив мой интерес, тут же стал предлагать примерить серьги, но я с сожалением покачала головой — деньгами меня дед так и не баловал. И я прекрасно понимала, что делал он это не от жадности — принцессу Никиэнну продолжали искать, Ольгер все так же приглядывался ко всем подходящим по возрасту девушкам, а Ард даже проговорился как-то, что они помогают лорду Брэгу Кемважу в розыске одного человека. Так что никаких подозрительных трат, чтобы, на всякий случай, меня не стала проверять служба безопасности Университета, сотрудничавшая с денгрийскими коллегами.

— Примерьте, леди, — продолжал уговаривать меня настырный эльф, — они так подойдут к цвету ваших глаз!

Интересно, как он мои глаза-то рассмотрел? Я бросила взгляд в зеркало и всполошилась — моя маска исчезала, истончалась, как будто иссякала энергия, поддерживающая ее. Вдруг упало зеркало, до этого магически подвешенное в воздухе. Раздался гневный выкрик хозяина лавки, потому что и другие магические предметы вдруг разрядились.

— Кто-то включил безвекторный накопитель, и он вытягивает энергию изо всех незащищенных предметов, — неверящим голосом пробормотал стоявший рядом Дэймион, обращаясь к Алексису. Парни бросились к выходу, пытаясь рассмотреть, что происходит на улице. Аэлла устремилась за Ольгером и всеми его приятелями, включавшими моего брата я, наконец, тоже повернулась лицом к выходу из палатки, рассудив, что хоть и потеряла преимущество, даваемое мне мороком, но все равно не факт, что Дармир меня узнает. К тому же, Ольгер уже проверял меня амулетом, и тот показал мое несоответствие имеющимся у них параметрам ауры принцессы. Нет, все будет хорошо, — уговаривала я себя, поворачиваясь лицом к остальным и сжимая на счастье кулаки.

Повезло — на меня никто не смотрел, ребята уже выскочили на улицу, откуда доносились крики, серия негромких хлопков, как будто кто-то запустил в воздух несколько петард, звучали чьи-то громкие проклятия.

Почти тотчас, в палатку заглянули Дэймион с Алексом, нашли меня глазами, Алекс приглашающе махнул, и я поспешила к выходу, чтобы присоединиться к нему и к остальной компании. В этот момент мимо меня прошмыгнул непонятно откуда взявшийся эльф, весь перепачканный землей и сажей. Эльф столкнулся со мной на проходе и внезапно с силой ударил ладонью мне по спине. Я даже вскрикнула от неожиданности и собралась было возмущенно оглянуться и сказать ему пару ласковых — вежливо, конечно! — но краем глаза увидела, как Дэймион стремительно бросился ко мне, одним прыжком преодолевая разделявшее нас расстояние. Я недоуменно распахнула глаза, выбросила руку ему навстречу, испугавшись, что он в меня врежется, но в этот момент все вокруг неожиданно осыпалось росчерком золотистого звездопада, закружилось и втянуло меня… в телепорт, по ощущениям — далеко не класса Пегас. И, уже проваливаясь в смерч перемещения, я успела почувствовать, как Дэймион ухватился за мою все еще протянутую ему навстречу руку, вцепился и крепко сжал ее — как раз чуть повыше ученического браслета на моем запястье.

Вывалились мы явно не в предполагаемой точке выхода — перемещение было рассчитано на одного «пассажира», и на двух человек энергии до расчетной точки просто не хватило. Из телепорта нас выбросило на заднем дворе какой-то таверны, среди телег с сеном. Я, к своему стыду, впала в полный ступор — замерла, как клуша, пытаясь прийти в себя и даже не сообразила, что мы можем быть в опасности. Зато Дэймион время не терял. Быстро схватил меня за плечи и утянул за конюшню, пока нашего появления никто не заметил.

— Что это было?! — ну да, задаю вот такой умный вопрос. Но сообразить что-то менее идиотское у меня просто не получилось, я действительно совершенно растерялась. Зато спутником моим можно было только любоваться: обычный лениво-высокомерный вид, присущий Дэймиону в университете, исчез, в серых глазах — решимость, губы плотно сжаты, на лице — сосредоточенность. Да что там говорить: весь его облик — как иллюстрация «Хищник в естественной среде обитания». Право, если леди Тая его хоть раз таким видела, то становится понятным, почему она от него отлипнуть не может. Или она все-таки на Алекса нацелилась?

— Рика, снимай накидку, — говорит мне этот новый Дэймион. И прежде чем я успеваю удивиться, добавляет:

— На нее может быть прицеплена следилка.

Снимаю. Ёжусь — вообще-то весьма прохладно. Но про следилку он прав, могли запросто нацепить. Неужели кто-то все-таки вычислил, что я — Никиэнна Ремул, и меня так к папочке доставить пытались?

Дэймион между тем берет снятую накидку и оставляет меня одну:

— Стой здесь!

Появился обратно меньше, чем через минуту, набросил на меня плащ с капюшоном, пахнущий сеном, винным перегаром и табаком. Это он его что — украл у кого-то?

— Тебе лучше спрятать лицо — на всякий случай, капюшон опусти, чтобы тебя не узнали. А плащ этот я на твою накидку поменял — какая разница, чем во сне с пьяных глаз прикрываться? Парень еще и в прибыли останется.

Конечно, останется — у меня накидка дорогущим мехом лисы подбита!

— Это ты его с тех телег, что во дворе, с кого-то позаимствовал? — догадываюсь я.

— Не забивай голову ненужным, — отвечает мне Дэйм. — Иди за мной, только тихо, лицо не показывай, голоса не подавай.

Плетусь за ним, путаясь в складках длинноватого для меня плаща, еще и коленки вдруг начали дрожать, похоже — запоздалая реакция на испуг. Мой рыцарь краденного плаща вводит меня в дверь таверны и, почти не оглядываясь вокруг, вежливо тащит, то есть — сопровождает меня к столику в углу, сажает спиной к залу. Сам — напряженно-внимателен, и… заботлив. Неожиданно. Даже мой неслабый испуг от удивления отступил. Просто такого Дэймиона я еще не видела.

Сидим, ждем, что к нам кто-нибудь подойдет. Никого. Дэймион со вздохом встает:

— Сиди тут, не поворачивайся, — и идет к стойке заказывать еду. Похоже, в этой таверне полное самообслуживание. Я, натянув капюшон поглубже, украдкой слежу за своим спутником, а тот уже углубился в разговор с хмурым мужиком, вытирающим кружки за стойкой.

Исподтишка оглядываю зал. Остальные немногочисленные посетители таверны заняты каждый своим. За столом поближе к выходу сидело трое крестьян, двое — хорошо поддатые и громкоголосые, а самый младший на вид — мрачный, трезвый и молчаливый. Около стойки примостились мужчина и женщина эти поспешно орудовали ложками, явно торопясь поесть и уехать. Больше посетителей не было — ни замаскировавшихся солдат, ни ниндзя по углам, жаждущих схватить беглую принцессу. Я расслабилась. Что же все-таки со мной приключилось?

С улицы раздался топот копыт, и через минуту в помещение ввалился растрепанный эльф, судорожно оглядывающий посетителей. А в руке у него… в руке он держал мою накидку.

Дэймион резко повернулся в обеих руках — по полной кружке, из них выплескивается что-то коричневое, а взгляд парня впивается в вошедшего. Я замерла на стуле, не в силах пошевелиться. Неужели нашли?!

— Леди Вейс! Вы тут? — заорал вошедший и, ни на кого не обращая внимания, помчался прямо ко мне. Эльф был быстр. Дэймион даже перехватить его не успел, хотя и старался. А эльф подскочил ко мне, дернул за капюшон и разочарованно завопил:

— А-а, храшшенный храшш! Это не вы! Извините, юная леди, я просто должен срочно найти леди Вейс, иначе нам грозит страшная неустойка!

Он потряс моей накидкой:

— Она должна быть здесь, остаточный био-след еще не рассеялся.

Задумался на секунду:

— А вы точно — не она? Тоже вон — светлый волос, синий глаз…

— Что тебе надо от моей девушки? — прорычал над ухом эльфа Дэймион.

— Да вот — заказчика потерял, — кончики ушей эльфа грустно опустились. Он вытащил из кармана и сунул под нос Дэймиону картонку:

— Видите? Имя — леди Вейс, и внешность почти совпадает — блондинка с синими глазами, разве что ростом поменьше и похудела так быстро? — засомневался эльф, но тут же решительно тряхнул головой, отбрасывая сомнения, — и следилка к накидке с ее остаточным биоследом прицеплена. Может, это все-таки ваша накидочка-то? — с надеждой заглядывает мне в глаза.

Я только ресницами хлопаю — теперь вообще ничего не понимаю. Это что за похищение такое?! Что за остаточный биослед? Перевожу взгляд на Дэймиона, а тот …, наверное, мне кажется? Тот — смеется!

— Ну, Таяниса!

Затем качает головой и с любопытством смотрит на меня:

— Когда ты успела леди Таянисе дорогу перебежать?

А-а? И хотелось бы проницательно прищуриться и сказать что-то уместное, но в голове у меня вообще пусто. При чем тут эта белобрысая стерва?

— Я узнал ее почерк, вот тут, в заявке, — поясняет Дэймион. — Она записала тебя в заложники турнира.

Интересно — это я просто глупа как пробка, или Дэймион вообще не умеет объяснять?

— Все, кто хочет поучаствовать в турнире, подают заявки. Из них выбирают заложников, которых будут вызволять маги-участники. У кого наименьшие потери — получает больше очков, — любезно поясняет эльф, видя мое недоумение.

Я побледнела и нервно сглотнула:

— П-потери? Так меня могли убить?

— А, так вы все-таки леди Вейс! — радостно завопил остроухий, протягивая ко мне руки.

— Назад! — вмиг ставший серьезным, Дэймион заступил эльфу дорогу. — Эта леди заявку не подавала, — и, понизив голос, добавил:

— Да у нее заявку и не приняли бы — леди еще не исполнилось двадцати одного года. Или устроители турнира нарушают закон и позволяют участвовать несовершеннолетним?

Эльф побледнел и отступил назад:

— Ни в коем случае, мы возраст всех любителей экстремальных ощущений сначала проверяем артефактом! Только потом они могут вписывать свои имена и получают следилки — для точности опознавания при захвате заложников. У нас все — по закону, — с негодованием отмел он обвинения.

— А вот, оказывается, некоторые не только себя вписывают… — обличительный голос Дэймиона пробирал до костей даже меня. А мой защитник вкрадчиво добавил:

— И если несовершеннолетняя похищенная пострадавшая захочет подать в суд…

Эльф судорожно выдохнул:

— Не надо суда. Мы компенсируем леди все ее неудобства.

Ну что сказать? Компенсировали. Теперь у меня в банке лежит солидная сумма золотом и камнями силы. И еще там, в арендованной ячейке, хранится заявка на мое участие в турнире «в качестве заложника при ограблении банка», заполненная характерно-узнаваемым почерком леди Таянисы. А что? Мало ли — вдруг пригодится? Заявка ведь по категории повышенного экстрима шла.

Глава 8

Возвращение нам организовал все тот же эльф звали его по-простому — господин Линдир. И нет, на своего тезку из «Хоббита» он был совершенно не похож. Я даже взгрустнула, растревоженная знакомым именем память заныла, оплакивая потерянный мир. К тому же мне так и не удалось посмотреть последний фильм, «Битву Пяти Воинств». А ведь Властелин Колец — это мой самый любимый эпос!

Накидочку мне вернули, Дэймион набросил ее мне на плечи и ободряюще их сжал. Мне сразу стало еще лучше. Парень показал себя таким… ну, таким… В общем, он и раньше чисто визуально мне нравился, только характер раздражал, а сейчас, после того как он проявился совсем с другой стороны, я даже пожалела, что все так быстро разрешилось. Можно было бы еще денек-другой продолжать меня спасать и оберегать от опасностей!

