Всегда возвращающиеся

Глава 7

За последние дни посетителей в корчме прибавилось. Упыриха морду свою не показывала, новых нападений небыло (про трех порубленных мантикор никто не знал — маги накрепко запретили про то болтать страже, а тому везучему грибнику пришлось испытать на себе легкое одурманивающее заклинание, превратившее все произошедшее в смутный похмельный сон после продуктивной посиделки в трактире), так, что было что отметить, за что выпить местному люду. Потихоньку жизнь возвращалась в обычное русло. Арек лениво ковырялся в тарелке — еда была вполне сносной, да и голод давал о себе знать (заклинания регенерации еще действовали, заставляя мага пожирать все подряд), - но голова была занята мыслями далекими от еды. Сколько уже прошло с той ночи, когда ему пришлось сразиться с Упырихой? Больше недели… дней восемь. По крайней мере так он посчитал — ориентировка во времени была его слабым местом. С тех пор жертв больше небыло, что с одной стороны очень хорошо, и если б на этом все закончилось, то Арек с вообще-то несвойственной ему радостью плюнул бы на гонорар — главное, что люди были спасены. Но с другой стороны, эта тварь никуда не делась, и маг был уверен, что страшное еще впереди.

Гномы и тролль вели какую-то свою неторопливую беседу. Арек уже давно заметил, что общаться те предпочитают между собой, нежели с вечно хмурым, как осенний вечер, магом. Только тролль спросил о чем тот задумался, на что Арек пожал плечами, неопределенно ответив: " Так… О своем… магическом." Больше его не беспокоили. Понять-то их можно было, он и сам превосходно отдавал себе отчет в том, что ни толком поддержать разговор, ни о чем интересном рассказать не может, и сам в общем-то стремился к уединению, но все равно, при взгляде на хохочущих над очередной шуткой тролля своих напарников, в душе шевельнулась какая-то зависть к другим, простым и самым обычным людям.

И гномам.

И даже троллям.

Обычным…

Глупость… Магия — дикое буйство непокорных Стихий, правящих этим миром, и укрощение их одной только силой воли. Когда держишь в своих руках суть-составляющую этого глупого мирка, все остальное как-то отходит назад. Огонь, пляшущий на ладонях не причиняя никакого вреда, Ветер, преклоняющий к земле вековые деревья по одному только приказу, Вода, крушащая скалы, дождем проливающаяся с небес и скрывающая под своей обманчиво-спокойной гладью целые города и страны, и, наконец, Земля — самая могучая и самая таинственная и непокорная стихия из всех, которую глупцы считают ни на что не годной… Они не видели на что способна армия из шагающих по земле дубов, как вздымаются горы посреди гладких и бесплодных равнин и как в одно мгновение десяти тысячное воинство проваливается сквозь твердую, почти что — камень, почву, неожиданно ставшую топкими зыбучими песками.

Тому, кто видел это, чувствовал это в своей душе, творил это, глупые условности бренного мира становятся неинтересными. Как старые, уже забываемые привычки.

Что может сравниться с этим? С волнующей кровь дикостью Стихий, с хаосом Первородной магии, с непоколебимым спокойствием светлого волшебства и величием Черной магии? Когда вихрь, цвета самой темной зимней ночи, все быстрее и быстрее раскручивается спиралью, вздымаясь ввысь широкой воронкой, и длинными, похожими на хлыст, призрачными щупальцами, стегающими вокруг. И те, кого касается вихрь, падают замертво, сраженные темными силами, а в зловещих всполохах потустороннего света грозно проявляется размытая фигура.

— Арек, остановись, не делай этого…

— Я вот, что говорю: может, эта самая Упыриха, какой-нибудь злой дух?

Виквор, подавшись вперед, вопросительно смотрел на мага и тот через несколько мгновений понял, что вопрос задан ему.

— Вряд ли. Духи — это духи, а Упыриха была вполне настоящей, когда я с ней дрался.

За окном вспыхивали зарницы, дополняемые гулкими раскатами грома. Гроза копившаяся полдня, решила показать все на что способна. Дождь лил как из ведра, частой дробью барабаня по крыше. Корчмарь, впрочем, был рад такому положению дел. Из-за грозы посетители не могли отправиться домой, а сидеть за просто так, тут было не принято. Так, что многие тянули уже пятую кружку пива ко второму ужину.

— Эко разыгралось, — прокомментировал приятель корчмаря очередной раскат грома, когда они проходили мимо столика наемников.

— И не говори, — ответил тот. — Два дня такая жарища стояла и духота, что у меня в погребе чуть мясо не протухло. Неудивительно, что такая гроза приключилась.

Они прошли дальше, оставив наемников подозрительно приглядываться к расставленным на столе яствам.

— А как же рассказы о душах чародеях, кои покидают свое тело и в мгновение ока переносятся на другой конец света? — продолжил допытываться гном, отставив в сторону тарелку.

— Ну, для этого нужен живой чародей, — усмехнулся маг. — А вообще-то колдуны этот способ мало используют, потому что, во-первых, сил очень много на это тратится; а во-вторых, слишком уж опасно. Дух должен иметь с телом некую связь, иначе он просто не сможет вернуться обратно. А прервать эту связь не так уж и сложно. Поэтому сильные маги используют астральную проекцию.

— Это еще, что за штука? — ляпнул тролль.

— Это… — Арек задумался, как бы объяснить попроще. — Ну, если в общих чертах… Это нечто, являющееся «тенью» души и тела. То есть, переносится только сознание, а не душа. Но так, как проекция не настоящее тело, то обычным оружием причинить ей вред нельзя, тогда как сама она способна на очень многое. Кроме магии — это свойство души, а не тела…

Маг осекся, пораженный новой догадкой. Несколько мгновений он отрешенно смотрел сквозь гнома, немного испугавшегося такой перемены, а потом, со словами: "Мне надо подумать", вытащил из сумки лист бумаги, и ни на кого не обращая внимания, стал быстро чертить кусочком грифеля формулы и рисунки. Остальные заинтересованно подались вперед, но разглядев там хитрые закорючки, магические символы, слова заклинаний и сдвоенную пентаграмму, напичканную то ли тараканообразными рисунками, то ли буквами неизвестного языка, разочарованно пожали плечами и продолжили свою беседу. В неожиданно нахлынувшем вдохновении маг безостановочно вычерчивал линии, за четверть часа исписав лист с обеих сторон, и начиная черкать уже поверх ранее написанного. При этом он неразборчиво бурчал что-то себе под нос, отчего пиво в стоящей перед троллем кружке сначала вскипело, залив пеной пол-стола, а потом замерзло серо-голубой ледышкой, по прочности, как проверил Ворт своим кинжалом, практически не уступающей стали. Арек заметил это и дальше думал уже молча. Только раз, он досадливо произнес: "Нет, не то", и заменил двойную пентаграмму на двенадцатилучевую звезду.

А гроза все набирала свою силу, от раскатов грома с жалобным перезвоном вздрагивали окна, заставляя людей испуганно втягивать головы в плечи. Молнии освещали корчму лучше подвешенных под потолком масляных светильников, а владельцу сего заведения пришлось поставить уже четвертое ведро под тонкие, стекающие с прохудившейся крыши, струйки. Один только Сварек Вольгин не обращал на это внимания.

Наконец маг закончил свое творение, нахмурившись созерцая то, что получилось и подправляя отдельные места. А получилось нечто малопонятное, совершенно не укладывающееся в рамки тех знаний, которыми с ним успели поделиться в Школе Магии. Хотя и, надо признать, довольно логичное, Нечто.

— Ну, судя по тому, как ты взволновался при упоминании этой самой проекции, она имеет самое непосредственное отношение к Упырихе. — произнес Виквор, не спуская с мага испытующего взгляда.

Свиф и Ворт тоже внимательно глядели на него ожидая объяснений.

— Я, конечно… — осторожно начал он.

— Знаем, не теоретик, — перебил Арека Вик. — Ты проще скажи.

Арек укоризненно глянул на него, поджав губы, и коротко ответил:

— Возможно.

— Что, "возможно"? — не унимался гном.

Но маг его не слушал, отвлеченный другими мыслями.

— Мне надо срочно к градоправителю. Проверить одно предположение.

— К какому, к лешему, градоправителю? Гроза-то какая, посмотри! — Свиф возмущенно махнул рукой в сторону окна.

Арек удивленно посмотрел в указанном направлении, похоже только сейчас заметив как разбушевалась природа, потом провел рукой перед собой, переменился в лице и придвинувшись к остальным, с оглядкой на начинающих коситься на них людей быстро прошептал:

— Тем более надо поторопиться. Эта гроза не настоящая, то есть, в ее появлении замешана магия, а не силы природы.

Гномы и тролль молча переглянулись, потом также ни слова не говоря повскакивали со своих мест. Свиф чуть задержался, бросив на стол несколько монет — плату за ужин, и поспешил за остальными.