Линдир вернул нас прямо в исходную точку — к палатке. А там нас уже с нетерпением поджидали ребята:

— Вы куда подевались?! Тут сейчас самое интересное начинается — по сценарию турнира произошел захват заложников, и участники должны их разыскать и освободить, — с горящими глазами сообщила мне Аэлла. Я быстренько огляделась — на всякий случай, вдруг после заложников еще кого начнут захватывать. И встретилась глазами с Дармиром. Черт! Я же про него совсем забыла! А брат смотрит на меня и хмурится. И молчит. И что это значит?!

— Рику перепутали и чуть не зачислили в заложники, — спокойно отвечает Дэймион. — Только что разобрались.

Ольгер неверяще смотрит на меня, Аэлла — на Дэймиона, а я не могу оторвать взгляд от Дармира.

— Рика? Та самая леди Рика Вейс, которую ты мне представлял в палатке? Таинственная Незнакомка? — переспрашивает брат у Ольгера. И снова смотрит на меня, нахмурив брови. Он меня что — все-таки узнал?!

— Она самая, — откликается Ольгер и тихо добавляет что-то Дармиру на ухо, но из-за уличного шума мне не слышно — что именно. А братец кивает мне:

— Очарован! Позвольте проводить вас к моему месту — оттуда будет прекрасно видно, как развивается освобождение заложников: там подвешен проекционный шар.

Я оглядываюсь на друзей — без них не пойду! Видимо, это четко написано у меня на лице, потому что Дармир улыбается фирменной ослепительной улыбкой нашего папы, и поясняет:

— Все остальные уже приглашены — мы искали только вас и моего старинного приятеля — Дэйма.

И предлагает мне уцепиться за локоток.

Дэймион почему-то напрягся, но кивнул головой:

— Спасибо, Дар!

— Значит, леди Вейс, вы учитесь на первом курсе? — продолжает беседу брат, аккуратно маневрируя вместе со мной к ВИП-зоне. По бокам — молодые парни с жестким взглядом. Охранники, понятное дело.

— Да, учусь, лорд Ремул! — этот писк выполз из моего горла?!

— Ольгер, значит, меня уже представил? — сокрушенно улыбается Дармир, а у меня отлегло от сердца — кажется, меня не признали!

— Знаете, леди, вы очень похожи на одного человека, — небрежно добавляет брат, и мое сердце замирает.

— У меня слишком типичная внешность. Я все время кого-то кому-то напоминаю, — небрежно пожимаю плечом. Дед, спасибо тебе за уроки сценического мастерства!

— Типичная внешность? Навряд ли, — не соглашается брат. — Расскажите мне о себе, леди Вейс.

Вот ведь — храшш самый настоящий! Зачем я ему далась? Вон Аэлла — куда как ярче меня: глазищи зеленые, волосы с рыжинкой, высокая, стройная, но при этом — с радующими мужской глаз округлостями. А я так — слегка отъевшаяся дистрофичка. Пощупать нечего!

Ну да ладно, будет тебе история! Я только собралась вылить ему на уши целый ушат вдохновенного вранья, как заметила, что мой братец смотрит не на меня, а на бесцветный кристалл, вправленный в ифридовое кольцо, сидевшее у него на указательном пальце.

Так, так…

— Мне уже восемнадцать…

И кристаллик на колечке у брата наливается ярко желтым.

— Будет скоро, через какой-то год, — как ни в чем не бывало продолжаю я. Кристалл бледнеет. Понятно. Но меня этим, братик, точно не возьмешь — правда она разная бывает.

Думаю об Альке, о погибших родителях…

— Я сирота, одна только сестра оставалась после смерти родителей, но и она для меня потеряна, — грустно говорю я. Кольцо остается бесцветным. Ну что, Шерлок, съел?

Дармир отрывает растерянный взгляд от кристалла и смотрит на меня.

— А ведь так похожа, — растерянно шепчет он, и я вижу, что парень сильно расстроен. Ничего, потерпишь, братец, даже если ты сестру и обожал, от меня ты пока никаких признаний не услышишь.

— На кого, мой лорд? — невинно интересуюсь я.

— А-а, не берите в голову, леди, — отмахивается стремительно теряющий ко мне интерес принц. — Вот мы и пришли!

Я вытягиваю ладошку из руки брата и делаю малый книксен:

— Благодарю вас, лорд Ремул.

Отступаю и меня тут же подхватывает под локоток уже знакомая твердая рука. Лорд Дэймион. Храшш, а ведь приятно! Хотя, это может быть и простой вежливостью. Кто этих лордов разберет.

С другой стороны к Дэймиону подошел Алексис, и они стали о чем-то быстро, но тихо, переговариваться. И события, показываемые в шаре, стали мне уже не столь и интересны, гораздо больше хотелось подслушать, о чем они там шепчутся.

Шар, меж тем, показал, как соревнующиеся маги сначала обнаружили, потом начали спасать заложников, прорываясь где — с обычным рукопашным боем, где — демонстрируя необыкновенно высокое магическое искусство. Все смотрели, затаив дыхание. О боги, я тоже так хочу научиться! После этого объявили перерыв до следующего полдня. Все три дня, пока продолжается турнир, на поле будет работать ярмарка, а вечером, на этом же месте, проходят гуляния. Ольгер уже пригласил Аэллу, ее брат Нейсон идет со своей дамой сердца, даже Ард пригласил какую-то леди, а я, как всегда, осталась без пары. Никто меня пока не воспринимал как девушку, которую можно пригласить на свидание — из-за внешнего вида, так и вопившего: осторожно — малолетка! Аэлла была старше меня всего лишь на год, но с ее формами… Она выглядела вполне готовой и к флирту, и к отношениям. Меня же все воспринимали как едва вылупившегося птенца — не только друзья, но и преподаватели. А ведь так хочется тоже повеселиться, потанцевать, поцеловаться, по… Ладно, этого, пока, не надо. И сегодня мне на гуляния пойти хочется. Но не навязываться же третьей лишней к одной из парочек!

Интересно, а у Дэймиона или Алексиса договоренность с кем-нибудь на этот вечер уже есть? Может, они меня пригласят? Я с надеждой покосилась на парней. Но тем было явно не до меня.

Очень скоро я оказалась в общежитии, в своей комнате — совсем одна. Аэлла убежала одеваться и краситься, готовясь к вечернему свиданию, а я в задумчивости достала учебник основ общей магии и грустно открыла раздел по агглютинирующим заклинаниям. Стала нанизывать одно заклинание к другому, усиливая и видоизменяя первоначальное, и потерпела полный крах — мои мысли разбегались и отказывались концентрироваться на задаче. Перед глазами стоял лорд Дэймион, вот он бросился меня спасать, вот он сжимает мои плечи, а вот — защищает меня от эльфа Линдира. Но, увы! — едва мы вернулись, темноволосый тут же потерял ко мне всякий интерес и на вечерние гуляния не пригласил. Почему? Не нравлюсь как девушка? Интересно, а с кем тогда он и Алексис пошли развлекаться? Ни за что не поверю, что они проводят сейчас время с леди Таей — после того, как Деймион узнал об ее поступке.

И я решилась — пойду одна. И вовсе не для того, чтобы Деймиона найти. Мне вообще-то Алекс даже больше нравится. Просто… Пойду просто так — интересно же! А то все время в стенах универа и общежития. Пора самостоятельно заняться исследованиями этого мира.

Накинула на себя легкий морок — на всякий случай, чтобы знакомые при встрече не узнали, и отправилась.

На турнирное поле я добралась очень быстро. Заплатила десять лей за вход и попала на праздник жизни. Воздух искрился сотнями фейерверков и парящих рекламных вывесок. На одной из них я увидела «Предсказание судьбы и гадание на любовь и удачу — потомственная ведьма Марга». Под призывно подмигивающим баннером стояла ярко раскрашенная палатка, вокруг которой толпились и эльфы, и люди. Я подошла и тоже решила зайти погадать: вдруг захотелось послушать, что мне скажет эта потомственная предсказательница — ведьм в этом мире я еще не встречала, и никто про них при мне не рассказывал.

Из палатки вышла очередная веселая парочка, мужчина — с блеском в глазах, девушка — со смущенной улыбкой и покрасневшими щечками. Интересно — что им предсказали? Мир магический, в подлинности предлагаемых маг-услуг сомнения нет, так что, судя по их виду, будет у них в жизни счастье.

Я стояла в тени, у боковой подпорки палатки, и набиралась решимости войти. В конце концов, в прошлый раз, пообщавшись с ведьмой, я оказалась в другом мире и теле. Надеюсь, в этот раз обойдемся без экстрима!

Позади меня раздались веселые голоса очередных гуляк, и я вздрогнула — один из них показался мне знакомым. Точно! Леди Таяниса Делорей с своей подругой и двумя кавалерами. Но… Черт — это же Дэймион с Алексисом! Идут, нежно приобняв спутниц за талию.

— Дэйми, давай зайдем — погадаем! — донёсся до меня, как всегда чарующе звучащий, голос ненавистной блондинки.

У меня в груди как горячий ком образовался. Нет, Ника, мы плакать не будем. Не будем, я сказала! Да, Дэймион знает, что Таяниса меня сегодня пыталась пришибить чужими руками. И что? Кто я ему? А леди Тая — давняя подруга. Я же ни с ним, ни с блондином особенно и не дружу — так, знакомые просто. Так что нечего и раскисать не по делу. И вообще — сейчас моя очередь к ведьме идти, а белобрысая Тая подождет!

Я выскочила из тени и влетела в палатку прямо перед носом у Таянисы, под аккомпанемент ее возмущенных протестующих выкриков. И оказалась перед диванчиком для посетителей, стоящим посреди палатки.

— Садись, птичка залетная, — раздался мелодичный голос справа от меня. Я повернулась и застыла от изумления. В глубоком кресле, под хорошо освещающим ее плавающим в воздухе магическим светильником, сидела… Велеслава.

Да нет, не может быть. Но очень уж похожа.

— Садитесь, леди, садитесь, — пригласила меня колдунья. — Али испугались чего?

Я решительно села — наваждение рассеялось, и хотя сидевшая передо мной женщина и сильно напоминала потомственную земную колдунью, но были и отличия. Во-первых, она было намного моложе, а во-вторых, ну откуда тут может взяться Велеслава?

— Вы — Марга? — уточнила я.

— Она самая. Погадать на суженого хочешь? — утверждающим тоном поинтересовалась гадалка.

— Хочу, — откликнулась я. А что? Буду знать, пригодится.

— Уже думаешь-мечтаешь о ком-то? Кто-то душу греет?

Я отрицательно покачала головой.

Марга посмотрела на меня и попросила:

— Руку мне дай. Посмотрим. Что-то чуется мне, что на сердце у тебя уже кто-то есть.

Протянула руку, а сама удивляюсь — странно, что она так ошибается, никого у меня нет пока. Рука у Марги теплая и какая-то уютная, мне сразу спокойно стало, даже комок в груди растаял.

— Жених у тебя был, но бросил. На другой женился, — закрыв глаза выдала колдунья, — но это у тебя на сердце камнем уже не лежит.

А ведь и правда, с тех пор как я сюда переселилась, я как-то о Сером и не вспоминала, хотя еще недавно мне казалось, что я жить без него не смогу. Значит, он все-таки женился. А, впрочем, какая мне теперь разница.

— А суженый твой…да девонька, непросто все у вас. Слишком много тайн между вами. Сумеете их преодолеть — вместе будете, а нет — разойдутся ваши пути и пойдете вы по жизни с чужими людьми хорошими людьми, но не для вас предназначенными, а потому и счастливы не будете.

— А как его зовут, леди Марга?

— Несмышленая ты еще, кто же имя-то спрашивает? — с укоризной посмотрела на меня ведьма. — Больше ничего тебе про него не скажу — не проси, путь ваш еще до конца не определился, лишнее будешь знать — поступать неправильно станешь.

Да уж — ясно, что пасмурно. Ничего толком не сказала. Может, это все-таки липа?

— А про сестру мою вы мне что-нибудь сказать можете?

Колдунья задумалась, опять закрыла глаза. И молчит. Потом с трудом, будто преодолевая сопротивление, шепчет:

— Далеко она, сестра души твоей, но не крови. Не видно, ничего толком и не видно, знаю лишь, что сердце ее разлука с тобой тянет, а больше ничего и не понять.