Ливень, в который вывалился спешащий человек, сначала ошеломил его, отшвырнув назад порывом ветра и частыми, тяжело, подобно орочьим стрелам, бьющими струями дождя, но в следующее мгновение Арек упрямо пригнулся и двинулся сквозь дождь. Оба гнома прикрыв рукой глаза, поплелись следом, пытаясь разглядеть темную, расплывающуюся в дождевых струях фигуру, а Свиф еще и натянул на голову куртку, все равно промокнув до нитки за несколько минут. Только тролль улыбнулся, одобрительно что-то проворчав, когда на него обрушился настоящий водопад. Ливень принес долгожданную прохладу, чего он, уроженец куда более холодных земель, не мог не оценить. Вокруг расстилалась сплошная пелена, ограничивающая видимость тридцатью шагами, но даже это расстояние нельзя было толком обозреть — заливающие глаза капли и ветер, резкими неожиданными порывами треплющий путников из стороны в сторону, заставляли низко пригибаться, пряча лицо, и смотреть можно было, разве что, только в чавкающую землю под ногами. Несмотря на все это, Арек безошибочно держал направление, а остальным оставалось только следовать за ним. Маг, конечно, мог бы создать непроницаемый для ветра и дождя щит над головой, но сил такое заклинание отняло бы слишком много, его нужно было поддерживать и обновлять. А колдовские силы могли еще пригодиться.

Разумеется в столь поздний час и ненастную пору ворота были заперты. Закрыты на два засова и зачарованы простеньким заклинанием, долженствующим предупредить сторожа о незваных гостях, решивших по скромности своей и застенчивости тихо войти не в ворота, а через забор.

— А ты уверен, что он нас пустит? — прокричал гном магу, пинающему ногой ворота.

Колотушку все равно никто не услышит в такую грозу, а вот подкованый сапог — пожалуй.

— Да, — не оборачиваясь ответил Арек. Окно кабинета на втором этаже было ярко освещено, а значит градоправитель наверняка не спит.

Наконец, на стук отворилось маленькое окошко, в которое незамедлительно сунулись длинные встопорщенные усы, мясистый красный нос и два сердитых глаза. Сторож, его лачужка стоит рядом, приткнувшись к забору.

— Чаво надоть? — вопросил он, щурясь в темноту.

— Сварек Вольгин, к градоправителю, — хмуро ответил маг.

— Никаво пущать не велено! Приходитя завтра, коли надобно.

— А мне надобно сейчас. — терпеливо пояснил Арек.

— Всем сейчас надобно… Ходи прочь отсед! — выкрикнул сторож, судя по всему довольно склочный и зловредный старикашка. — А не то…

Он многозначительно недоговорил, предлагая магу самому догадаться, что может ожидать слишком уж настойчивых и глупых, а главное — упорствующих в своей глупости. Арек тоже мог бы сказать, что ждет тех, кто решил бы показать ему, чего он дождался. Но ссора была бы сейчас нежелательным развитием событий.

— А вы у хозяина спросите. Может, он пожелает меня принять?

Несколько мгновений с той стороны окошка слышалось лишь сердитое сопение, пока сторож обдумывал предложение. С одной стороны пускать-то никого не велено, в такую погоду ночью все добропорядочные люди дома сидят, а не обретаются под дождем возле чужих заборов; а с другой, неожиданный посетитель может оказаться долгожданным гостем с важной вестью. В любом случае, лучше переложить эту проблему на хозяйские плечи.

— Ладно, ждите тут, — ответил тот и окошко с лязгом захлопнулось. Магическим чутьем Арек ощутил, как сторож торопливо шлепает по лужам в сторону господского дома.

— Уххх. — Виквор поежился от холода, с мокрой бороды ручьями стекала вода. — Сварек, ты хоть бы плащ какой-нибудь наколдовал, что ли.

— Зачем? — Равнодушно пожал плечами маг. — Вы все равно уже промокли.

— Гномы — не рыбы, чтобы плавать, — объявил их позицию Свиф.

— А еще они войны, а войны должны стойко терпеть невзгоды.

Прозвучало это как уговаривание капризного ребенка. Гномы поняли это и, насупившись, замолчали. Один только тролль ничего не говорил, стоя в сторонке.

Прошло несколько томительных минут, во время которых Арек успел возненавидеть эту грозу, гномы проклясть ее, а Ворт наполнить флягу, просто подставив ее под дождь, и, наконец, долгожданные шаги пошлепали обратно, возвещая о возвращении стража ворот. Лязгнули запоры и створка приоткрылась, пропуская мага.

— Проходите, ждут вас, — буркнул дедок, порядком озадаченный решением хозяина пустить незнамо кого в такое время.

Он хотел было быстро закрыть за Ареком ворота, но его намерение решительно пресекли протиснувшиеся следом гномы. Хмуро зыркнув на возмущенно вякнувшего протест сторожа — тот не видел, что с магом еще кто-то был, — они решительно зашагали за Ареком. Вздумай сторож их сейчас остановить, то скорей всего получил бы по морде. Но совершенно его потрясло появление нагло ухмыляющегося снежного тролля, который, как свои собственные, по-хозяйски распахнул ворота и прошел мимо испуганно отпрянувшего дедка. Тот еще попытался что-то проблеять, про то, что приглашали вообще-то одного человека, но узрев сунутый под нос здоровенный волосатый кулак, поболе его головы размером, мигом стих.

В доме им тоже почему-то не обрадовались. Служанка, увидевшая четыре разбойных (а выглядели они после всех приключений именно так) морды, с которых к тому же ручьями стекала вода, подняла крик, решив, что дом собираются грабить; а когда Арек попытался было пройти мимо, то крик превратился в заковыристую ругань, причиной которой явился, как стало ясно из обрушившейся на несчастного мага брани, только что вымытый пол, чистоте которого никоим образом не способствовала натекшая с наемников грязная лужа. Пререкаться с ней Ареку совершенно не хотелось (а драться не позволила бы совесть), так что в наказание за оскорбления служанка была на время лишена голоса простеньким заклинаньицем. Тролль еще, желая очевидно позлить сердито настроенную женщину, встряхнулся по-собачьи, забрызгав все вокруг, за что и получил заслуженно полотенцем по морде.

— Вечер добрый, — вежливо поприветствовал Арек градоправителя, даже не глянув в его сторону и на тех, кто был с ним.

— Рад видеть вас, Сварек, — не очень уверенно, то ли, что рад, то ли, что стоит здороваться, ответствовал маговой спине Вилений. И добавил. — В добром здравии.

И повернувшись к его спутникам, также вежливо пожелал им здоровья.

Свиф и Виквор, молча и с уважением поклонились. Слегка. В пределах необходимой вежливости и собственного достоинства. Даже Ворт неопределенно махнул лапой. Все ж, градоправитель не последний человек и некий знак внимания следовало бы проявить даже ему, троллю. Любой другой человек довольствовался бы кривоватой усмешкой. Для троллей это было в порядке вещей, Вилений знал это и сделал вид, что тот ради него расшаркался в придворных поклонах.

Но кроме градоправителя в кабинете были и его гости, все те же Орденские маги Рой Красногорский и Мьянек Белодрив. Приветственно покивав в ответ, они заинтересованно проследили за конкурентом.

Судя по выстроившимся на столе бутылкам, процесс дегустирования содержимого потайного шкафчика градоправителя был в самом разгаре.

А Арек, ни на кого не обращая внимания, прошел через весь кабинет, и рывков отдернув штору с той самой картины, ошеломленно уставился на прекрасное, но холодное и надменное, как далекие Ледяные Пустыни, и поэтому немного жутковатое лицо княгини Белозерской, и с досадой подумал, что вернись он тогда, в самый первый день, чтобы взглянуть на нее, то все могло бы быть иначе… Но ошибки совершают даже мудрейшие из мудрейших.

К молчаливо взирающему на старинную живопись Ареку, подтянулись гномы, тролль и градоправитель.

— Ну, вроде, это и есть, что ли, Упыриха? — вопросительно прорычал Ворт, поверх голов пренебрежительно кивая в ее сторону.

Все, кто был в комнате вздрогнули от неожиданности. Шутка ли, но почему-то никому и в голову не пришла такая простая мысль, отчего маг так посмотрел на портрет княгини, пока тролль, со всей своей непосредственностью, не ляпнул первое, что пришло на ум. Тут уже у портрета сгрудились все, даже маги повскакивали со своих мест, и совсем невежливо пихая гномов, пытались пробраться поближе.

— Да не может быть! — закричал Рой. — Мы были в ее склепе, она всего лишь куча старых костей!

— Мы тоже там были, — ответил Виквор, из чистого упрямства отпихивая плечом того назад. — Только Сварек говорит, что это не кости ее бродят, а она сама.

— Да как такое может быть? — вопросил магистр теоретической магии, начиная замечать, что несмотря на все его старания, вперед гномов выдвинуться не удается. — Она же не призрак, не фантом…

— Астральная проекция, — повернулся Арек. — Из того мира на этот.

— Чушь, — убежденно произнес Рой. — Не может быть.

— Может. Оно и есть. Я сражался с ней. Она обладает всеми качествами астральной проекции.

— Теоретически это не возможно. Как нельзя вернуться оттуда сюда без посторонней помощи, так нельзя и спроецировать себя самого из потусторонних миров. — упорствовал маг.

— А откуда вам знать? — резонно задал вопрос Арек. — Она величайший некромаг за последние полтыщи лет, а возможно и со времен самой Королевы Сильеры. Из ныне живущих никто ей и в подметки не годится.

— А как же магия? Проекция не способна колдовать.

— Не велика проблема. Она забрала с собой десяток магичек. А не мне вам объяснять, как и какими зельями можно увеличить колдовскую силу слабого мага.