Я совсем в колдунье разочаровалась. Ничего конкретного сказать не может, одни общие слова. Вот ее земная коллега, Велеслава, куда как могущественнее будет — даже сеанс общения мне с сестрой через тарелку устроила. В памяти у меня вспыхнули пронзительные глаза потомственной колдуньи, в голове прозвучал ее голос, велевший Альке прощаться со мной, и в руку мою клещами впились пальцы. Больно! Стоп — а ведь это уже не память — пальцы Марги с силой сжимали мою ладонь в реальности, а сама она с каким-то диким восторгом вглядывалась мне в лицо:

— Ты ее видела? Она смогла послать тебя, передать мне весть? Где она, как она? Говори же! — чуть ли не трясла меня ведьма.

Я, клацая зубами, попыталась выдернуть руку:

— О ком вы? Что вы делаете? Перестаньте!

Марга отпустила мою многострадальную конечность:

— Я видела ее в твоих воспоминаниях. Она тебя сюда отправила, чтобы ты нашла меня! Я знала, что у нее получится! Молодец, Велеслава!

И, с жадностью заглядывая мне в глаза, попросила:

— Рассказывай!

Нет, ничего себе! А кто у нас гадалка? И что значит — Велеслава меня отправила сюда, чтобы найти Маргу? Я вообще к этой гадалке случайно зашла! Или экстрасенсша нас с Алькой надула и единственная причина, что я тут, сидит сейчас передо мной и, не дыша, ждет моего ответа?

И что будет, если я подтвержу ее подозрения? Это же дамоклов меч над моей головой, при плохом раскладе — шантаж на всю жизнь или изобличение перед родными принцессы! Я ее не знаю, что от нее ожидать — непонятно. А главное — если Велеславе что-то от меня было нужно — почему она ничего не сказала? Ложной скромностью она однозначно не страдала.

— Леди Марга, вы меня пугаете. Я совершенно не понимаю, о чем вы?

— Моя сестра, Велеслава — ты ее видела! Где она?

— Вы уж простите, но я даже не представляю, кто такая Веле-сава, — и сама сдвигаюсь на краешек дивана.

— Может, ты ее под другим именем знаешь, это неважно, я говорю о той, что только что видела у тебя в воспоминаниях, там, где ты с сестрой прощаешься.

Я жалостливо покачала головой:

— Во-первых, вы ошибаетесь — у меня нет сестры. Во-вторых, если про каждый сюжет из маго-видений думать, что он отражает реальную жизнь… — держу паузу.

— Маг-видйнья? — недоверчиво тянет гадалка. — Что-то я ничего похожего не смотрела. Ты, деточка, уж не придумываешь ли?

— А вы разве все их могли видеть? Я вот из другого королевства сюда приехала, может этот сюжет только у нас и продавали?

Марга недоверчиво на меня смотрит, но я не сдаюсь. Маг-видйния похожи на гибрид наших компьютерных игрушек с фильмами, только у зрителя полный эффект присутствия, он сам становится персонажем — это если в первом лице смотреть. А можно и в третьем — тогда получается просто как трехмерный фильм. Вот так — вставил кристалл с сюжетом в обруч маг-видака, одел его на лоб — и смотри! И записывают их точно также, через обруч — авторы придумывают сюжет и героев, некоторые свои собственные воспоминания записывают на кристалл, а потом делают копии и продают. Среди студентов самый популярный сюжет сейчас о том, как бесстрашный эльф-банкир спас прекрасную деву от злобного ростовщика, помог ей найти клад и вложить полученные от продажи драгоценностей деньги в свой банк — все это на фоне драк, судов, балов и огромного количества поцелуев. Для моего искушенного земной рекламой интеллекта было очевидно, что составитель этого маго-фильма работал на банк, который — единственный из всего сюжета — был не придуман, а существовал в реальности, даже адрес его давался. Местный же народ велся как маленький — и мчался в тот самый банк Вейска со своими кристаллами силы — тоже вклады делать, как героиня из маговидео. Даже Аэлла туда чуть было не рванула, хорошо, что я с ней разъяснительную работу успела провести. Проценты по вкладам в этом банке далеко не самые лучшие в столице.

Так что я уверенно кивнула Марге и сказала:

— Где с сестрой прощалась… я сюжета три похожих могу вспомнить. А имя Велосава вообще не припоминаю.

— Велеслава, — поправила меня колдунья и задумалась. Прошлась вдоль палаточной стенки, повернулась ко мне, взглянула на мой ученический браслет:

— Значит, кто-то ее видел и записал…Принеси мне кристалл, где этот сюжет, я тебе хорошо заплачу. Триста лей.

Эх, с браслетом я спалилась, теперь она знает, что я — студентка. А вот триста лей на дороге не валяются.

— Он, скорее всего, у меня дома лежит, а я не местная.

— На каникулы домой поедешь — найдешь, а как вернешься, разыщешь меня в «Саду Осени», я — совладелица.

Я про себя так и присвистнула: «Сад Осени» в Вейске — это один из самых фешенебельных магазинов маг-товаров. Это как… ну как лондонский Хэрродс, наверное. И коллекция кристаллов маг-видйния так просто огромная. Интересно, что эта Марга тогда тут делает? На лице у меня столь очевидно проступил этот вопрос, что бизнес-ведьма тут же пояснила:

— Оказываю спонсорскую помощь турниру. Благотворительная деятельность — льготы по налогам на мой бизнес.

А, ну это для жителей Лихтенвейнского королевства — самое что ни на есть святое дело.

И я решаюсь:

— Хорошо, договорились, если найду этот кристалл тут — принесу сразу же, а нет — тогда зайду к вам после каникул. Кстати, вы кристаллы с сюжетами, которых у вас нет, покупаете? Может, у меня для вас еще что-нибудь интересное найдется?

— Ну, давай. После того, как принесешь тот, что мне нужен, — довольно равнодушно отвечает женщина.

А я с удовольствием отмечаю, что Марга мне про кристалл поверила. Как только я о продаже-покупке с ней стала договариваться, так ведьма сразу же всю подозрительность и растеряла. Демонстрация того, что эта Велеслава для меня дело десятое, а потребность сбыть кристаллы — вопрос первоочередной важности, заставила ведьму уверовать, что я ей сказала стопроцентную правду.

Теперь надо будет пару кристаллов с голливудскими сюжетиками записать и впихнуть туда сценку прощания, которую ведьма у меня в памяти подсмотрела. Ну и придумать, как деликатно разузнать, что это за история с Велеславой, и как сестра Марги оказалась на Земле. Одно теперь ясно — Велеслава прекрасно знала, куда меня отправляет. Да… Надо все разведать. Только аккуратно, Ника! Слишком уж много совпадений. Подозрительно это, однако. Может, вообще не связываться? Морок все еще на мне, даже зная, что я — студентка, Марга меня в универе не найдет — не узнает.

Но ведьма как будто почувствовала что-то:

— Принеси кристалл, и я тебя отблагодарю, помимо денег. Сделаю для тебя то, на что ни одна другая гадалка не решится.

Я заинтересованно поднимаю брови. Еще что-то, помимо трехсот лей?

— Я.. — Марга таинственно молчит, потом заканчивает начатую фразу, — назову тебе имя твоего суженого, хотя вы пока и не вместе. Как ты знаешь, это не разрешается, но для тебя — сделаю исключение.

— Да что мне от имени? Скажите — Ивельян, а этих Ивельянов на одном нашем потоке двадцать человек. И какая мне от этого польза? — не согласилась я.

— Хорошо, еще и внешность опишу, — не стала торговаться Марга. — Договорились?

— Ну-у, ладно, — нерешительно протянула я. И со вздохом осознала, что подцепила-таки меня ведьма на крючок любопытства.

Встаю, киваю ей головой на прощание, меня в ответ одаривают задумчивым взглядом я выхожу на улицу и тут же сталкиваюсь с Дэймионом и Алексисом — стоят, ждут, в обнимку с дамами, конечно.

Таяниса, как гусыня, шипит — что я вперед нее к гадалке вошла. Хорошо еще, что под мороком меня не узнаёт. А Дэймион… даже и смотреть на него не буду. Ничего, вот запишу ведьме кристалл, получу имя суженного и буду его искать, и ни Алекс, ни тем более, Дэйм, к моему сердцу даже близко не подойдут.

— Идем, Дейми, идем, — ворковала у меня за спиной Тая, торопясь услышать свою судьбу. Я же целенаправленно шагала в общежитие — делать пиратские копии российских и голливудских шедевров. Начну с Золушки, пожалуй, а потом можно Игру Престолов, Властелина Колец, да много еще чего. А ведь неплохая статья доходов намечается. Если эти кристаллы «Сад Осени» на реализацию возьмет, то на одних только их копиях я свой капитал удвою, а может и утрою. Как ни посмотри, а этот турнир оказался для меня весьма прибыльным делом.

Я настолько погрузилась в планы по личному обогащению, что не заметила, как к себе в комнату добралась. Не откладывая в долгий ящик, сразу стала на кристалл запись одной из экранизированных сказок делать, и сценку с Велеславой и Алькой туда втиснула. И так явно представила себе сестру, что остаток вечера проревела от бессильной тоски по единственному родному человеку, оставшемуся в другом мире.

Наутро я пошла на предэкзаменационную консультацию. Одна. Аэллу найти не удалось, а искать ее у Ольгера я не стала — по понятным причинам. Эх, лучше бы задержалась… Из отдельного входа, ведущего в пентхауз, с победным выражением лица, выплывала леди Тая. Я притворилась, что ее не заметила, но не тут-то было.

— Леди Вериника, — пропела она. — Какая встреча! Приятного утра!

— Доброго, — сухо кивнула я.

— Я слышала, что вы вчера были на турнире, — продолжила моя сокурсница, — надеюсь, вам понравилось.

— Очень, спасибо за ваши старания превратить это посещение в незабываемый опыт, — не разжимая зубов процедила я в ответ.

— Не стоит, — небрежно отмахнулась Тая, — я уже даже лорду Дэймиону объяснила: это мой вам сюрприз. В качестве, так сказать, шага к более близкому знакомству. Вам ведь, наверняка, участие в турнирных играх купить не на что, — блондинка окидывает мою одежду пренебрежительным взглядом. — Так что это была чистая благотворительность с моей стороны. Истинные леди должны помогать своим менее удачливым сокурсникам. И лорд Дэймион такого же мнения.

Я уже просто скрежетала зубами. Больше всего задело упоминание Дэймиона. Он такого же мнения! Кобель! Наверное, очень в Таины россказни хотел поверить, чтобы такое проглотить и не поморщиться. Нет, все, Дэймион точно не герой моего романа. Надо дальше искать…

Это был затруднительный нюанс моего положения — с одной стороны я не выглядела достаточно взрослой, чтобы парням пришла в голову мысль оценивать меня с этой точки зрения. С другой стороны — больше полугода прошло с тех пор, как я ни то, что бы что — а даже просто целовалась!

Был тут и еще один интересный момент, который принципиально менял точку зрения на отношения между слабым и сильным полом. У местных женщин не было девственной плевы. Ни у кого. Я этого, конечно, не знала, и как-то раз, в разговоре с Аэллой, сказала что-то про сохранение девственности. Подруга долго не могла понять, о чем я толкую, а после детального разъяснения того, что я имела в виду, пришла в такой неописуемый восторг от моей невежественности, что на нее было больно смотреть. Мне пришлось быстро придумать давно почившую няню-сказочницу, которая просветила меня о данном явлении, потому что Аэлла требовала, чтобы я познакомила ее с человеком, чье воображение изобрело такое необычное извращение. И теперь она терзала меня нескончаемыми шуточками на тему моей неграмотности в отношениях мужчин и женщин, а, главное, мое неудачное выступление на тему знаменитого «первого раза» привело ее к ошибочному заключению, что у меня вообще нет никакого практического опыта в этом вопросе.

Социокультурные же последствия отсутствия этой анатомической разницы были значительны — если сравнивать с земным обществом, особенно — с условно средневековым. Целый пласт земных обычаев и традиций оказывался совершенно, полностью несопоставим с местными.

Понятия девственности, непорочности, право первой ночи — тут это все не имело никакого смысла. Добрачные отношения не возбранялись, но незамужние девушки не должны были их афишировать. Для леди высокого положения, особенно магинь и особенно — титулованных, считалось, что интимные отношения должны быть только с мужем или женихом, но чисто из-за специфики формирующегося энерго-магического обмена. А вопрос о том, что до самой свадьбы — ни-ни, вообще не стоял. Кровавых простыней, понятное дело, никто увидеть не ожидал.

Поэтому, увидев Таянису, выходящую их дверей, ведущих в пентхауз, в котором она вообще-то не жила, я прекрасно поняла, что это могло означать, и где она провела ночь. И, хотя совсем не имела на то никаких оснований, я жутко разозлилась. На себя, на белобрысую стерву и, особенно, на Дэймиона. Сама не знаю, почему, но я чувствовала себя преданной. Вот такая вот глупость…

— Мне ваша помощь не требуется, особенно такая, — процедила я сквозь зубы, отвернулась и поспешила на консультацию, на которой от злости забыла, что скрываю свой настоящий резерв, и пробила фаерболом защитный периметр помещения во время разминочных упражнений. Наш преподаватель посветлел лицом и заявил мне, что упорный труд всегда вознаграждается.

— Великолепный результат, студентка, — радостно воскликнул он. — Покажите то же самое на экзамене, и высший бал — ваш!

Я вымученно улыбнулась. Все присутствующие смотрели на меня с удивлением — защиту устанавливал профессор, и его магический уровень силы был совершенно несовместим с нашим.

— Может, энергии на поддержание щита было недостаточно, — предположила я, намекая, что проблема не во мне, а в защите. Внимание я к себе по-прежнему старалась не привлекать, поэтому ситуация мне не понравилась. Мнение обо мне уже сложилось как о стойком середнячке, и надо было его поддержать, а не совершать глупости из-за расстроенных чувств.

На мое счастье, ни Ольгер, ни Аэлла на предэкзаменационную консультацию не пришли — совершенно явно собираясь стребовать все разъяснения, данные преподавателем, с меня. Правда, присутствовал Ард, но парень слишком хорошо был со мной знаком и знал, что ничего выдающегося я из себя не представляю, поэтому воспринял происшедшее как случайный и временный выброс силы, иногда случавшийся во время взросления магов.

— Классно у тебя получилось, — прокомментировал мой русоволосый приятель, радостно щурясь. — Что это у тебя за странный всплеск силы? Рассказывай!

— Да леди Тая достала, — честно ответила я. Ард белобрысую тоже не любил, поэтому в его лице я тут же обрела благодарного слушателя.

Весело перебрасываясь шуточками и остроумными подначками, мы в Ардом вышли из корпуса практической магии и направились к нашему общежитию. Парк шелестел разноцветный листьями раскинувшихся в нем многовековых деревьев. Некоторые были настолько огромны, что я даже не могла охватить их стволы. Приближалась короткая зима и многие деревья начинали потихоньку терять листву — правда, всего-то на пару месяцев, а потом должно было наступить весеннее возрождение. У деда в столице холода вообще не наступали вместо этого начинался сезон дождей, а температура не опускалась ниже нуля. Поэтому я, привычная к холодным и снежным зимам дома, наслаждалась прохладной погодой в Вейске, с легкой тоской вспоминая игру в снежки, лыжи и санки.

Ард набрал охапку желтых и багряных листьев и, с поклоном, торжественно протянул растрепанный осенний букет мне:

— О сильнейшая из всех запустивший сегодня фаербол, позволь вручить тебе этот дар осени!

Кажется, это вообще первый букет, подаренные мне в этом мире! Я расплылась в счастливой улыбке:

— Благодарю вас, мой верный рыцарь!

— Леди любит букеты? — раздается знакомый голос сзади. Ард смотрит мне за спину и вежливо кланяется:

— Ваше Высочество!

— Просто лорд Ремул, — машет рукой мой брат. — Лорд Арден Пикард, если не ошибаюсь? И отбросьте церемонии — они тут ни к чему.

Медленно оборачиваюсь. Дармир, в сопровождении Дэймиона и Алекса. Стоит, радостно улыбается. И я впадаю в легкую панику — что ему опять нужно?

— Тем более, что я перевожусь и со следующего семестра буду учиться с вами, мне отец разрешил, — добивает меня братец.

Мои глаза непроизвольно округлились. Да что же это в последнее время такое творится? Чем я прогневила местную Светлейшую?

— Замечательная весть, лорд Ремул, — обрадованный Ард сияет, как будто ему экзамен по истории магии автоматом поставили. — Буду рад помочь со знакомством с университетом, если захотите. А теперь — разрешите нам идти?

Брателло нетерпеливо кивает и совершено счастливый Ард отвешивает ему легкий поклон:

— Дайте знать, если буду вам нужен. Доброго дня!

Отступает назад, подхватывает меня под локоток и выжидательно смотрит. И что теперь?

Тоже киваю головой:

— Желаю побыстрее благоустроиться. До скорого! — машу ладошкой и поворачиваюсь лицом к приятелю, успевая скосить глаз на Дэйма. Тот только приветливо скалится с видом человека, совершенно довольного жизнью. А вот поддерживающий меня под руку Ард растерянно смотрит на Дармира, но тот — замечаю самым краем глаза — разрешающе машет рукой, и приятель уводит меня.

— Принцам, прежде чем покинуть их общество, кланяются или делают книксен, — наставительно сообщает он мне по дороге.

— Он не мой принц, разве ты забыл — я из Варийска, — отрезаю я. Мне не трудно приседание изобразить, но у деда я так делала только в его присутствии в официальной обстановке и как-то и думать забыла, что перед принцами это тоже может быть положено. Все-таки этикет я выучила плохо. Автоматизма точно не хватает. А еще я заметила, что моторная память тела часто сама решает, что и как делать. Я все плотнее срасталась с новой оболочкой и чувствовала все большее влияние тела на мои манеры, на спонтанные реакции, даже на инстинктивные привязанности. Принцесса перед братом точно не кланялась, точно знаю, потому что мне хотелось его крепко обнять — и никаких книксенов. Вообще, я заметила, что к брату меня тянет и находиться рядом с ним комфортно. Разница у нас всего четыре года, значит, с принцессой они были дружны… но почему он меня тогда не узнает? Или он ее давно не видел? Уехал учиться в школу, приезжал домой на каникулах, а Ники как раз увозили в загородное имение. Насколько я поняла, как только погиб жених принцессы, ее стали ото всех прятать, значит — последний год мы могли с Дармиром и вовсе не видеться? А я вон за четыре месяца, что провела в университете, уже здорово изменилась — вытянулась вверх, слегка нарастила мясо на выпирающие кости, лицо повзрослело, намек на грудь появился. Еще с полгодика пройдет и буду вполне себе симпатичная барышня.

Но все равно, предыдущее игривое настроение пропало, кстати, у Арда — тоже. Но приятель ничего не говорит, только задумчиво напевает бравурный мотивчик, подхваченный на турнире. На нашем этаже мы останавливаемся и, прежде чем разойтись, Ард интересуется:

— Рика, ты не знаешь, где Оль?

— Где Аэлла, там и Ольгер, — не задумываюсь ни на секунду. — А что?

— Раз принц переезжает сюда, значит отец Ола появится с минуту на минуту, — поясняет Ард, — надо его предупредить.

Засада! Теперь только и следи, чтобы главному шпиону на глаза не попасться. Но предупреждён — вооружен. Спасибо, Ард!

— А ты куда сейчас? — спрашивает мой неиссякаемый источник информации.

— Клубничную маску на лицо делать, — не задумываясь, отвечаю я. Вот не увидит лорд Брэг моего лица, ни за что не увидит, даже если в комнату ко мне зайдет! Но никто же к девушке не придет с визитом в такой интимный момент, правда?

— А-а, ну давай, коли ты считаешь, что тебе это нужно, — с сомнением посмотрел на меня Ард, — лорд Брэг просил нас с тобой познакомить, так что готовься к ужину в городе.

— Зачем я ему? Пусть лучше с Аэллой знакомится! — протестую я, осознавая, что мои планы рушатся.

— Про нее отцу Ольгера знать совершенно не нужно, — пугается Ард. — Пока с его собственной невестой все окончательно не решилось.

— С какой невестой? — совершенно натурально удивляюсь я.

— Клянешься молчать?

Хмм, серьезный вопрос. Клятва мага, даже такого недоучки, как я, — это все равно магическая клятва.

— Клянусь, если это не коснется моих жизненных интересов, — обещаю, осторожно выбирая слова.

— Тебя точно не коснется, — улыбается Ард. — Ола пытаются сосватать с нашей принцессой, Ее Высочеством Никиэнной.

Я, сплошное внимание и изумление, восторженно хлопаю глазами, потом спохватываюсь:

— Но как же Аэлла?

— Вот в ней-то и проблема. Оль влюбился и ни о какой женитьбе на принцессе и слышать не хочет. Да ее, к тому же, все равно пока найти не могут, так что …

— Ваша принцесса пропала?! Каким образом? — моему изумлению Станиславский, может и не поверил бы, а вот Ард купился целиком и полностью.

— Не поверишь: подменили её, и никто не знает точно — когда. А вся служба безопасности и разведки не может ее найти, уже месяца четыре, представляешь? — расстроенно отвечает Ард. — Но помни, ты поклялась об этом молчать!

— Молчу, молчу, — согласно киваю головой. Мой приятель — находка для шпиона, что же я его раньше-то не разговорила? Ловлю момент — может, еще что-нибудь узнаю:

— Неужели даже маги ее найти не могут?

— Да там жуткая история получилась. Ее похитили…

— Кого похитили? — неожиданно раздается голос Аэллы.

Подруга — глазки блестят, щечки розовеют — стояла, держась за руки с Ольгером. Парень выглядел не менее довольным жизнью, ну и Аэллой, судя по нежным взглядам, бросаемым на нее.

— Мы о сюжете маго-видения говорим, Ард мне кристалл обещает дать, — спасаю я нас обоих из неловкой ситуации. — Принцессу похитили и заточили в башню замка, охраняемого огнедышащим драконом, а тролль ее спас.

Ну, не совсем тролль, но оргов в этом мире не водится, так что прости меня, Шрек!

— Зачем драконам ее охранять? — удивляется Ольгер. — У них же сильнейшая магия очарования. Принцесса сама от него не ушла бы. А вообще — интересно. Про драконов — любые факты интересны. Дашь потом, когда посмотришь?

Опа! Это что я пропустила?! Драконы? Тут есть драконы?! Но ведь ни в одном учебнике ничего о них не сказано?

— Драконы? — повторила я вслух, а Ард удивленно спрашивает:

— Не думала же ты, что драконы только в сказках бывают?

Я слабо киваю головой. Думала, так именно и думала. Да, похоже, за четыре месяца новый мир в деталях не изучить.

— Но ведь в учебнике о расах всех наших королевств нет ни слова ни о каких драконах? — не верю я, сообразив, что Ард, вообще-то, мог просто надо мной подшутить.

Но верный Ольгер, помня о моем небольшом затруднении с памятью, поясняет:

— Шестое королевство. Драконы живут в шестом королевстве, с которым лет семьдесят назад наши пять объединенных королевств вступили с ними в военный конфликт. Королевство Бризар. Находится на отдельном материке, отделено от нас проливом Ирта. А изучать его мы будем в следующем семестре. Драконы же прирожденные оборотни и не живут на территории наших королевств, поэтому и учебник по ним отдельный.

Я разве что не подпрыгиваю от любопытства, уловив ключевое слово «оборотни»:

— А в кого эти ящеры оборачиваются?

— Какие ящеры? — не понимает меня Ольгер.

— Ну — драконы! — тороплю его я.