— И что же ей надо? — воскликнул градоправитель. — Зачем же ей людей похищать?

— А что может быть нужно бесплотному духу? — усмехнувшись спросил Арек и сам же ответил. — Обрести плоть и силу. Как я уже сказал, с такой колдуньей как она, никто из современных чародеев сравниться не сможет.

— Очевидно, ты знаешь больше нас, — мигом сориентировался Мьянек. — Так, что нам сейчас делать?

Арек поднял взгляд к потолку:

— Чувствуете? Эта гроза — отголосок творящейся в окрестностях Волхова магии.

— Минутку, — Рой поднял руку, привлекая внимание. — Не мешайте мне.

Маг уселся прямо на пол, скрестив ноги и глубоко вздохнув, закрыл глаза. Наемники вопросительно взглянули на Арека. Тот прижал палец к губам, молчите, мол, и жестом попросил их подождать. Прошло несколько томительных минут, пока магистр-теоретик неподвижно сидел на полу, ощущая мир совсем не так, как обычные люди. Наконец, он открыл глаза, обвел пустым взглядом присутствующих, сморгнул, и как ни в чем ни бывало поднялся.

— Ну, что? — первым не выдержал Мьянек.

— Гроза определенно имеет отношение к магии. Точнее: является отголоском творящегося колдовства… И мне даже удалось почувствовать его сосредоточение — где-то с северной стороны, за городом, пара верст отсюда. Точнее, уж извините, — он развел руками, — вряд ли кто скажет.

— Где-то на севере, — фыркнул Виквор. — Ничего не скажешь, ценная информация.

Маг Красногорский с отвращением покосился на самоуверенного гнома.

— Не скажи. — Арек в отличие от гнома сразу все понял. — Вспомните, что находится на севере за городом.

— А что у нас там? — Свиф непонимающе уставился на мага.

— Ведьмин Круг, — ответил за Арека Мьянек и быстро развернувшись на каблуках, направился к двери.

— Вы с нами? — бросил он через плечо. — Сейчас достаточно сорвать обряд. Потом же придется созывать весь Совет Ордена и идти на эту ведьму войной.

Арек молча направился за орденскими магами. Одни они не справятся, да и не факт, что втроем удастся помешать Той, что в своем колдовском искусстве стояла выше них, даже не на ступень, и не на две, а просто Выше. Но если не они, то кто? Княгиня Костычевская была одной из величайших полторы сотни лет назад, и с тех пор никто с ней и близко не сравнился. Если она вернется, то это будет все равно что стихийное бедствие.

Гномы повздыхали-попереглядывались и поспешили за Ареком. Когда они проходили мимо тролля, тот наклонился к ним и тихо произнес:

— Похоже, придется кончать нам эту бабу за бесплатно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Награда назначена за ее голову, а она, по словам колдуна, бесплотная. К тому же эти двое орденских… Так, что лешева задница нам обломится.

Виквор мгновение размышлял, над словами наемника, а потом нахмурившись ответил троллю:

— Я все равно пойду с ним. Мы же, как-никак, напарники. Сражались вместе.

Свиф поддержал друга горячим кивком.

— Он за нас и мы за него

— Коню понятно, — ухмыльнулся Ворт и выразительно поправив перевязь меча, добавил. — Не только ради денег живем.

Из уст циничного тролля-наемника это прозвучало в высшей степени необычно.

Толща грунта и камня надежно укрывала подземную ротонду, защитив бы ее и от катаклизмов пострашнее этой небывалой, а старожилы не вспомнили бы другой, столь же яростной, грозы. Яркие вспышки молний были видны даже здесь, бросая отсветы на ряды колонн, и раскаты грома, гулко прокатывающиеся над склепом, едва-едва заметно, но заставляли вздрагивать массивные камни — откуда-то сверху в мгновение совсем уж непередаваемых грозовых ударов, сыпалась пыль. По ступенькам журчали ручейки дождевой воды.

Подходящая ночь. Другая такая наступит только лет через сто.