— Рика, драконы такие же теплокровные, как мы с тобой, и оборачиваются они как раз в драконов. Это же люди — в своей первой ипостаси. Просто раса называется — драконы. Как эльфы, как гномы, люди, наконец.

— А я слышала, у вашей принцессы в роду драконы были? — влезает в разговор Аэлла. — Я точно знаю, что ее бабка даже дар Скользящей имела, который только у драконов есть.

Я тупо смотрела на подругу. Я тоже обладаю даром Скользящей. Так я что, теперь — дракон?! А не много ли для одной маленькой меня? Сердце зачастило, в голове зашумело, руки заледенели и — все поплыло… Нет, с этим телом точно нужно что-то делать! Оно опять в обморок завалилось!

Я пришла в себя от того, что меня встряхнули, подняли и понесли. Силен кто-то. Я прижалась к широкой, явно мужской, груди и вдохнула приятный запах свежести. Скошенная луговая трава и нотки капелек росы на восходе — знакомый запах. А не этот ли одеколон мы вместе с Аэллой и Ардом покупали — Ольгеру в подарок на День Мага? Значит, это Ольгер спас меня от падения. Рыцарь, что ни говори! Но поездила в чужих объятиях, пора и честь знать — а то перед подругой неудобно.

Приоткрыла глаза и с удивлением поняла, что меня в руках держит отнюдь не Ольгер. Это был… его отец! Мамочка! Точно, Ард же предупреждал, что тот вскоре появится в университете — видимо, чтобы обеспечить безопасность младшего принца. К счастью, на меня никто не смотрел. Тихонько скосила глаза, пытаясь оглядеться. Аэлла показывала дорогу, Ард и Ольгер шагали рядом, явно готовые перехватить меня из рук лорда Брэга, если тот устанет сам лорд сосредоточенно смотрел вперед. Я мудро решила полежать в обмороке — пока папа приятеля не лишит нас своего присутствия.

У Аэллы был полный доступ в мою комнату, поэтому через пару минут дверь в нее была открыта, и меня, довольно аккуратно, сгрузили на кровать.

— Эта ведь та самая подруга, о которой ты мне рассказывал, сын? — услышала я глубокий баритон старшего лорда Кемважа.

Я с усилием заставила себя лежать в совершенно расслабленной позе, чтобы ни у кого не возникло никакого сомнения: обморок у меня — ничего не слышу, никого не вижу, ни с кем не разговариваю. Пока Аэлла тут — мне, однозначно, допрос не грозит. А подруга меня в таком состоянии не оставит, это я знаю точно.

— Милая леди, — это опять обволакивающий баритон лорда Брэга, — не позовете ли вы целителя из медпункта. Тут, похоже, причина в магическом истощении, поэтому пока вы ходите, я попробую подпитать малышку.

— Да, конечно, — Аэлла даже и не подумала возражать. Храшш, ну я и дурочка — подруга же старается произвести хорошее впечатление на Ольгерова папашу! Угрозы для меня она не видит, так что побежит сейчас бонусы перед семьей любимого зарабатывать. Может, очнуться? Или… Наверняка же о чем-нибудь интересном будут шептаться, пока их никто не слышит? И я решилась: лежу!

Дверь открылась и захлопнулась, вслед за этим раздался голос Ольгера:

— Отец, думаешь, действительно магическое истощение?

— Да нет, похоже, что нет кажется, девочка уже в себя приходит. Намочи платок в воде и дай мне — протру ее лицо. Хотя, подожди. Внешность уж больно подходящая. Ты ее амулетом проверял?

— Мы с Ардом уже всех студенток этого возраста проверили. У Рики сходство есть, но ниже необходимого порога.

— Чуть ниже? Кровь брал?

— Папа, ну зачем еще и кровь? Да и какой маг добровольно разрешит брать свою кровь, ты смеешься? Да, к тому же, Рика вообще из другого королевства, и на принцессу совершенно не похожа: речь другая, манеры вообще странные. До университета жила с семьей в деревне, последние полгода провела с опекуном в столице Варийска. Да нет, ни по образованию, ни по воспитанию, ни по поведению на члена королевской семьи она совсем не похожа.

Я решила, что уже достаточно про отсутствие манер слушать, пора уже и очнуться. Я даже почти открыла глаза, но лорд Брэг вдруг задумчиво сказал:

— Манеры… А знаешь, у Ее Высочества Никиэнны после похищения случилась амнезия, она никого и ничего не помнила. Так что, имей ввиду, мы не знаем, вернулась ли уже к принцессе память или нет. А, значит, и королевского поведения от нее ждать трудно, если она ничего не помнит.

Я замерла. Сейчас Оль вспомнить про мою потерю памяти! Поэтому я решила, что приходить в себя мне теперь не обязательно — встречаться взглядом с Ольгером мне сейчас не хотелось.

— Может, действительно, кровь для сравнения взять? — задумчиво протянул Ольгер. — Чем храшш не шутит…

— Ты что — шутишь? — подал голос молчавший до сих пор Ард.

— Да, — подхватил лорд Брэг, — ты как-то быстро меняешь точку зрения, сын. На тебя это совсем не похоже, — продолжал удивляться он.

— Ой, что со мной случилось? — подала я голос, сообразив, что еще секунда-другая и все: меня предаст пара капель моей же крови. Слава Светлейшей, Оль пока что ничего отцу про амнезию не сказал. Да, пора брать события под контроль и пресечь всякие нездоровые поползновения обоих Кемважей. А Ольгер-то — предатель: ишь ты — на кровь мою нацелился! Нет, конечно, я понимаю, он — подданный короны, и думает, что делает доброе дело, разыскивая меня. Но все равно — обидно! К тому же палец мне протыкать он, похоже, решил без спроса. А ведь я его другом считала! А, впрочем, будет тебе кровь! Дай только до дяди Тимьяна добраться.

Ответить мне не успели, дверь открылась, и в комнату вошел запыхавшийся лекарь, а за ним следом — Аэлла. Маг-лекарь тут же подошел ко мне, положил руки на виски и начал диагностику, а Аэлла встала рядом с Ольгером и Ардом и негромко сказала:

— Повезло, даже в медпункт идти не пришлось. Встретила лорда целителя на лестнице! Ну, как она?

Я пребывала в полном блаженстве — от рук лекарь шло обволакивающее тепло, оно растекалось ручейками по всему телу, прокладывая путь к ногам, рукам, успокаивая мои расшатавшиеся нервы, убаюкивая меня…

— Лорды, попрошу оставить мою пациентку, ей надо спать, прошу всех выйти, — было последнее, что я услышала, прежде чем провалилась в теплое, нежное безвременье сна.

Утро застало меня уже околачивающей порог лаборатории основ общей магии. Придумав, как решить возникшую ситуацию, и зная, что лорд Уривал заходит в свою лабораторию сразу после завтрака, я, даже не спустившись в столовую, помчалась его ловить, в надежде получить разъяснения, совет и немножко крови.

Отчет пришлось начать с посещения турнира и встречи с моим братом. Одного я не учла — едва услышав о попытке насильственного рекрутирования меня в заложники, дядюшка пришел в полную, крупномасштабную ярость.

— Где была твоя храшшева охрана? — угрожающе тихим голосом спросил он.

Я, конечно, знала, что люди лорда Вейса должны меня охранять при выходах в город, но, если честно, в той ситуации совершенно о них не думала. Я вообще этих телохранителей ни разу не видела, но не волновалась, считая, что так и нужно — они же тайная охрана, на глаза и не должны попадаться. Но лорда Уривала мои умозаключения совершенно не удовлетворили.

— Ну не настолько же тайная, что от боязни себя засветить, они вообще никак не проявляются, — отрезал он и, даже не дожидаясь окончания нашего разговора, отправил вестника лорду Вейсу.

Я даже забеспокоилась: получается, с теми охранниками что-то случилось? Но это — потом, сейчас есть более насущные дела. И я стала рассказывать о Кемважах и о моем давнем признании Ольгеру про амнезию. И о том, что мой приятель был далеко не глуп я прекрасно поняла, почему он так резко поменял свою точку зрения на проверку моей крови.

— Хочу подсунуть ему чужую, но так, чтобы у него не возникло никакого сомнения, что она — моя, — завершила я свое объяснение. — Может, вы мне свою дадите? — озвучила я одну из главных причин своего посещения лаборатории.

— Нет, — отказал мне магистр, — не дам. По крови можно воссоздать истинный облик хозяина, так что я тут совсем не подойду. И вообще, у магов кровь не проси — это считается неприличным.

Но, посмотрев, на мою скисшую мордаху, добавил:

— Мы сделаем по-другому. Возьмем твою и слегка изменим. Давай руку. Согласна дать мне образец крови?

— Конечно, да, — удивилась я.

Кровь у меня он взял прямо из вены — причем безо всякого шприца. Пальцем поманил — и пара кубиков зависла между нами в воздухе. Я только глаза широко раскрыла. А дядюшка добродушно пояснил:

— Точечное перемещение жидкостей.

— Но, получается, любой маг может у кого угодно кровь из вен выкачать?

— У не-магов — да, но без разрешения брать кровь может только лекарь, по жизненным показаниям. А у магов кровь просто так не возьмешь. Ты что, уже забыла, мы же на занятиях это обсуждали?

— Магическая аура не даст?

— Конечно, нет — это же у мага как вторая кожа.

— Но сейчас..

— Ты мне разрешение дала, потому и получилось.

— А Ольгер?

— Уколол бы тебе палец и взял бы кровь по-простому, безо всякой магии.

Понятно, век живи, век учись.

А дядюшка, меж тем, принялся колдовать над красным кубиком, висящим перед ним.

— Все, готово, — устало проговорил он минут через тридцать.

— А магическое вмешательство не определят? — забеспокоилась я.

— Проверку амулетом этот образец точно пройдет, — успокоил меня лорд Уривал.

В этот же день, во время консультации по основам общей магии, у меня из носа пошла кровь. Магистр, исподтишка, помог с иллюзией, а через секунду, когда я вытянула из кармана белоснежный платочек и зажала им нос, он же переместил в него измененную кровь, и в самой иллюзии надобность отпала. Ольгер, сидевший рядом, по-джентельменски предложил мне свой чистый платок — вместо моего, насквозь пропитанного алым. И даже деликатно помог убрать грязный, тут же искусно наколдовав что-то вроде мусорного пакета. Уничтожить его после лекции он тоже вызвался сам — чтобы мне не напрягаться.

Хорошим разведчиком будет мой приятель. А вот другом навряд ли станет. Понять и оправдать его поступок можно, а простить — сложно.

Глава 9

— Что с тобой творится в последнее время? — волновалась Аэлла. Подруга, заодно со своим братом, не пошла на консультацию, понадеявшись на меня и на Ольгера, почти никогда не пропускавшего занятий. Он то ей и рассказал про кровотечение.

— Лекарь сказал — переутомление, — пожаловалась я.

— Ну ничего, — скоро каникулы, отдохнешь, — оптимистично заявила Аэлла. — Знаешь, Оль нас с Нейсоном пригласил к себе в гости, на празднования зимы. А ты поедешь?

Я отрицательно помотала головой. И двойняшки Фарвен, и Арден собирались ехать в поместье Кемважей. Арден — только на неделю, а Аэлла и Нейсон на все каникулы — близких родных у них не осталось, поэтому приглашение пришлось как нельзя кстати. Меня Ольгер тоже приглашал, но я отказалась, объяснив, что соскучилась по единственному оставшемуся родственнику — дяде Дэлу. Конечно, было бы интересно съездить всем вместе, но я еще не настолько лишилась мозгов, чтобы совать голову в пасть дракона. Или это они бы сунули головы в мою пасть? — хмыкнула я про себя. Мне не терпелось увидеть деда, и одной из причин как раз и был вопрос о драконах — и о моем происхождении.

— Сам лорд Брэг интересовался, приедем ли мы все, о тебе тоже спрашивал, — продолжала щебетать подруга, — как все-таки жаль, что ты не сможешь!

— А ты с отцом Ольгера когда о поездке разговаривала? — уточнила я.

— Мы у Ола смотрели маговид на кристалле, а тут его отец пришел, — прикинь, — заговорщически округляет глаза Аэлла, — весь в пыли, встрепанный, раздраженный. Попросил у Ола разрешения принять душ, а когда вернулся — весь чистенький, аккуратный, благоухающий духами Ола — помнишь, мы ему их подарили на день Мага? — то пришел в хорошее настроение и похвалил вкус сына. А Оль, конечно, сказал, что это от нас подарок. Представляешь, лорду Брэгу так понравился аромат, что он даже спросил, кто его выбирал. Так что, подруга, он полностью одобрил твой вкус, невероятно, да?

Подожди, ты что — сказала ему, что это я их выбрала? — опешила я.

Ну, ведь так оно и было? Помнишь, мы никак не могли ни на чем остановиться, а потом ты понюхала тот образец и сказала что-то типа «Берем эти — просто королевский аромат!», мы их и взяли. А что?

А ничего… — кроме того, что я опять — дура. В квадрате. Я прекрасно помню тот поход в магазин. Я действительно выбрала этот одеколон, и даже имела глупость сказать про королевский аромат — потому что запах был один в один, что и у запавшего в память одеколона моего папы-короля.

— Лорд Брэг тогда и спросил у Ола — приедут ли к ним на каникулы все, кого он приглашал. А Оль сказал, что ты не сможешь, и его отец предложил, что пригласит тебя лично — хоть на пару дней, на сам праздник, — потому что ты, скорее всего, просто стесняешься из-за разницы в социальном статусе. Мы как раз все к тебе шли, когда вас около лестницы встретили. Удачно, да? Лорд Брэг чуть отстал, чтобы послать вестника, но как раз успел, чтобы тебя подхватить на руки. Сказочное совпадение, правда? — продолжала восхищаться моя романтичная подруга-трещотка, а я пыталась судорожно просчитать ситуацию. Пожалуй, опять придется идти к лорду Уривалу. Сама я окончательно во всем этом запуталась. Хотя, может, Кемважи уже анализ крови сделали, и теперь подозрения с меня полностью сняты? Или… Нет, решено — сегодня же вечером зайду к дядюшке, поблагодарю за помощь с образцом крови и попрошу совета. Но только сначала сбегаю к Марге, надо ей кристалл отдать.

Распрощавшись с Аэллой, погрузившейся в романтические грёзы о каникулах с возлюбленным, я забрала записанный кристалл и отправилась в «Сад Осени».

Спросив швейцара, охраняющего монументальный вход в объект пилигримажа всех состоятельных жителей Вейска, как пройти к Марге, и получив недовольный взгляд и ледяное молчание в ответ, я сначала растерялась, потом сообразила, в чем мой промах и уже через пару секунд, вручив пять лей вымогателю, двигалась в указанном направлении.

Офис колдуньи, вернее — бизнес-ведьмы, соответствовал самым придирчивым требованиям. Просторное помещение, удобные кресла для посетителей вокруг кофейного столика, на стенах — плакаты с изображениями знаменитых людей-покупателей «Сада Осени». Хозяйка офиса, видимо, что-то считала, сидя за украшенным изысканной резьбой письменным столом. Когда я, в ответ на приглушенное «войдите», последовавшее за моим негромким стуком в дубовую дверь, открыла дверь, женщина оторвалась от бумаг и подняла на меня глаза, в которых тотчас же отразилось удовлетворение. Я поняла, что меня ждали.

— Проходи, — приветливо кивнула мне Марга. — Принесла? — продолжила она с нетерпением в голосе.

Я молча выложила кристалл на стол. Марга кивнула на кресла для посетителей и дернула один из шнуров с кисточкой, свисавших с балки сбоку от ее стола. Вошедшая эльфа принесла поднос с напитками и вазочку с печеньем. Похоже, меня принимали по высшему уровню. Сама ведьма в это время уже нацепила на лоб обруч с кристаллом и погрузилась в просмотр моего овеществленного воображения.

Пока я наслаждалась печеньем, газировкой и просмотром каталога с товарами магазина, Марга, в ускоренном режиме, добралась до сцены с Велеславой. И неожиданно я услышала всхлипывания. Я растерялась. Они совершенно не вязались со сложившимся образом ведьмы — деловой уверенной в себе женщины, это не подходило даже тому облику, который она выбрала, играя роль гадалки из простонародья на турнире. Та железная Марга, с которой мы познакомились пару дней назад, вообще не могла плакать! Я не знала, чем можно помочь. Вскочила, но так и осталась стоять на месте, неуверенно переминаясь и не зная, что сказать. А женщина сидела с зажмуренными глазами, и по её щекам текли прозрачные капельки горя. Она ещё раз всхлипнула, вздохнула с надрывом, стараясь успокоиться, и, не открывая глаз, начала рассказывать:

— Тридцать лет… Тридцать лет прошло с тех пор, как три подруги — Велеслава — моя родная сестра, моя сестра по духу — Ирида, и я баловались с тем, с чем не должны были. Это должно было стать простой прогулкой по мирам, с возвратом через год. Сначала в другом мире побывала я, потом отправилась Велеслава… а потом Ирида — единственная, владевшая даром Скользящих по мирам, ослабла после родов и погибла во время магического мора, так и не успев вернуть мою сестру домой. Больше, в наших королевствах, Скользящих нет. Я искала все тридцать лет подряд. А драконов, после той глупой войны, просить бессмысленно — да к ним и не попасть.

Я молчала, в ужасе слушая историю Марги. Она дружила с бабкой принцессы? Второй женой деда? Что думала Велеслава, отправляя меня сюда? Или она тоже видела эту встречу в будущем? И, чтобы никак не повлиять на грядущие события, ни словом не обмолвилась о том, на что надеялась?

В этот момент Марга открыла глаза. Муку, отражавшуюся в них, невозможно было сыграть.

— Я почувствовала в тебе дар — такой же, что был у Ириды. Не раскрытый, смазанный нанесенной защитой, практически невидимый для всех, но не для меня — я слишком хорошо с ним знакома. В тебе — кровь драконов? Ты была в мире, где застряла Велеслава? Ты можешь нам помочь?

Я молчала.

Марга вскочила из-за стола, нервно закусила губу и, четко выговаривая слова, произнесла, рисуя в воздухе магическую клятву Долга Жизни:

— Если ты сможешь помочь и вернуть сестру, хотя бы дать подсказку, как это сделать, то клянусь своей жизненной силой: в обмен выполню любое твое желание, посильное мне, буду тебе верным товарищем по жизни, никогда не предам и не подведу.

Глаза ведьмы пылали, в воздухе искрилось и потрескивало статическое электричество, во взгляде Марги светилась фанатичная надежда, и я решилась.

— Принимаю вашу клятву. И да, я видела вашу сестру.

Марга замерла. Только отзвуки принесенной клятвы все еще тревожили почти могильную тишину офиса. Мы обе замерли на мгновение, а потом колдунья очнулась:

— Ты была в том мире?

— Да, — твердо глядя ей в глаза, ответила я. — Я там родилась. Велеслава перенесла мой дух в тело, покинутое душой как я понимаю, оно принадлежало внучке вашей подруги, Ириды.

— Принцесса Никиэнна Ремул… значит, девочка все-таки погибла… — задумчиво посмотрела на меня ведьма. — Но, чтобы чужая душа могла прижиться… В тебе тоже была кровь драконов?

— В моем мире нет драконов и нет магии.

Марга шокировано вскинулась, повторив эхом:

— Нет магии?! Бедная сестра, как ей там трудно… Ты знаешь, она ведь — Читающая Души.

— Ваша сестра — Ловец Душ? — испуганно воскликнула я.

— Только невежественные люди называют так этот дар, — поморщилась Марга, — Велеслава видит души людей и может с ними говорить. Редкий дар… Значит, она уловила момент гибели Ники — скорее всего, душа девочки израсходовала запас жизненной энергии и ушла на перерождение. Но как же получилось, что ее тело смогло сохраниться?

— Оно было в каком-то стазисе, — пояснила я. — Но откуда ваша сестра могла знать, что душа Ники… Мы же совсем в другом мире были?

— Физические миры разные, а мир ждущих перерождения душ — один на все миры. И голос внучки любимой подруги в нем прозвучал для Велеславы четко и громко, — отмахнулась колдунья, а потом внимательно вгляделась в меня:

— Но раньше у принцессы не было дара Скользящей. Да у нее и магии-то почти не было.

— Ограничивающие браслеты, — пояснила я. — Король надел.

Марга недоверчиво прищурилась:

— На родную дочь? Но зачем?!

Я не ответила, и ведьма, не дождавшись разъяснений, продолжила:

— Что же случилось с тобой в твоем мире, что ты решилась на переселение?

— Я потеряла возможность двигаться. Мне было совсем нечего терять, а Велеслава предложила мне полноценное выздоровление. Правда забыла сказать, что при этом закинет меня в другой мир и тело. Шутница она у вас, знаете ли!

Марга разглядывала меня с огромным любопытством.

— Значит, она все-таки сумела, разобралась, как это делается, — в задумчивости прошептала она. — И конечно, сестра не захотела, чтобы бесповоротно погиб дар последней в наших королевствах Скользящей тем более, ты могла помочь ей вернуться. И тебе — хорошо, и сестре — спасение.

— Вот только Велеслава забыла мне об этом сказать, — постаралась охладить я восторги собеседницы. — Да и даром Скользящих я пользоваться не умею.

Теперь я хорошо понимала мотивы Велеславы, но то, что меня использовали втемную, совершенно не понравилось. Марга же пребывала в упоительной эйфории от всего услышанного:

— Главное, этот дар у тебя есть. И ты научишься, как им управлять, не переживай. Через несколько лет ты окрепнешь магически и, годам к двадцати, твой дар начнет раскрываться. Да и я помогу.

Так, за стаканом лимонада, я и рассказала колдунье все свою историю, в том числе и почему я учусь в университете под чужим именем, и что меня все еще ищут. И Марга пообещала узнать, что за ерунда творится в королевстве моих родителей и почему у короля с королевой разлад. А главное — чем это все грозит мне. Я решила, что такому исходу нашего знакомства можно только порадоваться — приобрести союзницу, давшую Клятву Жизни, было неимоверной удачей. Но что мне особенно нравилось — у меня появился независимый источник информации. Ибо я уже начала понимать, что даже искренне любимый мной Гремион Третий давал мне строго дозированную информацию.

А еще мы договорились о поставке кристаллов маговидения. Правда, Марга долго не могла поверить, что отданный ей кристалл создавался мною в одиночку. Оказывается, такие записи делались целой бригадой магов, каждый из которых отвечал за что-то одно. Но мне было проще, я-то ничего особенного не придумывала — просто вспоминала уже виденные сюжеты фильмов. А память у меня и раньше была хорошей. Правда, с нынешней, все равно, — никакого сравнения. Да, что и говорить, отличное мне тело досталось. Спасибо тебе, Ники, и пусть твое перерождение принесет тебе радость! И главное — я перестала напрягаться на тему, что заняла чужое тело. Все — пора прекратить разделять принцессу и себя. Теперь мы — это я.

Я вышла из «Сада Осени» и остановилась в раздумьях. Триста честно заработанных лей приятной тяжестью лежали в кармане и просто требовали, чтобы я их потратила на что-нибудь душевное. Например, горячий напиток с пирожным, а потом — на необходимые мне мелочи, типа дамского кинжала на пояс, новой колоды карт и пары защитных амулетов от гриппа, который тут назывался просто — лихотка. Карты мне были нужны для зачета по предсказаниям, а кинжал я решила носить с собой после случая на турнире. Надо будет договориться с мэтром Саважем, который преподает парням боевые искусства, буду брать у него частные уроки по самообороне с использованием холодного оружия. Для девушек в Университете предусматривался только бег и лазание по специальной стенке с целью развития ловкости и баланса. Как я понимаю — еще затем, чтобы мы могли убежать, в случае чего, или залезть куда повыше. Странный набор для благородных леди, но ректорату виднее.

Неподалеку от магазина виднелось несколько разных заведений, похожих на небольшие европейские кофейни, и пара симпатичных ресторанов, приветливо зазывающих посетителей яркими вывесками-флагами, трепещущими на ветру. Одна из таких кофеюшек и привлекла мое внимание.