В дальней стене, практически бесшумно, хотя ей не пользовались уже столетия, открылась потайная дверь. Гномий механизм, поставленный по желанию неизвестного представителя рода Костычевских, сработал безупречно. С тихим скрипом камня по камню, часть украшенной лепниной кладки просто отошла в сторону, открыв черный прямоугольник подземного хода, из которого медленно вышли десять едва заметных во мраке фигур. Отблеск полыхнувшей где-то рядом молнии на мгновение рассеял мрак, высветив бледные изможденные женские лица, с глубоко запавшими совершенно пустыми глазами, какие могут быть только у людей, чья воля давно уже подавлена и порабощена. Каждая держала в руке нож или кинжал. Неслышно ступая босыми ногами по холодным каменным плитам пола, они окружили саркофаг, тот самый, самый массивный, стоящий особняком от других. По углам в нетерпении шевельнулись тени, осторожно выглядывая из-за колонн и перелетая с одного места на другое, откуда было бы удобнее наблюдать. Сама тьма сгущалась в эти мгновения над каменным гробом, превращаясь в нечто жуткое и осязаемое, широким бесплотным вихрем закручиваясь по склепу. Следующий отблеск выхватил из темноты высоко поднятые руки, с зажатыми в них ножами. В полнейшем молчании десять ударов пронзили сердца; совершенно не изменившись в лице женщины выдернули ножи и так и не издав ни единого стона повалились на пол. Горячая, парящая в холодном подземелье кровь, хлынула на мраморные плиты, но не растеклась лужей, как должна бы была, а тонкими ручейками устремилась к дольмену. И так же легко, как простая вода течет вниз, она потекла вверх, взбираясь по неровным и шершавым стенкам гроба, достигла крышки и впиталась в неприметные щели. Новый раскат грома, порожденный ударившей совсем рядом молнией, прогрохотал под полукруглыми сводами, и едва он стих, как из-под тяжелой крышки саркофага послышался приглушенный толщей камня шорох и нечто до дрожи напоминающее утробное ворчание. Тотчас же плита содрогнулась от невероятной силы удара, перешедшего в пронзительный скрежет. После второго удара гранитная глыба, которую с трудом смогли бы приподнять полтора десятка человек, подскочила на пядь и с грохотом рухнула на место. Среди отголосков эха отчетливо прошелестело яростное, похожее на змеиное, шипение. Несколько долгих мгновений ничего не происходило, пока, наконец, третий, последний, колоссальной силы удар потряс подземелье. Тяжеленная многопудовая крышка саркофага подскочила на добрую сажень и, перевернувшись, загромыхала по полу. Находящееся там чудище слепо шарило в воздухе тонкими высохшими руками. Но наполненная жизненной силой кровь, ручьями стекающаяся в гроб, возрождала ее; тело на глазах обрастало плотью. Черты лица смягчились, клыкастый рот исказила злобная усмешка, отразившая лишь десятую часть той злобы, ненависти к миру, коварства и жажды крови, что можно было бы увидеть в глазах. Последним штрихом стал засевший в груди меч. Раскалившись, он сам выскочил из тела, подскочил под самый потолок, и упал в другой стороне, звонко забряцав где-то в темноте. Елань Костычевская медленно села, окинув довольным взглядом свои руки и весело рассмеялась, радуясь тому, что снова живая, своей волей воскрешенная из тлена. Не ходячий мертвец, что лунными ночами выбираются из-под земли и пугают народ мерзкой вонью гниющего тела, не какая-то примитивная нежить, заполонившая овраги и урочища, а такая же настоящая, как и полторы тысячи жителей Волхова. Но совершенно бездушная, как в прямом, так и в переносном смысле. Душа ее по-прежнему находилась в ином мире и чтобы соединить их воедино еще предстояло кое-что сделать. Одна из витающих поблизости теней отделилась от плотно обступившей саркофаг тьмы, подлетев ближе, и на миг зависнув перед ее лицом, как бесплотное призрачное отражение, когда обе княгини улыбнулись друг дружке, проникла в нее. Тень, отброшенная душой Костычихи из потустороннего мира на этот, грешный, слилась с новообретенным телом.

Выбравшись из гроба, она еще раз с улыбкой, жутковатой из-за торчащих из-под губ клыков, посмотрела на свои руки, покрытые чужой кровью, и негромко хихикнула.

— А ты еще думал, что сможешь убить меня! — крикнула она в темноту, обращаясь к тому, кто был мертв уже полтора столетия, и уже тише добавила. — Дурачок. Ты всегда недооценивал меня. Не понимал и недооценивал.

Почти все силы, десятилетиями по крупице накопленные для этой особой ночи, ушли на то, чтобы выбраться из гроба; сейчас сил не хватило бы, чтобы даже приподнять гранитную плиту, которую несколько минут назад она так легко отбросила в сторону. Точно так же была недоступна магия, пока пребывающая в загробном мире душа не воссоединится с телом. Но это ненадолго. Чтобы полностью возродиться нужно было еще совсем немного времени.

Легко ступая Костычиха направилась к ведущей наверх двери, навсегда покидая место, где провела последние полтора века.

На лежащие рядом тела княгиня Белозерская, третья в очереди наследия трона Волхова, не обратила ни малейшего внимания.

Гроза пошла на убыль, излив все свои запасы воды, только где-то возле самого горизонта продолжали изредка полыхать зарницы и слышались далекие раскаты грома, да ветер еще, налетая редкими и резкими порывами, швырял в лицо мелкие капли, продолжавшие сыпаться с неба. Мокрая одежда неприятно холодила тело, но вскоре быстрая ходьба согрела их, избавив от совершенно не геройской дрожи. Арек то и дело тревожно поглядывал на небо. Ливень, явившийся отголоском (а точнее — последствием, когда магия послужила толчком к непогоде, превратив простой дождик в настоящий ураган), сотворенного недавно колдовства, утихла, а это могло означать только одно — магический обряд близок к своему завершению. С положительным результатом или с отрицательным, но скоро все закончится. Маг поделился этим соображением с остальными.

— Жаль, что лошадей нет, — пробормотал Рой. — Надо было сначала к страже завернуть. На лошадях мы бы быстрее туда добрались.

Магистры, непривычные, в отличие от наемников, к долгим пешим прогулкам, уже начали тяжело дышать, хотя расстояние, которое им предстояло пройти, было не таким уж и большим — версты четыре-пять. Гномы и то, хоть пыхтели от натуги, но бежали наравне с остальными; именно бежали, потому что люди шли быстрым шагом, переходя иногда на медленный бег, а низенькие жители подземелий и в обычном-то темпе делали по два шага за один людской. Одному только Ворту было хорошо — он, из-за своего огромного роста и длинных ног, мог шагать с обычной скоростью.

Всполохи открывающегося Ведьминого Круга, они заметили почти сразу, как только покинули пределы города. Ярко-оранжевые блики в обрамлении беспросветно-черных теней, взвивались в небо тонкими струями, по-змеиному извивающимися и закручивающимися вокруг себя, чем-то напоминая пламя гигантского костра, только чрезмерно вытянутое к верху. Н-да. Ареку о таком даже читать не приходилось. Прорвать бездействующий Круг, при этом полностью (А не частично, как в общепринятых теориях!) открыв его, задача для очень сильного архимага, с которым не хочется даже просто встречаться.

— Что это? — спросил удивленный гном. Сила, рвущаяся из потустороннего мира, была такой, что даже не обладающие магическим зрением существа могли увидеть ее своими глазами.

— Сила и темная аура Бездны, — ровным голосом ответил Арек. — Похоже, наша общая знакомая хочет почерпнуть силы с того света для того, чтобы вернуть свою душу. Приготовьтесь к бою: не может быть, чтобы она не оставила для охраны каких-нибудь мракобесов.

Арек не ошибся. Едва он помянул «мракобесов», как из темноты показались несколько пар отсвечивающих красным звериных глаз. Эти угольки подскакивая в такт прыжкам неразличимых пока в темноте существ, целеустремленно приближались к ним со всех сторон, неслышно скользя у самой земли. Оборотни или вурдалаки? С телепатическими способностями этой ведьмы можно созвать к себе в услужение мракобесов с половины Волховского княжества. И вот теперь слуги заметили вторгнувшихся на охраняемую ими территорию людей, гномов и тролля и спешили выполнить данный им приказ — уничтожить всех.

Таиться смысла небыло. Упыриха наверняка имела мысленный контакт со своей сворой, а остановить ее нужно было как можно скорее, пока Круг не открылся полностью. Взломать закрытый проход между мирами все ж не так-то просто, и несколько минут у них еще есть. А там уж, кто победит, тот и получит власть над Кругом.

Все-таки вурдалаки. Здоровые, сильные, каждый не меньше аршина в холке. Арек встретил одного пульсаром — тот увернулся, ловко перекатившись по траве, и продолжил бег почти не потеряв скорости. У орденских чародеев колдовство получилось лучше: слаженно взмахнув руками, они кинули в зверей нечто вроде тонкой и совершенно непрочной на вид сетки, в которую попалось сразу два вурдалака. Третий, только задевший край сети, коротко взвизгнул и отпрыгнул в сторону, где его и настигло любимое заклинание Сварека — Воздушный Меч, сделавшее из одного целого вурдалака, двух, но половинчатых. Быстро окинув взглядом поле боя, он кинулся на следующего. Ворт, силой не уступающий самим клыкастым, весьма уверенно держался против двух, порядком уже потрепанных мечом и булавой, вурдалаков. Гномы, выкрикивая что-то весьма воинственное на своем языке, деловито кромсали другого. Орденские, напустив дыма неизвестным магу заклинанием, приканчивали остальных. Последствия волшбы были премерзкие — с попавших в дымное облако тварей ошметками спадала плоть, а сами они, с воем от которого закладывало уши, сделав лишь несколько шагов, падали в корчах, путаясь в собственных плавящихся внутренностях. Схватка стаи из десятка вурдалаков с группой магов и наемников была заведомо проигрышным делом, так что спустя несколько мгновений все было кончено.