Внутри почти не было народа румяная круглолицая эльфа сразу же подскочила ко мне и, узнав, что я буду наслаждаться посещением их заведения в одиночестве, проводила меня в дальний угол, усадив за небольшой столик, откуда хорошо просматривалось все помещение. Я рассматривала висящее над центром столика меню, пытаясь выбрать самое симпатичное пирожное, когда дверной колокольчик звякнул, и в кафе вошел устало выглядевший эльф в форме внутренней стражи.

— Мне как обычно, — заказал он, занимая близстоящий столик. Все та же эльфа с готовностью кивнула и, буквально через минуту, перед посетителем оказалась чашка дымящейся темной жидкости. Я недоверчиво повела носом. Нет, не показалось — это был кофе! С трудом обуздав первый порыв отобрать у эльфа чашку и собственноручно убедиться, что мое обоняние меня не обманывает, я призывно замахала обслуживающей нас эльфийке.

— Как называется напиток, который заказал лорд стражник? — с трудом скрывая нетерпение, спросила я.

— Это джав, для кратковременного поддержания магических сил, — ответила эльфа.

— Принесите мне чашечку этого джава, — заказала я. — И полстакана сливок. И вот это пирожное, — ткнула я пальцем во что-то воздушное и излучающее призыв «съешь меня!»

Эльфа с удивлением посмотрела на меня и повторила:

— Это только для магов, для простых разумных джав вреден — вызывает привыкание, учащенное сердцебиение, бессонницу…

Я прервала перечень бед и болезней, поджидающих кофеманов, и сунула ей под нос ученический браслет университета. Эльфа кивнула и сдалась. Через пару минут, за чашкой собственноручно смешанного кофе-латте[5], я окончательно примирилась с жизнью.

Зажмурив глаза, смакуя вкус кофе и пирожного, я стремительно уносилась в состояние нирваны.

— Леди Рика! Леди Рика!

Я недовольно посмотрела в направлении звавших меня голосов. Да, нирвана оказалась кратковременной. К моему столику, приветливо улыбаясь, приближались двое, видеть которых мне совершенно не хотелось — мой брат и Дэймион.

— Какая приятная встреча! — подтягивая к моему столику дополнительный стул, заявил Дармир. — Мы ведь с вами будем учиться на одном курсе? И лорд Ольгер очень много о вас рассказывал. Он считает, что у вас высокий магический потенциал.

Я в тоске посмотрела на недопитый кофе. Светлейшая — ну за что?! Дэймион читал меню, Дармир продолжал приятственные речи, я вежливо улыбалась и томилась, воспряв духом только когда к нашему столу подошла эльфа.

— Нам горячий шоколад и дюжину пирожных с собой. Упакуйте в подарочную коробку, — заказал Дэймион. — У леди Таянисы сегодня именины, — пояснил он на мой удивленный взгляд. — И да, она страшно переживала, что ее сюрприз оказался не столь очарователен, как она думала, — продолжил Дэймион. — Она очень огорчилась, что так получилось. Ей хотелось бы быть вашей подругой, леди Рика.

Настроение у меня испортилось окончательно. Дэймион что — полный идиот, чтобы такому поверить? Или у него гормоны остатки мозгов вынесли?

— Может, вы пойдете и поздравите ее вместе с нами? Уверяю вас, ей будет очень приятно! — продолжал Дэйм.

— Отличная идея! — поддержал его Дармир. — Возражения не принимаются!

Через минут десять я уже шагала по улице, зажатая в обеих сторон держащими меня под руку парнями, — поздравлять белобрысую стерлядь. Я даже повырывалась, но на это не обратили внимания, посоветовав, в очень завуалированной форме, не стеснятся разницы в социальном положении. Это меня обозлило до такой степени, что я уже всерьез стала вырывать руки и вопить «никуда не пойду!» А еще через мгновение четверо молодцов окружили нас и угрожающе нацелили шпаги на парней, одновременно выдергивая меня из их рук. Мои сокурсники откровенно растерялись, не понимая, что происходит, а я осознала, что день окончательно загублен — вооруженные люди были из числа столь не вовремя активизировавшейся секретной охраны, приставленной ко мне лордом Вейсом.

Пирожные я в тот день все-таки попробовала. В камере предварительного задержания, куда нас всех, вместе с коробкой сладостей, бросили до выяснения личности подоспевшие к разборке городские стражники. Кстати, возглавлял отряд стажи тот самый усталый эльф, открывший для меня существование кофе в этом мире. А получилось все до невозможности глупо.

Едва Дэйм и Дармир осознали, что им угрожают всерьез, они, естественно, принялись защищаться — мечoм и магией. Но моя невидимая до того дня охрана ответила им тем же, завязалась потасовка, а еще через минуту нас всех обездвижило мощное заклинание, брошенное появившейся городской стражей. Порядки у эльфов просты: нарушителей общественного покоя помещали в тюрьму до выяснения всех обстоятельств. Самой мягкой мерой наказания был штраф. Просто так, без денежной компенсации усилий городской стражи по пресечению нарушений, предвариловку никто не покидал. Сто лей штрафа с носа, даже с моего, — и поздно вечером нас оттуда все-таки выпустили, предварительно допросив и сняв отпечатки ауры.

Во время дачи показаний, охранники лорда Вейса заявили, что увидели, как двое волокут сопротивляющуюся девушку, и посчитали своим долгом прийти ей на помощь. Разбирающий наше дело судья объяснил им, что в таких случаях надо звать стражу, и обязал каждого из нас купить амулет экстренного вызова городских сил правопорядка — за каких-то скромных пятьдесят лей, на которые семья из трех человек могла спокойна прожить в течение месяца.

Мой брат пытался отмазать нас троих, но даже титул принца не произвел никакого впечатления на судью — по той простой причине, что Дармир уже успел обзавестись студенческим браслетом, а, значит, попал под статус временных граждан Вейска. И, соответственно, теперь подчинялся всем законом этого славного города.

Освободились мы так поздно, что вход в университет и общежитие уже был закрыт и нам пришлось снимать комнаты в гостинице. Молодые люди, естественно, выбрали ночлег в своем вкусе — удобный и жутко дорогой. Увы — на оплату ужина и номера ушли остатки моих заработанных у Марги лей.

Утром, спустившись пораньше в зал и заказав горячий шоколад, я подсела к уже завтракавшим парням. Мой брат отсвечивал подбитым глазом, а левую скулу Дэйма украшал большущий синяк.

— Зато мы наелись пирожных, — нашла я позитив в произошедшем. Парни переглянулись и засмеялись.

— Леди Рика, с вами чрезвычайно интересно, — улыбаясь, заявил Дэйм. — С вами и вокруг вас постоянно что-то происходит. Пожалуй, я попрошу разрешения изредка разделять вашу компанию! Это замечательно держит в тонусе. Не возражаете?

Глава 10

Ни в этот, ни на следующий день экзаменов не было, поэтому я спокойно занималась записью кристаллов, нацепив на себя популярное среди студентов заклинание, в просторечье называемое «запоминалка». Оно вызывало кратковременное, но очень детальное воспроизведение определенных воспоминаний. Незаменимая вещь в моем случае. Жалко, на экзаменах им не воспользоваться — преподаватели всегда обнуляли все наложенные чары и амулеты только в аудиторию с экзаменационной комиссией зайдешь — и все, любой зачарованный предмет и наброшенные заклинания сразу теряют силу.

Начала я создавать свою коллекцию на продажу, как и собиралась, с «Властелина Колец», а потом планировала перейти в «Игре Тронов». Понятия сериал в этом мире не было, но ведь такой пустяк не помешает местной публике полюбить многосерийные фильмы? Обкатку первых двух частей, «Братство Кольца» и «Две крепости», я провела на Аэлле и ее брате Нейсоне. А когда двойняшки, с горящими глазами, стали требовать заключительного кристалла маговидения, я поняла, что сериалам — быть. «Возвращение короля» леди и лорд Фарвен смотрели вместе, как-то хитро растянув обруч на двоих, затаив дыхание и переплетя пальцы. Толкиенские эльфы их покорили безвозвратно.

Дважды заходил Ольгер и, странно посматривая на меня, интересовался у Аэллы насчет свиданий. Барышня Нейсона не появлялась по причине страшной обиды на кавалера из-за отменённого свидания — парень тогда начал смотреть второй кристалл маговидения и размениваться на свидания не захотел. А еще… еще мне прислали подарочный набор: шляпку, перчатки и зонтик. Аэлла уверила меня, что это вполне стандартный презент для девушки, за которой не ухаживаешь, но относишься с симпатией. Мне это показалось очень странным. Подарок не сопровождался запиской, но к набору прилагалась коробка с дюжиной пирожных — точно таких же, как мы ели в тюрьме. Я так и не поняла, от кого сие «подношение» — от моего брата или Дэйма. Или от них обоих? И зачем оно сделано, тоже осталось для меня тайной.

На второй день записи были закончены и полуденное светило застало меня подходящей к «Саду Осени». Я несла Марге кристаллы, а уносить собиралась забытое в суете событий имя — имя моего суженого. Она ведь обещала, а мне было страшно интересно услышать, кто это. Предупрежден — вооружен, в конце концов! Единственное, что меня беспокоило, а вдруг она скажет: «Сергей»? Но ведь это слишком невероятно, правда? Суженые от своей второй половины ведь не отказываются? Или не факт? А может, ну его, это имя? Вдруг оно мне на полжизни настроение испортит?

Так ничего и не решив, я постучала в дверь офиса хозяйки магазина.

Марга встретила меня радушно, но я заметила, что мысли ее витали где-то далеко. Взяв принесенные мои кристаллы и предложив мне горячего травяного чая, ведьма вдруг попросила:

— Запиши мне твою встречу с Велеславой на кристалл.

Я насторожилась — клятва клятвой, но это же получится улика против меня. Хотя… Моя внешность сейчас сходства с прежней Никой вообще не имеет. Кто сможет понять, что это — я? И я согласилась. А когда, полчаса спустя, почти закончив, записывала самый конец нашей с Велеславой встречи в больнице, я вспомнила сон, в котором видела Альку. И меня осенило:

— Кажется, я знаю, что за первый шаг можно сделать, чтобы вернуть вашу сестру. Мы с ней свяжемся — таким же способом, как и она со мной. Этого в кристалле не будет, но я сейчас объясню.

Марга застыла — вся внимание, и я продолжила:

— Нужно блюдце с водой, кольцо с бриллиантом и… и, кажется, все — можно будет попробовать ее вызвать и обсудить план переноса! У нее наверняка есть идеи.

Ведьма вздрогнула, в воздухе чистой хрустальной нотой прозвенел негромкий колокольчик, на лице Марги промелькнула смесь радости, легкой нетерпеливости и какой-то покорности судьбе странная, не очень мне понятная реакция.

— Что это? — удивленно спросила я.

— Моя клятва вступила в действие, — как-то несколько заторможено пояснила колдунья, — значит, предложенное тобой действительно поможет, — Марга сосредоточенно смотрела на огромный бриллиант, сверкавший у нее на руке. А я… только спустя пару секунд до меня дошло — в принесенной ею в прошлый раз клятве Долга Жизни было слишком много «если», которым я, по своей неопытности, не придала тогда значения. У меня даже уши покраснели от злости на саму себя — что же я такая невнимательная-то!

А Марга взглянула на меня и, видимо догадавшись, что у меня на уме, усмехнулась:

— Ты дала подсказку, как помочь вернуть сестру, вот клятва и активировалась. Но и без нее я не собиралась поступать тебе во вред, — ведьма помолчала и лукаво добавила, — иначе кто мне станет поставлять маг-кристаллы с иномирскими сюжетами?

Я неуверенно улыбнулась. Ведьма мне почему-то нравилась и хотя было понятно, что она — дама себе на уме, но я, особенно в последнее время, была уверена, что предательства от нее ждать не нужно. Поэтому я кивнула и начала рассказывать, что помнила из того сна с Алькой, блюдцем и колдуньей. У Марги мой рассказ не вызвал никаких вопросов видимо, у ведьм такой ритуал существовал и был ей достаточно хорошо известен. Удивительно все-таки, насколько разнится чародейство у нас, магов, и у ведьм. Мы используем свою силу и все, что можно в нее обратить или переработать. А колдуньи умеют применять то, что может создать природа, но вот своей силы у них мало — даже в маг академию, где учатся слабые маги, — и то не возьмут. Для ведьм есть свои, ведические, школы.

— Попросите вашу сестру про мою Альку узнать, — добавила я, — и передать, что у меня все здорово, ноги ходят, жизнь интересная, получаю высшее образование, перспективы на хорошую работу после окончания университета — отличные. Пусть за меня совершенно не беспокоится!

Марга только кивнула в ответ — мол, сделаю. Мыслями она уже была далеко — похоже, планировала ритуал.

— Я все подготовлю, ты сможешь прийти завтра? — спросила она.

— После экзамена, во второй половине дня, — согласилась я и, получив тридцать лей за кристаллы и обещание о выплате процентов за продажу их копий, я, довольно позвякивая монетками в кармане, уже собралась было уходить, но вдруг вспомнила:

— А ведь вы обещали имя моего суженого сказать.

Марга побарабанила пальцами по столу, потом что-то для себя решила, поманила меня пальцем, а когда я подошла, взяла меня за руку:

— Я скажу тебе его истинное имя, — торжественно пообещала она и, без всякой паузы, добавила, — Талион. Это означает «Бесстрашный».

У меня отлегло от сердца — главное, что не «Сергей», а все остальное — поживем — найдем!

— Спасибо, Марга! — искренне поблагодарила я.

Женщина насмешливо кивнула:

— Не забудь только, что в нашем мире истинные имена при знакомстве не называют — их знают только очень близкие люди — мать, отец, иногда — супруги.

Я обескураженно смотрела на ведьму. То есть толку мне от этого имени, вообще, — ноль?! Ну… ведьма!

А Марга совершено себя виноватой не почувствовала, на часы посмотрела и стала меня выпроваживать:

— К сожалению, у меня деловая встреча через десять минут, так что жди — пришлю с посыльным приглашение в конце недели, как только продажи копий пойдут. Придешь за своим процентом с продаж, как договаривались.

Я радостно закивала было — да, приду! — но потом вспомнила:

— В конце недели я уже уеду на каникулы, — увы, мой расстроенный голос не произвел никакого впечатления на Маргу, аванс она мне не предложила.

— Ничего, приедешь с каникул, тогда я с тобой и расплачусь, — деловито заявила она, подходя к дверям и открывая их для меня. Я прекрасно поняла, что это не от избытка вежливости и что хозяйке офиса нетерпится со мной распрощаться.

Выйдя в коридор, я дошла до поворота и, не заметив вокруг никого, шмыгнула на внутреннюю террасу через раздвижные стеклянные двери, намереваясь купить сбитень в местном варианте кафе при магазине Марги. Я точно вычислила, что дорога через террасу сокращала путь, а главное — не надо было идти через зал магазина, где к тебе тут же приставали доставучие эльфы, люди и даже гномы — в «Саду Осени» служащий контингент был весьма интернационален. Я постояла в открытом небесам небольшом внутреннем дворике, чем-то напоминавшем виденные мною в Испании, подышала прохладным зимним воздухом, полюбовалась на любовно посаженные декоративные деревца, кустарник и даже клумбу с цветами, очень напоминавшими земные розы. Покачалась на носочках, уверяя себя в который раз, что я это могу, что мои ноги — в полном порядке. И прошептала: «Привет тебе, мир! Спасибо, что ты принял меня!» Ветерок, непонятно как забравшийся в закрытое со всех сторон пространство, ласково пошевелил мои волосы, и я с тоской посмотрела в небо — мне вдруг захотелось взлететь вместе с ветром ввысь, окунуться в кружево облаков и промчаться по небесной синеве, как я это сделала однажды, прыгнув с парашютом на свое двадцатилетие, правда, в паре с инструктором. Почему меня вдруг так внезапно накрыло столь странными желаниями, я так и не поняла, хотя, Марга же ведьма, так что и дворик у нее скорее всего не самый обычный. Оглядевшись еще раз вокруг, я вдохнула еще раз полной грудью и направилась к заднему входу в магазинное «кафе». Называли такие заведения тут по другому, но для себя я однозначно определила их как типичные кафешки.

Уже заходя в заднюю дверь, я почему-то обернулась и замерла, не поверив глазам: через двойные стеклянные двери я совершенно четко увидела, как по только что покинутому мною коридору, со стороны хозяйкиного офиса, прошли Алексис и Дэймион в сопровождении нескольких людей и Марги. Интересно, что это у них за дела с хозяйкой? И куда они идут? К тому же она явно не хотела, чтобы мы встретились. Почему?

Никто мне, понятно, не ответил, и я пошла размышлять над загадкой потягивая заказанный ароматный сбитень и подкрепляясь пироженкой.

Наступил последний день экзаменов. Сегодня мы сдавали общую магию, с которой у меня было не просто хорошо не скромничая, скажу, что знала я предмет великолепно.

Мы вытянули билеты, сели готовиться вдруг леди Тая встала и, проходя мимо моего стола, покачнулась и толкнула меня в бок. И даже извинилась! Совершенно невероятно… Она подошла к магистру, что-то спросила и вернулась на место. А я вздохнула и опустила глаза на свой билет и листок бумаги, на котором писала ответ на первый вопрос. И, с ужасом, поняла, что, хотя я прекрасно знала его еще минуту назад, теперь он просто испарился из моей головы. Я запаниковала — ведь тему я знала столь же уверенно, как, например, то, что дважды два будет… будет… А вот теперь я даже вспотела от испуга — что со мной? Я совершенно не помню, сколько будет дважды два! Это уже не просто забывчивость, тут что-то посерьезнее. Я до крови закусила губу, судорожно пытаясь сообразить, что мне делать.

Повернулась, посмотрела на блондинистую гадину. Леди Тая заметила мой взгляд и победно улыбнулась. А потом показала мне решетку из четырех перекрещенных пальцев и подняла один указательный. Я потерялась в догадках, что это значит. Поэтому, просто на всякий случай, показала ей фигу. Уже знаю, что этот жест тут совершенно не знаком. Вот и Тая его не поняла. Пусть поволнуется, пытаясь сообразить, что это значит. А я принялась размышлять — по счастью, логическую часть мозга мне не зацепило. Но в голову ничего толком не приходило. Ну что же, сейчас не тот случай, чтобы стесняться просить о помощи.

Поднялась, чтобы подойти к лорду Уривалу. В этот же момент мне в спину раздался голос подруги Таи — обычно довольно молчаливой шатенки:

— Магистр, а это правда, что если кто-то придет на экзамен, навесив на себя заклинание или амулет для памяти, то вы его с экзамена удаляете?

— Со времени консультации ничего не изменилось, студентка, — лорд Уривал вопросительно приподнимает брови, — так к чему вопрос?

— А нам просто любопытно, как вы это проверяете, — невинным голосом поддержала подругу леди Тая. — Нет, мы не думаем, что кто-то из нас сделает такую глупость, это ведь грозит провалом сессии и исключением из университета, но, магистр, нам действительно интересно — как такие вещи проверяются. Вы не продемонстрируете?

Остальные студенты заинтересованно подняли головы, вокруг раздались голоса в поддержку предложения подруг:

— Да, хотелось бы знать!

— Точно, это очень интересно!

— Покажите!

И я поняла, что все — это конец. Прилюдное обнаружение на мне Таянисиного заклятия или амулета вынудит лорда Тимьяна поступить как предписывают правила. То, что чары не мои никого не обеспокоит — пользуюсь-то ими я! И я мысленно заорала дяде: «Нет!», заставив его дернуться и бросить на меня взгляд. А у меня, через окутывавшую мозг магическую пелену, вдруг пробилось воспоминание, как я училась общаться с лордом Уривалом мысленно — да, только на близком расстоянии, но ведь он сидит от меня в десяти шагах и явно услышал мой вопль.

Изо всех сил концентрируясь на том, как сообщить дяде все подробности и при этом не потерять с ним мысленный контакт, всегда дававшийся мне с трудом, я почувствовала, как от напряжения у меня уже начинают дрожать руки, но все-таки смогла довести дело до конца. В реальном времени передача мыслей заняла меньше минуты, а по внутренним ощущениям казалось, что часы. Студенты все так же сидели и ждали, что решит магистр.

Лорд Уривал помолчал, задумчиво обвел класс взглядом и объявил:

— Хорошо!

О нет! Может, он меня не так понял? Или, — ужас сжал меня холодными липкими лапами, — или он не услышал?!

А дядя меж тем продолжил:

— Но я вам покажу не чары обнаружения определенной категории предметов, а модификацию этого заклинания. Кстати, очень часто используемую службами правоохраны. Оно считается заклинанием повышенной секретности, так что учить мы его не будем, ну, а если кто-нибудь их вас пойдет служить в охрану, то тогда вы его и разучите. Правда, есть ограничение — с моменте происшествия должно пройти не больше сорока минут, иначе оно не подействует.

Тут лорд устремил на меня взгляд и спросил:

— А вы почему стоите, студентка? Или уже готовы отвечать?

Я отрицательно покачала головой и потерянно опустилась на сидение — что он задумал?

А лорд Тимьян уже начал кастовать. По залу пробежалась волна голубоватого света, омыла всех сидящих студентов и сгустилась вокруг меня. Вокруг раздались приглушенные восклицания. А уплотнившийся вокруг меня кокон завис, потом, видимо сняв с меня отпечаток, устремился к магистру и застыл перед ним, показывая картинку — студентка Рика Вейс сидит за столом и усиленно что-то строчит на листочке. «И что дальше?» — подумала я. Но вот из того же голубого света соткалась фигура Таи, приближающаяся к моему изображению. Вот она проходит мимо, спотыкается, толкает сидящую студентку и… в этот момент рука Таи на картинке вспыхивает красным, вернее — не ее рука, а предмет, до того момента зажатый в ее кулаке, — предмет, который она… ловко цепляет мне на косу! Тая на проекции извиняется и идет дальше, а я чувствую, что не могу пошевелиться. В буквальном смысле — не могу даже мизинец согнуть.

— Как любопытно! Сейчас на студентке Вейс заклинание обездвиживания, — любезно поясняет магистр, направляясь ко мне. — Это чтобы она не подвергла контаминации улики — тоже стандартная процедура при расследованиях. И, через пару секунд, мы увидим, что же такое подарила ей студентка Таяниса Делорой.

Магистр подходит ко мне, отцепляет что-то от волос, больно потянув за косу, и демонстрирует находку студентам.

— А вот и оно! Изумительная модель артефакта забвения. А, вот значит, как, — добавил магстр, изучая предмет, больше всего похожий на заколку, — у нее есть переключение в пассивное и активное состояния. Хм, теперь понятно, как студентка Делорой его пронесла через зачарованный порог. Очень изобретательно, леди, — повернулся он к Таяниссе. — А потом вы его активировали. Потрясающая смекалка! Но — увы — тот, кто принесет артефакты на сегодняшний экзамен, к нему не допускается — вы все были предупреждены. Так что, леди, вы свободны, остальные — продолжаем готовиться.

Я, наконец, смогла пошевелиться и оглянуться, заклинание неподвижности дядя с меня снял. Леди Тая, с гневно поджатыми губами, покидала помещение, свирепо стуча каблуками, студенты недоуменно смотрели ей вслед. Общественное мнение считало, что лорд Уривал недолюбливает студентку Вейс. Было и так понятно, что на экзамене мне придется несладко. И, зная все это, вот так откровенно пытаться завалить сокурсницу? Переглядывания и перешептывания между студентами никак не могли остановиться и продолжались еще минут пять, пока магистр не потребовал полной тишины…

Ну что говорить — этот экзамен я сдала блестяще.

Впереди меня ждал дед, знакомство с настоящим дядей — родным братом моей матери, и почти месяц зимних каникул!