— Что-то слишком уж легко у нас это получилось, — прошептал колдун, настороженно оглядываясь по сторонам.

— И не говори, — странным голосом ответил Мьянек, а когда остальные повернулись посмотреть, что же он такого увидел, то не смогли удержаться от испуганного вскрика.

Тролль ругнулся, грязно и заковыристо, отступая на шаг. Гномы, вытаращив глаза, помянули своих богов, выставив перед собой бесполезные уже топоры. А Орденские маги, что-то суматошно пытались наколдовать. Мьянек выделывал пассы руками, между которыми тускло посверкивало магическое кружево, а Рой торопливо сыпал на землю какой-то серый порошок, стараясь очертить их компанию замкнутым кругом.

— Чтоб вас всех… — пробормотал Виквор.

Воинство, в ночной тьме и полнейшей тишине стекавшееся со всех сторон к их небольшому отряду, не могло не внушить суеверного ужаса в их души. Ибо среди этих воинов небыло ни одного живого человека.

Многие были облачены в изъеденные ржавчиной латы, на которых еще различимы были рыцарские эмблемы. Под истлевшей плотью виднелись желтые кости, иные же были столь стары, что давно лишились частей скелета, но все это вовсе не мешало им сжимать в призрачных руках совсем не призрачное оружие. Каждого война окутывало едва заметное потустороннее свечение, повторяющее очертания человеческих тел, какими они были при жизни и какими их запомнили ушедшие души. Они шили совершенно бесшумно, в грозном молчании, неумолимые и жуткие. В глазах пылала холодная ярость и бесконечная тоска душ, вырванных из вечного покоя и насильно прикованных к миру смертных. Как бы ни были храбры наемники, но они испуганно попятились назад. Их оружие небыло способно убивать тех, кто и так уже столетия был мертв.

— Не выходите из круга! — страшным голосом закричал магистр-теоретик. Гномы и тролль замерли. — Пока вы в круге, у вас еще есть шанс выжить!

И действительно, мертвецы окружали их со всех сторон, пристально глядя горящими глазами, но ни один пока не переступил опоясывающую магов и наемников черте.

— Весело, — отстраненно пробормотал Сварек и, махнув наудачу заговоренным мечом, ударил ближайшего умертвия.

Сталь столкнулась со сталью, раздался громкий звон, подтверждающий, что их мечи вовсе не сгнившие железяки и удар таким оружием гарантировано отправит к праотцам. Впрочем, оружие им было вовсе ни к чему: им было достаточно даже легкого прикосновения призрачных рук… Ярко вспыхнули древние руны, причудливой светящейся вязью оплетшие клинок — Арека всегда удивляло, что руны каждый раз проявлялись разные, словно бы под каждый возможный случай были выкованы свои слова заклинаний, — и меч мертвеца рассыпался в прах. Арек ткнул его в грудь — кости осыпались на землю серо-желтой кучей. Прощально звякнули доспехи. Призрак, хранящий очертания тела, еще мгновение продержался в воздухе подобно дымке, а затем растаял без следа. В последний миг Арек успел заметить мелькнувшее в его глазах облегчение. Меч раскалился; не сильно, но все же — на одного умертвия потребовалось слишком много магии. Магистры что-то колдовали, но не так успешно: вдвоем они уничтожали мертвых воинов, только требовало это таких усилий, что глядя на вставшую вокруг армию, становилось ясно — последнего они прикончат в лучшем случае к утру. Если не упадут раньше от усталости. Одни только гномы с троллем остались без дел: заколдованного оружия они не имели, а тратить магию на заговор было бы неразумно. Да и не было среди магов таких специалистов.

Времени небыло.

— Займитесь ими! — крикнул Арек, бросаясь к Кругу, и стараясь отогнать мысль, что это самая глупая его идея.

Заговоренный меч парой взмахов расчистил вокруг него свободное пространство. Еще несколько мертвых воинов осело кучей костей. Воинство теснилось вокруг, напоминая волнующееся, но безмолвное море. Они страшились этого меча, способного отправить их обратно в небытие, но и вместе с тем жаждали этого — удар магического меча сулил желанный покой.

Да, сильна колдунья, думал Арек на бегу. Поднять из могил полсотни трупов, вернуть им душу и сделать их смерть их же оружием… Интересно, хоть кому-нибудь из современных магистров и архимагов удалось бы такое? Сам Арек поднял бы одним разом пять, вернул бы душу двум, а уж обречь их нести смерть всему живому не смог бы никогда. Потому что эти заклинания остались в ушедших веках, а сами армии мертвых с тех пор существовали лишь на пожелтевших страницах пыльных, поросших плесенью фолиантов, читаемых лишь библиотечными мышами.